Бесплатный фрагмент - Злоключения Ларисы в стороне без чудес

Мужу Игорю посвящается.

Введение. Раз… начинаем сказ

Старушка вдруг улыбнулась и толкнула Ларису. «Ах ты, старая…, — только и успела подумать Лариса, падая назад. От испуга она зажмурила глаза в ожидании жесткой посадки «пятой точки» на негостеприимный асфальт. Но вместо этого почти мгновенно села на что-то мягкое. «Мягкое» выскользнуло из — под нее и завопило злым голосом:

— Чего дерешься, зараза? Только на минутку ляжешь отдохнуть, как валятся на бОшку! Совести нет! И главное, в глаз всё метят локтем! Глаз на вас не напасешься!

Изумленная Лариса открыла глаза. Не было ни города, ни здания бара, ни асфальта. Она сидела на земле возле большого дуба, рядом с ней стояло тощенькое существо непонятного пола в средневековом костюмчике и озабоченно разглядывало свой глаз в небольшое зеркальце. Поверх костюмчика на существе красовался фирменный жилет из брезента со множеством карманов, на ногах были кеды, а на голове — красная кепка. Вид у существа был заспанный и недовольный.

— Ой, где я? — испуганно спросила Лариса.

— Где-где, в Карабулде, — ответило существо неприветливо, закончив разглядывать глаз. Оно убрало зеркальце в карман и недобро глянуло на Ларису. — Чего надо? Ты, часом, не НАХАЛЮГА?

— Что Вы обзываетесь-то?

— Я про профессию спрашиваю. В журнале или газете какой не работаешь?

— Нет!

— Это хорошо! Развелось их, как мази! Тогда как сюда попала?

— Не знаю, — призналась Лариса честно. — Мы с девчонками в клубе были, потом в баре сидели… старушка смешная в шляпке там еще рядом была, потом я домой… а у нее сумка упала …на крыльце… я помогла… а она мне говорит: «В Страну Чудес, значит, хочешь…», улыбнется и как толкнет… и вот я здесь…

— Понятно, часто пьем?

— Что значит часто? Просто с девчонками решили посидеть, расслабиться. Надо же иногда как-то стресс снимать… у меня парень… ну, это не важно… я домой хотела, а сюда — случайно!

— За нечайно бьют печально! — перебило её существо. «Случайность — непознанная закономерность». Понятно всё с тобой! Парней обсуждали, кости им мыли, о принцах заграничных мечтали. Было дело?

— Было, — призналась Лариса. — Ой! — сообразила она вдруг. — Я что, в Стране Чудес?

— Ну, как сказать? В конце концов, каждый попадает туда — куда хочет. У нас тут сказочная… сказочная Страна. Так что с прибытием. Удружила Клавапатра, таскайся тут теперь с тобой, всё показывай, рассказывай, женихов подыскивай. Ладно! Давай знакомиться, меня Оле Дурное зовут, — сердито сказала странное существо.

— Оле Лукойе? Так в сказке, кажется.

— Ты еще Клюева вспомни! Читала?

— Нет!

— Понятно, мой контингент, — обреченно сказало Оле. — Девушка? Прасковья? Из Подмосковья?

— Из Подмосковья, только меня Ларисой зовут, — ответила Лариса, игнорируя первый вопрос.

— Ясно — понятно. Для особо одаренных поясняю: Оле Лукойе — это в Стране Сказок, у Клюева в Стране — Ой-ли-Лукой-ли, а я Дурное. Есть еще Оле Злое, он — в Стране детективов, Оле Секс-ой-ле, ну этот, понятно, в какой Стране. Короче, в каждой стране свой сказочник! У писателей же совести нет, пишут и пишут, заразы, каждый своих героев создает. А тем же надо где-то жить? Растет Литературный Мир, как на дрожжах. Поди, разорвись экскурсии в каждой стране проводить для праздного народа. В этой Стране хотели Колобка поставить, всё равно катается без дела. Но не потянул, интеллект ниже блинтуса. Вот, меня сюда на стажировку и отправили. А я чем виноват? Назовут, как хотят, отправят, куда попало, а я к философам хотел…

Оле разрыдалось горючими слезами.

«Какого же оно пола? — подумала Лариса, разглядывая Оле. — Непонятно, но лучше спрашивать не буду, а то оно какое-то нервное и сердитое. Буду на Вы называть и всё. Как же я сюда попала? Чудеса!».

— А что в этой Стране — чудес много? — спросила она.

Оле мгновенно прекратило плакать и фальшивенько запело: «Что зовем мы чудесами? Ля-ля-ля-ля! То, что можем сделать сами…». Совсем обленились дамочки! Чудеса им подавай! Спиноза, вот, к примеру, чудеса отвергает, да и Кант. А, между прочим, не глупее некоторых…

— Да? — удивилась Лариса. Фамилии этих философов она слышала.

— Как раз вчера спорили по скайпу, — сказало Оле. — Кант завелся, как всегда. А я ему: «Позвольте, Вам возразить, милостивый государь, но не Вы ли утверждали, что базовая потребность человека — трансценденция к апперцепции?»

Лариса ничего не поняла, но осторожно сказала:

— Так он же умер.

— Когда? — перепугалось Оле. — Вчера живой был. Тьфу ты! Всё забываю, что у вас там время другое.

— А у вас какое?

— Долго объяснять. Время — оно у всех разное. А Вы, милочка, солипсистка, однако..

— Это что?

— А то… коза в пальто! В Принца, в чудеса, в чушь всякую верим, а философы умерли. Да они, если хотите знать — живее всех живых! Некоторые взяли моду: разинут шанежку и ждут чудес, или когда принц на голову свалится, — рассмеялось Оле ехидным смехом. — Не бывает! Золушке, вон, и то пришлось сажу с носа отмыть да принарядиться.

— Так Вы же сказали, что это страна Чудес?

— Я? — удивилось Оле. — Впрочем, кто спорит, тот козы не стоит. В этой стране ВСЁ как поставлено!

— Положено, — машинально поправила Лариса.

— Ну, это кому как! Перцепция-апперцепция? Лейбниц? Пестолоцци?

Лариса благоразумно решила промолчать.

— Лейбница не знаем, а туда же! Положено! — развеселилось Оле.

— Я это давно проходила, — попыталась оправдаться Лариса.

— ПРОходила, — Оле залилось громким хохотом, — хорошее образование, а ЗАходить не пробовали? Оксфорд? Кембридж?

— Нет, школа номер сто пятнадцать, колледж…

— Оно и видно! Впрочем, тут кому как повезет. Золушка, вон, отхватила принца, хоть и необразованная. Ничего — живет, торт жует.

— А она что, здесь живет?

— А где же ей еще жить? — удивилось Оле. — Я же говорю, живет — торт жует. Всё на кухню шастает, со свадьбы уже лишних 20 кило набрала, второй подбородок и всё такое… принц ворчит. Короче, сложности большие.

— Не может быть! — засомневалась Лариса, которой никак не удавалось представить толстую Золушку.

— МОЖЕТ на дворе ворожит!

— На каком дворе? Что Вы меня путаете?

— Как на каком? На своем, понятно. Слыхала небось — «на дворе трава, на траве — дрова»? Это его двор и есть. Кстати, можно его попросить, чтобы поворожил, правда, дорого берет, зараза! А насчет Золушки… Сказки ведь не зря на свадьбе заканчиваются. А потом что? «Жили долго и счастливо и умерли в один день». А как жили, сколько кило наели, кто налево сбегал — об этом сказочники умалчивают. Я, кстати, Принца отговаривал: «Добрая, красивая — это, конечно, плюс. А о чем с ней говорить? Да и этикету придворному не обучена, того и гляди, опозорит в порядочном обществе». Но он уперся: «Люблю». Поначалу пытался её обучать, учителей нанимал, а толку? Нет, приборами столовыми пользоваться научили, реверансы делать, а дальше — никак. Пришлось Принцу для приличия диплом психолога ей купить и велеть рот не разевать при посторонних. Хотя, и Принц, между нами говоря, тоже не подарок! После свадьбы охоту забросил, деньги поприжал — балов уже лет сто не было, а еще ворчливый стал… так, что Вы лишний раз подумайте, надо ли с ним связываться.

— Да я на чужих мужей не претендую.

— Вот это правильно, — одобрительно сказало Оле. — На чужой трамвай рот не разевай!

— Каравай, — машинально поправила Лариса.

— Хлеба не ем, — отрезало Оле.

«А не помешает, — подумала Лариса. — А то смотреть страшно — кожа да кости».

Часть 1. Первый ДРЕБЕдень

Главка 1. Нужна ли голова?

— Ну, что, идем уже? А то дребеДЕНЬ — то не резиновый!

— А куда? — спросила Лариса. Ей очень хотелось узнать, почему ДРЕБЕ-ДЕНЬ, и кто такая Клавапатра, и как она сюда попала, но у Оле было такое хмурое лицо, что с вопросами она решила повременить.

— Куда глаза не глядят.

— Куда глаза глядят, — все же не удержалась она.

— Нет, ну какая поперечная! Если идешь, куда глаза глядят — какой интерес? А вот когда идешь — куда не глядят, тогда в любопытные места можно попасть!

Оле Дурное побрело по узкой тропинке, раздвигая руками заросли каких-то странных растений. Лариса неуверенно двинулась следом. Несмотря на свое решение помалкивать, она все же рискнула спросить:

— Простите, а почему Вы в кедах?

— Простите, милостивая сударыня… тьфу ты, всё забываю — откуда ты прибыла, — ответило Оле, — на наших дорогах в «лабутенах» ноги переломаешь. Оно обернулось, подмигнуло Ларисе и пропело писклявым голосом: «А я иду на лабутенах и в омерзительных штанах…»… иди уже, не отставай».

Путаясь в высокой траве, Лариса прибавила шаг, но Оле внезапно остановилось и показало рукой на высокий холм неподалеку. Лариса подняла голову и увидела на нем странного всадника на белой лошади.

— О, вот и первый претендент, — сказало Оле. — Идем, что ли знакомится?

— А кто это?

— Всадник без головы.

— Так он же не из сказки?

— У нас тут всяких полно, — уклончиво сказал Оле. — А чего? Хороший мужчина и холостой, между прочим. Чем не жених?

— Ой, нет! — испугалась Лариса. — Он же без головы.

— Самый лучший муж! — отрезало Оле. — А голова мужу зачем? Одни ведь преимущества от безголового — кормить не надо, слова дурного не услышишь. И потом, всё остальное у него в порядке.

— А думать-то чем он будет?

— Квасьте, — удивилось Оле. — А зачем мужчине в браке думать? Жена всегда лучше знает, что и как надо делать. Нет! Без головы удобнее.

— Ну, не знаю, — неуверенно сказала Лариса, — Хотелось бы все же мужчину с головой.

— Глупости! А если он думать начнет? Зачем женился, куда деньги деваются? Одна Сорока!

— Морока! Не хочу я безголового!

— А там что? — спросила Лариса, махнув рукой вправо.

— Море, — сказало Оле, — кстати, можем туда пойти. Я тебя с классным Стариком познакомлю! Там такая история… поймал он, значит, золотую рыбку…

— Знаю, — перебила Лариса, — читала.

— А того, не знаешь, что бросил он все-таки старуху-то. Сейчас один у моря живет. Одичал немного, но если помыть, приодеть, приголубить — не жених будет, конфетка!

— Не надо мне старика.

— Квасьте, — удивилось Оле. — Прессу-то читаешь? Да на стариков сейчас большой спрос. И то, в браке от них польза одна.

— Какая?

— Ну, мало ли… гулять не скользко, к другой не убежит…

— Не хочу!

— Ну, смотри какая переборчивая! Старик ей не подходит, а он добрый, работящий, за всю жизнь жене грубого слова не сказал. Я ему говорил: «Стукни ее разок!» Куда там — подкаблучник! А я ведь какая Старуха в молодости была, девка — огонь! Зависть сгубила. Как поженились, давай его поедом есть — у тех то, у этих это. Заела, зараза! Женщин же таких полно. Только мужик с работы притащится — рыбёшки притаранит, нет, чтобы обласкать, накормить, дать ему отдохнуть, в макушку чмокнуть. Она ему тут же: «Корыто развалилось, рыбу чистить не буду, надо огород полить, мамане моей картошки отнести…». Дед еще молодец! Не спился, как многие. Ай, да что говорить…

— Так потом же рыбка…

— А чего уже, — огорчилось Оле. — Сама знаешь, чем всё закончилось. А потом, в семейных отношениях никакая Рыбка волшебная не поможет. Лучше бы Дед психолога какого выловил! Печалька, однако…

— Тогда, может, налево пойдем? — нерешительно спросила Лариса.

— Так там, в лесу тоже старик живет, — пояснил Оле. — Денег у него и богатства всякого полно, но что-то девушки не жалуют. С ним, ведь, сколько не живи — богатства не дождешься, Бессмертный.

— Кощей, что ли?

— Он самый. Ты как насчет богатых? Или лишь бы «человек был хороший»? Или чтобы молодой?

— А что нельзя, чтобы это вместе было?

— В одном флаконе только шампунь! И тот от перхоти! Потом, ну, кто в твоей возрастной группе может миллионером быть? Только Принц наследный! А они все наперечет. А потом, он уже на всем готовом вырос. Какой катаклизм и всё — на корку хлеба сам не заработает. Так что, ей мОгу, зря ты от стариков нос воротишь! С ними можно жить душа в душу. Они ведь уже набегались, остатки здоровья берегут, опыт жизни за плечами. Ежели с умом подойти, да и кой — чего прикупить перед свадьбой — можно очень даже неплохо устроиться.

— Да? И чего прикупить? — спросила Лариса со скепсисом? — Виагру?

— Домкрат! Потом, понятно, аптечка, тонометр, клизма, книга о диетическом питании…

— Прикалываешься? — спросила Лариса, но Оле было серьезно.

— Была нужда!

— За старика не пойду, — заупрямилась Лариса. — Куда же нам тогда идти?

— Можем просто стоять, — ухмыльнулось Оле. — Ждать, когда счастье само свалится на…

Не успел он договорить, как сверху со свистом и матерной руганью стало падать что-то большое. Оле дернуло Ларису за руку, и они вместе свались в заросли.

Главка 2. Карлсон

— Тьфу ты, зараза, чуть не прихлопнул как ухо! — рассердился Оле, поднимаясь и отряхивая свою одежду. — Опять топливо кончилось не вовремя. Сколько раз говорил, таскай с собой канистру!

Лариса тоже поднялась, отряхнулась и с удивлением увидела, что им на голову чуть не приземлился… Карлсон.

Он стоял недалеко от них в знакомых коротеньких штанишках и огорченно чесал пятерней свои редкие рыжие волосы, разглядывая покореженный при падении пропеллер.

— Вот тоже претендент, не принц, конечно, но вполне упитанный мужчина средних лет, — тихо сказало Оле.

— Он мне в детстве нравился, — призналась Лариса шепотом. — А сейчас… не очень.

— Ну, никак не угодишь, — сердито зашипело Оле. — Чем не муж? Прилетел, развеселил и улетел — выгода одна! Варенье только придется варить, чтоб не свалился в другой раз и шею не свернул, а так — никаких проблем.

— Да какой-то он… безответственный, — засомневалась Лариса. — Чуть что — улетел, а ты расхлебывай. А если дети? Не знаю…

— Квасьте, да у вас большинство мужиков — Карлсоны и есть. Залетят иной раз к своим детям, повеселят, свозят куда-нибудь и адью!

— Это правда, — согласилась Лариса. — Нет, мне такой не подходит.

— Вообще-то правильно. Жена Малыша его тоже все время гоняет.

— Жена?

— Квасьте, Малыш уже вырос давно. Жена, дети — всё, как поставлено! А этот, — Оле кивнуло в сторону Карлсона, — сам виноват. Жена Малыша к нему сначала с почтением: он ей ручки целует, она ему варенья баночку. А потом… подбил Малыша «пошалить». Неделю где-то на чердаках бухали, с крыши потом полиция сняла, в «кутузку» обоих, ай, да что говорить… Она и взъелась с тех пор. Правильно, у нее дача, грядки с клубникой, детишки, Малыш инфантильный — уже десятую работу сменил — и этот еще, дармоед! Тьфу, пойдем, скорей отсюда, пока я ему рожу не побрил, — сказало Оле и скрылось в зарослях.

Ларисе стало смешно. Она поспешно пошла следом, путаясь в высокой траве.

Главка 3. Кое-что о внешности

— Вы в разных весовых категориях, — сказала она, догнав Оле.

— А ты сама не знаешь — чего хочешь, — ухмыльнулось Оле. — Ты уж, милочка, сначала определись в параметрах. А то забрел к нам помнится один охотник, мол, надо ему то, не знамо что. Таскались-таскались, пока не нашли подходящее. Ему-то НЕЗНАМОЧТО досталось, а я сапоги сносил, пришлось, кеды за свой счет покупать, а я чего, миллионер? — завелось Оле.

— А что это было-то? НЕЗНАМОЧТО? — поинтересовалась Лариса.

— Что? Что? Не что, а кто! — ворчливо сказало Оле. — Мачеха, ясное дело.

— Из Белоснежки?

— А чего это из «Белоснежки» сразу? Своих сказок, что ли, нет? Пушкин, вон, Александр Сергеевич написал «Сказку о мертвой царевне и семи богатырях».

— Да читала я Пушкина, — примирительно сказала Лариса. — И что мачеха? Я думала, она умерла от огорченья.

— Как же! — проворчало Оле. — Таких «не задушишь, не убьешь»! Живет — дичь жует! Ей как фокус не удался с отравленными яблоками, так она решила за красоту побороться. К Айболиту подалась — он сейчас косметическую клинику открыл, — надоело задарма-то вкалывать. Ну, она — клиентка состоятельная. Он так обрадовался — все процедуры на ней опробовал: подтяжку, блефаропластику, ботаксу закачал полведра. Короче, она потом Зеркало к лицу-то поднесла, а то давай вопить: «Лучше сразу разбей! Заикой жить не хочу! НЕЗНАМОЧТО!»… Люди впечатлительные потом обходили её замок за три версты, а этот пришлый ничего — любителем экзотики оказался. Каких только браков не бывает!

Оле немного помолчало, а потом продолжило разговор:

— Так что, милочка, насчет жениха — сначала определись, а потом и прись — ищи и свищи! Это еще Фрейд сказал. Не читала, Фрейда-то? — спросило Оле с тайной надеждой.

— Ну, так, кое-что, — замялась Лариса.

— Ясно, не читала, — подытожило Оле и замолчало.

— А что сказал-то он? — решила всё же уточнить Лариса.

— То и сказал: определись, а потом уже прись, ну, понятно, научными словами. Если не знаешь чего тебе надо — как найдешь-то?

Оле глубоко задумалось.

Главка 4. Кто Дурак?

— Слушай, а может, познакомить тебя с Иваном — Дураком?

— Вот уж, дудки, — рассердилась Лариса. — Еще Дурака мне не хватало.

— Так это с какой стороны посмотреть? Некоторые философов только по именам знают, Фрейда и того не читали, а туда же… в умные затесались.

— Записались, — опять поправила Лариса. — Почему Вы все время всё перевираете?

— Это я перевираю? Придут тут незвано — непрошено и исправляют, — возмутилось Оле. — Я всё правильно говорю. Это вы всё повторяете, как попугаи. Думаешь, ты кто? Человек? Свалка идентефикаций! Вас таких — в прут дуди! Что, опять исправим? В этимиологию полезем?

Лариса молчала, не зная, что возразить.

— То-то, форма первична, следовательно, сознание — мифологично, а человек — мистичен. Розанова-то, хоть читала?

— Нет, — честно призналась Лариса.