Зелёное счастье
Степан Яковлевич Науменко, мужчина лет пятидесяти, с залысиной и выпирающим животиком, навсегда уезжал из Мурманска. Он вошёл в купе, никого там не обнаружив, положил увесистую сумку в нишу и облегчённо вздохнул.
— Наконец-то! — пробормотал он и, облокотившись о столик, устало закрыл глаза. Его мысли были о далёком частном домике, где Степан Яковлевич уже видел себя среди благоухающих цветов и спелой клубники. Деньги, которые он получил за трёхкомнатную квартиру, придавали ему уверенности. В данный период времени, иметь при себе почти шестьдесят тысяч долларов было гораздо благоразумнее, чем держать подобную сумму в рублёвом эквиваленте. К тому же, иметь столько наличной валюты, значило обладать поистине сказочным богатством. Больше ни о чём не нужно было думать! Науменко ждала беспечная сытая жизнь.
«Вот теперь, — подумал Степан Яковлевич, — пусть только земляки попробуют сказать, что я даром протирал штаны на Кольском полуострове!»
Громкий стук в дверь отвлёк его от приятных мыслей. Науменко увидел перед собой женщину лет сорока, опрятную, симпатичную, с небольшой дамской сумочкой через плечо.
Сонечка, так звали его попутчицу, была немногословной, но и не являла собой этакую непрошибаемую буку. Впрочем, как попутчица, она полностью подходила Степану Яковлевичу. Его прежние опасения за сохранность вещей, сразу исчезли. Сонечка внушала доверие, и он ничуть не сомневался, что сможет спокойно выходить на перрон для того, чтобы перекурить или просто поболтать с попутчиками. Впрочем, шмотьё, которое лежало в сумке, не слишком-то волновало Степана Яковлевича. Куда дороже был кожаный пояс, плотно облегающий то место, которое когда-то можно было назвать талией.
«Ради зелёненьких купюр стоило провернуть это дельце! — размышлял Науменко, осторожно поглядывая на соседку по купе. — Всё равно, квартира в Мурманске больше не нужна. Жить и нежиться под тёплыми солнечными лучами куда приятнее, чем страдать от головной боли, особенно, в тёмную Полярную ночь».
— Вы тоже до конечной станции? — ненавязчиво спросила Сонечка.
— Еду в Вологду. Вернее, на её окраину. У меня участок десять соток и частный дом. Достался по наследству, от родителей… — почти скороговоркой ответил Степан Яковлевич.
Он приветливо улыбнулся и добавил:
— Пусть теперь хоть пропадёт этот богом забытый край!
— Что, так плохо было?
— Да не так, чтобы совсем плохо, а всё же надоело постоянно мёрзнуть. Хочется тихой спокойной жизни. Ни заработков достойных здесь больше нет, ни перспектив на будущее.
— Вот уж точно подмечено, — согласилась Сонечка. — Жизни и впрямь никакой, одно жалкое существование.
Поезд медленно набирал скорость.
— Вы не желаете выглянуть в окно? — спросила Сонечка. — Может быть, не придётся больше сюда вернуться?
— Нет, не хочу! — насупившись, ответил Степан Яковлевич.
Он опустил руку и незаметно для своей попутчицы сквозь подкладку пиджака прощупал свой денежный пояс, который имел несколько отделений, совершенно не зависимых друг от друга.
«И всё-таки, как хорошо, что я продал квартиру!» — похвалил себя Степан Яковлевич, непрерывно поглядывая на Сонечку.
Она откинулась на стенку купе, закинула ногу на ногу и, вынув из сумочки пачку сигарет, протянула её Науменко.
— Закуривайте! — предложила Сонечка.
— Курю только те, которые покрепче, — ответил Степан Яковлевич, и тут же добавил: — Сейчас запрещено курить в поездах…
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.