Бесплатный фрагмент - Загадочные рисунки Брэдли

Глава 1. Виноградная лоза

Подсознание — это отличное место, где можно прятать самые разные вещи.

⠀

Гарри Гаррисон

***

Фрэнки сидела со своей подругой Марлой в пабе «Старый чеширский сыр» по улице Флит-стрит, 145. Они любили приходить сюда по пятницам. Это особенный паб, непохожий на другие. По обыкновению подруги располагались в отдельной уютной комнате с приглушенным светом, открытым очагом, старинной мебелью. Обстановка помогала расслабиться, располагала к дружеской беседе и откровению.

— Хорошо выглядишь, подруга, — сказала Марла. — Что же послужило причиной преображения?

Фрэнки стала еще изящнее, а синие глаза, казалось, еще больше, на лице блуждала улыбка, ушло напряжение, которое обычно сковывало ее.

— Фрэнки, аууу, дорогая, ты меня слышишь?!

— Что? Прости, что ты сказала?

Было видно, как она растерялась, на щеках выступил легкий румянец.

— Я тебя спрашиваю: в кого ты влюбилась? Давно тебя такой не видела.

— Влюбилась? Нет. Ни в кого я не влюбилась! Что за глупости! — ответила Фрэнки с легким раздражением, но тут же загадочно улыбнулась и поспешила сменить тему разговора: — Лучше расскажи: как твои дела с боссом? Он еще не выгнал тебя за вздорный характер? — спросила Фрэнки, слегка подтрунивая.

Марла поджала губы, что ужасно рассмешило Фрэнки. Они часто подкалывали друг дружку и никогда не обижались. Светлокожая худенькая, болезненного вида Фрэнки и слегка полноватая жизнерадостная афроамериканка Марла, как кофе с молоком, оттеняли друг друга, придавая дружбе неповторимый вкус.

— Не заговаривай мне зубы, Фрэнк, расскажи о нем, — сказала Марла, давая понять, что отступать не намерена.

— Ладно, ладно! И я не влюбилась, ты поняла? Не влюбилась! — сказала Франческа, при этом убеждая больше себя, а не подругу. — Как ты помнишь, в среду вечером шел дождь… — Фрэнки не успела договорить, как Марла перебила ее:

— Дождь — это мягко сказано, лило как из ведра.

— Марлуша, дорогая, не перебивай меня, а то мой рассказ на этом и закончится!

Марла сделала виноватый вид и притихла, Фрэнки улыбнулась и продолжила:

— Я как раз шла из редакции домой, при этом очень торопилась, хотелось побыстрее оказаться дома. Представляешь, всего пара секунд, и я оказалась на асфальте — подвернула ногу и упала, при этом весьма неудачно. Ты же знаешь, как несчастья любят меня… Я поднялась, стараясь делать вид, что ничего страшного не произошло. Плащ был испачкан, нога болела, идти я уже почти не могла, хотела поймать такси, но в такую погоду это было невозможно.

На мое счастье, остановилась машина, выбежал молодой человек и предложил подвезти. Сначала я отказывалась, как-то неудобно, да и мужчина незнакомый, но он так настойчиво предлагал свою помощь, а нога так болела, что я согласилась. Всю дорогу мы болтали, смеялись, как будто знали друг друга давно, я забыла о боли, о дожде и обо всем на свете. Он проводил меня до квартиры, помог зайти и ушел.

Фрэнки замолчала, лицо ее приобрело задумчивый вид. Но голос Марлы быстро вернул ее к действительности.

— Как ушел? Просто ушел и все? Что, даже номер телефона не спросил, никакого продолжения? — спросила Марла с возмущением.

— Он спросил мой номер телефона и обещал позвонить, но так и не позвонил, хотя прошло всего два дня. А впрочем, с какой стати он вообще должен мне звонить?

Это был скорее вопрос в никуда, произнесенный так, чтобы подруга поняла, что разговор на эту тему окончен.

Конечно, чтобы Фрэнки не говорила, в душе она ждала, надеялась, что новый знакомый ей позвонит, спросит о ноге, о планах на вечер, расскажет, как провел свой день, куда-нибудь пригласит.

Подруги просидели в кафе несколько часов. Марла рассказала о своих последних столкновениях с директором, о том, как случайно пролила на него кофе. На самом деле Марлуша была хорошей, доброй девушкой, очень энергичной, порой чересчур, но для риелтора это скорее положительное качество, нежели отрицательное. Дружили девушки несколько лет, с того момента, как Марла помогла Фрэнки приобрести квартиру в центре Лондона. Ближе Марлы у Фрэнки никого не было.

В тот вечер Франческа вернулась домой уставшая, она быстро приняла душ и легла спать, но никак не могла уснуть, что-то мучило ее, не давало покоя. Она встала, открыла окно, свежий воздух наполнил комнату. Фрэнки уснула. Ей снился странный сон, как они с Ли, так он просил его называть, сидят на лужайке в парке и вместе рисуют. Вот только рисунок ей никак не удавалось разглядеть.

Выходные пролетели незаметно, основную часть времени редактор журнала «Информ» «СиБиЭй» посвятила работе, которую обожала. Воспоминания и мысли о незнакомце тускнели и все реже беспокоили ее.

Утро понедельника доставило немало хлопот, телефон разрывался, всем что-то было нужно. Для работы над новой статьей не оставалось времени, об обеде тоже не могло быть и речи. Во второй половине дня сотовый Фрэнки в очередной раз зазвонил, абонент с незнакомым номером настойчиво ждал ответа…

— Франческа Хардли, слушаю вас, — ответила Фрэнки, голос ее при этом прозвучал холодно и резко, это было совсем на нее не похоже.

— Добрый день, Франческа Хардли, — сказал Ли, улыбаясь, тон Фрэнки позабавил его. — Или он для вас совсем не добрый? Это Брэдли, я подвозил тебя в пятницу.

Фрэнки была рада слышать Брэдли, его голос звучал как-то по-родному, успокаивающе. Она поспешила реабилитироваться.

— Брэдли, рада тебя слышать! Прости, день выдался тяжелый, — оправдываясь, ответила Франческа.

— О, все в порядке, — сказал сочувственно Брэдли. — Как твоя нога?

— Нога почти не болит, все благодаря волшебной мази, которую ты посоветовал. Спасибо!

— Ну и отлично! Какие планы на вечер? Предлагаю сходить куда-нибудь, поднять тебе настроение. Как ты на это смотришь? — голос Брэдли был такой спокойный и одновременно соблазнительный.

Фрэнки была готова прыгать на месте от радости, что могло быть лучше вечера, проведенного с таким мужчиной. Но, как истинная женщина, попыталась скрыть эмоции, что у нее плохо получилось.

— Да, конечно, вечером я свободна! Буду рада встретиться с тобой, — сказала она с энтузиазмом.

Ли не ожидал такого пыла от собеседницы и рассмеялся.

— Тогда в семь часов заеду за тобой. До встречи, Фрэнки.

***

Брэдли Смит в последнее время мучился нарушением сна, он плохо засыпал, часто просыпался, спал по несколько часов. Иногда ему казалось, что он просыпается от собственного крика, но при этом не мог вспомнить ни одного своего сновидения, не мог понять, что его так пугало. Конечно, не было ничего удивительного в расстройствах подобного рода.

Прошлым летом один из лучших хирургов Лондона вместе с женой и восьмилетним сыном отправился за город. Это были счастливые летние дни, Брэдли с трудом выбил себе небольшой отпуск и проводил его с семьей. По возвращении домой начался ливень. Небо потемнело, из-за дождя ничего не было видно, стеклоочистители не справлялись с потоком воды. Жена Брэдли Сара советовала мужу остановиться и переждать дождь. Но до Лондона оставалось совсем немного, и Брэдли решил не останавливаться.

Водитель не справился с управлением, машина несколько раз перевернулась и упала в кювет. Ливень прекратился буквально через полчаса после аварии, какие-то полчаса могли спасти жизнь погибшим. Очевидцы аварии вызвали спасателей, но было уже поздно. Сара с ребенком скончались на месте от полученных травм. Брэдли Смит был доставлен в ближайшую больницу в бессознательном состоянии.

В себя Брэдли пришел спустя сутки, он получил ушиб мозга. Очнувшись в больнице, Ли никак не мог понять, где он и что происходит. Оглядевшись и осознав, где находится, Ли начал восстанавливать картину прошедшего дня, последние минуты, проведенные с Сарой и сыном. В панике он начал метаться, пытаясь освободиться от капельниц и прочей аппаратуры, ему необходимо было узнать, что с женой и ребенком. Поспешивший на помощь врач призывал Брэдли успокоиться, в его состоянии нельзя было так волноваться. Успокаивающие, обезболивающие, даже в те редкие минуты, когда Брэдли приходил в себя, действительность ускользала.

О гибели жены и сына Брэдли сообщили только спустя три дня. Похороны прошли без его участия, он даже не смог попрощаться с погибшими. Боль переполняла его, он хотел умереть, дальнейшая жизнь не имела смысла. Брэдли не знал, как можно жить дальше без них.

В больнице Брэдли часто навещал его друг и коллега Майкл. Он заставлял его есть, выводил на прогулку, рассказывал о клинике, о том, как все без него скучают и хотят, чтобы тот поскорее вернулся.

Тело Брэдли Смита продолжало жить, несмотря на состояние его души. После выписки из больницы семейный дом был продан, Брэдли купил квартиру недалеко от работы. Ему было страшно возвращаться в тот дом, он не мог простить себя, да и прощение не имело никакого смысла.

Спустя полгода после трагедии Брэдли вернулся на работу. Стал проводить там еще больше времени, чем раньше. Он должен был делать то, что умел: спасать жизни других людей. Работа потихоньку возвращала его к жизни. Те редкие выходные, что выпадали, Ли часто проводил с Майклом и его женой, они устраивали пикники, совместные чтения, иногда приглашались и другие гости. Но Брэдли не покидало чувство одиночества и опустошенности, это была не его семья, как ни крути, здесь он был чужой.

Проблемы со сном стали беспокоить Брэдли не сразу. После очередной ночи кошмаров он вышел на работу в ужасном состоянии. Майкл поймал Брэдли в коридоре за час до начала операции, он уже не первый день наблюдал за состоянием друга и решил, что с этим надо кончать.

— Хреново выглядишь, друг! Что с тобой, Ли? Ты вообще спал сегодня? — спросил Майкл обеспокоенно.

— Часа два-три. Не мог заснуть, — Брэдли отвечал отрывисто, явно не стремясь обсуждать эту тему. Он нервничал и потирал лицо руками.

— Когда у тебя операция? Ты не можешь оперировать в таком состоянии! Я тебя подменю.

— Я в порядке, Майкл! Не надо за меня так беспокоиться!

Брэдли повысил голос, чего никогда прежде не происходило. Он был человеком, полностью контролировавшим себя, обстановку, да и многих других людей.

— А я не за тебя беспокоюсь, идиот, а за твоего пациента. Послушай, Ли, — тон Майкла смягчился, он искренне переживал за друга, — иди домой, проспись, а если подобные проблемы будут беспокоить и дальше, то обратись к психологу. Пообещай мне.

Майкл выжидающе смотрел на Брэдли.

— Хорошо, обещаю, — ответил Брэдли виновато. — Прости, что накричал на тебя.

Через неделю Брэдли обратился к знакомому психиатру. Рассказал о проблемах со сном. О кошмарах, которые периодически тревожат его, которые он не может вспомнить после пробуждения. Врач не нашел ничего удивительного в том, что у Брэдли могут быть нарушения сна, зная о произошедшей трагедии. Он выписал снотворное, указал дозировку приема препарата. Сны, которые Брэдли не мог вспомнить, очень его заинтересовали. Эндрю практиковал гипноз, с согласия пациентов и в исключительных случаях, с помощью гипноза Брэдли наверняка вспомнил бы все, что ему снилось. Но с этим Эндрю решил повременить, надеясь, что проблема разрешится самостоятельно. Следующий прием был назначен через неделю.

В свою очередь, Брэдли не все рассказал Эндрю. Сон, который он видел последней ночью, четко сохранился в его памяти.

Во сне Брэдли оказался в абсолютно белой комнате, посредине которой стояли мольберт с закрепленным холстом и кистью, а также банка с красной жидкостью, похожей на краску. Брэдли озирался, не понимая, что происходит, где он находится; не мог оценить размеры помещения. Глаза начали болеть от такого количества белого цвета. Ощущение ужаса нарастало с каждой минутой, страх пронизывал тело до костей… Как только глаза адаптировались, Ли обратил внимание на странные звуки, похожие на шипение, которые постепенно усиливались, минут через пять он уже отчетливо слышал: «Рисуй, рисуй…» Ли нерешительно подошел к мольберту. Он не умел рисовать. Но Голос не унимался, он все громче и громче шептал: «Рисуй, ты должен рисовать!» Вскоре шепот перешел в зловещий гул, казалось, голова просто лопнет. Ли взял кисть и начал рисовать, как ни странно, рисовал он быстро, как будто кто-то вместо него водил кистью по холсту. Когда картина была закончена, Брэдли отошел назад, чтобы разглядеть рисунок — это была алая гроздь винограда, краска кое-где подтекла и размазалась, но это лишь придавало рисунку особую привлекательность.

Утром Брэдли проснулся отдохнувшим, в хорошем расположении духа. На среду была назначена всего одна операция, которая успешно закончилась через пару часов, а на вечер был запланирован поход к Эндрю. Брэдли закончил мелкие дела в клинике и поехал в сторону дома, надеясь по пути заскочить в аптеку. Начался дождь. Брэдли ненавидел дожди, все его естество сжалось, а на коже выступили мурашки. Двигаясь по Флит-стрит, он заметил промокшую до нитки девушку, которая к тому же шла слегка прихрамывая. Нужно было помочь ей. Ему было прекрасно известно, что непогода порой не оставляет никаких шансов.

Его попутчица оказалась очень милой и интересной собеседницей. Франческа была настоящей красавицей, хотя, по-видимому, сама не придавала этому значения. Ее синие глаза, тонкая белая кожа, длинные пальцы рук, нежный аромат — ничто не осталось незамеченным. Впервые за столь долгое время он заинтересовался женщиной и получал удовольствие от общения с ней. Доставив Фрэнки домой, Брэдли поспешил на встречу.

Вернувшись домой, он принял снотворное и быстро уснул, оказавшись уже в знакомой белой комнате с мольбертом. Обстановка не пугала Брэдли, а вызывала скорее интерес. Подойдя ближе, он увидел, что прежнего рисунка не было, холст был чист, а количество краски в банке уменьшилось. Краска показалась ему странной, слишком густая, с каким-то странным запахом, он хотел дотронуться до нее пальцем, но уже знакомый голос остановил его: «Рисуй!» — Брэдли отдернул руку и стал озираться по сторонам, но никого не было. Голос, как и прежде, не унимался: «Рисуй! Ты должен рисовать!» Брэдли знал, что ему нужно было делать, чтобы это все поскорее закончилось, он начал рисовать еще быстрее, чем в первый раз. И вот на холсте вновь появилась алая гроздь винограда.

Сон повторился на следующий день и через день. В последний раз, когда Брэдли видел этот сон, банка с краской почти опустела, а Голос требовал: «Рисуй на ней, Брэдли! На ней! Рисуй на ней!» Он не мог понять смысла этих слов, хотя интуитивно догадывался — кто эта она и что нужно делать. Эта мысль пугала Брэдли. Он не мог так поступить — или думал, что не мог.

На работу Брэдли пришел уставший и взъерошенный. После обеда решил позвонить Франческе, нужно было во что бы то ни стало встретиться с ней.

Свидание было назначено на семь вечера.

Брэдли готовился к встрече с Франческой так же тщательно, как обычно готовился к операции. До семи оставалось еще достаточно времени. В магазине был приобретен льняной холст, подготовлена самая «тонкая кисть», в портфель уложены все необходимые препараты, заказан ужин на двоих в ресторане «Авеню».

Если еще утром его обуревали тревоги и сомнения, то теперь от них не осталось и следа. Это был уже не тот Брэдли Смит — талантливый хирург, спасающий жизни людей, это был скрытный, одержимый навязчивой идеей человек.

Как они и договаривались, ровно в семь часов вечера машина Брэдли стояла у дома Франчески. Фрэнки не заставила себя долго ждать. Она появилась в легком платье насыщенного синего цвета, которое изумительно подчеркивало фигуру и цвет ее глаз. Брэдли был очарован ею, он поспешил выйти из машины и подарил букет желтых и синих ирисов.

— Потрясающе выглядишь, Франческа! — с восхищением сказал Брэдли, откровенно рассматривая девушку.

— Спасибо! — робко ответила Фрэнки, улыбнувшись. — Очень красивый букет, обожаю ирисы!

Франческа светилась от счастья, ведь Брэдли Смит искренне ей нравился.

— Ну что, поехали? — спросил он, улыбнувшись, открывая Франческе дверь машины.

Ресторан, где был заказан столик, оказался очень уютным, к их удивлению, посетителей было немного. Заказанный столик располагался в глубине зала, где их никто не мог побеспокоить.

— Расскажи мне о себе, — попросил Брэдли Франческу, при этом взяв ее руку в свои.

Кожа ее рук была тонкая, нежная, как шелк. Он гладил руку Фрэнки кончиками пальцев, ему нравилось прикасаться к ней.

— Что ты хочешь обо мне узнать? — спросила Фрэнки в замешательстве.

— Только то, что ты сама захочешь рассказать.

— Я родилась на окраине Лондона. Родители погибли, когда мне было пять, я их почти не помню. Воспитывала меня бабушка, всем, чего я достигла, обязана ей. После школы поступила на факультет журналистики и по окончании получила диплом с отличием первого класса. Мне нравилось учиться, нравилась моя профессия. Сейчас работаю редактором журнала «Информ» «СиБиЭй» и очень люблю свою работу.

На этом Франческа решила закончить свой рассказ, она доверяла Брэдли, но ей не хотелось посвящать его в свою личную жизнь, наверно, время еще не пришло. Она гордилась собой, тем, чего достигла и что имела. Люди уважали и любили ее за честность, преданность и доброту.

Брэдли слушал этот короткий рассказ очень внимательно, лицо его при этом было серьезным. Слушая, он всматривался в лицо Франчески, запоминая каждую черточку, при этом в голове его крутилось: «Почему она? Почему никакая другая?»

Но выбор был сделан, и как ему казалось, судьба сама подобрала для него «холст».

Фрэнки заметила, как изменилось выражение лица Брэдли, он помрачнел, а взгляд серых глаз затуманился.

— Я, наверное, очень скучная собеседница, — сказала Франческа, глядя на Брэдли с заботой. — Лучше расскажи мне о себе. Я ничего о тебе не знаю. Кто же такой Брэдли Смит?

Брэдли внимательно посмотрел на Франческу, ему почему-то захотелось все рассказать этой замечательной женщине. Он рассказывал и хорошее, и плохое, раскрывая душу. Когда речь зашла об аварии, в глазах его стояли слезы, но Брэдли сдержался.

Вечер пролетел незаметно. Франческа была по-настоящему счастлива, да и Брэдли давно так хорошо не проводил время. Он привез Фрэнки домой и, как и надеялся, получил приглашение зайти. С собой у него была припасена бутылочка красного сухого вина и особые сюрпризы.

Квартира Фрэнки была не очень большой, но при этом уютной и гармоничной, чувствовалось, что у хозяйки хороший вкус.

Пока Фрэнки ставила цветы в вазу и переодевалась, Ли разлил вино по бокалам и подготовил тряпочку с эфиром, зажав ее в левой руке. Когда Франческа вернулась, он протянул ей бокал, потом взял свой. Франческа взяла бокал с красным вином и стала поворачивать его вокруг невидимой оси, наблюдая за следом от вина на стенках бокала. Затем закрыла глаза, поднесла бокал к носу и вдохнула аромат.

— Ммм… Пино нуар, — произнесла она, улыбнувшись.

Брэдли был удивлен, ведь бутылка все время была в бумажном пакете, Франческа хорошо разбиралась в винах или была прирожденным сомелье.

— За встречу, — чуть слышно произнес Брэдли.

— За встречу, — повторила Франческа.

Она успела сделать лишь глоток и поставить бокал. В следующую минуту Франческа, надышавшись эфиром, была похожа на тряпичную куклу, повисшую на руке Брэдли, с которой можно было делать все что угодно. Глаза девушки в тот момент, когда Брэдли зажал ей рот, были полны недоумения и ужаса.

Все шло по плану. Брэдли частично раздел Франческу и положил ее на кровать лицом вниз, достал из своего портфеля антисептик и тщательно обработал спину Франчески. После чего достал скальпель и начал вырезать на спине Фрэнки рисунок, реальность покинула его, вокруг была уже знакомая белая комната. Казалось, время остановилось, но в действительности на рисунок ушло примерно минуты две. Движения скальпелем были уверенные, как и всегда. Когда работа была окончена, Брэдли достал льняной холст и приложил к спине Фрэнки, после того как отпечаток был сделан, он положил его рядом с телом и отошел. Именно этот рисунок он видел в своем сне, никаких сомнений не было.

Брэдли присел на кровать рядом с Франческой, он смотрел, как она спит, гладил ее волосы. Просто уйти уже было нельзя, он взял скальпель и перерезал им артерию на шее жертвы. Кровь хлынула из раны, унося с каждой каплей драгоценную жизнь синеглазой красавицы.

Нужно было поскорее убираться из квартиры, Брэдли протер бокалы и все предметы, к которым прикасался, собрал портфель, последний раз посмотрел на мертвое тело девушки и ушел.

Проснувшись утром, Брэдли почувствовал себя свободным, впервые за много дней. Он сел на кровати и задумался. События прошедшего вечера казались ему очередным ночным кошмаром. Чтобы взбодриться и отмести дурные мысли, Ли решил принять душ. Эта процедура была не просто необходима для поддержания гигиены, а помогала расслабиться и снять стресс. Вода уносила с собой все тревоги и волнения. Простояв под душем не менее часа, Брэдли совсем потерял счет времени. Выйдя, он сварил себе утренний кофе и после завтрака окончательно пришел в себя. Вернувшись в гостиную, он увидел портфель, лежавший на столе. В этот момент им овладел ужас. Брэдли подошел к столу и осторожно взял портфель в руки, точно ядовитую змею, руки его при этом тряслись. Открыв портфель, он достал холст с отпечатком грозди винограда. Осознание того, что это был не сон, а кошмар наяву и порождением этого кошмара был он сам, повергло его в шок. Спрятав рисунок в ящик стола, Брэдли поскорее оделся и отправился на улицу. Нужно было привести мысли в порядок. Сам того не замечая, Брэдли оказался в Сент-Джеймс-парке.

Осенью в парке особенно хорошо. Шелест опавших листьев, это великолепное сочетание желтого, оранжевого и зеленого. Можно прогуляться или просто посидеть на траве, любуясь видами. Ли очень любил кормить серых уток и пеликанов. Единение с природой приносило ему истинное удовольствие.

***

Тело Франчески Хардли было обнаружено на следующий день младшим редактором журнала. Франческа не вышла на работу и никому не позвонила, что озаботило коллег, такое поведение было ей не свойственно.

По сводкам полиции, Франческа Хардли была убита в собственной квартире, из квартиры ничего похищено не было, подробности убийства не освещались. Расследование было поручено детективу Томасу Уэлшу.

— Итак, Марла, давайте попробуем еще раз, расскажите все, что знаете о Франческе Хардли.

Томас держался спокойно и уверенно. Он уже второй раз допрашивал подругу жертвы, пытаясь найти хоть какую-то зацепку.

— Фрэнки была замечательной девушкой. Ее родители погибли, когда она была крохой, всего в жизни Франческа добивалась своим упорством и трудолюбием. Это был светлый человек с добрым сердцем, — голос Марлы задрожал, а в глазах появились слезы.

— Я понимаю, что вам трудно об этом говорить, но, пожалуйста, успокойтесь и постарайтесь сосредоточиться.

Томас выжидающе смотрел на Марлу. Конечно, подруга была в шоке от произошедшего, но от того, что она могла знать и вспомнить, зависел ход всего расследования.

— Хорошо, — кивнула Марла в ответ.

— Меня интересуют факты и подробности, которые могли бы помочь найти убийцу вашей подруги. Марла, когда вы в последний раз видели Франческу? В каком настроении она была? Что рассказывала?

— Мы встречались в пятницу, 6 сентября, в «Старом чеширском сыре». Фрэнки была очень счастлива. Кажется, у нее кто-то появился.

— Вы имеете в виду, мужчина?

— Да, она рассказала, что в среду, возвращаясь с работы, подвернула ногу и упала, незнакомый молодой человек помог ей, подвез до дома. Больше она ничего не рассказывала.

— Имя, фамилия, место работы нового знакомого, не торопитесь, вспомните, что Франческа говорила о нем.

— Ничего, как я ни пыталась выспросить. Она сказала только, что он спросил номер телефона, но так и не позвонил.

Томас уже дал задание проверить все входящие и исходящие вызовы на сотовый и домашний телефоны Франчески за последнюю неделю. Особенно его интересовали звонки в день убийства.

— Хорошо. А как обстояли дела в редакции? Может быть, кто-то из коллег ее недолюбливал?

— Ну что вы! Фрэнки невозможно было не любить. Она была со всеми в хороших отношениях, любила свою работу. От нее я никогда не слышала жалоб на коллег.

— Зависть?

— Нет, не думаю.

— Спасибо, Марла. Сегодня вы можете быть свободны. Если что-нибудь вспомните, сообщите, пожалуйста. Любая мелочь, даже самая незначительная, может помочь, — сказал Томас, вручив Марле свою визитку.

Томас Уэлш был одинок, что было довольно-таки странно. Внешность сорокалетнего мужчины привлекала внимание многих женщин: высокий брюнет с голубыми глазами, в прекрасной физической форме, обладавший харизмой и тонким чувством юмора. Томас, в свою очередь, не особо интересовался женщинами, в юности он пережил любовь, а другая к нему не пришла. Он, конечно, встречался с женщинами, как и любой другой нормальный мужчина, но все эти отношения были бесперспективными и быстро заканчивались. Поэтому основную массу своего дневного и ночного времени Томас посвящал работе. В полиции детектива высоко ценили за порядочность, работоспособность, а главное — высокую раскрываемость дел. Томас умел подмечать все нюансы, самые незначительные улики, фразы, события, обладал профессиональным чутьем. Ничто не могло скрыться от этого пронзительного взгляда голубых глаз. Единственным серьезным противником для Томаса Уэлша было время, как известно, чем меньше времени проходит с момента совершения преступления, тем больше вероятность его полного раскрытия.

Расследование убийства Франчески Хардли сразу поручили Томасу Уэлшу, так как от этого дела дурно пахло, что осознал и сам Томас. Кто мог желать смерти Франческе, у которой не было наследников, врагов, на работе коллеги уважали ее, никто не стремился занять ее место.

Анализируя ночь убийства, Томас пришел к выводу, что Франческа в этот вечер с кем-то встречалась, вероятно с новым знакомым. На полу лежало платье, букет ирисов и бутылка вина также свидетельствовали о последнем. Именно этот кто-то видел Франческу последний раз, именно он ее и убил. Кто он, кто этот ненормальный и почему выбрал именно Франческу, предстояло выяснить. Самым интересным для Томаса был, конечно, рисунок, вырезанный ножом или скальпелем на теле жертвы, — гроздь винограда. Это был не просто рисунок, а ключ к разгадке.

Тело Франчески было направлено на вскрытие. Все предметы в квартире были обследованы на наличие отпечатков пальцев. Томас запросил информацию о звонках. Назначил время для допросов ближайших друзей и коллег.

Детектив работал один, так как считал, что помощь извне порой может принести больше вреда, чем пользы. До готовности результатов экспертиз детектив не терял времени и провел маленькое исследование по поводу каттинга. Каттинг — это особый способ шрамирования, рисунки выполняются скальпелем, объемность и выпуклость изображения зависит от наклона скальпеля. Именно данную технику использовал убийца при нанесении рисунка на тело. В Лондоне было не так много мест, где можно было украсить тело подобным образом. Объехав их все, Томас не получил никакой существенной информации. Никто за последнее время не интересовался каттингом, сами мастера работали давно, Франческу Хардли никто из них ранее не видел. Нужно было искать в другом месте.

Опрос коллег также не принес нужной информации. За весь день Томас не раз слышал, какая Франческа добрая, замечательная, интересная, готовая прийти на помощь, к тому же профессионал в работе. Никто никогда не видел Франческу с мужчиной и не знал, чтобы она с кем-то встречалась. В общем, ангел во плоти.

К вечеру были готовы результаты вскрытия тела и прочих экспертиз. Смерть наступила из-за большой потери крови в результате повреждения артерии на шее. В легких был обнаружен эфир, жертву сначала усыпили, затем нанесли порезы на спине, после чего убили. Жертва не имела сексуальных контактов в тот вечер, следов побоев и насилия обнаружено не было. Что касается порезов, они наносились быстро, но при этом аккуратно, под прямым углом, при помощи скальпеля, он же послужил орудием убийства. Что интересно, тело жертвы было предварительно обработано антисептиком, а судя по тому, как был нанесен смертельный порез, можно предположить, что убийца является медицинским работником. На предметах не были обнаружены никакие отпечатки пальцев, кроме как Франчески, на большинстве предметов вообще не было обнаружено отпечатков, что свидетельствует о том, что они были стерты либо человек, бравший их в руки, был в перчатках.

Среди входящих и исходящих звонков не было никаких интересных. Кроме одного входящего звонка на сотовый телефон накануне убийства, звонок был произведен из автомата и длился чуть больше минуты. Судя по общему количеству звонков, а также беря во внимание профессию жертвы, информация о звонках не могла принести никакой пользы.

Глава 2. Соловьиная трель

Быть рабом страха — самый худший вид рабства.

Бернард Шоу

***

Вы когда-нибудь обращали внимание на соловья, сидящего на ветке, может быть, слышали его прелестные песни? Думаю, что многие из вас ответят: нет. Вот и Брэдли Смит никогда ранее в своей жизни не обращал внимания на мелких птах. Но вот что удивительно, уже две ночи подряд Ли вырисовывал соловья, сидящего на ивовой ветке. Обстановка белой комнаты нисколько не раздражала и не пугала его, наоборот, он чувствовал себя вполне комфортно. Соловей получался как живой, вот только цвет его был не буровато-коричневый, а ало-красный. Из «бусинки» -глаза стекала капля краски, как будто птичка плакала кровью.

Поет соловей, сидя на ивовой ветке невысоко от земли, да забывает об опасности, и только во время пения к нему можно приблизиться.

На следующий день после убийства Франчески Хардли Брэдли Смит попросил трехнедельный отпуск. Несмотря на плотный график и сложность замены, руководство решило его отпустить. Первым делом Брэдли отправился в любимый книжный магазин и накупил кучу книг по хирургии, а также художественную литературу. Раньше он читал одновременно по две-три книги и решил возобновить чтение. Каждое утро начиналось с не менее чем получасовой пробежки, после чего легкий завтрак и кофе. Днем Брэдли старался посетить один из парков Лондона, а вечером частенько бродил по оживленным улицам города. Прелесть больших городов состоит в том, что можно легко затеряться в толпе: никто тебя не замечает и не обращает внимания.

Эндрю не сразу вспомнил о том, что Брэдли Смит должен был прийти на встречу, но по каким-то причинам не пришел и даже не позвонил. Ли, конечно, не относился к острым больным, нуждаясь скорее в психологической помощи, нежели психиатрической, но его состояние обеспокоило Эндрю. Всегда спокойный, жизнерадостный и уверенный в себе, во время их последней встречи Брэдли изрядно похудел, осунулся, выглядел уставшим и дерганным.

Когда Эндрю вспомнил о Брэдли и позвонил ему, а случилось это спустя две недели с момента назначенной встречи, ему удалось выяснить, что друг чувствует себя прекрасно, на данный момент находится в отпуске и занимается восстановлением сил и здоровья. На вопрос: «Почему пропустил встречу?» — Брэдли ответил просто, что не видел в ней необходимости, и извинился за то, что заставил волноваться. Друзья еще немного поболтали, после чего Эндрю попросил друга не пропадать и, в случае чего, обращаться к нему в любое время.

Кошмары, вернее сказать, особенные сны перестали мучить Брэдли уже на следующую ночь после смерти Франчески. Он чувствовал себя уставшим и опустошенным, поэтому решил попросить отпуск. Об убийстве Франчески Брэдли ничего не помнил, казалось, этого эпизода в его жизни и вовсе не было, мозг успешно блокировал все воспоминания, более того, встретив Франческу Хардли где-нибудь на улице, он вряд ли бы узнал ее. Процесс забывания в данном случае работал как механизм самосохранения.

Покой оказался кратковременным. Спустя две недели сновидения возобновились. Ли хорошо помнил про виноградную гроздь, которая снилась ему впервые, не раз доставал из ящика рабочего стола тот самый холст, но как ни пытался вспомнить: откуда он взялся, каким образом в ящике стола оказался рисунок из его первых сновидений, все было тщетным. Чувство опасности не покидало его. Когда сон, где он рисует соловья, сидящего на ветке, приснился Брэдли второй раз, он решил, что это нельзя так просто оставлять. Во-первых, Брэдли завел дневник сновидений, а во-вторых, начал собирать всю информацию о подобного рода снах, нарушениях сна. Брэдли боялся причинить вред себе и другим.

«25.09.13 — среда. Во сне опять оказался в просторной белой комнате. Несколько раз был в ней, но не могу дать точного описания, будто нет никаких границ: стен, потолка. Посреди комнаты стоит мольберт, холст чист, рядом на белой подставке банка с чем-то похожим на краску, сверху на ней лежит кисть. Заметил, что краски в банке стало меньше. Мне было страшно. Голос в этот раз не беспокоил. Подошел к мольберту, взял кисть и начал рисовать. Ощущение, что рисовал не сам, как будто кто-то управлял кистью, отрывая ее, только чтобы обмакнуть в краску. После окончания работы сделал пару шагов назад. На холсте была изображена ветка какого-то дерева, скорее всего ивы, на ветке сидел соловей, как живой, из глаза его стекала капля. Из-за алого цвета краски создавалось впечатление, что соловей плачет кровью. Рисунок местами был смазан. Сон на этом прервался».

В ту ночь Брэдли проснулся рано. Это была уже не первая ночь, когда он спал всего по три часа. Физическое состояние при этом было в норме, так как ему и ранее приходилось спать понемногу в связи с меняющимся графиком работы. Досадно было только то, что в редкие моменты, когда можно было выспаться, сон к нему не шел, да и сновидения последних дней выматывали.

Он пошел на кухню, заварил крепкий черный кофе и направился в кабинет, чтобы почитать статьи про нарушения сна, повторяющиеся сновидения, найти хоть какое-нибудь логическое объяснение происходящему.

Просторы интернета кишели однообразными статьями о стадиях сна, бессоннице и гиперсомнии, случаях сомнамбулизма, о том, как вреден недосып, да и много спать тоже, по мнению ученых, вредно. Никаких примечательных историй и событий касательно повторяющихся снов, пара людей делилась своим опытом, но все это и близко не соответствовало тому, что происходило с Брэдли.

Как только рассвело, он отправился в любимый книжный магазин, который всегда удовлетворял его запросы. Изучив содержание книжных полок, он прихватил с собой книги по психоанализу, о расстройствах сна, а также пару книг по эзотерике, которые помогли бы расшифровать символику сна. С этим багажом Брэдли отправился домой. Времени для изучения книг было достаточно, Ли запасся бутербродами и устроился поудобнее в кресле, подложив под другую руку блокнот для записей и ручку. На протяжении шести часов он бегло перечитывал книгу за книгой, делал пометки. Все, что удалось выяснить, не наводило на приятные мысли: так как Брэдли Смит был реалистом, да к тому же врачом, он с уверенностью определил, что как минимум страдает от невроза, и не хотел думать, что это нечто более серьезное, а ведь это могли быть и первые признаки шизофрении.

«Так, ладно, — подумал Брэдли, — главное, не паниковать. Почти любая болезнь излечима, просто не стоит ее запускать».

Единственным логичным объяснением того, что после пробуждения у него появились предметы, о которых он не помнил, являлся сомнамбулизм, или лунатизм. Люди, страдающие сомнамбулизмом, часто ходят в состоянии сна, передвигают или прячут какие-либо предметы и вещи. Проснувшись поутру, не помнят своих ночных действий, обычно принимая результаты происшествия за действия других людей или «нечистой силы».

«Да, сомнамбулизм мог объяснить произошедшие события и появление рисунка, — подумал Брэдли. — Но с этим явлением однозначно нужно бороться, так как действия в таком состоянии невозможно контролировать».

Единственное, что не поддавалось никакому объяснению, — это сами сны, а точнее сказать серии снов. Такие яркие и запоминающиеся, несущие какой-то скрытый смысл, загадку. Сны побуждали Брэдли к непонятным поступкам, мучили его, но ради чего? Что хотел донести этот сверхразум и почему в качестве «жертвы» был выбран именно он — предстояло выяснить.

На часах пробило шесть вечера. С чтивом было покончено, информация в голове должна была немного уложиться для последующего анализа. Брэдли отправился в ванную комнату, чтобы принять душ, но прежде открыл шкафчик с множеством пузырьков, в это раз он отдал предпочтение двум маслам: бергамота и аниса. После чего добавил их в аромалампы. Ароматерапия была его увлечением, он с точностью знал, какое эфирное масло поможет ему в той или иной ситуации, не только использовал эфирные масла для ламп, но и наносил на тело. Мало кто знает, что эфирное масло может помочь снять стресс, облегчить мигрень или активизировать работу мозга без употребления лекарственных препаратов.

После душа Брэдли отправился на кухню, где приготовил легкий овощной салат с итальянской заправкой и подогрел вчерашний кусок лосося. Ужинал без особого удовольствия, хотя и любил вкусно поесть, да и готовил весьма неплохо.

Он никак не мог расслабиться, в голове как будто тикали часы в ожидании ночи — времени неприятных чувств страха и тревоги, приносимых снами. В эту ночь ему непременно не хотелось оставаться дома. Брэдли решил выпить пару бокалов вина и послушать хорошую музыку. В голове мелькнула мысль о джаз-клубе на 90 Лотс Роуд под названием «Клуб 606». Брэдли был в этом месте пару лет назад с Сарой, оно пришлось им по душе.

Пройдя через арку «606», попадаешь в чудное место: приглушенный свет, непосредственная, дружелюбная обстановка, все по-простому и вокруг все как свои. На небольшой площадке можно услышать только британские джазовые группы, в клуб часто приглашают интересных вокалистов.

Брэдли выбрал столик в углу слева от сцены, почти все столы были к тому времени заняты, место пользовалось популярностью. Есть ему совсем не хотелось, но еду все равно заказал, так как алкоголь подавался только к ужину. Вместо вина Брэдли решил выпить виски, хотя и не любил крепкие спиртные напитки, но обстоятельства последних дней обязывали. Живая музыка и вокал, сердце просто замирало от звуков саксофона и волнующих переливов фортепиано. Янтарная жидкость в бокале делала свое дело — Брэдли расслабился, впервые за несколько дней он чувствовал себя свободным.

Джаз-бэнд отыграл очередную композицию, после чего был объявлен небольшой перерыв. Во время паузы Брэдли наблюдал за пламенем свечи, горевшей в фонарике на столе, внезапно его медитацию прервали громкие овации. Он перевел взгляд на сцену и увидел потрясающую женщину, она сидела с гитарой, перебирая струны и улыбаясь уголками губ. Брэдли был поражен грацией и красотой брюнетки, ее длинные густые волосы, чувственные губы завоевали все его внимание. Но еще больше его поразила песня Сары о любви: томная, честная и лиричная. Он не заметил, как по щекам побежали слезы, горесть от потерянной любви. Его Сару было уже не вернуть.

В тот вечер Брэдли больше не пил, с появлением Сары его сознание прояснилось и алкоголь уже не оказывал такого влияния. Он прослушал все песни в ее исполнении, после чего решил во что бы то ни стало познакомиться с девушкой. Брэдли расплатился по счету и вышел к запасному выходу. На улице было темно, присев на лестницу под фонарем, он стал ждать Сару, думая о ее песнях, о том, как и чем она живет. Ждать пришлось минут тридцать, прежде чем дверь распахнулась и из нее вышла девушка в черных облегающих джинсах, кожаной куртке, с распущенной копной черных вьющихся волос.

Она поравнялась с Брэдли, посмотрела на него сверху вниз, после чего спросила:

— Меня ждешь?

— Да, — ответил Брэдли. — Как только тебя увидел, скорее даже услышал, мне непременно захотелось познакомиться с тобой, Сара.

Сара не грубила в ответ, не пыталась насмехаться или просто уйти. Она чувствовала, что этому мужчине нужна ее помощь. Сару привлекали молодые люди, нуждающиеся в ней скорее, как в матери, а не как в женщине.

— Сара, — ответила она, протянув руку.

Брэдли поспешил встать, он не думал, что так просто будет познакомиться с этой талантливой и красивой девушкой.

— Брэдли, для друзей — Ли, — ответил он, пожимая руку Саре.

— Я заметила тебя еще в зале, пока пела. Ты сидел за столиком в углу.

— Это точно.

— Ты слушал мои песни как-то по-другому, не как все. На миг мне показалось, что по твоей щеке катится слеза.

Брэдли молча посмотрел в ее карие глаза и ничего не ответил.

— Ну, тогда поехали, — продолжила Сара, — а по дороге сможешь рассказать что захочешь.

Они сели в ее красный пежо, припаркованный неподалеку, и поехали к Саре на квартиру.

— У тебя необычная и очень яркая внешность.

— Да, моя мама была цыганкой, своей внешностью я обязана ей. Она познакомилась с отцом случайно, и, по рассказам мамы, папа сразу без памяти влюбился, — Сара перевела взгляд на Брэдли и искренне улыбнулась.

— Значит, ты выросла в любящей семье.

— Да, но моей семьи уже давно нет.

По голосу Сары Брэдли понял, что это больная тема и лучше не лезть с расспросами.

— А когда ты поняла, что хочешь петь, и почему именно джаз?

— Пела я с детства, наверное, как только родилась, сразу начала петь. К джазу пришла лет в пятнадцать. Да, тогда я заслушивалась джазом. И еще, если заметил, у меня особенный голос диапазоном в три октавы, — последнюю фразу Сара произнесла так, как будто хвасталась бриллиантом в несколько карат. — Мне доступны любые джазовые композиции.

— Ну а кто твой кумир?

— Молодой человек, разве у нас интервью? — спросила она, рассмеявшись. — Здесь я тебя ничем не удивлю: Луи Армстронг. Могу слушать его часами, забывая обо всем на свете.

Сара протянула руку к магнитоле, переключила пару композиций, из динамиков зазвучал голос Эллы Фицджеральд с песней «Лунный свет в Вермонте». Оставшуюся часть пути они ехали молча, наслаждаясь музыкой, Луи, Эллой.

Сара жила в восточном районе Лондона Уолтем-Форест. Это один из самых непростых районов, с высоким уровнем преступности, о нем частенько можно услышать в криминальной хронике. Уровень жизни довольно низкий, многие семьи живут за чертой бедности.

— Ты не боишься жить в Уолтеме? — спросил Брэдли, выйдя из машины.

— Этой мой дом, моя семья, и я люблю ее. А они любят меня. Помогаю кому могу. Это большой район, живущий своей жизнью. И еще неизвестно, какой район лучше: Уолтем или Сити. Каждому свое, Ли. Ты еще не пожалел, что познакомился со мной?

— Нет, я никогда об этом не пожалею.

Они поднялись на третий этаж, Сара открыла дверь.

— Заходи. Предупреждаю: я не ждала гостей, на беспорядок не обращай внимания.

Брэдли нерешительно зашел в квартиру. Комната была небольшая, на кресле лежала одежда, некоторые вещи были разбросаны. Сара, как и многие творческие натуры, не была поклонницей порядка, это не имело для нее никакого значения.

Пока Брэдли осматривался, Сара успела переодеться и выглянула из кухни в мужской рубашке.

— Брэдли, пиво будешь?

— Да, не откажусь.

Сара принесла две бутылочки пива, они сели на диван. Она подобрала под себя ноги, рукой облокотилась на подголовник, запустив пальцы в волосы.

— А теперь твоя очередь. Рассказывай, что тебя так тревожит.

— Не так давно я потерял жену и сына. Они погибли по моей вине. Прошлым летом мне удалось взять небольшой отпуск, мы отправились за город, когда возвращались в Лондон, начался ливень, Сара говорила мне остановиться и переждать, но я не послушал, ехать оставалось совсем недолго. Машина перевернулась несколько раз и упала в кювет. Выжил только я.

— Сара? Твою жену звали Сара?

— Да, как и тебя.

— Брэдли, ты их уже никогда не вернешь. Нужно смириться. Знаю, никто никогда тебе их не заменит. Пойми, жить с этим — испытание, но пока ты жив, ты кому-то нужен и можешь сделать что-то хорошее, помочь другим людям, которые действительно нуждаются в помощи.

— Спасибо, Сара. Да, наверное, ты права, — с этими словами Брэдли нежно поцеловал Сару в щеку.

Она поставила свою бутылку и его бутылку на стол, после чего притянула Брэдли к себе и поцеловала долгим чувственным поцелуем. Ей хотелось, чтобы хоть на одну ночь этот замечательный мужчина стал чуточку счастливее. Они занимались любовью, после чего уснули в объятиях друг друга.

Как только Брэдли погрузился в быструю фазу сна, то оказался в знакомой обстановке. Это ужасно раздосадовало его. Он не хотел рисовать, хотя понимал, что по-другому выбраться из этого места не удастся. И тут зазвучал этот ужасный голос.

— А ты молодец, Брэдли. Быстро нашел себе новую подружку и успел затащить ее в койку. Ну и как она тебе на вкус? — с насмешкой поинтересовался его наблюдатель. — Молчишь, — продолжал Голос, зло шипя. — Правильно, твое дело — рисовать. Рисуй, Брэдли, рисуй!

Ему было неприятно выслушивать обидные насмешки, но и ругаться с «нечто» не имело смысла. Брэдли подошел к мольберту, взял кисть и начал рисовать, это был уже третий соловей, сидящий на ивовой ветке. «Интересно, куда делись предыдущие рисунки?» — подумал он. Этот рисунок ничем не отличался от предыдущих, краски в банке осталась ровно половина.

Проснулся Брэдли от крика Сары.

— Ли! Проснись! Да проснись же ты, наконец!

— Сара? Что случилось?

— Ты уже около часа сидишь на кровати с широко раскрытыми глазами и ртом. Что с тобой происходит? Что за выкрутасы?

— Прости, я испугал тебя. Мне, наверно, надо идти.

— Я тебя никуда не отпущу, еще ночь.

Сара встала и пошла на кухню. Ей нужно было успокоиться. Через некоторое время до Брэдли донесся аромат свежесваренного кофе, еще через минуту появилась Сара с подносом в руках. Она села на край кровати и подала чашку Брэдли.

— Черный, без сахара.

— Спасибо. Прости еще раз. Я не думал, что это может повториться и здесь.

— Что повторится? Объясни.

— В последнее время я мало сплю, знакомый врач прописал мне снотворное, но оно не особо помогает. Когда засыпаю, мне снятся неприятные сны, я бы не назвал их кошмарами, но становится страшно, знаешь, как мороз по коже. Причем сон обычно повторяется несколько раз.

— Действительно странно. А что тебе снится?

— Не хочу об этом говорить.

— Хорошо. Не буду тебя пытать. Пей свой кофе, посмотрим телевизор, а утром ты сможешь поехать к себе. Надеюсь, ты не забыл, что находишься в Уолтем-Форест, а здесь небезопасно бродить по ночам.

Брэдли улыбнулся. Он был бесконечно благодарен этой женщине, которую знал всего лишь несколько часов.

Утром Брэдли отправился домой на такси, они договорились, что он позвонит Саре около шести вечера и они вместе куда-нибудь сходят.

Брэдли был рад оказаться дома, только здесь он мог чувствовать себя комфортно.

Первое, что он сделал, — это запись в дневнике от 26 сентября с описанием сновидения и своего физического состояния во время сна.

Несмотря на почти бессонную ночь, чувствовал он себя превосходно и решил не пропускать пробежку. Вернувшись домой, он принял душ, после чего решил посмотреть фильм «Особняк «Красная роза», в котором Энни постоянно слушает композицию в исполнении оркестра Глена Миллера «Настроение».

Во второй половине дня Брэдли отправился в кафе недалеко от дома, чтобы перекусить, по дороге он думал, куда пригласить Сару. Больше всего Брэдли любил парки, а приглашать малознакомого человека лучше туда, где самому нравится, такой выбор обычно не подводит. Он не был поклонником кинотеатров и фильмов в прокате, но когда ходил в кино с женой, а она была настоящей киноманкой, то фильм чаще всего оказывался удачным и Брэдли получал удовольствие и от просмотра, и от компании. Выбор пал на Вики-парк.

Брэдли неслучайно выбрал парк Виктории, он во многом ассоциировался с Сарой. Во-первых, парк располагается в Восточной части Лондона, во-вторых, в последнее время здесь часто проводят музыкальные концерты под открытым небом, а в-третьих, он был просто прекрасен.

Пока еда готовилась, Брэдли подошел к администратору и попросил разрешения сделать звонок.

— Сара, привет! Это Брэдли!

— Привет! Я как раз думала о тебе.

— Надеюсь, не слишком плохое?

— Ты придумал, как реабилитироваться за ночное происшествие?

— Звучит банально, но хотел пригласить тебя в Вики-парк. Что ты об этом думаешь?

— Парк Виктории — замечательное место. И вовсе не банально. Во сколько встречаемся?

— В шесть у центрального входа. Буду тебя ждать.

— Хорошо. До встречи.

Сентябрь подходил к концу, чаще шли дожди, дождь мог начаться утром и зарядить на весь день, ночи были холодные, а днем было достаточно тепло. Сентябрь — идеальный месяц для тех, кто не любит ни сильную жару, ни холод. Этот день как раз подходил для прогулки, было солнечно, дул прохладный ветер, но это пустяк, всего-то требовалось одеться потеплее. Брэдли приготовил несколько рапов с курицей и овощами, взял пару яблок, сыр, хлеб — все это аккуратно сложил в рюкзак, в боковом отсеке поместился термос с горячим чаем. Он не забыл прихватить плед, которым можно было укрыться в случае похолодания. Одежду выбрал по погоде: вельветовые брюки, пуловер и легкую черную куртку на синтепоне.

Ровно в шесть Брэдли стоял у ворот Вики-парка, Сары еще не было, но он нисколько не сомневался, что она скоро появится. Через некоторое время Сара вышла из Вики-парка, подошла к Брэдли со спины и закрыла ему глаза.

— Угадай кто?

— Сара, — сказал Брэдли, улыбнувшись, и повернулся к девушке.

Она была все в тех же черных джинсах, кожаной куртке, только надела теплый бежевый свитер. Волосы были собраны в пучок, из которого выбивались несколько кудряшек, что делало ее совсем юной и придавало шарма.

— А я смотрю, ты основательно подготовился.

— Да, что-то вроде того, — с улыбкой ответил Брэдли. — Как ты оказалась у меня за спиной?

— Я пришла минут за сорок до назначенного времени и решила немного прогуляться, не заметила, как пролетело время, поэтому немного опоздала. Надеюсь, ты не сердишься?

— Нет, нисколько. Пошли?

Брэдли взял Сару под руку, они шли как настоящая пара: болтали, шутили. Некоторые люди смотрели на них и приветливо улыбались.

— Кажется, мы неплохо смотримся вместе, Ли.

— Не кажется, а так и есть.

— Что делать будем, пойдем дальше или присядем где-нибудь?

— Я предлагаю присесть и посмотреть крикет. Сентябрь заканчивается, это последние игры. Ты любишь крикет?

— Я почти ничего не знаю о крикете.

— Как же так, надо срочно это исправить.

Брэдли взял Сару за руку и повел к площадке, где играли в крикет. Они расстелили плед, желающих посмотреть игру было не так много, как летом. Он предложил Саре рап, налил чай и начал рассказывать про игру.

— Будем исправлять твое невежество. Как видишь, полем служит овальная площадка, в центре располагается полоса земли, в конце которой воткнуты три столбика с перекладинами. Эта конструкция называется калиткой. В каждой команде по одиннадцать игроков. Цель игры — разрушить мячом калитку соперника и заработать больше очков. Игрок подающей команды бросает мяч в сторону одной из калиток, стремясь всеми мыслимыми и немыслимыми путями попасть в нее. Игрок бьющей команды, стоящий рядом с калиткой, старается не допустить этого и отбить мяч битой. Если он отбивает мяч, то бежит к противоположной калитке. Игрок, стоящий у другой калитки, бежит ему навстречу, стараясь занять место бьющего. Каждая такая пробежка приносит очко бьющей команде. Команда, набравшая больше пробежек, то есть очков, по завершении матча объявляется победителем. Если время, отведенное на матч, вышло до того, как он успел закончиться, объявляется ничья. Ну как? Ты что-нибудь поняла из того, что я рассказал?

— В общем и целом — да. Правила не так сложны. Сколько же они могут играть?

— По-разному, как договорятся. Иногда состязания продолжаются изо дня в день.

Вместе они с удовольствием досмотрели игру до конца. Выиграла команда, за которую болела Сара. «Давайте, парни!» — кричала она во время игры.

Было уже совсем темно, когда они возвращались. Сара предложила Ли остаться у нее, но он отказался, не хотел, чтобы произошедшее прошлой ночью опять повторилось.

— Ты знаешь, мне давно не было так хорошо. Спасибо за свидание и за крикет, я стала настоящей фанаткой игры, — сказала она, улыбнувшись.

— Это тебе спасибо, Сара. Время, проведенное с тобой, — это время рафинированного счастья. Да и те парни, я думаю, не выиграли бы без твоей поддержки. Ты чудо!

— Может, все-таки зайдешь?

— Нет, в другой раз.

— Тогда до встречи. Буду ждать твоего звонка.

— До встречи, Сара.

Перед тем как ложиться спать, Брэдли решил удвоить дозировку снотворного, прописанного Эндрю. А также выпил немного травяного успокоительного чая. Проблем с засыпанием не возникло, но сон повторился вновь, а потом на следующую ночь. Это были четвертый и пятый рисунки соловья. Когда сон приснился ему в шестой раз, краска в банке заканчивалась, следующий рисунок выполнять было бы нечем. Брэдли искренне радовался этому. Но радость была преждевременной, Голос, который не беспокоил его последние две ночи, начал нашептывать: «Рисуй на ней. Рисуй на ней, Брэдли. Рисуй на ней».

Брэдли стал озираться в отчаянии, зная, что никого не увидит.

— Кто?! Кто эта она? На ком я должен рисовать? — закричал Брэдли в ответ.

— На ней, Брэдли, на ней, — шипел Голос. — Ты нашел прекрасного соловья.

— Я не могу! Не могу!

— Еще как можешь, ты уже делал это раньше.

— Что делал? — спросил, недоумевая, Брэдли, он действительно ничего не помнил об убийстве Франчески.

На этом сон прервался. Брэдли проснулся в ужасе. Простыни были мокрыми от пота. Следующий час он провел в душе, сидя на корточках. Состояние после пробуждения было близко к нервному срыву. Но спустя пару часов он был совершенно бодрым, в хорошем расположении духа. Его как будто подменили, Брэдли, который готовил завтрак на кухне, напевая что-то себе под нос, был абсолютно спокоен, ничего не помнил ни о каких снах, единственное, чего он хотел, так это назначить встречу с Сарой, провести у нее последнюю ночь.

Во время дневной прогулки он позвонил Саре из телефонной будки. Разговор был не из приятных.

— Алло, слушаю, — ответила Сара.

— Привет, Сара.

— Ты еще смеешь звонить мне как ни в чем не бывало! — набросилась она с обвинениями. — Кретин, я так переживала за тебя. Думала, что с тобой что-то случилось, а у меня нет ни твоего адреса, ни телефона. Что за фокусы, Ли? Если ты не хотел больше со мной встречаться, то мог бы просто сказать об этом.

Повисла тишина, ему было нечего сказать в свое оправдание.

— Прости, Сара. Я плохо себя чувствовал. Мучила бессонница.

— А позвонить ты не мог?

— Прости. Не думал, что ты будешь так за меня волноваться. Это не повторится.

— Хорошо, ты прощен, но больше никаких выкрутасов. Так что ты хотел?

— Мне необходимо встретиться с тобой сегодня.

— Почему именно сегодня? Сегодня я пою и играю в клубе, закончу поздно.

— Можно я за тобой заеду? Где ты будешь петь?

— В кафе «Октаве Экспресс» в Сохо, закончу около двух. Можешь за мной заехать.

— Договорились. Еще раз прости меня, Сара. Ты мне очень дорога.

— Ладно, проехали. В два, не забудь.

Первым делом Брэдли отправился на Бродвик-стрит в небольшой магазинчик, где можно было купить все необходимое для рисования, там он приобрел льняной холст. Позже вечером он сложил все необходимое в портфель: холст, пару хлопковых платков, пузырек с фторотаном, антисептик, скальпель, перчатки и другие необходимые мелочи. И отправился готовить ужин — пасту с морепродуктами. Паста получилась замечательная, он включил записи оркестра Глена Миллера 1938–1942 гг., налил бокал «Шато де Лягард Кюве Престиж» и сел ужинать.

После ужина Брэдли оделся, об одежде он побеспокоился заранее. Черная водолазка, темно-серый твидовый костюм, начищенные до блеска ботинки — Брэдли выглядел так, как будто сошел с обложки журнала. Все должно было быть идеально.

Подъехав к кафе немного раньше назначенного времени, Брэдли решил не заходить внутрь, а, как и условились, подождать Сару снаружи.

Он не заметил, когда Сара вышла из кафе. И до того момента, как она села к нему в машину, Ли был абсолютно спокоен. Посмотрев в это лицо, успевшее стать родным за несколько дней, проведя рукой по вьющимся волосам, он почувствовал, что теряет частичку себя, но пути назад не было.

— Ты устала, — сочувственно произнес Брэдли вместо приветствия.

— Да, немного, — ответила она, печально улыбнувшись.

— Все еще злишься на меня?

— Нет, не злюсь. Так обычно ведут себя маленькие дети, а обижаться на них бессмысленно. Надеюсь, что ты все понял?

— Да.

— Поехали, Ли. Хочу побыстрее оказаться дома.

Откинув спинку сиденья немного назад, она прикрыла глаза, слушая лишь шум работающего двигателя машины.

Даже такие неспокойные районы, как Уолтем-Форест, спят по ночам. Они тихо прошли в квартиру, Брэдли помог Саре снять верхнюю одежду, она направилась в комнату, не обращая на него никакого внимания. Потом растворилась на кухне минут на десять, после чего появилась с подносом. На подносе стоял китайский фарфоровый чайничек, две маленькие чашечки и тарелка с канапе. Сара поставила тарелку отдельно, на постель.

— Почему чашечки перевернуты? — спросил Брэдли.

— Я обдала их кипятком на кухне, слила воду и перевернула.

— Ты знаешь секреты чайной церемонии?

— Я знаю некоторые правила, но сегодня просто заварила чай.

Сара разлила чай по маленьким фарфоровым чашечкам и протянула одну Брэдли. Он взял чашку в руки и вдохнул аромат.

— Мята, чабрец, валериана и, возможно, еще какие-то травы. Ты приготовила этот чай специально для меня?

— А ты неплохо разбираешься в травах.

— Травы, масла, ароматерапия — я этим увлекаюсь.

Они пили чай и разговаривали, от еды Брэдли отказался, при всем видимом спокойствии внутри у него нарастало напряжение.

Пока Сара дожевывала последнее канапе, Брэдли отлучился в коридор. Там он достал из портфеля хлопковую салфетку и налил на нее немного фторотана, фторотан был чудным средством, гораздо лучше эфира. После чего, убрав руки за спину, вернулся в комнату.

Глядя на Брэдли, Сара подумала, что он приготовил для нее какой-то сюрприз и прячет его за спиной. Он зашел Саре за спину, не давая возможности увидеть то, что на самом деле прячет, обхватил ее одной рукой, а другой зажал рот салфеткой. Ему не удалось увидеть весь ужас в глазах Сары, она даже не успела среагировать и оказать хоть какое-то сопротивление. Она доверяла своему убийце.

Когда Сара отключилась, Ли вернулся в прихожую, взял портфель со всем необходимым, после чего немедля приступил к делу. Надел хирургические перчатки. Снял с Сары всю одежду и убрал волосы, чтобы оголить спину. Нанес на вторую салфетку антисептик, обработал им спину жертвы. И приступил к вырезанию рисунка. Концентрация достигла предела. Работал он четко и быстро, как и в своих снах, он знал, что единственный путь избавления — это рисовать. После того как рисунок был вырезан, Брэдли приложил к спине Сары холст, чтобы сделать отпечаток. Все нужно было делать очень быстро, чтобы кровь не подтекала. Он справился, острая «кисть», сноровка сделали свое дело, второй рисунок кровью на холсте был закончен.

Сару постигла участь Франчески, аккуратный порез на шее лишил ее жизни. Этот «соловей» уже никогда больше не споет.

Убрать за собой — это очень важная процедура, ничего не забыть, не оставить следов. Брэдли протер все поверхности, к которым прикасался или мог прикасаться, помыл фарфоровые чашки, сложил обратно содержимое портфеля, надел пиджак, еще раз все осмотрел, после чего покинул квартиру Сары.

По возвращении домой Брэдли тщательно вымыл руки, бросил в бак для грязного белья всю одежду и лег спать.

Спать Брэдли лег только около 7 утра и проспал более десяти часов. Когда проснулся, был уже вечер. В желудке неприятно урчало, а состояние было такое, как будто его отключали на пару дней и вновь запустили. «Первым делом умыться и поесть», — подумал Брэдли. Он пожарил пару бифштексов и съел их так быстро, как будто его неделю морили голодом. «Какой сегодня день? Сколько же я проспал?» — в голове у него возникло множество вопросов.

Последнее, что сохранилось в его памяти, — это сон про соловья, он хорошо запомнил, как радовался тому, что краска в банке закончилась. Потом вспомнил, что радость была преждевременной, как Голос зловеще шептал: «Рисуй на ней, Брэдли. Рисуй на ней». Последнее воспоминание заставило его нервничать. «Нужно проверить записи в дневнике», — подумал Брэдли. Дата на телефоне значилась — 30 сентября 2013 г. Последняя запись в дневнике была сделана утром 29-го, описано шестое сновидение. «С утра 29 сентября до вечера 30 сентября прошло больше суток, — подумал Брэдли. — Что я делал все это время, где был? Ничего не помню».

Сколько бы Брэдли ни пытался вспомнить события того дня, все было тщетным, как будто кто-то стер все воспоминания. Брэдли сел на диван и сам того не замечая начал тереть лицо. Через некоторое время он встал и сделал обход квартиры, тут-то и начали обнаруживать себя интересные вещи: одежда в баке для белья, портфель, оставленный в коридоре. Брэдли взял портфель и понес его в комнату, ему казалось, что в портфеле лежат камни, хотя на самом деле весил он немного. Содержимое портфеля поразило Брэдли, особенно холст, на котором был изображен соловей из последней серии снов. Он поспешил выкинуть все лишнее, обработал инструменты, а холст убрал в ящик стола, туда же, где хранился первый рисунок. Намечалась коллекция.

В этот раз память сработала немного по-другому. Брэдли отлично помнил Сару, как они познакомились и гуляли вместе, но никаких других воспоминаний не было. Сопоставив все, что знал, он стал переживать за Сару, боясь, что причинил ей вред.

***

Смена Томаса Уэлша заканчивалась, он уже хотел собираться домой, как раздался телефонный звонок.

— Уэлш, — ответил Томас.

— Готовься к выезду, Том, — ответил без приветствия коронер.

— Что там? — спросил Брэдли, хотя знал, о чем будет идти речь, тем более звонил ему коронер, назначенный по делу Франчески.

— Твой убийца дал о себе знать.

— Я так и думал, что одной жертвой он не ограничится. Слишком много загадок, и мотивы непонятны. Кто на этот раз?

— Молодая женщина, лет 35, убита в собственной квартире. На спине жертвы вырезана птица, сидящая на ветке. Чертов художник, — выругался напоследок коронер.

Томас незамедлительно выехал на место преступления.

Всю дорогу он восстанавливал картину первого преступления, пытаясь найти хоть какие-то зацепки, напрасно. Никаких следов, никаких зацепок. Томас знал, что преступник объявится вновь, что это вопрос времени, знал и ничего не мог сделать. «Подонок все равно будет пойман, — подумал Том, — только бы с меньшим числом жертв».

Уолтем-Форест — один из самых неблагополучных районов, где и так хватает неприятностей. В этот раз была пролита кровь невинного человека.

Томас подъехал по указанному адресу. Место было оцеплено, собралось немало жителей, они явно были возмущены случившимся, кто-то выкрикивал гадости в сторону служб правопорядка. Быстро поднявшись по лестнице, Уэлш прошел в квартиру, медэксперт уже начал свою работу.

— Привет, Чак!

— Привет, Том, — ответил Чак, не отрываясь от дела.

— Рассказывай, что успел выяснить.

— Молодая девушка, лет 35–37, смерть наступила утром от потери крови, точное время назову позже, так как прошло уже более десяти часов. Девушку предварительно усыпили, после чего обработали спину и скальпелем вырезали рисунок, затем убийца перерезал артерию на шее жертвы, что и привело к смерти. Остальное сообщу позже, когда проведу полное исследование.

— Спасибо, Чак.

— Фотографы уже сделали снимки. Могу забрать тело?

— Нет. Подожди минут десять.

— Договорились, зови, как закончишь.

Группа криминалистов делала свое дело: собирали возможные улики, снимали отпечатки. Брэдли обошел всю квартиру, стараясь запомнить каждую мелочь. Долго смотрел на тело жертвы. После чего пошел опрашивать соседей.

В соседней квартире проживала семья афроамериканцев: жена, муж и трое сыновей. Женщина обнаружила труп Сары. Том достал блокнот и начал допрос женщины.

— Вы обнаружили тело своей соседки Сары Стюард? Как это случилось, при каких обстоятельствах?

— Мы никогда не вмешивались в жизнь Сары. Она была хорошей девушкой, не шумела, сборищ не устраивала. Иногда приводила мужчин, но нечасто. Сегодня вечером, после того как вернулась из магазина, я стала открывать дверь и заметила, что дверь в квартиру Сары чуть приоткрыта. Забеспокоилась, что Сара забыла закрыть дверь и ее могут обворовать, поэтому постучалась. Никто не ответил, тогда я решила зайти. Когда прошла в комнату, то увидела там Сару, она лежала полуголая на кровати, вся спина была в крови, и на покрывале было большое пятно крови. Я испугалась, выбежала из квартиры и побежала звонить в полицию.

— Во сколько вы обнаружили тело жертвы?

— Около шести.

— Что-то показалось странным в квартире Сары? Может быть, что-то изменилось?

— Нет. Все было как обычно, хотя утверждать не могу, так как нечасто заходила к Саре.

— Чем занималась ваша соседка?

— О, Сара была известной джазовой певицей, она прекрасно играла на гитаре. Ее много куда приглашали, но в основном она пела и играла в джаз-клубах города. С ее голосом можно было достичь большего. Но видно, большего ей было не нужно, Сара была по-своему счастлива, — женщина замолчала. — Что-то я разболталась. Очень жалко Сару. Кто мог желать ей смерти?

— А родственники у нее были?

— Нет, мужа и детей у нее точно не было. Да и родители давно умерли, про других родственников не знаю.

— А мужчина? Она с кем-нибудь встречалась?

— В последнее время я ни с кем ее не видела, месяца два наверно. Она была очень красива и талантлива, но редко обращала внимание на мужчин.

— Понятно. Спасибо за информацию. Если что-то вспомните, даже какую-нибудь мелочь, звоните в любое время, — сказал Томас, вручив соседке Сары визитку.

Тело Сары увезли. Еще одна убитая одинокая молодая женщина. Еще один загадочный рисунок на спине.

Первым делом, вернувшись в участок, Томас пробил все данные, которые есть на Сару Стюард. Как и предполагал, Сара оказалась чиста перед законом. Фотографии с места преступления, отправленные ему на электронную почту, Том переслал на личную электронку, чтобы иметь возможность работать с ними удаленно. На работе в это время уже почти никого не было, но даже в тишине Том не мог сосредоточиться, поэтому решил ехать домой.

Жил Томас в Ноттинг-Хилле, в этом же районе через несколько домов жили и его родители. Томас любил Ноттинг, потому что этот район преображался у него на глазах и за последние 30 лет превратился в один из самых современных, богатых и модных. Томасу больше всего нравилась разноплановость Ноттинг-Хилла, в нем можно найти жилье на любой вкус: от новых строений с современными апартаментами до комфортных домов в георгианской и викторианской манере с аккуратными частными садами. Квартира Томаса была современной, комфортабельной, а главное, удобной для него самого. Наибольший интерес представлял кабинет — это был мини-следственный отдел с рабочим столом, креслом, библиотекой с собранием книг по криминалистике, ведению следствия, психологии и прочих, которые могли помочь в раскрытии преступлений. На полу стояли коробки из-под бумаги, в которых хранилась информация по всем расследованиям. На стене висела большая магнитно-маркерная доска, которую Том активно использовал. Для отдыха было только удобное кожаное кресло с журнальным столиком.

Детектив не страдал от бессонницы, но порой мысли, касающиеся расследований, не давали ему уснуть. Вот и в эту ночь голова Томаса была занята мыслями об убийствах Франчески и Сары. Вернувшись домой, он быстро сварил кофе и отправился в свой кабинет. На доске Томас разместил две фотографии: Франчески и Сары, под ними еще две фотографии с рисунками, вырезанными на их спинах, еще ниже он написал ключевую информацию о жертвах: имя и фамилию, возраст, район проживания, род деятельности.

— Итак, Сара, начнем с тебя, — начал рассуждать Том вслух, ходя по комнате. — Почему убийца выбрал тебя в качестве жертвы: можно предположить, что он заранее собирал информацию и планировал убийство — это вполне вероятно, тем более найти информацию о тебе в интернете не так сложно. Но тогда как же быть с тобой, Франческа? При допросе Марла сказала, что ты познакомилась с молодым человеком случайно, когда подвернула ногу, конечно, нет уверенности в том, что именно он убил тебя, но чутье меня редко подводит. Убийца вряд ли менял свою манеру, значит, Сара познакомилась с ним также случайно. Встреча, скорее всего, произошла в одном из клубов, в котором выступала Сара. С момента знакомства и до момента убийства в первом случае прошло меньше недели. Необходимо отследить все выступления Сары за последнюю неделю.

Во время рассуждений вслух Томасу было легче воспроизвести картину и установить возможные связи. Он записывал ключевые моменты, а также все, что необходимо было выполнить.

— Следующая и основная загадка — это рисунки, — продолжил рассуждения Томас. — На спине Сары был вырезан соловей, соловей славится своим пением, что соответствует деятельности жертвы. Но на спине Франчески вырезана гроздь винограда, а она была редактором и журналисткой. Что-то не сходится. Нужно срочно побеседовать с Марлой, может быть, она внесет ясность.

Томас нашел номер Марлы в записной книжке и решил позвонить:

— Алло, Марла? Простите за столь поздний звонок, но мне нужно задать вам вопрос.

— Алло, кто это? — спросила Марла сонным голосом.

— Это Томас Уэлш, детектив по делу об убийстве Франчески.

— Да, детектив, что-то выяснили?

— Пока ничего нового, но вы можете помочь. Скажите, какое отношение Франческа могла иметь к винограду?

— Даже не знаю, — ответила задумчиво Марла, — странный вопрос. Что вы подразумеваете?

— Сам точно не знаю. Может, кто-то из ее родственников имел виноградник, делал вино? Или она сама разбиралась в сортах винограда? Подумайте.

Марла немного помолчала, а потом ответила:

— А знаете, Франческа действительно имела отношение к винограду, вернее сказать, к вину. Распознавать вина было ее талантом и увлечением, сделав один глоток и по запаху вина она с легкостью определяла сорт винограда, выдержку. Проще говоря, могла с точностью назвать вино и год выпуска. Не ошибалась ни разу, прирожденный сомелье.

— Спасибо, Марла. Вы мне очень помогли. Доброй ночи, и прошу простить за поздний звонок, — сказал Томас и, не дожидаясь ответа, повесил трубку.

Это было последним, что сделал Томас, перед тем как лечь спать. Сон, даже короткий, был необходим, чтобы трезво мыслить в течение всего следующего дня.

Первый день октября сразу не задался, участок с утра атаковали репортеры, чтобы узнать подробности преступления. Как только Том подошел к участку, репортеры накинулись на него с вопросами: «В городе завелся маньяк?», «Как вы думаете расследовать убийство, детектив Уэлш?», «Что за таинственные рисунки вырезаны на спинах жертв?»…

Томас дал лишь краткий комментарий, совсем ничего не ответить журналистам было нельзя, это могло повлечь излишнее негодование и домыслы: «В ночь с 29 на 30 сентября произошло убийство женщины, ранее при схожих обстоятельствах была убита Франческа Хардли. Ведется следствие. Более никаких комментариев по данному делу не будет». Томас отвернулся и поспешил зайти в участок.

В участке Томаса ждал коронер, он был назначен свыше, хотя особой надобности в нем не было. В расследования коронер особо не вмешивался, учитывая опытность и авторитет Уэлша, стараясь больше помочь с аккумулированием информации и выводами. Томас кратко рассказал то, что ему удалось выяснить. После чего сообщил, что ему необходимо будет съездить на квартиру Сары, поискать дневник или блокнот, где она могла фиксировать встречи и выступления, а также еще раз поговорить с соседями.

В квартире Сары Томас быстро обнаружил блокнот с записями, в котором женщина прилежно фиксировала все выступления, указывая место, время, сопровождающий джаз-бэнд, контакты администратора, гонорар за выступление. За последнюю неделю Сара выступала три раза: в 606 Club — в ночь с 25-го на 26-е, в ресторане Jazz After Dark — в ночь с 28-го на 29-е и в Octave Express Club — в ночь с 29-го на 30-е. Том забрал записную книжку с собой, предстояло проверить все три заведения, допросить служащих и джаз-бэнды. Но прежде Томас опросил соседей, подростков с улицы. Никто не видел ничего подозрительного, гостей в последнее время Сара не принимала. А со своим бывшим дружком Майком рассталась около двух месяцев назад.

Вернувшись в участок, Том посмотрел заключение медэксперта: смерть наступила между 3 и 4 часами утра 30 сентября в результате повреждения артерии на шее скальпелем или ножом, в легких жертвы обнаружен фторотан, на теле нет следов побоев и насилия, кроме вырезанного рисунка на спине; жертва не вступала в половую связь в ночь убийства, в желудке обнаружена непереваренная пища. Медэксперт сделал примечание: «Фторотан — мощное наркотическое средство, применяется для ингаляционного наркоза, по наркотическому действию фторотан в 4 раза сильнее этилового эфира, отпускается по рецепту».

Первое место — 606 Club. Томас побеседовал с персоналом, который работал тем вечером, все сказали, что в ночь выступления Сары было много гостей, но публика вела себя вполне прилично, Сару встретили хорошо, людям нравились ее песни, никаких происшествий не было. Администратор дала контактные данные джаз-бэнда, который играл в ту ночь. Опрос джаз-бэнда не принес никакой полезной информации. Со слов саксофониста, они уже не раз работали с Сарой Стюард, она была талантливой и порядочной девушкой, сама сочиняла песни и музыку, иногда Сара позволяла себе уходить с кем-нибудь из гостей, но случалось это крайне редко, в ту ночь он видел, что девушка ушла одна.

Примерно то же самое ему рассказали во втором и в третьем джаз-клубах. В местах, где собиралось такое число людей, найти потенциального убийцу невозможно, учитывая, что никто не привлекал к себе внимания и в открытую не уделял внимание Саре.

После посещения клубов, опроса персонала и джаз-бэндов Том разыскал бывшего дружка Сары, он уже больше месяца встречался с другой девушкой, а Сару не видел месяца два. Том пообщался и с нынешней подружкой Майка, которая сообщила, что в течение последней недели Майк все ночи провел дома. Да и не подходил Майки на роль убийцы, он явно не разбирался в лекарственных препаратах и не имел никакого отношения к медицине.

Заинтересовала детектива одна запись в блокноте от 27 сентября: «18:00, встреча с Ли, парк Виктории».

«Странное имя — Ли: оно могло быть сокращением от разных имен, а может, это и вовсе не имя, а фамилия, — подумал Томас. — Необходимо выяснить: с кем и с какой целью встречалась Сара в Вики-парке за пару дней до убийства».

Детектив вернулся в участок поздно вечером, пересмотрел еще раз результаты судмедэкспертизы, данные о входящих и исходящих звонках. Спина жертвы перед нанесением пореза была обработана антисептиком, были обнаружены ворсинки ткани, которые перенаправили на дополнительную экспертизу. На проверенных предметах были обнаружены отпечатки Сары, на двери были также отпечатки соседки и более ничего интересного. Уэлш поехал домой, назначив себе на завтра визит в парк Виктории.

***

Тем же днем, 1 октября, проснувшись рано утром, Брэдли Смит отправился на пробежку, не меняя своего графика. После возвращения он принял контрастный душ и пошел на кухню готовить завтрак. Ли включил телевизор, чтобы заодно послушать новости, выпуск заканчивался, оставалась только криминальная хроника. «Убита Сара Стюард — известная джазовая певица, — вещала ведущая. — Тело девушки было обнаружено в ее собственной квартире 30 сентября. Ранее при схожих обстоятельствах была убита редактор журнала „Информ“ „СиБиЭй“ Франческа Хардли. Дело ведет детектив Томас Уэлш, но пока поиски убийцы не принесли результатов. Органы правопорядка воздерживаются от комментариев».

Нож выпал из руки Брэдли и со звоном упал на пол. В следующий момент он кинулся к экрану телевизора, чтобы посмотреть сюжет, но опоздал. Брэдли открыл ноутбук и стал искать информацию в интернете, набивая запрос дрожащими пальцами. То, что он нашел, повергло его в шок, Сара была убита именно в тот день, о котором Брэдли ничего не помнил.

— Нееет! — закричал он. — Нееет! Этого не должно было случиться!

В истерике Брэдли сметал все на своем пути, квартира выглядела так, как будто ее ограбили. В исступлении он сел на пол, закрыл лицо руками и зарыдал. Еще один убитый человек на его совести. Брэдли не знал, куда ему деться, куда бежать, в голове крутилось только одно: «Почему не сдох во время аварии? Зачем Бог оставил меня в живых?»

Позже, когда Брэдли успокоился, он вспомнил, что ведущая говорила еще о какой-то Франческе Хардли. Он нашел информацию о девушке в интернете, после чего вспомнил, как познакомился с Франческой на Флит-стрит, как помог ей добраться до дома. Но момент убийства также остался для него загадкой.

Брэдли будет помнить все, кроме тех самых моментов, хотя никаких сомнений по поводу убийцы не будет — девушек убил именно он. В полицию Брэдли Смит не пойдет, пытаясь найти другой выход.

На следующий день Брэдли вышел на работу. Вид у него был здоровый и отдохнувший, ведь во время отпуска он активно занимался спортом, много гулял, да и высыпался последние две ночи.

Коллеги были рады его видеть, особенно Майкл. Он обнял друга и предложил вместе пообедать. Очередная операция ожидала Брэдли только через день, после по плану было еще несколько операций. Брэдли изучил истории болезней всех своих пациентов, после чего совершил обход и уделил достаточное время каждому. Пациенты любили и уважали Брэдли Смита, потому что он был заслуженным врачом, талантливым хирургом и хорошим человеком, который всегда мог выслушать и посочувствовать.

К обеду оба врача освободились и отправились в кафе недалеко от клиники.

— Отлично выглядишь, Ли. Тебя не узнать, отпуск действительно пошел тебе на пользу.

— Да, пожалуй, — с улыбкой ответил Брэдли. — Много бегал, гулял, а еще много читал.

— Что именно?

— В основном книги и статьи по хирургии. Меня очень заинтересовали последние разработки ученых, касающиеся трехмерных биопринтеров. Интересовался?

— Да, это очень интересная тема, согласен с тобой.

— Это бы очень нам помогло, а сколько бы жизней удалось спасти. Сколько людей ждут донорские органы, а некоторые так и не дожидаются. Подобные разработки помогли бы выращивать ткани, причем из клеток самих пациентов. Ученым уже удалось подготовить модель жировой ткани для разработки препаратов против ожирения. Сейчас они работают над созданием модели печени с использованием человеческой крови. В общем, за наукой будущее.

— Да, это верно. Я смотрю, ты увлекся этой темой, узнаю старого друга, который всегда интересовался прогрессивной медициной.

— Нужно всегда стремиться вперед, Майкл. Стараться думать шире и видеть дальше.

— Ты знаешь, вчера я много думал над тем, что, пока такие, как мы с тобой, спасают чужие жизни, другие их отбирают. Ты наверняка смотрел новости.

— Да, — коротко ответил Брэдли, ему явно не хотелось обсуждать эту тему.

— Кто-то убивает молодых прекрасных женщин, к тому же успешных и талантливых. Самое печальное, что этот кто-то из наших, в смысле из медицинских работников. Становится страшно жить.

— Майкл, ты просто раньше об этом не задумывался. Тебе ли не знать о количестве насильственных смертей. А жертвы терроризма, авиакрушений, войн, в конце концов. Подумай, сколько людей порой гибнет десятками и даже сотнями.

Они еще немного поговорили, после чего вернулись в клинику. У Майкла была назначена операция, а Брэдли необходимо было еще раз перечитать истории болезней и посмотреть результаты анализов и исследований пациентов.

Брэдли как будто вернулся к нормальной, спокойной жизни. Наверно, именно то, что он не помнил моменты убийств, предоставило ему возможность спокойно спать и работать. Единственное, чего Брэдли боялся, — это рецидив, новые сновидения, но пока он был свободен.

***

Тем временем Томас Уэлш обследовал парк Виктории, опрашивая работников. Все они работали в парке постоянно, кто-то припомнил, что видел девушку, похожую на Сару, в компании мужчины, высокого шатена лет тридцати пяти — сорока, но с точностью никто ничего сказать не мог. Сотрудница детского клуба приметила пару и рассказала Уэлшу, во что были одеты молодые люди, а также отметила, что они пошли смотреть игру в крикет. Позже Уэлш узнал, кто играл в тот день, поговорил с участниками, показал фотографию Сары. Большинство игроков ответили, что вообще ни на кого не обращают внимания во время игры, но кое-кто все же приметил ярую болельщицу, но ее спутника никто не запомнил.

Никогда не знаешь заранее, на что нужно обратить внимание, что может пригодиться в будущем.

«Человек-невидимка, — подумал Томас. — Никто его не помнит, нигде он не оставляет следов. Даже своих жертв выбирает непонятным образом. Он совсем не прост. Но ничего, все когда-нибудь ошибаются».

Томас не знал, что ему делать, ждать очередное убийство было непозволительной роскошью. Молодые женщины погибали, а он не мог ничего предпринять. Убийца с легкостью входил в доверие к женщинам, производя впечатление порядочного человека, а потом с легкостью их убивал.

Уэлш решил сделать важный, но не очень приятный звонок, неприятный, так как Томас не любил обращаться за помощью.

— Алло, — ответил приятный женский голос.

— Привет, Микки! Ты нужна мне, — ответил Томас воодушевленно.

— Привет, Уэлш, давно тебя не слышала. Как поживаешь?

Микки знала, что Томас Уэлш редко прибегал к чужой помощи, значит, дело было действительно серьезным и требовало особого внимания.

— Все в порядке, спасибо за беспокойство. Мне нужна помощь опытного профайлера, я знаю только одного такого — тебя, — ответил Томас, ничуть не кривя душой.

— Что у тебя стряслось, Том? Расскажи вкратце, а я подумаю, как смогу помочь.

— Хоть ты и далеко от Англии и Лондона, но может, что-то слышала об убийствах молодых женщин?

— Может, что-то и слышала, но не заостряла внимания, у нас тут своих хватает, Уэлш, — перебила Микки Томаса.

— Убиты две женщины, примерно одного возраста, одна — известный редактор, вторая — джазовая певица. Убийца знакомился с ними случайно, после чего убивал в их же собственных квартирах. Обе жертвы умерли от кровопотери в результате повреждения артерии на шее. Никаких побоев, сексуального насилия и прочего. Убийца не оставил следов ни в первом, ни во втором случае. Но самое интересное в этом деле вот что: убийца сначала усыпляет жертву, потом раздевает ее, обрабатывает антисептиком спину, вырезает скальпелем рисунок, а лишь потом убивает.

В трубке повисло молчание.

— Микки, ты слышала, что я тебе рассказал?

— Да, Том, прекрасно слышала. Сколько времени прошло между двумя убийствами?

— Примерно три недели.

— А что за рисунки вырезаны на спинах?

— В первом случае — гроздь винограда, во втором — соловей на ветке. Еще мне удалось выяснить, что есть взаимосвязь между рисунками и талантами жертв. Первая жертва хорошо разбиралась в винах, могла распознать любое вино по запаху и одному глотку, а вторая жертва была джазовой певицей с голосом в три октавы, довольно редким. Вот тебе виноград и соловей.

— Значит, три недели?

— Да, — ответил Уэлш, поняв, что Микки имеет в виду промежуток времени между убийствами.

— Твой убийца будет убивать еще. Как ты сам понял, Том, это серия. Пока его не поймают или что-то его не остановит, он будет убивать. Интересный случай, Уэлш, очень интересный. Что ты хочешь от меня?

— Хочу, чтобы ты прилетела и помогла разобраться, помогла с портретом убийцы. Если не сможешь, то могу выслать все данные по электронной почте. Но все же надеюсь, что ты прилетишь.

— Хорошо, Уэлш, постараюсь сделать все возможное, чтобы прилететь. Завтра позвоню. А пока вышли мне фотографии рисунков и все, что у тебя есть.

Томас редко прибегал к помощи таких специалистов, так как сам обладал подобными знаниями и опытом, но недостаточным.

Профайлеры — это специалисты, которые могут воссоздать психологический облик убийцы по уликам и знакам, казалось бы, не имеющим никакого отношения к делу. Они изучают фотографии с места преступления, результаты экспертиз. Для них важны не только детали, но и способ и порядок действий преступника. Профайлеры могут описать черты характера, особенности личности, поведения преступника, делают предположения о его возрасте, расе, поле, семейном положении, могут назвать наклонности преступника и даже предсказать следующие шаги. Знание тонкостей психологии позволяет профайлерам не только помогать в поиске убийц, но и добиваться от них признаний.

Микки не только была специалистом высокого уровня, но и имела чутье. Выезжая на место преступления, шаг за шагом изучая дело и улики, она «рисовала» четкие образы и картины. Для нее было крайне важным пройти весь путь убийцы, проникнуться его мыслями, чувствами, состоянием и настроением. Именно благодаря нестандартному подходу, опыту и образованию ей не было равных.

Утром следующего дня Микки перезвонила Томасу, сказала, что договорилась со своим руководством и вылетает ближайшим рейсом, просила арендовать для нее квартиру недалеко от квартиры самого Уэлша. Эта новость обрадовала Томаса, он верил, что вместе они смогут выяснить все обстоятельства и найти убийцу.

Микки прилетела вечером того же дня. Удивительная женщина, она взяла с собой лишь небольшую сумку и вместо отдыха после перелета попросила Томаса предоставить ей до утра все, что у него есть по этому делу.

Она тщательно изучила все фотографии с мест преступлений, несколько раз перечитала показания свидетелей, выделяя и запоминая особенно важные с ее точки зрения факты. Но всего этого было недостаточно, необходимо было выехать на места преступлений, почувствовать преступника, воспроизвести картину. Микки записала в ежедневник последовательность мест для посещения на следующий день и только в 5 утра легла спать.

Томас разбудил ее в 8 утра, он принес свежесваренный кофе и завтрак. Из бумажного пакета вкусно пахло булочками.

Томас посмотрел на Микки, ее состояние ему не понравилось. У Микки выступили синяки под глазами, лицо слегка осунулось.

— Микки, во сколько ты легла? — спросил Уэлш с заботой.

— Около 5, — ответила Микки, пропуская Уэлша внутрь квартиры. — Со мной все в порядке, Томас, и не надо так на меня смотреть.

— Я пригласил тебя помочь, но давай без энтузиазма, Микки. Не хочу, чтобы ты вернулась домой вымотанная, уставшая и проклинала меня.

— Хорошо, Уэлш. Давай лучше поедим, я ужасно проголодалась.

Они расположились в столовой. Том принес круассаны, джем, сыр. Во время завтрака Микки делилась своими мыслями и наблюдениями, а также рассказала Томасу, куда и в какой последовательности ее необходимо отвезти. После чего быстро привела себя в порядок.

Ровно в 9 утра Томас Уэлш вместе со своим профайлером выехали по направлению к Флит-стрит.

Первая остановка — редакция журнала «Информ» «СиБиЭй». При появлении Уэлша сотрудники редакции напряглись, такой визит не мог быть приятным. Томас представил Микки, после чего решил прогуляться за кофе, так как не думал узнать на этой встрече что-то новое. По возвращении он увидел интересную картину: все сотрудники вышли на ресепшен и вели дружескую беседу с Микки. Когда Микки закончила разговор с сотрудниками редакции и они вышли на улицу, Томас начал интересоваться у нее произошедшим:

— Как тебе это удалось? Они вели себя так, как будто ты не в полиции работаешь, а их давняя знакомая, которая зашла поболтать.

— Групповая беседа — это не просто личный допрос, а проверенный способ работы. Люди расслабляются, легче идут на контакт, могут вспомнить больше подробностей. А воспоминание одного может породить целую цепочку других полезных воспоминаний.

В результате беседы и изученных материалов Микки составила точный психологический портрет Франчески. Не говоря более ни слова, она двинулась по Флит-стрит к дому жертвы. Микки представила, что она и есть Франческа, которая устала и хочет поскорее оказаться дома, а тут еще проклятый дождь. Микки падает, Томас спешит ей на помощь.

— Микки, с тобой все в порядке? — спросил взволнованно Томас, помогая подняться.

— Да, Том, — ответила Микки растерянно. — Я на мгновение прикрыла глаза и упала, сама не понимаю как.

— Ты мало спала и плохо ела. Пойдем перекусим.

— Сначала я осмотрю квартиру Франчески.

— Хорошо, не буду с тобой спорить, — покорно ответил Томас, он по себе знал, что, когда настроился на работу, лучше не сбивать с толку.

Томас заранее захватил ключи от обеих квартир. Квартиры были опечатаны следственной группой.

Микки именно так представляла квартиру Франчески: небольшая, но очень уютная, с индивидуальным декором, который не выглядел вычурно, а лишь заинтересовывал гостя, мозаика, картины на стене — все в теплых тонах. Микки уже поняла, что Франческа имела склонности к перфекционизму — это было видно по ее работе, стилю жизни и жилью. Сохранилось впечатление общего порядка, несмотря на обыск и следственные действия.

Микки прошла на кухню, потом в спальню и застыла напротив кровати, рассматривая кровавое пятно. После чего неожиданно начала монолог:

— Я думаю, твой убийца — мужчина, возраст — примерно 32–33 года, рост 5 футов 11 дюймов — 6 футов, спортивного или обычного телосложения, то есть не имеет лишнего веса, волосы каштановые, образование высшее медицинское, скорее всего, практикующий хирург. Скальпель для него как продолжение руки. Что касается характера: спокойный, уравновешенный, ответственный, человек очень эрудированный, внимательный и доброжелательный. Он, как и Франческа, перфекционист, в хорошем смысле этого понятия, именно это и привлекло Франческу. Стоит отметить, что убийца ведет довольно замкнутый образ жизни, у него мало друзей. Не думаю, что будет ошибочно предположить, что он любит людей, выбор профессии неслучаен. Убивает своих жертв в силу психического расстройства, возможно на ранней стадии. Скорее всего, страдает раздвоением личности, начинающейся шизофренией в результате пережитой травмы. Проще говоря, он, скорее всего, даже не помнит, что убил этих женщин, так как знакомится и общается с ними нормальный человек, в какой-то момент в его голове что-то переключается, и он становится одержимым. Причем цель убийства — нанесение рисунка, а убивает он, так как не может оставить жертву в живых.

Томас внимательно выслушал Микки.

— Описание убийцы совпадает с описанием, данным некоторыми свидетелями парка Виктории. Из твоих слов получается, что убийца — практикующий хирург, — Томас вопросительно посмотрел на Микки.

— Да, все верно.

— Значит, можно определить круг потенциальных подозреваемых, опираясь на возраст и профессию.

— Вообще это возможно, но ты понимаешь, что это не один десяток человек. Ты их всех будешь допрашивать?

— Нет. Нужно еще что-то, что помогло бы сузить круг. Ты говоришь, что он страдает психическим расстройством.

— Да, но я не думаю, что он обращался с данной проблемой к специалистам.

— Получается, очередной тупик.

— Я думаю, что нам в любом случае необходимо отрабатывать данный круг людей. Сделать запросы в клиники с просьбой дать список практикующих хирургов с краткой биографией и характеристикой.

— Да, согласен с тобой, — ответил Уэлш. — Я займусь этим. Куда теперь направляемся?

— Перекусить. Ты еще не передумал меня кормить?

— Это то немногое, что я могу для тебя сделать, — ответил Томас с улыбкой.

Пока они обедали, Томас созвонился с саксофонистом джаз-бэнда, игравшим в 606 Club, и договорился о встрече, после этого они должны были посетить Octave Express Club, парк Виктории и квартиру второй жертвы.

Микки встретилась с саксофонистом через час в парке Виктории. Немолодой добродушный афроамериканец ей сразу понравился. Спустя пять минут с начала беседы они шли под ручку, как старые добрые друзья. Микки успела выяснить, что джаз-бэнд играет в таком составе уже двадцать лет, они часто гастролируют. В качестве солистов выбирают проверенных талантливых людей и выступают только для истинных поклонников джаза. Что касается Сары, то знакомы они были давно. В ее жизни произошло немало печальных событий, а главным была смерть родителей. Это не сломало ее, но и не сделало сильнее, что-то в Саре угасло. Как и многие творческие люди, Сара была неоднозначной натурой. Она могла достичь больших высот, но не ставила перед собой грандиозных целей и особо ни к чему не стремилась. Удивительная девушка с потрясающим голосом могла иметь миллионы, но выступала обычно в небольших клубах и не любила гастролировать. Деньги были для нее лишь необходимостью, и она всегда была готова поделиться ими с тем, кому они были нужнее. Личная жизнь Сары складывалась не совсем удачно. Она ни разу не была замужем. Мужчины, которых она выбирала, чаще оказывались никчемными людьми, повстречавшись с ними пару месяцев, Сара уставала от таких отношений и все чаще делала выбор в пользу свободы и одиночества, так было и в последнее время.

На протяжении всей беседы Томас Уэлш шел чуть поодаль, погруженный в собственные мысли. После того как Микки попрощалась с новым знакомым, они еще немного походили по парку.

Квартира Сары пустовала в ожидании своей хозяйки, как будто та ненадолго отлучилась в магазин. Но вместо Сары пришла Микки, обошла малогабаритное жилье, атмосфера которого не очень ей понравилась. Она подошла к месту убийства Сары, положила ладонь на засохшее пятно крови, после чего поспешила выйти, не говоря ни слова.

Прошедший день не принес никаких реальных улик, свидетельств, фактов, но и не был потрачен впустую.

Еще через день Микки вынуждена была покинуть Лондон, но обещала курировать дело удаленно и помогать всем, чем сможет. Со своей стороны попросила Томаса сообщать всю информацию. Она даже набросала примерный портрет убийцы в карандаше, исходя из психологического портрета и некоторых имеющихся описаний.

***

Коллеги Брэдли Смита искренне радовались его успехам. Удивительно, как за столь короткое время хирург смог восстановить физическое и психологическое состояние. Все назначенные операции проходили успешно. Брэдли не только занимался своими больными, но еще взял шефство над несколькими практикантами. Удивительный врач, хирург от Бога наконец вернулся к работе, пациентам и к жизни.

Брэдли продолжал изучать тему выращивания тканей и органов с помощью трехмерных биопринтеров. Подобрал самые интересные и полезные статьи. Связался с коллегами и учеными из разных стран, он был уверен, что за этим будущее, причем ближайшее.

Прошло совсем немного времени с момента выхода Брэдли на работу, как во время очередного ланча с Майклом Ли сообщил ему новость об отъезде.

— Придется вам снова остаться без меня. Впрочем, ненадолго, — сказал Брэдли Майклу.

— Что стряслось, Ли? Я только немного расслабился. Надеюсь, повод того стоит, — ответил Майкл, дожевывая бутерброд.

— Я разговаривал с руководством нашей клиники. Рассказал обо всех достижениях и разработках ученых касательно выращивания тканей и органов. Кратко передал свои разговоры с коллегами. Мне разрешили поехать в командировку.

— Интересно. Куда ты едешь и к кому?

— Завтра же я вылетаю в Колумбию, к своему давнему другу, биофизику, профессору Университета Миссури США.

— Почему именно туда? Я слышал, что ученые Японии имеют неплохие разработки в этой области.

— Ты же знаешь, что мой профиль — это кардиохирургия. Габор не просто занимается выращиванием тканей, он выращивает кровеносные сосуды, кусочки сердечной ткани и даже нервы при помощи трехмерного биопринтера. Он разрабатывает какую-то новую методологию и заинтересован в моей помощи.

— Тогда все ясно. Дерзай, друг, — Майкл похлопал Брэдли по спине, после чего они закончили ланч и вернулись в клинику.

В пятницу, 11 октября, Брэдли вылетел в Колумбию. Он уже давно никуда не летал. Хотя ранее любил такие поездки, это была прекрасная возможность приобрести знания и опыт, сменить обстановку и провести время в хорошей компании. Брэдли пару раз был в Нью-Йорке, но Соединенные Штаты не запали ему в душу, в отличие от Австралии и Японии. Интерес Брэдли к науке, новым разработкам в области медицины и хирургии позволил ему наладить контакт со многими учеными из разных стран. Самым ярким воспоминанием были практические занятия в ординатуре на базе университета Нихон в Токио, где он познакомился с несколькими талантливыми учеными и хирургами из Японии и России.

Брэдли привлекал не столько сам город, сколько штат Миссури, с Озарскими горами, озерами, фонтанами в Канзас-Сити. Поездка должна была быть продуктивной и насыщенной.

Глава 3. Под знаком мотылька

Вымышленное тревожит сильнее. Действительное имеет свою меру, а о том, что доходит неведомо откуда, пугливая душа вольна строить догадки.

⠀

Сенека

***

Перелет изрядно вымотал Брэдли, была одна пересадка в Чикаго, в Колумбии он оказался только ближе к вечеру. Единственное, чего он хотел, — это побыстрее добраться до отеля, принять душ и лечь спать.

Отель Staybridge Suites Columbia порадовал своим гостеприимством. Пока Брэдли регистрировали, он успел выпить чашечку кофе с булочкой, после чего его проводили в номер. Брэдли не стал разбирать сумку с вещами, посидев на кровати несколько минут, он разделся и прошел в ванную комнату, чтобы принять душ. Вернувшись в комнату, Брэдли наглухо задернул все шторы и лег спать. Глубокий сон — лучшее средство для восстановления сил.

Разбудил его телефонный звонок, сначала он подумал, что это будильник, но вспомнив, что он его не заводил, поспешил отыскать телефон.

— Доброе утро, друг! — прозвучал в телефоне бодрый мужской голос.

— Доброе, Габор. Который час? — сонно ответил Брэдли.

— Уже половина десятого утра. Как ты долетел? Где разместился?

— Долетел нормально, заселился в Staybridge Suites.

— Прекрасно, недалеко от университета. Давай, Ли, просыпайся, завтракай и приходи в университет. Сможешь сам добраться?

— Да, конечно.

— Буду ждать тебя, Ли. Очень рад твоему приезду.

— Спасибо, Габор, я тоже очень рад и возлагаю большие надежды на поездку, — ответил Брэдли с теплотой.

Он искренне восхищался этим человеком. Профессор-биофизик, имеющий не одну награду, признание, при этом Габор всегда оставался искренним, добрым и открытым человеком. С ним всегда было приятно и комфортно работать, да и просто проводить время.

Брэдли нехотя поднялся с кровати, раздвинул шторы и впустил в комнату солнечный свет. Он привел себя в порядок, собрал в портфель все необходимое и спустился на завтрак. В его номере была небольшая кухня, чтобы иметь возможность готовить, но Брэдли еще не успел купить продукты.

Отель был выбран неслучайно, все его преимущества были в расположении: в непосредственной близости от Колумбийского колледжа и Университета Миссури, а также госпиталя и Миссурийской ассоциации по борьбе с раком.

До университета Брэдли добрался пешком, прежде чем звонить Габору, он решил немного походить по территории.

Брэдли знал, что университет был основан в 1839 году, является крупнейшим в своем штате, в нём по 270 специальностям обучаются примерно 35 тысяч студентов из 120 стран мира. Конечно, это впечатляло, Университет Миссури был как «город в городе», с огромными площадями, большим количеством людей и кипящей жизнью. А эти величественные колонны заставляли проникнуться всей силой и мощью учебного заведения.

Искать Габора самому было бесполезно, поэтому Брэдли позвонил другу и объяснил, где находится.

Минут через десять Габор заключил в объятия друга, их встреча была приятной. Профессор был очень обаятельным, внешность выдавала доброту: светловолосый, кудрявый, в простой, но опрятной одежде, встретив его на улице, никогда не подумаешь, что перед тобой великий ученый и ум современности. Габор был лет на десять старше Брэдли Смита, знаменитым в своих кругах он стал за последние пять лет, многие компании приглашали его, предлагая возможности и деньги. Но его основным призванием было передавать знания и делиться собственным опытом, поэтому он старался привлекать инвесторов, но не переводить свою деятельность и разработки в коммерческое русло.

— Сколько лет мы не виделись, а, Смит? — спросил Габор с улыбкой, предлагая жестом Брэдли прогуляться.

— Больше десяти, я думаю, — ответил Брэдли.

— Я смотрю, ты ничуть не изменился, Ли, все тот же живой взгляд, может, только слегка похудел, и на висках появилось несколько седых волос.

— Да и ты, мой друг, все такой же, только усы отрастил. Тебе идет.

— У тебя все в порядке, Ли? Слышал, что ты потерял семью.

— Да, потерял. И жизнь вместе с ними, я даже думал свести с ней счеты, но оказался труслив, — ответил Брэдли, горько улыбнувшись.

— Ничего, Ли, ничего, — сказал успокаивающе Габор, похлопав Брэдли по плечу. — Если ты остался в живых, то нужно благодарить Бога и делать все возможное, чтобы этот мир стал чуточку лучше. Тем более человек с такой профессией и призванием просто обязан помогать людям, Ли.

— Я знаю, Габор, именно поэтому я здесь.

— Тебя заинтересовали мои разработки в области выращивания тканей и органов с помощью трехмерных биопринтеров?

— Да, именно. Ты представляешь, сколько бы жизней удалось спасти? Как давно ты занимаешься этими разработками?

— Примерно семь лет. Когда я начинал, никто и слышать не хотел ни о каких машинах для выращивания органов. А сейчас такая вот машина стоит у меня в лаборатории.

— Как ты смог продвинуть и развить свою идею? Где взял деньги?

— Инвестировала в меня частная компания. Я обошел несколько таких, рассказывая о своих открытиях и планах, о том, чего можно достичь. В одной из них мне предложили реальную помощь, и денежную, и технологическую. Ты же понимаешь, что это техника высочайшего уровня и класса. Одному мне было бы не справиться, ведь я ученый биофизик, а не инженер и не программист. Ну и конечно, мои студенты, это великие люди, гораздо умнее нас с тобой в их возрасте. Некоторые со мной с самого начала, активно участвуют в проекте и оказывают всяческую помощь.

Друзья еще некоторое время прогуливались по территории университета, затем Габор провел для Брэдли обзорную экскурсию, а лабораторию обещал показать в понедельник. Брэдли мог быть действительно полезен Габору в его изысканиях, он был искренне рад приезду друга.

Габор предложил Брэдли переехать к нему, но тот категорически отказался, пояснив это тем, что гостиница его вполне устраивает, находится в непосредственной близости и так он чувствует себя свободным. Габор не стал навязываться и предложил вместе провести субботний вечер, Ли с удовольствием согласился, так как был рад обществу старого приятеля.

Габор зарезервировал столик в CC’S City Broiler в восемь вечера. Так как Брэдли еще плохо знал город, то решил поехать на такси, добрался до ресторана очень быстро. Его друг еще не подошел. Администратор нашел резерв по фамилии Габора, проводил Брэдли до столика и предложил меню. Габор заранее предупредил Брэдли, что будет сам заказывать еду и вино, поэтому он заказал только простую негазированную воду и стал осматривать заведение. Оно привело его в восторг, Брэдли не мог подумать, что в Колумбии есть такой прекрасный ресторан.

Это место кому угодно могло поднять настроение: мягкий свет, доброжелательный персонал, мило беседующие гости за круглыми столиками, картины на стенах и бутылки коллекционных вин за стеклом. Ощущение неспешности и какой-то зачарованности. Брэдли не заметил, как подошел Габор.

— Привет, друг! — приветствовал Габор Брэдли с улыбкой.

— Привет, Габор! Какое замечательное место. Никогда бы не подумал, что Колумбия может оказаться таким гостеприимным городом, — ответил искренне Брэдли.

— Я знал, что тебе понравится. У тебя тонкая натура, Ли. Ты уже чувствуешь?

— Что чувствую? — спросил Брэдли, не понимая вопроса.

— Запах мяса. Лично у меня слюни скопились во рту. Ты знаешь, я не фанат мяса, но в этом месте его не просто жарят, здесь готовят произведение искусства. Мясо жарят прямо на открытом огне, заранее маринуют и добавляют какие-то особенные приправы.

— Давай скорее закажем что-нибудь.

Друзья заказали мясо на косточке средней прожарки, овощи на гарнир и бутылочку красного вина. Весь вечер они провели, беседуя о работе, о различных проектах, о новостях, о культуре, о жизни в целом. Когда друзья вспомнили о времени, на часах уже было почти двенадцать ночи. Габор расспросил Брэдли о воскресных планах и сказал, что будет ждать его в понедельник, просил, чтобы Брэдли пришел пораньше, так как у них будет много работы.

В воскресенье Брэдли проснулся рано, он заранее настроил свои биологические часы на ранний подъем. Брэдли решил по максимуму полезно использовать отведенное ему командировкой время, позавтракал яичницей с беконом, привел себя в порядок, тепло оделся и собрал походный рюкзак. Это воскресенье Брэдли решил провести в парке недалеко от Колумбии — Фингер Лейкс Стейт Парк. Он взял в гостинице велосипед, карту, уточнил у администратора месторасположение и отправился в путь.

Около пятисот гектаров земли — именно столько занимал парк. Место было не такое уж необычное, не шло в сравнение с парками Лондона, но в нем была определенная душевность. Само происхождение парка было очень интересным: ранее на этом месте добывали уголь, Пибоди решил пожертвовать землю государству для использования в качестве парка. Посетители приходят в парк, чтобы порыбачить или устроить пикник. Но самая главная особенность парка — это наличие холмов и оврагов, которые были использованы для разбивки мотоциклетных трасс. Да, парк очень любят фанаты горных велосипедов и мотоциклов.

Брэдли проехал по парку, потом решил перекусить, после чего, сделав еще пару кругов, решил остановиться и посмотреть, как катаются на мотоциклах. Когда ребята сделали перерыв, Брэдли подошел познакомиться. Компанию представляли студенты из Колумбии, по выходным они часто приезжали в парк отвести душу. Брэдли попросил одного из них дать ему квадроцикл, парень с удовольствием согласился. Это невероятное ощущение свободы, драйв, прокатавшись минут двадцать, Брэдли вернулся на исходную точку. Ребята при виде него рассмеялись, Брэдли с ног до головы был в пыли, волосы взъерошены, при этом улыбался как мальчишка.

Сколько радости принесла поездка в парк. Вернувшись в отель, он принял душ, предварительно оставив в комнате прогорать свечу с лавандовым маслом. Потом прилег на кровать, одного часа сна ему хватило, чтобы полностью восстановить силы.

Вечер Брэдли решил провести в Murry’s. У «Мэрри» было неплохо, Брэдли зашел перед этим в пару мест, но атмосфера в них ему пришлась не по душе, тем более что в городе было много студентов, а следовательно, и в заведениях города. Брэдли поужинал, после чего еще немного посидел, ему не хватало хорошей компании. Ли расплатился и решил прогуляться до гостиницы пешком. Он гулял и вспоминал Лондон, было трудно привыкнуть к небольшому, тихому городу. Брэдли прошел несколько улиц, когда его неожиданно остановил женский голос.

— Стой, красавчик, — сказал уверенный, вальяжный женский голос. — Не желаешь поразвлечься?