Бесплатный фрагмент - Я — отец

Обращение к женщине

Книга, что ты держишь сейчас своим пристальным взглядом, должна быть прочитана тобой с одной важной оговоркой: всё, в ней рассказанное, представлено от имени отца, а значит — в ней слишком мало говорится о женщине. Почему? Потому что она посвящена детям и отцам.

Более того: скажу тебе честно, что в чём-то книга может обидеть тебя, ведь в ней нет ничего, чтобы описывало женщину как личность. Но не потому, что я не уважаю противоположный пол, а лишь из-за того, что цель книги — иная.

Посему — предлагаю отдать её после прочтения своему мужчине: мужу, другу, любому. Поверь, это будет отличный подарок.

А вместе с тем — написать мне (pisma@yaotez.ru), как именно Ты видишь функции отца в семье: что он должен знать? уметь? чем должен быть ценен для тебя или ребёнка?

Буду признателен.

Семь-я

Семья — с одной стороны семь человек, которые встречаются ребёнку первыми: два дедушки, две бабушки, мама, папа и он сам. С другой — семь поколений, через которые человек должен пройти: прадед и прабабушка, бабушка и дедушка, мать и отец, он и его жена, дети, внуки, правнуки.

В этом ёмком слове видишь всё самое важное. Или не видишь ничего. И в том, и в другом случае семья определяет тебя полностью: отрицательно или положительно — другой вопрос.

Чтобы ни вещал голубой экран, но сегодня семья для многих отошла на второй план, а значит — те самые семь поколений и семь первых людей для многих стали чем-то не существенным, в лучшем случае — само собой разумеющимся.

Но на деле именно семья создаёт самодостаточных и полноценных людей: не важно, веришь ли ты в Бога, провидение, судьбу или чистый разум. Эта аксиома настолько глобальна, что отрицают её лишь тупиковые сообщества.

Создать семью, воспитать детей — непростая задача. Но почему-то сегодня большая часть курсов, книг и видео-обращений сняты для женщин. Да, мать — важная составляющая для личности, но кто сказал, что отец — деталь куда менее существенная или вовсе не нужная?

Конечно, одна прочитанная книга не сделает из тебя сверхотца, но её цель в другом: проверить, на сколько у тебя сформированы, проговорены принципы воспитания. Ведь твои дети будут жить бок о бок с моими. И хотелось бы, чтобы их сожительство в этом мире было гармоничным.

А тебе?

Несколько слов в начале

С рождением первого ребёнка ты — молодой отец: и не важно, 18 тебе или 45. Эта книга для тебя.

***

Со-временный мне мир заполнился всем, кроме принципов: их ищут ежедневно в бизнесе, ими руководствуются при планировании жизни. Но почти у всех они — разные.

Почему?

Потому что это не принципы: не те базовые идеи, которые должны лежать внутри нас и помогать в понимании и созерцании мира.

Таков итог индивидуализма, который на самом деле есть лишь видоизмененная теория добровольного рабства (краткие примеры ты найдёшь на страницах ниже). И только.

Эта книга — о том, что делает нас мужчиной: об ответственности, о возможностях и видении будущего.

В ней есть 2 составляющие: те самые принципы, которых не хватает многим сегодня; практические советы, которые дали мне родители, любимые старики, тысячи (и это не гипербола) прочитанных книг и, конечно же, семья — дети и любимая супруга.

Мне хочется, чтобы в мире было больше полноценных, развитых семей, на которые могут равняться другие: к сожалению, здесь и сейчас — вижу иное. Особенно в России, где чуть ли не добрая половина — семьи растерзанные, размытые, не единые.

Сам концепт книги для многих покажется новым, для кого-то — чуждым, но у него есть одно неоспоримое преимущество — он представляет к размышлению систему, живую и насыщенную, пусть не идеальную, но отточенную и точную во всех смыслах. Именно поэтому она — обращение к самому себе, а от того — требовательна, без надоевшего юмора, насыщенная лишь императивом (разъяснить — не разъяснить) быть отцом.

В книге ты не найдёшь лёгких или простых советов: воспитание — многомерный процесс, перед которым политика, бизнес и прочие сферы жизни меркнут как слабый огонь светлячков перед восходящим солнцем.

Нет в ней и лёгкости прочтения, нет интригующих моментов, как нет и бахвальства или нравоучений: любая информация представлена к размышлению и для понимания того, что каждый средний мужчина (а ты ведь лучше?) может стать хорошим отцом. Потому в ней есть лишь опыт и желание, сложный язык и постоянные вопросы.

Начнём.

Часть I. До рождения

Первое — «природа»: чаще всего именно о ней заходит речь, когда начинаются оправдания, почему нет детей. Мол, это у меня генетически заложено. При этом генетика до сих пор не имеет полных ответов на вопросы развития, да и не изменять своей природе научились лишь животные, как правило, стадные: в мире миллиарды коров, овец и свиней, которых ведут на убой ежедневно, но они не готовы менять свою природу, свою суть.

О них речь — не в этой книге.

***

Стать отцом нужно в тот момент, когда ты смотришь на женщину, которая будет матерью твоих детей. Не позже.

Именно данный шаг пропускают многие. В этом — порок нашей цивилизации: клиповое мышление, о котором написаны сотни страниц, проявляется как раз в таких вот «мелочах», когда человек не способен спрогнозировать собственную жизнь дальше, чем на неделю.

А ведь за ней следует жизнь всех последующих поколений, даже если конкретно ты, читатель, не участвуешь в их формировании: ведь ты — не просто насекомое с крыльями из теории хаоса, ты — человек разумный, тот, кто может сам изменять жизнь, как бы это ни звучало именно в твоей голове.

Выбрать мать для своих детей и одновременно — любимую женщину — сложная, порой непосильная, но решаемая задача.

Сегодня очень популярен культ мачо (что буквально значит всего лишь самец), «плохих» парней и прочего, что насажено проамериканской культурной пропагандой, сформированной ещё в 40—60 гг. прошлого столетия.

Книг по пикапу чуть ли не больше, чем самих пикаперов. Но суть их сводится к одному — нужно брать количеством, потому как всегда найдутся женщины, которые откажут. Но, как известно, по-настоящему ценные вещи всегда берут другим — качеством исполнения: именно поэтому китайский ширпотреб не идёт ни в какое сравнение с изысканной работой итальянских портных, или, скажем, старорусских мастеров-плотников.

Первое — китч, которым как раз и пытаются наполнить всё: от глянцевых страниц до припудренных лиц; второе — ремесло, что требует усердия не только при создании, но и восприятии.

Но — достаточно аллегорий: поговорим о достойных женщинах.

Женщина должна быть здорова: никаких вредных привычек, никакой нимфомании и прочих экивоков цивилизации. Ни гламурные дамы, ни стервы с широкоформатных экранов, ни другие роли не говорят о женщине как о матери. Зато они показывают ценности, коими жива в данный момент: стерва, например, означает буквально «падаль».

Согласится ли перестроиться ради тебя и ваших детей? Хватит ли ей для этого сил душевных и физических? А стоит ли вообще её перестраивать, ожидая день изо дня, что всё плохое возвратится на круги своя?

Скажи честно, ты когда-нибудь задавал себе такие вопросы: «как быть отцом? как быть хорошим отцом? как дать детям больше, чем есть у тебя?».

Если нет, значит — всё ещё сам дитя.

Тогда — отложи книгу и прочти в момент, когда вопросы придут к тебе. Если же задавал, но уходил от них в сторону — задумайся: «почему?» Не это ли главные (пусть даже одни из) вопросы всей твоей жизни?

Ведь это всё равно, что садиться за стол, полный яств, и всякий раз пить лишь воду, но не для того, чтобы стать чище, а лишь потому, что боишься взять в руки и еду, и приборы.

***

Люди не делятся на испорченных и монолитно сложенных, на хороших и плохих. Поэтому — выбор есть всегда. Но не всегда есть желание.

Первое, что должно быть в женщине-спутнице — желание: создать семью и сделать её крепкой: не богатой, не знаменитой, не живущей где-то в Эдеме, а именно крепкой. Ведь семья — механизм, который работает лишь как единое целое: подобно часам, что в разобранном виде — набор шестерёнок, стрелок и разбитого стекла.

Поэтому она должна знать, что хочет семью (и не так важно — сейчас или позже). Хочет детей. И главное — она отдаёт себе отчет в том, что все твои и её пагубные пристрастия — шаг назад от рождения нового человека, новых людей.

Думаешь, это просто?

Тогда выйди на улицу, посмотри вокруг и пойми, что не так много по-настоящему счастливых и дружных пар, которые потом прирастают и становятся столь же благополучными и счастливыми семьями: просто научись смотреть в окно и наблюдать за прохожими.

И спроси себя — насколько ты готов жертвовать временем, местом и всем, что дарует тебе жизнь, ради того, чтобы самому подарить её следующим поколениям?

Только честно: без пафоса, без идиллии. Готов ли ты стать тем, чьё время всегда будет строго ограничено, а желания — закутаны в плотный клубок семейных уз?

Если да, то спроси и её об этом: ведь мы все делаем вид, что взрослые. Но задаём ли мы себе вопрос о том, что отличает нас от детей?

Отличие в том, что взрослые мужчина и женщина несут ответственность: самостоятельно и совместно, не только перед обществом, но и (прежде всего) перед собой. Дети не способны на это, хотя и в старательности многим из них не откажешь.

Мера ответственности — то, чего не хватает моему и твоему современнику. Вне зависимости от пола, расы, религии и прочих атрибутов цивилизации.

Почему?

Да потому, что взрослый — никогда не остаётся потребителем: он — уже полноценная личность, т.е. существо не только потребляющее, но и создающее и даже — учащееся быть созидающим. Ребёнок же — потребитель во всём, даже в созерцании рыб в глубоких водах.

Так уж создана цивилизация 21го века: в ней взрослым диктуют оставаться молодыми сердцем, но в итоге это приводит лишь к обнищанию духа. Вместо того, чтобы в 30 лет заниматься воспитанием детей — многие из нас живут с родителями, за их счёт и в их доме: «сперва ты всю жизнь чувствуешь себя подростком, у которого впереди бессмертие, а потом вдруг оказывается, что осталось уже совсем немного».

Многие из нас не готовы быть самостоятельными, мудрыми и по-настоящему взрослеть. Не готовы. Совсем. В «лучшем» случае — мужчины несут свою ответственность лишь за мать, не желая отдавать отчёт, что это даже не первый, а нулевой уровень, за которым — безграничное количество ступеней.

Резкий рывок и вопрос под ребро: вспомни, кто стоит на пьедестале самых дорогих брендов мира?

Apple — корпорация, в которую С. Джобс внёс монументальную идею о привязке клиентов (iTunes, iPhone, Mac — всё это части замкнутой системы). И смог он достичь такого успеха только за счет того, что вокруг никто не хочет прощаться с детством, правда, под ним понимается лишь одна часть — мир, где ты никому и ничем особо не обязан.

И главное — мы боимся признаваться в этом: ведь страх — как раз одно из следствий детскости. Вечный. Первородный. Тупой как боль.

В России эта парадигма поглотила многие слои общества с головой: детей наряжают как кукол, выбирая самим себе игрушки подороже, но при этом большинство не знает, чем же именно их малыши отличаются от тряпочных созданий и что скрывается за пёстрой формой псевдо-разнообразия.

Нет последовательности в обучении, в представлении истин, даже в любви: нет — потому что нет авторитета у тех, кто считается старше. Это не парадокс — лишь логичное следствие политики глобализации, в которой мы — такие же участники, как граждане США или, скажем, Китая и даже Бангладеш.

В этом мы действительно равны всем и каждому, но это равенство, которое не может быть основано на справедливости; а ещё — равенство, которое твоих детей превращает в обычный показатель прибыли, как бы ты ни думал об ином.

…и вот — конец главы: ты спросишь меня, читатель, и всё? Это всё, что нужно в выборе женщины-спутницы: а) чтобы она была здорова, б) желала детей (не только инстинктом, но и разумом), в) была ответственна?

Да — это всё: остальное — лишь следствия.

Так, если женщина мудра, а такой может стать только умная женщина, а она может выйти только из той, что знает меру ответственности, то любые мелочи сможет устранить, направить или развить — в зависимости от того, несут ли они отрицательное, нейтральное или положительное в себе.

Самый важный пример здесь — возраст: ведь все мы понимаем, что разгульная фраза «30 лет — те же 20, только когда ты умнее и красивее» — на самом деле всего лишь пустая, хоть и красивая, фраза: в 30 женщина — совсем иной человек, нежели в 20. Хотя бы потому, что в 24 — уже старороженица.

Конечно, сейчас временные рамки смещены, но это не даёт повода думать, что родить после 24—27 год от года легче. Нет: ни деньги, ни слава, ни связи не помогут в этом.

Знаешь, сколько женщин обиделось на абзац выше? Все, кто прочитал книгу до выхода. А ведь они — самые близкие мне: суть вопроса в том, что рациональность, без напускных эмоций, ранит всегда. Конечно, я не отрицаю ни любви, ни судьбы в широком смысле, но без строгих правил соответствия и серьёзных мыслительных позиций всё превращается в поток событий, а это и есть потребительство, т.е. процесс, когда ты не управляешь, а лишь принимаешь дарованное.

Но так ли это прекрасно? Имеет ли ценность?

На самом деле люди не глупы в принципе. Особенно — сегодня, когда прогресс достиг даже ужасающих порой в своём масштабе высот. Просто «дураком» быть выгодней, особенно, когда окружающие так снисходительно относятся к ним.

Вспомни, так ли давно ты видел толпу людей, идущих в полузакрытую дверь, когда рядом есть абсолютно свободная? Наблюдаю это явление много лет на рынках, где люди ради спокойствия и привычного алгоритма действий (банальной покупки продуктов в итоге) готовы притвориться кем угодно, но чаще всего — ребёнком, который просто идёт за кем-то ещё.

Эту картину ты можешь видеть везде: на дорогах, в общественном транспорте, даже в библиотеках. И от того, что кругом — «дети», многие из нас начинают их — истинных детей — ненавидеть. Банальная конкуренция, которая всегда вызывается искусственно, ради поддержания нужных отношений.

Твоя задача — понять, что человек не может быть упрощением самого себя: не может, потому что всё, что ценно — создано с помощью простых принципов, но очень сложного труда.

Всё остальное — эрзац.

Но готов ли ты питаться пластиковыми хлопьями и дышать лишь внутри барокамеры? Я — нет: мне хочется чистой воды родных озёр, настоящих гор и горячего хлеба. Тот, кто стремится к иному — идёт извилистой дорогой в тупик.

Оглянись: во что превращают этот мир те, кто не видит простого, но постоянно пробует упростить: ты честно думаешь, что твоим детям будет приятно купаться в Амуре или пуститься в кругосветный круиз по течению из отбросов? Или ты просто никогда не пробовал воспитывать свой вкус? Нет, даже не к картинам или женщинам, а хотя бы к обычной еде?

Так может стоит начать?

Ведь твое тело и амбиции — это только часть саморазвития: тот, кто останавливается на этом, — ещё более убог, чем хилый ботаник, считающий, что бренное тело — ничто.

Если ты готов всё это оспорить, — вперёд, ко Вселенной: докажи ей, что тело или ум созданы зря…

Потом — возвращайся, бери книгу и продолжай читать.

Часть II. Система принципов

Принцип первый

Последовательность.

Именно её столь не хватает в семьях: ведь не так важно, будет ли твой сын или дочь художником или акробатом, куда важнее — почему и как именно он или она станут ими.

По принуждению? Волею случая? Или же от нужды?

Задумывался ли ты когда-нибудь, почему так много строк написано о том, как сегодня, в твоем мире и на твоей родине, избавиться от стресса, усталости и прочих симптомов внутренней грусти?

Да просто потому, что всю нашу жизнь пытаются разделить на не связанные кванты событий: сделать её как можно более дискретной, дырявой, а от того — всегда захламленной ненужными явлениями, фактами, новациями и прочим: ведь нельзя заполнить то, что не имеет дна.

Противостоять этому можно и нужно: ведь иначе мы рискуем скатиться до уровня выхохоленного, но отдрессированного и одомашненного перед этим животного, для которого красота мира заканчивается в кристаллах экрана. Да и не далёк человек современности от этого: спроси у кинологов, как случают породистых собак, что не могут зачать сами и всё станет на свои места. Всё: аборты и пресловутое ЭКО; разводы и мимолётные скандалы; желание обладать и ревность…

Как именно последовательность проявляется в воспитании?

Во-первых, никогда не нарушайте триаду: «убеждение — принуждение — наказание». Никогда.

Если ребёнок шалит, не идёт на контакт и т. д. — изначально его нужно убедить, что так делать нельзя: показать на примере из книги, кинофильма или, что, как правило, убедительней всего, собственной, окружающей жизни. Убеждать нужно, чётко осознавая, что ты в это веришь сам: полностью.

Не нужно давать обещаний, особенно — сулящих выгоду, иначе это маленькое, но весьма разумное существо возьмёт тебя под уздцы и уже не отпустит. К слову, если у тебя нет примеров (имею в виду достойного отца или деда-героя) — тренируйся, учись быть примером. Это сложно, но ты же не думаешь, что крепкие мышцы можно получить за 2 дня в спортзале? С остальным — точно также. В любом случае — тренируйся быть.

Именно здесь проявляется последовательность как нельзя лучше: используй убеждение до тех пор, пока не станешь иным, оставаясь собой. Ты подумал о часах? Нет — это долгие дни, которые при огромном желании могут перерасти даже в годы.

Главное — не убивай свою волю: ведь без неё — у ребёнка не станет полноценного отца и все старания не будут напрасны — они будут не нужны.

Воля в данном случае понимается предельно — как твой внутренний вектор бытия. Эта фраза не привнесла в тебя ничего нового?

Тогда ответь на простой вопрос: что в жизни для тебя не приемлемо в принципе? Таких явлений не должно быть много: тебе придётся убрать общие запреты, как убийство или что-то подобное, поскольку это не только и не столько ты; также нужно удалить формальности хорошего тона и прочие клише поведения, оставив лишь то, что не нравится именно тебе.

Например, я ненавижу постоянно опаздывающих людей, потому как на самом деле им всего лишь плевать на других. А значит — они не личности, а индивидуальности, т.е. паразиты как бы это ни сводили в нужный формат.

Именно ответ на вопрос выше (о воле) и должен стать у тебя границей между первой и второй стадией регуляции поведения.

Принуждение: ребёнок должен понять, что за совершение проступка ему грозит наказание (и в редких случаях — премия, дар). Лучше всего — обозначить, какое именно наказание. При этом важно, чтобы само наказание не последовало: в большинстве случаев — именно убеждение должно стать крайней точкой, т.е. угроза — максимально приближенная к реальному исполнению по срокам, охвату и т. д. И главное — не нужно вселять панический страх.

Грамотное принуждение — отдельный рассказ, но я, например, всегда пробую разные методы: очень действует счёт, после которого наступит нечто «страшное» — можно даже не оговаривать, что именно, но что-то совершенно «опасное» для ребёнка (как ты понимаешь — с точки зрения самого ребёнка, а не реальности). Главное, чтобы он сам это понимал: по мимике, жестам, тембру голоса.

Метод этот использовал ещё великий А. Макаренко и, заметь, с беспризорниками, которые были не управляемыми вообще. Эту же методику применяю на своих детях — работает. Кроме того, можно пригрозить лишениями: например, часто вижу, когда ребёнок не хочет есть, ему говорят о том, что десерт он тоже не получит.

Не плохо, но лучше ещё донести до ребёнка, что он может не получить в итоге и суп: конечно, это очень тяжело — оставить собственного отпрыска без еды, но именно цельность жёсткости даёт мягкость общения, лишь бы не сводить её к жестокости.

Это жестокое обращение?

Скажу нет, потому что миллиарды людей трудятся, чтобы на твоем столе был хлеб, соль и что-то ещё — вне зависимости от того, вырастил ли это на собственном поле или приобрёл в магазине. Всегда есть те, кто охраняют твою землю, кто создаёт новые технологии, сеет рожь или приобретает что-то у фирмы, где работаешь ты.

Труд всегда совместен. Поэтому ребёнок, который не понимает ценность еды и воды — самый опасный преступник, ведь в итоге он отпилит не сук, а корни древа своей же семьи. Иначе почему сегодня так много тех, кто не хочет (а на самом деле — боится) пустить эти самые корни?

Еда вообще — то, что формирует нас во многом: то, как мы сидим, — не только осанка, но и воспитание в себе усидчивости, элегантности (для девочки); то, как мы едим — темперамент, который в некоторых случаях нужно (само) ограничить; то, что мы кушаем — последний акцент в распределении ценностей на Земле: ведь твой ребёнок не просто не доест хлеб, персик или кашу, он в итоге станет тем, кто выбросит как помои часы, километры, даже чей-то пульс.

Жизнь же всё и всегда вернёт, как это ни назови: фатум, объективные обстоятельства или случай. Человек создаёт себя сам, но исходя из того времени и места, которые выбраны не им — факт, оспаривать который не вижу смысла.

***

Возможно вводить какие-то тотемы, например, у меня в пиковых ситуациях — это телефон: если дочка притворяется, что у неё болит живот — а она на столько хорошо изменяет реальность, что сама готова в это поверить, то, как только я беру сотовый, она знает, что набираю скорую и закончиться всё для неё может самым худшим образом. Ровно также с уборкой и рядом других вещей.

Единственное — нужно понимать, что тотем ни в коем случае нельзя применять всякий раз, а лишь в моменты крайней важности, например, чтобы научить ребёнка не симулировать болезнь, кроме того, тотем никогда нельзя использовать ради шутки, иначе он, да и ты, себя дискредитирует: дети — отличные психологи и уже в 1 год могут знать о тебе больше, чем думается или даже хочется.

Наконец, в экстремальных случаях, когда ребёнок не готов войти в должное русло поведения, можно использовать наказание. Обрати внимание: не насилие — а именно наказание. Если ты стоишь на иной позиции, возможно — это лишь не раскрывшийся полным бутоном садизм?

Прежде чем поговорить о самом тонком моменте, скажу ещё раз о подарках и прочих подкупах: задумайся, почему в нашей стране (да и не только в ней) так процветает коррупция? Не потому ли, что древний обряд одаривания превращён и извращён в обыденный, но непрерывный процесс?..

Ребёнок, который замолкает, когда видит любимых мульт-героев, или получая сладость, — своеобразный наркоман, который не может жить без подпитки. Он всегда будет увеличивать дозы и сокращать время её приёма. Всегда.

И так уж случилось, что наркомания — самый удобный метод управления в обществе потребителей: начиная с героина и заканчивая яркими шоу — всё это разные аспекты поэтапно увеличиваемой дозировки того, что нас разрушает.

Не так давно мы ездили на отдых с семьёй в одно очень спокойное место с величественными закатами: на базе, кроме нас, отдыхало ещё немало семей. И все мы питались в отличном ресторане, где готовили отменную еду.

Но напротив нас сидела семья с дочкой, что чуть старше моего сына (около двух лет). Она всякий раз невозможно рыдала: роняла еду на пол, била ногами, хлопалась головой о подставку и проч. Но решение было найдено: родители принесли с собой фаблет и включили небезызвестный мульт «Маша и медведь».

Всё: тишина и мерные стуки ложки. Собака Павлова аплодирует стоя.

***

Подарки можно и нужно дарить, но делать это открыто, добро и главное — без привязки к негативному поведению: только в этом случае получишь отдачу.

Так, например, мой дед всегда носил в кармане мятную конфету (сейчас речь не о вреде сахара — об этом ниже, а о концепте миропредставления для малыша), и я знал — что могу её получить, просто за улыбку или вообще — просто так, потому что понимал, что дед меня уважает и любит.

Конечно, он не создавал эту модель путем сложных расчетов, а действовал по наитию, исходя из собственной мудрости и должного опыта, но он всегда чётко знал, что мелкие радости, как сказал Р. Брэдбери, куда важнее больших (к слову — рекомендую «Вино из одуванчиков» к прочтению: там можно немало почерпнуть, вспомнить о внутреннем мире ребёнка).

Итак — наказание.

Наказание может включать в себя насилие лишь в качестве самой крайней меры и лишь сообразно степени вины ребёнка. Попробую изложить тезисно:

— наказание, в первую очередь, должно заключаться в исключении какой-то привилегии: просмотр мультфильмов, чтение интересных книг, прогулка свыше обычного времени и т. п.

— во вторую — физическое воздействие, но не насилие: например, приседания или, скажем, прыжки на месте. В этом есть двоякая цель: с одной стороны — успокоить ребёнка физически, т.к. силы юных созданий не бесконечны, а с другой — внушить, что дурное поведение сулит тяготы и лишения.

— в третью — абсолютное лишение. Главное правило — дать понять ребёнку, что он — всё равно часть семьи и любим, но при этом поведение его — крайне неприемлемое. В таких ситуациях ставлю дочь в угол, хоть и на душе самому куда не спокойней, чем ей. В этом случае нельзя злоупотреблять временем, надо лишь показать, насколько тебе неприятна эта обязанность: только так — повторяя неотвратимые, но не любимые действия, можно не ломать волю, а давать ей ориентиры.

Главное — не переусердствуй: ведь если это случится — ребёнок может начать избегать тех же физических упражнений, считая их исключительно негативным следствием. Нужно учиться чередовать и никогда не давать слишком многого.

Так, одна наша знакомая за нерадивое поведение обязывает сына читать три главы. Каждый раз, за каждую провинность. Будет ли он любить и почитать книги? Поможет ли это ему стать грамотным? И не захочет ли он потом отыграться на своих детях, её внуках?

Помни, что всё хорошее не должно быть наказанием самим по себе.

— четвёртым шагом может быть насилие. И здесь — давай поподробней: я — против насилия. Ведь именно поэтому сегодня мы зашли в тупик: государство — это аппарат насилия, как бы мы ни хотели его приукрасить. И оно навязывает семье, как первичной составляющей, те же самые методы. Но это — неверно.

Насилие в большинстве своём порождает лишь насилие.

Вспомни (или прочти) триаду МакДональда: ребёнок играет с огнём, мучает животных и мочится в штаны в сознательном возрасте. К чему это приводит? К развитию не просто жестокости, а садизма самого высокого уровня: именно такие дети склонны становиться серийными маньяками.

А ведь во многих случаях это не их проблема — это проблема воспитания, в котором ремень играл ключевую роль.

В студенчестве я работал с трудными подростками (около двух лет). Каждый раз, делая обход домов, где они жили, вспоминал грязные районы своего детства и думал, а так ли виноваты они в своей необузданности? Ведь воспитанность — сугубо приобретаемая черта. Подумай об этом, когда тебе покажется, что иного выхода нет: «неужели шлепок по телу собственного ребёнка — крайний аргумент?».

Или вспомни нашу историю: чем жёстче мы увязали в предоставленных публичной властью методах насильственного воспитания — тем быстрее и жёстче появлялись нарывы, которые потом порождали кровавые войны. Не следует отрицать и то, чего мы не знаем до конца: волю народа, которая заложена в нас генетически. Ту самую волю, которая порождала Ермака, Гагарина или миллионы, окропивших землю во времена Войны.

Вседозволенность и абсолютные запреты — две крайности, что всегда устраняют, но коих не избегают мудрые.

Но ребёнок, которому разрешено всё, становится в итоге ребёнком навечно: он избалован, а значит — эгоистичен. Не веришь? Тогда посмотри на детей, что растут без отца или матери: сколь многие из них получают любую желанную игрушку, одежду или леденец. Но делает ли это их сильнее? Подготовленнее к жизни? Нет.

Напротив, когда они оказываются перед лицом опасности или проще — сложных жизненных обстоятельств, то теряются, и немногие способны выстоять — ведь у них нет механизма понимания, нет иммунитета. И не дал его им ты.

Да, это твоя ответственность. Твои непотраченные силы, твои зазря прожитые часы. Ничьи больше — только твои. И лишь превентивно осознав свою никчёмность в будущем детей (ведь мы не вечны) — сможешь воспитать в них силу и разум.

Просто насилие нужно отличать от истязательства: не нужно унижать ребёнка, следует лишь донести до него, что это — последний довод, который должен помочь тебе и ему понять, что поведение слишком далеко от идеального. Что и тебе и ему не было больно, а от того — обидно. Но не более.

Унижение имеет своей целью убить волю нового человека, насилие же доказывает ему, что есть вещи, совершение которых уничтожает всё доброе в окружающем мире.

Ситуаций, когда насилие уместно, не так много:

— унижение себя и родителей — ведь вы единое целое и его разрушение абсурдно;

— возвышение себя и родителей в ущерб миру, особенно — природе — ведь вы — часть целого;

— стремление сломить волю родителей — ровно по той же причине, почему не приемлемо унижение: каждый человек равен каждому, каждая воля ценна сама по себе.

Не нужно воспитывать в твоём отпрыске чувство вины, но нужно в полной мере дать ему знания, что есть вина и насколько она нелегка в качестве ноши.

И всё.

Наказывать за слёзы, крики, отчаянье и прочие следствия — бездумно («д» можешь опустить): ведь ребёнок — человек, но человек, который ещё не знает себя полностью, а потому — не может контролировать всех эмоций, мыслей и желаний. Не может по определению.

Нужно быть ответственным, чтобы понимать, что слёзы младенца — вынужденная мера, потому как он ещё не умеет говорить; слёзы ребёнка, который научился словам, — вынужденная мера, потому что он не умеет излагать свои мысли; слёзы ребёнка, который научился излагать слова верно, — вынужденная мера, потому что он всё ещё не выстроил своей полной системы ценностей; слёзы подростка — тоже вынужденная мера, потому как за него говорит природа; слёзы после — слёзы родителей, т.к. за столько лет они не научили его должному: в поведении, в отношении, в собственном понимании. Не привили уважения и любви.

А достоин ли ты любви и уважения собственного ребёнка?

Да, вот такие, простые и однозначные, вопросы делают из юношей — мужчин. Простота же ответов — не очевидна: слишком много соблазнов в окружающем мире: прекрасные женщины и их красивые тела; дорогие машины и увлекательные путешествия.

Но кто сказал тебе, что всего этого ты будешь лишён с рождением сына или дочери?

Конечно, придётся лишиться спонтанных встреч с малознакомыми красотками (а с ними и всех прикрас Венеры), но разве ты серьёзно думаешь, что на свете столь много достойных женщин, которые стоят потраченного времени и сил, и при этом — нравятся тебе?

Давай оговорим ещё один момент: очень часто слышу мысль о том, что все мужчины делятся на альфа-самцов и на всех остальных. Примером, как правило, служат образцы животного происхождения.

Но, во-первых, человек — далеко не животное, иначе тебе придётся жить в тайге.

Во-вторых, да, есть мужчины, которые напором, интеллектом и т. д. более располагают к себе женщин. Но и только: если за этим не следует каких-то качественных результатов (а время, секс на единицу времени и т. д. — это всё же количество), то итог можно обозначить довольно просто — себялюбие, т.е. ещё одна форма навязанного поведения, что по итогу приводит к мысли о внутренней слабости.

В-третьих, настоящих альфа-самцов не может быть много: иначе сама их идея была бы не нужна. Значит — равняться на них всё равно, что делать вид, будто все летают на частных самолётах и ездят только на гиперкарах (аллегория ради самих же «альфа»: на самом деле стоит говорить как раз о противоположном — о том, что найти песок на пляже просто, а вот добыть самородок золота — нет).