Бесплатный фрагмент - Запишите меня на сегодня

АРОМАТНЫЕ ЛЮДИ

Холодный норд-вест. Это майор. От него пахнет одиночеством и ветром. Аромат проникает сразу и стремительно вглубь, в центр пупка. Так задыхается младенец на сильном ветру в мороз.

А вот запах уже тяжелеет и становится темнее. Так начинает пахнуть тревога, переходящая в оборону. Это мужчина, который узнал, что жена встречается с другими мужчинами.

Женщина, которая только решилась выйти из отношений с мужем-алкоголиком, пахнет, как доменная печь, разливающая раскаленный металл в две смены, и, между ними, без права на отдых, выпекая сдобные булки на весь город. Этот запах невыносимо горький.

А вот женщина, у которой умер ребенок. Она пахнет остановкой и немым вопросом в космос, прорываясь через него за пределы вселенной. Этот запах холодный и бесконечный. Стоит столбом между нами. Как плотный поток света, направленный высоко вверх. Он пугает и манит одновременно.

Мужчина, который пахнет многослойной тягучей смесью обиды, ненависти, страха и любви к женщинам, оказался рядом со мной за одним столиком в Дискавери-кафе… Я даже не посмотрела на него, а через аромат медленно уже читала его жизнь. Мой нос не подводит меня. И мужчина начинает говорить сквозь:

«Вся моя жизнь крутится вокруг женщин: мама, старшая сестра, бывшая жена, которая тоже старше меня… Мне 30.. и я все делал для них и оказывался ненужным…»

Тогда я всматриваюсь в его убегающие глаза, встаю, и тоже ухожу…

Ребенок, у которого разводятся родители, пахнет перегоревшим электричеством. Дыма в аромате еще нет, но замыкание и открытый огонь вперемежку с мокрыми слезами уже остро встает в моем горле…

От женщины, которая пахнет подавленной сексуальностью, хочется отодвинуться подальше и сохранять дистанцию. Там смесь спрессованного пороха, языков костра и сырой плиты бетона…

А вот мужчина, который приносит с собой шлейф читального зала библиотеки. Это большая редкость и мне хочется дышать им, кажется, бесконечно. Этот запах свежий и древний, одновременно. В нем ноты мудрости и они пахнут латинскими буквами, которые откликаются теплом бирюзы. Но он мимолетен.

И вот я уже стою одна посреди шумного Красного Проспекта и теряюсь в ощущениях: «А был ли мужчина?»…и тут зрение фокусируется на убегающей вдаль фигуре, прорывающей толпу легкой походкой. Да, редкий аромат…

КОГДА МУЖЧИНА ПЛАЧЕТ

Он позвонил, когда я была дома и болтала с мамой о моем детстве, о моей любимой подружке, с которой мы до сих пор вместе.

Я и не узнала его голос. Сказать, что мы были друзьями, я не могу. Приятели/знакомые, которые пересекались за этот год несколько раз.

Он попросил встретиться. Я сразу сказала да. Почему согласилась, стану понимать к концу вечера, который добавил в мою картину мужского мира той самой трогательной не идеальности, которой мне не хватало…

Я не узнала его. Он стал меньше…

Старается держаться как мог.

Много оправдывается, что позвонил, что ему стыдно и неудобно. Что он просто не знает — куда ему теперь.

«Я на конечную станцию приехал, Лика. Это-тупик»

Свои слезы он сдерживает и ресницы его дрожат так трогательно. А я не понимаю пока, что же такого в этом притягательного.

Человеку так сильно плохо, что он готов расплакаться в любую секунду — посреди этой улицы, среди толпы людей…

Мы идем медленно, а он говорит что-то дежурное и непонятное самому себе… мои ноги уводят нас в тихое место — школьный двор и корт. Сейчас он пустой и там есть трибуны со скамейками, крытые на случай дождя. Чувствую, что дождя за этот разговор будет много.

Я не психолог этому человеку. У нас не консультация. Между нами сейчас происходит жизнь. И эта жизнь разворачивает такой сюжет… такие переживания чувств, которые увидит здесь только этот корт и одинокие мокрые лавочки… Я спокойна и уверена в себе, несмотря на дрожь и суету моего Другого, с которым я сейчас сижу…

Он бесконечно курит, на скамейке приземлилась бутылка пива, завернутая чувством стыда в черный пакет. Ему за все неловко и неудобно, он готов извиняться даже за каждое свое слово и движение…

Когда за последние пять минут он тянется к третьей сигарете, я начинаю говорить:

«Я сейчас тебе кое-что скажу, а ты выбери, сам, пожалуйста. Мне так хочется сесть с тобой рядом и просто обнять тебя. Но я не выношу запаха сигаретного дыма. И я не знаю как ты отреагируешь на это. Реши сам»

Он смотрит на меня глазами, полными слез. Они становятся огромными, чистыми и умоляюще-удивленными. Рука начинает машинально убирать в карман сигареты с зажигалкой, а я подвигаюсь совсем близко и обнимаю его двумя своими женскими руками.

И тут его тело начинает дрожать… все сильнее… сильнее… а потом он разрыдался… сначала тихо, потом сильнее… потом начинает шептать:

«Господи, я плачу… Лика, только прости меня… я сейчас… успокоюсь… да что же такое-то… сейчас…», а я обнимаю его и продолжаю говорить только одно: «плачь, пожалуйста, плачь».. …и он продолжает плакать… сейчас я удивляюсь, почему я так спокойна и уверена, когда рядом со мной плачет Мужчина. Всегда сильный и мужественный…

Он начинает говорить… «полжизни в никуда. Только сейчас увидел это. Как цеплялся за людей, за любую возможность не оказаться одному, предавал себя, впиваясь в Других. Как копил злость… как всю жизнь боялся этого ужасного чувства отчаяния и безысходности, когда ты один…

Я впервые в жизни чувствую такое тепло человека рядом. Я ждал такого тепла с рождения. Я сейчас вспоминаю свои ощущения, когда я родился. Этот холодный железный стол и я скован пеленками. Парализован в теле, парализован в плаче. Меня поглощает эта ледяная бездна-пустота. Я один. Я один! Один, понимаешь!…а сейчас мне тепло. Как не хватало тогда этого тепла и что с тобой рядом теплый человек…»

Он снова дрожит, надрывно плачет и снова замирает… Дыхание останавливается, взгляд уходит в одну точку… и он продолжает тихо: «Как мне заходить домой, ведь там эта бездна, которая поглощает меня!»…

Показываю, что он может для себя сделать, как дать себе поддержку в этой бездне. Чтобы она не пугала…

Учу его обнимать самого себя, говорю и показываю «потихонечку начни себя покачивать»… он расслабляется в моих руках, потом резко останавливается, убирает свои руки и говорит:

«Как, как ты это сделала? Я сейчас увидел четко лицо своей бабушки, как она качает меня маленького! Ты сейчас делала так же как она. Я-есть! Понимаешь, я почувствовал, что я-Живой!»

У меня столько уважения к нему. Прям не объять. Он настолько сильный, что разрешил себе плакать. Чувствовать. Жить.

…Обратный путь мы идем медленно. Он просит, чтобы я взяла его под руку. И я замечаю, как он стал выше сразу на несколько сантиметров. На его руке я подвисаю. И меня накрывает такое благостное чувство умиротворения: его буря закончилась. Штиль. Все, конечная станция оказывается началом нового витка жизни.

Он идет и тихо говорит об этом. Он так спокоен, но ему до сих пор неловко за то, что он занял мое время этим вечером, ничего в ответ на отдав.

У своего подъезда я останавливаюсь, смотрю на него и улыбаюсь: «через тебя я снова прикоснулась к папе». И, только в этот момент я понимаю, откуда во мне оказалось столько спокойствия и сил смотреть на глубокие мужские переживания.

Мой папа был таким… его накрывало и он мог вот так плакать рядом со мной. А я сидела рядом и просто обнимала его. Я тогда была ребенком и не понимала, что с ним происходит. Я просто была рядом. С интересом наблюдала, как слезинки начинали скапливаться на его ресницах… как замирали… как начинали моргать быстро-быстро, как склонялась голова и вжималась в плечи… как закрывалось руками лицо, как он вытирал своими большими ладошками слезы, обнимал меня и дрожащим голосом шептал: «Прости, прости меня, доченька»…его нет уже много лет. А я вспомнила этот день, когда он плакал, через моего Знакомого.

Спасибо тебе за твои мужские слезы.

За твое человеческое объятие при прощании у моего дома.

За последующую смс в моем телефоне. Короткую, но такую живую. Я поняла, что ты дома. И тебе впервые не невыносимо быть там одному. Что это не бездна и пустота. А твоя свобода. Ты-Есть.

ЯНТАРЬ ОТ ДЕДУШКИ

«Гормоны дали сбой» — именно с этой фразы Вера заходит в кабинет. Дальше добавляет к своему состоянию троичный нерв, онемение правой стороны головы, больное ухо, зубы, нос, общую слабость и потливость.

В таком состоянии нельзя приступать к терапии. Но Она здесь. И в этом Она вся. Да, ей важно зажать себя в самый тесный угол и придавить еще тонной проблем, чтобы мозг начал соображать.

И вот, за эти полгода тишины между нами она принесла:

— расставание с мужчиной,

— увольнение с работы,

— переезд в Питер,

— ссору с единственной подругой,

— очередное расставание с мамой.

«Я сперва придумаю, а потом за уши притягиваю. Образ мужчины-это образ моего отца. Вот так смотрю на человека напротив меня, который спокойно допивает свой теплый чай и говорю, оброняя слова не вверх, ко рту, а вниз, в живот: «Зачем ты мне сейчас? Все нужно делать вовремя…..папа….» и выхожу из созданного собой транса от слов извне, из ваты: «Папа?»

…Это голос Роберто. А я читаю его по губам. Напротив моих глаз. На расстоянии вытянутых друг к другу рук. И до меня доходит, что произошло прямо сейчас между нами. И я признаюсь себе, что вновь переживаю что-то очень знакомое. И меня это возвращает в детство»

Она сейчас сидит передо мной и начинает уменьшаться прямо на глазах. Как умеет. Ноги медленно, но четко складываются в ряд ровных прямоугольников, как дорогие книги на полке в библиотеке. Руки сжимаются до сияния белого с розово-красным на прозрачной коже. И в этом месте Она неожиданно встает и подлетает к пуховику, который висит в одиноком углу теплого кабинета. Замерзла…

Я не люблю этот момент. В нем необходимо накалить чувства клиента, чтобы он смог выразить их здесь, сейчас, не унося с собой. Но это важно сделать именно в этом пространстве. Там, где все началось.

И я начинаю говорить про ее отношения и образ отца, сплетая их параллельной жизнью. Два мужчины и одна Она. Разного возраста, но одинаковых реакций….Она не дает договорить, всматриваясь в меня презрительным прожигающим насквозь серым взглядом. Двойной удар. Сегодня оба глаза у нее в работе. Но я выдерживаю и останавливаю свои слова. Теперь они идут из моих глаз. Мы смотрим обе. Пристально. Молчаливо. И не отпуская.

Ее тело начинает отбивать мелкую дрожь. Откуда-то из самого сердца живота глухо и медленно расползаются волны, которые хорошо видно из-за ее плоского тела. Импульс поднимается выше и выше, и комната разрезается воплем. У меня мурашки по всему телу. Я сначала не верю, что этот звук может произносить это хрупкое, не сформированное по-женски, тело.

После, прихожу в себя и понимаю, насколько сконцентрирован может быть голос человека, который годами сдерживает его. Я продолжаю смотреть на Ее фигуру и уже вижу, как эти вопли собираются в один, который нависает над ней, облекаясь в нечто материальное, но видимое только мне, и я щиплю себя в этот момент, чтобы остаться в сознании. Очень сложно выдержать такой эмоциональный поток Другого рядом с собой.

Она разбавляет эту густоту и начинает пробивать словами субстанцию, висящую над ней грязным тяжелым облаком:

«Я ненавижу тебя…..ненавижу тебя….ты тварь! Я так нуждалась в тебе, а ты….дедушка был рядом. А ты? Где был ты?»

Она продолжает свой монолог и через него прямо сейчас она встречается с отцом. Позже, с дедушкой. И в этой встрече с ним Вера растекается в открытой детской улыбке и рассказывает, как дедушка брал ее с собой на рыбалку летом. Как они старались удержать эту тишину в доме, но проникнуть за его пределы. Как она лежала в лодке среди воды и смотрела на ясное небо. Как слышала плеск волн и ровный голос от пения дедушки. Как однажды прямо из воды он ей достал янтарный камушек, который до сих пор хранится в ее шкатулке.

Через секунду у нее закрываются глаза и открывает их она уже из другого состояния. Взгляд опускается вниз в сторону. Так смотрят виноватые дети, стоя перед мамой. Слеза из левого глаза начинает медленно стекать робкой струйкой. И только губы живут своей жизнью. Они немы и, одновременно, так звучны…:

«Прости….ты не мой отец. Ты другой. Хороший. Роберто..»

Я оставляю Ее одну в этом внутреннем фильме. Она смотрит его и я уверена сейчас, что досмотрит до конца.

Через несколько минут Она поднимает глаза на меня. Я откликаюсь на ее инициативу. Смотрю. Как удивительно по-разному может жить один и тот же человек. Спустя всего 30 минут. Сейчас Она расслаблена и ноги вместе с руками в естественном своем движении спустились и обнимают кресло вместе с ковром. Голова нашла опору рядом, на подлокотнике.

И Она смотрит на меня и слабым, чуть слышным голосом, медленно произносит: «Что же я наделала? Как мне вернуться к нему сейчас?»….я смотрю на нее, улыбаюсь и так же тихо отвечаю: «Ты точно знаешь, что делать. Посмотри на свою левую руку. Что ты в ней сейчас сжимаешь?»

Она тут же переводит свой взгляд с ковра на свой сжатый кулак… мгновенная улыбка проникает в пространство комнаты и хитрющие слова не задерживаются в ней: «Это янтарь… от дедушки»

НА ШЕЕ У МЕНЯ НЕ МЕСТО ТЕБЕ

Если около тебя сейчас великовозрастной ребенок, вспомни слова Максима Горького: «Ну, Лексей, ты не медаль, на шее у меня не место тебе, а иди-ка ты в люди»

Ты не отпустил, когда:

* вы живете вместе и у каждого из вас нет личной жизни,

*вы живете вместе, у тебя есть личная жизнь, а у него-нет,

*вы живете вместе, у тебя нет личной жизни, а него есть,

* вы живете отдельно, но у каждого из вас нет личной жизни,

*вы живете отдельно, у одного из вас есть личная жизнь, а у другого нет, потому как он «в ответе за вашу личную жизнь»

* вы живете отдельно, у каждого из вас есть личная жизнь, но вы оба в курсе (подробном), что происходит в этой жизни

В любом из этих случаев у вас друг с другом тесная связь и уровень близости.

Слишком много выгод для каждого и они весомее, чем одна жертва по имени Взрослость…

Вот несколько из них:

Смешение ролей (общение друг с другом через роли мать-ребенок, муж-жена, подруга-друг, начальник-подчиненный)

Удобство (экономия бюджета)

Компенсация (своей личной жизни нет, так в твоей поживу)

Защита (пока я живу твоей личной жизнью, я защищен от возможности наладить свою)

Уход от Самостоятельности и ответственности (мне удобно за твоей спиной)

Уход от страха одиночества (рядом с тобой мне можно не смотреть в пустоту своей души)

Жизненная необходимость (некуда уйти, маленькая зарплата)

Эгоизм (ты мне нужен, чтобы через тебя удовлетворять свои потребности)

Уход от близости (пока я с тобой, я защищен от близких и интимных отношений с Другим)

Запрет на рост и переход на новый уровень развития Личности (рядом с тобой я всегда маленький)

НЕ ВЫРАСТАЙ

Ее привели оба, мама и папа

Она похожа на фарфоровую статуэтку из китайского магазинчика: хрупкая, миниатюрная, выпячивающая свою худобу через платьице и рюши… ей 13. Папа в ней души не чает, все пороги отбил, чтобы решить проблему дочери. Запрос нестандартный: «Научите ее есть»…Оба родителя не понимают, что случилось и почему она перестала расти и есть.

А история девочки потрясает своей простотой и сложными умозаключениями психики одновременно.

Ее старший брат ушел в армию, когда ей было 6. Она помнит этот день, как сейчас. Рассказывает в подробностях и плачет… вспоминает даже мелодию, которая звучала в тот день и папу, который после вокзала посадил ее на коленки к себе, прижал, расплакался, вдохнул ее запах с маленькой спинки и вгорячах произнес:

«Не вырастай, Полиночка… иначе так же, как Андрей»

Для маленькой Полинки так же как Андрей звучало как ссылка/тюрьма, а вовсе не армия…

И она не придумала для себя ничего лучше, как перестать есть… вспомнила слова мамы и папы, которые они любили повторять «кушай, вырастешь большой!»…и сделала свои выводы…

У нее с детства не ладилось с мужским миром

не повезло с отцом, про которого мать не рассказывала ничего хорошего, сплошные нервы при одном упоминании его имени и злобный, полный ненависти взгляд. Она даже с мальчиками никогда не дружила. В 30 лет решила родить для себя и получился мальчик-сынок.

Как с куклой играла, радовалась такому счастью, спала с ним в одном постели, пока однажды не увидела следы, что ее мальчик становится мужчиной.

В ужасе стала заталкивать его обратно в свой шаблон идеального малыша-карапуза, а он выбивался… через рок, тату, длинные волосы… а она сильнее давила и устраивала истерики… а он все старательнее отстраивал свои границы, взрослел и его протесты становились серьезнее-выпрыгивал из окна, шрамировал свое тело, перешел на вызывание рвоты после еды.

Они пришли тогда, когда ему было 16. Он реально выглядел узником концлагеря… На символическом уровне так и было, только заточен он был в камеру маминых представлений… Запрос мамы был простой с ее стороны: «Заставьте его есть. Я не хочу, чтоб он умер»

Когда мы остались с ним вдвоем, он смотрел на меня с презрением несколько минут. Я читала в его взгляде ненависть к нам, женщинам. За ним был и страх… и растерянность.. и желание сблизиться… и отчаяние…

Не будь сексуальной

Девочка пришла одна. Ей 17. С запиской-разрешением от матери, что она ее поддерживает в консультации специалиста. Ее вес…

Она еле расположилась в кресле, хотя оно у меня очень объемное… несколько минут смотрела в пол, теребила свои пальцы на руках, щипала свои ноги через джинсы… а потом заплакала… да, и такое бывает… когда уже переполнен душевный сосуд и достаточно присутствия рядом, чтобы процесс у человека запустился.

Внешне она очень отталкивала, да. Засаленные волосы, редкие и белесые, воняющие подмышки, опущенная голова и постоянно прячущиеся маленькие глазки… и я понимала, что за всем этим внешним уродством прячется совершенно одинокий ребенок.

Она говорила через всхлипывания, с надрывом… сначала были обрывки фраз, еле понятные, о ком это она…

«Он ненавидит толстых женщин… они ему всегда противны… его блевать тянет, когда такая с ним рядом. А я всегда с ним рядом… ненавижу его… он просто старый урод… Кощей бессмертный…»

Потом до меня дошло, что это все про отца. Что он боится женщин в теле. Что его жена, мать девочки, хрупкая и маленького роста женщина. А вот с дочкой не повезло.

Девочка с детства росла в этой атмосфере отцовской паники перед большими женщинами. Маленькой она не придавала этому значения, но слышала фразу, которую он часто проговаривал своей жене: «надеюсь, пухлость ее пройдет» …но пухлость ее не проходила, а разрасталась.

Девочка так нуждалась в отцовском принятии, в его теплых объятиях, в его поддерживающем взгляде… а натыкалась на искаженное отвращением лицо и убегание в свою комнату…

В силу своего хрупкого возраста она и предположить, не могла, что отец (как мужчина) всю жизнь опасается больших женщин, потому что они его возбуждают и напоминают его собственную мать?…это уже потом, после нескольких месяцев семейной терапии он смог увидеть это и признаться хотя бы самому себе…

***

Да, беда нашего современного родительского общества — это крайности веса у детей-подростков. Они либо толстые, либо очень худые… матери бьют тревогу, записывают их на бесконечные обследования у многочисленных врачей, прячут еду (или пытаются накормить), бросаются на поиски виноватых (интернет, гаджеты, мода), но на самом деле все гораздо проще:

Наши дети-Подростки таким способом тормозят процесс взросления. Они боятся взрослости. В какой-то момент своей жизни они столкнулись с непереносимыми чувствами стыда, страха, сексуальной вины и возбуждения.

Когда их тело откликнулось, а значимые для них Взрослые не поддержали/отвергли/высмеяли/испугались/накричали/оттолкнули… вот тогда им стало страшно и стыдно почувствовать свой сексуальный импульс. Стыдно за свое возбуждение, стыдно за свое тело, что оно какое-то не такое, стыдно за странные и незнакомые ощущения в этом теле… стыдно за появляющиеся волосы под мышками, в интимном месте, стыдно за растущую грудь и обтекаемость в теле.

И они не находят никакого другого способа как этот: спрятать свое привлекательное тело под грудой жира или обезобразить его просвечивающим скелетом… чтобы у Другого никогда не появилось желания сблизиться с ним… но они заковывают себя между двух огней… потому что второй огонь остается гореть внутри него… и называется он Либидо/желание Жить/сексуальная энергия.

ЧУЖОЙ МУЖИК-МОЙ МУЖИК

«В моей жизни все было прекрасно, пока не родился он… мой брат (18 сентября). Мне было 6 лет и я все уже отлично помнила. Меня сразу вдруг не стало… я сразу вдруг выросла… помню, как мама качает его и он хватается за ее руку, а я сдерживаю слезы и дыхание в углу комнаты… потому что больше всего на свете хочу, чтоб мама меня обнимала, меня держала на коленках.

Помню, как уткнулась в мамину грудь, пока он спал. Стала забираться рукой к ней под платье и она стукнула меня, резко сказав, что я взрослая, а молоко для Витюши. С детства ненавижу это имя…

Помню, как мы с мамой пошли зимой покупать мне подарок на день рождения (7 декабря). Мне 8 лет. Это был «детский мир». Мое сердечко стучало в предвкушении. Мама купила мне санки! Представляете, мои санки! Я везла их до самого дома, а оттуда уже выходил папа и тут же посадил в них его! Витюшу… я думала, умру в этот момент от ощущения самой несправедливой несправедливости в мире.

Помню, как мама оставила меня с ним. Он спал. А потом проснулся и стал кричать. Я хотела его заткнуть и даже нашла подушку… я так хотела, чтоб его не стало и мама снова была бы только моей. Как мне не хватало ее теплых рук, чтоб она меня укачивала, гладила мои волосы, нежно напевала песенку на ночь, провожала меня в садик… он у меня забрал мою жизнь. Моя жизнь делится на до и после рождения брата.

Помню, как пекла маме пирог на день рождения (15 февраля) …но мне было только 8 лет и я была отшлепана и поставлена в угол за порчу продуктов.

А сколько я получала за просто так: за то, что не досмотрела за ним; за то, что он плачет; за то, что злится. Всё крутилось вокруг него… и моя мама, в первую очередь. А я (всего лишь) хотела быть ближе к ней. Но мне приходилось засыпать в одинокой холодной постели без сказки на ночь, без поглаживаний. Я плакала в подушку и вгрызалась в нее зубами… а потом… а потом я выросла.

И забыла все это. Когда я пришла к своему психологу, мне было 38 лет и я помнила свое детство с 12 лет. Да, вот так. Меня достала моя никчемная личная жизнь с колесом повторяющихся неудач и вот что меня ждало впереди:

Знакомьтесь, это мой любимый треугольник. Моя триангуляция.

Сколько себя помню, мне всегда везет на чужих мужиков… впервые на меня обратил внимание парень на дискотеке, когда мне было 16, а ему 18. Мы тогда столько раз пересекались взглядами, потом несколько месяцев он меня провожал до дома, ходили в кино. А потом он ушел в армию и остался там, потому что женился, ее звали Вика.

Позже я уехала учиться в большой город и там встретила свою взрослую любовь. Рустама. Он был очень хорош. Я летала от счастья, пока не нашла в нашей квартире следы Вали, его тайной подружки… на этом все и закончилось. Я 10 лет была одна. Вообще, одна. Не можете представить? Я жила в этом аду. Адом стали первые 3 года… а потом я стала совсем деревянной… карьера, машина, квартира, путешествия. Я сделала себя, имя, лицо, круг друзей.

И однажды в одной из командировок я знакомлюсь с Кириллом. Слово за слово, разговор завязался и ближайшие полгода мы летали друг к другу, пока по телефону женский голос не сообщил, что Кирилл женат и это его Виола Александровна, собственно. Что тогда произошло, я не помню.

Но во мне проснулась такая мощная энергия… я готова была снести все на своем пути. Она разрушительна по своей природе. И я ввязалась в войну. Я хотела отобрать его у нее. Я звонила и приезжала, я караулила ее у работы, встречала у садика с ребенком. Мне важна была именно она. Война именно с ней. Я забыла, что у меня есть Кирилл. Был Кирилл. Когда поздним вечером в дверь позвонили и я открыла, то пришла в замешательство и не сразу смогла понять, что происходит. Это был Кирилл. С сумками. Его выгнала жена. И он приехал ко мне.

Помню, как я устроила ему скандал прямо на лестничной площадке и закрыла перед его носом дверь. Больше я его не видела. Полгода я сидела на антидепрессантах.

Выходя из кафе, столкнулась с одним мужчиной и уронила телефон. Снова завязался разговор и так просто мы заболтались на несколько часов.

Алексей был чутким и внимательным партнером. Он как-то сразу перебрался ко мне и месяца четыре мы жили очень даже хорошо. Но, однажды, он исчез… совсем… через знакомых сыщиков я нашла его новый номер и адрес. Шикарная картинка предстала перед моими глазами: полные ужаса глаза его жены и годовалый мальчуган у дивана… мои глаза налились кровью и я стала орать.

Орать на его жену. Варя забивалась в угол квартиры все глубже, а я становилась все больше. Мои преследования повторились, как в прошлый раз. Виола сменилась на Варю… но мои эмоции, мои вспышки ярости и ненависти были живее всех живых. Я готова была смести ее на своем пути. Я уничтожала ее, мне удалось разрушить эту семью… Но вы представляете, что интерес к нему у меня исчез сразу же, как только я ввязалась в войну с Варей.

Сейчас я встречаюсь с Иваном. И пришла в терапию. Потому что боюсь за свои аффекты… Я боюсь спросить его про семейное положение. Понимаю, что обманываю сама себя… но моя интуиция снова начинает подвывать, чтоб я двигалась к нему… глубже, ближе, что там будут снова те эмоции/переживания/страсти… и уж в этот раз я стану победителем…

***

После терапии прошло 4 месяца и сегодняшняя встреча с терапевтом для меня была адская… Мы вышли на мои воспоминания… через телеску… и меня начало разрывать… я снова проживала те детские моменты ужаса и несправедливого отношения к себе; те чувства, что мир рушится и я исчезаю; те чувства, что я теперь на втором плане, что я ненужная и никчемная…; те чувства страха, необъятного и пожирающего… в одинокой холодной кроватке… Я орала так, словно меня убивали и резали заживо… а она была со мной, мой терапевт. Она держала меня, давала мне опору и свое тепло.

До меня дошло, все выстроилось в одну логическую цепочку, что все чужие мужчины — это образ моей матери, которой мне так не хватало… они все были февральскими, как и она сама. И мне со всеми ними было очень хорошо в начале отношений. Я снова словно обретала свою мать. И чувствовала себя защищенной. Когда засыпала в их теплых объятиях, когда они мурлыкали мне на ушко песенки, когда целовали мочку уха… а потом, когда я напитывалась, они становились для меня инструментом, средством для мести. Ведь за их спиной стоит она-та самая соперница. И уж в этот раз я думала, что уничтожу ее.

Вика (Валя, Виола, Вера /да, Иван оказался женат… и, слава богу, что в тот момент я была в терапии) — младшие дочки в родительской семье. Все родились в сентябре! Когда мы вышли на это с моим психологом, я рыдала! Ну как же так? Ведь все, оказывается, было на поверхности, а я не видела очевидного

***

Сейчас у меня период опустошения… это как после военных действий, обессиленная, знаешь, что всё… всё закончилось… теперь мир. Мир… а сил нет… и можно расслабиться. Потому что всё выжато… передо мной открывается разрушенный, серый мир моего настоящего. Но он есть. Он живой.

Мой психолог ведет меня за руку и в этом месте. И вот сегодня мы говорили о стадиях горевания… ведь я похоронила, да. Я похоронила свои надежды, свои иллюзии. Я освободилась от призраков своего прошлого. Теперь я в это уже верю. Потому что прожила. И оставила там… впереди пока неизвестность, но вот что я знаю точно-это то, что я живая!…и имею право быть. Просто быть. Имею право любить. И выбирать свободного мужчину.

У КАЖДОГО СВОЯ ПРАВДА

Если бы вы знали всю правду, вы бы больше ни дня не были вместе. А что, если перестанете носить свои тайны и, однажды, поделитесь ими друг с другом?

Вот для чего человек живет на этой земле? Давайте я напишу по-простому, без философии и экзистенциализма: чтоб научиться удовлетворять свои потребности, в первую очередь (имхо).

Если он научился этому в своей родительской семье, то в своей построенной взрослой ему будет комфортно и спокойно.

Представьте, когда не научился (а таких нас не менее 80%) построил свою семью, где партнер тоже не умеет адекватно удовлетворять свои потребности. Семью, в которой вскоре родился ребенок, чьи потребности теперь на первом плане… как будет такая семья существовать/выживать/жить?

Он

Сначала пришел Он, Илья. 33 года.

Высокий, крепкий, спортивный, огромные карие печальные. Женат 10 лет. Пришел с проблемой нет радости в жизни, все движется на автомате, на работе-начальник, дома-диванный житель. Никуда не хочется идти, двигаться, чем-то увлечься.

В терапевтическом альянсе обнаружилось, что дозы радости и отвлечения от проблем ему приносит она, его помощница по работе: похвалить, отвезти на объект, интим в машине, написать фантастическую смс, дотронуться кончиками пальцев до его волос, сделать именно тот подарок, который ему давно хотелось… и ничего не требует взамен.

«Знаете, моя жена-святой человек. Человек с большой буквы. Она такая умница, у нее все получается, она целеустремленная и всегда решает легко все сложные вопросы. Она такая красавица, ею все восхищаются. А я ее ревную, страдаю от этого. Виноват я перед ней, она так старается. А я не могу ей дать того, чего она достойна… через два года после свадьбы она предложила полететь в Прагу. А я посмотрел цены, рассчитал и отказал ей. Это был ужасный день в моей жизни. Каких только слов о себе я не наслышался. Основная идея, что я унылый скучный человек, который течет по реке жизни.

Да, Илье было сложно с этим не согласиться, если даже мама время от времени ему об этом говорила. И он снова принял все на веру.

Он был старшим сыном своих родителей. И они считали его очень удобным ребенком, ведь он не вмешивался и ничего не просил. Довольствовался тем, что ему давали. Он привык, что его желания не так важны.

Рассуждаю с ним: «Илья, вы ведь не всегда были таким… без цели, смысла жизни. С чувством нереализованности… когда-то ведь вы думали, что у вас все впереди и вам многое предстоит пройти, сделать, достичь, изучить»

Да, загораются глаза и он начинает медленно, тихо, набирая обороты, говорить: «Ооо, сколько всего я планировал, когда рос… где это сейчас? Мне кажется, это так безвозвратно осталось в прошлом…»

Она

Через пару дней после встречи с Ильей позвонила Катя, его жена, и записалась на консультацию. Ее первые слова для меня были полнейшей неожиданностью:

«Я хочу избавиться от любовной зависимости. Я так люблю, что меня ломает. Я рыдаю, у меня навязчивые мысли о нем и я не могу с этим ничего поделать…»

Неожиданный поворот. Далее, Катя рассказывает о том, что у нее всегда есть второй мужчина, которого она безумно любит и страдает по нему. Про Илью не было почти ни слова. В самом конце нашей встречи она произнесла: «Да, спасибо вам за мужа. Он вернулся такой вдохновленный. Даже вытащил из гаража велосипед и чинил его весь вечер»

Я смотрела на живые переживания Кати, на ее мимику и жесты, как она сворачивалась в кресле и рыдала, как она печально смотрела на рисунок ковра и замолкала… начальник на работе-ее любовник. У нее так всю жизнь-служебный роман… со всеми вытекающими последствиями. Этот-длиною почти в три года- и она стала уставать от своей двойной жизни…

Вся ее жизнь сконцентрирована на тайных романах. Именно в них она-живая, трогательная, чувствующая. Когда я ее спросила: «Зачем вам семья?», она растерялась… потом начала говорить: «Здесь-как положено, а там-как хочу»

Так кто же мешает жить здесь, как хочется; с тем, с кем хочется?..… «Да что вы, такой мужчина не может мне принадлежать. Да и мне с Ильей спокойнее. Он тихий, незаметный, удобный…»

Кстати, Катя поздний ребенок в своей семье. Все ее желания исполняли любящие родители. Как и сейчас Илья…

Они

Эта встреча стала совместной по инициативе Кати. Она и заговорила первая:

«Недавно на Илью что-то нашло и он предложил интим втроем. Даже показал фото мужчины, с которым бы хотел это сделать вместе со мной»… Катя заплакала, не смогла сдержать волнение.

Илья: «Я просто хотел посмотреть, как ее ласкает другой мужчина при мне… не более того. В самый пикантный момент он бы ушел, а я включился бы в процесс»

Катю прорывает на слезы еще громче… спрашиваю: «Что с вами происходит прямо сейчас? Про что ваши переживания?»

Катя: «Про то, что он готов меня делить с другим мужчиной! Значит, он не ценит меня и я для него пустое место!»

Словно Илья заглянул за ее спину и увидел ту вторую жизнь, которую она ведет за стенами их спальни… но Илья предложил интим втроем по другой причине: он очень боялся измены со стороны Кати. Чтобы снять тревогу, он попытался взять этот вопрос под контроль…

Дочь

На четвертую встречу они пришли уже с дочкой. Им обоим хотелось разобраться в причинах ее неуспевамости в школе и конфликтов с учителем (он унижал ее при классе, путал имя, придирался больше обычного).

Скажу вам, что родители чаще всего и приводят с подобными запросами детей. Он всегда выдает симптом семьи, транслирует именно ту проблему, которая летает в воздухе.

Когда Катя и Илья слушали результаты диагностического обследования Алисы, они переглядывались друг с другом и то и дело опускали глаза. Да, внутренний мир ребенка до сегодняшнего дня сложно было рассмотреть за ширмой успеваемости и хорошего поведения. А ведь это все-внешние атрибуты, которые очень важны нам, родителям. А внутренний мир каждого ребенка очень богат переживаниями, желаниями, неудовлетворенными потребностями, подавленными чувствами.

Девочке 9 лет. Третий класс школы. Соперничество с мамой за внимание отца. Неустойчивая самооценка. Страх сделать что-то не так и высокая тревожность. Недостаток внимания со стороны отца, подавленные чувства по отношению к обоим родителям. Часто повторяется фраза:

«Папы всегда не бывает дома, он работает. А мама у меня такая красиииивая. Вот я совсем не такая. Я не нравлюсь мальчикам. Меня и папа всегда ругает, что я не так села, не такую заколку выбрала, что рисунок неудачный нарисовала»

Послевкусие…

На последнюю, пятую встречу, они пришли вдвоем. Вместо уютных кресел я проводила их в большую детскую студию со стульями. Предложила сесть на них и вчувствоваться, на каком расстоянии друг от друга им комфортно и безопасно сидеть… это очень удивило их. Далее, следовала минутная возня со стульями и они воочию увидели, насколько каждый отдален, отвернут, смотрит в другую сторону от партнера.

«С какого момента так случилось, что вы стали далеки друг от друга?»

Он: «Да уже лет 8 после поездки на море… я ушел в работу (помните, как сильно ударила по самолюбию Ильи та история с Прагой и когда она случилась)

Она: «Не ожидала я от тебя, что ты назовешь такой срок… для меня года три как мы с тобой отдалились (помните, как сильно влюбилась Катя тогда…)

«Что вы делаете вместе?»

Он: «Сейчас уже непонятно… сейчас-это когда я увидел свою дочь иными глазами… когда понял, как мы используем ее в своих играх… а зачем? Зачем мы лишаем ее детства? Как меня когда-то… Зачем я лишаю себя свободы делать то, что я хочу? Зачем я держу рядом с собой такую роскошную женщину, если не могу ей дать всего?…»

Она: «Я думала, что вышла замуж раз и навсегда… мне страшно видеть то, что вижу на сегодня… наша семья-не семья вовсе. Коммунальная квартира с соседями, которые иногда встречаются на кухне вместе поужинать, поговорить ни о чем. Ни близости, ни интима, ни общих интересов… Моя картинка семьи не сложилась…»

МАМА, Я ЖЕНЮСЬ НА ТЕБЕ

Для мальчика особенно важно мамино присутствие рядом с 3 до 7 и в подростковом возрасте. Отношение матери к сыну как к мужчине, ее послания-открытые и скрытые, как это во взрослом возрасте отражается на его интимной стороне жизни.

Вот две крайности: когда мать боится своих мыслей интимного характера в адрес сына и отодвигается от него на безопасное для себя расстояние (становясь для сына отвергающим объектом) и, когда мать открыто демонстрирует сыну свою сексуальную Женщину (становясь для сына соблазняющим объектом). О матери и причинах ее поведения оставлю. Речь только о сыновьях.

Половая идентичность: я — мальчик. И я, как мальчик, ок. Это с 3 до 7. В этом возрасте мальчишки могут подходить к маме с вопросами: «Мама, посмотри, какой у меня писюн!», демонстрировать себя голого, одевать одежду старших братьев, отца, переодеваться в солдата с оружием. Мальчику важно получить подтверждение от матери, что он мальчик и с ним все ок.

Полоролевая идентификация-в подростковом возрасте-какой я парень, какие у меня мужские черты характера, что для меня быть мужественным, как своим поведением я могу показать, что я мужчина.

На кого в это время опирается мальчик? Конечно, самая авторитетная и значимая фигура в этом плане-мама. Именно через ее глаза он смотрит на себя как на мальчика/мужчину.

***

Руслан, 28 лет

Он рос удобным ребенком. Он старался занимать как можно меньше места, был тихим и немногословным. Помнит, как мама в детстве говорила ему, какой он худющий и бледный, все время старалась его накормить.

Когда он с радостью сообщил ей, что женится на ней, она остановилась с ложкой в руке (готовила обед) и присела на табуретку с каменным лицом. «Я так испугался тогда… думал, что я обидел маму очень сильно» и она закрепила это своими словами: «Ты никогда на мне не женишься, матери не выходят замуж за своих сыновей» …громко, отрывисто и резко. Звоном в ушах у мальчишки врезалось это в память.

В 14 лет, когда он проснулся в мокрой от поллюций постели, его бросило в холод, мама стояла в дверях и собиралась будить его в школу. «Я скомкал простынь, прикрывшись ею и ввалился в ванну. Так стыдно мне никогда не было»

А что сделала мама? Вечером, когда он собрался спать, обнаружил у себя чистую заправленную постель …с клеенкой под простыней. Он робко вышел из своей комнаты, чтобы найти маму и спросить ее об этом, но дверь в ее комнату была заперта. Мама поставила замок. Руслан не понимал, что это значит. Ему и в голову не могло тогда прийти, что это мамина проблема и это она боится своих взрослых мыслей в отношении него. Что ее фантазии говорят ей: «Берегись, рядом мужчина»

Он складывал и складывал в свою внутреннюю копилку трофеи — ты неудачник, как мужчина ты ничтожество, ты жалкий, избавь меня от своего общества…

Если бы он только мог тогда уложить в своем сознании, что просто мама не смогла справиться со своим либидо и поступила так, как выгодно ей, совершенно не заботясь о безопасности сына.

Ей и в голову не могло прийти посмотреть на своего сына в эти моменты не как на мужчину, а как на своего сына. Дать ему то материнское, что ему необходимо было взять. Но роли смешались. Для нее роли смешались. А Руслан ничего не понял. Он бессознательно СЧитал материнскую позицию по отношению к нему как женскую. И травмированную сексуальность и мужественность пошел подтверждать через реальные отношения с девушками.

Ему нравились девочки. И Руслану так не хватало материнской поддержки в этом вопросе. Ее совета, душевных разговоров о девчачьем мире на кухне за чашкой чая, совместного просмотра фильма про отношения и обсуждения-кому что запомнилось и почему. Ему нужно то было немного-маминого принятия его как мужчины:

«Да, парень, ты у меня ок. С тобой все отлично! Благословляю тебя, сын!»

Руслан помнит, что мама примерно с этого времени даже одеваться перестала как женщина. Все чаще на ней были видны штаны, ботинки, большущие свитера… с косметикой она распрощалась совсем.

Отношения с девушками у него не заладились сразу. Наперед желания познакомиться с понравившейся девушкой шли робость, неуверенность и страх, что его засмеют, оттолкнут или унизят. Конечно, он нарывался именно на таких девочек, которые, как и мама, отталкивали его. Со временем он потерял чувствительность и не смог распознавать, а что он, вообще, чувствует.

Когда он пришел в терапию, мы первые полгода учились чувствовать вместе, распознавать, присваивать себе. Да, я стала той самой принимающей мамой, которой так не хватало Руслану в свое подростковое время. В его психологическом анамнезе было два неудачных знакомства и два половых контакта с проститутками. На начало терапии ему было 28.

Далее, мы вместе добывали из его Авгиевых конюшен разрушающие материнские послания, забивающие его мужскую идентичность и обменивали их (как пленников) на конструктивные, собственные.

Третьим шагом на пути к излечению его сексуальности стала работа с телом. Это самый тяжелый и долгий период в нашей работе. Чувствительность тела Руслана приняла масштабы «ничего не чувствую, мне все равно, нет точек, к которым приятно прикасаться, мой член-это чудовище, у меня ужасный запах пота»…

***

Филипп, 29 лет

Влетел в комнату как вихрь: двухметровый, парфюмированный, очень заметный мужчина.

Обратился с проблемой «моя подруга не получает оргазма».

Это после 9-месячной работы в терапии мы вышли на то, что было понятно в первых строках его запроса (но какой терапевт скажет своему клиенту об этом на первой встрече?) …Я не хочу давать оргазм женщине. Я ей не доверяю. Как и всем женщинам. Они-соблазнительницы и им от мужчины нужен только член»

На старте терапии: он очень привязан к своей матери. Не может позволить себе женщину, чтоб она была его. У него активно меняются подруги. Часто бывает параллельно два романа. Очень неохотно, с мощным сопротивлением мы выходили на тему детско-родительских отношений. Филипп злился, вставал со стула, гонял километры по комнате. Очень нервничал, когда речь заходила о матери… бывало, кричал, взрывался: «Какое имеет отношение моя мама к моим проблемам с подругой?»

Это потом он принял мысль, что его мать остается быть его женщиной. Что он до сих пор верен и предан ей. Что его либидо находится в месте, где мать… А до этого, трудная работа к осознанию. Осознанию того, что на самом деле происходило в его детстве и подростковом возрасте.

Когда вышли на вытесненные негативные чувства к матери, я оказалась под родительской проекцией. Много времени ушло на отделение: кому на самом деле предназначаются эти чувства. Почему все происходило так долго? Амнезия детства-есть такой термин в психологии, когда очень болезненные и непереносимые переживания вытесняются в бессознательное. Словно этого никогда и не было.

Мать стала идеализированным объектом, а все женщины мира под проекцией ужасной матери. Когда он стал понимать, что происходило во всех его отношениях, вылезла глобальная вина по отношению к этим женщинам… вот оно, чувство справедливости. Работа с ними была тоже очень важной. Из чувства справедливости мы, наконец, смогли выйти на то, как мать была несправедлива по отношению к нему, когда он нуждался в ней как в матери.

Он вспоминает ужасные случаи из своей юности, и рыдает как маленький беспомощный мальчишка, утыкаясь в свое же мужское плечо.

Когда он принимает, что это не его вина, а полностью вина матери, ведь именно она, как взрослая в этом контакте, не смогла взять ответственность за свое сексуальное желание и остановиться. Она отыгрывала на нем свои внутренние эротические конфликты. Самоутверждалась за его счет…, он успокаивается и ему становится легче. Он расслабляется и начинает дышать ровнее.

…Однажды мать залетела к нему в комнату и стала стягивать с него штаны. На его молчаливо-пораженные глаза она выпалила: «Я должна знать, что у тебя там нет прыщей» …и стала раздвигать его ноги. То, что она по квартире любила вышагивать в одном нижнем белье, Филипп считал естественным. «Если на ней белье и колготки, то я считал ее совсем одетой»…То, что она укладывалась к нему в кровать спать, когда ругалась с отцом, тем самым наказывая второго… ему было противно и это чувство смешивалось с возбуждением. Мать иногда, особенно к утру, могла ухватиться за его эрегированный член, отпустить шуточку в его адрес: «Ого, Фил, да с тобой опасно».. и уходила к отцу, и через несколько минут он слышал ее вздохи и своеобразный стук спинки кровати об стену…

В последние три месяца терапии Филипп вышел на целибат.

Соблазняющий отец

Соблазнение как подача общения между отцом и дочкой кажется для него совсем безобидной: горячий поцелуй, прижимать плотно к себе, заигрывать словами и поступками (шлепнуть по попе, схватить за грудь, выразиться-какая у нее «аппетитная фигура… был бы я помоложе… сочная, не то что мать…» Такой отец может даже ничего из этого не делать, но в его взгляде девочка прочитает то самое, от чего сделает для себя выводы…

Один из таких ярких примеров представлен в немецком фильме «Дора, или сексуальные неврозы наших родителей». Отец брал с собой Дору в стриптиз-клуб; приветствовал то, что она вбегала в их комнату ночью, когда они занимались сексом с женой и укладывалась спать между ними… далее девочка уходит в беспорядочные половые связи и это логично, к сожалению. Тот самый момент, когда отец правильно, бережно и грамотно дает девочке безопасный ресурс как сформировавшейся женщины, в случае с Дорой искажен и опущен ниже пояса.

Девочка сексуализирует отношения не просто потому, что ей так вздумалось. А потому, что она всякий раз считывала сексуальное желание отца как естественное по отношению к ней. И она тогда не имела права выбора. Это же отец, если он так себя ведет и поступает с ней, значит, это истина, так и должно быть.

В этом месте важно понимать, что взрослый в этой паре-отец. И на нем (и только на нем) лежит ответственность за то, что он делает со своей дочерью.

***

Она впорхнула ко мне, словно стрекоза-легкая, задорная, со звенящими нотками в голосе. Ей 38, а всё-начиная со взгляда и заканчивая обувью-сообщало мне, что ей и 16 нет… Зачем она пришла? Пожаловаться на мужа, что ему от нее нужен только секс и он не видит ее чувствительную душу. В разговоре открывается, что это ее третий муж и все были старше ее примерно на двадцать лет. Более того, они все были обладателями одного имени, как и у отца — Александр.

Конечно, сама она списала это на судьбу. При том, что она в браке, параллельно с мужьями у нее всегда есть другие мужчины. Чаще, это разовый секс и стабильный любовник, к которому тянется душа и, с которым можно откровенно говорить обо всем (но секс с ним очень плох… фраза клиентки)

Когда заходит речь об отце, у нее загораются глаза и она начинает живо и энергично говорить о их взаимоотношениях.

О том, что она его любимица и гордость. Что про все женское узнавала от него. Она тараторит так быстро, что я еде успеваю за буквами.

Понимаю, почему так быстро и смело она рассказывает об этом. Травмированные люди вываливают так «легко и в открытый доступ» не потому, что это забавно и мило, а потому, что их границы размыты и они своей публичностью кричат о своей боли, ими движут переполняемые их переживания. Да, с улыбкой на лице. Да, словно это простая рядовая ситуация. Да, отрезанные от своих настоящих чувств.

И еще понимаю… чтобы дойти до того вопроса, с которым она пришла, нужно выйти на ее когда-то формирующуюся сексуальность …выйти на ее отношения с отцом и осознать, что это не норма, а травма юной девочки-столько времени понадобится… пройти через шок, потерю иллюзии, подойти максимально близко к своей трагедии, окунуться в эту боль, ломающую ее изнутри полярными чувствами возбуждения/стыда, страха/желания, любви/ненависти… выйти на то, чтобы отделить образ отца от образа сексуального объекта. На то, что функция отца-дать душевную близость, поддержку женственности безопасным способом. Принять то, что отец-не ее мужчина. Выйти на подавленные эмоции и чувства к отцу-это те реальные живые чувства, которые девочка тогда испытывала (обида, злость, страх, растерянность, ненависть, гнев, чувство несправедливости, отвращение).

Она должна понять, что на нее тогда нападали и использовали не потому, что она так хотела. А потому, что отец не мог справиться со своим взрослым желанием и прервать это.

Присвоить себе те чувства, которые она перенаправляет на своих возрастных мужей, когда говорит о том, что ему от меня нужен только секс… он во мне видит сексуальную куклу… ему от меня только моя вагина и нужна, он готов часами целовать ее, а меня не видеть… -а на самом деле все эти фразы относятся к отцу…

***

У девочек, которые прошли через соблазнение собственным отцом, появляется растерянность в сексуальной сфере. Они не могут различать, что это: нежность и привязанность или сексуальное желание? Они искренне верят в то, что если мужчина ее хочет, то он ценит ее. Значит, отдаваясь ему всякий раз, как он этого захочет, она будет подтверждать свою теорию.

Способность прервать процесс, ведущий от желания к сексуальным отношениям, равносильна ответственности за свое тело и свою сексуальность.

Такие девочки, которых отцы соблазняли, но не доводили дело до инцеста, живут в атмосфере неопределенности, ведь в отношении них не было противоправных действий. Во взрослой жизни они (чаще всего) блуждают из отношений в отношения, теряясь и не зная, как быть со своей сексуальностью и душевностью.

Отвергающий отец

Пока девочка маленькая, папа готов восхищаться ей, носить на руках, затискивать ее в своих огромных руках, целовать до мурашек, щекотать до громкого смеха, изнеможения.

«папа, не надо… папа, хватит»…а потом девочка взрослеет, округляется, ее фигура становится женственной, манящей… и…

Дочка перестает приниматься отцом. И тогда перед девочкой открывается пустота… Она ведь не понимает, что отец перестает на нее смотреть из-за страха и стыда, что у него возникнет к ней желание.

Многие отцы так боятся мыслей об инцесте, что они не смеют проявить интереса к дочери как к женщине (сказать комплимент, выразить свое чувство), да и вообще подавляют любой признак нежности в сторону дочери.

Для отца, конечно, здесь все безопасно-он границы не нарушает, даже близко к дочке не подходит

А что у дочки? У нее возникает такая путаница в голове. Пустота, которую она глобально ощущает в этом возрасте, сменяется бесконечными вопросами: а какая я девушка, а что такое женственность, а как это-быть женщиной?

Отец ради своей безопасности отказывает дочери в здоровом и безопасном знакомстве с женственностью… и что происходит с выросшими девочками?

У них искажается сексуальное желание и многие из них не понимают как им управлять.

Во взрослой жизни они в толпе ищут мужские взгляды, словно мечтают в них прочитать то самое принятие, ту самую нежность, то самое желание, которое в свое время не смогли прочитать во взгляде отца.

«Я чувствую себя собакой-ищейкой, когда выхожу на улицу. Я давно живу навязчивым желанием, которое выводит меня на поиски моего мужчины. Я в каждом обращенном на меня взгляде пытаюсь уловить, что я понравилась, что со мной все в порядке. Это уже давно переросло в какую-то зависимость и больную идею. Я устала от себя и не знаю как жить дальше…».

Она очень красива, элегантна и не по возрасту молода. Ей 34, а никто ни за что не поверил бы в это. От нее веет теплом, к ней манит, ее мягкая речь располагает собеседника с первых секунд знакомства. Так произошло и со мной. Эта молодая женщина взрослая в своих рассуждениях, ее одежда дополняет дипломатичный образ.

Когда я говорю ей об этом, она начинает плакать.

Смотрит неуверенно на меня и плачет, вжимаясь в самый уголок кресла, складываясь, как эмбрион, и тихо говорит:

«Как? Как это видят все, а я не вижу, не чувствую в себе это?…Знаете, что я чувствую? Что я мега-мозг. Что я мудрец. А женщиной… такой, какой видите меня вы-нееееет…»

Не получив от отца инициации как женщины, она вышла в реальный мир такой наивной, растерянной и пугливой девочкой.

Она рассказывает о своем первом мальчике, который ей понравился: «Знаете, я почувствовала, что хочу быть рядом с ним. И я не знала, что мне делать. И я сделала ужасную вещь… я просто подошла к нему и вручила письмо, в котором написала о своем желании и чувствах. Мне было 13, ему 15. Он посмотрел сквозь меня и исчез. Навсегда. И вот тогда я точно поняла, что со мной что-то не в порядке».

В наших встречах она возвращалась в свое раненое подростковое время и заново смотрела фильм со своим участием, только уже взрослыми глазами-через себя 13 — летнюю, через папу, через того 15 — летнего парнишку. Когда она обнаружила, по каким причинам все это происходило, она снова расплакалась. И засмеялась в тот момент: «Как же все просто, оказывается, а я носилась с этим столько лет и покоя не находила!»

…А ведь тогда, со своим отцом, ей и было этого достаточно, чтобы понять и усвоить внутри себя истину «Ты — есть. Ты моя дочка. Ты девушка и красивая женщина. Я восхищаюсь тобой. Я вижу тебя.»

НАМ ТАК ЕЩЕ НИКТО НЕ ГОВОРИЛ

Она пришла настроить свой секс с мужем. Он пришел настроить секс с ней.

«Доставайте, что у вас?» — начинаю я.

«Нам так еще никто не говорил»… — удивленно смотрит на Него Она.

«Какой у вас стаж?»

«Нам так еще никто не говорил»… — снова смотрит растерянно на Него. И Он тут же отвечает: «12 лет. Мы много лет вместе. Но секса совсем нет»

«Хм, между вами 12 лет не было секса, а сейчас вы готовы его попробовать?»

«У нас был секс, но редко и очень плохой» -эмоционально откликается Он и поворачивает голову в Ее сторону. Она тут же реагирует, хотя совсем не смотрит на него:

«Мне секс не нужен. У меня слабый темперамент. Я не хочу никогда» — смотрит на меня украдкой, игриво. При этом губы отчеканивают резковато и холодно эту фразу.

«Я вижу в вас полно секса. Вы им фоните…»

«Нам так никто не говорил, да ведь?» — испуганно взглядывает на мужа и подбирает обе ноги на диван, скрещивая руки. Сжимает свои тонкие губы еще сильнее и просто поворачивается к мужу спиной.

«А мастурбация есть? С какого возраста?»

«С 12 лет» -сразу же отвечает Он, а Она разворачивается и говорит: «Мне нужно подготовиться, чтобы ответить на этот вопрос. Так просто и не расскажешь»

Я смотрю на нее и продолжаю: «Цифру назовите»

«Я… лет с пяти… уже делала это»

«Оргазм есть?» -задаю следующий вопрос обоим.

И Он отвечает: «Да, у меня есть. У моей жены нет»

Смотрю на нее: «Так что с вашим оргазмом?» и тут же получаю отклик:

«С ним-нет, когда сама с собой-всегда»

«Так, значит, оргазм, все же есть» — перевожу взгляд с Нее на Него. Он не отрывает, смотрит, опускает взгляд на мой вопрос:

«И как вам это слышать?»

«Я в шоке»…

В ее речи несколько раз звучит тема доминирования, на что я решаюсь отреагировать и спрашиваю:

«У меня такое ощущение, что вы соревнуетесь друг с другом и ваши 12 лет-это постоянная борьба. За что угодно. Похоже, ваш секс выходит через конфликты и работу. Вы как два самца…»

Он трогательно расплывается в улыбке, а Она говорит:

«Ну да, мне не нравятся мои половые органы. Всегда завидовала мальчишкам»

«Хм, а как вы себя моете, расскажите?» -и тут она возбуждается, оживает и начинает эмоционально рассказывать, какое особое значение Она придает мытью половых органов с повторением слова тщательно. Вижу, что хорошо она относится к себе как к женщине, но легализовать это в паре для нее сложно.

И мне приходит сумасшедшая мысль про эксперимент, я озвучиваю ее: «Так купите страпон и походите с ним дома день-два. Почувствуете, как оно будет… по ощущениям, по отношению к партнеру»

Она вскипает от возбуждения и начинает быстро тараторить:

«Так он мне мешаться будет, это лишнее, зачем оно мне» — а сама просто горит.

Он подхватывает это и продолжает:

«А мне в кайф! Я прям хочу, чтобы ты походила. Вот прикольно. Два члена в доме»

Она растерянно: «Так он дорого стоит»

Он прерывает: «Я куплю, сегодня. Сейчас же поедем!»

ПЛОСКИЕ ПАРЫ-СОЗДАЙ ОБЪЕМ

Я -сильная, ты-слабый

Наташа (45 лет) тащит на себе всю свою семью: мужа, взрослую дочь со своей семьей (зятя и внуков), маму-инвалида, брата-неудачника и алкоголика… Она растолстела в браке на 40 кг и от хрупкой тонкой девчонки остались лишь глаза. Когда была жива свекровь, она с ней активно соперничала за женскую силу в семье. Да, они жили вместе. Муж свекрови после ее смерти так и живет в квартире Наташи. Ей всех жалко. Она за всех в ответе. Она же сильная. Максиму (мужу) с первых дней было с Наташей надежно. У него и мама всегда тащила их родительскую семью. Потому он не претендует на первенство в их отношениях.

И, только время от времени, когда Наташа начинает бунтовать, она находит переписки и следы Сильного Максима и закатывает ему шумные истерики и скандалы. Активно так-со слезами, с битьем посуды, с качественным унижением, что «даже лампочку заменить не можешь, по полгода плинтуса на балконе валяются, вечный хозяин в доме-это йаааа…» и в слезы… У Максима чувство вины и хоть какая-то капля его мужской силы опускается туда, откуда ручейком возрождалась через другую женщину…

И все это из года в год по кругу… по кругу… кто первый выскочит из него, неизвестно. Чтобы признать в Максиме его мужскую силу, а в себе женскую слабость, Наташе нужно пройти через потерю. Через потерю сильной себя, отказаться от механизмов власти и отключить контроль.

Я-слабая, ты-сильный

Сергей Михайлович (53 года) всегда любил опекать-жену, детей, приятелей, однокашников. Он-старший ребенок в семье и воспитатель двух малых сестренки и брата-двойняшек. Эта роль у него вшита глубокой татуировкой под кожу. После развода с женой он долго не мог оставить идею опекать и начать заботиться о себе. 8 свободных лет он бороздил мир наслаждения, чувственности, эротики и подарков для самого себя — лучшие уголки мира, лучшая еда, элитный парфюм. Настолько комфортно устроился в своем одиночестве, что уверенно думал о том, что сейчас-только отношения со зрелой и взрослой женщиной. …но нет.

Судьба столкнула его с Анютой. Несмотря на свои 40 лет (живет с постаревшими родителями, никогда не была замужем, детей нет, умница-учитель), она выглядела именно как Анюта-девочка, которую хочется опекать, заботиться о ней, пухлые губки бантиком так трогательно надувались от обиды, ножки стучали по асфальту в истерике так, что Сергей Михайлович снова возвращался в свою родительскую семью и вспоминал младшую сестренку и заботу о ней…

Вроде идеальный союз: она слабая и инфантильная и хочет брать, а он сильный и самостоятельный и хочет давать. Но он не торопится съезжаться с Анютой на одну территорию, потому как многое его останавливает: он больше не готов выращивать из девочки женщину. А она не готова становиться женщиной — и он своим взрослым взглядом видит это.

Здесь так же, как в первых отношениях. Он-старший ребенок в семье, она-младшая, поздняя или единственная дочка.

Я -сильная, ты-сильный

Два лидера в доме, которые доказывают друг другу свою значимость и демонстрируют силу.

У Николая свой бизнес: сеть автоэвакуаторов по городу. Это было его мечтой с детства, когда он собирал модели машинок масштабом 1:33

У Светы свой фитнес-клуб. Она с детства была помешана на спорте и ее секция легкой атлетики сменилась девчачьим направлением уличных танцев. Вроде идеальная картинка семьи. Но нет… он строит дом, она строит еще один в другом месте. Он покупает машину, она-круче другую. Она отдает сына в музыкальную школу, он забирает оттуда на бокс. И так во всем… Соперничество за право быть первым. Конкуренция, которая стала зависимостью…

Чаще, оба первенцы в семье.

Я слабая, ты-слабый

Рядом с такой парой всегда на подхвате оба родительских клана. Кланы-потому что именно противоборствующие и соперничающие. Они отражают ту скрытую агрессию, которая скапливается в этой слабой паре и находит выход наружу только через претензии родителей другу другу.

Валя рос физически слабым ребенком в полной семье: мама была доминирующая и властная, а папа вечно отсутствующим командировочным. Когда приезжал домой, молча выслушивал все претензии жены в свой и любой другой адрес. Хорошего и сильного образа отца у Вали не было, к сожалению. На мать он тоже не мог опереться, ведь ее мир-женский, а он принадлежит к мужскому.

Взрослый Валентин выглядел очень импозантно и необычно. Он привлекал внимание своей утонченной натурой, своим удивительно контрастным стилем в одежде и разных штучках. В универе он встретился с Лесей-девочкой хрупкой, тихоголосой и невероятно нежной. Она была похожа на тонкий луговой цветочек. Папина радость, папина забота, папина дочка. Папа у Леси был очень активным и целеустремленным человеком. У него все в руках горело: от работы, квартиры, до увлечений и помощи другим. С женой повезло меньше, потому как она на его фоне была незаметной фигурой…

Возвращаясь к началу истории, наверное, нетрудно представить, кто из родителей с каждой стороны демонстрирует силу этой пары…

Чаще оба-младшие дети в семье, либо поздние, либо единственные.

Я-могу быть слабой и сильной; ты-можешь быть слабым и сильным

Это пары, которые выросли вместе.

Благодаря друг другу, благодаря себе. Они вместе прошли тот самый период от незрелости к зрелости, от зависимости к самостоятельности, преодолевая кризисы и поднимаясь выше и выше в своих отношениях.

Антон и Вера учились в разных университетах и познакомились на общем городском мероприятии. Оба из пригородов столицы. 6 лет самостоятельной жизни в общежитиях, подработка между сессиями очень помогли в совместной жизни пары. После рождения первого ребенка Вера переживала кризис-потеряла себя и свою самоценность. Антон тогда отвернулся от нее и ушел во флирт с другими, более откликающимися девушками.

Они вместе это пережили и вышли на другой уровень отношений. Через несколько лет кризис настиг Антона и он потерял свою работу. Вера вынесла его падение в моральную яму только 6 месяцев. А потом ушла в их вторую квартиру. Но почти сразу поняла, что беременна вторым ребенком. Именно это и стало мотиватором для Антона выбраться из ямы. Сейчас они оба вспоминают об этом с улыбкой. Тогда, безусловно, им было не до смеха…

***

Плоский брак становится удобным способом отыграть свои внутренние конфликты. Если заглянуть в это хранилище, то можно обнаружить конфликты на разные голоса, перебивающие друг друга, которые пытаются начать с себя и отстоять свое право быть услышанным и требующим внимания.

В хранилище каждого партнера имеется и шаблон идеального Другого, который, по его представлениям, уж точно даст все то, в чем Он нуждается.

В этих шаблонах от настоящего человека не так и много… ведь шаблон: это не что иное, как идеальная смесь от лучших качеств обоих родителей + тех качеств, которых ребенок так и не дождался от них + красивая картинка из книжных романов или фильмов + свои представления про судьбоносную половинку. Кругом только иллюзия.

Потерять иллюзию-это начать жить в настоящем. Это значит, увидеть реальность. Это значит, похоронить свои мечты о том, что ты никогда не сможешь получить то, что есть в твоих кладовых, ни от кого другого. И принять новую мечту, которая перейдет в Идею, и, далее, в Цель. И ты сможешь сам себе это дать, наконец. И только с этого момента начнется твое Взросление. Начнется твой Рост. Начнется твоя полноценная жизнь. Ты станешь объемным. Ты и партнера перестанешь видеть плоским и он так же обретет формы.

ДЕМЬЯН

Ему 40 лет, карьера, семья (жена и 2 детей), квартира, дача, машина, отдых раз в год, стабильность. Всё есть, кроме ощущения свободы и счастья.

Я вот подумала, что может чувствовать человек, который понимает, что скоро на работу, что скоро праздник, что скоро отпуск… Наверное, он этого ждет. Строит планы, думает, как все это будет происходить. По факту-настоящее время он заполняет мыслями о будущем.

Когда это будущее приходит в настоящее, что чувствует этот человек? Наверное, растерянность. Может быть, разочарование. Может, страх. И появляется тоска… вот оно, настоящее, вот они-живые события в реальной жизни. По факту-живи, наслаждайся ощущениями, лови впечатления, чувствуй свои желания.

Только вместо этого-тоска. Начинаю фантазировать, что человек на этом моменте останавливается. Он стоит на границе реальной и живой жизни. Смотрит на нее. За его спиной-жизнь виртуальная, мысли о будущем. Или о прошлом.

А в настоящем он мало что чувствует. Мало как реагирует тело. Только тоска, как монолит, перекрывающий мощную энергию. За этим бездействием, ничегонеделанием скрывается желание жить. Тоска может транслировать страх смерти (страх жизни-я не знаю, как жить). В настоящем моменте за тоской много напряжения. Ведь нужно удержать все эти чувства за ней. Тогда на помощь, чтобы справиться с этим напряжением, может прийти алкоголь, еда и все вытекающее…

Я пока не знаю, по каким причинам какая-то часть Демьяна запретила себе жить в настоящей жизни. И я пока не представляю, что мог чувствовать мальчишка, чьи желания и потребности отодвигались и не были услышаны, не считались важными. Ведь на ту пору для него его желания — это он сам. Если игнорируют его желания, значит, не принимают и его самого.

Не принимают такого, какой он есть на самом деле.

Другой вопрос, как он с этим тогда справлялся? Какой выход нашел для себя?

И как сейчас, в настоящем времени, он не потерял способность слышать себя?

Очень грустно. В ожидании дозы любви ребенок терял свою свободу. Свободу жизни, свободу выбора, свободу желаний. Какой вывод он мог сделать для своей дальнейшей жизни, чтобы жить и получать дозу любви? Как же он это организовал для себя во взрослой жизни и от кого стал зависеть, когда повзрослел и оторвался от родителей?

Может ли он сам видеть ценность своих поступков, хвалить себя, подбадривать, поддерживать и принимать то, что он делает, без значимого Другого? Дошел ли он уже до той самой истины, что самый Значимый в своей жизни — это он сам?

Да, Демьян в духе обостренного самопожертвования, смотрит тусклым взглядом в угол ковра и говорит:

«Времени на себя свободного нет. Даже в мыслях»

Только догадываюсь, как ему сложно ориентироваться в жизни, когда и тело и душа и сознание сосредоточено на Других. Похоже, пришло то самое время, когда появляются ресурсы и возможность переключиться на себя.

Да, пока неизвестно как.

Да, пока много тревоги поднимается в связи с этим.

Когда что-то новое, отличное от привычного, входит в нашу жизнь, мы часто теряемся. Но потом просыпается интерес и желание подойти поближе, рассмотреть.

«Так какое оно — ваше собственное желание — внутри вас? Про что оно, как выглядит и, если бы оно умело говорить, то что бы сказало вам?» — веду диалог дальше.

Демьян сначала не реагирует, сидит в замешательстве пару минут, а потом улыбка растекается по его лицу и он молодеет буквально на глазах и превращается в озорного мальчишку:

«Знаете, как я в детстве гонял на велике?…ухххх …а еще на берегу Иртыша ветки любил собирать. У меня в рюкзаке всегда была изолента и перочинный нож. Я такие самолетики делал, что мальчишки в драку лезли за ними… а еще я любил итальянское кино и мне нравился их язык, но в нашей школе был только английский и немецкий…»

Он быстро остановился, замер и вздохнул:

«А сейчас только работа. Работа, работа и работа…»

Многие из нас рано или поздно понимают, что двигались по жизни в определенном направлении только потому, что родители так решили.

А свои собственные представления, ценности и желания отодвигались на второй план. Ну вот так получилось. Можно принять эту мысль, что основная работа в нашей жизни — это для них, наших родителей.

Продолжаю разговор с Демьяном:

«Попробуйте отодвинуть ее, отделить от вас. Что происходит с вами? Скажите я-это не моя работа. Какой вы без своей работы? Что теперь вам делать и как жить дальше без нее?»

После мы разбираем, что хочу и могу — это про свои желания, а надо и должен — это про желания других, которые по разным причинам выполняет Демьян. Здесь речь об адаптивных возможностях самого ребенка, о его сопротивляемости миру и неконструктивным установкам (заблуждениям Других), его зависимости-самостоятельности.

И в этом месте для меня встает вопрос о границах.

Границах внешних и внутренних. Чаще всего, у человека, который ориентируется на Других и опирается на их желания-ценности-потребности, они размыты. Он не понимает, где заканчивается он и начинается другой.

Он хочет посидеть один, поразмышлять. Закрывает дверь в свою комнату, но ее постоянно дергают: мама зовет обедать, брат заходит за карандашом, снова мама-напомнить о субботнике на завтра… а он молча все это принимает, хотя внутри уже нервно.

Мне мало проговорить это Демьяну. Мне важно показать ему это. Вернее, чтоб он сам себе это показал. Рассказываю и рисую три круга на листе бумаги (один в другом по типу матрешки).

Круг в центре — самый небольшой — интимный. В него допускаются только самые близкие. Кого в реальности человек допускает вплотную к себе и до 70 см. Кто в нем? (рисует кружками, подписывает, стирает, почти рвет бумагу).

Второй круг — социальный — кто из людей допускается не так близко, от 70 см до 120 см. Кто в нем?

И третий внешний круг, кто на периферии, от 120 до 700 см.

Готово.

Теперь этот лист убирается и вместо него новый лист с такими же кругами.

Условие меняется: нарисовать в кругах тех же людей (по памяти), но так, чтобы было комфортно ему самому. Это желаемые границы. И на этом листе он сразу же рисует себя. И все…

Да, Человек хочет побыть с самим собой. Видит это и снова впадает в ступор… Мысли реактивно крутятся в его голове… слезы выступают… и он начинает говорить о том, как устал жить той жизнью, которая вокруг него, в которой он сам. И как он хочет вышагнуть из всего этого. Или отгородиться от всего этого…

И Демьян сам выводит нас обоих на свет через свои размышления:

«А кто я вообще тогда? Где я?»

Мы начинаем работать в технике Ялома «Разотождествление»

Редко бывает, когда человек от тех качеств, которые написал на листочках, освобождается и чувствует легкость и свободу.

Чаще плачет и теряется, что теперь его лишили всего того, что было дорого и ценно, что создавалось так долго, что жаль тех вложений… У Демьяна иначе. И я рада этому. Потому как именно сейчас он подходит к самому себе и видит, что у него есть скрытый потенциал, новые возможности, припрятанные на самое лучшее время в его жизни.

Когда все «госпрограммы» уже выполнены и можно, наконец, с чувством выполненного долга, посмотреть вглубь себя и обнаружить тот самый стержень Я.

С этим Я он родился. Пришел в этот мир в тот день без идеи стать тем, кто он сейчас.

Его жизнь длиною в 40 лет сводила с разными людьми, обстоятельствами; теперь он тот, кем он стал. Он подошел к удивительному месту. Месту перемен в своей жизни. Когда дорога расходится на несколько, у человека открывается перспектива.

Демьян говорит о предстоящих переменах в своей жизни, освобождается от старых статусов и с интересом ищет новые. Это значит, что он может сделать себя кем хочет.

Часто человек ждет какого-то толчка извне, чтоб решиться на перемены. Чаще, это что-то негативно окрашенное (смертельная болезнь, измена партнера, смерть кого-то из близких, потеря работы, развод, инвалидность и т.д)

Он начинает видеть, слышать, дышать, трогать и говорить, как в первый раз. Все иначе ощущается. Это уже не фоновое кино. Это яркая объемная жизнь.

BLUE VELVET

Так называется скандальная эротическая вечеринка. Тайная игра по правилам закрытого клуба. Участники в балаклавах. Зрители в партере. Скрытые комнаты. Обнаженные модели. Фотографы и художники.

Первые

Они пришли вместе. Оба молоды (по 30), высокие, статные, породистые, удивительно красивые и динамичные лица, их парфюмом благородно заполнилось пространство кабинета.

Есть сын, работа. У обоих за плечами высшее образование и языки, путешествия и увлечения.

Инициатор прийти с сексологическим запросом — мужчина. За пару месяцев до семейной сессии он взял индивидуальную:

«Проблема во мне. Мне неловко говорить об этом. Я ее не возбуждаю, она не кончает, а мне врет, что все она получает»

В психологическом анамнезе клиента: половая жизнь с 20 лет, до жены было три сексуальных партнерши, эмоциональная привязанность и незавершенность отношений только с одной-первой девушкой. После отношений с ней вышел со сверхценной идеей-использовать женщин и доказать им, что он что-то значит и стоит в этой жизни.

«Я потерял значение слова Любовь. Мне с Ладой спокойно, у нас много общих интересов, друзей. А почувствовать и осознать, что она меня любит — у меня не получается»

Марк родился третьим ребенком в семье доминирующей властной матери и тихого отсутствующего отца. Отец уезжал в командировки по полгода, в которых у него были другие отношения и семья. Мать во время отсутствия мужа всю свою злость и ненависть сбрасывала на Марка. Заставляла его делать мужские домашние дела. Старшие брат и сестра уже жили своими домами, а ему приходилось все то, что предназначалось отцу, получать и не понимать за что. Когда отец приезжал домой, к крику матери примешивались истерики и скандалы, громкое выяснение отношений с оскорблениями.

В ту встречу он вжимается в кресло и плачет… нет, рыдает, как рыдают маленькие дети — искренне и взахлеб.

Вспоминает случай, который врезался глубоко в память: ему пятнадцать лет. Осень. Дом. Уроки. Примеры по математике. Мать стоит за спиной и бьет его по голове. С обвинениями и проклятиями, что «такого тупого ребенка» она никогда не видела. А Марк сидит и недоумевает, ведь он решил все примеры правильно и пытается ей рассказать, как он их решал и, чтоб она сверила с ответами в конце учебника.

Но она не слушает его, а продолжает раздавать шлепки по спине и ниже. А дальше стук в дверь. Пришла соседка и Марк бежит открывать дверь: «Теть Маш, умоляю, не уходите подольше. Она при вас не будет меня трогать». А после ее ухода мать открывает конец учебника, сверяет. Сухо говорит: «ну да, все правильно» и, после «вали отсюда».

Марк: «Знаете, как в тот момент я ее ненавидел. Какие картины я рисовал в своем воображении — как я вырасту и буду ее убивать. Отрывать от нее по кусочку. Как это делала со мной она. Как моя душа с каждым прожитым с ней днем умирала и превращалась в ледяной кусок. Я ведь в том возрасте не мог сдачи сдать — был полтора метра ростом, щуплый и хилый. Это в армии я стал таким, каким вы меня видите сейчас»

После армии купил себе свою первую машину, ездил на ней только в оригинальной шляпе и в кожаной куртке.

Влюбился как мальчишка в продавщицу цветов. Совершал немыслимые поступки, делал невероятные сюрпризы и подарки. Через год вручил обручальное кольцо, а в ответ:

«Ты мне ничего не можешь дать. У меня высокие запросы. Прощай»

После этого наступило одиночество и конструирование образа Настоящего Мужчины. Когда почувствовал в себе силы, встретил Ладу. Теперь укомплектован: богатый, самодостаточный, спортивный и состоявшийся. В первую очередь, расспросил ее в подробностях обо всех бывших — кто, сколько, в каких позах, сколько сантиметров были достоинства.

Поженились, сразу родился ребенок. Но Марк не успокоился. Навязчивая мысль в голове о том, что он недостаточно хорош для Лады, что у него аппарат меньше и ее не устраивает… такая зацикленность на теле и сексе и такое предательство по отношению к своей Душе.

Двойное послание: «Я хочу снова почувствовать себя живым и любимым, я хочу понять, что достоин этого. Но я не имею на это права…»

В конце нашей второй совместной встречи Она встает и говорит: «А вот скажите, blu velvet-это ведь ненормально? Я не могу туда пойти, а Марк настаивает»

Вторые

В первую нашу встречу он говорит так быстро, что я еле успеваю за ходом его мыслей:

«Я комплексую в постели. Моя жена меня не хочет. У нее сексуальные ограничения. А мне надо каждый день. Поэтому, я хожу к гражданкам- барышням-подружкам-нимфоманкам»

«У меня была ужасная мать… такая холодная и сухая мать, я до сих пор злюсь на нее, агрессии на нее столько, что я готов убить всех гражданок мира, одиночество я заработал «благодаря» ей… и раннее взросление тоже. Развод родителей меня разорвал надвое. Папа вскоре умер, а он был известным доктором. Но рак его сожрал… а мама выскочила замуж, и ее муж меня «воспитывал»…старшая сестра тогда выскочила замуж и «козлом для битья» был всегда я.

А жена — истеричка, ревет, бегает голая по комнате и орет:

«Я-дырка для тебя и все!», а мне хочется ее за волосы со всей силы, лицо в кровь разбить и на улицу вышвырнуть. У нас секса не было целую неделю.

Я ведь ей изменял страшно. Она не выдержала и развелась со мной. Вот я тогда оторвался. Но пресытился быстро, все не то встречалось. С одной даже жить собирались вместе. Она себе все позволяла, чего жена не могла даже в голове позволить. А мне от этой не надо.

Вернул жену. Через четыре года. Вырвал ее из рук другого мужика. Она ради нашего сына согласилась начать все сначала. Но все стало еще хуже. Я стал думать, что юзал все это время ее какой-то чужой мужик. Не мог с этим жить.