Бесплатный фрагмент - За гранью круга

«В действительности все иначе, чем на самом деле».

Антуан Мари Жан-Батист Роже де Сент-Экзюпери

Глава 1

Не знаю, как вам, господа, а лично мне число 13 не нравится. Нет-нет, я не суеверен! Это было бы нелепо и смешно. Я — ученый, правда, всего лишь М. Н. С. и к тому же самой что ни на есть заштатной обсерватории с музейным оборудованием. И все же… Сегодня именно это число, да еще и пятница. Нехорошее сочетание! Единственное утешение, что на календаре январь — «старый Новый год». Впрочем, для кого праздник, а для кого трудовые будни, точнее трудовая ночь. Сегодня ночь жуткая! Вроде бы, и прогноз, и вечер обещали чУдное небо, но, увы. Ну, как можно верить научным прогнозам, если наука даже свое развитие точно спрогнозировать не может? Эх, займемся протиркой оптики, а заодно махнем стопарик — все же праздник. Тем более, что шеф уехал. Ему, видите ли, дома лучше работается. Спит должно быть уже или за столом коньяк пьет. Микрошеф к жене помчался. Говорят, она его очень мило стала на работу провожать. Сплетники. Противно. Всё противно! Елки-палки! Огурцы в ящике стола завяли. В воду что ли положить? За одно и разведем по Менделееву. Так! По правилам, для ассимиляции постоять должно, такова уж природа напитка, но, как говорится, ученые не могут ждать милости от природы после того, что они с ней сделали. Я с грустью оглядел «праздничный» стол. Какая гадость эта разведенка и огурцы тоже подстать ей! Брр-р-р-р-р!

И… хех! Только в обсерватории можно швырнуть огурцом в Большую Медведицу не сходя с рабочего места, когда ее даже не видно.

Сверкнуло, раздалось легкое шипение, запахло озоном, и у окуляра телескопа из ничего возник старикашка в обшарпанном старомодном костюмчике со светящимися пуговицами.

— Ну, точно в точку локальной сингулярности, — он мило улыбался. — Блестящее подтверждение «эффекта бабочки», нужно будет внести в учебники.

У меня бешено заколотилось сердце. «Пожалуй, пора завязывать, а то не то, что до докторской, до кандидатской не дотянешь», — мелькнуло в голове, а в горле сразу пересохло. — Вы кто? Нечистый?

— Боже упаси! Ваш визави, как у вас неправильно говорят, — из «параллельного» мира.

Смешно, ей-богу, смешно! Параллельный мир, перпендикулярный, под углом сто двадцать градусов. Смешно! У нас говорят из «ХИ — мерного» пространства. Я как раз готовил эксперимент по проверке вероятности сверх маловероятных перемещений в сверх маловероятное пространство, т.е. в ваше. И вы удачно так помогли мне, попав огурцом в нужную точку, что, конечно же, невероятно. Впрочем, вероятность не бывает равна нулю, хотя подавляющее число событий не произойдут никогда. Забавно! Не правда ли?

Что это у вас в бутыли? Может за встречу?

— Простите, а у вас там что, такие же люди?

— Помилуйте, это же антинаучно. У нас там, естественно, все по-другому. Вы даже не представляете до чего доходит.

— Но как же вы, ваш костюм и …прочие разговоры?

— Проще пареного корнеплода из семейства капустных.

Пространство, его мерность, или, как у нас говорят «порядок пространства» формирует вид материи, в нем находящейся. Так что, переходя из одного пространства в другое, естественно, я преобразился должным образом, правда, в упрощенном виде. Сильно упростили, но тут ничего не попишешь — селяви.

Старикашка расшаркался и расплылся беззубой улыбкой еще шире.

— Ну как я вам? По-моему класс!

— Да, очень мило. Только костюм не совсем по моде. А так, очень даже ничего, — промямлил я, все еще плохо осознавая происшедшее.

— Мода — надстроечное явление высшего порядка и строго рассчитать ее не удается. Мой костюм — это лишь приближение, но, согласитесь, весьма, весьма хорошее. Может, все-таки угостите? Так сказать, с дорожки.

— Как-то неловко, и без надлежащей закуски.

— Дорогой мой, по сравнению с событиями во вселенной это такая ерунда, что и говорить не стоит. За знакомство, со свиданьицем!

Пришелец бесцеремонно взял химстакан и залпом осушил его. Затем понюхал сморщенный огурец и довольный плюхнулся в продавленное кресло напротив.

— Хороша штука! Сами синтезируете или казенным балуетесь? А у нас спирт, прямо скажу — дрянь. Это, наверное, из-за того, что он на безуглеродной основе.

— Как же такое возможно? Нонсенс! — заявил я гораздо увереннее. Ситуацию надо было брать под свой контроль.

— Еще как возможно. В нашей вселенной все другое, даже элементарные частицы, а уж химические элементы и молекулы тем более. Если в ваше пространство переводить наш спирт, то ближе к жидкому аммиаку получится. А не разведенный есть?

Он протянул костлявую руку к бутыли, но тут зашипело, как тогда при его появлении, и рука по локоть исчезла и тут же материализовалась вновь, правда, без части рукава. Зато на безымянном пальце появился перстень с фиолетовым камнем.

— Не обращайте внимания. Флуктуации. Все флуктуации: и я и вы. Даже видимая часть вашей вселенной всего лишь одна большая флуктуация. Да — да!

Визави спокойно налил полный стакан спирта и поднял его в ожидании ответного действия.

— Ну, дай Бог, не последняя!

Я развел еще немного спирта. А про себя отметил: чего доброго напьется, что тогда делать? И за спирт попадет, но не останавливать же, еще решат, что мы жадные.

— Не уважаешь?

— Что вы! Как можно? Но в таких количествах. Я все-таки на работе… и вы тоже.

— Ну, вздрогнули. У-у-у-у! Вещь! Эх, работа, работа. Да плюньте вы на нее физически биологической слюной. Подумаешь, ваша работа. Вот у нас, знаете ли, работа не приводит к возрастанию общей энтропии. Класс! А у вас все наоборот: что не делай — все равно энтропия во вселенной возрастет, потому что система замкнута. Ужас! Ох уж мне эти замкнутые системы. Кто их только выдумал? Так взял бы кувалду да разбил бы. Наливай! Наша вселенная открытая, иначе попасть к вам было бы гораздо труднее. В открытой системе, друг мой, прогресс идет гораздо быстрее, потому как порядок самопроизвольно организовываться может. Очень практично.

Ну! За открытость наших систем! У-у-у-у! Хорошо пошлО. Вообще, я вам доложу, мирок у вас больно тесный. Смотрю и плачу. Всего три измерения! Меньше некуда, развернуться негде.

— Позвольте, позвольте, а время, а в микромире? Обижать не надо. Вы все же, извините, в гостях, — я уже почувствовал себя хозяином положения, щедрым и мудрым.

— И в мыслях не было обидеть, честное слово. Время — четвертое измерение? Выдумки, нет никакого времени, есть только движущаяся материя занимающая определенный объем пространства и, естественно, обладающая энергией. Понятие времени, как и все остальные: температура там, энтальпия, энтропия и прочие, ввели для удобства описания. Правда, уж очень удачное введение. Лично мне оно нравится гораздо больше других. И все временные эффекты — это лишь эффекты движения.

Впрочем, у вас оно может и есть, во всяком случае, частично, но у нас его точно нет. Вам бы с моим шефом поговорить надо, я то, всего-навсего, вероятностями занимаюсь. Порядок пространств — другая область, за гранью круга моих интересов.

— То есть, как это частично?

Старикашка с вожделением принялся мять дёснами вялый огурец.

— А так, здесь все зависит от масштаба. Сейчас объясню. Видите ли, флуктуации…

Но тут опять зашипело и запахло озоном, и у собеседника вдруг голова начала искрить и резко раздуваться. Однако, через мгновение она вернулась к нормальному виду, правда, теперь губы были густо напомажены, а щеки напудрены.

Старичок ощупал голову и хрипло произнес:

— Это наши шалят, сигнал дают, дескать, закругляйся, обедать пора. Сбили с мысли, потерял! Но ничего, когда Бог создал мысли, он создал их достаточно, полную ноосферу. О чем это я? Ах, да, о «ХИ — мерных» пространствах. Так вот, измерений может быть сколько угодно. Они могут быть даже дробными, иррациональными, мнимыми, какими угодно. У нас, к примеру, их пять с половиной. Ничего удивительного, пространства, вернее кванты пространства осциллируют: то пять, то шесть, очень, очень редко когда четыре, а уж три… вот в итоге и получается пять с половиной. Собственно, я занимаюсь исключительно вашим редким случаем, потому сюда и переместился. А осцилляция, ясное дело, от Большого взрыва досталась. Да!

Ноты превосходства в его голосе явно усилились.

— Вот вы можете себе представить всю массу Вселенной сосредоточенную в мельчайшей точке? Что это за материя такая? Где она была? И, простите, с какого бодуна взорвалась? А минимальную энтропия после взрыва? То-то и оно!

У нас тоже взрыв был. Говорят, шандарахнуло так, что мама не горюй. Сначала полный кошмар, ничего толком нет, привычные законы еще не сложились, чёрт-те что летит во все стороны-измерения, на ходу меняется, делится, синтезируется, температура адская, ну полнейший хаос — энтропия на максимуме. Потом порядок проявляться стал. И уж сверхновые взрываться начали. Ну потом планеты, а на них жизнь, конечно, самопроизвольно возникла. Энтропия-то падает. А галактики все самоструктурируются и структурируются. Глобальное упорядочение происходит, хотя, конечно, локально энтропия и растет, но в целом… А выделяющаяся при этом энергия идет на расширение вселенной. Да!

Что-то вы бледный какой-то? Может еще по чуть-чуть?

Вы, я вижу, как-то не совсем улавливаете, поясню. Представьте себе промокашку, слегка пропитанную щелочью и высушенную. Капнем теперь на нее раствором фенолфталеина, он будет расплываться и станет малиновым. Если промокашка очень тонкая, то и от малюсенькой капли пятно большое получится, причем, по периферии растекание, понятное дело, быстрее идет. С точки зрения промокашки из нечего возникло нечто. Большой взрыв! Образовалось нечто новое, сложно устроенное, нет прежнего индикатора и прежней промокашки, родился новый Мир, где поверхностное натяжение — это гравитация, а сорбция — темная энергия. Бумага — темная материя. Ну, это сверх грубо, как вы понимаете, полной аналогии и быть не может. Можно сказать, что двумерное пространство с трехмерным слились, ну типа того. Что-то от одного и от другого при этом осталось. Вот так и у вас: трехмерная материя с многомерной слились. А у нас вообще…

Шеф мой вам бы все по полочкам с формулами разложил бы, да только вы все равно бы не поняли. Нет у вас таких разделов математики, она ведь наука прилагательная, а у вас такой потребности не имеется, пока еще прикладывать не к чему. Да Бог с ней, с наукой, лучше под огурчик опрокидоном чистенького, а то, глядишь, и моргнуть не успеешь, как назад потянут.

Старик аккуратно взял бутыль и сочно чмокнул ее, оставив яркий помадный отпечаток, видимо спиртное до мозга добралось, играючи налил полный стакан и высоко поднял его, оттопырив мизинец.

— За слияние ХИ-пространств, пространств и подпространств! — затем шумно выдохнул и залпом влил в глотку огненную жидкость даже не поморщившись.

— Однако вы мастер, как я погляжу. И как это только в вас столько влезает?

— Так я же все-таки из пространства с большим числом измерений, хотя и преобразованный. Но что-то должно быть осталось. Я надеюсь. Да что мы все на «вы» да на «вы», давай на брудершафт.

— Ну-у-у. Давай. У-у-у-у! А-а-а-а! Хорошо пошла, зараза, и огурцы вроде тоже ничего. — Повторим?

— Минуточку, минуточку, если у вас энтропия системы убывает, то, что же будет когда она дойдет до минимума?

— Ясно что! Коллапс! Квантовый скачок в «ХИ — мерное» пространство с меньшим числом измерений попадем. В ваше пространство. Большой взрыв у вас будет. Вот поэтому я к вам и перемещен. А ты что же думал, мы просто так такие дорогостоящие опыты ставить будем? Это не у вас! За здорово живешь в систему с растущей энтропией лезть? Шалишь, батенька!

— Подожди, подожди, как еще один Большой взрыв? Ну и будущее!

— Кто тебе сказал, что еще один? Вот тот самый, который у вас был у нас и будет.

— Нет, это ты, батенька, шалишь? Как это тот самый? Пить меньше надо, тем более на работе!

— Я много пью на работе? Сам ты алкаш из зачуханной вселенной!

— Ты мою вселенную не тронь! Я за Родину врезать могу!

— Мне? Только попробуй, я не посмотрю, что в гостях, за истину в науке сам кому хочешь бока намну!

Старикашка со всей силы ударил кулаком по шаткому столу. Бутыль опрокинулась, и содержимое залило лабораторный журнал, лежащий с краю.

— Доволен? Устроил коллапс! Флуктуации, осцилляции! В голове у тебя осцилляции флуктуаций. И как таких только допускают в науку, да еще в пространстве пятого с половиной порядка? Никакого порядка.

— Ну ладно, будет тебе, я может больше твоего расстроен! В масштабе вселенной… дело-то житейское. А ты тоже хорош! Осцилляция ему не понравилась. Если на то пошло — она главное. Кванты пространства постоянно свою мерность меняют, то в одном измерении, то в другом. Уменьшил порядок, энергии меньше стало, она в соседний квант перешла. Получил тот энергию, число измерений увеличилось. Так с огромной частотой туда-сюда и осциллируют. Это несущая, опорная чистота вселенной, она скорость света определяет, поэтому-то скорость и постоянна, вообще все поля с ней связаны. А какие эффекты интересные, если пространство нестационарно, это многое объясняет, например, отсутствие антиматерии. А ты в драку! Давай допьем, и к стороне. Тут еще чуть-чуть осталось.

— Я не буду, а ты как хочешь.

— Как знаешь. Но я бы выпил за науку. Наука требует жертв, и сама жертвой станет. Жаль мне ее, пропадет при Большом взрыве. Представляешь, сколько знаний накопили и… пшик, начинай заново.

Старик смахнул навернувшуюся было слезу и тыльной стороной ладони вытер нос. Помада размазалась, от чего лицо стало казаться еще более перекошенным.

— Между прочим, насчет Большого взрыва ты тоже погорячился. Это квантовый скачок, как при осцилляции. Одно событие — у вас, у нас.

— Ну это я еще могу принять. Мысль трезвая, но ведь они происходят в разное время: у нас уже было, а у вас еще только будет, — попытался я ухватиться за эту мысль словно утопающий за соломинку.

— Говорю же тебе: нет никакого времени. Хорошо, хорошо! Если угодно, это проявление принципа суперпозиций событий. Так лучше? Тоже не подходит? Тогда так: у нас разные системы и точки отсчета разные. Понял? Ну слава Богу! Вот так всегда, явление одно, а объяснения разные.

Собеседник грустно посмотрел на пустую бутыль и глаза его начали увлажняться.

Эх, житие мое… Ты думаешь, у нас там жизнь разлюли-малина? Что ты! Все, как у вас. Во всем разум виноват, ему все всегда мало, а раз мало то жди одних неприятностей хоть в каком «ХИ — мерном» пространстве. Неравенство всегда будет и во всем. Господь прав: не вкушай с древа познания — в раю вечно жить будешь, правда, голым. Вот так!

Да ладно об этом, я тебе вот что сказать хочу: я сам на этот эксперимент напросился и не просто так. Расчет я сделал и получилось, что наибольшая вероятность выпадает аккурат на тебя. Ты — это я в будущем, ну после коллапса. Реинкарнация! Понимаешь?

От таких слов у меня голова пошла кругом и я еле смог выдавить:

— Не может быть, это за гранью моего понимания, за гранью наших представлений!

И в этот момент пуговицы на костюме старика стали увеличивать свою яркость, он встал и впился губами мне в щеку. Противно. Брр-р-р-р-р!

— До свидания! Еще свидимся! Я вероятность рассчитал. Я тебе еще о черных и безматерчатых дырах не рассказал и о звездах…

Перстень на его пальце стал испарятся оставляя густое фиолетовое облако, зашипело, пахнуло озоном, и пришелец исчез. И в ту же минуту в зал вошел шеф в сопровождении микрошефа, глаза у них округлились, причем несколько больше, чем можно было бы ожидать.

— Тут такое случилось, такое! Это за гранью наших представлений! «ХИ — мерные» пространства — это… Я сейчас все объясню! Человечество — жертва науки. Большой взрыв одновременно и в будущем и в прошлом… времени нет… сейчас, сейчас, только соберусь с мыслями… и вообще я — не я… Нобелевская премия!

— Ну, положим, премии ты уже лишился, — шеф произнес это с каким-то изуверским спокойствием. — Вижу, что случилось. Еще один такой срыв и ты точно будешь за гранью наших представлений, и времени у тебя будет навалом, и это не химера.

Начальник царственно проследовал в кабинет, а микрошеф, не отводя взгляда с пустой бутыли, прошипел: — Мало того, что напился, наркоты накурился, так еще и девицу приволок! Сейчас же убрать все и марш домой! Еще поговорим! За свои поступки ответить придется, жертва науки!

Вот тебе и пятница,13! Ну как после этого не верить в приметы?

P.S. Работаю там же, жду встречи, уж очень хочется о звездах и черных дырах услышать, да и Нобелевская не помешает, тогда точно хороший коньяк попробую!

Глава 2