Бесплатный фрагмент - Затмение Огня. Восхождение.

Пролог

Ночное небо было украшено миллионами ярких вспышек. Поток яркого света переливался невероятными цветами, мягко освещая окружающее пространство.

Вдали, за горизонтом, простирался густой лес. В глубине леса находилась большая поляна, покрытая множеством цветов. Отблески небесного сияния окрашивали цветы в яркие и насыщенные тона.

Среди цветов стоял небольшой деревянный дом. В его окнах горел тусклый свет. Перед окном сидела женщина. Её голубые глаза устало смотрели на пламя свечи. Длинные светлые волосы были распущены и лежали на тонких плечах.

Руки женщины аккуратно расчёсывали тонкие пряди волос, делая их послушными и гладкими. Тёмное платье было немного небрежным, на юбке виднелись следы пыли и грязи.

Руки женщины дрожали, на лбу проступила лёгкая испарина. Её бледное лицо было слишком исхудавшим, а когда-то румяные щёки сильно впали.

В какой-то момент женщина устало вздохнула и медленно закрыла глаза. Она сидела в таком состоянии довольно долго. Её транс прервал звук шагов за окном. Вскоре дверь в дом открылась со скрипом. Женщина тут же открыла глаза и с паникой начала осматриваться по сторонам. 
— Не стоит бояться, Фригг. Это всего лишь я.

— Всеотец? Я не ожидала увидеть тебя в моей обители. Что привело тебя в эти далёкие от Асгарда края?

— Я хотел увидеть свою жену и убедиться, что она в порядке. И давай обойдемся без титулов. Мы сейчас одни, и нас никто не слышит.

— Что это меняет? Ты — мой царь и великий Один Всеотец.

— Фригг, прошу тебя, не пытайся мстить мне таким образом, — грозная фигура пожилого мужчины прошла в дом и направилась к женщине. — Ты знаешь, зачем я это сделал и почему.

— Ты сослал меня в изгнание из-за того, что я сбежала из Асгарда. Теперь я вынуждена жить в одиночестве, без любимых и дорогих мне людей рядом. А ведь я — богиня семьи и хранительница семейного очага. Для меня подобная участь хуже любой пытки.

— Я сослал тебя в изгнание не из-за твоего побега из Асгарда. Ты сама знаешь, почему я пленил тебя.

— Да, знаю, — глаза женщины засверкали, отражая в себе ненависть и злость. — За то, что я не рассказала тебе о планах твоего брата и нашего сына по поводу уничтожения Асгарда. Ты не смог простить меня за это и захотел узнать правду.

— Я любил тебя, Фригг, и до сих пор люблю. Но простить подобное предательство с твоей стороны я не смогу, — мужчина устало вздохнул и, подойдя вплотную к женщине, положил свои массивные руки на её тонкие плечи. — Но ты можешь помочь мне сейчас.

— Чего ты хочешь? — фигура женщины напряглась, а на её лице читалось отвращение. — Я не вернусь в Асгард. Даже не проси меня об этом.

— Зря. Твой трон всё ещё ждёт свою законную владелицу. Тем более после моего восхождения во всех девяти мирах мне понадобится рядом сильная и статная королева. Ты, как никто, заслужила это место. Ты — величайшая из богинь, Фригг.

— Не стоит мне так открыто льстить. Или ты успел перенять у своего брата некоторые черты?

— Не смей меня сравнивать с Локи. Этот высокомерный гордец перешёл все допустимые границы! — глаза мужчины заискрились, а за окном послышался раскат грома. — У нас с ним нет ничего общего.

— Я это знаю, как никто, Один. Ты и Локи — два параллельных мира, которые никогда не смогут объединиться. Это написано на ваших судьбах, и это то, что всегда будет неизменным.

— Что именно?

— Ваше противостояние. Вы никогда не найдёте компромисс и не сможете найти мир. Ваше противостояние закончится в пользу лишь одного из вас. 
— Это предсказание? Ты что-то видела? — мужчина схватил женщину за руку и повернул её лицо к себе. — Фригг, ты расскажешь мне всё, что знаешь и что видела в будущем?

— Ты знаешь, что я никому не открываю своих видений о судьбе людей. Мы сами должны выбирать свой путь и никогда не быть заложниками судьбы.

— Фригг, чего ты хочешь? Я готов на всё, лишь бы ты открыла мне мой путь и поведала мою судьбу.

— На всё? — голос женщины дрогнул. — Я хочу узнать, где мой сын и что с ним стало после Рагнарёка.

— Тор не твой сын. Нашего сына погубил Локи.

— Но я растила его как своего! — женщина громко вскрикнула и сбросила руки мужчины со своих плеч. — Тор мой по праву, и я не позволю никому отнять его у меня.

— Тор давно променял меня и тебя на жизнь вне семьи, — мужчина обессиленно вздохнул и отошёл к небольшому окну. — Он выбрал Локи и жизнь в отречении.

— В чём я не могу его винить. Но ты не прав на его счёт. Тор выбрал семью, и ради неё он готов даже наплевать на тебя и на твой трон. Чем я до сих пор горжусь.

— Этого он явно набрался у тебя. Этой непокорности и противоречия. Фригг, открой мне хоть часть грядущего будущего. Я должен знать, что меня ждёт и к чему мне стоит быть готовым.

— Ты боишься, — голос женщины стал холодным и отдавал лёгкой издёвкой. — Я ощущаю тень страха в твоих словах.

— Я никогда не боюсь. Чего может бояться величайший из асов, обладающий безграничной силой?

— Ты боишься неудачи. В прошлый раз твоя сила не помогла тебе остановить Рагнарёк и Локи. Ты потерял практически всю свою мощь и себя самого.

— Если бы ты соизволила открыть мне грядущее будущее, то я не позволил бы Локи устроить Рагнарёк. Я уже давно воссел на трон во всех девяти мирах, и мы были бы счастливы, как прежде.

— Я не могла позволить тебе навредить Тору и Сив. Тем более я знала об их с Тором ребёнке.

— Дитя Тора жива и невредима. Она живёт в Мидгарде и выросла самым обычным смертным. Она полностью отдана Мидгарду, а её разум слабее любого низшего вана.

— Ты в этом уверен? — впервые за разговор глаза женщины сверкнули, а её губы вытянулись в улыбке. — Она же потомок двух сильнейших воителей и сочетает в себе силу всех великих асов. Она не может быть обычным смертным человеком по своей природе.

— Но девчонка обладает мышлением смертного и даже отдалённо не представляет, кто она такая. Дочь Тора никаким образом не похожа на одного из нас.

— Может и так, а может и нет. Во Вселенной существует большое количество событий, которые предначертаны нам судьбой и они неминуемо найдут своё отражение в мире.

— Что ты хочешь этим сказать? — в один момент лицо мужчины напряглось, а его глаза сверкнули. — Дочь Тора может как-то помешать мне в моих планах?

— Ты сам сказал, что она выросла в Мидгарде и не обладает даже малой частью силы истинных асов. Она далека от тебя и твоей нескончаемой войны.

— Я, как никак, Бог войны. Войны питают меня силой и дают мне безграничную власть.

— Из-за этой власти ты потерял свою душу, — голос женщины дрогнул и перешёл на шёпот. — Ведь я любила тебя и до сих пор люблю…

— Фригг, прошу, прекрати всё это. Вернись ко мне, сядь по правую руку от меня. Позволь мне править вместе с тобой в будущем мире, и помоги мне сделать этот новый мир идеальным, — произнёс мужчина, нежно проводя рукой по белоснежным шелковистым волосам дрожащей женской фигуры. — Я люблю тебя, Фригг, и до сих пор думаю о тебе.

— Если бы ты любил меня, то не совершил бы тех поступков. Ты бы не поддался своей одержимости властью и был бы рядом с нашим сыном. Ты был нужен Тору после смерти Бальдра, и ты был нужен мне. Но ты предпочёл захватить Вселенную и наводить там свои порядки, вместо того чтобы быть рядом с семьёй.

— Эта семья почти лишила меня сил и дома. Тор поддержал Локи и хотел убить меня!

— Мы оба знаем, что он не смог бы тебя убить. Тор силён, но не настолько. Да и Локи, каким бы сильным он ни был, но до тебя он явно не дотягивает. Твоя одержимость затмила твой разум и сделала тебя бессердечным и жестоким.

— Зато эта одержимость не позволит мне больше никого из семьи похоронить. — Мужчина тяжело вздохнул и прикрыл глаза.

— Хочешь сказать, что ты всё это затеял ради Тора?

— Не только ради Тора, но и ради тебя, Фригг.

— А как же дочь Тора? Ты сможешь уничтожить её вместе с её миром?

— Я не собираюсь уничтожать Мидгард. Лишь подчинить его себе, как и все остальные миры. А что касается дочери Тора. Она в любом случае является моим потомком и частью нашей семьи.

— Ответь мне честно. Ты сможешь убить её? Ты сможешь навредить дочери нашего единственного сына и нашей единственной внучке? Мужчина молча отвернулся к окну, устремив свой томный взгляд вдаль. По его лицу было сложно понять, какие эмоции его одолевали в этот момент и что терзало его душу. В комнате повисла невыносимая тишина, нарушаемая лишь слабым треском дров в камине.

Спустя долгое время мужчина открыл глаза и направился к входной двери.

— Уже уходишь? — спросила его спутница.

— Раз ты в очередной раз отказываешься вернуться домой, мне нет смысла и дальше отнимать твоё внимание, Фригг, — ответил мужчина.

— В таком случае не буду отнимать твоё драгоценное время, Всеотец. Удачи тебе в твоих планах, — мужчина потянулся к ручки двери, со скрипом распахнув её. — Муж мой, ты ответишь на мой вопрос?

— Ты не ответила на мою просьбу, любовь моя. Почему я должен отвечать на твои?

— Это не просьба, а вопрос. Я, как мать, хочу знать, угрожает ли что-то моему ребёнку.

— Тор не твой кровный сын, чтоб ты так яростно опекала его.

— Это ничего не меняет. Я люблю его как родного и я растила его с первых дней его жизни.

— Я отвечу на твой вопрос, но взамен ты ответишь на мой. Согласна?

— Согласна. Я отвечу на любой твой вопрос.

— В таком случае мой ответ — нет. Я не смог бы убить дочь Тора и я не смог бы убить своего сына. Как бы ни было, но семья для меня дорога.

— Благодарю за твоё откровение, Всеотец. Можешь задать свой вопрос мне, и я отвечу тебе на него максимально честно.

— Как мне устроить порядок во Вселенной и что мне надо сделать, чтоб добиться своих целей и в этот раз не проиграть?

— Муж мой, Вселенная обретёт порядок тогда, когда Всеотец займёт своё законное место.

— Я не понимаю тебя, Фригг. Какое место я должен занять?

— Я ответила тебе то, что ответила мне сама Вселенная. Она ждёт, когда истинный ас займёт своё законное место и обретёт своё истинное могущество. Тогда он сможет навести порядок во Вселенной и обрести свой внутренний покой.

— Значит, я смогу воссесть на престол во всех мирах? Я займу место верховного правителя?

— Один, я ответила на твой вопрос. Большего я не могу тебе сказать.

— Прошу тебя, скажи мне, как найти этот покой и как мне исполнить веление Вселенной?

— Накажи виновного и восстанови справедливость, — тихий голос женщины перешёл на шёпот. — Ложь всегда, рано или поздно, становится явью. В этот момент мы должны быть готовы принять эту правду и поступить так, как велит наш долг.

— Благодарю тебя, Фригг, за твой ответ, — мужчина подошёл к женской фигуре и, взяв её лицо в свои массивные руки, с нежностью поцеловал. — Я люблю тебя, моя царица.

— Я тоже тебя люблю, мой царь, — женщина впилась в губы мужчины чувственным поцелуем. — Напоследок позволь дать тебе один совет.

— Конечно, любовь моя.

— Запомни одну истину. Иногда стоит рискнуть и, несмотря на все страхи и сомнения, кинуться в омут с головой и сделать так, как велит не здравый смысл, а чувства. Порой чувства дают нам большую власть, чем физическая сила.

— Я запомню это, Фригг.

— Да пребудет с тобой удача, Всеотец. Она тебе понадобится на твоём грядущем пути. Впереди тебя ждёт непростое время, и каждое твоё решение отразится на судьбе всего сущего мира.

— Я надеюсь, что когда я решу вновь увидеть тебя, ты будешь здесь.

— Ты же знаешь, что я не могу покинуть пределы этого мира. Наш с тобой уговор для меня священен и не может быть нарушен.

— В таком случае до скорой встречи, любовь моя.

— Прощай, Всеотец. Пусть судьба, в итоге, найдёт тебя и направит по верному пути.

— Да услышит тебя все миры и все силы во Вселенной, богиня Фригг. И да будет исполнена воля Вселенной и воля самой судьбы.

Глава 1

США. Штат Калифорния. Настоящее время.

Музыка. Она была моим единственным спасением от всепоглощающего безумия. С каждым новым днём я всё больше погружалась в пучину горя. Уже который день я лежала в комнате отца, не в силах пошевелиться, и безутешно рыдала. Я чувствовала себя живым трупом, лишённым чувств и эмоций.

Два дня назад я услышала самые страшные слова в своей жизни: «Оливия, мне очень жаль, но ваш отец скончался сегодня ночью». Эти слова повторялись в моей голове снова и снова, и я пыталась принять случившееся. Чувство вины разрывало меня на части. Я не могла простить себе роковую ошибку и своё бездействие. Я винила себя за то, что не сразу отправилась к отцу после возвращения из Асгарда.

«Если бы ты не медлила и сразу поехала к отцу, он был бы жив, и всего этого можно было избежать, — говорил мне внутренний голос. — Но теперь ты навсегда потеряла его, и ты никогда не сможешь исправить это. Ты и только ты виновата в смерти отца, и тебе придётся жить с этим до конца своих дней».

Я мечтала заглушить разум и не слышать этих болезненных мыслей, но это было невозможно. Я не знала, сколько времени прошло без еды и воды, но у меня не было желания что-либо употреблять. Слушая песни об отцовской любви к дочери, я всегда представляла лицо отца и его мягкий, любящий взгляд. Его добрые серые глаза и слегка морщинистый лоб.

В те дни я не знала, что происходит в мире за стенами комнаты отца, как живёт остальной свет. Для меня перестала существовать реальность.

Музыку в моих ушах прервал чей-то голос, и я почувствовала лёгкое прикосновение на коже.

— Лив, как ты? — обычно живой и звонкий голос Локи звучал непривычно тихо и глухо.

— Никак, — прошептала я, не выключая музыку в ушах. — Что ты хотел?

— Хотел навестить тебя и попросить банально поесть.

— Я не голодна, — я отвернулась от своего гостя, зарываясь в одеяло. — Оставь меня одну.

— Лив, я всё понимаю, как и понимаю причины твоего поведения. Но прошу тебя, хоть немного постарайся заставить себя поесть. Ты два дня лежишь здесь и ни разу не встала с кровати за всё это время. Тебе нужно поддержать свой организм и не позволить окончательно себя истощить.

— С каких пор ты стал экспертом в медицине? — я процедила свои слова максимально высокомерно. — Ты, вроде, был богом обмана и коварства, а не исцеления. Будь добр, прекрати строить из себя умника и оставь меня в покое.

— Твоя агрессия вполне оправдана. Мы оба знаем стадии принятия тяжёлых ситуаций. Непринятие, отрицание, а теперь настала стадия гнева. Я это прекрасно понимаю и не хочу усугублять твоё тяжёлое состояние.

— Раз ты у нас лучший психоаналитик, чем я, проводи свою терапию кому-нибудь другому, но не мне. Уйди! — я громко закричала, и новый поток слёз вырвался из моих глаз. — Я не хочу никого видеть!

— Я уйду, но при условии, что ты поешь. Обещаю тебе.

— Ты бог обмана. С чего я должна тебе верить?

— С того, что я ни разу тебя не обманул. И я не собираюсь этого делать и сейчас, — Локи сел на край кровати и тяжело вздохнул. — Прошу тебя, хоть немного, но соберись. Сделай это не ради меня, а ради Ричарда. Он бы хотел…

— Не смей произносить его имя при мне, — я резко встала со своего места и кинулась на Локи с кулаками. — Не говори мне о нём!

— Лив, успокойся! — сильные мужские руки схватили мои запястья, блокируя мою способность двигаться. — Я не хотел напоминать тебе о нём, но ты не оставила мне выбора. Ричард просил меня быть с тобой рядом и быть опорой для тебя, что я и делаю. Я не нарушу данное твоему отцу слово, и чтобы ты не говорила мне, но я не оставлю тебя.

— К чёрту все эти обещания. Отец должен сидеть сейчас в этой комнате и быть рядом со мной. Он должен был повести меня к алтарю и встречать старость в своём доме на берегу океана… — мой голос сорвался, и я обессиленно упала на кровать. — Я должна была успеть. Я же могла его спасти, но я не успела. Я не успела на каких-то пару часов.

— Лив, я понимаю, что ты винишь себя в этом, но твоей вины во всём произошедшем нет. Это банальное стечение обстоятельств. Я тоже верил, что у нас всё получилось и мы спасём Ричарда. Думаешь, я не виню себя во всём этом? Я проигрывал в своей голове миллионы сценариев, при которых я успел бы спасти Ричарда и достать это злосчастное кольцо для него. Но, к сожалению, прошлого не изменить. Есть то, что есть, и ради отца тебе стоит немного собраться и идти дальше.

— Я не хочу. Я ничего не хочу. Мне нужен папа, — я затряслась, почувствовав новую волну боли и отчаяния. — Я не простилась с папой должным образом и не знаю, что стало с его душой.

— Лив, я уверен, Ричард сейчас в лучшем мире. Он явно не тянул на того, кто мог сожалеть о чём-то и корить себя за что-то, чтобы оказаться в аду, — Локи слабым движением руки провёл по моим волосам и тихо прошептал. — Я понимаю тебе больно это слышать, но я пришёл к тебе по делу. Сегодня состоятся официальные похороны Ричарда. Сив и Тор за эти дни организовали всю эту процессию, и они попросили меня сообщить тебе об этом.

— Папу сегодня похоронят? — вновь мой голос сорвался, а руки судорожно затряслись. — Я не смогу заставить себя появиться на его похоронах. Это слишком больно.

— Но своим отказом ты осквернишь память отца. Ты его дочь, и он заслужил твоего прощания в его последний путь…

— Я не могу… Я не могу отпустить его.

— Но ты должна. Душа Ричарда должна знать, что ты сильная и хранишь его память в своей душе.
Локи нерешительно протянул ко мне руки. Я пару минут колебалась, а затем упала в его объятия, и новая волна рыданий захлестнула меня.

Я не могла представить, как переживу похороны отца и как смогу появиться на этом болезненном мероприятии. До этого момента я никогда не была на настоящих похоронах и всегда смотрела на них с философской точки зрения. Но теперь я понимала, почему многие люди ведут себя неадекватно в такие моменты. Пережить подобное событие было слишком трудно и, отчасти, невозможно. Смотреть, как близкого и родного человека навсегда опускают в землю и закапывают в глубокой яме, оставив лишь небольшое каменное надгробие, было за пределом нормального.

Всё это время Локи продолжал держать меня в объятиях, поглаживая мои спутанные волосы.

— Лив, выключай свои наушники и старайся собраться. Процессия начнётся через несколько часов. Надеюсь, к этому моменту ты сможешь собраться, и мы вместе переживём этот момент, идя рука об руку. Что бы ни случилось, я всегда буду рядом с тобой. В болезни и здравии, в радости и горе, я навеки буду с тобой.

Локи коснулся горячими губами моей кожи на лбу и вышел из спальни. Я продолжала сидеть на своём месте, пока потоки слёз медленно стекали по моим щекам.

Впервые за двое суток я заставила себя встать с места. Голова кружилась, мышцы всего тела болели с невероятной силой, а ноги сковывала судорога. Сильно шатаясь, я шла вдоль стены к ванной комнате, пытаясь не упасть на пол.

Зайдя в ванную комнату, я подошла к раковине и посмотрела на своё отражение в зеркале. Никогда раньше я не видела себя такой. На меня смотрела слишком бледная фигура, больше напоминавшая восковой труп, чем живого человека. Глаза сильно впали в глазницы, а под ними были глубокие и тёмные синяки. Волосы были тусклыми и спутанными, а их прежний блеск померк. Кожа была зелёного оттенка, а голубые глаза имели неестественно тусклый оттенок. Белки глаз были слишком красными из-за полопавшихся капилляров, а густые ресницы были слипшимися от большого количества слёз. Я никогда не представляла, что смогу выглядеть подобным образом.

Я включила воду в душевой кабине и ещё долго стояла под горячими струями воды. Приведя себя в небольшой порядок, я вернулась в спальню отца и обнаружила на кровати новый комплект одежды. Это был строгий чёрный костюм с чёрной рубашкой. Вместе с костюмом лежала коробка с чёрными туфлями на небольшом каблуке. Я заметила небольшую карточку, на которой идеальным каллиграфическим почерком было написано: «Решил, что тебе не помешает новая и свежая одежда. Я всё ещё надеюсь, что ты сможешь заставить себя встать с колен и подняться на ноги. Ты сильная, Лив, и ты сможешь справиться со всеми испытаниями судьбы. Я люблю тебя и я всегда рядом. Л.»

Слова, которые звучали голосом Локи в моей голове, на секунду вызвали у меня тепло и радость в душе. Но я сразу вспомнила, зачем весь этот наряд и что меня ждёт впереди.

Спустя несколько часов я стояла в более-менее собранном виде. Накинув пиджак на плечи, я села на кресло около кровати и посмотрела на пустое место напротив себя. 
— Папа, я не знаю, как справиться с этим. Ты учил меня быть сильной и всегда вставать на ноги, как бы сильно я ни падала в жизни. Но это падение оказалось слишком тяжёлым для меня. Ты ушёл так быстро, что я не успела сказать тебе, как сильно я тебя люблю и как много ты значишь для меня.

По моим щекам вновь потекли слёзы. В комнате раздался тихий стук в дверь. Я не обратила внимания на пришедшего человека и его попытки достучаться до меня. Я продолжала сидеть с отстранённым лицом и смотреть на пустую кровать. Дверь медленно открылась, и за моей спиной послышался тихий шёпот:

— Могу я войти?

— Ты уже вошёл, — прошептала я, стараясь говорить безразлично. — К чему эти вопросы?

— Лив, я понимаю, что я для тебя никто, но позволь мне хотя бы немного поддержать тебя в этот трудный момент, — Том обошёл меня и сел в соседнее кресло. — Я никогда не смогу быть таким отцом, каким был Ричард. Но я хочу дать тебе хотя бы малую часть отцовской любви.

— Ты прав. Таким, как папа, тебе не стать, — мой голос снова дрогнул. — Но ты не папа, и не должен им быть. Папа воспитывал меня с моего первого дня в этой жизни. Он учил меня ходить и ездить на велосипеде. Он водил меня в «Макдоналдс» по выходным и показал мне половину земного шара.

Он отвёл меня на фильмы для взрослых, хотя мама была категорически против этого. И он был первым, кто поддержал меня в стремлении стать психотерапевтом. Знаешь, что он мне сказал в старшей школе? «Ты, как никто другой, умеешь понимать души людей. Так позволь себе заниматься тем, чем ты хочешь, и что дано тебе высшими силами. Это твоё, Лив. Следуй своему сердцу и его зову».

— Ричард был лучшим отцом, чем я или мой отец. Я не могу представить, каково это — иметь такого любящего и заботливого отца. Ты заслужила такого родителя рядом с собой, и я не могу представить, как тебе тяжело потерять его.

— И не представляй. Это слишком тяжело и невыносимо, — я отвела взгляд от Тома, чтобы скрыть новый поток слёз. — И я благодарна жизни за то, что он был рядом со мной и был именно таким отцом, о котором можно было только мечтать. А ведь я даже не его родная дочь. По факту, я ему была никем и чужим человеком.

— Не говори так. Ты была настоящей дочерью для Ричарда, о чём он постоянно говорил нам всем. Может, я и твой биологический отец, но настоящим отцом тебе был Ричард, а не я. За это я буду благодарен ему всю свою жизнь и буду воспевать его память во всех героических балладах.

— Тор, спасибо. Я благодарю тебя за то, что ты не пытаешься занять его место и пытаешься понять меня.

— Тор? А где старое доброе Том? — Том придвинулся ближе ко мне и посмотрел на меня своими пронзительными небесно-голубыми глазами. — Я думал, что в пределах Мидгарда я для тебя Том.

— Не вижу смысла в этом спектакле. Ты — Тор громовержец, и это неоспоримый факт. К чему мне называть тебя ненастоящим именем? Хватит этих масок и фальши. Я устала от всего этого.

— Хорошо. Я буду рад, если ты сможешь принять меня настоящего. И, Лив, — Том сделал паузу. — Я люблю тебя, и я буду рядом, даже если тебе это не нужно.

Том встал и вышел из комнаты. Я ещё какое-то время сидела на своём месте, но затем, взяв себя в руки, покинула комнату. Я медленно спускалась по ступеням огромной лестницы, глядя куда-то сквозь пространство.

Когда я оказалась в холле первого этажа, то увидела там людей. Том был в строгом чёрном костюме, его длинные волосы были зачёсаны назад. Рядом с ним стояла моя мать, её чёрное платье идеально сидело на её миниатюрной фигуре. Её глаза были красными и опухшими, губы дрожали. Я никогда не видела её в таком состоянии. Но моя обида на неё не позволяла мне почувствовать жалость к ней. Я винила её во всём, что произошло. Она отговорила меня переезжать к отцу в ту роковую ночь, и она не позволила мне спасти его.

— Лив, ты… — услышала я тихий голос матери. Я демонстративно фыркнула и, обойдя её и Тома стороной, прошла к выходу из дома.

Выйдя на улицу, я увидела в саду Хель и Локи. Локи был в чёрном одеянии, которое сильно контрастировало с его яркими волосами. Хель была не менее заметной, чем её биологический отец. Её чёрное платье было довольно откровенным, но оно красиво подчёркивало все её природные достоинства.

Девушка обернулась в мою сторону, и её тёмные глаза впились в меня.

— Ты всё же смогла найти силы и пришла. И даже смогла принять мой подарок.

— Смогла. Как ты сказал, я не могла не проводить отца в последний путь, — я отвернулась, пряча выступившие из глаз слёзы.

— Воительница, я не могу понять твоей боли, как и то, что ты сейчас испытываешь. Но я чувствую твою скорбь. Лив, я знаю, что Смерть — это не конец пути. Его душа жива и теперь она в лучшем мире.

— Спасибо, Хель. Надеюсь, что так оно и есть, и отец сейчас в более достойном месте, чем этот жестокий и несправедливый мир. — Я громко всхлипнула. — Почему ты всё ещё на Земле и не вернулась в своё царство?

— Я не могла бросить тебя в этот тяжёлый для всех нас момент. Да и отцу требовалась поддержка. В последний раз он был таким, когда мы хоронили нашу семью. — Голос Хель был холоден, но я уловила в нём лёгкие ноты сожаления и заботы. — Я решила не брать пример со своего непутёвого родителя и быть с ним рядом, даже если он не признаёт своей нужды в этом.

— Хель, я тебе уже много раз говорил, что я в порядке и не нуждаюсь в опеке. Я пять тысяч лет справлялся с разнообразными ситуациями, и этот случай не исключение.

— Для Бога обмана ты слишком неубедителен в своих словах, — Хель фыркнула. — Оливия, я хотела бы в этот час скорби быть рядом с тобой как часть этой семьи. Твой мидгардский отец назвал меня своей внучкой и принял меня в свою семью. Я хочу проводить его вместе с тобой, если ты позволишь мне и не будешь против моего присутствия рядом.

— Я буду рада, Хель, если ты разделишь это горе вместе со мной, — я вздохнула, пытаясь взять эмоции под контроль. — Но разве твой мир не нуждается в защите?

— Нуждается. И я её обеспечу сразу после сегодняшней церемонии. Сразу после ритуала отец обещал отправить меня домой.

— Так ты покинешь нас сегодня?

— Да. Я, итак, довольно долго нахожусь в Мидгарде. Пора возвращаться домой и строить план защиты от вторжения Всеотца.

— Хель, ты же помнишь, что ты теперь можешь в любой момент обратиться ко мне, — Локи повернулся к Хель, смотря на девушку внимательным взглядом. — Отныне я не брошу тебя и буду всегда на твоей стороне. Ты моя плоть и кровь, и моя прямая наследница. Я горд назвать тебя дочерью и знать, что ты подчинила себе целый мир. Ты переплюнула меня в величии, и ты величайшая из всех потомков суровых королей Ётунхейма.

— Отец, я… — Хель замолчала, не окончив фразу. Она посмотрела на Локи растерянным взглядом, но затем её взгляд переместился ко мне. — Не стоит устраивать подобных разговоров при твоей возлюбленной. Она прощается с отцом, а мы сейчас делаем ей больно своими разговорами.

— Всё в порядке. Хель, я буду рада знать, что хоть кто-то из моей семьи смог обрести семейное счастье.

— Воительница, верь моим словам, — глаза Хель зажглись ярким огнём. — Ты ещё найдёшь своё счастье и обретёшь покой. Ты достигнешь истинного величия, и все твои страхи и тревоги останутся позади. Твоя судьба сложна, но она таит в себе огромное значение для всей Вселенной.

— Хель, не стоит пугать Лив своими речами, — Локи недовольно покосился на девушку, но затем, подойдя ближе ко мне, взял меня под руку. — Лив, позволь сопроводить тебя в этот нелегкий для нас обоих день и быть твоей опорой.

Мы подошли к машине моего отца, которую я уже брала в прошлый раз. Я села на пассажирское сиденье, а Локи занял место за рулём. Хель села на заднее сиденье и стала смотреть в окно. Том и мама уехали раньше нас, чему я была очень рада.

Когда мы приехали на кладбище, небо было тёмным, а с неба срывалась мелкая морось. Локи достал большой зонт и раскрыл его над нами.

— Тебе не стоит лишний раз мокнуть под дождём. В таком состоянии ты можешь простудиться.

Я не ответила ему. Меня захлестнула новая волна боли и отчаяния. Мне хотелось убежать от всей этой процессии. Я оттолкнула Локи и пошла к могиле отца одна.

К моему удивлению, здесь собралось слишком много людей. Половину из них я знала, а вторую половину — нет. Я встала в стороне от своих родных, но так, чтобы слышать священника. Я снова не замечала ничего и никого вокруг.

Когда священник начал говорить о душе и её жизненном пути, я вспомнила наш с отцом разговор. Он признался мне, что больше всего жалеет о том, что бросил девушку и их общего ребёнка.

Священник говорил, что душа отца была чистой и бескорыстной, что он вёл праведный образ жизни и поэтому вознёсся в Рай к Господу. Меня охватила новая истерика. Я закричала, перебивая речь священника.

— Откуда вам знать, каким он был и где оказалась его душа? Вы ничего не знаете о нём и не понимаете всего устройства этого мира. Ни Дьявол, ни Бог не решают, где душа окажется после смерти. Сама душа выбирает свою участь. Поэтому все ваши пафосные речи — ложь!

Я убежала с кладбища, не слушая окликов людей. Мне было плевать на мнение окружающих. Это был мой отец, и никто не знал его так хорошо, как я.

Я добежала до какой-то поляны и села, прислонившись к стволу дерева. Слезы снова полились из моих глаз. Я не знала, что в человеке может быть столько слёз. Не знаю, сколько я так просидела, но вскоре я промокла насквозь от дождя.

Новый поток боли и отчаяния охватил мой разум. Дрожащими пальцами я достала наушники из футляра, желая заглушить боль звуками музыки. Мои мокрые от дождя пальцы не попадали по сенсорному экрану телефона. Когда мне наконец удалось включить свой плейлист, в ушах заиграли болезненные слова, которые в последние дни стали моим жизненным гимном.

And when I’m gone, just carry on, don’t mourn (А когда я умру, не оплакивай меня, живи дальше.)

Rejoice every time you hear the sound of my voice (Радуйся каждый раз, когда услышишь звук моего голоса.)

Just know that I’m looking down on you smiling (Знай, что я смотрю на тебя с небес и улыбаюсь)

And I didn’t feel a thing, So baby don’t feel no pain (И что мне совсем не больно, поэтому, малышка, не печалься). Just smile back… (Просто улыбайся мне в ответ).

— Песня не самая удачная, но в данной ситуации она вполне уместна, — услышала я мужской голос за своей спиной. Я вытащила наушник и подняла заплаканные глаза на подошедшего человека. В ту же секунду меня обняла другая женщина.

— Лив, нам очень жаль, — сказала Хлоя, её голос дрожал. — Ричард был одним из лучших людей, которых я знала.

— Лив, Ричард был мне очень дорог. Он всегда прикрывал меня перед отцом, когда заставал меня не в лучшем состоянии после моих ошибок, — сказал Сэм, сев рядом со мной и обняв меня вместе с Хлоей. — Поэтому его смерть стала для меня сильным ударом. Я даже не знал, что он болел.

— Спасибо вам, — ответила я, уткнувшись в грудь своего лучшего друга. — Папа всегда хорошо отзывался о вас обоих и любил вас. Он часто говорил мне, что вы оба — пример настоящих друзей.

— Лив, — Хлоя прижалась ко мне и Сэму, громко всхлипывая. — А ваши божественные силы могут вернуть его к жизни?

— Нет, уже не могут, — мой голос сорвался, меня начала бить сильная дрожь. — Но я могла бы это сделать. Мне не хватило всего пары часов, чтобы спасти папу и успеть к нему вовремя.

— О чём ты? — Сэм отстранился от нас с Хлоей. — Что случилось за то время, пока мы не виделись?

Я начала свой рассказ с того дня, когда позвонила Сэму, чтобы узнать о Локи и его пропаже. Я рассказала обо всех событиях, которые произошли со мной после этого звонка. Хлоя долго извинялась передо мной за своё молчание и страх перед угрозами Хеймдалля. Я заверила подругу, что не держу на неё зла и обиды.

Затем я рассказала о том, как обрела свою силу и почувствовала в себе божественную искру. Я не стала раскрывать имена Стефани и профессора Уайта, а также не стала раскрывать их истинные личности, так как это была не моя тайна и я не имела права посвящать в неё кого-то постороннего. Я лишь упомянула, что Локи познакомил меня с сыном Люцифера, который помог мне в поисках Локи

Закончила я свой рассказ тем, что мы все вместе освободили моих родителей из Асгарда и вернулись домой, надеясь спасти отца и спастись самим.

— Как же так? — прошептала Хлоя, не сдерживая слёз. — Ты не успела к отцу всего на несколько часов!

— Да. Я могла бы пойти к нему сразу после возвращения из Асгарда и спасти его. Но моя нерешительность стоила ему жизни, — я опустила голову на колени. — Я никогда не смогу простить себе этого. Какая же я богиня, если не смогла спасти собственного отца?

— Ричард всегда говорил, что цена спасения многих жизней может быть равна одной жизни. Помнишь, как он это говорил?

— Особенно когда мы смотрели «Армагеддон», — прошептала я. — Это был его любимый фильм.

— Помню. А ещё «Побег из Шоушенка». Эти два фильма мы смотрели с твоим отцом миллионы раз, — Сэм снова обнял меня. — Лив, я не могу сказать, что понимаю тебя и то, что ты чувствуешь, но Ричард был сильным духом человеком. Постарайся следовать его заветам и будь достойной наследницей.

— О чём ты?

— Я о том, что тебе придётся возглавить его компанию и управлять огромной финансовой корпорацией. На тебя сейчас свалится огромная ответственность.

— А он прав. Ты думала, что будешь делать со всем наследием отца? Как ты будешь вести его дела, будучи богиней из другого мира? Вы же должны спасти Вселенную от твоего деда. Тебе явно будет не до управления активами отца, — Хлоя смотрела на меня болезненным взглядом, полным сочувствия.

— Я не знаю. Я не хочу больше касаться всех этих божественных дел. Из-за всей этой истории я похоронила отца. Я не хочу больше во всём этом участвовать. Пусть Локи, мать и Том сами разбираются со всем этим. Это их мир и их война. Я же родилась здесь и всю жизнь жила в этом мире. Мне плевать на своего безумного деда, на Асгард и на всё остальное. Я хочу спокойную жизнь обычного человека.

— Ты уверена? — Сэм покосился на меня с некоторым осуждением. — Ты же, как ни крути, божество, а не обычный человек. Тебе не положено сидеть в стороне при подобных событиях.

— Это мне решать, что мне положено, а что нет. Если я решила покончить со всем этим и оставить все эти «звёздные войны» в стороне, то я так и поступлю! — впервые я позволила себе повысить голос на лучших друзей и говорить с ними в довольно жёсткой манере.

— Я не согласна с тобой. Сэм прав в том, что ты должна использовать свои силы и быть рядом с семьёй. В противном случае ты можешь потерять и их… — я не дала договорить Хлое её мысль, а резким и ненавистным криком перебила её.

— Да что вы понимаете? — крикнула я с ненавистью. — Вам легко рассуждать, сидя в обычном мире с живыми родителями рядом. Вам никогда не понять, каково это — похоронить отца всего лишь из-за какой-то глупой ошибки! Думаете, все эти божественные силы — это развлечение и всё это забавно? Могу вас заверить, что нет, это не забавно. Это всё как проклятье, которое забирает у тебя всю твою жизнь и тебя самого. Тебе не избавиться от этого, и ты обязан следовать какими-то там путями. Но нет, я не согласна следовать им. Я буду делать то, что я хочу. А я хочу жить снова обычной жизнью без всего этого божественного дерьма!

Когда я закончила говорить, мой голос сорвался на крик. Мои друзья ошеломлённо переглянулись, глядя на меня тяжёлыми взглядами. В конце концов, меня снова охватила истерика и психоз. Я начала кричать на своих друзей, вымещая на них свою агрессию.

В какой-то момент Хлоя и Сэм встали и направились к выходу с кладбища. Когда их фигуры удалились, я услышала тихий шёпот Сэма:

— Может быть, мы не понимаем, каково тебе, но это не означает, что мы не хотели разделить эту боль с тобой. Но, похоже, ты настолько глупа, что решила остаться одна. Ты можешь ненавидеть нас после этого, но ты эгоистична, Лив. Идея о том, что ты должна быть сильнее и лучше других, всё ещё живёт в тебе и не даёт тебе возможности принять помощь от других. Если тебе когда-нибудь понадобится настоящий совет и поддержка от своих друзей, ты знаешь, где нас найти.

С этими словами Хлоя и Сэм быстро покинули кладбище. Траурная процессия уже закончилась, и на месте, где ещё днём была огромная толпа людей, теперь была лишь пустота. Я стояла в полном одиночестве посреди кладбища, глядя на одинокую каменную плиту.

«Ричард Вильямс. 1964–2023. Верный муж, праведный человек и любящий отец. Великий финансовый деятель и уважаемый мужчина», — гласила надпись на плите. Эти слова вызвали у меня злость и ненависть. Откуда всем этим богатеям знать, каким был папа! Их интересовал только его банковский счёт и финансовые возможности, но не он сам.

Я с ненавистью пнула каменную плиту. Не знаю, как это произошло, но из моей руки вырвался разряд молнии, который ударил в плиту. Она раскололась пополам, разделив слова «любящий» и «отец». Я смотрела на это обессиленным взглядом. Впервые за эти дни у меня не осталось сил на дальнейшие эмоции. Я была выжата и истощена, как морально, так и физически.

На улице наступила ночь. Я не заметила, куда делись все присутствовавшие на процессии гости, но меня это мало интересовало. Собрав последние силы, я переместила себя в свою спальню в Пало-Альто. Попав домой, я обессиленно упала на кровать и потеряла сознание. Меня унесло куда-то за пределы сознания, и наступила долгожданная темнота и приятное забвение.

Глава 2

Три месяца спустя. Пало-Альто. Штат Калифорния. США.

За окном светило яркое солнце. Лето подходило к концу, и я впервые за свою жизнь ни разу не побывала на берегу океана.

Вот уже три месяца я не выходила из дома, стараясь избегать любых контактов с внешним миром. Мои биологические родители пытались наладить со мной конструктивный диалог, но я немедленно пресекала любые их попытки связаться со мной. Мне до сих пор не хотелось видеть мать. К Тому у меня не было подобного отношения, но и желания общаться с ним у меня не возникало.

Всё это время Локи находился рядом со мной, у нас дома. Я продолжала игнорировать его присутствие, но до конца оттолкнуть его у меня не вышло. Локи с большим терпением относился к моим выпадам и моему игнорированию в его сторону. Я не знала, чем он занимался всё это время, но меня это не интересовало. Я потеряла интерес к жизни и её течению.

В конце концов, Локи сдался и оставил меня в покое. Хлоя и Сэм не выходили на связь. После похорон отца они ни разу не написали мне. Я понимала причины их обиды и не держала на них зла. Мои нью-йоркские друзья писали мне и пытались выйти на контакт, но и их общества я сторонилась.

Весь мир отошёл на дальний план, а мой разум поглотили нескончаемая скорбь и невыносимая душевная боль.

Сегодня я снова лежала в своей спальне, уходя от реальности в литературные миры. Книги стали для меня спасением в этом потоке безумия и отчаянья. Я выбирала самую банальную и простую литературу.

Для себя я открыла такого писателя, как Эрих Мария Ремарк, и его трогательные произведения. Сюжеты его книг были максимально трагичными и чувственными, что помогало мне уйти от реальности. «Три товарища» стало моим любимым чтивом. История покорила меня и вызвала у меня потоки слёз.

Вместе с книгами я по-прежнему отвлекалась на музыку, не расставаясь с парой беспроводных наушников. Они стали неотъемлемой частью меня и своеобразной необходимостью в моём нынешнем состоянии.

Я до сих пор не знала, как я буду жить дальше и что мне делать со своим состоянием. Юрист отца продолжал наседать на меня по поводу активов и компании. В один из дней я высказала ему всё, что думала о его вопросах по поводу имущества отца. После этого он оставил меня в покое и больше не задавал никаких вопросов.

Мне не хотелось заниматься делами отца и хоть как-то касаться его компании. Компания напоминала мне о нём и обо всём произошедшем. Поэтому в этом вопросе я старалась быть максимально отдалённой.

В ушах у меня звучала песня «Burn out» группы Imagine Dragons. Не знаю, что именно в этой песне меня зацепило, но любовь к ней мне явно передалась от Локи. Весь день я так и не смогла заставить себя встать с кровати. Сходила пару раз в уборную и устало упала на своё прежнее место, укрывшись пушистым пледом. Я заснула в одиночестве, даже не пытаясь дождаться появления Локи.

Мой сон нарушил громкий хлопок дверью, который сильно меня напугал.

— Какого чёрта? — вскрикнула я, подскочив с кровати. — Можно быть немного потише?

— Хватит тебе сидеть в своём отрешении, — голос Локи снова был самоуверенным и твёрдым. — Собирайся.

— Ты с ума сошёл? Сейчас глубокая ночь, и я не собираюсь никуда выходить.

— Поверь, этот выход тебе необходим. Собирайся! — впервые за всё наше знакомство Локи повысил на меня голос. — И давай без лишних вопросов.

— Что всё это значит? Куда ты собрался?

— Не я, а мы. И я уже сказал, что все вопросы потом. Собирайся.

— Ты можешь хоть немного пояснить свои действия? Я с места не сдвинусь, пока ты не расскажешь, что происходит.

— Я позволил себе немного вольности и выяснил необходимую тебе информацию. Теперь я хочу лично проводить тебя на одну очень важную встречу.

— На встречу? Куда и с кем?

— Мы идём в гости к Люциферу. — Локи подошёл ближе ко мне, глядя прямо в глаза.

— К Люциферу? Ты предлагаешь мне спуститься в Ад?

— Именно это я и предлагаю.

— Зачем всё это? Я уже сказала, что не собираюсь больше участвовать в ваших божественных разборках.

— Наше путешествие не касается наших божественных разборок. Оно касается тебя и только тебя.

— Каким образом?

— Лив, все эти месяцы я искал душу твоего отца и её пристанище. Как оказалось, ты была права, когда на его похоронах не поверила в вознесение души Ричарда на небеса.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Что твой отец вот уже три месяца как находится в Аду. Точнее сказать, его душа находится там. Я взял на себя смелость организовать тебе встречу с ним и тем самым прекратить твои душевные и физические истязания.

— Отец в Аду? — Я задрожала, пытаясь осмыслить услышанные слова. — И я могу встретиться с ним?

— В том смысле, который ты имеешь в виду, ты не можешь. Скорее, ты можешь соприкоснуться с его душой и попытаться найти там его сознание. — Локи помедлил, и я заметила на его лице тень неуверенности. — Лив, сознание человека не всегда находится в его душе. Оно может быть потеряно за пределами души и её обиталища. Особенно часто это происходит в чертогах Ада, где души испытывают муки и страдания.

— Хочешь сказать, что отец не будет знать меня и не поймёт, кто перед ним?

— Я лишь хочу сказать, что эта встреча может быть не такой, какой ты её представляешь. Но я уверен, что тебе это необходимо.

— Зачем мне смотреть на то, как мучается мой отец? — мои глаза снова стали влажными. — Как это поможет мне пережить его потерю?

— Это не поможет тебе пережить потерю отца. Наше путешествие должно помочь твоему отцу вознестись на небеса и избавить его от внутренних мук, которые держат его в Аду.

— И каким образом мы можем ему помочь?

— Мы, вроде, вместе смотрели сериал «Люцифер». Разве ты не помнишь, чем заканчивается эта история?

— Причём здесь сериал? Ты можешь сказать прямо, без этих непонятных отсылок.

— Сериал прекрасно показывает, что требуется от тебя в этой ситуации. Чем повелитель Ада и Князь Тьмы занимался в самом конце сериала?

— Он стал своеобразным психотерапевтом для душ грешников. Он освобождал их от груза вины и проблем, что держали душу в Аду…

Я резко замолчала и опустила глаза.

— Вот именно. Я думаю, ты поняла, о чём я пытался тебе сказать. Поэтому сегодня тебе предстоит стать своеобразным «Люцифером» из Нетфликс и провести психотерапию своему отцу и его потерянной душе.

— Я… Я не представляю всего этого, — я задрожала, а мой разум накрыло сильной паникой. — Я смогу встретиться с душой отца. Но в каком он будет виде? Как выглядит Ад?

— По сути, он чем-то похож на Хельхейм. Но владения Люцифера больше напоминают огромную тюрьму с индивидуальными и нескончаемыми камерами для душ грешников. Твой отец сидит в своей камере, переживая самый болезненный момент его жизни нескончаемое количество раз.

— Откуда ты всё это узнал?

— А ты как думаешь? Я был уверен, что Ричард где-то на небесах счастливо живёт и смотрит на нас оттуда. Но оказалось, что его там нет. Я обратился к своим каналам и узнал, что твой отец в Аду. Что, как не поход в Ад и помощь душе Ричарда, поможет тебе вновь собраться и стать прежней? Твоя депрессия затянулась, док, и я считаю, что тебе пора выходить из неё.

— Док? Ты не звал меня доком уже довольно давно.

— Как бы там ни было, но ты доктор Уильямс и всегда будешь им. Ты для меня навечно доктор, который появился на пороге Манхэттенской психиатрической лечебницы и вытащил парня без памяти из глубокой ямы. — Локи улыбнулся и взял меня за руку. — Поэтому, доктор Уильямс, прошу вас вспомнить все свои профессиональные навыки и вновь стать тем психоаналитиком, которого я узнал пару лет назад.

— Но…

— Никаких «но». Я даже слушать не буду твои отговорки. Ты сейчас приводишь себя в порядок, и мы идём в Ад. Точка!

Глаза Локи загорелись слишком ярким огнём. Я невольно вздрогнула. Он подмигнул мне, как делал это, будучи Скоттом Смитом, и вышел из комнаты.

Адреналин в моей крови, кажется, достиг невообразимого уровня, потому что я решительно направилась в ванную. Спустя час я спустилась вниз в лёгком брючном костюме, поправляя свои пепельные волосы. Впервые за эти месяцы я нанесла макияж и даже уложила волосы, сделав их прямыми прядями.

Когда я спустилась на первый этаж, то сразу же встретилась с жёлтыми глазами Локи.

— Вот это да! Это же доктор Уильямс! — голос Локи был слишком возбуждённым и громким эхом разнёсся по всей комнате. — Я успел забыть ваш настоящий облик, доктор.

— Заканчивай этот спектакль, — прошипела я сквозь зубы. — Я хотела прийти на встречу с отцом в своём обычном виде, чтобы он не увидел моего истощения и отчаяния.

— Верное решение, док, — Локи протянул мне чашку, от которой исходил лёгкий пар, а по комнате распространялся терпкий аромат кофе. — Это тебе. Я сделал всё, как ты любишь: средняя крепость, половина соевого молока и немного корицы.

— Ты… Ты сделал мне кофе?

— А что тебя так удивило в этом? Я жил с тобой последние два года. Я помню, какой кофе ты пьёшь, и часто наблюдал за процессом его приготовления тобой.

— Неожиданное признание, — я взяла чашку из рук Локи и сделала небольшой глоток напитка. — Довольно неплохо. Я бы даже сказала, очень неплохо.

— Всегда пожалуйста. А теперь допивай свой кофе, и выдвигаемся.

Когда я допила свой напиток, я впервые за долгие месяцы почувствовала приятное тепло внутри себя. Я буквально ощущала, как по моим венам течёт горячая жидкость, наполняя меня энергией и жизнью.

Когда я поставила пустую чашку на стол, к мне вернулся Локи в том же строгом костюме, что и я. Тёмно-изумрудный цвет красиво контрастировал с его яркими волосами, которые были аккуратно растрёпаны в стильную причёску. Его вид удивил меня. Я давно не видела Локи в таком деловом стиле, но всякий раз эта картина вызывала во мне лёгкий восторг и наслаждение.

— Док, ты закончила?

— Да, да, — пробормотала я, приходя в себя. — Что с тобой? К чему подобный образ?

— Я иду к одному из красивейших существ во всей бескрайней Вселенной, — Локи закатил глаза в слабом приступе возмущения. — Я не могу упасть в грязь лицом перед этим самовлюблённым гордецом. И я не хочу ни в чём ему уступать.

— Вы с Люцифером слишком разные, чтобы сравнивать вас.

— Но это не меняет того факта, что я не хочу уступать ему в чём-то, особенно во внешнем виде. Я не хочу, чтобы ты видела во мне какие-то черты, которые уступали бы Люциферу.

— Ты серьёзно боишься того, что я положу глаз на Дьявола? Ты совсем умом тронулся?

— По-моему, ты ещё пару лет назад дала своё профессиональное заключение о том, что я полностью здоров, а мой разум чист и непорочен.

— Заткнись. И прекрати эти никому не нужные рассуждения. Мне не до них сейчас.

— Док, мы с тобой пойдём к Люциферу в лучшем виде. Засранец должен понимать, что мы равны ему, как Боги, и в своём мире мы, отчасти, сильнее его.

— Давай покончим с этими разговорами и измерениями «сил». Я хочу быстрее увидеть отца.

Локи ничего не ответил. Его глаза снова горели огнём, а в зрачках плясали яркие искры. Он крепко обнял меня, притянув к себе. Я всё ещё была слишком истощена и обессилена, чтобы передвигаться самостоятельно. Я даже не могла представить, как может выглядеть Ад в реальности.

Локи прижал моё лицо к своей груди, и я почувствовала терпкий запах смолы, смешанный со сладким ароматом благовоний. Этот аромат напомнил мне запах жареной карамели, смешанный с запахом попкорна. Я не успела понять, как Локи отстранился от меня, и в моём ухе раздался его тихий шёпот:

— Мы на месте, док. Добро пожаловать в Ад.

Как только я услышала эти слова, меня охватил сильный страх. Одно дело — представлять Ад в своём воображении или видеть его художественное изображение в фильмах, но совсем другое — оказаться в таком месте наяву.

Я медленно открыла глаза и замерла от ужаса. Я стояла посреди аллеи, ведущей ко входу в массивное здание, напоминающее замок или крепость. Небо было серым и хмурым, вокруг стоял лёгкий туман. Я вздрогнула и неосознанно прижалась к Локи.

— Это и есть Ад? — прошептала я с ужасом. — Я представляла его совсем иначе.

— Я же говорил тебе, что мидгарский Ад похож на Хельхейм. Но здесь обитает гораздо больше душ, чем в царстве Хель.

— И сколько же их здесь?

— Миллионы и миллиарды. Сложно сказать точное количество, — ответил Локи, улыбаясь.

— А как мы узнаем, где находится мой отец?

— Спросим непосредственно у владыки этих мест, — ответил Локи и потянул меня в сторону крепости. — Идём, док. Нас уже давно ждут на приём.

Мы подошли к огромным кованым воротам, которые грозно возвышались над нашими головами. Вход в крепость украшали массивные колонны и не менее массивные стены.

Как только мы приблизились к воротам, они раскрылись перед нами сами собой. Внутри крепость оказалась похожа на своеобразную тюрьму. Всё пространство было безжизненным и пустым, ни единого присутствия живого существа не было заметно на мили вперёд.

Мы с Локи зашли в огромные деревянные двери и оказались в большом и красивом помещении. Это был холл, отделанный мрамором, с большим фонтаном посреди него. Я осматривала всё окружающее меня убранство огромными глазами.

Тем временем Локи взял меня под руку и потянул в один из коридоров. Вскоре мы оказались около красивой резной двери, напоминавшей дверь в любой бункер. Локи без лишних церемоний взялся за массивную ручку, и она с лёгкостью поддалась ему. Мы вошли в просторное помещение, которое напоминало кабинет любого арабского шейха или монарха в одной из богатейших стран мира.

За массивным письменным столом сидела знакомая мне мужская фигура. Светлые волосы Люцифера спадали на его лоб мягкой волной, из-за чего его глаза были скрыты от нашего взора. Когда мы вошли в помещение, Локи сделал жест рукой, из-за чего один из светильников, стоявших на столе, вспыхнул яркой вспышкой.

— Люци, дружище, сколько же мы не виделись! — воскликнул Локи.

— Локи, я знал, что рано или поздно ты придёшь ко мне, но не думал, что это произойдёт так быстро, — ответил Люцифер, подняв свои глаза на нас и убрав пряди волос со своего лица. — Оливия, вас я рад видеть даже в такой скверной компании.

— Благодарю вас за эту встречу, — ответила я Люциферу, пытаясь взять накрывший меня страх.

— Могу я поинтересоваться, что привело вас в мою скромную обитель? — спросил Люцифер с лёгкой улыбкой на лице.

— Брось эти ненужные никому расспросы, — Локи демонстративно фыркнул. — Ты прекрасно знаешь, зачем мы здесь и что нам надо.

— Локи, ты приходишь ко мне домой, но не можешь проявить хоть доли уважения ко мне? Чего ты хочешь этим добиться?

— Люци, мы с тобой знакомы уже пять тысяч лет. Я знаю тебя как никто в этой Вселенной. Прекращай свои пафосные речи в стиле «Крестного отца» и будь самим собой.

— Самим собой? Я владыка Ада и Князь Тьмы. Я в любом случае достоин уважения даже со стороны божеств из Асгарда.

— Люцифер, я прошу прощения за поведение моего спутника, — я решила вмешаться в разговор Локи и Люцифера, чтобы не допустить ненужных споров между двумя божествами. — Локи за свои тысячелетия так и не смог овладеть минимальными нормами приличия и даже отдалённо не представляет, что существует такое понятие, как этикет.

— В этом вы, как никогда, правы, Оливия, — звонко рассмеялся Люцифер, и по моему телу снова пробежала дрожь. — К сожалению, мудрость так и не пришла к нему с годами.

— Заканчивайте это, — громко рыкнул Локи и закатил свои жёлтые глаза. — А тебе, Люцифер, стоило бы хоть иногда выбираться из своих мрачных владений. Поднялся бы на Землю и пожил некоторое время там. В этом случае твоя тёмная душа помолодела бы на несколько тысяч лет. Вот я молод душой и ощущаю себя на все пятьсот, а не на свои пять тысяч лет. Вот и тебе желаю того же.

— Я не горю желанием жить среди этих примитивных смертных. У меня был неудачный опыт общения с ними, после которого я ещё долго отходил от него.

— Ты сейчас говоришь о своей бывшей, которой ты подарил часть своей силы, или о Владе Дракуле, который красиво обошёл твои правила и обыграл тебя в твоей же игре? — с издевательской ухмылкой спросил Локи, стоя с самодовольной улыбкой на лице.

— Я не хочу говорить о Лилит и о Дракуле. Это всё давно забытое мною прошлое, — стальным и холодным голосом произнёс Люцифер. — Но давайте вернёмся к вам. Что вам нужно от меня?

— Люцифер, Локи мне сказал, что душа моего отца после смерти попала сюда, в Ад. Я хочу увидеть душу моего отца и помочь ему справиться с болью.

— Вот как? И вы, мисс Уильямс, пришли просить меня о встрече с одной из грешных душ? Это не в моих правилах — пускать кого-то постороннего к душам грешников. Этим допуском обладают лишь мои демоны, которые следят, чтобы душа испытывала максимальную боль и муки в своём личном аду.

— Люци, не будь таким правильным, — Локи подошёл к Люциферу и протянул ему стеклянный сосуд. — Я не с пустыми руками пришёл к тебе.

— Это то, о чём я думаю? — впервые за наш разговор голос Люцифера оживился, а глаза вспыхнули.

— Именно. Это лучшая медовуха из моих личных запасов. Последняя бутылка, которую мне удалось спасти из огня.

— И ты готов отдать её мне? С чего это?

— С того, что ты мой близкий друг, и я бы хотел распить её вместе с тобой.

— Неожиданно, — Люцифер зловеще улыбнулся. — В таком случае приглашаю вас присесть вместе со мной и распить этот дьявольский напиток.

Люцифер сделал жест рукой, и его глаза загорелись ярко-красным огнём. В этот момент в дверь постучали, и в комнату вошёл красивый и видный парень. Его мускулистое тело было обтянуто чёрной рубашкой, а на бёдрах были чёрные обтягивающие брюки. Его чёрные волосы были коротко подстрижены, а лицо обрамляла густая борода.

— Владыка, ты вызывал? — раздался в комнате грубый мужской голос.

— Да, — Люцифер посмотрел на вошедшего парня и с лёгкой усмешкой произнёс. — У меня сегодня гостит мой давний друг и его спутница, поэтому нам требуются подходящие для нашей встречи сосуды.

— Что-то особенное? — парень осмотрел нас с Локи тяжёлым взглядом. — Как я мог заметить, ваши гости прибыли издалека.

— Тебя не должно волновать, откуда они прибыли, — стальным голосом произнёс Люцифер, который звучал слишком угрожающе. — Без лишних вопросов организуй нам всё необходимое для деловой встречи.

— Как прикажете, владыка. Я сейчас же исполню вашу волю.

Молодой человек поклонился Люциферу и покинул комнату. Вскоре он вернулся, держа в руках поднос с тремя бокалами. Они были невероятно красивы, и трудно было определить, из какого материала сделаны. Не говоря ни слова, парень расставил бокалы на столе, снова поклонился Люциферу и поспешил уйти. Я наблюдала за этой сценой, чувствуя напряжение. Я понимала, что Люцифер здесь главный, и он внушал страх как людям, так и обитателям Ада.

Как только мы остались втроём, Люцифер повернулся к нам и произнёс в своей обычной манере:

— Оливия, не стоит так бурно реагировать на происходящее. Со своими подчинёнными я довольно жесток и строг, но вы мои гости и равные мне сущности, поэтому вам нечего опасаться.

— Я не боюсь вас, но мне неловко видеть такое отношение с вашей стороны, — смущённо ответила я, отводя взгляд.

— Люцифер, давай ближе к делу, — сказал Локи, придвигаясь ближе к Люциферу и разливая напиток из стеклянного сосуда по бокалам. — Мне нужно, чтобы ты позволил Лив встретиться с душой её отца и помог ей справиться с депрессией.

— У мисс Уильямс депрессия? — Люцифер раскрыл глаза и посмотрел на меня с интересом. — И с чем она связана?

— Я не успела спасти отца от смерти, — прошептала я слишком тихо. — И теперь виню себя в его скоропостижном уходе и мучениях здесь. Он этого не заслужил.

— Я уже говорил вам. Не я определяю участь души после смерти. Душа сама себя отправляет в Ад. Если ваш отец здесь, значит, на то были объективные причины.

— Причина одна. По молодости отец оставил беременную от него девушку. Он настаивал на аборте, а она после его слов исчезла. Папа так и не узнал, что с ней стало и что стало с их общим ребёнком. За это он корил себя всю жизнь до её последнего дня… — на последних словах мой голос сорвался, и я замолчала.

— И это всё? Вы уверены, что ваш отец не испытывал мук совести из-за чего-то ещё? В масштабах Ада и всех обитающих здесь душ это слишком мелочно и незначительно.

— Вот и я об этом говорю. Ричарду здесь не место, Люцифер, — глаза Локи сверкнули. — Поэтому ты должен позволить доку провести её отцу своеобразную психотерапию. Хотя бы ради нашей дружбы.

— Психотерапию? У меня здесь, вроде, не психиатрическое отделение Манхэттенской лечебницы, — Люцифер самодовольно усмехнулся, косясь на Локи победным взглядом. — Поэтому я не нуждаюсь в психоаналитиках в Аду.

— Один-ноль, Люцифер. Ты меня сделал. Но всё же, что тебе стоит разрешить доку пообщаться с душой её отца?

— Ты знаешь, я не делаю ничего за просто так по доброте своей душевной. Моя душа темна и является источником всей Тьмы этого мира. Я не могу быть тем, кто занимается благотворительностью.

— Чего вы хотите? — я подвинулась ближе к Люциферу и посмотрела на него пристальным взглядом. — Каковы условия вашей сделки?

— Вы готовы пойти на сделку с самим дьяволом?

— Готова. Ради отца я готова на всё.

— Интересно, — Люцифер изобразил задумчивое выражение лица, а затем произнёс: — Я могу предложить вам один вариант, но соглашаться на него или нет, решать вам.

— Люцифер, здесь нет никаких вариантов. Если ты хочешь заключить сделку, то делай это со мной, но не с Лив. Я не позволю ей участвовать в чём-то подобном.

— Локи, я в состоянии сама договориться с Люцифером, — сказала я, посмотрев на Локи недовольным взглядом. — Не стоит решать за меня

— Оливия, с каждой нашей встречей вы вызываете у меня всё большую симпатию, — Люцифер усмехнулся. — Но если Локи хочет, я готов заключить с ним пари.

— Пари? О чём вы? — спросила я.

— Мне тоже интересно, о чём речь.

— Я готов пустить твою возлюбленную к душе её отца, но за это ты окажешь мне одну услугу, — ответил Люцифер.

— И какую услугу я должен тебе оказать?

— Это я скажу тебе, когда мне это понадобится. Скажем так, я приберегу просьбу на будущее.

— И в чём подвох? — я с недоверием посмотрела на Люцифера.

— Никакого подвоха нет. Локи — мой друг, каким бы заносчивым и невыносимым он ни был. И у нас действительно слишком много общего. Я готов уступить ему в этом вопросе по старой дружбе.

— В таком случае я согласен, — Локи протянул руку Люциферу. — Я принимаю условия нашей сделки, Люцифер, и клянусь выполнить свои обязательства перед тобой.

Люцифер пожал руку Локи, и на его лице появилась зловещая улыбка. Мне почему-то стало не по себе, и я почувствовала подступающую тошноту. Люцифер встал со своего места и указал нам на дверь. Мы вышли из кабинета и направились к знакомому мне холлу. Выйдя на «улицу», мы пошли куда-то вглубь крепости. По моим ощущениям, мы шли довольно долго. Всё это время между нами хранилось полное молчание. Я не знала, что можно сказать в подобной ситуации, да и желания о чём-либо говорить у меня не было. Вскоре мы подошли к непримечательной двери, и я услышала мелодичный, но властный голос Люцифера:

— Добро пожаловать в личный Ад Ричарда Уильямса.

— Это камера Ричарда? — Локи посмотрел на дверь с лёгким недоверием. — Почему она располагается в этом крыле?

— Не могу тебе объяснить. Это выбор души, куда она отправится после смерти. Это был его и только его выбор

— Что находится за этой дверью? — мой голос перешёл на шёпот и звучал слишком глухо и неуверенно.

— Там находится худшее и самое болезненное воспоминание души. Ваш отец проживает его бесконечное количество раз, тем самым обрекая свою душу на нескончаемые и невыносимые муки.

— О, Господи, — я прикрыла рот рукой. — Как это всё ужасно звучит.

— Поэтому тебе надо собраться и помочь душе своего отца найти покой, — Локи слегка толкнул меня в бок. — Смелее. Ты лучший психотерапевт, каких знала Вселенная. Мне ли не знать.

— А ты многих психотерапевтов знал до меня

— Я пять лет провёл в психиатрической клинике. Я знал их в достаточном количестве. Ты явно выше всех их по своей сути.

— Позвольте вмешаться в ваш диалог, — Люцифер притворно кашлянул, привлекая наше внимание к себе. — Я не располагаю стольким свободным временем, чтобы слушать ваши долгие разговоры. Оливия, если вам требуется душа вашего отца, то вам следует войти в эту дверь без лишних сомнений в душе.

— Как бы это странно ни звучало, но Люцифер прав. Хватит тебе сомневаться в себе. Помоги своему отцу точно так же, как ты когда-то помогла мне.

Я посмотрела на фигуры двух стоящих рядом мужчин обречённым взглядом. Оба моих спутника были правы, что сложно было не понять. Отец нуждался во мне и в моей помощи. Мне стоило отбросить все страхи и сомнения в сторону. Хотя бы ради отца и его души. Я вздохнула и, потянув на себя ручку двери, вошла внутрь. В глаза ударил яркий свет, а дверь за мной с громким звуком захлопнулась.

Глава 3

Когда я открыла глаза, первое, что я увидела, — яркие цвета вокруг. Всё было по-летнему зелёным, а небо сияло ярким солнцем. Повернув голову, я заметила здание обычной старшей школы. Сотни учеников заполняли огромную территорию школы, собираясь в группы.

Я осмотрелась, пытаясь понять, где нахожусь. Это был момент, когда отец узнал о беременности своей девушки и объявил ей о своём отказе от их общего ребёнка. Я вглядывалась в лица школьников, надеясь найти кого-то, кто мог бы напомнить мне отца. Но я поняла, что совсем не помню, как он выглядел в шестнадцать лет.

Войдя в здание школы, я заметила огромный баннер с надписью «Выпускной 1980 года». Это был выпускной класс моего отца, его последние дни в старшей школе. Я вспомнила, что отец не был спортсменом и в школе всё своё свободное время тратил на учёбу. Он был мужчиной, который не мог пожаловаться на внешность, но далёк от образа типичного спортсмена.

Где мог находиться шестнадцатилетний подросток, не занимающийся футболом, но желающий уединиться с девушкой без лишних глаз? Я пыталась найти ответ на этот вопрос. И тут мне в голову пришла безумная догадка. Я быстрым шагом обошла толпу и нашла служебный выход с лестницей, ведущей на крышу школьного здания.

Мои руки задрожали, но я уверенно начала подниматься по скрипучим ступеням. На крыше я увидела пару молодых людей. Одной из них была светловолосая девушка, отдалённо напоминающая мою мать. Рядом с ней стоял парень с пшеничными волосами, которые развивались на ветру. Его серые глаза были большими и выразительными. Я с лёгкостью узнала в них глаза своего отца.

Я не ожидала, что отец был таким видным и привлекательным в молодости. Будучи взрослым и обеспеченным мужчиной, он всегда поддерживал статусный вид и держал себя в хорошей форме. Но видеть его молодым и всё таким же привлекательным было для меня чем-то невообразимым.

Я наблюдала за двумя молодыми фигурами, прислушиваясь к их приглушённым голосам.

— Мэри, я думал, мы встретимся после уроков. — Парень придвинулся ближе к девушке и крепко обнял её. — Тебе так не терпелось побыть со мной наедине?

— Ричард, я позвала тебя не для того, чтобы заниматься сексом на крыше школы. — Голос девушки был мелодичным, но в нём чувствовались напряжение и страх. — Мне нужно поговорить с тобой.

— Мы поговорим, но сначала немного расслабимся. — Парень ещё крепче прижал девушку к себе и начал страстно целовать её. — Я так хочу тебя.

— Ричард… Я не могу, — девушка попыталась вырваться, но парень был сильнее её. — Ричард, остановись.

— Детка, в чём дело? — Парень отстранился и посмотрел на неё напряжённым взглядом. — Что-то случилось?

— Случилось, — девушка резко замолчала и отвела взгляд. — Ричард, я не знаю, как тебе сказать.

— Сказать о чём? Ты бросаешь меня?

— Нет! — девушка громко вскрикнула и вцепилась в руку парня. — Я бы никогда тебя не бросила. Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю. В чём тогда дело?

— Ричард, я беременна, — тихий шёпот девушки был слишком слабым на фоне остальных звуков. — У меня уже второй месяц пошёл.

— Если ты решила пошутить, то это не смешно, — светловолосый парень изобразил полное безразличие, его тон стал холодным и отчасти черствым. — Мэри, к чему этот глупый юмор?

— Это не юмор! Ричард, я беременна от тебя.

— Ты серьёзно? — Глаза парня широко раскрылись, теперь в них были паника и страх. — Нам обоим по шестнадцать лет, мы даже школу не окончили! Какие ещё дети?

— Обычные, Ричард. Они появляются после секса двух людей.

— Но мы же… — Тело парня начало сотрясаться в слабом приступе дрожи. — Мы же были осторожными.

— Ричард, я беременна, и этот факт уже не изменить. Нам теперь нужно думать, что делать дальше.

— О чём здесь думать? Этот ребёнок… Он не то, что нужно нам сейчас. Мы с тобой сами ещё дети, мы не видели нормальной и полноценной жизни. Ребёнок — последнее, что нам нужно для счастливого и беззаботного существования.

— Ричард, но он же наш. Мы не можем так с ним поступить. — Девушка задрожала, а её глаза наполнились слезами.

— Мы должны так поступить. Ради нас самих. Что мы можем дать этому ребёнку, будучи школьниками без образования и денег? Я не хочу всю жизнь перебиваться случайными заработками и довольствоваться заработной платой в триста долларов. Я хочу большего.

— Это неправильно. Деньги не самое главное в жизни, есть вещи намного ценнее материальных ценностей и благ.

— И что же?

— Семья. В жизни дороже всего семья и любовь.

— Но эта любовь пройдёт, если в семье не будет денег. Ты сама должна это понимать, — фигура молодого отца подошла ближе к девушке, смотря в её мокрые глаза. — Я люблю тебя, Мэри, и не отказываюсь от тебя. Но я настаиваю на том, чтобы ты сделала аборт. Мы ещё заведём с тобой детей, но сделаем это позже и обдуманно. Когда мы оба сможем дать этому ребёнку счастливую и достойную жизнь.

— Это твоё окончательное решение? Аборт?

— Да, Мэри. И оно единственное правильное решение. Ты сама это поймёшь со временем.

— Я пойму… Я всё уже поняла, Ричард.

Девушка сильно толкнула парня в грудь и быстро побежала прочь с крыши здания. Я прижалась к стене, стараясь спрятаться от неё. Она пробежала мимо меня, спускаясь по лестнице. Молодой отец остался стоять на крыше с растерянным лицом. Его взгляд был пустым и безжизненным, между глаз залегли глубокие складки напряжения.

Преодолев страхи и сомнения, я вышла навстречу молодому парню и яркому солнцу.

— Привет, Ричард, — сказала я, понимая, что молодой отец может не знать меня.

— Кто вы? — парень вздрогнул, а его глаза наполнились сильным страхом. — Откуда вы знаете меня и что вам нужно?

— Поверь мне, я знаю тебя и довольно близко, — ответила я, пытаясь изобразить улыбку на лице, но не смогла сдержать подступающие слезы. — Я хочу помочь тебе.

— Помочь мне? В чём? Кто вы?

— Я та, кому ты небезразличен и для кого ты очень дорог, — ответила я, пытаясь взять эмоции под контроль и вести себя собранно и рационально. — Можно сказать, что я твоя карма.

— Я ничего не понимаю. Вы несёте какую-то чушь, — ответил парень, отшатнувшись от меня. — Прошу вас, уйдите. Мне сейчас не до разговоров с душевно больными учителями.

— Ты думаешь, что я учитель? — спросила я, наигранно засмеявшись. — Это слишком странно звучит, особенно с твоей стороны.

— Я всё ещё не понимаю, кто вы такая и чего вы от меня хотите.

— Я школьный психолог, — сказала я. — И я случайно застала вашу сцену с этой девушкой.

— Психолог? Что вы делаете на крыше школы?

— Интуиция привела меня сюда. И как я могу заметить, не зря, — я изобразила максимально добродушное лицо. — Ты явно нуждаешься в небольшой терапии со стороны психотерапевта.

— Я не нуждаюсь в помощи психолога. У меня всё в порядке с головой.

— Я знаю, но в этой ситуации ты нуждаешься в поддержке, — я подошла ближе к парню, кладя ему руку на плечо. — Ричард, я половину своей жизни отдала изучению человеческой души. Я всегда хотела помогать людям перебарывать их страхи и доставать всё хорошее из глубины их души. В твоём случае мне надо заглушить твою боль и доказать тебе, что ты хоть и совершил ошибку, но она была не настолько трагичной, чтобы пожирать себя в течение всей своей жизни.

— Вы самый странный психолог из всех, что я видел.

— Ты был у психологов? Расскажешь, по какому поводу? У тебя были проблемы?

— Пару раз был, — ответил парень, сильно замявшись. — Мать пыталась наладить общение со мной и выяснить причины моей агрессии в её адрес. А мне, всего-навсего, нужна была её поддержка и понимание.

— Эстер бывает довольно жестокой и высокомерной. Не так ли? Поэтому ты так рано завёл серьёзные отношения. Ты желал как можно скорее начать взрослую жизнь и найти семейное тепло в ком-то другом.

— Наверное. Я не силён в психологии, как и в душевных разговорах.

— Я бы так не сказала. Ты силён, Ричард, а твоя душа чиста и светла. То, что ты совершил эту ошибку, никак не испортило тебя и не помешало тебе стать достойным и уважаемым человеком. Да, эта девушка не заслужила такого отношения с твоей стороны, и если поступать по совести, то ты должен был поддержать её и вместе поднимать этого ребёнка. Но в тот момент ты сам не понимал, чего ты хочешь. Тебе шестнадцать лет, а в таком возрасте мы не часто думаем наперёд.

— Но этот ребёнок испортит нам жизнь. Как Мэри этого не понимает? У нас обоих выпускные экзамены на носу, и мы собираемся поступать в колледж. Я мечтаю добиться успеха и заработать достаточно денег, чтобы моя семья ни в чём не нуждалась. Поэтому иметь детей сейчас — самое неразумное решение из всех возможных.

— Отчасти я согласна с тобой. Заводить детей в шестнадцать — не лучшая идея. Тем более, твоя мать точно не обрадуется такой перспективе.

— Вы знаете мою маму? Откуда?

— Я изучала личные дела учеников. Ты рос в обычной семье, и твой отец рано ушёл из жизни. Вы с матерью и сестрой жили скромно, и ты изо всех сил старался добиться успеха в жизни. Эстер работала сутками, из-за чего ты часто был один. У тебя сильная потребность в семье, и ты всегда хотел почувствовать тепло, которое называется семейным единением. Ричард, ты всего добьёшься, поверь мне. Ты станешь успешным человеком, и эта ошибка не испортит тебе жизнь. Ты воспитаешь ребёнка и сделаешь его достойным человеком, — мой голос дрогнул, а уверенность начала таять. — Твоя дочь станет достойной тебя наследницей и будет любить тебя всей душой, искренне и чисто. Она будет благодарна тебе за всё тепло и любовь, которые ты будешь дарить ей всю её жизнь. Может быть, ты и не воспитывал своего кровного ребёнка, но ты дал другому ребёнку возможность стать достойным человеком и подарил ему это тепло и семейное единение.

— Откуда вы всё это знаете? Вы говорите несуразные вещи. Я не создан для отцовства. У меня не было достойного примера перед глазами, и я никогда не хотел быть родителем.

— Даже если у тебя не было такого примера, ты станешь лучшим примером для своей дочери. Ты будешь лучшим отцом, о котором можно только мечтать, и всегда будешь самым главным мужчиной в её жизни, — я расплакалась, не в силах сдержать эмоции. — Не кори себя за эту ошибку. Я уверена, Мэри и этот ребёнок не пропали. Если она решила родить его, то это был её выбор. Ты же подарил жизнь другому ребёнку и этим исправил свою ошибку и улучшил свою карму.

— Как вас зовут? — тихий шёпот парня был почти неразличим. — Мне кажется, я вас знаю. Как будто мы уже встречались.

— Меня зовут Оливия Уильямс, — я шептала свои слова как можно тише, одновременно боясь и желая, чтобы отец услышал меня. — И я говорю тебе это, потому что я лучше всех знаю, каким отцом ты был и как сильно любишь свою дочь.

— Оливия Уильямс… — фигура парня сильно задрожала. В этот момент произошло что-то странное. Его глаза изменились, стали более осмысленными и яркими. Фигура молодого отца стояла с широко открытыми глазами, а затем он резко поднялся со своего места и заключил меня в крепкие объятия. — Лив.

— Папа, — я расплакалась, крепко прижимаясь к груди молодого человека. — Ты узнал меня.

— Узнал. Но я не понимаю. Я умер, но оказался в своём выпускном классе?

— Ты оказался в худшем моменте своей жизни. Фактически, ты отправил себя в Ад, коря себя за эту ошибку.

— Так это мой личный Ад? — серые глаза молодого человека осматривали всё окружающее пространство новым взглядом. — В таком случае, что здесь делаешь ты? Тебя явно не было со мной в восьмидесятом году, и ты не похожа на мою галлюцинацию.

— Я не галлюцинация, папа. Я это я. И я спустилась в Ад, чтобы найти твою душу и спасти от нескончаемых мук.

— Лив, ты отличный психотерапевт, но есть вещи, которые даже ты не сможешь исправить, и ни одна из терапий не сможет.

— Ты про эту сцену? Ты винишь себя за свой поступок?

— Как я тебе уже говорил при жизни, да, я виню себя за это. Это самое тяжёлое воспоминание для меня. Вопрос о том, что стало с Мэри и что она сделала после своего ухода, не даёт мне покоя всю мою жизнь.

— Папа, если я пообещаю тебе кое-что, ты сможешь отпустить эту ситуацию?

— Кое-что, это что?

— Я найду твою Мэри, и если она родила от тебя, то я найду твоего ребёнка и узнаю о его дальнейшей судьбе. Я приду к тебе и всё тебе расскажу о нём.

— Я не смог найти Мэри и не смог выяснить, родила она или нет. Как ты это сделаешь?

— Напомнить тебе, что я, вроде как, Богиня, а мои родители и мой парень тоже Боги. Я дружу с потомственным оборотнем и с бывшим первородным вампиром. У меня хватит связей, чтобы найти твою девушку и твоего потенциального ребёнка.

— Ты что? Ты дружишь с кем? — смотреть в молодое лицо отца, но видеть в нём знакомый взгляд было чем-то новым и необъяснимым для меня. — Лив, как ты ещё не сошла с ума?

— Признаюсь тебе, почти сошла. Я вот уже три месяца сижу в своём доме в полном отречении от мира. Я не общаюсь ни с матерью, ни с кем-то из своих друзей. Я даже послала Хлою и Сэма на твоих похоронах.

— Что это значит? — отец нахмурился, а его молодое лицо вмиг стало взрослее и в разы напряжённее, чем ранее. — Ты это из-за моей смерти сделала?

— Я не могу смириться с твоим уходом и не могу простить себя за это.

— Забавно, что ты пришла лечить меня от душевных травм, но сама истязаешь себя ненужными муками. Лив, я тебе говорил много раз, что ты ни в чём не виновата. Ты ничего не могла и не должна была делать.

— Но мы нашли выход! Мы нашли кольцо Одина, и оно должно было излечить тебя и дать тебе неуязвимость. Ты должен был жить…

— Лив, — отец взял меня за руку, и его тёплое и такое родное прикосновение вызвало во мне целую бурю эмоций. — Моё время закончилось. Я прожил достойную и относительно долгую жизнь. Не кори себя из-за меня и не стоит так болезненно реагировать на мой уход. Ты самая сильная девушка, что я знал за всю свою жизнь, и тебя не может сломать даже такое событие, как моя смерть.

— Но ты должен был быть со мной. Ты должен был отвести меня к алтарю и увидеть моих детей.

— Но всё это тебе может дать твой настоящий отец. Том останется рядом с тобой и сможет всё это исполнить вместо меня.

— Но мне нужен ты.

— Лив, я буду рядом вот здесь, — ладонь отца прикоснулась к моей груди. — Я всегда в твоём сердце, и я буду жить в тебе.
Я вновь расплакалась и сказала отцу:

— Папа, ты мне очень нужен, и я безумно люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя, Оливка. Но теперь тебе нужно двигаться дальше. Не замыкайся в себе, иди по жизни с высоко поднятой головой. Следуй моим советам, и если ты хочешь сохранить память обо мне, будь той Оливией Уильямс, которой я тебя воспитал.

— Я буду. Я буду достойной наследницей и сохраню всё, что ты мне дал. Обещаю тебе.

— И это будет лучшим продолжением меня. Ты должна быть сильной и передать мои учения своим детям. Это правильный круговорот жизни, который неизбежен для каждого из нас.

Отец снова обнял меня. Чувствовать его прикосновение было для меня самым большим счастьем. Все эти месяцы я мечтала ещё хоть раз почувствовать отца рядом и ощутить его нежные и чувственные прикосновения. То, что он выглядел значительно моложе меня и был сейчас молодым школьником, никак не меняло моего восприятия его личности. Он был моим отцом и всегда будет им.

Слова отца что-то расшевелили во мне и вернули мне тягу к жизни. Я поняла, что своим поведением могла окончательно стереть наследие своего отца и тем самым осквернить его память. Ради отца я должна была двигаться дальше и взять себя в руки. В конце концов, я была божеством, которое при сильном желании могло контактировать с душой человека даже после его смерти.

«Как говорил Тони Старк: смерть — это не конец, а начало нового пути. Раз отец ушёл, я должна продолжить его дело и сохранить память о нём, следуя его заветам и учениям».

— Я обещаю тебе, что буду сильной. Я так отчаялась, что даже не подумала о том, что своим поведением сама же стираю память о тебе. Сэм, Хлоя и Локи были правы: ты жив, пока живёт память о тебе и пока я следую твоим заветам.

— Поэтому соберись с силами и преодолей всё это с высоко поднятой головой. Ты сильнейшая из Уильямсов и величайшая из всех богов, которых знала эта Вселенная.

— Папа, ты можешь пообещать дождаться меня и преодолеть свою травму?

— Я не знаю, что будет дальше. Но если ты сможешь принести покой в мою душу и пролить свет на всю эту историю, возможно, я обрету покой.

— Я клянусь тебе, что всё выясню и вытащу тебя отсюда. Ты не заслужил всех этих мук и не заслужил места в аду.

— Здесь не так уж и плохо, как об этом рассказывает Библия, — усмешка отца была для меня неожиданной. — Я обещаю дождаться тебя и не отчаяться во всём этом. Я буду хранить память о тебе и о том, что у меня есть, ради чего держаться.

— Спасибо, — я снова прижалась к отцу. — Я люблю тебя.

— А я тебя, Оливка. Верь в себя и никогда не отчаивайся. Ведь даже в самой тёмной пещере найдётся хотя бы один лучик света, который выведет тебя из темноты.

Расставаться с отцом было очень тяжело и невыносимо. Я не знала, как вернуться обратно. Мне пришло в голову попытаться почувствовать Локи и сразу переместиться к нему.

Через пару минут моих попыток я увидела яркий свет, а всё вокруг меня померкло. Последнее, что я увидела перед тем, как наступила темнота, была фигура молодого парня, который смотрел на меня с любовью и теплом.

Когда я снова открыла глаза, передо мной был знакомый кабинет. Люцифер и Локи сидели на своих прежних местах с бокалами в руках.

— Лив, ты вернулась, — Локи вздрогнул и посмотрел на меня с удивлением. — Как всё прошло?

— Относительно успешно, — ответила я, внимательно посмотрев на Люцифера и Локи. — Ты что, пьян?

— Немного, — только сейчас я заметила, что голос Локи заплетался, а его движения были заторможенными. — Мне нужно было как-то скоротать время, пока тебя не было рядом. А Люцифер любезно согласился составить мне компанию.

— Ты не оставил мне выбора, — сказал Люцифер, который был в таком же состоянии, что и Локи. — Но я не жалею. Это было забавно.

— Везучий ты ублюдок, Люци, — Локи засмеялся и ударил краем своего бокала об бокал Люцифера. — За тебя, Князь Тьмы!

— Благодарю тебя, Бог обмана, — Люцифер громко рассмеялся. Я смотрела на всю эту картину ошеломлённым и растерянным взглядом.

— Оливия, как ваши успехи с отцом? Как я понял, его душа всё ещё обитает в Аду.

— Отец всё ещё здесь, но наша встреча дала нам обоим надежду на лучший исход всей этой ситуации, — ответила я, смущённая разговором с двумя нетрезвыми божествами. — И я пообещала отцу вытащить его душу отсюда.

— И как вы планируете это сделать? — самодовольная улыбка Люцифера ещё больше напугала меня.

— Исправив его ошибку. В любом случае, я помогу отцу и принесу в его душу покой. Любой ценой.

— Лив, неужели ты пришла в себя?

— Я не просто пришла в себя. Я избавилась от своей затяжной депрессии и теперь знаю, что мне нужно делать и как жить дальше. А главное — для чего.

— А ты был прав, когда сказал, что она величайшая из всех асгардцев, — очередная ухмылка со стороны Люцифера ввела меня в небольшой ступор. — Локи, я даже немного завидую тебе. Заиметь такого партнёра рядом с собой дорогого стоит.

— Я это явно заслужил за свои пять тысяч лет, — голос Локи звучал всё неразборчивее и невнятнее. — Док, ты же знаешь, как сильно я тебя люблю.

— Вы оба пьяны, — сказала я с лёгким возмущением. — Давайте закончим эти пьяные разговоры. Мне не очень комфортно разговаривать с вами в подобном состоянии.

— Брось. Мы с тобой напились у Сэма в первую неделю нашего совместного проживания. Что сейчас не так?

— Оливия, отныне вы для меня такой же близкий друг, как и Локи. Я всегда буду рад оказать вам услуги и всегда буду рад вашему появлению у себя.

— Благодарю, — ответила я, демонстративно закатив глаза. — Локи, я думаю, нам пора домой.

— Может, останетесь на ещё один бокал? — глаза Люцифера зажглись. — Я давно не позволял себе подобного времяпровождения. И я благодарен вам обоим за этот неожиданный визит.

— Люци, я тебе уже предложил сойти к смертным и вкусить все прелести земной жизни. Это действительно помогает и приносит определённое удовольствие.

— Я не настолько отчаявшийся, чтоб искать развлечений среди смертных. Я никогда не опущусь до подобного уровня.

— Никогда не говори никогда, — засмеялся Локи, параллельно пытаясь встать на ноги. — Док, я готов идти домой.

Локи с трудом поднялся на ноги, но тут же покачнулся и упал обратно на прежнее место. Я тяжело вздохнула и, подойдя к нему, взяла его под руки, чтобы помочь дойти до дома.

Когда мы прощались с Люцифером, он снова поблагодарил нас за визит и за тёплый вечер. Я всё ещё была возмущена состоянием обоих моих собеседников, но старалась держать эмоции под контролем.

Сейчас Локи был не в состоянии идти домой самостоятельно. Я собрала все свои силы и через несколько минут смогла переместить нас обратно в мой дом. Видеть знакомую обстановку своей спальни было для меня огромной радостью.

С трудом дотащив пьяное тело Локи до кровати, я попыталась уложить его в постель. Всё это время он что-то невнятно бормотал себе под нос. Я даже не пыталась разобрать его пьяный бред, а с большим терпением пыталась игнорировать и пропускать мимо ушей все пьяные речи.

Когда массивная фигура Локи наконец-то распласталась по всей поверхности кровати, он раскинул свои руки в стороны и кое-как произнёс:

— Док, иди ко мне.

— Ты слишком пьян. Тебе надо проспаться и протрезветь.

— И что с того, что я пьян? Я Бог обмана и огня. Для меня градусы не проблема. — Пьяная речь Локи с каждой минутой раздражала меня всё больше. — И я хочу впервые за эти месяцы почувствовать тебя рядом и ощутить твоё тепло на себе.

— Прости меня, — я села рядом с ним на край кровати и тяжело вздохнула. — Ты был прав.

— Что? О чём это ты?

— Я о твоих словах по поводу отца и моего поведения. Ты был прав всё это время, а я не слушала тебя и не хотела слушать. Прости меня, что вела себя подобным образом.

— Ты права. Теперь я верю, что сильно пьян. Трезвый я никогда бы не услышал от тебя подобных слов.

— Я серьёзно.

— Что произошло в Аду? — Локи попытался привстать, но его попытки остались без результата.

— Я поговорила с отцом, и он в очередной раз помог мне побороть все мои тревоги и страхи.

— Ричард узнал тебя? Это практически невозможно. Особенно в его положении.

— В самом начале папа не узнавал меня. Но потом он смог вспомнить меня и стать самим собой. Хотя, признаюсь тебе, что общаться с шестнадцатилетним подростком и называть его «пап» было для меня странно.

— Ричарду было шестнадцать в его худшем кошмаре? Мне сложно это представить.

— Но отец смог узнать меня, несмотря ни на что. Знаешь, что самое удивительное во всём этом?

— И что же?

— В конечном счёте не я провела отцу сеанс психотерапии, а он провёл его мне.

— Ричард провёл тебе терапию? Каким образом?

— Каким он это делал всю мою жизнь. Вернув мне веру в себя и напомнив мне все его установки. Ты был прав, когда сказал, что своим поведением и отношением я оскверняю его память. Папа сказал мне то же самое и попросил меня никогда не сдаваться и быть достойной наследницей.

— В принципе, на это я и надеялся, когда договаривался с Люцифером обо всём этом представлении. В очередной раз мой план сработал на все сто и оправдал себя.

— Так ты всё это спланировал заранее? Люцифер всё знал и подыграл тебе?

— Если в общих чертах, то так всё и было. Изначально мы планировали выпить с Князем Тьмы медовухи из моих личных запасов, но Люцифер предложил мне совместить приятное с полезным.

— И что это значит?

— Что я пришёл к старому другу, желая скрасить своё отчаяние из-за тебя и твоего состояния. В тот момент Люцифер сообщил мне, что душа Ричарда находится у него во владениях. Тогда мы с падшим придумали весь этот план по преодолению твоей затяжной депрессии.

— И сам Дьявол участвовал в этом спектакле? — спросила я, с удивлением глядя на Локи. — Зачем ему это

— Люциферу просто стало скучно, а жизнь в одном и том же режиме, тысячелетия подряд, сделала его существование предсказуемым и однообразным. Наше появление на пути Дьявола помогло немного разнообразить его будни и внесло в его жизнь некоторый задор.

— Я никогда не смогу понять вас, тысячелетних богов, которые ведут себя так необдуманно и странно.

— А чем мы отличаемся от людей? Только тем, что живём дольше. Но в основном мы такие же живые существа, как и любая другая сущность во Вселенной. Мы все одинаковые, док, и имеем одинаковые проблемы.

— Локи, как ты думаешь, я смогу помочь отцу выбраться из Ада и обрести покой?

— Смотря в чём будет заключаться твоя помощь. Ты уже продумала план своих дальнейших действий?

— Мне нужно найти девушку отца, которую он бросил больше сорока лет назад. Мне нужно узнать, родила ли она от него ребёнка и что стало с ним.

— У твоего отца есть ребёнок? Вот это неожиданность, — Локи засмеялся, вызвав у меня недовольный возглас.

— Прекрати вести себя так хотя бы сейчас. Мне не до шуток.

— Хорошо, — Локи усмехнулся и сонным голосом прошептал: — Так что ты собираешься делать дальше?

— Я найду этого ребёнка и расскажу отцу о его судьбе. Только так я смогу принести покой в его душу и избавить папу от чувства вины.

В комнате послышалось тихое сопение. Я повернулась к Локи и увидела, что он крепко спит на своей половине кровати. Обреченно вздохнув, я разделась и устроилась рядом с обжигающей фигурой одного из самых невыносимых, но безумно любимых мной божеств.

Глава 4

Спустя неделю я всё ещё пыталась узнать что-нибудь о школьной любви моего отца и её дальнейшей судьбе. Я изучила все документы и выяснила, что девушку отца звали Мэри Доусон. Она была из такой же скромной и обычной семьи, как и мой отец.

Мэри была несчастна и одинока. Её мать спилась, когда девочке было четырнадцать лет, а отец не давал ей достаточно внимания. Изучив документы Мэри, я поняла, почему она сблизилась с моим отцом. Похожие истории жизни и общее стремление найти семейное тепло не могли не сыграть роли в их судьбах и объединении. Неудивительно, что оба подростка вступили в ранние сексуальные отношения.

Я долго пыталась понять, что случилось с Мэри Доусон и где она могла жить после своего побега. Сначала я решила посетить бывшую школу моего отца. Мне без труда удалось добиться содействия от нынешнего руководства школы в поисках Мэри. Оказалось, что она переехала в штат Мичиган, в Детройт. Там она окончила среднюю школу, и на этом информация о ней обрывалась. Девушка исчезла, не оставив никаких следов.

Позже я узнала, что Мэри наблюдалась у разных врачей во время беременности и по всем признакам родила ребёнка от моего отца. По немногочисленным данным, это был мальчик. Это означало, что где-то в мире живёт папин кровный сын. Меня ещё больше вдохновила идея найти своего сводного брата и узнать о его дальнейшей судьбе.

Локи всячески пытался помочь мне и предлагал свою помощь в этом деле. Но с этим вопросом я хотела справиться самостоятельно. Я по-прежнему не решалась поговорить со своими друзьями и попросить прощения за свои резкие слова в их адрес. Также я продолжала избегать общения с матерью и Томом. В глубине души я понимала, что мне нужно преодолеть свои обиды и двигаться дальше без них ради отца. Но я успешно проваливала эту задачу, продолжая игнорировать свои собственные утверждения.

С самого утра я сидела во дворе своего дома, изучая найденные документы на Мэри Доусон. Меня удивляло, что имя её ребёнка нигде не упоминалось. Я не могла понять, где и как искать нужных мне людей. Также я не могла предположить, в каком направлении мне двигаться дальше.

— Ты всё ещё пытаешься играть в детектива, док?

— А что мне ещё остаётся делать? Я обещала отцу узнать всё о его школьной любви и о её судьбе. По всем признакам, девушка отца переехала в Детройт и там родила сына. После этого она исчезает, и ни об этой девушке, ни о предполагаемом сыне отца нет никаких упоминаний. Я в тупике. — Я опустила голову на стол, уперевшись лбом в деревянную поверхность.

— Куда могла деться шестнадцатилетняя девушка с грудным ребёнком на руках, без семьи и друзей рядом?

— Не знаю, как в Мидгарде, но у нас в Асгарде с подобными проблемами люди приходили ко Всеотцу и искали поддержки у него как у правителя. Зачастую Один предоставлял убежище таким особам и принимал их детей на свою службу, давая им должное воспитание и подготовку.

— Один помогал беременным женщинам? Он же вроде тиран и стремится к захвату власти во Вселенной.

— Да, Один может быть тираном и одержим властью, но как правитель он был неплохим примером для подражания. Асгард всегда был сильнейшим из миров, и это отчасти заслуга Одина.

— Зачем ему тогда другие миры?

— Думаю, за свою долгую жизнь Одину наскучил настолько простой и однообразный образ жизни. Ему захотелось драйва, азарта, адреналина, вот он и затеял все эти масштабные военные действия.

— Хочешь сказать, что дедуля просто развлекается таким способом?

— В большей степени, чем нет, — Локи засмеялся, слегка толкнув меня в бок. — Так что там с твоим делом, док?

— Тихо и глухо. Мэри и её сын исчезли сразу после его рождения. — Я вспомнила недавние слова Локи и неуверенно добавила: — Но твои слова вызвали у меня одну безумную теорию.

— Какую теорию и какие именно слова?

— Ты сказал, что девушки в Асгарде могли обратиться к Одину за убежищем и поддержкой в подобной ситуации. Я подумала, что Мэри тоже могла обратиться в муниципальные власти Детройта, попросить убежища и поддержки.

— От чего ей просить убежища? Её вроде никто не преследовал. Девушке и ребёнку ничего по факту не угрожало. — Локи скептически покосился на меня недоверчивым взглядом.

— Не угрожало. Но что, если она соврала, придумав какую-нибудь драматическую историю о безумном бывшем, преследующем её и ребёнка? Что ей мешало соврать и обратиться в центры поддержки?

— По факту, ничего, — Локи задумался. — Значит, нам надо отправиться в Детройт и запросить все документы, касающиеся Мэри Доусон, у местных властей.

— Вопрос лишь в том, как это сделать. Кто мы такие? Ты актёр на студии, а я рядовой психотерапевт. Нам никто не предоставит подобные сведения без необходимых бумаг.

— Лив, мне стоит напомнить тебе, что мы всё ещё Боги. Я Бог огня, коварства и обмана. Ты сильнейшая и многогранная Богиня, имеющая в запасе огромные и невообразимые силы, главной из которых является способность проникать в души людей и манипулировать ими. Так скажи мне, могут ли подобные сущности получить необходимые им данные? — скептический взгляд Локи озадачил меня и вызвал некоторое возмущение.

— Могут, — процедила я сквозь зубы. — Ты предлагаешь отправиться в Детройт и узнать всё на месте?

— Почему нет? Что мы теряем?

— По факту, ничего, — я обречённо вздохнула. — В таком случае дай мне немного времени привести себя в порядок, и будем выдвигаться.
Через пару часов я была готова к встрече. Локи, не изменяя своему стилю, надел классические брюки и белую рубашку. Он сразу же перенёс нас в Детройт, где я никогда раньше не была.

Мы отправились в мэрию, чтобы получить информацию о Мэри Доусон. Она переехала сюда более сорока лет назад из Калифорнии. Поначалу работники мэрии не хотели помогать нам, но когда в разговор вступил Локи, они не смогли устоять перед его обаянием.

Нас провели в архив, где мы обнаружили новые данные о Мэри Доусон. Оказалось, что перед самыми родами она сменила фамилию с Доусон на Маккалистер. Девушка родила сына, которого назвала Трэвисом.

Трэвис Маккалистер жил с матерью в Детройте до семнадцати лет. Затем он поступил в престижный колледж и уехал учиться в Нью-Йорк. После этого информация о нём обрывалась, и никаких следов обоих людей нигде не было.

Мы поблагодарили работников мэрии Детройта за помощь и вернулись домой.

— Значит, твоего, вроде как, брата зовут Трэвис, и ему сейчас должно быть около сорока лет.

— А точнее говоря, ему сейчас должен быть сорок один год. — Я задумалась. — Но вот что странно: никаких упоминаний об Трэвисе Маккалистере из Детройта нигде нет.

— По мидгарским понятиям прошло большое количество времени. Этот Трэвис мог переехать в любой уголок этого мира или он мог вовсе погибнуть из-за несчастного случая, например.

— Что-то мне подсказывает, что парень жив и он живёт где-то на территории США, — сказала я как можно мягче, но увереннее. — И я должна любой ценой найти Трэвиса и поговорить с ним.

— Так ты хочешь не просто узнать об судьбе этого парня, но и лично встретиться с ним? Как ты объяснишь парню, кто ты такая и зачем он тебе нужен?

— Так и объясню. Скажу ему всё, как есть.

— То есть, ты объявишь парню о том, что ты дочь его настоящего отца, который воспитал тебя и вырастил, как родную дочь, но который не являлся твоим настоящим отцом? Я всё правильно понял?

— Правильно. Примерно это я и объявлю.

— Тогда возникает логичный вопрос. Что тебе надо от парня, который всю жизнь жил без отца рядом? Зачем ты его искала спустя столько лет?

— Чтобы узнать его и узнать подробнее об его жизни. — Я тяжело вздохнула и отвела взгляд в сторону. — Я расскажу Трэвису об отце и о том, что он не мог найти себе покоя из-за своего поступка.

— Лив, ты психотерапевт, но рассуждаешь как наивный ребёнок. Ты думаешь, этот парень захочет тебя выслушать? У него, возможно, сильная обида на отца и на его безразличие к парню.

— Как ты сам заметил, я всё ещё психотерапевт. Моя работа заключается в том, чтобы помогать людям преодолевать подобные ситуации и отпускать прошлое. Что я собираюсь сделать со своим потенциальным братом.

— Довольно импульсивное решение, док. Но я рад, что это помогает тебе вновь начать вести себя как прежде и преодолевать твою утрату.

— Папа просил меня идти дальше и сохранить память о нём в своей душе. Он также просил передать его учения моим детям и тем самым продолжить его дело.

— Что мы обязательно выполним с тобой, как только разберёмся с угрозами со стороны моего братца и твоего безумного деда. После этого, я надеюсь, ты не откажешь мне в предложении руки и сердца и подаришь нам прелестных наследников.

— Ты… Ты намереваешься жениться на мне?

— Естественно. Или ты думала, что я с тобой просто играю и мы всю нашу вечность будем играть в парня и девушку? Лив, я намерен узаконить наши отношения сразу после того, как мы разрешим все наши проблемы.

— Твоя дочь не будет против подобного развития событий?

— Хель? Я думаю, она поддержит моё решение и будет рада появлению братьев и сестёр у неё.

— Мне как-то странно обсуждать подобные темы. Я всегда боялась темы материнства и не представляла себя в роли матери. Мне кажется, что это не моё.

— А я не стремился быть отцом. И, как ты могла заметить, я в этом деле заметно оплошал.

— Но ты смог исправиться и найти общий язык с дочерью.

— Да, смог. Спустя больше трёх тысяч лет.

— Лучше поздно, чем никогда, — я улыбнулась. — Но давай вернёмся к насущным вопросам. Как мне найти этого Трэвиса?

— Насколько я понял, в последний раз о нём слышали в Нью-Йорке. Он поехал туда поступать в колледж, и все признаки указывают на то, что он учился именно там.

— Всё так. Но как мы сможем узнать, в каком колледже учился этот парень, и почему о нём больше ничего неизвестно?

— С этим вопросом я бы обратился к нашим знакомым и к одному профессору из Калифорнийского университета.

— Ты хочешь обратиться к Дэмиану? Я не знаю, правильно ли это. Он отпустил все эти ситуации и живёт обычной жизнью. С нашей стороны неправильно нарушать его долгожданный и заслуженный покой.

— А что необычного в просьбе узнать о студенте, который учился в Нью-Йорке двадцать лет назад? Это самый рядовой и человечный вопрос.

— По сути, да, это рядовой вопрос. Но я боюсь лишний раз тревожить Дэмиана.

— Ты потревожила его жену, заставив её заново пережить всю их с графом историю. А сейчас ты боишься спросить графа об этом студенте? Подумай сама. В своих научных кругах он сможет узнать хоть что-то, что выведет нас на этого Трэвиса. Других зацепок у нас нет.

— Ты прав, — я обречённо вздохнула. — Я наберу Стефани и попрошу её поговорить с Дэмианом.

— Зачем нам посредник в лице его горячо любимой жены? Я сам наберу нашего многоуважаемого графа и попрошу его о помощи. Тем более профессор знает о твоём состоянии и будет рад помочь тебе с преодолением затяжной депрессии.

— Нет у меня уже никакой депрессии. Хватит мне об этом постоянно напоминать и попрекать меня этим.

— Но ещё недавно она была, и довольно глубокая.

Локи достал свой телефон и начал активно водить пальцем по светящемуся экрану. Я с удивлением и интересом наблюдала за его действиями.

Когда Локи набрал нужный номер, он переключил телефон на громкую связь, чтобы я могла слышать его разговор с профессором Уайтом. В динамике были слышны длинные гудки, затем помехи, а потом я услышала статный и бархатистый голос:

— Приветствую вас, мистер Смит. Ваш звонок — неожиданность для меня.

— Добрый день, профессор Уайт, — Локи усмехнулся, почему-то делая акцент на имени профессора. — Как ваши дела?

— Довольно неплохо. А как ваши дела, Скотт?

— Лучше всех. Дэмиан, давай опустим формальности. Мы уже давно переросли эти отношения и довольно близко общаемся семьями.

— Согласен, — в этот момент я представила лицо профессора Уайта и его мягкую улыбку. — Так что заставило тебя набрать мне?

— На самом деле у меня есть небольшое дело к тебе. Как ты помнишь, Лив страдает после потери отца, и я всеми силами стараюсь помочь ей преодолеть эту утрату.

— Я всё помню, Скотт. И я всей душой желаю Лив отойти от этой утраты и пережить её. Девушка не заслужила всех этих страданий. Но жизнь порой бывает с нами несправедлива и жестока.

— Не буду спорить с этим фактом. Дэмиан, я вот о чём хотел спросить. У меня есть к тебе одна небольшая просьба.

— Просьба? Это как-то касается Лив и её состояния?

— Касается, но не напрямую. В общем, как оказалось, у отца Лив был внебрачный ребёнок, который появился у его девушки, когда Ричарду было шестнадцать лет. Девушка с этим ребёнком сбежала и родила тайно от Ричарда.

— Так, — голос профессора Уайта стал потерянным. — Как это связано со мной?

— Видишь ли, мы с Лив пытаемся найти этого парня. Лив хочет узнать о судьбе своего брата и тем самым восстановить карму отца. Это поможет ей прийти в себя и пережить потерю Ричарда.

— Вот как? Но чем я могу помочь в этом деле?

— Мы с Лив выяснили, что этот парень родился и до семнадцати лет жил с матерью в Детройте. В семнадцать лет он поступил в один из колледжей в Нью-Йорке и по всем признакам учился где-то у вас. Но вот дальше никакой информации об Трэвисе Маккалистере нигде нет. Наше расследование стопорится на Нью-Йорке и на его переезде туда.

— Я всё ещё не понимаю, что требуется от меня в этом деле.

— Ты давно преподаёшь в Колумбийском и крутишься в разнообразных научных кругах Нью-Йорка. Может, ты сможешь попробовать узнать что-то об студенте по имени Трэвис Маккалистер. Он учился примерно двадцать лет назад. Но потом он просто исчез, и ни одного упоминания об Трэвисе Маккалистере нигде не числится. Вдруг с парнем что-то случилось или кто-то из твоих коллег может знать что-то о нём и о его дальнейшей судьбе.

— Скотт, мне тридцать три года. Двадцать лет назад я, скорее всего, ходил в школу и в свои тринадцать лет играл со своими приятелями, смотря кино по кабельному.

— Возможно, — Локи покосился на меня, едва сдерживая смех, — но всё же сможешь попробовать узнать что-то об этом парне?

— Я постараюсь, но не буду ничего обещать. Сам понимаешь, что шанс найти что-то об парне, который учился двадцать лет назад в огромном мегаполисе, крайне мал.

— Понимаю. Но я надеюсь, что ты всё же сможешь хоть немного помочь нам в этом деле.

— Если это поможет Лив справиться с её потерей, то я сделаю всё возможное, чтобы узнать необходимую вам информацию.

— Спасибо, Дэмиан. Я твой должник.

— Брось. Лив была первой, кто помог мне после произошедшей со мной трагедии. Это я в долгу перед ней.

— Ты так и не вспомнил ничего из своей прошлой жизни? — вопрос Локи напугал меня, и я со всей силы толкнула его ногу под столом.

— Нет, Скотт. Я всё ещё не знаю ничего о своём прошлом. Но знаешь, я ни о чём не жалею. Рядом со мной любимая женщина, которая уже год является моей женой. У нас прекрасная семья и отличные друзья. Моя карьера восстанавливается и постепенно идёт в гору, и я снова занимаюсь своим любимым делом. Жизнь наладилась, даже без моих воспоминаний.

— О чём я тебе говорил в нашу последнюю встречу? Я был на твоём месте, Дэмиан. Но это не помешало мне вернуть себя и быть снова самим собой.

— Спасибо, Скотт. Как только я что-то узнаю, сразу же наберу тебя.

— Удачи, профессор Уайт. И я с нетерпением жду ваших новых работ о Владе Дракуле и его приключениях.

Я снова ударила Локи под столом. Он посмотрел на меня с широкой улыбкой на лице. А я сидела с ошеломлённым видом, жестом давая понять Локи, что ему следует остановиться и не продолжать эти провокации по отношению к профессору Уайту.

— Скотт, я ещё в прошлый раз сказал тебе, что история с Владом Цепешем для меня навсегда закончена. Я не собираюсь больше касаться этого персонажа и уделять ему своё внимание. В истории есть много других персонажей, которые заслуживают большего внимания, чем безумный маньяк из Средневековья.

— Я вас понял, профессор Уайт. Но если вам вдруг вновь захочется изучать Влада Дракулу, то можете обратиться ко мне. Я немного увлечён этим персонажем и пытаюсь разобраться в тонкостях его души.

— Скотт, у такого чудовища не могло быть души, — голос профессора Уайта стих. — Давай не будем говорить о столь неприятных для меня вещах. Я не желаю вступать с тобой в необоснованную дискуссию.

— Без проблем. Тогда до связи. Был рад тебя слышать и передавай мой поклон своей обворожительной супруге.

— Благодарю. Ты тоже передавай мои наилучшие пожелания Оливии и мои искренние соболезнования по поводу её утраты. Ричард был уважаемым и образцовым человеком.

На этом наш разговор с Дэмианом закончился. Когда Локи завершил вызов, я посмотрела на него с сильным недовольством. Меня охватило сильное раздражение из-за того, как Локи разговаривал с профессором Уайтом.

— Зря ты боялась отвлекать нашего профессора от дел, — сказал Локи. — Как ты могла заметить, он был рад слышать меня и был не против помочь тебе решить твою небольшую задачу.

— Чего ты пытался добиться своим поведением?

— Помощи со стороны профессора Уайта и решения твоей проблемы с несостоявшимся братом. Разве это не очевидно?

— Я не об этом. Зачем ты говорил профессору о Владе Дракуле? Ты же помнишь, что Стефани просила не напоминать профессору о его прошлой жизни.

— Помню. Но это не отменяет того факта, что я считаю неправильным поддерживать этот обман. Он — Влад Дракула и первородный вампир. Почему бы не попытаться вернуть профессору утраченные воспоминания о его настоящей личности?

— Ты просто не понимаешь, что Влад и Стефани пережили в прошлом, — сказала я. — Я видела их историю и пережила её вместе со Стефани. Это было страшно и прекрасно одновременно. В жизни Влада Дракулы была только боль и отчаяние. Дэмиан Уайт свободен от этого и он счастливый человек, а не несчастный первородный вампир.

— Когда это ты успела узнать историю этих двоих?

— Когда училась понимать свои божественные силы и изучала древнюю душу Стефани и Влада Дракулы, путешествуя по их общим воспоминаниям.

— И как тебе фильм? Достоин он Оскара?

— Локи, иногда ты просто невыносимый, — сказала я. — История профессора и Стефани действительно трогательная и очень болезненная. Я никогда не испытывала ничего подобного, как во время путешествия по душе Влада Дракулы и Стефани.

— Заканчивай свои сентиментальные выпады, — сказал Локи недовольно. — Тоже мне, образцы для подражания. Одна бегала от своего возлюбленного несколько столетий, а когда обрела его вновь, послала его куда подальше и сбежала. А второй мог бы немного проявить характер и осадить свою ненаглядную. В этом случае всей этой трагедии можно было бы избежать.

— Какой же ты тяжёлый! — сказала я и встала со своего места. — Я намерена пойти в душ и немного почитать. Без твоего присутствия рядом и без выслушивания твоих комментариев. Надеюсь, ты меня понял.

Я пошла домой, желая немного побыть одной. В ту ночь я спала беспокойно. Мне снова снились эпизоды из жизни Стефани и Дэмиана. Но на этот раз всё было по-другому: вместо профессора и его жены я видела себя и Локи. Я была той, кто отталкивал от себя любимого человека. Рядом со мной стоял мужчина, в котором угадывались черты профессора Уайта и Локи одновременно. Однако ярко-рыжие волосы парня говорили о том, что это точно не Дэмиан. Его ярко-жёлтые глаза были полны боли и отчаяния.

Я проснулась в холодном поту, судорожно хватая ртом воздух. Локи спал рядом, прижимаясь горячей щекой к моей спине. Я провела рукой по его рыжим волосам, стараясь успокоить свой разум и снова заснуть крепким сном.

Через несколько дней мы с Локи отправились в торговый центр в Лос-Анджелесе. Это был наш первый выход в свет после того, как я долго избегала общения. Мы зашли в кинотеатр и посмотрели очередной супергеройский фильм. Затем мы прогулялись по магазинам, рассматривая новые коллекции от лучших модельеров. К моему удивлению, Локи купил себе ещё одну пару кроссовок за внушительную сумму. Он также приобрёл нам по новой паре очков, объяснив это тем, что ему нравится покупать вещи, как и всем остальным, за деньги.

В конце дня мы зашли в один из лучших ресторанов Лос-Анджелеса. Мы сидели в тихой и уединённой зоне, подальше от посторонних глаз. Когда официант разлил по бокалам заказанное нами вино и принёс заказ, Локи протянул один из бокалов мне.

— За вас, доктор Уильямс, и за то, что вы вернулись в мир! — произнёс Локи, поднимая бокал.

Я посмотрела на него с недовольством:

— Не слишком ли часто ты стал пить? Я отлично помню твой поход к Люциферу и твоё тогдашнее состояние.

Локи усмехнулся:

— Лив, я пятитысячный Бог. Я пью уже так долго, что ни один напиток не может свалить меня с ног. Кроме той медовухи, что я принёс Люциферу. Но её осталось всего пара бутылок на весь существующий свет. Та бутылка была практически последней во Вселенной.

— И чем она отличается от других напитков?

— Тем, что её делали лучшие виноделы Асгарда. А им нет равных по крепости напитков ни в одном из миров.

— К чему все эти посиделки в ресторане и эти речи с твоей стороны?

— Я хотел показать тебе, что я безмерно рад, что ты постепенно приходишь в себя и возвращаешься в своё нормальное состояние.

— И с чего ты сделал подобные выводы?

— С того, что ты разговариваешь, рассуждаешь и ведёшь себя, как прежде. Я вижу ту самую Оливию Уильямс, которую я узнал пару лет назад. И честно признаюсь, что я безумно рад этому факту. Я скучал по тебе, док.

В этот момент телефон Локи, лежавший на столе, завибрировал. По залу ресторана разнёсся громкий звонок. Я с удивлением посмотрела на экран телефона и заметила яркую надпись «Граф Дракула». Я недоумённо взглянула на Локи, который сидел с виноватой улыбкой на лице.

— Профессор Уайт, рад снова слышать вас.

— Взаимно, Скотт. Не отвлекаю? Ты можешь говорить?

— Могу. И я ждал вашего звонка, профессор

— Заканчивай эти «профессор». Каждый раз прошу тебя об этом.

— Хорошо, хорошо. Дэмиан, в чём дело?

— Я смог узнать кое-что. Но я бы не хотел обсуждать подобные вопросы по телефону. Тебе стоит привезти Лив в Нью-Йорк.

— В Нью-Йорк? Зачем?

— Я нашёл вашего Трэвиса. А если быть точнее, то я нашёл информацию о нём. Парень поменял фамилию во время обучения в Нью-Йоркском университете. Как оказалось, он взял фамилию отца и заканчивал университет как Трэвис Уильямс.

Глаза Локи раскрылись до невероятных размеров, когда он посмотрел на меня с некоторой растерянностью:

— Ты в этом уверен?

— По крайней мере, мне предоставили такую информацию. А вот правда это или нет, я не могу знать.

— Зачем нам прилетать в Нью-Йорк?

— На самом деле не только я участвовал в поисках этого парня. Джеймс тоже был одним из участников этого детективного клуба, и он нашёл парня.

— Вы нашли Трэвиса? — Локи вскрикнул ещё громче. — Где он?

— Он здесь, в Нью-Йорке. Ваш Трэвис оказался одним из финансовых деятелей, и он обращался к Джеймсу за ссудой в своё время.

— Я тебя понял, — жёлтые глаза Локи бегали из стороны в сторону. — Мы завтра утром будем у вас.

— Я могу встретить вас в аэропорту.

— Не стоит. Мы возьмём автомобиль на прокат в аэропорту, чтобы быть мобильными в нашем путешествии.

— Скотт, как там Лив? Она хоть как-то начала приходить в себя?

— Да. И это дело помогает ей брать себя в руки и быть вновь в своём уме.

— Я рад это слышать. В таком случае жду вас завтра у себя дома.

— Спасибо за обратную связь. До встречи, Дэмиан. И спасибо за вашу помощь.
Локи завершил разговор и широко улыбнулся. Он смотрел на меня так, будто видел впервые. Я не понимала его реакции и поведения.

— Док, не хочешь прогуляться со мной по Таймс-сквер и вспомнить былые времена? — предложил он.

— Что? Какой Таймс-сквер? О чём ты? — удивилась я.

— Я говорю о том, что наш уважаемый граф нашёл твоего брата и готов помочь вам встретиться с ним.

— Что? Дэмиан нашёл Трэвиса? — не поверила я своим ушам.

— Да, нашёл. Знаешь, что самое забавное в этой истории?

— И что же?

— Твой, так называемый, брат сменил фамилию при окончании Университета Нью-Йорка. Поэтому мы не могли найти никаких упоминаний об Трэвисе Макалистере из Детройта.

— Трэвис сменил фамилию? Зачем и на какую? — я была в недоумении.

— Это самая интересная часть всей истории. Сейчас весь мир знает твоего брата как Трэвиса Уильямса.

— Что? Он взял фамилию Уильямс? — я была поражена. — Как это возможно и почему он взял фамилию отца?

— Вот здесь я не могу ничего тебе сказать. Этот вопрос ты задашь Трэвису при личной встрече.

— И когда состоится эта встреча?

— Завтра. Точнее говоря, завтра утром мы переместимся в Нью-Йорк, где нас ожидают наши любимые приятели.

— Профессор Уайт будет ждать нас в Нью-Йорке?

— Вместе с оборотнем. Твой брат — клиент банка волка, что нам явно на руку.

— Даже так? Как-то всё слишком просто получается. Тебе не кажется?

— Лив, я думаю, что Вселенная помогает нам в этом деле и хочет восстановить справедливость и баланс.

— Какую ещё справедливость?

— Твоему отцу не место в аду. Он должен обрести покой в загробной жизни.

— Ты прав, — я опустила глаза. — Я, как никогда, желаю разобраться в этом деле.

— И как видишь, все обстоятельства складываются в нашу пользу, — Локи подмигнул мне и широко улыбнулся. — Не переживай, док. Мы вытащим душу твоего отца из ада. Верь мне.

Глава 5

Я смотрела в панорамное окно высотки на Манхэттене и любовалась прекрасным видом. Осень в Нью-Йорке была невероятно красивой и яркой. Мы с Локи приехали к профессору Вайту рано утром, когда солнце только начинало подниматься. Стефани с радостью встретила нас на пороге своей квартиры и пригласила внутрь.

Уже полчаса мы сидели в гостиной и ждали Джеймса. Профессор Уайт принёс зелёный чай, аромат которого наполнил комнату.

— Дэмиан, ещё раз спасибо за помощь. Ты уже не в первый раз бескорыстно помогаешь нам, — сказала я, смущённо улыбнувшись. — Хотя ты ничего мне не должен.

— Не стоит благодарности. Для этого и нужны друзья — чтобы помогать в беде, — профессор Уайт широко улыбнулся. — Знаешь, как говорят русские? Друзья познаются в беде.

— Ты знаешь русский?

— Как оказалось, знаю. По крайней мере, понимаю его и могу говорить, хотя и с акцентом.

— Дэмиан знает много языков. Он изучал их и довольно глубоко, — Стефани взяла профессора за руку. — В его работе это было просто необходимо.

В этот момент в гостиной появился Джеймс. Он окинул нас внимательным взглядом и с улыбкой произнёс:

— Рад приветствовать вас в Нью-Йорке, крупнейшем городе США. — Джеймс подошёл к Локи и протянул ему большую ладонь. — Скотт.

— Джеймс, — Локи пожал руку Джеймса. — Как ваша деятельность? Успешно?

— Как всегда, — Джеймс сверкнул глазами и посмотрел на Стефани и профессора Уайта. — Дэмиан, Стефани, рад нашей встрече.

— Джеймс, мы виделись не так давно, — Стефани подошла к Джеймсу и обняла его. — Как работа в банке? Твой помощник уже освоился на новом месте?

— Он довольно неплох, но до тебя ему явно далеко, — Джеймс посмотрел на меня, и его улыбка исчезла. — Лив, мне очень жаль. Я сожалею о твоей утрате. Мистер Уильямс был великим человеком. Я помню, как он помогал и поддерживал меня, когда я только встал во главе банка.

— Спасибо, Джеймс, — растерянно произнесла я. — Так что там с Трэвисом? Насколько я понимаю, вы с Дэмианом смогли его найти.

— Я просто пробил по своим каналам человека по имени Трэвис. А потом Стефани предложила идею, которая и привела нас к этому парню.

— Стефани? — я с удивлением посмотрела на девушку. — И что это была за идея?

— Я вспомнила, что три года назад, когда я впервые пришла на осенний бал вместе с Джеймсом в качестве его помощника, я общалась с мужчиной по имени Трэвис Уильямс. Мне пришла в голову безумная идея о том, что этот парень может быть тем Трэвисом, которого ты ищешь. Тем более, его фамилия слишком явно на это намекает.

— Так ты знаком с Трэвисом? Какой он?

— Я только недавно понял, что он очень похож на твоего отца, — Джеймс улыбнулся с виноватым видом. — Как внешне, так и по манере поведения. Я помню, как этот парень пришёл за кредитом в мой банк. Тогда я не очень верил в его проект, но решил рискнуть и дать этому парню шанс воплотить свои планы в жизнь. Это было почти пятнадцать лет назад, когда я только недавно вступил в должность генерального директора банка.

— Ты помог Трэвису? Каким образом?

— Да, этот парень действительно похож на твоего отца, — Стефани задумчиво посмотрела в сторону панорамного окна. — Я успела пообщаться с ним на балу, и он показался мне приятным человеком.

— Это всё прекрасно, но давайте вернёмся к делу, — Локи недовольно поморщился. — Как мы сможем найти этого Трэвиса и организовать встречу между ним и Лив?

— С этим я могу помочь, — Джеймс улыбнулся. — Я пригласил Трэвиса на деловой ужин. Мы с Лив придём на встречу, а затем я оставлю их наедине. Я думаю, Лив сможет найти подход к своему брату и узнать всё, что её интересует.

Слова Джеймса меня очень вдохновили. Я и не думала, что всё может сложиться так просто и быстро. В очередной раз жизнь и судьба подарили мне таких замечательных и отзывчивых друзей.

Весь день я провела с Локи и Стефани. Дэмиан уехал в университет, а Джеймс, сославшись на неотложные дела, вскоре покинул нашу компанию. Мы втроём гуляли по Нью-Йорку, и Стефани рассказывала нам о своей жизни здесь. Она поделилась, как переехала учиться в Нью-Йорк, желая избавиться от нескончаемого «дня сурка». Этот термин был мне очень интересен, и я в очередной раз поразилась смелости и силе духа своей подруги.

В свою очередь, Стефани стала задавать вопросы Локи, который с радостью отвечал ей в простой и дружелюбной манере. Он вёл себя как прежний Скотт Смит. Мы все вместе выпили кофе в центральном парке, где вспомнили нашу первую встречу со Стефани.

Позже, когда город начал погружаться в сумерки, мы вернулись в квартиру профессора. Я привела себя в порядок и стала ждать Джеймса. К тому времени профессор уже вернулся с работы домой, и он пригласил Локи провести время с ним и Стефани.

Я была рада, что все мои друзья так тепло относятся к Локи, несмотря на его сложный характер. Когда я вышла на парковку элитной высотки, мой взгляд сразу же упал на заметный и представительный автомобиль — серый «Феррари», который блестел даже в приглушённом свете подвального помещения. Я села на переднее сиденье и сразу же заметила довольную ухмылку Джеймса.

— Готова встретиться с братом? — спросил он.

— Я бы не сказала, что готова. Но я очень хотела устроить эту встречу.

— В таком случае не будем терять время, — ответил Джеймс, бросив на меня мимолётный взгляд. — Кстати, ты прекрасно выглядишь.

— Спасибо, Джеймс. А как дела у Рэйчел?

— Она улетела на какой-то форум в Кливленд. Но в целом у неё всё хорошо.

— Как продвигаются ваши отношения? — мой голос стих, и я заговорила с лёгкой неуверенностью. — Ты уже рассказал ей о своей второй сущности?

— Нет, Лив. Я всё ещё не решился на это, — Джеймс мгновенно помрачнел, и его улыбка исчезла с лица. — И я не уверен, что смогу это сделать.

— Джеймс, скрывать от неё такой факт немного неправильно. Она заслуживает знать правду.

— Я это понимаю, но я боюсь.

— Чего ты боишься?

— Её страха и отказа от наших отношений. Что если Рэйчел не сможет принять меня таким и не сможет смириться с моей сущностью волка?

— В таком случае ответь мне на один вопрос. Какой смысл в этих отношениях? Или тебе важен только секс с красивой девушкой без обязательств и перспектив?

— Ты всегда так прямолинейна?

— Я психоаналитик. Я всегда говорю всё напрямую, без лишних иллюзий. Поверь мне, Джеймс, если эти отношения настоящие и важны для тебя, то ты должен открыться ей и рассказать всю правду о себе.

Джеймс замолчал и устремил взгляд на дорогу. Я заметила, как его карие глаза потемнели, а взгляд стал слишком тяжёлым. Через некоторое время мы подъехали к уютному ресторану, расположенному в центре города. Оставив автомобиль на парковке, мы вошли внутрь. Администратор любезно проводил нас к столику, который оказался свободным.

Я молча сидела на своём месте, испытывая дикий страх и смущение. Моя уверенность таяла на глазах. «Что, если Локи был прав, и Трэвис не захочет меня слушать? Я не знаю, что творится у него в душе, как он относится к своему отцу и его поступку. В любом случае мне нужно поговорить с этим мужчиной и постараться привлечь его внимание».

Пока я любовалась панорамой ночного Нью-Йорка, к нашему столику подошёл высокий мужчина. За моей спиной раздался статный и уверенный мужской голос:

— Мистер Райт, я рад лично встретиться с вами.

Джеймс встал со своего места и протянул руку пришедшему мужчине:

— Мистер Уильямс, приветствую вас. Надеюсь, вы не будете против небольшой компании с моей стороны?

— Нет, мистер Райт. Я рад вам и вашей прекрасной спутнице, — мужчина окинул меня пристальным и заинтересованным взглядом. — Это ваша новая помощница? А как же мисс Пайнс? Я думал, у вас с ней довольно близкие отношения.

— Мистер Уильямс, мисс Пайнс — моя кузина, работа с которой немного мешала нашим семейным отношениям. Она уволилась по собственному желанию ещё два года назад.

— Мисс Пайнс ваша кузина? А я считал, что у вас с ней негласные отношения, — я была поражена тем фактом насколько этот мужчина был похож на моего отца. — И как сейчас поживает ваша кузина?

— Не так давно я выдал её замуж за достойного претендента, — Джеймс усмехнулся. — А как ваши дела, мистер Уильямс? Ещё не женились?

— Моя девушка хочет свадьбу, но я не стремлюсь к браку и детям, — мужчина замялся, и его взгляд метнулся в сторону окна. — Мистер Райт, давайте перейдём к делу. Для чего вам нужна была эта встреча?

— На самом деле эта встреча нужна была в большей степени моей спутнице, — Джеймс взглянул на меня. — Оливия, вам слово.

— Ещё раз добрый вечер, мистер Уильямс, — обращаться к этому незнакомому мужчине по фамилии моего отца было для меня некомфортно. — Благодарю вас за согласие на эту встречу.

— По правде говоря, я рассчитывал на встречу с мистером Райтом, — мужчина пристально посмотрел на меня. — На встречу с вами я никак не рассчитывал и не знал о ней.

— Мистер Уильямс, прошу прощения за произошедшее. У меня к вам тоже есть небольшое дело. Это своего рода компенсация за неудобства и потраченное время, — Джеймс протянул мужчине папку, которую тот взял с некоторой неуверенностью.

— Что это?

— Ознакомьтесь с моим предложением в ближайшее время и свяжитесь со мной. Я думаю, нам есть что обсудить, — вежливо произнёс Джеймс, вставая из-за стола. — На этом я оставлю вас с Оливией наедине, у меня есть срочное дело.

Я кивнула Джеймсу, чувствуя, как в горле встаёт ком. Как только Джеймс скрылся из виду, я посмотрела на мужчину с лёгким интересом. Цвет его волос был очень похож на цвет волос моего отца, а черты лица явно указывали на их прямое сходство. Но самым главным атрибутом этого сходства были глаза мужчины. Они были точной копией глаз отца. Этот взгляд я видела с первых дней своей жизни, и именно он стал для меня маяком силы и надежды.

Тем временем Трэвис кашлянул, привлекая моё внимание.

— Могу я поинтересоваться, зачем вам нужна была эта встреча?

— Мистер Уильямс, мои вопросы могут быть немного нетактичными, за что я заранее прошу прощения. Но мне нужно поговорить с вами на личные темы.

— Личные темы? — мужчина заметно напрягся. — Кто вы такая? Как ваше имя?

— Я Оливия… — я внезапно замолчала, обдумывая свой ответ. — Оливия Смит. Я искала вас по просьбе Ричарда Уильямса.

— Что? Вы здесь по просьбе Ричарда Уильямса? Откуда он узнал обо мне и как нашёл меня? — мужчина побледнел и вжался в кресло.

— Ричард не узнал вас и не смог найти вас. Вас нашла я с помощью мистера Райта. Он мой близкий друг, и он помог мне выйти на вас.

— Что вам нужно от меня? — голос мужчины стал жёстким и напряжённым. — Если вас прислал Ричард, то можете сразу передать ему, чтобы он не беспокоил меня.

— Трэвис, могу я вас так называть? — я теряла уверенность в себе, наблюдая за реакцией своего собеседника. — Мне от вас нужен лишь разговор. Могу вам поклясться, что Ричард никогда вас не побеспокоит.

— Вот как? Тогда что вам нужно от меня? К чему все эти разговоры?

— Я хотела найти вас и узнать, что вы знали о Ричарде и почему вы в итоге взяли его фамилию. Вы знали, что он ваш биологический отец?

— Мисс Смит, я не горю желанием изливать душу малознакомым людям. И я не вижу смысла в этом разговоре. Говорите, что вы хотели, и мы с вами разойдёмся.

— Трэвис, прошу вас, поговорите со мной. Мне нужно знать, откуда вы узнали о своём отце и почему взяли его фамилию, хотя ваша мать тщательно скрывала вас и себя от него на протяжении всей вашей жизни.

— Вы что, частный детектив? Откуда такая осведомлённость моей биографией?

— Не совсем, но близко. Я психотерапевт, который помогал Ричарду Уильямсу справиться с его душевными травмами, и я помогала ему исправить ошибки прошлого.

— Помогали? И что заставило вас бросить это гиблое дело? — мужчина усмехнулся, наслаждаясь своей издёвкой в мой адрес. — Не выдержали великого Ричарда Уильямса или его травмы были настолько глубоки, что ваша квалификация не позволила вам помочь ему?

— Трэвис, Ричард Уильямс ушёл из жизни четыре месяца назад, — произнесла я шёпотом, стараясь сдержать слёзы. — Я пытаюсь исправить его большую ошибку и почтить его память.

— Ричард… Ричард Уильямс умер? — Трэвис побледнел ещё сильнее. — Как это произошло?

— Ричард умер от рака поджелудочной железы. Он обратился к врачам на последних стадиях болезни, и буквально за несколько месяцев здоровый мужчина превратился в слабого старика. Но перед смертью он рассказал мне историю о вас и о том, как он поступил с вашей матерью.

— И что же он вам рассказал?

— Он сказал, что больше всего в жизни сожалел о своём выборе и словах, которые он сказал вашей матери. Он любил Мэри, и вас он тоже любил.

— Вы это серьёзно? Если вы думаете, что я поверю в этот бред, то вы самый худший психотерапевт, которого я встречал.

— Трэвис, Ричард говорил о вас с большой болью, но и с любовью. Он всю свою жизнь мечтал найти вас и дать вам отцовскую заботу. Но ваша мать сделала всё, чтобы Ричард не смог найти вас. Она же из-за этого сменила фамилию? Чтобы он никогда не смог вас найти?

— Я узнал об этом только перед смертью мамы, — голос Трэвиса затих, и он опустил глаза. — Мне было девятнадцать лет, когда мама умирала от лейкемии и быстро теряла жизненные силы. Перед смертью она мне всё рассказала. Мама рассказала мне, кто мой настоящий отец, и почему она всю жизнь скрывалась от него.

— Трэвис, у вас не было желания познакомиться с отцом и поговорить с ним?

— Был слабый порыв поехать к Ричарду и поговорить с ним. Но после смерти мамы меня накрыла обида и презрение к этому человеку. Мама давала мне всё, что только могла. Она сутками работала на нескольких сменах, чтобы я лишний раз мог сходить с друзьями в кафе и в кино. Я буду всегда благодарен маме за всё, что она мне дала. А Ричарда Уильямса я презираю. Он слабый человек, который не смог взять на себя ответственность за своего общего с матерью ребёнка. О чём мне с ним говорить?

— Вы правы, — я тяжело вздохнула, даже не пытаясь возражать мужчине. — Ричард поступил неправильно и безответственно. Но как психотерапевт, я могу вас заверить, что он повёл себя так из-за того, что у него не было отца рядом и примера правильной манеры поведения. Его мать была жестокой и критичной женщиной, которая всю жизнь критиковала сына и не принимала его. Парень в шестнадцать лет растерялся после новости о беременности вашей матери. Он хотел добиться успеха и вырваться из ямы, где он просиживал всю свою жизнь. Он хотел получить шанс устроить себе и своей семье достойную жизнь. Мистер Уильямс, разве вы не делаете то же самое последние пятнадцать лет?

— Откуда у вас такие глубокие познания в биографии Ричарда Уильямса? Кто вы ему?

— Неважно, кто я ему и кем он был для меня. Важно лишь то, что вы его сын и настоящий наследник. Вы похожи на него внешне и внутренне. Вы смогли подняться с низов и построить успешное дело. Вы зарабатываете неплохие деньги и живёте достойной жизнью, как я могла заметить. Так скажите, похожи ли вы на своего настоящего отца и в чём между вами разница? Разве не вы говорили, что вы до сих пор не готовы стать отцом. А Ричарду было шестнадцать лет, когда ваша мать забеременела от него. Чего ещё можно было ожидать от подростка?

— Как бы там ни было, но я добился всего сам. Мне от Ричарда ничего не нужно.

— А вот ему от вас нужна одна вещь, — я замялась, боясь произнести необходимые мне слова. — Ему нужны вы и ваше прощение, Трэвис. А также ваше признание его как отца.

— Вы же сказали, что Ричард умер. Как я могу простить и признать его?

— Банально. Просто примите факт, что Ричард Уильямс — ваш отец, и поверьте, что он любил вас и мечтал встретиться с вами. Он был бы счастлив узнать, что вы добились успеха и стали состоявшимся человеком. Вы, несомненно, более достойный наследник Ричарда, чем… — я запнулась, сглотнув комок в горле. На глаза навернулись слёзы, и я поспешила отвернуться.

— Чем кто? Дочь Ричарда?

— Вы знаете о его дочери? — мой голос дрогнул, а руки затряслись. — Откуда?

— Мне было интересно узнать больше о жизни отца. Как я могу не знать о дочери, которая появилась на свет намного позже меня? Ричард никогда не афишировал дочь, да и она, кажется, скромная и не любит светские мероприятия. Я мечтал увидеть сестру на одном из таких мероприятий, но так и не смог её найти.

— Вы… Вы хотели увидеть свою сестру? Зачем вам это?

— Оливия, вы, кажется, должны понимать такие поступки и мотивы желаний.

— После смерти матери вы остались один, без близких рядом. Как бы сильна ни была ваша обида на отца, вам хотелось иметь кого-то родного рядом. Я могу предположить, что вы хотели узнать свою сестру и найти с ней общий язык, надеясь обрести в её лице близкого человека.

— Теперь я наконец-то верю, что вы психотерапевт, — на лице Трэвиса появилась мягкая улыбка. — Примерно так всё и было. Но, признаюсь вам, я просто хотел узнать девушку, с которой должен был делить жизнь и дом.

— И у вас не возникло негатива по отношению к этой девушке? Она ведь, фактически, заняла ваше место.

— А в чём её вина? Она, как и я, не выбирала свою судьбу. Да, девушке повезло родиться желанным ребёнком и расти в богатой семье. Но я не держу на неё зла. Дочь Ричарда ни в чём не виновата и не имеет никакого отношения ко всей этой истории.

— Трэвис, вы бы хотели встретиться со своей сестрой сейчас?

— Если вы знаете, где я могу найти наследницу империи Ричарда Уильямса, то я буду вам благодарен за эту информацию.

— Трэвис, могу я попросить вас проводить меня до дома? Мне немного дурно, и у меня кружится голова.

— А где вы живёте?

— Я прилетела из Пало-Альто и остановилась в башне Мэдисон у своих близких друзей.

— В таком случае я с радостью провожу вас до дома. И я надеюсь, что за нашу прогулку вы успеете рассказать мне о судьбе Ричарда и о моей несостоявшейся сестре.

Мы вышли из ресторана и направились по оживлённым улицам Нью-Йорка в сторону квартиры Стефани и профессора Уайта. Я не решалась начать разговор и перейти к его сути. Трэвис тоже молчал, о чём-то глубоко задумавшись. Это было заметно по выражению его лица.

— Трэвис, расскажите немного о себе, — я наконец-то решилась начать разговор, выбрав более непринуждённую тему для беседы.

— По-моему, вы и так неплохо изучили мою биографию, чтобы задавать подобные вопросы, — мужчина позволил себе улыбнуться. — А вот ваш рассказ о себе я с радостью послушаю.

— Обо мне? — я удивлённо покосилась на рядом идущего мужчину. — Зачем вам это?

— Как я уже говорил вам ранее, мне всегда было интересно узнать свою сестру лично и пообщаться с ней вживую.

— Что? — я остановилась на месте, испытывая неимоверный шок и страх. — О чём вы?

— Оливия, не стоит продолжать этот спектакль. Вы ведь Оливия Уильямс, дочь Ричарда и, как я полагаю, моя сестра. — Улыбка Трэвиса стала ещё более широкой. — Теперь давайте закончим со всеми этими формальностями и перейдём к более дружеской беседе.

— Как вы узнали, кто я?

— Это было слишком очевидно. Вы хотя и не похожи с Ричардом внешне, но в вас слишком ярко прослеживаются его черты. Да и ваша реакция на его смерть не оставила во мне сомнений по поводу вашей настоящей личности.

— Почему вы сразу не дали мне понять, что знаете, кто я?

— Вы психотерапевт и не можете этого объяснить? Где вы учились?

— Я закончила Стэнфорд в прошлом году и получила степень магистра по психологии. Но я и подумать не могла, что вы обо всём догадались.

— Оливия, что всё-таки привело вас ко мне? Почему вы решили найти меня спустя столько лет?

— Как и вы, я узнала о вашем существовании незадолго до смерти отца. Он просил меня найти вас и передать, что он любил вас и сожалел о своём поступке. Я хотела всеми силами исполнить его последнюю волю и тем самым освободить его душу от мук.

— Вы верите в наличие души и загробную жизнь? — Трэвис усмехнулся, чем в очередной раз напомнил мне об отце. — Вы не похожи на верующего человека.

— Я не то чтобы была верующей. Но я знаю, что душа существует, и верю, что после смерти тоже есть жизнь.

— Вы совершенно не похожи на богатую и избалованную наследницу многомиллионного состояния.

— Я психотерапевт, который отдаёт своему делу всё своё время и силы. Я совсем не стремлюсь занять место отца и возглавить его дело. Это немного не моё.

— А что тогда ваше?

— Помогать людям находить себя и обретать порядок в разуме и душе, — мой голос стих. — Хотите верьте, хотите нет, но это моя врождённая способность.

— Даже так? И Ричард позволил вам идти по этому пути?

— Он был первым, кто поддержал меня в этом стремлении. Отец был внимателен ко мне и сильно любил меня. Даже больше, чем моя мать.

— Значит, вам в этой жизни повезло гораздо больше, чем мне.

— Трэвис, он тоже вас любил. Если бы вы успели встретиться с ним при жизни, вы бы это поняли.

— Не стоит говорить столь громких речей. Сейчас, когда он мёртв, вам легко говорить мне об этом. Но мы оба никогда не узнаем, что было бы, если бы Ричард застал меня при жизни. Я сомневаюсь, что он бы принял меня в качестве сына.

— Вы ошибаетесь. Он принял и всегда принимал вас.

— Оливия, прошу вас, остановитесь, — голос мужчины был резким и напряжённым. — Я потерял мать больше двадцати лет назад и остался совсем один. Я не хочу снова корить себя за то, что не успел узнать отца. Это слишком больно. Мне легче считать его эгоистом и трусом, чем мучить себя ненужными переживаниями.

— Но вы не правы. Папа никогда не был подлым, он мечтал узнать вас! — Я остановилась на одном месте, дёрнув Трэвиса за рукав. — Вы должны поверить мне и простить отца.

— Я не могу простить Ричарда, как и не могу поверить в его отцовские чувства ко мне.

Трэвис развернулся и пошёл в противоположную от меня сторону. Я быстро встала со своего места и крепко схватила его за руку. В этот момент я не думала о последствиях, я просто хотела помочь ему. Я почувствовала душу Трэвиса и перенесла наши сознания в своё воспоминание о разговоре с отцом. Вспышка света ослепила меня. Я открыла глаза в спальне отца.

Передо мной лежал слабый отец на своей кровати, а я сидела рядом с ним, прижавшись к его груди. Рядом со мной стоял Трэвис, испуганно озираясь по сторонам.

— Что за…? — закричал Трэвис слишком громким и испуганным голосом. — Что за чертовщина?

— Трэвис, не пугайся, — я взяла мужчину за руку. — Это всего лишь моё воспоминание, в котором сейчас находятся наши души.

— Что? О чём вы? — Трэвис трясся, продолжая оглядываться по сторонам. — Это какой-то гипноз?

— Это моя, скажем так, сверхспособность. Я могу проникать в души людей и путешествовать по их воспоминаниям. Сейчас я перенесла твою душу в моё воспоминание. Ты должен был это увидеть своими глазами и узнать всё лично.

Я подвела Трэвиса ближе к фигурам отца и меня. Отец в этот момент рассказывал историю о своей девушке и о совершённой им ошибке. Трэвис стоял парализованный, без единого движения. Он смотрел на отца безумным взглядом, полным ужаса и страха. Я подошла вплотную к кровати отца, смотря на него мокрыми глазами.

— О, Боже. И ты винишь себя за это?

— Да, виню. Я должен был поддержать её и сохранить этого ребёнка. Но я поступил как последний эгоист и лишил её семьи, а нашего ребёнка — будущего. Моя жизнь сложилась удачно, но мысль о том, что стало с Мэри и нашим общим ребёнком, не даёт мне покоя всю мою жизнь.

— Пап, а ты уверен, что она жива и что она не сделала аборт?

— Не знаю, Лив. Это чувство неизвестности разъедает меня. Мысль о том, что Мэри могла родить от меня, и мой ребёнок рос бы без отца и моего присутствия, убивает меня. Вдруг он или она нуждались во мне, а я был в стороне.

— Пап, ты хоть и поступил не совсем правильно, но тебе было шестнадцать! Чего ещё можно было ожидать от малолетнего подростка? Это вполне логичное решение в таком возрасте.

— Может быть. Но я всё равно виню себя из-за этого поступка. Мэри не заслужила мучиться из-за меня и моих решений.

— Это было ваше общее решение. Если она родила, то это был её выбор. Ты не должен винить себя.

— Но я виню. Я виноват перед ней и нашим ребёнком.

Моя фигура и фигура моего отца начали медленно исчезать. Трэвис стоял неподвижно, не замечая ничего вокруг. Его лицо было совершенно растерянным, а взгляд — пустым.

— Трэвис, как ты? — спросила я, подойдя к мужчине и положив руку на его плечо. — Прости за всё это. Я хотела доказать тебе на практике, что папа любил вас обоих. Он никогда не забывал о тебе и думал о тебе всю свою жизнь. Он тебя очень любил и любит.

— Я не понимаю. Как такое возможно? Кто ты такая?

— Это довольно долгая и запутанная история, — ответила я. — Просто знай, что я твоя сестра и часть твоей семьи. Хотя папа и не успел узнать тебя, я хочу стать для тебя той семьёй, которую ты заслуживаешь.

Вспышка света снова ослепила нас. Мы с Трэвисом оказались посреди улиц Нью-Йорка, где сотни тысяч людей проходили мимо нас, не замечая двух потерянных фигур. Трэвис продолжал стоять с тем же растерянным лицом, что и во время нашего путешествия. Я прижалась к его каменной фигуре и прошептала:

— Я рядом и буду рядом с тобой. Мы семья, Трэвис, и у нас одна фамилия на двоих. Наш отец был бы горд узнать, что оба его ребёнка нашли друг друга и поддерживают друг друга, как единая семья.

— Спасибо, Оливия.

— Лив. Называй меня Лив. Оливия звучит слишком официально, а мы всё-таки брат и сестра, чтобы соблюдать все эти формальности.

— Согласен, — Трэвис улыбнулся мне той же тёплой улыбкой, которой всегда улыбался папа. — Спасибо тебе за эту встречу.

— Не за что. Поверь, мне она была нужна гораздо больше, чем тебе.

— Лив, сможешь мне разъяснить одну вещь? — спросил Трэвис.

— Какую?

— Что это всё-таки было и как ты смогла сделать то, что сделала? Я, конечно, верил во всякую чертовщину вроде экстрасенсов и людей с экстраординарными способностями, но чтобы моя сестра была одной из них. В это сложно поверить.

— Я сама во всё это поверила не так давно. Но это вышло случайно, и с этими способностями всё немного запутанно.

— Я готов выслушать твою историю. В качестве твоего теперь уже официального старшего брата.

— Ты веришь в пришельцев или в богов?

— В пришельцев я не верил, а вот в высший разум скорее да, чем нет. Что-то в этом есть. К чему эти вопросы? Тебя похитили инопланетяне или ты пережила клиническую смерть и у тебя была встреча с Богом?

— Не угадал, но ты был довольно близок, — ответила я, не зная, как мне лучше себя вести и что сказать своему брату. — Я скорее два в одном.

— И что это значит?

— Что тебе не стоит меня бояться, и теперь ты под надёжной защитой высших сил.

К моему удивлению, Трэвис не стал больше допытываться у меня вопросами. Я же решила прекратить эту тему и закрыть её. Мы с братом почти всю ночь общались о самых простых вещах, рассказывая друг другу всевозможные истории.

На рассвете Трэвис привёл меня к башне Мэдисон. Прощаясь со мной, он впервые обнял меня и пообещал поддерживать со мной связь, не пропадать. Когда я уже заходила в холл высотки, Трэвис окликнул меня и тихо произнёс:

— Как бы там ни было, но я прощаю отца. Я отчасти понял его и понял, что он не был таким подонком, каким я его считал. Если душа Ричарда нас слышит, то я могу сказать ему, что я прощаю и принимаю его. Ведь семья — это самое главное и самое дорогое, что есть в жизни каждого человека. Поэтому я буду следовать его заветам и хранить это семейное тепло в душе. Я прощаю Ричарда Уильямса и хочу, чтобы он простил себя за совершённую им ошибку.

Глава 6

Встреча с Трэвисом полностью изменила моё настроение и состояние. Я впервые за долгое время ощутила воодушевление и надежду. Трэвис убедил меня, что всё можно исправить и душа моего отца может обрести покой.

Когда я вернулась в квартиру Стефани и профессора Уайта, вся компания встретила меня с огромным нетерпением. Стефани сразу же начала задавать мне множество вопросов о моей встрече с Трэвисом и её результатах. Я рассказала всей компании о нашей встрече, не упоминая о своём рискованном поступке. С моей стороны было неправильно говорить при профессоре Уайте о путешествиях в чертоги души. Он был обычным человеком, который навсегда забыл о существовании сверхъестественного в мире.

После этого я позвонила Джеймсу и пересказала ему ту же историю, что уже рассказала Стефани и Дэмиану. Он был рад услышать, что моя встреча прошла успешно и принесла результаты.

На этот день мы с Локи решили остаться в Нью-Йорке и провести обычный день, как обычные люди. Мы решили активно провести время, прогуливаясь по оживлённым улицам мегаполиса.

— Док, что ты планируешь делать дальше? — спросил Локи.

— Я хочу снова встретиться с отцом и рассказать ему о Трэвисе. Это должно принести ему покой и избавить от душевных мук.

— А когда он обретёт покой, что ты планируешь делать дальше?

— Честно говоря, я не знаю. Смерть отца выбила меня из колеи, и сейчас у меня полное безразличие ко всему. Я не знаю, как жить дальше и что я должна делать.

— То есть, ты больше не хочешь участвовать в нашем противостоянии, и тебя совершенно не волнует остальной мир? Я правильно тебя понял?

— Нет, не хочу. Всё это слишком дорого обходится. — Я опустила глаза на свои ноги и тяжело вздохнула. — Это всё не для меня. Я хочу обычной жизни обычного человека.

— А ты сможешь быть обычным человеком, зная правду о себе и об устройстве мира? Ты можешь сделать этот мир лучше, если захочешь этого.

— Но я не хочу. Я просто не вижу в этом смысла.

— Смысл один — помочь Вселенной находиться в балансе. Нужно попробовать добиться того, чтобы все существа имели свободу воли и свободу выбора.

— Для того, кому плевать на Вселенную и кто не стремится к власти, ты слишком странно рассуждаешь. Складывается ощущение, что у тебя всё-таки были мысли о том, чтобы сесть на трон и быть у власти.

— Были, но это было давно. Я был молод и слишком амбициозен, — Локи виновато потупил свой взгляд в сторону. — Я давно перерос эти амбиции.

— То есть, по-твоему мнению, сейчас ты не амбициозен? — Я демонстративно фыркнула. — Боюсь представить, каким ты был в свои молодые годы.

— Тебе бы пришлось довольно тяжело с моей более молодой версией, — Локи о чём-то задумался, а затем на его лице появилась злорадная улыбка. — Чтобы ты понимала, я нынешний — это версия Локи из «Войны бесконечности». А моя молодая версия — это Локи из первого «Тора» и оригинальных «Мстителей».

— Хочешь сказать, что в молодости ты был эгоистичен и самовлюблён, стремился захватить власть и подчинить всех себе?

— Не совсем так. Но в чём-то ты права: мне были свойственны эгоизм, самовлюблённость, безрассудство, упрямство, желание всем насолить и показать, какой я особенный.

— Странно слышать это от парня, которому, по твоим словам, пять тысяч лет. И в какой момент ты перестал стареть? Как ты взрослел?

— Мы растём немного медленнее, чем обычные люди. Лет в сто я был подростком. Ближе к пятистам годам я стал молодым мужчиной, а свой нынешний облик обрёл примерно после двух тысяч лет. Но в Асгарде время течёт иначе, чем в Мидгарде. То, что у вас продолжается год, у нас занимает десятилетия. А окончательно я повзрослел, когда родился Тор.

— Ты помнишь, каким он был в детстве?

— Ещё бы не помнить, — Локи усмехнулся. — Этот мелкий паршивец здорово мне досаждал и устраивал разнос половине дворца.

— Тор был настолько непослушным?

— Скорее, он был гиперактивным и всё время стремился доказать отцу, что он достоин и лучший из наследников.

— А сколько у Одина было наследников?

— Официально двое — Бальдр и Тор. А вот неофициально даже представить страшно. Наверное, около восьми.

— Он настолько любвеобилен? Какой ужас. Мало того, что он одержим властью и жаждет подчинить всех своей воле, так ещё и изменник. Просто образцовый пример для подражания.

— На самом деле в нём есть и некоторые положительные черты, — Локи замялся, а его голос стал заметно тише. — Один когда-то спас меня от смерти и младенцем принял в свою семью и дом. Он воспитал меня равным себе и дал большую власть в Асгарде. Уже позже я стал проявлять характер и делать всё наперекор ему. Но в детстве я долго почитал Одина и был благодарен ему за всё, что он мне дал.

— Даже так? Сложно поверить, что вы когда-то были семьёй и были близки.

— Были и довольно неплохо. Я даже где-то любил его и видел в нём настоящего брата.

— Но он же захватил твой мир и уничтожил две твоих семьи.

— Лично Один не убивал моих родных. Мою семью убил Хеймдалль, за что я ненавижу его все эти тысячелетия. В Хеймдалле точно нет ни капли семьи и чувств.

Мы с Локи прогуливались по одной из улиц в сторону Бруклинского моста. Подойдя к ограждению, я обратила внимание на чёрную воду, в которой яркими бликами отражались огни соседних зданий. Внезапно мне стало нехорошо, голова закружилась, и я почувствовала тошноту.

В этот момент на небе сверкнули молнии, земля под ногами задрожала, и люди вокруг начали падать на землю, сбитые с ног сильными толчками. Вода в реке стала выплёскиваться из русла, здания дрожали, а волны становились всё сильнее. Вскоре во всех стоящих рядом автомобилях сработала сигнализация. На улицах царил настоящий хаос.

Локи быстро схватил меня в объятия, не давая упасть на пол. К моему удивлению, он стоял на ногах довольно уверенно и твёрдо. В некоторых зданиях начали лопаться стёкла, разлетаясь на миллионы мелких осколков, которые попадали в случайных прохожих, усиливая панику и беспорядки на улицах.

— Лив, нам надо это прекратить, — сказал Локи, глядя на происходящее с тяжёлым взглядом.

— Как? — прошептала я в ужасе. — Что это вообще такое? Откуда в Нью-Йорке землетрясение такого уровня?

— Это не землетрясение. Это предупреждение Всеотца о скором нападении на Мидгард.

— Что? О чём ты?

— Я потом тебе расскажу. Сейчас мы должны остановить это. Просто вспомни, кто ты такая, и пробуди свою силу. Подстрой реальность под себя.

Локи взял меня за руку, и его глаза зажглись ярким огнём. Кулон на моей шее начал обжигать кожу. Я взялась одной рукой за украшение, а другой держала Локи за руку.

Я давно не пользовалась своими силами и старалась отрицать своё наследие. Но сейчас стоял вопрос о защите и помощи беззащитным людям. Моя жажда справедливости взяла верх. Я всем своим разумом захотела прекратить это и не допустить многих смертей. По телу прошла сильная дрожь, я распахнула глаза, которые светились таким же ярким светом, как и у Локи.

В один момент всё прекратилось. Люди опасливо поднимались с земли, озираясь по сторонам с диким страхом в глазах. Мои глаза вновь стали обычного вида, а ноги подкосились от слабости. Локи успел подхватить меня, обеспокоенно косясь в мою сторону.

— Док, что с тобой?

— Мне что-то нехорошо, у меня дикая слабость.

— Ты с непривычки перестаралась и использовала слишком много сил, — Локи взял меня на руки, крепко держа моё обмякшее тело. — Но ты справилась, Лив. Ты и только ты прекратила эти беспорядки.

— Что это было?

— Это? — Локи тяжело вздохнул, а затем я услышала его тихий шёпот: — Начало конца.

Я не могла ничего ответить. Сознание затуманивалось, унося меня за пределы реальности. Мне ничего не снилось, была только чернота и полное забвение.

Когда я открыла глаза, то обнаружила, что нахожусь в своей спальне в Пало-Альто. За окном была серая и унылая картина: небо имело тяжёлый и хмурый оттенок, что было нетипично для Калифорнии.

Я попыталась сесть, но моих сил не хватало для этого. Голова болела нестерпимо, в горле пересохло, а в мышцах было неприятное ноющее чувство.

Я снова попыталась встать, и на этот раз моих сил всё же хватило. Я прошла до уборной и начала жадно пить воду из холодного крана. В горле появилось приятное ощущение влаги. Желудок предательски заурчал, возмущаясь долгим отсутствием еды и питательных веществ.

Спустя десять минут я вернулась в спальню. Дойдя до кровати дрожащими ногами, я сразу же упала на своё прежнее место. Воспоминания о произошедшем случае яркими вспышками разыгрались в моей голове.

«Что это было? Локи сказал, что это не землетрясение, а предупреждение. Неужели Один решил так открыто напасть на нас и уничтожить Землю? Но это же полный абсурд».

В висках снова застучало от невыносимой боли. Я потянулась к тумбочке за обезболивающим, и в этот момент дверь в спальню начала медленно открываться.

— Лив, ты очнулась, — это был не вопрос, а утверждение со стороны пришедшего человека. — Как ты?

— Я? Бывало и лучше. Что произошло?

— Ты остановила небольшое стихийное бедствие и спасла сотни жизней, — ответил рыжеволосый парень, который подошёл ближе ко мне и сел на край кровати. — Но ты немного перестаралась и оставила себя без энергии, что привело к потере сознания.

— Как долго я была без сознания?

— Это произошло вчера ночью. Примерно часов десять назад. Сейчас почти четыре часа дня.

— Я так долго была в отключке? Что говорят об этом?

— Официально все СМИ говорят о том, что на солнце произошла вспышка, которая вызвала небольшой катаклизм на планете. Но мы-то знаем, что это была далеко не вспышка на солнце.

— А что это было?

— Это послание и своеобразное предупреждение всему Мидгарду о неминуемом приходе Всеотца.

— Зачем он предупреждает планету о своём приходе и чего он хочет этим добиться?

— Добиться паники и страха. Смертных начинают одолевать разнообразные катастрофы и катаклизмы. Они все впадают в панику и отчаянье. Когда Всеотец придёт в Мидгард, чтобы покорить его, Одину даже особо напрягаться не придётся. Мидгард итак слаб, а при подобном раскладе он не сможет получить ни единого шанса сопротивляться Всеотцу.

— Господи, — я прикрыла рот рукой, испытывая дикий ужас. — Это… Это же ужасно!

— Ужасно. Но именно об этом я и говорил, когда пытался остановить брата. Ради того, чтобы этого не допустить, мы и устраивали Рагнарёк. Но теперь все наши усилия пошли к чёрту.

— Это буквально или в переносном смысле?

— Сейчас я говорю фигурально.

— Так что мы можем сделать?

— Честно, я впервые не знаю, что делать.

Локи тяжело вздохнул. Его волосы упали на лицо, закрывая жёлтые глаза. Я впервые видела его таким подавленным и впервые он не использовал свой обычный юмор и сарказм в разговоре. Это был плохой знак, который не предвещал ничего хорошего для всех нас.

Превозмогая боль, я встала со своего места и подошла ближе к Локи. Обняв его со спины, я положила голову ему на плечо.

— Помнишь, что говорил профессор Уайт? Никогда нельзя исключать ни одну из возможных вероятностей.

— И что это значит?

— Это значит, что существует вероятность того, что мы найдём выход из этой ситуации и сможем остановить Одина.

— Лив, кто ты?

— Что? — я резко отпрянула от Локи и посмотрела на него недоумённым взглядом. — Что это значит?

— Ответь мне первое, что придёт тебе в голову. Кто ты?

— Оливия Уильямс. Психотерапевт из Калифорнии и дочь Тора, Бога Грома. Я Богиня из древнего мира, которая умеет управлять душами и обладает невообразимыми и необузданными силами.

— Спасибо за честный ответ, — Локи одной рукой прижал меня к себе. — Мне было крайне важно услышать это от тебя.

— Зачем? Что это дало тебе?

— Понимание того, что у нас есть небольшой шанс противостоять Одину.

— И с чего ты это решил?

— Знаешь, в чём заключалась наша ошибка с твоими родителями при Рагнарёке?

— Не могу знать. И в чём же?

— В тот раз мы действовали втроём против Всеотца. И мы выступали тихо и скрытно. В этот раз стоит поступить совершенно иначе.

— Иначе — это как?

— Для начала собрать как можно больше союзников, хотя бы в пределах Мидгарда. Когда Всеотец придёт со своим войском, мы должны дать ему отпор и защитить весь этот мир от порабощения.

— Ты хочешь сказать, что здесь может произойти сражение с Одином?

— Не может, а с большой долей вероятности оно произойдёт именно здесь. Нам надо подготовиться как можно тщательнее к подобному событию.

— Что в твоём понимании подготовиться?

— Во-первых, освободим душу твоего отца из Ада. Это принесёт покой в твою душу и позволит тебе освободиться от внутренних оков, которые сдерживают тебя сейчас.

— Я так понимаю, есть ещё несколько пунктов в твоём плане.

— Есть. Во-вторых, мы должны поговорить с Тором и Сиф. Они первые встали на мою сторону и пошли против Всеотца. И в-третьих, нам надо будет найти должных союзников и объединить все наши силы против брата.

— Звучит довольно сложно, — я обречённо вздохнула. — Так ты предлагаешь начать с отца и его души?

— Без этого пункта все остальные действия будут бесполезны. Лив, ты нужна всему этому миру. От твоего душевного равновесия зависит судьба всей Вселенной.

— Тебе не кажется, что ты немного преувеличиваешь с масштабами?

— Не кажется, в чём ты сможешь рано или поздно убедиться.

Весь этот день я провела, восстанавливая силы, смотря телевизор и наслаждаясь любимым мороженым. Локи был рядом со мной и пытался отвлечь меня от тревожных мыслей. Впервые я заметила на его лице слишком явное напряжение. Он говорил слишком тихо и без эмоций. В тот вечер не было привычных шуток и язвительных комментариев с его стороны, что в очередной раз напугало меня.

На следующий день я решила позвонить Стефани, чтобы убедиться, что все мои нью-йоркские друзья в порядке. Разговор с подругой принёс мне небольшое облегчение, потому что она заверила меня, что никто из них не пострадал. Её семья и все их близкие были в порядке, и землетрясение не причинило вреда никому из моего окружения.

По телевизору круглые сутки выступали различные эксперты и учёные, предлагая всевозможные теории о причинах этого явления. Как оказалось, катаклизм охватил практически всю планету, и учёные с трудом могли это объяснить. После разговора со Стефани Локи предложил мне немедленно отправиться в Ад к отцу и покончить с этим делом.

Мы снова оказались в Аду, где было немного мрачнее, чем в наш предыдущий визит. Нас встретил парень, который приходил к Люциферу в кабинет в прошлый раз. Его фигуру было сложно не узнать. Он окинул нас внимательным взглядом и тяжёлым голосом произнёс:

— Владыка просил меня сопроводить вас до камеры Ричарда и лично убедиться, что вы всё сделали правильно.

— Каин, Люцифер и так знает, что док всё сделает правильно. К чему эти разговоры? — Локи презрительно фыркнул, косясь на парня с недоверием. — Зачем ты здесь?

— Владыка Люцифер приказал мне сопровождать вас, что я и делаю. Я никогда не иду против воли своего правителя.

— Какая верность. Даже тошно становится наблюдать картину, как кто-то не имеет характера проявить немного самолюбия.

— Локи, давай обойдёмся без твоих рассуждений, — пробурчала я недовольно. — Я могу наконец увидеть отца?

— Можете. Следуйте за мной.

Парень кивнул мне. Я заметила в его глазах некоторое уважение и благодарность по отношению ко мне. Он привёл нас к уже знакомой мне двери и указал на неё рукой. В этот раз у меня не было ни тени страха или сомнения. Я уверенно потянула ручку двери на себя и твёрдым шагом вошла внутрь.

Знакомая мне школа всё так же купалась в лучах яркого солнца. Подростки всё так же бегали по школьному двору. Я поспешила к зданию школы, надеясь поскорее найти отца. Однако на крыше школы никого не было, что меня очень удивило. Я в панике оглядывалась по сторонам, пытаясь понять, что происходит.

Я долго стояла на крыше, но так и не увидела ни одной фигуры. Вернувшись в здание школы, я медленно обошла все кабинеты. Они были пустыми и безжизненными. В отчаянии я направилась к стадиону.

Выйдя на трибуны, я увидела знакомую фигуру. Мой отец сидел на одной из трибун и смотрел на пустое поле. Я сразу же подошла к нему, удивляясь этой странной картине.

— Привет, пап, — прошептала я, подходя ближе. — Я тебя давно ищу.

— Привет, Оливка, — папа поднял на меня серые глаза, и его лицо озарила мягкая улыбка. — Я не знал, что ты придёшь.

— Что ты здесь делаешь и почему сидишь на трибунах, а не на крыше школы? Разве твоё воспоминание не связано с крышей и произошедшим там событием?

— Да, связано. Но после твоего визита местные стражи освободили меня от душевных мук. Теперь я заперт в этом воспоминании, но без бесконечного переживания своего худшего кошмара.

— Как это? — я села рядом с отцом и положила голову ему на плечо. — Я безумно скучаю по тебе и всё ещё нуждаюсь в тебе.

— Мне кажется, всё немного иначе, — папа усмехнулся. — Это я нуждаюсь в тебе.

— Так почему ты заперт здесь, если не испытываешь душевных мук?

— Я всё ещё виню себя за тот эпизод. Но с помощью местного демона меня освободили от этой временной петли. Теперь моя душа существует в этом моменте без душевных мук.

— Я не знала, что такое возможно. Люцифер говорил, что душа сама себя наказывает и испытывает муки по своей воле.

— Это так, но сидеть в одном и том же моменте своей жизни и бесцельно существовать — тоже своеобразная мука. Ты мучаешь себя морально и изъедаешь себя изнутри, — голос отца дрогнул и стих. — Но давай не будем об этом. Расскажи лучше о себе. Что у тебя нового? Как поживает твоя мама?

— Не знаю. Я не общалась с ней с тех пор, как ты умер, — я виновато отвела глаза, пряча взгляд от папы.

— И в чём причина вашей ссоры? Она вновь не считается с тобой или что-то более серьёзное?

— Я не могу простить её… — я резко замолчала, боясь продолжить свою мысль.

— Простить её? За что?

— За твою смерть. Ведь мы добыли кольцо Одина и вернулись из Асгарда, когда ты был ещё жив. Но мама настояла на том, чтобы я восстановила силы и подождала до утра. Если бы не она, я бы успела к тебе…

— Лив, — отец тяжело вздохнул и обнял меня за плечи. — Когда ты поймёшь, что в моей смерти никто не виноват? Это естественное течение жизни. Я умер, и никто в этом не виноват.

— Но если бы мама не убедила меня отдохнуть, я бы успела, и кольцо смогло бы тебя вылечить!

— Мы не знаем, что было бы в этом случае. Есть то, что есть. Лив, прими этот факт и перестань искать виноватых.

— Но она…

— Она сделала всё возможное, чтобы помочь мне. Лив, Синди была рядом со мной почти тридцать лет. Она не отходила от меня во время моей болезни и поддерживала меня всеми силами. Поверь мне, она стремилась спасти меня и облегчить мою участь.

— Мама помогала тебе? Как?

— Она водила меня во все клиники, которые были на территории США. Она обзванивала всех врачей с требованием помочь мне избежать смерти. Не вини её ни в чём и прости её. Я люблю Синди, и всей душой я благодарен ей за всё, что она сделала для меня.

— Папа…

— Лив, заканчивай с этими детскими обидами. Выполни мою последнюю просьбу и прости свою мать. Она любит тебя и всё делала и делает для твоего счастья.

— Но она… Она не дала мне спасти тебя.

— Это ты себе вбила в голову, что всё было именно так. Ты нашла козла отпущения в лице своей матери, чтобы направить свой гнев и обиду на кого-то, кроме себя. Но твоя мама не заслужила всего этого. Ты же психотерапевт, а позволяешь себе столь глупые эмоциональные ошибки. Поэтому послушай меня в последний раз и прости свою мать. О большем я не прошу.

— Хорошо. Я попробую поговорить с ней.

— И не забывай своих друзей. Отталкивать близких людей от себя — неразумный поступок. Тебе нужны рядом хорошие люди, которых не так много на свете.

— Я знаю, пап, — разговор о друзьях напомнил мне о моей поездке в Нью-Йорк и об участии Джеймса и Дэмиана в поисках сына отца. — Пап, я пришла сегодня не просто так.

— Я так и понял, когда увидел твоё удручённое лицо. Тебе явно нужно было выговориться и услышать добрый совет.

— Это всё важно, но я здесь по другому поводу, — я замялась, стараясь найти наиболее подходящие и правильные слова для своего рассказа. — Пап, я нашла его.

— Его? Кого? — с лица молодого парня на меня смотрели два напряжённых глаза глубокого серого цвета.

— Твоего сына. Я нашла вашего с Мэри ребёнка.

— Что? — отец отстранился от меня. — Ты нашла нашего ребёнка?

— Да. Его зовут Трэвис. Трэвис Уильямс, если быть точнее, — я улыбнулась. — И он видный и успешный мужчина, который прекрасно состоялся в жизни и стал успешным бизнесменом.

— Трэвис Уильямс? Но я не понимаю. Как…

— Всё просто. Он знает, что ты его отец, и он знает, что ты любил и любишь его.

— Лив, как ты узнала всё это?

— Пару дней назад я общалась с твоим сыном. Я узнала, что его мать уехала в Детройт и родила там сына. Она назвала его Трэвисом и сменила свою фамилию на Маккалистер. Мэри воспитывала вашего сына одна и всю свою жизнь посвятила ему. Трэвису было девятнадцать лет, когда его мама умерла от лейкемии. Перед смертью Мэри рассказала сыну, что ты его отец.

Трэвис сменил фамилию на твою, чтобы получить от жизни небольшую выгоду и воспользоваться своим родством с тобой. Он обратился в банк Джеймса Райта за кредитом на своё дело, которое принесло ему достаток и финансовое благополучие. Сейчас Трэвис живёт в Нью-Йорке и чувствует себя неплохо.

— Лив, это… В это сложно поверить.

— А ты поверь. Главное, Джеймс устроил нам встречу, на которой мы с твоим сыном обсудили всю эту ситуацию, — я взяла отца за руку, глядя ему прямо в глаза. — Папа, Трэвис не держит на тебя зла. Он простил тебя и принял как отца. Он назвал меня своей сестрой и обещал поддерживать связь, как старший брат. Поверь мне, твои страдания напрасны. Твой сын — твоя точная копия, как внешне, так и по характеру. Когда я общалась с ним, мне на мгновение показалось, что я снова вижу тебя молодым.

— Трэвис Уильямс, — голос отца дрожал. — Он взял мою фамилию.

— И принял тебя и твоё наследие. Он твоё лучшее наследие, чем я.

— Не говори так. Вы оба для меня важны, и оба — образец для гордости, — отец крепко сжал мою ладонь. — Значит, он не ненавидит меня?

— Нет, папа, Трэвис не испытывает к тебе ненависти. И он поверил, что ты поступил неправильно, но всё равно любил его. Твой сын такой же добрый и рассудительный, как ты. А его глаза — копия твоих.

— Господи, у меня есть сын, — отец продолжал дрожать. — Получается, ему сейчас около сорока?

— Сорок один год, если быть точным. Но у него нет семьи и детей. Насколько я поняла, он сторонится этого и старается избегать отцовства.

— Сейчас ты скажешь, что я послужил причиной такого поведения с его стороны.

— Заметь, ты сам это сказал, — я улыбнулась, глядя на отца мягким и заботливым взглядом. — Но я постараюсь помочь брату перерасти эти представления и стать таким же замечательным отцом, каким был для меня ты. Папа, я хочу сказать вот что: не вини себя за этот поступок. Ты подарил Трэвису жизнь, и он смог добиться успеха и достойной жизни. Ты делал то же самое всю свою жизнь, чему Трэвис следует с точностью. Он — твоё прямое продолжение и истинный наследник семьи Уильямс.

— Он наследник моей крови, но ты не меньше Уильямс, чем он.

— Я знаю, папа. И моя фамилия — самое большое и дорогое сокровище для меня. Я никогда от неё не откажусь и всегда буду с гордостью носить её. Я всегда буду говорить, что я Оливия Уильямс, дочь Ричарда Уильямса.

— Спасибо, Лив, — отец обнял меня так крепко, как только мог. — Я даже мечтать не мог о том, чтобы обрести не только дочь, но и сына.

— Поверь, всё возможно в любом из девяти миров. И как говорит профессор Уайт, никогда нельзя исключать ни одну из вероятностей.

— Я люблю тебя, Оливка. Моя душа всегда будет тепло наблюдать за тобой. Я верю, что ты найдёшь своё место и станешь великой и счастливой. Ты всё сможешь, дочка, и никакая сила во Вселенной не сможет остановить тебя и помешать обрести счастье. Верь в себя так же, как я верю в тебя.

Я снова крепко прижалась к телу молодого человека. Почему-то в этот момент я почувствовала знакомый аромат терпкого парфюма отца. Когда я посмотрела на обнимающего меня человека, то увидела отца в его классическом взрослом виде. Он сидел в тёмном брючном костюме, а его лицо озаряло широкая улыбка.

— Я люблю тебя, папа. Спасибо тебе за всё, что ты дал мне, и за твою безграничную и чистую любовь. Я всегда буду помнить о тебе и постараюсь дать своим детям всё то, что дал мне ты. До встречи…

Я шептала свои слова тихим и дрожащим голосом. Мои глаза были мокрыми от слёз, а в горле стоял большой ком. Отец коснулся губами моего лба, после чего меня ослепил яркий луч света.

Глава 7

Когда мы с Локи вернулись домой, я сразу отправилась на задний двор. После того, что я пережила в аду, мне хотелось вдохнуть свежий ночной воздух. Я легла на зелёный газон и посмотрела на звёздное небо. Над моей головой сверкали миллионы звёзд, а вокруг царили безмятежность и тишина.

После встречи с отцом я надеялась, что он теперь в лучшем мире. Я рассматривала чёрное небо и пыталась найти хоть какой-то признак того, что отец обрёл долгожданный покой.

«По крайней мере, теперь ты не будешь никого винить в его смерти и не будешь корить себя за то, что он ушёл так быстро. Он ушёл в лучший мир, и в этот раз вы смогли попрощаться должным образом. Это должно утешить тебя и принести покой в твою душу», — такие мысли помогли мне сдержать слёзы и заставили жить дальше с высоко поднятой головой.

Я помнила, что папа просил меня поговорить с мамой и простить все свои обиды. Я понимала, что мне необходимо выполнить его последнюю просьбу. Думая об этом, я не заметила, как Локи лёг рядом со мной и устремил свой взгляд в ночное небо.

— Как прошла встреча с отцом?

— В этот раз удачно. Я принесла ему покой, и теперь я думаю, что он в лучшем мире, — ответила я.

— Я в этом уверен, — Локи прижался ко мне плотнее. — Лив, ты смогла отпустить свою боль?

— Да, теперь я знаю, что папа обрёл покой, и я смогла попрощаться с ним должным образом. Именно этого мне не хватало все эти месяцы, — мой голос звучал тихо и глухо среди ночной тишины.

— Я рад это слышать, док, — Локи ещё ближе прижался ко мне. — Ты большая молодец.

— Я слышу похвалу от Бога обмана и коварства? Это что-то новое.

— Прекрати вешать эти никому не нужные ярлыки. Сейчас мы просто обычные люди, лежащие на заднем дворе твоего дома и смотрящие на звёздное небо.

— Кто ты и что ты сделал с беззаботным и язвительным Локи?

— Решил дать ему выходной, — Локи усмехнулся. — Сейчас тебе не помешает компания Скотта Смита. Он твой близкий друг и твой ближайший соратник, в отличие от язвительного Бога коварства и обмана Локи.

— А кто тогда Локи для меня?

— На этот вопрос ты должна ответить сама.

— В таком случае могу тебе со стопроцентной уверенностью сказать, что Локи — моя самая большая привязанность и моя искренняя и настоящая любовь.

Я легла на Локи и страстно поцеловала его. Как всегда, этот обжигающий поцелуй вызвал у меня бурю чувств и эмоций. Локи не заставил себя ждать и уже через минуту жадно отвечал на мои поцелуи.

В этот момент мне было всё равно, что мы лежим на земле и находимся на открытой местности. Мной овладело только одно желание — быть с ним здесь и сейчас. Три месяца без него дали о себе знать. Я наслаждалась каждым мгновением, не желая прекращать наши действия.

Когда у меня начали сводить ноги, я откинулась назад, жадно хватая воздух ртом. Дыхание перехватило с невероятной силой, а тело сотрясала приятная дрожь. Моя голова упала на обнажённую грудь Локи, а глаза непроизвольно закрылись.

— Док, ты лучшая из всех моих партнёрш.

— Заткнись, — прошептала я с улыбкой на лице. — Ты умеешь испортить момент.

— Я сделал тебе комплимент, доктор Уильямс. А ты говоришь, что я испортил такой эмоциональный момент? Тебе не кажется, что ты немного утрируешь?

— Прекращай язвить, — слабым ударом я толкнула Локи в бок. — Мне этого явно не хватало. Мне не хватало тебя и нас.

— Ты три месяца сидела в своём трансе, отрицая всё и всех вокруг себя. Это было твоё решение и твой выбор, Лив. Я никогда не отказывался от тебя и старался поддержать тебя всё это время.

— Знаю. Сейчас я готова идти дальше. И я рада, что ты был рядом со мной несмотря ни на что. Спасибо тебе за это.

Между нами повисло молчание. Я смотрела на мерцание звёзд и думала обо всём произошедшем. Последние пару лет моей жизни были слишком полны событиями, которые не могли не отразиться на моей психике. В душе я понимала, что мне нужна помощь специалиста. Но я не могла представить, к кому можно обратиться с подобными проблемами. Любой психотерапевт в лучшем случае посадит меня на сильнодействующие успокоительные, а в худшем отправит в лечебное учреждение для душевнобольных. Ни один из подобных вариантов меня не устраивал. Я решила разобраться с этим немного позже, а сейчас просто забыть обо всём и насладиться минутами безмятежности и спокойствия.

— И всё же я был прав в своих выводах, — услышала я тихий насмешливый голос рядом с собой.

— В каких конкретно?

— В тех, где я говорил о существовании других миров и других существ там, вдалеке.

— Могу предположить, что твое подсознание знало ответ на этот вопрос, но не могло убедить тебя в правдивости подобных выводов. Подсознательно ты знал, что существует множество миров, населённых разнообразными существами. Но объяснить, откуда ты это знаешь, ты не мог.

— Доктор Уильямс, я рад, что вы вернулись ко мне. Не хотите ли провести ещё одну консультацию со своим любимым пациентом?

— Ещё раз, пожалуйста, замолчи.

Я заснула, лёжа на тёплой мужской груди. В эту ночь мне впервые за долгое время приснился живой и красочный сон. Мне снился Асгард, сверкающий в лучах яркого солнца. Его высокие здания и великолепные крыши дворца блестели, отбрасывая яркие тени вокруг себя. Казалось, город состоял из радуги и был похож на сказочное королевство. Перед городом всё тот же невообразимо красивый лес. Я шла между деревьями, что-то внимательно высматривая. Подсознательно я понимала, что всё это сон и всё это нереально, но ощущение тепла солнечных лучей и ветра в волосах было слишком сильным.

Картинка резко исказилась, и все виды исчезли. Я оказалась в совершенно другом месте. Это был тёмный и мрачный лес, который я видела впервые в жизни. Я вышла на большую поляну. В глаза сразу бросились клумбы с разнообразными незнакомыми мне цветами. Среди этих ярких цветов стоял скромный деревянный дом. Я медленно подошла к дому, с опаской глядя на глухую деревянную дверь. В этот момент дверь со скрипом отворилась, и в проёме показалась светловолосая женщина. На первый взгляд ей было около сорока пяти лет. Её волосы спадали белым водопадом по тонким плечам, а голубые глаза были полны печали. Её гладкое лицо было слишком бледным и худым. Чёрное платье выглядело неопрятно, но в этой загадочной фигуре легко можно было увидеть аристократическую натуру. Незнакомка посмотрела на меня, а затем мягким голосом произнесла:

— Твой разум забрался далеко от дома.

— Кто вы?

— Неважно, кто я. Тебе нужно понять, кто ты и где твоё место.

— Что? Что вы имеете в виду?

— Речь о твоём предназначении и твоём пути. Ты всячески сторонишься его и пытаешься избежать своего восхождения. Но поверь мне, милая, тебе не убежать от себя.

Меня затрясло от страха и растерянности.

— Я вас не понимаю. Что всё это значит и кто вы такая?

— Ты узнаешь немного позже, кто я. Но знай, я никогда не причиню тебе зла. Ведь ты и я связаны, и мы практически одна семья.

— Я не понимаю вас.

— Верь в себя и никогда ни перед чем не сдавайся. Будь верна своему сердцу и позволь себе быть самой собой. Тебе уже говорили это, но я повторюсь. Иногда стоит рискнуть и, несмотря на все страхи и сомнения, кинуться в омут с головой и сделать так, как велит не здравый смысл, а чувства. Запомни это на всю жизнь и никогда не забывай.

Я не успела ответить незнакомке. Внезапно меня ослепил яркий свет, и видение исчезло. Я открыла глаза и в панике огляделась. Вокруг были знакомые стены и моя родная спальня. Я тяжело дышала, меня охватил новый приступ страха и паники. Рядом спал Локи, тихо сопя на своей половине кровати. Мне было страшно засыпать и снова пережить нечто подобное.

«Успокойся. Страх вызывает паранойю, которая лишает здравого рассудка. Тебе нужно понять, о чём говорила эта женщина, и выяснить, кто она такая», — подумала я и попыталась заснуть, перегружая свой разум мыслями.

Утром следующего дня я с тяжёлой головой заставила себя встать с кровати и принять душ. Спустившись на кухню, я обнаружила накрытый стол и приготовленный завтрак. По кухне разносился приятный аромат кофе и вафель, а из колонок играла песня любимой группы Локи.

— Доброе утро, док. Как спалось?

— Спалось беспокойно, но в целом нормально, — ответила я, осматривая накрытый стол. — Откуда всё это?

— Я решил встать раньше и впервые приготовить тебе завтрак, — Локи широко улыбнулся. — Я не мог не поддержать тебя и не дать тебе возможности отдохнуть.

— Это неожиданно, но приятно, — я улыбнулась в ответ. — Откуда у Бога обмана из другого мира навыки в кулинарии?

— По-твоему, я за пять тысяч лет никогда не готовил? — яркая бровь Локи взметнулась вверх. — Поверь, за свою жизнь я овладел многими навыками. Включая готовку, вождение автомобиля и некоторые познания в психологии.

— Всё, всё. Твоя взяла, — я демонстративно закатила глаза, но при этом почувствовала знакомую радость и тепло в душе. — Ты явно переплюнул любого в этой Вселенной по навыкам. Доволен?