Бесплатный фрагмент - За гранью бесконечности

ЗА ГРАНЬЮ БЕСКОНЕЧНОСТИ
О книге

Автор книги практикующий дзен — буддист, десять лет жил монашеской жизнью. В зрелом возрасте решил изложить весь свой опыт дзен — буддизма в книге.

Это философское произведение, пропитанное буддизмом. Из книги вы узнаете что из себя представляет дзен — буддизм. Узнаете основные термины и философские понятия буддистов. Прочитав эту книгу, вы поймете как достичь нирваны в своей жизни и стать счастливым. Познакомитесь с медитациями дзен. Произведение рассчитано на широкий круг читателей, увлекающихся психологией и философией.

Что такое дзен — буддизм глазами автора

Дзен-буддизм — это урезанный, решительный, бескомпромиссный буддизм, основанный на медитации, который не интересуется доктринальными уточнениями. Не полагаясь на Священные Писания, доктрины или ритуалы, дзен проверяется личным опытом и передается от мастера к ученику, из рук в руки, невыразимо, посредством упорных, интимных тренировок.

Хотя дзен признает — по крайней мере, в общих чертах — значимость нормативных буддийских писаний, на протяжении поколений он создавал свои собственные тексты. Щедро сдобренная даосизмом, конфуцианством и китайской поэзией, написанная неформальным языком, изобилующим китайскими народными поговорками и уличным сленгом, большая часть классической литературы по дзен построена на легендарных анекдотах великих мастеров. Будда упоминается редко.

Вот четыре изречения дзен, приписываемые легендарному основателю дзен Бодхидхарме, которые всегда цитируются, чтобы проиллюстрировать сущность духа дзен:

Особая передача за пределами священных Писаний.

Никакой зависимости от слов и букв.

Указание непосредственно на человеческий разум.

Видение своей природы и достижение Состояния Будды.

Этот стремительный дух дзен импонирует российскому уму, который столь же иконоборческий и антиавторитарный, сколь и религиозный. На протяжении многих поколений он также привлекал миллионы практикующих буддизм на Дальнем Востоке, которые, воспитанные на даосизме и конфуцианстве, которые были повсюду импортированы из Китая, могли понять послание и стиль дзен.

Хотя дзен-буддизм со временем развил традиции изучения и ритуалов, его акцент на личном опыте всегда делал его традицией, ориентированной на практику. Практика — это медитация. «Сидячий дзен» (по-японски: дзадзэн) всегда занимал центральное место в центрах обучения дзен, где монахи каждое утро рано встают для практики медитации и проводят долгие ретриты, состоящие из многих-многих часов безмолвного неподвижного лежания на подушке.

Что такое дзадзэн? Это буквально означает «сидячий дзен». Проще говоря, это «сидячая медитация», выполняемая в стиле дзен — выпрямившись в правильной позе, уделяя пристальное внимание дыханию животом, пока вы не станете полностью бдительными и присутствующими.

Дзадзэн — чрезвычайно простая практика. Обычно ей обучают без шагов, стадий или излишеств. «Просто сядь!» — увещевает мастер, подразумевая под этим, что он или она имеет в виду, сядь прямо в хорошей позе, уделяя пристальное внимание дыханию животом, пока ты не станешь полностью бдительным и присутствующим. Это чувство присутствия, просветления и интенсивности, является сутью дзадзэн, и хотя существует множество подходов к дзен-медитации, все они сводятся к этому.

В дзен-монастыре жизнь полностью организована вокруг сидения в зале для медитации. Но дзадзэн также понимается как нечто большее, чем это сидение. Он понимается как состояние ума или существа, которое распространяется на все виды деятельности. Работа — это дзадзэн; еда — это дзадзэн; сон, ходьба, стояние, хождение в туалет — все это практика дзадзэн. В сото дзен, японской школе, широко практикуемой на Западе, особенно сильный акцент делается на этом «движущемся дзен». Монашеская жизнь Сото, как правило, в высшей степени ритуализирована, чтобы способствовать концентрации во всем. Существует, например, особая элегантная и осознанная практика, называемая ориоки, для принятия ритуальных блюд в зале для медитации.

В коан-дзен созерцание коана начинается с практики дзадзэн. Практикующий достигает интенсивного присутствия телом и дыханием, а затем вызывает коан почти как физический объект, повторяя его снова и снова с дыханием, пока слова и смысл не растворятся и коан не будет «виден».

Эта практика обычно проводится в контексте интенсивного ретрита под руководством квалифицированного учителя дзен-коанов, которого практикующий посещает для личных бесед. Ученик излагает свое понимание коана (каким бы неубедительным оно ни было) и получает ответ от учителя (каким бы преуменьшенным он ни был), который переориентирует поиск.

В конце концов, при удаче, усердии и нескольких разумных намеках, суть коана становится понятной.

Как и все системы, система коанов может выродиться в самозащитную и ориентированную на себя оболочку. Работа учителя — следить за тем, чтобы этого не происходило, но иногда это невозможно предотвратить. Существует много различных систем изучения коанов, но большинство из них делают упор на юмор, спонтанность и открытость. Метод коанов в лучшем случае является уникальным и чудесным выражением религиозной чувствительности человека.

На протяжении веков Индия, первая буддийская страна, постепенно породила сотни сект и подсект, тысячи священных писаний и десятки тысяч комментариев к этим писаниям. Когда буддизм распространился по торговым путям Центральной Азии в Китай, весь этот материал появился сразу. Китайцы долгое время лелеяли свои собственные традиции-близнецы конфуцианства и даосизма и сопротивлялись идеологиям, привнесенным варварами из-за границ «Поднебесной». Китайцы также столкнулись с серьезной лингвистической проблемой при восприятии буддийского послания из-за рубежа. Санскрит настолько отличался от китайского по чувственности и синтаксису, что перевод был практически невозможен.

Постепенно индийский и центральноазиатский буддизм начал меняться в результате столкновения с китайской культурой. Эта перестройка в конечном итоге привела к созданию дзен, совершенно новой школы буддизма, которая в конечном итоге стала, безусловно, самой успешной школой буддизма в Китае, Корее, Японии и Вьетнаме.

Хотя мы не можем быть уверены, существовал ли он на самом деле, Бодхидхарма — легендарный основатель дзен-буддизма в Китае. Говорят, что он прибыл в Китай около 520 года. (К тому времени буддизм был известен в Китае около 400 лет.) Вскоре его вызвали к императору, у которого были к нему вопросы.

«Согласно учению, как мне понимать заслуги, которые я накопил, строя храмы и делая пожертвования монахам?» — спросил император.

Бодхидхарма, обычно изображаемый в виде хмурой бородатой фигуры в капюшоне, выпалил в ответ: «В этом нет заслуги».

«В чем же тогда смысл Святых Истин Будды?» спросил император.

«Пустота, ничего святого», — ответил Бодхидхарма.

Потрясенный император повелительно спросил: «Кто так обращается ко мне?»

«Я не знаю», — ответил Бодхидхарма, повернулся на каблуках и покинул двор, на который так и не вернулся. Он удалился в отдаленный монастырь, где, как говорят, девять лет сидел лицом к стене в постоянной медитации. Один ученик разыскал Бодхидхарму, и, чтобы проверить искренность ученика, Бодхидхарма отказался его видеть. Ученик всю ночь простоял на улице под снегом. Утром он подарил Бодхидхарме свою отрубленную руку в знак своей серьезности. Монах стал наследником Бодхидхармы и, таким образом, начал передачу дзен в Китае. Так, по крайней мере, гласит история.

Школы дзен более или менее делятся на те, которые делают упор на вербальные объекты для медитации, такие как коаны, и те, которые этого не делают.

Уделяя особое внимание повседневной практике дзадзэн, дзен-центры Сото обычно не работают с установленной учебной программой и методом коанов, хотя коаны изучаются и созерцаются. Из-за этого школы коанов (наиболее известной из которых является японская школа Риндзай) иногда критикуют Сото дзен как скучный, чрезмерно драгоценный и квиетический, в отличие от динамичного и живого применения пути коанов. Но у пути коанов также есть свои критики, которые считают, что акцент на словах, значении и озарении работает против реальной неконцептуальной дзен-жизни. Недостатком систем обучения коанам также является то, что они поощряют конкуренцию и одержимость продвижением в системе.

Дзен-буддизм имел долгую и разнообразную историю в нескольких различных дальневосточных культурах. Каждая культура породила традицию, которая узнаваема как дзен, но немного отличается от всех остальных. Вьетнамский дзен находится под наибольшим влиянием традиции тхеравады. Он имеет тенденцию быть мягким в выражении и методе, подчеркивать чистоту и осторожность, а также сочетать дзен с некоторыми учениями и методологиями Тхеравады.

В Китае дзен в конечном итоге стал единственной буддийской школой, включающей все остальные, поэтому современный Чань включает в себя множество основанных на вере практик махаяны, которые изначально существовали в других буддийских школах, особенно веру в Амида Будду и повторение имени Будды-спасителя, который обеспечит перерождение на благоприятных небесах тем, кто его почитает.

Корейский дзен, особенно стилизованный, драматичный и аскетичный, включает в себя практику земных поклонов (повторяющиеся энергичные поклоны до пола в знак почтения) и интенсивную практику пения, а также имеет традицию отшельничества, чего практически нет в японском дзен.

В рамках каждой азиатской традиции дзен существует несколько школ, и внутри школ стили отдельных учителей часто сильно различаются. Тем не менее, поразительно, насколько по сути схожими могут быть различные учителя в рамках определенной дзенской «семьи дхармы» в личном стиле и способе самовыражения, хотя, как это ни парадоксально, каждый из них весьма самобытен и индивидуалистичен. Этот сверхъестественный факт — радикальная индивидуальность в контексте общего понимания — кажется, является неизгладимой чертой дзен.

Ключевая история дзен, общая для всех школ: Однажды Будда выступал с речью на пике Стервятника. В середине выступления он сделал паузу и поднял цветок. Все замолчали. Только Махакашьяпа расплылся в улыбке. Затем Будда сказал: «У меня есть Сокровищница Истинного Ока Дхармы, невыразимый разум Нирваны, истинная форма Без Формы, безупречные врата Учения. Не зависит от слов, это особая передача вне традиции. Теперь я доверяю ее Махакашьяпе».

Эта история, какой бы исторически непроверяемой она ни была, представляет собой начало передачи дзен, которая, как говорят, начинается непосредственно с Будды. Эта история говорит нам о двух вещах: во-первых, хотя Будда преподал много истинных и полезных учений и техник, суть того, чему он учил, проста и невыразима. Поднятие цветка — одно из выражений этой сути. Во-вторых, сама простота и невыразимость этого важнейшего учения требует, чтобы оно передавалось по наследству от мастера к ученику во взаимном безмолвном понимании. Не может быть программы обучения дзен с экзаменами и сертификациями, с целями и очевидным, измеримым мастерством.

(Хотя понимание без слов может показаться немного мистическим и драгоценным, на самом деле это не так уж странно. Мы все знакомы с трансформацией, которая происходит в отношениях ученичества и наставничества, процессах, которые предполагают бессловесные уступки и взятия между людьми, и в ходе которых передается нечто, что довольно трудно определить.

Хотя практикой дзен можно заниматься и без помощи учителя, наличие учителя важно и, в конце концов, крайне важно, если человек хочет осознать глубину практики дзен и сделать ее полностью своей.

Хотя учитель дзен должен воплощать дзен и выражать его во всех своих словах и поступках, учитель дзен — это не совсем гуру, архетип Будды в центре практики ученика. Безусловно, уважение к учителю и доверие к нему необходимы, если человек хочет претерпеть трансформацию сознания, которую обещает дзен. Но учитель дзен — это также обычное, обусловленное человеческое существо, просто личность, как бы много они ни осознали в дзен. Этот парадокс — что учителя следует ценить как реализованного духовного адепта и в то же время как обычного человека с грубыми гранями и личностными причудами — кажется, лежит в основе уникальности дзен. Благодаря отношениям с учителем ученик приходит к тому, что таким образом принимает всех существ, включая самого себя.

На заре распространения дзен на Запад было типичным, когда учителя разных линий презирали друг друга. За этим поразительным нежеланием общаться стояли многовековые традиции. В Азии линии из поколения в поколение, как правило, разделялись и обычно принадлежали к противоположным конгрегациям. К счастью, на Западе сейчас гораздо больше общего между различными линиями. В последние годы в Америке были созданы две организации для содействия теплому общению между линиями дзен: Американская ассоциация учителей дзен, в которую входят учителя из всех линий, и Ассоциация дзен-буддистов Сото, которая состоит из учителей различных линий Сото дзен, крупнейшей традиции дзен на Западе.