Бесплатный фрагмент - Всадники постапокалипсиса

Предисловие

«Неизбежная обреченность и ущербность нашей цивилизации заложены в нас самих, — в наших естественных качествах.»

Д. А. Лавренев («Матрас Бургунь»).

Приветствую тебя читатель!

Вот и наступило время выхода второго тома «Всадники постапокалипсиса» со своей уникальной Вселенной. Работа над ним началась еще, когда был закончен черновик первого тома. Вернулся к нему сразу, как только издал «Поворот судьбы».

Несмотря на то, что жанр фэнтези — здесь нет никаких приевшихся орков и эльфов. Демоны не устраивают очередное вторжение из ада. Героини не влюбляются в драконов. Думаешь, что фэнтези без них неполноценно? Сначала прочитай, а только потом делай выводы!

«Нет, я не Пушкин и не Толкиен, но мне есть чем удивить…»

Я горжусь своим детищем, ведь я создал его сам. Не приемлю плагиат, не ворую чужие работы и не выдаю за свои. Идеи и вдохновение я черпал из самых разнообразных источников, сформулировал и вылил в нечто неповторимое. Вы можете узнать некоторые детали, но это подано под моим соусом. Ведь ингредиенты порой одинаковы, а приготовление у разных поваров отличается. Это моя неповторимая история, которую я так люблю.

Всего в ней будет в два раза больше: персонажей, интриг, приключений, драмы! Как уже повелось, здесь вдоволь хватает смертей и сюжетных кульбитов. Если первая книга была лишь введением в историю, то вторая не только преемницей всего доброго, что есть, но и добавит нового! Я поработал над тем, чего не хватало в первой части и усовершенствовал свои навыки там, где того требовал я сам и ты мой дорогой читатель. Как видишь, я продолжаю развиваться вместе с моими творениями.

«Главная фишка серии — сюжетные повороты, увлекательный мир и разнообразие героев. Этим я горжусь и стремлюсь к совершенству!»

Никто не застрахован! Все персонажи уязвимы, а значит смертны. В отличие от многих моих писателей-сотрудников, к которым я конечно же обращаюсь с уважением, я не приемлю бессмертных героев. Никому я не делал прививку от смерти. Они попадают в опасные передряги и выпутываются из них с различной степенью успеха. Вам остается только гадать — кто же из них дойдет до конца?

Вперед к приключениям, которые вы не забудете!

Второй том «Всадники постапокалипсиса. Сын луны» — ждет тебя!

Введение

«Слово „ром“ и слово „смерть“ для вас означают одно и то же.»

Р.Л.Стивенсон («Остров сокровищ»)

На остров Сан-Сареро опустилась ночь. Однако это никак не успокоило жителей пиратского города — Бланка. Мрак, еще более разгорячил местных. Железный город, состоящий из свалки ржавых кораблей, был усеян огнями. В еще большей степени — пьяницами.

В подобных городах, пили много и постоянно. Причем, так закидывали за воротник, что канава становилась отелем, а свиньи собутыльниками. Истинная столица морских разбойников. Ходили слухи, что здесь даже ром льется вместо дождя. А ведь они почти оправданы, учитывая, что трезвого найти сложнее, чем иголку в стоге сена.

С женщинами было чуточку сложнее. Одни были проститутками, а другие относительно верными супругами. А почему жены редко соблюдали верность мужьям? Ответ до банальности прост — пираты часто погибали, потому институт семьи сильно просел. Местный жрец Калипсо мог по пальцам пересчитать бракосочетания, которые он совершил, зато припомнить количество отпетых им умерших не смог бы даже за гору золота. А что делать мужикам, если не хватает женской ласки? Правильно — платить за эти услуги дамам общего пользования. После удачного похода, даже самый простой моряк мог позволить себе неделю пить ром до потери памяти и кувыркаться с барышнями. Вот так и исчезали кровно заработанные. Правда в пьяном угаре, их мог стащить какой-нибудь ловкий беспризорник.

Крепкие напитки мало волновали Хавьера. Интерес к другим женщинам у него отбила супруга (в буквальном смысле!). Да, он был из тех немногих, кто связал себя узами брака, хотя скорее против своей воли. Всю страсть он перенес на кулинарию и бизнес. К слову поесть он любил с размахом, однако это никак не влияло на его вес. Трудно забыть его неповторимую фигуру комара. Вторым его даром являлась торговля. Продать мог и дохлую корову по цене живой. Вот таким был этот человек.

С заходом солнца Хавьер плотно поужинав в любимой таверне «Усатый и косматый», направлялся домой. Он презирал пьяные толпы, да и общество в целом. Будучи скрытным по натуре, старался избегать скоплений людей. Так и сегодня малолюдными улочками. Торговец хорошо знал Бланку с ее сложным устройством. Город из скопления железных судов, оставшихся от прежней эпохи удивлял не только приезжих, но и местных. Районы назывались в честь кораблей, которые навечно пристали к берегу, сомкнувшись намертво между собой. С одного судна на другое перебирались по навесным мостикам.

Хавьер прошел палубу «Морской Звезды», миновал «Осколок Сердца» и добрался до яхты «Беда». Раньше эта яхта именовалась иначе. Торговец размышлял о делах и недавних убытках. Лицо несло мрачный оттенок, и даже отменная еда не смогла отвлечь его. К реальности его вернул скрип: не то, чтобы скрип в городе, где ржавчина проникла везде, был каким-то из ряда вон выходящим звуком, но этот привлек его внимание. Торговец обернулся на недавно пройденный мост. Ровно посередине стояла фигура в мрачном хитоне. Что-то знакомое всплыло в памяти Хавьера. Ему показалось, что он где-то встречал человека в подобном облачении. Тусклый свет фонарей не позволял разглядеть стоявшего. Подул холодный осенний ветер и мостик зашатался. Торговец решил пойти дальше, ускорив шаг. Как только он тронулся с места, странный человек последовал за ним.

— Что за морской черт! — тихо выругался Хавьер.

Торговец не хотел показаться трусом, но и попасть в руки грабителю тоже. Однозначно этот неизвестный преследовал его. Зачем? Вероятнее всего это очередной грабитель — искатель мелочи на выпивку. Но, Хавьер был жаден и даже самая мелкая монета в его кошельке не могла быть пущена на благотворительность.

Торговец скрылся с глаз преследователя, перебрался на следующий корабль. Несколько раз свернул и остановился в тени. Высокая сутулая фигура прошла мимо. Хавьер выдохнул и прижался к стене затылком. Вдалеке он расслышал пьяные песни под расстроенную гитару. Вверху горели звезды, освещая небесную гладь холодным светом. Он не в первый раз был в подобной ситуации, ведь это город разбойников, поэтому знал, как поступать. Выждав время, торговец решил выйти из укрытия и изменить маршрут. Хавьер тихо пробрался на другую сторону палубы и огляделся. Преследователя не было. Торговец тихо вернулся на «Беду», чтобы запутать след. Улыбка украсила усатое лицо, ведь не зря же он считал себя умным малым. Подобравшись к мостику, его ухмылка испарилась. На том же месте, где и в первый раз, высокий и мрачный человек ждал жертву. Хавьер на этот раз ужаснулся и его дрожащие губы высказали догадку:

— Ты не пьяница!

Холодный пот, градом повалил со лба. Тяжело дыша, он рванул в другую сторону. Бежать пришлось недолго, ведь перед лицом выросла новая фигура. Второй мужчина был крепче, но ниже первого. Его лицо скрывала черная маска с белыми клыками, а длиннющая коса, словно змея обвивала шею. Хавьер с визгом упал на колени:

— Что вам от меня нужно, сеньоры? Я бедный торговец.

— Бедных торговцев не бывает, Хавьер… — ответил человек в хитоне. Голос выдавал в нем преклонный возраст.

— Откуда вы знаете мое имя?

— Я много чего знаю, — ответил неизвестный.

— Я лишился корабля, едва выжил. Товары отправились на дно к морской дьяволице! — торговец умолял, хватаясь за подол хитона. Воин из Чина пресек эту выходку, наступив Хавьеру на спину — Я абсолютный банкрот, сеньор!

— Мне не нужны твои деньги.

— А, что вам, морской черт, тогда нужно?

— Сведения, — пояснил старик.

Хавьер успокоился, готовясь давать ответы.

— Мне нужно знать координаты тайного острова, куда ты отправляешь груз.

— Нет, нет, нет! — завизжал Хавьер — Только не это. К тому же я не знаю координат.

— Я так и знал, что до этого дойдет, — мужчина в хитоне по-прежнему скрывал лицо в тени капюшона.

Старик достал из сумки пучок трав и поджег в ближайшем фонаре. Струхнув огонь, он стал обдавать едким дымом пойманного. Молчаливый подручный, крепко схватил извивающуюся жертву. Хавьер не понимал, что происходит, трава или страх полностью парализовали его.

— Ты мне расскажешь все про этот остров, — уверял колдун.

Жертва опиралась, но вдохнув едкий дым, стала расслабляться.

— Исла флотанте, не так просто найти, — голос торговца ослаб, поддаваясь воле заклинателя.

— Где он?

— Он… может быть… где угодно, — Хавьер продолжал терять контроль над собой, пока полностью не подчинился старику.

— Лука знает.

Хавьер больше не владел собой. Его сознание подчинилось новому хозяину.

***

Луна взошла высоко, оставляя светящуюся тропинку на морской глади. Погода стояла безветренная, но штиль не был абсолютным, флаги и паруса едва-едва колыхались. Бланка располагалась на косе острова. Какая-то древняя буря свалила десятки огромных металлических судов кучей. Они заменяли людям дома. Палубы были площадями и улицами. Каюты — квартирами, тавернами и борделями. Трюмы стали складами, доверху забитыми различными товарами. Вокруг бухты, собрались деревянные парусники. Они грустили от безделья. Грозный пиратский флот сильно контрастировал с мощью былых времен, уступая ему во всем, кроме молодости.

На самой высокой точке города, сверкнул огонек. Покосившаяся от ржавчины труба стала флагштоком, на котором реял черный флаг Бланки. Внизу на палубе моряки заметили яркую вспышку. Пламя резко устремилось на стоящих внизу зевак. Падение сопровождалось характерным визгом. Да таким страшным, что не на шутку перепугал всех. Толпа кинулась, кто куда. В ночном мраке огонь приобрел форму птицы, а ее крик дополнил образ пылающего феникса.

В отличие от разбегавшегося в разные стороны пьяного народа, один человек бежал не от беды, а ей на встречу. Пока все искали укрытие и выглядывали на площадь через окна, рижанский долговязый дворянин добрался до лестницы, ведущей к верхушке трубы. Закинул трость на предплечье, поправил шляпу и рванул в гору. Споря с возрастом, он быстро поднимался по старым ступенькам. Его шпага цеплялась за узкие перила. Слуга неуклюже пытался догнать хозяина. Низкий толстячок с большими усилиями тянул грузное тело, обремененное огромным саквояжем.

— Живее Жак! — визжал аристократ.

— Лю патрон! Я стараюсь, как могу! Мои силы на пределе человеческих возможностей!

— Лашег» эт идьо!

Раб покраснел, то ли от потери сил, то ли от стыда.

Тем временем адское чудище прекратило безудержное падение и взмыло в воздух вновь высоко над корабельными палубами: визг стал утихать, а полет замедлился. Всем стало понятно, что эта птица не летит, а раскачивается на цепи. К тому же отсутствие характерных движений и летательных способностей наталкивало на мысль, что это вовсе и не птица.

Луи забрался на воронье гнездо, над которым располагался флаг. Это была самая высокая точка в городе и во всем острове. Сверху видна была не только северная граница моря, но даже южная, располагающаяся за тонкой полоской земли. Застать Бланку врасплох почти невозможно, если смотрящий не будет покидать пост.

— А где дежурный матрос? — Жак едва показался из люка, в который с большим трудом стал протискиваться.

— Хм, — выдавил недовольство герцог, — Действительно!

Его светлость отобрал у слуги саквояж и поставил на пол. А внизу их все еще ждала раскачивающаяся птица. Луи решил поторопиться. Ухватился за цепь и начал тянуть на себя. Жак присоединился к хозяину и вместе они стали поднимать догорающий груз в воронье гнездо. Хоть слуга и пыхтел, как запряженный могучий бык, тем не менее его усилия едва ли можно было назвать полезными. В итоге аристократ тянул тяжелую ношу практически в одиночку. Когда птица уперлась хвостом в днище, терпению герцога пришел конец.

— Однако! — выдал его светлость.

Жак ожидал большего эмоционального всплеска от Его Светлости. Неимоверными усилиями получилось втащить хвост этого сгоревшего феникса, который оказался человеческим трупом, привязанным к деревянному муляжу пернатого. И только Жак вздумал выдохнуть, будто он приложил сколь-нибудь значимые усилия, так оказалось, что крылья повреждены и не пролазят в пространство между опорами крыши гнезда. Пока Луи задумался, Жак кинулся в действие. Решив совершить подвиг (или попросту недопоняв пару резких жестов хозяина), он дернул на себя груз и угодил в люк ногой. Послышался треск. Торопливому рабу едва удалось не полететь вниз, уцепившись за ту самую деревянную птицу. Если бы не помощь Луи, Жак протянуть долго не смог. Колоссальными усилиями удалось спасти горе-помощника.

Когда они оба выровнялись, птица лежала у их ног. Однако отсутствовала одна маленькая, но важная деталь — левое крыло вместе с рукой убитого. Луи выглянул за перила. Недостающая конечность лежала на площадке палубы под ними. Тем временем толпа обступила частицу трупа и с ужасом рассматривала фигуры герцога и его слуги. Подоспевшая стража вглядывалась вверх. Теперь их подозрения пали на двух рижанцев, сующих свой нос везде, где его светлость того желал.

— Мег'де, миль димонс, квиль ант! — шлепнул себя по лбу аристократ.

Жак дождался герцогской брани. Сначала он покраснел, побелел, да и вообще готовился прыгнуть вниз, лишь бы избежать щекотливого положения. Когда его светлость был готов переступить черту закона — взгляду Луи вовремя попался блеск на пальце оставшейся руки сгоревшего. То было золотое кольцо с печатью. Герцог аккуратно снял его, нагнувшись. Достал узорчатый платочек из кармана жюстокора и протер от следов смога. Его глазам предстал неизвестный символ пальмы на клочке земли посреди волн.

— И что это за гег'б?

Ответить было некому. Загадка подтолкнула герцога к улыбке. Он уже забыл, в чем провинился Жак. Тем временем городская стража обступила единственный путь вниз, ожидая, когда подозреваемые в преступлении к ним спустятся. Однако его светлость решил их разочаровать. Он как раз разглядел натянутый трос, ведущий на соседнюю городскую палубу и догадался, каким путем сбежал преступник. Вытащил складной крюк из рукава, одному богу известно, зачем он нужен был его светлости, но тут и пригодился. Бросив слуге фразу:

— Спускайся вниз, я забег'у тебя из тюрьмы! — Луи Дюруа умчался вниз с бешеной скоростью…

Кто Первый?

«Кто хорош для первой роли, не годен для второй.»

А.В.Суворов

Параллельно загадочному происшествию в Бланке, где-то в глуши Нелли отрывалась от преследователей. Она не умела ориентироваться в джунглях и бежала наугад. Ордынка привыкла к степям и северным лесам с их дубами, кленами и соснами. А тут: лианы, пальмы и кактусы. Плотность зелени и отсутствие троп — затрудняли побег. В тоже время она знала своих врагов. Имела широкое представление о силе и живучести Мордехая. Да и слепота Илия не вводила ее в заблуждение. Это был первоклассный охотник, возможно даже лучше, чем она. Ее соперники превосходят ее талантами и числом. Она сомневалась, что старый шаман надолго задержит этих неудержимых мстителей.

Месяц вышел в сопровождении тысяч звезд. Правда их свет не мог пробиться сквозь такие заросли, поэтому выбирать их путеводителем — гиблое дело. Тьма пробудила множество ночных существ, ищущих своей добычи. Подобно им желали крови ордынки ее враги. У них имелась цель — схватить и убить Нелли. Они жаждали этого всем естеством, почти дышали им. Но и у последней из Орды была цель, и эта цель — Дарий. Ей плевать на Мордехая, Илия, весь орден волкодавов и даже на саму себя. Теперь она живет только ради того, чтобы спасти наследника, а если ей это удастся, то степной народ не оберется-мифами и сказками для детей.

— Нелли! — послышался до боли знакомый наглый голос.

Ордынка притаилась, вслушиваясь в посторонние звуки. Ей сильно мешал шорох и жужжание незнакомых насекомых.

— Не-л-ли! — смаковал этим именем ее враг, — Не-л-ли!

Мордехай знал и умел применять различные приемы, чтобы вывести из равновесия. Торопится было некуда. Он мастерски запугивал и насмехался над своими жертвами, принижая их достоинства. Ордынка не была похожа на обычного соперника, но и этот воскресший ублюдок тоже выделялся из толпы.

— Твой духовный лидер преставился, теперь твой черед настал. Ты не спасешь щенка — Дария. Орда канет в небытие, а твое имя украсит мои волосы еще одной косой. Тебе не избежать своей судьбы, но если сдашься, то я пощажу его…

Нелли удалось распознать направление, где находился ее враг при помощи своего слуха, а затем и разглядела фигуру. Рыцарь не спешил и прихрамывал. Медленно ступал среди деревьев в нескольких шагах от своей жертвы и прислушивался. Ждал, когда она совершит ошибку. На кочевницу нахлынули воспоминания первой встречи с этим псом. Заболели шрамы, оставленные им. Сильное впечатление, побудило проявлению страха. Она боялась, что и теперь он станет препятствием на ее пути. В прошлый раз ей помог Торквил. Луи защитил от Илия. Союзников в этой глуши больше не найти. Придется надеяться только на себя.

Прерывистое дыхание воительницы грозило обнаружению. Она сосредоточила свои мысли на амулете, который крепко сжимала в руке. Мордехай остановился и огляделся. Кочевница собрала волю в кулак и взяла контроль над собой. Рыцарь прошел мимо. Женщина прислонилась к дереву и увидела перед собой огромного комара. Он сидел напротив и смотрел на нее. Его крылья забили дробь, насекомое взвыло в воздух и с надоедливым писком атаковало ордынку. От неожиданности кочевница упала на спину. Длинное жало от ее живота отделяли только руки, удерживающие кровопийцу. Комар усилил натиск. Кончик острого носа оцарапал тело лежащей жертвы. Изо всех сил она пнула в голодное брюхо комара, тот задрожал и ослаб. Пользуясь случаем, воительница отсекла жало кинжалом. Насекомое с диким воплем унеслось прочь, держась лапами за огрызок своего рта. Нелли выдохнула и уронила голову на влажную почву. Над ее телом нависла тень, закрывая лоскуток чистого неба.

— Так-так-так. И куда ты так торопишься? — не без ехидства любопытствовал Мордехай.

Ордынка хотела подняться, но сапог волкодава, опередил ее, придавив к сырой земле. Воздуха не хватало в груди. Рыцарь приставил меч к горлу и наклонился. На его лице играли краски торжества. В нем удивительно противоречили и сливались в единстве: мужская красота и необузданное зло. Мрак пропитал его душу. Будто преисподняя съела его сердце, выплюнув пустую оболочку. Он ненавидел ордынку и презирал всю ее расу.

— Зря ты не согласилась сдаться, — сочувствующе произнес он — Теперь придется убить Дария.

Нелли лежала смирно. Выжидала возможности к атаке, и искала слабые места.

— Сдаться? — засмеялась она — Поверить, что такой ярый фанатик отпустит наследника Матери Луны?

Ордынка заметила нож, торчавший из голени Мордехая. Последний подарок, оставленный Сивым своему убийце.

— Дарий мало похож не то, что на воплощение твоего бога, а вообще на воина, — высмеивал рыцарь — Даже руки марать не хочу, но придется. Ты вынудила меня.

— Спешу разочаровать тебя. Мое имя сегодня точно не украсит твою голову. А чтобы обогнать меня, тебе следует кое-что сделать для начала…

— Заинтриговала! — ослабил бдительность Мордехай, чего и ожидала волчица — Я весь во внимании.

— Сначала останови кровь!

Нелли выдернула кинжал из ноги врага. Волкодав взвыл от резкой боли и упал на колено. Протез руки вошел в почву когтями. Рыцарь теперь полностью обездвижен, а освободившись все равно не смог бы преследовать свою жертву. Кровь лилась ручьем, оскверняя землю. Он не мог идти.

— Прощай, надеюсь местные насекомые полакомятся твоей кровью, пока она вся не вытекла!

На лице Мордехая, вновь кипели эмоции. Ордынке было все равно. Сейчас ее волновала дорога в порт. Она оставила заклятого врага, как приманку для ночных хищников и исчезла в душных джунглях.

— Илий! — орал слабеющий рыцарь, — Илий!

Слепой охотник появился к тому моменту, как волкодав освободил себя от неловкой позы. Рыцарь отрезал часть плаща. Одной рукой перевязку туго не сделаешь, но товарищ молча наблюдал.

— Где тебя носило, духовник? — язвительность никогда не покидала натуру Мордехая.

— К твоему стилю общения трудно привыкнуть.

— Она удрала! Проклятье Баала! А ты думаешь о стиле общения?

— На меня напали местные твари. Не знаю, как они называются. С одной рукой отбиться не так просто. А, этот волк здорово укусил меня, чуть руку не оторвал.

— Я рад, что ты хорошо провел время и познакомился со здешними растениями и зверьем. А теперь не хочешь помочь мне перевязаться? Я так и помру, а вместе со мной и твоя дочурка.

Илий без воодушевления взял обрезок ткани и принялся помогать злейшему врагу, с которым сплела его судьба. Мордехай с удовольствием наблюдал за мучениями временного союзника. Любовь к чужой боли, заставляла позабыть о своей. Резкое движение охотника при затягивании бинта, вернуло рыцаря к реальности. Он перевел дух и с горечью заметил:

— М-да, а я так хотел прикончить двух ордынцев за один день.

— Что будем делать? — слепой намеренно не обратил внимание на трагедию собеседника.

— Сейчас мы ее остановить уже не сможем. Она выиграла в этом раунде, а мы нуждаемся в лечении. Доставь меня в город — я отправлю голубя в Вавилон.

Той же ночью Нелли достигла Бланки.

Обычно веселая пиратская столица, впала в задумчивость и сплетни. Темные улицы были менее веселыми, чем всегда. Город только и говорил об убийстве, произошедшем ранее. Шушукались на каждом углу. В тавернах вспоминали об умершем, а точнее о том, как именно смерть настигла беднягу? Ордынка пропустила это мимо ушей. Она торопилась в порт. Пробираясь между снующими толпами моряков и торговцев, она пересеклась с Вайолкой. Девушки столкнулись, и капитан «Рыжей Бестии» пришвартовала свою карму к земле. Послышался треск стекла. Пиратка продолжала сидеть на голом полу, рассматривая бутылку, дно которой теперь отсутствовало.

— Карлос! У нас потери! Держи курс на медпункт. Мы еще можем спасти мой ром. А, это ты сухопутная — Хола амиго!

— Вайолка, да ты в стельку пьяна! — ахнула Нелли.

— Конюшня, амиго. А что мне еще делать ночью, с полными карманами песо? — она попыталась встать, но рухнула вновь на упругий зад.

— Куда подевался лекарь?

Ордынка помогла встать подруге, подняв за шиворот. Тело пиратки, показалось ей пушинкой.

— Откуда в такой маленькой женщине, столько хитрости?

— Ми падре! Папочка постарался. — занялась хохотом разбойница.

Вайолку шатало от бушующего в ее крови рома. Нелли повела пьяную по улице. Капитана постоянно кренило на правый борт.

— Куда мы торопимся?

— Некогда объяснять, мне надо в Вавилон!

— Вплавь? — рассмеялась рыжая.

— Дурочка! На твоем корабле конечно. — нервничала Ордынка — Ты же сама мне предлагала. Помнишь?

Вайолка ушла в себя в поисках утерянной детали в памяти. Когда она нашла это событие трехдневной давности — шлепнула себя по лбу. Затем потрогала взъерошенные волосы и ахнула:

— А куда подевалась шляпа?

— Когда я тебя нашла, шляпы уже не было. Не отвлекайся, нам надо в порт.

— Мне надо в бар!

— Что, опять?! Мне кажется тебе хватит.

— Ла идьота! Там же белка моя!

Ордынка остановилась. Она понимала, что времени мало, но и была уверена, что Вайолка без своего грызуна никуда не пойдет.

— Сдался тебе этот пучок бесполезного меха? — заворчала она — Ни ездить, ни охотиться на нем не выйдет.

— Эй! Попрошу не оскорблять моего друга. И у него кстати есть имя.

— Хорошо-хорошо. В каком баре ты была?

Капитан задумалась. Посмотрела по сторонам и указала на одну из дверей. Нелли потащила подругу туда. Открыв дверь, они обнаружили толпы полуголых девиц. Заводная музыка должна была привлечь похотливых мужчин, но не двух женщин, хотя:

— Приветик девочки! — улыбалась Вайолка.

— Ты была здесь? Тут даже барной стойки нет.

— Не будь занудой. Мне кажется тут весело.

— Мы вообще-то твою белку ищем.

— Ах, да! Мой ванильный комочек! — веснушки расплылись от приторной сладости речи — Надо найти его.

Женщины покинули пристанище мужских сердец. Когда Нелли вновь задала вопрос о том, где сидела рыжая пьяница, то та указала на новую дверь.

— В швейной лавке?

— Это швейная лавка? А так на бар похоже… — нахмурилась девушка — Кстати, я кажется порвала рубаху. Вот видишь на рукаве дырка! Надо зашить…

— Вайолка, там закрыто! Соберись и вспомни, в каком баре, ну или хотя бы в каком районе города этот бар находится?

— Ну ты и зануда, знаешь ли. Ну почему ты не Маркос? Мы бы с ним погуляли. Так романтики хочется.

— Кто такой Маркос?

Вайолка закусила губу и улыбнулась. Глянула на подругу и нахмурилась:

— Ты что, хочешь увести моего Маркоса?

— Да зачем мне сдался этот Маркос? Бар где? Мы твоего грызуна ищем!

Капитан лениво выдохнула. Почесала подбородок и осмотрелась. Напрягая память, тыкнула пальцем в новую дверь. Нелли закатив глаза потащила груз за собой.

— Это хотя бы бар! — заметила ордынка.

— И не какой-то там, а тот самый. Вон моя шляпа!

В дальнем углу на столе лежал головной убор. Несмотря на грязь, он все еще указывал на немалую стоимость, уплаченную за него. Моряки столпились вокруг. Каждый пытался присвоить себе эту шляпу, но настойчивая белка давала отпор наглым пьяницам. Она, как неистовый зверь — прокусила каждый палец в этом плохо пахнущем заведении.

— Чтоб тебя! — заорал один из них и достал нож.

При попытке пронзить грызуна, моряк воткнул лезвие в край поля шляпы. Проворству белки стоило позавидовать. Она не только увернулась от нападения, но и вонзила острые зубы прямо в руку. Атакующий пират вновь взвыл. Кровь показалась на смуглой ладони.

— Ах, ты проклятая крыса!

— Это белка, а не крыса! — заметила рыжая цыганка — Олух!

Схватилась за эфес шпаги и резко выдернула. Не рассчитав усилий вырубила рядом стоящего моряка рукоятью оружия. Громкий стук засвидетельствовал о приземлении неудачливого мужчины.

— Пор фавор, дискульпе синьор, как там тебя? — извинялась Вайолка перед пострадавшим.

Жаль невиновный не расслышал девушку. Она была так мила и так учтива.

— Ты хочешь решить вопрос шпагой? — расхохотался тот, кого на самом деле хотела сразить Вайолка.

Между пьяной подругой и несколькими не менее выпившими моряками, встала Нелли. Злые грубияны были ниже ордынского плеча, потому на мгновение задержались.

— Назад шакалы! У меня был тяжелый день. Я дралась с врагами, потеряла друга, и я устала от этого проклятого острова! Но все это просто не более, чем мерцание звезд, по сравнению с тем, что я очень спешу!

— Тогда я тебя обрадую — ты теперь точно задержишься!

— Кто первый? — сжала кулаки Нелли.

Началась драка. Ну или что-то очень приближенное к ней. Нелли схватила дерзкого мужика и швырнула его. Послышался грохот. Тело забияки так и нырнуло за барную стойку. Мелькнули только босые ноги. Его приятели накинулись кучей на воительницу и повалили ее. Пьяная гора редела на глазах. Кто-то отправлялся подбирать разлетевшиеся по полу зубы. Кто-то потерял связь с реальностью после тяжелого кулака кочевницы. Казалось, что суматохе конец, но последний пират, сбил ножку старого стола и вся выпивка мирно сидевших алкашей — вылилась. Это их взбесило, словно рана на хищном звере. К Нелли подоспели новые противники, обиженные зря пролитым ромом. Дальше все пошло прахом. Дрались все, даже белка. Грызун кинулся на подмогу ордынке, и с этим подкреплением она немилосердно избивала разъяренных постояльцев.

Что делала все это время Вайолка? Меряла у зеркала свою шляпу и возмущалась дыркой в ней. Когда все закончилось, троица быстро покинула заведение, которому теперь просто необходим был капитальный ремонт. Позади остались горы побитых моряков и разбитых бутылок.

— Забираю слова назад — твой грызун истинный зверь!

— Мой маленький пупсик — сеньор Пискун, настоящий герой! — сюсюкала его Вайолка

— Меня сейчас стошнит от твоего умиления — скривилась ордынка.

Рыжая пиратка не заметила укора или сделала вид. Полезла по карманам. По очереди доставала их содержимое: мелочь, гусиное перо, накладные усы и чей-то мужской платок. А где орешки? Мой маленький хочет вкусняшку.

Нелли тоже полезла по карманам и нашла зуб одного из моряков. Порывшись еще, удача улыбнулась ордынке в виде фундука.

— Держи, напарник — протянула она грозному защитнику женской шляпы. Пискун схватил лакомство и скрылся в декольте хозяйки. Вскоре оттуда полетели скорлупки

— Ух, зверюга! Знает, где надо прятать свой хвост, — захихикала Вайолка.

— Когда мы сможем отплыть?

— Утром.

— А почему не сейчас?! — запротестовала охотница.

— Так команда вся в городе — бухает и баб лапает. Да и сейчас нельзя — отлив же.

Нелли не знала, протрезвела ли Вайолка или пьяный бред бормочет. В любом случае выпившей она управлять судном точно не сможет. Пиратка же летала в облаках и напевала песенки:

«Придет Валлерман, привезет он рома нам.

Когда мы управимся — домой отправимся!»

— Шакал с этими вашими приливами и отливами! — процедила беспомощно кочевница.

К рассвету команда собралась на судне с головной болью и почти в полном составе. Провизия занимала трюм еще со вчера. Вайолка тоже собиралась в Вавилон, поэтому ордынка очень вовремя с ней встретилась. Капитан вышла из каюты держась за виски. По ее приказам, сняли с якоря корабль и подняли паруса. «Рыжая Бестия» покинула столицу морских разбойников и ушла в открытое море.

Солнце жарило нещадно. Ветер игрался с парусами — посылая деревянную игрушку на северо-запад. Матросы бегали по палубе, как ужаленные. Настроение капитана, ввиду последствий вчерашних приключений, показывало не лучшую сторону ее характера.

— И кто из вас, морские выдры, пометил дверь в мою каюту? — орала она.

Пираты тоже страдали похмельем, однако помнили, что не алкоголь причина происхождения вонючей блевоты, о которой говорила капитан. Всему виной — стряпня кока Андреаса. Боцман Карлос, дежуривший на корабле прошлой ночью, сильно проголодался. Он накинулся на невероятную пищу, но его желудок не справился с этой адской похлебкой, и сама преисподняя изверглась из него на палубу. По несчастной случайности, дверь капитана оказалась рядом с порталом в бездну. Многие знали об этом бедствии, но стиснув зубы — молчали. Хуже вины, могла быть только сдача соратника.

Помощник капитана был укушен ромовым змием, больше прочих. Капитан отправила его на койку. Когда он придет в себя после похмелья, то будет молить о смерти. Вайолка пока решала в голове, как отыграется на бедном помощнике. Этот разгул пора прекращать.

«Рыжая Бестия» послушно повиновалась желаниям хозяйки. Пиратка заняла место рулевого. В такие минуты ее мозг генерировал новые идеи. И вся команда боялась представить, какие именно?

Нелли вновь тошнило. Она обнималась с поручнями и посылала проклятья в водную гладь. Временами ругань заканчивалась. Тогда она отправляла морским волнам остатки утреннего завтрака. Ближе к вечеру, ордынке немного полегчало. Вайолка тоже подняла настроение издевательствами над личными подкаблучниками.

— Все-таки море — не твоя стихия! — начала пиратка.

Нелли обнимала ведро на всякий случай и на замечание подруги кивнула.

— Я думала ты избегаешь Вавилона. — заметила пиратка.

— У меня срочное дело.

— Какое?

— Личное. А у тебя?

— Личное… — отчеканила рыжая.

«Так дело не пойдет» — подумала ордынка и переступила через гордость:

— У волкодавов в плену мой сородич. Я хочу его вытащить.

Вайолка задумавшись, засмотрелась на горизонт, где солнечный диск коснулся края моря.

— Ну что ж, удача тебе не помешает. А я думала, что это у меня деликатное дело.

— А у тебя, что за планы?

В зеленых глазах пиратки блеснул огонек:

— Царь Навуходоносор захватил Пипт, а со мной не поделился. Я хочу забрать свою долю.

— Ого! — лишь выразила собеседница, задумавшись о величине самомнения капитана, этого прогнившего корыта.

Вайолка отступила назад и обнажила шпагу. Нелли удивилась столь неожиданному повороту событий. Капитан сбросила шляпу и закинула кудрявые волосы назад.

— Давай амиго! Я с первой встречи ждала момента, чтобы скрестить наши клинки. Хотя бы в учебных целях.

Ордынка не заставила себя ждать. Оправдав ожидания соперницы, вытащила из ножен свой черный дадао. Соперницы встали посередине палубы. Команда расступилась, освободив пространство. Вайолка направила тонкое лезвие перед собой, спрятала свободную руку за спину. На ее личике играли веснушки. Пиратка выбрала позицию, чтобы солнце светило ей в спину. Нелли закинула оружие на плечо и поморщилась от ярких лучей. Кочевница не ожидала и намека на честность от такой стервы. Они полностью противоположны: огонь и вода, сила и проворство.

Час пробил в буквальном смысле. Боцман решил помочь развязать дуэль и заодно увидеть драку девчонок. Прозвучал судовой колокол и капитанша бросилась в атаку. Нелли присела на колено и отбила верхний удар эспады, не убирая клинок с плеча. Сделала рывок, и цыганка пошатнулась, отступив назад. Пиратка зашагала из стороны в сторону, оценивала соперницу. Взгляды всей команды устремились на женщин. Даже Пискун вылез из шляпы, чтобы поболеть за хозяйку. Настал черед воительницы. Она сделала несколько косых атак, но кошачья прыть Вайолки не дала попасть по сопернице. Капитан сделала колющий выпад, а ордынка ушла в сторону. Женщины кружились, как вихрь. Бой показывал их сильные стороны нападения и защиты. Наконец рубящий удар Нелли, вонзил лезвие в доски палубы. Она лишилась оружия и Вайолка воспользовалась преимуществом. Переоценив силы перед безоружной противницей — потеряла бдительность. Ордынка нырнула под колющей атакой, схватила за бедра рыжей девушки и перекинула через себя. Пиратка потеряла оружие и упав на спину, закашлялась от боли. Нелли протянула руку помощи, но капитан резко дернула противницу на себя. Обхватила ногами шею охотницы и повалила наземь. В миг оказалась над наивной жертвой. Вынула нож из сапога и прислонила к горлу подруги.

— Это нечестно! — запротестовала кочевница.

— Честные — всегда проигрывают. Ты сильный воин, но наивна, как ребенок. — суровый ответ победительницы, оставлял много поводов для размышлений.

Послы во все концы

«Нарочный гонец привез эту скорбную весть в Малиновец и застал всех врасплох»

М.Е.Салтыков-Щедрин (Пошехонская старина)

Недалеко от ущелья, прозванного Змеиным путем, расположился рижанский лагерь. Это были щегольски вычурные красные шатры, обшитые позолоченными нитями, неестественно выделялись посреди пустыни. Флаг с коронованным оленем развивался над главной палаткой. Рядом с ним виднелся герб с копьями и щитом, на котором располагался свиток — символ графа Дюжардена. В нескольких шагах в стороне стояли два человека. Сухой ветер обдувал их изнеженную кожу. Пряча голову под треуголками, они бросали взгляд на виднеющийся вдали пиптский лес. Непосредственная близость к новым вавилонским территориям сеяла в них беспокойство.

— Ваше благородие, зачем вы назначили встречу так близко к новым землям вавилонян? — обратился молодой слуга к послу.

— Будь спокоен Бернар! — отсек граф, — Наши разведчики расположились вдоль всей восточной границы врага. Нас уведомят заранее.

— Хотелось бы надеяться. — скукожился тот.

День подходил к концу. Солнце касалось края земли, а вторая делегация так и не появлялась. Граф Жан Дюжарден стоически продолжал стоять. Зрелый мужчина отличался строгостью характера и острым умом. Он запретил солдатам разжигать костер и велел держать оружие наготове. Вино он с собой намеренно не брал. Непривыкшие к тяготам войны, сопровождающие ворчали шепотом на посла. Воины с характерным ропотом довольствовались сухим пайком и холодной водой. По наступлении ночи они укутались в плащи и продолжили мерзнуть. Ветер усилился. Тьма стала непроглядной, но граф продолжал вглядываться в пустоту. В лагере никто не спал, страх сковал каждого, кроме Жана.

Наконец из тьмы появились секваны. Они лениво ехали на своих кабанах. Вооруженные копьями и едва одетые. Отряд остановился рядом с послом и его рабом. Дикари с гордостью орлов поглядывали на рижанцев. Они поглаживали свои торчащие во все стороны усы и не торопились слезать на твердую землю.

— А вы говорили, что наши разведчики предупредят нас заранее. — заметил Бернар.

— А ты не говорил, что порой забываешь свое место!? — отрезал граф.

Жан аристократично отвесил поклон. Секваны не удостоили его приветствием. Молча спустились с седел и без приглашения вошли в шатер. Униженный рижанский посол зашагал следом. Внутри горела единственная масляная лампа посреди небольшого стола. Северяне осматривали его личные вещи. По сравнению с рижанцами они выглядели великанами, но вели себя, как дети. Брали все, что считали нужным, кривлялись и ржали. Их предводитель также не отличался изысканными манерами. Пока граф осторожно, но величаво уселся в походное кресло, весь шатер перевернули вверх дном.

— Ну что ж месье, давайте приступим. — призвал к беседе Жан, глаз которого уже подергивался от наглого поведения гостей.

Лидер дикарей кивнул, разглядывая вазу. Затем неаккуратно поставил ее на стол, отчего та упала на пол и разбилась. Невинно пожав плечами, он лениво рухнулся в креслице, которое едва вмещало его крепкое тело.

— Я граф Жан Дюжарден, главный посол его Величества короля Людовика.

— Моя Бранн. — указал на себя варвар.

— Из какого вы рода? Какое положение занимаете при дворе вождя? Какие вам вверены полномочия?

Северянин заскучал от посыпавшихся вопросов, на которые не собирался отвечать. Он нащупал в своих зубах кусочек пищи и стал ковыряться во рту, чем вызвал отвращение у рижанского посла.

— К этикету не приучен, умом не наделен. — шепнул граф на родном языке своему слуге.

Гость заметил, что Жан перешептывается со слугой, отчего бросил недоверчивый взгляд.

— Я здесь с поручением обсудить военный союз против общего врага! — быстро среагировал граф на подозрения секвана.

Бранн успокоился и продолжил искать тайник между зубами, не обращая внимание на монолог рижанца.

— Как вы знаете, Вавилон возомнил себя империей! А царь Навуходоносор, подстегиваемый визирем Титглатом решил, что границы других государств ему не помеха. Его Величество Людовик не согласен с этим! Он решил поставить дерзких южан на место! — начавший спокойно речь, Жан в конце поддался эмоциям и брызнул слюной, высказывая свое недовольство.

— И? — безразлично спросил Бранн.

— Рижанская эскадра атакует порт Вавилона, а в это время секваны возьмут Оик под свой контроль. Мы застанем Титглата врасплох, зажав с двух сторон! — оказалось, что от спокойного тона к пылкой речи Дюжарден разгоняется с двух трех предложений. Эта повадка начала забавлять северян.

— И? — ехидно улыбнулся Бранн.

— Асаги грабят западные земли Вавилона, отвлекая на себя внимание Титглата. Он не сможет долго сидеть сложа руки и отправит туда войска. Наши корабли уже почти у порога Иллегаля, а там — рукой подать до столицы!

Пока его благородие распинался, Бранн обнаружил булавку с гербом на груди графа. Вынул ее, найдя ей применение в роли зубочистки. Рижанец вспыхнул краской. Охрана посла, схватилась за шпаги, чем привлекли внимание северных дикарей. Предводитель варваров спокойно доставал застрявший кусочек пищи. Казалось для него это привычный такт в ведении переговоров.

— И? — ухмыльнулся Бранн, игриво поглаживая острие топора на поясе.

Жан подал знак своим людям успокоиться, пока краска уступала врожденной бледности его лица. Секваны разочаровались в своих ожиданиях. Они настолько любили драку, что не брезговали ей, ни на свадьбах, ни на переговорах. Видя, что конфликт сошел на нет, принялись вновь шарить по личным вещам посла. Граф не нашел ничего лучше, чем промолчать в ответ на эти провокации.

— Вы согласны стать нашими союзниками? — надеялся граф, поправляя промокший от пота узорчатый воротник.

— Секваны подумать. — безразлично ответил племянник вождя.

Вдоволь наковырявшись во рту, Бранн бросил булавку на стол. Он был горд тем, что наконец отыскал кусочек позднего ужина и вновь отправил его к себе в рот. Дюжарден скривился от вопиющего нарушения этикета. За такое, его Благородство вообще бы казнил на месте, если бы не уступал в силе сопернику. Тем временем северянин пополнил список преступлений против вежливости и такта, взяв со стола яблоко и откусил его. Капли сока потекли по непричесанной бороде. Он вытер его рукавом и ухмыльнулся гнилыми зубами. Смерив взглядом рижанина, Бранн покинул шатер вместе со своими приспешниками. Граф выдохнул и с брезгливостью осмотрел оскверненную секваном булавку. Больше Жан не воспользуется ей никогда!

***

Примерно в тоже время на юге, пиратский город Иллегаль посетила другая делегация послов. Его порт был главным местом сбыта награбленного в море. Находящийся в стратегически важном месте, он имел доступ ко всем основным морским путям. Иллегаль находился под защитой Бланки, расположенной на острове Сан Сереро и формально подчинялся королю морских разбойников — Энрике Белоснежному. Пользуясь натянутыми отношениями прилегающих царств Рижана и Вавилона, пиратский союз безнаказанно процветал. Они грабили вавилонские суда, продавая товары рижанским купцам, а когда грабили рижанские корабли, сбывали ценности вавилонянам. Такими услугами пользоваться было незаконно, однако взятки чиновникам позволяли торговым отношениям с пиратским городом обогащаться хитрым купцам обоих государств. Звонкая монета открывает двери даже врагам.

В главном зале крепости заседал совет. В него входили четверо из троих важных лиц. Дон Хуан — главный владелец всех рынков. Донна Лилия — хозяйка борделей и таверн. Дон Диего — начальник всех войск в городе, в том числе и мощного иллегальского флота. Положение их было относительно равным, благодаря занятыми ключевыми ветвями. Только один человек вне совета, считался изгоем, но и прогнать его не могли — барон Алмаз. Предводитель цыган, глава воров, хозяин лжецов, гадателей и хиромантов. Разбойник среди разбойников и хитрец среди хитрецов. Слишком могущественный, чтобы его игнорировать, слишком хитрый, чтобы его превозмочь. Так он и расхаживает среди советников, считая себя равным. Они же скрепя зубами терпели наглеца.

Так и сегодня за общим столом сидели трое, четвертого стула не было. Он исчезал всякий раз, когда собрание заканчивалось и Алмаз уходил. Предусмотрительный Барон, в который раз позаботился о своем месте сам и принес очередное новое сиденье.

— Ты как всегда прознал про совещание. — саркастически заметила Лилия.

— А вы, как всегда, забыли меня позвать. — улыбнулся барон через кудрявую седую бороду.

— Да кто же забыл?! — закатил глаза нетерпеливый Диего.

Словопрения на время прервали рабы, вносившие текилу — национальный напиток Иллегаля. Они разложили закуску. Слуги поставили только три рюмки, барон улыбнувшись достал из кармана свою. Под кислые взгляды советников он первым наполнил ее:

— За нашу дружбу и процветание на море! Во славу буйной Калипсо! — и одним махом осушил стопку.

— Что-то пить расхотелось. — съязвила дама.

— Сеньоры и сеньорита, давайте оставим наши разногласия, ведь у нас так много дел сегодня. — как всегда Хуан блистал самообладанием и дипломатичностью.

— Почему мы должны терпеть его? — парировал никогда не имевший вежливого такта дон Диего.

— От того, что я обладаю не меньшей властью, а также выделяю большие средства на развитие нашего города. — ответил Алмаз.

— Этот спор никогда не закончится, давайте лучше выслушаем рижанских послов. Они очень заждались, пока мы соберемся. — вновь вернул к трезвости Хуан.

— На что вы это намекаете, инсоленте? — вспыхнули круглые щеки дамы возраста последней свежести.

Дон Хуан уже не слушал. Он ценил время и деньги, а они отвечали ему взаимностью. Старичок хлопнул в ладоши и позолоченные двери открылись. Из коридора стремительно вошли двое братьев Пьер и Франсуа ла Круж. Они изысканно поклонились совету и встали в центре зала. Хуан самым учтивым образом предложил им право первыми высказать причины своего внезапного появления. Начал старший из братьев:

— Достопочтенный совет! Я и мой брат прибыли к вам с поручением, сулящим вам солидную выгоду.

— И какова эта выгода в денежном измерении, сеньор? — недоверчиво спросил дон Диего.

— Четыре тысячи луидоров и пятнадцать тысяч ливров каждому — за сущий пустяк!

— И что же вы просите взамен за такую щедрую плату? — влезла дама.

— Пг'аво пг'охода военной флотилии. — влез Франсуа, произношение слов на общем языке которого, было подкреплено умилительным дефектом речи.

Лилия упала на спинку кресла и шустро забила веером по воздуху. Ее женский карман на мгновение наполнился золотом без малейших усилий. Диего недоверчиво фыркнул. Хуан не двигался и делал расчеты, для которых нужно было больше сведений:

— Сколько кораблей входит в походный ордер?

— Это секретная информация, которой обладают только его Величество и его адмирал. — быстро отсек Пьер.

Хуан расстроенно вздохнул. Его всегда огорчало, когда он не мог высчитать прибыль за каждую отдельную единицу. Он уже был не так рад предложению, с момента, когда была озвучена цена. Торговец боялся продешевить.

— И что? И — все? — поднялся с места дон Диего.

Он был просто вне себя от одолевавших его чувств,

— Мы беспрепятственно впустим в свои морские границы целый флот захватчиков? А вас заботит только прибыль? Был бы здесь его разбойничье величество — Энрике Белоснежный, он бы не одобрил подобных глупостей!

— Вынужден признать, что я согласен с Диего. Энрике явно будет против, да и к тому же доводы весьма убедительны. Кто знает, чего можно ожидать от короля Людовика, прозвище которого — Многоликий? — выказал соображения Алмаз.

Диего скривился, мысль о том, что цыган его поддержал — вызывала тошноту:

— Я не спрашивал мнение голодранца об оценке моих суждений!

— Если мы посчитаем наши капиталы, то боюсь, что вы дорогой мой друг, окажитесь более голодранцем, чем я.

Уязвленный главнокомандующий парировал:

— Я не меряюсь нашими капиталами! Мне противен ваш шалопайский образ жизни!

— Мы все живем в пиратском городе, и как минимум поэтому и многим другим вытекающим факторам наш уклад не отличается аристократичностью, чтобы вы себе, дорогой друг, ни думали. — расхохотался старый барон, — Выйдите на улицу и посмотрите по сторонам! У нас нет дворян! Вместо джентльменов — разбойники, а вместо леди — шлюхи…

Донна Лилия, считавшая себя, если не дворянкой, то хотя бы леди — охнула. Хуан витал в мире цифр, потеряв интерес к диалогу. Диего же, уязвленный в самое сердце бессильно рухнул в кресло. Этот раунд он проиграл, но готовил аргументы к следующему. Барон же к победам давно привык.

В это самое время Пьер выказал в лице, ровным счетом ничего. В душе же сделал определенные выводы. Франсуа был возмущен:

— Сомневаться в нашем ког'оле пг'и его подданных — нахальство! Такую дег'зость… — в этот момент старший брат быстро среагировал и остановил пылкую речь младшего.

— Простите моего брата, ему едва настало семнадцать зим.

Диего вскинул бровь:

— Это не дает ему права оскорблять нас! Я против предоставления права прохода, сеньор! — с этими словами он со скрипом отодвинул кресло, — Я услышал достаточно, а теперь позвольте вернуться к моим делам. Совещание сегодня пошло к морскому дьяволу под плавник!

— Согласна — проворчала дама,

— Передайте вашему правителю, что мы никоим образом не желали его оскорбить, но наши граждане не поймут, если мы впустим в наши пределы такое войско!

Хуан состроил гримасу неудовольствия, но согласился с большинством. Совет быстро покидал зал. Диего гордо задрал подбородок, чуть ли не выше лба. Лилия замахала веером и проходя мимо послов — вульгарно хмыкнула. Барон, как всегда блистал своей улыбкой и неспешно замыкал шествие вслед за задумчивым Хуаном.

Франсуа обессиленно уронил голову на плечи. Пьер же не выказывал разочарования. Братья так по-разному себя ощущали, словно существовали в параллельных вселенных, в которых один проиграл переговоры, а другой в них превзошел соперника.

— Ну!? И что мы скажем его Величеству? За такое нас ждет — плаха. — наедине они заговорили на своем родном рижанском языке.

— Ты слишком быстро опускаешь руки, мой брат. А еще ты не следишь за своими словами. Ты чуть было не напоролся на дуэль, в которой тебя бы проткнули и всего-то.

— Но этот подлец посмел оскорбить его Величество!

— Как ты думаешь, брат? Что расстроит его Величество более: оскорбление никчемных крыс или провал переговоров, сулящих проигрыш в войне? — доводы брата были неоспоримы.

— И что теперь? — смирился Франсуа.

— Продолжим переговоры. — решился Пьер.

— Но мы же их провалили!

— Раскрой свои глаза шире! Там, где ты видишь проигрыш — я вижу новые возможности! Эти глупцы — каждый сам по себе, и кажется я нашел подход к трем из них.

***

Дон Диего был на страже три дня. Его корабли стояли в боевом порядке, преграждая выход из реки Домисьель. В истоках которой стояла половина рижанского флота. Иллегальцы устали ждать, как и их командующий. Наконец Диего сошел в порту, чтобы как следует отдохнуть на твердой земле. Этого и ждали соперники. Вечером лодки доставили на боевые корабли всех городских проституток. Аргументируя тем, что сам командующий оплатил этот заслуженный отдых — они ступили на суда, неся с собой текилу. Спорить с таким великодушием, моряки не стали. Стоило ли заботиться мужчинам — кто там сделал сей подарок!? Да хоть сама морская пучина! Главное, что вечер сулил быть замечательным.

И, часа через два, пираты, разгоряченные текилой и женской лаской, уже не стояли даже на постах. В это время одинокая лодка с цыганами проскользнула к армаде и перерезала якорные канаты. Увлекаемые течением, корабли отнесло по руслу отливом. Этим воспользовалась эскадра Рижана. Десятки кораблей вошли в море и стремительным строем направились на запад. Момент был упущен. Пираты слишком поздно заметили флот, но осознав невыгодность своего положения, ничего не предприняли.

На флагмане стояли братья ла Круж. Младший удивлялся, как старшему удалось провести настроенных против них соперников?

— И все-таки? — допытывался он.

— К каждому есть свой подход, мой милый брат.

Франсуа ждал продолжения, и Пьер не заставил долго ждать:

— Леди Лилия взяла деньги, месье Хуан потребовал вдвое больше.

— Но они же были против! — воспрепятствовал брат.

— Золото не имеет национальности. А что для пиратов значит долг и патриотизм? Ровным счетом — ничего!

— А цыганский барон?

— Ему нужна поддержка и признание. И мы их ему дадим.

— Ну а месье Диего?

— А он еще ничего не знает. — улыбнулся Пьер.

Рижанский флот взял курс на запад, к царю городов — Вавилону.

***

Когда утренний свет прокрался между Тысячей Зубов (так звалась горная гряда на востоке), рижанский посол прибыл к границам Чина. Он шел один через тигровый мост над каньоном. Прямо над обрывом начиналась высокая каменная стена, запирающая и без того неприступный подход к закрытому царству. На башнях колыхались флаги. На них виднелось красное на белом небе солнце, выходящее из-за черных гор. У огромных ворот посланника ждала приграничная стража. Узкоглазые и низкорослые мужчины, носили косы, которыми они обвязывали туго шею. Одетые в пластинчатые латы, воины не были настроены принимать иностранных гостей. Они были учтивы, но лишь поверхностно.

— Зао шанг хао! — поклонился старший солдат, сложив ладони.

— Доброе утро, месье! — учтиво ответил молодой дворянин.

— Сянь-шэн, как наша обращаться к ваша? — искажал общую речь чинский воин.

— Я Жерар Биладо, виконт де Нуар, посол его Величества Людовика, правителя Рижана. — сияющая улыбка влюбляла в него всех подряд. Виконт в отличие от большинства своих земляков, не имел акцента и свободно общался на большинстве языков.

— Наша слышать о любимом виконте короля. Как его отпустить вас так далеко от себя?

— Я умею убеждать. — заявил Жерар.

— Убеждать ваша может и уметь, но что ваша делать у наша граница?

— Король Людовик готовится к войне с Вавилоном. Он призывает вас заключить равный союз с Рижаном, секванами, карнаутами и асагами. Нужно поставить дерзкого Титглата на место!

Чинский воин расхохотался. Вдоволь насмеявшись, он заметил, что его надменность не уязвила самовлюбленного виконта. Жерар имел иммунитет против любых своих оппонентов.

— Наша правителя, Сын Солнца, не согласится на эта военная союза!

— Передай правителю, что я знаю, как найти Ди Па Джи Лао Ху!

Враждебная стихия

«Под гнетом обстоятельств человек рискует упасть не только в западню грехов, но и в капкан собственной добродетели».

Альфонс де Ламартин.

Наступила ночь. Холодный борей, задувающий с моря — пронизывал до костей. По звездному небу носились рваные облака, то пряча, то открывая уходящую луну. Волны угрожающе толкали суденышко, будто играли с ним. Шторма не было. Нелли радовалась, что к этому времени привыкла к корабельной качке. Она даже могла уже наслаждаться бескрайними водными просторами и переменчивой погодой. Море очень напоминало ей женский характер. Это сходство заставляло ее уважать стихию. В руках ее был врученный шаманом амулет, который она часто доставала, как напоминание о появившейся в ее жизни цели. Миссия, от которой зависит будущее ее народа. Неожиданно она вместо изгнанницы, стала спасительницей. Однако: как переменчива судьба!

Наблюдая за водой, Нелли увидела два белых глаза без зрачков. Черное существо смотрело на нее и улыбалось острыми зубами. Кочевница, облокотившись о перила, попыталась разглядеть эту странную рыбину. Все для сухопутной обитательницы было в новинку. Ордынка оглянулась по сторонам. Моряки занимались своими делами, помощник капитана что-то орал, что есть мочи. Никто не смотрел на Нелли. Рядом на бочке стояла тарелка с недоеденным ужином. Женщина взяла кусочек сушеной рыбы, которую не особо хотела доедать. Еще раз оглянувшись, она бросила приманку в море. Неизвестная рыба взмахнула хвостом и ловко поймала вкусняшку.

— Чудно! — поддалась девичьим эмоциям Нелли.

Рыба открыла пасть и издала несколько писклявых звуков, сильно смахивающих на радостные возгласы. Ордынка ахнула от того, как мило с ней общалось это существо.

— Еще хочешь? — предложила кочевница вновь.

Неизвестное создание закивало, сопровождая согласие тихим писком. Никто, кроме Нелли не заметил ее знакомства с морским животным.

— Подожди здесь, я сейчас.

Воительница, не подавая вида, отправилась в трюм. В кромешной тьме она опиралась не на потрясающее зрение, а скорее на не менее острый нюх. Быстро найдя бочки с едой — вскрыла одну из них. Среди белой, как снег соли нашла селедку покрупнее. Скривилась от мерзкого смрада. С удачным «уловом», женщина вернулась на палубу. Морского друга не было видно.

— Эй! Эй! — попробовала позвать рыбу незаметно для окружающих ее матросов.

— Кого это вы там ищете сеньора? — обратился молодой и любопытный юнга.

— Ш-ш-ш… — зашипела Нелли, — Рыбу увидела, хочу покормить.

— Что за рыба?

— Иди своей дорогой. — велела ордынка назойливому подростку.

Наконец морская подруга выглянула из воды. Нелли была счастлива, как ребенок. Она отправила засоленную сельдь, той прямо в пасть. Голодное существо с легкостью повторило трюк, поймав награду за ожидание.

— Вот ты где Белоглазка!

— Белоглазка? — не отходил юнга.

Нелли посмотрев по сторонам — махнула за борт. Она встала ногами на бархоут, держась за руслень. До воды оставалось лишь нагнуться.

— Ты куда?

— Тише! Я хочу погладить своего нового товарища.

— Какого товарища!? — недоумевал малец.

— Рыба там, не видишь?

— Как можно разглядеть, что-то в этой мгле?

— Я и забыла, как другие слепы! — дивилась ордынка.

— Совсем туристка спятила, — покрутил пальцем у виска паренек.

— Я кочевница! — злилась Нелли.

Юнга спорить не стал, уступив женщине творить безумства. Нелли победила. Она протянула ладонь, но рыба держалась на расстоянии. Взявшись за ванты, воительница наклонилась так низко, как только могла.

— Ну давай же Белоглазка! Иди сюда, — продолжала зазывать ордынка.

Рыба нехотя и с опаской приблизилась к кормилице. Немного погодя все же рискнув — дала себя погладить по голове. Нелли заметила, что белые пятна, вовсе не глаза, как изначально думала, а часть окраса. Глаза находились ближе к носу. Белоглазка расслабилась и отдалась ласкам двуногой. На лице кочевницы расплылась довольная ухмылка. Ее новая знакомая с легкостью держала темп корабля. Дождавшись, когда женщина расслабится, рыба ударила ее в ногу. Нелли не устояла и плюхнулась в воду.

— Человек за бортом! — заорал юнга.

— Кто там в воде? — завопил старпом.

— Нелли, сеньор!

Старпом вместе с боцманом ринулись к перилам. Вглядываясь в ночную воду, не щадя глаз. Женщины не было. Наступила тишина, все моряки сбежались на крик.

— Вон она! — заорал Карлос — Держитесь сеньора!

Боцман указал пальцем в морскую пучину. Из воды вынырнула барахтающаяся ордынка. Женщина изо всех сил держалась на плаву. Море будто обиделось на дерзкую выходку сухопутной девки.

— Убрать паруса! Отдать правый якорь! — командовал Алехандро.

Матросы живо забегали по судну. Одни принялись слаживать паруса, другие спустили якорь на дно морское. Корабль заскрипел и потерял скорость. В скором времени остановился полностью.

— Кто лезет за борт, не умея толком плавать? — возмущался старый боцман.

Нелли, по-собачьи поплыла к «Рыжей Бестии». Не успела схватиться за опущенный канат, как между ней и судном вынырнула Белоглазка. Рыба радостно запищала.

— Орка, по правому борту! — приметил Карлос

— Что происходит? Почему корабль стоит на якоре? — вышла из своей каюты сонная Вайолка.

— Капитан! Пассажир упал за борт, а там орка! — отрапортовал старпом.

У капитана сон, как рукой сняло. Она подлетела к перилам и нагнулась над морем. Рассмотрев ситуацию — не выдержала:

— Эль дьяблос! Пор ке коньо! — заорала Вайолка

— Сами не знаем капитан! — оправдывался старый боцман.

Вайолка обернулась на матросов, которые ожидали ее решения. Мгновение девичьей растерянности миновал:

— Приготовить гарпуны!

Нелли тем временем стала мячиком для Белоглазки. Касатка подкидывала приятельницу головой, как ребенка. Ордынка радовалась новым ощущениям, не замечая суету на судне. Позади нее послышались еще голоса черно-белых китов.

— О, ты привела друзей! — восторженно удивилась Нелли.

— Эй, амиго! Вытаскивай свою кочевую задницу на борт! — звала Вайолка.

— Со мной все в порядке — мы тут играем! — хвасталась ордынка.

— Это ты играешь, а они аппетит нагуливают. Живо плыви сюда! — взывала к разуму подруги.

Тем временем стая касаток швыряли женщину друг другу. Нелли поначалу хохотала, но чем больше они играли, тем грубее становились. Пираты хотели закидать назойливых китов гарпунами, но Вайолка сдерживала их порыв, переживая за приятельницу.

— Эй, ну хватит ребята. Уже не смешно, — запротестовала ордынка, обращаясь к морским друзьям.

Киты не слушали. Они увлеклись забавой и усиливали порыв, пока Белоглазка не потащила ордынку носом толкая ко дну. Вайолка скинула сапоги и пояс со шпагой. И через мгновение, удивляя своих подчиненных — летела головой вниз. Волны всколыхнулись и вот уже обе женщины были в воде. Нелли показалась лишь на мгновение. Едва отдышавшись, ее вновь повлекла Белоглазка вниз. Ордынка стала захлебываться. Вайолка вовремя схватилась за плавник кита и с силой нанесла несколько ударов кинжалом. Касатка отпустила жертву. Капитанша схватила ордынку и потащила наверх. Подруги вынырнули, но воительница не дышала. Касатки окружили бедных женщин, но не могли близко подплыть, ведь сверху стали лететь гарпуны. Рыжая взяла в зубы кинжал. Схватилась за опущенный матросами канат одной рукой, а другой за подругу. Команда быстро втащила промокших на борт. Едва оказавшись на палубе — Нелли стала блевать водой, которой она вдоволь нахлебалась. Вайолка приняла командование и приготовилась к атаке.

— Разве все не закончилось? — виновато спросила кочевница.

— Наивная амиго! С тобой я разберусь позже! — огрызнулась подруге капитан.

Касатки скрылись из виду. Команда разбежалась по палубе, в поисках китов. Нелли приходила в себя и не понимала этой шумихи. Вайолка же сосредоточила свои силы на поиске проклятых касаток. Ордынка встала и подошла к подруге.

— Даже не подходи к перилам! — приказала капитан, — Ты и так уже достаточно сегодня накосячила!

— Что за паника? — любопытствовала воительница.

— Вон там, смотри! — закричал юнга

Из воды показалась Белоглазка, на правом белом пятне, которой показались раны от ножа Вайолки. Льющаяся кровь, сочилась из ран, смешиваясь с морской водой. Один гарпун запущенный Алехандро — не долетел до кита. Орка со смехом погрузилась в воду.

— Касатки — самые умные и опасные хищники, из тех, что плавает в морях.

— Я думала, что самый опасный — Кракен… — удивилась ордынка.

— Касатки едят Кракена на завтрак. Уж лучше бы ты думала, когда в воду полезла! У тебя, что — женские дни?

— Как догадалась?

— Ведешь себя, как дурочка. Почему бы мне не догадаться? — фыркнула капитан.

Нелли невинно пожала плечами. Казалось она вовсе не переживала из-за того, что десять минут назад, ее пытались утопить и разорвать голодные киты.

— Я не думала, что Белоглазка окажется такой стервой. — оправдывалась женщина.

— Белоглазка? Ты что еще и имя этой твари дала?

— А что?

— Ничего! — отсекла рыжая — Касатки не плюшевые медведи. Их игры суровы, а нрав кровожаден. Они не забывают обидчиков. Эта ночь будет тяжелой.

— А что они сделают?

— Туристка! — фыркнула капитан — Иди на свою койку. От сухопутной тут толку мало.

Нелли послушалась, как дочь. Сегодня она поддалась женскому естеству, и кому, как не Вайолке знать это?

— Не к добру — баба на борту! — подметил Карлос.

— Это на что ты намекаешь, старый хрыч? — вскинула бровь рыжая хозяйка судна.

Судно быстро неслось по волнам, команда легко поймала ветер, благодаря многолетнему мастерству. Когда перевалило за полночь, море взволновалось сильнее. Корабль раскачивало влево и вправо. Ветер поднимался с новой силой. Волны раздраженно бились о борт. Небо заволокли тучи, лишь изредка проглядывались несколько звезд и терялись вновь. Все потеряли интерес к касаткам, но не Вайолка. Рыжая ходила вдоль палубы, поглядывая, то в одну сторону, то в другую. Пробило четыре склянки и Нелли вышла на палубу вновь.

— Попустило, амиго? — поинтересовалась капитан.

— Да, немного. В этот раз меня накрыло сильнее обычного. Сама не пойму, зачем я полезла за борт?

Вайолка похлопала подругу по плечу. Обе женщины рассмеялись из-за ситуации.

— Кажется все прошло.

Едва капитан произнесла свой преждевременный вывод, как произошел толчок. Корабль резко изменил курс. Люди попадали на пол, устояла только Вайолка:

— Твоя Белоглазка вернулась. Живо за гарпунами, крысы морские!

Едва она успела отдать команду, вновь почувствовали удар. Большинство уже держались за части корабля, поэтому выстояли. В миг шлюп вооружился до зубов. Капитан скинула брезент с баллисты, расположенной на корме. Белоглазка вынырнула и вновь скрылась в толще вод. Очередной толчок окончательно сбил корабль с курса.

— Они бьют в руль. Если его сломают — нам это дорого обойдется! — кричала Вайолка — У тебя зрение лучше, стой тут и говори, где орки?

Нелли повиновалась, тем более она виновна в этом конфликте, спровоцировав касаток обедом и играми. Ордынка со всей концентрацией рассматривала морскую воду:

— Вон там! Их пятеро и они идут клином.

— Не так быстро! — вспылила рыжая.

Веснушки Вайолки, казалось, сбились кучкой в гневе. Капитанша просчитывала траекторию и скорость нападающих. Прицелилась и выстрелила. Огромный снаряд вылетел навстречу хищникам. Пробил голову одной из касаток, убив на месте. Киты рассредоточились и ушли под воду.

— Одна орка готова, мальчики!

— Эй! — радостно закричали ей в ответ матросы.

По левому борту показался плавник, но полетевшие в него гарпуны промазали. Пираты тем временем заряжали баллисту.

— Игры закончились, амиго! — поговаривала Вайолка.

Некоторые пираты залезли на выбленки для лучшего обзора. Приготовили гарпуны. Касатки тоже не сидели без дела. Каждый кит выныривал с разных сторон судна и тут же уходил под воду. Матросы швыряли копья, но не могли попасть. Наконец все затихло. Одна из касаток вынырнула по правому борту и Вайолка всадила в нее новый снаряд, но кит не шелохнулся. Его тело перевернулось, и показался другое мощное копье.

— Что это такое, эль дьябло?!! — вскипела она.

— Кажется ты второй раз убила эту орку. — захихикала Нелли.

Корабль получил удар и сильно накренился на правый борт. Пару матросов упали за борт с выбленки. Беспомощно барахтаясь в воде.

— Нас отвлекали! Спустите им лестницу! Живо! — командовала капитан.

Пираты быстро среагировали, но, когда лестница достигла воды — один из упавших исчез среди волн. Второй быстро поплыл к спасению. Едва схватившись, он неистово закричал:

— Отпусти меня! — его крик превратился в агонию.

Вода под ним закипела, но касатки никто не видел. Будто сама вода вцепилась за его ноги. Матрос держался изо всех сил, пока кто-то грыз его конечности. Море покраснело вокруг бедолаги. Когда же все успокоилось, его удалось наконец втащить на палубу. Ноги моряка отсутствовали по колено. Пираты траурно молчали, даже капитан не нашла подходящих слов. У Нелли проснулось чувство вины. Корабельный лекарь спасал искалеченного моряка, останавливая кровь.

— Сукины дети! — возмутился Карлос — Они не оставят нас в покое!

— Черта с два! — отсекла Вайолка.

Капитан направилась в трюм. Вся команда молчала. Через мгновение она появилась на палубе увешанная тюками с китовым жиром и хохотала ледяным смехом:

— Чего стоим, крысы морские? Живо по местам! Привяжите это к снаряду, да поживее!

Ордынка наблюдала за подругой и восхищалась ее храбрости. Команда быстро исполнила волю рыжей повелительницы, остальные вернулись на наблюдательные посты. Касатки затаились.

— Экономьте гарпуны и уведомляйте о том, где эти дьяволы покажут свой рыбий нос! — орала она.

Несколько минут тишины и вода вскипела на видимом в ночи горизонте.

— Большая волна по левому борту! — заорал впередсмотрящий.

— Лево на борт! — закричал Алехандро.

— Нет-нет! Это не волна! Это киты! — разглядела кочевница своим орлиным глазом.

— Сейчас потешимся. Поджигай! — ответила капитан.

Волна приближалась и начинала пенится. Она росла в размерах и грозила смыть команду с корабля. Вайолка выжидала, когда контролируемое касатками цунами достигло нужной точки.

— Капитан! Стреляйте, а то мы рванем! — кричали наперевес боцман и старпом.

Вайолка не торопилась, и когда настало время — выстрелила. Снаряд угодил в центр китового клина и рванул. Послышался треск и грохот. Волну разрезало напополам. Мясо летело в разные стороны. Вода закипела от огня и криков. Матросы ликовали, а киты шли на корм рыбам.

Мертвые искалеченные тела показались над водой. Среди них вынырнула Белоглазка. Она смотрела Вайолке прямо в глаза и молчала.

— Этот раунд за нами. — отметила капитанша.

— Эта тварь вернется, но не сегодня.

Белоглазка испарилась, оставляя матросам приторный привкус незавершенного дела. У команды «Рыжей Бестии» появился жестокий и хитрый враг.

Солнце выкатилось из-за горизонта на безоблачную синеву. Ночной холод едва успел уступить место дневному зною. Пиратский шлюп на всех парусах бежал по волнам на северо-запад. Уставшие моряки едва справлялись с поставленными задачами. Ночная атака касаток вымотала всю команду. Нелли сумела провести оставшееся время во сне. Она уже позавтракала жуткой стряпней небезызвестного кока Андреаса. Ее желудок бился с этой похлебкой на смерть, пока его хозяйка без дела слонялась по палубе. Помогать матросам она не могла, ведь это второе путешествие в море, да и то в качестве пассажира. В прошлый раз, она и не видела ничего. Будучи раненной провела все время до острова Сан-Сереро, в лазарете. Сейчас она ждала, пока ее подруга покажется из каюты капитана, но та не спешила. Нелли, то и дело поглядывала на злополучную дверь. Наконец ее ожидание оправдалось и на палубе появилась хозяйка корыта. Вальяжной походкой она проследовала к старпому:

— Буэнос диас, амиго!

— Буэнос диас, капитан!

— Доложите обстановку. — велела Вайолка.

— Последняя из касаток больше не появлялась. Раненный матрос Педро скончался от полученных увечий. Мы ждали вас, чтоб его похоронить.

— Хорошо, соберите команду и проводим его в последний путь.

— Слушаюсь, капитан!

Пока Алехандро собирал пиратов, ордынка использовала момент, чтобы пересечься с Вайолкой. Она пришла в себя, поэтому чувство вины усилилось.

— Доброй охоты Вайолка! — приветствовала она на свой манер.

— И тебе не хворать. — отвесила рыжая.

Между двумя женщинами чувствовалось напряжение и ближайшие моряки разбрелись по углам, как мыши. Рулевому пришлось стоять и слушать. Глотнув слюну, он готовился к скандалу, драке или что там у этих баб обычно на уме!?

— Я хотела извиниться за вчера. — начала воительница.

— За что? За то, что ты стала причиной смерти двух моих ребят? За то, что чуть не погибли остальные или за то, что чуть не погибла я сама? — начала с нападения капитан.

Рулевой не зря переживал. Речь началась с самых красочных обвинений.

— Да, я виновата. Я это не отрицаю. И я благодарна, что ты прыгнула в воду ради меня. Это вообще было неожиданно. Я думала, что ты заботишься только о себе.

Вайолка, злая на последнее — дала волю эмоциям:

— Ты хочешь сказать, что я конченная себялюбивая тварь?

— Я… — замялась ордынка.

— Да, в чем-то ты права — я себялюбива, но меня заботит не только нажива, но и долг перед людьми, которые мне доверились.

— Я же просто пассажир. — виновато перечила женщина.

— Просто пассажир!? Тебя это как-то оправдывает?

— Я не это имела ввиду.

— А что тогда ты имела ввиду? — сверлила зелеными глазами капитан.

— Забудь! — не найдя ничего лучшего, чем сдаться в последних попытках выбраться из скандала с легко обгоревшей шкуркой.

— Эй, амиго! Ты не просто пассажир, ты хуже, ты — туристка! — кинула камень в огородик подруги.

— Я кочевница! — Нелли крайне бесило то, что иллегальцы называли ее туристкой. Все-таки она не на прогулочном путешествии.

— Ой, прости. — язвила Вайолка — Я тебя как-то задела!? Бэса ми куло! Мэ парэсе кэ ла вэна дэ ла лэнгуа паса!

Под аккомпанемент пиратских ругательств капитана — Нелли удалялась со сцены. От нецензурной речи Вайолки, рулевого бросило в жар. Ордынка же благодарила Мать Луну, что не знала этого языка.

— Вот и полегчало, — поправила дырявую шляпу капитан и поставила руки на корсет.

Захваченный врасплох

«Излишняя осторожность не вредит.»

Латинская пословица.

Луи Дюруа приземлился на соседнем от места убийства судне. Проехавшись с ветерком по натянутому тросу, благодаря наручному крюку, его светлость легко сложил механизм на запястье, спрятав глубоко в рукав. Теперь он тщательно осмотрелся. Палуба была совершенно безлюдной, что весьма насторожило герцога. Обойдя ее кругом, он понял, что это мертвый корабль. Но не все так просто. Он был в центре города, однако к нему не вел ни один мост. Это наталкивало на определенные выводы. Возможно это жилище выкупили или взяли в аренду. Плохой новостью было бы, если попросту его могли банально забросить, от чего он стал пристанищем анонимных преступников. Для его светлости не столь важна причина запущенности. Он собирался поймать убийцу в любом случае, двигаясь длинным или коротким путем.

Луи прошелся по кораблю, заглядывая в каждый угол. Ничьих следов не обнаружил. Все выглядело так, словно никого на судне нет и никогда не было. Это подтверждало отсутствие ящиков, инструментов, декораций, освещения и прочих свидетельств наличия жильцов, или, даже, случайных нищих. А бедняков в Бланке хватало. Попрошайки, сироты и бездомные должны были обитать здесь. Следы даже слишком отсутствовали. В первую очередь заброшенные территории всегда являются незаконными свалками. А если говорить о пиратском городе, то мусора должно быть очень много. Герцог был уверен, что отсутствие оного должно быть причиной того, что здесь кто-то его убирает. А если все слишком чисто, значит где-то за ширмой должно процветать скрытое в тени беззаконие.

В итоге, не удовлетворив своего любопытства, его светлость решил копнуть глубже. На палубе больше делать нечего, и Луи вошел внутрь древней посудины. Все здесь будто остановилось. Ржавчина и замершее время царили безраздельно. Все отталкивало: плесень, непонятные механизмы ушедшей эпохи, пугающее эхо, усиливавшее каждый шорох. Но Луи Дюруа никогда не страдал боязнью или тем более пугливостью. Аристократу с его способностями, чуждо всякое стеснение, но и в наглости он был ограничен. Балансируя на золотой середине, герцог достигал максимального успеха в работе, которую вершил. Его тянуло к загадкам и приключениям с такой неудержимой силой, что он даже дня не мог просидеть дома.

Каюты выглядели так, как в былые времена. Ржавчина распространилась везде. Никто не чистил ее и не красил уже давно. Казалось, что корабль не разваливается только по одной причине — клейкая способность птичьего помета.

Одно дело ужасный и пугающий вид, а другое — запах. Вперемешку с сыростью и затхлостью, чуткий нос его светлости уловил нотки шалфея, канабиса и ряда других трав, запах которых трудно было различить. Откуда им было взяться? Значит кто-то здесь все-таки, если и не живет, то, как минимум иногда бывает. Чутье Луи подталкивало спустится на два этажа ниже. Здесь мало чем отличались коридоры, но в глубине судна замаячил свет. Герцог насторожился и взялся за рукоять шпаги, готовый пустить ее в ход в любой момент. Дать обнаружить себя — значит лишиться возможности подслушать важную информацию. Этим он не мог рисковать. Обнажать клинок, потому не торопился. Главное — остаться незамеченным, как можно дольше. Дойдя до двери, он спрятался за стеной. Луи весь превратился в слух.

— Лао Ху! Собирайся живее, нам пора в путь. — послышался голос старика, который был явно старше герцога.

Легкий топот ног и шуршание в вещах, свидетельствовало о сборах. Закрылись шкатулки, ящики и вновь шаги по металлическому полу, Лао Ху выносит куда-то груз. Неизвестный старик остался в каюте. Он ходил по комнате, что-то бубнил себе под нос. Из услышанного его светлостью было следующее:

— Я в шаге от истины, а она все не становится ближе…

Вновь Лао Ху забегал по каюте и испарился за скрипучей дверью.

— Как найти этот треклятый остров!? — возмущался неизвестный.

В этот момент герцог услышал чье-то тяжелое дыхание. Он обернулся и увидел клетку, а в ней притаившегося гигантского тигра. Когда хищник осознал, что его увидели, он прыгнул на прутья и едва их не сломал. Железо заскрипело и согнулось. Благо толщина и крепость клетки выдержали напор, но надолго ли? Мощный рык ярко засвидетельствовал о агрессивном настроении кошки. Тигр заходил кругами по клетке и не переставал рычать, бросая гневный взгляд на гостя. Луи разглядел на вешалке седло и понял, что один из тех двоих, является редким всадником на тиграх, что уже говорило многое о нем. В соседней каюте затаились. Лао Ху выскочил в коридор и принялся оглядываться по углам. Он пробежался вдоль пустого коридора в сторону палубы и исчез во мраке.

— Что там такое? — послышался тот же голос.

Вскоре вернулся Лао Ху и пожал плечами. Он осуждающе глянул на тигра, который тем временем не терял интерес к углу за дверью, где проходили рыжие, как глина трубы. Чинский воин исчез в каюте, вслед за стариком.

Герцог все это время просидел за большой трубой, куда втиснулся благодаря неестественной худобе. Обе его руки были заняты. Одна держала трость и шляпу, другая прижимала к телу шпагу. Дыхание сохранял естественно ровным и тихим. Не в первый раз его светлость находится в опасности, поэтому не стоит начинать панику.

Когда герцог решил выйти из секретного места, он столкнулся лицом с Лао Ху, который незаметно прокрался, оказавшись лицом к Луи. Выдержка его светлости, дала трещину. Он считал себя внимательным и осторожным, а в минуту опасности впервые стоял перед превосходящим в скрытности человеком.

Чинец молчал. Едва ли герцог ожидал радушного приема в логове злодеев. Он взялся за рукоять шпаги и дернул ее, но ничего не произошло. Оказалось, что она застряла между трубами. Лао Ху ухмыльнулся, видя неловкое замешательство в попытке его светлости развязать драку. Дюруа по-джентльменски улыбнувшись кивнул головой:

— Может для начала выпьем чаю?

В ответ прилетел удар. Его светлость потерял сознание и рухнул навзничь.

Когда Луи очнулся, то над своей головой увидел металлические прутья. Он был заперт в клетке тигра. С ужасом осмотрев новую комнату — вздохнул. Зверя не было. Герцог делил решетку вместе со своим оглушительным провалом! В самой комнате за пределами клетки была тишина. Из, соседней каюты маячил небольшой свет, будто от свечи.

— Как я мог такое допустить!? — возмущался Луи на родном языке, — Упустил преступников из-под носа! Это могло быть самое быстрое раскрытие убийства из всех!

Пока его светлость рассуждал сам с собой, свет становился ярче. Он продолжал разгораться, послышался треск, и герцог понял — поджог! Беглецы заметают следы. Надо выбираться!

Луи обшарил карманы, пояс — ничего. Стоило ли надеяться на то, что ему хоть что-то оставят? Разумеется, нет. На двери клетки висел огромный замок. Хоть карманы опустели, но и герцог ко всему готов, иначе он не был бы Дюруа! Он снял пару пуговиц, на которых имелась проволока. Вставил в скважину замочной щели и стал нащупывать нужные ему части. Огонь тоже зря время не терял. За это недолгое время он перевалил через порог и быстро захватывал новую каюту. Пламя поглощало ящики и старую мебель, которой здесь хватало. Едкий дым попал в легкие герцога, заставляя его надсадно откашливаться. И вот уже решетка и пол стали нагреваться. Замок не поддавался, но Луи обуздал страх. Наконец герцог превозмог препятствие и покинул злополучную тюрьму. Когда он поднялся на палубу — со всего города уже спешили люди с ведрами, пока пожар не перевалил на соседние корабли, из которых состоял город. А переживать было из-за чего: стекла иллюминаторов лопнули и желтые языки принялись облизывать рядом стоящее на мели судно в поисках подходящего топлива.

Луи мало волновал пожар. Пусть, хоть весь город сгорит дотла, но он будет искать двух хитрых беглецов. В толпе никто не торопился в противоположную от огня сторону. Его светлость пробежал вдоль всей палубы, разглядывая воду. Наконец он увидел маленькую лодку и двух человек в ней. Шлюпка легко скользила между ржавыми обшивками кораблей. Ее гребец знал этот тайный путь в город. Разглядеть их было сложно, но герцог мог поклясться своим исчезнувшим париком, что это был Лао Ху и его неизвестный соучастник. Когда же пошевелилось полосатое одеяло, герцог был точно уверен, что это тигр! Аристократ вновь напал на след. Дюруа кинулся бежать, но пробраться сквозь паникующих, было крайне сложно. Он перепрыгнул на соседнее судно, махнув через перила и кинулся бежать. Перемещался по палубам и навесным мостам так быстро, как позволял возраст. Наконец его светлость оказался на границе города. Осмотрев море, он страшно разочаровался. По водной глади шныряли туда и сюда десятки лодок. Разглядеть пассажиров было невозможно. Герцог окончательно потерял след.

***

Жака не очень учтиво приволокли в тюрьму. Слуга и раньше испытывал унижения, особенно от герцога, но сейчас чувствовал себя крайне беззащитно. Его расценивали, как преступника, так к нему и относились. Сначала одели кандалы на виду у толпы, потом пинками вели по улицам города. В одной из самых дальних неприглядных ржавых посудин располагалась тюрьма. Теперь рижанский раб сидел в мрачной комнате с одной свечой. Перед ним сидел пиратский офицер и что-то писал на бумаге. С Жака вылилось три ведра пота, а руки тряслись, как у старика. Слуга закона испепеляюще посматривал на подозреваемого в самые щекотливые для иностранца моменты. Первый раз, когда Жак нервно поскреб по столу ногтем, а второй, когда он, оглядывая помещение, зацепил рукой чернильницу. Офицер уставился на появившуюся кляксу на заполняемой бумаге, и не выдержал. В следующий миг, толстячок слетел со стула с покрасневшей от удара щекой. Рядом стоял сержант, который поднял бедолагу с пола и усадил на место. Раб потирал место пощечины и скривился, едва сдерживая слезы.

Обычно Жак находился под защитой его светлости, потому всякие подозрения, если таковые возникали, их аннулировали доводы герцога. Сейчас Жак находился в единственных руках, которым не особо мог доверять.

— Итак, рассказывай! — начал, как ни в чем не бывало офицер.

— Могу я полюбопытствовать, как зовут месье, который меня допрашивает? — неловко начал Жак.

— Офицер Альварес, а не месье. Ты обращаешься к представителю закона! — спокойно поправил сидящий напротив мужчина.

Жак по примеру хозяина начал пристально рассматривать своего врага. Это был смуглый мужчина за сорок с безобразными усами. Его мундир видал лучшие времена. «Скудоумный пират и типичный пьяница» — подумал Жак.

Обвиняемый набрался смелости и выпалил:

— А закон Бланки позволяет бить подозреваемых до суда?

Альварес достал маленькую книгу из стола. И раскрыв, объявил:

— Уголовный кодекс Пиратского Союза, составленный его пиратским высочеством — Энрике Белоснежным. Параграф первый, пункт пятый: «Преступника полагается бить и разрешается казнить по решению представителя закона.» — глазки офицера блеснули, выглядывая из-за переплета.

— Пока вина не доказана, задержанный должен называться не иначе, как «подозреваемый». — эти слова наизусть выучил у своего хозяина Жак, но утверждал их довольно вяло.

— А у меня собственно и не возникает никаких сомнений, что ты, как там тебя? — офицер расслаблено откинулся на кресле.

— Жак из Буше, слуга герцога Луи Дюруа из Авера. — эти слова магическим образом ободрили самого рижанина. Альварес же остался не впечатленным.

— Где твой хозяин? И кракену ясно, что ты пособник в этом деле.

— Не могу знать… — лишь успел произнести Жак.

За дверью послышался скандал, едва не переросший в драку. Прозвучало пару глухих ударов. Чей-то картавый голос заставил подозреваемого приободриться.

— Что там происходит? — теперь нервничал уже офицер.

Громкий звук засвидетельствовал, что кто-то или что-то рухнуло на ржавый пол. Когда дверь отворилась, показалась голова одного из подчиненных. Он едва попытался что-то доложить, как тут же был застигнут врасплох следующим входящим. Рядовой упал, за его спиной стоял рижанец, которого не волновали ушибы слуги закона, распластавшегося на полу. Жак едва не расплакался от счастья, но затем удивился тому, как сильно изменился вид его светлости за последние пару часов. От него несло гарью. Голову украшала лысина, место парика и треуголки. Элегантный жюстокор теперь походил на тряпье. Шпага и трость напрочь отсутствовали. Присутствовал только наглый тон герцога:

— Нахождение Жака в этой убогой кастг'юле излишне!

— Преступник обязан находиться там, где ему самое место, сеньор!

— Вы разговариваете с его светлостью, герцогом Авернийским! Соблюдайте такт! — почувствовал силу Жак, но его голос остался писклявым.

— Да хоть с самим королем! Здесь я главный! — распушил перья офицер.

— Я детектив, а это мой слуга. Мы ловим пг'еступников, пока вы пьете свой г'ом! — выпалил Луи.

Альварес откашлялся от неожиданного обвинения и решил попытаться выбраться сухим, но пересохло только в горле:

— С чего вы взяли, что я пью?

Герцог закатил глаза. Он терпеть не мог, когда ставят под сомнение его правоту. Хотел было стукнуть по полу тростью, но осознал, что ее нет.

— Что лежит во втог'ом ящике вашего стола?

Глаза офицера округлились, но не нашел ничего лучшего, чем спросить:

— Почему сразу второй ящик?

— Это стол из севег'ного дуба, сделанный пиптским мастег'ом Титом из Аита, он делает столы только с двумя ящиками. Хог'оший мастег», но слишком суевег'ный. Так вот, в пег‘вый вы навег'няка кладете бумаги, а в нижний пг'ячете выпивку в потайном отделении.

Офицер потер свой лоб, застигнутый врасплох исчерпывающими доводами герцога.

— Отпустите Жака немедленно! — не сбавлял напор его светлость.

— Ваш Жак убийца! Куда вы его собираетесь забрать? — встрепенулся Альварес, — Его надо вздернуть и дело с концом!

Луи подступил к столу и облокотившись навис над бедным офицером, как туча над портом.

— Жак и мухи не обидит, а убить таким методом не хватит, ни духу, ни фантазии! Коль вы хотите нам помочь, скажите вот что: как звали убитого? Что это за гег'б на этом кольце? — Луи громко положил перстень на стол.

— Убит сеньор Хавьер из гильдии торговцев. Большего я не знаю.

— Нужно больше факт! — не унимался герцог.

— Хавьер обычный торговец. Что вам еще сказать?

— Мало этого! Больше факт! Кто его вг'аги? Кто дг'узья?

— У него есть жена, такое спрашивайте у нее. Мне почем знать?

— Вам почем? Ви должны уже знать о нем все! А у меня еще остались вопг'осы!

— О, Калипсо! Когда это закончится!? — Рвал волосы офицер, — А может вы и есть тот, кто его убил?

— Я джентльмен и убиваю только для защиты! — парировал аристократ, — А теперь у меня еще остались вопг'осы! Кто живет на пустом судне в центг'е возле места убийства? Кто такой Лао Ху?

— Оставьте меня в покое! Не знаю я никаких Лахунов, забирайте своего раба и проваливайте! — вскипел служитель закона.

Альварес надеялся, что перстень достанется ему, но герцог не планировал расставаться с важной уликой.

— Так я и думаль! — поправил рукава Луи, — Пойдем, Жак. Это не служители закона, а г'асточители казны. Хотя, чего еще ожидать от пи'гатской столицы?

Герцог победоносно покинул тюрьму вместе со своим рабом. Альварес дождавшись, когда неприятные люди уйдут, открыл второй ящик, поднял днище и достал полупустую бутылку рома из потайного отдела.

— Ох уж эти иностранцы, якорь мне на мизинец!

***

Луи Дюруа и его слуга отправились в торговую гильдию. Богато украшенное судно было доверху завалено товарами и работниками. Все бегали, обсуждали, договаривались и не замечали герцога с нелепыми вопросами. Наконец его светлость нашел счетовода.

— Бонжуг», месье. — важно заговорил Луи, не обращая внимания на то, как реагировали люди на его потрепанный внешний вид.

— Буэнос тардес, синьор. — учтиво отвесил бухгалтер.

— Я хочу узнать немного о Хавьег».

— Успешный сеньор. Приносил солидный процент от доходов.

— С кем тог'говал? В какие пог'ты входил?

— Мы не даем такие сведения посторонним лицам.

— Ну, а где, хотя бы проживает?

— Личные сведения на то и личные, чтобы ними не разбрасываться. Кто бы вы ни были, вам лучше покинуть нашу гильдию, пока я не вызвал охрану!

— Может пара монет расположит вас? — Жак подкинул серебряник к небу и тут же словил пухлой ручкой.

— Не путайте нас с пиратами, сеньор. Мы торговая гильдия!

— Человека убили, а вы секг'етность соблюдаете! — вспылил Луи.

— Убийство? — вдруг вспотел клерк, — Мы ничего не знаем об этом.

Герцог улыбнулся. Он нащупал слабость счетовода и был готов давить, пока информация, как гной не полезет из его напыщенной рожи. Луи не любил плохо думать о людях, пока те не провинятся самым страшным грехом — препятствие следствию! Этот проступок был для его светлости пострашнее самого преступления.

— Знаете месье, пг'епятствие следствию ни к чему хог'ошему не пг'иведет!

— Простите меня, сеньор! Я немедленно все вам расскажу, что знаю! — служащий вспотел и протер лоб рукавом, — Хавьер уже много лет управляет судном «Крылья Феи».

— Где этот ког'абыль?

Клерк полез в один из шкафов с бумагами. Полетели рулоны отчетов, пока не был найден нужный:

— Ах, вот он! Крылья Феи — затонул недавно в шторме. Никто не выжил.

— Куда следовал? Где пошел ко дну? — закидывал вопросами герцог.

— Взял товары в Бланке, а выгружал их в И.Ф.

— Что это за название?

— Это знает только Хавьер. Он любил сохранять свои дела в тайне, чтобы конкуренты не наступали на пятки.

— Х-м… — выдавил его светлость.

Все это время, стоявший неподалеку Жак, вдруг поднял палец и напомнил Луи про улику:

— Ваша светлость! Перстень!

Дюруа достал из кармана находку и показал его клерку. Тот понимающе кивнул и пояснил:

— Да, этот предмет мне знаком. Это принадлежало Хавьеру.

— Что значит этот гег'б?

Счетовод лишь пожал плечами. Таинственность лишь подогрела желание Луи ее разгадать.

— Кстати, сеньор! — вдруг вспомнил клерк, — Вам может помочь дон Лука! Он живет в Пергусе. Они с покойным очень часто сотрудничали.

— Как найти этого Луку?

— О, доберитесь до Пергуса, а там его найти будет не трудно. Куда сложнее будет добиться его аудиенции. — заявил счетовод.

— Нет таких двег'ей, котог'ые Луи Дуг'уа не мог бы откг'ыть! — заявил его светлость.

Мивцар Шакрот

«Если человек тебе сделал зло — ты дай ему конфетку, он тебе зло — ты ему конфетку… И так до тех пор, пока у этой твари не разовьется сахарный диабет.»

Фаина Раневская.

Солнце просыпалось. Первые лучи заглядывали через окошко каменного замка. Этим черным камням, всегда был чужд яркий свет. Дворцу по душе сумеречное или ночное время суток. Утро ненавистно естеству всего строения, будто его возвели демоны, а не люди. Все здесь несло мрачные оттенки. Комнату украшали редкие экземпляры книг и свитков. В центре стоял стол. За ним размышлял седовласый мужчина, видавший и творивший много великих дел в прошлом. Сейчас же это был старик в богатых доспехах. На письменном столе лежал крупный человеческий череп. Старый рыцарь не отводил взгляд от этой вещицы усопшего. Он рылся в глубинах памяти. Внезапно старика ослепило восходящее солнце. Мужчина поморщился, яркий свет помешал его мыслям. Он отодвинулся в тень. За дверью послышался топот многих ног и лязг доспехов. Дверь содрогнулась от стука.

— Войдите! — повелел он спокойным, но властным тоном.

Деревянная дверь с жутким скрипом открылась. На пороге стоял грязный мальчишка. По росту он походил на мужчину, но лицо выдавало юные года. Кудрявого парня сопровождали грозные рыцари вавилонского ордена. Они уважительно прислонили кулаки к груди и кивнули своему командующему.

— Смажьте эту чертову дверь, наконец! — порыв голоса старика нельзя было назвать, ни криком, ни спокойным тоном.

— Да, господин. — послышалось в ответ.

— Но пока оставьте нас одних.

С поклоном воины покинули кабинет главы волкодавов. Они остались одни — старик и юноша. Две противоположности по возрасту и жизненных принципах. Паладин подробно осмотрел пленника. Цвет кожи и кудрявые волосы — выдавали в нем вавилонца, а рост и глаза — ордынца.

— Ты знаешь почему ты здесь?

Парень пожал плечами и скривил губы. Острый глаз бывалого рыцаря разглядел обман. Он решил пойти в обход:

— Меня зовут Валтасар, я глава ордена волкодавов.

— А я Дарий, всего лишь сын Бранна. — ехидничал пленный.

Паладин пропустил сарказм мимо ушей. Он смотрел в лицо юноши. Разглядывал его глаза, гадал о том, что знает этот малец? Делал выводы.

— Твой отец Бранн? Хмм… Ты не врешь. Просто не знаешь. — резюмировал внимательный старик.

— Чего я не знаю?

— Ты заслуживаешь право знать, кто ты.

— Так я и так знаю. — удивился парень.

— Как бы не так…

Валтасар встал. Подошел к окну и посмотрел на морской горизонт. Запах моря ударил в его ноздри. Где-то вдали без устали орали чайки. На минуту он покинул кабинет и мысленно вернулся в прошлое. Его тревожили старые воспоминания: битвы, молодость и отвага. Он завидовал возрасту и крепости узника, но был доволен своим положением, достижениями и мудростью.

— Тебе знакома ордынка Нелли?

— Нет. — неровно ответил парень.

Валтасар ухмыльнулся, но Дарий не мог увидеть этого. Паладин продолжил игру:

— Нелли направляется сюда. И раз уж она для тебя никто, то ты поможешь ее поймать.

Мысли юноши выдались на лице. В этот момент рыцарь обернулся и заметил тревогу. Дарий быстро взял себя в руки:

— И при чем тут я?

— Лжец! Ты за кого меня держишь? — вспылил старик, — Ордынка путешествовала с твоим караваном. Ты знаешь ее достаточно. И она теперь возвращается за тобой!

Парень совсем опешил. Он не ожидал такого поворота событий. Не понимал, как его подруга, если таковой ее можно считать, узнала о том, что он в плену?

— И что ей от меня надо? — эмоции в край сдали сердце юноши.

Валтасар посмотрел на череп, лежащий на столе, затем глянул на мальчика. Бесконечные вопросы роились в его голове. Одно ясно — он верил заверениям своего протеже.

— Ты молодой щенок Орды. Твой отец не Бранн, а Большое Копье! Ты сын сильного воина. Жаль ты лишь тень своего папаши.

— Но мой отец из племени карнаутов! — оспаривал утверждения оппонента.

— Если бы это было так, то зачем Нелли собралась в столицу? Зачем ей планировать твое спасение? Для чего рискует жизнью последняя из Орды?

Пока Дарий переваривал полученную информацию, Валтасар устал.

— Стража! Заберите этого в темницу и глаз с него не спускайте. Если он исчезнет, я казню вас тут же!

С множеством вопросов, юноша был отправлен в подземелье. У паладина также хватало поводов для размышлений. И не у него одного. К Валтасару пришел Соломон:

— Ты не имеешь права скрывать важную информацию от других старейшин! — возмущался он, — Что было в той записке? Кто отправил голубя?

Валтасар понимал, что Соломон не будет бездействовать. Глава уступил, но держал ухо востро:

— Нелли улизнула от Мордехая.

— В третий раз. Я так и знал, что этот инвалид, ни на, что не способен! Я всегда считал, что его слава — преувеличена! — язвил Соломон.

— Победа над Шатванафой в честном бою — преувеличена? — засмеялся Валтасар, — Помнится, ты тогда проиграл в бою этому зверю! Едва ноги унес.

— Да, это было раньше. — поджал хвост Соломон. Он очень не любил вспоминать эту историю, — После утраты руки, Мордехай потерял и ту силу, которую ты в нем видишь. Многие хотят занять его место. У меня есть один кандидат…

— Этот «инвалид», нашел и прикончил шамана Сивого!

— Старика? С этим любой справился бы…

— Тем не менее никто не нашел его до Мордехая. Даже твой кандидат.

— Мордехаю просто повезло!

Соломон огрызался. Он больше ничего не мог противопоставить.

— За Нелли он схватился крепкой хваткой и идет по пятам. Это его привело к Сивому, и не только.

Валтасар создавал интригу, собеседнику оставалось лишь следовать назначенному для него пути:

— Ну давай, не томи уже! Что он там нашел?

— Он узнал имя наследника! Имя нового Акеллы!

Соломон обомлел от новости. Не мог собрать аргументы против, поэтому Валтасар, пользуясь случаем — добил его:

— Более того, Мордехай поймал его! И в следующий раз, когда решишь поливать грязью Когтя Мушруша — вспомни о всех его подвигах и захлопни пасть!

***

Решетка открылась и в мрачную сырую комнату упал Дарий. Его насмешливо толкнули, чтобы он рухнул на землю. Кудрявый парнишка обернулся. Его серые глаза не показывали страх, лишь гнев. Он рванул на рыцарей, но был остановлен закрытой решеткой. Под грохот смеха и шуток, Дарий, сжимал прутья этой клетки. Юноша метался, как загнанный зверь, искал слабые места. Он продолжал злится на волкодавов, на Амалика и Ибрагима. Странно, но Мордехай не входил в список людей, на которых злился парень.

Хилини беспомощно смотрела на сына. Ее сердце разрывалось от безысходности. Она теряла надежду. Некогда болтливая и упрямая старая женщина, стала мрачной и лишь тенью напоминала прошлую себя. Для нее это был конец. Варианты выжить не приходили в голову.

Рядом сидел Набопаласар. Некогда богатый хозяин каравана держал в руках последнюю ценность — дорогой перстень. Чудом утаив этот кусочек металла, он доставал его в тени темницы, в страхе пряча от посторонних глаз своих сокамерников и бывших подчиненных. Он никому не верил, кроме верного слуги.

Набопаласару прислуживал последний из его рабов — Ашур. Этот верный человек оставался с ним до конца. Он был хранилищем всех тайн своего хозяина и не видел смысла жизни без господина.

В этой же камере сидел капитан пиптских наемников — Торквил или то, что от него осталось. Истощавший, избитый до полусмерти. Мордехай отрезал ему кисть в память о поступке наемника. Его морили голодом и запрещали узникам делится с Торквилом хлебом. Его судьба предрешена. Смерть уже стоит на пороге его души.

В соседних камерах были прочие члены каравана, те, которым удалось выжить после пыток и голода. Они страдали, плакали и боялись беспросветного будущего.

Кормили узников один раз в день. Червивый сухарь хлеба и кувшин воды на всех. Что это для такой толпы в столь жаркой стране?

— Дарий, иди поешь. — успокаивала сына мать.

— Я не хочу! — твердо решил он.

— Надо, мальчик мой. Тебе нужны силы!

Дарий обернулся и посмотрел на ладонь матери. Его глаза сузились. Сердце закипело.

— Это же твой кусок! Тот, что нам утром дали!

— Мне он уже не нужен. Я стара и слаба. Мое время подходит к концу. А твоя жизнь только начинается. Тебе нужны силы. Ты должен съесть этот хлеб!

— Нет! — злился сын.

— Ты должен! Ради меня и отца…

— Я не стану этого делать! Я не могу есть хлеб, без которого умрет моя мама! — слезы навернулись у парня на глазах.

Дарий кинулся к ногам Хилини. Он прижался к ее бедрам до боли. Мать не издала и звука, она гладила его пышные кудряшки. Вспоминала ранние годы своего сынишки. Вся жизнь проносилась у нее перед лицом, застряв на отрезке, когда родился Дарий.

— Ты помнишь, как говорил твой отец?

— Будь крепче топора? — уточнил юноша.

— Да. Твой отец не был красноречив, как и все в его племени. Зато он был искренним человеком. — невесело улыбнулась мать.

Дарий не ответил. Он тоскливо молчал, пока не смог сдерживать подступивший вопрос:

— Паладин сказал, что Бранн не мой отец.

Хилини перестала перебирать пальцами волосы сына. Настал час, когда ей нужно признаться:

— Дарий, я… — не знала она, как начать.

Он поднял голову и посмотрел на мать серыми волчьими глазами. Хилини обомлела. Он был в этот момент так похож на Большое Копье, что сердце рухнуло вниз.

— Все слишком сложно… — лишь выдавила мать.

— Забудь. — увел взгляд юноша.

Он не хотел продолжать тяжелый для его сердца разговор, и был рад закрыть тему. Он не верил и не собирался изменять своему решению. Дарий скрутился калачиком у ног матери. Хилини вновь гладила его овечьи кудряшки, сын молчал в ответ. Наконец нарушила тишину мать:

— Ты помнишь, как твой отец Бранн рыбачил у истоков Тинка? — она намеренно сделала акцент на слове «отец», чтобы поддержать сына.

— Когда он загнал себе крючок под ноготь? — отвлекся от плохих мыслей юноша.

— Да! — засмеялась мать, — Да так глубоко, что не мог достать, так и рыбачил.

— Он тогда большого сома поймал!

— И несколько часов не давал мне вынуть этот кусок металла. Он ждал клев. Терпел, как истинный северянин.

Юноша задумался. Мать по-женски хитро успокоила сына, не давая прямого ответа на сложный вопрос — этого хватило, хотя бы для того, чтобы мирно уснуть.

Башня спорящих

«Должна же я стерпеть двух-трех гусениц, если хочу познакомится с бабочками.»

Антуан де Сент-Экзюпери (Маленький принц)

Трое путешественников прибыли в Пергос. Сиху, Тилия и Курт высадились в порту. Настало время расставания:

— Сиху обещала доставить свою белую сестру в город бородатых мужчин, и она это сделала! — гордо заявила разрисованная девушка.

Вместо слов, Тилия кинулась подруге на шею и крепко прижала к себе. За последние дни она очень привязалась к этой дикарке. Женщина пустила слезу. Курт лишь фыркнул от сопливого момента.

— Почему моя белая сестра плачет? Сиху сделала, что-то неправильно? — не на шутку переживала дочь вождя.

Тилия помотала головой и вытерла слезы. Косой взгляд Сиху уловил ехидство Курта. По спине мужчины пробежали мурашки, и наглая улыбка исчезла с его лица. Он вспомнил, как совсем недавно был пленником матриархального общество танов, и как чудом спасся. А точнее, его отпустили. Про сержанта Дира, оставшегося заложником, вспоминать не желал.

— Может ты задержишься с нами? — блеснула надежда в глазах Тилии.

Курт ужаснулся от такого предложения. Было заметно, как он торопился скорее покинуть разрисованную дикарку и эту злополучную пирогу. Его эмоции рассмешили краснокожую. Она залилась своим типичным смехом, словно звон маленьких колокольчиков.

— Остаться в городе, где правят бородатые белые мужчины — вдвойне противно для танцующей в крови! — отсекла веселая Сиху. Она так выразительно подкрепила слова жестом бороды, что рассмеялся даже суровый Курт.

— Мне будет не хватать тебя. — сказала Тилия.

— Мой вигвам — твой вигвам. — скрестила пальцы Сиху и указала на Тилию.

Дикарка вынула топор и вручила Тилии. Марволетянка осмотрела странное оружие танов, усеянное символами и перьями. Заправила его за пояс изуродованного в длинном пути платья. Топор неестественно выделялся на придворной даме, впрочем, он дополнялся мокасинами, которые Тилия признала очень удобными. Островитянка была хорошо знакома с правилами обмена у танов и сняла золотое ожерелье с шеи, вручив подруге.

— Белая сестра должна уметь держать томагавк.

— А красной сестре не помешает быть немного женственнее.

Сиху указала ладонью на Тилию, прижала к груди два пальца поднятые вверх. Знакомый жест, означал — дружбу. Они обнялись еще раз напоследок. Краснокожая почувствовала прилив эмоций, и испугавшись проявления слабости прыгнула в пирогу:

— Прощай белая сестра! Пусть твой мокасин ступает бесшумно и не оставляет следов, как крадущиеся охотницы из Тива Кан!

— Да хранит тебя Мать Земля и Отец Вод! — с трудом выдавила Тилия в ответ.

Дикарка неподвижно стояла в лодочке, уносимой игривыми волнами в море. Лишь когда ее черты лица стали неразличимы, она взяла весло и принялась грести. Пирога продолжала отдаляться, пока не скрылась за утесом. Наконец Курт не выдержал:

— И долго мы еще тут стоять будем?

— Мужчине трудно понять чувствительность женщины, но ты мог хотя бы помолчать. — заявила Тилия.

— Трудно!? Конечно трудно, не тебя же держали в плену, как собаку на цепи!

— А я думала, что солдаты умеют выдерживать невзгоды.

— А я думал, что придворные дамы разъезжают в каретах! — язвил Курт.

Женщина не стала отвечать на возмущения. Ее не интересовало нытье спутника. Она переключилась на изучение поселения, в котором была впервые. А тут было на что посмотреть. Город высекли из мраморной породы — явные умельцы. Усеянный храмами с колонами и скульптурами, он казался чудом света.

В Пергосе хватало диковинок. Начиная с демократии, когда все граждане города решали важные политические вопросы. На совет допускались только местные жители. Голоса были равны вне зависимости от статуса и финансового преимущества. С другой стороны, приезжие не имели многих прав, какие были у потомков основателей. Царей и правителей здесь не существовало. Более заметной властью обладал только назначаемый на срок генерал, но сила его ограничивалась рамками в мирное время.

В свободное от работы время, пергосианцы изобретали, учились и спорили. Таков был их стиль жизни. В городе постоянно, что-то строили, крушили и сжигали науки ради. Им всегда было интересно, что и как работает, и как это улучшить?

— Святые ремесленники! А нам говорили, что «ваш каменотес — неровня пиптскому ребенку» — сетовал за родину Курт.

Тилия засматривалась на чудесные изваяния статуй, где видна была каждая мышца и морщина. На ярком солнце город сиял, как лед зимой. Тут и там продолжалось строительство. Неугомонные работники и мастера продолжали покорять приезжих — геометрическими формами и художественным вкусом.

Курт тоже изучал — формы местных красоток. Его слюна так и капала с подбородка при виде очередной пергосианки. Больше всего привлекал его взор — храмовые блудницы. Об умениях этих женщин он наслышан с детства. Жаль некогда было оценить их искусство.

Жемчужиной Пергоса, являлась башня Вечного Спора. Место обитания высших умов города, а возможно и всего мира. Каждый мудрец мечтает попасть за эти стены. За время существования этого пристанища интеллектуалов, можно по пальцам пересчитать иноплеменников, удостоенных чести поселиться в его залах. Башня высечена в самой горе, оставалась ее частью. Архитектура выделялась изобилием Колон и статуй, держащих свод этажей. Даже солдат отвлекся от женских фигур, осматривая великое строение. Тилия и Курт уже представляли, что ждет их внутри?

— Женщинам вход воспрещен! — озадачил стражник у закрытых массивных врат.

— Мне надо внутрь! Я ищу Анца! — упрямствовала изрядно потрепанная дама.

— Женщина! В башне не водятся мужчины с таким странным именем.

— Ладно бы сказала: Клеоп или Геродот. — толкал в ребро стражника, его хихикающий напарник.

— Если ей нельзя, то может я зайду? — предложил Курт.

— А приглашение имеется? — вскинул бровь охранник.

— Я его… потерял.

— Ага, конечно!

— Позовите, хотя бы братьев Титлийских! — возмутилась Тилия.

— Нет тут таких, дамочка! Покиньте территорию, не отпугивайте своим видом ученых мужей!

— Мы еще увидимся! — пригрозила Тилия.

— И не забудьте помыться! — провожали охранники шутя.

— Вот так ни задача! — расхохотался Курт — Так близко к цели и на тебе!

Но Тилия не из таких женщин, которые опускают руки. У нее была цель и возлюбленный Макт верил в ее успех. Она не могла подвести его доверие. Женщина отправилась в город. И так торопилась, будто у нее назначена встреча. Курт едва поспевал за стройными ножками, обладательница которых явно, что-то задумала. А когда женщина, что-то замыслила, то это не сулило ничего хорошего тому, кто встанет у нее на пути.

— Не скажешь, куда мы так торопимся? — возмущался солдат.

— Увидишь. — отсекла брюнетка.

Тилия буквально ворвалась в ближайшую таверну. Снаружи стоял жуткий смрад, но это не остановило двух измотанных, но упертых путешественников. Пергосианцы, обсуждавшие там последние открытия, переполняли питейное заведение. Кто-то даже достал одно из своих изобретений:

— Это мой опытный образец! — хвастал ученый, — Он преобразует воду в вино.

На чужеземцев никто внимания не обратил, кроме бармена. К нему-то и отправилась придворная дама. Тощий человек испытывающе осмотрел ее измотанный вид.

— Женщин не обслуживаем.

— А я и не пить сюда пришла.

— Кажется тебе нигде не рады. — расхохотался Курт — Друг, налей мне бокальчик сидра.

— Это бар для членов братства мудрецов и их учеников. Чужестранцы и голодранцы не в почете в нашем клубе. — беспощадно отсек бармен.

— Не надо нас обслуживать. Покажи мне кого-то из братства, и мы тут же вас покинем.

— Я Александр, хозяин таверны. Вы ничего от меня не узнаете. — его громкий голос привлек внимание посетителей.

Все мужчины обернулись на нарушителей спокойствия. Наступила неловкая тишина. Тилия поняла, что настало время уходить ни с чем — направилась к выходу. Она была так возмущена этими полоумными, что не следила за своими действиями. Проходя мимо хвастающегося изобретателя — зацепила его. Опытный образец, покатился со стола и разбился в дребезги!

— О, мое изобретение! Не видать мне премии Архимеда!

Он так расчувствовался, что начал плакать. Его друзья утешили его, похлопываниями, злорадствуя про себя.

Тилия выскочила наружу, кипя от злобы, словно чайник. Вслед ей летели угрозы:

— Прокляни тебя Плутон! Не вздумай даже приближаться в наш клуб! — орал бармен, выскочивший на улицу.

— Чтоб вы сгинули в болоте! — возмутилась женщина, чья гордость пострадала в этом патриархальном обществе.

Путешественники спрятались за углом. Тилия прислонилась к стене, почувствовав отчаяние. Курт облокотившись на локоть, умничал:

— Ну и что теперь? Может еще, что-нибудь сломаем? Тогда нам точно откроют ворота в башню!

Женщина не ответила. Она только сейчас поняла, как вымоталась. Она устала бежать, прятаться, путешествовать. Ей хотелось сесть на ручки к любимому и просто по-девичьи поплакать. Момент слабости нарушил чей-то голос:

— Псс… Ей, психованная! Благодарю за помощь.

— Какую помощь? — удивилась она.

— Вы вытеснили моего оппонента из соревнования, разбив его изобретение. Теперь я в неоплатном долгу. — заявил в ответ неизвестный.

— А кто ты такой? — заинтересовался вдруг Курт, ухватившись за рукоять кинжала, на всякий случай. Единственное оружие, которое ему позволили забрать таны.

В воздухе запахло канализацией и прочими отвратительными зловониями, и перед парочкой предстал тощий мужчина низкого роста. Он пафосно поправил пенсне и закинул на плечо накидку. Типичный представитель местного населения. Он отвесил поклон и встал в позу интеллектуального альфа-самца.

— Клеоп, но для друзей просто Клепа, — протянул он ладонь для рукопожатия, — Я ведущий эксперт в области коприлогии.

— Не знаю, что такое коприлогия, но судя по запаху тебе надо срочно завязывать с этим, приятель. — Курт не церемонился со встречным.

— О, напрасно вы так о коприлогии. Скоро это станет основной наукой. У меня будут толпы учеников, тогда я…

— Прошу меня извинить, но как это поможет нам в нашем вопросе? — бестактно перебила Тилия. От постоянного напряжения и проживания с танами, совсем забыла про дворцовый этикет.

— О да, конечно. А какая у вас цель? — Клепа был более чем открыт к общению.

— Нам нужно кое-кого найти и это очень срочно.

— Вы ищите местного?

— Приезжего.

— А вы обращались в контору учета? — уточнил ученый.

— Что за «контора учета»?

— Укуси меня Плутон! Без справки по месту прибытия, вас не только нигде не примут, но и могут депортировать из города без права на повторное посещение.

— Как найти это место? Мы никуда не уедем без Анца!

— Искать не надо, я вас проведу. У меня там есть связи.

Курт вздохнул. Кажется, не так-то просто будет отвязаться от этой вонючей пиявки.

— Показывай, где эту справку выдают.

Троица отправилась в порт, где нашли здание «Контора учета приезжих».

— Не пойму, как вы вообще прошли мимо? — любопытствовал Клепа.

— Мы очень торопились. — ответила Тилия.

Они вошли внутрь, где к глубочайшему сожалению путников — выстроилась огромная очередь. Торговцы, путешественники, переселенцы, беженцы и даже наемники вынуждены выстоять здесь весь день, чтобы получить злополучную бумажку. В лучшем случае хватит одного дня.

Видя, что его новые знакомые растерялись, ученый повел их прямо к одному из окон. Он шел, как павлин под аккомпанемент возмущенной толпы. По пути достал флакончик с мутной жидкостью и здорово окропил себя. Облокотился о стену и заглянул прямо в проем. Стоявшую в очереди бабушку нежно оттолкнул пальцем, не отрывая взгляд от женщины по ту сторону окна.

— О, боги! Афиночка…

— Афина Герасимовна! — прозвучали в ответ нотки баса. Полная женщина явно не оценила подход важного ученого. — Фу! Что за вонь!?

В это время вся очередь расступилась, как дрессированные овцы. Никто не хотел стоять рядом с человеком, вокруг которого летали мухи.

— Вы так очаровательны сегодня! — продолжил ухажер-подлиза.

— То есть только сегодня? — отвесила женщина, закрывая нос.

Клепа осознал промах и глотнув слюну, сделав вид, что все хорошо.

— Как и всегда! Позвольте мне познакомить вас с моими друзьями: Тилией и… — замялся он, вспоминая имя новоиспеченного товарища.

— Курт. — подсказал обладатель этого имени.

— Да, конечно — Курт! — стукнул себя по лбу Клеоп, — Нам крайне срочно нужны справки. Вы не знаете, как это сделать быстрее?

«Казанова» единственный ожидал положительного исхода в ситуации, которую все присутствующие в очереди окрестили — фиаско.

— Встать в конец очереди и не мешать мне работать! Вы задерживаете всех! — отрезала Афина Герасимовна.

Клепа растерянно отошел от окна под хохот очереди и перебирал пальцы:

— Парфюм должен был сработать.

— Спешу огорчить, но не должен был. — влез Курт, — Эта адская смесь пробуждает только головокружение и рвоту.

— Парфюм настаивался на вытяжке из оленя, экстракте одуванчиков и навозе — это должно было сработать! Один ингредиент был явно лишним… — грыз ногти ученый.

— Да ладно!? И какой? — хохотал Курт.

— Мускус оленя!

Тилия была в отчаянии, а Курт спал. Вынужденно проведя несколько часов в этом месте, они насмотрелись на скандалы и ругань. Увидели массу разочарованных людей. Наконец настала их очередь, и они направились к тому же окошку.

— Причина посещения Пергоса?

— Личное. — не торопилась раскрывать секреты Тилия.

— Конкретнее.

— Мы ищем друзей.

— Из местных или приезжих?

— Приезжих.

— Ваше имя, имя отца, национальность

— Тилия, дочь Тила из Марволетских островов.

— Курт, сын Тура из Пипта.

— Беженцы?

— Нет. — быстро опередила Курта, Тилия.

Герасимовна вылезла из окошка. Осмотрела потрепанный вид путников, покачала головой. Поправила пенсне и села. Тилия покраснела, поняв, что служащая ей не поверила. Однако справки им выдали.

— Возьмите ваши миграционные справки. Хорошего пребывания в Пергосе.

— А можно узнать про регистрацию наших друзей?

Служащая выглянула в окошко вновь:

— Это вам что? Справочная? Информации о других мигрантах мы не даем! — ее однозначный ответ возмутил Тилию, но любые ее противоречия были предусмотрительно остановлены шумным закрытием окошка. Курт оглянулся. Троица осталась последней в помещении.

Они вышли на улицу. Ночь опустилась на город. «Контора учета приезжих» — закрылся за их спиной. В Пергосе наступила неожиданная тишина. Днем город кипел, а сейчас молчал.

— И что теперь? — интересовался Курт.

— В башню! — с этой бумажкой нас должны пропустить.

— О, нет-нет-нет! — запричитал Клепа, — Со справкой вас могут впустить в гостиницы и таверны. С ней вы можете находиться в Пергосе официально, но это не дает вам права входить в башню.

— Это издевательство! — возмущалась женщина.

— Вы можете переночевать у меня, а завтра решим, что будем делать дальше?

У беженцев выбора не было — пришлось вновь довериться Клепе.

К счастью для путников, ученый жил в соседнем квартале. Район был беден, но чист, если не считать раздражающих запахов.

Ученый открыл дверь в дом. Навстречу вошедшим повалил едкий вонючий запах, от которого глаза выпрыгивали из орбит.

— Не зажигать свечи и факелы! — заорал Клепа.

— Что такое? — спросил пиптский солдат.

— Кажется моя бомба-вонючка разгерметизировалась!

Только одна царица

«Влюбленный в себя соперников не имеет»

Марк Туллий Цицерон.

Мирэн везли в карете, запряженной гончими псами. Наконец этот парад закончился. Шествие под улюлюканье толпы! Никакое звание княгини не стоит такого позора перед иноземцами. Да и что эта корона значит? Плен и стыд! Картина смерти настоящей княгини Пипта, часто стояла перед глазами у ее бывшей служанки. Корчить из себя особу знатной крови сложно, невыносимо и преступно! Мирэн осуждала себя в самых ярких красках, но не могла ничего сделать. Ей не спастись. Титглат крепко держал ее на привязи. За каждым шагом бдела его служанка Гульнара. Друзей у северянки здесь не было. Теперь и Мелкицедек не мог посещать ее, как это делал в Оике. Она привязалась к этому разведчику из вражеской армии. А теперь осталась одна. И уж лучше абсолютное одиночество, чем вот это вот все. Теперь она ручная кукла в руке вавилонского визиря.

Собаки были ей противны, они раздражали уши скулежом и частым лаем. Она привыкла к кабанам, которых исконно объезжали ее предки. С трудом воспринимала лошадей, которыми владели пипты. А псы в узде — это уж слишком!

Карета неслась по широким улицам великого города. Ее сопровождала личная гвардия самого министра. Мирэн выглянула в окно. Перед ее грустными глазами показался закат, озаривший огромные зиккураты. Они отбрасывали большие тени, закрывающие половину города от солнца. Птицы скользили по воздуху где-то высоко, но казалось не могли долететь до верхушек великанских строений. Видимо город построили гиганты. Девушка отвлеклась от мрачных мыслей. Величие Вавилона трудно было переоценить.

Наконец они въехали в массивные ворота, которые захлопнулись, как только последний гвардеец проник во двор. Карета остановилась у лестницы, высоко ведущей во дворец. Вокруг выстланной дорожки собрались слуги, стража и евнухи. Приезд важной северной особы заставлял их шумно встретить новую жительницу царского гарема. Несмотря на то, что неофициально Файоннагуала считалась пленницей, размах приветствия удивлял самозванку. Она видела, как встречают княгиню, но, ни в Оике, ни в Дурокортуруме не было такого праздника. Здесь даже служанки были одеты пышней, чем самый изысканный наряд, который Мирэн видела на своей погибшей госпоже. А теперь она носила наряды княгини, но среди напыщенных наложниц, выглядела, как чернь.

Лакей открыл дверцу и скромная северянка ступила на бархатный ковер. Ее бледная кожа отражала солнечные лучи. Она выделялась среди присутствующих здесь южан. Белые волосы светились, словно драгоценный металл в противовес темным кудрям местных женщин. Мирэн почувствовала себя в еще большей степени белой вороной в незнакомом городе среди чужого народа.

— Княгиня Пипта, принцесса секванов и повелительница карнаутов — Файоннагуала, дочь вождя Грайогейра Убийцы Берсеркеров! — восклицал глашатай.

В душе Мирэн все екнуло. И даже имя с названными титулами, были ей чужие. Она не имела прав на него.

— Добро пожаловать! — склонился самый ближайший мужчина, — Я Иеремия, старший евнух. Теперь это будет ваш дом. Простите, что царица Астинь не встречает вас. Ее Величество неважно себя чувствует. Беременность знаете ли делает ее немножечко капризной. Просила извинить ей за то, что она лично не приветствует вас в своем доме. Да сохранит Мардук ее голову и плод чрева ее!

Девушки захихикали. Гневный взгляд Иеремии и характерный звук «Тсс…», заставил их усмирить насмешливую радость. Мирэн не знала причин смеха, но приняла его на свой счет. Осуждающие взгляды, лишь подтверждали домыслы. Евнух поманил ее следовать за ним. Когда княгиня смущенно проходила мимо наложниц и рабынь, те отдавали ей книксен, но делали это без уважения. Надменные и пренебрежительные обитательницы гарема ей не рады. Мирэн хотела провалиться сквозь землю. Уж лучше бы ее казнили! Но смиренно шла вперед, как овца на убой. Она жила чужой жизнью и не распоряжалась теперь ей вовсе. Казалось, что в той комнате погибла не Файоннагуала, а сама Мирэн.

После тяжелой дороги и не менее трудного в эмоциональном плане парада, княгиня отказалась от ужина. Иеремия лично проводил ее в новые покои. Здесь бывшая служанка быстро приготовилась ко сну при помощи грубой и немного неуклюжей Гульнары. Рабыня служила ей с ярко выраженным пренебрежением. Рой мыслей уступил усталости, и Мирэн провалилась в объятия сна.

На следующее утро княгиню разбудила Гульнара и велела быстро собраться. Старший евнух ждал ее. Мирэн умылась и выбрала одно из своих зеленых платьев с синим орнаментом. Золотой поясок аккуратно свисал с ее талии. Служанка помогла одеться и прихорошиться. Рабыня благодарила бога, что прислуживала северянке, наряды и утренний туалет которой, были так просты и незамысловаты. Единственное, что их обеих в одинаковой степени раздражало — каждое утро рисовать на лице подставной княгини веснушки и родинку.

Мирэн едва успела рассмотреть свою новую комнату. В ней было много изделий из слоновой кости — кубки, подсвечники, шкатулки, украшения. Изысканной ручной работы. Вместо привычных ей шкур, везде был шелк! Простыни, наряды, шторы. И конечно же все было в золоте: кровать, стол, зеркала, двери, ткани. Даже само золото украсили сверху еще одним слоем золота, так на всякий случай! Мирэн казалось, что через пару дней и ее покроют толстым слоем золота, а лучше в два слоя.

Дверь открылась и в них пожаловал Иеремия. Он поклонился ей и смерил взглядом. Щелчком пальцев прогнал Гульнару и остался с чужестранкой наедине. Его жестикуляция была так выразительна, что удивляла больше, чем яркий шелковый наряд.

— Моя дорогая княгиня! Ваша красота напоминает мне о высоких горах, а бледная кожа серебрится, словно снег на ее вершине! — Иеремия показал свои белые зубы, контрастировавшие на смуглом лице.

Мирэн неловко улыбнулась в ответ. Она выросла в краях, где улыбка на лице мужчины была редкой, а такие повадки неприличны воину. Иеремия же казалось не то, что меч не держал, ему скорее подходил веер. С одной стороны, внушал доверие добрым лицом, с другой дикие для нее манеры пугали новоиспеченную княгиню.

— А я вижу, что ты мастерски умеешь говорить.

— Это моя работа. — ухмыльнулся евнух.

Иеремия глянул ей на живот, дотронулся до пояска, скривил лицо, но тут же спрятал пренебрежение под маской:

— Милый поясок…

Теперь в списке неуверенности в себе, Мирэн добавила слишком скромные для местных женщин украшения.

— Позвольте мне провести вам экскурсию по гарему. — предложение евнуха выглядело, как приказ, а не просьба. У княгини не осталось иных вариантов, тем более, что идей, как провести очередной день взаперти — не было! Она кивнула.

Евнух щелкнул пальцами и дверь из красного кедра — открылась. Иеремия привык шагать быстро. Он должен был быть в курсе всего. А это все, в змеином гнезде менялось, как и настроение этих самых всех. Так что этот мужчина старался всеми силами быть везде и сразу, пока кто-нибудь, кого-нибудь не отравил или еще хуже — не исцарапал лицо. Отравление можно списать и на болезнь, а вот найти болезнь, которая оставляет завистливые следы на лице соперницы — куда сложнее. Он отвечал за сохранность и порядок, а потому спешил всегда. Мирэн засеменила вслед за торопливым мужчиной. И как могла сохраняла вид княгини.

— Это общая комната для служанок, а это выход в сад. Покои царицы, находятся в правом крыле дворца, но не советую туда идти без приглашения. — улыбался Иеремия, — Это может дорого вам обойтись.

— Почему?

— Потому что в покои царицы, как и в покои царя, нельзя входить без приглашения, если ты не визирь Титглатпаласар! — евнух сложил руки в ладонях. Его удивляло, что кто-то не знает таких элементарных дворцовых правил.

— На севере все куда проще… — выдохнула княгиня.

— Не зря же вас считают дикарями! — послышался приторно сладкий, насмешливый голосок.

Окруженная фрейлинами, словно бабочками, рассекала воздух царица Астинь. Мирэн никогда ее не видела, но сомневаться было невозможно. Даже золото и шелк лишь дополняли, но затмить не могли. Ее величество Астинь — само совершенство южной красоты. Ни одна женщина, которую встретила княгиня не могла ровняться с царицей. А цветник, что посажен тут под золотой замок — лучшие из лучших дам!

— И где же ваш уважительный поклон передо мной? — дивилась Астинь.

— Мы разве не равны с вами статусом? — холодно отсекла княгиня.

— Ах! — скрестила пальцы хозяйка дворца, — Видимо я тоже в плену, а мой муж проиграл войну…

Бледные щечки северянки покраснели. Далвин, хоть и не был ее мужем, но устный яд отправлен ей в лицо.

— Вообще-то, Княгиня Файоннагуала, принцесса секванов и хозяйка карнаутов, действительно не обязана кланяться вам, госпожа. Она пребывает в гареме по статусу гостьи. — тон евнуха был тверд. Он говорил так строго и в тоже время мягко, будто говорил со своей дочерью.

— И на долго эта речная ладья бросила якорь в нашей скромной гавани? — продолжила ехидничать царица.

Княгиня прекрасно поняла, что и здесь знакомы со строками Кельтилла Ясноглазого. Насколько Астинь уведомлена о жизни княгини?

— Я думаю навсегда. — улыбнулся Иеремия.

Мирэн закрыла глаза. Она заметила, что евнух немного насмехается этой новостью над Астинь, с другой это звучало, как страшный приговор для самой северянки.

— Меня начинает тошнить! — резко закапризничала царица, прикрывая рот рукой.

— О, да. В вашем положении — сочувствовал евнух.

— Да нет, беременность не при чем. У меня просто аллергия на дикарей! — ужалила Астинь.

И, высоко вздернув носик, царица, держась за живот, устремилась прочь. Гневный взгляд ярко говорил о том, что не физическая тошнота бурлила в ней. Отвращение к северянке мешало ей дышать.

Даже обед не порадовал женскую душу Мирэн. Нет, все красиво подали, ничего не пригорело и всего было столько, что накормило бы половину столицы. Но яства непривычны и странны. Жареный слоновий хобот, запеченный верблюд, суп из фламинго и прочие деликатесы никак не вызывали аппетит у северянки. Другое дело было с гранатовым соком и сладостями — их она бы съела все, но евнухи бдели о правильном питании обитательниц гарема. Так и осталась княгиня голодной на весь день.

— Эх, съесть бы сейчас пару карнаутских колбасок! — говорила она себе на родном языке.

Яства убрали почти нетронутыми. Иеремия, решивший выдать себе приглашение в покои княгини во время трапезы тоже мало ел. Зато он много говорил. Как курица наседка, он старался, чтобы княгиня быстро вошла в привычную гаремную жизнь без несчастных случаев. Многими предупреждениями аргументировал нежелательность конфликтов с царицей. Убеждал не доверять никому, кроме него, да и вообще помалкивать. Мирэн устала от словесного поноса мужчины, лишенного стержня. Хватит с нее женского общества!

После обеда явился сам Титглат. Его явно волновало, как себя проявила подставная княгиня. Репутация не только самого министра, но и всего государства зависела от актерской игры Мирэн и умении держать ею страшную тайну.

— Великий визирь Вавилона — Титглатпаласар бэн Ишме-Даган! — объявил глашатай.

Сердце северянки сжалось. Сколько еще будет сюрпризов в один день? Министр вошел по обыкновению скрестив пальцы. Иеремии достаточно было взгляда министра, чтобы понять, что евнух в комнате — лишняя фигура. Он быстро ретировался, оставив княгиню и Титглата одних. Визирь внимательно осмотрел детали макияжа Мирэн, проверяя насколько та соответствует внешности подлинной Файоннагуалы. Успокоившись, он рухнул в кресло. Лицо же его сохраняло выражение готовившейся к броску кобры, даже во время отдыха.

— Я рано утром уезжаю. — начал он.

— Хорошо. — выдавила безрадостно северянка.

— Что тут хорошего? Ты плохо играешь свою роль! Ведешь себя, как чернь, крестьянская девка! Пепел мне на голову!

— Я стараюсь… — начала оправдываться Мирэн.

— Плохо стараешься! Здесь даже у стен есть уши! Астинь не так глупа, как может показаться. Она играет с мышью, словно львица. И чувствую, что она в любой момент тебя раскусит!

— Вы ее боитесь!? — осенило северянку.

Визирь скривился. Ему явно не понравились выводы Мирэн.

— Ты должна играть уверенно! Не притворяйся, а будь княгиней даже наедине сама с собой!

— Я поняла.

— Помни, что как только станет известно, что ты не Файоннагуала — ты мне больше будешь не нужна. — холодный вывод не оставлял других вариантов исхода, кроме смерти.

— Я нужна тебе Титглат. — собрала все мужество Мирэн и фамильярно обратилась к министру.

— Уже лучше…

Визирь встал, расправив плащ, словно крылья и вышел из покоев служанки, которой не оставалось ничего, кроме как не играть, а стать княгиней.

Спалить дотла!

«Кто сохранит одну жизнь, это все равно, как если бы он спас весь мир; кто уничтожит одну жизнь — это все равно, как если бы он уничтожил весь мир.»

Эрих Фромм « (Искусство любить»).

С горловым пением первых петухов — ворота Вавилона открылись. Столица молодой империи дружелюбно впускала торговцев и моряков. Рижанцы, иллегальцы, секваны, карнауты, марволетяне и жители свободных городов — все искали возможности продать свои товары по хорошей цене. С недавних пор, даже купцы из Чина стали ввозить редчайшие товары во всем Кдош Оламе.

Рабы забегали по причалам порта под свист хлыстов. С надсмотрщиками шутки плохи. Вдоль помоста стояла внушительных размеров плаха. Старушка вымывала на ней остатки пролитой крови. Гомон сотен людей, продолжал нарастать под аккомпанемент блеяния привезенного скота и напевов домашних птиц. Властительница городов просыпалась. Все в ней шло своим чередом, как отлаженный механизм.

Но, не все было так обыденно в то утро, как и в последние дни. Городская стража получила подкрепление из Черного замка. Волкодавы искали кое-кого. Орден не переставал досматривать проходящих через портовые ворота людей. Проверяли поклажу, осматривали татуировки на руках и ногах. Их интересовали в основном женщины крепкого телосложения, и особенно короткостриженые.

Внушительность рыцарей дополнялась ездовыми псами породы — кангал. Это грозные соперники волков. Огромные и мощные.

Простой городской стражник обратил внимание на двух несуразных мужчин в толпе. Они были полной противоположностью друг друга и оба выглядели комично. Огромный лысый моряк, с корзинкой свежей рыбы и мелкий женоподобный, вышагивающий по причалу. К бороде каждый из них относился также по-разному: один беспрестанно чесал ее, а другой важно поглаживал. Мешковатая одежда добавляла нелепости их виду.

— Эй, ты — мелкий! Подойди сюда! — приказал солдат.

— Диа дуйт, южанин! — ответил маленький моряк.

— Кто ты такой? Откуда?

— Эйдан из карнаутских берегов. — прохрипел голоском моряк.

Стражник осмотрел молодого человека и его спутника.

— А ты откуда? — тыкнул пальцем в спутника Эйдана.

— Это Арден, мой друг.

Стражник косо глянул на Эйдана:

— А что, он не может сам говорить, что ты за него отвечаешь?

— Он немой. — провел по засаленным волосам рыжий.

— Не твой? А чей? Что ты мне голову морочишь? — занервничал солдат.

— Немой — это значит разговаривать не умеет. С детства такой. — грубо толкнул Ардена в плечо. Громила судорожно закивал с серьезным видом.

Охранник ворот, жестом велел скинуть корзину с плеч Ардена. Одним пинком перевернул содержимое. Рыба разлетелась по причалу. Эйдан закипал, в то время, как его крепкий друг держал себя в руках.

— Ну кто же так к рыбе относится? — негодовал рыжий.

— Руки и ноги на осмотр! — не обращал внимание охранник.

— К чему такая щепетильность?

— Ордынку ловим.

— О, ну раз ордынку…

Северяне показали руки и оголили ноги. Солдат отметил, что их кожа нежная и гладкая, как у ребенка. Никакой чрезмерной растительности, свойственной северянам — нет. К тому же высокий слишком смугловат. Подозрительно осмотрел друзей. Почесал подбородок и не без труда выдавил из себя вывод:

— Что-то вы на баб похожи.

С этими словами он дернул рыжего за бороду, и тот взвизгнул от боли. Борода осталась на месте.

— Ай! Ты больной? На моей родине за такое руки отрубают! — вскипятился маленький мужчина, схватившись за ждавший своего часа топорик.

— Я видел карнаутов. — скрестил руки солдат, — Твой друг похож на них, а вот ты нет. Мелковат слишком…

— Забодай меня кабан! Я и так считаюсь в семье карликом, но не позволю оскорблять меня какому-то изнеженному мамкиной сиськой южанину!

Арден удержал порывистый нрав друга-забияки и многозначительно посмотрел в его зеленые глаза. Эйдан вмиг успокоился и поправил кожаную жилетку.

— Тебе повезло сегодня стражник, что у меня много дел. В следующий раз я не буду таким милосердным. — с этими словами Эйдан важно зашагал прочь семимильными шагами, а громила Арден сложив наскоро рыбу — засеменил следом.

Солдат хотел было задержать колоритную парочку, но в этот момент началась суматоха. Какие-то моряки устроили драку. Рыцари не отвлекались на подобную ерунду, а стражники все-таки отвечали за порядок в порту.

Северные путешественники проходили мимо рыцарей не без опаски, правда мелкому удавалось внешне поладить с выражением страха. Ардена особо тревожили массивные псы. Кангалы заинтересовались запахом рыбы и аппетитно облизнулись. К счастью, друзей, на поскуливание собак, их хозяева, не обратили внимание.

— Хороший трюк с рыбой, иначе бы псы тебя учуяли. — подытожил Эйдан.

Высокий мужчина глянул на измазанные рыбой руки и ноги кивнул:

— А если бы не твоя чудная краска, и рыба не помогла бы.

Так Ардэн и Эйдан попали в столицу империи — Вавилон.

Город раскинулся между южным морем, рекой Тинк на западе, и горами на востоке. Оба спутника впервые оказались в его стенах. Архитектура поражала воображение даже избалованных путешественников и видавших виды дворян. Висячие сады Семирамиды, синие ворота Иштар, дворец царя, статуя Мардука, а также многие другие удивительные постройки лучших зодчих. Во всем прослеживался размах вавилонского строительного стиля. Но путешественники не видели всех этих красот. Они пробирались по закоулочкам беднейших районов, избегая людных мест.

Арден и Эйдан не были ни северянами, ни мужчинами. И звали их иначе…

— Вайолка, куда мы идем?

— Доверься мне, Нелли! — скандировала мелкая, почти со слезами отрывая рыжую бороду.

Ордынка не отставала, скидывая мужское облачение. С груди сняла бинты и вздохнула полной грудью.

— И как мужчины носят эти колючие бороды? — жаловалась кочевница на раздражение кожи.

— Дело привычки. — хмыкнула пиратка.

— Хорошо, что твои люди устроили ту драку, иначе нас схватили бы. Разорви меня шакал!

— Не забывай, что я лучшая аферистка во всем Новом Мире! Не будь я Вайолкой, эль дьяблос! — подняла вверх указательный палец, шагающая впереди пиратка. Вылезший из-за воротника Пискун подтвердил утверждения госпожи, держа в лапках серебряную монету.

— Да уж, забудешь тут. — на Нелли нагрянули события почти месячной давности.

— Я наказала того стражника, забрав его кошелек. — рыжая бестия расхохоталась во все горло.

— Когда ты успела? — удивилась кочевница, почесывая покрасневший подбородок.

Вайолка лишь игриво пожала плечами и погладила Пискуна. Подруги свернули в заброшенную аллею, где боцман Карлос подал им знак характерным свистом, подзывая в укромный уголок. Подойдя ближе к морякам, Нелли приметила у старика под глазом свежий синяк. Товарищи Карлоса тоже заплатили свою цену за этот саботаж порванной одеждой и разбитыми лицами. Драка была не шуточная. Служба у рыжего капитана, заставляла их порой вредить себе, но выходить из передряг с карманами полными звона монет. Боцман и еще четверо моряков принесли сюда рыбацкие снасти, завернутые в парусину. Из них извлекли шпагу для Вайолки и оружие Нелли: лук со стрелами, наручи из скорпиона и верный черный меч — Дадао. Женщины спрятали обмундирование под выданные им плащи.

— Хорошая работа. — похвалила капитан, — А теперь отправляемся к Амалику.

— Кто это? — заинтересовалась ордынка.

— Вавилонский Паук.

— Прямо так сразу ясно стало…

Нелли поняла, что более подробных деталей ей не светит, смиренно, как и до этого зашагала вслед за наглой и умной не по годам подругой.

Амалик, как и всегда находился большую часть времени в заброшенном борделе. Ветхое двухэтажное здание находилось в бедной части города. На страже обыденно скучал Джин.

— Стой, кто идет? — схватился он за свою персидскую саблю.

Подняв оружие над головой, вышли две прекрасные женщины. Черная кровь взыграла в улыбке уроженца южных островов. Он поправил свои седые дреды, приняв любезный вид.

— Я Вайолка, у меня назначена встреча с твоим господином.

Широкая улыбка обнажила белые зубы стареющего, но все еще крепкого Джина:

— Да, хозяин ждет тебя. А кто твоя подруга?

— Меньше вопросов энкантадор, просто скажи, что я не одна. — с этими словами пиратка кинула мешочек стражника телохранителю.

Мужчина словил награду и скрылся за дверью. Через пару минут обезоруженные гостьи стояли посреди старинного пристанища мужской похоти. Вайолка с любопытством разглядывала антиквариат в поисках ценного, в то время, как Нелли кривилась от подступившей волны брезгливости.

Амалик сидел спиной к вошедшим, а подле стояла неизменная Соломея. Рабыня держала блюдо с виноградом, пока ее хозяин наслаждался вкусом ягод. Нависла тишина. Вайолка несмотря на эмоциональный нрав, ждала первый ход от хозяина дома. Паук тоже ждал того же от пиратки. Нелли, обычно хладнокровная, находясь близко к цели всей жизни, потеряла всякое терпение:

— Ну и долго молчать будем? Где мы находимся? Кто это? И как это поможет спасению мальчика?

— О, сестрица Калипсо! — шлепнула себя по лбу Вайолка, — Как можно выдавать сразу все карты? Подруга, ты находка для шпиона!

Амалик улыбнулся, это почувствовали все, хотя и не видели его лица. Он постучал по перилам своего кресла. Соломея опустила взгляд в пол, а затем выразительно разглядела гостей.

— Давайте начнем с начала. — решил Амалик, — Что вы от меня хотите?

— Я пришла сюда за двумя вещами, амиго. — начала пиратка, — Короной Далвина и заключением с тобой торговых отношений.

— А как же…? — начала было Нелли, но ее тут же перебили.

— Ответь по первым вопросам, потом перейдем к следующей части сделки. — остановила подругу рыжая.

Амалик вновь постучал по перилам раритетного кресла. Он был недоволен.

— Прежде, чем давать какие-нибудь обещания, я хочу знать, что от меня хотят, и что предлагают взамен? Так что выкладывайте все или катитесь в бездну Баала! — его тон был холодным и расчетливым.

Вайолка испепелила взглядом Нелли. Ордынка выдержала этот взор. Собравшись с мыслями, рыжая бестия выложила туз:

— За пиратскую корону, я готова заплатить тысячу золотых дублонов.

Соломея едва не выпустила поднос из рук. Амалик запустил в стену взятую до этого виноградину. Резко встал и развернулся. Перед гостями предстал семнадцатилетний вавилонский паук. Что до Нелли — таких цифр она не слышала, да и не желала знать их величину.

— Значит слухи подтвердились. Ты и вправду молод. — удивилась Вайолка.

— Молод? Да это ребенок! Ты заключаешь сделки с детьми? Я думала ты умнее. — возмущалась кочевница.

Амалик расплылся в своей выразительной улыбке. Молодой парень начал расхаживать по скрипучему полу, надоедливо играя на нервах гостей. Он баловался с ними, как шахматист на доске. Вайолка вновь бросила гневный взгляд на подругу.

— Да, мне мало лет, но это не значит, что я ребенок. — начал он речь, — Вайолка, я весьма польщен твоим предложением. Корону я тебе продам за назначенную тобой сумму. Ну, а что за товары ты хочешь мне поставлять?

— Экзотические фрукты, китовый жир, тростниковый сахар… — начала капитан.

— Кисло… — перебил Амалик.

— Так, как Чин открыл торговлю, я могу обзавестись нефритом, чайными сушеными листьями, бамбуком.

— Уже интереснее, но не совсем то.

— А что тебе нужно? — удивилась Вайолка.

— Девочки, и чем разнообразнее, тем лучше. А девственницы лучше всех! — заулыбался паренек, — Сладкие персики из Чина — большая редкость — я дорого за них заплачу.

— Ах ты шакалий сын! — вспылила кочевница.

— Скажи ордынке, чтобы прекратила так со мной разговаривать, иначе она никогда не вытащит Дария из Черного замка.

— Что ты сказал!? — сжала кулаки воительница, — Может я выбью из тебя все это дерьмо, чтобы ты не сильно радовался? Шакалья погань!

Амалик не впервые слышал грубые угрозы, которые его нисколько не пугали. Он развлекался, шагая по нитке над бездной.

— Нелли, успокойся подруга… — начала было Вайолка

— Я с работорговцами дел не имею. И откуда он столько знает!? — отсекла охотница.

— Какая же ты правильная! — скрестила руки капитан.

— Любопытное обвинение, учитывая, что орда тоже промышляла работорговлей… — задумался парень, постукивая себя по подбородку.

Напряжение нарастало до предела. Вайолка корила Нелли за длинный язык, мужчин за похоть, а себя за нарушение женской солидарности. Нелли тоже кипятилась сама в себе, разрываясь между долгом перед Дарием, нуждой в помощи преступников и еще чем-то. Один Амалик смаковал вкус победы, ведь он уже проделал несколько расчетов, и при любом раскладе становился богаче и влиятельнее. Взвесив, он принял окончательное решение:

— Я Амалик, вавилонский паук. Мои сети по всей столице, нельзя иметь дела в этом городе, без моего ведома. Я Единственный ваш возможный союзник. Достаточно могущественный, чтобы вам помочь, а вы устраиваете здесь истеричные бабские сцены, как две малолетки, рискуя потерять шанс заручиться моей поддержкой! И кто из нас ребенок?

***

Ночью того же дня. Нелли и Вайолка стояли на крыше зиккурата. Перед ними на фоне луны располагался Черный замок. Твердыня ордена волкодавов пустовала. Большинство рыцарей патрулировали город и охраняли ворота в столицу. Крепость из черного гранита внушала ужас даже у коренных жителей. Темнота сгущала краски. Казалось все зло сконцентрировалось в одном месте. Но две женщины думали о другом. Напряжение между подругами не угасло. Нелли все также дулась на сребролюбивую Вайолку. Пиратка в свою очередь смотрела на подругу и недоумевала о том, как можно быть такой наивной простушкой?

— Пора понять, амиго, что жизнь не черно-белая! Хватит жить в иллюзиях! — выпалила рыжая.

— Жизнь проще, чем ты думаешь. Ее усложняют мошенники вроде тебя! Ты любишь только деньги! Мне нужно вытащить Дария, а потом наши дороги разойдутся! — рычала ордынка.

— К твоему сведенью — я согласилась вытащить мальца только ради тебя. Я привезла тебя в столицу, где все хотят тебя убить. Провела через ворота тайно. Свела с тем, кто нам поможет, и за это я тоже расплачиваюсь. Я сделала для тебя гораздо больше, чем стоит твоя гнилая лодка и два песо! И кто из нас корыстный после этого?

Воительница не нашла, что противопоставить. Аргумент Вайолки был на голову сильнее. Действительно, а зачем пиратке аферистке помогать ордынке, рискуя задом, да еще и за даром? Пока она искала оправдание или скрытые мотивы подруги, появилась телега. Запряженная ослом, она перевозила бочки. Возница в шляпе медленно проезжал мост через ров, наполненный водой. Стража крепости выходила из себя под звуки страшного скрипа.

— Началось. — констатировала ордынка.

— Пусть Калипсо пошлет тебе удачу!

— Сама справлюсь! — огрызнулась Нелли, крепче сжав в ладони амулет Акеллы.

— Ну ты и стерва, амиго! — сделала вывод Вайолка.

Охотница начала быстрый спуск с крыши. Пиратка осталась на месте, наблюдая за ловкостью подруги. Вайолка не знала, увидятся ли они вновь? Нелли же мало волновало это в данной ситуации. Пока скрипящие колеса повозки заглушали посторонние звуки, а осел упрямо горлопанил свое «И-а» — Нелли перебегала дорогу. Тень скрывала ее передвижения. Одним махом перескочила через каменные перила и оказалась над рвом. Медленно и верно она карабкалась вдоль моста. Если ее увидят — всему придет конец. Тем временем телега остановилась у ворот Черного замка. Несмотря на то, что треск и грохот утих, осел не замолкал.

— Стой, кто идет? — послышался властный голос рыцаря-стража.

— Я Карлос. Бочки с маслом по заказу Вальтазара прибыли.

— Валтасара, идиот! — послышалась презрительная критика.

— Я не местный. Имена мне ваши не знакомы, поэтому я могу ошибиться с произношением. Заказ поступил, он оплачен. Моя задача их просто выгрузить, и я поехал обратно.

— Никто нас про бочки не предупреждал. И к чему такая нужда их привозить ночью? Это вызывает подозрения.

— Заказов много, пока все выполнишь… — оправдывался старик.

— Что-то ты дед лапшу вешаешь! Разворачивай свою колымагу и проваливай по-доброму! — пригрозил другой стражник.

— А завтра мне предъявят счет за то, что я не доставил товар владельцу? Ну уж нет! Будите своего начальника, пусть он вам объясняет! А я никуда не уеду! — Карлос был настолько убедительный, что сам поверил в свою правоту.

— Ну ладно. — сдался первый рыцарь, почувствовавший, что пахнет жареным, — Открывай бочки, да показывай, что в них?

Карлос откупорил все десять бочонков. Волкодав подошел с факелом и стал заглядывать внутрь. Боцман обомлел от ужаса и быстро схватился за руку рыцаря:

— Ты, что дубина!? Мы сейчас на воздух взлетим! — заорал дед.

Стражник опешил, ведь действительно он сделал глупость, которая могла стоить ему жизни. Он отступил на несколько шагов назад.

— Откуда масло? Кто привез? — допрашивал рыцарь.

— Это из Рижана. Привезли на «Морской слезе».

— А, это судно капитана Лессара. Да, мы у него берем товар иногда. — вдруг вспомнил второй.

Тем временем Нелли подобралась к воротам, как можно ближе. Воспользовавшись моментом, пока стражники осматривали бочки — нырнула под арку и спряталась в тень. Повозку осмотрели со всех сторон. По сигналу ворота стали подниматься, и кочевница проползла в маленькую щель. Она пробежала пустой двор и увидела открытое окно на втором этаже. На стене рос плющ, благодаря которому охотница попала внутрь. Ни один ордынец добровольно еще не входил в стены этого замка. У Неллитаф не было другого выбора. Теперь кочевница оказалась в убежище врага в большой библиотеке.

Карлос заехал во двор. Под ворчливыми приказами рыцарей, боцман выгружал тяжелые бочки из телеги. Он расположил их возле деревянных построек, где жили собаки. Когда он закончил, его торопили покинуть замок, но внезапный грохот на улице отвлек стражу. Рыцари выбежали на мост. Какой-то прохожий уронил гору посуды, от звука которой шум услышали окружающие замок кварталы. Пока стражники допрашивали мужчину, Карлос установил фитиль и быстро выехал из крепости. Когда прогремел взрыв, боцман уже скрылся из виду. Рыцари стали сбегаться со всей округи в полураздетом виде. Огонь перебросился на псарни, не давая спасти собак.

— За Акеллу и Орду! — прошептала Нелли.

Охотница схватила масляную лампу со стола и сбросив груду книг — подожгла их. Библиотека вспыхнула ярким пламенем. Диверсия удалась. Большинство волкодавов были заняты тушением пламени. Во дворе появился Валтасар и Соломон.

— Она здесь! — выразил выводы обоих паладинов Соломон.

— Половина рыцарей пусть тушат огонь, остальные отправляйтесь на поиски! — приказал главнокомандующий.

Тем временем Нелли спешно покидала библиотеку, но в двери пересеклась с Захиром. Он был одет в ночную рубаху, а в руке сжимал топор. Ордынка отступила. За спиной паладина показались рыцари. В этот момент ордынке пришла в голову идея. Охотница схватилась за тяжелые книжные полки, располагавшиеся вдоль стены. И что есть силы потянула. Задетые пламенем они со скрипом начали падать на волкодавов. Одни воины рванули назад к двери, другие в сторону кочевницы. Огромные стеллажи рухнули с треском, не оставив и шанса рыцарям выжить. Захиру размозжило голову. Нелли спешно покидала библиотеку через другой выход. Пробираясь к темнице, она встретила еще троих. Молодые противники уступали ей в опыте. Нелли разбила голову первого о стену. Второго толкнула с лестницы, и он потащил за собой последнего. Пока они барахтались, пытаясь встать, Ордынка добивала их своим мечом.

Черный замок, несмотря на усилие его жильцов, продолжал окутываться пламенем. Дым наполнял его коридоры. Дышать было нечем. Лекари, повара и слуги быстро покидали крепость. Огонь продолжал набирать силу, перебираясь на мебель, гобелены, шторы, деревянные балки и двери. Благодаря роскоши, которая стала излишней — она же и стала причиной полной гибели дворца. Многие рыцари, потеряв веру в успех — бросили посты. Войти внутрь замка уже было невозможным. Флаг с гербом собачьего оскала, возвышавшийся над одной из башен — символически догорал. Валтасар с горечью в сердце наблюдал за тем, как его гордость рушиться. Соломон злорадствовал появившейся перспективе.

Твердыня ордена, погубившая Орду — рухнула.

Нелли прикрыв лицо мокрой тряпкой, продолжала пробираться по коридорам Черного замка. Едкий дым проникал в легкие. Она сильно кашляла. Глаза ничего не видели, шла полагаясь на инстинкт. Спотыкалась на ступеньках, иногда падала, но вновь вставала. Если она не успеет, то последняя надежда сгинет. По полу лежали тела волкодавов и слуг. Они задохнулись. Ордынка опиралась о стену, пока ее рука не нащупала решетки темницы.

— Дарий! Дарий! — кричала она с надеждой в голосе.

Послышался шорох. Кто-то закашлял в ответ на призыв.

— Нелли!? Нелли! — прозвучал знакомый голос, — Ты пришла за нами?

— Набопаласар!? Это ты?

Ответа не было, лишь сильный кашель. Ордынка стала дергать решетки, но они были достаточно крепкими, чтобы ордынцы не могли их выбить. Она стала обыскивать трупы волкодавов. Один за другим, осматривая тела. Ключей не нашла. Неужели все так и кончится? Неудачной попыткой спасения Сына Луны…

— Ключи лежат… на столе тюремщика. — послышался другой голос.

Нелли наощупь нашла стол, но ее ноги подкосило. Она упала на колени. Сухой кашель сковал ее тело, а воздуха не хватало. Казалось, что это конец. Силы покидали ее. Нет! Она не могла сдаться — не имела право! Превозмогла слабость и встала. Кочевница нащупала кувшин с водой и вылила половину на свою голову. Приободрившись, обнаружила ключи. Побежала к решеткам. Одна за другой, открывались двери темниц, освобождая пленников. Узники не торопились выходить. Может для них уже поздно? Ордынка забежала внутрь, нащупала первого попавшегося человека и начала пытаться приводить его в чувства. Она нащупала обрубок руки и истощавшее тело.

— Для него все кончено. — сказал Набо откашливаясь, — Торквил умер пару часов назад.

Нелли взяла кувшин и вручила его Набопаласару. Тот с жадностью начал пить. Ордынка вырвала кувшин со словами:

— Ты не один тут. Где Дарий?

Караванщик указал рукой на парня. Мальчик лежал в объятиях своей матери, крепко прижавшись к груди. Не было понятно, жив он или нет? Нелли вылила часть воды на него. Дарий закашлял, но в сознание не вернулся. Хилини открыла глаза:

— Нелли! Ты пришла… — закашляла она.

— Я вытащу вас. Держитесь!

— Мое время подошло к концу. Бранн ждет меня на небе. — Хилини схватила ордынку за локоть, — Но Дарию не время умирать. Судьба ждет его снаружи. Вавилон опасен для него. Они знают… Они знают, что он полукровка. Женщина, это теперь твой сын. Спаси его… Слышишь меня?

Нелли, удивленная такими словами, опешила на мгновение. В чувства вернулась быстро, решив обдумать сказанное после. Ордынка кивнула. Она подняла Дария на руки. Мать отпустила ладонь сына в последний момент.

— Кто хочет жить — поднимайтесь и за мной! — с этими словами кочевница рванула по коридорам.

Набораласар, Ашур и еще несколько человек нашли в себе силы бороться за жизнь. Они следовали за кочевницей на встречу свободе. Группа шла, опираясь о горячие стены, пылающего замка. Послышался треск, горящие балки не выдержали вес. Прямо за убегающими караванщиками рухнул потолок, погребая оставшихся в тюрьме заключенных. Поднялась пыль. Нелли свернула в большой зал, пожираемый пламенем. Огонь слепил и без того, страдающие глаза. Они пересекли тренировочное помещение и оказались возле большого камина. Нелли скинула Дария на пол. Бредя вдоль стены, постукивала и нащупывала выход. Неужели Амалик предал ее? Не стоило доверять этому мерзкому подростку.

— Что ты ищешь? — спросил Набо.

— Тайный ход…

В самый последний момент, когда удача покидала спасающихся, послышался шорох. Каменная дверь открылась. В проеме стоял человек, половина лица, которого пряталась под арафатку.

— Сюда… — позвал он их сиплым голосом.

Нелли подхватила Дария на плечо — нырнула в секретный дверной проем. Перед тем, как покинуть пределы крепости, она обернулась, убедившись, что огонь выполнил свою задачу.

— Гори дотла, собачий дом! — сплюнула она и ушла в глубь подземелья.

За ней последовали остальные, спасаясь от буйства пламени. Черный замок, бывший грозой для Орды — пал.

Агент

«Каков я на самом деле, знают считанные единицы»

Сальвадор Дали

В мрачной комнате на старой кровати, лежал человек. Мужчина выглядел лет на сорок: морщинистый лоб и короткие зализанные волосы с проседью. Его лицо украшали шрамы, а тело — крепкие мышцы. Черты внешности не выделялись красотой, ему свойственна была простота. Одетый в хитон до колен и препоясанный кинжалом. Он наблюдал за плесенью, недавно проступившей в углу над кроватью. Пятно напоминало ему форму головы. Глядя на нее вспоминал прошлое и размышлял. Понять его душу проще, как и у любого человека — разглядывая дом. Скромное жилище носило стоический, чуть ли не киникийский характер. Кровать, чтобы спать. Стол, чтобы есть и писать письма. Стул, чтобы на нем сидеть. Никаких бессмысленных излишеств и растрат. Хозяин дома не хотел привязываться, ни к вещам, ни к самому дому. Единственной ценностью он считал огромный сундук, где были самые необходимые инструменты для его ремесла. Что было в нем не знал никто, а кто узнавал — обрекал себя на смерть. Таким был этот человек.

Кто-то постучал, нарушая одиночество жильца. Он встал с постели и бесшумно прокрался к двери. Мужчина знал, где были скрипящие доски в полу и миновал их, не задев. Он осторожно глянул в щель в двери, где разглядел посетителя. Человек пышно одетый по вавилонскому стилю ожидал, когда ему отопрут.

— Кто там? — проговорил хозяин старой комнаты.

— Твой брат, прибывший из дальнего плавания.

Дверь отворилась и гостя за шкирку затащил названный брат в затхлое помещение. Приезжий был возмущен таким радушием и принялся бранить такое отношение к своей важной персоне:

— Разрази меня Мардук! Тебя не учили вежливости?

— Ты приперся в трущобы Пергоса, наряженный, как марволетский петух! — взмахом руки, хозяин выбил тюрбан с головы вошедшего — И кто придумал пароль про брата и подсылает вавилонца к пергосианцу!? Вы хотите рассекретить меня?

Несмотря на эмоциональный выплеск, голос мужчины оставался ровным и тихим.

— Агент, держи себя в руках. У нас никого нет из твоих соотечественников, кроме тебя.

— Тогда передай Большому «В», чтобы поменял пароль! — фыркнул агент.

Связной поднял тюрбан и стряхнул с него пыль. Он попытался вернуть самообладание и перешел к делу:

— Где составленные отчеты за последний месяц?

Пергосианец подошел к кровати. Вынул одну из дощечек и достал хранимые свертки папируса. Он бережно передал их в руки гостя.

— Что это за огрызки!? — возмутился тот — Как я покажу их достопочтенному «В»?

— Сколько платит — столько и получает. — фыркнул агент.

— Тебе платят достаточно!

— А ты цены видел? Это очень недешевый город. Одна бумага чего стоит!? И к тому же я рискую ежедневно.

— Я переговорю с Ним о поднятии платы, — недовольно бросил взгляд напыщенный связной — Что здесь?

— Как обычно: новые изобретения, важные события, титулованные приезжие…

— Кстати о титулованных приезжих, — перебил связной,

— Говорят тут объявился отпрыск князя Далвина. Мы тут с Пиптом воевали, а ты даже весточки не передал, что наследник здесь околачивается.

— В Пергосе есть беженцы из Пипта, и их не мало. Мне задачу не ставили о переписи лиц, и их званий. Если княжич среди них, то вероятно он живет под другим именем.

Гость прошелся к окну, вид из которого выходил в сторону сооружения, касающегося самого неба. Вавилонянин брезгливо бросил мешочек монет на стол.

— А теперь ставят. Княжич живет в башне. Приведи его в Вавилон живым любой ценой. Там получишь остальное.

— В башню попасть нелегко.

— Я привез людей в помощь. Они ожидают в порту.

— Я работаю один.

Однозначный ответ агента, напомнил связному о том, кто стоит перед ним. Гость замешкался и направился в сторону выхода.