Бесплатный фрагмент - Я и общественный транспорт

Топографический кретинизм

Здравствуйте, меня зовут Наташа, и у меня топографический кретинизм: кто может виртуозно заблудиться в трёх соснах — я, кто, шагая знакомым маршрутом, будет очень сомневаться, буквально до следующей знакомой локации, а туда ли свёрнуто, если какие-то враги рода человеческого перекрасили дом, срубили дерево и поменяли большой рекламный баннер — отличный был ориентир, кому мешал, а — это тоже я.

Я не знаю, что это — приобретённая топографическая беспомощность из-за того, что в городе, в котором я выросла и живу, нет ни дорог, ни общественного транспорта, или врождённый генетический дефект, но попади я в соседний район — буду метаться между одинаковыми серыми бетонными коробками, как рыбка в банке, пока не увижу какое-то знакомое здание, маршруты от которого в мозгу уже прописаны.

Дорог у нас и правда нет — так исторически сложилось. Не будем же мы считать дорогой — направление, типа дом-школа-дом (школу видно из окна дома, дом видно из окна школы) или дом-работа-дом? Тем более, бОльшую часть времени в году по этим так называемым дорогам не пройти спокойно ни пешему, ни конному — невысыхающие необходимые (не в смысле — нужные, а в смысле — фиг их обойдёшь) лужи — как обязательная часть окружающего ландшафта, причём лужи эти живут как на дорогах, так и на тротуарах, как на вновь сделанных, так и на отсутствующих, поэтому гулять по этим направлениям лично у меня никогда желания не возникало: если я захочу когда-то выгулять сапоги-бродни высотой дотуда, откуда ноги растут, я попрошусь с мужиками на рыбалку, зачем мне в будни этот экстрим, я до работы из дома и с работы домой вынуждена добираться каждый день, и хватит с меня на этом.

Нет, работу, слава вселенной, из окна дома не видно, но, когда все ходили на работу пешком ввиду отсутствия общественного транспорта в городе как вида и класса, самой-одной надо было пройти всё равно примерно метров двести-триста, а там людской поток подхватывал тебя, и нёс, наполняясь новыми людьми на каждом перекрёстке, нёс до самой проходной. Невозможно было ни опоздать, ни потеряться: если ты идёшь в толпе — всё ОК. Если толпы нет — всё не ОК: или внезапно перевели куда-то стрелки, и ты идёшь на час раньше или позже, или сегодня выходной, подумай хорошенько, точно ли тебе сегодня надо на работу.

Когда я узнала про этот секрет про ориентирование во времени и местности по людям, спешащим на работу, я почувствовала себя настолько сильной и независимой женщиной, что даже надумала развестись. Ну сами подумайте: зачем муж женщине, которая запомнила дорогу и до магазина, и до работы, и даже до детского сада? Уже ни зачем.

Как говорил кто-то из известных литературных персонажей, возможно, даже сам Барон Мюнхгаузен: «Есть пары, созданные для любви. Мы же были созданы для развода». Вот так и мы.

Разводились мы кровопролитно, о чём жалею: нервы надо было беречь — все кончились тогда, и сегодня уже чувствуется нехватка, а жизнь-то только-только начинается. Забыла сказать, что мне не так давно исполнилось сорок пять и я как раз вошла в кондицию «ягодка» — самый сок, для тех, кто понимает, потому что потом-то уже и в самом деле сок-вино-брага-чача, в общем, пьянеть и пьянить многие лета.

Для мужа это было, конечно, «ВНЕЗАПНО»: всё-таки развод — это большой удар по хрупкому мужскому самолюбию, такая удобная жена уходит. Сама. Вы только посмотрите на неё: никуда дорогу найти не может, что характерно, а до суда взяла и нашла!

«Да если б ты со мной не развелась тогда, я всё равно бы первый тебя бросил!» — до сих пор угрожает он мне при каждом удобном случае.

Разводились мы долго. Муж добивался примирения сторон, а я не соглашалась. Он, видимо, хотел, чтоб я смирилась и расслабилась, а потом бы он таки выбросил меня из своей жизни, как ненужную вещь, первым, а я взяла и выбросилась из его жизни сама, и до сих пор никак в себя прийти не могу от счастья, хотя ориентироваться во времени и пространстве за более, чем двадцать лет свободного полёта я так и не научилась.

Но я научилась с этим жить.

Как я дошла до жизни такой

Как я уже говорила выше, в городе у нас с городским транспортом беда: номинально он вроде есть (один автобусный маршрут), а надежды на него — нет. Именно поэтому уже более двадцати лет на работу я езжу на такси (если машина не пришла, хоть есть куда позвонить и кого попинать).

Дело было так. После развода оказалось, что мне надо не только самой-одной пешком идти на работу, но сначала ещё в детский сад заводить ребёнка. А мы же на севере живём, почти на крайнем, тут шесть месяцев в году — зимабрь, три месяца — гноябрь, пара месяцев гнопреля, две недели весны и две не дели июля.

И вот по этим сугроговнам надо сначала ребёнка на себе в сад тащить, потому что он не может идти — его сдувает, и я сама не могу идти — меня сдувает, а вместе вроде уже и ничего, ползём. А сдав ребёнка в детсад, лететь до работы надо одной, и хорошо, если сухо и ветер попутный, а если дождь и лужи, то зонтом укрываешься не от дождя, а от брызг — машинки по дорогам несутся наперегонки, как маленькие скоростные катера, рассекая носами волны — только брызги во все стороны летят. Так окатит с головы до ног, что не знаешь, идти ли дальше на работу или возвращаться домой переодеваться — и так, и так уже не жилец всё равно после такого холодного душа.

А моды давеча были не то, что нынеча. Это счас бы я надела сапоги резиновые, да гидрокостюм нарядный, плюс маску, а может даже и шлем. И валила б всё на коронавирус, и мне бы верили. А в те стародавние времена моей молодости женщина должна была быть цветочной феей и снаружи, и внутри, даже если живёт в полном дерьме. «ТЫ-ЖЕ-ЖЕН-ЩИНА!» — помните такое заклинание? С некоторыми, говорят, даже работало.

В общем, между говн, дорожных рек и автомобильных брызг рассекать двадцать лет назад непременно надо было наряженой, накрашенной, завитой, напомаженой и на шпильках. Особый шик — если вся в белом: тут говно, тут грязь, тут лужа размером с небольшое государство, а ты такая нежная и свежая на тонких шпилечках по заботливо кем-то брошенным по пути следования дощечкам и картонкам лавировала-лавировала, да и вылавировала! Па-па-пади-пам, иу!

Не могу сказать, что миссия была совсем невыполнимой — как-то я первое даже время справлялась (во-первых — молодость, а во-вторых, не знали мы, что жить можно и по-другому), но как я зая…

Как я, зая, от этого устала, вы бы знали! И стала я нет-нет, да и махать на выходе из детского сада проезжающим машинкам, не подхватит ли кто до работы, чтоб не начинать и так в нелёгкой жизни молодой красивой бабы каждый будний день с подвига. Ведь всё-таки я — женщина, а не барон Мюнхгаузен.

А поскольку я была женщина не только молодая и свободная, но ещё и глупая порядочная, то на резонный, в общем-то вопрос от водил «Чем расплачиваться будете?» всегда отвечала твёрдо: «Деньгами!», то через какое-то время так получилось, что махать мне никому уже не надо было — у детского сада всегда стояла одна и та же машина, чтоб отвезти меня на работу за деньги. Или другая. Но всегда какая-нибудь стояла.

И вот однажды, когда один из дяденек почувствовал, что девушка созрела, сделал мне предложение, от которого было просто невозможно отказаться. Везёт он меня на работку за денежку весьма небольшую и молвит человеческим голосом: «Девушка, вот вы всё равно каждый день от садика на работу домой ездите, а ведь до сада ещё тоже дойти надо, да ещё не одной — с ребёнком. Давайте мы вас просто в одно и то же время будем прямо у дома забирать? Я или товарищ мой? Деньги-то ведь за поездку те же самые!» И протягивает такой визиточку с мобильным телефоном: сюда, мол, звоните по утрам, карета у дома и появится! Ну не мужик, а фея-крёстная, ей-богу!

И тут я такая: блиин, как быть, что делать, у меня на моей съёмной квартире даже домашнего телефона нет, а на мобильный я и вообще ещё не заработала! Да и когда я на него заработаю, он как моя зарплата месячная стоит (Тю, сейчас мобильник тоже стоит как месячная зарплата, и кого бы это останавливало, да? Правда, раньше связь дорогая была, и интернета в телефоне не было — кому были нужны эти звонилки).

В общем, сижу, грущу по всем правилам тогда вовсе неизвестного мне великого учения госпожи Валяевой, Да я, откровенно говоря, и по сию пору лично с ним так и не ознакомилась — Рабинович напел. А вот ознакомилась бы — глядишь, и жизнь бы по-другому повернула!