В это раннее утро Сергей проснулся весь мокрый от пота. То ли аномальная жара, пришедшая в регион, то ли приснившийся кошмар, подробностей которого он не запомнил, напрочь выбили из него сон. Он встал, подошел к окну и открыл его. Свежий утренний воздух, хлынув мощным потоком, вмиг наполнил комнату спасительной прохладой. Сергей вернулся в кровать, повернулся лицом к спящей жене и, улыбаясь, принялся созерцать ее красивое лицо. Елена всегда выглядела забавно, когда спала. Ее маленький острый носик то и дело подергивался, брови поднимались и опускались, она улыбалась и иногда даже хихикала во сне. Ей часто снились смешные сны, о которых она утром, звонко хохоча, рассказывала мужу. Они вместе смеялись за завтраком, потом она провожала его на работу, и Сергей еще полдня вспоминал ее утренний рассказ и, то и дело, молча улыбался.

Вот и сегодня Сергей понял, что, проснувшись, она, первым делом начнет рассказывать ему свой очередной смешной сон. Значит, утро будет веселым. Значит, и день пройдет в отличном настроении.

Наблюдая за тем, как спит молодая жена, Сергей иногда давал волю эмоциям. Ее красивые, тонкие черты лица он смог бы нарисовать с закрытыми глазами, если бы, конечно, обладал таким талантом. Но умиляла его в последнее время не красота супруги, а осознание того, что после долгих лет томительных ожиданий, хождений по врачам и чтения специальной литературы, каким-то чудесным образом Елена все-таки забеременела, и скоро станет мамой. А он, Сергей, соответственно, станет папой. Самым лучшим папой на Земле!

Именно после этих утренних мыслей с щеки улыбающегося Сергея медленно потекла одинокая слеза. Это была слеза счастья, поэтому мужчина не стирал ее, хотя и немного стеснялся своих эмоций.

Вот уже заиграла мелодия будильника на телефоне. Сергей, опасаясь, что жена заметит его слабость, быстро вытер лицо, обнял Елену и, продолжая улыбаться, наблюдал за ее пробуждением. Елена немного поморщилась, из ее полуоткрытого, сексуального ротика вырвался нежный стон пробуждения. Девушка повернулась на спину, потянулась, и только после этого, сладко зевая, открыла глаза. Сергей погладил ее круглый живот, больше похожий на большой надутый воздушный шарик, вместо хвостика у которого торчал выдавленный наружу пуп. Когда-то он был таким маленьким и соблазнительным, а сейчас стал похож на разварившийся пельмень. Это, конечно, совершенно не смущало Сергея, просто выглядело очень забавно.

- Ну что, как спалось? - спросил муж, вставая с кровати.

- Сейчас расскажу, - захихикала Елена, - такой фигни мне еще не снилось!

Рассказывая свой очередной смешной сон, Елена встала, умылась и пошла на кухню, готовить завтрак. Сергей, смеясь и изредка вставляя обычные для такого утра «Да, ладно!», «Чё, реально?» таскался за ней то в ванную, то на кухню, совершенно забыв о том, что еще не умывался. Когда они закончили смеяться, Сергей обнял жену и потянулся было к ее губам. Ему страстно хотелось впиться в них и долго и нежно целовать, но был, тут же, отвергнут.

- Фууу! Ну и вонь! - сморщила свой маленький, остренький носик его жена. - У тебя что, опять кошки во рту насрали? Иди быстро умывайся!

Сергей засмущался, словно они были едва знакомы. Он всегда чувствовал себя неловко от ее подобных упреков, понимая их незначительность, но не в силах совладать с эмоциями. Их чувства, длившиеся уже около десяти лет, были так же сильны, как и в первые месяцы их совместной жизни, словно и не было этих лет, словно они познакомились только вчера.

- И не кошки это были, - пытаясь изобразить обиду на лице, сказал Сергей. - Всего лишь маааленькая мышка.

- Иди давай, мышка, умойся уже! - весело выкрикнула Елена и принялась варить кашу.

С недавних пор они решили питаться правильной и полезной пищей, чтобы и самому быть в отличной форме и подавать пример здорового образа жизни своему сыну, который вот-вот появится на свет. Сергей уже несколько лет как бросил курить, полностью отказался от спиртного и каждое утро делал зарядку, предвкушая те дни, когда он будет приучать Сергея Сергеевича к спорту. В выборе имени они с женой как-то обоюдно, практически одновременно, пришли к общему решению.

- Сергей Сергеевич Семенов, - однажды сказала жена. - По-моему, неплохо звучит.

- Да, мне тоже нравится, - сказал Сергей. - На 18-летие я подарю ему машину с номером 001 и буквами ССС, он будет самым крутым среди своих друзей!

- Не родила еще, папаша, - в шутку упрекнула его жена.

- Родишь, никуда не денешься, - тут же отреагировал счастливый муж. Он снова потянулся к ней для поцелуя, но Елена остановила его, прижав указательный палец к губам мужа. Она осторожно, издалека, подергивая носиком, понюхала, улыбнулась и, сказав: «Ну вот, теперь можно», прильнула пухленькими губками к губам Сергея. Но насладиться вдоволь поцелуем им не удалось: каша закипела и, выплескиваясь на раскаленную плиту, противно зашкворчала.

Елена молниеносно бросилась к плите. Откуда-то в ее руке уже оказалась тряпка, и она, обжигаясь и что-то бормоча, спешила убрать все, что успело пролиться на плиту. Она торопилась очистить поверхность плиты, пока каша не присохла: уж очень она не любила оттирать эти «пригорелки».

Вспомнив, что он до сих пор стоит на кухне в трусах, Сергей вернулся в спальню и стал подбирать себе «наряд». Он любил работать в рубашке, брюках и туфлях, хотя был простым таксистом. Поэтому слово «наряд» постоянно присутствовало в их лексиконе.

— Опять нарядился? — прокричала с кухни жена. — Сегодня жара жуткая, может, шорты наденешь?

- Точно, - пробормотал Сергей, стягивая обратно брюки.

- Чего? - спросила Елена.

- Да, да! - выкрикнул Сергей. - Конечно шорты, не брюки же!

Сергей с недавних пор пошел работать в такси. Помыкавшись по разным конторкам, где свою жалкую зарплату приходилось ждать иногда по два месяца, да перебиваясь разными подработками, он принял это тяжелое для себя решение. Работа таксиста всегда казалась ему чем-то несерьезным, работой для лентяев, что ли, которые готовы полдня просидеть в машине, ожидая «шоколадного» клиента.

Жили они в маленьком захолустном городке со странным названием Тавда. Единственный гидролизный завод был наполовину развален, наполовину разворован. Ни должности более-менее приличной, ни достойной зарплаты там не светило. Грузчиком в магазине работать было еще хуже, чем в такси, поэтому выбор был очевиден, учитывая, что нормальная вакансия в городке могла появиться только в том случае, если тот, кто ее занимал, умер. Но вот уже года полтора как никто не собирался таким образом освобождать хорошие рабочие места. У Сергея была старенькая Тойота «Королла», доставшаяся ему от папы. Отец умер два года назад от тяжелой болезни, однако Сергей не особо долго скорбел по нему. Отношения с ним были натянутыми, они редко виделись и каждый раз ругались из-за какой-нибудь мелочи. Отец его, был жутко вредный и все пытался поучать 30-летнего сына, да и Сергей не умел пропускать мимо ушей подобные нравоучения. В общем, не ладились у них отношения.

Работа в такси оказалась не такой уж и унизительной. Да и живые деньги каждый день, свободный график и возможность в любое время приехать домой, чтобы помочь жене, свозить ее в поликлинику или заняться собственными делами являлись несомненными плюсами этой работы. К тому же, над ним не было начальников и не от кого было выслушивать разного рода претензии.

Работать, конечно, приходилось много, но все усилия Сергея в тот же день оправдывались в денежном эквиваленте.

Сергей надел шорты, футболку и вернулся на кухню. Его уже ждала за столом Елена. Ароматный кофе испускал тонкую струйку пара, масло, растаявшее в манной каше, блестело ярко-желтым пятном, отражая лучи солнца, ворвавшиеся в их крохотную кухню пятиэтажной «хрущевки».

Квартирка у них была небольшая: две комнаты и кухня. Была еще и кладовая, размером метр на полтора, но Елена отвоевала ее себе и сделала там гардероб. Он был хоть и небольшой, но очень уютный, обставленный, как в магазине «Икеа» в Екатеринбурге, откуда, собственно, и было привезено его наполнение. Елене очень нравились все эти шведские полочки, ящички, коробочки и прочая гардеробная утварь, которая создавала ощущение того, что все в жизни упорядочено, под контролем. Эдакая иллюзия стабильности, как залога уверенности в завтрашнем дне. Елена вообще любила порядок и красоту, поэтому в их маленькой квартирке всегда было чисто и уютно. Все, кто приходил к ним впервые, очень удивлялись, ведь заходя в старую «хрущевку», поднимаясь на третий этаж мимо обшарпанных, прокуренных, казалось, насквозь стен, они оказывались в красивой, уютной и чистой квартире с современной отделкой. Не то, чтобы в Тавде не было людей, любящих красоту и эстетику, или не было квартир в пятиэтажках с хорошей отделкой. Просто именно в доме, где жили Сергей с Еленой, именно в их подъезде проживал далеко не эстетичный контингент, что и создавало такой контраст.

Позавтракав, Сергей пошел в коридор обуваться, но вспомнил, что забыл на столе телефон. Резко обернувшись, он испугался. Прямо перед ним стояла жена, так близко, что он, чуть было, не ударился головой об ее лоб. Она держала в руке телефон и как-то странно улыбалась.

- Что? - спросил удивленно Сергей?

- Мне кажется, это будет сегодня.

- Что будет сегодня? - не понял растерянный муж.

- Рожу сегодня, похоже, далеко не уезжай.

- Ладно, - сказал Сергей, широко улыбнулся и на вдохе слегка даже хрюкнул. На глаза навернулись слезы, и он, резко выхватив телефон, нагнулся, якобы заправляя шнурки в кроссовки.

- Межгород брать не буду - пробурчал откуда-то снизу Сергей.

Жена, конечно же, заметила его реакцию, но не подала виду, схватила его сверху за уши и, немного потрепав, весело взвизгнула.

— Я в туалет, — сказала Елена и побежала. Ну как побежала, переваливаясь, как толстая утка, держась за стену, быстро пошла. У нее тоже были слезы счастья на глазах, и она тоже не хотела их показывать.

- Пока, пока! - сказала Елена, обернувшись в дверном проеме туалета, - на обед приедешь?

- Конечно! - весело крикнул ей муж, - ну все, я помчал!

***

В полдень, вместо того, чтобы заехать на обед, Сергей позвонил жене.

- Але, ты как там, еще не родила? - пошутил Сергей.

- Родила, - ответила жена - но ты не удивляйся, у нас родился негритенок.

- Чего? - Сергей не сразу понял, что жена пошутила, за 10 лет он так и не привык к ее шуткам, которые иногда казались ему странноватыми, но все же смешными.

- Негра родила, говорю - засмеялась жена. - Да все в порядке, на обед-то ждать?

- Не, не жди, заказ до Туринска дали, часа через два с половиной приеду. Справишься без меня?

- Если что, «скорую» вызову, езжай, - сказала Елена, прикидывая, сколько за сегодня заработает муж. Ее предварительные расчеты подняли настроение. - Все, давай, не гони там, я пойду, посплю.

- Ага, все, я поехал.

Клиент попался молчаливый, поэтому Сергей прибавил музыку на магнитоле, уперся правой рукой в подлокотник и, выехав из города, прибавил газу.

- Можно, пожалуйста, сделать музыку по громче? - внезапно спросил пассажир, - что это играет у вас?

- Чикагский блюз, - гордо ответил Сергей и прибавил громкости

- Отличная музыка, - выдал краткую рецензию мужчина и погрузился в созерцание местного пейзажа.

- Классика, - ответил Сергей. Он посмотрел в зеркало заднего вида и, убедившись, что клиент не расположен к диалогу, довольный сосредоточился на работе. Он не очень любил общаться с пассажирами, поэтому такой исход поездки его весьма удовлетворил.

Дорога до Туринска была довольно неплохая. Старое покрытие еще не нуждалось в ремонте, ямы и самые неровные места трассы были уже отремонтированы. Еще бы, ведь уже середина июля. Поэтому поездка длиной примерно в 100 километров была довольно комфортной.

Сергей не стал задерживаться в Туринске, в ожидании возможного заказа до Тавды. Он немного переживал, что так далеко находится от жены, которая, возможно, вот-вот родит. Будущий отец сразу направился в сторону выезда из городка, такого же небольшого и такого же глубоко-провинциального. Чикагский блюз немного поднадоел, и Сергей решил поехать в тишине. Погода была шикарная! Нечасто в этих краях целых две недели подряд стоит 30-градусная жара, сменяющаяся ночным дождиком раза два в неделю. У Сергея даже возникло желание заехать к речке окунуться, но вспомнив про жену, он закрыл окна, включил кондиционер и прибавил газу. Он неплохо заработал за пол дня и мог позволить себе пожить часок в роскошной прохладе этого чудо-изобретения. Спустя минут двадцать после выезда из Туринска, выпитая в дороге, «полторашка» колы дала о себе знать. Сергей не любил справлять нужду прямо на обочине трассы (то ли стеснялся, то ли воспитан был не так), и всегда в таких случаях старался найти на дороге укромное местечко. Вот и сегодня он, снизив скорость, вглядывался вдаль в поисках подходящего кустика. Но, как назло, густой растительности в данной локации не присутствовало. Физиологическая потребность, как бывает в таких случаях, нарастала с геометрической прогрессией, и Сергей уже хотел было остановиться на обочине, как вдруг впереди замаячил указатель населенного пункта.

«Кажется, там есть съезд на грунтовку, сверну туда и остановлюсь, тем более, там уже и кусты и деревья», - обрадовался Сергей. Подъехав к знаку, он мельком прочитал название, повернул и, не заезжая далеко, остановился. Терпеть уже не было мочи, и Сергей, не закрывая водительскую дверь, метнулся в кусты…

Застегивая ширинку, таксист, с довольной улыбкой на лице, возвращался в машину, как вдруг увидел приближающийся со стороны леса мотоцикл с коляской. Покраснев, он поспешил убрать руки в карманы, понимая, каким нелепым было это действие. Ну что ж, уже ничего не поделаешь, как-никак, это всего лишь нужда. Сергей сел в машину, пристегнулся и посмотрел налево в окно. В этот момент древний мотоцикл с коляской проезжал как раз мимо него. За рулем мотоцикла сидел старый беззубый дед. Его тонкие, как нитки, губы чуть ли не лежали на далеко выступающем подбородке. Он посмотрел на Сергея светло-голубыми глазами, настолько светлыми, почти белыми, что Сергею стало не по себе. Взгляд старика был какой-то отрешенный, но, в то же время пронизан такой неприязнью, что описать словами ощущения от этого взгляда у Сергея вряд ли получилось бы. Может быть, старик просто позавидовал ему, увидев молодого человека в серебристой «Тойоте». Держась за промасленную куртку старика толстыми, грязными руками, на заднем сидении зеленого «Урала» сидел точно такой же старик, только чуть побольше ростом и чуть помоложе. Соответственно, и взгляд «молодого старика» был не менее отрешенным и неприятным. И, о Боже! В коляске сидел третий, точно такой же старик, только еще моложе. И с точно таким же взглядом.

М-да… - сказал Сергей, удивившись скорее не от увиденного, а от того, что произнес эти мысли вслух, - генетика - страшная сила! - Видимо, сильно впечатлила его семейка стариков, раз он высказался вслух.

Дождавшись, когда «мототроица», выехав на трассу, скроется за поворотом, Сергей начал потихоньку разворачиваться. «Надо обязательно рассказать Ленчику», — подумал таксист, выезжая на трассу, но тут же остановился и, включив «аварийку», начал сдавать задом по дороге. Ему вдруг стало жутко любопытно, что это за поселение, где живут такие странные люди.

Поравнявшись передним бампером со столбиком указателя, Сергей остановился и посмотрел на синюю прямоугольную табличку, висевшую на столбе. Белыми обшарпанными буквами на ней было написано: «Городище». «Странное название, что бы это значило?» - подумал Сергей, включил режим «Drive» на автоматической коробке передач, дал газу и тут же забыл о случившемся. Ему уже не терпелось узнать, как там его женушка себя чувствует. О том, что можно позвонить ей на сотовый, он почему-то не подумал.

Подъехав к дому, Сергей не стал парковать автомобиль как обычно, заезжая задом на парковочное место. Он заскочил передом и побежал бегом к своему подъезду. Перепрыгивая через три, а то и четыре ступени, за несколько секунд взбежал на третий этаж, открыл дверь… В квартире было очень тихо. Очень. На лбу Сергея выступила испарина. Он заглянул в детскую. Да, одна комната уже была полностью готова для Сергея Сергеевича, вплоть до игрушек для разных периодов: от погремушек, до машинок и мячиков. Жены там не было, как не было ее и на кухне. Зайдя в спальню, Сергей увидел, что жена сладко спит, укрывшись одеялом. В такую-то жару! Он уже было хотел выйти, как Елена спросила:

- Сколько времени?

- Полвторого, - шепотом ответил Сергей. Он все еще не хотел разбудить жену, хотя понимал, что она уже проснулась.

- Ого, я уже полтора часа дрыхну. Ладно, иди мой руки, будем обедать.

- Так ты что, еще не ела?

- Хотела тебя дождаться, легла почитать.

- Страницу хоть прочитала? - усмехнулся Сергей.

- Почти, - захихикала в ответ девушка, - пару предложений не осилила!

Елена любила читать, но как только она начинала это увлекательное занятие, на нее тут же нападала зевота, и, спустя минуту или две, глаза просто слипались. Она так и не дочитала до конца ни одной книги в жизни, ее рекорд остановился на половине произведения. Слава прогрессу, теперь есть аудиокниги, которые она с удовольствием слушает в наушниках, наводя порядок в доме или занимаясь приготовлением пищи.

- Что на обед? - спросил Сергей, в одно мгновенье, почувствовав нестерпимый голод.

- Борщ сварила.

- Сметана есть?

- Вроде была…

Сметана была, был и хлеб, поэтому Сергей наелся до отвала и пошел в детскую, которая еще к тому же была гостиной, но это пока сюда не заселится Сергей Сергеевич. Развалившись на диване, Сергей включил новостной канал и безразлично поглощал информацию о происходящих в мире событиях.

В детскую вошла Лена. Она обвела комнату взглядом, убедилась, что все на месте, порядок не нарушен, и спросила мужа:

- Ты дома сколько будешь?

- Да полчасика посижу, потом поеду работать.

- Ну я тогда пойду почитаю, - сказала Лена и на ее необыкновенно красивом лице, освещенным солнечными лучами, проникающими сквозь щелочку в шторах, засияла улыбка.

- Иди, малышка, почитай, - ласково сказал Сергей, понимая, что она сейчас заснет раньше него, и тут же подумал: «Надо же, как удачно встала, ровно под лучики света, такая она красивая у меня!»

Сергей проводил уходившую жену взглядом, улыбнулся и вернулся к просмотру телевизора.

Жара и плотный обед сделали свое дело: Сергей расслабился и задремал.

- Сереж, Сереж, вставай! - выдернул его из сна встревоженный голос жены.

- Что, что случилось? - спросонья испугался Сергей.

- Кажется, началось, вставай! - Лена трясла его за плечо - поехали в роддом! - сказала жена и тут же плюхнулась на диван.

- А-а-а! - закричала Елена, - Ой, как больно!

Сергей подскочил и заметался по комнате. Он пока не соображал, что же надо делать - то ли схватить жену на руки и отнести в машину, то ли сначала надеть брюки…

- Че ты мечешься, как бешенный лосось! - дико взревела жена - там пакет, в спальне, белый, большой. Неси в машину, потом за мной вернешься.

- А, да… - побежал таксист, но тут же вернулся - брюки-то надевать?

- Ты же не в ЗАГС собрался, в роддом, Сергуня! В шортах езжай!

И Сергуня побежал за пакетом. Пробегая мимо детской, он заглянул в комнату, ему хотелось удостовериться, что Лена жива, что она дышит, что с ней все в порядке. Ну, почти все в порядке. Елену к тому времени уже «отпустило», она взглянула на мужа и, увидев в его глазах дикую панику, спокойным голосом произнесла:

- Так, Сережа, подойди сюда!

Сергей, как по приказу маршала, мгновенно оказался возле дивана.

- Сядь, Семенов, - ласково произнесла жена.

Сергей сел, не понимая, что же происходит.

- Семенов, успокойся! - продолжала спокойным и ласковым голосом самая лучшая на свете женщина.

И Семенов успокоился. Это чудо, но только Лена, только она могла одной фразой успокоить Сергея, ровно, как и вывести из себя.

— Послушай, Сережа! Мне сейчас совершенно не нужен муж-паникер. Мне нужен спокойный, рассудительный мужчина, который медленно отведет меня к машине и медленно, я повторяю, МЕДЛЕННО отвезет меня в роддом. Не смотря на все мои крики и вопли. Ребенок не выскочит из меня за пятнадцать минут, я могу рожать и 3, и 5 часов, а могу и все 12. Поэтому, ты берешь себя в руки и делаешь все спокойно и медленно, понял?

- Понял, понял, конечно, понял, солнышко! Просто это мои первые роды! - попытался пошутить Сергей, успевший за это короткое время почти полностью прийти в себя.

- Это МОИ первые роды, дорогой! - Лена приняла его шутку и попыталась улыбнуться.

Даже искривленная нестерпимой, наверное, болью, улыбка жены показалась Сергею невероятно очаровательной в это мгновение.

- Это Мои первые роды, - повторила Лена - а ты всего лишь отвезешь меня в роддом, вернешься домой и будешь ждать звонка.

- Может, лучше «скорую» вызовем? - спросил Сергей, которому эта идея показалась очень даже ничего.

- Сережа, я не хочу ждать «скорую» целый час, лучше ты за 15 минут отвезешь меня и все тут.

- Ладно, ладно, вставай, - Сергей подхватил жену за локоть, помог ей встать, и они медленно пошли к двери. Не спеша молодая парочка с большим белым пакетом спустилась вниз, Сергей посадил жену на заднее сиденье, где Лена тут же приняла полулежачую позу. Сидеть ей было нестерпимо больно.

Только садясь за руль своей «Короллы» Сергей понял, что уже вечер: солнца не было видно из-за набежавших неведомо откуда свинцовых туч. Сергей завел машину, загорелась панель приборов и циферблат электронных часов. «Полвосьмого?» - в недоумении подумал Сергей. «Как так- то? Я что, весь день проспал?». А где-то за городом уже вовсю сверкали молнии…

***

Сергей подъехал к шлагбауму роддома на улице 9 Мая, выскочил из машины, попросил охранника пропустить к центральному входу, объяснив ситуацию. Охранник ничего не ответил, только махнул из окошка в сторону здания, мол, проезжай, и Сергей, вернувшись в машину, сказал жене:

- Ну все, приехали.

Он подъехал как можно ближе ко входу в роддом, припарковал машину так, чтобы она не помешала каретам скорой помощи, помог жене выбраться из машины и только они сделали первый шаг, как вдруг грянул гром. Да так мощно и громко, резко, без перекатов, как будто взорвалась бомба. Со всех сторон тут же взревели сигнализации машин. Лена от испуга даже поскользнулась и громко закричала.

- А-а-а-а! Йопа мать! Кажись, ногу подвернула!

Сергей подхватил заваливающуюся на бок жену, перекинул ее левую руку через голову, себе на плечо, и поволок хромающую беременную девушку к дверям роддома. Он сначала хотел поднять ее на руки, но побоялся, что слишком встряхнет малыша. Лена, как будто прочитав его мысли, тут же выпалила:

- На руки не бери, хочу пешком потихонечку, сейчас ногу разработаю, все пройдет.

Но боль не проходила, а наоборот, усиливалась. Будущая мама чувствовала, как нога опухает, лодыжка, будто даже стала горячей. Да к тому же опять начались схватки!

Лена закричала и скорчилась от боли. Хорошо, что в это время из роддома выходила какая-то девушка: она подержала дверь, взяла у Сергея пакет, и со словами: «Давайте я вам помогу» проводила парочку до регистратуры.

Старая бабка, видавшая в этой жизни все, хриплым, противным голосом спросила:

- Что у вас?

- Рожаю, - ответила Елена, - да ногу вот еще подвернула.

- Сейчас доктора позову, - проскрипела старуха и как заорет во всю глотку - ЗИНАИДА ЕГОРОВНА! РОЖАТЬ ПРИЕХАЛИ!

Зинаида Егоровна выползла из самой последней комнатенки самого длинного в мире коридора и зашаркала резиновыми тапками в сторону регистратуры. Она ползла мимо жутких обшарпанных стен, наверное, неделю - так показалась Сергею. Лампочка в коридоре противно моргала, раздражая и саму Зинаиду Егоровну, и всех, кто присутствовал в этом помещении. У Сергея в такт моргающей лампе застучало в висках. От нервного напряжения зашумело в ушах, жутко разболелась голова. К тому же гром на улице не утихал, и стало слышно, как крупные капли сначала робко, с большим интервалом, застучали по железной крыше крыльца, а затем, бешено забарабанили, с такой силой, что Сергею казалось, он сейчас оглохнет. Старуха доковыляла до регистратуры, посмотрела на Лену, на ее живот, затем опустила взгляд на ногу и с неподдельной горечью, вздохнув, промолвила:

— Ой, ой, ой… Плохо дело.

Елена была в юбке, поэтому и бабка, и вслед за ней Сергей увидели жутко опухшую ногу Лены.

Зинаида Егоровна повернулась к регистратуре, взяла старый телефон с крутящимся набором цифр. «Да что же, блин, такое?» - подумал Сергей - «на дворе 2020 год, а у них телефон, на котором НОЛЬ надо набирать полчаса, сейчас, как назло, ведь НОЛЬ будет набирать». И точно, старуха дрожащими руками засунула свою сморщенную временем сосиску в самую нижнюю дырку этой «крутилки» (Сергей даже и не смог вспомнить, как это называется), и начала медленно крутить снизу на самый верх. Слава Богу, что второй цифрой для набора была единица!

Елена вновь почувствовала схватки. Она сначала заохала, потом закричала, а когда в очередной раз грянул гром - истошно завопила. Зинаида Егоровна, словно очнувшись от спячки, резко крутанула единицу. И пошел гудок… второй… третий…

- Але! - раздалось на другом конце провода.

- Каталку для беременной, быстро! Ногу подвернула, лежа повезем! Давайте бегом!

Услышав эти слова, Сергей не сдержался и выдавил ссохшимся ртом «Спасибо!». Он был искренне сейчас благодарен этой бабушке за ее решение. В то же мгновение, с противоположного конца коридора послышался грохот. Резко распахнулись белые обшарпанные двери (да, да! Их убогость была видна даже отсюда, со входа!). Два молодых то ли интерна, то ли медбрата пулей прикатили дребезжащую железную тележку, колеса которой разлетались в разные стороны.

- Эту… - резким командным тоном выпалила Зинаида Егоровна - как зовут тебя, милочка?

- Лена, - выдавила из себя беременная девушка, и из глаз ее брызнули слезы. Может, это были слезы боли, может быть, слезы облегчения - не понятно, но тем не менее, дело двигалось, и Сергей уверовал, что роддом Тавдинской Центральной Городской больницы, что на улице 9 Мая, в лице Зинаиды Егоровны и всего медицинского персонала вполне способны провести процедуру родов профессионально и максимально безболезненно… Хотя…

- Леночку в палату, пакет заберите и это, - снова посмотрев на ногу бабушка добавила - холодный компресс на ногу и помажьте сначала «Кетоналом» или чем там еще, что есть у нас…

- Все сделаем, Зинаида Егоровна, - хором пробасили молодые парни, чем удивили и Сергея, и Елену и, казалось, саму Зинаиду.

Медицинские работники увезли Лену в конец коридора, и скрылась она за белыми обшарпанными дверями.

- Ну все, молодой человек, - повернувшись к Сергею, сказала старый врач,- езжайте домой, ждите звонка.

- Сергей меня зовут, - преисполнившись уважения к пожилой женщине, прохрипел пересохшим ртом парень, - можно Сережей звать.

- Вот и хорошо, Сережа! Не переживай, езжай домой, все будет хорошо!

И только она это сказала, как грохнул гром, окна поликлиники озарились самым ярким, что когда либо видел в своей жизни Сергей, голубовато-бледным светом и, где-то наверху, наверное, на самой крыше, что-то с ужасным треском взорвалось. Вестибюль поликлиники погрузился во мрак, в непроглядную, густую, как смола, мглу. Сергей тут же полез в карман за телефоном, чтобы включить фонарик. И даже держа его в руках, перед самым лицом он не видел ни своего телефона, ни собственной руки - настолько стало темно вокруг. Нащупав кнопку включения дисплея, Сергей отшатнулся, вспыхнувший экран смартфона едва не ослепил парня. Несколько секунд испуганный таксист моргал и вглядывался в темноту, затем, отодвинув на максимальное расстояние телефон, включил фонарь, и рванул было в конец коридора, за женой, но заведующая роддомом крепко схватила его за рукав и сказала:

- Стой, Сережа! Сейчас свет включим.

- Петрович, ёкарный бабай! - взревела Зинаида Егоровна - врубай аварийку!

Сверху, со стороны лестниц, послышался топот, в вестибюль вломился Пожилой мужик и запыхавшимся голосом прокричал:

- Крыша загорелась! Вызывайте пожарных!

От удара молнии в крышу роддома старые иссохшиеся от времени балки и перекрытия мгновенно воспламенились, и, хотя здание было четырехэтажным, все на первом этаже слышали, как трещали, пылая в огне, деревянные конструкции крыши.

Зинаида Егоровна рывком развернула Сергея лицом к себе и строгим, практически властным голосом приказала ошарашенному Сергею:

- В Туринск езжайте, я позвоню им позже, вас там примут.

- Может, в Тюмень лучше? - решил проверить все варианты Сергей.

- В Туринск, говорю, жену заберешь, здесь, у регистратуры меня ждите.

- Так пожар же!

- Ждите здесь, сказала, нога у нее… обезболивающее дам. Только колоть в крайнем случае, когда уже совсем невмоготу ей будет, - сказала бабка и разжала руку. Сергей тут же помчался со включенным на телефоне фонариком по коридору в ту сторону, куда отвезли жену, как раз в тот момент, когда оттуда раздался крик Елены.

Распахнув деревянные белые двери, с которых местами облезла краска, обнажив старый слой бледно-зеленого покрытия, Сергей начал шарить лучом света от фонаря по разным сторонам длинного темного коридора. И тут он увидел, что жена лежит на каталке в коридоре, метрах в двадцати от выхода. Елена корчилась от боли, тяжело дышала и была очень сильно напугана. Еще бы, ведь она была совершенно одна в этой кромешной тьме! Совершенно одна! Двое медбратьев, увозившие ее в этот коридор, бесследно исчезли. И, конечно же, Лена слышала дикий треск горящей крыши.

- Сережа! Сереженька, это ты? - спросила Лена, и Сергей как будто не только услышал, но и всем телом почувствовал ее отчаяние и страх.

- Да, милая, это я, сейчас я тебя заберу - просипел Сергей. Во рту у него было как в пустыне, ни капли влаги. Казалось, даже губы пересохли настолько, что уже потрескались. «Жаль, что я выпил всю колу, сейчас бы хоть глоточек…» - мельком пронеслось в его голове.

Он схватил железную кровать на колесиках за ручки, и потянул было на себя, но потом понял, что спиной вперед в такой темноте может наткнуться на что-нибудь, поэтому перебежал на другую сторону и схватился за другие точно такие же резиновые ручки.

- Солнышко, можешь посветить? - спросил Сергей у своей жены. Он надеялся, что у нее хватит сил, чтобы удержать телефон, не хотелось бы в такой ситуации оказаться в этой жуткой темноте.

— Попробую, — задыхаясь, прошептала Лена. Приступ паники не давал ей дышать, а дикая боль в ноге и схватки, казалось, отняли последние силы.

- Все будет хорошо, я уже здесь, сейчас я тебя вывезу отсюда, бабка сказала, в Туринском роддоме нас встретят, через час будем там. Продержишься час?

- Не знаю, придется, наверное, - прошептала жена, и Сергею показалось, будто в голосе ее уже не было того страха, что он слышал ранее. В голосе красавицы-жены он услышал нотки надежды, это его приободрило, и теперь он сам поверил в собственные слова. Теперь все будет хорошо, все под его контролем.

— Держи и свети вперед, только крепко держи, не урони! — сказал Сергей, вставил телефон в руку Лены как в автомобильный держатель, сам покрепче сжал ей пальцы и покатил каталку со всей скоростью, на которую только была способна эта ржавая кровать. Конечно, он был уверен, что и в полной темноте смог бы вытащить свою любимую из этого жуткого роддома, но свет фонарика на смартфоне вселял какую-то уверенность, что ли, да и к тому же исключал риск врезаться во что-нибудь в коридорах поликлиники. А врезаться было во что. То там, то тут в коридоре, где он нашел жену, и в коридоре, ведущем к регистратуре, встречались препятствия. Сначала ему пришлось лавировать между брошенными инвалидными колясками, старыми, как сама поликлиника. Как он их не заметил по пути сюда? Затем возле дверей, ведущих в центральный коридор, чуть было не зацепил груду костылей, стоящих у подоконника. Чтобы выехать в центральный коридор, пришлось остановить каталку, забежать вперед нее и открыть старые двери, ведь они открывались только внутрь. Вернувшись обратно, Сергей схватился за резиновые ручки и толкнул каталку, не едет, уперлась во что-то.

Откуда-то сверху доносились крики о помощи, плакали новорожденные, слышался грохот, топот нескольких десятков ног и, конечно же, треск горящего дерева, который с каждой секундой только усиливался.

Сергею казалось, что они уже час или полтора пытаются выбраться из этого ада, хотя понимал, что прошло от силы минуты две-три.

Парень откатил каталку на пару сантиметров и снова попытался проехать в дверной проем. Каталка проехала ровно два сантиметра и снова встала, упершись в невидимую преграду. Сергей снова обежал вокруг транспорта жены, по пути выхватив у нее телефон. Осветив пол перед каталкой, он не сдержался и выругался в слух:

— Ё мое! Какой дебил придумал тут порог поставить? Какой дебил?…

- Сережа, поехали! - вернула его к первостепенной задаче жена.

Сергей вернул жене телефон, снова схватился за ручки, сделал пару шагов назад.

- Потерпи, малышка, сейчас будет трясти! - сказал он, в надежде, что проезд через порог не причинит его жене сильной боли.

- По хрену, Сергуня! Валим отсюда - крикнула Елена. Присутствие мужа и фонарика, видимо, тоже придало ей чувство уверенности, страх прошел, осталось только лишь сильное желание поскорее убраться отсюда, сесть в машину и уехать как можно дальше. В Туринск, в нормальный роддом, туда, где есть свет. А почему не в Тюмень? Елена уже хотела было спросить мужа об этом, как вдруг каталку тряхнуло, опухшая нога подпрыгнула и ударилась о железную каталку. Елена застонала от боли.

— Терпи, милая, — сказал ей муж и со всей силы толкнул каталку вперед. Железная кровать подпрыгнула второй раз. «Все, препятствие было пройдено, теперь только вперед!» — подумал Сергей, поворачивая кровать влево, в центральный коридор. От того места, где они находились, до регистратуры было метров двадцать, на стойке уже горела свеча или это была какая-то лампа, свет был настолько тусклый, что видно было лишь силуэты двигающихся взад-вперед фигур.

Сергей толкнул каталку, пытаясь повернуть ее, но эта ржавая телега, похоже, могла ехать только прямо! Пришлось опять бежать вперед, поднимать передний край телеги (по другому ее не назвать), тащить его и ставить по центру коридора, потом возвращаться обратно и центровать заднюю часть.

Наконец-то они добрались до регистратуры. За стойкой, нервно тыкая пальцы в отверстия с цифрами для набора номера на диске телефона, вовсю, не стесняясь, материлась бабка. Рядом с телефоном горела толстая подарочная свеча. В роддоме не оказалось даже дежурного фонаря! Пламя свечки мерцало, иногда почти затухало от движения воздуха, вокруг суетились работники роддома. Картина была жутковатая. С противоположного конца коридора, откуда вышла Зинаида Егоровна, когда они только приехали, выбегали с криком роженицы и скрывались в темноте запасного выхода. Плакали новорожденные, плакали юные мамаши, все были очень напуганы, но, как ни странно, не было ощущения паники. Сергей развернул каталку с лежавшей на ней женой по направлению к главному выходу — слава Богу, сюда пока никто не бежал!

- Где Зинаида? - спросил парень у регистраторши. Во рту пересохло настолько, что на отчество у него просто не хватило возможности.

- Здесь я! - вдруг откуда-то сзади возникла странная бабуся со шприцем в руке. Сергей протянул руку, но бабка повернулась в сторону каталки и вложила шприц в руку Лены.

— Если терпеть не сможешь, коли в ногу, прям в опухшее место. Если чувствуешь, что рожаешь по пути, останавливайтесь и рожайте в машине, ну или деревню найдите ближайшую…

Остальное Сергей не расслышал, так как бабка склонилась над ухом Елены и давала указания по экстремальным родам уже ей.

- Делай все так, как скажет жена! - сказала она строгим голосом, повернувшись к таксисту. - Да за головку не тяни, за плечики, если что… - добавила вдруг Зинаида Егоровна и толкнула Сергея в плечо. Расценив этот толчок как призыв к действию, Сергей покатил коляску к центральному выходу. Толкнув передними ручками двери выхода, Сергей с Еленой очутились на узеньком крылечке.

- Ступеньки там! - Прокричала жена, когда передние колеса ржавой железной кровати провалились вниз. На улице хлестал ливень, сверкали молнии. Похоже, что свет отключился во всем городе: мрак окутал улицу. Сергей еле успел остановить каталку, Лена крепко вцепилась в края кровати, чтобы не улететь вниз. Мужчина откатил каталку на шаг назад, упершись при этом в двери роддома.

- Чуть не убил жену! - сквозь боль процедила Лена, попытавшись пошутить.

— Причем с ребенком! — мгновенно отреагировал Сергей, и они оба громко рассмеялись. Смех этот был истерический какой-то, наверное, вызван шоком от происходящего. Со стороны, наверное, так вообще эта картина выглядела дико. Впереди было девять или десять ступеней и ни одного намека на пандус. Лена поняла, что дальше нужно идти пешком, села на кровать и уже попыталась слезть, как Сергей вдруг подхватил ее на руки и поспешил вниз к машине. Сегодня Лена была легкой, как перышко, хотя и в обычные дни весила не больше 50 килограмм.

Посадив жену на заднее сидение, Сергей обежал вокруг машины, рывком открыл водительскую дверь и с размаху плюхнулся в сидение.

Он уже был весь мокрый, впрочем, как и жена, хотя от крыльца до их «Тойоты» было не более трех-четырех метров. Поливало с неба, будь здоров!

- В Туринск едем, - то ли жене, то ли сам себе сказал Сергей и завел мотор.

— Почему не в Тюмень? — спросила Лена.

- До Туринска быстрее! - он уже разглядывал в навигаторе маршрут, - там с кольца сразу налево, на Гагарина, потом по Социалистической, мы как-то там были, помнишь Центральную больницу там? А в Тюмени пока найдем, ты уж точно в машине родишь!

- Ладно, поехали в Туринск.

Развернувшись на пятачке у крыльца, Сергей рванул на асфальтовую дорогу улицы 9 Мая, на перекрестке с улицей Кирова свернул налево и быстро набрал скорость. Светофоры не работали, площадь, оставшаяся позади, обычно освещалась фонарями, но сейчас вместо нее, будто черная дыра, зияла непроглядная чернота.

- Слишком быстро, - простонала Лена, - в ногу отдает на кочках!

- Потерпи, родная! - молящим голосом попросил ее мужчина, хотя и сбавил немного - сейчас на трассу выедем, там хорошая дорога.

— Только в такой ливень не видно ничего, поэтому нет смысла быстро гнать!

- Согласен, видно только когда молния сверкает, а так метров на десять только вперед вижу.

- Вот-вот, не хватало нам еще для полного счастья куда-нибудь впаяться! - строго предупредила его жена и тут же заорала от боли: очередные схватки настигли ее как раз в конце предложения. Сергей от неожиданного громкого крика даже подпрыгнул.

— За час доехать не получится, — выпалил мужчина результат тщательного анализа ситуации, — если ливень не прекратится… тут больше 60-ти не разгонишься!

А ливень, как назло, и не собирался утихать. Наоборот, будто издеваясь, усиливался и периодически выплескивал на машину волны воды, как будто решил окатить ее из гигантского ведра.

Глава 2

С тех пор как Сергей с Еленой выехали из Тавды прошло уже больше часа, но они едва преодолели половину пути. Елена то кричала, корчась от боли, вызванной очередными схватками, то успокаивалась ненадолго. Опухшая нога пульсировала болью, но эту боль хотя бы можно было терпеть молча или изредка постанывая. То и дело Лена хваталась за карман розового халата - она ведь не успела переодеться, так в нем и поехала в роддом.

Нащупав в кармане шприц с обезболивающим, Лена некоторое время боролась с соблазном, так хотелось пожить немного без боли! Но потом вспоминала, что это может негативно сказаться на родах и успокаивалась. «Вот только рожу, сразу попрошу врача вколоть мне…» — думала она в тот момент, когда сжимала в руке шприц. «Жаль, что в Азанке нет родильного дома, а то бы уже все давно закончилось» — начала жалеть себя девушка. Ее глаза намокли, и две слезинки, как две сестрички, наперегонки побежали по щекам вниз, к подбородку. Лена вытерла подбородок, разжала левую ладонь и бережно опустила шприц на дно кармана.

Вдруг девушка почувствовала, как внутри что-то будто лопнуло. В ту же секунду ее внутренние стороны ног, которые в народе принято называть «ляжки», обдало горячей водой. Лена, которая только что вроде успокоилась, снова сильно испугалась и закричала:

- Воды… воды отошли!

- Что? Как?… - Сергей, конечно же, понимал, что произошло, но ему не верилось, ведь они проехали километров 70 всего, значит, до больницы еще оставалось чуть больше 30. А это, как минимум, минут сорок при такой- то погоде! Он резко остановил машину и обернулся к жене.

- Что?.. Что делать то? - в голосе молодого мужчины чувствовались нотки паники.

— Че встал- то? Езжай давай, что делать? Шейка раскрылась уже, еще минут десять и все… рожу. Гони давай, — крикнула жена и Сергей покорно вдавил педаль в пол. «Тойота» рванула по мокрому асфальту с пробуксовкой, Елену откинуло на спинку заднего сиденья. Она закричала от боли, начинались потуги. «Сереженька! Сергей Сергеевич! Потерпи еще пол часика, минут сорок потерпи» — мысленно умоляла сына Лена. «Ну не торопись рождаться, условия сейчас не те, сынок!» — плакала девушка, гладя свой большой живот. Но Сергей Сергеевич, видимо, был упрямым мальчишкой, и продолжал свой самый короткий по протяженности, но самый опасный в его жизни путь. Елена уже чувствовала, как его маленькая головка продвинулась на пару миллиметров, а может, и сантиметров, вниз, «к выходу».

— Все, тормози! Выходит! — взревела Лена. Оказывается, схватки еще можно было терпеть. То, что происходило сейчас — вот это была настоящая боль. Лене казалось, что ее разрывают изнутри. Прямо как в том фильме ужасов, когда из живота вылезало инопланетное чудовище. На секунду она даже возненавидела своего сына за эту боль, но потуги прекратились так же резко, как и начались, и она снова пришла в себя. Она снова любила своего сыночка, который уже совсем скоро появится на свет! И она родит его, обязательно родит, хоть в машине, хоть в лесу под дождем! Все у них будет хорошо!

Сергей начал потихоньку сбавлять скорость, он уже смирился с ролью акушера и верил, что справится, ведь они вместе читали о родах и даже смотрели видео. Сбавив скорость до двадцати километров в час, Сергей включил «аварийку» и уже собирался остановиться на обочине, как впереди что-то проблеснуло. Автомобильные фары выхватили из тьмы нечто прямоугольное… Сергей проехал немного вперед и увидел дорожный знак, синий с белыми буквами, и стрелку, указывающую влево.

- Тут деревня какая-то, недалеко по грунтовке, - сказал он жене, которая корчилась от боли и выла, как бешенная корова. Он, правда, никогда не видел бешенных коров, но они, скорее всего, именно так и воют, до боли в ушах.

— Чё ты там шепчешь? — превозмогая боль, выдавила из себя девушка, — нормально скажи!

- Деревня там! - прокричал, повернувшись к ней Сергей. Затем он уставился в лобовое стекло, пытаясь прочитать надпись. «Городище», именно это было написано на синем прямоугольнике дорожного знака. «Как-то знакомо звучит» - подумал Сергей, - «Где-то, я это уже видел…».

Мужчина, не выключая «аварийку» дал газу, «Тойота» пересекла асфальтовую дорогу поперек и съехала с трассы на грунтовую. Ну, не совсем дорогу, а полосу препятствий из «Гонки Героев», которую от сильного ливня размыло так, что по ней едва ли можно проехать на хорошем внедорожнике. Однако Сергей увидел в этой дороге шанс. Шанс на то, что его жена сможет родить в тепле, там, где есть свет и вода.

Выкручивая руль поочередно то влево, то вправо, будущий отец пытался удержать машину в направлении дороги, не сбавляя скорости, точнее, жалких 20—30 километров в час. Машину нещадно кидало из стороны в сторону, но опытный водитель справлялся со своей задачей, он не мог, не имел права сейчас допустить ошибку. Минут через десять борьбы с грязью машина выехала на асфальт, лес кончился, и впереди, между полей, показались огоньки. Сергей прибавил газу. Асфальт закончился быстро, но и этого отрезка хватило, чтобы снова пробудить у мужчины энтузиазм, и он, не сбавляя скорости, снова начал «ловить машину». По обеим сторонам стояли какие-то постройки — то ли коровники, то ли еще что. Над постройками с каждой стороны горело по одинокому фонарю. Их то и увидел Сергей, когда ехал по асфальту. Парень вдруг понял, что в машине стало очень тихо, он обернулся и увидел заплаканное лицо жены.

- Все, тормози - сказала она, часто дыша.

- Минутку еще, - взмолился Сергей, - минутку потерпите, до первого дома доедем и все!

Он добавил еще газу, здесь дорога была не такой уже размытой, вроде как щебенка укатанная.

Справа от них показался забор жилого дома, а затем стал виден и сам дом. Маленький, темный, мрачный, как и все в такую погоду, домишко выглядел заброшенным, свет не горел, ставни покосились. Вроде как дождь поутих. Стало хоть немного видно, что вокруг.

Как только кончился забор из старого серого штакетника, Сергей повернул направо и метрах в тридцати от поворота остановился, прямо у калитки. Выскочив из машины, Сергей бросился вытаскивать жену. «Даже если никто не откроет, выломаю дверь» - подумал мужчина, схватил охающую жену на руки и побежал к калитке. Благо, что она была не заперта и ее можно было отпихнуть ногой.

Поднявшись на крыльцо, Сергей уперся левым плечом о стену и правой ногой стал лупить по двери что есть силы.

- Откройте! Жена рожает! Откройте! Жена рожает! - как будто запрограммированный на одну только фразу кричал Сергей, повторяя одни и те же слова, снова и снова. В доме послышался шум, вспыхнул свет сначала в окне, потом на веранде, вот уже и железный засов лязгнул…

- Все, все, не кричи! - хриплым голосом попросила старуха, открывая деревянную дверь, - всех соседей перебудишь, дурак! Бабушка была высокого роста, наверное, метр семьдесят или даже метр семьдесят пять, чуть ниже самого Сергея. Такая большая толстая бабуся, в белом платке и белой, советских времен, ночнушке, то ли с синими, то ли с зелеными маленькими цветочками.

- Жена… - успел только выкрикнуть молодой таксист.

- Рожает, слышала уже! Все, успокойся! - сказала огромная бабка, - заноси в залу, налево и по коридору вторая дверь налево, - закрывая за вошедшим в дом Сергеем, направила его бабушка.

- Звать-то как тебя? - спросила хозяйка дома мужчину, который уже успел разуться и уложить жену на старый диван, покрытый вышивным покрывалом ручной работы.

- Сергей, а это - Лена.

— Меня бабой Дусей звать. Ты вот что, Сергей, беги на кухню, ставь чайник и большую желтую кастрюлю на газ, вода во фляге серебристой, кипяти нам воду. А мы рожать будем. Значит, головка уже вот-вот покажется, так? — спросила она Елену, которая легла на спину, расставила ноги и тяжело и часто дышала.

- Ага, еще одни потуги и, наверное, выйдет!

Баба Дуся стянула с Лены мокрые трусики, осторожно раздвинула влагалище, внимательно все осмотрела, затем встала и быстро пошла в другую комнату.

Вернулась баба Дуся с белыми простынями, старым застиранным полотенцем и ножницами. Положив набор необходимых для родов вещей, бабушка принесла табуретку, разложила на ней полотенце, затем подошла к шкафчику и достала оттуда прозрачный стеклянный бутылек. Вернувшись к табуретке, кряхтя, села на диван, откупорила стекляшку, и по комнате разнесся резкий запах спирта. Старуха взяла в руку ножницы, облила их спиртом из бутылька и, не вытирая, положила на полотенце.

- Давно я роды не принимала, лет пятнадцать ужо, - промолвила хозяйка, - поди уж и забыла, что да как.

— Не забыли, баба Дуся! Все у вас получится! — ласково сказала беременная девушка. Сейчас она смотрела на старушку как на спасительницу. Паника прошла, появилась уверенность в том, что роды пройдут хорошо. На кухне гремел посудой ее муж, он никак не мог поднять флягу с водой, чтобы наполнить ею огромную кастрюлю, покрытую желтой эмалью. Литров двадцать, наверное, в эту кастрюлю войдет. Сил поднять полную флягу воды у Сергея уже не осталось, руки скользили, не слушались, и он поставил флягу обратно. Хозяйка домика, видимо, догадалась о тщетных попытках мужчины наполнить кастрюлю.

- Ковшик там, голубой с цветочками, над раковиной висит, - крикнула она в сторону кухни, - им воду-то и наливай в кастрюлю. Чайник хоть поставил?

- Ага, закипит уж скоро, - ответил Сергей из кухни и спустя несколько секунд добавил - Спасибо!

- А теперь, Лена, слушай меня! - сказала баба Дуся, - делай все четко, сразу как скажу, без раздумий. Скажу «дыши» - начинай глубоко дышать, скажу «тужься» - сразу начинай тужиться. Первый раз ведь рожаешь-то?

- Первый, - прошептала Елена. Она понимала, что сейчас предстоит ей самое важное в жизни, и старалась беречь силы.

- Не успеет вода вскипеть, - сказала бабуля, - Серег, ты там пол кастрюли только вскипяти, нету времени на целую, да сразу на две конфорки ставь, а чайник с кипятком сюда неси. Там под столом таз стоит, его кипятком обдай и с чайником вместе неси сюда, да поживее! - скомандовала бабка.

— Уже бегу! — ответил Сергей, погрохотал железом и затопал в зал, опрокинув по пути табуретку.

- Ну и балбес он у тебя, - улыбнулась баба Дуся.

- Есть немного, а так-то он хороший, добрый, - заступилась жена. Они улыбнулись, и тут начались потуги…

Елена кричала так, что даже у Сергея стоял звон в ушах. Он прибежал с тазиком в одной руке и горячим чайником - в другой.

- Куда ставить? - пытаясь перекричать жену, заорал таксист.

Баба Дуся, упираясь локтями в колени его жены, ладонями водила по животу, слегка надавливая то тут, то там.

- Таз на табурет, воду в него наливай и мешай чем-нибудь, надо, чтобы срочно остыла, можешь помахать журналом, что ли, или чем.

Сергей выплеснул весь чайник в тазик, оказалось, что он даже на половину не наполнился. «Но это хорошо, остынет быстрей» — успокаивал себя Сергей. Он прыгнул к столу, стоящему на другом конце комнаты у окна, и начал шарить по нему руками, раздвигая в стороны какую-то вышивку, старые пожелтевшие газеты и прочую бабкину дребедень.

Наконец, он вытащил из под всего этого вороха задрипаный журнальчик и мельком взглянул на название. От удивления мужчина даже крякнул: перед глазами был журнал «Работница» с датой выпуска 1978 года! Журналу больше лет, чем Сергею! Сергей поднял глаза, оглядел комнату. О, Боже! Да здесь время как будто остановилось! Он словно попал в прошлое. Вся обстановка в комнате, да и на кухне тоже, и, скорее всего, во всем доме, все вещи - абсолютно всё принадлежало давно ушедшей эпохе.

Подойдя к табурету, Сергей начал махать «Работницей». Остужая воду, оглядывался по сторонам и рассматривал мебель, предметы, вещи… Невероятно, как все сохранилось! Ему вспомнилось, как он гостил у бабушки в Орловской губернии в конце восьмидесятых, будучи еще совсем ребенком. Так вот, бабушкин дом выглядел примерно так же. Да, мебель была немного другая, очень похожая, но другая. Посуда была идентичная, и если бы Сергей сейчас пошел в спальню старухи, он был уверен, что увидел бы там большую железную кровать, застланную разноцветным самодельным покрывалом и с кучей ослепительно-белых подушек, сложенных пирамидкой в изголовье и накрытых белой кружевной тряпкой - забыл, как они называются.

Баба Дуся потрогала воду и сказала Сергею:

— В холодильнике банка с водой стоит трехлитровая, сюда выливай.

- Хорошо, - ответил Сергей, бросил журнал на диван позади старухи и помчался на кухню. Елена перестала кричать и по приказу бабушки дышала, глубоко вдыхая и резко выдыхая воздух, как насос, который накачивает велосипедные шины.

Сергей вернулся в комнату, которую старушка называла «залой», вылил всю банку в тазик и только потом до него дошло: «А вдруг слишком много вылил, вдруг теперь вода стала холодной?». Как будто прочитав его мысли, баба Дуся сунула палец в таз и со словами «нормально, так даже лучше», вновь принялась ковыряться в жене. Сергей старался не смотреть между ног Елены. Ему очень не хотелось стать свидетелем появления на свет своего сына, достаточно ужасов он насмотрелся на видео про роды. Но он был готов сделать все необходимое и даже больше, если от него это потребуется, и если от этого будет зависеть благополучие родов жены.

— Так, все, иди на кухню, — сказала бабушка, — жди, когда вода вскипит. Да, и прихвати в сенях, корыто там стоит, сюда его неси. Как вода вскипит, будешь в корыто тоненькой струйкой наливать, все понял?

- Понял, - отрапортовал своему временному командиру молодой мужчина и бросился выполнять ценные указания.

Как раз в это время у Лены опять начались потуги, но из «сеней» ее крики доносились как-бы приглушенно, и Сергею захотелось задержаться на веранде подольше. Но, вспомнив про ценные указания, он быстро вернулся с оцинкованной ванночкой чуть больше метра в длину и примерно сантиметров двадцать или двадцать пять в глубину. «Как раз малыша купать» - подумал Сергей, улыбнулся в предвкушении купания сына, - «слава Богу, что не пришлось нам рожать в машине».

Сергей вернулся в «залу» размером примерно четыре на четыре метра, поставил ванночку рядом с диваном и побежал на кухню проверять, вскипела ли вода. Кастрюля была настолько огромной, что с легкостью занимала место сразу на двух конфорках газовой плиты. Ее дно покрылось черным нагаром, вода закипала.

А головка Сергея Сергеевича к тому моменту уже показалась снаружи. Она была красновато-серой, вся в слизи и покрыта редкими черными волосиками.

- Так, деточка, - сказала баба Дуся, - сейчас дышишь, а как только начнутся потуги, давишь изо всех сил! Головка вышла, осталось чуть-чуть потерпеть, скорее всего, последний раз будешь тужиться. Порвалось у тебя немного, но зашивать все равно надо будет. Поняла меня?

- Поняла, - прошептала Лена. Казалось, силы ее покидают.

- Как только скажу, толкай изо всех сил! - повторила старушка и принялась что-то делать во влагалище роженицы.

- Поняла, поняла! - громко сказала девушка, подумав, что в первый раз бабка не услышала. И потуги начались.

Вот уже показали маленькие плечики, за ними ручки, животик…

Баба Дуся достала младенца, взяла его правой рукой за ножки и подняла над коленями Лены. Девушка впервые увидела своего сына — серого, всего в крови, страшного. Кровавая пуповина уходила от малыша, куда-то ей между ног. Старуха взяла левой рукой ножницы, резко отрезала пуповину, бросила ножницы на пол, достала из кармана своего халата какую-то железную прищепку с резинкой, прищепила ею остаток пуповины малыша, ловко, одной рукой подкрутила пуповину к животику младенца и обмотала резинкой. Получилось похоже на шишечку из волос, которую иногда делала себе Елена.

- Воду неси, Сережа! - крикнула куда-то в кухню бабушка и принялась хлопать младенца по спине. После четвертого или пятого шлепка малыш залился звонким плачем, как раз, когда Сергей заносил кастрюлю с водой в комнату. Увидев плачущего сына, мужчина чуть не опрокинул желтую бадью: из его глаз брызнули слезы. Елена к тому моменту уже рыдала. То ли от счастья, то ли от облегчения, она даже забыла про опухшую ногу.

- Лей воду в корыто, - прервала момент умиления и счастья Сергея бабуся, -да не брызгай кипятком.

Она, все так же ловко, левой рукой достала откуда-то из под себя маленькую белую пеленку. Обмотала висящего вниз головой Сергея Сергеевича, затем уложила его себе на руку, подоткнула край пеленки и передала младенца матери.

- Лежи, не шевелись, - сказала бабуля, - ноги не опускай и не сдвигай, - и ушла в другую комнату, где, как был уверен Сергей, стояла большая железная кровать с пирамидкой из белоснежных подушек.

Пока Сергей выливал кипяток из кастрюли в оцинкованную ванночку, баба Дуся пришла с букетом каких-то сушеных трав и, что-то бормоча себе под нос, стала рвать траву и бросать ее в ванночку. Затем она схватила фонарь со стола, тяжелый такой, советский, и выбежала с ним на улицу.

- Ну как ты? - спросил жену Сергей.

- Нормально, - ответила Лена.

- Дай сынишку посмотреть, - попросил новоявленный отец.

- Насмотришься еще! - послышалось сзади, - не время сейчас умиляться, многое сделать еще надо. Баба Дуся вернулась, держа в руках какую-то траву, на этот раз свежую.

- На вот, растирай в ладонях, как в колбаску скатается - в корыто бросай, да размешивай воду- то.

Старушка вручила пучок травы Сергею, а сама села на диван и принялась рвать белую простыню на длинные широкие лоскуты.

Сергей, сделал «колбаску» из травы, она резко и неприятно пахла, поэтому он поспешил избавиться от запаха, окунув руки в воду.

Вода немного остыла, но еще была достаточно горячей, и Сергею приходилось то и дело вытаскивать руки и остужать их. Вода в ванночке позеленела и начала вонять на всю комнату, резко и противно.

Баба Дуся тем временем бросила щепотку чего-то в тазик, стоявший на табурете, затем взяла младенца, сняла с него пеленку и, держа одной рукой за ноги, вниз головой, спросила:

- Назвали как сыночка?

- Сережка, как папу, - улыбнулась Лена.

Баба Дуся, держа младенца над тазиком, начала смывать с него кровь и какую-то неприятную слизь, приговаривая при этом:

— С гуся вода, с Сергея худоба! Будь здоровым всегда, не болей никогда!

Отцу младенца этот обряд показался весьма забавным, он даже ухмыльнулся, но, встретившись взглядом с бабушкой, поспешил убрать ухмылку с лица. Повторив три раза процедуру омовения со словами, старушка снова запеленала Сергея Сергеевича, который кричал - то ли от страха, то ли от неудобного положения. Плач младенца звучал для Сергея как самая красивая музыка, хотя он до сих пор еще толком и не осознал, что стал отцом.

Баба Дуся протянула Сергею сына.

- На, держи, держать -то умеешь хоть? - спросила бабка, - вот так ложишь его на руку, второй придерживай. Да сядь, не стой, вон, на кресле посиди пока, - старушка указала рукой на старое кресло, стоявшее возле стены напротив шкафа, - мы пока тобой, милочка, займемся, - повернувшись к Елене, сказала баба Дуся.

- Ноги пошире теперь раздвинь, - продолжала хозяйка дома, - больно будет - кричи, не стесняйся. Взяв лоскуты, старушка обмакнула их в вонючую воду ванночки, немного помяла и стала доставать по одному, прикладывая к влагалищу Елены.

- Скоро защиплет, - предупредила старушка, склонилась над влагалищем и стала, что-то нашептывая, вытирать да промакивать вонючими позеленевшими лоскутами порванную кожу.

Через несколько секунд влагалище Елены, как ей показалось, взорвалось огнем. Жуткая жгучая боль пронзила все тело, а между ног будто вылили ведро раскаленной лавы. Девушка закричала, заплакал младенец, у Сергея по спине и рукам побежали мурашки, выступил холодный пот.

Бабка что-то бормотала, то опускаясь между ног девушки, то откидываясь назад, будто в каком-то трансе, ее бормотание становилось все громче и громче, как и крики жены, как и плач ребенка. И тут резко все стихло. Сергею на мгновение показалось, что он просто оглох, но маленький сын разубедил его в этом, время от времени вскрикивая в желании заплакать, но потом умолкал, как будто передумал.

- Поспи чуток, милая, - прошептала бабуля Елене, - Сережа, неси ребенка.

Сергей подошел к дивану, баба Дуся аккуратно взяла младенца и положила на грудь матери.

- Поспите немножко, сил наберитесь, - повторила старушка, - а ты, папаша, пошли со мной, - схватила Сергея за руку и потянула, за собой на веранду.

- Чужаков здесь не любят, ох как не любят! - сказала старуха, как только они вышли на улицу, - бери вот фонарь, ворота откроешь, машину загони сюда, - она указала на широкий деревянный навес сбоку от домика. - Спросит кто, скажешь, родня вы мне.

- Да кто спросит-то? Ночь на дворе, да и темень хоть глаз выколи!

— Не перечь мне! — резким тоном сказала бабуся, — сказано, как сделать, так и делай. Уезжать вам надо поскорее, вон дождь уже скоро закончится, тогда и поедете. Злые тут живут, как бы беды не накликали вы своим приездом.

- Не переживайте, Баба Дуся! - попытался успокоить ее Сергей, - все хорошо будет, вас никто не обидит, да и нас не обидят.

- Много ты знаешь, - ответила хозяйка дома, - кому говорю, быстро машину ставь под навес! - она развернулась и пошла в дом. Сергею ничего не оставалось, как выполнять указания хозяйки. Он включил фонарь, вышел за калитку, открыл ворота и пошел к машине.

Сергей завел машину, включил фары и увидел, как вдалеке, на дороге мелькнула какая-то фигура. Рассмотреть ее, конечно же, не удалось: просто какая-то тень, а может, и показалось, ночь выдалась напряженная. «Собака, наверное» - подумал мужчина и посмотрел на часы. На часах было всего половина одиннадцатого вечера. «Не может быть» - удивился Сергей, - «а ощущение, что часов пять прошло!». Он достал из кармана телефон: действительно, часы на телефоне показывали 22:33. Таксист проехал вперед мимо ворот и начал сдавать потихоньку задом. Он всегда парковался «мордой» вперед, чтобы не тратить время, если вдруг придется срочно ехать.

Загнав машину под навес, Сергей закрыл одну воротину, затем вторую, и, чтобы они не открывались, задвинул снизу, между вертикально прибитых брусьев, небольшую досочку, специально для этого предназначенную.

Медленно поднимаясь, Сергей сквозь доски ворот увидел ноги, стоявшие по ту сторону в кирзовых или резиновых сапогах, в темноте не разобрать. Парня как облило холодным потом, по спине побежали мурашки, волосы на голове зашевелились, будто наэлектризованные. Сергей резко выпрямился и отпрянул от ворот, светя фонарем в то место, где, по его мнению, должна была находиться голова от этих ног. Луч фонаря выхватил из тьмы лицо старика, который даже не поморщился от направленного прямо ему в глаза света. А если и поморщился, то этого было не видно — все его лицо было похоже на засохшую в углу половую тряпку, серую и мятую. Но вот глаза старика, глубоко спрятавшиеся за густыми седыми бровями, от света словно вспыхнули голубым свечением.

- Фух! - произнес Сергей, - ну и напугал же ты меня, дед!

- Такой цели не имели, - произнес старик, - да и не дед я вовсе. Чего это ты, зассанец, сюда приперся? Мы здесь чужаков не любим, ох, как не любим!

— Да мы к бабушке приехали, погостить! — оторопел от такой дерзости старика таксист.

- Врешь ты все, нет у Евдокии родни уж давно! - злобно, сквозь редкие гнилые зубы процедил старикашка.

- Дак, мы это… дальние родственники-то, - попытался исправить положение молодой мужчина, - зайдите к бабе Дусе да спросите, - приглашая старика, Сергей жестом указал на входную дверь домика, - она вам и подтвердит, что мы… - повернувшись обратно к воротам, новоиспеченный папаша никого не обнаружил. Дед бесследно исчез во тьме. «Странный дед», - думал Сергей, возвращаясь в дом, - «шарахается по ночам в такой-то темноте, наверное, тут совсем скучно, раз приперся посмотреть среди ночи, кто к бабе Дусе приехал. Но глазища у деда! Такие голубые, что даже страшновато стало, и возник как ниоткуда». Он совсем забыл, что время еще «детское» и до полуночи больше часа. Лицо старика почему-то показалось ему знакомым, может, видел его где-то?

- Чего ты там так долго? - взволнованно прервала его мысли бабушка, - в туалет что ли ходил?

- Да нет, баба Дуся, дед какой-то у ворот стоял, напугал меня до чертиков. Расспрашивал всякое.

- Никак Васятка приперся?! - испуганным голосом прохрипела хозяйка дома. И куда подевался ее командный тон?

- Ты вот что, Сережа. Забирай-ка свое семейство и давайте восвояси, - бабуся повернулась к спящей Елене и начала трясти ее за плечо.

- Баба Дуся, да вы что? - удивился Сергей, - пусть поспит маленько еще, через часик уедем. Могли бы и до утра оставить…

- Я сказала, забирай свое семейство и проваливай! - резко крикнула старуха. От ее крика проснулись Лена и младенец, который сразу же принялся плакать.

- Сиську дай ему, пусть заткнется! - прорычала старуха, - давайте выметайтесь поскорее, как бы беду не накликали.

Елена молча в недоумении села на диван, скинула ноги на пол и тут же застонала: опухшая нога напомнила о себе.

— Хватай давай жену под белы локти и тащи в машину! — не унималась старуха.

- Знаете что, баба Дуся! - закричал Сергей. Он собирался сказать, что совершенно не вежливо выставлять из дома только что родившую девушку, да еще и к тому же с вывихнутой лодыжкой, как вдруг сработала сигнализация «Короллы».

- Нате, здрасьте, - заохала старуха и села на диван. Сергей выбежал на улицу, прихватив фонарик. Он отключил сигнализацию, осветил фонариком по сторонам, посветил за забор, но никого не обнаружил. Он повернулся, собираясь идти в дом, и случайно полоснул фонариком по лобовому стеклу отцовской машины. Снова мурашки побежали по спине и рукам, снова ледяной пот заставил Сергея содрогнуться. В лобовом стекле торчал топор!

- Что за на хрен! - громко выругался Сергей, - вы че, падлы делаете? - кричал он в темноту, лихорадочно разрезая мглу лучом света. Ладно, бабка права, лучше убраться отсюда, поедем в роддом в Туринск, нечего здесь торчать.

Молодой отец вернулся в дом и прямиком, не разуваясь, забежал в «залу».

- Поднимайся, котенок, срочно уезжаем! - выпалил он на ходу, хватая большой белый пакет, что они привезли с собой. Странно, что они не воспользовались ничем из своего пакета.

— Что случилось, Сережа? — испуганно вскрикнула жена, ее глаза снова наполнились слезами. Лена чувствовала, что что-то неладное творится здесь.

- Какой-то придурок воткнул топор в лобовуху, - со злобой процедил сквозь зубы муж Лены, - поймать бы этого ублюдка…

Вдруг они услышали стук, звон разбитого стекла и мгновенную реакцию сигнализации. Сергей бросил пакет и побежал к выходу. Баба Дуся заохала.

- Ой батюшки, Господи, помилуй! - запричитала старуха и трижды перекрестившись, рухнула на диван. Из ее глаз брызнули слезы.

Елена положила младенца на диван и поковыляла за обувью. Как же хорошо, что она была в домашних тапках: ее раздутая левая нога сейчас не влезла бы ни в одну «балетку», ни в один кроссовок.

Вернувшись в комнату, девушка взяла сына на руки.

- Спасибо вам, баба Дуся! - искренне поблагодарила старушку Лена, - дай вам Бог…

— Машина горит! — прокричал Сергей, врываясь в дом, — машину подожгли, сволочи! Он заметался по дому, не соображая, что делать: то ли бежать тушить, то ли звонить пожарным. Когда Сергей выбежал на улицу, машина уже вовсю полыхала, Кто-то бросил коктейль Молотова, бутылка с зажигательной смесью попала прямехонько в обух топора и разлетелась вдребезги. Освобожденная горючая смесь, разлетаясь во все стороны, мгновенно воспламенилась, раскрыла свои желто-оранжевые объятия на «Королле» и поглотила ее в своем огненном чреве.

Баба Дуся резко вскочила с дивана и побежала на веранду. Она закрыла на замок дверь веранды (ключ всегда торчал в замке с внутренней стороны), затем забежала в дом и закрыла на замок входную дверь. Затем старушка задвинула большой железный засов на двери.

- В окна не полезут, они у меня высоко, да и крапивой все там поросло, - еле выговорила Евдокия, - а вам вот как раз через окошко в спальне бежать надо! Там за огородом поле, через коровник бегите, в заборе дыра есть…

- Да что такое происходит- то? - кричал от негодования Сергей.

- Убьют они вас… - только и смогла вымолвить баба Дуся, - убьют…

Младенец проснулся от крика своего отца и громко заплакал. Елена, вытирая слезы, принялась его успокаивать.

- Не кричи, Сережа, малыша пугаешь.

— Да я сам напуган, — громко, но все же уже потише, чем мгновение раньше, произнес ее муж.

- Бегите через окно, они тупые, сейчас дверь ломать начнут… - только бабушка и успела сказать, как в двери на веранде начали колотить.

- Евдокия, открывай! - послышался противный, хриплый, но невероятно громкий голос. Баба Дуся побежала в спальню, открыла настежь окна и вернулась в «залу».

- Все, бегите, времени у вас больше нет, потом будете думать, что происходит, ежели останетесь живы!

В глазах старухи Сергей с Еленой прочитали неподдельный страх, и молча, одновременно бросились в бабкину спальню.

- Открывай, кому говорят, Евдокия. Дверь ведь сломаем! - кричали уже несколько голосов из темноты.

- Хрена вам, дурачье! Идите прочь, ружье у меня, всех перестреляю, - кричала баба Дуся в надежде, что обезумевшие прекратят ломать двери. Но тут она услышала сильный удар и треск дерева. Кто-то из темноты рубил дверь топором.

Сергей спрыгнул с подоконника, взял у жены малыша — благо, тот перестал плакать и смотрел на отца серьезным взглядом. Может, он чувствовал, что ситуация очень серьезная и сейчас не время лить слезы. Наверное, нет, но Сергею, почему-то так показалось. Елена передала мужу пакет, села на подоконник и, оттолкнувшись руками, спрыгнула вниз. Она очень старалась приземлиться на одну, здоровую ногу, но, когда оказалась на земле, невольно ступила и больной. Девушка замычала от боли, до крови прикусила губы, но крик все-таки сдержала. Слишком велика цена тишины сейчас. Она взяла малыша, положила его на левую руку, правой обхватила мужа за шею, и они поспешили к забору. «Почему же то старик у ворот назвал меня зассанцем?» — промелькнуло не с того не с сего в голове Сергея, — «и почему мне так знакомо было его лицо». И тут мужчину осенило, это был один из тех трех стариков на мотоцикле с бледно-голубыми глазами, которых он повстречал, когда выходил из леса, справив нужду. Они его запомнили, надо же!

Дверь веранды уже была разбита в щепки, и несколько человек в грязных сапогах штурмовали дом. Они рубили топором толстую дверь, пыхтели и отталкивали друг друга, каждый хотел вбежать внутрь первым.

- Где этот зассанец! - кричал самый старый из «бледноглазых» братьев. Он рубил дверь тем самым топором, который Сергей обнаружил в лобовом стекле отцовской машины.

- Давай его сюда, Евдокия! Открой дверь, а то и тебе не поздоровится! - кричал тот, что стоял позади всех. Он переминался с ноги на ногу, топора ему не досталось, поэтому он томился в ожидании, вооружившись вилами, на которых еще остались куски навоза. Он вечером, как раз перед грозой, собирал этими вилами свиной навоз, укладывал его в алюминиевую тачку и увозил в кучу, за свинарником.

Двое старших старательно орудовали топорами, не целясь, лупили, что есть силы по массивной двери, за которыми их ждала баба Дуся с чугунной сковородой в руке. Она желала лишь одного: чтобы молодые родители успели как можно дальше уйти от дома, чтобы темнота леса укрыла их от трех безумцев, которые очень не любили чужаков…

Массивная дверь все же поддалась. Сильным пинком старший, которого Евдокия назвала Васяткой, вышиб последнюю петлю, дверь рухнула на пол, и все трое ввалились в узкий коридор. Из двери, что была справа от коридора, вылетела чугунная сковорода, управляемая старой, но до сих пор еще сильной рукой бабы Дуси, и угодила Васятке прямо в нос. Кость противно хрустнула, кровь из носа хлынула во все стороны. Старший брат заревел, схватился руками за нос и, скорчившись, упал на пол.

— Ты что, старуха, против своих прешь? — крикнул тот, что был с вилами. В коридоре ими не размахнешься, но ему очень хотелось применить свое орудие не по назначению. Он толкнул впереди стоящего брата на бабку.

Баба Дуся продолжала махать сковородой влево и вправо, сковорода ударялась о стены коридора и больно отдавала вибрацией в руку старушки.

В это время Васятка, очухавшись, схватил старуху за ногу и резко потянул на себя. Баба Дуся отшатнулась назад, и тот, что стоял перед ней, перешагнул через брата и толкнул хозяйку дома со всей силы.

Огонь тем временем перекинулся с машины на навес, с навеса на веранду, с веранду на стены и крышу дома. Рубероид на крыше очень быстро перенял эстафету, и к тому моменту, как баба Дуся расквасила Васятке нос, горела уже добрая половина крыши.

От толчка старушка пролетела метра два и плюхнулась в конце коридора. Она только и успела, что встать и отбежать в спальню в поисках нового орудия защиты, но в спальне, кроме подушек, сложенных пирамидкой в изголовье железной кровати, ничего подходящего не было. Подушки полетели в братьев, один из которых уже нащупал выключатель.

Трещало дерево, пожираемое огнем. Сергей тянул Лену вперед, вот они уже и добрались до конца огорода, мужчина пинками выломал сухие старые доски забора, уже пролез сам и протянул руки в проем.

- Давай ребенка, - шепнул Сергей жене. Лена отдала малыша папе, затем бросила в проем забора пакет, и уже стала пролезать в дыру, как треск огня заставил ее обернуться. То, что увидела девушка, вызвало у нее рвотные позывы. В большом окне спальни баба Дуся отмахивалась от троих мужчин маленькой подушкой, и тут в ее живот с большого размаха вонзились вилы. Евдокия охнула, чуть присела и, в это же мгновение, на ее голову рухнул тот самый топор, что Сергей обнаружил в лобовом стекле их «Тойоты». Елена отчетливо видела, как голова бабы Дуси раскололась сверху на две части, и фонтан крови, наверное, вперемешку с мозгами, брызнул из размозженной головы бедной старушки, окрашивая всю комнату бурыми, красными и розоватыми пятнами.

Елена упала на землю. Ее рвало, голова кружилась, ноги стали ватными.

- Что с тобой? - встревоженно спросил Сергей. Он бросил пакет и освободившейся рукой стал вытаскивать жену из проема в заборе, ее ноги до сих пор оставались в огороде старушки.

- Тебе плохо? - спросил Сергей, хотя и так слышал, как жену рвало.

- Баба Дуся… - отдышавшись, сказала Лена, - они ее убили… вилами сначала, а потом топором по голове… Сергей взглянул на окно спальни полыхавшего дома, но ничего не увидел. И никого…

- Эй, зассанец! - услышали Сергей с Леной где-то совсем рядом, - не прячься, выходи, поговорим.

Молча, стараясь не шуметь, они двинулись по полю, расстилавшемуся километра на полтора вперед. Дождь уже закончился, тучи рассеялись, звезды и луна освещали землю; было видно коровник на поле справа от огорода, над которым одиноко светил фонарь. «Вот лучше бы сейчас пошел дождь» - думал Сергей, пригнувшись, пробираясь по полю, - «было бы и темно, и не слышно наших шагов». Но природа издевалась над несчастной семьей.

- Зассанец! - послышалось где-то за спиной, - ты что, старуху- то, трахал что ли? Ах ты, извращенец, ну погоди, найдем мы тебя! - кричали трое обезумевших людей. Сергей оглянулся, но никого не увидел.

- Они думают, что я один, - сказал он жене, - на поле мы как на открытой ладони, если они найдут дыру в заборе, увидят нас и догонят.

— Нет, Сережа, я одна не останусь, — догадалась о намерениях мужа Лена.

- Ты не одна остаешься, Сергей Сергеевич тебя защитит, - попытался отшутиться муж. - Я их только отвлеку, отведу в сторону и вернусь. Ты беги мимо коровника к лесу, не останавливайся, не оглядывайся, слышишь?

- Нет, Сереженька, не ходи! - простонала Елена, - не оставляй нас, мне страшно!

- Возьми себя в руки, - Сергей слегка тряхнул жену за плечи, - сейчас совсем не время раскисать! Беги, если сможешь или хотя бы иди, но ни в коем случае не останавливайся, ты меня поняла?

- Поняла, - с отчаянием сказала жена, - возвращайся скорее!

Сергей поцеловал жену, хотел было чмокнуть и сына, но испугался, что тот проснется и заплачет, погладил только новорожденного своей теплой рукой и слегка подтолкнул жену вперед, в сторону леса.

Елена поковыляла по полю, мечтая сейчас только об одном - не упасть, не разбудить сынишку, позволить мужу увести этих чудовищ подальше от нее и от Сергея Сергеевича… «Главное - не останавливайся!» - повторяла она в своей голове слова мужа, - «и не оглядывайся!»…

- Эй, зассанец, не будь трусом, выходи! - послышалось позади Елены.

- Я здесь! - услышала девушка голос мужа, тоже позади, но немного правее, ближе к коровнику. Сергей специально пошел на свет фонаря, чтобы его было видно. Чтобы эти трое подошли к нему как можно ближе, чтобы вышли на свет. Тогда под светом фонаря они ни за что не увидят, как по полю пробирается его жена, держа в руках младенца.

- Я здесь, у коровника, чего хотел, старикашка? - Сергей специально провоцировал бледноглазых безумцев, отвлекая все их внимание на себя.

— А, вот ты где! — услышал Сергей совсем близко, — ну иди сюда, поговорим!

- Тебе надо ты и иди, - дерзко ответил мужчина. Он не боялся этих людей, если их можно было назвать людьми.

- Все идите сюда, сколько вас там, трое?

- Трое, не трое, а тебе хватит! - сказал старший, выплывая из тьмы. Его нос был перекошен, все лицо покрывала засохшая кровь, только две тоненькие бурые струйки сочились из ноздрей, поблескивая в свете фонаря над коровником. А глаза сияли бледной голубизной так ярко, что у Сергея снова пробежали мурашки. Усилием воли молодой таксист прогнал свой страх и шагнул вперед.

В этот момент бесшумно выплыли из темноты еще двое, один справа от Сергея, другой слева. До каждого из них примерно метра четыре или пять.

— Ну чё, суки, подходи по одному! — крикнул Сергей и резко дернулся вперед, выставляя руки со сжатыми кулаками. Не ожидав такого поворота, все трое отпрянули назад.

— Ну чё, страшно? — съязвил парень, — ну и кто здесь зассанец теперь? Вы, ссыкло, только и можете, что старух бить. А ну иди сюда по одному, задавлю, щенки! — и Сергей ринулся в атаку. Один, голыми руками, на троих с топорами и вилами. Бледноглазые сначала, вроде как, бросились наутек, но через несколько шагов развернулись. Они вспомнили, видимо, что их трое и они вооружены. Старший, тот самый Васятка со сломанным носом, прыгнул вперед, размахивая топором. Сергей отскочил назад, выбрал момент и пнул Васятку по руке, что держала топор. Старикашка чуть было не выпустил свое оружие из рук, схватился за топорище обеими руками и, зарычав, словно бешеный медведь, бросился на Сергея. Двое других начали обходить таксиста с разных сторон. Тот, что помладше, с вилами, боязливо протыкал воздух, не решаясь подойти ближе. Но ярость старшего брата вселила в него уверенность, и бледноглазый с вилами тоже перешел в активное нападение. Тот, что слева, выжидал удобный момент: он слегка выбрасывал вперед руку с топором, создавая видимость атаки.

Сергей, выбрав себе целью самого слабого, того что с вилами, резко выпрыгнул вперед на Васятку и тут же дернулся вправо, схватился за вилы и дернул их на себя. От неожиданности младший потянулся за вилами, не выпуская их из рук, начал падать на колени и в этот момент Сергей со всей силы пнул его прямо в нижнюю челюсть. Послышался хруст ломающихся костей, младший бледноглазый заорал на всю округу и повалился на бок. Сергей выхватил вилы и развернулся для атаки… Но было уже слишком поздно. Тот, второй, с топором уже подскочил к молодому мужчине и резко взмахнув топором, опустил его на левое плечо Сергея. Удар оказался такой сильный, что топор застрял в плече. Позади захлебывался криком и собственной кровью младший. Сергей упал на колени и начал хватать руками воздух. Тут перед ним возник Васятка, он оттолкнул своего брата и замахнулся топором. Сергей смотрел в светящиеся бледно-голубые глаза безумца и улыбался: он верил, что его жена уже добралась до леса, верил, что они с Сергеем Сергеевичем спасутся и проживут долгую и счастливую жизнь. Пусть даже и без него. На секунду Васятка опешил. Он ожидал увидеть все что угодно. Страх в лице молодого мужчины, мольбу о пощаде, но никак не гордую и надменную улыбку. Выйдя из ступора, безумец взревел и резко опустил топор на голову Сергея. Последнее, что видел Сергей в своей жизни - это бледно-голубые, почти белые глаза безумца…

***

18+

Книга предназначена
для читателей старше 18 лет

Бесплатный фрагмент закончился.

Купите книгу, чтобы продолжить чтение.