Бесплатный фрагмент - Защита Императорского дома. Книга первая

Пролог

«Есть многое в природе, друг Горацио,

что и не снилось нашим мудрецам».

Цитата из трагедии Шекспира «Гамлет», д. 1, сц. 5, слова Гамлета.

В переводе М. Вронченко (1828 г.)

Дурацкий дневник

Я разозлилась и сложила все бумажки вместе, а затем просто спалила их в огне.

***

— Да из тебя хранительница, как из меня летающая повозка.

Мой дневник

Значит, мне нужно будет набраться смелости и заговорить с ним ещё раз.

Глава первая

Дурацкий дневник

День на десятый месяца Солнца в год 561 от Страшных времён.

Я ничего не могу вспомнить. Кто я и откуда.

Когда я сосредотачиваюсь на своих воспоминаниях, у меня начинает болеть голова. Но я не сдаюсь. Я делаю попытки уйти в тишину снова и снова. Я записываю всё, что происходит со мной в это время, всё, что всплывает в моей памяти.

Я помню, как кто-то склоняется надо мной. Я не вижу его лица. Я пытаюсь сосредоточиться на этом существе, но не могу. Боль в голове прогоняет от меня воспоминания, выкидывая меня в реальность.

***

— А ну иди сюда, паршивка! — крикнула бабушка Ри́тва, хватая меня за ухо. — Ты куда это собралась в таком виде?

— Я просто хотела сбегать в лес, — ответила я, едва сдерживая слёзы.

— Она просто в лес сбегать собралась. А учиться кто будет? И сколько раз я тебе говорила, что нужно вовремя мазаться соком красной медуницы? Сколько раз мне нужно повторять тебе, что в таком виде на люди ходить нельзя? Ответь?

— Много, — я насупилась.

— Нечего дуться, иди ванну из сока принимать быстро. Сегодня дети из наших селений на урок ко мне придут. А тут ты вся такая из себя, — бабушка повела меня в ванную, не отпуская ухо.

— Да, я такая вся из себя. Я вся белая. Я такой родилась! Зачем мне мазаться? — я вырвалась из цепких пальцев бабушки, потирая покрасневшее ухо.

— О тебе настоящей до поры до времени никому знать не нужно, — серьёзным тоном произнесла бабушка и посмотрела на меня. — Поверь мне, А́йна. — сказала она уже более спокойно, ласково улыбнувшись мне.

— Но почему? Ты мне так ни разу не ответила, — я заплакала.

— Большинство ответов на эти вопросы в твоём прошлом, Айна. Поэтому ты ведёшь дневник. Поэтому ты пытаешься всё вспомнить. А на остальные я тебе отвечу, когда ты будешь к этому готова. Но не сегодня, внученька. Не сегодня.

Бабушка Ритва подошла ко мне, прижала к себе крепко и стала гладить по голове. Я обняла её. Ухо горело, но меня рвала на части другая боль. Она засела где-то глубоко внутри меня. Я попыталась остановить слёзы, но не смогла.

— Но у меня ничего не получается, как бы я ни старалась, бабулька. Ничего. Вот ты говоришь, что во мне большая сила есть. А я даже огонь сотворить не могу. Остальные дети это делают с лёгкостью. Может, ты ошибаешься во мне? — я посмотрела на неё глазами полными слёз. — Может, ошибаешься?

— Не говори мне ерунды. Ты когда в лесу от дикой собаки убегала, то смогла её сбить с ног взмахом руки. Она отлетела от тебя метров на пять. Мне потом долго пришлось её лечить. Или тот случай я придумала? — бабушка Ритва внимательно посмотрела на меня.

— Так это у меня получилось от испуга, бабулька, — я вздохнула, вытирая слёзы.

— Может, и от испуга, но ведь это была твоя сила. Она в тебе так глубоко спрятана, что я уже несколько лет её из тебя достать не могу. Ты словно огораживаешься от всего мира. А я хочу, чтобы ты ему открылась, — улыбнулась мне бабушка. — Пойдём, родная, ванну принимать. Скоро к нам придут.

— А зачем ты вообще её лечила? Дикую собаку? Она была злой, — я взяла бабушку за руку и пошла рядом с ней.

— Но ведь это ты была виновата, что она на тебя напала. Ты должна научиться быть в гармонии с лесом. Чувствовать мир вокруг себя. Ощущать биение жизни во всех её проявлениях. Учиться слушать окружающий мир и себя саму. А что до дикой собаки, так ты ей охоту в тот раз испортила. И если бы я её тогда не вылечила, то погибло бы ещё шесть маленьких щенят. Получается, что в тот день ты бы отняла семь жизней у матушки природы понапрасну. Поэтому тебе нужно учиться, а не по лесу шастать, распугивая всех вокруг себя.

Я уселась в ванну из душистых ягод красной медуницы и стала втирать их сок в кожу. Потом я сушилась на солнце, и лишь спустя час смогла вымыться под проточной водой и одеться. Сок этих ягод делал мою кожу красной, почти такой же, как и у бабушки. Но через пять-шесть дней приходилось повторять эту процедуру. Дольше окрашивание не держалось. И я завидовала детям, которые имели красный цвет кожи. Им не нужно было ничего для этого делать.

Моя бабушка Ритва была великой шаманкой всего нашего народа уже долгие годы. Она никогда не рассказывала мне о своём детстве и не говорила, сколько ей лет. Но я точно знаю, что она родилась до Страшных времён и была свидетелем тех событий. В случае необходимости именно она возглавляла совет главных шаманов нашей земли. Её присутствие иногда срочно требовалось на разных континентах. Я путешествовала вместе с ней. Бабушка была высокой и стройной, годы нисколько не сказались на её фигуре. Ей очень шла одежда моего народа. Вышитая рубашка с разрезами по бокам подчёркивала её фигуру. Она всегда носила удобные штаны, потому что была прекрасным воином и учила этому искусству наш народ. Её волосы были тёмно-коричневого цвета, отблёскивая на солнце красным золотом. На красивом овальном лице её миндалевидные глаза золотого цвета всегда светились добротой для всех нас.

Наш народ был очень мудрым и владел силой тонких энергий природы. Мы умели летать между звёзд на большие расстояния. Но на моей памяти никогда этого не делали. Мы жили на четвёртой от солнца планете. Наши мастера создавали потрясающие машины, которыми мы пользовались в обычной жизни. Они все работали за счёт сил самой матушки природы. Поэтому у нас не было механических приборов, как у иноземцев с других планет. Наши шаманы и воины могли перемещаться между континентами без летающих повозок. Такой переход мы называли «шагать в темноту». При этом человек исчезал из одной точки земли и появлялся в другой. А вот шагнуть в неизвестное место было под силу только очень сильным шаманам. Поговаривают, что моя бабушка таким образом могла перемещаться с одной планеты на другую. Для тех, кто не умел шагать в темноту, у нашего народа были специальные повозки, на которых шаманы перевозили людей и грузы в нужное им место.

Когда я вышла из душа, то бабушка стала заплетать мне косу. Мои волосы не поддавались ни одной краске. Как бы бабушка долго не мудрила с травами, но ни одна из них не меняла мой натуральный белый цвет на другой. Поэтому она вплетала мне в косу крашеные нити ветвистой низкоголовки. Её цветы выпускали красивые побеги, которые бабушка расчёсывала до тонких ниточек. Они были очень прочные, походили на волосы и хорошо окрашивались в коричнево-красный оттенок. Моя коса всегда вызывала зависть детей. Все думали, что бабушка вплетала в меня неизвестные светло-золотистые нити, которые переливались как солнечные блики на снегу. А всё было прямо наоборот.

Когда я уже была полностью собрана и могла выйти на улицу, то поняла, что времени сходить в лес у меня уже не осталось. Пора было идти на занятия. Я очень любила слушать бабушкины уроки про историю нашего народа. Но сегодня был день другой науки. Мы учились овладевать силами природы. Мне вспомнились слова бабушки Ритвы, которые она произнесла в самый первый день нашего обучения.

— У каждого живого существа от рождения есть внутри великая сила — это сила жизни, — говорила нам бабушка Ритва. — Мы приходим в этот мир словно слепые котята. Мы учимся ходить, разговаривать, созидать. Многие народы заблуждаются, думая, что больше им ничего не дано от матушки природы. Но наши предки были мудры и знали, что смерти не существует. И тело всего лишь сосуд, временное пристанище нашей души, у которой нет границ возможного. И если развивать свою внутреннюю сущность, то любой человек сможет ещё при жизни научиться пользоваться силами природы. Во благо её. Становясь ею самой. Но сила, которая сокрыта в каждом из нас, словно спит. И моя задача пробудить её в вас и научить ею пользоваться. Вы должны понять, прежде чем мы начнём заниматься, что она дана людям для созидания, а не для разрушения. Для добра, а не для зла. Если вы повернёте её во зло, то тогда у вас её отнимут Боги, которые всегда с нами. И назад получить вы её уже не сможете.

— А если нам придётся защищать своих близких, свой род, своих детей? Разве нельзя использовать эту силу тогда? — спросила я.

— Ваша сила не бывает плохой или хорошей, Айна. Всё зависит от самого человека. От его внутреннего мира. Если вы захотите разрушать планеты, звёзды или убивать, чтобы завладеть чем-то из злых побуждений, то ваша сила постепенно исчезнет сама. Её подпитывает мать природа. А она умна. Умнее всех нас. И она сама лишит вас этой силы. И наши Боги будут помогать ей в этом. Они не допустят, чтобы их потомки ступили на путь разрушения. Но если вам придётся встать на защиту родов, как это было во времена Беды, тогда сама природа будет с вами на одной стороне и станет подпитывать вас. Вы все обладаете огромной внутренней силой, которая очень рано начала проявлять себя. Вы будете учиться управлять ею, чтобы потом могли и в жизни, и в битве ею пользоваться. Все вы, кто ходит ко мне на уроки, — будущие шаманы ваших родов. Вы — будущие хранители мудрости. Вы — будущие хранители знаний. Поэтому вы учитесь не только у своих учителей, но и у меня. Однажды на вас ляжет ответственность за жизнь нашего народа.

— А что произошло тогда, до Страшных времён? — не успокаивалась я.

— Айна, сейчас урок силы, а не истории. Человек должен иметь терпение. Он не может познать всё за один день. Для этого вы и учитесь. Для этого у вас есть учителя. А сегодня первый урок силы. Так что оставь эти вопросы на другой раз, — остановила меня бабушка Ритва.

С тех пор прошло несколько лет. Все дети уже могли создавать огонь и управлять им. Девчонки с лёгкостью лечили растения и диких живущих. Мальчишки больше учились сражаться, считая синяки и ссадины ерундой, но даже каждый из них овладел лечением. Часть детей уже учились управлять погодой. Часть управлять нашими механизмами. Одна я махала руками, делала пасы, гримасничала, но ничего из этого толком не выходило. Я могла или разом уронить всех на землю сильным порывом ветра, или не добиться ничего. Меня успокаивало одно: на уроки к бабушке Ритве ходили только самые сильные дети со всех трёх континентов.

Сегодня был очередной урок силы. Я вздохнула, вспомнив А́ндриуса. Мы вышли с бабушкой из дома на поляну возле школы и стали поджидать всех детей. После того, как их привезли на летающих повозках шаманы родов, начался урок.

— Сегодня мы будем учиться слушать землю. Чтобы знать, когда нужно сажать зерно, когда пришло время сбора урожая. Где и кто нуждается в нашей помощи. Может, дикому зверю в лесу, может, человеку в дальнем селении. В вас есть сила всех ваших предков и Богов, поэтому вы должны многое изучить и постичь.

— А разве эти знания доступны не всем? — я перебила бабушку.

— Запрета на знания у нас нет, об этом вы все знаете, Айна, — укоризненно посмотрела на меня бабушка Ритва. — Все дети нашего народа проходят одно и то же обучение. А сейчас я говорю о другом, Айна, — сказала она, пристально посмотрев на меня. — Каждый человек из нашего народа овладевает именно той частью внутренней силы, которая нужна ему будет в земной жизни, чтобы мы могли жить в гармонии с природой и окружающим нас миром. Но у некоторых людей река жизни более сильная, а у некоторых слабее. И поэтому вы сможете обучиться большему, чем даже ваши братья и сёстры. Это делает вас ответственнее остальных. Я хочу объяснить, что вы, обладая огромной внутренней силой, понимаете и осознаёте мир иначе, чем другие. Вы должны осознать, что не всем дано одинаково воспринимать этот мир, даже среди нашего народа. Но это не значит, что кто-то из вас стоит выше других людей наших родов. Нет. Просто Боги избрали вас быть мудрецами и хранителями знаний, чтобы вы помогали всем нуждающимся в помощи. Прекращали пустые споры между родичами. Лечили больных. Вы скоро станете защитниками и защитницами наших родов. Ведь ваша внутренняя сила — это ещё и грозное оружие. В случае опасности вы наравне с нашими воинами встанете на защиту. Именно хранители гибли чаще всего во времена Беды. Именно они спасли нас после катастрофы. Они возродили традиции нашего народа на новом месте. И мы, благодаря им, не утратили свои знания. Поэтому мы стараемся воспитать и обучить как можно больше хранителей и воинов.

— Жаль, что нельзя всем стать хранителями, — вздохнула я.

— Да из тебя хранительница, как из меня летающая повозка, — засмеялся Андриус — Ты даже огонь сотворить не можешь, Айна. Знаешь почему? — он со злостью посмотрел на меня.

Я пыталась не заплакать, глядя ему в глаза. Вокруг нас повисла напряжённая тишина.

— И почему, Андриус? — спросила я, гордо расправив плечи.

— В тебе нет солнца, Айна. Даже твои глаза оно обошло стороной, — с вызовом сказал Андриус, скрестив руки на груди и холодно посмотрев мне в глаза.

Меня словно окутал колючий мороз гор. Я сжала кулаки и насупилась. Ах, так! Это во мне нет солнца? Да у меня в каждом волоске есть его сила. Я посмотрела в упор на Андриуса и сосредоточилась. Как там учила бабушка Ритва? Почувствовать в ладонях огонь. Поднести их друг к другу и сосредоточить силу в одной точке, а потом направить на то место, где он должен вспыхнуть. Я почувствовала в ладонях жар. Словно в каждом моём кулаке бушевало пламя. Я не стала подносить их друг к другу. Я просто мысленно нарисовала линию вокруг Андриуса и направила всю свою силу туда, разжав пальцы. Вокруг него по кругу вспыхнул огонь. Сколько лет он дразнил меня. Сколько лет тягал за косу. Сколько раз издевался надо мной. Сколько раз я хотела дать ему сдачу, но не могла, потому что была гораздо слабее его. Но в этот раз я увидела изумление в его глазах.

— Не бойся, Андриус. Этот огонь не может навредить человеку. Айна, остановись, — негромко произнесла бабушка Ритва. — Погаси огонь.

Я посмотрела ей в глаза, затем перевела взгляд на Андриуса. Он стоял, боясь пошевелиться.

— Пусть он погасит мой огонь, — произнесла я в ответ. — Он же у нас — храбрый защитник!

Андриус сделал жалкие потуги, но у него ничего не получилось. Я всё так же держала руки, чувствуя, как жар от них переходит на огонь.

— Айна, — всё так же спокойно повторила бабушка.

Я вздохнула и махнула руками в направлении огня. Он потух так же внезапно, как и зажёгся. Не считая восхищённых взглядов детей и гневного Андриуса, ничего больше не напоминало о только что произошедшем на поляне. Лишь на земле остался круг обожжённой травы. Я всматривалась в глаза Андриуса, пытаясь увидеть в них страх, но он только холодно смотрел мне в ответ.

— Айна, Андриус, успокойтесь, — бабушка попыталась нас утихомирить. — Будущие защитники должны уметь владеть собой, иначе вы можете принести много бед. И главным шаманам придётся забрать у вас силу. Помните об этом.

— Я приношу извинения за свои слова, Айна, — Андриус всё так же холодно смотрел на меня.

— Я принимаю твои извинения, Андриус, — ответила я ему.

Я понимала, что он очень сильно не любит меня. И он был прав. В моих глазах не было солнца. У всего народа нашей планеты были светло-золотистые глаза всех оттенков свежего мёда, а мои были голубыми, словно небо в самый ясный и тёплый день.

Андриус же был ярким представителем нашего народа. Его кожа имела насыщенный красный цвет, в который окрашивался небосклон на закате. Его волосы были тёмно-коричневыми, почти чёрными, но когда на них падало солнце, то они отливали червлёным золотом. В нашем народе люди волосы не стригли с самого детства. Девочкам заплетали косу. Мальчики носили волосы так, как было принято в их родах. Кто-то заплетал их в мелкие косички, соединённые в пучок. Кто-то в короткую косу. Волосы Андриуса были завязаны в хвост с небольшим пучком на макушке, как было принято в его семье. Он был выше своих сверстников на полголовы. Даже в этом возрасте в его мышцах чувствовалась огромная сила. Его нос был прямым и смотрелся красиво на его овальном лице. Иногда исподтишка я любовалась его красивым профилем. Я часто видела, как он улыбается другим детям. В его миндалевидных глазах было много солнца для них, но для меня у него был только холодный, колючий взгляд. Иногда я замечала, что он незаметно наблюдает за мной, словно видит перед собой врага. Будто он сейчас возьмёт в руки меч и выступит против меня, защищая остальных. Я чувствовала в нём скрытую угрозу. И когда я ловила на себе его взгляды, то съёживалась, словно пытаясь укрыться от него.

Я всегда спрашивала себя, что бы он сделал, если бы увидел меня настоящую? И боялась сама себе дать ответ на этот вопрос. Сегодня в его глазах я увидела решимость спасти весь народ нашей планеты от меня. И хотя он извинился передо мной, я понимала, что он так не думает. Мне захотелось плакать, но я не позволила бы ему увидеть слёзы на моём лице.

Я резко развернулась и помчалась к лесу. На сегодня с меня хватит урока силы.

Мой дневник

Зачем я веду этот дурацкий дневник? За это название мне сильно досталось от бабушки Ритвы. Она заставила меня зачеркнуть это слово. Теперь у меня странный дурацкий дневник. Когда я беру его в руки, то всегда смеюсь. Это мне помогает успокоиться.

И зачем я только научилась писать так рано? Была бы как многие дети в моём возрасте. Они ещё только учатся этому. Правда, бабушка Ритва радуется моим успехам. Она говорит, что я очень способная. Но я не должна писать в этот дурацкий дневник ничего, кроме своих попыток что-то вспомнить из своего прошлого. Поэтому я завела другой. Свой собственный дневник. Я могу в нём писать всё, что происходит со мной. Всё, что я чувствую. Всё, что не могу сказать кому-то ещё. И бабушка Ритва даже не подозревает о его существовании. Она его не сможет никогда найти, потому что я прячу его в заброшенной пещере в горах, куда провалились обломки иноземного корабля. Я нашла их случайно, когда училась шагать в темноту неизвестного мне места.

Теперь я пытаюсь разобраться в этих странных механизмах сама, потому что наш народ не любит иноземные приборы. Если бабушка Ритва узнает про эту пещеру, то отругает меня и запретит сюда ходить. И она была бы очень огорчена, если бы узнала, что я трогаю их. На нашей планете говорят, что механизмы иноземцев несут в себе зло. Я только смеюсь этим сказкам. Я на днях разобралась, как сделать свет. Он светит очень ярко. И если у меня не получается сотворить огонь, то для освещения я включаю иноземный прибор. И тогда мне не приходится писать при слабом свете, который струится из проломанного потолка пещеры.

Я пытаюсь разобраться не только в механизмах, но и в надписях, которые есть здесь повсюду. Может быть, когда-нибудь я это сделаю. Мне почему-то очень хочется прочитать, что здесь написано. Эти буквы завораживают меня. Я уверена, что однажды разгадаю их смысл. А пока мне просто нравится касаться их руками. У меня внутри словно начинает звучать музыка. И мне становится спокойно.

Бабушка Ритва отругала меня на днях за то, что я перестала вести этот чёртов дурацкий дневник. Зачем я должна туда записывать свои воспоминания? Да и какие воспоминания могут быть у меня, маленькой семилетней девочки, которая живёт с великой шаманкой у подножия горы вдали от поселений? Какие воспоминания я могу записать, если ничего не знаю о себе? И никто не знает, откуда я появилась. Даже бабушка Ритва. А она может видеть настоящее, прошлое, а порой и будущее жителей нашей Земли. Она такая одна в своём роде. К ней за советом приходят и из дальних земель, и из ближних, и из разных поселений нашей планеты. А моё прошлое она не видит. Один туман вокруг.

Меня принёс к ней в страхе один пастух. Он нашёл меня в горах неподалёку от бабушкиного дома два года назад в месяц Просветления. Я шла без одежды и плакала. Он не смог разобрать моего бормотания. Пастух сперва подумал, что я вся в снегу и могу замёрзнуть. А потом увидел, что я сама по себе белая. Тогда он испугался, что я уже замёрзла и побелела от холода. Он подхватил меня на руки, укутав в свою верхнюю одежду, и как можно быстрее доставил к бабушке Ритве, чтобы я не умерла. Он очень испугался, что меня выкинули из дома из-за моей внешности. А на нашей планете этого делать нельзя. Дети среди моего народа считаются величайшим даром, продолжением нас самих, продолжением нашей истории, продолжением всего сущего.

Бедный пастух испугался, что на наш народ падёт страшная кара Богов, если они узнают, что кто-то выкинул ребёнка из дома. Бабушка Ритва удивилась, увидев меня. Она успокоила пастуха, сказав, что поговорит с Богами и попросит у них прощение за всех нас. И строго настрого велела пастуху не рассказывать нигде и никогда историю, как он меня нашёл, чтобы ни один человек на всей планете не знал моего происхождения. Ибо разгневаются тогда на всех нас Боги и не простят никого из живущих. Даже червяка, что живёт под землёй. Потому что они в гневе могут стереть всю жизнь с лица нашей планеты. И она взяла слово молчания с пастуха перед ликами Богов.

А меня она оставила у себя, чтобы однажды смогла вспомнить, кто я и откуда. Потому что не будет покоя тому роду, который меня потерял. Не пустят их Боги к себе на небеса. И будут бродить души этого рода неприкаянными до конца времён, так и не обретя покой.

Моя кожа была белее снега, не загорая даже под лучами палящего солнца. Мои волосы были белыми с переливами жёлтого, словно золотой луч солнца поселился в каждой волосинке. У каждого человека моего народа глаза сияли, переливаясь всеми оттенками мёда: от светло-коричневого до золотистого. Мои же были небесно-голубого цвета. Поэтому Андриус постоянно говорил, что в моих глазах нет солнца. Вот бабушка Ритва и назвала меня Айной, что означает — единственная. Наверное, потому что я была единственным потерянным ребёнком. Хотя, может, именно из-за того, что на всей нашей земле не было человека похожего на меня. Бабушка Ритва не отвечала мне на эти вопросы. Она только ласково улыбалась и постоянно твердила, что я обрету своё настоящее имя только тогда, когда вспомню, кто я и откуда. А имя Айна временное. Ведь человек не может жить совсем без имени.

Так бабушка Ритва стала моей семьёй, но даже у неё был свой род. У всех людей моего народа он был. У всех. Кроме меня.

День третейный месяца Покрова в год 561 от Страшных времён.

Глава вторая

Дурацкий дневник

День четыре на десятый месяца Первого листка в год 562 от Страшных времён.

Мне порой очень сложно сосредоточиться. Я выравниваю дыхание и пытаюсь уйти в тишину, но не могу этого сделать. В моей голове сразу возникает много мыслей, и они мешают мне успокоиться. Я постоянно прислушиваюсь к внешнему миру, а нужно научиться его не слышать. Мне очень сложно это сделать.

Я вздохнула и опять сосредоточилась. Постепенно мир вокруг меня затих, и я ушла в тишину.

«На меня опять накатила волна странных эмоций. Кто-то склонился надо мной и прошептал мне слова, но я их не понимаю. Лишь какие-то невнятные бормотания. Порой звуки исчезали совсем.

— Когда придёт время…

Чей-то голос на секунду прорвался ко мне. Я попыталась услышать продолжение этой фразы, но волна пустоты и боли опять накатила на меня».

Я вышла из тишины.

Видимо, я всё вспомню, когда придёт время. И Боги хотели мне сказать, что оно ещё не пришло. Но когда оно придёт? Когда я вспомню своё прошлое?

Столько вопросов. И теперь их у меня стало ещё больше.

***

Утро выдалось замечательным. Наступило солнечное лето. Птицы пели, переговариваясь друг с другом в листве деревьев. Сегодня мы с бабушкой Ритвой отправились в лес. Нужно было собрать травы и коренья, а это значит, что мы останемся там ночевать. Некоторые растения нужно было собирать в полнолуние ночью. Некоторые при первых лучах солнца. Бабушка Ритва учила меня понимать травы. Она говорила, что любая земля, на которую бы я не прилетела, имеет свои растения. Но умея понимать их сущность, я смогу отыскать нужное лекарство везде в этой вселенной. Я смогу отличить ядовитый плод от полезного. Я смогу даже яд применить как лекарство.

— Ты пойми, что растения на другой планете будут отличаться от наших внешне. Но каждая земля растит их с одинаковой любовью, а значит, они имеют схожие внутренние свойства. И если ты научишься понимать растения этой земли, то сможешь найти им похожие в любой точке вселенной, — говорила бабушка, протягивая мне цветок солнцеяда.

— Бабушка, зачем ты мне говоришь про другие планеты? Наш народ никогда не покидает землю. Мы даже поэтому построили космодромы для торговли с иноземцами, чтобы они могли общаться с нами. И это они к нам прилетают, а не мы к ним. Так зачем мне понимать чужие растения? — удивилась я.

— Глупая. Я учу тебя понимать саму природу. Пытаюсь объяснить, что она имеет разный вид на других планетах. Но её сущность, её энергетика будет везде одинакова в нашей огромной вселенной, — ласково улыбнулась мне бабушка Ритва.

— А почему после Страшных времён мы больше не путешествуем среди звёзд? — спросила я.

— Наш народ достаточно долго был без дома, Айна. И обретя его вновь, мы не хотим больше отрываться от земли. Ведь она приняла нас, обогрела и дала нам пристанище. И теперь мы заботимся о ней, помогая всем живущим и растениям.

— Поэтому мы лечим диких живущих?

— Да. Они это знают и порой сами приходят к нашим селениям, ища помощи.

— Странно всё это. Мы же убиваем некоторых из них для пропитания. Зачем же нам спасать их? Или почему бы нам не начать кушать только растения? — спросила я.

— Глупышка. Растения ведь тоже живые. Они так же чувствуют боль, как и все живущие вокруг них. Они так же растут под лучами ласкового солнца, как и мы. Так чем же они отличаются от нас? Скажи? — бабушка ласково погладила меня по голове.

— У них нет глаз, чтобы видеть. Ушей, чтобы слышать. И им нечем говорить с нами, — ответила я.

— Да? — бабушка только усмехнулась, посмотрев на меня. — Иди за мной.

Мы шагали по лесу молча, пока не вышли на солнечную поляну. Там было много разноцветных цветов, словно великий шаман сотворил огромный красивый ковёр. Между ними порхали различные насекомые. Мы остановились возле полянки.

— Закрой глаза. Слушай себя вот тут, — бабушка показала на моё сердце. — Слушай внутри себя.

Я закрыла глаза и сосредоточилась. Звуки постепенно стали исчезать из моего разума. Я дышала ровно и спокойно. Я сосредоточилась на внутренних ощущениях. И вдруг моё сердце пронзила резкая боль.

— Ай! — я вскрикнула и открыла глаза. — Что это было?

— Возьми этот цветок, Айна, — вместо ответа бабушка протянула мне прекрасную в своей красоте плачущую синяво́чку.

— Это она мне сделала больно? — я взяла в руки цветок и принялась его рассматривать.

— Нет. Это я ей сделала больно. Я не попросила у неё помощи. Я не рассказала ей, что сорву её. Я просто сломала ей стебель и отдала тебе. Я сорвала её не для благого дела. Я прекратила её жизнь раньше срока. Да, она ещё может простоять у нас в доме некоторое время, украшая его своей красотой. Но этот цветок уже начал дорогу к своей гибели. И синяво́чка крикнула от боли, когда я срывала её, а ты это услышала. Так чем она тебе сказала об этом, если ей нечем говорить? — всё так же спокойно спросила бабушка.

— Я не знаю, — тихо ответила я. — Прости нас, синяво́чка. Я не хотела твоей гибели.

— Если живое существо выглядит не так, как мы, это не значит, что он не может с нами общаться. Тебе нужно просто понять, Айна, что растения используют другие органы чувств отличные от наших, только и всего, — ответила мне бабушка. — Надеюсь, теперь ты это осознала?

— Но тогда получается, что когда мы косим траву на сено нашим коровам, то губим их? Если мы крошим редиску в салат, то она гибнет напрасно? Когда мы кушаем мясо, мы губим кого-то ради собственной жизни? Но мы же не можем не кушать? — я заплакала.

— Глупая ты моя. Ты путаешь всё на свете и мешаешь в одну миску. Природа создала нас в гармонии. Всех нас. Посмотри на гордого тура, что бродит со своим стадом по лесу. Он ест траву. Посмотри на дикую собаку, она ест тура. Посмотри на птиц, они ловят насекомых и рыбу. Посмотри вокруг себя. Мир — это гармония. Мы не можем питаться энергией солнца, как цветы. В нас нет таких органов. Но мы, кушая растения, получаем с ними эту энергию. Они не гибнут. Ведь этот цветок состоит не только из листьев и стеблей, из клеток и воды. Нет. Каждое растение — это энергия жизни, заключённая в данную оболочку. Мы делимся с ними заботой, они делятся с нами. Так же происходит и с дикими живущими. Мы помогаем им жить вокруг нас. Мы помогаем им излечиться. Мы заботимся о лесе. Мы не губим жизни напрасно. Но когда нам нужна пища, то мы просим у живущих прощение за их безвременную смерть. Они это понимают так же, как и растения. Энергия их жизни не исчезает. Она преобразовывается в нашем теле. Мы не забираем чужие жизни понапрасну, как это делают другие народы. Мы сушим растения для лекарств, заготавливаем сено для наших диких живущих. Мы заготавливаем мясо, чтобы во время месяца Стужи мы не погибли от голода. Но мы никогда не берём у природы больше, чем нам это необходимо. И мы всегда спрашиваем разрешения у неё. Мы просим прощения у всего живущего, если используем их для наших нужд. И тогда их жизнь не прекращается, а продолжается в нас и наших творениях. И мы от этого ещё больше сливаемся с природой. Понимаешь, Айна?

— Да, бабушка. Значит, поэтому мы никогда не отдаём иноземцам на обмен ни еду, ни растения?

— Мы не меняем чужие жизни на вещи, Айна. Даже если они нам очень нужны. Мы обмениваемся с иными народами нашими творениями. Всем, что мы создаём. Они привозят необходимое нам, мы делимся с ними нужными им предметами.

— Так всё сложно это понимать, — вздохнула я своим мыслям.

— Всё на самом деле просто. Это человек пытается усложнять всё сам. Посмотри на иноземные народы. Их повозки убогие, их инструменты несовершенны. Они пытаются создать что-то механическое взамен настоящего, — улыбнулась мне бабушка.

— Что значит настоящего? — удивилась я.

— Всё, что нам нужно для жизни может дать сама природа. Именно поэтому наш народ сильно отличается от других. У нас есть счёт, но мы не пытаемся при помощи него просчитать, как растёт цветок, как дышит человек, как летает насекомое. Мы изучаем саму основу жизни. Мы используем в наших творениях силу природы. И она с радостью делится ею с нами.

— Поэтому часть наших приборов не работают у иноземцев?

— Да. Они хотят понять их принцип работы, но не могут. Они смотрят, но не видят. Потому что смотрят они глазами, а не своим внутренним взором. Они пытаются всё просчитать. А это неправильно.

— И они не смогут услышать боль цветка? — спросила я.

— Они не смогут воспринять даже боль другого человека, как свою собственную. Что уже говорить про цветок. Поэтому они не могут управлять нашими машинами. И мы несколько раз пытались им объяснять всё, но поняли, что это бесполезно. Они нас не понимают. Они не видят энергию жизни, не ощущают её.

— А почему так? Разве они не могут научиться понимать мир?

— Для этого нужно учиться его слушать. Слушать и внутри себя, и снаружи. Вот ты же сама не хочешь учиться, а удивляешься за других, — ласково усмехнулась мне бабушка.

— Бабушка Ритва, я теперь буду старательно всему учиться. Вот увидишь. Я стану самой лучшей твоей ученицей, — я прижалась к ней и крепко обняла.

— Я в этом даже не сомневаюсь, родная моя. А теперь пора поспешить. Время идёт, и ждать нас не будет. Сегодня тебе слушать растения. Тебе просить у них о помощи. Я буду лишь слушать рядом с тобой и поправлять, если что-то будет не так. Поняла?

— Я всё поняла, бабулька, — я радостно ей улыбнулась.

Мы отправились вглубь леса, где и начали сбор лечебных трав. Это было очень интересно. Я слушала цветы, деревья. Я слушала природу. Я начала видеть, чем может быть нам полезно то или иное растение. Бабушка периодически поправляла меня.

День очень быстро пролетел. Мы остались ночевать в лесу. Бабушка хотела, чтобы я ощутила всю полноту жизни, заснув под открытым небом. Она расстелила покрывало под длинными ветвями дерева, которые почти касались земли, создавая для нас маленький домик. Я присела рядом с бабушкой под пологом, сотворила огонь и долго всматривалась в его переливы. Лесная живность вышла на ночную охоту. Лес шумел и переговаривался. Бабушка уже заснула под древним деревом на подстилке, лежащей поверх мягкого мха. А я долго смотрела на звёзды, слушая природу, да так и уснула возле огня на мягкой траве.

Мой дневник

Однажды я услышала, как кто-то просит о помощи в зарослях леса. Я заплакала от накатившей на меня волны безысходности. В это время я сидела в своей тайной пещере в горах и писала дневник. Я бросила всё на землю и шагнула в темноту на этот зов.

Я обнаружила маленького щенка дикой собаки. Он был один и звал мать. Ему было страшно. Его лапка была сломана. Он истекал кровью и мог бы умереть. Мухи уже облепили его ранку со всех сторон. Я подняла его на руки и попыталась отыскать его мать. Я позвала её, но ответом мне была тишина. Я мысленно поискала её в ближайших и дальних зарослях, но не обнаружила нигде.

Я вздохнула и понесла щенка к себе в убежище. Там я принялась за исцеление его лапки. Потом я напоила его молоком, которое прихватила с собой из дома. Щенок перестал пищать и заснул, устроившись на удобной лежанке из мягкой травы.

Вечером я принесла его в наш дом. Бабушка Ритва похвалила меня. Я выхаживала щенка несколько месяцев, пока он не подрос. Мы с ним постоянно ходили в лес, чтобы он не забывал откуда родом. Он пытался охотиться на мошек и мышей. Я смеялась, глядя на его неловкие попытки. Однажды, во время прогулки по лесу, моя дикая собака отыскала пещеру совсем недалеко от нашего дома. Рядом с ней была красивая поляна, и протекал горный ручей. Так у меня появилось ещё одно убежище. Я часто бегала туда вместе со щенком.

Время шло. Дикая собака возмужала, и пришло время её выпускать в лес. Это был крупный самец. Его белая густая шерсть не боялась ни дождя, ни холода. У него были большие синие глаза. Он так же, как и я, потерял семью. И я очень сильно привязалась к нему, потому что он чем-то напоминал мне себя саму.

Бабушка Ритва запретила мне давать ему имя. Но я не послушалась её. Я назвала его — Лайда́ер, что означало сильный. Я любила бегать с ним по лесу. И мне совсем не хотелось его отпускать. Но так было нужно для Лайдаера.

Первое время я тосковала без моей собаки и приставала к бабушке с расспросами, почему мы никогда не держим диких живущих в доме. Если мы им помогали, то всегда после этого отпускали на волю. Бабушка говорила, что любое дикое живущее создано не для нашего развлечения. И оно должно жить в своём доме. Там, где ему предназначено самой природой. Бабушка сказала, что есть такие живущие, которые могут жить при людях. Такие, как наши коровы, которые жили на вольных лугах. За ними присматривали пастухи и лечили их при необходимости. Молока мы брали у них ровно столько, сколько было необходимо. Некоторые дикие коровы порой приходили к нам сами, чтобы мы смогли их подоить. Для них мы заготавливали летом сено, чтобы во времена месяца Стужи им было чем питаться. Мы также заботились о некоторых птицах, которые давали нам яйца. Мелких грызунов в наших домах не водилось, но иногда из лесу приходили коты и выпрашивали молоко. Их всегда кормили дети, потому что те позволяли себя гладить и играть с ними.

Я понимала, что мы должны были выпустить дикую собаку в лес, но мне почему-то было от этого тоскливо. Спустя месяц я пошла в нашу с ним пещеру и увидела там Лайдаера. Он лежал, охраняя вход, словно ожидал моего появления. Как же я ему обрадовалась. Я тут же отправилась с ним бегать по лесу и совсем забыла про всё на свете.

Лайдаер то пропадал на несколько дней, то опять возвращался ко мне. А я была счастлива. Он теперь жил возле моего́ дома. Возле моего тайного убежища. А значит, матушка природа так решила сама. И у меня теперь был самый настоящий друг — дикая собака Лайдаер.

Так появился ещё один мой секрет от бабушки.

День дву на пятый месяца Тепла в год 563 от Страшных времён.

Глава третья

Дурацкий дневник

День первый месяца Просветления в год 563 от Страшных времён.

В этот день к нам приходят наши Боги. Мы просим у них помощи в насущных делах, задаём вопросы и слышим ответы в своём сердце. Сегодня все селения нашей планеты замирают. Даже маленькие дети в этот день никогда не плачут, потому что мой народ слушает Богов.

Я сосредоточилась и погрузилась в себя. Ведь только слушая своё сердце, можно услышать ответы на свои вопросы. Я хотела заглянуть в своё прошлое. Я просила своих Богов помочь мне в этом.

Вокруг меня была тишина. Я выровняла дыхание и стала ждать.

«Вспышка. Меня словно что-то толкнуло в бок. Потом грохот. Запах гари. Вокруг меня суета. Люди. Много людей. Они в панике. Кто-то плачет от боли. Кто-то в страхе кричит. Я не вижу лиц. Я не понимаю слов. Я пытаюсь рассмотреть хоть что-то. Расслышать хоть одну фразу».

— Боги, помогите мне понять, что там происходит, — взмолилась я.

«Я опять почувствовала толчок. Меня тряхнуло. Но в этот момент кто-то прижал меня к себе. Мне стало спокойно. Хотя вокруг продолжалось твориться что-то невообразимо страшное: суматоха, паника, запах гари, ужас.

Я пытаюсь сосредоточиться, чтобы эти эмоции не выкинули меня в реальность. Иначе я так и не получу ответ.

— Любим тебя…

Меня накрыло волной любви, отчаянья и страха потери. А значит, тот, кто прижал меня к себе, вынужден был расстаться со мной».

— Меня не бросили! — закричала я и вернулась в реальность.

Я заплакала. Зачем я закричала? Мне нужно было подождать ещё чуть-чуть. Я бы смогла увидеть или услышать ещё хоть что-то.

Но сегодня Боги мне всё же дали самый важный ответ на мои вопросы. Меня не бросили. Меня не выкинули из рода. Меня любили.

***

Время летело незаметно. Годы шли, я всё больше и больше постигала природу вещей, сущность всех живущих. Бабушка Ритва радовалась моим успехам. Дети из моей группы больше надо мной не посмеивались. Я стала сильнее многих. А в чём-то даже превосходила Андриуса. Я единственная, кто научился ходить в темноту очень рано. Однажды мне захотелось сбежать в лес, чтобы бабушка Ритва этого не увидела. Я закрыла глаза и шагнула в темноту из своей комнаты на незнакомую мне поляну. А потом мне захотелось попасть в горы, и я шагнула в неизвестное мне место, где и обнаружила пещеру с обломками иноземного корабля. Это было почти два года назад.

Для учёбы бабушка разбила детей на группы по возрастам. И я училась наукам со своей. Но уроки силы я проходила со всеми детьми. Бабушка пошутила однажды, что мне приходится заниматься даже с маленькими, потому что я — её помощница. Но на самом деле она гоняла меня с другими группами, не давая в этих уроках передышки. Я понимала, что многое смогу почерпнуть из её обучения и с малыми детьми, и со старшими. Ведь я больше не ленилась учиться и внимательно слушала всё, что она нам объясняет.

А сегодня был день моей группы. Я вздохнула.

— О чём печалишься, Айна? Что тебя тяготит? — ласково спросила бабушка.

Я так любила её улыбку. Как ей удавалось быть всегда такой приветливой, такой спокойной? Она напоминала мне красивые белые облака, которые плывут высоко в небе летом. Спокойные, неспешные. Мне ещё долго учиться у неё так любить мир. Я опять вздохнула.

— Всё в порядке, бабулька, — я улыбнулась ей в ответ. — Я готова к занятиям.

Она посмотрела на меня внимательно, загадочно улыбнулась, но промолчала.

После занятий счёта, письма и изучения нашей техники мы вышли на улицу. Следующим был урок воинского искусства. Нас учили сражаться руками, палками, мечами, метать ножи. Нас готовили в защитники наших родов. Эти уроки помогал вести бабушке Ритве главный шаман дальнего континента. Он сам принимал участие в сражениях во времена Беды. Звали его Рэ́мунас.

Он был гораздо старше бабушки Ритвы и выше её на целую голову. Это был очень стройный, но при этом крепко сложённый человек. Его волосы были светлее, чем у бабушки и словно светились изнутри красным огнём, когда на них падал свет солнца. Его золотистые глаза всегда были серьёзными и сосредоточенными. Его мышцы были словно ветви лианы, гибкие, но прочные. Но когда он с бабушкой показывал нам те или иные приёмы, то я ни разу не видела, чтобы он смог одолеть её.

На занятиях нас расставляли в пары и давали деревянные палки, которые были точными копиями мечей. Соперники всегда были разными, чтобы мы научились сражаться с любым противником. Сегодня меня поставили напротив Андриуса. Ну, погоди у меня, подумала я. Мы сошлись в поединке. Ярость моего соперника была настолько большой, что я оказывалась на земле снова и снова. Я вставала и с упорством продолжала бой. В таких схватках мы не имели права использовать внутреннюю силу. Мы должны были научиться владеть только мечами. И я старательно себя сдерживала, чтобы не уронить Андриуса на землю порывом ветра. Я представила себе эту картину и зло улыбнулась. Мы опять сошлись в поединке.

Дядя Рэмунас и бабушка поправляли учеников, внимательно наблюдая за всеми поединками. Иногда они сами брали палки в руки и медленно указывали нам на ошибки. Сейчас дядя Рэмунас пытался мне объяснить, что я делаю не так. Он встал напротив Андриуса и начал показывать мне движения. Я смотрела на них очень внимательно. Их движения походили на танец крылатых птиц. Они плавно поворачивали руки, ноги и тело в быстром ритме танца воинов. Они кружились в этом поединке, отражая удары друг друга. Все остальные дети застыли в невольном восхищении. Андриус действительно был очень грозным соперником. И хоть ему было всего лишь десять лет, он часто одерживал верх над дядюшкой Рэмунасом. Я понимала, что из него получится великий защитник наших родов. Мы могли даже подружиться с ним, если бы не его отношение ко мне. Я долгие годы чувствовала его неприязнь. После того происшествия на поляне он перестал обижать меня и больше ни разу не сказал, что во мне нет солнца. Но при этом Андриус всегда холодно смотрел на меня и говорил вроде правильные, но отчего-то очень обидные слова. Он просто знал, как побольнее уколоть ими.

Когда дядя Рэмунас с Андриусом остановили свой танец, то я с восхищением смотрела на них обоих. Наш народ был очень сильным. А такие хранители смогут защитить нас в любые времена, потому что нет силы, которая бы смогла им противостоять. Андриус заметил мой восхищённый взгляд и недобро мне улыбнулся. Я подошла к нему, держа палку и приготовившись к бою.

Мы продолжили тренировку. Но ярость моего соперника была очень большой. Андриус увернулся от моего меча, зашёл ко мне за спину и со всех сил ударил по плечу. Я вскрикнула и упала на колени.

— Тебе никогда не одолеть меня, Айна. Знаешь почему? — сквозь зубы тихо проговорил мне Андриус на ухо.

— Почему же? — я удивлённо спросила его, держась за плечо и пытаясь встать.

— В твоих глазах нет солнца, — прошептал он мне со злостью. — Когда солнце раздавало свой свет, оно забыло про тебя.

— Андриус! — резко произнёс дядюшка Рэмунас. — Подойди ко мне.

Андриус отодвинулся от меня и, гордо расправив плечи, пошёл к шаману. Бабушка Ритва подошла ко мне и начала массировать моё плечо, залечивая ушиб своей силой. Оказывается, Андриус чуть не сломал мне кость. Моё тело стало колотить мелкая дрожь, но я всё ещё держалась, чтобы не заплакать.

— Извинись перед Айной, — попросил его дядя Рэмунас и развернул лицом ко мне.

Андриус гордо стоял, глядя на меня и не произнося ни слова. Все молчали, ожидая, что будет дальше.

— Дети, оставьте нас одних, — проговорила бабушка и отправила всех в дом школы.

На поляне остались только мы вчетвером.

— Слышал ли ты, Андриус, о шаманах, которых сам народ лишал их силы? — спокойно спросил дядя Рэмунас.

Андриус вздрогнул и перевёл свой молчаливый взгляд на шамана.

— На моей памяти был один такой случай, Андриус, — тихо проговорила бабушка Ритва.

— А на моей таких случаев было два, — беззлобно, словно констатируя факт, сказал следом за ней дядя Рэмунас. — Твою силу может забрать мать природа. И ты это знаешь. Когда она может это сделать?

— Если отбирать чужие жизни или вредить всем живущим из корысти своей, зависти, со зла или жестокости. Я не преступлю этот закон, шаман Рэмунас. Никогда, — ответил Андриус спокойным голосом. — Но если придёт время, встать на защиту всех наших родов и живущих на нашей земле, то я жизнь свою готов отдать ради их спасения. И тогда сама природа даст мне много сил.

— А ты готов отдать свою жизнь ради Айны? — спросил дядя Рэмунас, показывая рукой на меня.

— Она другая. И вы это знаете, — зло выговорил Андриус, посмотрев моей бабушке в глаза. — И в её глазах нет солнца, — сказал Андриус, переводя взгляд на меня.

Эти слова прозвучали для меня как пощёчина, как приговор. Из моих глаз потекли слёзы.

— Но она и есть живущая. Пусть другая, но живущая. Так ты готов защищать всё живущее ценой своей жизни во имя самой жизни? — упорствовал дядя Рэмунас.

— Я готов отдать свою жизнь во имя всего живущего, главный шаман Рэмунас. Да, я отдам свою жизнь за Айну, если понадобится, даже если в ней нет солнца, — спокойно ответил Андриус.

— Посмотри на неё внимательнее, Андриус, — в разговор вступила моя бабушка. — Посмотри на её поток силы. Посмотри внутрь неё, — она отошла от меня в сторонку.

Андриус всматривался в меня. Я съёжилась под его взглядом. Его глаза будто пронзали меня насквозь.

— Её поток силы отличается от наших. Разве вы этого не видите? Вы же великие шаманы нашего народа! — он опять перевёл взгляд на мою бабушку.

— Да. Её река силы имеет иной вид. Поэтому она и названа Айной, что означает единственная. Но какого цвета её река силы? — всё так же спокойно спросила бабушка Андриуса.

— Она цвета солнца. Она золотая, — сказал Андриус.

— И ты всё ещё будешь говорить, что в ней нет солнца? — спросила его бабушка Ритва.

Андриус ненадолго задумался, потом опять внимательно посмотрел на меня. Я стояла, боясь пошевелиться.

— Я прошу прощения у тебя, Айна, за свои слова. Теперь я осознал, что в тебе есть солнце, — Андриус посмотрел в мои глаза.

— Я принимаю твои извинения, Андриус. — тихо проговорила я в ответ.

— Ты должен извлечь из сегодняшнего дня ещё один урок, Андриус, — сказал дядюшка Рэмунас, положив руку ему на плечо. — Ты сейчас находишься на грани. Ты можешь идти дальше и развивать свою силу. Или ты можешь своей яростью погубить себя. И тогда мы, шаманы нашего народа, будем вынуждены лишить тебя силы. И поверь, это будет трудный выбор для нас. Но при необходимости мы это сделаем. И тебе предстоит сейчас поразмыслить наедине над тем, что я тебе сказал.

Затем шаман Рэмунас быстрым шагом пошёл к школе. Бабушка отправилась за ним, кивнув мне головой, следовать за ней. Но я продолжала стоять. Из моих глаз текли слёзы, а я не пыталась их даже вытереть. Андриус был прав, в моих глазах нет солнца. Ведь глаза моего народа золотые. Они словно наполнены красотой солнца. Но его нет и в моей коже. Хотя Андриус этого не знал. Но он был мудр не по годам. Он видел во мне то, что не замечали другие. Я подошла к нему и посмотрела в его глаза. Он не отвёл своего взгляда.

— Тебе не за что извиняться передо мной, Андриус. Ты прав. Когда солнце раздавало свой свет, оно забыло про меня. В моих глазах нет солнца, — тихо произнесла я, не скрывая своих слёз.

Я хотела побежать по направлению к лесу, но Андриус схватил меня за руку.

— Прости меня, Айна. Я был слеп. В тебе солнца больше, чем во всех нас. Твоя река силы не просто другая. Она гораздо сильнее, чем у любого из нашего народа. Просто солнце потратило весь свой свет на то, что сокрыто внутри тебя. Поэтому твои глаза другие. Это я был не прав, а не ты. Тебе не зачем бежать сейчас в лес. Туда должен пойти я. Мне есть о чём поговорить с Богами и матушкой природой наедине.

Он отпустил мою руку и направился к лесу, а я ошарашено смотрела ему вслед. Прежде чем скрыться за деревьями, он обернулся.

— Я хочу, чтобы ты знала, Айна. Я готов отдать свою жизнь за тебя без раздумий, — сказал Андриус напоследок, затем улыбнулся мне солнечной улыбкой и скрылся в лесу.

На поляне я осталась одна. Я поняла, что впервые в жизни увидела в его глазах солнце для меня. Мне нужно было также разобраться в своих мыслях и в себе. Я отправилась в своё убежище. Моё сердце бешено стучало. Мысли путались в голове. Возле входа в пещеру меня встречал Лайдаер. Я крепко обняла его, прижалась всем телом и заплакала. Я не знаю, сколько прошло времени, пока я успокоилась. Он тихонько сидел, не пытаясь вырваться из моих объятий. Потом он вылизал мне лицо, и мы побежали с ним по лесу наперегонки. Я пыталась обогнать Лайдаера. Он то кружил возле меня, позволяя себя обогнать, то убегал далеко и ждал меня. Я наслаждалась свободой. Скоро моё детство подойдёт к концу. И я уже не буду так же свободна, как ветер.

Мой дневник

Мне исполнилось десять лет. Это была не самая важная дата в жизни человека.

В мой девятый день рождения бабушка что-то долго мне объясняла про важность этого события в жизни человека. Девять — это число три по три. Девять — это число гармонии. Гармонии во всём: в природе, в нашем теле, в мироздании. Каждый человек проходит три этапа развития.

Первые три года — развивается само тело, которое дарует мать, когда вынашивает нас. Поэтому беременных женщин всегда почитали в наших родах. Ведь они приносили на свет детей. В первые три года жизни мы растём и крепнем. Мы учимся управлять своим телом: ходить, разговаривать, пользоваться предметами. Тренируем ум. Нам в этом помогают родители и все старшие члены рода.

Вторые три года — развивается душа человека. Она словно пробуждается к этой жизни в этом мире. Она начинает своё развитие ещё в утробе матери, впитывая силу любви своих родителей и матушки природы. В этот период было важно, чтобы и отец будущего ребёнка был всегда рядом с женой. Так душа понимает, что она желанна в этом мире, что её ждут. Ведь ребёнок — это плод любви. Потом первые три года жизни душа приспосабливалась к телу человека. И только после этого она начинала свой путь развития. С трёх до шести лет душа человека проходила этап осознания себя и своего места в этом мире.

Третьи три года жизни — пробуждалась сила Рода или сила Духа. Отец во время зачатия через свою кровь дарует ребёнку силу всего рода, всех поколений предков, всех своих Богов. С шести до девяти лет человек развивает её в себе, пробуждая и укрепляя. Но если этого не делать, то сила Рода будет спать внутри человека, так и не проснувшись. Ведь для того, чтобы стать строителем, недостаточно научиться забивать гвозди. Необходимо долго и терпеливо постигать мастерство. Так же и силу Духа необходимо развивать и тренировать. Ведь именно она помогает человеку справляться со всеми проблемами в этом мире. Преодолевать любые препятствия и невзгоды. Быть твёрдым в своих решениях и начинаниях. Быть сильным внутри себя. Внутри своего тела. И тогда сила всего Рода будет вместе с человеком всю его жизнь.

Тело, душа и дух тесно связаны между собой. Именно они в течение первых девяти лет жизни человека формируют в нём ту самую реку его собственной силы. Её вид начинает зарождаться с самого момента зачатия. Но после рождения тело, душа и дух объединяются в единую и могучую силу, которая сокрыта в каждом из нас. Потоки этой реки струятся по энергетическим каналам тела человека до конца его жизни.

Девять лет — это важный этап развития самого человека. Теперь его тело, душа и дух становились едины. Именно после этого рубежа мы начинали получать более серьёзные уроки силы. Если раньше мы делали первые шаги общения с природой, то после девяти лет мы могли формировать потоки триединой силы. И с нас был уже более серьёзный спрос от шаманов нашей земли.

Большинство детей оканчивали своё обучение силы в десять лет. Дальнейшее развитие они проходили не в школах, а в своих родах. Но дети, которые имели огромный поток силы от рождения, продолжали обучаться уже у главных шаманов нашей земли. Именно из них готовили будущих хранителей и защитников наших родов.

Как говорила моя бабушка, мы должны были пройти следующий этап трёх лет. И лишь когда нам исполнялось двенадцать, тогда считалось наше детство оконченным. Мы становились взрослыми, продолжая совершенствоваться под руководством главных шаманов своих родов. Само же обучение не заканчивалось ни в двадцать лет, ни в сто. Оно продолжается в течение всей нашей жизни в труде и повседневных буднях среди членов своей семьи. Ведь нельзя оторвать цветок от земли и попросить его расти дальше. Он рано или поздно погибнет. Так и человек. Он мог расти и развиваться в гармонии с природой только у себя в роду. Среди своих родных и близких.

Вот только я боялась наступления своего двенадцатилетия. Где я смогу развиваться дальше? Ведь бабушка Ритва хоть и растит меня, но я не из её рода. И мне нужно вспомнить кто я и откуда. Я буду стараться вести свой дурацкий дневник каждый день. У меня осталось всего лишь два года, чтобы обрести себя. Порой мне становилось страшно от мысли, что я не вспомню ничего.

Зато я очень хотела дождаться одиннадцати лет. Тогда бабушка Ритва возьмёт меня на космодром иноземцев. Туда ходили только шаманы. Они брали с собой будущих хранителей для общения с иноземцами. Чтобы мы учились, как вести с ними беседы. Изучали иноземную жизнь. Пытались понять этих людей. А я так хотела посмотреть на всё, что там есть.

Странные всё же эти иноземцы. Я разобрала уже кучу их приборов. Один шипит, словно змея. Второй включает свет. Третий красиво светится. Но все они какие-то бестолковые и непонятные. Я их спрятала в нише с дверцей, чтобы их не растащила мелкая живность. Я не теряю надежды понять их назначение.

День пятый месяца

Я забыла написать про Андриуса. Я когда-то очень хотела спустить на него своего Лайдаера. Порой я даже представляла, как он поранит Андриусу руку. Я бы, конечно, потом его вылечила. Но мне так хотелось увидеть страх в его глазах. Заставить его замолчать и не обижать меня даже словами.

Но теперь всё изменилось. После того случая на уроке воинского искусства Андриус больше никогда не обижал меня. Ни в чём. Даже словами. Он всегда приветливо здоровался со мной. Я начала видеть солнце в его глазах для меня. А однажды на занятиях он подставил свою руку, преграждая удар моего соперника. Если бы не Андриус, то мне сильно досталось бы по шее. Но он каким-то чудом оказался рядом со мной и принял удар на себя. Может, он уже научился ходить в темноту? Однако Андриус говорит, что нет. Дядюшка Рэмунас похвалил его тогда и сказал, что тот выбрал правильную сторону. Бабушка, как всегда, промолчала и только ласково улыбнулась. После этого случая Андриус уговорил дядюшку Рэмунаса, поставить его со мной в пару на всех уроках воинского искусства. Тот внимательно его выслушал, улыбнулся и сказал, что даёт своё разрешение.

Я рада, что Андриус не преступил черту. Что теперь никто не заберёт его силу. Он на самом деле очень хороший. Я дала согласие стоять с ним всегда в паре. И теперь я не так часто оказывалась на земле. Андриус не просто сражался со мной. Он словно стал моим учителем в уроках мастерства воинов. И когда мы проводили итоговые занятия, бабушка всё больше радовалась моим успехам. Потому что на этих занятиях мы выходили сражаться против наших учителей. И мне один раз даже удалось «убить» дядюшку Рэмунаса. Он был очень доволен мной.

Но я понимала, что это была заслуга Андриуса. И я была благодарна ему за помощь. Теперь я смогу с ним подружиться. И я никогда не спущу на него свою дикую собаку Лайдаера.

День пятый месяца Просветления в год 564 от Страшных времён.

Глава четвёртая

Дурацкий дневник

День дву на четвёртый месяца Травников в год 565 от Страшных времён.

Я веду дневник регулярно. Вот только записи в нём все одинаковые. Пустота. Так, наверное, можно описать мои воспоминания.

Я удобно усаживаюсь в своей комнате. Вокруг меня покой и умиротворение жизни. Я успокаиваю дыхание и сосредотачиваюсь на себе. Мир постепенно затихает, и я ухожу в тишину. И опять не получаю ответа.

Порой я отчаиваюсь и иду к бабушке Ритве. Однажды я у неё спросила, разве может маленький человек помнить свои первые годы жизни? Она ласково улыбнулась мне и стала объяснять, что человек может даже вспомнить себя в утробе матери. Главное, нужно научиться слушать себя.

Наверное, я действительно другая. Я вечно встреваю со странными вопросами на разных уроках. Я хочу попасть на космодром иноземцев, хотя никто из наших детей туда не стремится. Даже Андриус. А мне интересно всё вокруг меня.

Бабушка порой называет меня торопыжкой. Может, и в этих попытках разобраться в себе я тороплюсь? Меня подгоняет страх, что время идёт, а воспоминания так и не приходят. Мне нужно перестать бояться. Страх мешает всему. Страх затуманивает рассудок. Страх парализует человека. Я не дам ему победить себя.

Я успокаиваюсь. Выравниваю дыхание.

«Суматоха. Страх. Паника».

Это я вижу часто. Но такие воспоминания не дают мне ничего. Может, я пытаюсь заглянуть в своё будущее? Бабушка Ритва говорит, что возможно всё. Но я хочу видеть своё прошлое. И надеюсь, что у меня не будет такого будущего.

«Руки. Чьи-то ласковые руки, гладят меня по голове. Кто-то целует меня в лоб.

Мне стало хорошо. Правда, из моих глаз потекли слёзы. Но это от счастья. Это хорошие чувства.

— Сни…

А потом тишина».

Я выхожу в реальность.

Выходит, я должна что-то снить? То есть видеть сны? Но я никогда не вижу снов. Вообще никаких. Бабушка Ритва говорит, что это редкость. Все люди видят сны. Они их иногда смутно помнят. Порой чётко осознают. Но я не помню никаких снов. Ни смутно, ни осознанно. Ничего. Словно утром всё, что я вижу во сне, кто-то стирает из моей памяти. Даже смутные воспоминания. Я так ни разу в своей жизни не смогла вспомнить ничего из своих снов.

Порой я думаю, что их нет в моей голове. И если мне что-то нужно снить, если должна что-то видеть в своих снах, то я пропала. Я так никогда ничего и не узнаю о себе. Так страшно это осознавать.

***

Завтра свершится самое радостное событие в моей жизни. Я попаду на космодром иноземцев. Месяц назад мне исполнилось одиннадцать лет. Я с нетерпением ждала эту дату. В тот день бабушка Ритва испекла мой любимый пирог с ягодами. Мы сходили поговорить с Богами в рощу. Это был хороший день.

Затем я пошла в лес, где долго бегала с Лайдаером, пока он охотился. Потом он повёл меня к своей норе. У него уже есть самка. В этом году она принесла ему шестеро замечательных щенят. Мне так хотелось погладить эти пушистые комочки, но самка не подпускала меня к ним. А теперь они выросли и присоединились к большой стае. Их вожаком был мой Лайдаер. Я очень была рада, что у него всё хорошо.

Я оставила Лайдаера с семьёй и шагнула в свою тайную пещеру в горах. Я сидела в одиночестве и размышляла. Может, именно сегодня у меня получится заглянуть в себя или разобраться в каком-либо приборе.

Это был счастливый день. Я начинаю любить дни рождения. Один прибор перестал шипеть и заговорил. Правда, потом он замолчал. Слова я так и не разобрала, но внутри меня что-то отозвалось эхом на них. На меня накатили смешанные чувства. Я пыталась добиться от прибора других звуков, но в результате он перестал даже шипеть. Странные механизмы.

На радостях я ушла в тишину в поисках ответов на свои вопросы. Я надеялась, что в мой день рождения Боги будут со мной приветливы. Но успеха не добилась. В дурацком дневнике появилась ещё одна запись, в которой ничего интересного не было. Но это не испортило мне настроение.

И вот настал день моего первого похода на космодром. Утром с первыми лучами солнца я приняла ванну из ягод красной медуницы, тщательно высушилась на солнце и вымылась. Бабушка заплела мне косу и осталась довольна. Мы были готовы ехать на космодром. Я уселась на летающую повозку и закрыла глаза. Бабушка толкнула её, и мы оказались рядом с космодромом. Как у неё получается так плавно управлять ею?

Летающая повозка была продолговатой и выглядела, как неглубокая лодка с несколькими деревянными сиденьями, а посередине было место для различных вещей. На её полу был уложен красивый ковёр из тростника. Для транспортировки грузов у нас существовали специальные повозки. На них можно было перевозить что угодно и кого угодно. Все они двигались по воздуху, плывя на энергетических потоках самой земли. Чтобы переместить их со всем содержимым в нужную точку нашей планеты, ими управляли люди, умеющие шагать в темноту. Я научилась управлять летающей повозкой и перемещать её вместе с собой очень легко. Вот только сразу после перехода она падала на землю. Поэтому грузы или людей я пока не могла на них перевозить.

Первый раз я шагнула в темноту ещё четыре года назад, когда хотела сбежать от бабушки Ритвы в лес. И мне это удалось. Я помню, как на занятиях в школе шагнула в темноту перехода и оказалась на другом конце нашей поляны. Дети закричали от восторга. Бабушка только погладила меня по голове. Андриус восхищённо посмотрел на меня. У него долго не получалось сделать переход. Я пыталась его научить. И получается, что теперь я стала его учителем. Мы упорно занимались друг с другом. И если моё мастерство воина росло, то Андриус так и не добился успеха в переходе. Но мы оба не сдавались и продолжали тренировки.

Однажды Андриус попросил меня переместить его на повозке, чтобы прочувствовать сам переход. И оказался на земле вместе с ней. Однако он регулярно просил меня это делать. Он готов был терпеть постоянные падения с небольшой высоты, чтобы услышать внутри себя и понять, как происходит переход. Мы смеялись во время этих занятий. Я училась управлять повозкой, а он слушал переход. И однажды он смог шагнуть в темноту сам без меня. Я так радовалась в тот день его успеху. Это был славный день.

Сегодня я сидела на повозке и с восторгом смотрела на приближающиеся стены космодрома. Это была невысокая ограда, созданная нашим народом из специального металла. Шаманы включили её на охрану, и теперь она переливалась затейливыми узорами. Мне понравилось, как выглядит стена. Совсем недавно я смогла украсить летающую повозку своим узором. Металл словно начинал светиться солнцем изнутри, создавая при этом рисунки на своей поверхности. Вышло очень красиво. Бабушка Ритва меня похвалила.

Спустя время мы подъехали к входу на космодром. Бабушка Ритва слезла с повозки и пошла рядом с ней. Я сидела словно мышка, с восхищением разглядывая всё, что попадалось мне на пути.

Космодром был огромным. Возле дальней стены стояло два иноземных корабля. Рядом с ними была пустая площадка, куда выгружались товары для нас и для живущих при космодроме. Наши строители возвели иноземцам просторные жилища со всем необходимым для их жизни. На территории космодрома постоянно находилось не более ста людей из их народа. Таково было условие наших шаманов. Всего было три космодрома на нашей планете. По одному на каждый континент. Иноземцы соблюдали все условия пребывания у нас в гостях.

Наши народы обменивались товарами на торговой площадке. Там стояло здание, которое иноземцы называли базар. Мы не знали, что это означает. И называли это место домом обмена. Общался с нами по всем важным вопросам самый главный иноземец среди своих. Именно ему поручали шаманы следить за порядком на космодроме. С него, в случае чего, они могли строго спросить за все нарушения. Но такого в истории нашей планеты ни разу не было.

Я не знала, как выглядят иноземцы. Я представляла себе их по-разному. Фантазии моей не было предела. Но они оказались обычными людьми. Две ноги, две руки, голова. Они отличались от нас лишь внешним видом: цветом кожи, волос и разрезом глаз. Я думала, что они все похожи друг на друга, как мой народ. Но бабушка сказала, что с нами торгуют пять звёздных систем. И на них живут три разных народа. На каждом космодроме были представители из одного народа. Между собой на нашей планете они не обменивались товарами. Поэтому наши шаманы их и разделили. Другие народы к нам не допускались. Бабушка Ритва сказала, что нам нет необходимости в обмене с другими. Мы уже более двухсот лет общались с иноземцами, которые проживали в этой части космоса, но они по-прежнему не понимали наш народ. Бабушка Ритва сказала, что они не умеют слушать природу. И мы не можем им объяснить, как работают наши механизмы. Иноземцев это расстраивало. Но мы ничего не могли с этим поделать. Поэтому на совете шаманов было решено ограничить наше общение с иноземцами, выбрав для этого всего три народа.

На космодроме всё для меня было интересным. Я разглядывала проходящих мимо меня иноземцев. Многие из них уважительно здоровались с бабушкой. Она всем отвечала на незнакомом мне языке. Я пыталась вникнуть в значение фраз, но не понимала ни слова. Бабушка подвезла летающую повозку к одному из строений, и мы зашли внутрь. Там находилось три иноземца. Один что-то делал возле странной машины. Видимо, он её чинил. У него была светло-жёлтая кожа. Его густые коричневые волосы рассыпались по плечам, но часть из них была стянута в пучок на макушке, открывая целиком его лицо. Этот иноземец был очень сильным и хорошо сложён. Из одежды на нём были только штаны цвета земли и странные ботинки. Мне они не казались удобными. Я видела, как мышцы играли на его теле, когда он прокручивал механизм. Из него вышел бы отличный воин. Второй иноземец подметал пол. Он был высокого роста и выглядел, словно выцветшая жёлто-серая тряпка. Такой же изношенный и бесцветный. На нём была одежда серого цвета, что ещё больше делало его внешность невзрачной. Увидев нас, он что-то сказал иноземцу у стола, произнёс слова приветствия в сторону моей бабушки, поклонился ей и ушёл. Третий иноземец стоял за столом и перебирал лежащие там вещи. Он был очень большим. Рост его не был великим, но вот он сам. В нашем народе не было таких больших людей. Он мне напоминал шар. У него было круглое лицо и большой живот. Когда он укладывал свои короткие руки поверх него, то чуть сводил пальцы вместе. Цвет его кожи напоминал мне желток яйца. Глаза были светло-коричневого цвета. Но в них не было солнца, подумала я и улыбнулась своим мыслям. Его одежда пестрела яркими красками, поэтому иноземец напоминал мне странную жабу.

— Доброго дня тебе, великая шаманка Ритва, — обрадовано сказал иноземец, стоящий за столом.

— И тебе хорошего солнца, Слу, — бабушка Ритва ответила ему на приветствие.

Бабушка Ритва остановила повозку почти возле самого стола, и я слезла с неё.

— А кто это сегодня приехал с тобой, великая шаманка Ритва? — иноземец улыбнулся мне и протянул какую-то штуку.

Я спряталась за бабушкину спину и посмотрела на иноземца из-под её руки.

— Это моя внучка. Её зовут Айна, — ответила бабушка на вопрос. — Не бойся, Айна. Слу не обидит тебя. Не вежливо отказываться от дара, — сказала бабушка, подпихивая меня к столу.

— Я рад познакомиться с внучкой великой шаманки. Какие у тебя красивые глаза, словно небо в вышине, Айна. Возьми это, — иноземец улыбнулся мне.

Я протянула руку и взяла странную штуку. Она была не очень тяжёлая и сделана из какого-то металла, напоминая мне коробку с большим количеством стенок. На них были нарисованы символы, но они не были похожи на те, что я видела на моих обломках.

— Смотри. Если нажать вот сюда, то заиграет музыка, — иноземец нажал на один из символов, и из странной штуки полились звуки.

От неожиданности я выронила дар на землю. Штука покатилась по полу, продолжая исторгать звуки. Я побежала следом за ней. Иноземец, который ремонтировал машину, оторвался от дела и подобрал эту штуку.

— Возьми, Айна. Не стоит её бояться. Это просто музыкальная шкатулка, — сказал он, улыбнувшись мне.

Иноземец мне показался очень молодым. Гораздо моложе, чем Слу. Я посмотрела в его глаза. Они тоже были светло-коричневые. Может, даже светлее, чем у Слу. И почему-то мне показалось, что в них есть солнце. Иноземец внимательно посмотрел на меня и выражение его лица изменилось. Я, ничего не понимая, схватила странную штуку, которую называли музыкальной шкатулкой, и постаралась опять спрятаться за бабушку.

— У́до, не отвлекайся. Нужно успеть до полудня, — сказал Слу в сторону молодого иноземца.

Я посмотрела на Удо. Он, не говоря ни слова, принялся за работу над машиной. Бабушка стала разговаривать со Слу. Они обсуждали какие-то дела. Я пропускала все эти слова мимо ушей. Я наблюдала за Удо. Он ремонтировал машины, а значит, должен знать, как они работают. Вот было бы здорово с ним поговорить. Я многое смогла бы у него выведать. Удо периодически отрывался от работы и задумчиво смотрел на меня. Мне показалось, что я ему не понравилась. Я решила не испытывать судьбу и окончательно спряталась от него за бабушку.

— Скажи мне, великая шаманка Ритва, почему вы не хотите мне отдать ваши летающие повозки? Я уже несколько лет уговариваю тебя это сделать, — расслышала я слова Слу и заинтересовалась разговором.

— Почему не хотим? Бери эту, — бабушка Ритва показала на нашу повозку и улыбнулась. — Если ты сможешь оторвать её от земли.

Бабушка Ритва плавно опустила повозку на землю. Я сама восхитилась тому, как она это сделала. Я так пока ещё не умела. Я бы её поставила с грохотом. Я вздохнула.

— Но вы же не хотите научить нас ею пользоваться, — проговорил с упрёком Слу. — Где здесь находится механизм?

— Что ты называешь механизмом, Слу? Ваши шестерёнки, скрипучие повозки, вонючие машины? — бабушка Ритва улыбнулась. — Но тебе ведь известно, что у нас таких нет. Посмотри на нашу повозку. Для вас это просто металлическая доска с бортиками и сидениями. В ней нет двигающихся частей. Она просто летает. Так поднимите её.

— Можно мне попробовать это сделать, великая шаманка Ритва? — я услышала голос Удо и опять посмотрела на него из-за спины бабушки.

У Удо было открытый и добрый взгляд, озарённый ясной улыбкой. Его лицо было обрамлено небольшой бородкой и имело красивый овал. У него был прямой нос с немного вздёрнутым кончиком. Я невольно залюбовалась его чертами лица. Удо был очень высокого роста. Голова Слу чуть-чуть возвышалась над его плечом, отчего казался ещё больше похожим на шар. Мне захотелось присмотреться к Удо повнимательнее. Но тут он перевёл свой взгляд на меня и снова как-то странно посмотрел, я опять спряталась от него за бабушку.

— Конечно же, можно, Удо, — ответила бабушка Ритва и отошла в сторону.

При этом я осталась стоять на месте возле повозки. Удо практически вплотную подошёл ко мне. Я застыла. Мне опять захотелось спрятаться за бабушку, но любопытство пересилило мой страх.

— Но, прежде чем это сделаю я, разрешишь ли ты, великая шаманка Ритва, показать мне, как вы это делаете? — Удо вопросительно посмотрел на мою бабушку.

— Айна, покажи Удо, как нужно управлять повозкой, — бабушка Ритва посмотрела на меня.

Я пожала плечами, подошла к повозке, щёлкнула по ней ногтем, прислушалась к звуку и тихонько свистнула в такой же тональности. Потом я продолжила эту тональность внутри себя, поддерживая её гортанными звуками. Повозка отозвалась мне, тихо запев в ответ. Потом я направила своей рукой в неё силу, и повозка оторвалась от земли. Я толкнула её рукой по направлению к Удо. Тот восхищённо смотрел на мои действия. Я победно ему улыбнулась. Наши глаза опять встретились. Во взгляде Удо я опять заметила странный огонь и отступила на шаг назад. Потом я направила повозку вниз на землю. И она не очень плавно опустилась, заскрежетав по полу.

Удо присел возле повозки и постучал по ней пальцем. Потом он достал какую-то металлическую палку, которая больше походила на вилку с двумя зубчиками, и стукнул ею по летающей повозке. Палка завибрировала. Тогда он попытался свистеть в той же тональности. Повозка стала шататься. Я смотрела на все эти действия с удивлением и любопытством. Тогда Удо двумя пальцами попытался поднять повозку, продолжая свистеть. Он даже на какой-то миг оторвал её от пола и поднял над ним на толщину пальца, а затем с грохотом уронил. У меня зазвенело в ушах.

— Удо смог оторвать повозку от земли, великая шаманка Ритва, — сказал Слу с восхищением. — Теперь ты отдашь нам её?

— Она ваша, — моя бабушка поклонилась Слу. — Теперь обсудим мои нужды.

Они опять стали переговариваться о каких-то непонятных мне вещах. А я смотрела, как Удо пытается утащить летающую повозку в одиночку. Было понятно, как ему трудно сделать это одному. Бабушка не замечала его действий, словно вся ушла в разговор со Слу. А мне было жалко нашу повозку, которую с противным скрипом тащили по полу. Я набралась храбрости и подошла к Удо.

— Можно я тебе помогу, иноземец? Так нельзя делать с повозкой, — я посмотрела на него в ожидании ответа.

— Меня зовут Удо, — он улыбнулся мне солнечной улыбкой. — И я не откажусь от твоей помощи, Айна, — он аккуратно опустил борт повозки на землю.

Я опять подняла повозку на воздух и повезла её к их странной машине. Удо шёл рядом и внимательно наблюдал за моими действиями. Наверное, у него также было много вопросов ко мне, как и у меня к нему, но мы оба молчали. Когда повозка была доставлена в угол здания, я поставила её на землю. Она опустилась почти без шума.

— Смотри, Удо, какая она может быть красивая, — сказала я и провела над повозкой рукой.

Поверхность повозки засветилась переливами, и на ней появился красивый узор из цветов.

— Благодарю тебя, Айна, за эту красоту. У тебя действительно красивые глаза, как само небо, — Удо улыбнулся, пристально глядя на меня.

И мне опять не понравился его взгляд.

— Береги нашу повозку, Удо. Её сделал великий мастер, — сказала я серьёзным голосом и, повернувшись к Удо спиной, пошла к бабушке быстрым шагом.

— Я буду беречь её, Айна, — проговорил мне Удо вослед.

Когда бабушка договорилась обо всём со Слу, она взяла меня за руку, и мы пешком отправились к выходу из космодрома. И только отойдя на большое расстояние от стен космодрома, мы вошли в заросли кустарника и шагнули в темноту.

Я потом у неё спросила, почему мы сразу не шагнули в темноту и не вышли возле нашего дома? Она мне ответила, что иноземцы не знают об этих наших способностях. Что мы не делимся с ними всеми своими возможностями. Это путь нашего народа. А иноземцы не понимают всей природы нашей внутренней силы и пугаются её. И если они узнают о том, что мы умеем шагать в темноту, то начнут нас бояться, а мы этого не хотим. Они и так не понимают принципа работы наших машин. Они наивно думают, что их можно заставить взлететь этой смешной палкой с двумя зубчиками. И при этом они удивляются, что наши устройства не нуждаются в их топливе. Иноземцы не понимают, что такое энергетические потоки самой природы, потому что не видят их и не ощущают. И то, что мы управляем своими механизмами не палками, не звуком, а своей внутренней энергией, для них и вовсе за гранью восприятия. Поэтому принцип работы наших устройств так и останется для иноземцев тайной.

А я ещё долго потом вспоминала странный взгляд Удо. Мне почему-то всё время казалось, что он сейчас зло засмеётся мне в глаза и скажет что-то обидное. Я пыталась отогнать от себя эти мысли. Для меня иноземцы были просто странными. И я пытаюсь сделать выводы всего лишь от одного общения с ними, а это глупо. Посмотрев один раз на предмет, ты никогда не разберёшься в его сути. Живущее существо во много раз сложнее предмета. Придётся научиться слушать иноземцев так же, как я училась слушать растения.

Мой дневник

После первого похода на космодром прошло несколько недель. Впечатлений мне хватило на очень долгое время. Я даже поделилась ими с Андриусом. Он назвал меня глупой за то, что вообще туда ходила. Он сказал, что я слишком мала, чтобы бывать среди иноземцев. Мы с ним впервые поругались за время нашей дружбы. И не так, как в детстве, а по-настоящему. Я очень долго на него дулась. Я уже не маленькая. Мне исполнилось одиннадцать лет.

Я понимала, что Андриус старше меня почти на целый год. Он был выше меня на полголовы и во много раз сильнее. Но моя бабушка была мудрее всех нас. И если она решила, что я уже достаточно взрослая, чтобы общаться с иноземцами, то значит, так и есть. И я назвала Андриуса глупцом. Мы уже почти месяц не разговариваем. Только здороваемся во время занятий и стараемся больше не общаться. Бабушка Ритва пыталась нас примирить. Но Андриус сказал ей, что мы не ругались, а значит, не о чем и говорить. Бабушка только покачала головой, но разговоры на эту тему прекратила.

Однажды на уроке рукопашного боя Андриус скрутил меня и повалил на землю. Я вскрикнула от боли. Из моих глаз потекли слёзы. Он быстро отпустил меня и помог встать. Он вывихнул мне плечо. Дядя Рэмунас наказал за это Андриуса. А я опять увидела в его глазах тот же взгляд, что и в детстве, когда он не видел во мне солнца. Я плакала не столько от боли, когда мне вправляли и лечили плечо, а от страха. Я испугалась, что потеряла друга навсегда.

Теперь во время тишины я чаще всего вспоминаю взгляды Андриуса и иноземца Удо. Из-за этого мне очень тяжело сосредоточиться.

Я пытаюсь разобраться в своих эмоциях. Удо меня пугает и притягивает одновременно. Я так хочу понять работу иноземных машин. Бабушка их не любит. А мне нравится их перебирать. А у Удо есть ответы на мои вопросы.

Я притащила музыкальную шкатулку к себе в пещеру. Она очень странная. У неё много граней. На каждой из них нарисован символ. Я сравнивала их с теми, что были на обломках и в тетради. Но это были разные знаки. В шкатулке звучала разная музыка. Чтобы сменить звучание, нужно было нажать на одну из сторон. Но все эти мелодии мне не нравились. Странные птицы поют у этих иноземцев. Однажды шкатулка замолчала. Что бы я с ней не делала, она перестала петь. Тогда я попыталась заглянуть внутрь неё. Одна стенка многогранника открылась, и там я увидела странную многоножку. Правда, она была не живущая. Сделана она была из какого-то камня и держалась всеми лапками за стенку, а от неё во все стороны отходили волоски. Я вытащила её и попыталась делиться с ней своей силой, но она не ожила. Глупая шкатулка.

Потом я сидела и думала. Бабушка права. Иноземцы не смогут разобраться в наших приборах. Мы не запихиваем в них странных, не живущих многоножек. Мы познаём мир таким, какой он есть. Наши металлические повозки парят на энергетических потоках самой земли. Мы лишь помогаем им оторваться от неё, а потом своей внутренней силой руководим их полётом. Но повозка при этом летит сама. Её держит матушка природа, а не мы.

Может у нас с иноземцами разный металл? И их сплавы просто не созданы для того, чтобы парить на энергиях земли? Наши приборы никогда не ломаются. Они вечны. Их делают великие мастера. Потом они передаются из поколения в поколение. Мы не тратим дары земли понапрасну. А приборы иноземцев всегда ломаются. Наши мастера иногда берут их для изучения. Бабушка Ритва часто говорит о том, что нелегко порой понять иных мыслящих существ именно потому, что они видят и воспринимают мир иначе, чем мы. Для меня же они пока просто странные.

Я опять вспомнила взгляд Удо, и вздохнула. Что-то меня в нём настораживает. Но чтобы починить музыкальную шкатулку, нужно будет обратиться именно к нему. Ведь я сама сломала их дар. А это невежливо, ведь они ничего не взяли взамен него. Значит, мне нужно будет набраться смелости и заговорить с ним ещё раз.

И мне придётся собраться с духом, чтобы поговорить с Андриусом. Чтобы понять, есть у меня друг или его больше нет.

День шестиединый

А если он не захочет со мной говорить, то я всё-таки спущу на него Лайдаера.

День шестиединый месяца Покрова в год 565 от Страшных времён.

Глава пятая

Дурацкий дневник

День десять на четвёртый месяца Покрова в год 565 от Страшных времён.

Планета завершает свой оборот. В последние дни уходящего года земля замирает. Покров уже состоялся. Первый снег давно позади. Ветер навевает сугробы. Мороз щиплет кожу. В эти дни вся природа приготовилась ко сну. Большинство диких живущих впадают в спячку до месяца Перемен, а некоторые до месяца Первого листка. Птицы вокруг всё реже поют. Они укрываются в своих гнёздах, приготовившись к месяцу Стужи.

На все наши континенты одновременно приходит стужа. Мы уже готовы к ней. Мы запасли травы и семена для птиц и диких живущих, которые приходят к нам на кормёжку. Дикие собаки спят по нескольку недель подряд и лишь изредка выходят на охоту. Мир замирает.

И в эти последние дни заканчивающегося года, наш народ уходит в тишину. Мы слушаем жизнь. Мы готовимся к стуже. Мы словно переходим из состояния тепла в состояние холода. Тогда нам становятся не страшны морозы. У нас нет очень тёплых одежд, как у иноземцев. Мы просто подстраиваем своё тело под саму природу. Наши одежды для месяца Стужи теплее, чем в месяц Солнца, но иноземцам кажется, что мы должны в них замёрзнуть. Они кутаются в свои одежды по несколько слоёв и начинают походить на странных неуклюжих живущих. Как они только в этом двигаются?

В месяц Стужи мы редко ходим друг к другу в гости. Наши занятия группами прекращаются. Каждый продолжает учиться только у себя в роду. И скоро на целый месяц мы останемся с бабушкой Ритвой вдвоём.

Мне нужно подготовиться к переходу. Я сосредотачиваюсь внутри себя. Моё тело прислушивается к ритму жизни. Я начинаю ощущать природу, мороз, ветер, изменение температуры. В первые годы своей жизни у бабушки мне было очень сложно это сделать и ей приходилось меня кутать в тёплый плед. Но теперь я без труда слушаю природу.

Я успокаиваю дыхание. Моё тело начинает подготовку к месяцу Стужи. Я чувствую, как моя река жизни струится внутри меня. Она начинает греть меня, словно огромный костёр. Мне становится жарко. Теперь я не замёрзну в самый лютый мороз, даже если окажусь в лесу без одежды. Я почувствовала это жар внутри себя и постепенно стала привыкать к нему. Теперь он будет гореть во мне до месяца Первого листка.

«Вдруг меня будто что-то толкнуло изнутри, и я почувствовала запах гари.

— Вспомни…»

Это всё что я услышала. Я вздохнула. Именно это я и пытаюсь сделать. Почти каждый день. Зачем Боги сообщают мне о том, что я и так знаю? Разве я не стараюсь вспомнить? Поэтому я изо всех своих сил прошу их помочь, а вместо этого они говорят и так понятные для меня вещи.

И теперь у меня в дневнике появилось ещё одно слово. Но все они не складываются в понятную мне картинку.

Я вздохнула и опять сосредоточилась на переходе. Его нужно было завершить.

***

На днях проходили последние занятия перед месяцем Стужи. Это был месяц единения рода. Дети радовались предстоящему отдыху. Мы любили кататься с горки на летающих повозках, рассекая снег. В это время мой народ вёл разговоры со своим родными. Все старшие члены семьи вспоминали о былых временах. И не только из истории всего народа, но и своего рода. Старейшины рассказывали былины и предания древних времён. В семейных домах организовывались посиделки. В эти месяцы все члены рода ещё крепче сближались друг с другом.

Мы с бабушкой Ритвой оставались одни у подножия гор. Я спрашивала у неё, почему мы не уходим в её род на этот месяц. Она только ласково улыбалась мне и говорила, что я и есть её семья. И она достаточно едина со своим родом, поэтому ей нет нужды уходить в этот месяц из своего жилища. И именно здесь ей легче слышать Богов.

А мне кажется, что она просто не хотела делать мне больно. Мы часто бывали в селении её рода. У нас там даже был отдельный домик. Я любила эти дни. Я играла с детьми в простые игры. Меня окружали лаской и заботой все члены бабушкиной семьи. Однако в месяц Стужи, наверное, было какое-то иное единение. И чтобы я не чувствовала себя вне рода, бабушка Ритва и не уходила к своей семье.

Хотя, может быть, она на самом деле любила уединение. Ведь в месяц Стужи у неё не было учеников, не было уроков. И бабушка просто отдыхала от суеты. Очень редко в это время мы покидали дом, только если в этом была крайняя необходимость в каком-то селении. И хоть занятия для всех заканчивались, я понимала, что мне предстоят каждодневные уроки и домашние дела. Но это были уже не те тренировки.

Иногда бабушка Ритва создавала огонь на специальной металлической подставке, стоящей на трёх ножках рядом с креслами. А затем мы молча сидели, глядя на пламя. Своей формой подставка напоминали половину шара, разрезанного пополам. Она имела сложный и красивый узор. Сверху на плоской поверхности мы и создавали огонь. Бабушка рассказывала, что иноземцы как-то попросили у нас одну из этих подставок. Они думали, что внутри неё был спрятан какой-то механизм, который управляется при помощи этих узоров. Я долго смеялась, когда бабушка описывала удивление Слу и восхищение Удо. Ведь внутри подставки ничего не было. Они не понимали, что наши мастера создали такой сплав, который помогал сотворённому нами огню гореть не при помощи механизма или иноземного вонючего топлива, а подпитывая его энергетическими потоками самой земли. Подставка входила в созвучие с огнём и начинала игру цвета на узорах. Она словно сама становилась живой. Но как это можно было объяснить иноземцам?

Вот и сегодня бабушка Ритва вместо занятий для меня сотворила огонь. Мы присели на кресла и стали всматриваться в переливы пламени. В такие минуты мы думали о чём-то своём и редко разговаривали друг с другом. Я вспомнила последние общие занятия. На лицах всех детей были такие радостные улыбки. Только двое из нас ходили хмурыми: Андриус и я. Мы периодически переглядывались, но кроме слов приветствия не сказали друг другу ничего. Во время урока силы я заметила на себе его взгляд. Я обернулась, но он быстро отвёл глаза. Когда мы пошли на поляну, то дети начали носиться по снегу, бросая его друг в друга. Андриус отошёл в сторону. Я подумала, что это правильное время, чтобы заговорить с ним.

— Андриус, я приношу извинение за обиду, которую нанесла тебе. Ты совсем не глуп, — сказала я, пытаясь заглянуть в его глаза.

— Я принимаю твоё извинение, Айна, — он ответил, внимательно посмотрев мне в глаза.

Мне захотелось съёжиться под его взглядом как когда-то давно, когда он не видел во мне солнца. Я ждала, что он продолжит разговор сам, но он упорно молчал, глядя на меня.

— Мы же теперь помирились? — спросила я его с надеждой в голосе.

— Мы с тобой не ругались, Айна, — он всё так же продолжал смотреть на меня.

— Но ты больше не занимаешься со мной на уроках воинского искусства. Почему? Я больше тебе не друг? — я пыталась не заплакать.

— Айна, я тебе уже говорил однажды, но ты, видимо, забыла. Я повторю это снова. Я готов отдать свою жизнь за тебя. А теперь пора заниматься, Айна, — Андриус резко развернулся, пошёл на середину поляны и встал напротив дядюшки Рэмунаса.

Они начали итоговое занятие. Андриус в тот день победил дядюшку Рэмунаса все три раза, а я проиграла. Отряхнув с себя снег, я пошла к лесу. Последний урок закончился. Дети стали уходить домой. Поляна быстро опустела. Подходя к лесу, мне захотелось обернуться и ещё раз посмотреть в глаза Андриусу, но я сдержалась. Может, он опять перестал видеть во мне солнце? Я заплакала. Хорошо, что мои слёзы никто больше не видел.

Я вздохнула своим воспоминаниям очень громко. Бабушка Ритва отвела свой взгляд от огня и внимательно посмотрела на меня.

— Что тебя тяготит, Айна? — тихо спросила она.

— Всё в порядке, бабулька. Всё в порядке, — я опять вздохнула.

— Ты можешь смело рассказать мне о своих печалях и тревогах. Не держи их в себе, Айна. Они не должны разрывать твою душу. Это только вредит тебе самой. Так отчего ты так вздыхаешь, Айна?

— Скажи, бабушка, ты не уходишь к своей семье в месяц Стужи из-за меня? — я посмотрела ей в глаза.

— Не говори глупостей, Айна, — она улыбнулась мне своей ласковой улыбкой. — Я великая шаманка всей нашей планеты. Я давно уже не принадлежу одному роду. И я достаточно много времени провожу в кругу своей семьи. Мы же с тобой очень часто там бываем и порой задерживаемся на некоторое время. Я не теряю связь ни со своими предками, ни с потомками своего рода. Но я веду разговор с Богами всей нашей земли. Поэтому в месяц Стужи я люблю слушать тишину. И тебе нужно это уединение, Айна. В это время лучше всего общаться с Богами. Ты должна понимать, что там, в нашей деревне, мы не сможем слушать себя так же хорошо, как здесь, — бабушка погладила меня по голове. — Теперь тебе не нужно принимать ванны из ягод красной медуницы. Ты можешь спокойно заплетать косу сама, не вплетая туда побеги ветвистой низкоголовки. И в такое время тебе проще будет услышать своих Богов. Я ответила на твой вопрос, Айна?

— Да, бабушка. Я услышала ответ, — облегчённо вздохнула я, опять посмотрев на огонь.

Бабушка встала и накрыла меня покрывалом, сотканным из стеблей разных трав. Оно было такое мягкое, словно шерсть дикого кота и от него пахло месяцем Солнца. Я вдохнула его аромат посильнее и улыбнулась.

— Бабушка, а расскажи мне о времени Беды, которая случилась до Страшных времён. Ведь ты уже тогда ходила по этому свету? — я посмотрела на бабушку.

— Ты же уже изучала эти времена на уроках истории нашего народа. Разве мы не всё рассказали вам? — удивилась бабушка.

— Да, но ведь у каждого человека есть свои воспоминания о тех временах. Что ты сама помнишь об этом? Ведь в месяц Стужи члены семьи должны рассказывать детям истории своей жизни. Разве не так?

— Всё верно, — бабушка улыбнулась мне и замолчала на некоторое время. — Это было так давно, Айна. Так давно, — бабушка Ритва посмотрела на огонь и задумалась. — Я расскажу тебе свои воспоминания о тех временах.

«Мне тогда только исполнилось двадцать лет. Наш народ жил очень далеко отсюда. Я даже не смогу тебе сказать, насколько далеко. Мы населяли целых пять планет. Три из них вращались вокруг золотого солнца, а две возле соседнего золотисто-жёлтого. Условия жизни на всех планетах у нас были одинаковые. Ведь мы были одним народом. Мы одинаково общались с матушкой природой, создавая вокруг себя мир гармонии.

Мы редко летали с одной планеты на другую. Чаще всего мы общались через наших великих шаманов и по системам связи. У нас есть недели Радости, когда люди из одних родов ходят в гости к другим. Но многие не любят уходить из своих домов даже сейчас, но в эти дни все радуются общению со всеми в своём селении по системам связи. Слушают разные истории, знакомятся, проводят вместе время. Мы ведь едины. Многие на таких праздниках находят свою вторую половинку, свою родную душу. Поэтому эти дни так и называются: дни радости. Новые семьи, новые дети, новая жизнь. Что может быть радостнее?

А раньше такие праздники устраивались между нашими планетами. Для этого у нас отводился целый месяц в году. Его тогда так и называли — месяц Радости. Это были прекрасные времена. Я бывала на таких праздниках и на других планетах. Там я и встретила свою половинку. Моего Либо́ра. Он уже тогда был шаманом-хранителем своего рода. Это он научил меня ходить с одной планеты на другую без наших кораблей. Он смог бы стать великим шаманом всех пяти планет. Но для меня он был моей половинкой, моей жизнью. Но мы не успели создать с ним семью, потому что пришло время Беды.

Я не знаю, с чего точно всё началось. Наши шаманы не сразу осознали всей беды. Мы, как и сейчас, общались с иноземцами. Но раньше они не приземлялись на отдельные космодромы. Мы жили очень большими селениями. И при самых крупных из них находились космодромы для наших кораблей, открытые для всех чужих народов. Мы не летали к иноземцам в гости. Нас и раньше никто не понимал. Но мы не запирались от мира. Это неправильно. Мир многогранен. И мы общались с вселенной через иноземцев. В то время мы не знали что такое сражения, война, гибель. Мы были открыты всему миру, думая, что и весь мир открыт для нас. Но оказалось, что среди иноземцев есть и злые существа. Наши шаманы их потом назвали пожирателями душ.

Однажды на всех пяти планетах люди нашего народа стали гибнуть странным образом. Их тела не были изувечены. Но их внутренняя река жизни выглядела так, словно её всю поломали и искромсали. Когда мы находили людей, то их души были уже с нашими предками, а река жизни прекращала своё движение по телу. Шаманы вначале подумали, что нас сразила страшная напасть. Что сама матушка природа разозлилась на нас за что-то и стала отбирать у нас силу. И люди нашего народа не выдерживали этого и умирали.

Помнишь, как мы с дядюшкой Рэмунасом рассказали, что можно отнять силу у шамана? Так вот это делают только в том случае, если человек перешёл грань дозволенного. И я помню такой случай, уже во времена этой земли. Тогда реку силы внутри человека перекрывают. Ей словно отрезают нити. И она становится неполной и прерывистой. Такой человек продолжает жить дальше, но он больше не может пользоваться силой жизни, словно младенец, чтобы не навредить никому. Я видела его перерезанные энергетические потоки. И во времена Беды наши шаманы подумали, что сама природа захотела отобрать у наших людей силу, но перестаралась и искромсала реку жизни. Мы не сразу осознали опасность. Мы не сразу рассмотрели пожирателей душ.

И когда мы поняли, что наш враг — это иноземцы, то на всех пяти землях началась война. Так к нам пришло время Беды. Среди нас тогда ещё не было воинов. У нас были лишь шаманы, которые никогда не применяли свою силу для смерти. Это было запрещено. И тогда они попросили помощи у матушки природы. Они попросили прощение за то, что будут отнимать чужие жизни раньше срока для защиты всех людей наших родов. И мать природа отозвалась на нашу просьбу. Так у нас появились первые воины-шаманы. Мы научились различать этих иноземцев. Их лик был страшен. Я говорю не столько о теле, а сколько об их истинной сущности. В них не было реки силы. Вообще никакой. Ни маленького ручья, ни мелкого потока. Они были лишены солнца. Я не знаю, для чего мать природа создала этих иноземцев. Для каких целей она произвела их в эту реальность.

Пожиратели душ могли менять своё тело в красивое обличье. Для подпитки своей пустой реки жизни они высасывали всё солнце из тел других существ. И, видимо, наш народ их очень привлекал. Пожиратели душ смогли обмануть наших иноземцев, затесавшись среди них. Но мы видим мир иначе и смогли их распознать. И тогда началась первая в нашей истории битва.

На совете шаманов было решено уничтожить всех пожирателей душ, чтобы ни один иноземный народ больше не пострадал от них. Наши воины вычищали эту мерзость со всех планет, порой ценой своей жизни. Но мы слишком поздно поняли всю надвигающуюся на нас угрозу. К нашим звёздам стянулся целый флот этих иноземцев. У нас же было всего лишь несколько десятков кораблей. Мы проигрывали в этой войне, потому что иноземцы уничтожали наши поселения на земле, пытаясь захватить наш народ к себе в плен. Но ни один человек не был пленён. Ни один. Весь наш народ сражался с врагами до последнего вздоха. После нескольких месяцев войны у нас осталось всего четырнадцать кораблей. Мы стали одерживать победу.

Но на нас свалилась ещё одна беда. На все наши планеты пришёл мор. Видимо, от иноземных орудий гибла сама земля. Наш народ, растения и все живущие существа стали умирать от воды и дыхания смертоносного воздуха. Боль поселилась в наших сердцах. Великие шаманы наших планет приняли тогда решение, которое им далось нелегко. Пять планет — десять кораблей. Они посадили на них оставшихся в живых людей моложе пятисот лет. Все остальные остались защищать наш отлёт. Шаманы шагали сквозь темноту на корабли наших врагов и разили их, чтобы мы смогли улететь. Они сражались своей силой и на планетах, и в космосе среди звёзд. Наш отлёт прикрывали четыре корабля. Все выжившие защитники должны были догнать нас позже. Но из четырёх кораблей к нам прилетел только один.

Мой Либор не вернулся с той битвы. Я до сих пор помню его улыбку. Он прославил своё имя на все поколения вперёд. И не он один. Наши первые воины-шаманы отдали жизнь за всех нас. Ради нашего спасения. Уцелевшие потом поведали нам эту битву. Потеря великих шаманов была ужасной трагедией для нашего народа.

Наши некогда цветущие планеты превратились в пять безжизненных камней. Пожиратели душ не только убили наших родичей, они забрали и жизнь наших земель. Видимо, у них внутри была такая пустота, которую они и пытались заполнить светом наших рек жизни. И хотя против их армады были только четыре корабля, но возможности наших воинов во много раз превышали способности врагов. Наши шаманы сказали, что уничтожили все корабли иноземцев. Никому из них не удалось сбежать или уцелеть. Мы не знаем, где находилась их родная планета. Мы не знаем, откуда они пришли. Но в результате этой битвы мы остались без дома. Так начался отсчёт Страшных времён.

Наш народ отправился странствовать между звёзд в поисках нового дома. Наши корабли хоть и хорошо летали между нашими солнцами, но они не были приспособлены для дальних перелётов. Наши шаманы тратили много сил, на усовершенствование механизмов во время странствия. Многие из них при этом гибли. Мои родители также умерли, спасая нас в этом полёте. У меня из семьи осталась только бабушка. Она была великой шаманкой нашей планеты и во время полёта возглавила совет всех одиннадцати кораблей.

А мы всё продолжали свой поиск. Мы странствовали между звёзд в попытках найти свой дом в течение почти ста лет. Всё меньше рождалось детей. Всё меньше было счастья на лицах людей. В поисках новой земли мы сталкивались с чужаками, теряя корабль за кораблём, пока не осталось только пять из них. Это действительно было время Беды. Но однажды мы нашли эту солнечную систему. Свет её звезды был таким золотым, таким родным и почти уже забытым нашим народом. Это был день радости.

Вокруг этого солнца вращалось пять планет. Мы поселились на четвёртой. Она больше всего подходила для нас. В то время это был почти безжизненный кусок камня. Мы понимали, что планета нуждалась в нас так же, как и мы в ней. Моя бабушка была первой, кто ступил на эту землю. Она разговаривала с планетой, матушкой природой и всеми нашими Богами. Она попросила у них разрешения остаться здесь навсегда. Земля с радостью ответила на её призыв. Богам понравилось это место. Так мы обрели свой новый дом. Так мы повели свой отсчёт от Страшных времён. Времён, когда у нас не было своего дома.

Моя бабушка ушла из жизни спустя три дня, после переселения на землю. Она отдала все свои силы, чтобы мы смогли обрести своё место под солнцем. Так я осталась одна без своей семьи. Но мой род не прекратил своё существование. Многие дальние родичи остались в живых. И сейчас они процветают.

На освоение земли у нашего народа ушло более пятидесяти лет. Мы завозили сюда воду. Мы растили леса. Разводили уцелевших диких живущих, которых мы забрали с собой. Засевали планету семенами наших растений. Постепенно земля ожила. Она заструилась жизнью. Она радовалась нам и делилась своей силой. Наше золотое солнце чем-то мне напоминает то, которое я видела в своём детстве. Постепенно мы привели жизнь на этой планете в гармонию с нами. Мы освоили три больших континента. Остальное пространство у нас заполняют океаны. Есть много мелких и крупных островов. Но мы там не селимся. Там живут дикие живущие в своей среде. Мы не трогаем их дома.

После освоения и заселения этой земли на большом совете шаманов было решено воспитывать воинов и хранителей. Мы должны теперь быть готовы к любой битве. Мы построили новые корабли, которые могут с лёгкостью летать между звёзд по космическим течениям энергии. Было решено спрятать их в специальных строениях на дне океанов, чтобы про их существование не знал ни один иноземец. Наши воины постоянно несут дозор на них, отслеживая ближний космос, движение иноземных кораблей, которые пролетают через нашу солнечную систему. Мы ведь не можем оградиться от всего мира, но мы должны быть готовы к общению с ним, а в случае опасности и к отпору.

В год 457 от Страшных времён к нам опять прилетели первые иноземцы. Мы уже с меньшей радостью приняли их у себя. Нескольким народам мы отказали в общении. Нам не нравилась их река жизни. И только трём народам было разрешено прилетать к нам. Остальным мы попросили передать, что им тут не рады. Каждому иноземному народу мы выделили по космодрому и оградились от них защитной стеной. Никто из них не имеет право покинуть эти пределы. Слу как-то попросил разрешения посмотреть на наши селения, но ему было в этом вежливо отказано. Больше он не поднимал эту тему. В нашу солнечную систему иногда залетают иные иноземцы. Но с народом Слу у нас есть договорённость. Они согласились быть нашим голосом с другими иноземцами. И чужим сообщают о нашем нежелании вести с ними общение.

Раньше на нашем космодроме был другой представитель их народа. Но он был слишком стар и ушёл к своим предкам по дороге Богов. Лет семь назад на его замену прилетел Слу.

Мы понимаем, что не можем предусмотреть всего, не можем оградиться от этого огромного мира, ведь вселенная не знает границ. Но мы можем постараться защитить наш народ от чужих».

Бабушка Ритва замолчала и стала смотреть на огонь. Я не пыталась нарушить тишину своими вопросами. Я понимала, что бабушке сейчас было нелегко. Она вспомнила своего Либора. И я не хотела причинять ей боль расспросами о тех временах. Она уже ответила на все мои вопросы.

Спустя время бабушка пожелала мне хорошего отдыха и пошла спать. А я ещё долго вглядывалась в переливы пламени. Я не помню, как заснула в тот вечер прямо в кресле.

Мой дневник

Пришёл месяц Стужи.

Мои дни стали такими же одинаковыми, как и вид из окна. Снег. Везде белый снег. Мне теперь не приходилось мазаться ягодами. Моя кожа побелела. Я иногда выходила на улицу и сравнивала её со снегом. Она была такой же белоснежной. Если бы не мои коричневые брови и чёрные ресницы, то я могла спрятаться от всех, просто лёжа в сугробе. В это время я часто рассматривала своё отражение. Моё лицо было не таким овальным, как у бабушки Ритвы. Мои глаза были не миндалевидными, а более круглыми. Кончик моего прямого носа был немного вздёрнут. Я понимала, что отличалась от моего народа внешне. Жалко, что человеку не дано увидеть свою собственную реку жизни. Я бы смогла её сравнить с потоком Андриуса.

Мы с бабушкой Ритвой часто уходили в тишину. Она слушала всех Богов нашего народа. Я пыталась вспомнить своё прошлое. Но у меня ничего не получалось. Когда я уходила в тишину, то почему-то вспоминала холодный взгляд Андриуса. Мне всё больше стало казаться, что он опять не видит во мне солнца. А что если он думает, что я не просто другая, а опасна для всех наших родов? Но ведь бабушка Ритва так не считает. Никто из великих шаманов нашей земли так не считает. Никто, кроме Андриуса. Я часто плакала. Видимо, у меня больше не было друга, кроме моей дикой собаки.

Я так скучала по Лайдаеру. Я редко выходила из дома. Ещё реже я попадала в свою тайную пещеру. Шипящий иноземный прибор я так и не починила. Остальные так и не заработали. Моё сердце сковала постоянная боль. Я пыталась понять её, но не могла.

Иногда я вспоминала Удо. Я его очень боялась, но при этом ужасно хотела с ним пообщаться. Я не понимаю чем, но он притягивал меня к себе. Я вспоминала каждую чёрточку его лица, каждый мускул. Его странные взгляды. Его улыбку. Может, я ошиблась? И он не странный, а просто другой?

Ведь мы совсем не похожи на иноземцев. И дело даже не в цвете кожи, разрезе глаз. У них, как и у нас, были такие же тела. В их груди так же билось сердце. Даже было по десять пальцев на руках и ногах. И дело не в том, что их тела сформировались в разных солнечных системах, приспособившись к другим условиям жизни. И не в том, что они имели иную реку жизни, и это не позволяло давать здоровое потомство между нашими видами. Нет. Дело в ином. Мы видим мир иначе и воспринимаем его по-разному. Они делают странные механизмы, над которыми мы только посмеиваемся. Они не умеют управлять нашими, потому что не видят потоков энергии. Бабушка говорит, что каждый народ имеет свой путь развития. И на этой дороге мы не можем помочь иноземцам ничем. Ведь недостаточно развивать свою душу с рождения, необходимо изменить весь уклад их жизни. А это непросто. Поэтому развитие любого народа идёт своим индивидуальным путём.

Как можно объяснить иноземцу принцип работы нашей летающей повозки? Я долго думала над этим вопросом. Ведь если я начну расспрашивать Удо, то он также начнёт задавать вопросы мне. И он захочет узнать про повозку. Ведь теперь она у них есть. А управлять ею они не смогут.

Я представила себе, как буду отвечать ему на этот вопрос. У нас есть великие мастера своего дела. Кто-то работает над сплавами, кто-то придумывает новые машины и устройства, которые улучшают нашу жизнь. Повозки делают на северном континенте. Там живут величайшие мастера по сплавам металлов. Именно там и располагается поселение Андриуса.

Прежде чем управлять повозкой, человек слушает её звучание. Оно индивидуально. Мы называем это пением металла. Нужно привыкнуть к нему. Когда ты уже полностью можешь повторить этот звук, то начинаешь петь вместе с металлом. Я пока ещё это делаю вслух. Бабушка Ритва делает это молча, внутри себя. Потом мы настраиваем свой поток жизни на это звучание, и повозка становится нам послушна. Мы поднимаем её от земли внутренней силой. Повозка ловит энергетические течения нашей земли и взмывает над ней. Она начинает парить, как птица в небе на потоке воздуха. Её можно поднимать высоко, а можно держать возле самой земли. Высота полёта может быть любая. Обычно двигают повозку рукой, но многие управляют полётом повозки у себя в голове, как это делает бабушка Ритва. Я ещё только учусь так делать.

Иноземцы говорят, что повозка тяжёлая и не может парить над землёй. Я не знаю, что такое тяжёлая. Видимо, их приборы такие. И они постоянно сравнивают наши повозки со своими. Может, если я попытаюсь объяснить Удо, как она работает, тогда он перестанет считать её тяжёлой? Нужно будет у него спросить, что означает это слово.

Я как-то попросила бабушку объяснить мне, как летают наши корабли в космосе. Она мне сказала, что точно так же, как и наши повозки. На потоках энергии. Но до войны наши корабли были приспособлены к перелёту только между близкими звёздами, потоки которых были понятны и просты. В Страшные времена шаманам приходилось тратить огромное количество внутренних сил на поиски новых энергетических течений, и поэтому многие из них гибли. Ведь у нас тогда не было своего солнца, чтобы восполнить их реку жизни. И они слишком рано уходили к нашим предкам. Разве я смогу всё это объяснить иноземцам? Ведь они не видят потоки энергии ни в чём.

Я много потом об этом размышляла и пока не знала, как отвечать Удо на вопросы про наши устройства.

Однажды придя к своей пещере, я увидела рядом с входом Лайдаера. Как я ему обрадовалась. Это был радостный день. Мой друг сам пришёл ко мне. Он вылизал всё моё лицо, все мои слёзы. И у меня стало меньше боли на сердце. Мы не стали с ним бегать по лесу. В месяц Стужи нужно беречь свою энергию жизни, а не тратить её понапрасну. Как бы мне не хотелось, но я отпустила Лайдаера. Он ушёл к своей семье, пережидать месяц Стужи.

Меня радовало одно, что я опять попаду на космодром. Правда, придётся мазаться ягодами красной медуницы. Но меня это не печалило. Я смогу пообщаться с Удо. Посмотреть на странные механизмы. Может, в этот раз он расскажет мне что-то интересное о них? Может, я найду что-то нужное для себя?

В любом случае мои дни перестанут быть одинаковыми. А это уже хорошо.

День дву на десятый

Я опять вспомнила взгляд Андриуса. Моё сердце сжималось от боли. Я поняла, что не хочу на него спускать Лайдаера. Я хочу увидеть в его глазах солнце для меня. Ничего мне от него не надо.

День дву на десятый месяца Стужи в год 566 от Страшных времён.

Глава шестая

Дурацкий дневник

День восемь на пятый месяца Стужи в год 566 от Страшных времён.

Скоро месяц Стужи закончится.

Бабушка надеялась, что время затворничества поможет мне уходить в тишину. Но оно мне не помогало. Я понимала, что не могу нормально сосредоточиться на себе. В голове постоянно крутились разные мысли и путали меня.

После поездки на космодром прошло уже семь дней. Моя кожа опять побелела. Я не знаю, радоваться мне этому или нет. Всё так запутанно.

Нужно на чём-то сосредоточиться. На чём-то, что поможет мне забыть про свои тревоги и страхи. Я взяла в руки дар Удо. Он мне понравился. Когда я его обнимала, то внутри меня словно начинала играть мелодия. Это были приятные ощущения.

Я сосредоточилась на них, успокоила дыхание и заглянула внутрь себя.

«Вокруг меня опять была суматоха и паника. Свет то загорался, то угасал. Я не понимаю, что происходит, но мне не страшно. Кто-то пытается мне что-то сказать. Я не разбираю слов. Я вижу белую стену, потом она исчезает.

Меня куда-то несут. Мимо пробегают размытые тени людей. Я чувствовала их страх…

Кто-то склоняется надо мной. На мою щёку падает слеза. Я заплакала. Кто-то стал гладить меня по голове.

Потом картинка сменилась.

Меня кто-то погладил по щеке и попытался положить мне что-то в руку.

— Твоё спасение…

Предмет выпал из рук, а я опять заплакала».

Волна эмоций накатила на меня. И я вернулась в реальность.

Я вижу одну и ту же сцену снова и снова. Я не узнала, кто и куда меня несёт. Кто эти люди? Что это за место? Я получила лишь ещё несколько слов в дополнение к другим. Они ничего мне не говорят. Я пытаюсь их сложить и так, и эдак. Но они не имеют никакого смысла. Я знаю их наизусть. Теперь их стало ещё больше, но они всё равно не дают мне никаких ответов на мои вопросы.

Так в чём моё спасение? В чём? В моих воспоминаниях? Боги, так помогите же мне всё вспомнить!

Бабушка Ритва заставляет меня уходить в себя. Она сказала, что однажды все эти слова сложатся в правильную фразу. И я их пойму. Только поэтому я с постоянным упорством буду слушать себя. Ведь скоро моё двенадцатилетие.

И я буду пытаться сложить обрывки слов во что-то нужное для меня.

***