Бесплатный фрагмент - Я — леший

Пролог

В густом старом лесу, на обширной поляне, окруженной вековыми елями, ютилась маленькая деревенька. Всего-то два десятка, потемневших от времени, но крепких и опрятных изб, накрытых тугими вязанками, выгоревшего на солнце, сена. Рядом весело журчал ручеек, неся звонкие воды к прозрачному пруду, скрытому в глубине чащи. Девушки очень любили нежиться в его ласковой, согретой солнцем воде.

По краю деревни тянулась дорога в соседнее село, обычно грязная и разбитая, но сейчас сухая и твердая как камень. В траве, на обочине, дремали две вислоухие собаки, лениво отгоняя хвостами мух и поднимая облачка пыли. У самого ручья стояла маленькая баня, из почерневших бревен, переложенных мхом.

Вечерело. Из леса вышел высокий парень и тревожно оглянувшись, пошел к крайней избе, стоявшей возле старого тополя. Он поднялся на крыльцо и негромко постучал. Маша, крепкая розовощекая девушка, накрывавшая на стол, поправила тяжелую косу и поспешила к двери.

— Это ты, Егорушка? — спросила она, и ее голос зазвенел от радости.

Бабка в грубом домотканом платке, заерзала на лавке, сердито поджала губы и покосилась на огонь, защитник рода, горевший в очаге. Маша распахнула дверь и Егор, наклонив голову, чтобы не зацепиться, вошел в избу.

— Что же ты это, мил человек, все ближе к ночи бродишь? — ехидно поинтересовалась бабка.

— Да ладно вам, бабушка! -всплеснула руками Маша. — Он же говорил, что из соседнего села идти далече. Садись, Егорушка, мы, как раз вечерять собрались.

Егор смахнул с грубой рубахи прилипшие иголки, бросил косой взгляд на старуху, пригладил пятерней непослушные кудри и сел.

Ели молча, только Егор с Машей обменивались счастливыми взглядами, что-то неслышно бурчала бабка, да зевал кот на подоконнике. Маша украдкой поглядывала на парня и улыбалась, скромно опуская глаза, смущенная его горячим взглядом.

— Давайте я вам крыльцо поправлю, — поев, предложил Егор. — А то вон, покосилось совсем.

— И то верно! -поддакнула бабка. — Хоть какая польза от ваших посиделок будет!

— Бабушка! -вспыхнула Маша, вскакивая. — Пойдем, Егорушка!

Егор чинил крыльцо, а Маша помогала, радуясь и робея, когда касалась его крепкой, загорелой руки.

— Ну, мне пора! — сказал наконец Егор, с удовольствием оглядывая работу. — А то до села идти не близко.

— Скоро совсем стемнеет, Егорушка! — встревожилась девушка. — Может переночуешь, а завтра поутру и пойдешь?

— Нет, меня ждать будут, — грустно сказал Егор, и было видно, что ему очень не хочется уходить. -Ну, пока! Через день зайду, как с делами управлюсь.

Он чмокнул в щеку покрасневшую Машу и быстро зашагал по дороге. Девушка постояла, пока белое пятно его рубахи совсем не пропало из виду, вздохнула и пошла в избу.

— Ну что? Проводила милого? — поинтересовалась старушка. — Странный он какой-то. Всегда вечером приходит, а на ночь уходит. Я уж многое за то думала. Но огонь на него не яриться, и кошка не пугается. Вроде на нежить не похож. Волхв сказывал, ходил один такой на дальнем хуторе, ели прогнали.

— Все это выдумки! -Маша села рядом и ласково обняла бабушку.

— Может и выдумки, — легко согласилась бабка. Глаза мои уже не те, но чудится порой, что Егор этот, уж больно на отца твоего похож.

— Ой, бабушка! — прижалась к ней Маша. — Расскажи про моих папу и маму!

— Ах ты лиса! — улыбнулась старушка. — Я ведь тебе уж много раз сказывала! Ну да ладно. Слушай.

Отец твой, первый парень на деревне был и маму очень сильно любил. Такая красивая пара вышла, загляденье просто! Ты тогда еще совсем малая была, только два лета минуло. Раз как-то, мама твоя с подругой в лес по грибы, да по ягоды собрались.

Бояться у нас в лесу нечего, тихо все. Бывало, правда, медведь озоровал, по ульям лазил, но не обижал никого. Мы ведь, еду да подарки богам не жалели, и они нас не забывали, берегли.

Да только в этот раз все не так вышло, пропали подружки в лесу. Вся деревня тогда на поиски собралась, от мала до велика. А отец твой, так совсем себе места не находил, все ноги сбил. Бегал он по лесу до самой черной ночи, да маму твою кликал.

А потом и он не вернулся. Сколько не искали люди, все впустую, словно сквозь землю провалился. Разное потом говорили, только чует мое сердце- дело не чисто! Все ведь знали, что подружка мамина папу твоего привечала. Ох как крепко привечала!

— Так и не нашли ничего? — печально спросила Маша.

— Только берестяной туесок на берегу пруда, — вздохнула бабка, — и тот пустой. Ну все, давай-ка спать ложиться. Завтра работы много.

1

Егор вздрогнул, словно что-то толкнуло его изнутри и проснулся. Было еще совсем темно и рядом не слышалось спокойного дыхания жены. Куда это она пошла среди ночи? Стало прохладно и Егор потянулся за одеялом, но его пальцы наткнулись на влажную прохладную траву.

Он сонно сел и потрогал рукой мокрый лоб. Заболел что ли? Заболел?! Егор как ужаленный подскочил на ноги и сразу проснулся. Вокруг, непроглядной стеной стоял черный лес, на ночном небе темными силуэтами выделялись макушки высоченных елей, а над травой кружились и танцевали в воздухе крошечные оранжевые светлячки.

Мама дорогая! — ахнул Егор, моментально покрываясь холодным потом. — Где это я? Во рту тут-же пересохло и страшно захотелось пить. Егор прислушался. Где-то совсем рядом, словно дразня, тихонько журчала вода.

Глаза постепенно привыкли к темноте, и Егор увидел, что находится на маленькой полянке, поросшей высокой густой травой по которой пробегали волны от слабого ветерка. Он облизнул пересохшие губы, встал и пошел к воде, постоянно спотыкаясь. Мягкая трава упрямо путала ноги, словно не желая с ним расставаться.

Егор остановился, накрыл ладонью влажные, покрытые росой стебли и протер лицо. Стало гораздо легче, да и трава начала редеть. На краю поляны что-то замерцало призрачным желтым светом, и Егор разглядел кучку поганок, сиротливо торчащих из бурой опавшей хвои. Он опасливо обошел поганки стороной и углубился в лес.

Там было совсем темно, и Егор поминутно чертыхался, натыкаясь на подгнившие пни. Журчание ручья стало громче, и он поспешил вперед, уже предвкушая первый глоток вкусной холодной воды.

Вдруг раздался громкий всплеск. Что-то большое, тяжело завозилось и заворочалось в воде. Егор испуганно замер, стараясь не дышать. Неизвестное существо плеснулось еще пару раз и все затихло.

Пить хотелось ужасно, но ноги уже сами несли его подальше от жуткого места. Егор выбежал на поляну, оглянулся, перевел дух, а потом наклонился и медленно побрел по траве, стараясь собрать хоть немного росы в выставленные ковшиком ладони. Росы было много и у него набрался целый глоток. Но жажда не унималась.

Тогда он двинулся в другую сторону, надеясь выйти к ручью подальше от ночного чудища. Егор спустился ниже, прошел еще немного и под ногами зачавкала вода, пропитавшая траву в низинах между кочками.

Егор не выдержал и, подождав пока ямка возле ноги наполнится водой, зачерпнул целую пригоршню и стал пить. Вода, на удивление, оказалась чистой и вкусной. Не успел он напиться, как совсем рядом послышалось утробное бульканье, словно кто-то большой пускал со дна пузыри.

«Это водяной во сне балует — улыбнулся Егор, но улыбка тут-же сползла с его лица.-Водяной?! Какой водяной?!» Откуда-то издалека, с мокрых кочек, пахнуло жарким влажным ветром, нагоняя непонятную тревогу. «Что-ж мне делать? — растерялся Егор. -Тут мне и в правду, конец придет!»

Он торопливо пошел назад, глубоко проваливаясь в мокрую траву и остановился, тяжело дыша, только тогда, когда выбрался из заболоченной низины. Направление на полянку он давно потерял и нерешительно замер под густой елью, не зная, что делать дальше. Ухнул филин.

Егор испуганно вздрогнул и с мокрых веток, ему за шиворот, обрушился целый водопад ледяной воды. Это моментально взбодрило и он, встряхнувшись, как собака. тоскливо подумал: «Эх, дожить бы до рассвета! Да видать не судьба. Как тут разобраться куда идти? Хоть бы луна выглянула!»

Егор вздохнул, нахмурился и сердито зашагал вперед, сам не зная куда. И тут, словно по волшебству, тучи разошлись, и на небе появился месяц, заливая призрачным серебристым светом дремучий лес. Ноги совсем промокли, но Егор упрямо шагал вперед, будто на зло самому себе. Он даже не заметил, как, дремавшие за кустами олени, недовольно фыркая, отпрыгнули в сторону.

Егор все шел и шел, пока не оказался на берегу ручья, через который был перекинут горбатый мостик из почерневших от времени, влажных бревен. Рядом дремала замшелая водяная мельница, колесо которой сонно вращалось и поскрипывало, словно жалуясь на горькую жизнь. Над водой стоял мутный туман, а дальше… Дальше…

Егор не поверил своим глазам. В ручье по пояс стояло несколько девушек в длинных белых платьях. Девушки медленно кружились, взявшись за руки. Их платья, такие-же призрачно серебристые, как свет месяца, шевелились в течении воды словно живые. На головах у них были венки из желтых болотных цветов, а глаза закрыты, словно девушки еще спали.

Мама моя дорогая! -Егор стиснул ладонями лицо и тихо застонал. -Как я мог здесь очутиться?! Это просто дурной сон! Но разве бывают сны с запахами? А я ведь слышу свежесть реки, запах хвои и даже терпкость цветущего под ногами мха! Может я сошел с ума?! Боже, как-же мне домой хочется! А там она, Машенька… Но почему Машенька, разве так ее звали? Что за напасть?! Все в голове перепуталось!

И Егор, словно наяву, увидел, как его жена в льняном сарафане, ставит на стол, вкусно пахнущую овсяную кашу, заправленную маслом. Ее каштановые волосы, заплетены в длинную косу, и она ласково и немного печально улыбается ему. А он- высокий широкоплечий парень, улыбается в ответ и начинает есть, слизывая с деревянной ложки вкусные распаренные крупинки.

Егор так размечтался, что даже почувствовал вкус каши, горестно вскрикнул и опрометью бросился в лес. Девушки разом открыли бездонные черные глаза и без единого всплеска скрылись в неподвижной черной воде. И только мельница, как равнодушный свидетель, продолжала лениво поскрипывать своим колесом.

Егор мчался вперед, не обращая внимания на ветки, хлеставшие по лицу, и не разбирая дороги. Несколько раз он падал, спотыкаясь о поваленные деревья, но снова вскакивал и бежал дальше. Наконец он совсем выбился из сил и остановился возле огромного узловатого дуба. В дереве, на высоте пояса чернело огромное дупло, в котором сидела здоровенная сова и удивленно разглядывала непрошеного гостя немигающим взглядом.

Кыш! — крикнул Егор. Сова моргнула большими янтарными глазами, переступила с лапы на лапу, но не сдвинулась с места. Егору почему-то ужасно захотелось залезть в дупло, свернуться калачиком на мягкой прошлогодней траве, заснуть и проснуться уже у себя дома, в крепкой избе, рядом с любимой женой.

Уходи! — грозно махнул он рукой, но проклятущая птица застыла на месте, будто окаменела.

Ну подожди! -рассердился Егор, подхватил с земли узловатую палку и кинулся на птицу. Сова тяжело подпрыгнула, раскинула широкие крылья и с яростным уханьем бросилась на Егора, угрожающе щелкая клювом. Егор замахнулся палкой, но та сломалась и он, еле увернувшись от острого клюва, бросился бежать.

Сова бесшумно мчалась следом и даже умудрилась пару раз вцепится ему в спину, порвав крепкими когтями рубаху. Наконец она отстала, но Егор еще некоторое время слышал ее сердитое уханье. Он ужасно устал, весь вымок и потерянно брел среди кустов орешника, разбавленных тонкими дрожащими осинками.

Под ногами хрустнула ветка, он глянул вниз, а когда поднял голову, перед ним появилась женщина. Даже не женщина, а скорее карикатура, нарисованная неумелыми мазками плохого художника. Она была худая, высокая, с длинным носом, заканчивающимся симпатичным маленьким рыльцем, и жабой на плече.

Кожа у нее была бледно-зеленая, а длинные спутанные волосы опускались до пояса, скрывая фигуру. В ее ушах, на манер сережек, белели маленькие ракушки, а глаза были большие и печальные.

— Ну что, друг сердешный? — ласково спросила она. Голос у нее был приятный, но немного скрипучий. — Еще долго бегать будешь или домой пойдешь?

На глаза Егора навернулись слезы, горло перехватило, и он только часто закивал головой, не в силах произнести ни слова. Кикимора грустно вздохнула и нежно провела ему по плечу когтистым пальцем. И откуда он знал, что это кикимора?

— Ну ты, леший, вчера и набрался медовухи! Даже медведь твой не выдержал и уснул, — продолжала кикимора недовольным тоном. -Говорила я тебе, не кради хмельное у мужиков! На вот, попробуй. — Она протянула ему горсть красных ягод.

— Леший…, — севшим голосом повторил Егор, машинально взял ягоды и кинул их в рот.-Тьфу, какая кислятина! Что это?

— Как, что? Клюква болотная, -хихикнула кикимора. — Ты что, мне не веришь?

— Не верю! — рассердился Егор и отступил назад. — А как-же это все?! Он развел руки и показал свою порванную рубаху, домотканые порты, онучи подвязанный лыком и мокрые лапти.

— Ты морок-то сними, — посоветовала кикимора. — Нешто забыл, как, лесовик?

— Забыл, — эхом повторил Егор и опустил голову.