Бесплатный фрагмент - Здравствуй, Тунис!

Предисловие

Я приехала на отдых в Тунис без каких-либо ожиданий и надежд, влекомая простой мыслью отдохнуть и покупаться. И уж совсем не думала о том, чтобы писать книгу — сегодня о любой точке планеты можно найти любую информацию в сети!

Но, ступив на тунисскую землю, я была с первых же минут очарована этой страной и с этих же минут поняла, что не смогу удержать пера…

Начав свои записи еще во время отдыха, планировала назвать книгу «Мой Тунис». Потом поняла, что это слишком самонадеянно. Мой взгляд на чужую страну за двенадцать дней — всего-навсего крошечный штрих в общей картине этой прекрасной, с древней и бурной историей, земли. Я успела с ней только поздороваться…

В книге собраны не только заметки об увиденных городах, но и впечатления о людях — и о тунисцах, и об их гостях. Каждый из них занял свое место в моем сердце и добавил свои особые краски в общую копилку впечатлений от страны, да и вообще жизни — а ее течение невозможно остановить государственными границами.

День первый

Прежде, чем ступить на тунисскую землю, теперь уже мысленно, хочется сказать несколько слов о сборах в дорогу.

Знакома ли вам такая ситуация, когда поездка планируется заранее, до дня вылета собирается информация о значимых интересных местах, которые стоит посетить, заблаговременно покупаются билеты на аэроэкспресс до аэропорта… И вот наступает день вылета. И только в этот день в чемодан летит все, что может потребоваться на отдыхе, обнаруживаются безотлагательные рабочие и домашние дела… В конце концов ты, очумелый и вспотевший, прыгаешь со своей поклажей в последний ночной аэроэкспесс до Внуково — благо, вылет рано утром. Только в самолете, заняв свое место, расслабляешься и сразу засыпаешь. А проснувшись и выйдя из самолета с изумлением осознаешь — ба, да ведь я в Африке! Еще не до конца выветрился из-под носа запах горохового супа с копчеными ребрышками, который я перед выходом спешно готовила для папы, но я уже в Африке! Оказывается, мир не так велик, как это кажется!

Вспоминаешь, что список достопримечательностей остался на рабочем столе компьютера. Так что познавать новый мир придется самостоятельно. И в этом есть свой смысл — каждый из нас ищет свою дорогу в жизни. Это в какой-то мере касается и туристических троп!

ХХХ

Семь утра по местному времени. Оформив таможенные декларации и получив багаж, мы с дочкой вышли за пределы границы — на тунисскую землю! Уже разогретое солнцем утро напомнило мне любимый Крым, аэропорт в Симферополе! И своим ярко-синим небом, и диковинными цветами, обвивающими ограды вдоль автобусного перрона! Среди пышно цветущих растений узнала восковой плющ с гроздями небольших пьяно пахнущих белых цветов и толстыми, словно покрытыми воском, листьями. Да ведь это старый знакомец! Точно такой оккупировал весь подоконник на кухне у моей сестры! Я сразу почувствовала себя как дома.

Дорога из аэропорта Энфида в Хаммамет заняла часа два времени вместо одного. Мы останавливались раз семь, выпуская около очередного отеля пассажиров. В Хаммамете вся прибрежная линия усыпана отелями… Въезжая на их территории, видели белоснежные здания, пальмы и цветущие кустарники. Наш Резиденс Махмуд оказался последним в очереди. Ни ограды, ни зеленых насаждений… Белая мраморная лестница в пять ступеней, ведущая от дверей отеля, упирается в узкий тротуар улицы города. Водитель любезно подхватил наши вещи, за ним пошли и мы. За стеклянными дверями открылся небольшой овальный холл, обставленный без пышности, но уютно, со вкусом. Сквозь стеклянные двери напротив центрального входа просматривался залитый солнцем внутренний дворик с фонтаном посередине и рядами столов под тентами, огромным количеством ваз и горшков с кактусами, гортензиями, вьюнками… Это ресторан отеля, здесь можно пообедать, так как на завтрак мы уже опоздали.

Портье понес наши вещи в номер на втором этаже. Мы очутились в чудесной комнате: покрывала, обивка мебели, шторы и даже керамические светильники были выдержаны в розово-золотистых тонах… Большой балкон, а за балконом — высоченные кипарисы, обвитые пышно цветущей бугенвиллией! Впервые видела это растение. Вьющиеся плети бугенвиллий оплетают собой пальмы, кипарисы, изгороди и глухие стены заборов. Они густо, так что не видно зеленых листьев, усыпаны цветами — ярко-розовыми, красными, оранжевыми, белыми… Тонкие лепестки словно иссушены солнцем, лишены аромата, а по форме напоминают полусложенные крылья бабочек.

Наш первый и последний обед в Тунисе оказался вкусным и недорогим. Горячий суп и чай с лимонов взбодрили, придали сил. Во все остальные дни у нас на обед были арбузы и клубника, иногда добавляли к ним пирожные. В дни дальних поездок мы и вовсе обходились без обеда.

Доллары разменяли у портье на ресепшн. Курс в Тунисе един для всей страны и нет смысла бегать по банкам — так подсказала гид Ирина, встретившая нас в аэропорту Энфида.

Первый маршрут — на пляж. Всего три минуты ходу — перейти через дорогу перед отелем, потом по каменным ступенькам чуть вниз, затем опять неширокая дорога, и вдоль белоснежного высокого забора, через который свешиваются ветки акации и огромные листья веерных пальм — к морю, которое уже видно, уже манит, уже радует своим близким присутствием…

День выдался нежарким. Крепкий ветерок гнал к берегу средиземные волны, невысокие, с редкими белоснежными пенящимися шапками на гребнях… Мы разулись и ноги сразу утонули в мягчайшем белом песке, какого я еще никогда не видела. Правда и то, что мой пляжный опыт до этой минуты ограничивался курортами Кавказа и Крыма.

Пляж отеля Махмуд невелик — всего с десяток зонтиков, сплетенных из травы, да по два лежака под каждым — и абсолютно пуст! Мы прибыли в Африку 1 июня — туристический сезон еще не начался. Вода показалась прохладной, но Марианна решила поплавать, а я осталась на берегу беречь силы, чтобы прожить этот утомительный день до желанного сна.

Я сидела на лежаке в самом центре пляжей, убегающих полукругом направо и налево по границе просторной бухты. Справа она оканчивалась еле видными сейчас в туманной дымке невысокими горами, а слева — желтоватыми стенами крепости. Ни единого человека вокруг, только дочка моя плыла все вперед и вперед по огромному морю. Ее путь не был прегражден ни волнорезами, ни буйками, и я стала волноваться и беспокойно ерзать на месте, щуря глаза и пытаясь разглядеть в набегающих волнах ее голову. И вдруг на приличном расстоянии от берега Марианна встала в полный рост! Море было ниже ее колена! Дочка помахала мне рукой и уже пошла вперед, ища глубины. Только на следующий день я сама испытала этот берег. Оказывается, довольно далеко от кромки воды в море была песчаная отмель, широкая и длинная, на которой можно было передохнуть, поплескаться и плавать безбоязненно, в буквальном смысле шаркая коленями по дну!

В три часа дня в отеле нас ждал отельный гид. Мы подготовились к этой встрече, прихватив тетрадку и ручку. Тунисец Рами — высокий, с большими карими глазами и гладким лицом — очень прилично говорил по-русски. Рами рассказал о самых интересных экскурсиях, которые может предложить Тунис. Это поездка в Карфаген и Сиди-Бу-Саид, стоимостью всего 44 доллара на человека, увлекательное двухдневное путешествие по Сахаре — с катанием на верблюдах, ездой на квадроциклах — по 120 долларов, посещение зоопарка, винного завода… Рами был красноречив и напорист и мы чуть было не выложили свои денежки. Останавливало то, что выложи мы их — останемся на всю поездку с пустыми карманами. Выторговав время на «подумать», на всякий случай поинтересовались, есть ли возможность посмотреть что-либо самостоятельно? Рами удивленно вытаращил глаза. Он не ожидал услышать такое.

— А как вы поедете? Автобусы ходят не по расписанию, можно стоять на остановке час… А так — на автобусе туда и обратно, экскурсоводы русские, все расскажут… У портье есть мой номер, звоните, когда решите.

До ужина оставалось еще два с лишним часа. Следующий маршрут наметили по Хаммамету.

Хаммамет

Еще в Москве прочла в сети правила для женщин, отдыхающих в мусульманских странах. В курортных местах одежда могла быть вольной — и шорты, и майки, а вот в городе советовали длинные платья, блузы, закрывающие плечи и локти… Оделись соответственно случаю.

Что с первых шагов удивило и обрадовало — мы в этом городе прожили всего полдня, а уже столько знакомых вокруг! Каждый встречный человек — будь то прохожий или продавец в лавке — здоровается с нами! «Бонжур!» — отвечаем и мы, понимая, что это простое правило жизни.

Наша улица оказалась почти центральной. По обе стороны ее одноэтажные, двухэтажные и изредка — трехэтажные дома, все белого цвета. В одноэтажных — пиццерии, кафе, аптеки, автозаправки, кондитерские с вымытыми до блеска стеклянными дверями, торговые точки… В одежду и обувь — назовем их так — даже заглядывать не интересно: в витринах выставлены модели европейского стиля. В хозяйственные заходить и не требуется — тут все на виду, буквально под ногами! Прямо на тротуаре, под стенами магазинчиков, лежат одеяла и подушки в шелковых узорчатых наволочках, стоят пластиковые ведра, стулья, миски, висят гроздями глиняные горшки…

Продуктовые лавки маленькие и тесные, порой с одним прилавком. В мясной прямо у входа висит голова быка, качаются на крюках туши барашков и свиней… В рыбной в усыпанных льдом поддонах сверкает серебром чешуи мелкая и средняя рыбешка. Лотки с рыбой выползают из магазина прямо на тротуар и прохожие обходят их стороной. В продовольственных магазинах, как бы миниатюрны они ни были, можно купить почти все — начиная от корма для кошек до мыла и тряпок для уборки.

Жилые дома — как крепости. С улицы признаков жизни не видно: все окна наглухо закрыты плотными ставнями, балконы пусты. Тунисцы очень вольно относятся к строительству. В первом этаже уже может идти торговля, на втором — жить люди, а третий может только строиться — торчат из стен железные пруты, лежат груды кирпичей… Стены тунисских домов прочные, толстые. В жару они спасают от зноя, а в зимние дождливые месяцы — от холода.

Направо и налево от нашей центральной убегают более мелкие улочки. Те, что слева, заканчиваются на окраине города. Дома повыше, но обшарпанные и неухоженные, почти нет магазинов. А вот если идти направо, по направлению к морю… У самого побережья, на первой линии, тянется череда небольших отелей и частных вилл. Высокие белоснежные заборы скрывают жизнь их обитателей от постороннего взгляда. Прохожий видит только плотно закрытые двери в заборах, всегда богато украшенные ковкой, да любуется пышным цветением бугенвиллии, свисающей почти до тротуара. Во второй линии, между виллами и нашей улицей — бедняцкий квартал. Здесь в основном двухэтажные дома на два-три подъезда. Сквозь открытые двери можно мельком увидеть крутую лестницу наверх, ступени которой даже в самом убогом доме будут украшены расписной керамической плиткой. Бегают по улице дети. Здесь нет детских площадок с горками и качелями — мы, кстати, их не видели ни в одном городе Туниса. Дети просто тусуются на улице, перебегая от дома на соседний пустырь и обратно.

Сидят около помоек коты. В Тунисе их очень много. Собак не видели ни разу — только слышали лай нашего сторожевого пса в отеле, которого выпускали из будки по ночам — а кошек встречали неоднократно. Они не похожи на московских дворовых котов. Тощие, на длинных ногах, с худыми мордами и часто запуганными и злыми глазами, они кучкуются на помойках, жмутся у дверей кафе и продуктовых лавок. Их не хочется погладить и вряд ли с ними можно подружиться — при твоем приближении кошки поднимают истошный крик.

Улицы Хаммамета бедны зеленью. На круговых перекрестках, как правило, клумбы: в середине пальма или ветвистый кактус, вокруг цветы, среди которых и любимая мною петунья. Вся растительность живет во дворах, за заборами. Но редкие деревья вдоль улиц все же есть. Акации аккуратно выбелены и подстрижены, шелковица растет пышно и раскидисто, роняя свои ягоды на тротуар и окрашивая его в черный цвет. Как же я соскучилась по этому вкусу, ни с чем не сравнимому и ни на что не похожему вкусу шелковичных ягод! Как я объедалась ими в детстве, пока жила на Украине. Для меня встреча с вами — это теплый привет с родины.

Центр города — это Медина, древний город, исторический центр Хаммамета. Одной своей крепостной стеной он упирается в море, а на суше Медину окружают кладбище, площадь и новая набережная с высокими пальмами.

На мусульманские кладбища нельзя заходить иноверцам. Мы это узнали позже, из путеводителя, уже посетив это место. Единственным оправданием нашего поступка может быть только глубокое уважением к покою усопших. Здесь нет пышных и высоких надгробий, оград, лавочек и столиков около могил, венков и свеч. Здесь царят скромность и лаконичность, все надгробия — на один манер: мы все равны перед вечностью… Могилы отделены друг от друга тонкой полоской сухой желтой земли, по которой можно пройти только одному. Надгробие — это каменный прямоугольник, украшенный керамической плиткой или просто камень в изголовье. На каждом — раскрытый Коран, на каменных страницах которого высечено имя усопшего. Если судить по датам, на этом кладбище хоронили и сто лет назад, и раньше, хоронят и сейчас.

Вплотную к кладбищу примыкает главная площадь в Хаммамете — большой фонтан посередине, много лавочек для отдыха. Бегают дети, отдыхают на скамейках их родители, тусуются туристы, торговцы предлагают жаренные орешки, лукум и халву… И то, и другое место, разделенные друг с другом лишь невысокой изгородью, ничуть не противоречат друг другу, они объединены одним словом — жизнь.

В низкорослости города взлетают вверх только минареты мечетей, которые, как правило, плотно встроены между жилыми домами. Пять раз в день раздается пение муэдзинов, приглашающих к молитве. Оно плывет над городом, приглушая шум улиц, его слышно везде и отовсюду…

Дороги и крутые парни

Как будущий автомобилист, с первых минут в Тунисе зорко присматривалась к дорогам и к тому, что на них происходит. До глубины души поразило то, что в Хаммамете, одном из крупнейших городов страны, практически нет дорожных знаков. Увидела лишь три или четыре знака «лежащий полицейский», скорость 30 километров — против наших 20!

Нет дорожных знаков, нет пешеходных переходов и светофоров! Ни единого! Каждый раз, переходя дорогу, мы испытывали легкий стресс — нужно было выжидать несколько минут счастливого случая, когда, крепко схватившись за руки, можно было перебежать на противоположную сторону. Только в столице мы имели возможность перейти дорогу на пешеходном переходе, пользуясь подсказкой светофора. В остальных, посещенных нами городах, ситуация та же, что и в Хаммамете.

А движение весьма оживленное! Мчатся по дорогам автомобили разных марок, иные — довольно потрепанные и искореженные, жужжат мотоциклетки… Эти просто кошмарные создания и едут быстро, и издают страшный треск — каждая на свой лад.

На мотоциклетках рассекают дети, взрослые и старики. Водители ведут себя вольно — крутят головами по сторонам, приветственно машут руками туристкам, могут обменяться выкриками или даже поговорить со встречными водителями. Едут по одному, часто по двое, иногда — всей семьей: хозяин, ребенок, замыкает жена. Одной рукой держится за ребенка, другой прижимает к себе ящик или корзину с провизией.

Среди тунисских водителей есть и дамы. Они водят автомобили, летают на мотоциклетках. Плотно закутанные в свои густые мусульманские одежды, смотрятся — особо на мотоциклетках — очень колоритно!

Как тунисские водители справляются с дорожной ситуацией, осталось загадкой. Иногда на перекрестках образовывался легкий коллапс из выехавших на середину авто и мотоциклеток, но при помощи гудков ситуация быстро рассасывалась. Не раз видела, как машины разворачивались посреди дороги, спокойно пересекая сплошную. При этом автомобили с обеих сторон послушно останавливались и ждали окончания маневра. Деваться им некуда: дороги в городах, как правило, двухполосные. Наверное, тунисские водители очень крутые парни, потому что ни одной аварии за двенадцать дней мы не видели! А вот пробки встречали.

Дороги в Тунисе просто исключительные. Дорожное полотно блестящее и гладкое, как поверхность зеркала, и бежать по нему на другую сторону улицы скользко и страшно! Тротуары очень узкие, иной раз настолько, что двоим можно идти только гуськом.

Счастливые знакомства

На второй день пришли к морю ранним утром, еще до завтрака. Пенных гребешков не было, но и штиля тоже. Мое первое купание в Средиземном море началось с маленьких открытий — вода в нем более соленая, чем в Черном, более плотная и упругая — она выталкивает тебя на поверхность, и даже такой средний пловец, как я, плавать сможет легко и долго…

Я плавала во всем Средиземном море абсолютно одна! Это было так неожиданно прекрасно, что я не торопилась на берег. А там начинала бурлить жизнь! Появился тунисец, высокий, худой, до черноты загорелый… То, что его зовут Замар и это наш распорядитель на пляже отеля, узнала позже, выйдя на сушу. А пока только видела, как Марианна поздоровалась с ним за руку. Через несколько секунд рядом с ней под зонтиком с плетенной из сухой травы шляпкой уже стояли два лежака. Появилась первая отдыхающая…

На пляже знакомства завязываются стремительно. Пара коротких фраз: «Как водичка?», «Отличная!» И я уже вовсю общалась со своей тезкой — Мариной из Питера. Она оказалась моей ровесницей, человеком из творческой среды: Марина — режиссер по озвучке. Темы для беседы возникали одна за другой, ну и самая актуальная — как посмотреть страну — всплыла на поверхность.

— Я никогда не езжу на экскурсии, — поделилась Марина. — Дорого и бестолково. Три года назад отдыхала здесь с дочкой, ездили сами.

— Как? — встрепенулись мы с Марианной.

— Есть волшебное слово «луаж». Садитесь в такси у отеля и говорите: луаж Тунис! И вас привезут на станцию луажей. А в Тунисе скажете «луаж Хаммамет»… Вот, — Марина кивком головы показала на рыжеволосого мужчину, который пришел пару минут назад, — этот человек знает больше меня!

Марина накинула на плечи парео, подхватила сумку и отправилась по совершенно пустынному берегу есть креп с фромажем (а по-простому — блин с сыром) и пить кофе у стен Медины. Я подошла к мужчине.

— Здравствуйте, меня зовут Марина!

— Андрей, — улыбнулся незнакомец.

— Мне сказали, что вы спец по Тунису!

— Первый раз здесь! — ошарашил меня Андрей.

Я застыла в растерянности.

— Могу карты показать, — Андрей достал из рюкзака карту и расстелил на лежаке.

Mer méditérranée, Tunisie… Я с трудом пыталась разобраться в названиях, написанных на французском.

— Mer — море по-французски, ля мер… Я уже изучил разговорник. Эту карту я купил здесь, весь Хаммамет обошел, чтобы ее найти… У меня есть и другие, приобрел еще в Москве, — Андрей извлек из рюкзака карту на русском, путеводитель по Тунису, расписание поездов с ближайшей станции…

Вот что значит — обстоятельный человек! Для того, чтобы обладать полезной информацией о стране, совершенно не обязательно изъездить ее вдоль и поперек. Достаточно запастись доступной информацией еще на берегу! Я быстро записывала информацию в блокнот, который всегда носила при себе. Консультация Андрея во многом помогла нам в поездках по стране, за что ему большая благодарность.

Когда мы с дочкой торопливо вошли в отель, едва поспевая к концу завтрака, портье сообщил, что нам звонил отельный гид Рами. Мы переглянулись и понимающе улыбнулись друг другу — Рами проиграл. Мы были полны энтузиазма и смелости знакомиться с Тунисом самостоятельно!

День рождения мамы

В Медину — исторический центр города — отправились по взморью.

Приятно было идти по горячему мягкому песку, изредка освежая ноги в средиземноморской воде. При ярком южном солнце желтые стены Медины сливались с цветом песка, синее-пресинее море переходило в небосвод…

Еще издали заметили, что в полосу пляжа вклинился уступ с каменной лестницей. Он заходил в море, и чтобы обойти его, пришлось бы прополоскать в морской воде юбки длинных сарафанов. На лестнице стоял темнокожий мужчина и делал селфи. Когда мы поравнялись с ним, Марианна спросила по-английски, можно ли обойти препятствие по суше? Мужчина заговорил по-русски и вполне сносно.

— О, да, да! Русский турист? Откуда?

— Резиденс Махмуд…

— О, Махмуд! Я шеф-повар вашего отеля! Абдула! — мужчина пожал нам руки.

— Как приятно!

— У меня сегодня день рождения мамы! Поэтому я выходной! — радостно улыбаясь, сообщил Абдула. — Я тоже в Медину, я готовлю ужин для мамы. Я провожу вас! Первый раз Тунис?

— Первый!

— О! Медина — это мечеть, это музей, это крепость… — Абдула загибал пальцы на руке.

Благополучно обойдя каменный мыс, опять шли по взморью. Абдула — чуть быстрее, часто останавливаясь и поджидая нас.

— Первый раз Тунис? — Абдула улыбался до ушей и смотрел на нас счастливыми глазами.

— Первый! — уже в пятый раз ответила Марианна.

— О, Медина! Это мечеть, музей, крепость… У меня сегодня день рождения мамы! В Махмуд будет большой ужин для всех! Она попросила креветки! Вы будете креветки?

— Не понимаю… Вы будете праздновать в отеле и пригласите гостей отеля? — попыталась связать концы с концами Марианна.

— О, да! Да! Гостей! Вы любите креветки?

Любим ли мы креветки? Ужин в честь мамы шеф-повара…

Что-то напрягало в этом событии… Может быть то, что у нас не было приличных случаю нарядов?

Наконец и вход в Медину — невысокая полукруглая арка в крепостной стене.

— Первый раз Тунис? — в очередной раз обернулся сверкающий улыбкой Абдула. — Медина — все покажу…

Абдула быстро шагал по узким улочкам древнего города, а мы едва успевали сворачивать за ним то вправо, то влево. Неожиданно наш шеф-повар остановился у двухэтажного домика.

— Вот, — он показал рукой на два окошка во втором этаже, — здесь живу я, мой жена, две дочки и мама, — последнее слово Абдула произнес очень нежно. — У нее сегодня день рождения!

«Какой любящий сын», — подумалось мне.

— У мой мама свой семейный магазин! — Абдула улыбался и стучал себя в грудь. –У мой мама семейный магазин! Она сегодня выходной — день рождения! В магазине мой брат, он хорошо говорит русский, он массажист, — и Абдула распахнул перед нами двери маленького магазинчика.

В лавчонке нас встретил молодой человек, совершенно непохожий на своего брата, но действительно прекрасно говорящий по-русски.

— Что будете пить — чай, кофе, воду? У нас день рождения мамы, мы угощаем всех!

— Воду!

В душе поднималась тревога и совершенно не хотелось принимать приготовленные напитки из рук незнакомых людей даже в честь их мамы…

Абдула исчез, а его брат тут же надел на шею Марианны цепочку с кулоном — рукой Фатимы.

— Это золото! Оберег! — и он стал сбивчиво рассказывать о значении символа.

Драматичную историю Фатимы мы уже немного знали. Считалось, что она была дочерью пророка. Фатима крепко любила своего мужа. Однажды, когда она готовила халву, помешивая смесь ложкой, в дом вошел муж, да не один. Он вел за руку свою новую жену. Пораженная горем Фатима не заметила, как уронила ложку и продолжала мешать горячую халву рукой. С тех пор рука Фатимы — ладонь с тремя длинными и двумя короткими пальцами по бокам — стала для мусульман символом терпимости и смирения, а также мощнейшим защитным оберегом от сглаза и порчи, талисманом, который помогает человеку принимать правильные решения.

Изображения руки Фатимы растиражированы в серебре и золоте, в дереве и керамике, этим оберегом снабжена каждая дверь, ведущая в мусульманский дом.

Дочка смотрела на меня растерянно.

— Хочешь серебро? Выбирай серебро! — брат Абдулы, уловив наше напряжение и нерешительность, не ослаблял, а увеличивал напор. — Покрывала из верблюжьей шерсти, мадам! — обернулся он ко мне и стал разворачивать одно за одним огромные и довольно симпатичные покрывала. Я из вежливости прикоснулась рукой к ткани и улыбнулась.

— Кожа, мадам! Хочешь сумку? — не унимался брат.

— Сколько это стоит? — спросила из приличия.

— Сколько стоит, сколько стоит!.. Клади на стол, что нужно, у меня сегодня день рождения мамы! Будет хорошая цена!

Абдула уже вернулся и разлил в пластиковые стаканчики воду из бутылки.

— Но нам ничего не нужно! — проговорила Марианна, сняла с шеи руку Фатимы и положила на стол.

— Нам ничего не нужно! — подтвердила я и поставила пустой стаканчик рядом с золотым оберегом. — Спасибо за воду!

— Как не нужно? В Тунис первый раз? У нас день рождения мамы, выбирай все — будет хорошая цена!

Шеф-повар и массажист стояли плечом к плечу у витрины с золотом. Лица обоих были до неприличия расстроенными и даже сердитыми — обоим явно не хватало смирения Фатимы. Взявшись за руки, мы выпорхнули на улицу и торопливым шагом пошли, куда глаза глядят — искать мечеть, музей, крепость…

Медина

Маленькая и очаровательная Медина Хаммамета — то место, где до конца 19 века располагался весь город, а проживало в нем триста жителей.

История Медины начинается с 9 века, когда династия Аглабидов соорудила здесь укрепленный форт для защиты гавани от пиратов. С течением лет форт потерял свою актуальность, стены его разрушились… Но вот в середине 15 века на их фундаменте был построен город, окруженный крепостной стеной из песчаника двухметровой толщины. Город был очень невелик, число жителей едва достигало двухсот человек. Вплоть до конца 19 века жителями Хаммамета назывались лишь те, кто жил в крепости. Дома, стоящие за стенами Медины, считались пригородом.

И по сей день Медина Хаммамета является душой большого курортного города. Здесь и самая старая в городе мечеть, и множество кафушек и ресторанчиков, расположившихся под крепостными стенами, и оживленные торговые ряды… Это не просто туристическое место, это и сегодня жилой квартал.

Улочки Медины извилисты и узки — по ним трудно пройти двоим. Если вытянуть руки в стороны, можно упереться ладонями в белые стены домов, невысоких домов с крошечными, зарешетчатыми и плотно закрытыми ставнями окошками. Они расположены иногда так хаотично, что невозможно понять, сколько этажей имеет строение — один, два, три? Провода, тянущиеся вдоль стен, подсказывают, что в этом древнем селении есть признаки цивилизации — и свет, и электроприборы… Но есть ли у жителей водопровод, туалет, дворы — так и осталось для нас тайной. Улочки переходят одна в другую, и для новичка все они поначалу на одно лицо. Только пройдя по Медине два-три раза, ты начинаешь узнавать местность, ориентируясь по незначительным приметам: ветвям розовой бугенвиллии, которая обвивает дверь одного из домов, прислонившемуся к глухой белоснежной стене детскому велосипеду, небольшой строительной площадке, зажатой с двух сторон старыми домами…

Редкий прохожий тихо пройдет мимо тебя и незаметно скроется за дверями дома. Улицы пустынны, но сквозь приоткрытые порой ставни можно уловить женский разговор или звуки работающего телевизора.

В Медине не слышны ни звуки большого города, ни шум морского прибоя. Вечером улочки наполняются ароматами домашней еды, оглашаются громкими криками котов, торопящих приближение трапезы… Сама атмосфера дышит покоем и уютом, но ты, гость, чувствуешь себя особенно одиноким: тебе нет места за этими белыми стенами, этот мир для тебя чужд и закрыт.