Бесплатный фрагмент - Золотые врата Кумтора

Действующие лица

1.Садыр Жапаров, депутат Жогорку Кенеша,

2. Близкие Жапарова, жена, братья,

3. Президент Кыргызстана,

4. Ак Куч и Кара Куч,

5. Комики,

6.Журналист,

7.Депутаты, госчиновники,

8. Экс-президенты, их жены, советники, приближенные,

9.Начальник тюрьмы,

10.Дракон «Кумтора»,

11.Танцующие мутанты, хор проснувшихся поэтов, аксакалов, духов заточения и другие творческие коллективы.

Акт первый

Первое явление

Задний план представляет из себя большую картину кыргызских гор. В глубине сцены на возвышении стоят друг против друга Ак Куч и Кара Куч, ведя беседу.

Ак Куч, аксакал, облаченный в белый кыргызский чапан, на голове его — высокий белый калпак, на ногах — белые сапоги.

Кара Куч, аксакал, одетый так же, как и Ак Куч, но только все облачения в черном свете.

Ак Куч: О чем мы будем говорить с тобой? Или уже пришло время для открытого столкновения?

Кара Куч: Ну что вы, господин. Я всего лишь ваш слуга, делаю то, что вы одобрите.

Ак Куч: Тогда что ты хочешь сказать мне?

Кара Куч: Я хочу, если вы разрешите, поговорить о жителях этой горной страны и их дальнейшей судьбе. Как бы это вам сказать…

Ак Куч: Говори, что хочешь сказать мне.

Кара Куч: Вы напрасно верите этому народу, господин. Они не достойны этого. Увидите сами, они предадут и вас, и меня, и свою землю, народ, своих отца и мать, и свое будущее — все предадут и продадут. Поэтому предоставьте их мне, я обойдусь с ними так, как они заслуживают.

Ак Куч: Что ты предлагаешь? Что бы ты сделал с ними, как поступил, если бы все решал сам?

Кара Куч: Конечно, я бы всех их уничтожил на корню, сжег до тла их самих — и дома и города, в которых они проживают.

Ак Куч: И почему же?

Кара Куч: Посмотрите, как прекрасна страна (показывает рукой на горы), в которой они живут — и как мерзко они к ней относятся, проявляя вопиющее неуважение. Конечно, людской род испорчен и порочен повсеместно, но этот народ представляется мне особенно неблагодарным, глупым и варварским.

Ак Куч (поглаживая бороду): Кыргызы такие же, как и все остальные народа на планете. Среди них есть и плохие и хорошие. Напротив, в их характере и в том, что сами люди называют менталитетом, есть при всех их недостатках особенно ценные качества.

Кара Куч: Нет, мой господин, простите меня за дерзость, что я возражаю вам, но я должен сказать, что вы ошибаетесь. Насколько прекрасна земля этих людей — настолько они сами испорчены и безобразны в душе.

Ак Куч: Почему же? Какие у тебя есть доказательства?

Кара Куч: Полным-полно! Они все знают, что земля их и они сами отмечены Богом, что их родина принадлежит Всевышнему, называют ее дачей Бога. Все знают, все понимают, слышут, чувствуют и осязают послания, идущие к ним сверху — и тем не менее, у них нет почтения к этой земле, языку, который является их родным, к своему прошлому! Вместо трепетного отношения к Ала-Тоо, чтобы оберегать его как зеницу ока, они делают не просто прямо противоположные вещи, что вообще присуще роду человека, но делают это особенно кощунственным образом.

Передний план.

Через сцену проходит вдрызг пьяный человек, ругается, плюется и матерится, ломает пустую бутылку и скрывается за кулисами.

Кара Куч: Вы же видите сами. Вот он — типичный кыргыз, добрая и простая душа. А вот уже идет типичный кыргыз-начальник, точнее их двое

На сцену выходят два человека, в галстуках, одетые как руководители.

Первый: Сарымсак Балтабаевич, свозить мусор на Кумтор, это ведь не очень хорошо. Что скажут экологи?

Второй: Но там же канадцы устроили хвостохранилище и там много места, где можно схоронить отходы? Не оставлять же все это за городом!

Руководители уходят.

Кара Куч: Что вы на это скажите? Устраивать мусорную свалку на высоте 4 тысячи метров над уровнем моря — там, где хранятся запасы чистой воды для всего региона. И как можно относиться к такому народу?

Ак Куч: Не все виноваты в том, что происходит. Должны быть наказаны те, кто разрушают природу. Кто добывая золото, отравляет ледники и воду, руководители, которые попустительствуют этому, ради корыстных интересов. А ты хочешь наказать всех без разбора, служа своему господину, который изначально отрицал род человеческий.

Кара Куч: Да, я бы всех наказал и был бы прав, господин, потому что все они виноваты. Нет среди них ни одного истинного защитника и честного человека. Даже среди тех, что считает себя верующими людьми.

Ак Куч: Твои глаза ведь видят только плохое и ничего более.

Кара Куч: Да, мои глаза заточены на злое, я был рожден для этой цели, но в этот раз я стою на стороне истины. На этой земле дела не пойдут на поправку как бы этот народ не благословляли.

Ак Куч: Везде люди страдает от одних и тех же бед и пороков. Везде мы видим пагубное пристрастие к необузданности, лицемерию, трусости.

Передний план.

На сцене появляются два человека — мародеры революции.

Первый мародер: Не скрою, я взял деньги. 100 тысяч долларов.

Но эти деньги потрачены мной на установление мира и порядка в стране, на борьбу с реваншистами.

Второй мародер: А я присвоил дом сына президента, и кто-то смеет еще жалеть имущество экс-главы Кыргызстана! Ведь он это все украл у народа, а я и есть представитель народа и значит, сделал правильно, что присвоил этот дом.

Мародеры уходят со сцены.

Кара Куч: Я тоже говорю о том же самом. Народ повсеместно испорчен донельзя, везде род человеческий мчится по скоростной трассе в пропасть конца света — в наши владения. Если раньше плелись на ослиных повозках по пыльным и каменистым дорогам, то сегодня род лукавый набивается битком в автобусы, маршрутки, поезда, самолеты — и летит навстречу своей смерти, не слушая здравых окриков.

Ак Куч: Так почему же ты особенно настроен против кыргызов? Чтобы устроить им конец света прежде срока?

Кара Куч: Они сами не ходят ждать Судного дня, изо всех сил торопя наступления его. Если арабы превратили пустыню в цветущий рай, то эти превращают райские угодья в пустыни и свалки ядовитых отходов.

Осталось только одно средство и лекарство для этого народа, мой господин. И я пришел к вам навстречу, чтобы посоветоваться об этом. Если мы вместе обратимся с просьбой к владельцу и творцу этого мира, да будет он славен вовеки, если мы все это оформим в письменном виде с нашими подписями и огненными печатями, поставленными в конце обращения, то это может возыметь решающее значение для определения судьбы этого народа и края?

Ак Куч: В чем заключается твое предложение?

Кара Куч: Получить согласие, санкцию небес на уничтожение кыргызского народа, пока они не уничтожили полностью этот дивный край. Среди них, похоже, не осталось ни одного достойного человека. От малого и до великого все они — продажные шкуры, трусы и лежебоки, способные только восседать вокруг бурчащего казана, жирные кабаны, не ценящие экологию ослы, не знающие что такое благо индюки. Всех их следует отправить на мясокомбинат, этих ослепших мясоедов и жадных ублюдков. Была бы моя воля, я бы давно с ними расправился.

Передний план.

Снова на сцене появляются пьяные кыргызы, матерятся, плюются, ссорятся друг с другом и уходят.

Ак Куч: Послушай меня, Кара Куч. Пока рано делать такое обращение. Разве ты не чувствуешь, что Бог продолжает поддерживать этот народ? Возможно, он видит то, что не видно нам обоим вместе и всем ангелам на небе.

Кара Куч (не скрывая раздражения): Напрасно вы теряете время, мой господин! Вот увидите, в конце, что я был абсолютно прав: это — плохой народ, который не может ценить хорошее. Было бы лучше очистить эту землю от них, и населить его другим народом. Не понимаю, почему Тенгир, он же Алла, Иегова, Высший разум Вселенной терпит таких уродов тысячи лет?

Передний план.

На сцене появляются два пожилых писателя:

Первый писатель: Ты правильно говоришь. Не нужно нам никакое возрождение — ни кыргызской нации, ни языка, ни знание истории. Вообще, было бы прекрасно, если Россия присоединила нас к себе, пусть даже и силовым путем.

Второй писатель: Да, дорогой, свобода нам не нужна. Плевал я на такую свободу! И «Кыргызгаз» нам не нужен и ГЭСы. Все нужно отдать бесплатно империи. Я бы вообще и Иссык-Куль передал без лишних разговоров, только чтобы войти в состав России.

Писатели уходят со сцены.

Ак Куч: Потому что ты видишь только плохое. Разве нет среди них настоящих патриотов, интеллигенции, героев?

Кара Куч: Нет ни одного такого! Все они похожи друг на друга как восковые куклы или манекены, одержимые властью, должностями, тщеславием!

Ак Куч: А среди молодого поколения разве ты не видел достойную поросль?

Кара Куч: Нет.

Ак-Куч: Для тебя на все один ответ — нет. А я знаю, на этой земле и среди этого народа сокрыто сокровище.

Кара Куч: Вы имеете в виду запасы золота? А ведь в нем таится начало всех бед?

Ак Куч: Нет, я говорю о золоте, таящемся в душе этого древнего народа.

Ну что же, пришло время нам прощаться. Если все останется по-прежнему, мы еще вернемся к обсуждению твоего предложения.

Ак Куч уходит.

Кара-Куч: Не понимаю, почему так терпеливы небеса? Огонь в аду разгорается день ото дня, котлы кипят, тандыры раскалены докрасна, истомившись в ожидании грешников, трусов, предателей, лжесвидетелей, автокатов, продажных журналюг и прочих — мы вас заждались, говорят они, вы хорошо пожили в свое удовольствие, а теперь, дайте и нам вскипятить и поджарить вас. Подождем еще немного.

Занавес.

Второе явление

Передний план.

На сцене появляются два комика, беседуют перед занавесом.

Первый комик: Эй, друг, я вот что скажу тебе, чрезвычайно интересное, ну-ка, подойди ко мне поближе.

Второй комик: Что ты хочешь мне сказать?

Первый комик: Оказывается, в Кыргызстане до хрена золота — с лошадиную голову на каждого!

Второй комик: Что ты несешь, какая лошадиная голова?

Первый комик: С лошадиную голову, понимаешь? Если поделить все золото, что есть у нас и дать поровну — тебе, мне, сидящим в этом зале и их родственникам, друзьям и врагам — в общем, всем гражданам Кыргызстана, то каждому достанется золото размером с лошадиную голову!

Второй комик: Кто сказал тебе такую чушь?

Первый комик: Умереть мне на месте, если вру. Чтоб язык мой всегда заплетался, когда я выходил на сцену. Чтоб призрак на сцене стал настоящим, если я совру и донимал меня до конца дней моих. Я сам прочитал об этом. Оказывается, кыргызская земля богата всякими драгоценностями и среди них золотом. Если поделить его запасы на 6 миллионов человек, то выходит — лошадиная голова каждому. Тебе, мне, всем, собравшимся в этом зале, и тем, кто остались дома, готовят пищу — короче, каждый имеет золото с лошадиную голову.

Второй комик: И где же это золото?

Первый комик: Хороший вопрос! Воруют-с! И наши, и не наши начальники, со всего мира налетели как жирные мухи, присосались к ложу ледников высоко в горах Ала Тоо, подобно пиявкам и сосут кровь и золото из недр.

Второй комик: И все-таки почему нам не достается ни крупинки? Должно же что-то достаться от этой лошадиной головы — ухо, нос, зубы, да хотя бы волосок с гривы? Куда девается это золото?

Первый комик: А-а, дружок. Земля наша богата золотом, да вот беда — в мозгах наших маловато золота, вот поэтому мы и мучаемся, страдаем, хотя и ступаем по золоту. Да к тому же и головы наших руководителей набиты трухой.

Второй комик: Что ты этим хочешь сказать?

Первый комик: Все, кто добирается до золота, теряют всякую честь и достоинство, воруют, грабят, хапают, набивают металлом рот, зад, и валят в таком состоянии из Кыргызстана. Вообще, в последние 10 -15 лет мы опозорились на весь мир, срамота ужасная, из-за этой напасти! И зачем им столько золота, куда они его прячут и как оприходуют?

Второй комик: Ээ, друг, правду говоришь о наших руководителях. А вот мы с тобой настолько бедны, что не можем найти средств на организацию выступления.

Да, кстати, ты слышал, что делает Жамбыл в последнее время?

Первый комик: Камчиев? И что он делает?

Второй комик: Потеряв всякую надежду на вытупления перед публикой в столице, он решился выступить с гастролями в тюрьмах Кыргызстана. Короче, забавляет своими номерами заключенных, зарабатывает там деньги.

Первый комик: Его что, посадили?

Второй комик: Нет, пока еще. Он гастролирует по тюрьмам, договариваясь с тюремным начальством.

Первый комик: И что, много платят ему за выступление в тюрьмах?

Второй комик: Не знаю. Но судя по тому, что он уже побывал со своей гастрольной труппой во всех тюрьмах Кыргызстана, все-таки там что-то он имеет. Похоже, в тюрьмах артистам платят неплохо, да и с арендной платой за помещение, видимо, нет проблем?

Второй комик: Да и тамошняя аудитория, судя по всему, весьма благодарная. Слушают внимательно шутки и прибаутки юмориста, его репризы и остроты.

Второй комик: Тем более, что и сбежать некуда, если юмор не понравится: эта же места заключения.

Да, мы живем в удивительное время. Юмор перекочевал из нашей жизни в тюрьму ради своего выживания, а наше золото вывозится крупными партиями за границу, арендная плата в филармонии и во Дворце спорта стала запредельной для свободных артистов и комиков — и бесплатной для руководящих партий. Ну что же, пора нам закруглять тары-бары и заняться полезными делами

Комики уходят со сцены.

Третье явление

Занавес открывается.

На сцене Жапаров и Айгуль.

Жапаров: Ты только посмотри, любовь моя, как прекрасен Кыргызстан!

Айгуль: Это — Каркыра. Ты каждый год приезжаешь сюда со мной хотя бы один раз. В этом есть какой-то смысл? Это земля особенно дорога тебе?

Жапаров: Все просто. Эта земля подпитывает меня своей энергией. Всякий раз, когда я приезжаю сюда, я набираюсь сил, свежести, и в моей голове рождаются новые идеи, мысли, новые пути решения старых проблем. Если я пропущу свидание с Каркырой, мне кажется моя жизнь может оборваться.

Айгуль: Почему эта земля оказывает на тебя такое воздействие?

Жапаров: Не знаю. Известно лишь то, что Манас также любил Каркыра. Может все дело в этом?

Айгуль: Весь Ала-Тоо производит такое впечатление. Каркыра, Карашоро, Сары-Челек, Чункурчак, ущелье реки Чычкан — все эти угодья великолепны и прекрасны.

Жапаров: Недаром ведь Ала-Тоо в шутку называют дачей Бога, местом отдыха Создателя. И поразительно, что, в данном случае, шутка оказалась стопроцентной истиной!

Айгуль: Что ты хочешь сказать этим?

Жапаров: Как бы это выразить. Ты помнишь того писателя, который приходил ко мне?

Айгуль: Журналиста?

Жапаров: Да, журналиста, писателя, поэта. Этот байке разбирается и в древних языках. Так вот по его словам кыргызская земля издревле была известно во всем мире как дача Бога.

Айгуль: В самом деле?

Жапаров: Ала-Тоо переводится как святая гора или гора Бога. Это название является древним, но существует еще более древнее название кыргызской земли — Тенир-Тоо. Это слово также несет на себе тот же самый святой смысл. Так вот под названием Тенгир кыргызская земля и кыргызы известны многие тысячи лет.

Айгуль: Тенир-Тоо!? Конечно, мы хорошо знаем это слово. Ала-Тоо в прошлом называлось как Тенир Тоо. И что Тенир это имя Бога.

Жапаров: При этом это одно из самых древних имен Бога. Так вот то, что родина кыргызов называлась именем Бога, это свидетельство того, что этот народ жил в неразрывном единстве с Создателем и окружающей природой. Да, вера в Тенира и поклонение ему, помогли выжить народу на протяжении долгих тысячалетий! Вот почему и мы пришли сюда, чтобы поклониться нашей природе и его Создателю, и к творению его рук надо относиться как к святыням. Если бы мы жили в полной гармонии с природой у нас бы все было хорошо. Однако наш век и наше поколение совершили много ошибок и сбились с пути, который был уготован нам самим Богом?

Айгуль: Ты имеешь в виду проблемы экологии?

Жапаров: Да, мы должны признать. что идем по ущербной дороге. Что Исык-Куль, Сары-Челек, Сон-Куль или Арстанбап потеряли свое былое величие и красоту. Земля, созданная для царей, львов и тигров и даже названная краем Бога, лишилась этого божественного статуса.

Айгуль: И кто же виноват в этом? Почему уникальный мир, который сохранялся на протяжении многих тысяч лет, вдруг стал подобен обескровленному призраку?

Жапаров: О это следствие длинной цепочки негативных причин и воздействий со стороны человека, которые шли одна за другой, подтачивая основы нашего мира. Мы совершенно разучились жить в гармонии с природой, матушкой-землей, отдалились от Бога, народа, прошлого — мы все стали думать и мечтать только о золоте, власти, персональном благополучии, а что там происходит в обществе, какие процессы идут в природе это уже никого не интересует. Материальное сознание полностью овладело нами. Но мир ведь состоит не только из материальных вещей. Это только малая и вторичная часть его.

Айгуль: Нас и наших отцов воспитали материалистами со школьной скамьи.

Жапаров: И теперь за все это приходится нам расплачиваться. Мир состоит не только из материальных вещей, и они не являются первичными созданиями. Наоборот, главной сутью жизни и богатством является сознание, духовная идентичность того или иного человека или народа. Сначала ты должен постичь свою душу, узнать кто ты есть по сути и для какой цели рожден, и после этого уже соответствующие материальные вещи и явления будут выстраиваться вокруг тебя. Если мы потерпим крушение в духовном плане, то вслед за этим неминуемо последует и материальное поражение. Все понятно и очень просто. Мы отдалились от Бога, природы, нашей национальной идентичности, от своей царской сущности и менталитета, вследствие этого и окружающий материальный мир и мы сами во плоти стали другими, божественная природа стремительно деградирует, и земля, где обитали львы и тигры, теперь населена лишь шакалами, грызунами да тараканам и паразитами всех мастей.

Мы еще поговорим на эту тему позднее. Мне пора навстречу с министром.

Айгуль: С Атамбаевым?

Жапаров: Да. Он один из влиятельных лиц в правительстве. Надеюсь, что он окажет содействие в решение проблем «Кумтора.»

Уходят.

Четвертое явление

Жапаров и Атамбаев выходят на сцену — встречаются в Каркыре.

В то время Жапаров был избран депутатом Жогорку Кенеша, Алмаз Атамбае в правительстве Курманбека Бакиева возглавлял министерство экономики. Встреча происходит в юрте в горах.

Атамбаев: Как дела, Саке, как твое здоровье?

Жапаров: Не плохо, Алмаз Шаршенович.

Атамбаев: Ты все, по-прежнему, озабочен проблемами «Кумтора»?

Жапаров: Да, я встретился с вами, чтобы обсудить данную проблему.

Атамбаев: Знаю, знаю. Ну угошайся свежим кумысом, будь моим почетным гостем, а тем временем и обед будет готов.

Жапаров: Спасибо (пьет кумыс). Отличный напиток. Только на джайлоо можно отведать такое.

Атамбаев: Здесь ты сам видишь и чувствуешь: воздух свежий и природа прекрасная и трава такого же превосходного качества — все это отражается непосредственно на качестве производимого кумыса. Мясо, приготовленное на джайлоо, также совершенно особого качества.

Жапаров: Алмаз Шаршенович, с падением режима Аскара Акаева, пришло время для того, чтобы раз и навсегда решить проблему «Кумтора». Я пришел за советом к вам, поскольку вы хорошо информированы о том, что я многие годы интересуюсь данной проблемой, и к тому же я был избран депутатом Жогорку Кенеша по Тюпскому избирательному округу и одним из главный требований моих избирателей является…

Атамбаев: Знаю, знаю, что данный вопрос является основным в твоей депутатской программе. Народ ждет от тебя и от всех нас справедливого решения данной проблемы.

Жапаров: От нового правитеьства, президента, от нового состава Жогорку Кенеша

Атамбаев: Да. Давай же, еше раз просмотрим основные требования и предложени, предлагаемые в твоем проекте?

Жапаров: Все те же самые, Алмаз Шаршенович. «Кумтор» должен стать собственностью кыргызского государства, работать под контролем правительства, полностью избавиться от семейной формы правления и распредления золотой выручки и на законодательном уровне создать систему, которая отныне и впредь сделала бы невозможной повторение подобных рецидивов.

И канадские бизнесмены и кыргызские высокопоставленные руководители должны работать в абсолютно прозрачном режиме, все потери, нанесенные производством золота экологии, должны быть компенсированы в полном объеме, а коррупция исключена.

Атамбаев: Ты говоришь очень правильные вещи. Я тебя поддерживаю на все 100 процентов, братишка. Ведь мы для этого и совершили Мартовскую революцию и прогнали Аскара Акаева из Кыргызстана? «Кумтор» и все другие стратегические объекты экономики стали работать только в интересах одной семьи в последние годы. Если такое продолжалось еще какое-то время, то семья Акаевых просто разворовала бы до основания все имущество и ресурсы страны. Хорошо еще народ Кыргызстана проявил свои выдающиеся качества, не смирился с такой перспективой и сверг авторитарного лидера. Даст Бог, теперь у нас все будет хорошо, проблема «Кумтора» и все подобные вопросы будут решены.

Дай мне все документы, я сам все подробно изучу и проанализирую и потом ознакомлю с ними и Бакиева и других руководителей. Когда приходит время решать проблему, нельзя затягивать этот процесс.

Занавес.

Акт второй

Первое явление

Передний план.

Два комика выходят на сцену. Оба выглядят расстроенными, в подавленном расположении духа.

Первый комик: Похоже, это наше проклятие — плохие президенты! Прогнали вроде первого, поставили вместо него другого, а он тоже вышел продажной шкурой. Первый продал Узонгу Кууш, второй — Каркыра.

Второй комик: Скорости воровства и продажности тоже постоянно нарастают. То, что первый наворовал за 15 лет своего паскудного правления, второй постарался превзойти за 5 лет.

Интересно, что будет с последующими? Начнут воровать в космических масштабах еще до прихода во власть и подчистят страну до основания — в ночь революции?

Первый комик: Кто бы ни пришел во власть, приступает первым делом к золоту, «Кумтору» — обещает и клянется, что наведет порядок, что ужо более не будет воровства, погружается с головой в золото, да и тонет насовсем там, как муха в чашке с золотистым медом.

Второй комик: Если так пойдет и дальше, то скоро в Кыргызстане не останется никого.

Первый комик: В каком смысле?

Второй комик: Сам подумай, если президенты как только они покидают свои должности, точнее, когда им дают пинка под зад, так они бегут и валят из Кыргызстана подальше вместе с близкими, прихватив в охапку золото, деньги и все, что удалось стырить — если так будет продолжаться, то в конце-то-концов в стране никого уже не останется. Ни золота, ни ресурсов, ни президентов, ни кандидатов в президенты, ни избирателей…

Первый комик: Ну ты даешь, математик хренов! Это должны пройти сотни и даже тысячи выборов, исполнены сотни и тысячи пинков под зад неудачным президентам, прежде чем такое наступит!

Второй комик: Но ведь к этому все движется в нашей политической реальности кыргызского Абсурдистана?

Первый комик: Ага тебе, выборы у нас или революции случаются раз в 4—5 лет, не так ли?

Второй комик: Это ты считаешь только выборы президентов, а кроме них проходят выборы мэров городов, глав муниципалитетов, айыл окмоту, назначения и переназначения акимов, губернаторов, министров, ректоров вузов и так далее. Если все это присовокупить к президентским выборам, то получится, что в Кыргызстане ежегодно проходят сотни выборов. Выборы стали нашей второй натурой.

Первый комик: Да, действительно, наши граждане ходят на выборы, почти также часто, как и в баню. Только вот эти выборы почти всегда проходят грязно, и это грустно.

Второй комик: Потому что в этой бане, именуемой выборами, вместо того, чтобы помыться и очиститься, граждане поливают друг друга грязью и наслаждаются этим, и в результате к власти приходят все те же родственники и близкие, соплеменники, причем наихудшие из них, вороватые по натуре и проглоты. Понятно, что от такой бани, наше тело не может стать чище.

Первый комик: И теперь, представь, в стране проходят сотни таких выборов, в результате старые воры и взяточники меняются на новых паскуд примерно такого же сорта, но только еще не нажравшихся и голодных до общественного добра? А те, кто нажрались и наворовались, валят из Кыргызстана, чтобы сохранить наворованное?

Второй комик: А ты прав! В самом деле, все самые влиятельные люди Кыргызстана убегают из страны. И президент убег, и председатель ЦИК, кажется, Клара ее имя убегла, еще наш народ какую-то пословицу переиначил на свой лад «Клара украла кораллы», руководители энергетики: все эти ширшовы-мыршовы, сивокони-рябокони, давыдовы, обдуловы, обдуновы, балкибековы-салкыбевы убегли — короче, всякая шваль валит из Кыргызстана. Наша страна для них стала кормушкой. Пока они в должности, воруют, а как получат пинка, так валят из страны с награбленным добром.

Первый комик: На первичном уровне происходит то же самое. Только недавно мой родственник, как только не стал акимом района, проиграв на выборах, так тут же свалил вместе с женой и родными в Россию.

Второй комик: А по какой причине?

Второй комик: Да все по той же. Когда работал акимом, не знал других дел, кроме как воровать и хапать, да и жена его тоже ему под стать, пристрастилась брать деньги и кредиты в долг, короче, как только лафа закончилась, так этот экс-аким был вынужден, как Акаев, найти убежище за пределами нашей страны — в дружественной и гостеприимной России, которая с радостью пригревает таких уродов и кровососов.

То же самое уже давно происходит на уровне айыл окмотов. Возьмем историю Кызыл-Жарского айыл окмоту. Человек знал что обещал, когда шел на выборы. Клялся, что обновит систему водоснабжения, чтобы в село по новым трубам поступала чистая вода. А как стал главой, так вместо прокладки новых труб, выкопал все старые трубы и прочий металл из школы, больницы, вплоть до труб отопления, конвертировал все это в деньги, да и как только был снят с должности, так убежал в Россию и при этом громче всех кричал, что коррупция погубила державу.

По сцене пробегает человек в шляпе, держа в охапку трубы:

Первый беглец: Эй, постойте! Подождите меня! Увезите меня тоже в Екатеринбург. Мне надо пожить там 5—6 лет, пока здесь не кончатся гонения на меня!

Следом бежит другой такой же человек.