Бесплатный фрагмент - Возвращение Сатурна

Покой.

Холод хлипкий, как снега всхлип

Как последняя судорога тьмы,

Зверем, дикий разрезая рык,

Поднималась зима с земли.

Не сдаваясь, почти вслепую,

Зима хлестала бешено — грозно,

Но, хороня прохладу лихую,

Отмирали часы морозные.

Но солнце, хозяйку чуя,

Серой морды зимы греет темя

Шальной пьяный ветер ликует —

Все ликует- пришло ее время!

И брызг солнечных напившись вволю

Опьянев, крича морю «люблю!»,

В небо рвутся, взлетают горы…

…Покой в гавани — смерть кораблю.

Неузнанные.

Неузнанные, до смерти забитые,

Мы заново рождаемся негласно;

Мы близкими нечаянно забытые

Встаем с утра, чтоб к вечеру угаснуть;

Чтобы дышать на форточки открытые,

Курить тихонечко и ночи провожать,

Обманутые истинами вбитыми

В тоске неистовой себя в аду искать.

В тоске безудержной, не веря, не жалея

Бежим из дома, преданные вновь;

А жизнь проносится голодным, слепым зверем

И мы опять пьем собственную кровь —

Чтобы забыться, успокоиться, уснуть,

Чтобы забыть, что мы давно мертвы;

Мы ищем выход в темноте, мы ищем путь —

Не зная, то что мы — давно не мы…

Сны.

Ползут, как змей во сне, года

Я задохнусь, без слов, в шаги слепые

Уйти б на свежий воздух навсегда —

Тут в тамбуре комфортно, как в могиле;

…Выкурили с ветром сигарету на двоих

Я расклеилась — это нормально

Ветер в ночь с болью воем затих

И я тоже, как ни печально…

…В ушах свистеть когда перестает,

Со спины вгрызает — хохочется

И по солнцу жалобно воет-ревет

Накрывает собой одиночество.

…Мумий-тролль клубком — ему снится весна

Ему снится весна-сам по небо в снегу

Он не знает еще, что весна умерла,

И придется всегда греть себя самому.

…Сознание чисто — как у ребенка

В голове ни мысли — только звон

Днем и ночью — словно пленка

Накрывает мертвый сон.

А я снова — наполнена до краев,

А я снова — перенасыщена;

Стрелою в полет, леденящий кровь —

Из лука тугого пущена…

…Улитку ударили в рожки:

Как тени белоснежных кораблей —

Раздавлены на солнечной дорожке,

Как пятнышки родимые людей.

Мой выжженный дотла бумажный флот,

Как сумасшедший, летит вперед;

Как хорошо — никто и не заметил,

Как в пепел превратило солнце ветер.

…На улице дождь превращается в снег

Фонарь — обелиском, эмоции — глыбой

Суть счастья — быть тем, кто ты есть;

Я не та, кто я есть. Я забыла.

Безумие — свобода и полет,

Ода смертельная на радость Бытия —

Когда уже твой самый светлый флот

Тьмой первозданной — теперь зола…

…Это не страшно — играть с рассудком в прятки

Курить пламя на рассвете, не загадывать загадки,

Хватать, как тяжесть каменной рутины,

Во тьме рассудок — словно снег на паутине.

Эпилог.

После красочного самасожженнья

Еще долго потом шла война,

Еще до самого рожденья

В зеркалах отражалась вина.

Взорвав изнутри мирозданье

Поцелуя касанием Хаоса

Придя, вопреки, после смерти в сознание,

Живу в молчанье отчаянном.

Помню все, словно было вчера —

Ослепительный свет созиданья!

Придя, вопреки, после смерти, в себя

Я все помнила. В наказанье.

Память есть — а вокруг мрак

Как небо — всегда одна

Наказание — помнить как

Как поет святая весна.

Горгулья.

На моей груди — горгулья

Я становлюсь тем самым Собором;

Плюну на все и уйду я —

Пусть горит чужая Гоморра.

Горгулья смотрит мне в глаза —

Я свои закрыла — я притворяюсь.

Как будто сплю, как будто одна

В своем незапятнанном сне растворяюсь.

Это очень легко — надо не шевелиться

Горгулья не заметит и уйдет

Ей почему-то тоже не спится

Уродство ли, ложь ей спать не дает.

Паранойя.

Не просила — мне не нужно

А оно уже за дверью.

Можно спрятаться снаружи,

Разрыдаться и не верить.

Нету смысла притворяться —

Затаилась, поджидает,

Больше некуда деваться —

Она тоже это знает.

Скоро снова дышать нечем

И не слушаются руки

Снова утро, снова вечер

Снова выпущен гомункул.

Стухла кромсанная рыба —

Мне заранее не жалко

Все равно душа погибла —

Стухла дохлая русалка.

За спиною — синим морем

Раскидаюсь — хоть и хмуро

Растекаюсь черным горем

…Облегчение в безумье.

В слезах…

В слезах по пустякам дождю нет равных —

Сырой листвой хлюпают тени рваных

Облаков. Они вымокли до дрожи от холода

Голода. Морока. Мора.

Наглотавшись отравы, наглотавшись яда

В слезах по пустякам дождю нет равных

Безумие мутной накрыло волною, стальною

Средневековье. Немое. Слепое.

Мне однажды…

Мне однажды вновь семнадцать

А тоска стучится в двери:

Никогда не сомневаться

Никого не ждать, не верить;

Не надеяться, не гладить,

Не мечтать не открываться

И не красть чужие дали —

Не грустить, не улыбаться.

Бешенство.

Сумасшедшим закон не писан —

Все рядят меня в сумасшедшие

Вон, обратно все, за кулисы

Лепестками в лицо дожди вешние.

Дожди вешние полуразрушены

Барельефы из мяса, в темноте

В темноте визжат, перекушенные

Надвое — в поклон немой черте.

Они не рождены такие — сделаны

Они бы рады жить иначе,

Они, как барельефы, из мяса —

Осыпаются в темноте и плачут.

Сумасшедшим закон не писан —

Их писали друг другу люди.

Как смешно наблюдать актрисам

Что было, что есть и что будет.

Безотказная я, безотказная

Беспринципная, легкодоступная

Сумасшедшая и отвязная

Я безумная и распутная.

Только как иногда не хочется

Очаровывать полоумием!

Иногда сбросить в омут хочется

Неприкаянные многострунные…

Всем плевать — ну а мне тем более

Так смешно — когда там пусто

И белеют, от ярости, по двое

Два сердца пустых — а мне грустно.

И нельзя ни вздохнуть, ни каяться

Потому что — кругом безумие.

Тебе правда нравится? — Нравится.

Я ищу там рассудок в ночь лунную.

Не теряла его, а жду вечера —

После вечера — черная ночь.

Наедаясь гнилой человечиной

Жду, пришел чтобы кто помочь.

Он больной — так и я ведь при смерти

Мы не слышим друг друга — и ладно —

Мы давно уж не ждали исповеди

И искали нас чтоб — не надо.

Так любить может лишь женщина;

Бесполезный дар, несуразица

Когда с часом каждым жить меньше —

Кто кому сказал что — без разницы.

Ерунда это, если вдуматься

Телефонные бредни звонков

В голове веера — мысли кружатся