Бесплатный фрагмент - Ягодный пирог для Люси

Ягодный пирог для Люси

Мельник Алена Александровна

«Человек-разумный отличается от других животных только одним: он единственный, кто способен уничтожить свой вид при помощи одного лишь стыда».

«Из лекции Артура Арденфайзера «От человека-разумного к человеку-развитому».

Пролог

Декабрьским утром 2055 года, за неделю до Нового года, в городе Н. произошло нечто нехарактерное. Почему нехарактерное и почему именно в городе Н. — вопрос, если вдуматься, весьма занятный. Во-первых, город настолько скучен, что никакие события в нём, априори, не случаются. Местные жители с гордостью величают себя «среднестатистическими» — и невероятно этим кичатся. Странно? Возможно. Но осуждать их не стоит — каждый волен называть себя как душе угодно.

Из этого, однако, следует, что любое происшествие, выходящее за рамки «среднестатистического», уже является событием из ряда вон выходящим. Дабы не томить читателя пространными размышлениями, раскрою обстоятельства: в ту ночь, с 25-го на 26-е декабря, в небе над городом Н. внезапно возникло яркое свечение, которое исчезло столь же стремительно, сколь и появилось.

Не спешите швырять книгу, проклиная автора за потраченное время. Для жителей города Н. это и впрямь было нехарактерно. Вы можете предположить, что это был просто фейерверк в честь праздника. Нет, не мог. Никто из горожан не потратил бы и копейки на подобную глупость. Фейерверк — это деньги на ветер, которые можно было вложить, скажем, в курсы по развитию саморазвития. А это, знаете ли, куда полезнее сиюминутной радости. Да и чему тут радоваться, если время потрачено впустую? На эти же деньги вы с лёгкостью приобрели бы томик Артура Арденфайзера «Как правильно собрать себя, чтобы собраться начать мыть пол?». И не возмущайтесь! Это не тавтология, а бестселлер месяца!

В городе Н. люди не тратят время на глупости и развлечения. В городе Н. люди саморазвиваются. Каждый день. Каждый час. Каждую минуту. Знаете, от одной мысли об этом становится утомительно.

Но не об этом. Как вы уже поняли, появление таинственного свечения в небе стало для города Н. совершенно нехарактерным событием.

Глава 1. Слёзы Венеры

В 07:15, как обычно, прозвенел будильник. Тоненькая невысокая девушка с длинными светлыми волосами, ниспадавшими почти до пояса, всё ещё погружённая в сон, нехотя раскрыла широкие серо-зелёные глаза и легким движением руки перенесла начало дня ещё на «пять минуточек». Но её планам не суждено было исполниться. Мгновением позже раздался стук в дверь.

— Дорогая, вставай! Ты отстаёшь от графика: через минуту начнётся прямой эфир по «бодрому пробуждению в предрассветные часы». Я оплатил тебе подписку на три месяца вперёд, а она недешёвая, знаешь ли! Потом ты должна умыться, позавтракать и успеть до школы на пробежку. Если твои посты в сетях об этом будут опубликованы чёрт знает когда, представляешь, что люди подумают о нас?

Люси тихонько выругалась в подушку, но спорить не стала и принялась выполнять требования отца. Её отец, аскетичный мужчина лет сорока с безупречной осанкой и холодными, словно сканирующими голубыми глазами, никогда не терпел возражений. Внешне они были очень похожи: те же светлые волосы, строгие черты лица, прямой узкий нос.

Вы, наверное, подумали, что автор сошёл с ума: только что он разглагольствовал о каком-то городе и свечениях, а теперь вдруг переключился на незнакомую девушку. Позвольте мне объясниться. Семья Люси — одна из многих, живущих в этом бесконечно саморазвивающемся городке. И эта девочка — страшная нарушительница спокойствия. Она помогает соседскому старику с покупками, хотя он стар и плохо ходит. Каждую субботу, в свой единственный выходной, под предлогом курсов она помогает ему по дому, ходит в магазин, а потом, в знак благодарности, дедушка рассказывает ей презираемые в этом городке истории. Раньше они назывались сказками. Люси слушает их с упоением. Знаете, как это сейчас называется? Иррациональное поведение.

Если бы кто-то узнал, он бы стал обходить девочку стороной, ведь она совершает сразу две непростительные ошибки. Во-первых, лишает старика возможности «преодолеть себя и достичь цели» — самостоятельно добраться до гипермаркета в двух километрах от дома. Вы скажете: «Невеликое расстояние». Поверьте, пожилому человеку преодолеть пешком или на велосипеде два километра туда и обратно бывает непросто. А транспорта здесь нет — его убрали, потому что «тело — это храм души, который всегда должен содержаться в прекрасном состоянии».

А во-вторых, она тратит время на то, что «не принесёт существенного развития для личности». Сказки уже лет пятнадцать как признаны «литературой, растлевающей юные умы», и запрещены к продаже и публикации в сети. Их вытеснила литература по психологии и саморазвитию. Как, впрочем, и большинство художественной литературы — за исключением школьной программы. Учёные-психологи сделали вывод, что личность, тратя время на сказки и игры, не раскрывает полностью свой потенциал.

Стоит добавить, что город Н., изолированный от внешнего «отстающего мира», использует полностью автономный интернет-провайдер «I-Development» и единственную социальную сеть C.A.M. — Communication and Motivation, где и ведутся все каналы и личные страницы.

Возвращаясь к истории, вы теперь понимаете, насколько «нехарактерное» поведение у Люси. Дедушка с соседней улицы — её единственный друг. Откровенно говоря, возможность уехать из города Н. была не то чтобы недоступна — она была немыслима. Такой вариант просто не существовал в сознании Люси, семнадцатилетней девушки. Сейчас она живёт в частном доме с отцом, Артуром Арденфайзером, известным коучем и автором многих книг по саморазвитию.

Родители девочки развелись, когда ей исполнилось шесть. Анна, мама Люси, долго пыталась быть «образцовой матерью», но, по меркам «совершенного» общества, справлялась, мягко говоря, небезупречно. Эта женщина была мудрее многих и видела, что происходило с дочерью. От «прогрессивного» воспитания девочка становилась всё более печальной и замкнутой. И Анна, вопреки уговорам мужа, взбунтовалась. Она стала много времени проводить с Люси за играми, забрала её из частного детского сада и полностью взяла развитие дочери на себя.

Подобное поведение было немыслимо для этого города. Спустя не более полутора лет Анна подала на развод и уехала, оставив дочь с отцом. Артур после её отъезда с фанатичным усердием взялся за перевоспитание Люси. Но «вредные привычки», заложенные матерью, искоренить так и не удалось. Люси осталась мечтательницей, хоть и предавалась своим грёзам в строгом одиночестве, когда никто не мог её видеть.

Но, думаю, будет скучно, если я продолжу этот монолог. Вы и так всё узнаете сами.

Итак, когда эфир был просмотрен, завтрак съеден, а рекомендации по ЗОЖ выполнены, Люси с чистой совестью отправилась в гимназию. Заканчивалась последняя учебная неделя, и детям предстояло презентовать отчёт о том, как они планируют продуктивно провести каникулы.

По дороге в школу девочка вновь предалась фантазиям. «Эфиры… отчёты… — школа, курсы, посты… Сколько можно? Может, мне попадётся волшебное зеркало, и я перемещусь туда, где не надо ходить на курсы?.. И там будут драконы, и волшебство, много волшебства, как мама с дедушкой Алексом рассказывали… Нет, Люси, успокойся. Тебе уже семнадцать… в школу магии не возьмут, поздно… Да и к таким, как ты, волшебники не приходят… А жаль…»

Погружённая в грёзы, она не заметила, как подошла к зданию гимназии. В раздевалке её уже ждала одноклассница Венера — высокая, спортивного сложения девушка с гладко зачёсанными в тугой пучок каштановыми волосами и невероятно выразительными зелёными глазами, полными тревоги. Вид у неё был несчастный.

— Привет, Ви. Что случилось? На тебе лица нет.

— Доброе утро… Люси, это ужасно. Мама собирается наказать меня на все каникулы. Мы сегодня поссорились, потому что я сказала ей непоправимые вещи… Я не знаю, откуда это у меня в голове! Это ужасно, но эти мысли так и крутятся, не дают покоя. — Девочка закрыла лицо руками.

— Ви, что ты такое сказала? Что у вас произошло?

— Мама купила мне подписку на курс «4 дела сразу», потом попросила показать, чему я научилась. А у меня ничего, совсем ничего не выходит! Она была очень недовольна, а я… я ей высказала, что эти курсы надуманные, что так не бывает, что они мошеннические! И она стала говорить, что я всё обесцениваю… и… я заплакала… Ты представляешь?!

— Заплакала?! Прямо со слезами? Прямо как нам на занятиях рассказывали? — Люси была потрясена. В нынешнем понимании слёзы, как и любое явное проявление эмоций, приравнивались к непростительной ошибке. Ведь, как говорилось в трактате по «современной биологии человека»: «Проявление эмоций, в т.ч. разочарования, гнева, радости, грусти, присуще примитивным животным, но не представителю вида человек развитый».

— Да, Люси… Как какой-то зверь… Но, что самое страшное и удивительное, мне после этого стало легче! О чём я ей по глупости и сообщила. Думаю, ты догадываешься, что было дальше.

— Я не знаю, что сказать, Ви… — Люси была в полной растерянности.

— Умоляю, не говори никому. И… ты теперь не будешь со мной общаться?

Если бы мы с вами говорили во времена моей юности, отношения этих девочек мы назвали бы дружбой. Но в городе Н. люди не тратили драгоценное время на такие пустые формальности, и понятия «дружба» давным-давно не существовало.

Люси ответила:

— Конечно, я и дальше буду с тобой общаться. И никому ничего не скажу. Слушай, Ви, у меня есть идея. Твоя мама, я знаю, читает книги моего отца и считает наше общение полезным. Может, скажешь ей, что осознала проступок, и попросишь отпустить тебя позаниматься ко мне?

Произнося это, Люси ощутила внутри что-то странное — будто силы наполнили её изнутри, и появилось желание сотворить что-то новое и невероятное. Эти чувства удивили и даже испугали её, но виду она не подала. Ви ответила:

— Ты знаешь, это отличная идея! Думаю, мама согласится. Что мы пойдём изучать? — спросила девочка.

— Мы ничего не пойдём изучать. У меня есть идея получше, — с едва заметной улыбкой произнесла Люси.

Она и сама не понимала, что с ней происходит: с самого утра день пошёл наперекосяк. Чуть не проспала эфир, мысли поглотили разум, а теперь ещё эти новые ощущения. Но что-то подсказывало ей, что поступает она правильно.

Учёба тянулась долго: три урока психологии, два — современной биологии, два — истории, час успешного ведения соцсетей и после всего — фитнес с мастер-классом по правильному питанию. Измотанные, но вдохновлённые своей авантюрой, девочки вышли из школы.

Был вечер пятницы. Суббота в гимназии значилась как «день саморазвития в условиях домашней среды», так что в семь утра можно было не вставать. Люси позвонила отцу и, сообщив, что отправляется с Ви на открытый урок по «успешному успеху» в институт психологии, получила лёгкое согласие. После истории её детства в этом нет ничего удивительного.

Подобным образом они никогда не поступали. Но, к их общему удивлению, это их нисколько не огорчило. Собрав учебники, они направились прямиком к дедушке Алексу.

В семь вечера раздался стук в дверь. Дверь открыл невысокий, но всё ещё крепкий старик в потертом кардигане. Его седые волосы были растрёпаны, а в уголках голубых, посветлевших от времени глаз лучиками расходились морщинки — следы былой улыбки, давно забытой в этом городе. Он был удивлён — к старикам без родственников в городе Н. гости заглядывали редко. К старикам здесь относились «снисходительно». Немногие из них соответствовали «критериям прогрессивного общества». Да и пожилых людей в городе Н. осталось мало: кто-то умер, а кто-то уехал по программе переселения для возрастных лиц.

И вот, вечером пятницы, на пороге его дома стояли, понурив носы, две девочки-подростка.

— Дедушка Алекс, можно нам зайти? — робко спросила Люси.

— Что случилось? Разумеется, заходите, не стойте. Родители в курсе?

Они, заходя, еле слышно промямлили «нет».

— Вы нас не прогоните? Нам нужно кое-что спросить, больше пойти не к кому. Родители накажут на все праздники, и, скорее всего, до самого университета мы уже никуда не выйдем, — голос Люси дрожал.

— Боже мой, конечно, не прогоню. Рассказывайте, что стряслось.

— Дело в том… я не знаю, как сказать… это правда ужасно… Ви сегодня заплакала после ссоры с мамой.

Дедушка минуту сдерживался, но вдруг расхохотался. Девочки уставились на него в недоумении.

— Простите, дедушка, но почему вы… СМЕЁТЕСЬ?!

— Простите меня, я удивлён. Ви, милая, в этом нет ничего страшного. Лет двадцать назад плакать, когда тебе плохо, было так же нормально, как сейчас начинать день с эфира по саморазвитию.

Он подмигнул Люси. Мне трудно описать весь спектр эмоций, отразившийся на их лицах в тот миг. Но одно было ясно — девочки «оживали» на глазах.

Потрясённая Люси повалилась на диван. Они с Венерой растерянно переглядывались, пока дедушка Алекс, пока они приходили в себя, растопил камин и поставил чайник.

Домик дедушки Алекса был скромным, но уютным. Волонтёры, предлагавшие помощь в постройке «умного» дома, получив с десяток отказов, давно махнули на него рукой. Его обоснование было лаконичным и вполне устраивало местных снобов: «Зачем глупому старику умный дом?»

По вечерам он обычно растапливал камин, ставил на плиту железный чайник и, устроившись в стареньком кресле-качалке, погружался в чтение, украдкой поглядывая, как за окном идёт снег.

Ви, впервые будучи здесь, с неподдельным интересом разглядывала дом.

— Это настоящий огонь в камине?! Потрясающе! Его надо создавать самому! А у нас камин электрический. Мама говорит, что так экологичнее… О, какие странные книги! А у нас таких нет, все — в планшетах. Мама говорит, что так безопаснее для деревьев.

Венера была похожа на человека, попавшего в другое измерение. Каждая мелочь вызывала у неё восторг. Дедушка Алекс лишь с улыбкой наблюдал, как на его глазах маленькая статуя превращалась в живую девочку.

Вдруг чайник на плите засвистел. Ви вздрогнула.

— Что это? Пожар? Что-то случилось?

Старик улыбнулся:

— Нет, дорогая. Это чайник говорит нам, что скоро всё будет готово к чаепитию. Я как раз приготовил ягодный пирог к твоему завтрашнему визиту, Люси. Нет ничего приятнее, чем разделить трапезу с другом.

У Ви перевернулся весь мир.

— Люси, ты ешь сладкое и ходишь по вечерам в гости?! Ты никогда об этом не говорила! — воскликнула Венера то ли с обидой, то ли с удивлением.

— Я… ну… я нарушила правила… — Люси застенчиво улыбнулась и тут же испуганно спросила: — Ты никому не расскажешь?

— Тайна на тайну, — усмехнулась Ви и тут же прикрыла рот рукой.

Дедушка наблюдал за ними, и на душе у него было одновременно и тепло, и больно. Эти дети не понимали, как многого были лишены. Но сейчас, вопреки всем стараниям «прогрессивного общества», они обретали чувства и самое большое сокровище, которое им предстояло постичь, — дружбу.

Спустя некоторое время он вмешался:

— Девочки, проходите к столу, а то чай остынет.

Гости радостно расселись вокруг небольшого стола. Дедушка Алекс подал им травяной чай, шоколадное печенье, запечённые яблоки и только что приготовленный ягодный пирог. Признаться, несмотря на опасность происходящего, в душе его цвели цветы. Он и не помнил, когда в последний раз собирался так с семьёй или друзьями — за чашкой чая, неспешно беседуя.

Девочки, немного осмелев, приступили к угощениям. Дедушка с теплотой смотрел, как воспитанницы Саморазвивающегося города с аппетитом поглощали печенье и пирог. Но одна мысль терзала его сердце: «Как мы дошли до такого?»

Полакомившись и отдохнув, он вернулся к разговору.

— Люси, тебя обеспокоили слёзы подруги, и я объяснил, что плакать — естественно… — не успел он закончить, как Ви перебила:

— Дедушка Алекс, вы уже не раз сказали «подруга». Я слышала это слово, но что оно значит?

Он с раздражением подумал: «Конечно, знаешь. Мир сходит с ума последние двадцать лет… Уверен, твоя мама с гордостью его произносила».

Вздохнув, он ответил:

— Это большое сокровище, Венера. Подруга или друг — это тот, кто готов разделить с тобой радости и печали, сохранить секрет, — он подмигнул Люси, — принимать тебя такой, какая ты есть, чувствовать твою боль как свою и радоваться твоим успехам, будто они его собственные.

Ви внимательно слушала, а когда он закончил, широко улыбнулась.

— Так выходит… Люси — ты моя подруга! Настоящая подруга! Ты не выдала меня, разделила печаль, пригласила в гости, познакомила с дедушкой Алексом… и настоящий пирог, и камин… и… — её голос задрожал. Венера горько заплакала.

И тут Люси неожиданно подошла и обняла её. Нет, вы не ослышались — обняла, как обнимают, чтобы утешить.

Ви отстранилась:

— Люси, что ты делаешь? Зачем ты кладёшь на меня так руки?

— Прости… Я вспомнила, как в два года я упала и плакала, а мама вот так прижала меня к себе, и мне стало легче… Мне показалось, что тебе больно.

Ви смягчилась.

— Ты знаешь… сейчас действительно не так больно. Спасибо, Люси.

Так, обнявшись, они сидели и молчали. Молчали о детстве, о будущем, о дружбе. И в этом молчании было больше слов, чем в самых долгих беседах.

Позволив им пережить этот момент, дедушка разрядил обстановку:

— А теперь, милые дамы, предлагаю почитать. Например, «Рождественскую историю» Диккенса.

Девочки с радостью согласились, устроились на диване и приготовились слушать. Готов поклясться, в тот миг перед ним сидели не две старшеклассницы, а две маленькие девочки, которым только предстояло познавать мир.

Время пролетело незаметно. Девочки и думать забыли, что пора по домам. Но старик понимал, к какой беде может привести их оплошность, и вовремя закончил чтение.

— Вам пора, девочки. Но приходите ещё. Я всегда рад угостить вас чаем и историей.

Девочки нехотя собрались.

— Спасибо, дедушка Алекс! Мы ещё обязательно придём! — вежливо сказала Венера и вдруг воскликнула: — Получается, вы теперь тоже мой друг? Ведь вы сохраните наш секрет?

— Конечно, — искренне рассмеялся дедушка. — Друг навек.

— Доброго вечера, завтра я загляну с продуктами, — попрощалась Люси.

Выходя, Ви обратила внимание на фотографию в прихожей.

— Дедушка Алекс, а эта девушка… она мне кого-то напоминает.

Ему оставалось лишь с горечью улыбнуться.

— Конечно. Все мы, люди, чем-то да похожи. Доброго вечера, девочки!

Он затворил дверь, задержался у портрета и, не сдержавшись, прошептал:

«Анна, ты смогла воспитать в ней прекрасного человека. А я буду присматривать за ней».

Он нежно провёл пальцем по стеклу и с лёгкой иронией подумал: «Да, Алексей, ты стал очень чувствителен».

Глава 2. Сказка, которую украли

Да, он и вправду стал чувствительным… Простите за это отступление. Но на правах автора я хочу рассказать вам одну историю.

Давным-давно в небольшом добром городке Н. жил учитель литературы. Человек он был скромный и одинокий, но всей душой любил искусство. Однажды он отправился на концерт классической музыки. Он и подумать не мог, что в тот вечер его жизнь перевернётся.

Во время выступления струнных его взгляд замер на девушке со скрипкой. Он не помнил, дышал ли он, пока её тонкие пальцы касались струн, а смычок дарил залу волшебные звуки. Он не помнил, как, словно заколдованный, подошёл к ней после концерта и, с трудом подбирая слова, представился.

Её звали Ольга. И это имя стало его судьбой.

Она была прекрасна: утонченная, как фарфоровая куколка, с золотистыми волосами и проницательным взглядом. Впервые в жизни учитель по-настоящему влюбился. И, о чудо, чувство оказалось взаимным.

Весь следующий год они провели вместе, путешествуя, наслаждаясь обществом друг друга, любя.

Через год Ольга стала женой самого счастливого на свете учителя литературы. А сорок пять лет назад в их уютном доме случилось чудо: родилась девочка, которую назвали Аней.

Для родителей это был дар судьбы. Они всегда мечтали о ребёнке, и вот их заветное желание исполнилось. Ольга плакала в день рождения дочери, благодаря небеса за услышанные молитвы.

В те времена город Н. когда-то был совсем иным. Можно было путешествовать, любить, плакать и смеяться, заниматься музыкой, живописью, театром — жить, не анализируя каждую собственную эмоцию.

Начался самый счастливый период их жизни. Аня родилась с пытливым умом. Всё вокруг вызывало у неё живое любопытство, а родители с любовью отвечали на бесконечные «почему?».

Ольга, женщина глубоко религиозная, после рождения дочери стала ещё набожнее. Каждый день она возносила молитвы за подаренную ей жизнь и судьбу.

А по вечерам они читали сказки. Для Ани это был самый долгожданный момент. Сказки она обожала до беспамятства.

Шли годы. Девочка росла в любви и заботе. Повзрослев, она и сама стала писать сказки. И, скажу без преувеличения, весьма успешно — её книги хорошо расходились в местном книжном магазинчике.

Анечка до самого своего двадцатитрёхлетия оставалась мечтательницей, и истории о доблестных рыцарях и прекрасных принцессах по-прежнему отзывались в её душе.

Она окончила институт и продолжала жить с родителями. Вечера за чтением сказок стали ещё теплее — теперь читали и те, что сочиняла сама Аня.

И всё в их жизни было подобно чудесной истории: любящие родители, талантливая дочь, уют, чай и ягодные пироги. Казалось, ничто не может разрушить их мир…

Но всё когда-нибудь кончается.

Когда Ане исполнилось двадцать пять, в городок стали наведываться учёные. Признаться, все были рады — казалось, что привнести в жизнь города науку было прекрасной идеей. Никто и представить не мог, что ждало тихий добрый городок.

В один из тёплых майских дней, когда Аня была на встрече с читателями, в нашу жизнь уверенной поступью вошёл Артур Арденфайзер.

Он был одним из приезжих исследователей. Его задачей, как позже выяснилось, было изучить жизнь городка. Встречи с молодой писательницей-сказочницей были любимым событием горожан, и, узнав об этом, Артур направился прямиком в книжный магазин.

Стоит ли говорить, что он был очарован. Артур подарил Ане букет лилий, и вскоре они начали встречаться. Родители с присущей им теплотой приняли выбор дочери.

Артур, покорённый чувством, стал пренебрегать работой, ради которой приехал. О чём вскоре узнал его старший брат Спенсер, инициатор исследования.

Надо ли говорить, как он был недоволен решением брата жениться на писательнице. Спенсер был человеком холодного ума, презирал искусство, считая творчество и эмоции пустой тратой времени.

А Артур… Артур был его полной противоположностью: мечтательный, дружелюбный. И он невероятно любил своего брата, единственного оставшегося родного человека. Слушался он Спенсера беспрекословно.

Братья рано осиротели. Их родители, успешные предприниматели, погибли в автокатастрофе, когда Спенсеру было десять, а Артуру — семь, оставив сыновьям внушительное наследство.

Повзрослев, оба окончили факультет психологии и увлеклись наукой. Спенсер, благодаря деньгам и связям, добился финансирования для своей идеи.

Женитьба брата и коллеги в его планы не входила. Но, чтобы не обострять отношения, Спенсер дал своё благословение.

После свадьбы Аня и Артур переехали в новый дом — подарок старшего брата. Аня, навещая родителей, рассказывала о нём не с восторгом, а с тревогой. Она говорила, что дом «умный», полный техники, но в нём не было ни картин, ни книг, ни «милых мелочей, так важных сердцу».

Все книги там хранились на электронных устройствах. И среди них не было художественной литературы. Впервые тогда родители заметили, как изменился взгляд дочери, но не придали этому значения.

Спенсер вскоре покинул город, не простившись с новой семьёй. Не знаю, что сыграло роль — его исследование или течение времени, — но городок начал меняться до неузнаваемости.

Не прошло и года, как в городе перестали устраивать концерты, на которых выступала Ольга. Их не запрещали — просто люди на общем собрании решили, что это пустая трата времени.

Та же участь постигла художественную литературу, настольные игры, живопись. Официально их не запрещали, но тех, кто продолжал заниматься этим, стали презирать.

Многие не выдержали и уехали. Последней каплей для Ольги стало разрушение церквей — «учёные доказали, что религия не более чем выдумка, мешающая саморазвитию».

После этого Ольга слегла. Она ещё молилась дома, и муж поддерживал её как мог, но что-то в ней навсегда угасло.

Аня, видя состояние матери, предложила родителям уехать. Но для семьи учителя разлука с дочерью была страшнее, чем всё отвергнутое обществом.

Аня, не послушав родителей, попыталась уговорить мужа переехать. Но Артур, опустив взгляд, сказал, что другие города переполнены и беженцев из «неуспешных сообществ» не принимают.

Аня не верила ему — знала, что он не хочет терять карьеру и положение в обществе. Артур стал ведущим коучем и наставником горожан.

Несчастная Анна разрывалась между угасающими родителями и мужем, который вёл город к этой новой «развитой» жизни.

Спустя полгода Ольга, так и не оправившись, скончалась. Учитель литературы не знал себя от горя. Все их общие мечты о спокойной старости в уютном доме канули в небытие. Дедушка Алекс думал, что лишился души. Его дни тянулись один за другим. Он не жил — он существовал, сидя в кресле-качалке и молча глядя в окно. Он не плакал — не мог. Засыпая, он мечтал не просыпаться, ведь ночью они говорили с ней, она была рядом, играла на скрипке… А утром его вновь встречала звенящая тишина.

Он почти не ходил на могилу — прийти туда значило признать, что её больше нет. Не знаю, сколько времени он провёл в этом забытьи. Но, как сказал царь Соломон: «Всё проходит. Пройдёт и это».

В один из дней к нему пришла Аня и сообщила, что ждёт ребёнка. Надежда на новую жизнь, шанс исцелить израненную душу позволили ему жить дальше. Через семь месяцев родилась Люси. Здоровенькая, милая девочка. Познакомившись с внучкой, дедушка впервые за долгое время осмелился навестить жену на кладбище.

Он купил букет её любимых лилий и отправился на свидание.

И вот они встретились. Алекс смотрел в её задумчивые глаза на портрете… Помню, как он упал на колени и прошептал: «Поздравляю, милая. Мы стали бабушкой и дедушкой». И разрыдался, как ребёнок. Двадцать восемь лет назад Ольга плакала от счастья, держа на руках Анечку. Теперь Алекс рыдал у её надгробия… Аня подарила ему внучку. Жизнь понемногу возвращалась к нему. Он снова учился радоваться, глядя, как растёт Люси.

Но город Н. развивался. Скоро его жители «осознали бесполезность эмоций». Идеология «успешного успеха» и «саморазвития» взяла верх. Эту концепцию решено было прививать детям с пелёнок.

Аня не могла с этим смириться — она видела, как угасала её жизнерадостная дочь. Вскоре, несмотря на упрёки мужа, она забрала Люси из частного детского сада и стала воспитывать её по-своему.

В доме начались конфликты. Артур злился, считая, что Аня калечит дочь. Но она была непреклонна.

Во время ссор Люси отправляли к дедушке. Для Артура было приемлемее отослать дочь к «консервативному» старику, чем позволить ей видеть «примитивное» поведение отца. Он пытался звонить Спенсеру, но брат не выходил на связь. Секретари ссылались на его занятость.

Но беда, как известно, не приходит одна.

Когда Люси исполнилось два года, Аня стала худеть, жаловалась на усталость и головные боли. Врачи городка Н. единогласно твердили: «Психосоматика».

Медицина в городе тоже изменилась. Исчезли диагнозы «онкология», «инфекции». Психические расстройства объяснялись «стрессом». Лишь неотложную хирургию ещё практиковали. Но даже аппендициты оперировали тайком, в других городах, а в заключении писали: «Состояние усугублено дистрессом».

Алекс умолял Артура отвезти Аню на обследование. Но тот лишь твердил: «Психосоматика. Её смотрели лучшие врачи».

В одно утро Аня, готовя кофе, упала на кухне, потеряв сознание. Артур, наконец, связался с братом. Спенсер, «чудесным образом оказавшись рядом», организовал обследование в другом городе — «чтобы исключить аппендицит».

Но было слишком поздно. Врачи города З. диагностировали у Ани рак крови, четвёртая стадия. Болезнь была неизлечима. Специалисты были в шоке от халатности — диагноз был очевиден. Как Алекс позже узнал, при своевременном лечении его дочь можно было спасти. Узнав диагноз, Артур оставил Аню в городе З. Вскоре позвонил Спенсер и приказал хранить всё в тайне, «иначе всей семье не поздоровится».

Так родилась омерзительная официальная версия: своенравная Аня, поссорившись с успешным мужем, подала на развод и уехала, бросив дочь.

Спустя две недели после того, как эта новость облетела город, девочка-писательница навсегда ушла в мир своих сказок. Аня скончалась в онкологическом отделении города З. от осложнений, вызванных раком крови.

Глава 3. Наказание

Люси и Ви шагали по центральной улице. Всё вокруг пестрело неоновыми вывесками, предлагавшими купить «кексы, не содержащие сахар, глютен, лактозу, белок», записаться на курсы правильного питания, самопознания, самореализации, самосовершенствования (выбирайте ту, что больше интересует). После необычного вечера девочкам с трудом удавалось сдержать то, о чём вчера они ещё не смели и помыслить, — эмоции. Да, это было и впрямь покруче очередного дорогущего онлайн-курса по ведению социальных сетей. Тут и без колоссальных объёмов современнейшей информации было о чём рассуждать.

Погрузившись в мысли, девочки не заметили, как дошли до дома Люси. Немного неловко улыбнувшись Ви, та открыла дверь. Но то, что произошло дальше, совсем не вписывалось в их гениально продуманный план.

Зайдя в комнату, девушки увидели в гостиной смотрящих на них отца Люси и маму Ви. Венера тихо шепнула подруге: «Кажется, радушного приёма нам ждать не придётся». Люси же, встретившаяся с холодным, почти стеклянным взглядом отца, мрачно кивнула. Девушка знала своего родителя и понимала, что поучительной беседой для неё дело не закончится.

Первой оглушительную тишину прервала Корнелия, мама Ви:

— Ну и где, позвольте узнать, вы были? — с вызовом спросила она и, не дав девочкам начать оправдательную речь, продолжила: — Только не говорите, что на открытом уроке или где-то там ещё подобном. Вы заставили потратить наше драгоценное время на ваши поиски, мистеру Артуру пришлось оторваться от редакции своей новейшей монографии. Как вы можете объяснить такое контрпродуктивное поведение?

Люси тяжело вздохнула и, опустив взгляд, произнесла:

— Мы помогали дедушке Алексу. У него очень болели ноги, и он не смог сходить в магазин, а потом справиться с системой сортировки мусора. Нужно было объяснить ему, как работает робот-сортировщик.

Отец Люси продолжал молча стоять, глядя куда-то сквозь неё. Девочка смотрела на него и всё больше ощущала тошнотворный ком в горле, появление которого не могла себе объяснить. Мысли в голове путались, кружась, словно ураган, выметающий всё на своём пути.

Мама Венеры вновь заговорила, уже с появившимся и нарастающим возмущением в голосе:

— Артур, ну, ты подумай… помогали дедушке Алексу… какие молодцы, поступок двух стремящихся к саморазвитию девиц. Великолепно, продуктивно, успешно, молодцы, девочки! Я вообще считаю, что его давно уже следовало отправить вместе с другими представителями безвозвратно устаревшего мира. Такие как он только тормозят развитие нашего прогрессивного общества, что думаешь, Артур? Может, мы могли бы как-то тоже помочь дедушке Алексу, например, убраться в историю, где ему и место.

Люси встрепенулась, испуганно подавшись вперёд, хотела возразить, но Ви, увидев её лицо, одернула подругу, шепнув: «Люси, показав эмоции, мы ещё хуже сделаем дедушке, успокойся». Девушка, поняв свою ошибку и вспомнив все уроки о «деструктивных эффектах эмоционального реагирования», сделала лицо «человека, открытого к познанию и пребывающего в умиротворении». Однако, вопреки своим стараниям, дрожащие колени её предательски выдавали.

Артур, молча обведя дочь взглядом, ответил:

— Я понимаю твое негодование, Корнелия, и полностью его разделяю. Моя дочь понесёт наказание за такое инфантильное, совершенно бездумное поведение. Думаю, мы должны сохранить это в тайне, чтобы не потерять лицо перед обществом и взять под более тщательный контроль воспитание и образование наших дочерей. И, прихожу к выводу, что их взаимное контрпродуктивное влияние друг на друга может привести к непоправимым последствиям.

— Что ты предлагаешь, Артур? — равнодушно спросила Корнелия.

— Я считаю, что девочек нужно разобщить. И пока мы отвечаем за них как опекуны, то есть до их совершеннолетия, общаться они не будут.

— Справедливо, я согласна с тобой, последствия их проступков могут навредить нашим семьям. А что со стариком?

— Я не имею ни юридического, ни морального права распоряжаться его судьбой, однако Люси он больше не увидит. А для более точных инструкций я, всё же, доложу начальству.

— Спасибо, Артур. Мы уходим. Продуктивных выходных.

Корнелия, резко и холодно взяв Ви за руку, поспешно вышла из квартиры. Девочка только и успела на мгновенье встретиться взглядом с подругой. У обеих глаза были наполнены страхом и невероятной болью. Артур задумчиво смотрел на входную дверь и молчал, но когда Люси решила пойти в свою комнату, вдруг остановил её.

— Куда ты направилась? Я не закончил разговор с тобой.

— Мне очень жаль, папа, я принимаю наказание.

— Что ты сказала?! Жаль?! — Артур впервые по-настоящему был зол. Люси никогда прежде не видела его таким. — Жаль бывает недоразвитым имитациям человека разумного, которые в силу малого ума идут на поводу у эмоций! Я не припомню, чтобы врачи говорили, что у меня родилась девочка с ментальными проблемами.

— Я поступила контрпродуктивно, отец, совершенно не прогнозируя последствий для семьи и своего статуса. Я готова нести наказание, — отчеканила Люси.

— Мне давно известно, что ты помогаешь этому старику, и я долгие годы закрывал на это глаза, осознавая особенности развития детей пубертатного периода. Но ты ещё втянула в этот эксцесс Ви.

— Я осознаю, отец. Мы не увидимся с Ви до тех пор, пока нам не будет 18 лет. Впредь я буду больше времени посвящать психологии и ведению социальных сетей.

— Твое наказание не ограничится отсутствием общения с Венерой, Люси. Теперь твои прогулки до 18 лет будут представлены походами на учёбу и фитнес в парке. Ты не будешь общаться ни с кем из своих сверстников. А чтобы ты развивалась и совершенствовалась правильно, я приготовил тебе подарок.

Артур указал на коробку в человеческий рост в углу комнаты.

— Я тоже виноват, Люси, что ты реагируешь на раздражители, будто ребёнок с отклонениями в развитии. Твой отец не воспитывал тебя должным образом и ошибочно решил делегировать эту задачу твоей бросившей нас матери. Я осознаю, что мои половинные меры привели к значительным казусам в твоём становлении. Что ж, открывай.

Люси чувствовала, что ничего доброго в этой коробке её не ожидало, но покорно отправилась к ней, с трудом переставляя ноги. Спустя несколько мгновений перед Люси предстала девушка с широко раскрытыми глазами. Она была очень похожа на человека, но таковым не являлась. Робот был около 170 см роста. Стройная, с чёрными волосами, длиною чуть выше плеч, бледной кожей и нечеловеческими яркими синими глазами. Люси вопросительно взглянула на отца.

— Люси, это андроид-наставник Ирида. Это инновация в области саморазвития. Скоро у каждого прогрессивного члена общества появится такой. Она будет учить тебя рационально мыслить, будет сопровождать повсюду, и скоро ты забудешь про такую глупость, как эмоции, непродуктивность и импульсивность. Моё последнее исследование показало, что наличие человека рядом с человеком лишь замедляет его саморазвитие, отбрасывая наш прекрасный вид к тем ушедшим временам, когда отсутствие группы приводило человеческую особь к поступкам, противоречащим её гармоничному развитию. Человек вместо развития думал лишь о том, как не стать изгоем, ты представляешь, как мы были примитивны? Но человек развитый — это человек самодостаточный, ему не требуется присутствие другой особи. Это невероятный прорыв. Полная автономность, независимость и неограниченность в саморазвитии. И ты, дочь моя, среди первых ступишь на путь истинного человеческого развития. Мы победим болезни, потому что, ранее доказав их психологический компонент, окончательно одержим верх над эмоциями.

Люси была в ужасе. Ирида пугала её, ещё будучи выключенной. Девочка чувствовала себя так, словно её лишили человеческих чувств, рук и ног и заменили их на микросхемы и протезы. Люси хотела кричать, плакать, бежать куда глаза глядят, к дедушке Алексу, на другую планету, из этого обезумевшего мира. Но вместо этого она стояла как вкопанная, внимая разглагольствованиям отца о его научных открытиях. Закончив монолог, Артур обратился к дочери:

— Ну что, давай её запустим и начнём работу прямо сейчас.

Люси кивнула и нажала на кнопку, расположенную сзади на шее у Ириды. Робот два раза моргнул, а затем заговорил: «Андроидная система-компаньон Ирида-3000 приветствует Вас и желает продуктивной работы. С чего начнём?».

Артур открыл инструкцию, нажал несколько кнопок, задав нужную команду, и Ирида вновь заговорила своим металлическим голосом: «Команда „наставник-компаньон“ активирована. Следую за владельцем Люсиндой Арденфайзер. Что вы хотите изучить?» Ирида подошла к Люси. От одного только её присутствия у девочки зашевелились волосы на руках. Артур, удовлетворённый своим решением, велел Люси отправляться наверх и заниматься, а сам отправился в кабинет, чтобы продолжить работу над монографией.

Девочка поднялась в свою комнату, Ирида ровной, уверенной поступью проследовала за ней. Только закрыв за ними дверь, Люси вдруг горько заплакала, содрогаясь всем телом. Но не прошло и минуты, как она ощутила сильнейшую боль в спине, будто по ней пропустили волну тока. Она в ужасе подняла голову. Рядом стояла Ирида и скандировала: «Эмоциональное реагирование — путь назад в первобытное общество. Недопустимо. Исключить».

Вот тут Люси стало по-настоящему страшно. Она всем своим существом ощутила серьёзность отцовского наказания. Но это было не самое страшное. Кошмар заключался в том, что её отец вместе со своими учёными коллегами решили на корню изменить человеческую сущность, лишив людей эмоций, и предприняли попытку сделать их имитацией бесчувственных машин.

Люси долго не могла заснуть: тревожные мысли заняли её ум. Ирида, которую ни при каких попытках не удавалось отключить хотя бы на ночь, равнодушно взирала на свою хозяйку, сидя в кресле. «Какой кошмар, я стала героиней какой-то странной и абсурдной антиутопии», — думала Люси. Эта мысль немного смешила её, но пережить эмоцию значило призвать вездесущую Ириду, и девочка просто укрылась одеялом с головой.

Полежав так ещё какое-то время, Люси решила отвлечься и посмотрела в окно. Небо было безоблачным, виднелся серп прибывающей луны, а город не спал, освещённый тысячами неоновых огней, он продолжал дышать и развиваться. Несмотря на поздний час, было видно много прогуливающихся людей, которые то и дело смотрели на свои электронные часы, оценивая пройденное расстояние, калории, пульс и прочие показатели. Люси вздохнула, подумав: «Какая же гнетущая скукота… Мама, я понимаю, зачем ты ушла, но почему ты оставила меня здесь, не забрала с собой?»

К горлу вновь начал подкатывать тошнотворный ком, но вдруг на небе Люси увидела то, что полностью поглотило её внимание.

Глава 4. Падающая звезда

В ночном небе вдруг появилась яркая вспышка, которая быстро начала лететь вниз, оставляя за собой белый хвост. Люси встрепенулась: «Звезда? Но тут столько неона, что звёзд, в принципе, невозможно разглядеть». «Звезда» становилась всё менее яркой и незыблемо продолжала падать. «На самолёт не похоже, они давно перестали летать над городом… что же это такое… я должна узнать», — продолжала рассуждать Люси. В её душе нарастало волнение, но оно было приятным, неожиданным. Девушка не понимала почему, но будто знала наверняка, что обязана пойти и разыскать источник света. «Кажется, я схожу с ума от всех этих сегодняшних происшествий. Или я правда недоразвитый ребёнок? Но я должна пойти».

Только она вскочила с кровати, как вспомнила о своём андроиде-компаньоне. «Проклятье, она сама никуда не отвалится…» Люси приоткрыла дверь. В кабинете отца всё ещё горел свет. «Ещё и отец не спит… что делать?» И тут Люси пришла идея: «Что ж, папа, ты сам мне её подарил. Пусть сопровождает и „учит“».

Девочка встала, несколько мгновений глубоко дыша, чтобы усмирить «нежелательные чувства», и спокойным голосом позвала Ириду:

— Команда для наставника-компаньона: пришла идея для публикации в социальных сетях. Нужен пристойный фон. Команда: отправляемся на природу, заполнять аккаунт.

Ирида, как всегда, неживым скандированным голосом ответила:

— Команда принята. Стремление к познанию — путь к саморазвитию. Отправляемся на природу.

Люси продолжала рассуждать: «Так, эту железяку я, похоже, обдурила. Как хорошо, что они только внедряются и совсем не совершенны. Теперь самое сложное — как прошмыгнуть мимо отца».

Пока девушка думала, Ирида внезапно снова ожила:

— Время ночное, пятнадцать минут после начала полуночи. Задача — заполнение социальных сетей. Ирида-3000 сопровождает владельца Люсинду Арденфайзер. Состояние — удовлетворительное, сознание — ясное, бодрствование. Пульс 88 ударов в минуту. Люсинда, проверьте функцию сердечной мышцы. Владелец Артур Арденфайзер: состояние удовлетворительное, сознание — объект находится в фазе глубокого сна, пульс 60 ударов в минуту. Уведомить Артура о задании лично или отправить сообщение?

«Вот дрянь! Она ещё и отцу о каждом моём шаге докладывает… Надо осторожнее. Пофотографирую деревья у дома, скажу, что во двор вышла — не могла уснуть, мысли продуктивные гоняла… Однако, папенька спит крепко. Сообщение, значит, до утра не увидит… Это мой шанс». И, собравшись духом, Люси задала команду:

— Уведомить сообщением.

— Сообщение отправлено. Приступаю к сопровождению.

После этого андроид затих и ровной поступью последовал за Люси по лестнице. По пути, глубоко вздохнув, она заглянула в комнату отца — он спал на софе в своём кабинете, укрывшись пледом. Уже собираясь отправиться дальше, девушка вдруг на мгновенье замерла: в руках спящий Артур держал книгу, а между страниц лежала фотография, на которой Люси узнала маму. Такого «проявления нежелательных эмоций» девочка совсем не ожидала от отца. Её сердце сжалось от неведомых чувств. «Что же на самом деле с тобой происходит, папа?» — с горечью подумала она. Медлить было опасно, и Люси, ускорив шаг, направилась к выходу. Ирида неуклонно следовала за ней.