Бесплатный фрагмент - Жанна-Дева

Предисловие

Пора историю поведать

О Жанне-Деве, без прикрас,

Хоть то, что было в самом деле,

И недоступно для всех нас.

Но то, что было вероятно,

То здесь мы можем описать.

О Деве сказку оставляя,

Реальность мы спешим искать.

Да, на устах у всех та Дева

Сейчас зовётся как «де Арк»,

Но в те года «де Арк» не знали:

Как Жанну-Деву — знали так.

В местечке Домреми Жанеттой

Её от рода нарекли,

А позже звали просто Жанной,

И знают подпись ту листки…

Одновременно стали Девой

Её привычно называть

(точнее, может быть, сказать,

Девицей, а не Девой звать).

Но часто слитно: Жанна-Дева

Из уст молвы людской звучит,

И это имя повсеместно

Под небом Франции гремит.

А после Реймса Жанна также —

То в честь короны Короля —

Как Дева Франции зовётся,

Тем честь великую храня.

Но не прижилось это имя,

Почти уж нет его в помине…

Спустя сто лет уж постепенно

В различных книгах и устах

Всё чаще «девой Орлеанской»

Зовётся Жанна. И в веках

То имя прочно закрепилось,

В нём вечный подвиг — Орлеан,

Тогда в войне всё изменилось…

Почёт в том прозвище воздан.

Что до фамилий, то не важно

В те годы было это знать.

А если знать, то подобает

В том деле точность соблюдать.

Ведь в Домреми тогда девицы

Не по отцу звались — суть в том,

Ну а по матери, выходит,

Звать Деву Жанной де Вутон.

Частица «де» не означает

Дворянский род — в те времена

Частицу «де» употребляли

Лишь в смысле «из» — проста она.

А впрочем, род де Арк в дворянах

Когда-то был, не так давно…

Война семейство разорила…

С тех пор хоть временно, но было

Оно дворянства лишено,

С верховных лож низведено.

Но, тем не менее, не беден

Был в эту пору Жак де Арк.

И в Домреми дом двухэтажный

Простым нельзя назвать никак.

Земли же он гектаров двадцать

В те времена арендовал,

Имел усадьбу в Грё, дохода

Пять тысяч франков в год считал.

И Жанна не была пастушкой,

Как часто принято считать, —

Домохозяйством занималась,

По вечерам садилась ткать.

Была она немногословна,

Горит свет набожности в ней.

Прочь сторонясь увеселений,

Она в молитве каждый день.

И добродушие, и строгость

В ней сочетались наравне,

Плаксивость вместе и весёлость

Сплелись в душевном полотне.

А рассудительность такая,

Что вмиг любого убедит.

Приятный голос, чёрный волос,

Красивый стан, изящный вид.

Уединённые беседы

Предпочитает лишь она,

А что до сборищ многолюдных —

К ним нетерпением полна.

Не больно женственность в ней блещет,

В обман бросает внешний вид:

Легко за юношу поспешно

Принять её в короткий миг.

Мужской костюм с ней так сливался,

Как будто создан для неё,

А платье женское она же

Не почитала за своё.

Родилась Жанна в ту эпоху,

В те переломные века,

Когда закат Средневековья

Угрюмо шёл издалека.

В эпоху перемен любую

Вдруг вырастают, как грибы,

Провидцы, маги и колдуньи —

Спасители чужой беды.

И в ту эпоху много было

Всех тех, кто чудо обещал,

Всех тех, кто вдруг посланцем Бога

Себя нежданно объявлял.

И женщин-мистиков в то время

Царит немало с разных стран:

Бригитта Шведская, Катрин Сиенская,

Констанция де Рабастан…

Попасть к правителям стремились

Они, чтоб тем глаза открыть,

Чтоб тайну важных откровений

Им непосредственно вручить.

И Жанна к мистикам прильнула,

К ней приходили «голоса»,

Святые сказочно являлись,

Ей Божью волю тем неся.

Вопрос таится между строчек:

Где есть видений сих источник?

Ответ же, надо полагать,

В простых словах не отыскать.

В мир бессознательный войдём мы,

Разгадку, знать, отыщем там,

Где, представляться может многим,

Лишь существует всякий хлам.

Мы что-то пламенно желаем,

И вот приходит то во сне.

О чём-то долго размышляем,

Безрезультатно всё бросаем…

Но вдруг ответ вмиг получаем

В безмолвной мысли тишине.

И то, что где-то далеко,

Открыться может здесь легко…

Кто говорит нам? Чей зов слышен?

С кем в диалог вступаем так?

Всегда загадочный наш спутник

Готов нам дать какой-то знак…

Сосредоточенность на чём-то,

До напряжения взойдя,

В галлюцинаций мир уходит,

Барьер какой-то перейдя.

У женщин тот барьер попроще,

Его и легче перейти,

Мираж видений к ним тем чаще

Стремится в гости вдруг прийти.

В Средневековье тема Бога

Умы стремится занимать,

А потому галлюцинаций

На эту тему так видать.

Что важно: люди той эпохи

В однообразии живут.

Где монотонность есть, там чаще

Галлюцинации идут…

В молитвы долго погружаясь,

В галлюцинаций плен сдаваясь,

Общалась Жанна только с ним:

Лишь с бессознательным своим.

Вот здесь стремимся уточнить:

В видениях бывает нить,

Где бессознательное тайну

О многом может вдруг открыть.

Мир бессознательный — загадка,

И часто видим мы во сне

То, что потом на самом деле

Предстанет в яви новизне.

Как не всегда во сне есть бред,

В галлюцинациях есть свет.

***

Ну что ж, пора теперь и к делу,

Ведь плен истории нас ждёт.

Что тлеет в прошлом — так прельщает,

А что сейчас — то подождёт.

Глава I

Всё началось, когда нежданно,

Нарушив будничность тех дней,

Вдруг в Вокулёр явилась Жанна

С высокой миссией своей.

Приняв величественный вид,

Крестьянка важно говорит:

«Сам Господь мой путь направил,

Предстоит мне через год

Нашу армию возглавить.

Огласите мой приход!

И дофин пусть избегает

Встреч с врагом. Меня пусть ждёт!

Без меня короноваться

Его время не придёт…

Будет он помазан в Реймсе,

Как должно быть королю.

Только пусть он ожидает

Божью миссию мою!»

Коменданта Бодрикура

От таких нежданных строк

Будто парализовало:

Слова вымолвить не мог.

Лишь придя в себя чуть позже,

Сильно он повеселел

И, назвав «крестьянской дурой»,

Жанне прочь идти велел.

Жанна с тем и удалилась,

Но не значит, что смирилась.

Старт взяла событий даль,

На дворе лишь месяц май.

***

Жарким выдался июль:

Враг штурмует Вокулёр…

Для защиты Бодрикур

Собирает гарнизон.

Люд окрестных деревень

Укрывается в Нёфшато.

Жак де Арк со всеми здесь,

Ну а с ним, конечно, Жанна.

В Домреми же пустота:

Церковь злобно сожжена

И разграблены дома,

Много их сожгли дотла.

Дух смятения царит:

Кто бежит, кто погибает…

На полях же хлеб горит…

Дальше что — никто не знает.

Враг числом так превосходит,

Что победы скорой ждёт.

Капитану Бодрикуру

Неприемлем сей исход.

Целый месяц оборону

Держит стойко гарнизон.

Крахом скорых грёз победы

Враг уже почти сражён.

…И затуплены в итоге

Зубы вражеских акул.

С тем бургундцы отступают…

Браво, рыцарь Бодрикур!

***

Внезапно Жанна узнаёт,

Что будто замуж собиралась.

И пред судом с тем предстаёт.

Но обещаний не давалось,

Чтоб стать кому-то вдруг женой.

Она избрала быть одной…

Ей до помолвок далеко.

И суд выигран здесь легко…

Родители старались

Её так замуж выдать,

Чтоб больше не пыталась

Играть в мужские игры…

***

Январь месяц на дворе,

И вот Жанна новый раз

Посещает Бодрикура:

«Знайте, дорог каждый час!

Дайте мне людей покрепче,

Пусть меня сопроводят

До Шинона, прям к дофину.

Голоса мне говорят,

Что меня он примет, больше:

Мне он армию вручит.

К нам придёт победа, почесть…

Нынче ж армия молчит…»

Бодрикур вдруг разразился:

«Уберите от меня

Сумасшедшую девицу,

Не хочу и слышать я

Эти бредни, что внушила

Она вдруг сама себе.

Не пускайте её больше

На порог теперь ко мне!»

Жанна замок покидает,

Дальше делать что — не знает.

***

День идёт, за ним другой,

Безысходность словно душит

Жизни призрачный покой.

Лучших свет погас вариантов,

Участь светит лишь одна…

Так и быть: решает Жанна

К Карлу следовать сама.

Верный спутник рядом с ней:

Муж сестры — Дюран Лассар.

Он, как в Бога, верит в Жанну,

В её жизни пъедестал.

Жак Ален — знакомый — здесь же,

Вот втроём они идут.

Путь их ждёт небезопасный —

Путь к Шинону, долгий путь.

До ближайшей деревушки

Вот они уже дошли.

Жанна вдруг остановилась,

В ней сомнения взошли:

«Нет, не так мне подобает

Свет дофину свой нести.

Мы вернёмся. Всё сначала…

Чтобы Францию спасти…»

Возвращаются они.

Снова призрачные дни…

***

С момента встречи с Бодрикуром

Прошло не так уж много дней,

Как слух о Жанне разноситься

Стал средь домов и средь полей.

Вдруг кто-то вспомнил про Мерлина,

Что жил века тому назад,

В его пророчестве о деве

Увиден был про Жанну знак.

И стал с тем слух распространяться,

Что будто сам Мерлин предрёк

О том, что женщина погубит,

А дева Францию спасёт.

Придёт та дева из Дубравы,

Что в Лотарингии леса,

Из этих мест как раз и Жанна…

Её послали небеса?!

Теперь давайте всё ж посмотрим,

Мерлин про деву что сказал —

Писал про то Гальфрид Монмутский —

Пророк на деле предсказал:

«Из города Гвинтонии,

Прорвавшись из земли,

Ручьи засеребрятся,

Их будет только три:

Один велик собою

И он дарует жизнь,

Другие два смертельны —

Воды их берегись!

Но вот возникнет дева

Из града Лес Канут,

И пагубные воды

Уж больше не текут.

Куда она не ступит —

Сернистый там огонь.

Огня дым уничтожит

И пищу, и покой.

Убьёт олень ту деву.

Рога его ветвей:

Шесть — в бычьи превратятся,

Четыре же — в венцы,

Что золота цветами

Звенят, как бубенцы».

Мы видим, разговора

О Франции здесь нет,

Как нет и Лотарингии,

Двух женщин тоже нет.

Легенда о двух женщинах

Из Библии идёт,

Где Ева мир погубит,

Мария же спасёт.

Про Деву Лотарингскую

Мерлин не говорил,

А сам народ поверье

Поспешно сотворил.

Не верила в пророчество

И Жанна в те года,

Всерьёз не относилась

К сей сказке никогда.

***

Слух тем временем о Жанне

Разносился тут и там,

И «пророчество Мерлина»

Обсуждали по домам.

Вот и герцог Лотарингский,

Что подагрой занемог,

Приглашает к себе Жанну —

Знать, в знахарстве будет толк.

«Я же вовсе не знахарка», —

Ему Жанна говорит…

Обвинение в разврате

Вдруг из уст её летит:

«Вы с любовницей живёте —

По фамилии «Дюмей».

Так в грехе своём раскайтесь

И расстаньтесь тут же с ней!»

Герцог сильно удивился,

Даже чуть не разозлился.

Его седая голова

Такого не видала:

Крестьянка чтобы герцогу

Нотации читала!

Но вдруг, как будто вспомнив

О чём-то очень важном,

Всмотрелся он сильнее

В лик девушки отважной.

— Откуда родом будешь?

— Живу я в Домреми…

Тут герцог содрогнулся —

Он понял, кто пред ним…

А Жанна продолжает:

«Прошу Вас дать отряд,

Добраться чтоб к Шинону,

Мне битвы предстоят…

Ваш зять — Рене Анжуйский,

Его бы, с ним людей…

Сквозь вражеские цепи

Погоним мы коней…

А я молиться буду

За Вас. Бог Вас спасёт…

Он милостив: хвороба,

Глядишь, и отойдёт…»

Но герцог Лотарингский

Нейтрален в той войне,

Симпатии его же

На вражьей стороне…

«Верхом как ловко ездишь?» —

Тут герцог проронил.

«Возможно то увидеть», —

Ответ у Жанны был.

И вот она выходит

На рыцарский турнир.

Верхом сидит привольно,

Копьём же бьёт достойно…

Крестьянка или рыцарь

Явился на сей пир?

Виртуозность Жанны герцог

В пышных фразах расхвалил.

Дал он ей четыре франка,

А о просьбе как забыл…

***

Свидетелем турнира

В Нанси стал герцог Барский —

Приятель Бодрикура.

И как-то днём февральским

Письмо решил отправить —

Поведал герцог всё,

Чему он поразился,

Загадку что несёт.

Тем Бодрикур встревожен:

Никак не объяснить

Всё то, что он услышал.

Логическую нить

Пытаясь обнаружить,

Вопросы задавал,

Но как он ни старался,

Ответ не получал.

Действительно, как можно

Такое объяснить:

Крестьянка, словно рыцарь,

В бою имеет прыть.

Верхом умеет ездить,

Владеет и копьём.

Сам герцог Лотарингский

Ей почести возвёл…

Дворяне только могут

Вступать в такой турнир —

То есть турниры знати,

Не для крестьян тот мир.

В ответах на вопросы

Царит лишь тишина,

А в мыслях Бодрикура

Одно лишь: «Кто она?!»

Так день, другой проходит,

И, подойдя к окну,

Вдруг Бодрикур увидел

Там девушку одну.

Недвижно в красном платье

Она внизу стоит,

А взгляд её на окна

Настойчиво глядит.

Конечно, это Жанна,

Пришла она опять,

Но только её больше

Не велено пускать.

Бодрикур, помедлив чуть,

Разрешил её впустить.

Жанна входит, но не с видом,

Каким принято просить.

Она в гневе сообщает:

«Взят в осаду Орлеан!

И за то, что там случилось,

Я упрёк бросаю Вам!!!

Если б Вы не отказались

Мне людей в дорогу дать,

Не пришлось бы Орлеану

Дни в осаде голодать!

Поражением постыдным

Нынче всё завершено…

Нет теперь надежд нисколько,

Плотно стянется кольцо…

И как можно таким войском

Победить врага всерьёз —

Оно даже не способно

Взять селёдочный обоз…»

— Орлеан уже в осаде?!

Что за бред?! С чего взяла?!

— Достоверно сообщили

Мне об этом голоса.

Тишина вдруг разразилась.

Бодрикур взволнован был —

Ведь с паденьем Орлеана

Как бы крах не наступил…

Что тогда? Конец надеждам?

И врагу открытый путь…

Да, не будет всё как прежде,

То, что было — не вернуть.

Где спасение? В девчонке,

Что стоит прям перед ним?

Бросив взгляд слегка на Жанну,

К мыслям вновь ушёл своим:

«Есть напор в ней и харизма…

Да, за ней солдат пойдёт.

А король вот неспособен

Вести армию вперёд.

В неё верят как в ту деву,

О которой говорил

Сам Мерлин — то плюс огромный,

С тем врага, знать, покорим…

И провидица к тому же…

Или нет? Проверим то…

Про осаду Орлеана

Знать не может здесь никто…»

Сомнений брезжит тусклый свет,

Но Бодрикур даёт ответ:

«Коль действительно в осаде

Теперь город Орлеан,

Весть с известием об этом

В десять дней доставят нам.

Подождём мы десять дней,

Вот тогда и дам людей…»

Долго дни теперь томятся,

И, считая каждый час,

Жанна ждёт свой день отъезда,

Всё молясь который раз.

***

Привёз известие гонец:

Что возвещалось — сбылось…

Но Бодрикура взял вопрос,

И не на шутку, а всерьёз:

«Как Жанне всё открылось?

Бог или дьявол с ней в ладу

И вести ей вещает?..»

Такой вопрос не разрешить,

Ответ никто не знает…

И вот кюре, мессир Фурнье,

По просьбе Бодрикура

От Жанны духов гонит злых

Церковной процедурой…

***

Настал тот день, ждала что Жанна.

Ни грёзы, ни мечты, а долг

Её в дорогу собирает —

Долг перед тем, кто есть сам Бог.

«Ну что ж, езжай, и будь что будет…» —

Так Бодрикур прощался с ней.

Каков итог всего наступит —

Ответ лежит в тумане дней.

С сопровождающих взяв клятву,

Что Жанну те уберегут,

В путь Бодрукур всех отправляет.

В покров ночи они идут.

И вот средь мглы, из Вокулёра

Восьмёрка всадников спешит,

Один из них, конечно, Жанна,

Но непривычен её вид:

Подстрижена короткой стрижкой,

Мужской костюм надет на ней,

С ней меч — подарок Бодрикура,

Одета в плащ — неясно чей…

Эскорт её сопровождает:

Здесь Пьер де Арк — её он брат,

Здесь офицеры Бодрикура,

Оруженосцы, лучник и

Гонец здесь также королевский.

В Шинон все держат путь они.

Всем им шесть сотен километров

Идти средь вражеских застав…

Но суждено им всё ж добраться,

Истории творцами став.

Глава II

Десять дней, одиннадцать ночей

В тяготах похода время длится.

Свет забыт от солнечных лучей —

В сумраке ночном отряд лишь мчится.

Лесными тропами ведёт всех Коль де Вьенн,

С ним верен путь — гонец он королевский.

В обход врага отряд он проведёт —

Скрытно, осторожно и без блеска.

Спустя века начнут уж сочинять

Про массу приключений, что там были,

И в фильмах станут выдумки снимать

О том, врага как били, обхитрили…

Спит днём отряд, а в ночь вперёд идёт,

В грязи порой весенней утопая,

И рек он вброд немало перейдёт,

Вода в которых просто ледяная.

В отряде Жанной все восхищены:

Как тяготы дороги переносит!

Она в пути подбадривает всех

И важность своей миссии доносит.

Но разве слабости ни капли в Жанне нет?

То знают путники, и это не секрет.

Не в тяготах похода слабость Жанны:

Общение с Всевышним путь затмил.

Как город где-то рядом попадает,

Так рвётся она церковь навестить.

Ей путники: «Нельзя! Там враг! Погибнем».

Тем Жанны усмирён на время пыл.

Но вот Осер. И Жанна сразу в церковь…

С ней весь отряд на мессе там пробыл…

А вот уж Сен-Катрин. Свои. Враг пройден.

На мессу держит сразу Жанна путь.

Прослушает она её три раза,

Отвергнув тем возможность отдохнуть.

Вернувшись же, письмо она диктует,

Его доставят прямо королю.

В письме слова: «Я Вас всегда узнаю

Из множества дворян. И весть свою

Открою только Вам при личной встрече.

Послал меня Господь свой крест нести.

И лишь со мной великая победа

Должна во славу Франции прийти…»

***

Приезд в Шинон. И Жанна полагает,

Что примет сразу же, в сей день дофин её.

Члены Королевского совета

Два дня не допускают до него.

Они приходят к ней, ведут беседы,

Пытаясь её помыслы понять.

Одни её считают сумасшедшей

И Карлу их совет: не принимать.

Другие же не столь категоричны,

Считают: нужно выслушать сперва.

А уж потом и вывод стоит делать,

Пускать ли в королевские дела.

Письмо Карл получает — Бодрикура,

Что пишет тот — то нам теперь не знать.

И только прочитав его, решает

В ближайший вечер Жанну всё ж принять.

Напишут позже, что при этой встрече

Был собран в большом зале целый двор.

Три сотни рыцарей там были в этот вечер,

При них всех состоялся разговор.

Сей миф посеян был самой же Жанной —

Звучал так на суде рассказ её.

Но в том рассказе явно не реальность,

Уж слишком всё там сказкой залито…

Скорее же, на этой встрече было

Десятка два иль три лишь человек:

Члены Королевского совета,

Король, да кто ещё, кто при дворе…

Король же среди массы затерялся —

Тем вызов Жанне брошен дерзко был.

Узнать она ведь Карла обещала.

Ну что ж, час испытаний наступил.

В зал входит Жанна и, окинув взглядом,

Тех, кто здесь присутствует, идёт

Вдруг прямо к Карлу. Пару реверансов

От гостьи из низов никто не ждёт.

Но Жанна реверансы исполняет,

Да так умело… Замер высший свет.

Все поражены: крестьянка знает

В точности дворцовый этикет.

И Карла она сразу же узнала,

Хоть был одет не лучше он других.

Надменный взгляд в глазах у всех растаял,

Растерянность и удивленье в них.

«Ошиблась ты, — Карл тихо произносит. —

Ошиблась, я ведь вовсе не король».

И, показав другого дворянина,

Спокойно говорит: «Вот он король».

«Во имя Бога, милый принц, — взмолилась Жанна. —

Я знаю: это Вы, а не другой…»

Немного улыбнувшись, Карл сдаётся,

Подходит к трону, утопает в нём.

— Как тебя зовут, и что ты хочешь?

— «Жанна-Дева» — так меня зовут.

Бог — мой господин. Его же волю

Я пришла исполнить. Дни идут,

А люди голодают в Орлеане.

Нужно поскорей осаду снять.

А далее: помазание в Реймсе —

Вас там предстоит короновать.

Ну а потом: вернуть назад Париж нам,

Франции столицу всех времён.

Из плена также герцог Орлеанский

Должен быть скорей освобождён.

И это совершу всё я! Меня поставьте

Армией своей руководить.

Но только год я буду рядом с Вами…

Этот шанс нельзя Вам упустить…

Члены Королевского совета

Не видели такого никогда.

Больше здесь вопросов, чем ответов.

Что с ней ждёт: победа иль беда?

Жанна же негромко продолжает:

«Нам бы говорить наедине…

Нечто есть столь важное, такое…

Лично Вам сказать то нужно мне».

Отходит Жанна с Карлом вдаль к камину.

Но Карл вопрос ей первым задаёт:

«Чудесно это… как меня узнала?

Иль что-то меня сразу выдаёт?»

Жанна здесь глаза приподнимает

И робко произносит: «Что сказать…

Как же я могу родного брата

Средь других в толпе не опознать…»

Сброшена вмиг маска простоты,

Карл лишь прошептал: «Так это ты?..»

***

Год седьмой пятнадцатого века.

О том генеалогия гласит:

В ноябрьскую ночь у королевы

Рождается ребёнок — звать Филипп.

Ребёнок незаконный — быть позору,

Отец — брат короля, зовут Луи.

Но в тот же день прискорбно сообщают:

Ребёнок умер, тело в Сен-Дени.

Век восемнадцатый. Аббат Клод де Винаре —

При пэрах Франции весомый секретарь —

В истории дворца меняет имя:

Того младенца вдруг необъяснимо

Он не «Филипп», а «Жанна» там назвал…

Двадцатый век. В стенах одной усадьбы

Нежданно обнаружился архив,

Из массы самых разных документов

Нам важен только лишь один из них:

Командировочный листок, в нём предписанье —

Младенца из дворца Барбетт принять,

И в Домреми с охраной вооружённой

Его повелено сопровождать.

В командировочном листке всё та же дата:

И век пятнадцатый стоит, и год седьмой.

Дворец Барбетт — то место, где родился

Ребёнок королевы в час ночной.

***

Принцесса Жанна или нет —

Покрыт туманом здесь ответ.

Нельзя всё это утверждать,

Но и нельзя опровергать…

И коли то мы отвергаем,

То шквал вопросов получаем…

Но стоит то предположить,

Как видим логики мы нить…

***

Знает только свет камина

Жанны с Карлом разговор.

Но момент один в нём громко

По истории прошёл:

Что-то Жанна рассказала,

И король как просиял —

Глаза радостью светились,

А угрюм всегда был Карл.

Будут спорить после много,

Что ж могло в беседе быть,

Чтоб эмоции так сильно

В короле вдруг пробудить.

На суде пытались судьи

Тайну выведать сего.

Только Жанна им сказала,

Что не вырвут у неё

Они этого секрета.

«Дана клятва королю.

Вот к нему и обращайтесь…

Я ж секрет тот сохраню».

Карл же часто в разговорах

С Жанной ей напоминал

Про секрет. Его он просто:

«Наш секрет» именовал.

А в рассказе камергера,

Что служил у короля,

Прозвучит: секрет — молитва,

Тайно ей молился Карл.

Никогда молитву эту

Вслух король не говорил.

Про себя, от всех он втайне

Те слова произносил.

Жанна знала ту молитву,

Знала в точности. Сей знак

Доказал, что Жанна — мистик,

Ведь то знать нельзя никак.

Может, был и случай этот,

Но не в нём секрет заветный.

Ведь выходит, Карл секрет свой —

Тот, что так оберегал —

Вот так просто и случайно

Камергеру проболтал…

Да и в чём здесь есть секрет,

Чтоб хранить такой обет?..

Нет, не верим мы сему

И отвергнем потому.

А итог всей этой встречи,

Что прошла в тот поздний вечер,

Был для Карла лишь один:

Дух надежды он вселил.

И в одной из башен замка —

Сей почёт стал многим странным —

Жанну тут же поселил,

Дать ей слуг определил.

***

Новый день. И Жанна с Карлом

Продолжает разговор.

Не стоит пред ним, а вместе

Сидят Дева и король.

Дверь открылась. Кто-то входит,

И по виду — дворянин.

Прервалась двоих беседа…

В глазах Девы гнев один.

Жанна, к Карлу обращаясь:

«Так, а это кто такой?»

Карл, как будто извиняясь:

«Мой кузен, де Алан-сон».

Гнев сменился вмиг на милость,

Жанна: «Рада видеть Вас!

Людей крови королевской

Станет больше тем средь нас».

Смотрит герцог Алансонский:

Поменялась будто роль —

Непонятно, кто главнее

Здесь: крестьянка иль король?!

И о крови королевской

Что она там говорит?..

Но в симпатию бросает,

Как ни странно, её вид.

Здесь симпатия взаимна,

И её чтоб показать,

Будет «Мой прекрасный герцог»

Алан-сона Дева звать.

День ещё прошёл. Обедня.

Ну а после — на луга.

На прогулку. Все втроём здесь:

Жанна, Алан-сон и Карл.

Только Жанна рвётся в бой,

Неприемлем ей покой.

Не теряет она время:

Боевое взяв копьё,

Тренируется, бросает…

Им владеет так легко…

Карл и герцог изумились:

Подготовлена она…

Тут же герцог Алансонский

Подарил ей скакуна…

Кто искусству боевому

Жанну-Деву обучил?

Достоверного ответа

Здесь никто не находил…

***

За две недели из крестьянок

Ступила Жанна в высший свет —

То для неё не блеск побед.

На помощь рвётся к Орлеану…

Но недоверчив Карл Седьмой,

Его Совет враждебен Жанне…

Быть может, силой колдовской

Она вскрывает двери тайны?

Быть может, дьявол в ней сидит

И хитро пылом управляет?

Быть может, что она сама

О кознях дьявола не знает…

И чтоб решить задачу ту,

Знать нужно Девы чистоту.

В Домреми летят гонцы,

Весть о Жанне собирая.

Богословы тесно с ней

«Голосов» свет обсуждают…

Только это лишь начало.

Для дальнейшего финала

Город есть чуть в стороне —

Везут Жанну в Пуатье.

***

Парижский университет,

А вместе с ним и весь парламент

Давно укрылись в Пуатье,

И Жанну ждёт у них экзамен.

Суд восемнадцати персон:

Профессора и богословы,

Чиновники, юристы и

Реньо де Шартр — сам канцлер. Снова

Сражаться Жанне предстоит —

Сражаться с высшими чинами.

Победа — путь вперёд открыт,

А поражение — тюрьма ей.

Спешат оценку Жанне дать

Верховные авторитеты —

Нельзя ведь армию вверять,

Судьбу крестьянке доверять,

Не слыша её речь, ответы.

Один из первых к ней вопросов: