Бесплатный фрагмент - Выковать Любовь

Пролог

Город встретил Андару промозглым дождем и равнодушием чужих огней. Восемнадцать лет, а чувство, будто жизнь перезапускается с чистого листа, вернее, с мокрого асфальта вокзальной площади незнакомого города. Она приехала в Жез-Коргон за свободой, за университетом, за жизнью, которая наконец-то будет принадлежать только ей. Чемодан с заедавшим колесом казался единственным другом.

Именно он и подвел ее, застряв в стыке трамвайных путей, когда дождь хлестал с особой силой. Андара с проклятием пыталась его выдернуть, промокшая до нитки, с чувством полного поражения.

— Давайте я вам помогу.

Голос был низким, спокойным, и он не предлагал, а констатировал. Прежде чем она успела поднять глаза, сильные руки легко приподняли чемодан и поставили его на тротуар. Перед ней стоял он. Не в латах и не на коне. В простой темной куртке, капюшон которой отбрасывал тень на резкие черты лица. Но в его глазах была какая-то невероятная, древняя серьезность. Взгляд, который видел не просто промокшую девушку, а ее растерянность, ее борьбу с миром.

— Спасибо, — прошептала Андара, чувствуя, как у нее предательски заколотилось сердце. Не от испуга. От чего-то совсем другого.

— Тынар, — представился он, кивнув. Его рука, большая и теплая, ненадолго коснулась ее локтя, чтобы провести подальше от края тротуара. Жест одновременно простой и невероятно галантный. Так не делают. Так не знакомятся в XXI веке.

— Андара.

Он улыбнулся, и в уголках его глаз лучиками разбежались морщинки. — Редкое имя. Для редкой девушки. Сами справитесь отсюда?

Она кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Он повернулся и ушел, растворившись в пелене дождя, как мираж. А она осталась стоять с бешено стучащим сердцем и с ощущением, что только что встретила того, кого не должна была встречать. Своего рыцаря. Заблудившегося во времени.

Книга первая: Тени старого города

Знакомство и страсть

Они встретились снова через неделю, в университетской библиотеке. Он оказался студентом старшего курса факультета истории. Их столкновение было предопределено: она искала Кафку, он — летописи о крестовых походах. Их разговор за чашкой кофе длился три часа. Тынар был не похож на других парней. Он был молчалив, но не застенчив. В его тишине чувствовалась сила. Он говорил о чести, долге, истории своего города так, будто это были не абстрактные понятия, а его личный кодекс. Он работал ночным сторожем в музее-замке на окраине города и подрабатывал в мастерской по реставрации мечей. Современный рыцарь. Без коня, но с мотоциклом. Без лат, но с принципами, которые казались Андаре одновременно безумно притягательными и пугающе старомодными.

Их роман развивался стремительно. Он был ее проводником в новом городе, ее защитой, ее страстью. Он приносил ей цветы без повода, открывал перед ней двери, его рука никогда не покидала ее поясницу в толпе, создавая кокон безопасности. Для Андары, вырвавшейся из-под гиперопеки родителей, это была сладкая, пьянящая свобода, обернутая в заботу. Он был ее мифом, воплотившимся в плоть.

Первые трещины

Но у каждой медали есть обратная сторона. Его рыцарственность граничила с желанием контролировать. Он ревновал. Сначала мило — к однокурсникам, с которыми она смеялась в коридоре. Потом все серьезнее. Ее новые подруги казались ему слишком легкомысленными, ее платья для вечеринок — слишком короткими. Их первая крупная ссора случилась из-за ее поездки на пляж с группой друзей. Он увидел фото в соцсетях и примчался с грохотом на своем мотоцикле, его лицо было искажено гневом.

— Ты моя! — прорычал он, сжимая ее руку так, что наутро остались синяки. — Я не позволю им смотреть на тебя! Я не позволю тебя унижать!

Андара была в шоке. Это был не ее рыцарь. Это был незнакомый, опасный зверь. Она вырвалась, плакала, требовала извинений. Он пришел на следующий день с огромным букетом и глазами, полными раскаяния. Он говорил, что просто слишком сильно ее любит, что потерял голову. Она простила. Впервые прозвучал звонок тревоги, но заглушённый громким стуком сердца.

Падение

Ревность Тынара стала их второй тенью. Ссоры, примирения, страстные ночи, за которыми следовали дни напряженного молчания. Андара начала чувствовать себя в золотой клетке. Его забота стала удушающей.

И тогда в ее жизни появился он. Канат, сокурсник с театрального. Легкий, беззаботный, смешной. Он не пытался ее контролировать. С ним она снова чувствовала себя восемнадцатилетней. Случился поцелуй после репетиции студенческого спектакля. Один-единственный, пьянящий поцелуй предательства.

Тынар узнал. У него был нюх на ложь, обостренный до предела его одержимостью. Он не кричал. Он замолчал. А через день его друг «случайно» столкнул Каната в темном переулке. Не сильно, «просто как предупреждение».

Следующая их встреча была апогеем кошмара. Тынар пришел к ее квартире. Обвинения, крики, и потом — удар. Не по ней. Никогда по ней. Он разбил кулаком зеркало в прихожей, осколки посыпались как хрустальный дождь. Он смотрел на нее с яростью и болью, с окровавленной рукой, и рычал: «Я готов был убить за тебя, а ты… ты!».

Андара, трясясь от страха и ужаса, выгнала его. Это был конец. Она была в этом уверена.

Разлука и битва

Месяц прошел в слезах и опустошении. Она пыталась забыть его, вычеркнуть, но образ рыцаря в гневе и раскаянии преследовал ее. Тынар не звонил. Он ушел в себя, в свою боль.

Судьба свела их в самом эпицентре ночной жизни города. Андара с подругами пыталась «развеяться». В баре она увидела его. Он сидел один, мрачный, пьяный. А рядом к ней пристала компания подвыпивших парней. Один из них был особенно навязчив, уже хватал ее за руку.

Она даже пикнуть не успела, как Тынар был уже рядом. Он не сказал ни слова. Его движение было стремительным и точным. Он не дрался, он карал. Один против троих. Это было страшно и красиво одновременно — ярость, выверенная до удара, сила, подконтрольная воле. Он защищал ее. Даже после всего. Даже зная, что она его предала.

Когда все было кончено, он, с рассеченной бровью, повернулся к ней. В его глазах не было торжества. Только бесконечная усталость.

— Уходи отсюда. Здесь тебе не место, — хрипло сказал он и, пошатываясь, направился к выходу, оставляя за собой гробовую тишину в баре.

Эпилог. Не время для рыцарей?

Она нашла его на следующий день на смотровой площадке у старого замка, где они впервые признались друг другу в любви.

Он не удивился, увидев ее.

« — Я не извинюсь за вчерашнее», — сказал он, не глядя на нее. — Они заслужили.

— Я знаю.

Она подошла ближе. На его лице был пластырь, на костяшках — ссадины. Современный рыцарь после современной битвы.

— Ты не должен был бить того парня. И бить зеркало. И контролировать меня, — тихо сказала Андара.

— Я знаю, — его голос сорвался. — Но я не знаю, как любить по-другому. Вся моя жизнь — это кодекс. Защищать. Оберегать. Быть своим. А твой мир… он другой.

Она посмотрела на город, раскинувшийся внизу. Новый, чужой город, который стал ареной их страшной и прекрасной истории.

« — Мой мир, возможно, как раз и нуждается в рыцарях», — сказала она, обнимая его за талию и чувствуя, как вздрогнуло его тело. — Но рыцарям нужно учиться жить в новом времени. И им нужны не принцессы в башне, а сильные королевы, которые будут сражаться рядом с ними и иногда указывать им на их ошибки.

Он наконец посмотрел на нее. В его глазах, таких же ясных и серьезных, как в тот дождливый день, снова появилась надежда.

— Я учусь, Андара. Это будет больно.

— Я знаю. Но я тоже уже не та наивная девочка с вокзала.

Они стояли молча, слушая, как ветер гуляет в башнях старого замка, хранящего истории тысяч таких же любовей и битв. Их история не была закончена. Она только начиналась. Со всеми ее будущими падениями, взлетами и битвами, которые им только предстояло пережить вместе.

Книга вторая: Клинок и роза

Часть 1: Хрупкое перемирие

Их воссоединение не было сказочным «и жили они долго и счастливо». Это был договор. Договор двух раненых, гордых людей, которые поняли, что боль расставания сильнее боли от совместных ран.

Они установили правила. Тынар ходил к психологу, чтобы обуздать свою ревность и ярость. Это было его самое трудное сражение — сражение с самим собой. Андара, в свою очередь, училась быть не просто объектом его обожания и защиты, а партнером. Она стала говорить прямо, жестко, без страха спровоцировать его гнев: «Мне не нравится, когда ты так со мной разговариваешь. Твое недоверие меня оскорбляет».

Он учился слушать. Слушать, а не просто слышать и готовить ответную атаку. Иногда он срывался. Разворачивался и уходил, чтобы не натворить глупостей, оставляя ее с комом в горле. Но он всегда возвращался. Извинялся. Старался.

Они нашли общее дело. Андара, учившаяся на журналиста, писала статью о реставраторах и мастерах старого города. Естественно, ее главным героем стал Тынар. Часы, проведенные в его мастерской, где пахло металлом, маслом и стариной, стали для них новой формой диалога. Она видела его в его стихии — сосредоточенным, умиротворенным, с руками, которые могли быть невероятно нежными с хрупким лезвием XVII века. Он рассказывал ей истории каждого клинка, и она ловила себя на мысли, что их история — такой же клинок. Ее нужно выковать, закалить, отточить, иначе он сломается в первом же бою.

Часть 2: Тень прошлого

Их испытанием стала не новая измена, а прошлое Тынара. В город вернулась Айдана. Его бывшая. Девушка из богатой семьи, из того мира, который Тынар презирал, но тень которой всегда над ним витала. Она была красива, изящна и ядовита, как старый парфюм.

Она появилась в баре при дорогом отеле, куда Андару и Тынара затащили общие друзья на день рождения. Вероника подошла к их столику с томной улыбкой.

— Тынар, какой сюрприз. Слышала, ты нашел себе… новую принцессу для спасения, — ее взгляд скользнул по простому платью Андары, оценивающе и уничижительно.

Андара почувствовала, как рука Тынара на ее пояснице сжалась в кулак. Но он не двинулся с места. Он научился держать удар.

— Айдана. Ты не изменилась, — холодно парировал он.

— А ты изменился. Стал проще, — она сделала паузу, давая словам впитаться, как яду. — Ну, я рада за тебя. Хотя помнишь, как ты говорил, что буду всегда и вечно только я? Что твой рыцарский долг — это навеки? Мило, правда. Как детская игра.

Это было попадание в самое больное. В его верность своим же принципам, которую она назвала игрой. Тынар побледнел. Андара видела, как по его скуле пробежала судорога. Старая рана кровоточила.

Но на этот раз он не взорвался. Он медленно поднялся, взял Андару за руку. Его ладонь была сухой и горячей.

— Нет игр, Айдана. Есть выбор. И я свой сделал. Прости, что твой оказался неудачным.

И он повел Андару прочь. Она шла, чувствуя прилив такой гордости за него, что сердце готово было выпрыгнуть из груди. Это была его настоящая победа. Не в драке, а в умении сохранить достоинство.

Но удар был нанесен. Ночью Тынар не спал. Он стоял у окна, молчаливый и мрачный.

— Она права, — вдруг сказал он в тишину. — Я обещал ей вечность. И не сдержал слова. Какой же я рыцарь после этого?

Андара подошла и обняла его сзади, прижавшись щекой к его спине.