Бесплатный фрагмент - Железный Рыцарь

⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀Посвящается моему отцу —
⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀Алексею Шамарину

Благодарности

В первую очередь я хочу выразить признательность и слова благодарности моему покойному отцу, Алексею, по совместительству, литературному агенту и редактору моей дебютной книги «Железный Рыцарь». Человеку, который был для меня опорой, поддержкой, авторитетом. Человеку, который привил мне любовь к литературе и направлял мой творческий потенциал в нужное русло. Человеку, который больше всех радел о выпуске этой повести, но так и не смог дождаться ее. Спасибо, папа. Я знаю, ты бы мной гордился.

Спасибо моей маме, бабуле и крестной, которые верили в меня, даже тогда, когда мне хотелось сдаться. Обстоятельства, при которых писалась данная книга, стали действительно серьезными жизненными испытаниями для меня, но именно благодаря вашей поддержке, я справилась с ними.

Спасибо моим близким друзьям Ване, Максиму, и, конечно же, моей подруге Арине за то, что мотивировали меня продолжать писать своим искренним, неугасаемым интересом к моему творчеству. Я также выражаю вам признательность за участие в этом проекте: если бы не вы, повесть осталась бы без буктрейлера и без стильной обложки.

Выражаю признательность издательству «Ridero», благодаря которому и реализовалась моя мечта выпустить собственную книгу.

Глава 1

«Около десяти часов вечера я шел по улице, разглядывая витрины уже давно закрывшихся магазинов. Я хорошо помню этот день — это была поздняя осень — где-то в ноябре. Будучи закрытым интровертом и живя один, я впервые за последние месяцы выбрался из дома подышать свежим воздухом и насладиться ночным Воронежем. Было прохладно — я часто болел в детстве и после этого начал бояться сквозняков, поэтому я, захлопнув пальто на одну сторону, торопливо пошагал в сторону еще не закрывшейся антикварной лавки. Мой план был прост: зайти в лавку до закрытия, немного постоять, якобы выбирая товары, и, со спокойной душой и согревшимся телом двинуться в сторону дома. Если бы я знал, к чему приведет та роковая ночь, я бы ни за что не выходил из дома в тот вечер…

Я резко распахнул дверь магазина. Внутри пахло чем-то приятным, отдаленно напоминающее сладость меда и свежесть трав. Рядом со входом стоял небольшой стеллаж из темного дуба, на котором в тусклом свете поблескивали маленькие металлические фигурки рыцарей. Их крошечные железные доспехи выглядели потрясающе: детально сделанные рукой умелого мастера, они будто бы были настоящие. Чуть дальше к стене располагался огромный шкаф, украшенный вырезанными на нем узорами. Его стеклянные дверцы были приоткрыты — за ними виднелись чудные наборы посуды: расписные чашечки, цветные блюдца и большой графин из голубого стекла. Напротив меня, в самом конце комнаты размещался прилавок со старым кассовым аппаратом и висящей рядом шторой — очевидно, там находилась подсобка.

Рассматривая комнату, я совершенно не заметил, что человек за прилавком вот уже пару минут наблюдает за мной.

— Здравствуйте, — запоздало поздоровался я.

Мужчина молча кивнул. Невысокий, с худым лицом и чересчур длинным острым носом, он был похож на ссутуленного ворона. Его маленькие глазки сощурились, пытаясь разглядеть меня при плохом освещении.

Вдруг из-за грязно-синей шторки показалась девушка. Ее черные длинные волосы были уложены в замысловатую прическу, а сама она облачена в строгий алый костюм. На вид ей было не больше тридцати. Густо обведенные черным карандашом глаза внимательно смотрели на меня. Важно прошагав к прилавку, она приветливо кивнула мне и слегка улыбнулась.

— Вам что-то подсказать?

— Нет, спасибо… — растерянно проговорил я.

Смутившись, я отошел к стенду с воинами, присматриваясь к маленьким мечам в их ручках. Возникла неловкая тишина, и только звук моих шаркающих ботинок нарушал ее.

Я почувствовал легкое дыхание сзади. Из-за моей спины показался алый рукав пиджака.

— Вижу, вы заинтересовались моими рыцарями? — усмехнулась девушка.

— Да, они выглядят очень… необычно.

— О, — понимающе отозвалась владелица, — Ими много кто интересуется. Они умеют… хм… приковать к себе взгляд.

Хищно улыбнувшись, она отошла немного назад. Послышался стук каблуков.

Решив, что мне пора уходить, я уж было повернул к двери, но не смог сойти с места. Меня словно парализовало. Стоя как вкопанный, я всем своим телом ощущал пристальные взгляды из-за прилавка. По спине пробежал мороз. Вдруг я почувствовал чью-то руку на своем плече.

Негромко кашлянув, спокойный голос спросил:

— Ну так, будете брать?

В этот момент меня будто что-то разбудило. Повернувшись, я наткнулся на карие глаза той девушки. Она деланно-удивленно смотрела на меня.

— Н-нет, пожалуй, все же нет, — собравшись с мыслями проговорил я.

— Что ж, если вы передумаете… Мы открыты 24 часа.

Она вернулась к кассе, а я поспешил к выходу. Что-то странное произошло со мной за эти пятнадцать минут. Будучи уже дома, я убеждал себя в том, что мне это привидилось, однако, видение было настолько четким, что в тот вечер я долго не мог заснуть, размышляя об этом. И, конечно же, не заметил я и две пары глаз, наблюдающих за мной через витринное стекло антикварной лавки, когда я выходил наружу.

Глава 2

Это был сон. Расплывчатый и неясный, сотканный из множества цветных обрывков воспоминаний моего подсознания, он был легок и приятен, какими и бывают утренние сны.

Нежась в мягком одеяле, я еще долго не хотел выпускать видение из своих мыслей. Выходные дни тем и хороши — дни, когда утро растягивается на столько часов, сколько ты сам того пожелаешь.

Нехотя поднимаясь с кровати, я без труда нащупал босыми ногами тапочки, лежащие на холодном полу. Все еще кутаясь в одеяло, я прошлепал в ванную комнату.

Пожелтевшая грязная плитка отовсюду тоскливо смотрела на меня. Потолок был криво замазан белой краской — видимо, предыдущие хозяева пытались исправить положение дел, но и это мало чем спасало комнату. Вместо люстры на нем висела одинокая лампочка на проводе. Раковина была потрескавшейся — скорее всего, ее купили очень давно. Испачканный в чем-то, засаленный резиновый коврик на полу душа только дополнял картину бардака. Когда я переехал в эту квартиру, то непременно хотел начать ремонт с ванной, но впоследствии передумал в пользу кухни, и это, признаюсь, было не лучшим моим решением.

Включив кран, я сунул руки под воду и.…тут же с ужасом отдернул их. Вместо горячей, шла ледяная, мутноватого цвета вода. «Опять проблемы с трубами. Придется снова звонить в аварийную службу…» — лениво подумал я. Дом, в котором я жил, был построен еще в Советском Союзе, так что жаловаться на жилищные условия приходилось часто. Да и сам район был старенький — поломанные лавочки не менял никто лет десять, а на месте детской площадки была свалена куча ржавого металлолома. Но, к сожалению, выбирать не приходилось — цены на подобные квартиры были в разы скромнее, нежели в современных новостройках, именуемые мной как «человеческие муравейники». И хотя старый дом приносил немало неудобств, мне все же нравилось жить там — он напоминал мне мои ранние годы…

Самые яркие воспоминания, как правило, рождаются в детстве и врезаются в память на всю оставшуюся жизнь. Мои детские годы проносились у меня перед глазами неясными вспышками, оставляя за собой ощущение сладкой радости, разливающееся приятным теплом по грудной клетке.

С раннего возраста я жил с бабушкой. О родителях мне было мало что известно — мать сильно пила и являлась к нам домой навестить меня всего пару раз за год, с каждым приходом все больше выводя старушку из себя. А со временем она перестала приходить вообще. Да, наверное, это и к лучшему.

Об отце мы с бабушкой никогда не говорили. На любой мой вопрос о нем, она старалась перевести тему и отвлечь меня чем-то. Однажды, не выдержав, старушка вспылила и сказала, что он такой же ветреный и безответственный, как моя мать. Больше я о нем не вспоминал.

Не знаю, сколько я так простоял — минут пять, десять или все двадцать — но вот, я покачнулся, словно проснувшись от своих воспоминаний, аккуратно прошел на кухню, и, налив стакан воды, вернулся. Теперь хотя бы зубы смогу почистить.

После утренних процедур и завтрака, я с удивлением обнаружил, что уже давно за полдень. И в это время зазвонил телефон. На экране высветилось имя: «Олег».

— Слушаю

— Ага, привет. «Сегодня все в силе?» — торопливо спросил мужской голос на том конце провода.

— Конечно. Значит, в семь

— Да… И кстати, — с укором добавил голос, — тебе не мешало бы хоть иногда отвечать на сообщения.

И только тогда я заметил, сколько непрочитанных уведомлений пришло на мой смартфон только за последний час.

— Я, собственно, не могу сейчас долго говорить — сам понимаешь, на работе — не давая мне сказать и слова, продолжал он. — Увидимся вечером. Адрес вышлю чуть позже.

— Ага…

Послышались гудки, и связь оборвалась.

Олег был моим приятелем, и по совместительству — двоюродным братом. Мы были не разлей вода — ходили в один детский сад, учились в одном классе, а затем поступили в один институт. Даже жили мы не так далеко друг от друга, то и дело забегая друг к другу в гости.

Вот и сейчас, мы старались как можно чаще выбираться из дома куда-нибудь вдвоем, сохраняя верность своей братской дружбе.

Глянул на часы: ого, да уже пол третьего! Решив, что времени достаточно, я взял с полки одну из отложенных мною когда-то книг и погрузился в чтение какого-то невероятного детектива…

---

                                           * * *

Я просидел так несколько часов. Наконец, дочитав главу, я с шумным вздохом встал и направился к гардеробу. Из телефона заиграла тихая мелодия: Олег прислал адрес.

На улице было прохладно, шел мелкий дождь. Таксист обещал подъехать через три минуты. Прошло около десяти, но за мной так никто и не приезжал. Кутаясь в пальто, я недовольно прижимался к лавочке, мысленно проклиная водителя за нерасторопность.

Будучи домоседом, я не очень-то жаловал и «сухую» погоду — что уж там говорить о мокрой. Любителем водной стихии я не был.

Из-за поворота дома показалась машина, ослепив меня белым светом холодных фар.

Жмурясь, я подошел к машине и сел на заднее сидение. Водитель повернулся ко мне:

— Адрес?

Сразу после моего ответа, мы быстро помчались по мокрым и скользким дорогам. Машину то и дело встряхивало на кочках и лежащих полицейских, а при поворотах меня чуть ли сносило к двери. Таксист вел неаккуратно, но молча, и мне ничего не оставалось, как уткнуться в свой смартфон.

Наконец, мы подъехали к высокому зданию торгового центра. Его стеклянная поверхность красиво подсвечивалась приятным желтым цветом, а цветные огни весело отплясывали на мутных лужах. Большие баннеры магазинов, казалось, смотрели на меня со всех сторон. Расплатившись с водителем, я побрел ко входу, стараясь не наступать в размазанную на асфальте грязь.

У входа уже стоял Олег. Широкая улыбка на гладком румяном от холода лице и прищуренный взгляд из-под густых светлых ресниц выдавали его с головой — он заметил меня, когда я только вышел из машины. Что, впрочем, было неудивительно — с его-то ростом! Даже я, с моими немаленькими размерами, по сравнению с ним казался удивительно мелким.

В школьные года у Олега было прозвище — Фонарь. Дали ему эту забавную кличку не только за высокий рост и худощавую фигуру — брат много вступал в перепалки, отчего под то под правым, то под левым глазом у него частенько красовались темно-фиолетовые круги.

— Ну, здравствуй! — приблизившись, пожал мне руку Олег, — Как дела, дружище

— Жив, цел, орел, — коротко ответил я, — А ты? Как мама?

— По правде говоря, не очень. Аня говорит, что скорее всего ей снова придется лечь в больницу…

Он сдвинул брови к переносице и вздохнув, толкнул стеклянную дверь торгового центра.

Аня, наша бывшая одноклассница, была кардиологом в государственной больнице и приглядывала за матерью Олега, моей теткой, — у последней была мерцательная аритмия и из-за тяжелого состояния ее периодически госпитализировали. «Возраст такой, да и волнуется много» — в который раз объясняли нам врачи, однако Олег по-прежнему доверял Ане больше, чем остальным медицинским работникам.

Мы молча прошли по сверкающему чистому полу, минуя, казалось, сотни цветных вывесок. Наконец, остановившись перед какой-то дверью, брат победоносно взглянул на меня и произнес:

— Пришли, — загадочно улыбнулся Олег.

Не дожидаясь меня, он зашел внутрь. Я пристально оглядел дверь и все, что ее окружало. Надпись на вывеске гласила: «Бильярдный клуб 16»

Пройдя мимо стойки администрации, мы оказались в большом помещении, освещенным тусклым белым светом ламп, подвешенных над столами. Чуть вдалеке размещались небольшие обтянутые темной кожей диваны и стеклянные кофейные столики, на которых стояла салфетница и баночки с солью и перцем — очевидно, это были места отдыха. В конце зала расположился бар, и бармен лениво протирал поверхность тумбы, говоря с кем-то по телефону. Да и в целом людей было немного — пару человек оживленно играли за тремя столами, а еще двое сидели на одном из диванов — очевидно, устав от игры, отдыхали, медленно потягивая явно не первый бокал пива. Колонки играли какую-то приятную для слуха мелодию.

Неспешно обойдя стол, Олег встал у противоположной стороны стола. Его глаза чуть прищурились, а улыбка стала шире, и он, довольный произведенным эффектом, взялся за кий. В начале мы играли несерьезно — шары метались наугад, изредка попадая в лузу, а шутливые поддразнивания звучали после каждого провала. Но вскоре комментарии начали стихать, а движения стали аккуратнее и между мной и Олегом разгорелся нешуточный бой — он был сильным соперником, настоящим мастером в своем деле. Проиграв ему пару партий, я молил о перерыве и все-таки добился его — мы сели за один из столиков, заказав по кружке пива и мясную тарелку. После того как официантка — приятной наружности девушка в форме, ушла, Олег, выразительно глянув на меня, отхлебнул из широкой кружки и со значением произнес:

— Вот ты тут со мной сидишь, а мог бы подойти и номер попросить…

— Я?

— Ну не я же. У меня, между прочим, жена. Долго ты этот разрыв с Катериной переживать будешь?

Он всегда называл ее Катериной. Ни Катей, ни Екатериной — именно Катериной. Уж очень она ему не нравилась. Но он всегда смягчался — все же я его брат и как бы ему не хотелось — Катерина на тот момент была моей девушкой. Мы встречались около четырех лет, а разошлись в прошлом году, аккурат под Новый Год. Тогда, в очередной праздник, она ждала от меня того самого заветного подарка — кольца, но не дождавшись, ушла. Странно, но на тот момент ее поведение не вызвало у меня никаких эмоций. Будто бы я заранее знал, что так и будет, но не пытался ничего предотвратить. Так или иначе, в отношения я вернуться не пытался. Лишь потом, месяцы спустя я осознал, что произошло. Но возвращаться было не к чему — от общих знакомых мне было известно: Катя уже строила свою судьбу за пределами Воронежа.

Вместо ответа я сделал большой глоток из кружки. Олег, все это время сосредоточенно смотревший на меня, цокнул языком и отвел взгляд в сторону. Чтобы как-то сменить тему я спросил его:

— Как там Лена?

Олег моментально отвлекся от созерцания стенки:

— Хорошо. Недавно окончила курсы макияжа. Устроилась в салон на Ленинградской. «Силуэт». Может, знаешь?

— Честно сказать, впервые слышу.

— Да… Торчит теперь большую часть времени там…

— Ты же сам хотел, чтобы она работала. Разве не так?

— Хотел. Но дома ее правда не хватает… — признался Олег. — Кстати, а что насчет твоей работы? Как продвижение?

— С переменным успехом. Горовой собирается поручить мне очередной проект.

— Откуда информация

— Лаврентьев сказал. Он же все про всех знает.

— Да… Тот еще тип, — с неприязнью в голосе добавил брат. — Вот в нашей фирме…

Так начинался каждый ответ Олега на любую мою историю с рабочего места. Отучившись на одну специальность и работая в конторе, Олегу через несколько лет наскучило «трудиться на дядю» и он с большим трудом и не менее большими долгами основал свою собственную фирму в той же сфере. И при каждом удобном случае не переставал напоминать о том, насколько она хороша. Вот и сейчас, выгнув брови и приняв знакомое до боли выражение лица, он произнес еще одну любимую фразу:

— Переходил бы ты к нам, Андрей! Там тебе не Горовой, в отпуск без проблем отпускать буду. Нам такие, как ты нужны!

По правде говоря, я и сам подумывал перейти в фирму к брату, однако не такие уж сложности были у меня на нынешней работе. Да и представить Олега, как своего начальника я не мог — нам было сложно уживаться в рабочей обстановке, это я уяснил еще в самом начале нашей совместной работе в конторе.

Театрально вздохнув, брат закатил глаза к потолку:

— Ну нет, так нет. Давай еще одну партию, — допивая пиво сказал он.

Мы вновь встали по разные стороны стола. Краем глаза я заметил какое-то движение справа от меня, но не придав этому значения, решительно загонял шары в лунку один за другим. В этот раз Олег был менее внимателен — по-видимому, хмельной напиток его все же разморил — мне удалось выиграть у него несколько партий. Довольный результатом я устало присел на стул, стоящий позади меня, и оглянул зал. Вдруг, мой взгляд остановился на паре глаз, пристально наблюдающих за каждым моим движением. Это была она! Значит, мне не привиделось, это был не сон! Обхватив трясущимися руками верхнюю часть стула, я приподнялся, пытаясь разглядеть ее лицо. Точно, она! Я похолодел. Карие глаза сверкнули в мою сторону — и я сразу вспомнил все события вчерашней ночи, буквально ощутив, как мое тело покрывается ледяным потом. Ноги стали ватными, я не мог и пошевелиться. Нет, этого не может быть! Она повернулась к двери. Внезапно, меня будто что-то дернуло — очнувшись, я быстрым шагом устремился за ней. Дверь с грохотом захлопнулась прямо перед моим носом. Я резко дернул за железную ручку, но открыв ее, увидел только пустой коридор, освещенный ярким холодным цветом. Кто-то легонько тронул меня за плечо. Резко обернувшись, я столкнулся недоуменным взглядом Олега.

— Ты чего? Все в порядке? — с недоверием покосившись на открытую дверь произнес он.

— Тут… Только что тут была женщина! Ты видел ее? Ну?

— Да-а… Перебрал ты с пивом, кажется. Не думал, что одна кружка для тебя так много. Пойдем-ка домой, отдыхать.

— Ты… Ты ее видел?

— Кого? Женщину?

— Да! — взвыл я.

— Андрей, — серьезно начал брат, — тут не было никакой женщины. Тебе просто показалось. Постой тут, я расплачусь и вызову такси.

Растерянно таращась, я молча кивнул. Мысли спутанно копошились у меня в голове. Не помню, и как мы вышли, и как сели в такси, и как я добрался до своей квартиры, но ощущение тревоги от произошедшего не покидало меня ровно до тех пор, пока моя щека не коснулась подушки, а глаза сомкнулись. С глубоким наслаждением я провалился в царство Морфея.

Глава 3

…

Громкий пронзительный звук, словно вой непрекращающейся сирены скорой помощи, раздавался вибрацией по всему моему телу. Он бил мелкой дрожью во все места сразу: в уши, в затылок, бил по позвоночнику и отражался в пустом желудке. Наконец, окончательно проснувшись, я вынул из-за спины телефон, на котором лежал и выключил проклятый будильник.

Семь часов. С тоской глядя на помятое одеяло и предвкушая еще один нелегкий день, я вставал так почти каждое утро. Безуспешные поиски тапочек, кофе на завтрак, выбор «черная или белая рубашка?» — вся эта однообразная суета одновременно и забавляла, и вызывала тошноту. Офисный работник… Да, если бы мне сказали об этом лет 20 назад, был бы страшный скандал — семилетний я хотел быть музыкантом. Но музыкальная школа так и не была окончена, и вместе с ней ушли и перспективы стать вторым Моцартом. А тут меня уже бабушка подхватила — внушила мне, что все, чего я могу достичь в жизни связано с программированием.

Тем временем, мой кофе был выпит, и нехитрый завтрак из двух бутербродов с сыром доеден, а значит самое время выходить в свет и толпиться в автобусе, дыша соседу по несчастию в шею. Накинув все то же черное и пыльное пальто, я неспешно побрел к остановке.

Выйдя из душного автобуса, мои мысли неожиданно вернулись к событиям прошлого вечера. Неужели мне и правда привидилось? Неужели все это — лишь помутнение от алкоголя, не имеющее ничего общего с реальностью? А была ли вообще та женщина? Может, я просто устал?

Рассуждая таким образом, я и не заметил, как дошел до двери конторы, в которой работал. На секунду я остановился в нерешительности, как бы отпуская все свои размышления насчет вчерашнего вечера, и в тот же миг резко дернул за грязноватую металлическую ручку. Это получилось настолько неожиданно, что Света, девушка за стойкой администратора, испуганно пискнув и вытаращив большие накрашенные глаза, приподнявшись оглянулась на дверь. Молча кивнув, я быстрым шагом направился по однотонному серому коридору, стремясь как можно скорее добраться до своего стола — и так опаздывал.

Наконец, преодолев офисный «тоннель», я с шумным выдохом распахнул стеклянную дверь и проскользнул за свой стол, который, к моему вечному неудовольствию, стоял близко к проходу. И вовремя — из-за угла квадратной колонны, стоящей напротив меня в некотором отдалении, вышел Горовой. Его глаза прищурились, точно ища кого-то из сотрудников, а затем остановились на мне.

— Андрей! — окликнул меня начальник, — пройдите в мой кабинет

Я неохотно встал со стула и под направленными на меня взглядами коллег вошел в маленькое помещение. «Гора» или же Горовой — так звали начальника отдела подчиненные, но, разумеется, за глаза. Впрочем, его внешность соответствовала прозвищу — высокий и плотный мужчина лет 55, с бледной, почти белой кожей и «лицом-склоном» он и вправду походил на этакий Эльбрус. Светло-серые глаза вновь окинули меня ледяным взглядом.

— Андрей, — снова начал он, — у меня для Вас есть проект. Я считаю, что Вы как никто другой лучше с ним справитесь. Срок — три дня. В этой папке — вся информация и контакты клиента.

Он протянул мне синеватую тонкую папку.

— Три дня? — с сомнением уточнил я, предварительно глянув на первый лист рабочего плана.

— Именно.

— Но… Я не успею сделать такой объем работы до среды.

— Значит, приступайте прямо сейчас, — безапелляционно заявил Горовой и присел за стол, опустив светлые «глаза-ледышки» в какие-то бумаги.

Поняв, что спорить с ним бесполезно, я прошел обратно к своему месту и тут же заметил многозначительный взгляд Лаврентьева, сидящего за соседним столом.

— Все-таки поручил?

— Да.

— Все, как я и говорил! Поздравляю! — просиял от своей правоты Вениамин.

По правде говоря, причин радоваться у меня не было. Я кисло улыбнулся на широкую и искреннюю улыбку Лаврентьева, больше похожую на звериный оскал, и с тоской уставился на синюю папку, лежащую перед мной. Мне совершенно не представлялось возможным осилить этот проект за три дня — для такого нужна минимум рабочая неделя. Вздохнув, я взял папку в руки и принялся за детальное изучение материала. Но не тут-то было.

Из-за стола, стоящего напротив, показалась чья-то русая, с небольшими залысинами, макушка. Перед мной вновь воодушевленное лицо Вениамина Лаврентьева, как всегда, собирающегося рассказать мне подробности своей жизни. Предвкушая очередной «увлекательный» диалог, я погрузился в работу с головой, старательно делая вид занятого человека и неизменно кивая коллеге при каждой новой историей про его детей.

Рабочий день подходил к концу. Даже Лаврентьев наконец-то замолчал и, уставившись в монитор, молча что-то печатал.

                                          * * *

Когда я вышел на улицу, было уже темно. Город неустанно сверкал яркими огнями, озаряющими все вокруг. Мимо меня проходили, казалось, сотни людей — в это время центр города был оживлен как никогда. Вдруг я увидел знакомую до боли фигуру в толпе. Кутаясь в черное длинное пальто, она стояла на остановке, рассматривая что-то в телефоне. Короткое темное каре с челкой закрывало часть лица, однако я сразу узнал ее. Катя. Интересно, что привело ее в Воронеж? Приглядевшись, я смог разглядеть ее хрупкую кисть — она больше не носила колец. На смену им пришло только одно, на безымянном пальце правой руки. Вероятно, приехала сообщить о помолвке родственникам.

Словно почувствовав, что на нее смотрят, Катерина отвлеклась от маленького экрана телефона и оглянулась, ища кого-то сквозь тонкое стекло круглых очков. Я тут же отвел взгляд. Мне не хотелось подходить к ней. Все эти натянутые улыбки и вежливые разговоры для поддержания беседы выводили меня из себя. Клокочущая обида на себя вновь вспыхнула новой искрой.

Нашарив в кармане пачку сигарет, я с горечью достал из нее одну и поджег. Выдыхая дым, я не чувствовал облегчения — только подавлял свою злость все глубже и глубже, уступая место апатии.

Наконец она уехала. Я тоже уехал — следующим автобусом, попутно туша сигарету о ближайшую урну.

Размышляя об этой мимолетной встрече с призраком прошлого, я не заметил, как дошел до своего дома. Мысли путались, накладываясь одну на другую — вероятно, так сказывалась усталость…

Глава 4

В мою руку был вложен кинжал. Старинный железный клинок с острым блестящим лезвием — похожий был когда-то нарисован на странице одной книжки, которую я читал еще в детстве. Я поднес его к лицу, чтобы разглядеть поближе. Кинжал блеснул в темноте, явив перед мной странный выпуклый узор с оскаленными животными и пестрыми завитушками. Приглядевшись поближе, я заметил себя в лезвии — и с ужасом отшатнулся. Лицо было белое, будто из мрамора, а глаза стали такими серыми и невзрачными. Мне хотелось развернуться, убежать от этого отражения — но я не двигался с места, а только молча смотрел в это каменное лицо, стараясь разглядеть в нем хоть каплю себя. Тело немело: ноги, словно вросшие в пол, не слушались меня, руки по-прежнему сжимали кинжал до боли. Казалось, еще немного, и я выроню этот проклятый клинок, но он будто намертво приклеился к холодной руке.

Вдруг, где-то вдалеке, в этой оглушающей тишине, я услышал стук. Чьи-то тяжелые шаги строем шли ко мне. Сапоги идущих словно были сделаны из стали или железа — металл лязгал о пол с пугающей громкостью. Звук нарастал: я чувствовал — они идут за мной. Не в силах пошевелиться или даже закрыть глаза, я стоял, как вкопанный, ожидая страшной расправы. Сердце отчаянно билось — собственный пульс раздавался гулом в ушах. Страх охватывал меня настолько сильно, что я не мог даже закричать…

                                           * * *

Холодной пот градом лился по моей спине. Сон сняло, как рукой. Вскочив, я стал судорожно ощупывать свое лицо, тело и даже ноги — я мог двигаться. Рука потянулась к светильнику — еще мгновение, и я уже стою у зеркала. Пригладив в меру длинные темные взлохмаченные волосы, провел ладонью по коже — мягкое, с небольшой щетиной осунувшееся от страха лицо испуганно смотрело на меня. Все еще отходя от ужаса, я проверил свою спальню: в комнате ничего не изменилось, только серые шторы слегка покачивались от легкого ветра из окна.

Немного успокоившись, я включил смартфон. Экран загорелся белыми цифрами — без пятнадцати три. Будильник должен прозвонить только через 5 часов. Я лег обратно в постель, но заснуть снова почему-то не смог: все думал о том странном пугающем сне.

Пронзительно громкий звук будильника заставил меня поежиться. Оценив свое состояние после тяжелой ночи, я лениво напечатал сообщение Горовому о моем отсутствии на рабочем месте.

Утро началось в кофейне неподалеку от дома. Решив, что все проблемы из-за нервов, я намеревался отдохнуть от работы как следует. Раньше я редко ходил в подобные заведения — уж слишком сильно я любил спать, чтобы вставать в такую рань и завтракать вне дома. Выбор пал на кусок грибного пирога и латте.

Не спеша поедая остатки, я размышлял о вчерашнем дне, о встрече с Катей. Прошло так немного времени для меня и так много для нее — она двигается дальше, а значит, и мне пора. Мысли вихрями неслись в моей голове, сметая все обиды на своем пути.

Тут я почувствовал чей-то заинтересованный взгляд на себе. Подняв голову, я увидел смотрящего — это была девушка за соседним столиком. Она смущенно улыбнулась и отвела взгляд в сторону, опустив густые ресницы вниз. Светлые волосы прикрывали часть ее лица, однако я успел отметить ее привлекательность. Вот он, шанс! Но как к ней подойти?

Пока я раздумывал над ответом и одновременно с этим корил себя за нерешительность, девушка молча подошла к моему столику и оставив салфетку, покинула кофейню. Не веря своему везению, я записал ее номер к себе в телефон. Женя. Красивое имя. Нужно ей написать. Вот только что? Думаю, обычное «Привет, виделись сегодня в кафе. Не хочешь как-нибудь выпить кофе?», сойдет. Перепроверив сообщение, я аккуратно нажал кнопку «Отправить».

Спустя какое-то время я покинул заведение в приподнятом настроении — вот оно, начало чего-то нового в бесконечном потоке серых будней. Несмотря на прохладный ноябрьский ветер, я чувствовал себя прекрасно. Солнце не по-осеннему пригревало, давая насладиться последними лучами на своем лице и одежде. Охваченный внезапным чувством перемен, я брел по улице, немного смущенно улыбаясь сам себе.

Незаметно для себя я дошел до торгового центра, где мы были с Олегом пару дней назад. Да, странный тогда выдался вечер. Обычно я не злоупотреблял алкоголем, но в тот день я действительно перебрал. И все же, где же я видел ту женщину? Почему ее лицо кажется мне знакомым? Может, она мне снилась? Однако, все эти вопросы не имели смысла — мало ли что привидеться человеку в алкогольном опьянении. Кинув взгляд на дверь, из которой, как с конвейера выходило все больше и больше людей, я медленно побрел по направлению к дому.

Уже будучи дома, я вспомнил о Жене, девушке из кафе. Проверил свой сотовый — сообщение так и не было прочитано. Я лениво стянул с верхней полки книжного шкафа недочитанный детектив, и усевшись в кресло, принялся бегло изучать содержание страницы. Слова медленно проплывали перед мной тонкой строчкой, а в голове складывалась картинка: вот детектив, в узком дорожном плаще строго опрашивает людей в поезде; подозреваемый, рассказывает свою историю и дает ложные показания, теребя руки перед собой. История каждого персонажа раскрывалась один за другим, все больше и больше открывая завесу тайны…

Внезапно, мое чтение прервал короткий сигнал, исходящий от телефона. Экран засветился. Посмотрев в него, я невольно улыбнулся — пришел ответ от Жени. «Я могу в субботу». Отлично, начало общения положено.

Просидев за книгой еще пару часов, я с удивлением обнаружил, что уже наступил вечер. Свет отражался на темном стекле гостиного окна яркой вспышкой, а полупрозрачные шторы слегка покачивались от легкого дуновения ветра. Поежившись в кресле и широко зевнув, я в полной мере ощутил свою усталость. День выдался хороший: обычно моих выходных редко хватает на полноценный отдых, а потому я был доволен в тот вечер.

Прошлепав в шуршащих тапочках в спальню, я сел на кровать и уж было хотел ложиться, но случайно загнал обувь под кровать. Проклиная свою неуклюжесть, я неловко нагнулся и… Блеск в темноте и оскал животных привлек мое внимание, я обомлел — под моей кроватью лежал тот самый кинжал…

Глава 5

Широко раскрыв глаза, я немигающим взглядом смотрел на сверкающее лезвие. Вдруг, словно очнувшись, я отшатнулся от кровати и, не сводя с нее глаз, молча попятился к двери. Мне хотелось закричать, но в горле стоял ком. Страх поглощал мой разум, оставляя лишь одну разумную идею: бежать как можно дальше. Словно заколдованный, не переводя взгляд с темной двери спальной комнаты, я наспех поправлял джинсы, дрожащими руками завязывал кроссовки в коридоре. Закрыв железным ключом дверь, я побежал вниз по этажам, стараясь как можно скорее оказаться снаружи. Казалось, словно рыцари из вчерашнего сна тоже бегут, преследуя меня по ступенькам тяжелыми железными шагами. В голове роились мысли, и одна была хуже другой. Как связан сон и кинжал? Откуда под моей кроватью клинок? КТО был в моей квартире? Что если, ОН там и остался?

Наконец, оказавшись на улице, я подозрительно оглянулся по сторонам. Кровь приливала к голове, а сердце бешено стучало, отдавая пульсацией в виски. Пристально глядя на стальную дверь подъезда, я жадно глотал воздух и ждал. Ждал, что вот-вот, пару секунд — и мой невидимый преследователь догонит меня. Но никто не вышел. Отдышавшись, я посмотрел в кухонное окно, выходившее на эту сторону дома — снизу шестой этаж было не разглядеть.

Постояв еще немного, я решил, что переночую где угодно — лишь бы не возвращаться в эту проклятую квартиру. Страх не отпускал меня ни на минуту.

Отойдя от дома, я лишь на секунду перевел взгляд на окно своего дома и ужаснулся — темное пятно вдруг загорелось ярким светом, плавно рассевавшийся на стенах комнаты и подоконнике. Никакого силуэта, просто ядерная вспышка в ночной темноте. Сердце пропустило удар — свет погас. Это послужило сигналом для меня: я со всех сил помчался по размазанной на дороге грязи, оставляя черные следы на подошве. Я знал: кто бы это ни был — ОН точно видел меня.

Кто-то сильно тряс меня за плечи. Повинуясь вибрации, я раскрыл глаза и увидел перед собой небритого мужчину, лет сорока пяти. Увидев, что я проснулся, он злобно посмотрел на меня и, крепко выругавшись, прокричал мне над самым ухом:

— Разлегся тут, наркоман! Вставай, нечего народ пугать!