Первый снег
Скрип веранды, в оконные стекла
Ветер снег непрерывно швыряет,
Осень вся, как Козетта* продрогла,
Первый снег, знай своё — наметает…
Липнет к веткам деревьев, на крыши,
В лужи, весело падая, тает…
Снегопад, напевая чуть слышно
Обстановку зимы нагнетает.
Куст сирени в саду приморожен,
Зонт от хлопьев шальных не спасает,
Да, был дождь, а теперь на прохожих
Небо стаи снежинок бросает.
То как хлопья огромные ваты,
То крупинками манки спадает —
Он угрюмый, задорный, мохнатый,
Жаль, что весь до снежинки растает.
Козетта — героиня романа Виктора Гюго «Отверженные».
Дед Мороз и Осень
Осень в шляпе оранжевой, шалью аллеи мела…
Вдруг старик в мятой шубе мелькнул в переулке…
«Я ведь знаю его! Где-то видела, но не ждала, —
Дед Мороз в октябре, да еще и один, без Снегурки».
Шел немного поддатый, да в тапочках и без саней,
Сиротливо смотрелся на фоне осенней раскраски.
— Дед, здорово, я — Осень. Взгляни на меня, всё при мне.
Ты чего здесь забыл? И не время еще твоей сказке…
Слышишь, старый, что пеший идешь, а где тройка,
Кони где твои, сани… Цыгане в дороге украли?
Он кивает устало и глазом косит на помойку:
«Может дельное бросили что, потеряли?…».
— Ладно, ну тебя, раз не охочий до флирта…,
Я в красе пред тобой, только ж разве ты глянешь?!
Вон, купюра в листве, подними-ка, купи себе спирту,
А то так, ты гляди, до Зимы не протянешь.
Время обманчиво!
Время обманчиво — капает, катится,
Кажется часто совсем не идёт,
Вроде вчера была девочкой в платьице,
Но это прошлое, не один год!
Время старается — гонится, стелется,
То замирает, то сложится в миг,
Кажется нам — ничего не изменится,
Если истратим ещё черновик…
То ли спешим, то ль чего опасаемся,
Только не может никак уловить,
Всё за секундную стрелку цепляемся
И упускаем мы жизнь, будто нить.
Тень лет не умаляет твою роль…
Тень лет не умаляет твою роль,
А сердце, как и прежде, растревожено,
Ведь в нём один лишь только ты король,
С тебя корону сбросить невозможно!
И память ложь мою не признаёт,
Не верит в мифы, герцогов и принцев,
Король со мною верно лишь умрёт,
Ему в душе никак не раствориться!
Самообман казалось очень прост,
Да только сны сознанье не обманут,
Приходишь в них, как долгожданный гость,
Как жаль — они реальностью не станут!
А я рисуюсь: смех, улыбки… Блажь!
Храню тобой любимое так платье…
А сколько ты серебреников* дашь,
Ведь однолюбство — это, как проклятье!
* Презрительное выражение «тридцать сребреников» — крылатые слова или устойчивый фразеологизм в русском языке, употребляющееся в значении цены предательства, (тридцать серебреников — плата за предательство, которую получил Иуда Искариот, согласившись выдать Иисуса Христа первосвященникам).
Никто и не заметил…
Ненастный вечер в слякоть превратил
Вот только-только налетевший снег,
Вчера позёмку ветер так катил!
Сегодня — лужи, а сугробов нет.
В витрине яркой отразился экипаж,
В отсветах луж, в оконных зеркалах,
Его покинув, сквозь дверей витраж
В кафе неспешно дама забрела.
За столик села дальний от дверей,
Официанта пальцем поманив,
Губами приказала лишь: «налей».
Подал привычно он аперитив*…
Вдруг в зале холодом как-будто повело,
Сквозняк пробрался внутрь невесть откуда,
Никто и не заметил, что стекло —
Не отражало даму… Вот так чудо!..
Не видели — как, с кем она ушла,
Но на столе у всех замёрзли розы…
И иней слегка тронул гладь стекла,
Как будто бы природа стала в позу
И за мгновения всю грязь припорошив,
Сковала настом непокорный край у лужи.
Лишь на столе стоял аперитив,
И за окно снег белый снова вьюжил!
А люди рассосались по домам,
На раны луж улёгся снег лекарством.
Никто не понял, дама та — Зима,
Ноябрь закончился, отныне её царство!
* Аперитив (от лат. aperire — «открывать») — это группа спиртных напитков, подаваемых перед едой.
Предательство, что мы вершим однажды…
Как искренни глаза в тринадцать лет,
В шестнадцать страшно искренним казаться,
Любовь в сердцах людских даёт обет,
Но трудно душам за него держаться.
Кто мы внутри под масками проблем?
А кто они, те, что остались в прошлом?
Мы друг для друга — так, ничто совсем!
Вчера еще, ты был — моим, хорошим!
Где грань той сказки, что впустила жизнь?
Где волшебство потеряно напрасно?
Мне выкрикнуть бы той себе: «держись!
Не отпускай! Ведь любишь — это ж ясно…»
Вцепиться бы руками и бежать —
От всех подальше, не пустив друг друга,
Как мы посмели просто так разжать
И легкомысленно-легко оставить руку?!
Когда — она опора лишь одна,
Когда всё остальное нам не важно…
Любовь не уберечь — вот та вина,
Предательство, что мы вершим однажды,
Единственное, что страшнее всех,
И холод не прогнать и не согреться,
Ведь самый-самый долгий, тяжких грех —
Предать кого-то любящее сердце.
С краю, у зимней пропасти…
Не хочу без тебя жить,
слышишь!?
Не хочу!
Снежинки
на жести крыши,
и ветер задул свечу.
И обжигающим холодом,
лезвием в горле слова.
Снег в отблесках,
будто золото,
твердит ей:
«ты не права!»
И с краю,
у зимней пропасти
выхода нет,
включи на полную
робость и…
в глаза вновь снег.
На цыпочках —
зябко-босая
стоит едва,
шаг только
и будет поздно всё,
и не жива.
Не хочу без тебя жить,
слышишь!?
Почти ушла…
Сыночек
толкнулся ножкой и…
О т о ш л а.
Есть где-то абсолютная любовь…
Есть где-то абсолютная любовь,
В которую уверовать поэту,
Она реальна, как зима и лето,
Закована под тоннами снегов.
Она волшебна, как осенний гриб,
Как домовой или быть может леший,
Она бывает тамошней и здешней,
Пронзает с взгляда первого за миг!
В неё упрямо верить решено,
И вовсе невозможно сомневаться,
Иные очень встречи с ней боятся,
Но не влюбляться тоже не грешно.
Она своя у каждого. Нормально:
Кому-то уксус, а кому вино,
Кого возвысит, а кого на дно…
И каждый раз реально-нереальна.
Она живёт в неведомой стране,
А может быть в улыбке у соседа,
День встречи с нею никому неведом,
Она всегда приходит, как во сне.
Наивно поглядит из-за плеча,
Заставив сердце чаще колотиться,
Потом вспорхнёт,
вдруг обернувшись птицей,
И будет в мысли красться по ночам.
Затронет душу, украдёт мечты,
В плен заберёт, в полон угонит сердце,
От её пыток, ой, не отвертеться!
А не взаимна — и тебе кранты.
Хоть нежная — сильна невероятно!
Она такой и быть должна… Сначала,
В неё мы верим. Ту, что повстречала —
Из года в год хочу вернуть обратно.
Есть где-то абсолютная любовь,
В сияющих и радужных одеждах,
С ней рядом всюду спутница надежда,
Что проверяет веру вновь и вновь…
Есть где-то абсолютная любовь.
Но верить в чудо всё трудней с годами…
Снежинка опустившись на ладони
Напомнит осторожный нежный взгляд,
И годы унесутся будто кони
На двадцать зим и лет тому назад.
Мечта воскреснет хрупко, невозможно,
И сердце затрепещет танцу в такт,
Тогда казалось просто всё, что сложно,
У времени не выпросить антракт…
Снежинка полежав водой заплачет,
Стерев все сцены прожитыми снами,
На колеснице новый год прискачет,
Но верить в чудо всё трудней с годами.
Когда ты вырос — сказки не читаешь,
Не борешься с драконом за принцессу,
Нет гномов, даже эльфы не летают
Под пологом загадочного леса.
Нет жизни в самолётике бумажном,
Нет голоса у месяца и ветра,
Каким бы не был рыцарем отважным
Ты не покажешь, скажут, что с приветом.
Зато есть офис, дача и машина,
Есть плюсы и потери-миражи,
Мечты, что пронеслись упрямо мимо,
И кто-то, кто перевернул всю жизнь.
Есть то, что ты простишь себе однажды,
Но до того пойдёт наверно век.
Снежинка обо всём упав расскажет,
Ты в этот миг возненавидишь снег!
Поймав тогда снежинку также в руки,
Желание ей то же загадал.
Из вредности, а может быть от скуки
Растаяла она, тебе солгав.
Они похожи, как они похожи —
Снежинки эти, что упали вниз.
Но ты вернуться в прошлое не можешь,
Воспоминанье это лишь каприз.
Снегурочка, осмелишься любить?
Сиянье льда приводит нас в восторг,
Но в нём нет жизни, только красота,
Которая не тает до тех пор,
Пока ей незнакома теплота.
Обманно вечностью притягивает взгляд,
Играет гранями на солнце, как бриллиант.
Лёд сердца не имеет говорят,
Бесчувствие — таков его талант.
Прекрасный дар — способность оценить,
Но жарких чувств всё ж избегает лёд.
Снегурочка, осмелишься любить
Или с тобою это не пройдёт?
Привыкнув — как к себе приворожить,
Законам Сказки подчинив Любовь —
Не верь ей, коли хочешь долго жить,
Не подчинишь, характер не таков.
Жар, что в груди — гони, пока цела!
Свобода — не отсутствие оков.
Через костёр!.. Сама туда пошла,
И полетела выше облаков…
Мизгирь убит, а что же добрый Лель —
С Купавой.., до тебя им дела нет.
Законы Сказки тщетны на земле,
Любовь способна подчинить и снег.
И это то, что движет Королевой…
В порыве вспышки ненависти, гнева,
(За первенство бороться всё же надо!),
И это то, что движет Королевой —
Магически пропитывает ядом
Прекрасно-спелое, шикарно-наливное
Для падчерицы яблоко. С усмешкой,
Представивши, лицо будет какое —
У гномов, что над дохлой Белоснежкой
Склоняясь слёзы проливать устанут…
А Зеркало доложит, как всегда:
Что Белоснежки средь живых не стало.
А остальные — просто ерунда.
Нет равных ей! И не должно родиться!
Король дряхлеет: старость, смерть — привет.
А Королева снова найдёт принца,
Так будет сотни, сотни тысяч лет…
Ну, а пока что — яблоко сжимая,
Всё с той же ужасающей усмешкой,
Невольно Королева вспоминает —
Как некогда ходила в белоснежках.
Как спустя время встретимся однажды?
Снег выпал, а под ним ребристый лёд:
Оттаял, вновь замёрз, опять оттаял…
Кто, спустя годы, вспомнит-разберёт —
Какими были мы, какими стали?
Зима — сезон для таинств и чудес,
Для подведения выводов-итогов.
Кого-то напрягла приставка «без»..,
Но так ли напрягает, что их много?
Мне сотни раз привидеться могло,
Как спустя время встретимся однажды:
В кафе, в кино, на улице, в метро…
Я представляла, что друг другу скажем.
Нет, вовсе не банальное: «привет!»,
Не так всё просто и не столь бездарно.
А совпадут опять ли — «да» и «нет»,
Давно ведь не настроены радары,
Века друг другом не поглощены,
И этот снег иллюзий не навеет,
Но снятся мне одни и те же сны,
В которых лютым холодом так веет!
И просыпаясь, ощущаю вновь —
Насколько «нас» давно с тобой не стало,
Ведь каждый год безжалостно любовь,
Зима холодным снегом заметала…
А вот и встреча.., будто бы лоб в лоб
И лишь молчание, «привета» даже нет,
Ни сожаления, ни боли.., как сугроб,
А там, где сердце — только свежий снег.
Почти закрыл от мира снегопад…
Трещат поленья, шепчут и ворчат,
Огонь передвигает тень по стенам,
Зима сковала снегом перемены,
Порывы ветра ставнями стучат…
Почти закрыл от мира снегопад,
Лес, как стена, как сторож не пускает
Из города к нам сплетников-зазнаек
Здесь ты и лес, и в вас я влюблена!
Мороз узор рисует на стекле,
Ты мне опять принёс букет из шишек,
В букете этом чувственный излишек
Твоих забот… Я пью любовь до дна.
Под блюз метели танец наш вдвоём,
И сладкий поцелуй под шёпот снега,
Поёт камин, даря тепло и негу,
И будит страсть, сон обещая днём.
Зимняя сказка про Дракона
Небо скупо бросается снегом,
Под ногами замёрзшая грязь…
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.