Бесплатный фрагмент - Загадка Европы

01

Мой друг — весьма странный и необычный человек. Сегодня я решил нанести ему визит.

Стоит отметить, что живу я в небольшом городке в России на самой границе с Беларусью. Толя, чудак и по сути своей любитель всяческих теорий заговоров, парень 26 лет, среднего роста и худощавого телосложения. Взъерошенные чёрные волосы и горящие иногда, как-то, я бы сказал, безумно, карие глаза и высокий лоб делают вид моего напарника ещё более странным.

Познакомились мы с ним ещё во времена студенчества, когда оба учились на одном факультете. Анатолий, как и я, не стал тем, кем хотел. Ну, точнее, тем, на кого учился.

Но, несмотря на то, что мечтам двух студентов так и не суждено было сбыться, пути наши всё же сошлись и мы продолжали держать связь.

Вот и сегодня, как уже было оговорено, я зашёл к Толе. Он жил в обычной однушке на третьем этаже — та была завалена всевозможными книгами и газетами, а по стенам захламлённой гостиной повсюду развешены всяческие нитки и карты.

— Здоров, Колян! — Произнёс приятель, пропуская меня внутрь и прикрывая обратно дверь.

— Привет. — Поздоровался я, и, пройдя в гостиную, сел на диван.

— Ты чего припёрся-то?

— Я? — Удивлённо проговорил я.

— Ну да, кто же ещё? — Анатолий посмотрел на меня с недовольным видом.

— С чего бы начать… — Я задумался.

— Не тяни, у меня тут дело намечается. — Раздражённо пробубнил друг.

Я недоуменно вскинул брови:

— Какое?

— Да вот… — Не договорив, Толя отдёрнул какую-то старую газету со стены и показал мне карту Европы.

Та была весьма странной. Из пяти столиц — а конкретно, Осло, Рима, Лондона, Анкары и Москвы — были проведены линии так, что образовывали подобие пентаграммы.

— Ты совсем с катушек слетел? — Не на шутку поинтересовался я.

Напарник ещё сильнее взъерошил разросшиеся волосы руками и быстро проговорил:

— Зачем приходил? Мне, как видишь, не до тебя…

— Зачем? А ты забыл, чем мы вообще занимаемся? — Сказал я ошарашенно.

— Чем же? — Спросил Толя с таким любопытством, будто понятия не имел, о чём идёт речь.

— Мы на работу одну и ту же ходим, дурак! — Воскликнул я.

— Ааа… — С каким-то осознанием промычал друг и, похоже, глубоко задумался.

— Начальник недоволен. Ты на грани увольнения. — Продолжал я.

Толя же взглянул на странную карту, так и сосредоточив на ней, похоже, всё своё внимание.

— Я тебе вчера весь день писал, думал ладно, отдохнуть решил.

— Ну да…

— Если отгул взял, то чего же не предупредил? — Заинтересовался я.

— Конечно же!

— Толян, ты порой такой умный, а иногда и дурак, каких поискать.

— Разумеется…

Друг что-то выглядывал в карте. Щёлкнув пальцами, я произнёс:

— Эй! Ты вообще меня слушаешь?

Тот, будто выйдя из транса, повернулся в мою сторону.

— Что?

Я хлопнул себя ладонью по лбу.

— На работу иди, вот что! Я-то на сегодня выходной взял.

Анатолий горько усмехнулся:

— А знаешь, у нас ведь дипломы о высшем образовании, а мы работаем кассирами на чёртовой заправке!

— Ну, хоть зарплата приличная… — Хотел утешить я сам себя.

— Ага, конечно.

— Так ты идёшь на работу или нет?

— Ни за что.

— И что…

Я не договорил. Мой друг, сорвав карту со стены, поспешно метнулся в дальний угол комнаты, и, достав откуда-то сумку, прокричал:

— Собирай вещи!

Встав с дивана, я ошарашенно взглянул на Толю.

— Чего? — Кое-как выговорил я.

Друг подошёл ко мне вплотную, держа в руке уже собранный наспех портфель:

— Ты же видел карту?

— Да. — Ответил я, всерьёз задумываясь о том, не сошёл ли мой напарник с ума.

— Это заговор!

— С какой, интересно, целью?

— Не знаю.

— Ладно, цель, куда ехать то?

— В Польшу! — Вскричал Толян, направляясь на выход из своей норы.

— Ты точно в порядке? — Осведомился я, уже стоя на пороге квартиры.

— Конечно, и вообще, выйди из моего дома, я сейчас дверь закрою!

— Хорошо…

Пройдя в подъезд, я посмотрел на друга с каким-то сожалением. Совсем у парня крыша поехала, а ведь всё из-за несбывшейся мечты…

— Так ты со мной?

— Что?! — Чуть ли не проорал я.

Толя толкнул меня в плечо:

— Да хорош тебе, пошли уже, задолбал!

— Куда?

— Я же уже говорил.

— Н-да, точно…

Напарник выжидающе взирал на меня в течение несколько секунд, затем поторопил:

— Ну?

— Давай так. — Я поразмыслил. — Назови мне три причины, по которым я должен поехать с тобой непонятно куда и неизвестно для чего.

— Хм, для того, чтобы раскрыть тайну!

— Какую?

— Европы!

От такого громкого заявления я чуть не потерял дара речи на месте.

— Скажу откровенно…

— Так….

— Ты совсем крышей поехал, иди работай уже! — Закричал я.

— Ясно, ты ничего не понял…

— Что тут непонятного. — Возразил я. — Ты просто переутомился, или перегорел. Со всеми бывает.

— Да нет же, Колян! — Я кое-что нащупал!

— Хорошо, забыли про три причины. — Заверил я. — Объясни мне свою теорию, и я пущусь с тобой в это безрассудное приключение.

— Так бы сразу… — Толя вздохнул, собираясь с мыслями. Раскрыв чемодан, достал оттуда карту и показал на участок в центре звезды: — Видишь эту область?

— Да.

— Вот… Нам нужно отправиться туда. Именно там может быть источник всех бед в мире.

— В каком плане?

— Я считаю, и не только мне одному так кажется… В общем, эта пентаграмма — символ какого-то древнего культа, что тайно дёргает за нити правительства разных стран уже многие века.

— Полный бред. — Я невольно улыбнулся.

— Я читал несколько трудов разных учёных, что смогли понять закономерность именно такого расположения дьявольской звезды.

— И каких же?

— Ну, один из них, немец и доктор исторических наук Генрих Шмидт, предложил эту теорию ещё в середине прошлого века и объяснил расположение пентаграммы тем, что именно центральная часть Европы всё время служила своеобразной стеной между Западом и Востоком. Именно в этой области, что расположена в центре звезды, вероятно, находится ключ к тому, что из себя может представлять таинственный Культ.

— А вот отсюда поподробней. — Мне даже стало интересно послушать подобную ересь.

— Ну, Шмидт считал, что все вооруженные конфликты, происходящие на континенте, были развязаны Культом, как он называл теневое правительство. Всё может объясняться тем, что центр пентаграммы охватывает ключевые страны — именно те, которые чаще всего развязывали войны.

— А как же тогда Франция?

— Не знаю…

— Вот все твои бредни и гипотезы посыпались.

— Да нет же! Ты взгляни на эту звезду!

— И что?

— Два южных угла — Италия и Турция — ведут к Германии. Три верхних направляют к той же стране. Понимаешь?

— Не совсем. — Признался я.

— Три северных оконечности — враги немцев, по крайней мере, исторически. Так же по истории два южных угла — союзники той же страны.

— Это ничего не значит.

— Ты знаешь, как рисуется пентаграмма?

— Да, с левого нижнего угла.

— Смотри. — Напарник стал вести пальцем по линиям. — Сначала величие Рима — Империя, потом скандинавы, дальше — явно отсылка на Осман. Потом — Британия, и, наконец, Россия.

— Да нет же, это полный…

— Звезда указывает исторически на пять империй, существовавших и имеющих место быть.

— Несуразица и бред. — Констатировал я.

— Я могу ещё много чего тебе рассказать, но боюсь, мы теряем время.

— Это почему же?

— Звезда рисуется и возвращается в начало, в Рим.

— И?

— Колян, в Риме что-то случится, и в ближайшее время!

— Знаешь, что?

Друг выжидающе посмотрел на меня.

— Я с тобой поеду, но только для того, чтобы увидеть, как ты окажешься неправ.

— Жестоко.

— Зато справедливо, Толян.

Мы устремились в сторону вокзала, и, сев на поезд, отправились на запад, в Беларусь.

Уже находясь в купе, я спросил:

— А почему Польша, если надо в Рим?

— В центре пентаграммы — ключ, и именно эта её часть влияет на все остальные.

Я обречённо закатил глаза и посмотрел в окно. За ним проносились леса и поля — пейзаж довольно умиротворяющий и завораживающий.

Пожалуй, когда мы вернёмся, надо заставить своего напарника посетить психолога, а лучше психиатра.

02

Через пару часов в пути мы подъезжали к столице Беларуси. К нам зашёл проводник с новостью:

— Через 65 минут остановка в Минске. Время стоянки — 1 час 15 минут.

— Долго. — Заметил Толя, посматривая на меня.

Проводник вышел.

— Нет, я вот одного понять не могу… — Начал я.

— Это чего же? — Удивился мой друг.

— Тот профессор, Генрих Шмидт, о чём он ещё говорил, точнее, писал?

— Ну, доктор много чего знал. Ты бы почитал его научный труд «Тайна континентальной Европы, или факты и гипотезы о настоящем устройстве мира».

— Знаешь, я вот знаю там известных профессоров, докторов… А твой Шмидт — он случаем не родственник Прокопенко?

— Да пошёл ты. — Заявил напарник, уставившись в окно.

За всё то время, что прошло в дороге, мы практически не перекидывались и парой слов. Зато сама атмосфера непостигнутой тайны охватила и меня. И хоть я не верил в сказки немца и моего друга, мне бы этого очень хотелось.

— Ладно, сорян, просто ну не могу я сдерживаться. — Извинился я перед Анатолием.

Тот повернулся в мою сторону:

— Ничего… Так ты хочешь узнать больше?

— Кто бы не хотел? — Изумился я.

— Так слушай… — Генрих Шмидт, помимо предположений о Культе и прочем, предупреждал об опасностях, которые произойдут не раньше 2010 года — так писал он в своей книге ещё в 1954. Вероятно, ему удалось найти ещё какие-то зацепки… Но я об этом не в курсе. Шмидт бесследно пропал в 1963 году. После исчезновения никто о нём больше ничего не слышал.

Я написал в Германию его сыну — тому уже стукнуло лет 60, если не больше, о том, что хотел бы узнать поподробней об идеях и концепциях Генриха.

Тот в ответном письме заявил, что готов сообщить достоверную информацию, но только при личной встрече.

— Ты же говорил, мы в Польшу едем.

— Да, но сначала нужно в Германию. Потом, с полным багажом знаний, можно и обратно в Польшу.

— А куда конкретно? Не припомню, чтобы ты уточнял.

— Познань.

— Почему? — Поинтересовался я.

— Потому что, по идее, этот город — центр всего, если на карту смотреть.

— И что, ты думаешь, под Познанью располагается какой-то там Культ, или, по-другому, мировое правительство?

— Вполне возможно… Именно от Польши, как от головного мозга, идут сигналы во все остальные части Европы. Шмидт именно этот город в своём труде назвал не как иначе, как «теневая столица мира».

— В твой бред мне верится с трудом. Точнее, вообще не верится. — Сказал я.

Толя взглянул на меня горящими безумием карими глазами:

— Ты представляешь, что будет, если мы что-то выясним?!

Я закатил глаза:

— Послушай, у тебя хоть виза есть для того, чтоб в Польшу пробраться?

— Это ещё зачем? — Напарник недоуменно нахмурил брови.

— Как зачем? Нужно же нам как-то границу перейти! — Воскликнул я.

— Через лес не вариант?

— Скажи честно — ты идиот?

— Нет.

— Как ты тогда границу перебежать собрался?

— Понятия не имею. — Друг от волнения ещё сильнее взъерошил волосы.

Задумавшись, я решил спросить у Анатолия кое-что ещё:

— Ты же взял сбережения?

— Да.

— Так как ни ты, ни я, не знаем ни немецкого, ни польского, нам придётся переводчиков нанять. Ну и добавь ко всему пару месяцев на оформление виз. Вот и накрылось наше приключение медным тазом!

— Ты не совсем прав насчёт моего знания языков и связей. — Заметил напарник.

— Чего? — Недоверчиво поинтересовался я.

— Да ничего…

— Не понимаю.

— Пропади всё пропадом! — Резко вскричал Толя, что-то осознавая.

В этот же момент поезд резко затормозил, меня вжало в стенку, а друг упал с ног прямо на меня (он поднялся во время высказывания своего недоразумения).

Но то было не всё. Состав слетел с рельс, наш вагон ушёл в сторону. Я с испугом смотрел в окно, на обрыв и видневшееся вдалеке озеро. Поезд согнулся в гармошку, и наш, с парой других, вагон, перевернувшись, покатился по крутому склону.

Со всей силы я схватился руками за койку — Толя сделал то же самое.

Но это не помогло. Нас швыряло из стороны в сторону, и мы только чудом не отбили себе все части тела.

Наконец раздался всплеск. Ненадолго я обрадовался, вставая на ноги, но тут же облегчение с моего лица было свеяно видом просачивающейся отовсюду воды — вагон стал тонуть.

Окно было выбито ещё при перекатывании с обрыва. Впрочем, разбито было всё, что можно. Крыша держалась на соплях, и весь вагон снаружи наверняка напоминал помятую алюминиевую банку из-под газировки.

— Валим отсюда! — Бросил я другу, кидаясь в окно, через которое уже вовсю просачивалась вода.

Приложив некоторые усилия, и чудом не поранившись об острые углы рамы, я выплыл на поверхность водоёма.

Через полминуты из почти полностью затопленного вагона вынырнул и подплыл ко мне Толя.

— Поосторожней с проклятиями в следующий раз. — Произнёс я с лёгкой ухмылкой, оглядываясь кругом. — Какого вообще чёрта это было?

— Не знаю. Ты вещи свои прихватил, когда выбирался? — Осведомился напарник.

Я с трепетом взглянул на него и вскрикнул от досады:

— Да чёрт!

— Зато я взял. — Заверил друг.

Осмотрев Анатолия, я только сейчас обнаружил рядом с ним сумку.

— Молодец! — Я хлопнул друга по плечу. — А теперь на берег давай! Задолбался на воде тут держаться! Итак до нитки промок!

Мы проплыли метров 20 и, наконец, выбрались на сушу. Посмотрел наверх — метрах в 50 от нас горел состав. Вот раздался взрыв.

— Сколько людей погибло… — Проговорил я. — А из нашего вагона кто-нибудь был?

— У меня вообще впечатление создаётся, что мы на поезде одни ехали. — Заметил Толян.

— Это ещё почему?

— Тихо слишком, никаких шумов и звуков по дороге не слышал.

— Всякое может быть.

— Такого не может, это точно.

— Может. — Я тяжело вздохнул.

— Вот и не может! — Воскликнул друг, и, раскрывая сумку, с трепетом достал оттуда толстый том в твёрдом переплёте.

— Да он килограмм 5 весит, тебе его не лень таскать?

— Это — ключ к разгадке. — Возразил напарник. — Не дай бог с ним что-нибудь случится.

Мы сидели на берегу и смотрели на синеватую поверхность озера в лучах заката. Мне было бы интересно узнать больше обо всём:

— Я вот что думаю… — Начал я, смотря на Анатолия.

— Выкладывай.

— Вроде, всё то, куда мы пустились, такой бред, а с другой — должен же быть смысл…

— Точно! — Напарник резко вскочил, причёска того была растрёпана ещё больше обычного, а глаза теперь светились настоящим безумием — это Культ всё спланировал!

— Ты, наверное, сильно головой стукнулся… Когда мы в вагоне с обрыва летели.

— Да нет же! Вот что я думаю… — Друг завис, приводя мысли в порядок, и продолжил: — Поезд полностью подменили по дороге. Освободили все вагоны, да так, что в конце остались только мы! А мы даже не заметили! Ты что, не понимаешь?

— Не знаю… На стоянках мы не выходили. — Тут уже и я начал во всём сомневаться.

— Вот именно! Если бы выходили, то, несомненно, заметили, что никого больше в поезде нет!

— Таким образом, хочешь сказать, что Культ потратил силы и заморочился, только ради того, чтобы убить двух каких-то там парней, одного из которых можно принять за сумасшедшего — не в обиду, Колян, а другого… Что до меня, я вообще ни во что это не верю. Как и говорил, я поехал с тобой только ради того, чтобы показать и доказать твою неправоту.

— Ты не понимаешь! Не только я им нужен!

— А почему я?

— Потому что ты посвящён в тайну! — Воскликнул напарник.

— Ну… не знаю.

— Да послушай же, наконец! Они даже не за нами гонятся, а за этим. — Друг указал на книгу «Тайна континентальной Европы, или факты и гипотезы о настоящем устройстве мира».

— И чем так может зацепить этот «научный» труд? — Уточнил я.

— Тем, что все тиражи этой книги были уничтожены по всему миру после смерти Генриха, ну доктора исторических наук.

— Всё равно это не даёт никаких зацепок для размышлений. — Стоял на своём я, всё больше убеждаясь в том, что Толян и вправду перестал дружить с головой.

— Брось! Это то, за чем гонится Культ!

Отвернувшись в сторону, я посмотрел на горящий поезд. На своё изумление увидел, как с обрыва зигзагами спускаются люди в костюмах.

— Я же говорил! Они пришли за нами! — Заорал Анатолий.

— Не неси хрень! Это просто рабочие.

Но тут один из людей вытащил что-то из-под пиджака. Раздался выстрел. Пуля ударилась о поверхность озера позади меня.

— Твою мать! — Крикнул я, оборачиваясь на напарника. — Это правда?!

— Нет времени! Бежим!

Вдвоём мы кинулись влево, в сторону леса, что полого поднимался всё выше и выше.

Позади мы слышали окрики, стрельбу. Кричали на разных языках. Я даже смог распознать польский и немецкий, помимо русского, хоть мы и находились на территории Беларуси.

— Но как это могло оказаться так… — Бурчал я, пока бежал, продираясь сквозь ветки и кусты. Вот прямо рядом со мной в ствол дерева влетела пуля, отлетевший от выстрела кусок коры на скорости расцарапал щёку.

— Так! — С улыбкой и одновременно страхом говорил мой друг, держа под мышкой толстую книгу.

— Может, отдадим им этот научный труд?

— Думаешь, нас пожалеют?

— Не знаю…

— Хрен там, Колян. Ты сам подумай…

Тут позади раздался крик:

— Эй вы! Немедленно остановитесь! А то применим тяжелое вооружение!

Мы лишь ускорили шаг, неслись уже на невероятной скорости, чудом не спотыкаясь на неровной поверхности.

— Нас так и так убьют. — Заключил Толя.

— Просто поверить не могу, что Культ существует. — Будто мой мир рухнул…

— Тебя пофилософствовать потянуло? Сейчас? — Удивился напарник.

— Да. — Подтвердил я.

Мы выбежали из леса на железнодорожные пути, пересекли их и кинулись в другую часть чащобы.

Позади вновь раздался тот же голос:

— Вы напросились!

Я на секунду обернулся. На противоположной от нас стороне, у рельсов, стояло 5 человек в классических костюмах. Голос принадлежал высокому, крепкого телосложения, мужчине.

Он достал что-то из-под костюма. Вырвал из круглого предмета какую-то часть…

Меня схватил за руку Толя, и мы ринулись поглубже в лес. Прогремел взрыв ручной гранаты. Нас отбросило вперёд, и мы, закрыв голову руками, упали на траву. Земля осыпалась на нас.

Резко я поднялся. Протянул руку напарнику:

— Живее! Нас сейчас догонят!

И мы бросились куда подальше от всего этого.

Голова стучала. Мне было крайне интересно всё узнать, но чтобы попадать в такую опасную ситуацию из-за какого-то там научного труда…

— Ты деньги из сумки вытащить успел? — Бросил я на ходу.

— Какие деньги? На карте всё.

— Точно…

— Классный взрыв был, не правда ли? — Спросил моего мнения друг.

— Нас чуть не убили!

— Но всё-таки…

— Что всё-таки? Не тяни!

— Я в итоге оказался прав! — Воскликнул Толя со счастливой улыбкой.

Мы наконец-то оторвались от погони, и теперь шли уже размеренной походкой. Через полчаса вышли на какую-то поляну, а оттуда — к деревне.

Постучавшись в один из местных домов, мы попросили остаться на ночь с заверением того, что заплатим.

Милая одинокая старушка запустила нас со словами:

— Что мне до денег ваших? Не нужны они мне! А коль работать будете, скотину кормить, коров доить, за хозяйством прихаживать, хоть на год оставайтесь!

Переглянувшись, мы улыбнулись.

— Как хотите. Спасибо вам. — Сказал я.

Через несколько минут, разложив вещи, поужинав, мы сели на кровати, что расположены были в одной комнате друг напротив друга.

— Ну и что теперь делать? — Поинтересовался я.

— Дальше пытаться постичь тайну Европы.

— Культ существует, я это понял… Не думал, что ты вообще хоть в чём-то прав окажешься…

Анатолий ещё раз улыбнулся. Про его взъерошенные волосы смысла говорить не имеет, зато стоит отметить то, что парень как-то изменился. Его несколько безумный взгляд был теперь более… нормальный, что ли.

— Ладно, завтра поутру с хозяйством поможем, и выдвинемся в путь. — Проговорил я, ложась на кровать.

— Спокойной ночи. — Пожелал мне Толя.

— Ага, ты смотри, теоретик. Утро начнётся не с кофе, а коровьих лепёшек.

03

Мы встали рано утром, и, сделав необходимые дела по хозяйству, распрощались со старушкой и отправились на станцию, что находилась в двух километрах от деревни.

— У меня вопрос есть. — Произнёс я, когда мы шли по сельской дороге.

— Какой же? — Уточнил напарник, всё также держа за пазухой книгу.

— Как мы визы делать будем?

— Очень просто.

— Несколько месяцев уйдёт, ещё эти люди в костюмах… Вдруг они нас преследуют? И какая у них вообще цель? Что должно произойти в Риме?

— Не знаю, а насчёт виз — есть у меня один знакомый. — Анатолий хитро улыбнулся.

— Ты что, купить их хочешь?

— Да, а что?

— Не боишься, что нас посадят?

— Ни капли. — Уверенным тоном заявил мой друг.

Вскоре мы добрались до станции и сели на поезд. Меньше чем через час, выходя на Минск-Пассажирском вокзале, раньше называемым Московским, мы уже переглядывались в поисках такси.

— Можем же и пешком дойти. Мы считай в центре. — Сказал я, смотря на напарника.

— Да, наверное… Обойдёмся без такси.

Вдруг к нам подошёл мужик с залысиной и бородой, надетый в рубашку поло и обычные брюки:

— Э, давайте я вас подвезу!

— Сколько? — Спросил я.

— Тысяча рублей, уважаемый.

От удивления зрачки расширились так, что мне на секунду показалось, что вот-вот, и я лишусь зрения.

Молча мы прошли мимо, пока таксист кричал вслед:

— Уважаемые! Так уж и быть, скидку даю — 1200!

— Он же про косарь говорил только что. — Буркнул Толя.

— Да хрен знает этих водил, видал я их методы…

— Это какие же? — Поинтересовался друг.

— Голову запудрят, а потом всё… Поминай свой кошелёк на добром слове.

— Мда… — Промычал напарник.

Пройдя через территорию вокзала, мы миновали Бобруйскую улицу, и вышли на проспект Независимости.

— Город то красивый. — Приметил друг.

— Да… — Согласился я. — Куда нам идти надо?

— Сейчас… — А вот! — Дошли.

Мы стояли у пятиэтажного красивого здания. Архитектурой оно напоминало стиль то ли 19, то ли какого ещё века — не знаю. Пять арок, три центральных из которых вели, судя по всему, в кинотеатр, выглядели очень даже неплохо.

— Умели же раньше строить, не то, что сейчас… — Заметил случайный прохожий, парень примерно нашего возраста, блондин с голубыми глазами.

— Ага. — Поддакнул я.

Напарник повернулся к незнакомцу и вскрикнул от удивления:

— Вася?

— Толян?

Два знакомых бросились друг другу в объятия, пока я стоял в недоразумении.

— Мы знакомы? — Я изумлённо вскинул брови.

— Нет. — Я Василий, приятель Толи, мы как-то пересекались здесь.

— Ты бывал в Минске? — Я метнул взгляд на Анатолия.

— Да, приходилось пару раз. Кстати, это именно тот человек, что нам нужен.

— Так ты продаешь паленые визы? — Обратился я к блондину.

— Да, а что?

— Так вот, нам нужны две. — Произнёс уже напарник. — С момента нашей последней встречи ты поднялся, я смотрю. Вон, в каком доме живёшь.

— Ну, не живу, а работаю. Просто сейчас обед был, я и вышел поесть.

— Понятно, а что насчёт виз?

— Сделаю вам. Но цена…

— Сколько? — Спросил я.

— Вообще, мне не составит труда всё это провернуть… Давайте так — вы мне окажете одну небольшую услугу, и мы в расчёте.

— Хорошо. — Я кивнул. — Что необходимо сделать?

— Ну… — Василий задумался. — Хочу разыграть начальство, задолбал меня этот директор кинотеатра… В общем, кабинет у него на третьем этаже, на двери прям написано. Проберётесь туда, держите вот это — парень достал из портфеля, что висел у того на плече, и сунул нам в руки по одной резиновой утке, что славились издаванием противного звука. — Расставьте по своему усмотрению. В целом, всё. Давайте, мне на работу пора.

И блондин побежал к главному входу в кинозал.

Спрятав уток под лёгкими летними джинсовыми куртками, мы с Анатолием переглянулись. Я — в непонимании произошедшего, а напарник — с ухмылкой.

— Стой! — Окрикнул я Василия.

— Да?

— Почему ты сам этого не сделаешь?

— Персоналу туда вход запрещён!

— А мы, по-твоему, как туда заберёмся?

— Придумайте что-нибудь, и обещаю, что достану вам визы в течение суток.

И парень открыл дверь, входя в кинотеатр.

— Не понимаю…

— Да ладно тебе! Делов то! — Воскликнул Анатолий.

— Странный человек…

— Он всегда таким был, поверь. И остаётся.

— Пошли прямо сейчас.

— Что?

— Ну а что нам ещё делать? Или ты предлагаешь тут стоять и размышлять? — Сказал я.

— Ладно. — Сдался мой напарник, и мы пошли на вход в кинозал.

Купив билеты на какую-то премьеру, мы прошли мимо охранника, сидевшего с деловым видом, и поднялись по лестнице на второй этаж.

Там стоял ещё один сотрудник кинотеатра, в деловом костюме, загораживая проход к третьему этажу.

Когда мы попытались пройти, тот выставил руку вперёд, предупреждая:

— Только для уполномоченного персонала 1 уровня.

— Вы что, меня не узнали? — Сделав изумлённый вид, заговорил Толя.

Охранник замялся:

— Нет.

— Да я же режиссёр! Приехал к вам из Германии!

Сотрудник усмехнулся:

— Конечно, так и поверил.

Внезапно мой напарник заговорил на чистом немецком, практически без акцента:

— Lachen Sie? Ich bin Gerheimer van Geisen!

— Что?

— Говорю, я Гейзен, а это мой продюсер — Толя представил меня охраннику.

— Извините, не признал. Конечно, проходите. — Удивлённый сотрудник пропустил нас.

Когда мы шли по длинному коридору в поисках кабинета директора, я ошарашенный спросил у Анатолия:

— Ты откуда немецкий знаешь?

Тот показал мне на книгу, что всё время держал за пазухой:

— Она неспроста такая объёмная. В ней текст на двух языках — русском и родном наречии Генриха Шмидта. Я её чуть до дыр не зачитал, вот и выучил заодно немецкий.

Всё больше я удивлялся со способностей и талантов моего друга.

Наконец мы дошли до какой-то двери с надписью: «Директор В. Л. Машиков». Я дернул ручку и взглянул на напарника:

— Ну и что теперь делать?

— Сейчас… — Пробубнил тот, доставая из кармана скрепку, попутно передав мне книгу.

— Ты что делать собрался? — Заинтересовался я.

— Вскрывать.

— Откуда в тебе столько навыков?

— Ну, я не только теориями занимаюсь же. Много чего ещё есть такого, что ты обо мне не знаешь.

— Ты смотри, как бы нас полиция не засекла. — Проговорил я, смотря по сторонам.

Анатолий наклонился к замку, и что-то прокрутив щепкой в замочной скважине, через полминуты открыл дверь с ехидной улыбкой:

— Добро пожаловать.

Пройдя в кабинет, мы расставили уток по разным местам — одну спрятали на стуле, другую прямо у порога.

Покончив с этим делом, мы вышли из помещения, и каким-то образом друг смог затворить дверь обратно.

Уже через полчаса мы шли по оживленному проспекту в направлении гостиницы.

Поселившись в одном номере, расселись по раздельным кроватям. На телефон напарника раздался звонок.

— Да… Тогда завтра… Давай. — Слышал я диалог только с одной стороны.

Когда Толя закончил разговор, я взглянул на него:

— Что там?

— Вася завтра визы нам занесёт.

— Так быстро?

— Ну да.

Прошёл остаток дня — мы ели, отдыхали, опять ели… Заснув к часу ночи, я проснулся от восклика напарника в 9 утра:

— У нас всё есть! Зашёл Василий и передал нам!

Друг протянул мне визу, и я с некоторым трепетом посмотрел на синюю бумажку. Потом, собравшись с мыслями, спросил:

— Где проживает этот сын Шмидта?

— В Лейпциге. Направляемся туда!

— Опять на поезде? — Я удрученно закатил глаза.

— Ага. — Напарник хлопнул меня по плечу. — Собирайся!

— Будто у нас вещи есть… Только книга и карты.

— А, точно… Кстати, Вася благодушно одолжил нам вот это. — Толя с некоторой заминкой протянул мне небольшой чёрный портфель.

— Что там?

— Как бы сказать…

Раскрыв сумку, я обнаружил в ней деловой костюм, нож, перцовый баллон, маски, а на самом дне лежал пистолет…

— Ты больной? Откуда у тебя вообще такие знакомства? И деньги?

— Ну, всё с кредитной карты оплачивал…

— Ты как пистолет достал? — Я с трепетом поднял оружие. — Это что, маузер?

— Ну да.

Порывшись ещё немного в портфеле, я с глазами навыкат вытащил оттуда две гранаты.

— Знаешь, мало ли…

— Ты точно псих. Тебе лечиться надо! — Выкрикнул я, и, немного успокоившись, положил всё на место.

— Давай, идём, я уже билеты взял на поезд. — Сообщил Анатолий, и через несколько минут мы уже выходили из отеля.

Дорога прошла без происшествий. Ну, почти что, если не считать внезапной проверки, когда мы проезжали границу Беларуси и Польши.

Состав остановился на одной из станций. К нам зашёл полицейский, говоря на ломанном русском:

— Прошу сохранять терпение. Мы просто обыскивать купе на запретный предмет.

— Хорошо. — Проговорил я, и скосил взгляд на Толю.

Тот с улыбкой смотрел то на служителя порядка, то на меня.

Наконец, ничего так и не обнаружив, полицейский вышел, а я поинтересовался у напарника:

— Ты куда дел портфели?

— В туалете спрятал…

— Вот как… — Я уже перестал чему-либо удивляться. — А теперь иди и доставай их оттуда.

Когда через 15 минут Толя принёс наши сумки, я уже со вздохом великого облегчения смотрел на то, как мы отбываем со станции.

Через день пути мы были в Берлине, и пересев, отправились в Лейпциг, что находился совсем неподалёку.

Вот мы, уставшие дорогой, стучались в дверь небольшого двухэтажного старинного здания.

Нам открыл человек полного телосложения, под два метра ростом, уже с седыми волосами и радушной улыбкой на лице:

— Добро пожаловать, дорогие друзья. — Встретил он нас.

— Вы знаете русский? — Изумился я.

— Конечно, как не знать то?

Пройдя в кухню, мы уселись за столом. Начал напарник, так как я в этой всей теме с Культом, пентаграммой и прочей непонятной для меня хренью не разбирался от слова совсем:

— Вот книга. Она была у меня много лет. Конечно, идей тут полно. Но всё же хотелось бы услышать от вас, что нам предпринимать.

Сын Шмидта переглянулся с нами, и, зашторив окна, произнёс:

— Это всё гипотезы…

— Нас на днях чуть не убили. — Вставил я. — И, насколько я понимаю, это были члены того самого Культа.

— Вот как? Эти подонки убили моего отца!

— Так Генрих всё же был замечен Культом? — Уточнил друг.

— Да, не просто так всё это…

— Что вы можете нам такого сообщить, чтобы мы смогли хоть что-то дальше осуществить?

— У вас какие телефоны?

— Смартфоны.

— Выкинете их, общайтесь по рации или кнопочному.

— Хорошо.

— Но… — Хотел возразить я, но суровые взгляды немца и Анатолия тут же меня утихомирили.

— Как думаете, они знают о вас? — Спросил друг.

— Да, но не решаются пересекаться со мной. Не знаю, может, мой отец итак много чего растрепал… Главное — найти на Культ компромат.

— Мы не просто так прибыли сюда. В общем, дело такое… — Начал Толя. — Пентаграмма же ведёт от Рима, так?

— Да, к чему это ты? — С удивлением поинтересовался конспиролог.

— К тому, что мне кажется, что в столице Италии скоро что-то случится. И мы должны остановить это.

— Да, точно. Наверное, так оно и есть… — Немец задумался.

— Ведь в Познани расположен их штаб?

— По идее, так… — Но будьте осторожны. Пистолеты при себе есть?

Мы утвердительно кивнули, после чего сын Генриха Шмидта наконец ввёл нас в курс дела:

— В общем, я изучил всё… Насчёт Италии — скоро там пройдут выборы президента, и, насколько я понял, Культу скорее всего нужна победа правых консерваторов. Если Симоне Галли станет руководителем Италии, то страна может выйти из блока НАТО и даже Евросоюза. Не знаю, что может после этого начаться, но Культу это нужно. Смотрите в оба.

В Познани где-то должна находиться национальная библиотека. Вы должны проникнуть туда и через подвал добраться… В общем, информация недостоверная. Я сам только недавно узнал, когда рылся в архивах отца. Проберётесь туда, и если всё окажется правдой, постарайтесь найти архив Культа. Вам нужно нарыть компромат, и тогда я вместе с вами оглашу документы.

Вместе мы сможем донести до общественности тайну. Больше мне сказать нечего, разве что… — Немец встал и отправился в какую-то комнату.

Через минуту он вернулся, держа в руках две рации:

— Если будете рядом с Лейпцигом, свяжитесь со мной. На 5 частоте. Это сверхточные устройства.

— На каком расстоянии они работают? — Спросил я.

— Около 100 километров.

— Так много! Невозможно! — Ошеломленно изрёк я.

— По заказу моего отца сделаны.

Мы взяли в руки по рации, и, решив сразу ехать обратно, поблагодарили конспиролога, отправившись на вокзал.

— Что всё это значит? — Произнёс я, когда мы с Анатолием шли по вымощенным камнем улицам.

— То, что впереди, быть может, самое интересное время в нашей жизни!

— И опасное.

— Кстати, телефон выкини.

— Вместе с симкой?

— Да.

Мы бросили смартфоны в первый, попавшийся по пути, мусорный бак, и, отправившись в ближайший магазин электроники, купили «кнопки» и сим-карты.

Вскоре мы уже ехали на поезде в сторону Польши.

— Ну и дела… — Сказал я, задумчиво смотря в окно.

— Нормальные дела, просто ты к таким не привык. — Возразил друг.

Я повернулся к нему:

— Ах, ну да, конечно, подумаешь, что мы хотим вломиться чёрт знает куда, рискуя жизнью…

— Всяко лучше, чем на заправке работать.