Бесплатный фрагмент - Евреи, иудеи и все остальные…

Евреи, иудеи и все остальные...

Мир двойствен для человека в силу двойственности его соотнесения с ним.

Соотнесённость человека двойственна в силу двойственности основных слов, которые он может сказать.

Основные слова суть не отдельные слова, но пары слов.

Одно основное слово — это сочетание Я — Ты.

Другое основное слово — это сочетание Я — Оно; причём, не меняя основного слова, на место Оно может встать одно из слов Он и Она.

Таким образом, двойственно также и Я человека.

Ибо Я основного слова Я — Ты отлично от Я основного слова Я — Оно.

Мартин Бубер. Я и Ты

От автора

Я начал свою книгу с цитаты великого философа и гуманиста, одного из крупнейших теоретиков сионизма ХХ столетия — Мартина Бубера, человека сложной судьбы и неоднозначной личности, который любил свой народ и которому были чужды идеи национализма и фашизма.

Первые шаги

В начале 60-х ХХ столетия была популярна песня, в которой есть такие слова:

«…очень нелегки

В неизвестность первые шаги».

Оказавшись в Израиле, я вдруг, к большому моему изумлению, открыл для себя, что в этой стране проживают не только евреи — они же иудеи; но и арабы — они же мусульмане, и христиане, и другие народы и народности, для которых арабский язык является родным языком; а ещё есть отдельная группа населения, которых принято называть — и другие народы. К тому же с начала 90-х в этой стране появились ещё и «русские». Причём «русскими» здесь называют всех, независимо от национальности и вероисповедания, главное, что ты разговариваешь на русском языке. «Русские», в свою очередь, делятся на иудеев — это те, кто получил право на переезд в Израиль (по Галахе), и членов их семейства — они же гои.

Понимаю, что всё выглядит весьма запутанно, поэтому я решил, что должен сам разобраться во всём. Полистать кое-какие исторические документы, чтобы ближе познакомиться с традициями, обычаями, историей и моральными устоями Богоизбранного народа (ам сгула), дабы не выглядеть полным профаном в этом вопросе. Выяснить, где же на самом деле скрывается истина, и поделиться с вами результатами моих изысканий и тем, что мне удалось «откопать». Для этого я намерен использовать все доступные мне источники: собственный опыт, различные публикации, Книгу Бытия, Тору, Священное Писание, а также исторические документы, в которых упоминаются те или иные факты взаимоотношений между иудеями и гоями, чтобы выяснить: случались ли в прошлой истории подобные прецеденты и чего мне ожидать в будущем?

Собственно говоря, что я знал об Израиле, до того момента как вступил на эту землю? Тонкая полоса суши, простирающаяся с севера на юг, одним боком прислонившаяся к Великой рифтовой долине, пролегающей между двумя гигантскими тектоническим разломами — Восточно-Африканской рифтовой долиной и Аравийской платформой. С запада Израиль омывают солёные воды Средиземного моря; есть и сухопутные границы: на севере с Ливаном и Сирией, на востоке с Иорданией, на юге с Египтом и Саудовской Аравией. Так же я знал, что в Израиле родился Иисус Христос, и там же он был распят римлянами на горе, которая называется Голгофа, по требованию своих же соплеменников — фарисеев. Затем он чудесным образом воскрес и вознёсся на небеса, и люди ждут его возвращения.

Негусто.

Ещё мне говорили, что евреи (как мы этот народ называли в СССР) — очень умный народ, и я этому верил.

Те евреи, с которыми я общался до момента эмиграции, вызывали у меня настоящее и искреннее восхищение. В моём тогдашнем представлении это были люди искусства, врачи, учителя, инженеры. Мне трудно было представить себе еврея, скажем, рабочего и уж тем более колхозника. Еврейская жизнь для людей вне их мира всегда была окружена множеством мифов, тайн и загадок.

Уже позже, когда я оказался в Израиле, я вдруг открыл для себя, что не все евреи учителя, музыканты и инженеры. Что есть евреи — рабочие и евреи — колхозники, или как их принято называть в Израиле — кибуцники, это люди, которые живут и работают в кибуцах (сельскохозяйственные коммуны), аналоги советских колхозов, только почище и поуютнее.

Возможно, ещё живы те люди, которые помнят, что такое колхозы?

Но самым большим открытием для меня стало, что не все евреи — это те евреи, к которым мы, большинство жителей СССР, привыкли. Оказалось, что не все евреи одинаковые. Я узнал, что есть евреи ашкеназы — это те, кто приехал в эту страну по большей части из Восточной Европы; сефарды — культура, сформировавшаяся не Пиренейском полуострове; марокканцы, они же мизрахим — те, кто родились и выросли в Марокко — Северная Африка; эфиопы — родина которых была Эфиопия; кавказские — таты; бухарские; светлолицые; азиаты; темнокожие и прочие, и прочие.

Узнал я и про то, что евреи, которые в Израиле называют себя иудеями, делят весь мир на две части: свой — иудейский и не иудейский — гойский. И ещё о многом и многом другом…

Начало

/1/ И СКАЗАЛ БОГ АВРАМУ: «УХОДИ ИЗ СТРАНЫ ТВОЕЙ, ОТ РОДНИ ТВОЕЙ И ИЗ ДОМА ТВОЕГО В СТРАНУ, КОТОРУЮ Я УКАЖУ ТЕБЕ».

Вот, собственно, в общих чертах, как всё и начиналось, когда Аврам, прихватив всё своё семейство и всё своё имущество, и скот, двинулся на поиски лучшей жизни.

Только в моём случае, в отличие от библейского героя Аврама, которого на этот рискованный шаг надоумил сам Господь Бог, меня уговорили на это родственники моей жены, которые непременно хотели уехать в Израиль. Заметьте: не в Соединённые Штаты Америки или Канаду, как сделали некоторые из их знакомых, и не в Германию, как это сделали некоторые из их родственников, а именно в Израиль. Ситуация для меня осложнялась и тем, что на тот момент СССР уже не существовал. Эстония, Литва и Латвия отделились первыми. Затем пресловутое Беловежское соглашение, подписанное в бане «тремя богатырями-удальцами»: белорусом Шушкевичем, украинцем Кравчуком и россиянином Ельциным, поставившее жирную точку на дальнейшей судьбе всего Советского Союза.

«Я тебя породил, я тебя и убью», — это слова гоголевского героя Тараса Бульбы, которые он сказал своему сыну Андрию перед тем, как застрелил его за предательство.

Мне пришли на память эти слова не случайно. По иронии судьбы именно Россия (тогдашняя РСФСР), Украина и Белоруссия в 1922 году путём обмана и запугивания создали СССР. Эта затея стоила сломанных судеб и жизни многим невинным людям и целым народам. Разгром Кокандской республики, насильственное присоединение республик Средней Азии, подавление крестьянских восстаний на Кавказе и в Украине, присоединение Прибалтики, жесточайший террор, война, голод, репрессии, ГУЛАГ и многое другое, через что пришлось пройти людям, втянутым в эту авантюру. А то, что это была авантюра, не приходится сомневаться, так как после стольких усилий и жертв всё так бесславно было разрушено и разбазарено. Жизнь в СССР не была лёгкой, и всё же для многих развал страны в начале 90-х стал настоящей трагедией.

Конец империи!

Кругом воцарились хаос и неразбериха. Вылезли на свет прятавшиеся в недрах системы унитарного государства коррупция, бандитизм, а ещё и ваучеры. Страна поделилась на тех, кто покупал ваучеры, и тех, кто их продавал. История повторилась, Россия вернулась к началу ХХ столетия, в 1917—20-е годы — в НЭП, когда нужно было как-то оживить разрушенную затяжной гражданской войной экономику России. В ту пору Российская империя так же «трещала по швам» и рассыпалась. От неё отделились Польша, Финляндия, Литва, Латвия, Эстония, Западная Белоруссия, Западная Украина и Бессарабия. За один пуд (это чуть больше 16 кг.) ржаной муки в те годы могли запросить (вы только вдумайтесь!) более 140 тысяч рублей!

В Израиле нас называют «колбасная алия». Это из-за того, что многие жители СССР ездили в поисках дефицитных товаров и продуктов в столицу — город-герой Москву, когда в регионах всё это можно было купить только по великому блату. Столичные жители с большим пренебрежением относились к таким людям и называли «мешочниками». Но в 90-е годы прошлого столетия вся страна, включая и столицу, превратилась в «мешочников», пустые полки продуктовых магазинов были не только на периферии. Уже и столичные снобы выстроились в длинные очереди, чтобы обзавестись палкой заветной колбасы — это звучит обидно, но было правдой.

Во многих регионах начали вспыхивать вооружённые конфликты — гражданские войны. Люди стали покидать свои дома и уезжать. Я и подумать не мог, что «братские народы», которые когда-то жили в одной «великой стране», начнут воевать и убивать друг друга. Такое не могло привидеться даже в кошмарном сне. Мне довелось услышать совершенно ужасающие истории от очевидцев — людей, переживших это: резня в Таджикистане; Ферганская резня турков-месхетинцев; война в Чечне; война в Приднестровье; война в Абхазии; война в Нагорном Карабахе и другие вооружённые конфликты, которых мы даже не могли и представить себе в 60-е и 70-е годы ХХ столетия.

Помню, как моя бабушка (царство ей небесное), когда я ещё был ребёнком, пережившая гражданскую войну в начале ХХ столетия, коллективизацию, Вторую мировую, разруху и голод, непрестанно причитала — «только бы не было войны», для неё это было самым страшным из всех несчастий, которые она пережила за свою долгую и непростую жизнь. «Какая война может быть, бабушка?» — спрашивал её я. Я не понимал, о какой войне может идти речь… В моём тогдашнем представлении этого не могло быть. Я родился после войны, но хорошо помню её отголоски — изувеченных войной людей. Мой отец (ныне покойный) был участником той войны, и он не любил о ней рассказывать. Я был уверен, что войны больше не будет. И вот это случилось теперь с моим поколением.

«Смотри, что здесь творится», — говорили мне жена и её родные, — «людей прямо на улицах стреляют, повсюду бандиты».

К моему великому сожалению, всё это было правдой. Во времена перестройки бандитизм расцвёл пышным цветом. Людей убивали прямо на улицах — посреди белого дня, а органы правопорядка бездействовали, покрывая преступников. Мне не хотелось уезжать. Но что я мог возразить. Хотя, даже при всём творившемся вокруг разгуле бесправия и вседозволенности, я всё ещё продолжал любить эту страну и наивно полагал, что всё это только временно. Мне не хотелось верить, что всё, к чему я привык, и все те идеалы, на которых я воспитывался и рос: любовь к родине, патриотизм — окажутся полной фикцией, пшиком, нулём.

Вы можете мне не верить, но я смотрел все съезды ЦК КПСС, которые транслировались по Центральному телевидению (другого в принципе тогда и не было, за исключением местного телевидения), аж с 1971 года и вплоть до ХXVIII съезда в 1990 году — последнего в истории Советского Союза. Я с таким вниманием слушал речи наших Генеральных секретарей. Больше всех мне нравился Леонид Ильич Брежнев. Я верил каждому его слову. Я верил этому человеку, верил нашей партии, её руководству, Политбюро и верил, что мы живём в лучшей стране; верил в единую общность — советский народ; верил, что мы все будем жить при коммунизме.

Но меня обманули.

Я не еврей и не иудей. Если говорить откровенно, мне никогда и не приходила в голову такая мысль — стать евреем или иудеем. Мне всегда нравился мой статус — нееврея. Единственное, что меня связывает с еврейским народом, — это штамп в паспорте о регистрации гражданского брака, выданный в городском ЗАГСе города Каунаса, и свидетельство о рождении наших общих с женой-еврейкой детей. Не потому, что я имею что-то против евреев. Наоборот, я всегда испытывал уважение к этому народу. Я всегда любил и люблю мою жену, мне всегда нравились её родственники — евреи, нравились её друзья — тоже евреи. Но я был не еврей!

Одна только мысль, что я окажусь в стране, где вокруг меня будут только одни евреи, приводила меня в ужас. Израиль в моём представлении был неким интеллектуальным монстром, сверхдержавой — супергосударством!

Помню, как мы когда-то, сидя в одном из уютных каунасских ресторанов, обсуждали, что мы будем делать в Израиле, в каких городах будем жить — звучали незнакомые мне названия городов. Точнее, обсуждали родственники жены и их друзья, а я хранил молчание, мне нечего было сказать. Я просто слушал, как они делились впечатлениями о израильской жизни, о чудесных технических новинках, придуманных в этой стране, о квадратных арбузах и голубых помидорах. Да и что я мог им рассказать? Правда, многое из того, о чём тогда говорилось, в итоге оказалось мифом.

«Вы знаете», — сказал один из наших общих знакомых, — «в Израиле всех новоприбывших инженеров сразу же ставят к кульману».

Кульман, кто не помнит, — это такая большая чертёжная доска, за которой работали конструкторы, рисуя чертежи, до появления компьютеров и компьютерных программ. Позже, уже находясь в Израиле, я вспомню об этом нашем разговоре. Но тогда я думал: «Что я буду делать, глупый не еврейский „мальчик“ с периферии, в стране, где все такие умные, я даже с кульманом-то не умею обращаться?!»

Однажды я высказал свои опасения родственникам жены.

«Не переживай», — успокаивали меня они. — «Израиль — это демократическое государство, и там есть место и таким, как ты…»

«Ты посмотри кругом», — говорили мне. — «Закрываются заводы, рушится страна, рэкетиры (появившееся в этот период новое словечко), инфляция, пустые полки продуктовых магазинов, безнадёга, нищета».

А ещё утюги и паяльники — кто меня понимает.

«И вправду», — думал я. — «Что ждёт меня и мою семью здесь?»

А там, в Земле Обетованной, нас ждали вожделенные корзина абсорбции (денежное пособие, которую получал, приезжая в эту страну, каждый новоприбывший иудей), море, солнце и бананы… Как против такого соблазна можно было устоять?

Таким образом, после долгих и мучительных колебаний и огромного количества выпитого мной коньяка и водки, я всё же согласился. Самым главным аргументом в принятии мною решения о переезде в Израиль стали для меня слова, сказанные моей женой: «Там нашим детям будет лучше».

Семья и судьба детей — это самое важное в нашей жизни!

И вот, морозным ноябрьским утром 1990 какого-то года я со своей женой и детьми покидал город Каунас, нашу уютную квартиру, в которой мы с женой и детьми прожили несколько счастливых лет. Мы покидали наших друзей, соседей и всё, что нам было дорого и хорошо знакомо.

Я родился и вырос на Южном Урале, но волей судьбы и военкома я оказался в Прибалтике — в Литовской ССР. Литва не была моей родиной, но несмотря на это, мне нравилось здесь жить. Я полюбил Каунас. Мне нравились люди, живущие в этом городе, — немногословные и не суетливые. Нравились его старинные мощённые булыжным камнем тихие улочки; дома с островерхими, в готическом стиле, крышами из красной черепицы. Здесь я встретил свою будущую жену — мы полюбили друг друга, и меня совершенно не интересовало, какой она национальности. Через некоторое время я сделал ей предложение, и мы решили создать семью, у нас родились дети. Думаю, что в то время ни у неё, ни у меня не возникало мысли, что однажды мы уедем из этого города, из этой страны — навсегда (во всяком случае, у меня никогда не было такого желания). Нам казалось, что у нас всё должно быть хорошо. Казалось…

Но грянула перестройка! И всё покатилось в тартарары.

Теперь мы навсегда покидали нашу родину и отправлялись в чужую и незнакомую страну, где нас ждала другая жизнь и полная неизвестность.

В аэропорту Вильнюса мы долго ждали вылета, непрерывно общаясь с «бравыми ребятами» — двумя молодыми людьми, работниками «Сохнута», которые пытались вытрясти из нас деньги за оказание неких услуг. Они запугивали нас тем, что в случае неуплаты наш багаж будет подвергнут самому тщательному досмотру. Я не стал платить, посчитав, что в моём багаже нет ничего противозаконного — золота, бриллиантов, антиквариата и валюты я не вывозил, только личные вещи: одежда и кое-что из домашней утвари, что могло понадобится нам в Израиле на первое время. Мы не были богачами. Но несмотря на это, наш багаж действительно весь перетрясли и тщательно, с пристрастием, досмотрели. И нам с женой пришлось затем в спешке, с огромным трудом всю эту уйму тряпья и барахла впихивать обратно в чемоданы.

Я был на взводе и даже в какой-то момент решил, что не хочу лететь в Израиль. Меня провожала моя сестра. Единственный родной человек, который у меня остался после смерти обоих наших родителей и трагической гибели старшего брата. Я вышел проводить её — она должна была лететь обратно в Уфу, в Башкирию. Мы долго молча стояли на улице, каждый погрузившись в свои мысли.

«Я не хочу лететь в Израиль», — сказал я. — «Давай я сейчас уеду с тобой».

«А как же твои дети? Как же твоя семья?» — спросила она, внимательно посмотрев на меня.

Я не знал, что ей ответить. На душе было так муторно и гадко… Мы обнялись, поцеловались на прощание, и она пожелала мне счастливой дороги. Уже сидя в самолёте, я с тяжёлым сердцем смотрел на падающий за иллюминатором снег и понимал, что уже никогда не смогу вернуться обратно в эту жизнь, которую я оставлял. Но мне всё ещё не верилось, что это происходит со мной в реальной жизни, мне всё это представлялось каким-то сном — наваждением, чем-то нереальным, казалось, что вот я проснусь, и всё это исчезнет, и я снова буду в своей квартире, лёжа в своей постели, и меня будут окружать привычные для меня вещи.

Самолёт медленно выруливал на полосу рулёжки, выехал на взлётную полосу, затем короткая остановка, рёв турбин, и вот он понёсся вперёд, оторвался, полетел и далеко внизу стали виднеться заснеженные поля, лес, дорога, машины, город… «Прощай, страна, прощай, прошлая жизнь: детство, юность, друзья, родные. Прощайте все, всё, к чему я привык, и что было для меня дорого!»

Весь полёт в салоне самолёте стоял невообразимый гвалт. Едва мы взлетели, люди начали расхаживать вдоль рядов, делиться впечатлениями, что-то возбуждённо обсуждать, курить… Стюарды и стюардессы абсолютно не обращали на это никакого внимания — люди таким образом прощались с прошлой тоталитарной системой. Я всю дорогу пил. Мне «повезло», у одного из моих попутчиков — израильтянина, который возвращался домой в Израиль, была припасена литровая бутылка виски, купленная им там же в аэропорту, перед самым отлётом. И мы всю дорогу опустошали её содержимое. Мы не были знакомы до того момента, как оказались в салоне самолёта. Но пара стаканчиков крепкого алкоголя моментально сблизила нас, и уже через несколько минут мы стали чуть ли не самыми закадычными друзьями. Он рассказал мне о себе, а я поведал ему историю своей жизни. Я не помню, как его звали, и после приземления в аэропорту имени Бен-Гуриона мы уже больше никогда не виделись, хоть он мне и написал свой телефон, и я обещал, что обязательно позвоню ему, как только смогу устроиться. Но я так и не позвонил.

Когда мы прилетели, у меня страшно болела голова.

Вопреки расхожему мнению, что у трапа самолёта нас будет встречать восторженная толпа людей, размахивающих израильскими флагами, и приветствовать нас на нашей «исторической родине» — всего этого не было. Как не было и красной ковровой дорожки, выстеленной от трапа самолёта до здания аэропорта, приветственных речей, музыки и кружащихся в весёлом танце молодых людей. Всё было обычно, буднично, не так, как это изображалось на рекламных плакатах и в рекламных роликах.

Была жаркая и душная ночь. Слышалось стрекотание цикад, пробивавшееся даже сквозь рокот самолётных двигателей. Мы стояли одной большой кучей у входа в здание аэровокзала, пытаясь успокоить капризничающих детей, — сказывалась усталость, бессонная ночь и долгая и изнурительная дорога. Дети непрерывно спрашивали нас: «А зачем мы сюда приехали и почему мы не можем вернуться домой?» Что мы им могли ответить на это? Что у нас теперь нет дома, что он остался далеко, и мы никогда в него не вернёмся…

Я помню, как моего старшего сына, которому на тот момент едва исполнилось восемь лет, пришёл проводить его друг-одногодка. И как они оба плакали навзрыд, сидя на кухне. Дети, они каким-то шестым чувством понимали, что больше никогда не встретятся в этой жизни. Трудно представить, что происходило в этот момент в их душах.

Есть такое высказывание, которое приписывают Конфуцию, древнему китайскому мыслителю: «Не дай вам Бог жить в эпоху перемен».

И вот мы стоим угрюмые, как нашкодившие школярята, ожидая, что с нами произойдёт дальше. Через некоторое время из здания вышел строгого вида «дядька» в голубой футболке с короткими рукавами и белых шортах и стал объяснять, что нам следует делать дальше. Я слушал его невнимательно, то и дело отвлекаясь и с любопытством оглядываясь по сторонам. Всё вокруг было для меня непривычным и новым. И вдруг я услышал:

«Молодой человек! Молодой человек!»

Я машинально оглянулся.

«Да, да. Это я к вам обращаюсь, мужчина. Вам всё понятно, что я сейчас сказал?»

Я с недоумением посмотрел на «строгого дядьку». По правде говоря, я пропустил большую часть из того, о чём он говорил. Но, несмотря на это, я твёрдо ответил:

«Всё прекрасно слышал и всё прекрасно усвоил».

Но судя по тому взгляду, каким он на меня посмотрел, этот человек не очень-то поверил мне.

«Надеюсь, что у вас не будет потом вопросов?» — недовольным тоном заметил он.

Потом была долгая и утомительная процедура оформления, бесцеремонное обращение всё тех же работников «Сохнут» (о которых я уже упоминал недобрым словом выше), и вот она — Земля Обетованная!

Никогда не забуду, как мы выходили через огромные ворота, с трудом толкая перед собой тяжело нагруженные тележки с «бесценным грузом» — нашими вещами, большая часть которых потом оказалась грудой ненужного и бесполезного барахла.

Итак, мы направлялись к выходу или скорее к входу — входу в новую для нас жизнь, к новой судьбе. И в то мгновение, когда высотой в три метра ворота с грохотом захлопнулись у меня за спиной, я вдруг осознал: «Всё, теперь у меня уже не будет обратной дороги. Обратный путь отрезан — навсегда, я перешёл свой Рубикон». Словно Цезарь, пересёкший запретную реку и воскликнувший — «Жребий брошен!»

Так вот и прошло моё восхождение — алия — в «землю, истекающую молоком и мёдом», как рассказывали о ней разведчики, посланные Моисеем в Земли Ханаан (или Канаан) — древних жителей Палестины, чтобы разузнать об этих местах.

Теперь нужно было начинать новую жизнь и устраиваться на новом месте.

Но для начала немного истории. Порой бывает полезным покопаться в нашем прошлом, чтобы лучше понять нашу современность…

Лех-леха

Аврам взял отца, которому на тот момент стукнуло 205 лет (!), жену и родственников, имущество, рабов, наложниц, прочий движущийся и не движущийся скарб и отправился исполнять повеление Господа.

В то время в Месопотамии правила династия арамейских царей. Как оказалось, не самые лучшие правители, и народ вынужден был бежать из этой некогда процветающей и благословенной земли.

Аврам родился, в окрестностях города Ур-Касдим, или Ур Халдейский, или, как этот город записан в шумерских клинописных письменах, Урим, один из древнейших городов-государств в Месопотамии, в то время входившей в Аккадское царство, ведущей свою историю за несколько тысячелетий до начала Новой эры и расположившейся на южной оконечности Междуречья, в долинах рек Тигра и Евфрата.

Сразу же приходят на память строки из поэмы великого русского поэта Михаила Юрьевича Лермонтова — «Мцыри»:

«Там, где, сливаяся, шумят,

Обнявшись, будто две сестры,

Струи…»

Возможно, что некоторым из читателей знакомы эти замечательные поэтические строки, рассказывающие о судьбе молодого пленника, который не желал смириться со своей участью?

На протяжении многих столетий Шумерское царство славилось своей роскошью, богатством, великолепием храмов и дворцов. В ту пору там процветали ремёсла, изящное искусство, наука, математика, астрономия, и появилась первая банковская система. И именно в Месопотамии зародилась первая письменность. Шумеры первыми придумали круг, разделили его на 360 частей и изобрели колесо.

Но времена меняются, и некогда процветающая и могущественная культура постепенно начала приходить в упадок и дряхлеть. Возможно, что причиной тому стали непрекращающиеся междоусобные войны правителей мини-царств-городов, мятежи и дворцовые перевороты, народные восстания, политическая и экономическая нестабильность, а также природные катаклизмы — засухи, неурожаи и, как следствие, голод, болезни. За всю историю Месопотамии относительное затишье было в период с 2096 по 2046 год до новой эры. После смерти правителя Шумера и Аккада Ур-Намму его место занимает сын — Шульги. Ур-Намму был первым правителем из III династии Ура.

Шульги продолжил дело своего отца в укреплении могущества и влияния собственной династии. При его правлении многие мелкие царства были объединены в единое более крупное и сильное царство. Правитель Шульги также известен и как реформатор. При нём был составлен свод гражданских законов, где впервые за всю многовековую историю Шумерского царства не упоминалась смертная казнь, а телесные наказания были заменены денежными штрафами.

Сын превзошёл своего отца. Шульги стал столь могущественным и влиятельным правителем, что ещё при жизни он сам причислил себя к пантеону шумерских богов. Шульги прибавил к собственному имени имя одного из самых на то время влиятельных богов Шумерии — бога Сина, или Нанна. Теперь он называл себя Шульги-Син, тем самым подчёркивая свою божественность. И тем не менее всё это никак не могло повлиять на тяжёлое экономическое положение этого региона. Многие обитатели страны вынуждены были покидать насиженные места и искать новые земли.

Аврам не стал исключением.

Но дойдя до Харрана, древнего города в Месопотамии, его постигает несчастье: умер отец Аврама — Тарах (или, как он ещё упоминается в некоторых источниках, Фара или Фараг). Из Ура с Аврамом, помимо отца, отправлялись в путешествие его младший брат Нахор и племянник Лот. Нахор решил, что будет лучше, если он останется в Харране. Братья поделили имущество отца, Нахор поселился в Харране, а Аврам и Лот последовали дальше, предварительно пополнив свои запасы рабами, скотом и провиантом. Они шли в страну, которая в Ветхом Завете упоминается как земля Кнаанская, или Ханаанская, и жили в этих землях люди, которых называли канаани, или ханаани. Существует несколько гипотез о происхождении этого названия. По основной версии, записанной в Торе, в книге Берешит, Ханаан был одним из четырёх сыновей Хама — библейского персонажа, пережившего Всемирный потоп, и внуком Ноя. Его отец Хам в истории упоминается как отрицательный персонаж, опорочивший своё имя тем, что увидел отца обнажённым и рассказал это своим братьям, тем самым нарушив существующий запрет. Отец проклял сына:

/25/ И СКАЗАЛ: «ПРОКЛЯТ КНААН (ХАНААН)! ДА БУДЕТ ОН РАБОМ У РАБОВ СВОИХ БРАТЬЕВ!»

Только мне непонятно: увидел отца в неглиже Хам, сын Ноя, а проклял Ной своего внука Кнаана?

Но вернёмся к нашим «баранам» — то есть героям.

В те времена между этими регионами не существовало воздушного или железнодорожного сообщения, не было и удобных дорог, по которым можно было с комфортом добраться до нужного места.

/5/ И ВЗЯЛ АВРАМ С САРУ, ЖЕНУ СВОЮ, И ЛОТА, ПЛЕМЯННИКА СВОЕГО, И ВСЁ ДОСТОЯНИЕ, КОТОРОЕ ДОБЫЛ, И ДУШ, КОТОРЫХ ПРИОБРЕЛИ В ХАРРАНЕ, И ВЫШЕЛ, ЧТОБЫ ИДТИ В СТРАНУ КАНААН.

Весь путь от Харрана до Ханаана, а это не близкое расстояние, Авраму и его домочадцам пришлось проделать либо идя пешком, либо сидя верхом на верблюдах и ослах или в повозках. И, как говорится в русских сказках: «Долго ли, коротко ли…», однако они добрались до нужного им места. К тому времени, когда Аврам прибыл в Ханаан, там свирепствовал голод. Тогда Аврам отправляется в Египет.

/10/ И БЫЛ ГОЛОД В ТОЙ СТРАНЕ, И СОШЁЛ АВРАМ В ЕГИПЕТ, ПОЖИТЬ ТАМ; ИБО ТЯЖЁЛ БЫЛ ГОЛОД В ТОЙ СТРАНЕ.

В Египте с Аврамом приключилась неприятная история: женой Аврама, Сарой, заинтересовался местный правитель — фараон. Если судить по описанию, женщина она была привлекательная, не лишённая всех женских прелестей. Аврам, понимая всю опасность своего положения, решил прибегнуть к хитрости. Он выдал Сару за собственную сестру.

Вот как говорит сам Аврам:

/11/ … «Я ВЕДЬ ЗНАЮ, ЧТО ТЫ ЖЕНЩИНА КРАСИВАЯ.

/12/ И МОЖЕТ БЫТЬ, КОГДА УВИДЯТ ТЕБЯ ЕГИПТЯНЕ И СКАЖУТ: ЭТО ЕГО ЖЕНА, ТО МЕНЯ УБЬЮТ, А ТЕБЯ ОСТАВЯТ В ЖИВЫХ.

/13/ СКАЖИ ЖЕ, ЧТО ТЫ МНЕ СЕСТРА, ЧТОБЫ МНЕ ХОРОШО БЫЛО РАДИ ТЕБЯ, И ЧТОБЫ ДУША МОЯ ЖИВА БЫЛА БЛАГОДАРЯ ТЕБЕ».

Из этого описания можно сделать заключение, что египтяне того времени были людьми низких нравов, жестокими и коварными, и Аврам был вынужден солгать из страха за собственную жизнь. Взамен Аврам получил от фараона отступные:

/16/ И АВРАМУ ХОРОШО БЫЛО РАДИ НЕЁ; И БЫЛ У НЕГО МЕЛКИЙ СКОТ И КРУПНЫЙ СКОТ, И ОСЛЫ, И РАБЫ, И РАБЫНИ, И ЛОШАДИ, И ВЕРБЛЮДЫ.

К тому же Авраму повезло вдвойне, египтяне попросту могли убить Аврама, забрать себе его жену, рабов, всё его имущество, деньги и, как говорится, «концы в воду», и мы так никогда бы больше и не узнали, чем вся эта история закончилась. Не узнали бы о дальнейшей судьбе Аврама, его любимой жены Сары; о сыновьях — Исмаиле и Ицхаке; и о всех дальнейших приключениях этого почтенного старца и всего его семейства.

/18/ И ПРИЗВАЛ ФАРАОН АВРАМА И СКАЗАЛ: ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ СО МНОЙ? ДЛЯ ЧЕГО НЕ СКАЗАЛ МНЕ, ЧТО ОНА ЖЕНА ТВОЯ?

/19/ ДЛЯ ЧЕГО ТЫ СКАЗАЛ: ОНА СЕСТРА МОЯ? И Я ВЗЯЛ БЫЛО ЕЁ СЕБЕ В ЖЁНЫ. И ТЕПЕРЬ ВОТ ЖЕНА ТВОЯ; ВОЗМИ И ПОЙДИ.

/20/ И ДАЛ О НЁМ ФАРАОН ПОВЕЛЕНИЕ ЛЮДЯМ, И ПРОВОДИЛИ ЕГО, И ЖЕНУ ЕГО, И ВСЁ, ЧТО У НЕГО БЫЛО.

Египтяне не причинили Авраму никакого вреда и дали возможность свободно вернуться в Ханаан, а фараону об этой встрече остались на память только плохие воспоминания и нехорошая болезнь, которая вызывала язвы и непрестанное желание чесаться. Сами понимаете, личная гигиена в те времена была не на высоте.

Единственное, на что мне хотелось бы обратить ваше внимание, в Священном Писании говорится, что Господь наслал на фараона эту болезнь в наказание. Только я не понимаю — в чём провинился этот бедолага? Он ведь не причинил Авраму никакого вреда, даже наоборот…

По возвращению в Ханаан на Авраама сваливается новое несчастье: племянник Аврама — Лот, сын его старшего брата Арана, попадает в неприятность. Всё это приключается, когда Господь решает уничтожить города Содом и Гоморра, в которых, по Его глубокому убеждению, на тот момент царят неприкрытый разврат, содомия, гомосексуальная любовь и насилие. Одним словом — «бяка».

Аврам узнаёт об этом и просит Господа не разрушать эти города и не губить их жителей, и Бог соглашается выполнить его просьбу, но ставит условие: «если в этих городах найдётся хотя бы с десяток праведников» — Он не разрушит их.

Как оказалось, таких там не нашлось…

Тогда Аврам просит пощадить своего племянника Лота и его семью. И Господь соглашается. Он направляет к Лоту своих ангелов с известием, что за грехи города Содом и Гоморра будут разрушены.

/1/ И ПРИШЛИ ТЕ ДВА АНГЕЛА В СОДОМ ВЕЧЕРОМ, КОГДА ЛОТ СИДЕЛ У ВОРОТ СОДОМА. ЛОТ УВИДЕЛ, И ВСТАЛ, ЧТОБЫ ВСТРЕТИТЬ ИХ, И ПОКЛОНИЛСЯ ЛИЦОМ ДО ЗЕМЛИ.

Ангелы пришли предупредить Лота о близящейся катастрофе. Но он не внял словам посланников и был наказан за это.

/17/ СПАСАЙ ДУШУ СВОЮ; НЕ ОГЛЯДЫВАЙСЯ НАЗАД И НИГДЕ НЕ ОСТАНАВЛИВАЙСЯ…

Жена Лота, убегая из Содома, обернулась, чтобы посмотреть на горящий город, и превратилась в соляной столб, а сам Лот оказался в плену. Авраму с большим трудом удалось вызволить племянника из плена. После чего Аврам перебрался в Герар, где на то время правил Авимелех, а Лот с семьёй укрылись в пещере.

В Гераре с Аврамом происходит случай, похожий на тот, что произошёл с ним в Египте. Правитель Герара так же оказался падок на женские прелести Сары. И вновь Аврам выдаёт свою жену Сару за единокровную сестру, снова он мотивирует свой поступок жестокими нравами местных жителей и страхом за свою жизнь.

/2/ И СКАЗАЛ АВРААМ О САРЕ, ЖЕНЕ СВОЕЙ: ОНА СЕСТРА МОЯ. И ПОСЛАЛ АВИМЕЛЕХ, ЦАРЬ ГЕРАРСКИЙ, И ВЗЯЛ САРУ.

Следует отметить, что Авраам отчасти говорил правду. Будучи женой Авраама, Сара была и его единокровной сестрой. Таковы, судя по всему, были обычаи того времени, и кровосмесительные связи не являлись чем-то запретным. Судя по всему, эта практика в те времена имела широкое распространение в древности. К примеру: в Египте — миф о Осирисе и Исиде, брате и сестре, страстно полюбивших друг друга, правда, вся эта история закончилась весьма прескверно — Осириса убили и тело его бросили в Нил. Встречаются подобные мифы и в эллинистической культуре: жена Зевса, одного из главных греческих богов, Гера — также была его сестрой.

Описываются такие случаи и в Ветхом Завете.

/12/ ДА ОНА ПОДЛИННО СЕСТРА МНЕ: ОНА ДОЧЬ ОТЦА МОЕГО, ТОЛЬКО НЕ ДОЧЬ МАТЕРИ МОЕЙ; И СДЕЛАЛАСЬ МОЕЙ ЖЕНОЮ.

А вот и ещё:

/36/ И ЗАЧАЛИ ОБЕ ДОЧЕРИ ЛОТА ОТ ОТЦА СВОЕГО.

Но давайте на время сменим тему и обратим наше внимание на тот факт, что в одном из предыдущих фрагментов имя Аврама уже пишется не как прежде, а немного в изменённом варианте — Авраам. Этому факту существует объяснение. В более поздних текстах Аврам уже будет упоминаться как Авраам по той причине, что он поменяет своё имя.

/5/ И НЕ БУДЕШЬ ТЫ БОЛЬШЕ НАЗЫВАТЬСЯ АВРАМОМ, НО БУДЕТ ТЕБЕ ИМЯ: АВРААМ, ИБО Я СДЕЛАЮ ТЕБЯ ОТЦОМ МНОЖЕСТВА НАРОДОВ.

Для меня и по сей день остаётся загадкой: зачем было добавлять в имя ещё одну гласную? На мой взгляд, и первый вариант был довольно симпатичным.

Но так или иначе, теперь Аврам становится Авраамом, и мы далее по тексту будем придерживаться именно этого написания.

Израиль — земля, текущая молоком и мёдом

Возможно, что во времена Моисея всё это так и было…

Но тот Израиль, который узнал я, вступив на его «благословенную землю», даже с большой натяжкой трудно было бы назвать «милым райским местечком».

После того, как было покончено со всеми формальностями, мы всем гуртом (а это я, моя жена, двое наших детей, тесть, тёща, тёща шурина, сам шурин, встретивший нас в аэропорту, и его жена с годовалой дочуркой) направились в город Лод или Луд, как называют его местные жители.

Ночью, когда мы въехали в город, он показался мне серым и унылым. Долгая дорога, переживания и бессонная ночь окончательно вымотали нас. Мы все были крайне усталыми, и единственное, что нас всех сейчас интересовало, — это уютная постель. Наша квартира, которую для нас снял один из братьев жены, располагалась в самом захудалом спальном районе, на окраине города — решающую роль в этом вопросе сыграла цена. Собственно говоря, из-за этих самых братьев, а у жены их было два, и они к тому времени уже жили в Израиле, мы все и отправились в это «путешествие». Утром, выйдя на улицу, я убедился, что первое впечатление меня не обмануло.

Увиденное ввергло меня в состояние уныния. Дома-коробки с облупившейся краской, никакой растительности, за исключением двух-трёх пожелтевших колючек. Я оказался в типичном ближневосточном городе с его характерным для этого региона укладом жизни и бытом; с шумом и суетой на тесных улочках. Но я тешил себя надеждой, что за этим унылым пейзажем скрывается другой Израиль, о котором мне рассказывали знакомые и родственники моей жены! В любом случае, я уже не был в состоянии что-либо поменять.

Мы вдесятером разместились в небольшой (площадью 60 кв. м) трёхкомнатной квартирке. Случись ночью отправиться в уборную, то ты мог, того и гляди, ненароком наступить на кого-нибудь из родственников.

Не сказал бы, что для меня это было чем-то новым и непривычным. У меня за плечами был многолетний армейский опыт — жизнь в казарме, где в одном помещении размещались сто и более человек, ночёвки под открытым небом на голой земле и в палатке. Был опыт жизни в хрущёвской двушке, в которой прошло моё детство и отрочество. В нашу крохотную родительскую квартирку каким-то чудом, бывало, набивалось по десятку и более человек. У моих покойных родителей было доброе сердце и огромное количество братьев и сестёр, которые совершенно спокойно могли заявиться к нам в гости, причём одновременно. Прибавьте сюда их домочадцев (жён, мужей, детей), а ещё друзей и знакомых, которые так же приходили к нам в любое время суток, не дожидаясь приглашения. Наш дом был открыт для всех, и наша семья всегда отличалась своим гостеприимством, и в нашем доме были рады любому гостю. В принципе, так жила большая часть моих соотечественников в то далёкое время, когда люди не запирали двери своих домов, и любой мог войти в дом без приглашения — это считалось нормой.

Много лет спустя, значительно повзрослев и имея за плечами богатый жизненный опыт, я вернулся в нашу старенькую квартирку, туда, где я вырос, и с ужасом обнаружил — до чего она маленькая, и как же мы все могли разместиться на столь крошечном пространстве?!

Видимо, со временем я уже немного поотвык от такого образа жизни, как говорят — заматерел! В Каунасе у нас с женой была своя отдельная просторная квартира с отдельным санузлом, большими и светлыми комнатами и огромной лоджией.

Но всё это теперь осталось в прошлом.

Буду с вами честен — у нас были и другие варианты. В Израиле было разработано несколько программ для новоприбывших репатриантов, и одна из них — «первый дом на родине». Новых репатриантов брали на своё попечение кибуцы. Не слишком роскошно, но для первого времени это было совсем неплохо. У нас было бы отдельное жильё, пусть и скромное, без всяких изысков, но, во всяком случае, мы жили бы не в такой тесноте, в которой мы находились сейчас. К тому же в кибуце нам не стоило бы самим заботиться ни о работе, ни о пропитании; не ломать голову, в какой садик будет ходить наш младший сынишка и какую школу будет посещать наш старший сын — всё это кибуц брал на себя. Мы могли, приехав в Израиль, спокойно поселиться в одном из более чем двух сотен кибуцев, разбросанных по всей стране от севера до юга. Я лично отдавал предпочтение северу страны. Там больше растительности и в отношении климата — не так жарко, как на юге.

Но мама сказала твёрдое нет.

Причина была до смеха банальной, не отличающейся своей оригинальностью и новизной: мама хотела жить рядом со своим старшим сыном, во всяком случае не очень далеко, а дочка должна быть рядом с мамой. Старший брат жены, «на наше счастье», купил квартиру в городе Ашдоде — это юг Израиля.

В иудейских семьях — как бы это не показалось для некоторых странным! — царит матриархат. (Если бы я знал об этом раньше.) Я вырос и воспитывался в застарелых патриархальных традициях, когда отец был главой семейства и решал, что и как будет. У иудеев всё оказалось наоборот. Именно иудейская женщина в семье была и есть главной — «аидише мама». Даже в Библии упоминается об этом:

/12/ НО БОГ СКАЗАЛ АВРААМУ: НЕ ОГОРЧАЙСЯ РАДИ ОТРОКА И РАБЫНИ ТВОЕЙ; ВО ВСЁМ, ЧТО СКАЖЕТ САРРА, СЛУШАЙ ГОЛОСА ЕЁ, ИБО В ИСААКЕ НАРЕЧЁТСЯ ТЕБЕ СЕМЯ.

Однако мы отвлеклись.

Мы наконец получили вожделенную «корзину абсорбции», но вся она в тот же момент ушла на оплату съёмного жилья. Государство также выделяло нам ежемесячную субсидию, но и этого не хватало. Поэтому мы с женой сразу же пошли работать: жена — мыть клозеты (чему несказанно была рада — в прямом смысле, у неё была работа!), а я устроился разнорабочим на стройку. Тут-то я и вспомнил те самые слова, что «всех новоприбывших инженеров ставят к кульманам».

Однажды я спросил шурина (брат жены), он был по специальности инженер-строитель и работал на стройке, как и я — на подхвате.

«Это и есть твой кульман?» — сказал я, указывая на бадью, в которой он размешивал лопатой бетон.

По выражению лица шурина я понял, что мой вопрос ему не понравился.

Так мы все и поселились в городе Лоде.

Со временем я подыскал более удобную квартиру в центре Лода для своей семьи и родителей жены (вы помните, что мама должна быть рядом). Правда, она оказалась значительно дороже, но почище, и к тому же детский сад и школа были рядом.

Прожив в Лоде некоторое время, я стал больше узнавать о его обычаях. Я, к примеру, узнал, что город разделён на два основных сектора, в одном из которых живут арабы-мусульмане и арабы-христиане; другая же часть принадлежит иудеям. Из достопримечательностей мне стали известны: рынок — то бишь базар, табачная фабрика в самом центре города и супермаркет. Ещё название города, часто появлялась в новостях в разделе «Криминальные сводки». В Лоде был высокий уровень криминальных преступлений, связанных с продажей и употреблением наркотиков, а также жестоких и кровавых разборок между конкурирующими между собой криминальными кланами, в большинстве своём — арабскими.

А всё, что меня интересовало на то время, — это работа и изучение языка.

Для нас перемены в жизни оказались непростыми, не говоря уже о наших детях. Для них всё это стало настоящим кошмаром и тяжелейшим испытанием. Спустя много лет они мне откровенно в этом признались. Но время лечит раны.

Прожив несколько лет в этой стране и немного освоившись, я стал интересоваться её историей. Я узнал, что впервые название города Лод встречается в карнакских записях, относящихся к XV столетию до новой эры. Тогда он был больше известен под именем Лидда. В V веке до новой эры город был средоточием иудейской мудрости и учёности. Затем город завоёвывают и разрушают римские центурии под предводительством императора Траяна. Позже на его месте возникает греческая колония. Потом его завоёвывали мамлюки, арабы. В начале VIII века городом управлял халиф Сулейман, сделавший этот город своей резиденцией.

Любопытный факт: именно халиф Сулейман ввёл в обиход тогдашних арабских мужчин носить сирваль, или говоря современным языком — штаны, переняв эту моду у персов. Очевидно, что до правления халифа Сулеймана арабы разгуливали по этому городу без портков.

Были у этого города и другие имена: Георгиополь, Диосполис, в зависимости от того, кто на то время владел этим городом. В память о прошлом в Лоде сохранились и несколько исторических построек: старинная мечеть, возведённая на месте византийской церкви; мост, именуемый мостом Бейбарса — мамлюкского султана; старое мусульманское кладбище с покосившимися надгробными плитами, в самом центре города.

Но не они делают этот город таким значительным. В нём жил Святой Георгий Победоносец. Тот самый Георгий, который изображён на гербе города Москвы сидящим с копьём на коне и пронзающим змея. Святой Георгий — один из наиболее почитаемых в христианском мире святых-великомучеников.

Поступив на военную службу, Георгий благодаря своему уму, отваге и силе быстро возвысился и стал любимым военачальником у самого императора Гая Диоклетиана. На своём посту Георгий вёл беспощадную борьбу с христианскими смутьянами и бунтовщиками. Но потом что-то в голове Георгия поменялось, он раздал всё своё имущество и встал на сторону бунтовщиков, за что и был обезглавлен по приказу всё того же Диоклетиана.

Тело Георгия похоронили в Лидде, то бишь в Луде, а вот с головой и его конечностями тут есть некоторая неувязка. Оказалось, что у Святого Георгия было несколько голов, которые хранятся в разных местах, и обладатели этих голов утверждают, что именно их голова и есть та самая отделённая, которая была в день казни на плечах великомученика Святого Георгия. Тоже самое происходит и с его конечностями, существуют несколько репликацией рук и ступней святого.

На месте его упокоения в VI веке была воздвигнута базилика. Затем она неоднократно разрушалась и окончательно была восстановлена лишь в XIX столетии, причём по указу Российского императора Александра II. Он выделил деньги на восстановление базилики.

А в 1948 году город Лод переходит под юрисдикцию Израиля, и большая часть арабов покидает его.

Авраам, Сарра Ицхак и другие

/15/ И СКАЗАЛ БОГ АВРААМУ: САРУ, ЖЕНУ ТВОЮ, НЕ НАЗЫВАЙ САРОЮ, НО ДА БУДЕТ ИМЯ ЕЙ: САРРА.

И снова мы видим, что Сара вдруг становится Саррой.

Сар (мужской род) — в переводе с иврита означает господин. Следовательно Сара (женский род) — госпожа. Но вот по поводу этимологии имени Сарра у учёных нет единого мнения.

Долгое время у Авраама с Саррой не было детей. Считалось, что Сарра бесплодна и не сможет иметь детей. Это было для супругов настоящей трагедией. Огромное состояние Авраама фактически оставалось без преемника. В подобной ситуации следовало предпринять самые решительные действия. И Сарра это прекрасно понимала. Она-то и посоветовала мужу воспользоваться услугами своей наложницы для продолжения рода. Поступок, право, требующий определённого мужества и самопожертвования.

/1/ А САРРА, ЖЕНА АВРААМА, НЕ РОЖАЛА ЕМУ, А У НЕЁ РАБЫНЯ ЕГИПТЯНКА, ПО ИМЕНИ АГАРЬ.

/2/ И СКАЗАЛА САРА АВРААМУ: «МЕНЯ, ВОТ, БОГ ЛИШИЛ ПЛОДОРОДИЯ, ВОЙДИ ЖЕ К РАБЫНЕ МОЕЙ, МОЖЕТ БЫТЬ, БУДЕТ У МЕНЯ ПОТОМСТВО БЛАГОДАРЯ ЕЙ».

И этим словам суждено было сбыться. Агарь действительно родила ребёнка, которого назвали Исмаилом, и он становится обладателем всех прав на имущество Авраама. Но случается чудо. Через какое-то время, в возрасте 90 лет Сарра вдруг родила сына! Младенца нарекли Ицхаком, и ситуация, прямо скажем, стала неоднозначной. Теперь Сарру не устраивает, что всё богатство её супруга окажется в руках сына рабыни, переходящее к нему по праву первородства. Она убеждена, что всё должно достаться Ицхаку.

Итог оказался печальным: Агарь и её отпрыск были изгнаны в пустыню.

/10/ И СКАЗАЛА ОНА АВРААМУ: «ПРОГОНИ СЛУЖАНКУ ЭТУ И СЫНА ЕЁ, ИБО НЕ НАСЛЕДУЕТ СЫН ЭТОЙ СЛУЖАНКИ С СЫНОМ МОИМ, С ИЦХАКОМ».

Если опереться всё на тот же источник, то можно утверждать, что именно Исмаилу будет суждено стать прародителем арабов. И возможно, что именно это и могло послужить толчком к противостоянию иудейского и арабского народов? Может, арабы не могут простить иудеям то, как они обошлись с их далёким предком?

/14/ И ВСТАЛ АВРААМ РАНО УТРОМ, И ВЗЯЛ ХЛЕБ И МЕХ ВОДЫ, И ДАЛ АГАРИ, ПОЛОЖИЛ ЕЙ НА ПЛЕЧО, ТАКЖЕ И РЕБЁНКА, И ОТОСЛАЛ ЕЁ, И ПОШЛА ОНА, И БЛУЖДАЛА ПО ПУСТЫНЕ БЭЕР-ШЕВА.

Печаль история, не правда ли?

Шло время. Ицхак вырос, окреп и стал мужчиной. Когда же Ицхаку пришло время женится, Авраам решил отправить своего доверенного раба Элиезера подыскать сыну невесту к своему единокровному брату Нахору, к тому самому, что не последовал дальше с Авраамом в Землю Обетованную, а остался Харране, где и прожил всю свою жизнь. В этом городе у него родились дети, в том числе и сын Бетуэль или Вафуил (как его имя указано в некоторых источниках) — прямо скажем, не самый приятный персонаж Ветхого Завета. К тому времени, как Элиезер пришёл в Харран, Нахор уже умер.

Собирая в дорогу своего раба, Авраам снабдил Элиезера дорогими подарками для будущей невесты. Их было столько, что пришлось навьючивать десять верблюдов.

Дойдя до Харрана, Элиезер не стал заходить в город, а расположился неподалёку, у колодца, куда приходили местные жёны и девицы набрать воды. Расчёт был верен, там он и встретил Ривку — дочь Бетуэля. Девушка ему сразу понравилась, и он подарил ей золотые украшения.

Ривка вернулась домой и рассказала отцу Бетуэлю и брату Лавану, что у ворот города расположился незнакомый человек, и показала подаренные им украшения. Услышав рассказ Ривки и увидев украшения, Лаван бросился к воротам города. Там он нашёл богатого иноземца и пригласил его в дом своего отца. Как утверждают некоторые авторитетные комментаторы Святого Писания, в частности Ялкут Шимон и Раши, отец и сын были людьми нечестными: одного они назвали отравителем и развратником, а другого лжецом.

Бетуэль и Лаван решают отравить гостя, а имущество его присвоить. Но их коварному плану не суждено было сбыться. По какой-то причине чаша с ядом достаётся Бетуэлю, и он умирает, а Ривка благополучно отправляется на встречу со своим женихом. Ицхак так же не мог усидеть на месте в ожидании невесты и отправился ей навстречу. В одном из Мидрашей их встреча описывается так: Ицхак в ожидании суженой стоял на горе Мориа и истово молился Богу. Ривка настолько была поражена этим зрелищем, что, увидев его, упала с верблюда.

Так и происходит их первая встреча.

Невестка Авраама, как и её свекровь (к тому времени уже «мирно почившая»), долгое время оставалась бесплодной. Но, как и в первом случае, с Ривкой происходит чудо, и она рожает… К тому же сразу двух сыновей!

/23/ ГОСПОДЬ СКАЗАЛ ЕЙ: ДВА ПЛЕМЕНИ ВО ЧРЕВЕ ТВОЁМ, И ДВА РАЗЛИЧНЫХ НАРОДА ПРОИЗОЙДУТ ИЗ УТРОБЫ ТВОЕЙ; ОДИН НАРОД СДЕЛАЕТСЯ СИЛЬНЫМ, И ДРУГОЙ БОЛЬШИМ, И БУДЕТ СЛУЖИТЬ МЕНЬШЕМУ.

Скажу прямо: сильно сказано! Только вот не очень понимаю, какой народ будет сильным и какой народ будет ему служить? Но именно с этого момента, как это принято считать, и берёт своё начало вся дальнейшая история Сынов Израиля.

/24/ И СТАЛО ЕЙ ВРЕМЯ РОДИТЬ, И ВОТ — БЛИЗНЕЦЫ В ЧРЕВЕ ЕЁ.

/25/ И ВЫШЕЛ ПЕРВЫЙ КРАСНЫЙ, ВЕСЬ, КАК ПЛАЩ, ВОЛОСАТЫЙ. И НАРЕКЛИ ИМЯ ЕМУ ЭСАВ.

/26/ А ЗАТЕМ ВЫШЕЛ БРАТ ЕГО, ДЕРЖАСЬ РУКОЙ ЗА ПЯТКУ ЭСАВА, И НАРЕКЛИ ЕМУ ИМЯ ИАКОВ (в переводе с иврита Иаков — пятка).

Ицхак из двух сыновей больше отдавал предпочтение сильному и ловкому Эсаву, считая его своим преемником. Мать, напротив, была благосклонна к тихому и кроткому Иакову. Это и сыграло в дальнейшем решающую роль в споре за наследство, который выиграл хитрый и изворотливый Иаков, обманув брата и отца.

Ривка сама склонила Иакова к обману. Было это так: к старости Ицхак ослеп и не мог больше видеть. Этим-то и воспользовались в своих коварных планах жена и сын патриарха. Мы уже упоминали, что Иаков отличался от старшего брата изворотливым умом и кротостью характера. Он не любил утруждать себя чрезмерными физическими нагрузками. Он был чист и опрятен. Тогда как Эсав был решителен, силён, ловок и всё время проводил на охоте, он не носил одежду из ткани, предпочитая ей звериные шкуры, и не слишком следил за своей гигиеной, и оттого он дурно пахнул, к тому же всё его тело от макушки и до пят было покрыто волосяным покровом, и Эсав не отличался красотой.

Этим-то и воспользовались мать и сын, чтобы обмануть престарелого и слепого отца и мужа. Переодевшись в звериные шкуры старшего брата, Иаков выдаёт себя за оного и получает благословение отца стать главой рода. Подлог, конечно, был раскрыт.

/41/ И ВОЗНЕНАВИДЕЛ ЭСАВ ИАКОВА ЗА БЛАГОСЛОВЕНИЕ, КОТОРЫМ БЛАГОСЛОВИЛ ЕГО ОТЕЦ, И СКАЗАЛ ЭСАВ В СЕРДЦЕ СВОЁМ: НАСТУПЯТ ДНИ СКОРБИ ПО ОТЦУ МОЕМУ, И УБЬЮ Я ИАКОВА, БРАТА МОЕГО.

После этих слов, сказанных ему в сердцах Эсавом, Иаков был вынужден пуститься в долгие странствия, дабы не сбылись угрозы брата, оскорблённого обманом. Мать отправляет сына к своему брату Лавану, сыну Бетуэля — племяннику Авраама, жившему в Харране (не забывайте, что Авраам и Сарра были братом и сестрой, и Лаван был в равной степени племянником им обоим). Но вскоре, точнее, через семь лет, сам Иаков станет жертвой подлога. Теперь Лаван обманет своего племянника Иакова.

/15/ И СКАЗАЛ ЛАВАН ИАКОВУ: «РАЗВЕ ПОТОМУ, ЧТО ТЫ ПЛЕМЯННИК МОЙ, ТЫ СЛУЖИШЬ МНЕ ДАРОМ? СКАЖИ МНЕ, ЧТО В НАГРАДУ ТЕБЕ?

/16/ А У ЛАВАНА ДВЕ ДОЧЕРИ: ИМЯ СТАРШЕЙ — ЛЕЯ, А ИМЯ МЛАДШЕЙ — РАХЕЛЬ.

/17/ А У ЛЕИ ГЛАЗА СЛАБЫЕ, РАХЕЛЬ ЖЕ БЫЛА КРАСИВА СТАНОМ И КРАСИВА ВИДОМ.

/18/ И ПОЛЮБИЛ ИАКОВ РАХЕЛЬ, И СКАЗАЛ: БУДУ СЛУЖИТЬ ТЕБЕ СЕМЬ ЛЕТ ЗА РАХЕЛЬ, ДОЧЬ ТВОЮ МЛАДШУЮ.

На том они и порешили, а когда пришло время исполнять соглашение, Лаван подложил Иакову старшую дочь, полуслепую Лею.

/25/ И ОКАЗАЛОСЬ, ЧТО ВОТ — ЭТО ЛЕЯ! И СКАЗАЛ ОН ЛАВАНУ: «ЧТО ЭТО СДЕЛАЛ ТЫ МНЕ? ВЕДЬ ЗА РАХЕЛЬ СЛУЖИЛ Я У ТЕБЯ, ЗАЧЕМ ТЫ ОБМАНУЛ МЕНЯ?»

Не знаю, как это там всё получилось, но Иаков не сразу распознал подлог, а утром Лаван объяснил свой поступок тем, что не может выдать младшую дочь замуж прежде старшей сестры. В принципе — это разумное объяснение. Лаван заключает с Иаковом новое соглашение, согласно которому Иаков отслужит ещё семь лет, взамен он получит право жениться и на младшей дочери Лавана — Рахель. На этот раз Лаван исполнит данное Иакову обещание, и через семь лет Рахель станет женой Иакова.

И снова мы сталкиваемся с проблемой: Рахель — любимая жена Иакова — оказывается бесплодной. Тогда как Лея была на редкость плодовитой и за короткое время родила Иакову подряд четырёх сыновей: Рувима, Симеона, Левия и Иуду (не путайте с Иудой Искариотом, хотя между ними есть много общего).

Рахель понимает, что у неё есть серьёзная проблема. Как бы Иаков ни любил её, но если она не родит ему сына, то все лавры первенства в итоге достанутся Лее и её отпрыскам. Рахель лихорадочно ищет выход из создавшейся непростой ситуации. Она решает поступить, как поступили её свекровь — мать Иакова и бабушка — жена Авраама. Она уговаривает Иакова (!) переспать со своей служанкой Валлой, а родившегося от рабыни ребёнка она выдаст за своего сына.

/3/ ОНА СКАЗАЛА: ВОТ СЛУЖАНКА МОЯ ВАЛЛА; ВОЙДИ К НЕЙ; ПУСТЬ ОНА РОДИТ НА КОЛЕНИ МОИ, ЧТОБЫ И Я ИМЕЛА ДЕТЕЙ ОТ НЕЁ.

Как видим, и в то время уже практиковалось суррогатное материнство.

/4/ И ДАЛА ОНА ВАЛЛУ, СЛУЖАНКУ СВОЮ, В ЖЕНУ ЕМУ; И ВОШЁЛ К НЕЙ ИАКОВ.

/5/ ВАЛЛА ЗАЧАЛА И РОДИЛА СЫНА.

Валла родила Иакову двух сыновей: Дана и Нефтали.

Лея, стараясь не отстать от сестры, предлагает Иакову собственную служанку Зелфу, и та рожает ему сыновей: Гада и Асира. Победа всё равно остаётся за Леей, и она в довесок рожает Иакову ещё двух сыновей: Завулона и Иссрахара и, как завершающий аккорд (фортиссимо!), дочь Дину.

В итоге Рахель родит Иакову только двух сыновей: Иосифа и Вениамина; Лея — шестерых сыновей и дочь: Рувима, Симеона, Левия, Иуду, Иссахара, Завулона, Дину; рабыня Валла — сыновья: Дан, Нафтали; рабыня Зелфа: Гад и Асир. Десять из них войдут в двенадцать колен Израиля, и при разделе Ханаана они получат земельные наделы. Иосиф и Левий выпадают из этого списка, хотя в некоторых источниках их указывают как родоначальников двенадцати израильских колен.

«Почему?» — спросите вы.

Левий — его род не получит права собственности на землю, так как его потомки посвятят себя служению Богу. Иосиф закончит свои дни в Египте. Иаков усыновит двух его сыновей: Манасия и Эфраима, сделав их своими наследниками. Следует добавить, что число колен в некоторых источниках также разнится.

Но вернёмся к Иакову.

После нескольких лет работы на тестя Иаков требует у тестя оплату за свой труд. Он просит у Лавана в качестве платы часть стада: овец и коз.

/32/ Я ПРОЙДУ СЕГОДНЯ ПО ВСЕМУ СТАДУ ОВЕЦ ТВОИХ; ОТДЕЛИ ИЗ НЕГО ВСЯКИЙ С КРАПИНКАМИ И С ПЯТНАМИ, ВСЯКУЮ СКОТИНУ ЧЁРНУЮ ИЗ ОВЕЦ, ТАКЖЕ С ПЯТНАМИ И С КРАПИНКАМИ КОЗ. ТАКОЙ СКОТ БУДЕТ НАГРАДОЮ МНЕ.