Пару дней назад какой-то странный мексиканец подарил мне ловец снов. Он рассказал мне длинную историю об этом древнем предмете, о его силе и могуществе, о важности тайны этой вещицы и о том, как я могу забыть все и заблудиться в мирах, если буду неосторожен. Но я не знал испанского, так что ничего не понял. Я просто дал ему десять центов и ушел счастливый от такой простой сделки: ловец и правда был очень красивый. Я так давно не видел снов, что не помню, как это.

— Клио, может, повесим его сегодня в нашем номере? Вдруг мне приснится что-то интересное.

— Ладно, разве я могу тебе отказать? — засмеялась она. Я поцеловал ее конопатый нос и ушел на балкон выкурить сигарету. Ночь сегодня как нигде темна.

***

Разменяв четверть века, я стал репортером для местной газетенки. Газета, конечно, неплохая, но, как по мне, так это чисто «туалетное» чтиво. Я брал мелкие интервью, писал статейки про животных, репортажи о самых больших пирогах, и все в таком духе. Платили мне не так уж мало, но не разгуляешься. В тот день, когда на моем столе завял папоротник, я зашел к своему боссу, чтобы потребовать у него повышение. Пока я обдумывал, что мне сказать, он яростно кричал в свой навороченный телефон. Стоило мне только зайти и сказать:

— Сэр! Я считаю что достоин… Как в меня полетела целая кипа бумаг.

— Займись делом!

Получив папкой в грудь и дверью по носу, я принялся за работу. Поговорю с ним в другой раз. Мне предстояло взять интервью у одного известного миллиардера в Берлине.

Он занимался киноиндустрией и имел множество нефтяных вышек. При этом он занимался благотворительностью и был чертовски милым человеком. Моя задача заключалась в том, чтобы в ходе интервью, найти в нем что-то порочное: пристрастие к алкоголю или картам, сексуальные предпочтения, странный вкус в еде — что угодно. В общем, открыть миру глаза на знаменитого миллиардера. Конечно, я был не особо удивлен своей удаче: по всем законам жанра за эту работу никто не брался. Пришло время покорять Берлин.

В аэропорту меня встретил дворецкий, забрал мои вещи и посадил в машину. У него были молодые глаза, но сам он выглядел очень старым и крайне молчаливым. Ехали мы долго через курортные дома и заброшенные парки и скверы. Дом расположился на самой окраине города, учитывая витиеватый путь я удивился, что мне не надели на голову мешок.

Строение было немного странным, несимметричным, но все же красивым. Парадный вход был огромным и располагался в правой части дома. Правую сторону окружали растения, так что вход был увит виноградной лозой. Окна — большими и светлыми, а великолепные фрески обрамляли каждое. Складывалось ощущение, будто стоишь перед древним замком, который теперь принадлежит неблагодарным наследникам. Так красиво, дорого и не ухоженно.

Задняя сторона дома оказалась противоположностью: мрачная, кладка стен намного темнее, глубокие трещины в построении, грубые окна, занавешенные шторами цвета ночи. Перед задней дверью простиралась небольшая терасса со стульями и столиком, такими старинными, что, казалось, можно услышать обрывки разговоров, которые когда-либо велись там.

Во всей этой картине наблюдалась некая заброшенность. За домом цвел большой сад, где росло много деревьев и цветов, а также пробирался змейкой огромный пугающий лабиринт. Из-за такого интерьера я бы не удивился, если в центре лабиринта сидит минотавр в ожидании девственниц. Пока я блуждал в своих мыслях, молчун-дворецкий сопроводил меня в гостиную, где я встретился с хозяином дома и его невестой Мари.

На мое счастье, Мари знала русский язык, и я не утруждал себя поиском немецких слов в закоулках памяти. Разговор шел очень непринужденно, но спустя час интервью я настоял на перерыве. После полета я изрядно вымотался и попросил показать мне, где могу расположиться. Дворецкий провел меня в другую часть дома. По пути я заметил, что есть коридоры, в которых граница между красивой и мрачной частью дома проходит в середине, как экватор. Я оказался в одной из многочисленных спален мрачной части дома, попытался допросить дворецкого, в чем «соль» такого интерьера, но он молчал. Не разбирая вещи, я рухнул на кровать и пал мертвецким сном.

Утром меня разбудил молчун-ворчун и сообщил:

— Доброе утро! Хозяин просил передать извинения за столь бесцеремонный отъезд. Его срочно вызвали в Нью-Йорк по делам компании. Всю нужную информацию для интервью, вы можете узнать у Мари. Она с радостью ответит на все ваши вопросы.

Не успев ничего ему ответить, дворецкий скрылся в коридоре, так что я потратил около пятнадцати минут на поиски ванной. Холодная вода вернула меня к жизни. Я посмотрел в зеркало и улыбнулся себе. Сон идет мне на пользу. Я снова полон жизни и мои глаза яркие, как полуденное небо. Выйдя из ванной, я пошел на поиски кухни и, окончательно потерявшись, чуть было не упал в обморок от увиденного: обнаженная Мари только вышла из душа и будучи еще мокрой готовила апельсиновый сок. Я сел на диван, прикрыв глаза рукой, и извинился за резкое появление. Она подошла ко мне.

— Ничего страшного. Сказала она и села на меня сверху.

— Что происходит?

Вместо ответа она прижалась ко мне страстным поцелуем. В тот миг мой внутренний мир рухнул. Ощущая ее так близко, я не смог себя сдержать. Ее безупречно белая холодная кожа, темные бездонные волосы, пухлые губы. Я накинулся на нее как голодный зверь.

Все было как в тумане. Мы занимались сексом постоянно: в бассейне, в гостиной, на кухне, чуть ли не во всех спальнях дома. Казалось, этот великолепный порочный круг наслаждений никогда не кончится. Шли часы, дни и недели, я начал чувствовать себя очень уставшим и больше спал, чем жил.

Тогда Мари начала приводить в дом мужчин. Я не мог смотреть на это спокойно и каждый раз нож в моем сердце проникал все глубже и глубже. В день, когда ее ублажали на диване несколько хорошо слаженных мужчин, я уехал. В тот день она кричала на меня по телефону:

— Ты глуп и не понимаешь мира! Ты не способен понять прогресс и жить с ним. Ты пожалеешь об этом.

Я уехал так быстро, что оставил кучу своих вещей: трусы, футболки, любимые штаны, а главное — все бумаги по работе над этим интервью. Приехав домой, я позвонил старым друзьям, которые всегда поднимали мне настроение. Никогда раньше не был так счастлив встрече с ребятами, вот только они не разделяли моей радости. Друзья смотрели на меня с застывшими лицами, и только через пару минут гробового молчания Клио заговорила. Ее лицо окрасилось страхом, она взяла в руки мое лицо и спросила:

— Что с тобой? Ты выглядишь так, как будто тебе вчера исполнилась тысяча лет. Кто это сделал?

Услышав ее слова, я решил посмотреть на себя в зеркало. В отражении я узнал лишь свои синие глаза, теперь больше похожие на хрусталь. Мое лицо действительно выглядело как лицо старика. Весь роман с Мари был ужасной идеей, она будто высосала все соки из меня, и я понял, что видеться с ней снова лучше не стоит. Но часть меня все еще любила ее.

После пары бутылок пива с друзьями и покерной терапии мне стало лучше, даже девушки в баре уже могли дать мне на вид не меньше тридцати лет. Примерно через месяц, в ночь с четверга на пятницу я встретил Мари, когда она стояла у моей двери. Конечно, я был очень рад ее видеть. Густые темные волосы и пустые бездонные глаза снова гипнотизировали меня. Я пригласил ее зайти ко мне. Мари очень долго возмущалась тому, что я живу в ужасных условиях. Мы сели за стол и пили красное вино. Мне было все равно, что она говорит, мне нравилось ее лицо и как шевелятся ее губы, я был очарован ее голосом и запахом ежевики и красного перца. Моя душа ликовала рядом с ней, а тело стало тяжелеть и как будто мешать, стало слишком сложно сдерживать себя, чтобы не поддаться страсти. Я повел ее на улицу, мы целовались и толком даже не продвигались по улице. Вдруг она отпрянула от меня и посмотрела на меня как дикая кошка на добычу.

— Я хочу выпить. Украдешь для меня бутылочку виски?

— Но я ведь могу купить ее, дорогая.

— Я хочу, чтобы ты украл для меня. Это так сексуально.

Как же я пожалел, что около моего дома есть магазины. Но я не мог ей отказать. Подходя к магазину, я чувствовал себя ужасно, будто в меня вновь вселился дряхлый старик. В магазине я немного осмотрелся: было всего две камеры и тучный охранник. Я потянул время, осматривая полки с диетическими батончиками, быстро прошелся в соседний зал, взял бутылку и спрятал ее под курткой. Чтобы не вызывать сильных подозрений я пошел к кассе и купил жвачку. Но удача была не на моей стороне: когда я выходил из магазина, тучный охранник, видимо, решил исполнить свой долг и проверить случайного прохожего. Я бежал как только мог, но ноги не слушались меня. Я скорее медленно шел, чем бежал. Мари подошла ко мне, а мои просьбы о помощи уже не были слышны. Горло наполнилось сухой пылью, будто я стал рыбой, которая никогда и не умела говорить. Она забрала бутылку и поцеловала меня, оставляя послевкусие ежевики. Мое сердце замедлилось. Подъехал черный мерседес, и Мари подмигнула мне и села в машину.

***

Вдох. Выдох. Вдох. Выдох

Океан волнами разбивается в моей голове. Боль, как рыба, выбрасывается на берег.

Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.

Океан волнами разбивается в моей голове. Боль, как рыба, выбрасывается на берег.

Надо открыть глаза. Зрение подводит меня, все в некоем тумане… но я вижу, что мои руки испачканы кровью. Надо успокоиться.

Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Надо дышать.

Лондон. Риджент парк 21:37

Большую часть своей жизни я провела в одиночестве. Вот уже несколько месяцев я каждый день хожу в парк, чтобы подумать, насладиться природой, тишиной. В этом парке у меня есть любимое дерево: высокий дуб с большой кроной, которая тянется к солнцу с каждым днем все выше и выше. Дуб говорит со мной, я слышу его в своей голове так ясно. Возможно, этот дуб из сказки: заколдованный принц с надеждой на спасение. Моя любовь к нему безгранична, он понимает меня, он дорожит мной.

Но сегодня все не так: подойдя к дереву, я увидела пьяного мужчину. Он сидел на земле в полусонном состоянии и напевал какую-то давно забытую мелодию. Мне стало так противно от его присутствия, что я пыталась его поднять и прогнать, но он не хотел уходить. Я не знала, что делать, но голос моего любимого подсказал решение.

— Убей его, Мари.

Десяток колотых ран в грудь и вот, в его песне появилась строчка про кровавый коктейль. Не судите меня, просто моя любовь не любит незваных гостей.

Риджент парк 21:47

Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.

Океан мыслей бушует в голове. Эмоции молниями расходятся по телу. Кажется, будто тысячи стрел пронзили меня, и сердце теперь бьется быстрее хвоста счастливой собаки. Ничто в жизни не доставляло мне таких ярких эмоций, как это убийство. Чувствую себя иначе, полноценнее. Как же я счастлива, что смогла угодить своему любимому. Иногда кажется, что это истинный и верный путь к счастью.

Осталось только избавиться от тела. Но стоило мне только попытаться оттащить тело за ноги, как меня оглушил резкий крик.

— Не трогай его. Он может помочь нам быть вместе. Ты ведь хочешь этого, не так ли?

— Что я должна сделать? Скажи мне, я сделаю все что угодно. Я хочу освободить тебя.

После долгих объяснений я, наконец, поняла все части ритуала. Нужно найти одну старинную лопату. Я бежала из парка как только могла. Бег успокаивал нервы и стимулировал мой разум на поиск места, где может быть эта реликвия. На подходе к самому большому музею древностей в городе в моей голове зазвучал уже любимый мне голос.

— Тебе нужна лопата из костей одиннадцати диких собак. Давным-давно один шаман сумел приручить диких собак, но верность и любовь к магу погубили их. Шаман принес их в жертву, а из лучших костей смог соорудить лопату для достойного захоронения вождей своего племени. Достань ее для меня.

Проникнуть в этот музей сложности не составило: как будто сама судьба благоволила мне и открывала все двери. Я вошла в зал, где были выставлены бытовые изделия. Там находились трапезные фужеры из черепов, факелы из костей человеческих рук и многое другое. В углу на подставке стояла лопата. Не могу представить, каким образом она сделана, и как смогла сохраниться на столь долгий срок. Взяв, наконец, в руки лопату, мне стало очень плохо: я чувствовала жуткое отвращение к себе и ко всему, что меня окружало. Я не достойна даже держать эту древнюю вещь, не то, что ею пользоваться. Но я заставила себя отогнать эти мысли, ведь хочу сделать его счастливым.

Я бежала как могла, и в тот момент мне казалось, что за мной следят тысячи глаз.

Я бежала от своего страха. Казалось, что он даже принял физическую форму, и как бы быстро я не бежала, я чувствовала его дыхание на затылке. Стоит мне только остановиться, как он вопьется мне в шею и как непослушного щенка унесет в преисподнюю.

Забежав в парк, я оказалась на свободе от всех страхов, будто попала в зону комфорта и спокойствия. Мой возлюбленный защитит меня.

Копать яму для него было сложно и неприятно, но я хотела скорее закончить все это дело. Где-то глубоко внутри, в уголке своей души, я чувствовала отвращение к себе, но его заглушали сладкие слова моего возлюбленного.

После получасового копания, яма, наконец, достигла внушительных размеров. Лопата вдруг рассыпалась в прах прямо над ямой, как будто выполнив свое предназначение. Как только прах коснулся дна — яма углубилась на много десятков метров вниз. Преисполнившись гордостью и чувством власти над жизнью и будущим моего возлюбленного, я не медля ни секунды, толкнула тело в яму. Меня захлестнуло чувство всепоглощающего счастья. Мне хотелось смеяться и танцевать, как будто камень, висевший на моей душе, исчез. Ничто не сделает меня счастливее, чем вечное существование рядом с ним. Осознав это ясно, я, не раздумывая, прыгнула в яму.

Надо мной еще какое-то время было звездное, тёмное небо и всевидящая луна. Я неспешно и забвенно падала вниз, вокруг меня из земли торчали сотни рук. Они пытались поймать меня то ли ради своего, то ли моего спасения. Они застряли в земле под деревом навечно, как его игрушки. Теперь я увидела всю картину целиком, теперь я никогда не буду прежней. Я освободила его, я освободила себя.

Я посмотрела в последний раз на некогда любимое душою дерево. Казалось, что в его стволе появилась улыбка.

***

Утром меня разбудил звонок незнакомого номера. Работа располагает к тому, что телефонная книжка наполняется пятью, а то и десятком новых контактов за неделю. Любой человек может позвонить мне и попросить помочь с переездом, покупкой торта, выбором свадебного платья или помощью в приготовлении ужина. Наша компания помогает другим людям в бытовых и жизненных вопросах. Утром мне позвонила женщина с итальянским акцентом, Мари Медичи. Неделю назад она приобрела квартиру на Бурбон-Стрит и попросила о помощи в распаковке вещей. Когда я приехала на Бурбон-Стрит, меня встретила Мари с лучезарной улыбкой, красовавшейся на еще не состарившейся смуглой итальянской коже.

— Bonjorno, Клио! — крикнула она мне и на ломаном английском с щепоткой итальянского. Рассказала, что работала художником — реставратором в музее, а ее дочь рисует «прискорбные» сюрреалистические рисунки. — Это настоящий позор для семьи!

Муж Мари не был такого мнения. На этой почве они и расстались, а бурлящая кровь Мари отправила ее жить в Америку. Ох уж эти итальянские ссоры… Один мой друг, будучи в Италии по обмену, имел счастье наблюдать такую ссору: муж и жена били посуду, мебель и технику только из-за плохо сваренной пасты.

Я решила, что пора за работу и начала с прихожей. Пока сортировала коробки по комнатам для более быстрой работы, Мари потянула спину, вешая картину в спальне. Я сделала ей лимонад и предложила сесть в кабинете и распаковать коробки с канцелярией. Она тут же поддержала мою идею:

— Не могу сидеть сложа руки! — сказала она мне радостным голосом и, казалось, будто бы убежала в вприпрыжку на второй этаж.

Осмотревшись на первом этаже, я решила оставить комнату на «потом» и принялась раскладывать мебель и вещи в кухне. Кухня была нечто средним между современностью и классикой. Больше всего мне нравился «остров» напротив плиты. Так называется стойка, стоящая просто в середине, не соединяясь ни с чем. В архитектурном плане он был великолепен, несмотря на то, что не особо подходил по интерьеру. Разложив все половники, ложки, вилки, сковородки и прочую кухонную утварь, я решила сделать перекур. На крыльце было чудесно. День выдался солнечным. Пытаясь прикурить сигарету, я обнаружила что в моей зажигалке опять кончился бензин. Меня всегда это удивляло: дома она всегда работала, и не было даже намека на неработоспособность, но стоило выйти на улицу или оказаться вне квартиры, как бензин тут же заканчивался. Своенравная «zippo».

Когда я тщетно пыталась вернуть ее к жизни хотя бы на секунду, передо мной возникла мужественная рука с зажигалкой. Прикуривая, я посмотрела на человека, стоящего рядом. Это был красивый мужчина средних лет, правда с сединой и морщинами, но невероятной улыбкой и блестящими молодыми глазами. Они были ярко-синие, будто хрустальные. Словно море и штормовое небо, застывшие в постоянной борьбе, а временами позеленевшие лучи солнца появлялись на темно-серых берегах этого моря. Пожалуй, это самое краткое описание глаз, в которые я смотрела, не отрываясь, на протяжении нескольких секунд. По всей видимости, я не первая, кто не может оторваться, так что он позволил мне вдоволь насладиться, и лишь потом прервал меня, положив руку на плечо. Его голос. Бархатный, низкий и с хрипотцой, все в нем было идеально.

— Вам нужно закончить зарабатывать на хлеб этим делом. Скоро это может стать небезопасным для вас, моя дорогая. Поехали со мной. — Казалось, каждое его слово наполняло меня любовью к нему.

— Можете не отвечать сразу, просто, когда вы поймете, что готовы принять мое предложение, позовите меня. Я приду за вами, где бы вы ни были.

Не успев сказать ни слова в ответ, я только кивнула головой, а он улыбнулся мне, поклонился и ушел. За время этой странной, но прекрасной встречи от моей сигареты остался только пепел. В любом случае, курить уже хотелось не так сильно. Надо было продолжать работу, так что, вернувшись на кухню, я решила помыть пол. Будучи уверенной, что палка, которую я нашла, действительно является шваброй неизвестного мне происхождения, я приступила к работе. Но стоило мне только провозиться с чистящим средством, как со второго этажа я услышала пронзительный крик. Бросив все вещи на пол, я побежала по лестнице. К сожалению, я не вспомнила, что подошва моих ботинок была покрыта моющим средством, и на половине лестницы я поскользнулась и упала на живот, ударившись подбородком о вторую ступеньку. Поднявшись, я буквально поползла наверх, держась за перила, и почувствовала вкус крови во рту. Похоже, я очень сильно прикусила язык. Спасибо болевому шоку, который на некоторое время избавил меня от ужасных ощущений.

Я открыла дверь кабинета и осторожно зашла внутрь. Сказать, что я была удивлена или шокирована — значит, ничего не сказать. Это было небольшое помещение с белыми стенами, полом и потолком. Мари нигде не было, не было даже мебели, только в углу стояла парочка коробок. Где-то рядом был слышен странный, но звонкий шелест.

На потолке ползало невероятное множество разноцветных пушистых гусениц, которые заполняли все пространство. Дверь позади меня захлопнулась и от громкого звука гусеницы разом устремились по углам, прячась по несколько штук в коконы. Это было так странно и неожиданно, что я даже не смогла испугаться, учитывая, что боюсь этих существ до дрожи. Когда все гусеницы скрылись, коконы начали пульсировать и менять цвета, как будто в каждом из них билось маленькое сердечко, с каждым ударом которого кокон вырастал все больше и больше. Внутри происходило постоянное движение. Это было настолько ужасно и страшно, что я не могла отвести глаз. Коконы постепенно становились ярко-синего цвета, и, достигнув наибольшей насыщенности, лопнули. Из них вылупились тысячи больших, мохнатых, синих пауков.

18+

Книга предназначена
для читателей старше 18 лет

Бесплатный фрагмент закончился.

Купите книгу, чтобы продолжить чтение.