Бесплатный фрагмент - Всемирная история на основе Новой хронологии

Бог сказал Адаму: «Я создал тебя существом не небесным, но и не только земным, не смертным, но и не бессмертным, чтобы ты, чуждый стеснений, сам себе сделался творцом и сам выковал окончательно свой образ. Тебе дана возможность пасть до животного, но так же и возможность подняться до степени существа богоподобного исключительно благодаря твоей внутренней воле…»

«Речь о достоинстве человека»

Пико делла Мирандола

Глава 1. Происхождение человека

Биологический вид

Георгий Михайлович Герасимов в своей книге «Прикладная философия» писал на эту тему так:

«Проанализируем возможность эволюции человека из животного. Для начала определим, какой биологический вид лучше подходит для дальнейшей эволюции.

Он должен быть с максимально развитой нервной деятельностью, т.е. в его биологическом компьютере должно быть как можно больше различных программ, да еще программы, определяющие, какой из них необходимо воспользоваться конкретно сейчас.

Наибольший объем вариантов нервной деятельности доставляет реакция на опасность. Если взять крупного хищника, ему большой запас подпрограмм не нужен, его реакция на любого врага может быть достаточно однообразной — атаковать. Если взять мелкое животное, то в его арсенале преобладают тоже однообразные решения — спрятаться. Поэтому нужно животное среднего размера, которое может сильно варьировать свои действия в зависимости от ситуации.

Вид должен быть коллективным животным, чтобы из коллективных отношений могли развиться социальные отношения. Это значит, что несколько особей этого вида должны иметь возможность кормиться на небольшой территории, т.е. вид, вероятнее всего, должен питаться в основном растительной пищей, но с возможностью перехода на животную, поскольку, как будет показано далее, охота и животноводство — это ключевые технологии для возникновения цивилизации.

Вид должен иметь руку, способную что-то держать, и некоторую естественную склонность к хождению на двух нижних конечностях, чтобы для него было естественно что-то в этой руке держать.

Перечисленный набор условий практически однозначно указывает на не самых крупных из числа приматов. Кто же из них явился исходным материалом для изготовления человека? Мне нравится гипотеза о существовании водяной обезьяны. Эта гипотеза более естественно, чем другие, закрывает многие нерешенные вопросы. Необычность для других приматов человеческого волосяного покрова, форма человеческой задней конечности, большая приспособленность к прямохождению, чем других приматов, естественность для человека водной среды. Да и наличие дополнительного водного ландшафта, как одной из сред обитания, открывает дополнительные возможности для нервной деятельности. Появление вида обезьян, не боящегося воды, тоже не проблема. Сегодня такой вид есть в Японии, поэтому у него вполне возможен и предшественник».

Небольшое разъяснение

Почему именно ВОДЯНАЯ обезьяна?

Герасимов отвечает так:

«Может ли человек существовать на растительной пище, изредка добавляя в рацион падали или отнятой добычи у более слабых хищников? Эта ниша занята бурым медведем. Ему человек не конкурент. К тому же медведь — не очень хороший охотник, поэтому вынужден зимой впадать в спячку, что есть непременный атрибут этой экологической ниши.

Рассмотрим соседние по питанию экологические ниши. Начнем с растительноядного кабана. И ему, с копытами и клыками для рытья земли, теплой шкурой, позволяющей жить в достаточно холодных районах, мощными клыками и физической силой, позволяющей отбиваться от хищников, человек не конкурент.

Если уж рассматривать чисто растительноядные варианты, то естественно будет примерить на человека ниши, занятые другими приматами. И здесь тоже все будет нездорово. По сравнению с обезьянами человек имеет другую ногу, не приспособленную к лазанию по деревьям, лишен волосяного покрова. Последнее может показаться пустяком, но у него есть несколько весьма важных применений. К примеру, за шерсть матери держится малыш, что позволяет им вместе лазать по деревьям. Человеческому детенышу в аналогичной ситуации не за что было бы держаться, да к тому же одними руками, без ног. А обеспечение защиты и питания новорожденного — это один из ключевых экологических моментов для каждого вида.

Таким образом, практически все ниши средней полосы заняты более подходящими для них животными. Человеку там нечего делать».

Иное дело водная среда. Здесь (причем именно в Европе, где нет крупных водных хищников) человек мог успешно существовать.

Герасимов пишет:

«Чем мог еще заниматься вид? Рыбной ловлей, охотой на водоплавающих зверей и птиц, собиранием птичьих кладок, не брезговать лягушками, устрицами и прочей мелкой живностью. В принципе, возможна охота из воды на более крупных животных, пришедших на водопой. Ухватить руками среднее по размеру животное, утащить его в воду и утопить человек способен. В воде он будет уже качественно сильнее из-за приспособленности руки к захвату и за счет прямохождения, поскольку человек может еще стоять на дне, когда соизмеримое по весу и силе животное до дна уже не будет доставать, т.е. станет относительно беспомощно. Таким образом, не имея мощных челюстей и когтей, водяная обезьяна должна была превратиться в грозного хищника, атакующего сухопутных животных из воды на водопое или переправе, заняв нишу сходную с той, которую в тропических и экваториальных районах занимает крокодил. При всем этом в летнее время из-за сезонного избытка пищи растительного происхождения вид вполне мог заниматься и собирательством, как бурый медведь».

Итак, все указывает на то, что человек не случайно принадлежит к отряду приматов. Он действительно произошел от одного из видов обезьян. Факт, который, в общем-то, никто всерьез не оспаривает.

Но отсюда традиционно делается вывод о том, что МЕСТО происхождения человека находится где-то в Африке.

Логика проста: раз обезьяны водятся преимущественно в Африке, значит и превращение одного из наиболее продвинутых видов обезьян в человека произошло там же.

Между тем Герасимов с самого начала говорит о Европе. Насколько это правомерно?

Прежде чем выражать согласие или несогласие с мнением Герасимова, попробуем определить: а что, собственно, означает «превратиться в человека»?

Иначе говоря, необходимо найти критерий, отличающий человека от животного (обезьяны).

Попыток найти такого рода критерий делалось множество. И все оказались неудачны.

Перечислим наиболее известные:

а) Определение Платона: «Человек есть животное на двух ногах, лишённое перьев».

Ущербность данного определения была выявлена немедленно. В тот момент, когда Диоген Синопский принёс в Академию ощипанного петуха и предъявил его в качестве платоновского человека.

б) Следующее определение: «Человек — это животное, которое умеет пользоваться орудиями труда» тоже не выдерживает серьезной критики. Выяснилось, что многие животные умеют пользоваться палками, камнями и тому подобными предметами, доступными в природе.

в) Уточненное определение: «Человек — это животное, ИЗГОТАВЛИВАЮЩЕЕ орудия труда» также не проводит четкой грани между миром животных и миром людей. Обезьяны способны не только подобрать, но и выломать (то есть изготовить) палку, некоторые виды обезьян жуют стебли определенных растений, потом суют полученную жвачку в муравейник и вытаскивают на ней прилепившихся муравьев. Есть еще ряд примеров с бобрами, медведями…

Прочие определения (типа «человек — это животное, которое умеет смеяться») страдают тем же недостатком: они не находят ЧЕТКОЙ грани, некого однозначно определяемого критерия, по которому можно было бы сказать: вот до этой черты — животное, а после этой черты — человек.

Между тем такой критерий существует.

Определение человека

«Человек — это животное, приручающее других животных»

Да, есть примеры, когда один вид животных в той или иной форме заботится о других видах животных. Скажем, муравьи «пасут» тлей, львы следуют за стадом антилоп, не допуская на свою территорию других хищников своего вида, то есть, в конечном итоге, оберегая стадо от других львов.

Но о действительном ПРИРУЧЕНИИ речь здесь не идет.

Человек же приручил множество самых разнообразных животных, и, кроме того, вывел множество новых видов и пород.

Итак, «человек — это животное, приручающее других животных».

Из этого определения сразу следуют выводы:

1. Место, где впервые появился Homo sapiens — Европа.

Потому что большинство прирученных животных (козы, овцы, собаки, коровы, лошади и т.п.) — это виды, естественной средой обитания которых является Европа.

Из африканских животных домашним (прирученным) можно назвать только одногорбого верблюда. А всякие там зебры, антилопы, бегемоты, крокодилы, жирафы и даже африканские слоны не только не являются домашними, но даже получили статус «неподдающихся приручению».

2. Утверждения традиционной истории о том, что древние цивилизации зародились в Египте и в Месопотамии (то есть в песках африканской либо Сирийской пустыни) очевидно ошибочны.

Георгий Михайлович Герасимов в своей книге «Прикладная философия» пишет:

«Несколько слов о родине биологического вида „человека разумного“. Традиционные современные модели относят ее непременно в жаркие регионы. Я с этим не согласен. Отсутствие у человека волосяного покрова не позволяет отнести его родину в холодные широты, но предыдущее рассуждение о самом критическом месте биологического вида человека не позволяет отнести его и в жаркие районы с явно неблагоприятным климатом, множеством заболеваний и крупными, опасными для человека хищниками. По современному распределению природно-климатических зон объективно наиболее удобный район — это Юг Европы, к примеру, Балканский или Апеннинский полуострова. Климат — благоприятный для человека, болезней по сравнению с Африкой практически нет. Хищников, от которых человек не смог бы защитить своих детей, тоже нет. Зимой без одежды прохладно, но в пещере, норе или другом жилище уже нормально. В морях и реках нет опасных хищников, и вода зимой достаточно теплая. Так что условия практически идеальные. А возможность зарождения вида именно здесь, в Южной Европе, тоже вполне реальна. Порядка ста тысяч лет (характерный период смен похолоданий и потеплений на планете) назад в этом регионе мог быть и более жаркий климат, т.е. могло быть много видов обезьян. По мере похолодания здесь мог задержаться один вид, который, подобно сегодняшним японским, полюбил сидеть в теплой воде, подогреваемой вулканической деятельностью. А действующие вулканы, которые в этом регионе есть и сегодня — к тому же дополнительный источник возможных мутаций».

Важный вывод:

Если новый вид — «человек разумный» впервые появился в Европе, то и первая цивилизация должна была зародиться именно здесь.

Так что название «Старый свет», возможно, имеет более глубокий смысл, чем это принято считать.

Уточнение:

Место появления «Homo sapiens»

Понятие «юг Европы» достаточно расплывчатое.

Г. М. Герасимов в своей книге «Теоретическая история» уточняет:

«Определимся с местом первой цивилизации, обобщив предыдущий материал с точки зрения необходимых для этого природных ландшафтов.

Необходим горный ландшафт, где мог жить человеческий предок, занимаясь охотой.

По соседству должны быть расположены обширные степи, где могло бы развиться кочевое скотоводство, и природно-климатические условия делали бы одежду жизненно необходимой для человека.

На периферии степей, предположительно в лесостепной зоне, где уже есть древесное топливо, должен быть источник множества полезных ископаемых, расположенных фактически на поверхности земли.

Необходимо множество рек, озер и прочих водных источников, потребных как для развития кочевого животноводства, так и для возникновения первых городов.

Всем этим требованиям идеально соответствуют южнорусские степи с прилегающими территориями. С некоторыми оговорками этим условиям отвечает аналогичная по географической широте зона Северной Америки. Однако это возможное решение может быть отброшено с учетом исторических и этнографических данных. Так что место возникновения первой цивилизации определяется однозначно. Степной ландшафт — степная и лесостепная зона Евразийского континента, протянувшаяся непрерывной полосой от Балкан до Маньчжурии. Территория с множеством полезных ископаемых — южная часть Уральских гор. Зона возникновения горного скотоводства — Кавказ.

На Кавказ указывает значительный набор дополнительных фактов. Во-первых, именно кавказские туры и архары принадлежат к тем же видам, что домашние овцы и козы, соответственно. Во-вторых, Кавказ это почти единственное место на планете, где имеется естественный вечный огонь (Азербайджан). А это существенный момент для начала пользования им. Научиться пользоваться огнем, который возникает в результате грозы и представляет опасность, едва ли возможно на животном уровне сознания. В-третьих, географически из всех горных массивов Кавказ наиболее удобен, как с точки зрения близости степей, так и с точки зрения проникновения туда человеческого предка, для последовавшей эволюции».

Итак, место происхождения «человека разумного» — вероятнее всего северные предгорья Кавказа.

И уже став разумным и став не вожаком, а хозяином (!) своих стад, человек вышел в степи, которые за пару сотен лет и заселил.

Следующий этап можно назвать «Возникновение цивилизации».

Глава 2. Возникновение цивилизации

Чтобы двигаться далее, мы опять-таки должны определиться с терминами.

А что, собственно, означает слово «цивилизация»? Как провести грань, что вот до этого момента человек был не цивилизованный, а здесь уже стал принадлежать к некому цивилизованному сообществу? То есть стал представителем цивилизации. Как определить, как нащупать грань?

Энциклопедия Кирилла и Мефодия сообщает следующее:

ЦИВИЛИЗАЦИЯ (от лат. civilis — гражданский, государственный),

1) синоним культуры.

2) Уровень, ступень общественного развития, материальной и духовной культуры (античная цивилизация, современная цивилизация).

3) Ступень общественного развития, следующая за варварством (Л. Морган, Ф. Энгельс).

4) В некоторых идеалистических теориях эпоха деградации и упадка в противовес целостности, органичности культуры.

Как видите, определение весьма расплывчатое. Вот, например, хам — это не культурный человек. Означает ли это, что он не цивилизованный?

Если верить Энгельсу, то положение еще хуже. Выходит, что те, кто в своем развитии стоял сразу после варварства — цивилизованные. А мы уже нет.

Поскольку с культурой ясности нет, будем опираться на латинское значение слова. То есть примем, что цивилизация — это наличие государства.

Все проблемы наш выбор не снимает, но появляется хоть какая-то определенность. Потому что государство имеет конкретные признаки:

— некую территорию, на которую распространяется его власть (то есть государство ее контролирует и защищает, обеспечивая в том числе и внутренний порядок),

— некие властные структуры, осуществляющие контроль и защиту,

— налоги, которые собираются на подвластной территории и за счет которых живут и действуют властные структуры,

— единые на всей территории законы и общность культуры, обеспечивающая единое понимание этих законов.

Итак, условимся, что цивилизованность — это наличие неких (пусть в зачаточном состоянии), но безусловно государственных структур.

С этим пониманием двинемся дальше.

Г. М. Герасимов в своей книге «Прикладная философия» подробно рассказывает, что первым занятием человека, только-только выделившегося из животного мира, было кочевое скотоводство.

Герасимов пишет об этом так:

«Занятие охотой приводит некоторых охотников к потребности миграции за стадами копытных, на которых они охотятся; другие хищники это тоже делают. Постепенно человек доходит до понимания необходимости беречь то стадо, за которым он следует, не убивать лишнего. Вероятно, раньше он поступал подобно волку, попавшему в овчарню, а на этом этапе вынужден преодолевать в себе сложный психологический барьер, снижать уровень своей агрессивности. Но если охотник бережет стадо копытных, не позволяя себе убить и съесть лишнее животное, то естественно, что он начинает охранять его от потенциальных конкурентов, волков, отгоняя и убивая их. При этом понятно, что взрослое дикое животное, раз оно выжило в природе, в состоянии как-то за себя постоять, спасаясь от волков. А основную проблему в стаде составляет защита молодняка и самок в момент родов. Таким образом, человек принимает на себя эту функцию, и молодняк оказывается под присмотром человека фактически с рождения. А это в результате, уже исходя из объективной психологии большинства видов животных, приводит к их одомашниванию. Так возникает новая, революционная по тем временам технология одомашнивания диких животных. Сегодня, на нашем уровне эрудиции, эта техника представляется практически самоочевидной, но, если не подозревать о такой возможности, все гораздо сложнее, и эта схема разворачивается на протяжении смены многих поколений, путем множества проб и ошибок в пределах основного занятия человека. Вероятно, уничтожая взрослых волков, человек убивал и оставшихся волчат, поскольку из них должны были вырасти волки, его враги. Только овладев технологией одомашнивания путем выращивания с детства, но никак не раньше, он пробует эту же технологию и к своему основному конкуренту, волку, и в результате получает отличного помощника при охране стад от волков. Так возникает животноводство, первый революционный прорыв в плане интенсификации труда».

Итак, кочевое скотоводство. Приняв это простое соображение, мы снова приходим к подтверждению той мысли, что первоначальный ареал обитания человека никак не мог быть пустыней. То есть Египет или Междуречье Тигра и Евфрата в качестве прародины человечества однозначно отпадают.

Если человек начинал с того, что кочевал за стадами копытных животных, то мы автоматически должны принять за первоначальный ареал степи. Благо в Европе степи имеются поистине бескрайние. В первую очередь это регион Северного Причерноморья (Донские степи) и обильный травой регион Междуречья между Волгой и Доном.

Кочевники, передвигаясь в степи со своими стадами, пока еще не имеют никаких признаков государственности. Степь — одна на всех, то есть территорию никто не разграничивает и не объявляет своей; профессиональный властных структур нет (управленческие функции осуществляют старейшины), соответственно нет ни налогов, ни письменности.

Здесь нужно обратить внимание на один крайне важный вопрос.

Во-первых, превращение обезьяны (пусть даже высокоорганизованной, с развитым мозгом) в человека — процесс тонкий. То есть могло произойти, а могло и нет.

Во-вторых, все осложняется высокой детской смертностью.

Цитата из Герасимова:

«Если исходить из общепринятой последовательности видов от более простых к сложным, то прослеживается простая закономерность. Более совершенному виду соответствует более защищенное и подготовленное потомство в момент рождения. Поэтому, к примеру, рыбьих икринок гибнет подавляющее большинство; из яиц пресмыкающихся погибает все еще огромный процент, хоть и меньший; млекопитающих выживает уже существенно больше. Среди млекопитающих понятна следующая тенденция. У копытных, которым приходится спасаться бегством, новорожденные весьма развиты, так что начинают бегать почти сразу. У хищников, которые в состоянии постоять за свое потомство, оно рождается гораздо хуже подготовленным. Но рекорд в этой тенденции у человека. Человеческий детеныш еще менее подготовлен и развивается гораздо медленнее, чем у любого хищника. Т.е. на человека природа сразу „поставила“ как на суперхищника. И если сегодня нам это понятно и естественно, то в древности, когда он был всего лишь животным, это означало колоссальный риск, ставивший под сомнение само выживание вида».

В таких поистине экстремальных условиях маловероятно, что прорыв (переход из мира животных в мир людей) произошел сразу в нескольких местах.

Здесь стоит поверить Библии, которая утверждает, что существовал некий прародитель человечества. И его семья, потомство которой постепенно размножилось и, в конце концов, расселилось по всей территории Земного шара.

Кстати, в широкой печати сообщалось как-то об исследованиях ДНК человека, в результате которых ученые пришли к выводу, что человечество произошло от одного мужчины (Библия называет его Адамом) и шести его жен.

Снова дадим слово Г. М. Герасимову. Он пишет:

«До того (до изобретения животноводства — авт.) прирост населения сдерживался высокой детской смертностью. Если человеческая пара в состоянии иметь около десяти детей, то вырастало в среднем чуть больше двух, и прироста почти не было. Любая дополнительная проблема могла сделать эту величину еще меньше. Человеческий вид был на грани исчезновения. И долго такое неустойчивое состояние тянуться не могло. Если бы не природные условия для прорыва, то вид скорее всего погиб бы. Технологический прорыв спас его, сделав с этого момента царем природы. До того высокая детская смертность в средних широтах была в основном связана с несколькими голодными месяцами зимы и начала весны. Теперь из-за стабильности в питании сразу стало выживать в несколько раз больше детей. За время смены поколения, порядка двадцати лет, численность населения стала увеличиваться в разы. Если из десяти детей выживают четверо, то это уже дает удвоение населения за двадцать лет и увеличение численности в тысячу раз за двести лет.

Так работает естественный отбор в догосударственный период. Тот, кто владеет более передовыми технологиями, выигрывает демографический спор с соседями, постепенно занимая их территории и разнося эту передовую технологию в пределах одной природно-ландшафтной зоны. Одинаковые глобальные технические достижения не могли практически одновременно появиться в разных уголках планеты. Изобретения делались в одном месте, а потом тот, кто владел этим достижением, разносил его за счет относительно быстрого роста численности, вытесняя конкурентов. Таким образом, ключ к пониманию миграций человека, распространению новых технологий и, как увидим далее, организации общества в догосударственную эпоху — это демографическая ситуация».

Итак, началось «триумфальное шествие» человека по планете Земля.

Сначала кочующими родами заполнились степи (Северное Причерноморье). Затем с ростом населения некоторые роды стали переселяться в соседние, сходные по природно-климатическим условиям зоны. Например, в район Ахтубы.

Рекламные проспекты туристических агентств сообщают об Ахтубе следующее:

«Между основным руслом Волги и ее рукавом Ахтуба пролегает целый мир, природа которого не оставит равнодушным даже бывалого рыбака. Волго-Ахтуба — это россыпь больших и малых озер с кристально чистой водой. Это заливные луга с редкими цветами и травами… Это множество зверей, птиц, рыбы, ягоды и грибы… Это удивительно сохранившаяся почти первозданная, нетронутая красота. Ахтуба протекает параллельно Волге в степной местности (полупустыня), в так называемой Прикаспийской низменности.

С Волгой, Ахтуба связана большим количеством протоков и ериков, которые совместно и образуют обширную Волго-Ахтубинскую пойму. Берега большей частью пологие, с песчаными пляжами что обеспечивает хороший отдых на Ахтубе, но нередко встречаются крутояры, образующиеся на изгибах реки. Вдоль береговой линии растут рощицы лиственных деревьев, мелкие острова почти полностью заросли деревьями и кустарниками.

Река Ахтуба и Волго-Ахтубинская пойма по праву считаться одним из лучших мест для рыбалки и отдыха. Здесь Вы можете поймать трофейные и рекордные экземпляры рыб — основных объектов интереса рыболовов равнинных рек, причем по размеру трофеев Ахтуба и нижнее течение Волги в районе Харабалей, Енотаевки несколько превосходят дельту Волги в прикаспийской ее части. При определенной доле везения можно поймать сома весом за 80 кг, сазана весом более 20 кг, судака весом 10 кг и жерехов под 6 кг».

То есть с одной стороны — место благодатнейшее, с другой — все-таки заметно отличающееся от природного мира степей.

А раз есть различия, возникает почва для обмена (в дальнейшем торговли).

Г. М. Герасимов пишет:

«Первоначально хозяйство полностью натуральное, т.е. каждый все необходимое для своей жизни, как и в животном мире, добывает и производит сам. Но даже еще до возникновения интенсивных видов труда, скотоводства и земледелия, люди могут заниматься разными видами деятельности: охотой, собирательством, рыбной ловлей. Встречаясь друг с другом, они могут совершать обмен тех продуктов, которыми располагают. Для этого совершенно не нужно вводить понятие излишков. Просто человек один продукт питания, к которому он привык и который, быть может, даже ему несколько надоел, меняет на другой, чтобы разнообразить свой рацион. По мере интенсификации труда, развития животноводства и земледелия, разнообразие продуктов, производимых человеком, увеличивается, плотность населения возрастает, операции обмена учащаются. Они постепенно становятся распространенной нормой. Хотя хозяйства по большей части все равно еще остаются натуральными, т.е. обмен не является еще жизненно необходимым, тем не менее, эти отношения приобретают все более массовый характер».

Итак, на самом первом этапе обмены хотя и случаются, но происходят редко (меняться особо нечем) и спонтанно.

Совсем другая ситуация складывается, после того, как человечество расселяется в несколько хотя и соседних, но уже различных ландшафтных зон.

Теперь меняться есть чем (мясо на рыбу, шкуры на жерди для шатров и т.п.), но для свершения акта обмена нужно еще и встретиться!

Рассмотрим этот процесс подробнее.

Итак, первоначально акты обмена могли случаться в процессе случайной встречи в степи двух или нескольких родов кочевников. Но эти обмены были редки и особой роли в жизни рода не играли.

Иное дело обмен с жителями соседней природно-климатической зоны. У них уже можно выменять нечто такое, что заметно усовершенствует или облегчит жизнь. Например, хорошая жердь может быть и опорой для шатра, и волокуша из нее получается замечательная…

То есть на обмен нужно идти. Но когда?

Сотовых телефонов, чтобы договориться о встрече, пока не существует. Календаря (чтобы сказать: встретимся через три луны в 10-й день после полнолуния) тоже.

А придти к месту встречи и ждать кочевник не может. Стадо объест всю траву в округе, и нужно будет уходить.

Значит, вариант один: отделить несколько человек с небольшим стадом (для пропитания) и неким запасом товара, предназначенного для обмена и оставить их на предполагаемом месте встречи.

Таким образом, благодаря возникающей торговле (пока еще на бартер), появляются первые более-менее стационарные поселения.

Появляются, как правильно заметил Лев Гумилев, на границе ландшафтных зон.

Следующий момент. Кого кочующий род выделит для поселения на границе в ожидании обмена?

Вряд ли лучшего охотника или загонщика скота.

Гораздо более вероятно, что здесь решат оставить людей более пожилых и мастеровитых. Чтобы, ожидая фазы обмена (торга), могли пока шкуры дополнительно обработать, мясо подвялить и т. п.

Таким образом, мы приходим к выводу, что первые горожане изначально были мастеровыми (ремесленниками).

То есть не просто ремесленники селились вокруг места торга, но сам город (пока еще полукочевое поселение) изначально был образован ремесленниками. Именно они были его первыми жителями.

Алтарь огнепоклонников

Представьте, что мы — жители первобытного города. У города пока нет названия, потому что он первый на Земле. Самый древний. Единственный.

Как показал Г. М. Герасимов, первая кочевая цивилизация действительно возникла в Междуречье. Только не в скудной пустыне между Тигром и Евфратом, а в сочной, изобильной травами степи между Волгой и Доном. (Не даром вплоть до XIX века на Украине бытовало выражение «Степь — наша маты!»)

Город предполагает систематическую торговлю, то есть постоянный обмен какими-то РАЗНЫМИ продуктами. (Нелепо менять баранину на баранину).

Соответственно, в полном согласии с теорией Льва Гумилева наш город расположен на границе ландшафтных зон. То есть где-то в низовьях Волги.

Герасимов в книге «История цивилизации» пишет: «Традиционная история возникновение человека относит в Африку. Но мы уже видели, что здесь что-то не совсем клеится. У Северной Африки нет ни одного объективного преимущества для возникновения там первой государственности, а вот у низовьев Волги их множество. Во-первых, вокруг Нила пустыни, т.е. нет населения, а вокруг Волги — отлично подходящие для животноводства степи. Во-вторых, климат Северной Африки годится только для одного одомашненного животного, верблюда, который для цивилизации менее ценен, чем европейские животные. В-третьих, набор товаров, который может быть доставлен с верхнего и среднего течения Нила, гораздо скромнее, чем у Волги. По Нилу сегодня можно доставить соль, медь, кое-какие другие полезные ископаемые, очень немного земледельческих продуктов. А по Волге — практически весь возможный набор полезных ископаемых планеты с Урала, продукты охоты и собирательства из лесных районов, все земледельческие культуры средней полосы России, можно сплавлять лес для строительства».

Эти доводы не вполне безупречны с точки зрения логики (в конце концов, устье Нила — это выход в Средиземное море, а по нему может доставляться огромное множество товаров из Европы, Азии и Африки). Но поскольку мы решили, что первые человеческие сообщества возникли в степях Северного Причерноморья, то и первый город должен возникнуть в непосредственной близости. А не там, где вообще еще нет ни единого человека.

Итак, мы живем где-то в районе современной Астрахани. Кстати, «Астра» — это звезда. То есть наш город впоследствии будет назван Звездным.

Специальных городских домов еще не существует. Жилищами являются такие же переносные юрты, как и у кочевников. И живем мы в них по тем же правилам.

То есть, когда территория вокруг загрязняется (канализацию и мусоропереработку пока не изобрели), мы снимаемся с места и передвигаемся на пару километров вдоль реки.

Возможно, отголоском такой манеры городской жизни является тот факт, что современная Астрахань тянется вдоль берега Волги более чем на 70 километров.

Но вот наступил момент, когда переезд стал слишком затратным — много юрт, много имущества… Поневоле придется учиться жить стационарно.

Первая задача — противопожарная безопасность. Основные материалы в нашем городе кожа, дерево и кость, которые в сухом состоянии горят, как порох, а огнем мы пользоваться умеем (чай, не дикари!).

Значит, никаких хаотично разводимых костров допускать нельзя. Выделим на главной площади специальное место для огня. Рядом посадим дедушку (старейшину) для присмотра.

Естественно организовать какой-нибудь навес, чтобы дождь не затушил наш общественный очаг. Да и дедушке под навесом будет уютнее.

От косого дождя или от сильного ветра разумно пристроить какую-либо стеночку… В общем, очень скоро мы создаем этакое специальное сооружение, внутри которого постоянно будет гореть общегородской огонь. Естественное название этого сооружения произойдет от слова «хранить». То есть это «хран» или в современном произношении «храм».

Спичек пока нет. Разведение огня методом трения — дело сложное, требующее сноровки, времени и значительных усилий. Постоянно горящий общественный очаг решает множество проблем. Нужно приготовить барана? Сходи, возьми уголек и разведи свой костер. Быстро и хорошо.

Кстати, отголоски такого порядка вещей сохранялись в русских деревнях вплоть до ХХ века. Помните сказку про то, как в доме погас огонь, и злая мачеха отправила девочку в лес к бабе-Яге за угольком?

Можно предположить, что изначально ни о какой специальной архитектуре для нашего храна-храма никто не задумывался. Исходили исключительно из соображений целесообразности. А у кочевников огонь возжигают просто в центре юрты. То есть сразу внутри помещения.

Но в любом случае хранилище общегородского огня нужно было как-то выделить, чтобы никто, идучи за угольком, не забрел по ошибке к соседу в неподходящий момент. Вариантов тут немного:

— вывесить рядом на шесте что-нибудь развевающееся. Например, кусок шкуры или конский хвост,

— украсить стены какими-нибудь камешками, перьями… Или черепами съеденных животных. (Это, кстати, удобно — ничего не пропадает, все идет в дело)

Ученые историки потом раздуют из этого сугубо утилитарного факта множество теорий об исключительной религиозности и суеверности первобытных людей.

Но продолжим.

Вторая важная задача для горожан, желающих выжить, — поддержание чистоты.

Район Астрахани издавна славится, как регион распространения холеры. А это, как известно, «болезнь грязных рук».

Давайте рассмотрим какой у нас имеется мусор. Пластиковые пакеты, упаковка для чипсов, сигаретные пачки и обрывки газет, слава богу, пока еще не изобретены. То есть отходы жизнедеятельности у нас пока имеют сугубо природное происхождение.

Имеем:

— фекалии людей и домашних животных,

— всяческие отходы, появляющиеся в результате забоя скота (обрывки шерсти, рога, копыта и прочие несъедобные части животных).

Уменьшить число фекалий можно только путем перевода всех жителей на голодную диету. Вряд ли такая идея будет популярна.

Но поскольку мы живем на берегу великой и могучей, крупнейшей в Европе реки, то писать можно в воду.

Да, это вредная (очень, очень плохая) привычка. Увы, она сохранилась до наших дней.

Но в те времена, когда наш город был единственным и ниже по течению никто на постоянной основе не жил, можно было не опасаться, что кто-то придет и набьет нам физиономию. Так что эту проблему будем считать решенной.

Теперь о забое скота. Тут уже в первую минуту возникают сложности. Дело в том, что когда мы режем бедную овечку, из нее течет кровь. Это плохо по двум причинам: во-первых, загрязняется окружающая среда (мухи, запах гниения, полный комплект болезнетворных бактерий и т.п.), во-вторых, выливается на землю и пропадает ценный, богатый белком пищевой продукт.

Естественным образом (хотя и не сразу) мы приходим к мысли, что овец нужно резать не где попало, а в специально отведенном месте. Например, на каком-нибудь большом камне с бороздкой, по которой кровь будет стекать в специально подставленную емкость.

Камень (позднее его назвали «алтарь») после процедуры моем, чистим… Красота. Ни одна санэпидемстанция не придерется.

Современные историки, которые мясо видели только упакованным в полиэтилен, при находке такого камня обычно впадают в многословные рассуждения на тему:

— О, здесь струилась кровь жертв…

— вот здесь трепетало еще живое, вырванное из тела, сердце…

Да, трепетало. Но в отличие от современных ученых наши древние предки не были суеверны. И действовали просто исходя из естественной разумности.

Где мог находиться такой алтарь? Поскольку чистота соблюдается, нет необходимости выносить его куда-то за город. Наоборот, его стоит разместить рядом с нашим храном-храмом. Причин тут несколько.

— Мусор и все непригодные в пищу остатки можно тут же, на общественном костерке сжечь. Этот простой обычай породил потом у историков множество легенд о принесении жертв богам. (Так называемое «воссожжение»).

— Каждый, забивая свою овечку, тут же отделяет добрый кусочек дедушке — смотрителю костерка. Так как тот выполняет общественно-полезную функцию, а значит, кормить его должны совместно (по очереди).

— Дедушка должен помнить: кто и сколько мясца ему выделил. А чтобы не забыть, у него возникает потребность вести записи.

Таким образом, без всякого оттенка религиозности, а просто исходя из здравого смысла, в городе мы имеем:

— храм, в котором горит вечный огонь (на этом основании жителей первых городов позднее обзовут огнепоклонниками);

— служителя храма, который является уважаемым человеком (старейшина) и кормится за счет общественных отчислений. Эти отчисления — прообраз будущего церковного налога. В дальнейшем он будет составлять 10% от доходов и именоваться «десятиной»;

— письменность, которая возникает непосредственно в храме. Это настоятельная потребность дедушки помнить: кто из горожан ему заплатил, а кто пока является должником.

Несколько слов о письменности.

Предполагаю, что первоначально это было узелковое письмо. (Типа южноамериканского «кипу»).

В принципе носителем письменности могли быть глиняные таблички, на которых заостренной палочкой дедушка наносил понятные ему знаки, а потом обжигал глину на костре — все же под рукой!

Береста вряд ли была доступна, так как березы в тех краях не получили массового распространения.

Изготовление папируса из растущего в дельте Волги тростника возможно, но хлопотно.

Так что наиболее простых и естественных вариантов два: узелковое письмо и глиняные таблички.

Можно предположить, что на глине наш храмовый старичок записывал более важные (и требующие долгого хранения) тексты. Например, кто сколько дней отработал по укреплению общегородской ограды, на сборе хвороста для общественного костра и т. п.

Но в кармане такие грамоты носить неудобно — тяжело, да и одежда рвется. Иное дело «кипу», ведь по сути это просто веревка, к которой подвязаны другие, более короткие веревочки с узелками.

Техника записи крайне проста: выделил, скажем, Петр от своей овечки кусок мясца, завяжем на его веревочке узелок. Поскупился — так ходи. Видимо отсюда и возник обычай «завязывать узелок на память».

В случае возникновения каких-то спорных вопросов типа «Да давал я уже тебе в этом месяце, проглот ненасытный», дедушка мог легко извлечь свою памятную бечевку и наглядно показать: кто, сколько раз и через какой интервал времени (веревочка подлиннее или покороче) ему платил. Всё!

Кстати, если приглядеться к архитектурному декору православных храмов 16—17 веков (более ранние на Руси практически не сохранились), то «на барабанах» можно углядеть рельефы, напоминающие это самое узелковое письмо. Возможно, это случайное совпадение. Но поскольку церкви строили по устоявшемуся канону, то интересно было бы проследить происхождение этого канона.

В дальнейшем, думаю, события развиваются так: город богатеет, и у служителя храма появляются постоянные помощники.

Первоначально это, скорее всего, два-три подростка. Их задача — собирать хворост для костра, так как город давно уже не переезжал, и ближние источники топлива исчерпаны.

Но подростки, как известно, растут, обзаводятся семьями и детьми… А дети, естественно, жаждут продолжить дело родителей.

Понятно, что столько сборщиков хвороста для города не нужно. Но, к счастью, с ростом населения и богатства у горожан возникают новые потребности. Например, требуется некая служба для разрешения конфликтов.

Естественно предположить, что в случае возникновения спорных ситуаций, конфликтующие стороны идут к дедушке — служителю храма и говорят ему: «Рассуди нас».

А дедушка мало того, что уважаемый человек (старейшина), он еще все про всех знает. У него записано!

Но судебное решение, даже самое справедливое, недостаточно просто вынести. Нужно еще проконтролировать выполнение.

А у нас как раз (вот удачно-то!) при храме отираются здоровенные балбесы, которые, в общем-то, ничем полезным пока не заняты. Отдадим им функции народной милиции. Пусть смотрят за порядком.

Таким образом возникает первая власть. В Библии этот период обозначен, как «эпоха судей». (Затем править будут Пророки и только потом, много позднее, придет эпоха, описанная в «Книгах Царств»)

Но внутренние конфликты — это полбеды. Как уже сообщалось выше, город растет и богатеет, и, рано или поздно, появляются желающие это неравномерное распределение имущества несколько подровнять.

Закрыться за городской стеной и изолироваться от окружающих город не может, так как живет торговлей. А торговать приходится именно окружающими кочевниками, которые живут родо-племенным строем и насчитывают в своих рядах по 200—300 человек.

Теперь представьте, что на торг одновременно пришли два-три племени, и они считают, что плата, которую горожане просят за посредничество, что-то чересчур велика.

Дело может дойти до серьезного мордобоя. Шатры опрокинут, посуду побьют…

Да и на будущее осадок определенный останется.

Как предотвратить материальный и моральный ущерб?

В такой ситуации (и это опять единственный вариант) крепенькие ребята, что выросли при храме, должны стать воинами, блюстителями порядка.

Вероятно, на общем собрании (городское вече) им сказали: «Никакого ремесла вы все равно не знаете, силы у вас много, так что давайте, сделайте себе какое-нибудь оружие -дубинки там, палицы, луки со стрелами… И давайте, парни, осваивайте воинский труд. Будете у нас народная милиция, «революцией мобилизованная и призванная».

Вывод: мы естественным образом приходим к мысли, что первые люди, вооруженные не для охоты, то есть воины, появляются при храмах. Так что монахи-воины Шао-линя не исключение из правил, а само правило.

Тут же уместно вспомнить и великих иноков, прославившихся в Куликовской битве — Пересвета и Ослябю. Беззаветно отдали они жизни свои за правое дело.

В производительном труде монахи-воины не участвуют, кормятся за счет отчислений горожан (первые налоги), и все дни напролет занимаются тренировками и отработкой воинских навыков.

Кстати, широко известные в Российской истории казаки были профессиональными воинами. Они хлеб не сеяли, а занимались только военным делом и создали уникальную Русскую систему боевых искусств, от которой позднее произошли знаменитые у-шу (кунг-фу) и каратэ. Все казаки (и до настоящего времени) очень набожны. Возможно, это отголосок того, что первые воины появились при храмах.

Итак, теперь порядок в городе не беззащитен. В случае любых конфликтов в процессе торга, из толпы выдвигается такой Ваня в рясе: рост — 198 см, плечи — косая сажень, а глаза смирные-смирные, как у теленка. И говорит: «Ребята, ну побойтесь же Бога». Одного короткого взгляда в его сторону достаточно, чтобы все сразу начали искать компромиссные решения.

Важный вывод:

Первый храм появился на Земле раньше, чем оформилась вера в Бога.

Чтобы оформилась вера, нужны зрелые размышления, попытки осознать мироздание и место человека в мироздании.

Такие размышления возможны только для человека, свободного от повседневных суетных забот о хлебе насущном. А таковым в первобытном обществе мог быть только священнослужитель (старейшина, сидящий в храме).

Постигнутую истину он должен был изложить в максимально краткой и простой для запоминания форме — то есть в виде заповедей.

Вероятно, самые первые заповеди были близки по сути к тем, которые мы знаем и сейчас.

«Не убий», «Не укради», «Не возжелай имущества ближнего своего», «Почитай родителей»… Это истины вечные.

И ввиду особой важности этих основополагающих истин, важно было освятить их неким высшим авторитетом. То есть заявить, что они исходят от некой высшей силы, являющейся первоосновой всего сущего. То есть, от праотца, от Создателя Вселенной.

Собственно, в свете новейших научных исследований, можно утверждать, что истины, запечатленные в заповедях, действительно исходят от некой высшей силы, являющейся первоосновой Вселенной. Или, коротко говоря, от Бога.

Но для осознания этого требуется время. Увы, некоторые не осознали и до сих пор…

Глава 3. Развитие цивилизации

Города-государства

В традиционной истории сообщается, что одно из древнейших государств мира — Древняя Греция, представляла собой конгломерат независимых городов-государств.

Энциклопедия Кирилла и Мефодия сообщает:

ДРЕВНЯЯ ГРЕЦИЯ, общее название древнегреческих государств на юге Балканского п-ова, островах Эгейского моря, побережье Фракии, по западной береговой полосе Малой Азии. Этнический состав Греции в 3-м тыс. до н. э. пестр: пеласги, лелеги, которых оттеснили и ассимилировали протогреческие племена — ахейцы, ионийцы. Первые государства ахейцев (Кнос, Фест, Микены, Тиринф, Пилос) образовались в нач. 2-го тыс., в эпоху бронзы.

Если отбросить экзотические названия (пеласги, лелеги и т.п., так как никто не знает откуда они взялись и куда потом делись) и экзотическую древность (3-е и 2-е тысячелетия до н.э.), то в этом сообщении есть много правды.

Действительно, первая государственность возникла в городах. И каждый город был небольшим самостоятельным государством.

Рассмотрим это утверждение несколько подробнее.

Итак, признаками, доказывающими наличие (существование) государства являются следующие:

— наличие территории, на которую распространяется его власть,

— наличие неких властных структур (хотя бы в зачаточном состоянии),

— сложившая система налогов, которые собираются на подвластной территории и за счет которых живут и действуют властные структуры,

— наличие единых на всей территории законов и общность культуры, обеспечивающая единое понимание этих законов.

По поводу территории сомнений нет. Город — это стационарное образование, которому изначально принадлежит некий участок земли, который он считает своим собственным.

Властные структуры — это общее собрание жителей (народное вече), как законодательная власть и старейшина-судья (он же первосвященник, то есть главный служитель храма), как исполнительная.

(Собирать народное вече, отрывая всех от работы, по каждому незначительному поводу нельзя, а жрец всегда при храме, и к нему можно обращаться в любое время).

Власть первосвященника в значительной мере основана на авторитете (он — старейшина, уважаемый человек) и поддерживается прочими служителями храма, то есть воинами.

Налоги — все жители города платят служителям храма натуральный налог, обеспечивающий им возможность заниматься общественными делами. Ради общего блага.

Первый закон — это заповеди, сформулированные впервые Верховным жрецом. По сути это закон Божий.

Итак, возникают города-государства.

Первый — скорее всего в низовьях Волги, то есть в районе современной Астрахани. Второй — вероятно в устье Дона (район современного Азова)

Далее, как верно заметил Г. М. Герасимов, происходит распространение городского влияния на окружающую территорию.

В традиционной истории утверждается, что это распространение было насильственным. То есть города попросту завоевывали окружающее население и навязывали им свои законы и обязывали платить дань (налоги).

Не вдаваясь в нравственную оценку данного утверждения, скажем просто: вряд ли такое возможно.

Георгий Михайлович Герасимов пишет об этом так:

«В крепостнической России восемнадцатого — девятнадцатого веков одного представителя правящего сословия кормило порядка десяти угнетенных. На заре цивилизации производительность труда была заметно ниже. Кроме этого, рабский труд менее эффективен. Поэтому первоначально одного угнетателя должно было кормить несколько десятков угнетенных. Но проведем оценку хотя бы для случая одного к десяти. Пусть характерный размер нашего сообщества порядка десяти человек: один угнетатель, десять рабов. Даже, если угнетатель является супербойцом, вооруженным до зубов, у него нет шансов уберечься от тех, кого он угнетает. Ему надо иногда спать, снимать боевые доспехи, может быть, принимать алкоголь на праздник и т. д. Т.е. у угнетаемых будет «миллион» возможностей убить угнетателя и освободиться от него. Взглянем на такое же по соотношению сообщество, но с характерной численностью порядка ста человек. Десять угнетателей — это уже большая сила. Шансов не дать себя застать врасплох у них больше, но все же мало, поскольку время для выступления будут выбирать угнетенные. Да и само военное соотношение сил, когда эти десятеро вооружены холодным оружием, а не современным пулеметом, против ста человек, пусть и вооруженных гораздо хуже, оставляет им очень мало шансов на победу в случае восстания угнетенных.

Вот когда мы говорим о сообществе численностью порядка десяти миллионов человек, то при таком соотношении угнетателей и угнетенных оно, очевидно, имеет право на существование. Миллион угнетателей могут иметь профессиональную армию в несколько сот тысяч человек, полицию, сеть шпионов и т. д. А десять миллионов угнетенных не будут иметь возможности по чисто организационным причинам выставить соизмеримую военную силу, поэтому обречены на поражение. Т.е. в очень большом сообществе может существовать система, которой недовольно подавляющее большинство населения, скажем, более девяноста процентов, а в малых — нет. Сила угнетателей будет в отработанной системе управления, которая в малых сообществах в случае восстания не очень и нужна, а при столкновении больших масс людей становится решающим фактором победы».

Итак, на начальном этапе развития цивилизации насилие отпадает.

Хотя бы просто из сугубо арифметических соображений.

Численность горожан первоначально значительно меньше совокупной численности кочевых родов, живущих в окружающих степях (хотя бы потому, что территории степи и первобытного города несоизмеримы), к тому же воинами являются не все горожане, а только их небольшая часть — служители храма.

Но тогда нужно определить: существуют ли какие-либо общие интересы кочевников и горожан (помимо торговли), которые позволили бы городу распространить свое влияние на окружающие территории и получать дань?

Оказывается, да, существуют.

И это напрямую связано с выживанием.

Как уже говорилось выше, человек не обладает высокой способностью к размножению. Человеческий ребенок очень долго остается практически беспомощным, и для того, чтобы дети выживали, нужен гарантированный запас продовольствия на периоды бескормицы.

Отчасти эта проблема была решена после того, как удалось приручить стада копытных.

Но!

Может случиться затяжная или многоснежная зима, когда природные корма для скота окажутся под снегом.

Не менее пагубна длительная засуха.

А есть ведь еще и стихийные бедствия, например, нашествие саранчи или (упаси бог) степной пожар.

Словом, для гарантированного выживания человечества необходимо создать значительный запас продовольствия и фуража.

Кочевники такой запас создать не могут, так как должны все время перемещаться, а груз, который они в силах возить с собой, ограничен.

Принципиально другие возможности у жителей городов.

Здесь нужно обговорить еще один важный момент.

Итак, кочевники живут от своих стад. То есть их запас продовольствия (причем живой и, следовательно, не подверженный порче) всегда с ними.

Иное дело жители города. Они изначально не могут иметь большое стадо, так как живут стационарно и скот могут пасти на ограниченной площади (с ограниченным количеством травы) вокруг своих жилищ.

Значит перед ними изначально встает задача создания неких продовольственных запасов, которые позволили бы им жить в период между торгами (приходом кочевников со свежей натуральной платой за услуги).

При этом ничто не мешает им создать крупный стационарный склад продовольствия — они не кочуют, стало быть, вес продуктовых запасов для них не является ограничивающим фактором.

Что можно положить в этот первый банк (хранилище-погреб)?

Сушеное, вяленое и копченое мясо, сушеную, копченую и вяленую рыбу, различные съедобные растения (корни, стебли, плоды).

Создание запасов дело естественное. Но появление первых стационарных складов продовольствия создают условия для нескольких важных технологических и цивилизационных прорывов.

— На рынке появляется принципиально новый товар — соль. Это вещество, незаменимое для превращения свежих продуктов в товар длительного хранения.

(кстати, природный источник соли — озера Эльтон и Баскунчак находятся неподалеку от места, которое мы определили, как место возникновения цивилизации. То есть в нынешних Астраханской и Волгоградской областях)

Уточнение: место происхождение человека и место зарождения цивилизации — не одно и то же. Хотя географически это близлежащие зоны.

— Соль может играть роль первых денег, так как обладает всеми их свойствами: долго хранится, пользуется стабильно высоким спросом, не утрачивает своих свойств при делении на части.

— Соль создает новый вид ремесленников: соледобытчиков и профессиональных купцов, то есть людей, которые занимаются исключительно доставкой и продажей нового вида товара — соли.

Кстати, в Украине до сих пор сохранилось название этих первых купцов — чумак.

Согласно словарю Даля «Чумак — протяжной извозчик на волах; в былое время отвозили в Крым и на Дон хлеб, а брали рыбу и соль. Чумаковать — извозничать на волах»

О происхождении купцов Г.М.Герасимов пишет так:

«По мере увеличения зоны цивилизации, включения в нее новых ландшафтных зон, общественное разделение труда делает еще один принципиальный шаг. Появляется класс профессиональных торговцев, которые сами ничего не производят, а занимаются только перепродажей. В одном месте (городе) купил, в другом продал с прибылью. Первоначально эту нишу, естественно, занимают кочевники. Они привычны к перемещениям с грузом. При этом сначала этот вид деятельности возникает как небольшая добавка к их основному занятию — кочевому животноводству. Между городами, где они и так кочуют и иногда торгуют, они еще начинают заниматься перепродажей чужих товаров. Но постепенно этот бизнес из-за своей выгоды выделяется в самостоятельный род деятельности, поскольку купцу желательно как можно быстрее оборачиваться с товарами, а не привязываться к скорости перемещения пасущихся стад».

Мысль в целом верная, но поскольку особого разнообразия товаров в период начала цивилизации нет, то «заниматься перепродажей чужих товаров» довольно сложно. Попросту говоря, торговать особо нечем.

Иное дело соль. Это уже товар, которому можно посвятить себя без остатка.

И еще один важный момент

В принципе, в любом месте, где стационарно живут люди, имеются какие-то запасы продовольствия. И, соответственно, появляются разнообразные домовые мыши, крысы и прочие грызуны, которые тоже на эти запасы продовольствия претендуют.

Герасимов пишет: «В это время, видимо, самостоятельно, без участия человека одомашнивается кошка».

Я согласна с мыслью, что инициатива одомашнивания исходила действительно от кошки. Но вряд ли совсем «без участия человека». Скорее всего «с молчаливого одобрения».

И, думаю, достаточно быстро возник запрет каким-либо образом обижать и тем более уничтожать кошачьи семейства, поселившиеся на территории города.

Итак, в городе возник склад продовольствия. Это дает горожанам новый, принципиально более высокий уровень стабильности.

Живущие вокруг города кочевники не могут не оценить столь выдающееся нововведение. И на этой почве возникает новая сфера сотрудничества между ними и горожанами. Кочевники теперь тоже могут делать долговременные запасы продовольствия, не задумываясь об их весе и сложностях транспортировки. Потому что склад является стационарным.

Таким образом, городской долговременный продовольственный склад становится как бы прообразом сельскохозяйственного банка, куда кочевники могут делать взносы свежим мясом или даже живым стадом. А жители городов это перерабатывают, мясо вялят, коптят или солят, и закладывают в хранилище. За определенную плату, разумеется.

То есть сотрудничество взаимовыгодное.

Если проехать по Золотому кольцу России, можно заметить, что действительно древние дерево-земельные укрепления (земляной вал и поверху забор из кольев) ограждали не весь город, и даже не торговую площадь, а только городской храм и прилегающую территорию.

Причем сами храмы имели явно избыточный запас прочности. Широко известны истории времен Великой Отечественной войны, когда фашисты закладывали в основание православных церквей мощные заряды и пытались уничтожить их взрывом. В большинстве случаев храмы устояли даже перед современной взрывчаткой.

Так что если бы речь шла только о молельном помещении, возведение столь мощных стен необъяснимо. Тем более, что их сооружали без современной строительной техники, то есть затратили много сил, труда, стройматериалов… Зачем?

А вот если предположить, что храм являлся хранилищем… Этаким прообразом современных банков… В котором первоначально хранились продовольственные запасы — самая ценная вещь в те времена, так как эти запасы гарантировали выживание…

Вот тогда становятся понятны и дерево-земельные укрепления вокруг, и избыточная толщина стен храма-храна.

Итак, при создании большого стационарного запаса продовольствия и фуража горожане трудятся не только на себя, но и на окружающих город жителей кочевых родов. И естественно должны получать за это плату (дополнительные порции мяса или дополнительные головы скота). Возможно, эту плату уже тогда назвали «дань», от слова «давать». Тогда в этом названии не было ничего унизительного.

Таким образом город контролирует окружающую территорию, распространяет на нее свои законы, собирает налоги… То есть становится городом-государством.

Очевидно, что город стремился распространить свое влияние на возможно большую территорию. Чем больше «клиентов» «продовольственного банка», тем больше дани, больше возможностей для роста и процветания.

Некоторые побочные соображения

При словах «банк» и «вложения» у всякого современного человека возникает мысль о гарантиях.

В наше время несть числа случаям, когда владельцы (или служащие) банка запускали руку в общественное хранилище, переводили деньги за границу и там безнаказанно зажигали в Куршавелях или Лас-Вегасах.

Рассмотрим ситуацию с нашим первым продовольственным банком-хранилищем и изучим риски. Что если жители города поступят нечестно и не захотят вернуть вклады кочевникам?

Что если найдется жулик, который загрузив продовольствие или центнер соли (первые же деньги, как-никак!) на тачанке, отстреливаясь от погони, попробует прорваться за пределы степной, принадлежащей кочевникам зоны, чтобы там насладиться награбленным?

Мда. Ситуация, которая в наше время выглядит, увы, привычно, при трансляции ее в эпоху зарождения цивилизации становится неестественной.

Во-первых, никакой заграницы пока нет. За пределами обитаемой зоны один человек даже с тонной денег выжить не сможет. Медведи съедят.

Во-вторых, жители городов не с Луны на нашу планету упали. Они выходцы из тех же кочевых родов, которые пасут свой скот на окружающих территориях. Они связаны с кочевниками бесчисленным переплетением родственных связей и еще помнят, что такое власть старейшины рода. Тем более, что и в городе исполнительная власть принадлежит старейшине.

В-третьих, даже если жители города внезапно и в полном составе скурвились и в голодный год решили вложенное в их «банк» -хранилище продовольствие не выдавать, а продавать… Что они могут получить в качестве платы?

Дополнительное количество женщин? Их кормить надо.

Дополнительные головы скота? Так ведь голод, у кочевников нет лишней пищи. Они потому и обращаются за вкладом, что наступила бескормица.

Дополнительные шкуры? Так ведь сгниют, горожане не успеют выделать больше, чем позволяет их низкая производительность.

Дополнительные горшки? Лишние запасы соли? Зачем?

Словом, ситуация такая, что преступление не выгодно.

Более того, рассорившись с кочевниками, живущими в степях, окружающих город, горожане могут вообще лишиться источника доходов. Ведь ничто не мешает кочевникам организовать новое место торга километрах в 5—10 выше или ниже по реке.

Таким образом, мы приходим к естественному выводу, что сотрудничество и взаимопомощь на заре цивилизации были единственно возможной политикой.

Собственно, честность и порядочность и сейчас остаются лучшей политикой, просто в настоящее время это не так очевидно.

* * *

Но была еще одна сфера, в которой горожане и кочевники могли плодотворно сотрудничать.

Рыцари храма
В поисках земли обетованной

Итак, первая цивилизация на планете Земля, возникшая в степях Северного Причерноморья, процветает и развивается. Вот уже степь заполнилась кочевниками, в низовьях Волги и Дона возникли первые города…

Между тем население растет. Даже по самым сдержанным оценкам, если в каждой семье выживает только четверо детей, то население удваивается в среднем каждые 20 лет.

Хозяйство у нас пока экстенсивное. То есть чтобы получать больше пищи, мы должны постоянно осваивать новые территории.

Каждый раз, когда от рода-племени отделяется новая семья, ей выделяют часть стада и прозрачно намекают: «А не пошли бы вы подальше»…

В Библии такая ситуация описана в книге «Бытие»:

«И был Авраам очень богат скотом, и серебром, и золотом. И продолжал он переходы свои от юга до Вефиля, до места, где прежде был шатер его…» (Бытие, гл. 13, ст. 2, 3).

«И у Лота, который ходил с Авраамом, так же был мелкий и крупный скот и шатры. И непоместительна была земля для них, чтобы жить вместе, ибо имущество их было так велико, что они не могли жить вместе» (Бытие, гл. 13, ст. 5, 6).

«И сказал Авраам Лоту: да не будет раздора между мною и тобою, и между пастухами моими и пастухами твоими, ибо мы родственники; не вся ли земля пред тобою? отделись же от меня: если ты налево, то я направо; а если ты направо, то я налево» (Бытие, гл. 13, ст. 8, 9).

Но что значит «подальше»? Одно дело переместиться на расстояние дневного перехода, то есть на земли известные, разведанные. Совсем другое — идти со всем имуществом и с большим стадом неизвестно куда… А может там пустыня? Или болото… Зайти-то зайдешь, да сумеешь ли вернуться?

Следовательно, возникает настоятельная потребность в том, чтобы произвести разведку местности…

А кого послать? Разумеется тех, кто не задействован в повседневном (без выходных) производительном труде.

Тут мы приходим к мысли о том, что у кочевников и горожан возникает новая сфера сотрудничества. До сих пор их взаимный интерес представляли только торговля, создание запасов «на черный день» и (весьма вероятно) судебные решения. То есть в случае конфликта между двумя племенами из-за пастбищ или скота старейшины могли обратиться к городскому священнослужителю, как к третейскому судье. Выгода такого обращения очевидна: во-первых, горожанин в пастбищах не заинтересован и, стало быть, судить может беспристрастно. И во-вторых, в его распоряжении есть сила (воины-монахи), которые обеспечат выполнение принятого решения.

Естественно, кочевники оплачивают судебные издержки. Но такая плата несоизмеримо меньше убытков, которые оба рода-племени потерпели бы в случае затяжного конфликта (войны). Таким образом все довольны, а город распространяет свое влияние на окружающие его территории.

Как развиваются события дальше? Очевидно, что народ благоденствует (климат хороший, экология отличная, стрессов нет, пища в достатке) и численность населения растет, как на дрожжах.

Причем, как в городе, так и у кочевников.

Но если горожане не так остро нуждаются в больших участках земли и могут жить в тесноте (дома, например, строить в два этажа и т.п.), то кочевникам новые территории жизненно необходимы.

Поэтому рано или поздно наступает момент, когда старейшины кочевников обращаются к городу по новой проблеме. «У вас вот тут при храме есть молодые парни, — говорят они, — ничем особо не занятые. Может пора им делом заняться?»

Словом, идея отправить монахов-воинов на разведку новых, пригодных для жизни территорий, буквально лежит на поверхности. Городу это выгодно, так как за услугу кочевники заплатят. И кочевникам выгодно, так как своих выросших детей они теперь отправят не неведомо куда, а в надежное, проверенное место.

Таким образом монахи-воины, живущие при храме, получают очередное предназначение — разведка новых территорий, пригодных для заселения.

Поскольку они теперь передвигаются не только пешком, но и на лодках (стругах) по рекам, то вскоре у них появляется и новое имя — казаки.

Этимологию этого названия можно почерпнуть из книги О. Сулейманова «Аз и Я». Сулейманов считает, что слово «каз'ак» — тюркского происхождения и означает «гусь белый» или «лебедь белый». То есть подчеркивалась мобильность казаков, стремление жить на лету, как перелетные птицы…

(Любопытно, что все названные птицы — водоплавающие).

Это мнение косвенно подтверждает и Советский энциклопедический словарь, который сообщает, что в семействе перелетных птиц есть «казарка», к которым иногда относят так же белолобого гуся.

Кстати, до самого последнего времени (буквально до того, как советская власть начала уничтожать казачество, как класс), казаки жили преимущественно на окраинах России. И считались стражами границ. Известны Донские, Кубанские, Терские, Амурские казаки… (Названия казачеств в большинстве случаев происходят от названий рек).

А в Западной Европе (после ее заселения, естественно) монахи-воины получили еще одно название — храмовники. Рыцари храма. Тамплиеры.

В документальном фильме ВВС «Тайны ордена тамплиеров» устами ведущих современных ученых из крупнейших университетов мира о них говорится: «В высший период своего могущества, во времена средневековья, рыцари храмов считались лучшими воинами церкви. Они были по-своему уникальны: сочетали боевые качества воинов с жертвенностью монахов».

Вероятно, со времени поисков новых земель казаками-тамплиерами начинается эпоха составления первых карт. Это разумно — вновь полученные сведения нужно записать, чтобы добытая информация не потерялась.

Разумеется, никаких правил картографии пока не существует, карты являются описательными. Типа: «за оврагом — лес, за лесом — река, за рекой — холмы» и так далее.

Однако помимо карты переселенцам нужны были еще какие-то ориентиры, чтобы не заблудиться. Проще всего организовать на возвышенности какой-нибудь дымный костер. Дым в ясный день поднимается до небес и не заметить его невозможно.

Такая методика ориентирования проста, малозатратна и эффективна. Вероятно, она широко использовалась. В частности, в Библии есть описание, как после бегства из Египта народ Моисея сорок лет ходил по пустыне за дымным (ночью — огненным) столпом.

«И двинулись сыны Израилевы из Сокхофа и расположились станом в Ефаме, в конце пустыни. Господь же шел перед ними днем в столпе облачном, показывая им путь, а ночью в столпе огненном, светя им, дабы идти им и днем, и ночью» (Исход, гл. 13, ст. 20,21)

Весьма вероятно, что дымный столб организовывал не сам Господь лично, а его служители. То есть посланные вперед разведчики — рыцари храма. Народ же идущий на этот сигнал, вполне мог говорить: «Господь указывает нам путь».

В конце концов расселение народов по Европе достигло естественных пределов. На севере это были Балтийское и Северное моря, западе — Атлантический океан, на юге Средиземное, Черное и Азовское моря. Восточнее — Кавказские горы и Каспий. На юго-востоке — протяженные пустыни, на востоке — цепь Уральских гор.

Теперь в поисках плодородных земель требовалось преодолеть серьезные (а главное протяженные, на много дней пути) природные препятствия. Значит, недостаточно было просто разведать путь. Для переселенцев требовалось организовать пункты питания и отдыха. То есть своеобразные гостиницы (караван-сараи), где можно было, не опасаясь диких зверей переночевать, приготовить пищу, помыться с дороги… И где были загоны для скота, ведь наши переселенцы отправлялись в путь со всем движимым имуществом.

Понятно, что организация массовых переселенческих колонн требовала серьезной подготовительной работы. В традиционной истории это отразилось, как организация 1-го и 2-го крестовых походов.

Давайте вспомним: к первому крестовому походу призвал папа Урбан II. Довольно любопытно, что его имя фактически совпадает с термином «урбанизация».

Считается, что крестовые походы были делом сугубо военным. Многотысячные воинские соединения, в том числе тяжелая конница крестоносцев шли в Святую землю, якобы для того, чтобы сражаться с полчищами мусульман.

Однако в то же самое время учебники истории сообщают, что одним из руководителей Первого крестового похода был сугубо штатский человек Петр Амьенский по прозвищу Пустынник. Прозвище он получил оттого, что уже побывал в тех землях, куда призывал народ. То есть его прозвище прямо указывает, что местность та была пустынна. Не заселена.

Второй намек — Петр Пустынник был монахом-проповедником. То есть, весьма вероятно — рыцарем храма. Тамплиером.

В энциклопедиях сообщается, что численность людей, которых он отвел в Святую землю, составляла до 60 тысяч человек.

В энциклопедии Кирилла и Мефодия об этом сказано так:

В марте 1096 начался первый этап Первого крестового похода (1096—1101) — т. н. поход бедноты. Толпы крестьян, с семьями и скарбом, вооруженные чем попало, под руководством случайных вожаков, а то и вовсе без них, двинулись на восток.

«И никто из них не вернулся обратно», — скорбно отмечают современные историки.

Думается, скорбь неуместна. Люди не вернулись, так как с самого начала уходили на новые земли насовсем. С семьями и скарбом, но практически без оружия. Так сказать: «Едут новоселы по земле целинной… Молодой хозяйкой сразу в новый дом».

В учебниках истории отмечается также, что помимо крупномасштабных воинских соединений, регулярно отправлявшихся в Святую землю, состоялся еще так называемый «Крестовый поход детей». То есть неявно, как бы предполагается, что религиозная пропаганда настолько задурила людям головы, что они побросали все свои повседневные дела и разом, прямо кто в чем был, отправились за тридевять земель освобождать Гроб Господень. И первыми пошли едва ли не малолетние дети, которых почему-то легко, и практически без куска хлеба в дорогу отпустили родители.

«Все они также сгинули в неведомой Палестине, и никто не вернулся домой», — печалятся историки.

В свете нашего предположения, что это тоже были переселенцы, невозвращение становится понятным. В поход действительно ушли дети. Но не малолетние, а вполне половозрелые парни и девушки. Ушли на новые земли, потому как на малой родине создавать новые семьи было просто негде.

И то, что организовала эти походы-переселения церковь, означает, что людей не просто призвали куда-то идти и бросили на произвол судьбы… Нет, силами тамплиеров по всему пути следования были установлены ориентиры и оборудованы места отдыха.

В фильме ВВС «Тайны ордена тамплиеров» об этом сказано прямо:

— «Задачей рыцарей тамплиеров стало строительство укрепленных путевых лагерей и снабжение путников транспортом и продовольствием. Исполнение святого обета по защите пилигримов наглядно показало основные преимущества рыцарей ордена храма».

— «Хозяйственная сеть ордена обеспечивала безопасность проживания и передвижения по главным торговым маршрутам Европы и по Святой земле. Под контролем рыцарей находились и многие морские порты».

Помимо чисто хозяйственной деятельности по обеспечению нормальных условий для переселенцев, рыцари храма занимались еще и тем, что гасили конфликты и всячески поддерживали мир и порядок. Историк Малкольм Барбер (University of Reading), например, сообщает:

— Встречи между рыцарями и жителями Востока становились все чаще. Некоторые из них были даже описаны хронистом из Дамаска Усамой ибн Мункызом в «Книге назиданий».

В одной из записанных историй рассказывается:

«Однажды я вошел в маленькую мечеть, возле которой франки устроили церковь, произнес: «Господь велик» и начал молиться. Один франк ворвался ко мне, схватил меня, повернул лицом к востоку и крикнул: «Молись так!»

К нему бросились несколько (!) человек храмовников-тамплиеров и оттащили его от меня, и я снова вернулся к молитве. Однако этот самый франк ускользнул от них и снова бросился на меня. Он повернул меня лицом к востоку и крикнул: «Молись так!» Храмовники опять вбежали в мечеть и оттащили франка. Они извинились передо мной и сказали: «Это чужестранец, он приехал на этих днях из франкских земель и не знает здешних обычаев».

Не правда ли, история эта трактуется однозначно — рыцари храма наблюдали за порядком и в случае возникновения каких-либо обострений немедленно вмешивались, восстанавливая мир и порядок.

Но давайте посмотрим главное — к чему привела вся эта многотрудная деятельность? Каких успехов достигли рыцари храма в своей работе по переселению граждан на новые земли? Историки утверждают, что эпоха крестовых походов длилась аж двести лет — срок немалый. Так каков же результат?

Считается твердо доказанным (настолько твердо, что это даже включено в школьные учебники), что по итогам всех крестовых походов войска рыцарей основали на новых землях три государства: Латинскую империю, Никейскую империю и Трапезундскую империю.

Историки утверждают, что ввиду ожесточенного сопротивления мусульман, которые как бы жили в этих землях раньше (откуда они там взялись непонятно), все три государства были микроскопическими и просуществовали недолго. Словом, по их мнению «гора родила мышь» — двухсотлетние усилия фактически пропали даром.

Однако изучим подробности, которые сообщаются об этих якобы жалких государствах, почему-то пышно именуемых ИМПЕРИЯМИ.

Оказывается, то, что нынешние историки называют Латинской империей, в Средние века именовалось Романией. Романия и Ромея — звучит похоже. Как вариант одного имени на разных языках. Но Ромея — это ведь Византийская империя — знаменитое и действительно огромное, прославленное в веках государство. Неужели это случайное сходство? Посмотрим, что специалисты по истории крестовых походов сообщат нам дальше.

Цитируем учебник для 7 класса средних учебных заведений «История средних веков» М. Бойцова, Р. Шукурова:

«Первым императором Романии стал один из вождей крестоносцев — фландрский граф Балдуин. Причем Балдуин считал себя законным преемником власти ромейских императоров, а Романию — продолжением Византии».

Очевидно, здесь проводится мысль о том, что Романия и Ромея — не случайное сходство имен. Романия — это в каком-то смысле действительно Византия. И действительно Империя.

Идем далее. Никейская империя. Учебник сообщает, что она оказалась самой могущественной из образовавшихся государств. В ее столице Нике собралась самая именитая ромейская знать. В Никею съехалось высшее православное (?!) духовенство, константинопольские ученые мужи, ремесленники и многие другие. В империи строилось множество храмов, дворцов, крепостей, писались великолепные книги…

Как-то даже странно представить, что все это великолепие возводилось в пустынях возле современного Иерусалима и затем куда-то бесследно исчезло.

Интересно упоминание о «православном» духовенстве.

Если еще учесть, что на многих христианских крестах на Руси русскими буквами писали слово «НИКА», то зарождается серьезное подозрение, что на самом деле Никейская империя это Русь. Действительно великое, огромное государство, изобильное храмами, дворцами, учеными мужами и прославленными воинами.

И ученые мужи из Константинополя к нам приезжали. Вспомнить хотя бы иконописца Феофана Грека. Или публициста, богослова, философа, переводчика и филолога Максима Грека (в миру Михаил Триволис), канонизированного в последствии Русской православной церковью. И так далее.

Но посмотрим, что же такое Трапезунд. Оказывается, эта империя существовала на крайних восточных пределах. Основателем Трапезундской империи был ни много, ни мало византийский император Алексей Комнин, вынужденный по политическим обстоятельствам покинуть Константинополь. Он занял Трапезунд и принял титул «Великого Комнина».

Историки уверяют, что это площадь этого государство тоже не превышала нескольких сотен квадратных километров и «была ограничена горами и морем». Довольно неопределенно. За море ведь можно посчитать и Тихий океан, а за горы — Гималаи. Если так, то Алексей Комнин нисколько не преувеличивал, называя себя Великим. И, главное, это действительно КРАЙНИЕ восточные пределы.

Возможно поначалу Ромейская (Латинская) и Трапезундская империи действительно были невелики по размеру. Все-таки 60 или даже сто тысяч переселенцев за раз весь гигантский Евразийский материк (плюс Северная Африка) не охватят. Но, во-первых, крестовый поход был не один (и даже не два), во-вторых, речь уже шла об удвоении населения каждые 20 лет, и о том, насколько быстро растет геометрическая прогрессия.

Для тех, кто любит цифры, можно привести вычисления: 200 лет, отведенных историками на крестовые походы, это 10 раз по 20. То есть число первых переселенцев (предположим, их было всего сто тысяч) за это время возрастет до 102 миллионов 400 тысяч человек. Скромно, но уже достаточно, чтобы расселиться от океана до океана.

Вывод:

Крестовые походы (по крайней мере изначально) не были неподготовленной авантюрой, и кровавой мясорубкой, в которую бросили сотни тысяч людей.

Напротив, это были планомерные, хорошо организованные и крайне разумные мероприятия по расселению людей на огромные до того пустующие территории.

В результате первых крестовых походов, организованных церковью и рыцарями храма, люди расселились по всей Евразии и Северной Африке. Возникли три огромных Империи, охватывающие собой весь известный тогда мир.

В Библии (Бытие, гл. 11, ст.1) указано: «На всей земле был один язык и одно наречие». Теперь становится понятно, что иначе и быть не могло.

А на перекрестке торговых путей, связывающих между собой эти империи, возник великий, быстро богатеющий город — Византий (в последствии переименованный в Константинополь, а в русских летописях известный, как Царь-град).

Ввиду особой уникальности этого города, через который осуществлялись торговые связи всего тогдашнего мира, он получил так же следующие имена:

— Троя (возможно здесь отголосок того факта, что этот торговый центр связывал ТРИ части света: Азию, Африку и Европу),

— Иерусалим (Ие-руса-лим).

Герасимов в книге «История цивилизации» пишет: «Лм — подчинение, поклонение, главенство. По-тибетски „лама“ — высший».

Что такое «руса» пояснять не нужно.

— Иерихон, знаменитый своими мощнейшими стенами.

Константинополь, как известно, тоже знаменит тройной цепью мощных оборонительных укреплений, часть из которых уцелела до сих пор.

Впрочем, название «Иерихон» появилось в более позднее время. Уже в эпоху пушек, от рева которых «рухнули стены Иерихонские».

С появлением этого города земная цивилизация вступила в принципиально новый этап своего развития.

Возникновение новых городов

Итак, наиболее вероятным местом возникновения первого города на Земле является дельта Волги.

Возможно, что параллельно (т.е. независимо) и практически одновременно возник еще и Азов в устье Дона.

Возникновение следующих городов уже стоит признать зависимым. То есть они возникали не спонтанно, а в момент, когда переизбыток кочевого и городского населения вынуждал искать новые земли.

Механика этого процесса очевидно такова:

— На разведку отправляются рыцари храма — казаки.

— Найдя удобное место, они строят там некую базу. То есть оборудуют место, где переселенцы могли бы, не опасаясь диких зверей, отдохнуть с дороги, затем оставить на период обустройства вещи, скотину и т. п.

Очевидно, что на этом новом месте уже должны быть развернуты какие-то шатры, должен быть источник питьевой воды, место для костра и, вероятно, какая-то ограда, которая служит загоном для скота и оберегает новое поселение от хищников.

Кстати, все исследователи сходятся в том, что слово «город» (без огласовок г-р-д) произошло от слова «ограда». То есть огражденное, защищенное место.

Только в традиционной истории считается бесспорным, что защита требовалась от злобных врагов, жаждущих грабить и убивать. (То есть человеческая природа изначально признается кровожадной и беззаконной).

Мы же полагаем, что ограда требовалась для защиты от хищников на новом, еще не обжитом месте.

Можно также предположить, что существенно позже, когда возникла торговля между городами-государствами, уже достаточно развитыми и осознавшими свою особость (суверенитет) ограда потребовалась для того, чтобы купеческий караван, идущий к месту торга из чужого города, заплатил налог.

Хочешь торговать на нашей территории? Нет проблем! Плати, и мы на эти средства не только пропустим к месту торга, но и обеспечим кров, место для размещения вьючных животных и, заодно, сохранность имущества.

* * *

Но мы упустили еще один важный цивилизационный момент.

До сих пор речь шла только о кочевниках, непрерывно перемещающихся по степи со своими стадами и горожанах-ремесленниках, живущих торгом и переработкой поступающего в город сырья.

А как же земледелие?

Зарождение земледелия

Для начала, снова предоставим слово Г. М. Герасимову:

«Традиционная история предлагает схемы возникновения земледелия от собирательства через мотыжное земледелие к более интенсивному, с использованием тягловых животных. Эти схемы неработоспособны по нескольким причинам. Во-первых, такая последовательность освоения технологий земледелия и животноводства требует одновременного, а не последовательного освоения более чем одной технологии. Т.е. принцип развития технологии малыми шагами в пределах одного основного занятия не выдерживается. Во-вторых, чисто земледельческих обществ не может быть, поскольку один из центральных вопросов питания человека — это достаточность белков животного происхождения в его рационе. Частично этот дефицит может устраняться за счет охоты и рыбной ловли, но профессиональное совмещение земледелия и этих видов деятельности не удобно, а земледелие с оседлым животноводством хорошо совмещается. Отсюда, в частности, заключаем, что мотыжное земледелие — это тупиковая регрессивная ветвь технической эволюции. А единственная реальная схема возникновения земледелия изложена ниже».

Итак, как же возникла земледельческая культура?

Очевидно, пока все население было сосредоточено в степях и прилегающих к ним природных зонах, обладающих изобилием корма для скота, потребности в земледелии не возникало.

Принципиально иная ситуация сложилась, когда в результате организованных переселений, начала заселяться лесная зона (Среднее и Верхнее Поволжье).

Здесь количество земель, приходных для пастбищ, уже существенно меньше.

Герасимов пишет:

«Если съеден подножный корм в одном месте, то до нового благоприятного участка может быть не очень-то и близко. Переход становится уже заметной нагрузкой на стадо. Кроме этого, нет полной уверенности, что пастбище, которое намечено, не окажется уже занятым или объеденным другим скотоводом. Поэтому в областях, где количество удобных пастбищ ограничено, скотоводы стремились удалиться как можно дальше от всех соседей, обосноваться в некотором относительно небольшом регионе и переходить с одного своего пастбища на другое, по возможности держа их все под присмотром. Таким образом в нестепных районах складывается оседлое животноводство».

Тем не менее, с ростом населения достаточно быстро возникнет дефицит свободных земель.

Вариантов решения проблемы два:

— Заняться расчисткой новых участков (рубить деревья, выкорчевывать пни, выжигать кустарники и т.д.)

— Применить более интенсивную технологию, чтобы с тех пастбищ, которые уже имеются, получать большую отдачу.

Герасимов пишет:

«Нехватка пастбищ привела к нескольким процессам. Во-первых, начали стихийно складываться и закрепляться права собственности на землю, имеющую производственное значение. Во-вторых, экономическая ситуация вынуждала хозяев земель использовать их более бережливо, целенаправленно управлять травами, там растущими, думая о том, когда и на какое пастбище выгонять скот, чтобы оно дало лучший урожай трав и на следующие годы, быть может, собирать семена наилучших кормовых культур, вроде овса и иных злаков, и высевать их на своих пастбищах. Это в итоге должно было через некоторое время привести к освоению технологии разведения кормовых культур. Первоначально это могли быть достаточно примитивные технологии, но со временем люди находили те или иные улучшения, повышающие отдачу земель. Логическим завершением этого процесса должно было стать развитие земледельческой культуры в сочетании с оседлым животноводством».

Хочется обратить внимание на важный момент.

Как правильно отмечает Герасимов, развитие технологий могло идти только последовательно и путем постепенных небольших улучшений.

Невозможно представить, что первобытные люди, придя в долину Нила, и не имея предварительно развитого земледельческого опыта, начали бы строить там систему оросительных каналов, ожидать разлива реки, потом сеять семена вполне определенных злаков, запасы которых возникли у них неизвестно откуда. При этом неявно предполагается, что будущие земледельцы заранее знали, что будущий урожай можно будет сложным образом обрабатывать и печь из него хлеб…

Словом, традиционная схема возникновения земледелия (к тому же в районе пустынь и полупустынь) предполагает целый ряд прозрений и длительных усилий по обработке земли, результат которых заранее неочевиден.

Если же идти по схеме, предложенной Герасимовым, то можно выделить следующие этапы возникновения земледельческой культуры:

— В лесных и горных местностях, где количество свободных пастбищ ограничено, начинается освоение технологий разведения кормовых культур.

Технологий, собственно две: сбор и последующее высевание семян наиболее эффективных культур (в том числе злаков)

И прополка — уничтожение (выжигание) нежелательных, малопродуктивных культур.

2. В затянувшуюся зиму, когда запасы продуктов, предназначенных для людей, закончились, а до весны еще далеко, поневоле возникает идея жевать семена злаков, которые хранятся в ожидании весеннего посева.

Это, в принципе, съедобно (каждый может попробовать сам), особенно если предварительно растереть между двух камней (в муку) или провести тепловую обработку (сварить кашу).

Таким образом, чисто экспериментально и не от хорошей жизни, выясняется, что некоторые растения, считавшиеся ранее чисто кормовыми, годятся и для питания людей.

3. Следующий естественный ход — проверка плодов других кормовых растений на съедобность в вареном виде. И, соответственно сбор семян дикой гречихи, ячменя, овса, пшеницы и т. п.

4. Далее, постепенное совершенствование технологий выращивания этих ценных растений.

5. Когда технологии выращивания злаков достигли серьезных высот, выяснилось, что их, при соответствующем уходе, можно выращивать и в зонах рискованного земледелия (даже в полупустынях и пустынях). Нужно только обеспечить орошение (прорыть системы каналов) и дать защиту от сорняков.

Так что не с территории современного Египта и Месопотамии к нам пришла земледельческая культура. А от нас к ним.

Итак, после расселения людей в лесные и горные зоны с ограниченным количеством пастбищ, складывается принципиально иная культура — земледельческая. Здесь правила выживания коренным образом отличаются от тех, которые мы видели в степях, у кочевников.

Герасимов пишет:

«А отсюда возникают основные народные традиции: либо большая самостоятельность, раздробленность, свобода, инициатива, более развитый интеллект, стремление к индивидуальности и, как следствие, большая производительность труда;

либо большая дисциплинированность, верность традициям, коллективность, авторитарность руководства, меньшая инициатива, меньший интеллект, меньший эгоизм, определенная тенденция к застою, большая воинственность. Это деление, как мы увидим далее, будет иметь огромное значение для всей цивилизации».

В настоящее время эти достаточно различные традиции закреплены в сфере религии. Для земледельцев (в том числе в горных областях, например в Армении и т.п.) религией стало христианство.

Для потомков кочевых культур характерен ислам.

Подробнее об этом поговорим позже.

Господин Великий Новгород

Итак, выше говорилось о том, что первые города на планете возникли в устье Волги (в районе Астрахани) и, вероятно, в устье Дона (в районе Азова).

Эти города возникли в окружении кочевых народов, и ремесленники этих городов обрабатывали в основном продукцию животноводства.

Позднее, когда начала заселяться лесостепная, а потом и лесная зоны, там возникла земледельческая культура.

С высокой долей уверенности можно предположить, что в лесной зоне потоки переселенцев двигались по рекам. Если в степи передвижение колонны с грузом не составляет особых проблем, то лес часто непроходим. Кроме того, живущие в нем хищники могут нападать из засады (с деревьев или из-за кустов, так как в лесу видимость ограничена).

При движении же по полноводным рекам можно безопасно перевозить значительный груз и сельскохозяйственных животных.

Очевидно, что главной артерией, по которой происходило движение переселенцев на север, является Волга с притоками. А междуречье Волги и Оки (где встречаются и обширные степные пространства, то есть множественные виды ландшафтов) возникает целый конгломерат новых городов. Район получает название Новгород. В отличие от района старых городов в устье Волги.

Позднее, с ростом населения и богатства таких «концов» Новгорода, как Ярославль, Кострома, Суздаль, Муром, Ростов, Переславль Залесский, это уникальное образование городов получило название Господин Великий Новгород. Благодаря разнообразию товаров, производимых в этой зоне, появилось множество купцов, которые и разнесли славу Великого Новгорода по всем градам и весям.

Благодаря появлению новых революционных технологий (земледелия, которое является более интенсивной культурой по сравнению с кочевым скотоводством), в этой зоне начался резкий прирост населения.

Герасимов в «Истории цивилизации» пишет:

«У христиан невесте дается приданное, и гостями дарится еще куча подарков, т.е. создаются благоприятные экономические условия для быстрого прироста в семье, у мусульман молодая семья наоборот экономически ослабляется выплатой калыма за невесту, да и вообще само создание семьи этим сильно усложняется. Т.е. покупка невесты, превращение женщин в товар и, как следствие, гаремная форма семьи происходят из родовых традиций, усугубленных государственными механизмами сдерживания прироста населения».

Причина таких различий в культуре кроется в различной форме ведения хозяйства.

У земледельцев (христиан) — интенсивное хозяйство, когда с одного участка земли можно за счет обработки, внесения удобрений и улучшения сортов растений получать большие урожаи.

У кочевников технологии не изменяются, поэтому одна и та же площадь степных угодий способна давать стандартный урожай кормовых трав. Не больше. Поневоле приходится думать о сдерживании роста населения.

Поэтому не регион степей, а именно земледельческая зона, получившая историческое название «Господин Великий Новгород» стала тем центром, из которого начала широко распространяться земная цивилизация.

Великий шелковый путь

Итак, мы исходим из предположения, что земная цивилизация развивалась из единого центра.

То есть с ростом численности населения, молодые семьи организованно переселялись на пока еще не занятые территории. И там начинали жить так, как привыкли на родине: разводить скот, заниматься земледелием и ремеслами, торговать.

Таким образом, цивилизация сразу развивалась, как единый механизм. Не было народов, далеко оторвавшихся от прочих на пути прогресса, но не было и дикарей. Все находились примерно на одном уровне развития, хотя, разумеется, те, кто жил в центре цивилизации, обладали большими удобствами и более совершенными орудиями труда. А те, кто переселялся на окраины, по необходимости брал с собой только основные средства выживания и инструменты (шатер, котел, топор, лопата и т.п.) и на новом месте начинал практически с нуля. Но эта разница не становилась критической. Культура и экономика центра, конечно, тоже не стояла на месте, развивалась, но и на окраинах народ достаточно быстро обустраивался и создавал комфортные условия для жизни.

Вот здесь кажется, что выстраиваемая теория вступает в резкое противоречие с действительностью. В самом деле: мы утверждаем, что тогда, когда люди только еще приступили к заселению необъятных просторов нашей планеты (то есть на заре цивилизации) дикарей не было. Но сейчас, в XXI веке, в эпоху космических перелетов и нанотехнологий дикие племена существуют. Более того, пусть не часто, но до сих пор в средствах массовой информации нет-нет да и мелькнет сообщение о том, что где-нибудь в дебрях Амазонки или в глухих джунглях Африки вновь открыто племя, живущее буквально в каменном веке.

Таким образом, неоспоримым фактом является то, что сейчас, в XXI веке, развитие цивилизации в разных регионах Земли неравномерно. Целый ряд стран (и даже некоторые континенты) сильно отстают от ведущих индустриальных держав. Одни страны купаются в роскоши, в то время как в других постоянно и остро стоит проблема борьбы с голодом и нищетой.

Да что говорить, даже в пределах нашей родной страны существует значительный разрыв между уровнем жизни в столице и отдаленном райцентре. Это давно стало нормой жизни и ни у кого не вызывает удивления. А ученые подвели под существующий порядок вещей научную базу. Дескать, так было всегда. И африканцы, например, произошли от обезьяны гораздо (гораздо!) позже, чем высокоумные белые европейцы. В Южных штатах Америки в эпоху расцвета там рабства даже проводились специальные исследования. Ученые рабовладельцы стремились доказать, что курчавые волосы африканцев это по большому счету и не волосы, а по крайней мере наполовину шерсть животных. То есть они не вполне люди и их можно держать в клетках и на цепях.

Дикая идея, но и сейчас она находит значительное количество приверженцев.

Чтобы разрешить возникшее противоречие (как же все-таки шло развитие нашей цивилизации: равномерно или с большим отрывом европейцев, которые якобы осваивали науки в то время, как африканцы еще не слезли с деревьев), рассмотрим проблему на примере одного из африканских племен.

Догоны

Энциклопедия сообщает:

Догоны (догон, догом, иногда именуемые также хабе) — небольшая народность Западной Африки. Они обитают в Республике Мали, южнее излучины Нигера, на гористом плато Бандиагара, к северо-западу от Верхней Вольты. Численность их, по данным 1954 г., — около 225 тыс. человек; в настоящее время — не более 130 тыс.

Догоны в основном земледельцы. Главным орудием производства у них является железная мотыга. В качестве платежного средства используют раковины каури, луковицы и т. п.

Как видите, самое что ни на есть примитивное племя. Даже наличие железной мотыги (скорее всего купленной в ближайшем городке) не позволяет поверить в их высокую цивилизованность.

Догоны известны туристам своими ритуальными масками и ритуальными танцами, при первом взгляде на которые любому европейцу сразу становится ясно, что они очень-очень первобытные. И это действительно так.

Дело в том, что хотя французские колонизаторы с 1893 года пытались оккупировать их и тем приобщить к цивилизации, догоны укрывались в горных селениях и яростно сопротивлялись.

В принципе их скудная земля никому особо была не нужна, так что догонам удалось сохранять самостоятельность и свои архаические обычаи вплоть до 1921 года.

И вот, в 1931 году к ним прибыла группа французских исследователей во главе с Марселем Гриолем и Жерменой Дитерлен. Французы выразили желание ознакомиться с мифами и верованиями примитивного народа. Их ожидало невероятное открытие!

Оказывается, труженики железной мотыги имели сложную систему астрономических знаний. Догоны различали звезды (толо), планеты (толо таназе — букв. «движущиеся звезды») и спутники планет (толо гонозе — «кружащиеся звезды»). Они знали об устройстве Солнечной системы. Причем пошли далее Птолемея, уверявшего, что Земля центр Вселенной. У догонов существует понимание, что Земля вращается вокруг своей оси и сверх того обращается вокруг Солнца. То есть они сторонники системы Коперника!

Луну они характеризуют, как «сухую и мертвую», вращающуюся вокруг Земли. У Юпитера (Дана толо) — четыре спутника, а у Сатурна (Йалу уло толо) — «постоянное гало», то есть кольцо. Эти планеты, наряду с Венерой (Толо Йазу) и Марсом (Йапуну толо) обращаются вокруг Солнца.

Вы способны вот просто так, прищурившись на небо, разглядеть кольцо Сатурна?

А догоны знали о даже существовании звезд, которые невозможно различить не только невооруженным глазом, но и в средний телескоп.

И еще они знали, что наша галактика (!) имеет спиральную форму, а во Вселенной таких галактик множество.

Как? Откуда?

На последовавшие азартные вопросы французов, слепой старейшина Оготеммели, которому было поручено ознакомить бледнолицых гостей с тайными знаниями догонов, спокойно поведал, что его предки, оказывается, не всегда жили на африканской земле. Они прибыли с Сириуса.

Представьте эффект, который произвело такое сообщение.

Вернувшись во Францию, Марсель Гриоль издал целую серию статей о тайных знаниях догонов.

Вот их названия: Les flambeurs d’hommes, P., 1934; Masques dogons. P., 1938; Dieu d’eau. Entretiens avec Ogotemmêli, P., 1948; Fouilles dans le région du Tchad, «Journal de la Société des Africanistes», 1948, t. 18, 1950, t. 20 (совм. с J. P. Lebeuf); Méthode de l’ethnographie, P., 1957.

Или на русском: «Суданские представления о системе Сириуса» в «Журналь де ла Сосьете дес Африканист» (Париж, 1951 год). М. Гриоль и Ж. Дитерлен «Бледный Лис. Космогонические мифы»., 1965 год. Труды парижского этнологического института.)

Эти сообщения вызвали бурю эмоций и вторичную волну публикаций с предположениями о древнейшем палеоконтакте с инопланетянами, о массированном десанте НЛО пять тысяч лет назад и так далее и тому подобное.

Правда, Марсель Гриоль, беседовавший со старейшиной, местного языка не знал. Общение шло через толмача — сержанта Когэма, который вряд ли был лингвистическим гением.

То есть возможно, что француз просто не правильно понял то, что пытался объяснить ему слепой старец.

В рамках нашей теории стоит предположить, что племя догонов прибыло на свою нынешнюю родину не с Сириуса, а из Сирии! Недоразумение возникло из-за ошибки в произношении при двойном переводе.

Но откуда же тогда у первобытного племени столь совершенные астрономические познания?

Ответ одновременно и парадоксален, и прост. Догоны — не первобытное племя.

Они обосновались в Африке сравнительно недавно, после того, как рухнула первая, Великая Империя, охватывающая весь Земной шар. Догоны ушли от современной цивилизации с ее эпидемиями и войнами, и в скудной горной местности, сопротивляясь всем попыткам колонизировать их, сохранили знания из прежней жизни.

Не верите? Думаете, притянуто за уши?

А вот оказывается сам слепой старец, просвещавший французов, открытым текстом говорил, что его община ведет свое происхождение от общего предка по имени Данадиоммо. По отношению к нему старик Оготеммели считал себя потомком в четвертом поколении.

Четыре поколения — 100 лет. Максимум 150. Общение с французами относится к первой половине ХХ века, то есть догоны уединились в своих горах где-то на рубеже XVII и XVIII веков. И унесли в добровольное изгнание вполне современные астрономические познания.

Кстати, Г. М. Герасимов в своей статье «Происхождение овцы, частной собственности и государства» указывает: «Некоторые народы, занесенные в ходе Великого переселения очень далеко от основной цивилизации, оказались выпавшими из общественного разделения труда и деградировали. Как ни странно это с точки зрения господствующих сегодня воззрений, но предки пигмеев, австралийских аборигенов, индейцев Амазонии знали, что такое артиллерия и плавали, в качестве пассажиров, на кораблях, способных совершать кругосветные путешествия».

Ни больше, ни меньше.

Но позвольте, спросите вы, но если ныне дикие племена когда-то были цивилизованными (артиллерия, знания о галактиках, кругосветные путешествия), то почему они деградировали? Может какой-то малозаметный генетический изъян? Типа волосы на 50% являющиеся шерстью и тому подобное?

Может расисты и скинхеды все-таки в чем-то правы?

Тут самое бы время вспомнить, что главным критерием истины является практика. И провести эксперимент: взять группу самых чистокровных расистов-скинхедов и поместить их в условия первобытных джунглей.

А лет через 10 вернуться и посмотреть какие цивилизационные навыки и знания они сумеют сохранить…

К счастью для скинов необходимости в столь жестоких экспериментах нет. Все это уже неоднократно бывало в истории человечества. Даже и в ХХ веке (См. серию статей В. Пескова «Таежный тупик» о семье Лыковых, добровольно ушедших от социальных экспериментов цивилизации в глухую тайгу).

Итак, проверено: даже лауреат Нобелевской премии, оказавшийся в первобытных условиях, очень скоро осознает, что умение находить в небе спутники Юпитера или перечислять назубок все соединения углеводородов, далеко не так важны, как способность загонять дичь в ловушку, выкапывать съедобные корни и кормить детей.

Выживание расставляет свои приоритеты и действует на всех, невзирая на чистоту крови.

Но догоны-то свои астрономические (совершенно бесполезные в их повседневной жизни) знания все-таки сохранили. Как?

Вот здесь начинается самое интересное.

Известный английский журналист и режиссер Дэн Крикшенк в рамках своего кругосветного путешествия посетил земли догонов и рассказал об их обычаях.

В своем фильме «80 сокровищ мира», в главе о наскальной живописи догонов он сообщает интереснейшие подробности о том, как старейшины этого африканского (?) племени передают знания молодежи.

Все связано с обрядом инициации, то есть посвящения в мужчины.

Оказывается, каждые три года мальчики, достигшие 10-летнего возраста, на месяц отправляются в горы. Там, на священном месте у вертикальной скалы, покрытой наскальными росписями, им рассказывают истории об их предках, о богах, о звездах и об устройстве Вселенной. Закрепление пройденного материала достигается двумя эффективными способами. Во-первых, мальчики поновляют сделанные их предшественниками рисунки. Во-вторых, после того, как живописные упражнения завершены, всем ученикам делают обрезание.

Забыть такой обряд невозможно. Жаль, что эту методику нельзя применить в современных школах. Успеваемость гарантированно была бы 100%-ная!

Итак, пример догонов (а есть и другие) ярко показывает, что ныне существующие дикие племена не отстали от прочих народов изначально. Напротив, они были когда-то цивилизованными, как и все остальные. Но затем, оказавшись по тем или иным причинам в изоляции на фоне дикой природы, выпали из основного русла прогресса и деградировали.

Это кажется странным с точки зрения господствующих сегодня воззрений, но совершенно логично в рамках нашей теории.

* * *

Но вернемся к основной теме нашего повествования. Мы говорили о переселенцах, расселявшихся из единого центра и о том Пути, который связывал их новые земли с прародиной.

Важно понять, что маршрут, столь заботливо оборудованный местами ночевки и отдыха (караван-сараи), по которому в дальние дали прошли переселенцы, не был чем-то одноразовым. Нет, он оставался как бы пуповиной, связывавшей окраины с центром цивилизации. Подобно кровеносным сосудам он пронизывал все освоенные людьми территории, объединяя их в единое целое. По нему шли товары, сообщения (весточки родным), путешественники, распространялись знания и новые идеи.

Много позднее, в 1870-х гг. немецкий исследователь Центральной и Восточной Азии барон Фердинанд фон Рихтгофен предложил назвать этот путь Великим шелковым.

Размышляя о том, каким образом все это могло быть организовано, мы приходим к мысли, что помимо рыцарей тамплиеров, обслуживающих пункты отдыха и обеспечивающих путникам безопасность, должны были появиться еще какие-то люди, обслуживающие непосредственно дорогу. То есть те, кто держит сменных лошадей, предоставляет или ремонтирует повозки, умеет закрепить свалившуюся подкову (т.е. кузнецы), способен подлатать или соорудить новую упряжь…

Простое перечисление качеств, которыми должны были обладать эти люди, сразу наводит нас на мысль о кочевом народе, который любит лошадей, умеет с ними обращаться, не имеет постоянного места жительства и в то же время встречается практически в любой точке планеты. Разумеется, это цыгане.

(То есть первоначально это была не нация, а сословие. Нации сложились существенно позднее).

В настоящее время, когда цыгане давно лишены своего естественного дохода и образа жизни, им приходится либо коренным образом отказаться от обычаев предков (то есть жить оседло и работать на заводе), либо искать иные, часто неблаговидные формы заработков.

Но изначально, их работа была исключительно престижной и уважаемой. Кстати, отголоски того, правильного порядка вещей, сохранились в традиционной культуре цыган: музыке, танцах, умении распознавать людей и оказывать на них влияние. С тех же времен, вероятно, сохранилась их способность провидеть будущее. Трудно судить насколько их гадания действительно являются провидением (ясновидением), но в любом случае цыганские предсказания судьбы до сих пор котируются весьма высоко.

Итак, Великий шелковый путь.

В традиционной истории считается, что он вел из Китая в Европу.

Энциклопедия Кирилла и Мефодия сообщает:

ВЕЛИКИЙ ШЕЛКОВЫЙ ПУТЬ, торгово-обменный путь гигантской протяженности, шедший из центральных районов Китая в Индию и Переднюю Азию, а в первые века н. э. связывавший великие империи древности — Китай, Парфию и Древний Рим.

Это правда, только правда… но не вся правда.

Во-первых, не учитывается, что Великий шелковый путь был не только сухопутным. К нему относилась еще целая сеть морских путей, связывающая порты Китая, Японии, Индии, Аравии и Африки.

Во-вторых, как вы уже заметили, исследователи упускают важнейшее ответвление Великого шелкового пути — на Африку.

Возможно, это произошло от того, что натуральный шелк считался (и до сих пор считается) предметом роскоши, а Африка у нас устойчиво ассоциируется с бедностью.

Но это сейчас! А в те времена, когда люди еще помнили, что они люди, Африка была равноправным партнером в торговых сделках и процветала.

Вот как рассказывает об этом фильм «Античные секреты. Сокровища», созданный корпорацией AAC FACT PRODUCTION. TRAVEL CHANNEL.

«Процветающий восточный берег континента (Африки) был утыкан портами, протянувшимися на 2896 км от сегодняшней Сомали до Мозамбика. Корабли ходили от Африки до Аравии (по современным названиям — от Йемена до Мозамбика), затем в Индию и далее в Китай.

Прибрежные города Африки бурлили и были космополитичны — со смешением африканской и арабской культуры, что получило название — народ суахили. Отсюда начались легендарные приключения Синбада и аравийских рыцарей.

Такие города, как Луама в Кении — по-прежнему экзотические перекрестки торговых путей и на сегодняшний день».

Что же могла предложить Африка для международной торговли?

Разумеется, золото. Разумеется, слоновую кость. И такой не менее экзотический товар, как перья страусов.

Перья, кстати, пользовались колоссальным спросом, так как каждый рыцарь и каждый дворянин считал своим долгом прикрепить их к головному убору.

Вы думаете, обладая сокровищами, можно прозябать в бедности?

Между тем фильм корпорации AAC FACT PRODUCTION. TRAVEL CHANNEL продолжает:

«Береговые города расцветали, как центр этой экзотической торговли. Персидские ковры меняли на африканскую слоновую кость, фарфор меняли на золото. Купцы из Индии, Аравии и даже Китая приезжали заключать сделки с суахильскими брокерами — посредниками, контролировавшими доступ к африканским сокровищам».

И далее: «Именно африканцы сохраняли твердый контроль над коммерцией региона».

С точки зрения современности этот факт — сенсация. Но если следовать той версии истории, которую мы сейчас выстраиваем, то иначе и быть не могло.

Повторюсь: человеческая цивилизация развивалась, как единый организм. Не было передовых и угнетенных наций, так как не было еще и самих наций. И не существовало принципиального культурного разрыва между центром и окраинами.

Но пойдем далее.

Простейшие логические рассуждения неизбежно приводят нас к мысли, что в ходе исторического развития в едином организме цивилизации должна была возникнуть СПЕЦИАЛИЗАЦИЯ.

Это естественно. Различные регионы планеты имеют свои природные условия, свои полезные ископаемые и т. д.

И специализация действительно произошла. Европа стала центром ремесел, которыми она славится и по сей день. Здесь изготавливается эксклюзивная одежда, мебель, швейцарские часы, цейсовские бинокли, золингеровская сталь, здесь живут лучшие мастера-ювелиры.

Сияющая Порта (Византия), земли которой словно две руки охватывали Средиземное море, не могла не стать великой морской державой. Отработав в Средиземноморье навыки управления парусами и каравеллами, представители Порты вышли на океанский простор. Здесь славны имена Магеллана, Васко да Гамы, Колумба…

Китай дал миру не только шелк — уникальный материал, именем которого назван Великий шелковый путь. Но еще фарфор, бумагу, порох, восточную философию, сокровенные знания…

А в Средней Азии помимо прославленных Бухары и Самарканда возник уникальный город Хива.

Расположенный между двумя великими пустынями (Кызыл-Кум и Кара-кум), этот страдающий от недостатка воды город и сейчас имеет уникальные условия для астрономических наблюдений. Здесь почти никогда не бывает облаков, закрывающих звезды. Не удивительно, что в Хиве возникла целая научная школа астрономов и математиков.

С точки зрения традиционной истории непонятно: зачем затерянному в пустыне городку столь мощный научный центр?

Но если это часть единой всемирной цивилизации, то совершенно понятно и огромное количество медресе (учебных заведений) и затраты на строительство окружавшей их мощнейшей глинобитной стены высотой до 8 метров и длиной 2200 метров.

В наши дни считается, что эта стена была оборонительной. Но в рамках рассматриваемой теории можно предположить, что толстенная глинобитная стена служила защитой не от врагов, а от местного климата. Действительно, летом жаркий воздух пустыни, натолкнувшись на эту преграду, отдавал большую часть тепла и внутрь города проникал сравнительно прохладным. А зимой толстые стены, накопившие тепло, служили своеобразным термосом, подогревавшим холодный ветер, дующий на город.

Как бы то ни было, в Африке известны поселения, огражденные глинобитными стенами, созданными именно для смягчения температурных перепадов.

Египет, тоже в силу уникальных природных условий, стал царским имперским кладбищем. Климат здесь таков, что тела людей или животных, даже просто зарытые в песок, не гниют, а мумифицируются. Вполне естественно было придумать помещать в такие условия все то, что планировалось хранить долго. Например, тела умерших царей.

Ну, и конечно нельзя забывать центр. Культурный и исторический. Прародину цивилизации, куда стекались экзотические товары, знания, богатства… Где происходила координация всего процесса развития.

Таковым центром вплоть до 17 века была Россия.

Много событий, в том числе жестоких и кровавых произошло с тех пор. Войны, погромы, массовое сожжение книг, целенаправленное уничтожение тамплиеров… Все было направлено на то, чтобы внедрить новый порядок вещей и уничтожить память о Великой Всемирной империи.

Но полностью стереть достижения величайшей цивилизации невозможно. Память о ней все еще теплится. В том числе и в преданиях о Великом шелковом пути, караваны и корабли которого несли не только товары, но и самые передовые идеи. Главной из которых была идея всемирного братства.

* * *

Некоторые выводы

1. Из текста главы «Великий шелковый путь» следует, что цивилизация развивалась, как единый механизм. Причем все народы расселились по земле из единого центра.

2. Первоначально никаких наций и народностей не было. Все происходили из одной семьи (Адам и его жены) и в буквальном смысле ощущали себе братьями и сестрами.

3. Первые нации образовались из сословий.

Энциклопедия Кирилла и Мефодия дает следующее определение наций:

НАЦИЯ (от лат. natio — племя, народ), историческая общность людей, складывающаяся в процессе формирования общности их территории, экономических связей, литературного языка, этнических особенностей культуры и характера.

Поскольку во времена зарождения цивилизации все жили на одной территории, имели один язык и культуру, то первые нации могли начать складываться у тех, кто тем или иным способом отделялся.

Отсюда следует, что первые нации сложились из сословий, которые по роду деятельности начинали жить наособицу.

Это те, кого мы сейчас называем

— казаки,

— цыгане,

— евреи.

Так что в утверждении, что евреи — одна из древнейших наций на Земле, есть много правды.

О первых двух сословиях-нациях уже сказано. Теперь чуть подробнее о евреях.

Итак, в результате расселения людей из единого центра на планете возникла единая Всемирная империя, подразделяющая на три большие части: Никею, Византию и Трапезунд.

Но любую страну в единое целое объединяют не только дороги, но и финансовые потоки. Как говорится, финансы — кровь экономики.

Теперь подумаем, как в древние времена могли перемещаться финансы. Электронной почты или даже телеграфа тогда не существовало, так что монеты приходилось перевозить из города в город в натуральном, так сказать, виде.

Соответственно, должно было появиться сословие людей (сейчас их называют евреями), перемещающих по Великому шелковому пути этот особый, специфический товар — деньги.

Понятно, что человек, несущий в мешке крупную сумму, не должен афишировать свое занятие. Отсюда всякие тайные знаки, особая сплоченность, взаимовыручка, стремление не принимать в семью посторонних… Со временем из профессионального клана сложилась нация.

Вероятно, в силу особой закрытости этого клана, им удалось сохранить ту высокую культуру (в том числе музыкальную), которой славилась Великая империя.

Когда в эпоху Реформации в Европе начали массово жечь книги и особо грамотных людей (Джордано Бруно, например), евреи пострадали в числе первых.

Но прежняя жизнь привила им особые навыки конспирации и выживания. Поэтому сейчас мы имеем то, что имеем.

Храм, как культурный центр

ХХ век с его захлестывающим информационным валом, породил такое понятие, как бренд.

Время сверхизобилия вещей и новостей не оставляет возможности для вдумчивого изучения товара, события и т. п. Мы постоянно торопимся и потому для ориентирования в мире вынужденно создаем в сознании некие ярлыки. «Тойота-управляй мечтой», это хорошо, джинсы с этикеткой «Тверь» — это неприлично.

На этих ярлыках, образовавшихся и закостеневших в нашем сознании, основано появление брендов. И в целом это оправданно, потому что изделие, несущее на себе мировой бренд, чаще всего действительно оказывается красивым и качественным (хотя может быть выпущено не заявленной фирмой, а подпольным цехом).

Но если в товарной среде использование брендов чаще всего оправданно, то в отношении идей, направлений научного поиска, да и в морально-правовой сфере, навешивание ярлыков-брендов очень обедняет восприятие и часто делает нормальный диалог просто невозможным. Потому что любая свежая идея далеко не всегда способна пробиться через блокаду закрепившегося в сознании ярлыка.

С религией в нашем сознании тоже связано множество ярлыков. От хрестоматийно-уничижительного «Религия — опиум для народа», до размышляюще-возвышенного — мол, храм, это место, где происходит благотворное воздействие на все органы нашего эстетического восприятия.

В храме мы приобщаемся к возвышенной архитектуре, древней живописи, наслаждаемся духовной музыкой и получаем урок жизни, слушая проповедь.

Кстати, в храме могут оказать и сугубо материальную помощь — здесь нередко раздают малоимущим какие-то вещи, устраивают благотворительные обеды и т. п.

В принципе, в таком восприятии все нормально. И противоречий с действительностью нет.

Но даже в таком (возвышенном) восприятии роль церкви значительно обедняется.

Дело в том, что в ХХ и тем более в XXI веках мы воспринимаем посещение церкви, как мероприятие хотя и полезное, но досуговое. Есть время — зайдем, нет — ничего страшного, обойдемся.

В прежние же времена институт церкви был жизненно необходим, а строительство храмов было самым непосредственным образом связано с выживанием и развитием цивилизации.

* * *

Теперь, после этого лирического отступления, вернемся снова в наш первый на Земле город и более подробно рассмотрим, какую же жизненно важную потребность играл в его жизни храм и его первосвященники.

Выше говорилось, что потребность в письменности, а, следовательно, и сама письменность зародились именно в храме.

Первоначально эта система знаковой записи отвечала потребностям только старейшины-первосвященника, но с появлением общественного продовольственного склада, стало уже необходимо четко фиксировать: кто, когда и в каком объеме сделал свой взнос. И, соответственно, кто, на какую часть общественных запасов может претендовать в годину лихолетья.

Сейчас, с развитием морозильных технологий, когда кусок мяса, превращенный в окаменевшую глыбу льда может храниться десятилетиями, сроки хранения продовольствия не так уж и важны. В конце-концов даже мамонтятина, добытая из вечной мерзлоты, сохраняет допустимую съедобность…

Но в районе дельты Волги, где климат достаточно теплый, а до изобретения холодильников остается еще по крайней мере 1000 лет, вопрос длительности хранения стоял остро. Важно было своевременно обновлять продовольственный ресурс.

Таким образом мы приходим к мысли, что горожанам необходимо было вести календарь и четко помечать в нем определенные даты.

Г. М. Герасимов в своей книге «Прикладная философия» пишет:

«Все сельские производственники, земледельцы, скотоводы, собиратели, охотники учитывают время в своих делах. Они планируют некоторые виды работ заранее, а начав какую-то работу, как правило, знают, что им предстоит делать через день, два, через месяц или даже полгода. Но заглядывать вперед более чем на солнечный цикл (365 суток) им нет никакой необходимости. Все их производственные решения принимаются на основании вторичных природных проявлений солнечного цикла: ледохода, первого снега, сева, уборки урожая и т. д.

Ремесленникам тоже приходится планировать свои действия и как-то измерять время. Но все их времена в производственных процессах измеряются сутками, очень редко месяцами, и практически нет тянущихся годами. Наконец, опять же все производственные решения принимаются по состоянию объекта, с которым идет работа. Время используется только как ориентировочный параметр, от которого ничто всерьез не зависит».

На основании этих рассуждений, Герасимов приходит к выводу, что первые горожане использовали только наблюдения за лунным циклом. То есть основной временной единицей, которую они использовали в производственных процессах, был лунный месяц и его части (недели).

«Первая производственная потребность измерения (более длительных интервалов) времени, — пишет далее Герасимов, — возникает в ростовщическом бизнесе. Здесь уже необходим учет времени и его запись. В этом бизнесе происходит первичное опробование учета времени, выявляются проблемы и практические способы их преодоления. Какие природные циклы здесь используются? — В принципе все три. Кредит может даваться на несколько дней, месяцев, лет. Учет первых двух циклов может быть проведен с точностью до суток, а третий цикл проще всего привязать к вторичным сезонным признакам. И такой точности в договоре кредитования практически всегда достаточно.

Следующий качественный рубеж в потребности измерять время достигается в цивилизации после возникновения государственности и появления налогов. Основная масса налогов взималась с горожан с некоторой периодичностью. Таким характерным удобным циклом оказывался лунный цикл, около одного месяца. Получение налогов должно было как-то фиксироваться и учитываться. К примеру, характерной точкой отсчета становилось каждое новолуние. Но при этом возникала проблема, как формально отличить одно новолуние от другого, так чтобы при учете было всем понятно, что налоги уплачены именно за этот лунный цикл (месяц), а не предыдущий. Приходилось каждый лунный цикл в пределах года идентифицировать по вторичным, погодным признакам солнечного цикла. У лунных циклов, месяцев, возникли как бы сезонные названия, привязанные к солнечному циклу. Отсюда первичные природные названия месяцев года, которые и сегодня сохранились, к примеру, в украинском языке».

Таким образом, Герасимов относит возникновение полноценного календаря (учитывающего не только лунные, но и солнечные циклы (годы)) на гораздо более позднее время. Условно говоря, на Средневековье.

Но возникновение общественного склада продовольствия делает календарные наблюдения необходимыми уже в эпоху появления первых городов.

Итак, мы пришли к мысли, что при храме должна возникнуть письменность.

Далее, она должна развиваться параллельно с календарем (то есть с астрономическими наблюдениями за Солнцем, Луной, звездами…).

Очевидно, что в процессе развития письменности необходимо возникает школа. Старейшина-первосвященник обязан передать свою систему записи, чтобы, во-первых, последующие поколения могли ее непрерывно продолжать (у нас склад, тут перерывов быть не должно), а во-вторых, чтобы все заинтересованные лица могли ознакомиться и убедиться, что все в порядке.

Таким образом, при храме с необходимостью должна возникнуть школа.

И действительно, церковно-приходские школы — существенная часть нашей культурной жизни, существовали в России вплоть до 1917 года, а сейчас возрождаются.

Скажем больше. Все первые университеты основаны церковью.

Венгерский исследователь Е. Гергей в своей книге «История папства» (М., «Республика», 1996 год) сообщает:

«Расцветом в XIII веке монашеских орденов и развитием городов объясняется и возникновение средневековых университетов. Самым известным был Парижский университет, устав и автономия которого в 1213 году были признаны (римским папой) Иннокентием III. Вторым по значению был университет в Болонье, в котором в первую очередь давалось юридическое образование».

В первых университетах важнейшей частью изучаемых наук было богословие. Да и юридическое образование касалось в первую очередь церкви. В частности в Болонье, как сообщает Е. Гергей «наиболее известным преподавателем был монах Грациан, который был автором сборника канонического права, оказавшего большое влияние на развитие церковного права».

Такое положение вещей вряд ли стоит воспринимать, как сугубое засилье церкви. Просто современное (и, как многие считают, порочное) разделение единого познавательного процесса на отдельные науки в те времена еще не состоялось. Не случайно учебные заведения, основанные церковью, получили названия «университет» («Universe» — означает «Вселенная»).

Что же касается канонического и церковного права… Возможно, это отголосок той поры, когда старейшина-первосвященник был и судьей. (Эпоха судей).

Но может быть церковь играла важную просветительскую роль только в Европе, основывая там всякие там Кембриджи и Оксфорды? А в России являлась уже тормозом прогресса?

Заглянем в документ середины XVI века (1551 год), известный под названием «Стоглав».

Энциклопедия Кирилла и Мефодия сообщает:

«СТОГЛАВ», сборник решений Стоглавого собора 1551. Состоит из 100 глав. Кодекс правовых норм внутренней жизни русского духовенства и его взаимоотношений с обществом и государством.

Стоглавый собор (съезд, собрание) прошел по инициативе молодого царя Ивана IV Васильевича (обычно известного под именем «Грозный») и стал, как сообщается в энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона «одним из важнейших соборов московского государства».

Итак, Стоглавый собор.

Энциклопедия Кирилла и Мефодия приводит фрагменты из этого выдающегося государственного документа:

«Глава 26. О училищах книжных по всем градом. <…>

<…> В царствующем граде Москве и по всем градом <…> избрати добрых духовных священников и дьяконов и дьяков женатых и благочестивых <…> и грамоте бы и чести и пета и писати горазди. И у тех священников и у дьяконов и у дьяков учинити в домех училища, чтобы священницы и дьяконы и все православные хрестьяне в коемждо граде предавали своих детей на учение грамоте книжнаго писма

Глава 28. О книжных писцех.

Так же которые писцы по градом книги пишут, и вы бы им велели писата с добрых переводов. Да написав правили, потом же и продавали. А которой писец написав книгу продаст не исправив, и вы бы тем возбраняли с великим запрещением. А кто <…> неисправленну книгу купит <…>, потому же возбраняли <…>, чтобы впредь так не творили.

Итак, на собрании религиозных деятелей страны речь шла (в том числе) об образовании, об учреждении во всех городах училищ, о книгоиздательстве (пока еще в рукописных копиях). А через 2 года, в 1553 году в Москве появилась первая типография. Автор учебников истории В. Ф. Антонов пишет: «В ней (первой типографии), как полагают ученые, и были напечатаны первые семь книг, которые появились раньше 1564 года, когда Иван Федоров издал «Апостол». (Кстати, «Апостол» — опять-таки церковная книга)

Таким образом, мы в очередной раз прослеживаем связь церкви и образования. И тот факт, что широкое распространение грамотности и книжных знаний шло в народные массы через посредничество и труды священнослужителей.

Подведем итог

Уже в первом городском храме по необходимости зарождается письменность.

В дальнейшем служители храма начинают астрономические наблюдения и ведут календарь.

Чтобы обеспечить непрерывность жизненно-важных записей (в том числе учет и контроль на продовольственном складе), при храме возникает школа.

Со временем, помимо сугубо утилитарных записей, начинают вестись летописи. Все древние летописцы были монахами — вспомните хотя бы Нестора, автора «Повести временных лет».

Сплошного летоисчисления пока не создано, так как нет универсальной точки отсчета. Эпоха «от Адама» или в другом названии «от сотворения мира» возникла позднее. Причем не сплошным отсчетом лет от начала времен (просто потому, что письменность тогда еще не существовала), а гораздо позднее, где-то в Средние века, когда для этого возникла необходимость. Причем начальная точка была получена путем ВЫЧИСЛЕНИЙ.

Из-за несовершенства математического аппарата и изолированности исследователей, в настоящее время известно порядка 200 различных версий даты «от сотворения мира». Причем расхождение между крайними значениями превышает 2000 лет. Так что не стоит обсуждать достоверность таких шкал всерьез.

Первоначально же подсчет дат велся в каждом городе отдельно. И за опорную точку брали дату «от воцарения такого-то правителя», что неизбежно требует составления гороскопов. То есть указания где, в каких созвездиях находились все известные на то время планеты.

Этот достаточно обыденный факт в настоящее время толкуется мистически. Дескать, каждому правителю составляли гороскоп, на основании которого пытались предсказать его будущее.

Думается, гороскоп составляли потому, что в то время это был единственный абсолютный (без единой временной шкалы, в то время еще не созданной) способ записи дат.

И никакой мистики.

Глава 4. Хронология

В предыдущих главах мы говорили о календаре, теперь настало время определиться с эпохами.

Герасимов пишет:

«Когда появился биологический вид человека разумного? Современная историческая наука отмеряет нашим „официальным“ предшественникам, древопитекам и австралопитекам, более миллиона лет, питекантропу — около полумиллиона. Но доказательства того, что именно они были предками человека, отсутствуют».

Действительно, ученые нашли множество черепов так называемых предков человека. И достаточно подробно проследили все стадии перехода от человекообразной обезьяны до неандертальца.

Казалось бы, ура! Все гипотезы происхождения человека подтверждены, доказательства описаны и помещены в музеи, научные труды опубликованы.

Но вот беда — все ученые сходятся на том, что человек произошел не от неандертальца, а от кроманьонца.

А откуда на планете взялся кроманьонец — до сих пор неразгаданная тайна.

По этому поводу у ученых нет даже предположений.

Версия с водяной обезьяной восполняет этот пробел

Далее снова дадим слово Герасимову. Он пишет: «Сегодня считают, что современному типу человека, кроманьонцу, около тридцати тысяч лет. Примем эту оценку за основу, но не будем переоценивать точность».

Но одно дело возникновение кроманьонца (то есть Homo sapiens),

И совсем другое — возникновение цивилизации. По поводу времени возникновения цивилизации мнения настолько расходятся, что нельзя дать даже приблизительную оценку.

Попытаемся преодолеть и это белое пятно.

Вообще говоря, существует несколько способов датирования прошедших исторических эпох. Самый известный из них — радиоуглеродный.

Увы, этот метод обладает целым рядом недостатков.

Во-первых, он недостаточно точен. Ошибка метода составляет от 500 лет до пары тысячелетий. Поэтому он хорош при датировании геологических пластов (и, соответственно, эпох). Для определения дат в истории человечества хотелось бы чего-нибудь более определенного.

Во-вторых, (хотя в принципе, достаточно и «во-первых») радиоуглеродному датированию поддается только органика.

В-третьих, при датировании этим методов исследуемый образец уничтожается, так что повторное (проверочное) испытание невозможно.

В-четвертых, (и это вытекает из «в-третьих») сложно датировать ключевые по важности и потому особенно ценные артефакты. Например, лишь после долгих переговоров хранители Туринской плащаницы согласились отделить от нее несколько волокон-нитей для передачи исследователям.

В-пятых, полученные радиоуглеродным методом результаты требуют интерпретации. Например, оказалось, что Туринская плащаница датируется 12—13 веками. Что это значит? Что Христос жил в это время? Или что в 12—13 веках Туринскую плащаницу подновили, прошив свежими нитками? Или что на результате сказался средневековый пожар, от которого на плащанице остались микроскопические частицы копоти (углерода), исказившие выводы ученых?

Все прочие методы датирования обладают еще бОльшим набором неустранимых недостатков. Подробно об этом можно прочесть в книгах Г. В. Носовского и А. Т. Фоменко.

Ситуация кажется безнадежной, но это не так.

Ученые давно разделили историю человечества на два периода: дописьменный (то есть доисторический) и письменный (то есть исторический).

Это означает, что мы должны искать древние надписи, расшифровывать их и датировать, исходя из содержания текста. В результате получим некую последовательность дат, которую условно можно будет назвать хронологическим скелетом истории.

Все дальнейшие наши построения можно будет нанизывать на этот костяк.

Понятно, что заявленная работа исключительно трудна, требует не только огромных знаний, но и доступа к древним надписям…

К счастью, еще Ньютон заявлял, что он стоял на плечах гигантов. А для нас, живущих на три столетия позднее, предоставляется еще больше возможностей опереться на труды предшественников.

Все приведенные ниже даты взяты из текстов или изображений, содержащих астрономическую информацию.

Дело в том, что Вселенная, в которой постоянно происходят тысячи и тысячи событий (изменений), по сути является самыми величественными часами, способными с абсолютной точностью отмерять секунды, минуты, часы, дни, месяцы, годы, века и тысячелетия.

При этом 12 созвездий зодиака можно считать циферблатом, а планеты, движущиеся на фоне неподвижных звезд, можно принять за стрелки.

Сочетание 19 параметров (12 созвездий и 7 планет древности) дает комбинации, которые на обозримом участке тысячелетий ни разу с абсолютной точностью не повторяются.

Поэтому данные астрономических датировок можно считать абсолютными и, при правильной расшифровке, безошибочными.

Кроме того, если письменный текст можно (например, в политических целях) подвергнуть искажению и тенденциозной правке, то астрономическую информацию исказить сложнее. Во-первых, нужно понимать ее символику, а во-вторых, для внесения подчисток и поправок нужен серьезный математический аппарат.

Поэтому астрономические датировки в основном уцелели в своем первозданном виде. На них и будем опираться.

Все приведенные ниже даты взяты из книг Г. В. Носовского и А. Т. Фоменко.

Самая первая дата, зафиксированная в истории

(из числа тех, которые удалось найти и расшифровать)

Рисунок, на котором зафиксировано взаимное расположение звезд и созвездий с данной датой (гороскоп), обнаружен:

— В гробнице Сененмута (Египет). Точная дата, записанная на нем — 14—16 августа 1007 года.

Гороскоп расположен на потолке в одной из комнат скальной гробницы, называемой гробницей Сененмута.

— Стела Меттерниха (Каменная плита с рельефами. Найдена в 1828 году в Александрии, Египет)

Названа в честь князя Меттерниха, которому ее подарил правитель Египта Мухаммед Али (не боксер).

Известный русский египтолог и коллекционер Владимир Семенович Голенищев прочел на плите имена Исиды, Хора и Сета.

Но там записана и дата — 14—16 августа 1007 года.

— Барельеф из Апулума в Дакии

В центре изображен Митра, убивающий быка.

В целом изображение расшифровывается так же, как и предыдущие, и дает дату

14—16 августа 1007 года.

Во всех трех случаях астрономическое содержание гороскопа одинаково:

Все семь планет древности (то есть Меркурий, Венера, Марс, Юпитер, Сатурн, а так же Луна и Солнце) собрались в созвездии Льва.

Причем указано, что на небе были видны днем — Солнце, ночью — Марс.

Луна была не видна, так как было новолуние.

Итак, 14—16 августа 1007 года все планеты собрались во Льве. Причем, 15 августа планеты сгруппировались наиболее кучно — угловое отклонение (видимое расстояние между ними) не превышало 5,2 градуса.

Важно отметить, что прямым наблюдением такое расположение планет разглядеть было невозможно. Все они находились близко к Солнцу и потому их слабое свечение терялось в лучах зари.

Единственная планета, которую можно было увидеть ранним утром — Марс.

Чем так важна дата — 1007 год, еще предстоит выяснить.

Стоит обратить внимание на тот факт, что для фиксации именно такого расположения планет (все, кроме Марса невидимые), требуется развитая система астрономических наблюдений.

То есть вряд ли это дата какого-то из самых первых цивилизационных событий, типа возникновения первого города-государства. Тут что-то более позднее.

Можно предположить, что эта дата символизирует что-то вроде начала новой эры, вычисленного из более поздних и развитых времен. Например, начало эры Марса.

Эры, наступление которой завершило, скажем, Золотой век, в котором не было вражды и войн, и начало нового этапа в жизни человечества, когда вражда и войны уже возникли.

На этом сделаем небольшую паузу и попытаемся осмыслить результат.

Итак, первая дата, с которой в настоящий момент начинается письменная история — 1007 год нашей эры.

Возможно, существуют и более древние даты, но они пока не попали в поле зрения серьезных исследователей.

Но как же так?

Допустим, с пирамидами не все ясно. Одни египтологи говорят, что они построены 5000 лет назад, другие утверждают, что 30 000 лет назад… При таких разночтениях понятно, что никаких серьезных доказательств ни у тех, ни у других нет.

А вот пещерная живопись вроде бы датирована. И дата определена радиоуглеродным методом, как 20 000 лет назад.

Впрочем, тут нужно оговориться. Дело в том, что радиоуглеродному датированию подвергали остатки костей, найденных в частности в пещерах Ласко (Франция). Логическая цепочка рассуждений тут такова: пещерные жители, задумчиво обгладывая кости оленей, свободной рукой создавали живописные шедевры на стенах.

Но, вообще говоря, оленя мог съесть пещерный медведь за много столетий до того, как в пещеру явился художник. Связь «кости-живопись» весьма призрачная. Кто докажет, что они современники?

Тайна пещеры Ласко

Все знают, что первобытные люди были пещерными. То есть жили в пещерах, которые служили им домом. Здесь они разводили костер, жарили мамонтов, а потом отдыхали.

Но после сытного обеда и сладкого сна у них, как считается, оставалось много свободного времени (мамонт большой, его хватало не на один ужин).

Ну, женщины понятное дело, хлопотали по хозяйству. У них всегда дел полно: подмести пещеры, подлатать порвавшиеся во время охоты шкуры, скоблить каменным скребком свежесодранную шкуру, выточить на шершавом камне новую костяную иголку взамен сломавшейся…

А мужчинам заняться, по большому счету, было нечем. Холодильников тогда не было, значит охотиться впрок бессмысленно — надо сначала мамонта съесть, пока не испортился.

Рассуждая таким образом, мы приходим к мысли, что у первобытных людей после успешной охоты образовывался значительный избыток свободного времени, который в те времена потратить было совершенно некуда. Спиртные напитки, ночные клубы, боулинг и тренажерные залы — дело далекого будущего. В гости к друзьям тоже не пойдешь, так как все они лежат рядом возле того же самого костра.

Вот тогда, видимо, и возник впервые вопрос, вынесенный затем Чернышевским в заголовок его книги: «Что делать?»

Согласно учебникам истории, первобытные люди скрашивали досуг тем, что создавали на стенах своей пещеры живописные шедевры.

Вот как рассказывает об этом прекрасно эрудированная и очень милая монахиня Сестра Венди Беккет, режиссер и продюсер фильма ВВС «Всемирная история живописи»:

— История начинается здесь: в Дордоне на юге Франции. 20 тысяч лет назад тут все было по-другому. Лежали снега и льды, бродили мохнатые мамонты и северные олени, на которых охотились наши низкорослые волосатые предки.

Но здесь, у меня под ногами находится доказательство того, что в главном они были такими же, как мы.

Освещая свой путь лишь неровным огнем факелов, пещерные люди пробирались в недра земли.

Когда пещерные художники пришли в пещеру Ласко, здесь царила непроницаемая тьма. Эти великолепные образы создавались не для глаз. Зачем же люди рисовали их здесь, в этих подземных тоннелях? Кое-кто считает, что это были художники-жрецы, занимавшиеся охотничьей магией.

Здесь мы видим типичный (и не Сестры Венди Беккет тут вина) пример мышления современных историков. Как только они находят непонятный предмет или изображение, так тут же объявляют его принадлежащим древнему религиозному культу.

А поскольку чем глубже в пучину веков погружен изучаемый период, тем больше в нем непонятного, то, логически рассуждая, получается, что первобытные люди были очень-очень религиозными. Иначе зачем им столько непонятных (то есть культовых) предметов?

Вторая фишка о сугубой религиозности древних восходит к высказыванию классика марксизма-ленинизма Владимира Ильича Ленина. Который, как известно, заявил следующее: «Бессилие дикаря в борьбе с природой порождает веру в богов, чертей, чудеса, и т.п.».

Из этой фразы можно вывести забавное следствие: чем первобытнее дикарь (то есть чем ближе он к животному), тем более он бессилен и, стало быть, религиозен. Но тогда получается, что животные, особенно слабые и беззащитные, должны быть абсолютно религиозны. Зайцы, например, по этой логике просто обязаны всю короткую заячью жизнь посвятить созданию храмов и не вылезать из них.

Но это еще не все! Классик тем и отличается от простого человека, что слов скажет мало, а смысла вложит много. Так что продолжим исследование.

В той же ленинской фразе содержится, увы, неустранимое противоречие: как известно, в первобытном обществе низкая производительность труда (уж классик-то марксизма не мог этого не знать). А низкая производительность означает, что каждое дело нужно делать долго. Трактор, например, способен вспахать поле за пару часов, а палка-ковырялка потребует усилий целого племени, и не на два часа, а на неделю.

Добыча мамонта также предполагает значительные трудозатраты. Винтовки с большой убойной силой нет. Тыкая палкой, зверя только разозлишь. Стало быть, нужно разведать пути движения стада, выкопать (палкой-ковырялкой) ловушку, каменным топором вырубить колья, которые потом требуется установить на дне ямы…

Получается, что, едва добыв одного мамонта, все племя должно немедленно начать трудиться для того, чтобы поймать следующего.

НЕ МОГЛО У НИХ БЫТЬ СВОБОДНОГО ВРЕМЕНИ на создание религиозных культов и шедевров живописи.

А всякие там увечные-одноногие, которые на охоту не ходят и ямы не копают, должны каменные топоры изготавливать, шкуры золой выделывать, обглоданные кости из пещеры выметать… Потому что не до жиру!

Словом, если первобытный человек действительно бессилен перед природой (вид находится на грани выживания), то всё, что он делает, должно быть посвящено выживанию. По 24 часа в сутки.

Тут просто нет времени на создание каких-то не дающих немедленной пользы культовых сооружений и, тем более, на оттачивание живописного мастерства.

Что же получается?

Первобытный человек никак не мог иметь достаточно свободного времени для художественного творчества. Но ведь рисунки-то существуют! Как же так?

А вот, оказывается, ученые-историки тоже заметили это странное противоречие. Поэтому все первые находки пещерной живописи и декоративно-прикладного искусства (найденные в пещерах фигурки из кости) сразу и без проверки объявили «вульгарными фальсификациями».

Отчасти такое развитие событий напоминает то, что происходило с находками метеоритов. К XIX веку ученые точно знали, что никакой «небесной тверди» не существует, а та голубая субстанция, которая окружает землю — это атмосфера, состоящая из смеси газов. Из газов камни выпадать никак не могут, значит метеоритов не существует. А все их якобы наблюдения — «вульгарная фальсификация».

Увы, метеориты, объявленные учеными не существующими, продолжали регулярно падать на Землю, да еще при большом количестве свидетелей… В общем, через довольно короткое время их наличие пришлось-таки признать.

Точно так произошло и с пещерной живописью. Когда энтузиасты начали ее целенаправленно искать, находки посыпались, как из рога изобилия.

Согласно данным, приведенным в книге А. Жабинского «Другая история искусств», события развивались следующим образом:

В 1864 году, раскапывая наслоения в «Черном салоне» пещеры Нио во Франции, видный палеонтолог Ф. Гарригу скользнул взглядом по стене: ее покрывали удивительно живые рисунки диких лошадей, горных козлов, а также бизонов, давно исчезнувших с французской земли. «На скальных стенах есть рисунки. Кто бы это мог их сделать?» — записал он в своем блокноте и забыл о них.

В 1879 году два других исследователя сообщили о пещерных рисунках в нескольких гротах. Тогда же была открыта монументальная роспись на потолке пещеры Альтамира в Испании.

Спустя почти десятилетие были найдены и точно также оставлены без внимания сообщения о гравировках в гроте Шабо.

В 1895 году в гроте Ла Мут во Франции были найдены рисунки краской. Объявить их фальсификацией не получалось — изображения находились в 94 метрах от входа, а грот был недоступен для посторонних вплоть до его открытия.

В том же 1895 году произошло одновременное открытие в Дордони — те самые пещеры Ласко I и Ласко II. Они стали знамениты, потому что как раз с их открытием ученые, наконец, признали существование «пещерного искусства».

Раз так, поиски стали более целенаправленными и сразу увенчались целой серией успехов. Итальянские палеонтологи нашли на своей территории массу «расписных» пещер.

За ними пришли сообщения об открытиях в Португалии и Турции.

В 1934 году С. Н. Замятин выявил резные гравировки в гроте Мгвимеви в Западной Грузии. В 1959 году пещерные росписи были открыты на западных склонах Уральского хребта, в Каповой пещере.

Затем наскальные памятники обнаружены в верховьях реки Губс на Кубани и в пещере Хойт-Цэнкер Агуй на монгольском Алтае. В 1978 году выявлены наскальные изображения животных в Румынии. Специалистам известны находки в Костенках, Гагарино, Мезине, на Мальте. Признана высокая ценность художественных комплексов в пещерах Чехии и Словакии, Австрии, Германии, Швейцарии.

В 1932 году молодой французский офицер и талантливый рисовальщик открыл и перерисовал прекрасные наскальные изображения, обнаруженные им на плато Тассилин-Аджер в Алжире, в самом сердце пустыни Сахара.

Памятники малого искусства неоантропа открыты в Афганистане и в Индии. И даже в Австралии!

Печальным (и единственным) исключением из этого праздника жизни является Россия.

Да, понятно, что центральная часть нашей страны это Среднерусская возвышенность, а не какие-нибудь Альпы-Пиренеи, испещренные гротами и прочими убежищами для первобытных людей.

Но все равно картина выглядит удручающе. На всей нашей необъятной территории подобные неолитические шедевры можно обнаружить только на дальних окраинах: что-то на Енисее, кое-что на Кубани, пара пещер на Урале…

Особенно это прискорбно оттого, что западно-европейские ученые, признав наконец существование «пещерного» искусства, тут же встали в позу и объявили, что дескать существуют две расы: западные (то есть они) — «художественные» и восточные (то есть мы) — «нехудожественные».

Тут надо разобраться. Что ж это мы, славяне, выпадаем выходит из общемирового культурного процесса?

Но давайте снова обратимся к такому искусствоведческому авторитету, как Сестра Венди Беккет. В прекрасном фильме ВВС «Всемирная история живописи» она сообщает о «пещерном» искусстве еще несколько важных фактов. А именно:

— Племя жило главным образом за счет одного животного, используя все его части для разнообразных нужд. Это был северный олень. Однако северных оленей они не рисовали.

— Они рисовали огромных быков и зубров, благородных оленей — животных, на которых они не охотились.

— Причем рисовали их неправильно. «Возьмем мое любимое изображение, — говорит Сестра Венди Беккет, — большую лошадь Пржевальского. В жизни лошади так не выглядят. У них не такой большой живот, не такой острый нос и ноги не так изящны. Это импрессионистская лошадь — впечатление от лошади. Как будто художник хотел показать не как лошадь выглядит, а что такое быть лошадью».

То, что племя пещеры Ласко использовало северного оленя, вероятно, установили по найденным в пещере костям. Район для северного оленя не вполне традиционный, но объяснить его наличие в тех краях можно ледниковым периодом. А вот лошадь Пржевальского на юге Франции — это сильно. Энциклопедия Кирилла и Мефодия сообщает:

Эта дикая лошадь открыта и описана в Центральной Азии Н. М. Пржевальским в 1878 году. Некогда она была широко распространена, но к концу 19 века сохранилась лишь на юго-западе Монголии.

Далековато от Франции.

Но не это самое странное.

Историки обычно объясняют наскальные рисунки религиозными ритуалами. Дескать охотники с копьями прыгали вокруг костра и символически поражали изображения животных, что должно было принести удачу на охоте.

Но, оказывается, они рисовали НЕ ТЕХ животных!

Ели одних, а изображали других. Зачем?

Может правда для красоты? Типа гламурная пещера…

Увы, Сестра Венди Беккет отвергает эту идею. «Когда пещерные художники пришли в пещеру Ласко, — сообщает она, — здесь царила непроницаемая тьма. Эти великолепные образы создавались не для глаз». Вот так вот.

Но если не для глаз, то для чего?

Версия:

Как уже говорилось, земная цивилизация распространялась из единого центра.

То есть первоначально человек появился на одной, очень ограниченной территории, но затем, за счет роста численности, начал расселяться все дальше и дальше от прародины.

А прародиной его были южнорусские степи, затем Среднерусская возвышенность, то есть центральная часть будущей России.

Уходя насовсем в дальние дали (в том числе на юг Франции), переселенцы, естественно, стремились сохранить память о цивилизованном прошлом и передать эти знания следующим поколениям.

Тут не обойтись без школ.

Как объяснить ребенку, что такое лошадь, если он ни разу ее не видел? Поневоле придется рисовать на стенах (бумаги пока нет) наглядные пособия.

Отсюда богатство сюжетов — животные в данных краях не водятся, но в пещерной живописи отражены.

Отсюда повсеместное (вплоть до Австралии) распространение «расписных» пещер. «А ведь надо еще учесть, — справедливо замечает А. Жабинский в своей книге „Другая история искусств“, — что не во всех разрисованных пещерах изображения сохранились. Влажность, мельчайшее сотрясение почвы, растительность могут скрыть произведение не то что за тысячу лет, но и за неделю. И не исключено что художники того времени расписывали скалы на открытом воздухе; такие рисунки не могли сохраниться совершенно».

Более того, автор книги «Происхождение изобразительного искусства» А.Д.Скляр утверждает, что «Сравнительный анализ этих памятников показывает, что они при всей сложности творческой эволюции, ее многообразии и известной неравномерности в конечном счете воплощали одни и те же идеи». Если все шло из единого центра, то иначе и быть не могло.

Теперь, наконец, становится понятно, почему в центре России «пещерное» искусство не обнаружено. Здесь в нем просто не было необходимости.

В самом деле, если нужно разъяснить ребенку что такое кобыла, вовсе не обязательно хватать кисточку и краски. Просто выведи его во двор и покажи: «С этой стороны голова, там — хвост»… Все ясно без рисунков.

И еще одно. Ученые историки и искусствоведы долго отрицали «пещерное» искусство на том основании, что невозможно совместить в сознании первобытного, нечесаного, одетого в шкуры дикаря и «поразительное мастерство» приписываемых ему рисунков.

Один из них, Л. Нуаре, категорически отрицал саму возможность «внезапного появления художественного изобразительного искусства в эпоху палеолита».

И он был-таки прав!

Не было внезапного появления. Так называемые «неолитические шедевры» создавали не дикари, а цивилизованные люди, переселившиеся на новые, до того пустынные земли.

Они были представителями развитого общества, которое вполне могло прокормить человека занятого не производительным трудом, а сохранением знаний, накопленных на далекой прародине.

Изобразительное мастерство росло и оттачивалось в центре цивилизации. А потом, постепенно, переселенцы, среди которых несомненно были талантливые и образованные люди, разнесли его во все пределы земного шара.

А то, что они рисовали в пещерах, вовсе не означало, что они были дикари. Просто в пещере живопись имела больше шансов сохраниться. Рисунки создавались для многих поколений. Так, собственно, и вышло…

Что же касается радиоуглеродной датировки пещеры Ласко (20 тысяч лет назад), то ее надо бы проверить… Может быть, какие-то кости там и впрямь нашли очень древние. Но кто сказал, что затоптанные в землю кости — современники живописи?

Саму живопись кто-нибудь пробовал беспристрастно датировать?

В заключение хочется вернуться к бессмертной фразе Владимира Ильича Ленина. Как уже говорилось, в нее вложено огромное количество смысла. Особенно, если мы не будем разрывать ее на куски, а процитируем целиком.

В. И. Ленин писал: «Бессилие эксплуатируемых классов в борьбе с эксплуататорами, так же неизбежно порождает веру в лучшую загробную жизнь, как бессилие дикаря в борьбе с природой порождает веру в богов, чертей, чудеса, и т.п.»

Таким образом, согласно марксизму, главной причиной существования суеверий является стихийность общественного развития, когда люди не в состоянии сознательно управлять общественными отношениями. Неведомые и враждебные людям законы общественного развития персонифицируются и становятся «божественным провидением». Кто сказал, что речь тут идет о дикарях?

То есть, вообще говоря, в приведенной выше цитате изначально говорится не о суеверности первобытного человека, а о суеверности современников Владимира Ильича.

Выходит тяга к различного рода суевериям развивается по мере роста цивилизованности, а не наоборот. Тем более, что времени теперь хватает на любые гороскопы с медитациями. Будете спорить?

* * *

Давайте теперь попробуем оценить время существования человеческой цивилизации. Мы пока имеем единственную опорную дату — 1007 год (нашей эры). Судя по сложности произведенных астрономических наблюдений, необходимых для записи этой даты при помощи гороскопа, в 1007 году наши предки уже сумели достичь заметных высот в науках и культуре.

Поэтому можно предположить, что к этому моменту уже прошли несколько переселенческих «крестовых» походов и три великих империи: Латинская (Ромейская), Никейская и Трапезундская уже возникли и развиваются.

(Кстати, и в традиционной истории эпоха первых крестовых походов датируется примерно этим же временем — XI веком).

Но сколько столетий прошло с начала цивилизации?

Ответить на этот вопрос пока можно только оценочно.

Дадим слово Г. М. Герасимову.

«Мы вплотную подошли к ключевому вопросу для понимания природы цивилизации, — пишет он в книге „Прикладная философия“. — Напомню вкратце, как трактует этот вопрос традиционная история. Первые очаги цивилизации, города и государственность возникают за несколько тысячелетий до новой эры у народов с земледельческой культурой, в Египте, Междуречье Тигра и Евфрата, Индии, Китае. Их культура постепенно проникает в дикие районы. Приблизительно за тысячу лет до новой эры возникает рабовладельческая цивилизация в Греции, чуть позже — в Италии (Рим), в середине первого тысячелетия нашей эры уже феодальная цивилизация приходит в Западную Европу, в конце первого — начале второго тысячелетия — в Восточную Европу. Даже в этом незначительном изложении нелогичностей выше крыши. Чего только стоит одно многотысячелетнее соседство государств, с достаточно высокой культурой, расположенных в пустынях (!), и благодатных для жизни человека незаселенных (!) районов Европы. Т.е. стоило всего нескольким семьям с их культурой перебраться в Европу, и, исходя из изложенного выше, через три-четыре сотни лет там возникли бы государства с многочисленным населением».

Таким образом, Герасимов отводит 300—400 лет на то, чтобы из нескольких семей, поселившихся в некогда безлюдных, но благодатных для человека природных зонах возникли государства с многочисленным населением.

Но это для семей, мигрировавших из уже цивилизованных мест и обладающих значительной культурой.

Аналогичные процессы для первобытных людей, проходящих цивилизационный путь впервые и действующих методом проб и ошибок, шли бы сложнее и, следовательно, дольше. Поэтому положим на это вдвое больший срок. Скажем, 800 или даже 1000 лет. Но вряд ли больше.

Отсюда следует вывод, что человечество — исключительно быстро развивающаяся цивилизация. Всего за пару тысячелетий наша цивилизация шагнула от дикаря только-только догадавшегося натянуть на себя плохо высушенную шкуру, до строительства межпланетных кораблей.

Кажется, что это слишком смелое заявление. Традиционные историки отводят на развитие цивилизации на планете Земля десятки тысячелетий.

При этом считается, что первоначально люди развивались крайне медленно. Скажем, в древнем Египте земледельцы, однажды освоив культуру выращивания зерна, тысячелетиями, из века в век, из поколения в поколение делали в точности то же самое, что и их отцы, деды, прадеды и прапрадеды и т. д.

То есть им, в течение тысячелетий удавалось снова и снова входить в одну и ту же реку.

Энциклопедия Кирилла и Мефодия сообщает: