Бесплатный фрагмент - Золото жизни

ЗОЛОТО ЖИЗНИ

Первая часть

ПОСЛЕДНИЙ ВЛАСТЕЛИН

Глава 1

Новое начало

Баз Крол третий день сидел в засаде в ожидании удачи. Двойные солнца Геры дважды обогнули небосвод, жаря его как рыбу на сковороде, а ему все никак не удавалось обнаружить Тора. Когда удача, повернувшись к нему спиной, показала своё истинное лицо, он в гуще мошкары, особо надоедливой после полудня, неожиданно увидел его, стоявшего среди платанов, огромных в двести футов высотой, деревьев с кроной, достигающих облаков.

Тор был великолепен, настоящий гигант. Золотистые рога отражая лучи солнца сверкали до рези в глазах. Медленно, словно чего-то опасаясь, он продвигался в высокой траве гордо держа голову. Более триста фунтов чистого мяса, но Крола мясо не интересовало. Ему нужна была сыпь. Ради неё он здесь.

Переключив тумблер визуальной защиты маскировочного костюма он, одновременно, увеличил мощность импульса высокоточной снайперской винтовки, бьющей на десять миль. У Тора не было ни одного шанса. Скрываясь в траве в классической позе для стрельбы лёжа и вдыхая чистый воздух Геры, он в уме уже подсчитал барыши, которые принесёт ему сыпь.

Если предположить, что вес рогов не превысит ста фунтов, из которых на Беладоре синтезируют более тридцати фунтов высокоочищенной сыпи, то эта охота окупится сполна и даже останется немного на Квантунское пиво. Воспоминание о пиве вызвали слюноотделение.

Старик Бен выложил всё, что знал, ради сохранения жизни. И даже чуть больше. И всё, что он говорил, Баз Крол делил на два, потому что не верил ни одному его слову. Солгавший единожды, рискует прославиться лжецом. За стариком Беном числился такой грешок. Все в Федерации знают это.

— Похожи на наших коров, только выше и с рогами, как у оленей в них и скрыто самое главное. Насыщенные сыпью, за пару таких, богатенькие сыночки управляющих Вэрхэ выложат пару тысяч империалов, если сможешь их добыть. Надо только попасть на Геру. При желании, это не так сложно как у нас говорят. Эта карта поможет.

Старик многое что рассказал. Например то, что из одного фунта пант Торов с Геры химики-белары произведут более десятка капсул жизни. Продавая их легально в столице Вэрхэ объединяющей все девять планет Федерации, расположенных в Поясе Ориона, каждая потянет по сотне и более золотых империалов. А если толкать без лицензии, братству ЁХ в трущобах Нижады получишь по полтиннику с небольшим. Баз Крол не видел таких денег никогда. Ни разу в своей жизни. И хотел испытать это чувство.

Вообще-то карта Геры досталась ему из-за долга, который старый Бен не возвращал более тридцати лет, скрываясь от него в темных углах Галактики, но у База Крола было второе имя — Охотник, поэтому судьба старика Бена была предрешена. И хотя в списке наследников Крол не числился, старику пришлось уступить. После небольшого нажима. На шейную артерию.

Родственники Бена оказали сопротивление пугая бластерами БИ- 5 старой модели, бьющими не далее чем на пять миль, но у него была новая импульсная винтовка и квантовая оптика, позволяющая поражать цель на расстоянии почти в два раза большем. Они засели в глуши острова Карр на планете Квантум — полностью подходящей для таких упырей, как семья Рипл, в лице Бена и двух его сыновей, а также пары внуков, отмороженных настолько, что снега Гомогреи казались солнечными пляжами.

Лишь страх голода из-за закончившейся еды, и возможностью помереть от потери крови, когда Крол по очереди отстрелил каждому по конечности, предрешили итог схватки. На самом деле им ничего не грозило. В Вэрхэ в клинике доктора Борза уже сто лет как научились отращивать новые ноги. Но это была уже их проблема.

И только тогда Бен Рипл и расстался со своей картой, кое-что значившей для Крола. Именно охота за ней и привела База на Квантум. По словам Греда, она представляла собой кусок черной кожи и такие возможности, что Баз Крол отменил все свои планы на будущее ради неё. Старик Бен был жаден, этого у него не отнять, но и справедлив по-своему. Поэтому отдавая карту со слезами на глазах, попросил после первого же рейса с Геры, вернуть её прежнему владельцу. Ему. Иначе — засосёт.

Что значили его слова, Крол тогда не понял. Но запомнил. И не будь Баз Крол Охотником, то послал-бы старика на Фрею — глухую планету с полным отсутствием жизни, а так, пришлось пообещать. То, что Крол не болтун и его слово что-то стоит знает половина Федерации.

С Квантума до Геры он добрался за двадцать условных часов, так как на его «малышке» стоял новейший гипроквадровый двигатель, позволяющий входить в гиперпространство без предварительного разгона. Хотя полёт прошёл без приключений, риск, что старик врёт, существовал. Поэтому вооружение, которое приготовил Баз Крол, будет пущено в дело в случае опасности. Старик подробно расписал, кто они такие и как выглядят.

— Называют себя — Торами. — Хотя то, что он, Бен, лично их не видел, ничего не значило, он верит в их существование. Следовательно они существуют.

И вот Баз Крол по прозвищу Охотник торчит здесь в самой гуще зелёной травы и мошкары, потихоньку сосущей его кровь, почти трое суток и наконец ему улыбается удача. Да не просто удача. А удача в триста фунтов чистого живого веса.

Крол навёл перекрестье прицела на башку Тора. Сейчас можно просто нажать на пуск и импульс в тысячу Ньютонов расколет ему череп, не повредив рогов. Но он тянул время, всматриваясь в стоявшее неподалёку, животное. Бык, как бык. Ну, может поболее шерсти, да и густая она у него, как у гладкошёрстных баранов с Добореи, ровная, спадающая к земле, словно волосы женщины. Морда чуть уже коровьей, но глаза… огромные, выразительные глаза с ресницами. Поражённый красотой животного, Крол медлил с выстрелом. Такое с ним уже случалось. Не сказать, чтобы Крол был сентиментален, но что-то глубоко сидящее внутри его ледяного сердца порой напоминало ему о его прошлом. И тогда он убирал палец с крючка. Но сегодня такого не повторится. Если-бы не эти глаза.

В окуляр он увидел, как Тор поднял морду и посмотрел прямо на него. И от этого взгляда Охотника передёрнуло. Никогда на него не смотрел столь осязаемо, человеческий взгляд, словно животное, стоявшее трёхстах футах от него, обладало разумом. Казалось, что Тор что-то хочет ему сказать, это почувствовал Охотник из рода чедов. Метисов, рождённых от людов и добов — нации похожих на человеков, но обладающих ещё одним чувством, особым чувством, чувством предвиденья. Коих осталось в Федерации не так много. И все они были наперечёт.

Метисы вобрали в себя лучшее от тех и этих народов, были сильны, обладали выносливостью добов, красотой и умом людей, но были вне Закона, запрещающего смешанные браки между инопланетными существами. Чедов преследовала полиция, если их удавалось выследить, то без суда и следствия уничтожали на месте. Крол знал про два таких случая. И всегда имел их ввиду когда встречал полицейский челнок. Поэтому основная масса межгалактических преступников состояла из чедов, точнее из таких, как Баз Крол.

— Черт меня подери, — прошептал он, — этого быть не может…

Что им двигало? Сейчас этого не узнать, но этот прожжённый преступник из метисов, которого разыскивает полиция пяти планет Федерации, впервые в жизни не хотел никого убивать. Желание было настолько естественным, что в какое-то мгновение ему показалось, что стоявший перед ним Тор не просто бык с рогами оленя, а нечто большее. И тогда он встал во весь свой рост почти девять футов, держа винтовку так, чтобы Тор увидел это. Направленная стволом в землю, она не представляла для него угрозы. Бык должен правильно всё понять, если конечно у него есть разум. Сыпь, — раздалось в мозгу Охотника.

— Сыпь!

— Ты что, обладаешь способностью говорить? — где-то внутри его головы, на уровне подсознания, на перекрёстке рассудка и ощущений он сформировал свой ответ, вылетевший в сторону Тора.

— А мы разве говорим? — тут-же услышал он.

— Тогда откуда у меня в башке звучит чей-то голос?

— А голос ли это? — спросил его Тор, внимательно осматривая стоявшего перед ним чеда. Его золотистая грива и огромные рога блестели в лучах двух солнц так, что от бликов зарябило в глазах.

— Ты меня понимаешь? — спросил Баз Крол.

— А ты — меня?

— Я тебя слышу, но о понимании речь не идёт.

— И я тебя.

— Ты кто?

— Мохэй. А ты кто? — ответил Тор шумно выдохнув воздух и потряс башкой, словно и сам был удивлён не менее чеда.

— Я — Баз Крол, но некоторые зовут меня Охотником.

— Ты откуда?

— Из Федерации.

— Что такое Федерация?

— Объединение девяти планет, на которых живут несколько сотен наций.

— Ты из этих девяти планет?

— Именно.

— Что тебе здесь нужно?

— Твои рога.

— Зачем?

— Из них мы добываем сыпь. Компонент для производства таблеток жизни. — Никогда ещё Базу Кролу не приходилось вести диалог с существом, так не похожим на него. Не сказать, что это его смущало, но уж точно ставило в тупик.

— Тебе нужны не мои рога. — Бык снова фыркнул и потряс рогами.

— А что?

— Я покажу.

Тор медленно развернулся и двинулся сквозь чащу в сторону ближайшего холма, словно приглашал следовать за собой. Охотник, видя, как исчезает в листве Тор Мохэй пошёл за ним, оставаясь в недоумении и от двух солнц, что палили все более нещадно и от звуков, раздававшихся в голове. Если он говорил с Тором, то значит они — разумные существа, за убийство которых грозит казнь. Но чего бояться метису находящегося в полицейской картотеке пяти планет? Того, что он метис или того, что он убьёт разумное существо?

Продираясь сквозь чащу, Охотник шёл за Тором около часа. Впереди бык с оленьими рогами, чуть сзади — он, сжимающий в руках оружие. По пути он видел деревья, кустарники, траву хрустящую под ногами, и никаких животных, не считая Тора. Но кто он тогда такой? Олень, похожий на быка, умеющий мыслить?

Тем временем Мохэй медленно подошёл к краю пропасти, нежданно возникшей под ногами База Крола. Замерший Охотник, внимательно следящий за каждым его шагом, хоть и был полон сомнений и непонятных чувств, которые неожиданно обрушились на него, решил довериться рогатому. Он посмотрел вниз. Перед глазами простилался каньон, исчезающий за горизонтом. На самом дне виднелись ещё Торы, их было нескончаемо много. Опустив головы, они что-то поглощали с земли. Крол заметил, что некоторые из Торов были без рогов. Это его удивило.

— Идём за мной, — раздался в голове знакомый голос.

— Куда?

— Вниз.

— Так можно разбиться.

— Нет!

— Ладно, но ты первый.

Тор медленно шагнул в пропасть и неожиданно для Крола стал плавно, словно его кто-то поддерживал за брюхо, опускаться на дно глубокого каньона. И только тогда Баз Крол сделал шаг. Он почувствовал, что его поддерживает какая-то внешняя сила, не ощущаемая кожей. Словно он в воде и опускается на дно океана. Спустя мгновение, коснувшись дна каньона, он замер среди Торов, внимательно смотрящих на него. И в каждом взгляде он чувствовал вопросы.

— Крол, — проговорил Охотник. И подумал, что только полные кретины представляются животным — и скривил рот в ухмылке. — Мы не животные, — услышал он в голове несколько голосов. И каждый отличался от другого тембром и тоном.

— А кто?

— Торы.

— А сыпь? Где она?

— Под ногами.

Он опустил глаза и увидел чуть желтоватую рассыпчатую массу, в которую он погрузился по щиколотки, напоминающую пески Архарона. Но тот песок был мёртвым, а этот — нет. Этот был не таким, но каким, Крол сказать не мог.

— Попробуй, — раздалось в голове. Он присел и зачерпнул ладонью несколько крупинок. Наощупь — как мокрый песок. Поднёс к носу. Запаха нет. Попробовал на язык. Вкуса нет. Лизнул чуть больше, чем хотел вначале. И мгновенно почувствовал, как внутри него происходит странная, на первый взгляд реакция, делающая его сильней и моложе. Вспышка новой энергии настолько его потрясала, что он испуганно вскочил на ноги и оглянулся. На него смотрело десяток глаз Торов. И каждый хотел что-то сказать. Он понял это по их мордам.

— Это то, что вы называете сыпь? — Сознании понеслось в прошлое, оставляя на гребнях памяти росчерки от порезов острого ножа. Тогда он впервые познал боль. Лишь природная ловкость позволила ему, ещё совсем мальчишке, вырваться из цепей работорговцев. С тех пор он на вольных хлебах. Уже треть жизни. Вспышки прошлой жизни потухли также внезапно, как возникли.

— Да здесь под ногами миллионы фунтов, десятки миллионов…, — его рот произносил то, что производил мозг. И тут он стал судорожно загребать песок в мешок, захваченный с собой. Торопливость вызвала удивление Торов, стоявших неподалёку. За ним никто не гонится! Через двадцать минут мешок был полон. Из рогов Торов такое количество сыпи можно было собрать убив их с десяток. Он затянул верёвки и захлопнул клапан мешка. Попробовал на вес. Около сорока фунтов. В Вэрхэ он получит не меньше пятисот тысяч золотых империалов. Можно будет купить более мощный челнок и собрать команду самых крутых отморозков. Мысли закружились в его сознании таким вихрем, что он на мгновение потерял дар речи.

Затем встал и осмотрелся. Торы продолжали смотреть на него, застыв на своих местах. Поднял голову, выискивая путь наверх. Крутой склон, практически без растительности, слишком плоские камни, не за что зацепиться пальцами. И как ему выбраться? Но снова раздался голос первого Тора.

— Подпрыгни. — Он подумал, оглянулся на Тора Мохэя, стоявшего рядом. Увидел его ободряющий кивок. И решился, сильно оттолкнувшись от дня ущелья. И тут почувствовал, как его тело взлетело вверх, словно надувной шарик. А через пару минут он уже стоял на краю каньона.

— Вот, дела! — его мысли наконец приобретали правильную конфигурацию, напоминающую геометрические фигуры. В основном, прямые линии. Где один конец упирался в Геру, а второй в Вэрхэ. А кривые представлялись в виде звездолётов. Армады звездолётов, курсирующих по проложенному в мозгах маршруту.

— Нет! — Раздалось в сознании настолько громко, что он физически почувствовал давление звука.

— Что — нет?

— Эрна не пустит.

— Кто такая Эрна?

— По вашему — защитное поле Геры. — Тор стоял рядом, практически в двух шагах от Крола. И неотрывно смотрел на него. Словно хотел взглядом проникнуть в его мозг.

— Что значит — не пустит?

— Значит — смерть!

— Все погибнут, если пересекут защитное поле?

— Все.

— Но мне удалось!

— Твой челнок имеет карту.

— Только с картой можно пересекать ваше поле?

— Да!

— И сколько всего таких карт?

— Одна.

— А до меня кто-то был здесь?

— Да.

— Кто?

— Кто убивает.

— Откуда?

— Не знаю.

— Вы дали им карту?

— Нет.

— Они сами её взяли?

— Нет.

— Так откуда эта карта появилась?

— Не знаю.

Вот, дьявол, и как мне с ним общаться, если Тор не может выразить свои мысли, и тут Баз Крол осознал, что говорит с быком, четвероногим с рогами и шерстю, а также мясом, с высоким содержанием каротина. И чуть не рассмеялся. — Я, наверно, или полный идиот, или Гера так на меня действует.

— Я не животное.

— А кто, если ты так выглядишь?

— Я — Тор.

— А, извини, забыл.

Баз Крол остановился, увидев челнок застывший среди платанов. Обгорелая трава под ним, итог резкого торможения. Довольно острый нос с иллюминаторами обзора и хвостовым оперением напоминающим ручки чайников. Мощный корабль для межгалактических путешествий.

— Мы все умрём, — неожиданно услышал он голос Тора.

— Знаю.

— Все, это значит все.

— Согласен, — Мало кто знает, но мысли о смерти частенько посещали База Крола, и все они принадлежали только ему, а посему дорога в его рай была закрыта для чужаков. Даже для быка, стоявшего рядом. Да и мыслями об этом он не собирался ни с кем делиться. Даже с Тором, которого пару часов назад держал на мушке.

— Ты хочешь улететь? — догадался Тор.

— Чешусь от нетерпения.

— Мы тоже чешемся, когда чего-то хотим. Сейчас?

— Прямо — сейчас. — Крол почувствовал, что эмоции в словах Тора изменились.

Вообще-то Баз Крол не был специалистом по эмоциям, но и полным сухарём тоже не был. Согласен, в течении жизни его разум наполнялся хитростью, лживостью и предательством. Порой сердцу не хватало сочувствия и любви. А про сентиментальность он вообще никогда не слышал. Но почему-то сейчас, разговаривая с быком ему на какое-то мгновение показалось, что и он, если постараться, сможет иметь эти чувства, которые ранее всегда воспринимал за слабость.

— Прощай.

— И тебе тоже.

Баз Крол неловко махнул Тору рукой, и, развернувшись, направился к своему челноку. Думая по пути, что старик Бен кое-что от него утаил. И встреча с ним в его списке стала значится в ближайших планах. До Квантума было около двадцати часов лёту. Но ему хотелось сначала посетить Верхэ, чтобы продать товар, и только затем отправиться в гости к Бену.

Лучше было бы сразу полететь к старику Бену. Но тогда он об этом не знал.

Глава 2

Самая лучшая дружбы начинается с наличных

Баз Крол ненавидел пороки, особенно — жадность. Патологическую. Даже составил список всех, кто ею обладал. То есть всех тех, с кем его сталкивала жизнь. Расставив их по ранжиру, на первые места поставил особо выдающихся личностей. Таких отморозков, что даже воспоминания о них уже вызывали дрожь. Он лишь одному из списка делал исключение. Всегда и во всём. Себе. Стоявшим в том списке первым.

Её он приобрёл за последние триста тысяч империалов. Просьба чуть скинуть в цене была подкреплена его выразительным взглядом и направленными на владельца двумя короткорылыми бластерами, растворяющими органическую ткань настолько быстро, что даже полиция, при огромном желании, не смогла бы взять образцы из воздуха, где ещё недавно присутствовала жизнь. Она сразу ему приглянулась. И хотя о любви он не имел никакого представления, именно это чувство накрыло его с такой силой, что Крол в течение часа не мог отвести от неё взгляд.

В ней ему нравилось всё. Её изгибы и ровные линии. Её цвет и турбины. Безусловно, он не был поэтом, но будь им описал бы её такими словами, о которых никогда раньше не слышал. Космическая ракета класса «Турбо С-2000» с гиперзвуковым модулем и интегрированной системой поражения цели захватила его душу в плен. Она сразу стала его «любимой» и «малышкой».

Входя в гиперзвуковое пространство ведущее к счастью, Крол почувствовал лёгкое головокружение. Такое бывает, если не принять «атрум». Препарат, снимающий симптомы при полётах в трубах гиперпространства. Картинка на мониторе расплылась, и он впал в сон, не обращая внимания на показатели приборов.

Ровно через двадцать часов он будет на орбите планеты Вэрхэвеи, чтобы направить стопы в город Нижад. Перед входом в пространство, он отправил текстовое и видео письмо Хамри Норфу, крупному предпринимателю всего, что имеет цену, стоявшему в его списке третьим. Тот должен подготовить империалы за сыпь. Не заходя на посадку, они обменяются посылками, на геостационарной орбите. И затем его путь ляжет в сторону Квантума, где остались незаконченные дела со старикашкой Беном.

Связь в гиперпространстве отсутствовала, поэтому на короткое время он останется один на один с собой, но не это пугало его, хотя он не знал страха. А то неведомое им чувство ожидания, при котором в сознании рождаются невероятные события, влияющие на дальнейшую жизнь. Именно из-за него он постоянно чувствовал дискомфорт, как от геморроя, на который ни самому посмотреть, ни другим показать.

Из всех своих ста сорока лет сто двадцать он провёл в боях. И всегда вставал, когда оказывался на полу. Никому и никогда не удалось отправить его в нокаут. Как бы этого им не хотелось. Куда только не забрасывала его судьба, но природное чутьё и интуиция за уши вытягивали его из кровавых месив, которые давно превратились в часть него самого. Про которые он пытался забыть, но память не отпускала. Оттачивая своё умение драться, он как-то незаметно для себя перестал чувствовать тех, кого отправлял к праотцам.

Но не это пугало его, а то, что ему нравилось это делать. А также неизвестно откуда посещавший страх, в природе которого он не мог разобраться. И этот страх предзнаменования мог поглотить его без остатка, всего, вогнав в такой мрак, из которого не было пути назад. А он любил возвращаться.

Именно сейчас этот страх прикоснулся к нему своей мохнатой лапой, вызывая сбои в ритме сердца, который предопределял настолько существенные изменения в его будущем, что тело непроизвольно затряслось в командирском кресле челнока. Словно через него пропустили ток. И хотя то состояние продолжалось недолго, о нём он помнил и все последующие дни, учитывал в своём расписании.

Как и было согласовано, челнок упыря Норфу завис на орбите Вэрхэвеи, координаты которого тот заранее выслал Кролу. Вспышка света во тьме космического пространства чем-то напоминающая взрыв, озарила прибытие корабля Охотника. Спустя пару часов их челноки пристыковались друг к другу для обмена товарами. Десять футов сыпи за тысячу золотых империалов. В пять раз ниже официального курса черного рынка. Таков был уговор. А свои слова Баз Крол держит. Об этом знают все в Федерации.

Его узкая «любимая» рядом с толстым боровом Норфу под лучами яркого солнца сверкали боками, словно империалы, сошедшие с конвейера, завода по производству империалов в Вэрхэ принадлежавшего Кранцу Цукербеккеру — одному из сенаторов и управляющих Вэрхэвеи — центральной планеты Федерации. Мысли о нём вызвали в Кроле желание проблеватся.

Стыковочные узлы челноков напоминали две параллельные трубы, входящие друг в друга. По одной из них в челнок Норфу гидро поршнем проталкивалась сыпь, взвешенная и упакованная Базом Кролом, а по другой трубе — мешок с наличными империалами, упакованные самим Норфу. Безусловно, обман мог иметь место при таких сделках, но стороны знали друг друга давно и, насколько это возможно, в среде барыг из беларов и чедов, все ещё существовало доверие. Парившее между ними так, как время между ожиданием и надеждой. Словно эра Праапистиса ещё не наступила.

Сигнальная лампа и писк анализатора оповестила Крола об окончании загрузки. Он посмотрел на главный экран центра управления кораблём. Челнок Норфу медленно отчаливал, и как понял он, готовился включить форсажные двигатели. Крол встал со своего кресла и подошёл к пакету с деньгами. Ножом вскрыл ткань и увидел россыпь золотых наличных, на часть в банкнот перетянутых резинкой он не обратил внимания. Глупая привычка, — подумал он.

— Приём, Баз. В мешке тысяча золотых империалов. Мы в расчёте? — голос Норфу, отвратительный как он сам раздался в динамиках его шаттла.

— В расчёте…. — Баз Крол никогда не верил Хамри Норфу, а белару на орбите тем более. — Будем тогда, когда пересчитаю всё бабло.

Взяв мешок за дно, вытряхнул все содержимое на металлический пол. Судя по количеству золотых, не хватало половины. Вместе с деньгами под ноги упал какой-то квадратный блок из пластика. Заинтересовав Охотника до такой степени, что он схватил его и прижал к уху. Еле слышимый щелчок мгновенно испортил ему настроение от сделки. Он схватил нож и вскрыл крышку. Перед глазами увидел часовой механизм с дисплеем, отсчитывающим время. Судя по цифрам, осталось пятнадцать секунд.

И тогда Баз Крол схватил коробку и бросился к модулю экстренной эвакуации. Вскрыл люк капсулы и бросил коробку внутрь. Затем нажал на рычаг преднамеренного пуска. Капсула вылетела, словно пуля из ствола и на расстоянии не более ста ярдов от его челнока, за процессом он наблюдал по командирскому монитору, стала распадаться на атомы. Беззвучно и без вспышки.

— Тварь Хамри, — прорычал в микрофон Баз Крол и включил навигатор, выискивая борт белара. Но его и след простыл. Тогда он включил радар, сканируя окружающее космическое пространство. Наконец увидел след от входа в гиперпространство большого космического челнока. Вычислил координаты и направил в него свой корабль. Не обращая внимания на ноющую внутри его тела жадность.

В своё время Баз Крол сильно потратился на модернизацию своего космического аппарата, уже тогда способного догнать и перегнать самые совершенные челноки Федерации. Не только для того, чтобы кого-то догнать, скорее для того, чтобы быстро исчезнуть. После некоторых модификаций, сделанных инженерами Платаны, его ракета стала просто фантастикой. Любимый челнок был способен войти в гипертрубу быстрее, чем корабль Хамри Норфу, хотя у того было преимущество в массе. Хотя «любимая» имела семь посадочных мест и отсек для груза, она редко заполнялась под завязку. А вооружение, на которое Баз должен был получить лицензию ещё в прошлом году, было лучшим. Может быть самым лучшим в Федерации.

Тем временем, бортовой компьютер вычислил точку выхода корабля Норфу из гиперпространства и она совпадала с его дальнейшими планами. По расчётам Охотника, они встретятся через двадцать внутренних часов на орбите Квантума. Следовательно, старикашка Бен решил сыграть свою партию до конца. Что ж, никогда ещё База Крола не радовали такие враги.

Из сорока футов сыпи, осталось тридцать. Если не догоню Хамри, придётся предъявить старику Бену иск на пять сотен золотых. А что остаётся делать? Ни он ни его жадность не могли позволить барыгам облапошить себя. Если об этом пойдёт слух, его слово превратятся в пустой звук. Его перестанут уважать. Перестанут бояться. И всё же в природе, таких как старик Бен и Хамри Норфу есть нечто общее. Крол задумался, подбирая слово. Скупердяйство? Нет, не то. Алчность? Стяжательство? Крысятничество… Точно — крысятничество! Затем откинулся на спинку кресла засыпая, силой воли отключив сознание.

Если сказать, что он был в бешенстве, значит, ничего не сказать!

Глава 3

Необъяснимые случайности

Всё так и произойдёт. Однажды он упустит момент и плазменный бластер сотрёт его из памяти людей. Никто ещё из попавших в перекрестье охранников владык Вэрхэ не выживал. Охотнику снился сон. Они ему часто снились, особенно в дальних полётах, когда всё, что хотелось сделать, было сделано. Именно тогда он отключался. Как сейчас. Но с небольшим отличием. Перед тем как погрузиться в забвение, он в течении часа настраивал лазерную пушку таким образом, чтобы залп сработал в момент выхода челнока Норфу из трубы гиперпространства. Подарок, которого не ждёшь, самый ценный.

Установив мощность орудия на максимальную, он перелистал инструкцию ещё раз, выискивая настройки, которых ещё не знал. Нашёл, как увеличить залп ещё на пару Ньютонов. Перекодировал программный блок, введя данные таким образом, чтобы залп не смогли зафиксировать противоракетные системы планеты. Будь иначе, от радаров полиции не спрячешься. Он не любил полицию, и эта ненависть была взаимна.

За несколько минут до погружения в гипертрубу, он осмотрелся. Узкое пространство салона с семью креслами. Грузовое отделение. Система управления орудиями. Затем он проверил карту Бена, лежащую в сейфе. Надёжность его замков не вызывала сомнения. Систему защиты от взлома и проникновения в рубку. Проверил мешок с сыпью, валяющийся в углу. Блок боеприпасов. И лишь тогда позволил себе отключиться.

Впервые о карте он услышал недели две назад от бродяги Греба когда ошивался в столице Федерации в поиске приключений. Тот относился к Кролу с уважением, хотя был хрубом с Гомогреи. Хрубы ненавидели чедов лютой ненавистью, природу которой не смогли объяснить и сами. Но факт остаётся фактом, хотя предложенные им двести граммов вэрхэвенского рома были приняты Гребом с благодарностью, немного грубоватой, но понимаемой Охотником как знак уважения. Хрубы были мощны, словно слоны, в короткой схватке практически непобедимы, а вот если мордобой затянется, существовал риск полной капитуляции. В переносном смысле, конечно. И тогда даже ребёнок может отбить им почки.

Время драк для Греба прошли лет двадцать назад, когда его решила раздеть местная шпана напротив которой он оказался по своей глупости. Повёлся на желание подзаработать. Ублюдки выждали момент, когда Греб истощится и стали отбивать ему то, что отбивать хрубам нельзя. Помрут. Баз Крол проходя мимо погасил конфликт одним движением портативного бластера, который всегда имел при себе. Даже тогда и там, где носить его запрещалось законом.

Он до сих пор помнит тот грязный переулок со стоявшими в ряд мусорными баками без плазменных очистителей. У стен небоскрёбов, загаженными росписью местных художников. Полными запахов кислых бургеров, мечтой городских кошек. И старыми газетами под ногами. Он вошёл в него с целью сократить расстояние между двумя точками, к одной из которых неторопливо шёл.

Нельзя сказать, что именно его вид напугал хулиганов. Скорее умение Охотника жать спусковой крючок. Несколькими мгновенными выстрелами он вырвал из их ушей серёжки из платины, которыми вэрхэвенцы любили прихвастнуть друг перед другом. Доктор Борз будет ему благодарен исключительно за клиентов. Кроме выращивания ног, он отращивает и уши.

— Это секрет, но тебе я доверяю, — проговорил шепелявя бродяга Греб, опрокидывая в себя очередную рюмку с пойлом и с трудом ворочая языком. — Знаешь старика Бена? — Пока ещё сознание теплилось в могучем теле, Крол внимал его словам, словно словам пастыря, стараясь не упустить лишнего. Греб был кладезем мудрости и информации. Больше — информации. Чем и пользовался Крол при каждой удобной встрече. И с каждым днём таких случаев было все больше.

— Кто его не знает? Эта та сука, что не вернула мне мой империал лет тридцать назад. С учётом процентов, сейчас сумма переваливает за пару сотен, — Крол не счёл нужным уточнять, что про империал, о котором он забыл на следующий день, как занял его старику Бену, вспомнил только сейчас. Но ситуация на глазах менялась на противоположную, и тот империал мог сыграть свою роль в спектакле, который писался прямо сейчас в сознании Охотника настолько изящными фразами, что даже опытный полицейский с Вэрхэ не поймёт её красоту.

— Мне говорили пацаны, которые работали с ним в Гомогрее, что он частенько летал, знаешь куда? — Греб запрокинул голову вливая в глотку очередную дозу рома. Тот попал в желудок и распался на составляющие алкалоиды, и, судя по глазам Греба, практически без задержек проник в кровь, насыщая мозг туманом настолько густым, что сидящего напротив него База Крола он видел как расплывчатое белое пятно.

— Откуда мне знать, куда летал старик Бен? — подлил Крол собеседнику ещё немного, чтобы растопить остатки льда, сохранившиеся в его сердце. Ему было известно, что именно метисы сломали тому жизнь, взорвав его корабль на трассе в Бирн — город в Беларе. Выжил он случайно, но погибли его жена и дочь. Попытка выяснить, кто совершил это преступление ни к чему не привела. И с тех самых пор Греб и ненавидел чедов. Ну, кроме Крола, кажется. Который нашёл тех подлецов и затем всё ему выложил. Расставил по полочкам. Где и как их найти. Назвал причину и даже несколько фактов из их жизни. А потом они вместе поджарили сволочей из бластеров.

— В Архарон. К нашему врагу номер один. В столицу Конфедерации, — Перспектива Крола, сидящая глубоко внутри его сознания напряглась и приняла строевую стойку.

Конфедерация — больше чем главный враг Федерации, потерпела сотню лет назад поражение в войне с Вэрхэ. Согласно мирного договора, лишалась всех планет, воинских институтов и лишь небольшое количество полицейских подразделений летающих на допотопных челноках им позволили иметь. Потерянные шесть планет, население которых ныне являются союзниками, навечно вошли в состав Федерации проведя референдумы.

Базу Кролу всегда казалось, что архаронцы давно исчезли из этого мира, но все оказалось гораздо сложней. Когда-то в далёком детстве он видел их пару раз. Ну, скорее не пару, но достаточное количество для возникновения ненависти. Невысокого роста, лишь некоторые достигали шести футов роста, они были подвижны и сметливы. Лишь излишняя жестокость, которой они славились, отпугивала возможных союзников от контактов с ними. Это было племя завоевателей, потерявших ориентиры. Работорговцев, ничего больше не умеющих. Всю экономику своей страны они строили на этих принципах.

— И что он там делал? — почуяв интерес, бродяга Гред откровенно посмотрел на жаркое с соусом, который смачно поглощал сидящий через стол доб. Это был необычно высокий и худой доб, в черной куртке перетянутый ремнями и в сапогах — ботфортах.

— Принесите жаркое, — крикнул Баз Крол официанту из забегаловки «Квина», самой популярной среди хрубов и добов. Только здесь делали жаркое, способное растопить самые суровые сердца Федерации.

— Встречался!

— Для этого и летают на Архарон. А с кем? — пытливо склонив голову, уставился ему в глаза Крол, чувствуя зуд во всем теле. И этот зуд передался правой руке, которая коснулась бластера.

— Не знаю. Но он продолжает, и это самое интересное. Зачем? — чего умеет Греб, так это заинтриговать. Его взгляд, наполненный ромом наполовину, считался им пустым, но имеющим смысл. Им он уставился в глаза Крола, пристально как некогда взгляд Тора с планеты Гера. Осязаемо человеческим взглядом. Ждущим продолжения.

— И…, — пытаясь растормошить его сознание, Баз Крол почувствовал в своих глазах такую сильную заинтересованность, что при желании мог, как лучом лазера, ослепить собеседника.

— Карта! — именно тогда Греб и произнёс это слово, подняв вверх указательный палец, изменившее жизнь Охотника. — Карта, приносящая империалы. Карта, делающего чеда счастливым и богатым. И именно она гонит его к смерти. — Последнюю фразу Греб произносит настолько тихо, что Базу Кролу приходится приблизить свой нос к лицу хруба, чтобы учуять гниль из его рта.

— Карта хранится у старика Бена? Верно? — Крол сжал в кулаке воротник куртки Греба и чуть встряхнул. — Верно?

Но большего от Греда выбить не удалось, может он и сам больше ничего не знал, но снабдил Крола тем, чем нужно тогда, когда это необходимо кого-то прижать к стене. Баз Крол собирался провести такой манёвр со стариком Беном, когда его челнок вырвется их тисков гиперпространства. Недалеко от Квантума, где тот осел. И по слухам приобрёл домину для себя и своей родни.

Встреча, случившаяся пару недель назад, изменила не только сознание Крола, но и весь окружающий его мир настолько сильно, хотя до этого казалось, изменить его невозможно, что зарябило в глазах. Но это случилось в то самое мгновение, когда четыре слова: Бен, сыпь, карта и Квантум, сошлись в одной точке в его мозгах. И как это можно назвать, как не предвиденьем? Или волей случая? Или кармой? Неважно как, главное это случилось.

Базу Кролу часто снился сон, где стоявшие напротив него телохранители Владык Вэрхэ медленно вынимают бластеры, чтобы растворить в сознании его тело. Медленно, миллиметр за миллиметром оружие в их руках поднимается к его лицу и ещё мгновение, и залп плазмы развеет в пространстве его кости, мясо и сердце. Забрызгав кровью стены и пол сената.

Именно в эту секунду он всегда просыпается в холодном поту. Последние десять лет.

Глава 4

Баз Крол, известный как Охотник

— Кто тебе приказал меня убить? — я второй час держал на мушке корабль Хамри Норфу прекрасно зная, что у него только два, как из трубы, выхода. Он сам создал сложившуюся ситуацию и сам должен определить свою судьбу. Два пути. Два решения. И оба — печальные. Но он тянул время, и уверен, искал спасение, рассчитывая, что я передумаю. Но он ошибался во всём. — Сделаем так. Я считаю до пяти, и если не услышу ответ, мои орудия сделают выброс плазмы. Небольшой мощности, но способной сделать в твоём корыте дыру размером с город. У тебя будет шанс выжить, но дышать ты сможешь только в скафандре. А там, как повезёт. Успеют спасатели или нет, я этого не узнаю. А ты, тем более.

— Огласи, пожалуйста, второй вариант! — услышал я его тонкий, как звук работающей дрели голос в динамиках.

Его борт, толстый как он сам, завис в тысяче футах прямо напротив моих орудий. Не будь он таким подлецом, его можно было-бы назвать добрым малым. Небольшого роста с очаровательной улыбкой пираньи, он порой мог быть вменяемым, но природная жадность не позволяла ему принимать разумные решения. Он слишком любил деньги. Но забыл, что предавать можно кого угодно, но только не чедов, и только потому, что они никогда не будут друзьями. Истина, написанная на могилах многих.

— Второй чуть хуже первого. Я нанесу удар по твоему кораблю импульсным интегратором. Защита повреждена не будет, но сгорит вся начинка и тебе придётся дрейфовать в космосе лет сто, пока не подохнешь. Я не собираюсь тебя уговаривать. Начинаю отчёт, пять… четыре…

— Старик Бен. — Я так и знал, но откуда у него столько наличности? Моя смерть стоит не дёшево.

— И как он тебе заплатил?

— Империалами. Пятьсот штук наличными. Сам понимаешь, такие деньги на дороге не валяются. Извини, если обидел.

— Мина. Откуда она у тебя? — только не разбирающийся в оружии будет считать мину не эффективным оружием. Вовремя подложенная, она может натворить гораздо большие бед, нежели бластеры большого калибра. Мгновенно создавая давление в несколько миллионов бар, она способна разрушить даже космический боевой звездолёт класса А. Со всем экипажем. Чего уж говорить о моей любимой птичке? Имей я реакцию хуже, и мы бы сдохли не почувствовав боли.

— Так он мне её и передал. — Старик Бен. Откуда ему известно что либо про оружие? Кто его обучил им пользоваться? Нет, старик Бен лишь звено в системе сборки, доставки и эксплуатации вакуумных мин. Таких, как та, что чуть не отправила меня к моему прадеду.

— Хороший ответ. — Подбодрил его я. — Но не правдивый. Хотя сейчас это не важно.

Крол чувствовал, как тяжело дышит Хамри Норфу. Но даже при возможности помочь ему, он не стал бы этого делать. Немногие допустившие пакость, могут дышать ровно. Он вспомнил своего первого вэрхэвейца. Такой-же толстый как Хамри. Тот тоже умолял его не делать этого. Но, как и все граждане Федерации, за ним числилось как минимум одно нарушение закона. В том, как и в этом случае это был обман. Жульничество, мошенничество. При общении с такими как Баз Крол, это чревато приговором.

Не сказать что обман оценивался как нарушение закона, но важно понимать когда и кто совершил обман. При каких условиях и с какой целью. Каковы были мотивы и самое главное, сколько ему заплатили. Его звали кажется Жуаму Фукана. И Баз тогда тоже давал ему две возможности исправить всё как стало и вернуть всё как было. Крол всегда поступал как джентльмен.

И соскабливая с борта своего челнока мозги Жуаму Фукана он не чувствовал угрызения совести, не потому что она у него отсутствовала. Отпусти он его, и до конца жизни он не смог бы оправдаться перед собой, дав когда-то самому себе обещание, что всегда предоставит жуликам возможность сделать мир чище. То есть, или он сам себя вычеркнет из списка живых, или позволит это сделать ему.

У всех, даже у закоренелых преступников должен быть шанс, который тот просто обязан был не упускать, а выбрать до того, как это сделают за него.

— И как теперь поступишь Крол? Сдержишь своё слово?

Я слышал всё, что говорил мне господин Норфу. И понимал его состояние. Безусловно я его осуждал. Но не так, чтобы от души, хотя и обида какую тот мне нанёс была хоть и не смертельной, но тяжёлой. Не такой тяжёлой, чтобы у меня сразу стали подкашиваться ноги, но достаточной мучительной и даже в некотором роде горькой. Всё таки он хотел меня убить.

— Дай коды своего транскодера. И это не обсуждается. И голограмму, чтобы я мог её скачать.

— Потом ты меня отпустишь?

— На сто процентов, — в трёх других списках, составленных мной, и названных «циничность», «безнравственность» и «лицемерие» своё имя я также поставил на первое место. Но, смею заметить, чтобы не происходило потом, я всегда, в каком-бы состоянии не находился, в чём клянусь на «Святом граале», всегда отпускал себе грехи. Поэтому, с точки зрения святости, я — чист.

Именно поэтому, когда получил коды, взвёл рычаги всех своих орудий и, дождавшись, пока не прогреются гипроквадровые двигатели, нанёс удар. Даже более крупный корабль разлетится на кусочки от такого залпа, что тут говорить о челноке Норфу? И спустя пару минут уже покидая область взрыва, прекрасно понимая настроение Хамри Норфу, которому предстоит нелёгкий полет в тяжёлом скафандре посреди торговых трасс космических сухогрузов, я быстро прочитал молитву из Священного грааля. Надеясь, что она ему поможет.

Мне его не было жаль. Ещё несколько часов назад он сам хотел меня взорвать. Что ж, это — жизнь. Если не сожрут тебя, жрать придётся тебе. Или что-то вроде этого. Не помню, была ли у меня мать, или меня нашли в капусте, но жалостью, как состоянием души, я никогда не обладал. И не чувствовал. Ни к кому. Ну, может быть к своему бластеру, который приходилось тревожить довольно часто.

Позднее, увидев окровавленный кусок мяса, бывший некогда добом или человеком, беларом или никасом мне хотелось прикурить от их ещё тлеющих остатков, но я всегда приструнивал свои желания чувством ответственности и уважения к смерти. Я всегда ценил своих врагов, не говоря про друзей. Воздавая каждому. И не позволял себе большего, чем мог.

Именно поэтому я никогда не курил.

Глава 5

Кажущейся спокойствие

Старик Бен всю свою жизнь делил на две части, до и после того, как впервые вдохнул аромат «пегаса» — глубоко модернизированного наркотика меняющего реальность окружающего мира настолько, что вся предыдущая жизнь воспринималась частью чего-то менее важного. Интеграция настоящего и прошлого взращённая на быстрых воспоминаниях, позволяющая проникнуть за пределы барьера, предоставляла некоторые преференции в этой жизни, которыми Бен пользовался на сто процентов. Он не помнит, как туда попал, проехавшись по изгибам своего сознания. Но знает, что такое не только возможно, а порой и необходимо. И пользуется этим тогда, когда чувствует жажду. А она была всё чаще.

Тот кошмар, от которого он так и не избавился, вползал в него липкой патокой, оставляя на коже порезы своих собственных ногтей, отчего руки свои всегда держал в кожаных перчатках. Детишки, Рин и Рон так и не выполнили завет, а вот внукам удалось там побывать, от чего и тёмные исполины с уродливыми крыльями уже не как часть чего то невозможного, тревожили его по ночам уже не так как раньше.

Став частью того, что внушает ужас, он знал, что пегас предъявит такие доводы, что окружающий мир вздрогнет от испуга. И он уже был элементом тех доводов. И ему это нравилось настолько, что в былые дни он сам вызывал его чтобы поговорить.

В ожидании старого приятеля Хамри Норфу старик Бен решил сходить в небольшое поселение, где стоял пивной бар раскинувший свои владения на берегу Нимфы. Полноводной реки несущей бурные воды в Западный океан. И хотя Квантум заселён не так плотно, как Вэрхэ, но и здесь хватает заведений, где подают неплохой ром. А про жареных цыплят можно слагать оды. Если-бы старик Бен мог писать, он обязательно написал-бы парочку стихотворений. Он был голоден. Впрочем, не только он. И всех надо кормить.

Поселение называлось… как-же оно называлось? Старик задумался, теребя себя за мошонку. А, не важно. Стояло оно на самом берегу, и если хорошо постараться, то можно прямо с крыльца блевануть в волны Нимфы. Когда то он так и делал. Но сейчас нельзя привлекать внимания.

— Рин, — крикнул, набрасывая на плечи старое холщевое пальто до пят, и прикрывая двери в жилище, ненадолго задержался в дверях. — Я буду в «Зелёной долине» до самой ночи. У меня встреча, которую не могу пропустить.

— Да, папа, что сказать Рону? Когда вернётся….

— Пусть сидит с малышами, чтоб они подохли, — но последнюю часть фразы он произнёс про себя. Одними губами. Чтобы никто в этом мире его не услышал. Но он не знал, что тот, кому это важно, слышит всё.

Усевшись на глиссер, он вырулил на безлюдную трассу реки пересекающую весь континент с севера на юг. Над головой зависли две луны бледно-синего цвета. Порой перистые облака скрывали их от глаз никасов, и тогда они светились сквозь них, напоминая о бренности мира. Справа вознёсся вековой лес из сосен. Слева посадки ячменя. Ячмень, главный компонент пива, который производят на Квантуме. Пиво — основной экспортный продукт планеты. Наряду с табаком.

Он нёсся вдоль берега наслаждаясь ветром, бьющим в лицо, разглаживающим морщины. Эх, если бы скинуть пару лет, да вновь, как встарь перетрясти этот мир до основания, а затем… Он мечтательно закрыл глаза, чуть не въехав в полузатопленную баржу. Спасло то, что сидело внутри.

— Идиоты, — смачно произнёс он одними губами. — Кто так паркует баржу?

Не прошло и получаса, как его подошвы коснулись деревянного пола пивнушки, главным местом обмена последними новостями и слухами. А также выкуп пива за империалы. Когда-то впервые появившись на Квантуме, он часто заходил в него, и тогда кабак имел тот же неказистый, что и сейчас, вид. Деревянные стены и фотографии знаменитостей в рамках, покрытых пылью да крышей, отороченной черепицей и широким входом, больше напоминающим выход. За тридцать лет ничего не изменилось. Ничего не поменялось. Всё также переступив порог, запах потных тел и табака бил в нос с такой силой, что кружилась голова. И непроизвольно хотелось помочиться. Он замер, и лишь услышав за спиной хлопок закрывшейся двери сделал шаг внутрь. Прямо в центр густого дыма и музыки.

Рыжая Бьюти Фай завывала на эстраде, выталкивая из глотки очередной блюз, заставляющий сердца биться чуть медленней. Весельчак Пуп выдавал гитарный риф, так, что птицы замирали в полёте, а рыбы всплывали на поверхность, чтобы его услышать. Хозяин пивной, ещё не спятивший до конца Балтимор Ой, по прозвищу Бой, внимательным образом рассматривал очередного клиента, а признав старика Бена махнул тому рукой. Его сыновья, Барримор и Меррибор сидели рядом как две скалы у залива Пены. Оба были необычайно высоки для никасов. Но говорили, что они метисы, хотя доказательств тому не было.

В ответ Бен кивнул головой и нырнул в дым квантумских сигар, бывших второй достопримечательностью экспортной возможности планеты, словно челнок в трубу для гиперполётов. На Квантуме табак курили все, начиная с пяти лет. Именно поэтому продолжительность жизни на планете не превышала ста сорока, тогда как в столице Вэрхэ давно перевалила за двести. Местным даже таблетки жизни плохо помогали. Да и стоили они слишком дорого. Поэтому одной такой таблетке, аборигены предпочитали сигару и десяток бокалов пива местного розлива.

— Пинту черного, — крикнул старик Бен усаживаясь на пустую скамейку рядом с окном, за которым виднелась пристань, а чуть далее — космодром. В зале сидели в основном никасы, хотя попадались человеки и добы, прибывшие с различными миссиями на Квантум, разбившись на парочки, сосали пивцо. Чем и мог прославиться Квантум, так это своим пивом изготовленным на местной воде. Тамошнее пиво было лучшее, что окружало Бена последние годы.

Он осмотрелся. В зале расслаблялось около ста мужчин и женщин, разных цветов кожи, от бледно белого, до густо-зелёного. Высокие и низкие. Грудастые и плоские. Широкоплечие и с брюшком. Пара тел валялось в углу. Это были новички. Не знавшие, что такое «хватит». Даже сквозь сигаретный дым он видел всё и всех. На танцполе вращали задом две юные шмары, лет по сто. Для Бена, слишком молодые. Тот взглянул на их скачущие сиськи и подумал, что скоро всё это — исчезнет навсегда.

И вдруг ему стало настолько тоскливо, что он с такой силой стал стучать ладошкой по лбу, что обратил на себя внимание.

— Плохо, дедуля? — Спросил кто-то скрывая своё лицо в темноте зала.

— Тоскливо….

— Хочешь девочек? Могу устроить за пару империалов, — Голос скользнул по его сознанию, как лыжник по снегу.

— К дьяволу! — Чтобы никто не видел, он пошарил в кармане в поиске плоской коробки с пегасом и, сжав её в кулаке выждал пока не принесли напиток. И не поставили кружку перед ним на грязный деревянный стол. Затем он высыпал половину в сосуд. Первый глоток ему удалось сделать только тогда, когда на дисплее информера прочитал сообщение о прибытии Хамри Норфу.

— Теперь уже скоро, — громко произнёс Бен ни к кому конкретно не обращаясь и задумался. Затем снова взял со стола кружку и заглотил такое количество эля, что со стороны показалось, что он пьёт за двоих. Причём, тот, второй внутри, глухим рыком поблагодарил старикашку.

Глава 6

Меняющаяся реальность

Смеркалось. Ночь здесь наступает мгновенно, без предупреждений. Только что был день, и вот уже мрак покрыл всю территорию жизни. Две луны, одна больше другой, словно глаза неизвестного хищника высматривали добычу. Дорожки засветились синеватым цветом, освещая путь. И если взглянуть сверху из космоса, то вся тёмная сторона планеты будет пересечена синими строками тонких линий накрывших, словно сетью, весь Квантум.

Он медленно подошёл к «Зелёной долине» перепрыгивая через лужи поправив бластеры под длинным кожаным плащом. Посмотрел на право, и не заместив ничего странного кроме стоявших поблизости кустов, посмотрел налево. Оглянулся на реку, отражающую звёзды, смачно сплюнул под ноги и только тогда сделал шаг. Удар каблука по деревянному крыльцу отозвался глухим ропотом.

Внутри, подождав пока ухо привыкнет к никасийской музыке, он осмотрелся, пытаясь сквозь дым увидеть того, кого хотел увидеть. Тот сидел за дальним столиком у окна, рассматривая себя в черном стекле. Судя по положению головы, принял на грудь достаточно. Возможно добавил пегаса. Но лично ему было все равно.

Он сам его никогда не пробовал. Но и не осуждал тех, кто нырял в его глубины за удовольствиями, которых не имел в этой жизни. Он разумно считал, что каждый имел право помереть так, как ему хотелось. Ну, кроме случаев, когда уже ему хотелось отправить кого-то к праотцам. И в этом случае пегас был его прямым конкурентом.

Веселье было в самом разгаре, когда за столик к старику Бену кто-то подсел. После дозы разобрать, кто это был довольно сложно, хотя Бен и пытался настроить фокус. Какой-то мужик, похож на человеков, в коже. Но он точно кого-то напоминал. Попытка освежить память давалась с трудом. После пегаса скорость рождения в мозгу новых слов, образующих предложения снизилась настолько, что окружающий мир, казалось, нажал на тормоза. Но когда желание наконец свершилось, и он понял, кто сидит перед ним холодный пот покрыл его лоб настолько обильно, что часть его стала капать в кружку с пивом. Десятой по счёту.

— Под столом у меня в руке бластер, который превратит тебя, ублюдка, в броуновское движение атомов. И сделаю я это, не задавая никаких вопросов. Потому что меня не интересует, почему ты заказал меня, оплатив засранцу Хамри пятьсот империалов, которых у тебя никогда в жизни не было. — Простата старика вроде-бы приняла боевую стойку, но после слов собеседника сдулась.

— Это не я, — у старика задрожали губы, но он совладал с собой и выдавил то, что Баз Крол и хотел услышать. — Это Паук. — Доверительно сообщил Бен.

Мужчина смотрел в глаза напротив, приложив к носу платок и убедился, что старик не врёт, но вся беда заключалась в том, что Крол не знал Паука, и не имел ни малейшего понятия, кто это такой. И имя это ему ни о чём не говорило. Сколько бы он ни рылся в памяти, перебирая вторую пачку файлов.

— Продолжай, — кивнул Крол головой. — И постарайся как можно подробней. Мы не спешим в рай, а посему вынь из рта огурец и начинай исповедь. И самое главное — успокойся. А то запах от тебя, как из унитаза.

Старик Бен дрожащими руками в перчатках схватил очередную кружку с пивом и стал жадно пить, не поставив в сомнении высказывание, что пиво, сколько его ни пей, все равно мало. Чем-то напоминая бедуинов достигших колодца с водой. За девятой кружкой последовала десятая. И между ними не успела бы пролететь и пуля.

— Он появился лет двадцать назад, интересовался разным. Говорил, что много путешествовал. Многим занимал, многим должен. Многое знает. Ещё больше хочет узнать. В общем, скользкий тип. Хотя и познал силу темной материи, — а вот это было интересно. Крол щёлкнул затвором, чтобы и старик Бен услышал этот звук и спрятал ствол в кобуру на бедре. Затем скрестил руки на грязном столе и снова спросил собеседника. Но уже ласково, словно говорил с ребёнком.

— А вот на этом подробней….

— О его долгах?

— Нет. О темной материи. Он сам об этом тебе говорил? — Легенду о ней Крол слышал чуть ли не с самого детства. Кто-то рассказывал, что тёмная материя — некая субстанция, граница между мирами, которая поглощает этот выбрасывая в другой. И там всё наоборот. Там нет эмоций, жизнь логична с самого начала, там прошлое и будущее настолько переплетено, что разобрать где что невозможно.

— Он говорил, что побывал там.

Крол задумался. Неужели такое возможно? Побывать там и вернуться?

— Ты с ним на связи? — он пристально взглянул в зрачки собеседника, словно что-то в них увидел. И то, что он увидел ему не понравилось.

Когда то База Крола, совсем ещё мальчишкой схватили работорговцы с Архарона. Собрали их всех в каком-то лагере. Мужчин и женщин. Сначала накормили, а потом стали ставить над ними эксперименты. Он помнил, как сверстникам вкалывали что-то в головы, отчего у тех глаза становились иссини чёрного цвета. Зубы меняли конфигурацию превращаясь в треугольную и росли в длину. Кожа чернела, покрываясь нарывами, из которых сочился гной. Но никто из них не прожил и суток.

Говорили, что их готовили к путешествию сквозь границы тёмной материи. На ту сторону. И чтобы пересечь миры нужно изменить себя до неузнаваемости. Подготовить тело. Подготовить сознание.

— Постоянно, — Прошептал старик Бен, словно почуявший опасность. Тихо и со смыслом.

— И где планируется ближайшая встреча?

— В столице Федерации через три дня. Можешь поехать вместо меня. — Заставило его сказать нечто внутри него.

— Договорились. Это он приказал меня убить? — Крол выговорил эти слова иначе, словно ответ его не волновал. Но это было не так. Он очень хотел знать имя заказчика.

— Да. — Обречённо выдохнул старик.

— Зачем? — Зачем убивать кого-то незнакомого. Баз Крол был уверен, что никогда ни про какого паука не слышал, но факт остаётся фактом. И дрожащие губы старика Бена, сидящего напротив, были тому подтверждением.

— Из-за карты и из-за тебя.

— Так, убей меня, кто тебе её вернёт? — Крол говорил медленно, понимая состояние старика, поэтому чем логичный будет ответ, тем понятней станут вопросы. — Об этом ты хоть думал?

— Её убить невозможно, — тихо прошептал старик, приложив палец в перчатке к своим губам. Словно просил говорить тише. Баз понял его правильно.

— Судя по твоим словам, — Баз Крол наклонился к уху старика, — и из-за меня. Меня-то зачем валить? Где скрывается смысл?

— Паук сказал, что от тебя зависит будущее. — Старик смотрел на меня испуганным взглядом. Вот так поворот. Из-за меня может измениться будущее. Чушь полная. Если что и может измениться, то лишь моя причёска. И то, если сам того захочу.

— Тогда сделаем так. Карту я попридержу у себя, до лучших времён, а ты подробно расскажешь мне, как она попала в твои руки. Ты можешь меня обмануть. Не исключаю, но не советую, потому что истину я выясню рано, или поздно. Поэтому набери в лёгкие больше воздуха и начинай говорить. Всё что знаешь. И все, что думаешь. Считаю, что к монологу ты готов. А о себе я попытаюсь выяснить сам. Ну, что? Начали?

И старика Бена понесло. Как будто внутри него отрыли словесный кран. Его не смог остановить даже тот, что скрывался внутри. Потому-что и тот знал, что такое страх. В отличие от того, кто сидел напротив.

Глава 7

Открытые ворота лучше закрытых глаз

Все вокруг слишком быстро меняется. Мир слишком быстро меняется. А означает это только одно. В какой-то момент за ним не успеть. Даже если включить форсаж. Проложив курс до Геры Баз Крол думал над словами старика Бена, пытаясь найти в них подвох, но не удавалось, хотя в его честность, он никогда не верил. Не верил тогда не верил и сейчас, потому что знал и жизнь и старика Бена. Потому что правдивость и старик Бен — понятие несовместимые. Как песок и вода. Как жизнь и смерть.

Многое, если не всё о чём ему рассказал Бен, напоминало сказки, слышимые в детстве. Вымышленные сюжеты рождаемые воспалённым воображением. Фантазии никаса заблудившегося в собственных страхах. Но не отнестись серьёзно к его словам он тоже не мог. Уж больно правдивыми выглядели его глаза, в которых он заметил страх. Но страх этот был не таким, какой он наблюдал ранее в глазах иных существ. Этот был другой, более глубокий, более осязаемый. Более осмысленный.

— Когда ты взял у меня карту, отобрал по праву сильного, — уточнил Бен, но когда Крол пытался возразить, старик поднял палец к небу, как-бы прося его заткнуться, — Они решили полностью контролировать мой мозг. Но мне удалось выяснить, что после десяти кружек пива они засыпают, и тогда я могу говорить все, что мне хочется, а не то, что приказывают они.

Он перешёл на шёпот опустив головок самому столу по которому ползали мухи. Почти касаясь подбородком его поверхности, мокрой от пролитого пива, он еле шевелил губами и чтобы расслышать его требовалось напрягать слух. Одна муха неожиданно взмахнула длинными крыльями и закружила у рта старика.

— Кто — они? — спросил Крол, но так, чтобы его понял и услышал только старик Бен, а не соседи, прислушивающиеся к их разговору. — И где они сейчас?

Бен Рипл с накинутым на плечи старым пальто все понял правильно. Отдавая должное его смелости, Баз Крол пристально взглянул ему в глаза, выискивая сомнения. Затем посмотрел на шерстяную водолазку, закрывающую горло, на морщинистое лицо и вставные зубы. На все ещё летающую у рта муху. Но старик все для себя решил, поэтому и говорил медленно, хотя и с оглядкой по сторонам.

— Тут, — и постучал он себя по лбу.

Продолжая сомневаться, Баз Крол приложил усилия, чтобы воспринимать рассказ старика как реальность, которая уже проникла в их мир, для чего глотнул ещё пива. Реальность, несущая разрушение и ужас. Немного хаоса и безусловно угрозу его миру. Конечно, не все было так плохо, но внимая разуму, даже если и предположить, что старик врёт, причин этой лжи Баз не понимал. И самое главное что до него дошло, время, которого почти не осталось, у них ещё есть.

Баз Крол встал из-за стола и поправил портупею с двумя бластерами. Ходить с оружием на Квантуме было запрещено законом, но Баз давно перестал выполнять то, что считал иррациональным. Затем неожиданно выхватил оба ствола и направил их на старика. Одновременно два громких щелчка предупредили всех о взведённых курках. Глаза Бена, за которыми он пристально наблюдал, не изменились. Как и морщины на лице. Страх и ужас. Только в них верил Баз Крол. Но собеседник не высказал ни того, ни другого. Может чуть-чуть удивления. И тогда он просто сел на место.

Будь старик Бен кем то другим, но не никасом, реакция последовала бы незамедлительно. Но старик был никасом. Они не так воспринимают страх. Обычно для его понимания требуется время. Десять или пятнадцать секунд. И тогда никасы или бегут сломя голову, или издают такой запах, что не выдерживают даже добы. И падают в обморок. С Беном не произошло ни того, ни другого. Во всяком случае Баз получил то, что хотел.

— Карта, — напомнил Крол. — Ты забыл мне сказать о ней. Что в ней такого, что мне неизвестно?

Кусок черной кожи какого-то животного. Она не рвалась и не истиралась, как ни старайся. Нанесённая рукой опытного астронома, представляла подробную карту неба и всех планет Федерации и Конфедерации, всех планет пояса Ориона. Всю нашу систему галактик настолько подробно, что даже малозаметная Гера, вращающаяся под двумя солнцами класса Е-22 была отражена на ней красной точкой.

Сейчас Крол видел перед собой не того старика Бена, умеющего держать удар. Этот был другой. Тогда ему пришлось прострелить ему руку, в которой тот сжимал бластер, а обоим его сыновьям отстрелить ноги. И тогда, когда всё мгновенно изменилось и мир, ранее враждебный, медленно встал перед ним на колени, он резко выбил ногой входную дверь его хижины и неспеша вошёл внутрь сжимая в руках по бластеру.

Вся семейка лежала в луже собственной крови, корчась от боли. У никасов ощущения боли иное, чем у чедов. Чеды при ранении не проявляют эмоций. И подыхают молча, с чувством собственного достоинства. У никасов все не так. Они визжат как свиньи, даже при незначительном ранении. И сразу теряют то, на чём держится их душа. Отвагу. Поэтому их легко приручить. Ими легко управлять. Их легко контролировать.

— Карта….

— Вот она, — старик Бен протянул Кролу кусок ткани дрожащей рукой. — Вернёшь, как забьёшь пару Торов. Это быки с планеты Гера. Похожи на наших коров, только с оленьими рогами. Тупые, как свиньи. Стреляй столько, сколько сможешь унести. А мясо у них такое сочное, что одной тушкой не отделаешься. Я с мальчиками планирую слетать туда, вот только найду челнок. Но запомни, их рога — самая большая ценность. В них — сыпь.

О сыпи он слышал ранее. Мол — панацея от всех бед. Восстанавливает после болезни, оживляет и даже продлевает жизнь. Из неё готовят таблетки, которые помогают справить со своими фобиями. Стоят дорого, но того стоят.

Когда старик стоял перед ним на коленях и умолял не трогать ни его, ни его родственников, двух его сыновей с отстреленными конечностями валявшихся рядом. Он молчал сжимал бластеры. И смотрел на него. Тогда Крола не интересовали ни они, ни старик, только карта. Только никому про это знать не стоило.

— Завещание подготовил? — голос Крола напомнил Бену о безысходности ситуации, в которую он сам себя вогнал. Как патрон загнанный затвором в ствол. Не вынуть.

— Зачем?

— Впишешь меня как своего законного наследника. — Ко всему прочему, Баз Крол знал законы Федерации. Если полиция возьмёт его с мясом Торов на борту, то ему придётся доказывать, как он его приобрёл. И где. И вот тогда карта и станет ключиком его невиновности. Если к тому времени ему не сделают биопсию мышц, которая определит его национальную принадлежность к чедам, то скорее всего отпустят. Но если сделают, тогда ему конец. Или полицейским. Если все произойдёт у них на борту. И не по их сценарию.

— Значит эта карта — ключ ко всему? — старик закивал головой, словно его мозг от перенасыщенного пегасом сознания сам принимал решения. — Кто ещё о ней знает?

На эстраде певичка затянула какую-то песню о молодом никасе искавшем никасу. Он искал её всю жизнь и только на излёте жизни наконец нашёл. Крол прислушался, пытаясь понять смысл в песне. Не нашёл и вернулся к разговору со стариком.

— Все, кто должен. Пять никасов — вся моя семья. Два человека. Двое или трое хруба. Всего не более десяти.

— У этих десяти имена есть?

Бен медленно перечислил все. Но только пара имён заинтересовала Крола, причём одно он знал точно. Остальные были не опасны. Он сказал, что картой пользуются все по очереди, отстреливая Торов. Трижды с Геры привозили рога. И все — химикам с Беладора. Из унции измельчённых пант те получают две таблетки жизни. Одна таблетка может стоить пятьсот империалов, если знать кому продавать. Поездка окупалась сполна, делая богаче тех, кто имел карту и пару бластеров. Бен отдавал карту в аренду. Но не всем. Мелкий семейный бизнес. От сюда и деньги.

— Последний вопрос. Чья она?

— Паука.

— Как ты можешь отдать карту, если она не твоя? — Этот старый дурень был настолько испуган, что забыл законы Федерации. Впрочем, Кролу было плевать. Но это он уже говорил и не раз. И не только себе и старику Бену.

— Так ты обещал вернуть… Все знают, что ты держишь своё слово.

— Предположим. А если бы я отнял её у тебя? Что бы было? — Крол заказал ещё пива. Трезвый старикашка был вреден и заносчив, пьяным он ему нравился больше.

— Она потеряет свои свойства. Это не простая карта.

Он многое ещё что говорил. Иногда понижал голос, чтобы не услышали за соседним столом, иногда бил себя в грудь, утверждая свою правоту. Иногда просто плакал, тыльной стороной перчатки вытирая слёзы. А порой просто смотрел в пустоту, не понимая, где находится. И тогда Крол понял, где искать ответы. Чин Чин. Это имя сразу возникло у него в сознании, словно оно там и скрывалось до поры до времени.

Покинув Квантум в туже ночь, он через двадцать часов вынырнул из гиперпространства в районе планеты, которая была для него более понятной. Ответы на некоторые вопросы, переполнившие его мозг, можно было найти только здесь.

— Мохэй, — Крол пробирался сквозь чащу, оставив за спиной челнок с раскалёнными двигателями. Приземлившись чуть в стороне от первоначального места, он рассчитывал встретить Тора сразу, и не через трое суток ожидания. Как первый раз. Время гнало вперёд. — Мохэй.

— Крол? — услышал он в голове. И оглянулся. Никого. Солнца парили на всю мощь. Пот заливал глаза. Плащ давно промок, а он все искал Тора.

Ещё недавно он скрывался в листве платанов, чтобы сделать точный выстрел по Тору, которого сейчас искал в лесу. Но тогда им двигали иные, чем сейчас чувства. Алчность и жадность он вписал в список, хранившийся в мозгах, в самый последний момент. Но сейчас, немного подумав, приземлившись на эту планету, вычеркнул из него оба слова.

— Да, это я. Нам нужно поговорить.

— Говори. — Как всегда Тор был конкретен и лаконичен.

— Что тебе известно о Пауке? И о темной материи.

— Тёмная материя, это смерть. Это мир Крона. Паук возглавляет передовые отряды материи. Ты встречал Пауков?

— Нет, но возможно вскоре увижу. И хотел бы подготовиться. Расскажи мне о них. И кто такой Крон?

— Он ведёт смерть за собой. Им управляет темная материя. Она меняет миры.

И тут сквозь листву платанов вышел Тор со сверкающими рогами как у оленей урочища Федома. Гордо подняв морду, он шёл к Базу Кролу внимательно наблюдая своими выразительными глазами за стоявшим у платана чедом. Тор почувствовал, что что-то в нём уже изменилось. Что время, не предсказуемое и хаотичное, начало свой отсчёт, но он пока не знал многих ответов, поэтому рассчитывал выслушать База Крола. Да, они у него тоже были. И было их не меньше, чем у чеда прилетевшего на Геру.

— Так расскажи, в чём ещё сила сыпи. Почему в прошлый раз я видел Торов без рогов. Кто их отпилил?

Тор подошёл ближе, встав напротив Крола, практически уткнувшись в него своим тёплым носом, Баз Крол почувствовал дрожащее тело Тора и его дыхание, тёплое как парное молоко, поддавшись непреодолимому желанию, обнял его за шею, чувствуя запах, проникающий в его сознание настолько глубоко, что ему показалось, что они знакомы миллионы лет.

— Спасибо, — услышал он в голове голос Тора. И сразу посыпались ответы на его вопросы, которыми он был полон, как кружка пивом у старика Бена. И многое ему стало понятно. И страшно, от того, чего всех ждало в будущем.

— Это можно изменить?

— Да. Но нужно готовиться к войне.

— С кем? С пауками?

— Нет. С темной материей.

— Если тёмная материя это смерть, то как с ней воевать?

Он ничего не понял из последних слов Тора. А спросить не удосужил. И теперь жалел. Ворвавшись в гиперпространство Баз Крол не стал терять даром время. Подошёл в лазерному диктофону и настроив, включил. Надо прослушать беседу ещё раз. Может Бен выражался иначе? То, что он упустил тогда, сейчас должно открыться по новому. Если Тор прав, время ещё было. Но его было мало. Катастрофически мало.

Голос старика Бена. Хриплый и чуть испуганный. Он заполнил всё пространство космического челнока Крола.

«Именно тогда я и попал на Архарон. Я думал меня сразу убьют, но они сжалились и перенесли меня в храм, где я и встретил его. Я был слаб и немощен. Думал мои дни закончились, но он считал иначе. Положив руку мне на голову, он вкачал в меня нечто, придавшее мне силы.

— Хорошая оболочка, — не понял вначале его, но он посмотрел мне в глаза и я просто в них утонул. — Сейчас тебе будет немного страшно, но бояться не следует.

И тут в комнате появилось оно. — У старика расширились от ужаса глаза. — Черное существо с лапами как у членистоногих пауков. В волосах настолько мелких, что разобрать их на его теле невозможно. Оно было небольшим, около метра высотой. Блестевшее при свете, словно было мокрым. Медленно подошло ко мне, затем взобралось по ногам на грудь. Было почти невесомым. Воздушным.

Десять глаз и щупальцы вместо рта напоминали чудище из ада. Глаза красные, с капающими мутно-жёлтыми слезами, слизью полным рта и как у скорпиона хвостом с жалом. Касания его я не чувствовал. Да страх, охвативший меня исчез, после удара хвостом в грудь. Но было не больно. Чуть-чуть в самом начале.

Оно заставило меня широко открыть рот, как? Не знаю, но его голос проник в мой мозг настолько глубоко, что мне порой было сложно понять, мои или его мысли копошатся в моём сознании. Затем оно влезло в рот. Сначала просунуло членистоногие лапы, затем маслянистое тело. Пока не исчезло во мне полностью.

Первое время я чувствовал его в районе груди, но вскоре это чувство пропало. Оно стало частью меня. И не поверишь, исчезла боль в коленях, спина перестала ныть, слух восстановился а сила, которой когда-то наполняла мои руки, вернулась.

Нет, я не помолодел. Я просто стал другим. Ещё вчера пьянел от кружки эля, а сейчас не хватает и десяти. Ему нравится наше пиво. И иногда, я балую его им. После десятой, он засыпает а я остаюсь сам с собой. Но это ничего не значит. Ты понимаешь, Баз?»

— Понимаю, старик. Я очень хорошо тебя понимаю, — Крол откинулся на спинку командирского кресла, чтобы выдержать сильнейшее давление от удара, сопровождающего космические корабли при вхождении в трубу гиперпространства. И в это мгновение перед глазами пронеслись слова Тора.

— Это паук убивает всех.

— И таких как ты?

— Таких как я убивает тёмная материя и Охотники. Но не до конца.

Я задумался над его словами. Тор Мохэй, огромное живое существо, способное говорить с тобой на твоём языке. Мощное и сильное. Удивительно красивое и умное. Я вспомнил, как впервые коснулся его шерсти. Мягкая, как волосы младенца с ощущением магии. Магии тепла. И оно проникло в меня настолько глубоко, что в какое-то время мне показалось, что наши сердца слились в единое целое. Именно тогда я подумал, что мне нужна команда. Одному — не справиться.

И Тор Мохэй в ней числился в первых рядах.

Глава 8

Финальные решения

Сенатор Кранц единственный в Вэрхэ имел лицензию на проведение боёв без правил. Без правил, это значит — без правил. Даже судей недолжно быть на ринге. Во время такой схватки все честно. Вот — ты, вот — твой противник. И никакого компромисса. Когда на кону стоят: или жизнь, или империалы. Тот кто выйдет из квадрата, получает все. И то, и другое. Кто останется — почёт и место на кладбище.

Крол переговорил с ним спустя час, как приземлился на космодроме столицы. Ещё на подлёте, выложил ему свою идею проведения схваток. Без лимитов по времени и ограничений по весам. Только кулаки, и может быть, холодное оружие. И никакой защиты.

Кранц Цукербеккер — жирный ублюдок, стоявший во всех моих списках под номером два, пожелал лично встретиться со мной у ворот своей резиденции на сто пятом этаже небоскрёба своего имени. Небоскрёбами Кранца были застроены шесть из десяти районов столицы, а его имени стоял в центре их всех. И хотя раньше, у нас, были разногласия, сейчас они все были погашены одним мешком с сыпью, который я выложил перед его ногами. На глупый вопрос, откуда такое богатство, я умно смолчал. Не твоё, тварь, дело!

— А ты, малыш, нравишься мне всё больше и больше, — его самодовольная физиономия расплылась в улыбке в то самое мгновение, когда я вылез на площадку для геликоптеров из винтокрылого монстра. — Всё думал, когда ты покажешься мне на глаза.

— Сколько времени осталось до списания всей суммы? — спросил я его, неся за спиной сорокафутовый мешок.

— Два дня, — ответил он зная, что моё слово в Федерации чего-то да стоит.

— Два! — я открыл клапан и заставил его взглянуть внутрь мешка полного сыпи. — Здесь сумма моих обязательств, а также вознаграждение бойцам. Каждый, кто победит меня в финале получит миллион империалов.

— Таких ставок не было никогда. Ты уверен в своих силах, малыш?

— Организуй, — я подошёл к нему и сухо пожал протянутую ладонь, а затем демонстрационно вытер её о подол плаща. Увидев его кривую усмешку, продолжил, — Здесь хватит и на это. Самый большой зал на планете. Бойцы со всей Федерации. Никаких ограничений в допуске. Обзвони все тюрьмы и предложи зекам шанс на волю. Там есть хорошие экземпляры. Никаких весовых категорий. В общем, как всегда. Только лучше.

— Да здравствует Крол. Ты вернулся, мой мальчик. Именно об этом я всегда говорил, что именно на арене закончится твоя жизнь. — И смачно сплюнул мне под ноги.

Мы поняли друг друга и он отстранился, сделав полшага влево, пропуская меня в свои апартаменты. Чистый, как в горах воздух, синее небо с единственным солнцем, вокруг которого вращается и Гомогрея, но чуть глубже в космосе. Вокруг, куда ни брось взгляд, вершины его небоскрёбов. До самого горизонта. Из лёгкого, но прочного строительного материалы. Лорд Цукербеккер отвечал всем признакам крепкого управленца, оставаясь доступным, для большинства жителей планеты как луна ночью. Хотя его частенько показывали по информационным каналам, он предпочитал дистанционное общение личному. Потому-что считал, что на солнце нужно смотреть издалека. Вблизи оно сожжёт. А он заботился о гражданах, как никто другой.

Его закон принятый на ассамблее сенаторов о том, что империалы, отобранные по решению суда, передаются тому, что первым подал жалобу, превратили Вэрхэ в столицу исков. Здесь все судились со всеми. И порой доходило до маразма, когда тот, кто подавал иск первым выигрывал его, то деньги с его счета возвращались на его счёт за минусом процентов, которое получала Федерация.

— Почему сейчас? — спросил он Крола, наливая тому ром.

— А почему нет? — ответил тот, отодвигая гранёный стакан, отлитый из кварца Гомогреи.

— Вижу, ты все решил, — Цукербеккера не обмануть, даже если его связать, закрыть глаза мешком, повесить вниз головой, под которым развести огонь. И из тысячи произнесённых слов, в таком состоянии, правдивыми будут лишь два — «почему» и «я».

— Ты прав. В течении первых двух недель — предварительные бои. Лучшие файтеры получают путёвку вверх. Затем — полуфиналы. Все организационные расходы ты берёшь на себя. А потом — финалы. Думаю, выйдут трое или четверо. С каждым я проведу один бой в течение дня. Три-четыре дня подряд. Если им удастся меня свалить, получат, миллион империалов.

— А что получишь ты?

Хитрые глаза сенатора бегами как мыши от кошки. И Базу Кролу стало ясно, что чем правдивей будет ответ, тем меньше он в него поверит.

— Их. Вне зависимости от итогов боя. Они будут моими и только моими, даже если я просру в первый же день. Но такого не случится. И ты об этом знаешь.

— И на кой хрен тебе столько бойцов? — бесцветные глаза Цукербеккера старались проникнуть в мой мозг настолько глубоко, чтобы понять, зачем чеду, у которого есть мешок сыпи подставлять своё тело под удары? Но, по сути, он был прав. Ни какого хрена!

Огромный зал с камином и посредине мы на кожаных креслах. Кожу ему привозят из Добореи, сдирая с пойманных львов. У тех она отрастает через год. Такая кожа мягка и не рвётся, практически вечная, не меняет цвет и остаётся тёплой в течение суток. Местные племена спасаются, укрывшись в ней, от холодов в зимние ночи. Пол — деревянный из сосен, срубленных в Квантуме. Такая порода растёт только там. Доска настолько насыщена феромонами, что до сих пор истощает запахи, вдыхая которые чувствуешь прилив сил.

Если представится случай, я убью его не задумываясь, и он знает об этом, поэтому за моей спиной стоят шесть полицейских с бластерами и не сводят глаз. Я знаю, что на первое место он всегда ставит деньги. Даже если жизнь семьи в опасности. Именно поэтому я и обратился к нему, а не триллионеру Хопу-хопу. Но для того сукина сына у меня приготовлено другое предложение.

Дым сигары, скрученной на островах Кробос, что на Фрее, проник в мой мозг, пытаясь спутать сознание, но к тому времени, я уже всё сказал. Если бы он закурил табак с Квантума, я возможно, был бы более приветлив. Но жирный Кранц долго смотревший в мои чистые глаза, наконец выложил все, что думает по этому поводу. Даже сквозь дым сигары с Кробоса я слышал каждое его слово. Не согласиться с его доводами было нельзя. И если подумать разумно, он был прав и поэтому мы ударили по рукам, надеясь увидится в следующий раз, я — при получении моего экипажа, он — на моих похоронах.

Мы о многом ещё говорили, но о самом главном я ему не сказал. Даже пожелай он подвесить меня на дыбе. Я-бы просто откусил бы себе язык. При прощании мы обнялись. Он обхватил мою талию, я — его голову, для чего мне пришлось согнуться в корпусе. Со стороны — прощание милых друзей. Затем я снял номер в Отеле. И стал ждать. Ровно через трое суток мне предстоит встреча с Пауком. И мне очень хочется узнать, кто он такой, и что он хочет в этом мире. И к встрече с ним мне надо подготовиться. Тор рассказал, как.

И я уже начал.

Кранц Цукербеккер был в списке старика Бена. Тех, кто бывал на Гере и отстреливал Торов. Поэтому его я ненавидел ещё больше. Настолько, насколько пожалуй ненавидел никого в своей жизни.

Глава 9

Бетон Боб

Бетон получил свои двести лет только за красоту морды, напоминающую варёную картошку, сжатую в кулаке. И ещё триста — за контрабанду. Тот, кто его сдал, получил условно, с таким расчётом, чтобы их пути никогда в жизни не пересекались. Капитан полиции, арестовавший Боба получил медаль и отпуск на сорок дней, все остальные полицейские — премию в виде двух империалов, которые пропили в тот же день. Именно поэтому Бетон Боб знал, чего стоит его жизнь, и при подписании контракта потребовал к миллиону за победу, прибавить ещё двести монет. И личного тренера.

Когда его отвезли назад в тюрьму «Верхний Ларс», которую построили на планете Гомогрея, разместив камеры на глубине двух километров ниже поверхности снегов, он, первым делом, сходил в душ. Затем в столовую. Затем пообщался с начальником тюрьмы, который был его фанатом с тех пор, когда ему удалось взять приз на Арене десять лет назад. И только потом спустился в свою камеру.

Расположенная на самом дне, считалась самой тёплой в округе. На Гомогрее всё, что было ближе к центру, считалось более комфортным. Хоть небольшая, но с плазмой на стене и чистой водой. Небольшим, но уютным туалетом со сливом. И самое главное, с очистителем воздуха. Не будь его, сокамерник бы сдох ещё в прошлом году.

— Ты серьёзно решил попробовать рискнуть? — сосед по камере, коротышка Люк, бывший банкир и финансист, сидящий за растрату почти ста миллионов империалов, был как никогда серьёзен. Если Бетон победит, то выйдет досрочно, а он планировал использовать его как таран во время побега, разработанного в голове год назад. Часть денег он уже пустил на подкуп полицейских. Часть, на оплату земляных работ и покупку техники. Часть на расчёт и анализ эффективности проекта.

Коротышка Люк все всегда делал основательно. Перед тем, как украсть первый миллион, он изучил работу аудиторов. Купил сотню подставных компаний и только тогда сделал первый ход. Спустя месяц, никто даже не понял, откуда и самое главное — куда, ушли деньги. Для такого банка, как Первый Федеральный, потеря одного миллиона прошла незамеченной.

Только через пять лет полиция раскрыла принцип его аферы и начала расследование. А, спустя время, он сел. Денег не нашли. И списали их на незапланированные расходы. Владелец банка лично присутствовал на суде, и говорят, проплатил всем присяжным по тысяче империалов за ублажающий его ухо вердикт. Пятьсот лет тюрьмы.

Слишком много чтобы сидеть спокойно. И не только потому, что за воровство в Федерации давали не более десяти лет. Он пошёл против системы, и система его съела. Если-бы не Бетон Боб жизнь в тюрьме была-бы настолько тоскливой, что ему вряд-ли удалось дожить до конца срока. Только благодаря миллиону, что был передан в трастовый фонд, зарегистрированный Кларой — женой Бетона, неизвестным меценатом. Непонятно кто оплативший перевод, позволивший Кларе жить на ту-же широкую ногу что и раньше, так и остался бы неизвестным.

— Да, хочу попробовать повеселиться. Тут я сильно приуныл. Посмотри вокруг, мокрые каменные стены и охрана.

— А как же я? — спросил меценат, то есть коротышка Люк. — Обо мне ты подумал?

— Будешь мои тренером, а я выбил и для тебя контракт. Меня ещё помнят на арене.

— Думаешь, тебя послушают?

— Ты не тянешь. Я уже подписался на бои. И уже вписал тебя своим тренером. Будешь присутствовать, а после делать массаж. — По сути, всё шло отлично. Однако он не сказал коротышке, что в случае своего поражения, тому грозит суицид.

Коротышка Люк покачал головой, словно все ещё в чем то сомневался. И сомнения эти были настолько глубоки и печальны, что они все проявились на его круглом лице в виде морщин. Но с другой стороны, если Бобу повезёт, и он выиграет, то и у его тренера появится возможность.

— Давно хотел тебя спросить. Откуда у тебя такое странное имя? — Люк налил из чайника заварку и сделал глубокий глоток, обжигая глотку. В их двухместной камере на двадцать квадратных метров кровати стояли друг перед другом. Было место даже для кухни. Туалет был скрыт перегородкой и закрывался на щеколду. Как в отелях три звезды в Вэрхэ.

Коротышке Люку нравился Бетон Боб огромной силой, настолько огромной, что она быстро поставила на место целую банду Дуста, пытавшихся выбить из коротышки сведенья о месте нахождения его ворованных сокровищ. Не будь рядом Бетона Боба, им бы это удалось.

— Это все мама, — здоровяк лёг на топчан и мечтательно закрыл глаза.

— Расскажи, — попросил коротышка Люк. Если Бетон и в правду взял его тренером, то шансы на побег возрастали. Вот только вернуть деньги за земляные работы не удастся. И если не остановить их, они, труля-ля, продолжат копать грунт. И через месяц тоннель будет готов. Но их тут уже не будет. И что делать с тоннелем? Заплатить, чтобы закопали?

— Помнишь, была популярна песенка «Розмари возвращается»?

— Гимлера Рича?

— Ты его помнишь? — Бетон Боб аж привстал на локтях, чтобы посмотреть на того, кто знает её. Но ему было не ведано, что коротышка Люк изучил Бетона Боба настолько хорошо, что знал даже место где у него на жопе чирь.

— Его голос — великолепен. Тонкий сопрано, медленно переходящий в баритон.

— И вправду! — по лицу Бетона Боба расплылась улыбка, которой боялись все в тюрьме, даже надзиратели. — А помнишь припев?

Коротышка Люк присел на кровать, затем изобразил на лице задумчивое выражение, словно его память нырнула в прошлое. Выждал паузу, чтобы Боб не разгадал его замысел и только спустя пять минут произнёс.

— Боб — боб — боб? — Он обернул к сокамернику своё расплывшееся от улыбки лицо.

— Боб — боб — боб — боб! — Почти мгновенно заорали оба, пустившись в пляс, чувствуя потребность друг в друге настолько глубоко, что казалось их души, были смертельно связаны между собой. Так, как шея с пенькой, за пять минут до казни. Как жопа и игла шприца, при пандемии. Как честность и банки на воле.

И только натанцевавшись и вволю подурачившись, Бетон Боб проговорил, — А Бетоном меня назвали, потому что я как бетон. Несокрушим!

— Мне всегда требовался такой друг, — с особым чувством интимно проговорил коротышка Люк. — Такой, который всегда поможет в трудную минуту. Такой, который ляжет вместо тебя на пулемёт. Кто прикроет от Дустов и других педрил. Кто на ходу остановит слона и вынесет мусор из избы. Такой, как ты!

Бетон неожиданно покраснел, хотя бетоны не краснеют. Присел на кровать, с чувством посмотрел на коротышку и медленно ответил. И каждое его слово исходило из самой глубины души. Наполненное теплом и уважением, замешанном на почтительности и восхищении.

— И мне всегда нужен был такой друг, как ты, — а также твои империалы, которые я вытряхну из тебя сразу, как мы покинем эту чёртову тюрягу. Тут Боб с чувством посмотрел на лежащего на кровати Люка.

И оба в эту минуту, секунду, мгновение представили как один — травит ядом Бетона Боба, а второй кулаком раскалывает голову Люка.

И оба пускают слезу, от невозможности сделать это прямо сейчас.

Глава 10

Баз Крол Охотник — первая встреча

Ближе к вечеру я одел свой самый лучший вечерний костюм. Спортивный. Широкие штаны цвета хаки, куртку с карманами на груди и ботинки с высокими берцами. Правда штаны были в заплатах, да и куртка чуть истёрлась на локтях, но в любом случае к танцам я был готов. Одел ремень с двумя кобурами для бластеров и под рубашку нацепил ситиновый бронежилет. Ситин — особо прочный материал, который не пробивал ни бластер, ни вакуумный поглотитель, ни импульсный заряд. В случае чего, пострадают конечности, но их можно отрастить у доктора Борза. За голову я не беспокоился. У меня с детства вместо черепа — титановые вставки. Даже выстрел в упор из импульсного заряда разорвёт ствол, а не череп.

Не знаю, может, я объект генной инженерии, или какой-то особенный, но факт остаётся фактом. Единственная часть тела, в которую попадали, но не оставляли шрамов, была голова. Чего не сказать о теле и конечностях.

Первую рану от ножа мне оставил Беззубый Прочил. Когда обнаружил пропажу одного из мешков с империалами, похищенными нами в банке на Беларе. Он взял меня в дело лишь потому, что второго пилота, способного сделать вираж перед входом в гиперпространство не было. Потому что первому он отрезал яйца. Мешков с империалами было десять штук на троих, и я посчитал, что делить на три легче цифру девять, а не десять. Прочилу это не понравилось. И тогда мне пришлось один вернуть. Лично Беззубому Прочилу прямо в руки. Он этого не понял и попытался меня проучить. Что ж, но после того случая делить пришлось уже на двоих. Что я и сделал с Мишо Чиковани — третьим подельником и самым лучшим в мире взломщиком сейфов. Он получил два мешка, я — остальное. Все по справедливости. «Любимая» если бы умела говорить, сказала бы ему спасибо.

Две дырки от бластера мне впаял Хромой. Это имя, кто бы чего не подумал. А Пёс — фамилия. Хромой Пёс подловил меня в Нижаде, ночью, когда я возвращался из бара «Большой кукиш», выпустив в спину пять зарядов. Два достигли цели. По слухам, он получил сто империалов, который спустя месяц вернул. Мне. А заодно выложил и имя заказчика. Им оказался мой заклятый друг, чьё имя я попросил выбить на гранитной плите и поставить на его могиле. Памятник получился отменный.

Кто бы что ни говорил, но я уважаю друзей. Иногда люблю. Искренно и верно. Почитаю их талант, отношусь к ним как в себе. Для меня друзья это не кто-либо и кое-как. Это больше чем вселенная, больше, чем воспоминания. Это новый мир, в который мы все стремимся. Поэтому их у меня нет.

Шрам на левой руке я получил по ошибке. Метили в живот, но извернувшись, попали по руке. Два брата Шоллер из «Братства №6». Платана, как место отдыха, мне никогда не нравилась, особенно своим гостеприимством. Но там работали лучшие в мире механики. И там ковали лучшие в мире мечи. А я тогда занялся модернизацией своей малышки и фехтованием. Но с тех пор о «Братстве №6» никто не слышал. По слухам, с того времени цена на меня возросла до двух сотен империалов.

Спустя пару лет меньше чем за пятьсот за работу никто не брался. Если не изменяет память, последним был Хамри Норфу. Которого, если честно, я любил. Той самой любовью, какой любят гиены антилоп. Когда голодны.

А пока воспоминания не погрузили меня на дно истории, я поймал воздушный тикс. — В морской порт. За сколько довезёшь?

— Тридцать минут. Дорогу знаешь? — я взглянул на часы. — Высота три шестьсот, азимут два — сорок семь. — Время было, и спешка в таких случаях была во вред. — Давай, но так, чтобы я там был через час. Двигай по длинной траектории. По азимуту девять — тридцать три.

Пилот тикса удивлённо оглянулся, но при виде двух империалов в моей руке, кивнул головой. Просьба клиента — закон.

Выбор морского порта был сделан не случайно. Старик Бен что-то скрывал, и до конца разболтать его мне не удалось. Я чуял, что в нём что-то не так. Что он чего-то боится и причины его страха в его глазах не рассмотрел. Как ни старался. Я не верил ему. И неверие было обоснованно опытом.

Сегодня я встречу Паука. И постараюсь понять из какого он теста. За спину я нацепил длинный изогнутый меч клана Хофо. Пять лет потратив на изучения фехтования, я надеялся на то, что своего умения применять не придётся, а также на то, что оно меня спасёт в случае чего. А если не получится — есть бластеры. Эти всегда приходят на выручку.

Приземлившись на старой площадке в полной темноте, мой пилот откровенно дрожал, боясь за свою жизнь. Но я его успокоил, хотя мои мысли были заняты не им. Поэтому коснувшись подошвами бетонных плит, я одел очки ночного виденья, чтобы неожиданность, которую я ожидал, не превратилась в фатальную неожиданность. Взревев турбинами, тикс исчез в звёздах спустя мгновение. И мне осталось одно — ждать.

Справа от меня вознёсся в небо бетонный бункер, чуть далее — баки с удобрениями. Их из Вэрхэ поставляют морем в Тутак — сельскохозяйственную столицу Вэрхэвеи. Смотрю на часы. До встречи чуть более пяти минут. Перед глазами — пирс с пришвартованными танкерами. Море отражает звёздное небо и луну, застывшую в черноте неба двумя отметинами красного цвета. Боковым зрением чувствую приближение кого-то. Оглядываюсь.

Им все же удалось захватить меня врасплох. Пятеро мужчин в черных балахонах окружили меня. Лиц не видно, если не считать двух точек красного цвета видимых из капюшона. Встали правильно. Практически ровным кругом. Словно приглашали на коллективный танец из репертуара племён кар-вар обитающих в джунглях Фреи.

— Мне не нужны проблемы. Я жду Паука, — мой голос ломает тишину между нами, как молоток лёд. Разбрызгивая осколки.