Бесплатный фрагмент - За ретушью

ПРЕДИСЛОВИЕ

Эта история — правда. Сейчас, перелистывая эти страницы, вы держите в руках чью-то разбитую жизнь. Чью-то боль. Чью-то исповедь.

Имена изменены. Биография — подлинная. Эмоции — выжжены калёным железом памяти и до сих пор кровоточат. Эта книга родилась не как вымысел, а как крик. Как попытка одной женщины понять, как она, умная, любимая, обласканная жизнью, добровольно шагнула с края уютного мира в пропасть. И что ждало ее на дне.

Вы узнаете о девушке, у которой было всё. Муж, смотревший на неё как на чудо. Дом, наполненный любовью. Будущее, казавшееся безоблачным. И вы узнаете, как однажды её пальцы привычно потянулись к экрану смартфона, чтобы скрасить скучный вечер. Она не знала, что в этот миг запускает часовой механизм собственного разрушения.

Это история о ловушке, расставленной на нас всемирной паутиной. О яде, который капля за каплей вливался в её сознание под маской мотивации и самопознания. О том, как чужая, нарисованная жизнь стала ей дороже собственной. Как восхищение и зависть к виртуальным образам убили в ней самую способность любить по-настоящему.

Осторожно, переворачивая страницу за страницей, вы станете свидетелем падения. Стремительного, неумолимого, фатального. Вы увидите, как рушится брак, как тают, словно дым, дружеские связи, как стирается самоуважение. Вы последуете за героиней в сияющий мир гламура и богатства, который окажется лишь кривым зеркалом, отражающим её самые тёмные страхи и комплексы.

А потом вы опуститесь на дно вместе с ней. И встретите там тех, кто когда-то толкал её в эту пропасть.

Эта книга — диагноз. Диагноз нашей общей болезни под названием «вера в картинку». Это история о том, как легко променять живого человека на набор пикселей, а теплое прикосновение — на холодный лайк.

Готовы ли вы узнать, что было дальше? Готовы ли вы увидеть изнанку блестящего мира, в который все мы так отчаянно хотим верить? История ждёт. Она реальна. И она может спасти вас от ошибки, которая стоила героине всего.

Глава 1. Утро, пахнущее корицей

Первым всегда просыпался Алексей. Его бок кровати опустошался беззвучно, с той привычной аккуратностью, которая была в нем во всем. Алиса потянулась рукой на его место, ладонь утонула в прохладе простыни. Из-под двери в спальню пробивался узкой золотой полоской свет и плыл, смешиваясь с запахом свежесваренного кофе и чего-то сладкого, сдобного. Она улыбнулась, не открывая глаз. Корица. Он пек булочки.

Она не спеша вышла из спальни, кутаясь в мягкий, потертый на плечах халат. Их квартира в этот субботний утренний час была наполнена солнцем. Оно играло в хрустальной вазе на комоде, отбрасывало на паркет длинные, пыльные теплые зайчики и ласкало спину старого кота Марсика, растянувшегося в самом его центре. Было тихо, уютно и по-домашнему неидеально: стопка книг на полу возле кресла, ее вязание брошено на диване, его забытые на тумбочке очки. Это не был блеск глянцевых интерьеров, это была жизнь, обжитая, настоящая, пахнущая домом.

Алексей стоял у плиты спиной к ней, высокий, надежный, в простой футболке и спортивных штанах. Он помешивал что-то в сковороде, и его плечи напряглись, когда он услышал ее шаги.

— Не подкрадывайся, я все равно знаю, что это ты, — сказал он, не оборачиваясь, и в его голосе прозвучала та самая, знакомая до боли нотка, смесь нежности и легкой насмешки.

Она подошла сзади, обняла его, прижалась щекой к его лопатке. Он был теплый, пахнущий кофе и его собственным, единственным запахом — запахом утра, безопасности, любви.

— Что ты там колдуешь? — прошептала она.

— Яичницу-скрамбл для моей ненаглядной жены, которая спит до одиннадцати, как сурок, — он повернулся, и его карие глаза, лучистые и добрые, прищурились от улыбки. Он поцеловал ее в макушку. — И булочки с корицей. Твои любимые.

Они сели завтракать. Солнце падало прямо на стол, на простую глиняную кружку с его чаем и на ее изящную фарфоровую чашку, подаренную им же когда-то. Он положил ей на тарелку пышную, золотистую булочку, с которой стекала сладкая глазурь.

— Смотри, какая красота, — сказала она, доставая телефон. — Надо сфоткать.

— Опять в свою «ленту…»? — он покачал головой, но в его глазах не было осуждения, лишь легкое, давно привычное недоумение. — Еду нужно есть, а не фотографировать, Алис.

— Это память, Леш! — щебетала она, ловя ракурс. — Вот мы станем старыми, откроем, а тут — наше субботнее утро. Наша молодость.

Она сделала несколько кадров: булочки крупным планом, ее чашка кофе с пенкой, ее собственная рука на фоне окна. Потом быстро, пока он не заметил, сняла его. Он в этот момент откусывал от своей булочки, смотрел в окно, задумавшись о чем-то своем, и утреннее солнце золотило его щеку, отражалось в темных прядях волос. Он был красив своей, мужской, спокойной красотой. Она не стала выкладывать его фото. Это было ее личное, сокровенное. Ее настоящее.

Пока он мыл посуду, напевая что-то под нос, она устроилась на диване, поджав под себя ноги, и потянулась к телефону. Булочки были выложены. Подписчики восхищались: «Идеально!», «Мужчина мечты!», «А рецепт?». Она улыбалась, читая комментарии, чувствуя приятную теплоту одобрения извне.

Потом палец сам потянулся вверх, скользнув по ленте. И вот оно началось.

Первой была подруга юности, Катя. Не просто Катя, а «гламурная чика» на которую она подписана. И вместо уютной кухни — белоснежная яхта на бирюзовой воде. Вместо халата — белое кружевное платье. Вместо булочки с корицей — бокал с шампанским, в котором играли пузырьки, а на краю бокала лежала ветка олеандра. Подпись: «Утро начинается не с кофе… А с мечты! Спасибо моему сокровищу за сюрприз! #любовь #роскошь #Мальдивы».

Алиса почувствовала, как что-то екнуло внутри. Теплота от завтрака куда-то ушла.

Следующим был блогер, которого она читала, Артем «Success». Он был снят в строгом костюме у панорамного окна с видом на небоскребы. Текст под постом бил точно в цель: «Окружение определяет твой уровень. Если твой мужчина не готов инвестировать в твой комфорт и рост, он инвестирует в твою посредственность. Ты заслуживаешь яхт и Мальдив, а не борщей и просмотров сериалов. Не соглашайся на меньшее».

Она машинально пролистала дальше. Еще одна знакомая — в шикарном спа-салоне. Другая — с гигантским букетом, который явно стоил половины ее месячной зарплаты. Третья — с новенькой машиной и сияющей улыбкой: «Спасибо любимому за исполнение мечты!»

Алиса опустила телефон на колени и посмотрела вокруг. Их гостиная, еще пять минут назад такая милая и родная, вдруг показалась ей… обычной. Простой. Потрепанный паркет, а не модный ламинат. Диван из Икеи, а не дизайнерский шедевр из Италии. Вид из окна на детскую площадку и почтенного вида тополя, а не на панораму мегаполиса или океан.

Она услышала, как Алексей закончил на кухне, как заскрипел кран. Он вошел в гостиную, вытирая руки полотенцем.

— Ну что, командуешь парадом? Может, сходим в парк? Или в кино? — его лицо было открытым, готовым к простому, совместному счастью.

А она смотрела на него, и сквозь его реальные черты проступали образы из ленты: мужчины в дорогих костюмах, с чеками вместо цветов, с билетами на самолет вместо поцелуев в макушку.

— Кино? — тихо переспросила она. И в ее голосе прозвучала та самая, первая, почти незаметная трещинка, холодная, как стекло экрана. — Ладно… Кино, так кино.

Она снова взяла в руки телефон. На экране все так же сияло солнце над Мальдивами. А в их комнате, пахнущей корицей и любовью, стало чуть-чуть темнее.

Глава 2. Трещина в хрустальной вазе

Идея с парком была отвергнута. Мысль о кино повисла в воздухе и растаяла, не встретив энтузиазма. Вместо этого Алиса, отодвинув тарелку с недоеденной булочкой, устроилась на диване с ноутбуком.

— Мне нужно доделать коллаж для Инстаграм, — сказала она, и это прозвучало как деловой отчет. /Инстаграм — Сервис, принадлежит организации, деятельность которой запрещена на территории РФ/

Алексей посмотрел на нее, помолчал, потом взял свою книгу и устроился в кресле напротив. В комнате воцарилась тишина, но это была не та комфортная, наполненная совместным присутствием тишина, что бывала раньше. Она была напряженной, густой, будто заполненной невысказанными словами.

Алиса щелкала мышкой, соединяя лица подруг, виды кафе и свои селфи в причудливые прямоугольники. Но мысли ее были далеко. Она снова и снова возвращалась к тому посту Artem «Success». Фраза «инвестирует в твою посредственность» жужжала в голове, как назойливая муха. Она украдкой взглянула на Алексея. Он углубился в чтение, его лицо было спокойно, пальцы время от времени перелистывали страницу. Он не инвестировал. Он просто жил. И ей вдруг страшно захотелось крикнуть: «Встряхнись! Предложи что-то грандиозное! Удиви меня!»

Но он не слышал ее безмолвного крика. Он читал книгу.

Вечером они все же пошли гулять, но прогулка вышла вымученной. Алексей пытался взять ее за руку, но ее пальцы безжизненно лежали в его ладони. Он говорил о том, что на работе собираются дать интересный проект, что его друг Сашка звал на выходных на рыбалку. Его слова казались Алисе такими мелкими, бытовыми, не стоящими внимания.

— Сашка купил наконец-то ту лодку, о которой мы с ним лет десять мечтали, — с воодушевлением говорил Алексей. — Представляешь, на озере, рассвет… Говорит, караси просто…

— Какой ужас, — перебила его Алиса, сморщив нос. — Вставать в четыре утра, чтобы сидеть в какой-то вонючей резиновой лодке и ждать, пока какая-то рыба клюнет на червяка. Это же полный примитив.

Он замолчал, словно споткнувшись. Его энтузиазм погас, как спичка, затушенная ветром.

— Ну, я не знал, что рыбалка теперь в списке твоих фобий, — сухо произнес он.

— Это не фобия, Алексей. Это отсутствие амбиций, — выпалила она, сама удивившись резкости собственных слов. Она вспомнила другого блогера, девушку, которая занималась «вейксерфингом на Бали». Вот это — драйв. А не вонючие караси.

Они шли молча. Воздух между ними стал густым и колючим. Он отпустил ее руку.

Вернувшись домой, Алиса сразу же ушла в ванную. Она заперлась, включила воду и села на край ванны, доставая телефон. Она зашла в аккаунт подруги Кати. Новая порция фотографий. Катя в шезлонге, с коктейлем, загадочно улыбаясь в камеру. Катя в дорогом бутике, примеряющая шляпку. Катя на закате, ее силуэт на фоне пылающего неба.

Алиса закрыла глаза. Она представила тепло морского песка под босыми ногами. Шум прибоя, а не гул машин за окном. Соль на губах от брызг волн, а не слезы обиды, которые она сглотнула во время прогулки. Она почувствовала острое, физическое желание оказаться там, внутри этой картинки. Вырваться.

Она вышла из ванной, пропуская мимо ушей его вопрос: «Все в порядке?». В спальне пахло им — его одеколоном, его шампунем. Этот запах, всегда такой успокаивающий, сегодня вызывал раздражение. Он был частью этой клетки, этой обыденности.

Алексей уже лежал в кровати, отложив книгу. Он смотрел на нее, и в его взгляде она прочитала усталое недоумение и тревогу.

— Алиса, давай поговорим. Что происходит? — спросил он тихо. — Ты вся на иголках весь день.

Она остановилась посреди комнаты, обняв себя за плечи.

— Ничего не происходит, — сказала она, глядя в окно на темные очертания тополя. — Все как всегда. Одно и то же. День сурка.

— А что ты хочешь? — его голос дрогнул. — Скажи. Я сделаю все, что в моих силах.

Она повернулась к нему. И в этот момент в ее голове всплыли слова из очередного поста: «Мужчина либо обеспечивает тебе ту жизнь, о которой ты мечтаешь, либо он просто занимает место в твоей жизни».

— Я хочу, чтобы ты перестал просто «делать, что в твоих силах», — прошептала она, и ее голос зазвучал холодно и отчужденно. — Я хочу, чтобы ты мог все. Как они.

— Они? Кто они? — он сел на кровати, его лицо исказилось от непонимания.

— Все! — вдруг выкрикнула она, и в ее глазах блеснули слезы гнева и отчаяния. — Катя на Мальдивах! Лена с новой машиной! Света, которую муж каждый день заваливает цветами просто так! А что я? Я сижу в этой квартире и слышу о рыбалке и проектах, от которых глаза на лоб лезут!

Она тяжело дышала, глядя на него. Он смотрел на нее, будто видя впервые. Его лицо побледнело.

— Так вот о чем речь, — медленно проговорил он. — О Малахова? О машинах? Ты серьезно сравниваешь нашу жизнь с картинками в интернете?

— Это не картинки! Это их жизнь! Настоящая, яркая жизнь! А наша… наша — серая!

Она не выдержала его взгляда, отвернулась и разрыдалась. Но это были не слезы раскаяния, а слезы жалости к себе, загнанной в угол этой серостью.

Он не подошел. Он не обнял ее. Он просто сидел и смотрел на ее вздрагивающие плечи. Потом тихо сказал:

— Я всегда думал, что мы строим нашу жизнь вместе. Оказывается, я один так думал.

Он лег, повернулся к ней спиной и выключил свет на своей тумбочке. Комната погрузилась в полумрак, освещенная лишь голубоватым светом уличного фонаря.

Алиса простояла так еще с минуту, потом, всхлипывая, упала на свою половину кровати. Они лежали спиной к спину, разделенные внезапно выросшей между ними пропастью. Тепло его тела больше не согревало ее. Она потянулась к телефону, оставшемуся на тумбочке. Экран осветил ее заплаканное лицо в темноте. Она открыла Телеграмм. Новое уведомление. Катя «paradise» отметила ее в комментарии под своей фотографией: «Соскучилась по нашим посиделкам! Надо повторить, как вернусь!»

Алиса снова представила себя там, на яхте, смеющейся вместе с Катей. Она стерла слезы и поставила лайк. Это был ее побег. Единственное доступное ей море.

А в тишине комнаты Алексей лежал с широко открытыми глазами и смотрел в стену. Он не понимал, что произошло. Кто этот человек, лежащий рядом с ним? И куда подевалась его Алиса, та, что смеялась над его шутками и радовалась простой булочке с корицей? Впервые за семь лет брака он почувствовал себя в этой кровати страшно одиноким. Трещина в их хрустальном мире стала шириной в целую вселенную. И он не знал, чем ее заделать.

Глава 3. Ярмарка тщеславия

Неделя, последовавшая за той роковой ночью, растянулась в одно сплошное, напряженное молчание. Их квартира, некогда наполненная смехом и запахом домашней выпечки, превратилась в бесшумное поле боя, где каждое движение, каждый вздох были красноречивее слов. Алексей уходил на работу раньше обычного, возвращался позже. Алиса проводила дни, запершись в спальне, блуждая по радужным лабиринтам Инстаграм, как по залам гигантского, недоступного ей музея. /Инстаграм — Сервис, принадлежит организации, деятельность которой запрещена на территории РФ/

В субботу утром ее телефон вибрировал, разрывая тягостную тишину. На экране сияла улыбка Кати. Катя «paradise».

Алиса сжала аппарат, словно тонущая — спасительную соломинку.

«Привет! Вернулась! Ты просто обязана увидеть мой загар и сотню новых фоток! Встречаемся в „Базилике“ в час? Это новый ресторан, все тусят там!»

Сердце Алисы заколотилось. «Базилик» — она видела его в лентах блогеров. Мрамор, золото, пальмы в кадках и цены, от которых захватывало дух. Это был шанс. Шанс прикоснуться к тому миру, которым она так яростно восхищалась, вырваться из серой реальности, доказать самой себе, что она чего-то стоит.

«Конечно! Буду!» — почти сразу ответила она, уже представляя, как выложит сторис из шикарного места.

Она провела перед зеркалом два часа. Тщательно подбирала платье — то, что казалось нарядным для прогулки с мужем, теперь выглядело простоватым и немодным. Она пыталась повторить макияж с урока визажиста, подсмотренного в TikTok, но тени ложились не так, а помада казалась слишком яркой, почти вульгарной. В итоге она смыла все и нанесла обычный макияж, чувствуя укол разочарования. Она снова была просто Алисой.

Алексей наблюдал за ее метаниями из гостиной. Он видел, как она примеряла и сбрасывала одно платье за другим, слышал ее вздохи раздражения. Он молчал. Когда она, наконец, вышла, пахнущая парфюмом, который он подарил ей на прошлый день рождения, он спросил, не поднимая глаз от книги:

— Надолго?

— Не знаю. Встречаюсь с Катей.

— Хорошо. Передавай привет, — его голос был ровным, пустым. Он не спросил «где?», не поинтересовался, как Катя отдохнула. Это равнодушие обожгло ее сильнее, чем крик.

«Базилик» и вправду оказался таким, каким его показывали в Инстаграм. /Инстаграм — Сервис, принадлежит организации, деятельность которой запрещена на территории РФ/. Высокие потолки, хрустальные люстры, приглушенный свет и едва уловимый аромат дорогого парфюма и свежесрезанных белых орхидей. Официанты в белых перчатках скользили между столиками бесшумно, как тени. Алиса почувствовала себя не в своей тарелке, проходя к столику у окна, где ее уже ждала Катя.

Катя… Она не просто вернулась с моря. Она вернулась с другой планеты. Ее кожа отливала ровным бронзовым золотом, волосы были осветлены соленой водой и солнцем, на ней было простое белое платье, которое сидело на ней так безупречно, что даже без лейбла было понятно — оно стоит как минимум половины Алексеевой зарплаты. Рядом на стуле лежала сумка — изящный кожаный прямоугольник с тиснением в виде замочной скважины. Алиса видела такие у блогеров. Стоила она как неплохой автомобиль.

— Алис! Родная! — Катя поднялась и обняла ее воздушным, не весомым объятием, щека едва коснулась ее щеки, чтобы не стереть загар. — Ты прекрасно выглядишь!

— Спасибо, — смущенно пробормотала Алиса, чувствуя, как ее собственное, с таким трудом подобранное платье, вдруг стало колючим и безвкусным. — Ты… просто сияешь.

— О, это море, солнце и полная перезагрузка, — Катя томно откинулась на спинку стула. — Ты не представляешь, каково это — просыпаться под шум океана, а не под грохот трамваев. Это меняет сознание.