Бесплатный фрагмент - Зеркальный лабиринт

ЗЕРКАЛЬНЫЙ ЛАБИРИНТ

…мой разум оказался хрупким

и огромным!

Тысячи осколков

вмещают больше…

Дебют

Страшнее испуганных могут быть только отчаявшиеся… Карибский кризис 1962 года несколько месяцев держал весь мир в страхе и напряжении. Не удивительно, что приказ о начале Проекта был отдан именно тогда. Ядерная война перестала быть абстракцией или сюжетом фантастических романов. Разработкой стратегии выживания было решено заняться всерьёз. Заказ был сформулирован предельно чётко: нужно отобрать и сделать устойчиво наследуемым признаком склонность к уединению и малоподвижности, которая бы сочеталась с эффективностью и работоспособностью. Подземный бункер, как идеальная среда обитания был взят за образец. Было трудно. Многие подопытные впадали в депрессию. Становились вялыми, апатичными. Работоспособность падала. Клаустрофобия. Панические атаки. Многочисленные суициды. Мы не сразу нашли верный путь.

Сейчас, шестьдесят лет спустя, стало очевидно, что Эксперимент удался. Был момент, когда весь проект висел на волоске… 1999. Хикикомори1. О них стали писать. Затворники. Одиночки. Психи. Как их только не называли: эгоисты, лентяи, трутни… СМИ создавали много проблем. Молодые люди, отказывались выходить из своих комнат и работать. Это пугало. Тогда вопрос рабочей силы был ещё актуален и «трутни» выглядели браком, ошибкой. Финансирование почти свернули. Денежные потоки всегда зависели от войн. Как же хорошо было во время Афганской войны 1979—1989! В периоды затишья, адаптация к жизни в бункере уже не казалась столь необходимой. Но 11 сентября 2001 года всё расставило по местам. Мой Проект снова стал приоритетным.

Огромный путь пройден! Я могу собой гордиться. Зимбардо и Милгрэм — прсто котята по сравнению со мной. Они играли в игры и ставили опыты. Я же по настоящему выводил новую породу людей. Конечно, в одиночку такое не под силу. У меня была отличная команда. Тех, кто ещё жив, я упоминать не могу. Но Лик уже умер. В 1990 году. Вы же знаете, кто такой Джозеф Ликлайдер? Он руководил первой исследовательской программой в направлении быстрой передачи сообщений. То, что все сейчас называют Интернет, возникло благодаря ему. Его статья «Galactic Network», опубликованная всё в том же 1962 году легла в фундамент моего Проекта. Он разработал концепцию мировой компьютерной сети. А я занялся выведением «Компьютерных крыс», который заселят его «сеть».

Сейчас в 2022, я могу считать свою миссию выполненной. Проект стал самоподдерживающимся. Всё движется в нужном направлении. Я спокоен за своё детище и за человечество. Мы готовы к жизни в бункере. Mission complete…

Ящик Пандоры

В начале июля, в чрезвычайно жаркое время, под вечер мне захотелось на море… Отлично. Подходящий плейлист включён. Сейчас передвину увлажнитель воздуха поближе к вентилятору. Осталось только закрыть глаза…

Мне так нравилось наблюдать, как песочная пюрешка непонятным образом превращалась в тончайшие шпили. Иногда они рушились, но я всегда начинала заново. Но откуда взялась эта вмятина? Шоколадная нога с розовой пяткой раздавила мой замок! Мне хотелось кричать и плакать от обиды. Хотелось, чтобы папа всё исправил. Но никто ничего не заметил.

Сердце бешено прыгает в горле. Так и подавиться можно! Милое воспоминание раздавило меня вместе с замком. Я чуть не стала расисткой!

К чёрту море! Лучше в душ, но лень. Я хотела покоя и умиротворения. Обычно это срабатывало. Но не сегодня. Я получила проклятую гифку пятки-разрушителя! Как это остановить?! Я хочу сказать той маленькой девочке, что мне жаль её волшебный замок. Нельзя было на него наступать. Что-то тёплое и солёное на губах… Слёзы? Давно я этого не делала.

Джулия, Джулия, Джулияяяяяя! Чёрт тебя побери! Утренние страницы? Ну не могу я писать по утрам! Да и по вечерам тоже… Вчера попробовала, и вышло такое! Даже вспоминать не хочется! Хорошо, сегодня начну заново. Вот, смотри! Уже светло. Не помню, как уснула. Похоже, вчера я долго плакала. Ресницы слиплись. Трудно открыть глаза. Странный был вечер. Вдруг захотелось кофе. Чёрт, моя банка пуста! В доме напротив раньше было кафе. Заказать? Не люблю их стаканчики. Надо открыть жалюзи, посмотреть, есть ли свободный столик на террасе. Всё, хватит писать!

Так, быстрее, пока не передумала. Зеркало. Глаза-пельмешки. Нужны солнечные очки. Тапочки сойдут. Главное не останавливаться. Как прохладно на лестнице. Ненавижу лифт. Да сколько же этих ступенек! На улице тихо. Слишком тихо. Надо перейти дорогу и сесть вон за тот столик в тени. Как же тут верещат воробьи. Капучино, пожалуйста. И что-нибудь для воробьёв? Или от воробьёв? Почему он так на меня смотрит? Я подумала это или сказала вслух? Должен же быть какой-то выход. Да, круассан хорошо. Лучше два. Кажется, я люблю кормить воробьёв. Когда едят, они молчат.

Не помню, сколько я просидела в кафе, но жара так и не наступила. Я всё ждала, что мой столик окажется на солнцепёке и придётся уйти. Вместо этого мне вдруг захотелось снять солнечные очки. Похоже, я проспала целые сутки. Значит, у меня снова были вечерние страницы… А может всё-таки на море? По настоящему? Нет, надо работать. Идею в целом одобрили, но есть нюансы. Мало эмоций? Сухо? Ну хорошо, будут вам эмоции…

Глава первая: Пятна на солнце

Каким же хвастливым и самодовольным я был ещё совсем недавно! Я спокоен. Я доволен. Мы готовы. Тьфу! Кто бы мог подумать, что это небольшое пятнышко на коже может всё изменить? Моё лицо и руки давно пестрят такими пятнами самых разных форм и оттенков. Но сегодня мой новый врач решил меня напугать. Он с таким озабоченным лицом пялился на очередную родинку. Весь его вид говорил: «Плохо. Очень плохо. Я обеспокоен». Дерматоскопия длилась час! Под конец он спросил, пользуюсь ли я солнцезащитным кремом? Это смешно! Мне девяносто лет. Солнечные очки я ношу. Без них глаза слезятся. А вот мазаться ничем не собираюсь. Никогда этого не делал!

Врач — просто глупый мальчишка! Мне жаль, что все, кому я доверял, уже умерли. Этот юнец думает, что крем убережёт его от старческих от пятен, а заодно и смерти? Клянусь, он был почти рад тому, что я не пользовался этим проклятым кремом. Мол, всё понятно. Причина найдена. «Ждите результатов гистологии».

Хорошо. Я подожду. Но что это изменит? Я был уверен, что забуду обо всём, как только выйду из его кабинета. Так и случилось. Мне плевать на результаты. Я не боюсь смерти. Есть вещи похуже. Что насчёт вины? Перед человечеством?

Ной просто строил ковчег. Ему не пришлось запирать людей и животных в клетки раньше времени. Он верил, что спасает жизнь. Я тоже верил. Вот только нам не суждено выйти из ковчега…

Две недели. Ответ придёт на электронную почту. Мне придётся это сделать. Подвести итоги и дать отчёт себе самому: был ли наш Прокт ошибкой? Вот что пугает меня по-настоящему! Не хочу больше думать об этом. Надо поскорее уйти. Это проще сказать, чем сделать. В клинике было прохладно, а тут — настоящее пекло. Вижу скамейку в тени. До неё метров тридцать. Как же медленно она приближается. Рубашка прилипла компрессом и жжётся, мешает дышать. Трость предательски выскользнула из потной ладони и я плюхнулся резко на свой костлявый зад. Хочется, чтобы всё поскорее закончилось. И жара, и пот, и озноб. И эта противная слабость. Неужели мальчишке удалось меня напугать? Нет, это просто жара. Надо найти такси. До дома ехать минут пять. Я люблю гулять, но не сегодня… Есть машина в двух минутах. Надо только отдышаться.

Где такси? Я замёрз. На часах шесть вечера. Ничего не понимаю. Что я делал всё это время? Не важно. Вот ближайшее. Сажусь в машину. Я попросил водителя высадить меня рядом с кафе. Сидя на той проклятой скамейке, я мечтал поскорее оказаться дома. Лечь и уснуть. Но сейчас мне хотелось отсрочить возвращение, как заключённому на прогулке. Я уселся на террасе и заказал свой любимый чай с мёдом. Запах мяты успокаивал.

Девушка в противоположном углу террасы кормила воробьёв. Её бледная кожа в разгар лета была опознавательным знаком «наших» людей. Мне захотелось сделать для неё что-то хорошее. Но что именно? Купить солнцезащитный крем? Он ей не нужен. Она не бывает на солнце. И круассаны ей тоже не нужны. Она подкидывала новую порцию крошек шумной стайке, как только та принималась чирикать. Но что-то ведь ей всё-таки нужно… Цвет её кожи напоминает магнолию в сумерках. Она так и просится на холст. Безумная идея, но может именно так я узнаю, что нужно цветку?

Сновидение

Утро. Сегодня я не ошиблась. Пишу. Всё как положено. Тук-тук — клювом в стекло. Мой дятел-будильник — серебристая чайка. Многие называют этих здоровенных птиц — бакланами. Зря. Бакланы — чёрные. Вот странно, воробьи вчера нереально бесили, но вопли чаек мне нравятся. Я бы тоже так орала. Люблю этих крикунов и подкармливаю их на своём подоконнике. То, что они глотают целиком щенков и котят, мне не мешает. Уж не этот ли крылатый желудок, способный переварить всё на свете, воспевал Ричард Бах?

Обычно, я не помню своих сновидений. Сегодняшнее стало исключением. Мне пришлось не только его записать, но и отправить лучшему другу. Ведь мне приснился требовательный сон. Он заставил меня выучить его наизусть слово в слово, настойчиво повторяя свой текст:

«Сон похож на яйцо динозавра. Положи его в воду и жди. Лучше вечером. Если тебе повезёт, скорлупа треснет под утро, и ты увидишь Вылупление. Теперь ты понимаешь, что он медленно набухает, но в детстве твой динозаврик рос по настоящему. В словах скрыты изображения. Не спеши. Дай им проявиться. Увидев картинку, передай дальше. Скопируй и отправь другу всё, включая эту мигающую зелёную надпись ЭТО НЕ СОН!»

Для пущей эффектности, перед отправкой я быстренько состряпала неоновую гифку.

Эх, ностальгия замучала. Пришлсь отправиться в гости к одному из моих любимых питомцев.

Знакомьтесь, это Triko из The Last Guardian!