Бесплатный фрагмент - Забытый

Часть первая

Начало двухтысячных годов

Субстанция Сергея плавно опустилась на тротуар у военного госпиталя. Еще несколько минут назад он в последний раз видел свое тело, лежащее в гробу. Видел скорбные лица родственников и знакомых, пришедших проститься с ним. Лицо матери уже не выражало ни скорби, ни боли. Она потеряла единственного ребенка. Лицо окаменело. Сергею тяжело было смотреть на мать, и он (его субстанция) сразу после прощального салюта из трех выстрелов улетел сюда, к госпиталю. Здесь лежал Олег, военный санитар его подразделения. Он подошел или подлетел (трудно дать правильное определение его передвижению) к входной двери госпиталя и, дождавшись, когда чья-либо рука откроет дверь, проник внутрь. Дорогу в реанимацию он хорошо знал и, чтобы постоянно не натыкаться на медперсонал и больных, поднялся к потолку и поплыл к нужной палате. Олег до сих пор находился в бессознательном состоянии, а может, его уже ввели в искусственную кому. Сегодня утром он присутствовал при разговоре врачебной бригады, из которого понял, что Олега целесообразно ввести в кому. Сергей присел на край кровати Олега и в который раз вспомнил свои последние минуты земной жизни. Он был в подразделении пулеметчиком, в связи с чем у противника находился на особом контроле. Тот уже несколько последних дней пытался их подразделение выбить с занимаемых позиций. Сегодня противник, как никогда, был активен. Атаковал и в лоб, и с флангов, но все их усилия не давали желаемого результата. Его подразделение не уходило с занимаемых позиций. После очередной отбитой атаки Сергею вновь необходимо было сменить огневую точку. Противник успел ее определить и в любой момент мог накрыть минометным огнем. Сергей подхватил пулемет и, выскочив из окопа на бруствер, побежал к соседнему окопу, по которому предполагал добраться к другой заранее обустроенной огневой точке. Он не пробежал и десяти метров, как его настигла пуля противника. Она попала в область тазобедренного сустава правой ноги. Сергей упал как подкошенный. Жгучая боль парализовала все тело, но сознание он не потерял.

— Надо ползти, несмотря на боль, к окопу, иначе истеку кровью.

Он, сжав зубы, практически с помощью рук пополз вперед, и сразу же еще одна пуля поразило тело. Попала в плечо.

«Снайпер, — пронеслось у него в голове. — Все, считай, я покойник. Нет, он меня сейчас не убьет, подождет, когда придут на помощь, чтоб и их подстрелить».

Пленные рассказывали, что на этом участке фронта действует снайпер из «диких гусей». Он никогда не стрелял, чтобы сразу насмерть, а всегда вначале ранит, потом ждет, когда придут на помощь. Еще у него странный позывной — Палец. Почему палец? Он любит бахвалиться: «Кто попал в мой прицел, тогда Бог для него лишь на небе, а здесь, на земле, Бог ему — мой палец». Захочет — нажмет на курок и он труп, захочет — не нажмет, живи, «сегодня я милосерден». Но это лишь бахвальство. Палец за всю свою «карьеру» никого не пощадил. Он наемник и за каждого убитого получает денежное вознаграждение.

— Сергей, ты жив? — послышался голос Олега.

— Еще жив, но уже покойник. Олег, уходи, ты и меня не спасешь, и сам погибнешь.

— Не дури. Я брошу тебе веревку, держи ее что есть сил. Сам вернусь в окоп и оттуда буду тебя тянуть.

Он тренированным броском бросил веревку. Конец ее упал рядом с Сергеем. Палец наблюдал за действиями санитара и ухмылялся. Он дал тому добраться до бруствера окопа, после чего двумя выстрелами поразил ему обе ноги. После ранения Олег все же приподнялся и попытался тянуть веревку, но третья пуля попала в голову.

Я лежал, крепко сжимая одной рукой веревку, и ждал, когда Олег начнет тянуть ее. Но не дождался. Еще одна пуля снайпера размозжила мне голову. Вспоминая последние минуты своей земной жизни, я непрерывно смотрел на Олега. Он лежал на кровати, одетый в больничную пижаму, накрытый по пояс одеялом. В какой-то момент из-под пижамы и одеяла начала выходить точно такая субстанция, как и моя. «Неужели умер?» — с испугом подумал я. Посмотрел на прикроватный монитор пациента — показатели жизнедеятельности в норме. Да и поведение медсестры, приходившей недавно, не выражало беспокойства. «Возможно, его все же ввели в состояние комы и это вынудило субстанцию выйти из физического тела», — решил я. Субстанция Олега вначале с любопытством огляделась вокруг, полетала по палате, приземлилась рядом со мной и спросила:

— Где мы? Что с нами?

— Если ты имеешь в виду физические тела, — ответил я, — то кто где. Я на полтора метра в земле, а твое тело здесь, в госпитале.

— И как мои дела?

— Состояние стабильно тяжелое. Но врачи надеются сохранить тебе жизнь.

— Что с ногами?

— Ампутировали.

Олег попытался приподнять край одеяла, где должны быть ноги.

— И не пытайся. Субстанция неспособна даже смести соринку со стола.

Он не послушал. Но после нескольких неудавшихся попыток поднять одеяло все же оставил в покое эту затею и спросил:

— Что с головой?

— Пуля прошла вдоль кости лба и повредила зрительные нервы.

— Можешь дальше не продолжать. Если и выживу, то буду слепым обрубком. Неважная перспектива.

Опечалился и задумался, но ненадолго.

— А ты что здесь делаешь? Ведь после смерти тело должно быть предано земле, а душа на небесах.

— Тело уже в земле, а душа еще здесь — ждет вызова.

Помолчали. Олег вновь задумался.

— Интересно, — глядя на себя, поинтересовался он, — после того как меня выведут из комы, моя субстанция сможет так же входить и выходить из тела? Если да, то не такая уж и безнадежная моя ситуация. Она способна все видеть и слышать и передавать информацию в мозг.

— И не только видеть и слышать, но и мгновенно перемещаться из одной точки пространства в другую.

— Серьезно? Так это еще лучше, чем быть нормальным.

Вошла медсестра проверить состояние больного. Олег внимательно посмотрел на неё.

— Хороша, хороша. А фигура вообще сногсшибательна, — мгновенно забыв о своем физическом состоянии, произнес он.

Когда та нагнулась, чтобы поправить сползающее одеяло, не удержался и хлопнул ее по попе. Та, к сожалению, и не почувствовала такого знака уважения к ее фигуре со стороны больного. Олег также не получил удовлетворения от своей выходки.

— А вот это плохо. Как в кино: видеть — видишь, а принять участие в происходящем на экране неспособен.

Когда сестричка вышла из палаты, Олег обратился ко мне:

— Ты говоришь, что наши субстанции могут мгновенно перемещаться в пространстве и оставаться незамеченными?

— Да.

— Так полетели знакомиться с городом, я в нем никогда не был. За моим телом пусть присматривает медперсонал — это их работа, за которую они получают деньги.

Что мы, не откладывая, и сделали. Мы ходили, летали по улицам незнакомого города. Посещали магазины, рестораны, кафе, заглянули еще в пустующее днем казино. Оставались при этом абсолютно незамеченными, даже когда наталкивались на прохожих, то сами отскакивали от них как мячики, а те даже соприкосновения не чувствовали. В одном из бутиков, куда мы залетели, Олегу приглянулась посетительница, и, когда та зашла в примерочную кабину с несколькими комплектами нижнего белья, он последовал за ней. После довольно продолжительного времени он выплыл вместе с ней из кабины.

— Нет, я больше такое не выдержу. Это была настоящая экзекуция. Видеть наготу красивой женщины и не иметь возможности удовлетворить свои желания — это выше моих сил. Хоть и тяжело такое переживать, но все ж лучше, чем быть слепым и не видеть ничего. Возвращаемся назад. Я буду приучать свое тело не препятствовать свободному выходу субстанции, когда выйду из комы.

Мы вернулись в палату, и Олег сразу же начал входить и выходить из своего тела. Он это проделал более двух часов сразу. Когда это ему надоело, то предложил мне заменить его. Я согласился. Когда вошел в его тело, первое, что почувствовал, — это враждебность. Она была сродни тому, что чувствуешь, когда делаешь зачистку занятого населенного пункта. Входишь вооруженным в дом для осмотра, хозяева вынуждены тебя впустить, но смотрят на тебя враждебно и с негодованием. Такие чувства я не единожды ощущал. Так что я не сильно обращал на это внимание. Меня удивило другое. Мы с Олегом были давно знакомы, стали лучшими друзьями, но для его тела я был чужой, оно меня не принимало, а также то, что его глазами я видел не только палату, но и его субстанцию. Вошла знакомая медсестра. Она с порога увидела изменение показаний жизнедеятельности на мониторе. Она подошла ближе к больному, он тяжело дышал, незабинтованная часть лица была в испарине. На повязке появилось пятно крови. Она приподняла в ногах одеяло. Такие же пятна появились и на бинтах ног. Она намочила салфетку и нагнулась, чтобы смочить пересохшие губы. Олег плотоядным взглядом неотрывно провожал ее от двери до койки и, когда та нагнулась, вновь шлепнул ее по заднице. Олег был средней физической комплекции, в подразделении самым слабым. Сергей, наоборот, был атлетического сложения. Штурмовик. В совершенстве владел приемами боевого единоборства, ударом кулака ломал 40-миллиметровую доску.

На этот раз от шлепка сестричка буквально влетела в стену, у которой стояла кровать, и распласталась на груди больного, но сразу же вскочила, с недоумением и с испугом оглядываясь вокруг. В палате были лишь она и больной. Она еще раз взглянула на показания в мониторе и, с опаской озираясь, тихонько вышла из палаты, прикрывая рукой мягкое место. Я тоже вышел из тела Олега. Тот сразу же с восторгом поведал об удавшемся шлепке.

— Я это видел… — И рассказал о своих ощущениях, находясь внутри его тела, Сергея мои ощущения не волновали, он обрадовался, что у субстанции появилась сила. — Какие перспективы появляются!!! Почему этой силы не было в примерочной кабине?

— Зайди еще раз в мое тело. Хочу удостовериться, что это не была случайность.

Я зашел. Олег подошел к кровати и с легкостью снял одеяло со своего тела. Он знал, что увидит, но увиденное оставило удручающее впечатление. Он глубоко вздохнул и накрыл себя одеялом. Подошел к тумбочке, стоящей у кровати, и легко поднял ее. Я это увидел и сразу же вышел из тела. Тумбочка с грохотом упала на пол. Это уже не случайность — это закономерность. Лишь я вхожу в его тело, его субстанция приобретает силу. После долгих размышлений о происшедшем предположил:

— По-моему, твое тело взбунтовалось от присутствия в нем субстанции — чужака. Оно послало тебе сигнал и дополнительную энергию, чтоб ты вернулся и разобрался со мной. Ты вместо этого начал шлепать медичку.

— Возможно, ты прав, — согласился Олег. — Сейчас наши субстанции — это эфирные двойники наших тел. Когда ты вошел в мое тело, то оно моторизовалось. Я стал каким-то гуттаперчевым, резиновым и приобрел физическую силу. Такой силы у меня никогда не было. После шлепка я испугался, что сестричка головой стену проломит.

— Но ты остался невидимым. Сестренка тебя не видела.

— Да, не видела. Она внимательно, хоть и с испугом, оглядела палату.

— Ладно, нечего строить догадки. Все это временно. Я рано или поздно уйду в другой мир, и твое тело без присутствия чужака не будет посылать энергию, чтоб ты шлепал девах. Пока я еще в этом мире, слетаю к Карине.

— Я вижу, ты на нее серьезно запал, даже после смерти не забываешь.

— Хоть с ней я и знаком несколько часов, но успел полюбить ее. С каждым днем, с каждым часом любовь лишь усиливается.

— Лети, влюбленный. Я буду тренировать тело. Пусть субстанция будет только эфирной, но я буду все видеть, легко передвигать в пространстве.

— Подглядывать за девушками, — напомнил я. — Ты в женскую баню залети — больший выбор женских тел.

— Летишь — лети, — огрызнулся Олег и зашел в свое тело.

Далеко за полночь я вернулся в палату. Субстанция Олега стояла у окна. Я подошел к нему. Из окна отлично был виден город. В это время суток он был залит огнями фонарей и рекламных щитов, светом фар проезжающих машин.

— Знаешь, о чем я думал, когда тебя не было?

— Расскажи.

— Выздоровлю, и что дальше? Буду жить на жалкую пенсию по инвалидности. Не жизнь, а существование.

— Прими свое будущее как данность.

— А я не хочу. Я был только что в казино. Поплавал под потолком. Все разглядел. Нашел хранилище, где стоит сейф. Проник туда, чтоб ты видел, сколько в сейфе денег.

— К чему ты клонишь?

— Надо грабануть казино, и ты в этом мне поможешь.

Такому предложению Сергей не удивился. Они в подразделении были неразлучными друзьями. В свободное время всегда находились вместе и хорошо знали друг друга. У Олега в жизни были два предпочтения — женщины и деньги. В этом было их коренное различие. Для себя Сергей давно решил: «Кончится контракт — найду приличную женщину, создам семью. Хватит воевать». Женщину он нашел. Полюбил с первого взгляда, но смерть разлучила их навсегда.

— Я согласен с твоим предложением.

Олег слегка удивился такому ответу друга.

— Я, — продолжил Сергей, — только что навестил Карину. Она беременна.

— Ты уверен, что ребенок от тебя? — с присущим ему цинизмом спросил Олег.

— Полностью. Я слышал, как она разговаривала с подругой. Печалилась о моей гибели и что ребенок будет расти без отца. С советом подруги сделать аборт не согласилась.

— Тогда грабить надо еще и ресторан, — оживился Олег. — Я в одном побывал. Чтоб ты видел, как там люди шикуют, сорят деньгами. А телки, телки какие! Мы, Сергей, обществу никакого вреда не принесем. В казино играют те, у кого есть деньги, от игры получают острые ощущения, балдеют от выброса адреналина. В ресторанах гуляют те, кому их девать некуда.

— Мы ведь не посетителей грабить будем, а хозяев заведений, — робко заметил я.

— Какая для общества разница, кому в карман лягут дурные деньги?

Сергей пожал плечами:

— Может, ты и прав.

— Я рад твоему согласию. Бабло поделим поровну. Я свое прогуляю, а твое не трону. Все отдам твоей Карине и твоему ребенку. Можешь не сомневаться. Я даже, когда останусь на мели, может, и женюсь на ней. Я способен любую бабу одурманить.

— А вот этого не надо. Я последней шлюшке не пожелаю такого мужа, как ты.

Олег рассмеялся. Потом серьезно спросил:

— Ты, надеюсь, веришь мне, что я справедливо распоряжусь деньгами, которые мы возьмем? А мы их возьмем обязательно.

— Верю. Тебе верю.

Последующие два дня мы занимались разработкой плана захвата денег. В первый день узнали коды сейфов в казино и ресторане, а также убедились, что самая большая выручка находится в них в конце выходных дней. Проследили за охранниками — чем занимаются во время дежурства. Усыпить их не представляло труда. «Ампулы со снотворным и шприцы конфискуем у госпиталя», — решили они.

На следующий день Олег посетил магазин «Турист». Он вошел внутрь через черный вход. На складе нашел два вместительных рюкзака и четыре полиэтиленовых мешка с молнией, а также тюбик с герметикам, чтобы загерметизировать молнии от попадания влаги. Все сложил в один рюкзак и, выждав удобный момент, когда во дворе магазина было пусто, вместе с рюкзаком поднялся к верхушке раскидистого дерева, где и спрятал его. Олег знал, что Сергей следит за ним, и подал знак — иди ко мне. Когда тот подлетел к нему, они вместе полетели за город подыскивать место, где можно закопать рюкзак. Они летели вдоль шоссе. Им нужен был лес, который рос на песчаном грунте. Найдя такой, они углубились в него на 600—800 метров от шоссе и занялись поиском надежных ориентиров, с помощью которых хоть и через 50 лет можно найти место хранения рюкзаков. Оба люди военные и толк в этом знали. Место было найдено. Машину, на которой Олег должен был сюда добраться, решили взять на стоянке ресторана. Напившись, посетители частенько оставляли свои автомобили здесь до утра. Они, сидя на месте будущего захоронения, еще раз обсудили план операции. Осуществить ее не представляло для них никакого труда. Это ведь не нефтяную вышку брать штурмом, где любая ошибка может стоить жизни многих людей. Здесь все по-другому. Даже если что пойдет не по плану, они в полной безопасности. Их никто не найдет, тем более не ликвидирует. Они невидимы и нематериальны. Когда вернулись в палату, там находились трое врачей и медсестра. Все с недоумением смотрели на тело Олега. С его ран были сняты бинты, сквозь рубцы сочилась кровь. Больной тяжело дышал, метался, весь был в поту. Они не понимали причину происходящего.

— Твое тело до сих пор не смирилось с чужаком. Оно бунтует. Из последних сил посылает тебе энергию, чтоб ты вернулся, — предположил Сергей. — Что будем делать?

— План не отменяется. Суждено умереть, так тому и быть. Если останусь в живых, то хочу прожить оставшуюся жизнь в комфорте, ни в чем себе не отказывая. Жить на пенсию не желаю.

Он посмотрел на сестричку.

— Если выживу, то первой женщиной, с которой пересплю, будет она.

Сергей лишь махнул рукой — горбатого могила исправит.

— Возвращайся в тело и дай ему отдохнуть. Завтра воскресенье.

Операция по изъятию денег у владельцев казино и ресторана прошла успешно. Деньги были аккуратно уложены в рюкзаки, которые были помещены в мешки (по два на рюкзак), надежно загерметизированы и закопаны. Закончив все дела, Олег вернулся в палату. Его подключили к аппарату ИВЛ, повязка на лбу была полностью пропитана кровью. У кровати на табуретке сидела медсестра, Олег обратился к своему телу:

— Ты выживи, обязательно выживи. Все самое тяжелое позади. Мы богаты. Дальнейшая жизнь нас не разочарует. Главное — выжить.

— Олег, входи в тело, и отдыхайте оба. Не вылазь из него трое суток. Я полечу к Карине. Соскучился. Вернусь — поговорим. Что-то я задержался в этом мире.

***

Через трое суток я вернулся в палату. Субстанция Олега вышла из тела и с нетерпением ждала меня. Я не успел раскрыть рта, чтобы поинтересоваться его самочувствием, как он сообщил радостную для обоих новость.

— Палец на передке объявился. Привезли в наш госпиталь оттуда раненых. От них и услыхал. Я уже несколько раз туда летал. Он действительно там. Готовит лежку.

Я посмотрел на его тело. Он спокойно спал. Показатели жизнедеятельности на мониторе пациента были в норме. Повязка на голове была сухая. Значит, за три дня успокоился, пришел в себя.

— Полетели, — сказал я. — Вдвоем оценим обстановку.

Олег хорошо запомнил, где находится подготовленная Пальцем огневая точка. Прилетев туда, его там мы не обнаружили. Моросил небольшой дождь. Значит, укрылся в ближайшем блиндаже. Мы направились к нему. Палец был действительно там. Он сидел на стуле, ноги забросил на стол и жрал из банки разогретую свиную тушенку. У него было хорошее настроение. В ушах торчали наушники, подпевал прослушиваемую песню. На столе лежал армейский нож.

— Олег, я возвращаюсь в палату, вхожу в твое тело, а ты сразу же, почувствовав силу, хватаешь нож и наносишь удар в левую сторону груди. Это у тебя займет не более двух секунд. Я сразу же выхожу из тела. Твой организм не успеет взбунтоваться.

— Нет. Вначале я ему отрежу палец, засуну в его поганое горло и лишь после этого, как свинье, перережу глотку. Это при твоей силе и навыках займет у меня не более 15—20 секунд.

— Согласен, но делай только это и ничего больше. Не вздумай устроить здесь ему экзекуцию и наслаждаться, как любит делать он, его медленной смертью. Все. Я полетел.

Через полминуты я вернулся в блиндаж. Палец с перерезанным горлом и указательным пальцем правой руки во рту лежал на полу. Олега в блиндаже не было.

«Может, мы разминулись, — подумал я. — Он полетел в госпиталь, а я сюда». Вернулся в палату. Олега и там не было. Хочешь не хочешь, а на пару секунд надо войти в его тело, чтобы определить его местонахождение.

Олег, приведя приговор в исполнение, вышел из блиндажа. Поднялся над землей.

«Загляну-ка я еще раз на их базу, имею в виду базу противника».

Первый раз он видел там замаскированный склад боеприпасов и несколько бензовозов с соляркой и керосином.

«Если организм спокойно отреагировал на несколько секунд присутствия чужака, то устрою диверсию.» Навыков у Сергея в этом деле достаточно. Он не спеша поплыл к базе, и вскоре к нему присоединился Сергей. Подлетая к базе, они увидели колонну из двух БТРов и грузовика, крытого брезентом. Они направились к ней. Олег заглянул под брезент грузовика и ужаснулся. Кузов был завален, именно завален телами пленных военнослужащих и гражданских. Среди них были женщины и дети. Некоторые подавали признаки жизни — стонали, шевелили руками, другие были или мертвы, или в бессознательном состоянии.

— Скоты! Живых людей как дрова побросали в кузов. Интересно, куда они их везут?

Олег выплыл из-под брезента и столкнулся с Сергеем.

— Посмотри, что там творится.

— Я видел.

— Надо их спасать.

Вместо совета, как это сделать, Сергей сказал:

— Когда я вышел из твоего тела, вся повязка на голове была в крови. Ты метался в кровати. Сестренка с трудом тебя удержала.

— Сергей, мы говорим о разных вещах. Я говорю, людей спасать надо, а ты туфту гонишь. Здесь ничего сложного нет. Я вскочу в кабину грузовика, водителя выброшу — и вперед. На БТРах не догонят.

— Они и догонять не будут. Расстреляют грузовик из пулеметов, и все в кузове заживо сгорят.

— Тогда как вывезти их к своим?

Колонна заехала на территорию базы и остановилась. Солдаты выскочили из БТРов, водитель грузовика и сопровождающие тоже вышли из кабины.

— Значит, так, — оценив обстановку и приняв решение, сказал Сергей. — Лети в блиндаж за ножом, хотя не надо. Тебя не видно, но нож могут увидеть. Ударом кулака сбиваешь с ног пулеметчика. Мне пулемет привычнее держать в руках, ведь все буду делать я, но твоими руками. Делаешь несколько очередей и бросаешься в БТР.

Главное — отвлечь внимание от грузовика. На БТРе уходишь с базы. Оставшиеся солдаты запрыгнут на второй БТР и будут преследовать тебя. Через пару сотен метров останавливаешься и там принимаешь бой. Не стремись убить всех, главное — забросать оба БТРа гранатами, вывести из строя. Вернешься назад на базу — внимательно осмотрись, чтоб никого живых не было. Если будут раненые, пристрели. Могут бросить гранаты в кузов. И уже тогда садись в машину и дуй к своим.

Они поднялись повыше над землей и выбрали ближайший маршрут к своим.

— Все понял? — когда спустились на землю, спросил Сергей.

— Зачем мне понимать? Ты будешь руководить операцией.

— Но исполнять будешь ты.

Немного помолчав, Сергей вновь спросил:

— Ты хорошо подумал? Твой организм может не выдержать такой нагрузки. Это будет настоящий бой. Я не выйду из твоего тела, пока не завершишь операцию.

— Меньше разглагольствуй. Возвращайся в тело.

Большая часть операции прошла по плану. БТРы горели, вокруг лежали убитые и раненые тела бойцов противника. Субстанция Олега с пулеметом в руках вернулась на базу. База была пуста. Солдаты, которых он скосил очередями из пулемета, были мертвы. Лишь на блокпосту двое бойцов были живы. Смотрели в сторону горящих БТРов. Олег с высоты расстрелял в спину обоих. Сел в грузовик и поехал к своим. Лишь сейчас, сидя за рулем, он ощутил несвойственную до сих пор слабость. Руки дрожали, глаза застилала белая пелена, но он с присущим ему упорством продолжал ехать. Лишь одна мысль не давала ему покоя: «Хоть бы свои не открыли огонь по грузовику». Проезжая мимо луга, поросшего белыми ромашками, он остановился. Нарвал цветов и, управляя одной рукой машиной, второй как белым флагом размахивал букетом. У него едва хватило сил доехать до первых окопов своих. Дальнейшее он уже видел, когда его субстанция перешла в эфирное состояние. Бойцы окружили автомобиль. Двое с опаской заглянули в кузов и начали помогать пленным из него вылазить.

Олег сел на землю. Он не решался возвращаться в госпиталь. Он знал — либо Сергей вышел из его тела, либо… Сергей не заставил себя долго ждать. Он возвратился к нему и без предисловий сказал:

— Враги делали все возможное, но спасти тебя не смогли.

— Значит, не судьба, — печально сказал Олег. Сидели молча, глядя, как спасенные ими сограждане с трудом покидают кузов.

— Я все эти три дня, — прервал молчание Олег, — когда тебя не было, строил планы на будущее. Выздоровлю, думал я, и последую твоему примеру. Познакомлюсь с хорошей женщиной, женюсь. Хватит шляться по бабам, всех не поимеешь. Хотя зачем искать, Зина хорошая девчонка.

— Что за Зина?

— Медсестра. Не пойму, что она нашла во мне, в слепом обрубке. В последнее время она сутками напролет сидела возле меня. Было приятно.

Замолчал.

— Что я все про себя? Как у тебя дела? Я имею в виду, как Карина поживает.

— Нормально. Делала УЗИ — будет мальчик.

— Сын! Поздравляю. Сын — это хорошо. Были бы живы — отметили такую новость. Сняли бы хату, пригласили девочек, хорошо выпили бы за здоровье Карины и сына.

— Она еще не родила. Отмечают после рождения.

— После рождения еще раз отметили бы всем подразделением.

Оба рассмеялись. Пришло время Олегу уходить в иной мир. Сергея высшие силы туда еще не приглашают. Наверное, забыли про него.

— Уходи со мной, — предложил Олег. — Вдвоем прорвемся. Что нам, впервой?

— Да нет. Коль суждено мне еще оставаться в этом мире — пусть так будет. Если сможешь, когда попадешь в мир постоянной дислокации, замолви за меня словечко, поторопи их.

— Не беспокойся. Я все сделаю, чтоб вытянуть из ставшего уже для тебя чужим этого мира.

Они обнялись, и Олег исчез.

Часть вторая

Глава 1. Двадцать два года спустя

Проснувшись, Карина первым делом заглянула в комнату сына. Его не было.

«Еще не вернулся с товарной железнодорожной станции», — подумала она.

Антон там подрабатывал грузчиком. И во время учебы в колледже он там в свободное время от учебы работал и сейчас ежедневно ходит туда. Второй месяц после окончания колледжа не может найти работу по специальности. Вчера ходил в офис на собеседование к очередному работодателю.

Придя с работы, я поинтересовалась:

— Как успехи с трудоустройством?

— На работу они, считай, меня приняли, только я не решил, пойду ли к ним работать. Какой-то странный инспектор отдела кадров у них.

— В чем заключается его странность?

— Понимаешь, посмотрела мои документы. Поинтересовалась семейным положением. Я сказал — холост. Живу с матерью. Отец погиб еще до моего рождения. «Родители были женаты?» — поинтересовалась она. «Нет. Не успели». — «У тебя девушка есть?» — «Да. Третий год встречаемся». — «Подожди в коридоре. Я проконсультируюсь с шефом». Я вышел. Через 15—20 минут она меня позвала. «Нам нужен работник твоей специальности. Так что пиши заявление, проходи медкомиссию и считай, что ты принят на работу». Я поднялся и направился к выходу. «Только у меня есть к тебе личная просьба, — остановила меня. — Завтра праздник — Ивана Купала. Мы всем отделом решили устроить пикник на озере. Ты должен знать, что пикник без спиртного будет скучным. Не смог бы ты побыть за рулем? Ты ведь не пьяница, я думаю. Один вечер трезвым побыть — не в тягость тебе, надеюсь». Я согласился.

— Так в чем странность этого инспектора? — удивилась я.

— Странно то, что она настаивала, чтоб я был обязательно с Тоней. Я понял так, что на пикнике будут только служащие. Без жен и мужей. А я должен быть со своей подругой. Они что хотят, чтоб я был шофером и Тоня официанткой?

— Не делай поспешных выводов. Завтра все узнаешь. Если что не понравится — собрались и ушли. Только ради бога не устраивай там дебош, как ты умеешь.

— Постараюсь. — И ушел.