Бесплатный фрагмент - Взлом родовой системы. Квантовая психология

Эта книга — не научный труд и не претендует на абсолютную истину. Перед вами теоретико-эмпирическое исследование тех самых подсознательных установок, что формируют человеческую личность: наш характер, автоматические реакции, травмы и, в конечном итоге, — судьбу

Моя цель — показать первоисточник устройства внутреннего мира и научить взаимодействовать с ним так, чтобы менять нежелательное у самого истока, а не просто бороться с уже проявленными последствиями.

Так есть ли у человека выбор? Или мы всего лишь заложники обстоятельств и родовых сценариев? И главное — где та самая точка сборки, в которой начинается история каждого из нас?

Введение: риторический вопрос.

С тех пор, как человек эволюционировал до уровня, позволяющего ему размышлять и анализировать, он не перестаёт искать ответ на вопрос: «Что было первым — курица или яйцо?»

Веками великие умы ведут споры, кидая друг в друга теориями о происхождении мира, добре и зле, духовном и физическом, Боге и дьяволе. Все их труды не были напрасными, несмотря на противоречия и претензию на безоговорочную правоту.

В сфере психологии на сегодняшний день существует более 400 теоретических моделей, охватывающих всё — от поведенческих автоматизмов до глубинных архетипов бессознательного. Теории, как правило, противопоставляются друг другу: бихевиоризм, опирающийся на наблюдаемое поведение и подкрепление, — против психоанализа, исследующего бессознательное и детские переживания; когнитивная психология, фокусирующаяся на мыслительных процессах, — против гуманистической и экзистенциальной, ставящих во главу свободу воли, смысл жизни как основную причину поведения человека и его личный выбор. Кто прав? Какая теория наиболее верная и может охватить и объяснить весь спектр человеческой природы?

Можно сказать, что не правы ни одни, ни другие, так же как можно сказать, что правы и те, и другие. В XX веке учёные открыли квантовую физику и эта модель предложила совершенно иной, парадоксальный взгляд на привычную ньютоновскую реальность: курица и яйцо «появились» одновременно. Они существуют вместе, как одно целое, воспринимаемое нами разделённым на части.

Квантовая модель в психологии объединяет всё и говорит: все теории верны, но каждая из них показывает лишь определённый ракурс многогранной структуры под названием «человек». Именно эту идею я собираюсь развить в рамках одной узкой, но ключевой темы — формировании личности и судьбы человека на уровне родовой системы, корни которой уходят глубоко в прошлое и начало которой нам никогда не удастся отыскать, также, как и её конец, который никогда не наступит, потому что она вне пространства и времени.

В этой книге я хочу не только показать динамику отношений между человеком и его родовой системой и то, каким образом эти отношения формируют нашу жизнь, но и провести ту тонкую грань, за которой начинается пространство для свободы выбора.

Глава 1

Выбор без выбора.

«Так совершены были небо и земля и всё воинство их.»

(Бытие 2:1)

Основы квантовой модели в психологии

Мир был завершён, творение завершено. Всё, что должно было быть создано, уже существует. Мы ничего не создаём, а только открываем.

Мир существует не в линейном времени, к которому мы привязаны умом, а в целостной картине мироздания, где прошлое, настоящее и будущее сливаются в единую суперпозицию.

Она подразумевает, что человек не столько творит новый мир, сколько осознаёт уже существующие возможности, включает их своим вниманием и выбором. Как если бы творение было картиной, покрытой завесой, и каждый наш шаг снимает с неё новую часть.

Квантовая психология рассматривает психику как нелинейную, многомерную систему, в которой различные состояния сознания, установки, травмы и архетипы могут сосуществовать одновременно — подобно тому, как в квантовой физике частица может находиться в суперпозиции состояний.

Это направление не утверждает, что мозг подчиняется законам квантовой механики в прямом смысле. Скорее, оно предлагает использовать квантовые принципы как метафору для описания парадоксов человеческой психики и глубинных процессов восприятия, выбора и изменений.

Истина в психотерапии не одна и она не статична. Как в квантовой физике невозможно точно определить одновременно и положение, и импульс частицы, так и в психике невозможно зафиксировать одну единственную причину проблемы. Смысл и интерпретация всегда зависят от наблюдателя — терапевта, клиента, контекста, культурного слоя.

Все психологические и терапевтические теории — психоанализ, трансперсональная психология, системная терапия, родовые сценарии, работа с телом и памятью предков — могут быть представлены как волны вероятности, которые одновременно существуют в пространстве психики. Пока не происходит «измерение» — то есть, пока терапевт или клиент не делает выбор в пользу определённого подхода — все эти теории сохраняют свою ценность и применимость.

Взаимодействие между терапевтом и клиентом создаёт уникальное поле — в нём и разворачивается та теория или подход, который сейчас нужен.

Это поле квантово — оно не линейно, не подчиняется рациональной логике и зависит от того, кто смотрит, как смотрит и с какой интенцией.

Хорошим примером в квантовом подходе к психике являются системные расстановки по Хеллингеру. В процессе расстановки создаётся поле, в котором участники, не зная подробностей истории клиента, интуитивно начинают чувствовать эмоции, телесные импульсы и динамики, характерные для членов его семьи.

Это поле — нечто большее, чем просто групповое бессознательное. Оно ведёт себя как квантовая система, где информация существует вне времени и пространства, а внутренние состояния становятся доступными через наблюдение и взаимодействие. Расстановка проявляет скрытые взаимосвязи, как будто «коллапсирует» суперпозицию множества вероятностей в один возможный сценарий, тем самым позволяя клиенту осознать и перепрожить ту часть системы, которая требует внимания.

Однако, в любом терапевтическом подходе терапевт неизбежно проецирует свою личную историю на историю клиента. Это никогда не бывает 100% чистым клиентским опытом, интерпретируемым совершенно объективно. В расстановках по Хеллингеру это явление особенно заметно, и, на мой взгляд, оно может серьёзно искажать субъективную внутреннюю работу клиента. В своих методах работы с психикой я стремлюсь, насколько это возможно, создать стерильную обстановку для разума, минимизируя свои собственные проекции и влияния внутреннего мира.

И, хотя тот факт, что лично мне данный метод не подходит ни как клиенту, ни как терапевту, особенно в групповом контексте работы, это не делает его неэффективным для людей с иным складом ума. Более того, в работе с детьми я считаю расстановки одним из наиболее действенных и тонких инструментов.

Изучая различные терапевтические подходы в психологии, я неоднократно убеждалась, что все системы эффективны, даже те, которые не подтверждены научными исследованиями. А для меня лично особенно ценны те методы, которые ещё не были лабораторно доказаны! Конечно, это не означает, что моё поведение, инстинкты и мышление объясняются вне рамок бихевиоризма, психоанализа или когнитивной психологии. Они по-прежнему работают на основе тех же принципов, что и у большинства людей, но моё внимание направлено на более философские и личные инструменты для работы, в которых есть достаточно места воображению и творчеству.

В каждой теории её основатель не может претендовать на абсолютную истину. Всё, на что он имеет право, — это открыть нам и себе ещё одну грань бесконечного множества взглядов на мир, выполняя роль проводника, который подсвечивает своим вниманием то, что скрыто от остальных.

Глава 2

Основы родовой системы и её влияние на нашу жизнь.

«Все мы являемся звеньями в цепи поколений, и порой нам приходится, к собственному удивлению, „оплачивать долги“ прошлого наших предков. Эта своеобразная „невидимая преданность семье“ подталкивает нас к неосознанному повторению приятных ситуаций или печальных событий. Мы менее свободны, чем полагаем, но у нас есть возможность отвоевать свою свободу и избежать роковых повторений в нашей семейной истории, поняв сложные хитросплетения в собственной семье.»

А. А. Шутценбергер «Синдром предков»

В традиционной трансгенерационной парадигме считается, что родители, особенно мать, программируют судьбу ребёнка через опыт, травмы и сценарии, передающиеся из поколения в поколение.

В основе этой системы лежит идея о том, что всё, что с нами происходит, в первую очередь направлено на выживание и продолжение жизни. Это часто противоречит здравому смыслу и логике рационального разума, но ключ к пониманию кроется не в логике, а в биологии — в более примитивной, можно сказать, инстинктивной части нашего «я».

Автоматика против рационализма

Биологический смысл и рациональное понимание зачастую расходятся и главное различие между ними — в приоритетах: биологии вовсе не важно, счастлив ли человек. Её заботит лишь одно — выживание. И точка.

Ни для кого уже не секрет, что примерно 80% нашей жизни управляется автоматическими реакциями. Мы либо вовсе не осознаём большинство процессов, происходящих в теле и психике, либо осознаём их частично. В поле нашего внимания попадает лишь малая часть информации, способной ответить на вопросы «почему» и «как», в то время как остальное скрыто в глубинных слоях бессознательного.

Смысл, по которому природа так устроила нас, заключается в экономии когнитивных ресурсов и минимизации риска ошибок. Ведь, несмотря на свою репутацию «всемогущества» сознание склонно к ошибкам — и порой фатальным.

Сознательный разум не знает, как дышать, переваривать пищу, синхронизировать движения при ходьбе или поддерживать жизнедеятельность во сне. Мы не прожили бы и минуты, если бы всеми этими функциями управляла лобная кора головного мозга, а не автономная (вегетативная) нервная система.

Теперь перейдём на следующий слой автоматических настроек — психосоматику. Для меня мир психосоматики стал настоящим открытием! В нём болезни предстают как сознательное выражение бессознательных переживаний, с которыми психика не может справиться на уровне сознания.

Но как такая стратегия может продлевать жизнь, если человек страдает от боли, а порой даже умирает? Этим вопросом задалась и я, когда начала изучать психосоматику в рамках системы «Recall Healing», автором которой является доктор Жильбер Рено.

Ответ не поддаётся привычной рациональной логике. Он основан на биологическом смысле — на приоритетах. По своей природе мышление не может оставлять вопросы открытыми: мозгу необходимо завершить процесс (один из базовых принципов гештальт-терапии). Когда завершение невозможно, из-за силы эмоциональных переживаний, мозг завершает процесс через тело — тем самым разгружая психику от внутренних конфликтов.

Для мозга приоритет — сохранить целостность психики, даже ценой телесной боли. Поэтому болезнь, с точки зрения биологии, — это способ разрешения внутреннего конфликта, форма закрытия гештальта.

Следующий слой, основанный на тех же принципах, — это судьба и характер человека. Звучит пессимистично, но это правда. Хотя и лишь отчасти! (Об этом подробнее — в следующих главах.)

Наши предпочтения в еде, одежде, выборе партнёра, профессии, решении завести детей — все эти, на первый взгляд, осознанные акты свободной воли на деле во многом являются автоматическими настройками бессознательного разума. Почему? Чтобы сэкономить ресурсы мозга и продлить жизнь. Но как? Как это вообще возможно?

Ответ снова лежит не в логике, а в биологическом смысле: если всё, что произошло с моими предками и со мной в фазе программирования — в период беременности, родов, первого года жизни и до наступления фазы автономности — позволило мне дожить до взрослого возраста и отделиться от родителей, значит, эта схема считается рабочей. Зачем тогда придумывать что-то новое и потенциально опасное, если есть старое, проверенное поколениями — то, благодаря чему я сейчас жив?

Таким образом, каждое значимое событие перинатального и детского опыта будет с определённой цикличностью повторяться во взрослой жизни (теория Марка Фреше). Иногда трудно уловить прямую схожесть между событиями, но если смотреть через призму эмоциональных переживаний, а не только фактического содержания (хотя нередко повторяются и сами события — почти дословно), становится очевидно, что мы проживаем тот же опыт, только в изменённой форме.

Как и когда «записываются» родовые программы

Резюмируя детский опыт, можно сказать, что программирующим является всё эмоционально значимое, что мы пережили до момента достижения автономии. А он, в свою очередь, в значительной степени опирается на перинатальный опыт и процесс родов — точнее, на то, что было эмоционально значимым для наших родителей в этот период, особенно для матери.

Условия зачатия, планирование (или отсутствие такового) беременности, реакция родителей на новость о ребёнке, имя, которое нам дали — всё это формирует глубинные установки: как мир встретит нас, какую ценность в нас увидят, и увидят ли вообще. Эти ранние опыты не осознаются нами напрямую, но становятся фоновыми шаблонами, по которым затем выстраивается наше взаимодействие с миром.

Анн Ансцелин Шутценбергер — французский психотерапевт, доктор психологии, одна из основательниц психогенеалогии — обнаружила ещё более глубокий уровень программирования личности: так называемый синдром предков.

Это схема, позволяющая отследить, с какими членами родовой системы мы бессознательно связаны, чьи сценарии склонны повторять, чьи незавершённые дела — завершать, и чьи страхи — воплощать в своей жизни.

Шутценбергер также открыла явление, называемое «Синдромом годовщины». Суть синдрома заключается в том, что люди бессознательно повторяют ключевые события, травмы, смерти и другие значимые моменты из жизни своих предков — часто в те же периоды года, те же даты, и даже в одном и том же возрасте. Таким образом, родовая память активирует в нас цикл завершения незаконченных историй.

Можно ли изменить программы?

Чтобы изменить свою судьбу и перестать воспроизводить нежелательные сценарии, первым шагом становится осознание: важно понять, где именно мы застряли, какие истории в нашей жизни остаются незавершёнными.

Марк Фреше, автор теории биологических циклов памяти, предложил уникальную систему, с помощью которой можно проследить закономерности между событиями прошлого, настоящего и будущего. Он считал, что осознания этих повторений достаточно, чтобы изменить судьбу и избежать травматичных повторов. Однако со временем стало понятно, что одного осознания не всегда достаточно. С этим пониманием нужно что-то делать — изменить поведение, принять новое решение, завершить внутренний гештальт.

Сам Марк Фреше, несмотря на своё знание системы, погиб в один из тех повторяющихся циклов, которые он предвидел, но так и не смог трансформировать.

Сегодня существует множество техник, которые помогают выйти за пределы автоматических сценариев и начать строить свою жизнь на других основаниях. Иногда они работают эффективно, иногда — частично, а иногда не работают совсем. И всё же бывают случаи, когда и одного только осознания оказывается достаточно, чтобы прервать цикл.

Универсальной инструкции, подходящей всем, не существует. Поэтому каждому приходится искать свой собственный путь — через опыт, попытки, ошибки и открытия.

Глава 3

Желаемое и действительное.

Жизнь — это колесо, не имеющее начала и конца. Мы просто входим в его движение.

Исследования влияния родовой системы на человека буквально открыли мне глаза: я обнаружила множество программ в своей жизни, цикличных повторений и совпадений, которые на самом деле были не случайностями, а закономерностями. В правильности этой системы не было никаких сомнений — она работает, и не только у меня, но и у моих клиентов.

Как любая любящая и заботливая мать, я переживала, что передам своим детям травматический опыт по наследству. Более того, я увидела, что процесс передачи начался ещё с момента их планирования — как только я приняла решение стать матерью. Я ясно видела проявления психосоматики моих собственных эмоциональных травм в их телах. Я наблюдала, как истории рода повторяются в их жизнях в самых разных формах. Я много работала — и с собой, и с ними, чтобы переписать эти сценарии и позволить детям выйти за пределы родовых драм.

И мне многое удалось изменить, особенно в области физического здоровья. Но были нюансы, которые ускользали от корректировки. И больше всего — моё чувство вины за то, что я не смогла стать для них «лучшей версией себя».

Я часто возвращалась воспоминаниями в период беременности, когда старалась пройти его так, как учили книги по материнству: слушать классическую музыку, бывать у моря, чтобы шум волн укачивал моего малыша в утробе. Я планировала правильно питаться, заниматься йогой для беременных, посещать курсы для будущих родителей…

На практике не получилось ничего из мира моих мечтаний об «идеальной беременности». Музыку я тогда не выносила, а поездки к морю были недоступны. Вместо шума волн моего малыша сопровождал гул машин, шум толпы и мои собственные нервы. Я была крайне напряжённой, и все мои попытки хотя бы немного расслабиться рушились ещё до того, как я успевала сделать дыхательную практику.

Я не контролировала свои эмоции и предпочтения в еде: любая «здоровая» пища вызывала протест и тошноту. Только углеводы и мясо давали хоть какое-то облегчение. Я как будто перестала принадлежать себе, словно была в состоянии диссоциации, просто ожидая момента, когда ребёнок покинет моё тело и я снова вернусь к себе.

Всё, что я планировала для родов и материнства, обернулось полным крахом. И это сопровождалось годами глубокого чувства вины, ещё сильнее усугублявшего ситуацию.

Но однажды, в один из моментов очередной саморефлексии, я вдруг поняла, что не виновата!

Я осознала, что на самом деле делала всё возможное, чтобы разорвать цикл травм, создать новые условия, вызвать нужные эмоции. Но некоторые вещи были сильнее меня. Тогда ко мне пришло глубокое понимание — не мысль, не видение, а ощущение внутреннего знания, что всё это было неизбежно. Это не я создаю условия, это ребёнок сам их формирует в моём теле, а я лишь пытаюсь бороться с этим процессом, но проигрываю.

Это осознание стало для меня трансформацией. Оно изменило моё отношение не только к материнству и родовым программам, но и к самой жизни. Нет, я не отказалась от идеи, что Шутценбергер была права и что родовая система реально влияет на нас. Но я и не стала абсолютным сторонником теорий реинкарнации и выбора души.

Я увидела всё как бы с другой перспективы: не как линейную цепочку «причина — следствие», где мать эмоциями формирует судьбу ребёнка, или где ребёнок сам выбирает себе мать, а как единый цикл, у которого нет ни начала, ни конца. Чтобы понять, о чём я говорю, давайте сначала познакомимся со второй стороной формирования судьбы — с душой, которая выбирает свой путь ещё до рождения.

Глава 4

Путь души.

«Ты имеешь право лишь на действие, но не на его плоды. Пусть не будут для тебя побудительной причиной плоды действия, но и не привязывайся к бездействию».

Бхагавад-гита, глава 2, стих 47

Сразу отмечу: я не являюсь сторонницей теорий реинкарнации и контрактов души. Это не означает, что я отрицаю данные концепции или эмпирические исследования в их поддержку, но мне не кажется, что эти теории действительно объясняют глубинный смысл человеческого существования. Более того, в отличие от трансгенерационной психологии, подобные духовные учения, как правило, ставят человека в позицию пассивного наблюдателя, чья главная задача — смириться со страданиями, отказаться от эго и в конечном итоге стремиться к «освобождению» от земного пути.

В этих подходах отсутствуют реальные инструменты трансформации. Основная идея — принятие неизбежного и уход от личной ответственности за свою жизнь.

В противоположность этому, модель Анн Шутценбергер и её последователей предлагает активный путь — работу с родовыми сценариями, возможность их осознания и изменения. Здесь человек представлен как участник, а не наблюдатель, способный переписать внутренние программы, передающиеся через поколения. Но и данная теория не показывает всей полноты структуры личности и смысла жизни.

Теории реинкарнации, контракты души и некоторые восточные философии описывают человека как существо, которое ещё до рождения выбирает себе опыт на Земле, заключая договорённости с другими душами. Считается, что все обстоятельства жизни — заранее предопределены и являются либо наказанием за прошлые поступки, либо наградой за добродетель. На мой взгляд, это чересчур бинарная модель мышления, чтобы объяснять реальность столь сложного и многомерного масштаба.

Майкл Ньютон в своей известной книге «Путешествие души» описывает опыт людей, вспоминавших свои прошлые воплощения в состоянии регрессивного гипноза. Это помогало им избавиться от самых разных проблем — от хронических болей неясного происхождения до психоэмоциональных страданий. Более того, они вспоминали не только свои прежние жизни, но и существование между смертью одного тела и следующим воплощением. Все участники описывали схожие переживания: чувство возвращения домой, пребывание в пространстве покоя и света, встречи с наставниками — духовными фигурами, у которых были имена. Они вспоминали, как выбирали себе будущую семью, условия жизни, людей, которых встретят на своём пути. Почти все говорили, что не хотели покидать то безмятежное пространство.

Меня бы это всё, безусловно, потрясло, окажись я на месте Майкла Ньютона и услышав сотни таких историй собственными ушами. Его вклад в изучение темы души бесценен, но при более глубоком анализе у меня возникли вопросы: почему опыт космического уровня подаётся в структурах линейного мышления — с прошлым, настоящим и будущим? Почему у наставников человеческие имена и иерархические роли? Почему они мыслят законами земной логики?

Изучая квантовые подходы, я столкнулась с внутренним конфликтом — когда квантово-нелинейное мышление вступает в противоречие с линейно-антропоморфными концепциями духовных учений, таких как у Ньютона. Однако это противоречие объяснимо. Многие исследователи, независимо друг от друга, описывали схожие воспоминания и околосмертные переживания. Отрицать факт наличия феномена было бы глупо. Я и сама однажды пережила мистический опыт отделения от тела. Это не был околосмертный случай, а скорее сон — но с абсолютно реальными эмоциональными ощущениями.

Во сне умершая родственница показывала мне, что такое «рай» и «ад», но не визуально — а через ощущения. Она сказала, что если я поступлю определённым образом в реальной жизни, то окажусь в «раю», и указала вверх — туда, где в небе открывался светящийся тоннель. Я подлетела к нему, но не вошла. Чем ближе я приближалась, тем сильнее становилось ощущение — это было нечто неописуемое: эйфория, радость, безграничное счастье — настолько яркие чувства, что ни до, ни после я ничего подобного не переживала. Могу привести человеческую метафору неописуемости этого чувства — «дух захватило». Я устремилась туда, но мне сказали, что моё время ещё не пришло, и показали другую сторону — «ад». Он не был страшным в привычном смысле: это было чувство бесконечной, ноющей неизбежности — не страдание, не боль, а нечто новое, что-то что примерно подходит под метафору — «Не нахожу себе места», но в самом крайнем проявлении. После этого сна я сделала выбор — такой, каким меня просили его сделать во сне.

Теперь — объяснение. Наш мозг не способен принять и интерпретировать информацию, находящуюся за пределами трёхмерного мира. Мысли человеческого подсознания выражаются земными символами, а не категориями квантовых полей. На восприятие влияет культурный контекст, историческая эпоха и личные убеждения. Это своего рода «коды», с помощью которых наше сознание переводит трансцендентный опыт в понятные образы. Поэтому мозг упаковывает внеземные проекции в линейные нарративы — с ангелами, гидами, раем и адом.

Карл Юнг посвятил жизнь исследованию архетипов — универсальных моделей, через которые человек воспринимает и организовывает внутренний и внешний мир. Именно архетипы, а не реальные существа или события, проявляются в наших снах, видениях и состояниях регрессии. Все описываемые внеземные состояния и существа — это проекции мира, который мы не в состоянии понять таким, каким он является на самом деле.

Перевод мистических переживаний на квантовый язык

Большинство духовных концепций — это попытка мозга адаптировать многомерную реальность к бинарной логике. Когда пациенты Ньютона видят гидов, а я во сне — «рай» и «ад», это не обязательно означает, что они существуют буквально. Это, скорее, способ ограниченной человеческой психики проецировать абстрактные паттерны квантового поля в понятные, антропоморфные образы — чтобы было проще взаимодействовать с этой информацией.

В квантовой модели всё устроено иначе:

— нет гидов — есть нелокальные информационные паттерны;

— нет линейного времени — есть суперпозиция всех состояний сразу;

— нет отдельных душ — есть единое поле сознания;

— нет прошлых жизней — есть параллельные, наслаивающиеся состояния личности;

— нет кармы — есть нелинейная причинность, где следствие может влиять на причину;

— нет родовых сценариев — есть квантовая наследственная запутанность.

А то, что называют «выбором души» и «контрактами» — это, с точки зрения квантовой физики, проявление резонанса между паттернами на уровне поля.

Когда говорится, что душа выбирает себе семью, то с позиции квантовой модели это означает, что волновая функция коллапсирует в конкретный узор наследственной запутанности. «Духовные наставники» — это когерентное поле информации, проецируемое психикой в персонализированную форму, чтобы с ним можно было выстроить диалог.

Обо всём этом я подробнее расскажу в следующей главе — и объясню, зачем вообще погружаться в такую терминологию, и как она может помочь на практике.

За и против теорий о предопределённости

Итак, подытожу: суть теорий о бессмертной душе сводится к тому, что всё в земной жизни уже предопределено — якобы душа, ещё до рождения, вместе с наставниками выбирает будущие обстоятельства, исходя из опыта прошлых воплощений. А поскольку в теле мы не помним, кем были и что «натворили», то и не осознаём, что именно искупаем и за что расплачиваемся в этой жизни. Мы не знаем, какие ошибки не стоит повторять и что нужно делать, чтобы заслужить «награду».

Фактически, человек в этих концепциях представлен как пассивное существо, чья задача — пройти заранее выданную программу. Некий небесный кастинг распределяет роли, а человеку остаётся лишь доиграть свою. Всё многообразие личности сводится к ограниченному сценарию, в котором высшие силы имеют полную монополию на смысл, контроль и результат. Это лишает сознание человека главного — свободы.

Для многих такая концепция достаточно удобна, ведь она снимает ответственность, позволяет не принимать смелые и сложные решения и искать ответы на вопросы. А зачем? Всё уже предопределено: «в прошлой жизни я наверное кого-то обидел и теперь должен терпеть обиды от других в наказание за содеянное»; «я сам выбрал этот путь ещё до рождения, значит так должно быть». И получается, что ответственность лежит всегда на ком-то или чём-то внеземном, но только не на человеке здесь и сейчас.

Эти учения почти полностью игнорируют суть сознания. А ведь частица «со-» в слове «сознание» не случайна — она указывает на соучастие, сотворчество. Свести возможности сознания к какому-то внеземному выбору вне тела и линейного времени — значит обесценить сам смысл пребывания на Земле.

Да, восточные учения дают сознанию хоть какую-то роль. Например, в буддизме оно способно освободиться из сансары через восьмеричный путь. Но этот путь предлагает мало практической свободы. Он основан на идее, что правильные действия приводят к освобождению от страданий и достижению нирваны — состояния, которое описывается как конец, угасание, выход. Но где здесь ясность? Какие ошибки исправлять, как отказаться от привязанностей, и зачем, если сама жизнь наполнена ими?

Индуизм чуть ближе к сути: он говорит о слиянии с Брахманом (Абсолютом) и постижении Атмана (души). Но даже здесь сохраняется та же линейность — путь, цель, финальная точка. Зачем к этому стремиться, почему это «хорошо» — остаётся не вполне понятным.

Не буду уходить в дебри. Суть ясна: человек в этих системах — существо низшего порядка, которому надо отречься от земного, чтобы заслужить вечное. А где же тогда свобода воли? Почему мы должны страдать и искупать, не понимая, в чём суть той самой судьбы, которую будто бы сами выбрали?

И вот здесь я хочу сказать то, что, казалось бы, полностью противоречит всему вышеописанному: всё это — правда. Эти теории тоже верны. Но только если смотреть на них с другой позиции.

Я предлагаю вам заглянуть в мир, в котором даже в предопределённости есть свобода. Где родовые сценарии и контракты души не отменяют, а создают условия и потенциал для свободной воли. Где со-знание — это не просто наблюдатель, а со-творец. Где человек — это малое отражение Божественного, наделённое правом менять и преобразовывать своё бытие.

Глава 5

Введение в новую парадигму внутреннего мира — Квантовая психогенеалогия.

«Самая важная отправная точка в погружении в мир квантовой генеалогии — это осознание того, что ты — не просто „я“, но и „мы“. Наблюдай за собой не как за отдельной личностью, а как за точкой фокуса внутри многослойной системы, где каждый, кто был до тебя, продолжает жить в тебе: в ощущениях, мыслях и реакциях. Это коллективное присутствие формирует твоё тело, разум и саму возможность восприятия.»

Всё, о чём пойдёт речь в следующих главах, — это синтез различных теорий, интегрированных в квантовую модель восприятия мира. Моя цель — не просто пересказать уже существующие подходы, а создать новый язык взаимодействия с реальностью, где ключевую роль играет сознание как поле, а не как личность.

Как я уже упоминала, все методы и практики имеют право на существование. Кто-то восхищается расстановками и утверждает, что именно они помогли ему преодолеть родовые травмы. Кто-то пишет письма предкам, сжигает их — и чувствует освобождение. Кто-то уезжает на отдалённые острова, пьёт аяуаску, медитирует, очищает род, и говорит, что это изменило его жизнь. Я всё это видела. Я всё это пробовала (кроме аяуаски).

Когда я пришла в психологию, я была и клиентом, и студентом. Я училась у разных специалистов, в разных направлениях терапии. Но однажды поняла, что кроме саморефлексии, со мной не работает ничего. Не потому что методы плохие — они помогали другим, а потому, что моё подсознание отказывалось взаимодействовать с этими инструментами. Оно отвергало любые попытки расслабиться, отпустить контроль, довериться процессу.

Во время трансовых практик, если я слышала голос терапевта со словами «закройте глаза и расслабьтесь» — мой мозг просто саботировал команду. Слово «расслабление» вызывало у меня… напряжение. Если транс шёл под музыку без слов, я просто засыпала. Может, в фазе сна действительно что-то происходило, но эффект был временным — потому что контакт с травмой требует не только «очистки», но и установки новой программы.

Мозг не терпит вакуума. Если удалить что-то старое, но не заменить новым, он заполнит пустоту тем, что доступно — привычным, устоявшимся, родовым. Поэтому все очищающие практики, нирваны, медитативные отлёты работают только в безопасной капсуле изоляции. Стоит вернуться в реальность — и всё возвращается на круги своя. И тогда снова — ретрит, аяуаска, расстановка… и цикл замыкается. Это ли терапия? Нет. Это — интеллигентный побег.

Я начала искать для себя альтернативу методам «в лоб». Если я «просила у своего подсознания разрешения» дать доступ к травме напрямую — через погружение в транс, телесные практики, аффирмации и прочие техники — оно как будто заранее знало, что его пытаются взломать, и включало защиту.

Тогда, вместо прямых аффирмаций и медитаций, я начала внедрять нужные установки под слой музыки или звуков. Это действует как эффект 25-го кадра — не агрессивно и ненавязчиво. Думаю, именно с этой точки лёд тронулся, и я почувствовала первые, реальные внутренние перемены.

Затем я стала замечать, что в моменты езды в автомобиле, домашних рутинных дел, принятия душа — моё подсознание открывается. Но не конкретно под запрос, а рандомно, как будто само решает, на что стоит обратить внимание.

Я начала осознанно ловить такие состояния, понимая, что это — идеальное пространство для получения ответов и внутренней настройки. Когда я ощущала, что это состояние наступило, я просто направляла поток мысли — и ответы приходили. Иногда сразу, иногда позже — в форме внезапного озарения.

Так я начала проводить самотерапию — но не с помощью инструментов, а будучи самой инструментом. Самое интересное, что это состояние не подчиняется воле и не вызывается намерением. Оно — как дикий котёнок: попытаешься погладить — убежит, а если затаиться и ждать — подойдёт сам.

И именно в таком состоянии ко мне пришла эта книга. Не как идея: «надо бы написать», а как поток мыслей, которые потрясли меня до глубины. Я записывала всё отрывками в черновики и заметки, пока не поняла, что из этого рождается нечто целое. Моей целью, прежде всего, было объединить все имеющиеся в моём арсенале знания в единую систему — но добавить в неё тот самый «волшебный» элемент.

В итоге должен был получиться не просто метод, а целительный коктейль, приняв который, ты вдруг озаряешься осознанием некой абсолютной (насколько это возможно) правды. И именно этот один элемент — как капля волшебного зелья — перестраивает тебя изнутри. Метод работает изнутри наружу, а не наоборот. Все отдельные техники, какими бы хорошими они ни были, работают точечно и чаще всего — временно.

Один из ключевых поворотных моментов осознания в моей жизни, служащий отличным примером — это беременность и рождение моих детей. Я вдруг ясно увидела, как ребёнок влияет на моё внутреннее состояние — независимо от моих сознательных намерений передать ему только позитивный опыт.

Это помогло снять с себя вину: я поняла, что не «испортилa» ребёнка, а стала проводником на его пути. И как только ушло чувство вины — ушли некоторые телесные симптомы, и у меня, и у детей. До этого я пробовала множество практик, направленных на работу с виной, но они не помогали, так как оседали на ментальном уровне, а чтобы случилось настоящее исцеление — нужно осознание.

Как осознание работает с точки зрения нейробиологии — неизвестно, но иногда, чтобы оно произошло, не нужно никакой терапии или техники. Порой один разговор с незнакомцем может всё изменить и жизнь вдруг меняется на «до» и «после».

Честность с самим собой — вот что имеет значение. Какими бы красивыми ни были ретриты на закате, они не приводят к осознанию. Поэтому я называю вещи своими именами — это просто посиделки у заката в компании единомышленников.

Мне нужна «настоящесть» — во всём, особенно — в терапии. И, если нет этой честности через внутреннее осознание, никакие практики не исцелят вашего внутреннего ребёнка, как сейчас модно говорить.

Будучи приверженцем трансгенерационной психологии, я поняла, что детский опыт, который в психоанализе разбирается буквально на атомы, — это всего лишь отражение более ранних установок, передающихся как эстафета от поколения к поколению.

Однако мы не можем заранее знать, какой именно паттерн выберет тот или иной потомок — это можно отследить только постфактум, наблюдая за его жизнью и поведением.

Нет чётких, статичных правил, которые позволили бы предсказать, каким будет ребёнок, просто анализируя его родовую систему. Получается, что каждый человек — это синтез свободного выбора, но внутри некой строго заданной системы: определённого набора генетических настроек и взаимодействия с окружающей средой.

Как видите, это сложное переплетение множества факторов, и утверждать, например, что «если ваш отец был слабым и не обладал мужским началом, вы не сможете реализовать свои амбиции» — не имеет под собой основания как предсказание. Но оно может иметь смысл как объяснение постфактум, если человек действительно не реализовался и имел в семье слабую мужскую фигуру.

Вся современная психология пытается попасть пальцем в небо. Любая теория, любая техника рождается из личных переживаний и озарений отдельного человека — того, кто их открыл. И я не исключение.

Я верю, что моё понимание причин человеческого поведения и формирования судьбы может отозваться в ком-то ещё. Возможно, кто-то, как и я, придёт к простому, но глубокому выводу, что осознание — это ключ. А через осознание мы начинаем творить. Именно творение, а не борьба с собой, не отказ от земного, не подавление эго, — становится настоящей целью жизни. Жить — значит участвовать. Создавать. Быть соавтором своей реальности. Если говорить образно, человек — это малая форма большого разума: «Человек в малом — есть Бог в великом».

Наша задача — не «разорвать» связь с родом (это невозможно), и не «исцелиться» в привычном понимании. Задача — научиться видеть себя как часть живой родовой системы, а не как отдельную замкнутую личность. Когда мы воспринимаем себя как часть чего-то большего, вне линейного времени, именно тогда у нас появляется шанс изменить не только себя — но и всё, что нас сформировало, ведь в квантовом поле нет линейности: прошлое, настоящее и будущее сосуществуют одновременно.

В следующей главе мне придётся немного углубиться в терминологию квантовой физики. Постараюсь объяснить всё максимально просто. Знаю, что многим это может показаться скучным, и большинство читателей захотят сразу перейти к техникам. Но, во-первых, эта книга не для всех — она для «взрослых». А во-вторых, как я уже говорила, любая техника без понимания её сути и смысла рискует оказаться неэффективной.

Так что если вы готовы — вперёд! Будем вместе бежать босиком по бескрайним просторам квантовых полей!

Глава 6

Квантовая физика: где наука встречается с тайной.

«Когда-то Эйнштейн называл квантовые явления „жутким действием на расстоянии“. Сегодня мы используем это „жуткое“ знание, чтобы освободиться от ограничений, которые казались незыблемыми.»

Квантовая физика — это наука о самых крошечных частицах Вселенной: электронах, фотонах, кварках. В этом мире действуют правила, которые сильно отличаются от привычной нам «физики яблока Ньютона». Многочисленные исследования в этой области проводились в микромире частиц и были обнаружены следующие открытия:

Принцип суперпозиции —

Частица может существовать в нескольких состояниях одновременно — до тех пор, пока мы не измерим или не «пронаблюдаем» за ней. То есть, пока мы не смотрим — она как бы «везде и нигде». Это похоже на ситуацию, когда ты одновременно стоишь на двух дорожках — и только когда делаешь шаг, оказываешься на одной из них.

Другими словами, суперпозиция частиц — это состояние, в котором частица ещё не приобрела конкретной формы, а существует только как возможность. В ней заключён потенциал разных вариантов, но ни один из них пока не проявился в реальности. Лишь при взаимодействии с «наблюдателем» этот потенциал приобретает определённость — «декогеренцию».

Ранее многие считали, что именно человеческое сознание является тем самым наблюдателем, от которого зависит, во что превратится частица. Но со временем стало ясно, что наблюдателем может быть всё, что уже существует в проявленном мире — даже крошечная пылинка или луч света. То есть, для того чтобы потенциальность стала фактом, совсем не обязательно участие человека.

Эрвин Шрёдингер придумал своего знаменитого кота, именно для того, чтобы показать абсурдность буквального переноса квантовых законов на привычные объекты. Если радиоактивный атом в ящике находится в суперпозиции («распался / не распался»), то и кот должен быть и жив, и мёртв — пока мы не заглянем внутрь. Но кот никогда не бывает в суперпозиции, потому что его состояние определяется не нашим взглядом, а взаимодействием с окружающей средой (воздухом, стенками ящика, собственными молекулами).

Этот факт ставит под сомнение теорию биоцентризма Роберта Ланца, в которой он утверждает, что без человеческого наблюдения Вселенная вообще не существует. Однако это не так: Вселенная и всё её содержимое существуют и без участия человеческого сознания — просто не в привычной нам форме предметов, звуков и запахов, а как поле энергии, состоящее из движущихся частиц. Наши органы чувств лишь интерпретируют эти взаимодействия, превращая их в привычные ощущения.

То есть, предметы вокруг нас не находятся в состоянии неопределённости (суперпозиции) до тех пор, пока мы их не «увидим». Они уже взаимодействуют между собой и, следовательно, пребывают в состоянии декогеренции. Если бы теория Ланца была верна, и каждый объект оставался бы в суперпозиции до момента человеческого взгляда, то каждый раз мы видели бы его по-разному: сегодня это — камень, завтра — цветок. Но мы видим один и тот же диван в нашей комнате каждый день, потому что он уже проявлен, уже «выбран» из множества возможностей — и это результат того, что его частицы вибрируют на устойчивой частоте.

Переход из состояния потенциальности (суперпозиции) в состояние определённости (декогеренции) и есть то, что позже стали называть «схлопыванием» или «коллапсом волновой функции». Но, как мы видим, он происходит не благодаря человеческому разуму, а из-за самого факта взаимодействия с внешней реальностью. Только если объект полностью изолировать от внешнего мира, он может вернуться в суперпозицию.