Бесплатный фрагмент - Возвращение домой. Книга третья

Пролог

«Я приду к тебе на помощь!

Я с тобой пока ты дышишь!

Было так всегда, ты помнишь?

Будет так всегда, ты слышишь?»

Песня Алёны Свиридовой «Будет так всегда»

из кинофильма «Бедная Саша» 1997 год.

— …моги́-и-и! — кто-то очень громко крикнул сквозь эту тишину, давящую на нервы.

***

— Стреляй, почто стоишь? — властно приказал ему воевода Даромир. — Стреляй, кому велено!

***

— Будем костры палить? — спросила я у мужа о ритуале.

— Да, один большой костёр. Потом я буду бегать вокруг костра с ужасными песнопениями. А в конце ритуала я тебя в нём спалю, — засмеялся Радомир, уходя от замаха моей руки.

Примечание автора:

Земля (с большой буквы) будет использоваться везде по тексту вместо слова планета.

Глава 1

Я нахожусь в подвале какого-то дома. Я пытаюсь оглянуться по сторонам, но не могу. Я чувствовала себя так, словно зритель в кинотеатре с большим экраном, вот только звук при этом полностью выключили. Я не могу услышать ничего.

Женщина что-то говорит девушке, за спиной которой стоят двое мальчишек. Она надевает ей на шею амулет. Девушка пытается её удержать возле себя. Но та настаивает на своём, целует в лоб и выходит из подвала, закрыв за собой вход. Девушка хватает мальчишек и прячется с ними за огромной кадкой.

Спустя некоторое время вход в подвал разлетается на куски. Через образовавшееся отверстие появляется драгонд-ищейка. Я пытаюсь хоть что-то предпринять, руки сами тянутся к мечам, но у меня нет ни рук, ни лап. Хочется завыть от бессилия. Драгонд очень быстро находит детей и что-то кричит своим. Всех троих подростков вытаскивают из подвала. Я «выхожу» вместе с ними.

Во дворе я вижу убитых воинов Света. Рядом с входом с мечом в руках лежит бездыханное тело женщины. Все они задорого отдали свои жизни. Они защищали свои дома до последнего своего вздоха. Но врагов было в разы больше. Девушка с криком вырывается из рук драгондов, подбегая к телу женщины, опускается на колени и начинает плакать. Затем она хватает нож, лежащий неподалёку, и бросается на драгонда. Тот ловко уворачивается от удара и сбивает её с ног. Я «отлетаю» вместе с ней.

Я снова попыталась сделать хоть что-то. Хотя бы стать волком, чтобы перегрызть драгонду глотку. Но не могу. Тогда я пытаюсь дотянуться до шеи драгонда несуществующими руками. Однако я по-прежнему остаюсь безмолвным и бестелесным зрителем.

Девушка поднимается с земли и опять пытается напасть на драгонда, но получает удар посильнее и теряет сознание.

***

Я дёргаюсь и просыпаюсь.

— Проснись, — я слышу голос мужа, не до конца придя в себя.

Я открываю глаза и осматриваюсь по сторонам.

— Не спится тебе спокойно, как я посмотрю? — насмешливый голос Радомира приводит меня в чувства.

Я только сейчас осознаю, что он держит меня мёртвой хваткой. Я улыбаюсь ему. Он отпускает меня из захвата. Меня колотит, но постепенно я успокаиваюсь. Со мной мой муж, мой защитник. Так приятно осознавать, что он рядом. Что он всегда готов защитить меня. Я глажу рукой по его лицу и целую. Он отвечает на поцелуй. Потом резко отстраняется и смотрит мне в глаза.

— Ты так легко от меня не отделаешься, — шутливо говорит муж.

— Что произошло? Я ведь просто спала, — ничего не понимая, переспрашиваю я.

— Ты и «просто спала» становятся несовместимыми понятиями, — говорит он, прижимая меня к себе. — Ты во сне попыталась на меня напасть. Молча и внезапно. Я старался тебя разбудить, но ты словно меня не слышала. Я тебя звал, звал. Просил проснуться, но ты никак на меня не реагировала. Тогда ты попыталась меня придушить, вот и пришлось прибегнуть к захвату. Так чем же я тебе так не угодил, что захотелось от меня избавиться?

Я видела, что он шутит и пытается сдержать свой смех.

— Ёжик ты мой недодушенный, — улыбнулась я, прижимаясь к нему сильнее и пытаясь собраться с мыслями.

— Ну, говори уже, не томи. Последние твои сны занесли тебя далеко за рубеж, на тёмную Землю нашего рукава Сварги. Куда теперь они тебя ведут? К какому народу в этот раз занесло?

— Если я скажу, что это был странный сон, то, наверное, ты не удивишься? Но он был странным. Занесло меня на одну из Земель нашего народа, но там были драгонды. Я видела убитых воинов Света и женщин. Трое подростков были схвачены в плен. Я всё видела как в немом кино, словно со стороны. Я не слышала ни единого звука. Я, наверное, поняла бы, что они говорят, но звук словно отключили. Странный был сон. Что он мне сказал? Что где-то на какой-то светлой Земле нашего народа мародёрствуют драгонды? Вот и весь сон.

— Весь ли? — вздохнул Радомир. — Ты пыталась там сражаться?

— Пыталась, но как можно сражаться, если у тебя нет ни рук, ни на крайний случай острых волчьих клыков? Что может сделать мой бестелесный дух?

— Насчёт духа я не знаю, но ты с лихвой оторвалась на мне. Видимо, приняв за драгонда, — поглаживая меня по голове, проговорил муж.

— А вдруг однажды я причиню тебе вред во сне? — испугалась я своим мыслям.

— Не волнуйся, Душа моя. Ты — часть меня. Даже во сне я чувствую всю тебя, каждое твоё движение, каждый твой вздох. Ты не можешь напасть на меня внезапно, даже когда я сплю. Как и сегодня не смогла. Не забывай, что я сильный ведун и чувствую опасность заранее. Вот только жаль, что я не могу защитить тебя в твоих снах. Но знай, я всегда рядом, какие бы тебе сны не снились. Я с тобой до конца, что бы ни случилось, потому что ты — вся моя жизнь.

— И мне нет без тебя жизни, лю́бый, — улыбнулась я ему в ответ.

Я прижалась к нему сильно и поцеловала. В этот раз он не отстранился от меня и ответил крепким поцелуем. И тогда мир вокруг нас перестал существовать. Остались только мы и наша любовь.

Потом мы лежали, наслаждаясь уютной домашней постелью, вспоминая приключения на Земле воинов Мрака.

В последнее время моя жизнь была настолько насыщена событиями, что порой даже осмыслить их не хватало времени. Я улетела с Мидгарда, став женой воеводы Радомира. Потом меня занесло на Землю воинов Мрака, где пришлось сражаться за жизнь людей, идущих по дороге Света. За любовь Мунаш и Аситы. А мой муж со своей дружиной и вождь Мелизизв со своими воинами прилетели к нам на выручку. Теперь это всё осталось позади. И сейчас это событие казалось не таким уж и опасным. Мы вспоминали разные моменты этой истории. Среди нас были потери, однако мы спасли немало людей и нашли детей Колояра. И благодаря нам целая звёздная система перешла на сторону Света.

Потом я долго восстанавливала свои силы. И весь полёт до своей Земли двух солнц из чертога Медведя я по большей части отлёживалась, практически не принимая участие в жизни вайтмары. Мы без приключений долетели домой, так что в бои нам больше вступать не пришлось.

И вот мы оказались на своей родной Земле, где меня не видели больше сотни лет. Праздник закатили на весь мир. Все княжества моей Земли праздновали этот день. Нас встречали как героев. Пришли и князья с соседних Земель. Князь Светозар, отец Радомира, встречал нас с огромной радостью. Это был высокий, крепко сложённый мужчина с копной волос цвета льна, завивающиеся в такие же кудри, как и у моего мужа. Его взгляд сине-серых глаз словно пронзал человека насквозь. Радомир был практически копией своего отца. Княжна Ладомира, мать Радомира, не отходила от нас двоих ни на минуту.

Князь закатил пир в княжеском граде. Там и моё возвращение праздновали, и нашу свадьбу с Радомиром, и дружину моего мужа чествовали. Столько славных воинов в ней было, что и не сосчитать.

Как радовались моему возвращению мои домашние. Семья за это время разрослась. Мои семеро братьев женились, у каждого уже много детишек было. У моей сестрички Жданы да её мужа Переслава уже было семеро сыновей. Так и получилось, что я, самая старшая сестра в семье, оказалась даже младше своих племянников. Но никого это не смущало. Все мои близкие были счастливы, что я жива, что я вернулась.

А теперь я ещё стала частью семьи моего мужа. Матушка Ладомира радовалась моему возвращению даже больше, чем своего сына. Ведь Радомир был её любимым ребёнком. И за все эти годы, что меня не было, она практически забыла его смеющиеся глаза и счастливое лицо. Она видела, как рядом со мной он ожил. Поэтому её радость была безмерна.

Через нас с Радомиром два рода соединились, и теперь у меня была воистину огромная семья, которой я была лишена на Мидгарде. Рядом со мной всегда был мой муж. Так замечательно было осознавать, что за спиной у тебя стоит весь твой род. Что я больше не сирота. И что я никогда уже не буду одинока. Никогда.

***

Стояло тёплое лето. Погода радовала. Лес шумел листвой. Деревья словно переговаривались между собой. Мы с мужем шли к дому волхва Зоремира.

Радомир мне много рассказывал о своём детстве, о занятиях у волхва. В полёте времени нам хватало. Он словно пытался наверстать все эти сто лет. Пытался ничего не упустить ни из его жизни, ни из моих двух. Мы никак не могли наговориться. Я рассказывала о наших с Учителем победах на Мидгарде, муж — о сражениях его дружины. Его истории были настолько захватывающие, что порой не верилось, что они победили. Я пыталась представить каждую деталь и ничего не упустить. Мы старались сложить наши воспоминания в единое целое.

По дороге к волхву Радомир вспоминал смешные случаи из его обучения. Мы смеялись всю дорогу. С Зоремиром я не раз сталкивалась в первой жизни. Уже на моей памяти это был высокий, поджарый старец с седой бородой. Однако, несмотря на свой возраст почти в 900 лет, он был очень сильным. Его глаза некогда голубые, стали практически белыми, но видел он ими гораздо лучше и больше остальных. Его знали в каждом селении нашего княжества, поэтому мне легко было его представить. Но, идя к нему сегодня, я очень волновалась.

Радомир крепко держал меня за руку. Мы шли босиком по лесу, вдыхая аромат зелени. Было раннее утро. Птицы наперебой пели песни. За разговорами я даже не заметила, как мы пришли.

Зоремир поджидал нас у Радогоста. Внешний вид волхва нисколько не изменился с тех пор, как я видела его в последний раз.

— Вот теперь ты от меня не скроешься, Радомир, — улыбнулся нам старец. — Мысли твоей жены летят впереди вас обоих. Ну здравствуй, Дарьяна.

— Здравь и ты будь, Зоремир, — ответила я с поклоном, прижимая правую руку к сердцу.

— Зря боишься, — ответил он мне на незаданный вопрос.

Идя сюда, мне было немного страшно. Ведь волхв не пришёл встречать нашу дружину на космодром. И от пира отмахнулся. Он не любил большие сборища и всячески их избегал. Всю дорогу я пыталась вспомнить все мои встречи с волхвом из первой жизни. А ну как он будет меня вопросами пытать? А ну как не поверит мне, что я — это я? После его слов мне стало спокойно на душе. Я улыбнулась ему в ответ.

— Вот и я ей твержу, что зря волнуется. Здравь будь, Зоремир, — Радомир подошёл к старцу и крепко его обнял. — Наконец-то я тебе жену свою привёл. Видишь, мы не зря верили, что она вернётся. Не зря, — он с нежностью посмотрел на меня.

— Вижу, что жена. Ты, Дарьяна, вбила себе в голову, что мне нужны какие-то доказательства, что ты теперешняя — это и есть та девчушка, которой я имя когда-то нарекал. Ты же теперь сама силу имеешь ведовскую. И должна понимать, что мир не так прост, как кажется на первый взгляд. Люди видят его глазами. А чем видит мир ведун? — спросил он у меня.

— Душой своей, — ответила я, волнуясь словно на экзамене.

— Верно. А что есть тело человека?

— Тело — это всего лишь временное пристанище души живой. Словно одежда, что на время ему дана.

— Верно. Тебе ли о том не ведать? Не ты ли вернулась назад в мир Яви к мужу своему в другой одежде? Вот я и вижу не одеяния, а саму душу. И для меня ты какой была в первой жизни, такой сейчас и осталась.

— Но ведь я теперь ещё и ведовским даром обладаю. Разве я теперь не должна иначе выглядеть?

— Не должна, — усмехнулся Зоремир. — Вот ответь мне, если ты выучишь ремесло какое-то и станешь великим мастером, у тебя что, лицо измениться должно до неузнаваемости? Так и с душой. Я чувствую в тебе силу, которой ранее ты не обладала. Но сама ты прежней осталась. Да что это я вас с дороги заболтал. Я завтрак под Радогостом разложил. Откушайте со мной.

Мы устроились под деревом и стали рассказывать Зоремиру, как встретились друг с другом на Мидгарде, как домой летели. Приключения все поведали. Старец только головой кивал да местами вопросы задавал.

— Теперь вас у меня двое, — подытожил Зоремир в конце беседы.

— Что значит двое? У тебя вон сколько людей в нашем княжестве, — удивилась я.

— Зоремир говорит о том, что у него теперь два недоучки-ведуна, — заулыбался Радомир. — Зато я теперь могу в снежного кота обернуться, правда, тело так прятать и не научился. Да и Дарьяна только во снах волком бегает.

— И Радомир может теперь людей исцелять, — продолжила я.

— И всё это благодаря моей лю́бой жене. Вот только я одного понять не могу, почему мне управление вайтманой не даётся? Дарьяна же может?

— Я долго думал над этим, Радомир. Истина, как всегда, лежит на поверхности, а мы её часто не замечаем. Что тебя отличает от всех нас? Ответь?

Радомир ненадолго задумался. Мы с ним переглянулись. Я пожала плечами. Кроме того, что он очень сильный ведун и славный воин Света, мне в голову ничего не приходило. Но ведь именно ведуны и управляют летательными аппаратами.

— И чем же? — так и не смог сообразить он.

— Вот и я это раньше видеть видел, а не замечал. Никто из людей тебя не может ощущать. Ты от всех закрыт. Ты можешь подкрасться незаметно даже ко мне, если захочешь. И я тебя не увижу. А чтобы управлять вайтманой или вайтмарой нужно полное слияние человека с машиной. И не может тебя машина увидеть. Не может слиться с тобой, словно и нет тебя вовсе. Сокрыт ты для механизмов, как и для всех живых существ. Так что даже не пытайся управлять летательными аппаратами. Не выйдет это у тебя.

— Дарьяна зато может меня видеть, — улыбнулся Радомир своим мыслям. — Я для неё открыт всегда, а не сокрыт.

— Когда муж с женой становятся единым целым в первую ночь любви, то их слияние становится завершённым, — сказал Зоремир. — А ваше слияние тел ведовскую силу ещё больше приумножила у вас обоих.

— Что значит завершённым? — перебила я ведуна.

— Всё просто, Дарьяна. Сперва вы встречаетесь. Посмотрев друг другу в глаза, ваши сердца начинают биться вместе. Когда вы потом общаетесь, ваш разум и чувства становятся едины. Вы начинаете дышать друг другом. Налюбоваться друг на друга не можете. Так происходит слияние ваших душ. Это самое важное в семейном союзе. Если нет этого слияния, не будет и семьи. Поэтому молодые люди и высматривают своих суженых. Потом общаются долго, чтобы понять, что не ошиблись, что не обознались. А уж только затем свадьбу играют. А телесная оболочка — это последнее слияние, которое происходит после прохождения свадебного обряда, когда вы перед Богами вышними и перед родами вашими клятвы друг другу даёте, что жить будете, как единое целое, и ничто вас не сможет разлучить. Ничто и никто. И только после этого мужчина делает женщину своей, но при этом и сам становится её половинкой. И происходит последнее слияние душ уже на физическом уровне. Так муж с женой становятся единым целым. На всех энергетических планах своих тел. Эта сильная связь. С годами она крепнет. А дети эту связь только усиливают. А у вас двоих она крепче, чем у простых людей. Ты, Дарьяна, вернулась в этот мир не только благодаря своему обещанию, которое дала Радомиру перед смертью. А благодаря вашей любви на духовном уровне. Ваша связь оказалась нерушима ни по ту сторону жизни — у тебя, ни по эту сторону — у Радомира. Такая сила способна на многое. А теперь вы ещё стали едины на земле, как муж и жена. Но вы знать должны, что такая связь — это и ваша сила огромная, и ваша слабость одновременно.

— А в чём же слабость может быть для нас, если в этом сила кроется огромная? — удивилась я.

— Так-то оно так, Дарьяна. Да не так вовсе. Вы дополняете друг друга. Вы находитесь в гармонии друг с другом. Вы сильная пара воителей. Но вспомни, как только Радомир потерял связь с тобой, то чуть сам не умер. Если бы не Белозар и ведуны на вайтмаре, то не жить ему. А потом и тебе без него.

— Но мы теперь готовы к такому повороту судьбы. Уже один раз на себе это испытали, — сказал Радомир.

— Ко всему ли? — усмехнулся Зоремир, посмотрев на нас обоих. — Связь ведь и иначе нарушить можно. Про то вам пусть лучше Переслав поведает. В его семье была одна печальная история. Но о том не мне вам рассказывать. Поспрошайте его сами, пока опять в полёт не отправитесь.

— Ты даже не спросишь у нас, не хотим ли мы домом осесть? — удивился Радомир.

— Что пустые вопросы задавать, я и так вижу ответ на него в ваших глазах. Однажды вы осядете на земле, но это не сейчас произойдёт. Два воина-ведуна, способные защищать целые миры, сидят дома и поливают цветы в палисаднике — это не про вас сказ, — усмехнулся волхв. — А теперь давайте поговорим о вашем обучении у меня, пока на постое будете. Не отпускать же вас на битвы великие недоучками, — улыбнулся Зоремир.

Мы стали обсуждать с волхвом наши занятия. Так день за беседами и пролетел. Жизнь сделала новый виток. Что она мне приготовила дальше, покажет время. Но я теперь буду во всеоружии на этом витке.

Глава 2

Я чувствую огромную боль. У меня словно хотят выдрать все волосы. Я открываю глаза и вижу уже знакомую мне девушку. Она отбивается от драгондов, которые тащат её куда-то за волосы. Я пытаюсь закричать.

«Боги Вышние! Дайте мне возможность стать волком» — я пытаюсь докричаться до небес, но всё также остаюсь бесплотным духом.

Я начинаю плакать от бессилия и злобы. Но слёз нет. Только боль в душе.

Девушку продолжают тащить. Она то пытается встать, то снова падает. Она что-то кричит драгондам. Но те в ответ только смеются. Они подтаскивают её к обзорному экрану. Оттуда открывается потрясающий вид на Землю. Она вся окутана морями и зелёными материками. Это живая Земля, которая, похоже, является домом для этой девушки. Девушка застывает, пытаясь что-то разглядеть там, внизу. И вдруг к Земле подлетает огромный корабль и делает по ней залп.

То, что произошло потом, подвергло меня в шок. Земля просто разлетелась на сотни тысяч осколков. В одно мгновение её не стало. Девушка застыла с маской боли на лице. Я же не могла вздохнуть. Там внизу только что погибло множество людей. Их боль сковала моё дыхание. В глазах потемнело.

Я попыталась разогнать боль и вырваться из плена бестелесного духа. Мне нужны руки или клыки.

«– Дайте мне силы! — кричу я мысленно. — Я освобожу этих пленных! Дайте мне шанс!»

Небеса безмолвствовали. Девушка без сил опускается на пол и плачет. Потом она посмотрела на одного воина-драгонда и что-то со злостью проговорила. Он смеётся ей в ответ, поднимая с пола, и ведёт её к другому окну. Девушка больше не сопротивляется и покорно следует за ним.

Я вижу солнце. Огромное, белое солнце. Оно прекрасно в своей красоте. Я вижу, как всё тот же огромный корабль направляется к светилу и делает серию залпов в его направлении. Корабль драгондов быстро улетает из этого района. Девушка всё ещё стоит, глядя на своё солнце.

Затем происходит яркая вспышка. Даже моим глазам становится больно. И в последний момент перед прыжком корабля драгондов я вижу, как на месте бывшего светила рождается сверхновая звезда.

Боль пронзает всё моё тело. Девушка теряет сознание. Всё меркнет вокруг.

***

— Проснись, лю́бая моя! Дыши! — я слышу взволнованный голос мужа.

Я пытаюсь вздохнуть, но воздух вокруг меня словно закончился. Из моих глаз полились слёзы. Я крепко прижимаюсь к мужу, словно ища защиту от этого сна. Он обнимает меня и пытается успокоить.

— Это страшные сны. Это страшные сны. Это страшные сны, — я говорю одну и ту же фразу много-много раз.

Радомир шепчет мне ласковые слова, пытаясь привести меня в чувства и поглаживая по спине.

— Ты уже здесь, со мной. Я рядом. Я с тобой. Успокойся.

Я посмотрела на него заплаканными глазами маленькой испуганной девочки.

— Они уничтожили её всю.

— Девушку? — не понимает Радомир.

— Нет. Всю солнечную систему.

Я начинаю ему быстро рассказывать свой сон, прерываясь на всхлипы и слёзы. Я всё ещё пытаюсь выровнять дыхание. Я хватаюсь руками за Радомира, пытаясь вернуться в реальность, но воспоминания о сне накатывают на меня новой волной боли. И я продолжаю плакать. Радомир с силой прижимает меня к себе и замолкает, словно стараясь собраться с мыслями. Я чувствую, что он встревожен. Я понимаю, что он пытается осмыслить всё сказанное мной. И он уже начинает принимать какие-то решения, но по-прежнему молчит. Постепенно я прихожу в себя и успокаиваюсь. Теперь я уже начинаю волноваться из-за его молчания. Я пытаюсь заглянуть ему в глаза, но он упорно прижимает меня к себе, не давая пошевелиться.

— Всё будет хорошо, — твёрдым и уверенным голосом говорит Радомир, пытаясь убедить или меня, или себя.

— Может, это просто сон-видение? Может, я вижу реальное событие, которое произошло на реальной Земле? Ведь бывают же просто вещие сны? Я ведь там бестелесный и бесплотный дух. Я даже ни с кем не могу бороться, — я заглядываю мужу в глаза, ища у него поддержки своим мыслям.

— Нам опять нужен Градимир, — только и произносит Радомир. — Пора вставать, Душа моя. Пора вставать.

— Ты не ответил, — я пытаюсь удержать его рядом со мной.

— Что пустое перемалывать, — вздыхает муж. — Мы знаем, что где-то взорвалось солнце. И в наших мирах не могли этого не заметить. А значит, нужно идти к Градимиру. У него ответы на наши вопросы. И ты можешь быть права в том, что это просто вещие сны.

— Но ты в это не веришь, — я пытаюсь схватить его за руку.

Радомир садится на край кровати, обхватывая голову руками и тяжело вздыхая. Я присаживаюсь за его спиной, крепко прижимаясь всем телом к нему. Мы молчим некоторое время.

— Пойдём завтракать, родная. Я сперва обдумаю всё, опосля и поговорим. Во что бы я сейчас не верил, к реальности это не относится. Сейчас мне мешает думать тревога за тебя. Мне остыть надобно. Ты и сама это понимаешь, — муж встал и, поцеловав меня в лоб, ушёл в душ.

На постой мы остановились в комнатах Радомира. Как же наши дома отличались от тех, к которым я привыкла на Мидгарде. Вот уж точно запретный мир, где всё может быть только чёрным или белым. Где есть только: да и нет. Где из одной крайности бросаются в другую. Или ты живёшь в городской коробке со всеми удобствами цивилизации, или в меленьком одноэтажном деревенском доме с удобствами за сараем. У бабки Рады даже было ночное ведро. Ну, в самом деле, не бегать же ночью на улицу за сарай по нужде. Хорошо, что я у неё была летом, а не зимой. В мороз -30ºС ты и днём терпеть будешь до последнего. Банька и та раз в неделю. А летом-то после огорода так хочется обмыться.

Дома́ на моей родной Земле были другими. Строили их сразу для молодых в три этажа с большим подворьем. И канализация там была, все нечистоты отводились в специальные приёмники для переработки и назад ни в воду, ни в землю не поступали. Вода была проведена к дому чистая, родниковая. Из крана и холодная, и горячая текла. Можно было душ принимать хоть сто раз на дню. Электричества в обычном понимании у нас не было. Ни проводов тебе, ни розеток. Я бы назвала это беспроводным электричеством. Если узнавать мир таким, каков он есть, то он может тебе раскрыть множества тайн. Светлые миры шли в гармонии с природой. Они исследовали любые вибрации пространства и использовали их в своих приборах.

У каждого члена семьи были свои покои в доме. Даже в доме моего батюшки у нас, его детей, было по отдельной светёлке. Ведь любому человеку порой хочется уединиться. Вот мы с Радомиром и жили в его комнатах. Княжеский дом был просто огромным. Там были и покои для совещаний, и для собраний большого количества людей, и для проведения праздников. Но они все были отделены от жилой части дома, куда хода посторонним не было. Готовили всю еду в печах на живом огне. Дрова использовали редко. Всё больше природный газ. Благо его добыча из мусора и нечистот была поставлена у нас на поток. Так сохранялась чистота природы вокруг. Не было никаких свалок, не было мусора ни в лесу, ни на воде. Деревья берегли, и лес без нужды не рубили. Дровами дома не отапливали. В том не было необходимости. А ежели еду на дровах приготовить, так на то валежника хватало, да деревьев, которые и так рубить нужно было, чтобы лес не заболел. За этим следили все жители Земли. Каждое селение досматривало свой участок природы. И только сообща решения о вырубке леса принимали.

Дома в граде были белокаменными, как и сам княжеский терем. В сельскохозяйственных селениях же дома были по большей части деревянные. Для них лес заготавливался в определённый период. У дерева волхвы помощи просили. Так дерево продолжало жить в этом бревне. Словно и не рубили его вовсе. Дома из таких брёвен стояли тысячелетиями и не разрушались.

Мы спустились в столовую, где матушка Ладомира нам уже завтрак подготовила. Я когда успевала, то помогала ей, но мне столько нужно было всего успеть сделать, со столькими людьми встретиться, что она от помощи моей не отказывалась, но и к хозяйству не привлекала. Меня записали в ранг воина, который должен своим делом заниматься, а не пироги печь. Но я всё же успевала и своей стряпнёй всех порадовать.

— Утра доброго, мои голубки, — улыбнулась княжна. — Поздно встаёте, видно, сил ещё не набрались.

Она обладала грацией лебедя. Её походка была плавной, словно она по воде плыла. Её стан был стройный, и длинное платье только подчёркивало её фигуру. Светло-русые волосы были заплетены в две косы, которые соединялись воедино, переплетённые атласными ленточками. Её синие глаза так и сияли от радости. Такие же глаза были и у Радомира. От её улыбки, словно солнце в доме зажглось. Она любила всех своих детей, внуков и правнуков. Она была опорой всего этого дома. Радомир подошёл к ней и крепко обнял.

— Благодарствую, матушка. Всё никак отоспаться от похода не можем. Особенно вон та доходяга, — показывая на меня кивком головы, пошутил Радомир.

Я даже от такого нахальства не придумала колкого ответа.

— Ты мне дочку мою не обхаивай. Ты когда её домой привёз, она чуть ходить могла. Ты, Дарьянушка, не злись на сына моего неразумного, — сказала Ладомира, дав лёгкий подзатыльник Радомиру.

— Как же на него злиться, матушка? Глядя в глаза его, мне ещё больше жить хочется, — я нежно посмотрела на мужа.

Радомир с довольной улыбкой сел за стол. Я присела возле него.

— Погоди-погоди, будет и на моей улице ведро колодезной воды, — пообещала я ему.

— Мне уже страшно, — засмеялся в ответ Радомир.

В столовую вошёл Градимир, усиленно что-то обсуждая с невидимым собеседником.

— Ну что, хозяюшка, пора мне и честь знать, — сказал он княжне.

— Почто так рано уезжаешь? — удивилась она. — Только ведь на постой прибыли.

— Хочу к своим быстрее попасть. Да и нужно одну теорию проверить, а на вашей Земле необходимого мне оборудования днём с огнём не сыщешь.

— Так уж и не сыщешь? — пошутил Радомир. — А у нас к тебе как раз просьба будет. Найдёшь ли время на то?

— Ты же воевода, как я могу тебе отказать? — улыбнулся Градимир.

— Мы сейчас на постое, какие тут приказы? — вопросом на вопрос ответил Радомир.

— Так у тебя везде приоритет. В мирное время как у кровного побратима. В военное как у воеводы, — засмеялся Градимир. — Не томи уже, что нужно-то?

— Опосля еды поговорим, — сказал, как отрезал Радомир.

Мы кушали вчетвером, князь по делам своим уже уехал. Братья Радомира уже все семьями своими жили, домами отдельными. В доме на постое внуков было с десяток, так они спозаранку уже куда-то убежали по делам своим важным, детским. Я сама такая была когда-то. Чуть зорька появится, то в лес, то на озеро, то к батюшке в поле, то матушке по хозяйству помогать. Жизнь у моего народа была простой, размеренной. В нашем княжестве почти все занимались сельским хозяйством да животину растили. Жизнь шла неспешно, без суеты.

После ужина мы втроём отправились в покои Радомира. Я рассказала сон, Радомир свои мысли изложил. Градимир всё это время внимательно смотрел на меня.

— Если это была земля Света, то такое событие мимо меня точно не пройдёт. Я постараюсь как можно быстрее собрать всю необходимую информацию. И сразу же вам сообщу. А вы держите меня в курсе новых снов. Может, подсказка какая-то будет. А лучше, Дарьяна, не сни ты их больше. Снов этих, — с тревогой посмотрел на меня Градимир.

— Если бы я могла их выключить. Но ты же сам понимаешь, то не в моей власти, — вздохнула я.

— Вы тут оба, как я посмотрю, нюни распустили. Не смейте мне о плохом думать. У тебя, Дарьяна, не только твой муж в защитниках ходит, не только вся родня твоя огромная. У тебя есть ещё один защитник, ещё один брат — это я. А я сестру свою никому в обиду не дам. И тебе, дру́же, нос повесить не позволю. Ишь, вы, что удумали. Мы справимся. И Дарьяна может быть права, что это просто вещие сны. Может, то событие ещё и не произошло вовсе. А вы уже тут духом упали. Я сегодня домой иду, прово́дите меня до врат междумирья? А может, вообще со мной пойдёте? С моею семьёй познакомитесь? Они рады вам будут. Заодно от дум мрачных развеетесь?

— Не сегодня, дру́же. Нас Зоремир уроками завалил. Дарьяна ещё у себя в селении не была, в стан свой ратный не ездила. Но за приглашение благодарствуем. Мы на постое почти полгода будем. Так что и на тебя время найдём. А сейчас до врат только проводим. Дарьяна ведь никогда не видела их работу вблизи.

— Вот и договорились. А сейчас мы с Дарьяной поработаем над её сном. Мне нужно записать все её воспоминания. Любая подсказка важной будет.

Мы с Градимиром отправились в его покои. Там на столе стоял компьютер и что-то обрабатывал. Рядом с ним на столе лежал артефакт.

— Ты, похоже, с ним не расстаёшься ни на минуту? — пошутила я.

— Да не идёт эта штука у меня из головы. Вот из-за неё и тороплюсь на свою Землю. Есть мысли дельные. А там есть и аппаратура посерьёзнее, чем эта, — кивнув на свой компьютер, сказал Градимир. — У нас там целый научный град стоит. Ты бы его видела. Вот туда мне нужно, а то я уже сон потерял, — продолжал говорить Градимир, настраивая свой компьютер на меня.

Я стала в подробностях вспоминать свой сон и всё что видела в нём. Картина вышла устрашающая. Даже Градимир застыл с каменным лицом, глядя на вырисовывающуюся картинку. Он перевёл свой взгляд на меня.

— Даже не думай бояться. Я не позволю твоим снам тебе навредить. И вы с Радомиром дурного думать не смейте. Вы созданы быть вместе, и никакие сны этому помешать не смогут. Слышишь меня? Никакие. А теперь давай меня собирать. Врата тебя поразят, и ты враз этот сон забудешь. Это я тебе гарантирую.

Я ему улыбнулась в ответ. И стала помогать собираться в дорогу.

Выехали мы на конях. Скарб Градимира на повозку воздушную сгрудили. И пустилась я вскачь, как когда-то в давно забытом детстве. Чтобы все беды мои позади меня остались. Чтобы догнать не смогли.

Врата впечатлили меня своим размером. На Мидгарде был такой сериал «Звёздные врата». Однако, аппарат из этого фильма не имел ничего общего с нашим. Площадка как площадка, каменная с кристаллами по углам. Зоремир уже поджидал нас там.

— Дарьяна, тебе сегодня мне помогать. Тебе кристаллы зажигать, — сказал волхв, подзывая меня к себе.

Я опешила от неожиданности.

— Может, пусть Радомир это попробует сделать? — попыталась я робко возразить.

— А что ему пробовать, он и так врата умеет открывать. Теперь твоя очередь учиться. Никогда не знаешь, где какой урок получишь, — усмехнулся Зоремир. — Смелее, ведунья. Ты не должна страшиться сил природы, ибо они внутри тебя сокрыты. А теперь смотри. Что я буду делать с первыми кристаллами, то и ты потом сделаешь с остальными.

Я наблюдала, как волхв подошёл к кристаллам, затем сконцентрировал внутреннюю энергию в руках своих и запустил её в центр группы. Кристаллы зажглись. Зоремир показал мне на следующую группу кристаллов. Я сосредоточилась и представила перед собой свечку, которую нужно загасить своей силой мысли. Только теперь мне нужно было её зажечь. Закрыв глаза, я стала концентрировать энергию в своих ладошках, а затем пустила в центр кристаллов. Открыв глаза, я увидела, что они засветились. Затем я обошла оставшиеся две группы и зажгла их всех. Потом Зоремир встал у края площадки и послал мысленный запрос на землю Градимира. И над площадкой стала формироваться огромная полусфера, вся заполненная белым туманом. Затем мы получили ответ на свой зов, и в сфере показалась земля Градимира. У платформы с той стороны его уже ждали.

Картина, которая нам открылась, поразила меня. Это был город. Огромный город с высокими белыми зданиями, уходящими ввысь в бескрайнее голубое небо. Между ними пролетал различный транспорт. Люди перемещались на самодвижущемся тротуаре. Вокруг было много огромных зелёных деревьев. Часть из них просто парили в воздухе в специальных ёмкостях на различной высоте.

— Мой мир другой, Дарьяна, — сказал Градимир, видя мой восхищённый взгляд. — Это мир учёных. Так что найдите время на меня. Заскакивайте на огонёк. Скучно вам точно не будет, — затем помахал нам и ушёл к своим.

Врата захлопнулись.

— Ты — моё счастье! — подхватывая меня на руки и закружив по поляне, заулыбался Радомир.

— Чему так радуешься, лю́бый? — я посмотрела в его глаза.

— Видать от того, что сам только с третьей попытки еле-еле смог зажечь группу кристаллов, — усмехнулся Зоремир, глядя на меня. — Завтра чтобы у меня были. Оба.

— Куда же я без неё-то, Зоремир? — сказал Радомир, ставя меня на землю.

— Куда ты, туда и я, Свет очей моих, — эхом отозвалась я мужу.

***

Мы шли к Зоремиру по лесной тропинке. Я радовалась как ребёнок. Благодаря науке моего Учителя с Мидгарда, лес стал частью моей жизни. Он давал мне силы.

Вчера, возвращаясь домой от врат междумирья, Радомир показал мне крепость шутовскую, которую сам в детстве с ребятнёй ставил. Она по сей день стояла, детишек радовала. А там как раз две ватаги в войну играли. Они очень обрадовались, углядев нас двоих. Все застыли, словно чудо увидали. Ещё бы, два великих воина Света к ним сами пришли. В одной ватаге были детишки из рода Радомира. Они тут же кинулись к нему с просьбой за них повоевать. Тот только усмехнулся, но отказываться не стал. Я же встала на защиту другого отряда.

Битва продолжалась почти весь день. То мы побеждали, то ватага Радомира. Так по итогу ничья и вышла. Потом мы с мужем показали им наш шутовской поединок на деревянных мечах. Их восторгу не было предела. После потех детишки провожали нас до самого града, наперебой что-то из своей жизни рассказывая. Радомир нёс на плечах то одного, то другого ребёнка. Ребятишки спорили, кому идти со мной за руку. Я прекратила их перепалки, сказав, что все поочерёдно пойдут. Так мы весёлой и шумной толпой в град и вошли. Князь Светозар на шум вышел из дома на крыльцо, посмотреть что творится. Заулыбался, глядя на всю эту картину. Так и встретил нас радостно с широкими объятьями.

— Ты вчера поддался мне, — упорствовала я всю дорогу до волхва.

Радомир только отшучивался, но я не успокаивалась.

— Не тебе, а детишкам, что супротив моей ватаги вышли, — наконец ответил Радомир. — Я уже столько боёв настоящих выиграл, что и счёт им потерял. А ребятишки довольны остались, что ничья получилась. Им это в радость, а не во вред. Славное поколение подрастает. Так что ты не серчай на меня. То не тебе я поддался, а ребятне. Мир? — протягивая мне руку, спросил муж.

— Так мы вроде и не ругались? — ответила я его же любимой фразой, крепко сжимая его ладонь. — Мир.

На поляне возле своего дома нас уже поджидал Зоремир.

— Чем мы сегодня займёмся, Зоремир? — спросил Радомир после приветствия.

— Ты поди дрова пока поруби, Радомир. Да в дровню поскладывай. Мне с Дарьяной поговорить надобно.

Муж поцеловал меня в лоб и пошёл рубить дрова. Мы с волхвом устроились под Радогостом. Там стояли два удобных кресла. На маленьком столе лежали фрукты с ягодами, чашки и кувшин с прохладным напитком.

— В тебе сила огромная сокрыта, Дарьяна. Ты в чём-то даже сильнее Радомира. А пользоваться ею совсем не умеешь. Управлять ею толком не можешь. С этого дня ты будешь меня внимательно слушать и каждый день учиться её контролировать.

— Я уже кое-что умею. Меня Учитель на Мидгарде научил ею пользоваться, — попыталась возразить я. — Я и свечу могу затушить. И вчера кристаллы смогла зажечь.

— Если человек научился кидать маленькие камешки, это не означает, что он способен поднять с земли и бросить огромный валун. Ты сделала первый шаг и решила, что всё уже можешь. Но это далеко не так. Что ты ещё можешь сотворить своей силой? Ответь мне.

— Я помогала Радомиру лечить людей после битвы. Я смогу теперь и сама с этим справиться. Вот ты меня вчера научил врата открывать. Я Радомира могу слышать на расстоянии. Для нас слова лишние становятся. Я, когда волком бегала по земле Мрака, то могла силой мысли замок открыть.

— Пойдём со мной, — Зоремир встал и повёл меня к амбару. — Открывай, — показал он мне на висящий замок.

Я попыталась сделать всё точно так же, как в своих снах. Я сосредоточилась на механизме, на его устройстве. И… И у меня ничего не вышло. Я делала попытку за попыткой, но замок никак на меня не реагировал. Ему было плевать на потуги человека, стоящего рядом с ним.

— Ответь мне, Дарьяна, чем отличается этот замок от замка в твоём сне? Ведь и один, и второй реальны. Ты сколько раз замки открывала, пока волком по Земле Мрака бегала?

— Раза два. Первый, когда детей из клетки освобождала. Второй, когда открывала комнату шамана. Но ведь то во сне было.

— Так ли? Во сне ли? Ведь те события происходили в реальности на другом краю Сварги. На очень большом от тебя расстоянии. И ты открывала реально существующие замки, — не унимался Зоремир. — Говоришь, что свечу задувала. Пойдём со мной. Радомир, разожги-ка нам костёр.

Муж взял дрова и развёл костёр посередине поляны.

— Туши, — сказал мне волхв. — Считай это большой свечкой.

Я попыталась затушить костёр. Но дрова только всё сильнее разгорались, да так, что пламя стало со мной ростом. Жар от костра шёл сильный. Он мешал мне сосредоточиться.

— Радомир, теперь потуши ты, — сказал Зоремир мужу.

Я внимательно наблюдала за его действиями. Радомир создал энергетическую оболочку. Сперва пропал жар, а затем костёр потух. Я стояла задумавшись.

— Говоришь, с Радомиром на расстоянии разговаривала. И слова тогда никчёмными были. А теперь попробуй услышать то, о чём я думаю специально для тебя, — усмехнулся Зоремир.

Я попыталась услышать его, как и Радомира. Но слышала лишь тишину. Я молча уставилась на Зоремира.

— Об этом и говорю. К этому и веду. Знаешь в чём разница между этим замком и теми? Другими? Никакой разницы между ними нет. И быть не может. Просто во сне в тебе сомнений не было, что справишься с замками. И справилась. И между свечой и костром разницы нет. И там огонь, и тут. Просто свечка маленькая, и ты верила, что её потушить легче. А сейчас ты осознаёшь, что сделать всё это можешь. Потому что уже делала не одиножды. Но в голове твоей преграда стоит. И называется она — сомнение. В тебе нет веры в твои силы. Ты доверяешь глазам больше, чем себе самой. Ты привыкла, что замок можно открыть только ключом. И веришь этому сейчас больше, чем твоим действиям во сне. Это и рождает в тебе сомнение в твоих силах. Ты — сильный ведун. И ты должна видеть мир не глазами. Слышать мир не ушами. Ощущать мир не кожей. Ты всё это должна делать своей внутренней силой. И тогда сомнений в тебе не будет.

— Я поняла тебя, Зоремир. Нельзя считать себя учёным человеком, прочитав всего лишь заглавие книги или потушив лишь одну свечу. Я всегда думала, что сила у человека если есть, то он сам знает, на что способен. Но получается, что её нужно развивать и тренировать, так же, как воин, тренирует своё тело.

— Об этом и говорю. Но ты не расстраивайся. То дело поправимое. Радомир таким же был когда-то. И у него не получилось костёр с первого раза затушить. Так что будешь тренироваться каждый день, не под моим руководством, так под руководством мужа. А я уже продумал, с чего мы начнём и как развивать твою силу будем. Главное то, что ты, пусть и не полностью, но уже умеешь ею пользоваться. Осталось малое: научиться ею управлять. Но то для тебя наука не из сложных будет.

Так начались мои занятия у волхва Зоремира. Я училась тушить костёр, понимать человеческие мысли. Я, как и Радомир, стала предугадывать движение соперника. Я тренировалась в спарринге с мужем в рукопашную и на деревянных мечах. И всё чаще и чаще у нас выходила ничья.

Постепенно я училась управлять погодой, понимать животных и слышать деревья. Я всё больше и больше сливалась с природой. Если мы не могли прийти к Зоремиру, то я продолжала тренироваться с Радомиром. Эти занятия мы чередовали с воинскими. Я узнавала всё новые и новые приёмы. Иногда я становилась против князя Светозара. И я уже могла биться с ним на мечах на равных. Победить его мне доводилось редко, но порой это мне всё же удавалось.

Так дни и пролетали незаметно.

Глава 3

Грязные клетки, в которых сидят люди. Шум двигателя корабля. Слабый свет, который еле позволяет рассмотреть силуэты.

Девушка делает попытку сесть, но теряет сознание.

***

Я открываю глаза и понимаю, что у меня нет сил, даже пошевелиться. Словно слабость девушки из сна влилась в меня. Я пытаюсь опять заснуть, но сон больше не идёт ко мне. Сквозь занавески в окно ярко светит луна. Я начинаю ворочаться, в попытке устроиться поудобнее, и натыкаюсь взглядом на смеющиеся глаза Радомира.

— Ничего не говори, — говорит он негромким, хрипловатым голосом, от которого у меня по спине пробегают мурашки.

Он притягивает меня к себе и крепко целует. Я отвечаю на поцелуй. Мир вокруг нас рассыпается на тысячи ярких искр. И все мои тревоги исчезают. Исчезает всё вокруг. Есть только он и я.

Потом мы лежим молча. Я прижимаюсь к Радомиру всем телом, чтобы ощущать биение его сердца. Чтобы ощутить его рядом. Слабость исчезла, но сон ко мне больше не шёл. Мысли сумбурно менялись в голове.

— Всё. Хватит громко думать ерунду всякую и сопеть в меня. Собираемся, — отстранившись от меня, Радомир встал и поднял меня с постели. — Мы уезжаем.

— Куда? — опешила я от неожиданности.

— В ратный стан к Даромиру. Вспомнишь о былом. С дядькой своим пообщаешься. Отдубасишь там кого-нибудь мечами. Да хоть бы и меня.

— А… — попыталась я сказать про сон.

— А про сон по дороге расскажешь, — перебил меня Радомир. — Погода замечательная. Третья луна только поднимается. Посмотри на небо, какая красота. Неужто не хочется ночью на конях прокатиться?

— Ты — моё счастье! — я улыбнулась ему, гладя рукой по лицу.

— Ты — моя жизнь, Дарьяна. И пока я жив, никто не посмеет тебе причинить зло. Никто и нигде. Даже в твоих снах. Так ты согласна ехать к Даромиру?

— Шутишь? Я там почти всю свою первую жизнь провела. Поехали.

Мы быстро собрались. Радомир повёл меня в свою дальнюю комнату и вылез через окно на карниз второго этажа.

— А теперь смотри, — он загадочно улыбнулся и провёл рукой по обычному с виду камню.

Из открытого отверстия вывалилась верёвочная лестница. Он стал по ней спускаться. За ним последовала я. После этого Радомир послал мысленную команду какому-то устройству, лестница вернулась на место.

— Вот так я в детстве и сбегал из дома. На создание этого механизма у меня ушло полгода. Отец всё понять не мог, как я по голым стенам лазаю. До земли от моих окон метров семь поди будет. Стены то гладкие, как стекло. Он эту загадку так и не отгадал. А теперь пошли на конюшни.

— Ты и коней забирал по лестнице? — заулыбалась я.

— Нет, я через стену перелезал, а в поле всегда несколько лошадей паслось. Мне дома никогда не сиделось. Всё тянуло куда-то. А сегодня мы просто возьмём лошадей из конюшни.

Мы скакали по тракту. Над нами светило три луны, освещая путь. Мимо пролетали поля, луга. Вскоре мы уже неслись по лесу. Я любила этот запах ночи. Я вдыхала аромат всей грудью. Ночная прохлада успокаивала меня. Я забыла всё на свете. Я ехала в ратный стан, которого не видела уже целую вечность. Моя радость росла по мере приближения к нему.

Стало восходить первое солнце. Птицы заливались многоголосым хором, встречая светило. Лес просыпался. Впереди показался ратный стан. На подъезде к нему нас заметили сторожевые.

Сам стан был обнесён невысоким каменным забором в рост человека. Внутри находились дома для воинов, дом воеводы, хозяйственные постройки, конюшни, псарни, курятники. Птицы у нас были очень похожими на земных обычных куриц. Поодаль от забора были площадки для тренировок и стрельбища. Я с тоской вспомнила свою жизнь тут. Как давно это было. Я смело могу сказать, что это всё было в моей прошлой, такой далёкой от меня, жизни. И при этом такой знакомой и такой родной. Я заплакала от переполнявшего меня счастья.

Мы въехали во двор. Нас уже встречал дядька Даромир. Я спрыгнула с коня и подбежала к нему навстречу. Он обнял меня крепко и прижал к себе.

— Дядька Даромир, как я соскучилась и по тебе, и по ратному стану.

— Дарьянушка моя, так мы же совсем недавно встречались, — а у самого слёзы на глазах выступили.

— Это не то, дядюшка. Не то. Как я соскучилась по тебе и твоим наставлениям. Так и хочется сказать, возьми меня в стан в услужение. Я и прясть, я и готовить, я и стирать буду. Я ещё теперь и мечами ого-го-го как умею махать, — смеясь сквозь слёзы, сказала я ему.

— Кто ж от такого славного воина-то откажется? Да вот только отпустит ли тебя воевода Радомир в мою дружину? — Даромир посмотрел на моего мужа с улыбкой.

— И не мечтай, — ответил ему Радомир. — Здравь будь, Даромир.

— И тебе здравствовать долгие лета, Радомир.

Воеводы поприветствовали друг друга. Двор стал наполняться людьми, несмотря на раннее время. К нам уже стали собираться ратники со всего стана.

— Ну что. Принимайте к нам двух воинов. Посмотрим, что эти «новички» делать умеют, — обвёл взглядом своих ратников Даромир. — Не откажитесь от боёв потешных? — задал он вопрос, посмотрев уже на нас.

— Отчего же не размяться, — ответил за нас обоих мой муж. — Затем и приехали.

— Тогда милости прошу ко мне на утреннюю трапезу. Там и решим, как день проведём.

Мы пошли в покои моего дядьки, там за завтраком всё и обсудили. Я радовалась родным стенам. Все мои страхи и ночные воспоминания выветрились у меня из головы.

Бои решили провести пару на пару. Вначале без оружия, затем на деревянных мечах.

Мы вышли с Радомиром на середину площадки, встав друг к другу спиной. Даромир выставил двух своих лучших бойцов. Замах противника, переплетение рук, я делаю подсечку и укладываю его носом в землю. Довершаю ударом по шее. Радомир не отстаёт от меня, скручивая соперника и «вырубая» его.

— Вы убиты! — засмеялся Даромир. — Кто следующий желающий?

Поединки шли один за другим. После очередного поражения, воины предложили нам сразиться двое против четверых. Мы переглянулись с мужем и засмеялись, дав согласие. Мы справились с множественными поединками с лёгкостью. Вскоре поток желающих иссяк.

Потом мы взяли деревянные мечи, сразу предложив Даромиру, выставить против нас десять человек. Он отказываться не стал.

Стук деревянных мечей. Замахи рук. Я подскакиваю под руку Радомира, перерубив ногу нападающему сзади. Радомир выводит из строя сразу двоих. Мы сплелись в сплошной вихрь ударов. Наши соперники были повержены в считанные минуты. На площадке воцарилась мёртвая тишина. Воины заворожённо смотрели на нас. Каждый хотел попробовать свои силы в поединке с нами. Мы с Радомиром разошлись не на шутку. После череды проигранных ратниками боёв желающих выйти против нас не нашлось. Проигравшие только потирали синяки да ссадины. Дядька Даромир встал со своего места и подошёл к нам.

— Видали, какие у меня племянница с зятем? Вам до них ещё как до второго солнца пешком идти, — он довольным взглядом обвёл своих ратников. — Пока они на постое у нас будут, чтобы учились у них. Да уму разуму набирались. А кто хочет с Дарьяной в стрельбе посоревноваться?

Желающих нашлось огромное множество. Видно, много легенд про мою стрельбу из лука среди воинов ходило. Я посмотрела на своего мужа, ища поддержки. Я понимала, что никто из присутствующих победить меня никогда не сможет. Да вот как сказать им о том?

— Погоди, Даромир. Прежде чем затевать соревнования по стрельбе, пусть Дарьяна сделает один единственный выстрел. А потом уже и желающих набирать будем. Видите, во-о-он там, вдали, дерево стоит?

Все посмотрели в направлении, куда показывал Радомир.

— Да кто ж в него попадёт-то? — крякнул от удивления Даромир. — До него пёхом идти и идти.

— А ты отправь ратника на коне, пусть доскачет и сигнал даст, когда доберётся, — Радомир хитро усмехнулся.

— Будь по-твоему, воевода Радомир. Тебе ли не знать, на что твой воин способен, — дал согласие дядька.

Все заинтересованно застыли. Пока один из ратников скакал к дереву, мне принесли боевой лук. Я приготовилась к стрельбе. Воин подал знак. Я натянула тетиву. Вдох — выдох. Стрела отправилась в полёт и сбила ветку на дереве. Все ошарашено смотрели, как воин поднял её с земли и замахал нам. Затем он поскакал обратно. От такого количества удивлённых взглядов, устремлённых на меня, мне невольно захотелось спрятаться за спину мужа. Он это понял и с силой обнял меня за плечи, прижав к себе.

— Ну, кто хочет с моей женой посоревноваться в стрельбе? — спросил Радомир.

Все ратники только безмолвствовали.

— Удивили. Даже меня удивили. Ты, Дарьянушка, — славная воительница, — первым подал голос Даромир. — Ну что, не откажитесь потренировать моих ратников? Секретами поделиться?

— Не откажемся. Вот только секреты на то и секреты, чтобы про них никому ве́домо не было, — усмехнулся Радомир.

Так день и пролетел незаметно. Мы с Радомиром показывали ратникам новые приёмы. Провели несколько показательных боёв друг с другом. На следующий день договорились тренировки продолжить.

К вечеру я валилась с ног. Приняв душ, я отправилась спать, а Радомир остался с дядькой моим разговаривать. Я уснула, как только голова коснулась подушки.

***

Солнце скрылось за горизонтом. Радомир сидел на поваленном бревне возле речки. Сверчки напевали ночную песню. Рядом в поле паслись кони. В стане уже все спали. Радомир тяжело вздохнул своим мыслям.

— Не спится? — услышал он голос Даромира.

— Не спится, — тихо ответил Радомир. — Ты как-то говорил, что однажды мне придётся выбирать между двумя путями. Я же тебя не послушался и выбрал третий.

— Было дело. Да когда ты вообще меня слушался? — усмехнулся Даромир, присаживаясь рядом с ним на завалинку.

— Ты не прав, дядька Даромир. Не прав. Я никогда не пропускал ничего мимо ушей, что касается воинской науки.

— Так не о том речь.

— Не о том, — задумчиво вторил ему Радомир. — Спроси меня сейчас, променял бы я всю эту жизнь на другую? На любую другую. Воеводы ли без жены или осёдлого жителя с женой. Не о таких ли путях ты мне говорил?

— О них.

— Так вот. Не променял бы. Несмотря на всю боль, что мне выдержать довелось, — уверенно сказал Радомир и вздохнул.

Даромир посмотрел на него внимательно и покачал головой.

— Я сам когда-то свой путь выбирал. От многого в этой жизни отказался, — вздохнул своим воспоминаниям Даромир. — От многого. Но не жалею о том. Мой путь — это мой путь. И он верный. Тебя вот обучил. Да и Дарьяну на свою голову. Я после её смерти часто себе вопрос задавал, а прав ли я был? Видел, как ты ждал её возвращения, и не верил, что это произойдёт. Да я тебе о том говорил не раз. Не утаивал от тебя мысли свои.

— Не утаивал, — опять вздохнул Радомир. — Не зря ты её обучал. Не зря. Она для меня — свет, что ярче любого солнца будет. Я до сих пор на неё налюбоваться не могу. Я помню нашу первую встречу, словно она сегодня была. Я прочитал тогда в её глазах то же, что и в своих. В ней был дух воина. Она всегда была моим отражением. Мы были созданы друг для друга. Понимаешь? И я выбрал третий путь. До конца ли я верил в её возвращение? До конца. Я понял, когда она в мир Яви вернулась. Я её услыха́л. Но вот куда её Боги Вышние вернули, понять не мог. Пытался узнать, но не мог. Вот тогда я и отчаялся. Думал, что сломаюсь. Она уже ходила где-то по Земле мне неведомой, а я найти её не мог, — из глаз Радомир потекли слёзы.

— Но ты же нашёл. Что теперь о том печалиться? — спросил Даромир.

— Нет, она сама меня нашла. Я когда вновь её увида́л, у меня дыхание спёрло. Я никак не мог до конца осознать, что это она. Понимаешь?

— А как ты это понял?

— Как сказал Зоремир, я вижу людей иначе, чем простой человек. Для меня тело — это всего лишь оболочка. А душа её — она была всё та же. Её свет нельзя спутать ни с чем. Она когда вошла в барак на Мидгарде, то я глазам своим не поверил. А когда Переслав её имя назвал, то я чуть не заплакал от счастья. Так захотелось к ней подбежать, на руки взять, к себе прижать. Но она меня не узнавала долго. Я тогда уже решил, что увезу её с запретной Земли. Буду ждать, пока она меня не признает. А она потом всё вспомнила. Сама меня признала, — Радомир вздохнул и замолчал ненадолго. — Жалею ли я о своём выборе? Нет, не жалею. Мы — знатная пара воителей. Сам сегодня всё вида́л.

— Да-а-а. Даже меня, воина бывалого, вам удивить удалось. Самому захотелось супротив вас встать, да понял, что пустое это, — засмеялся Даромир. — Так что тебя печалит теперь, если ты выбор свой правильно сделал?

— Ты говорил как-то, что воевода не должен страшиться потерять кого-то или чего-то, — Радомир опять вздохнул и замолчал.

На небо восходила первая луна. По водяной глади побежала лунная дорожка. Речка неспешно катила свои воды, наигрывая мелодию волн. Они сидели молча. Даромир не решался нарушить тишину.

— Я за каждого ратника из своей дружины боюсь. Я каждого потерять не готов, — первым заговорил Радомир. — Как-то корабль драгондов взорвался, так там более двадцати моих воинов полегло. Все ребята славные. В тот миг боль сковала моё сердце. Я чуть не уничтожил всю систему связи и защиты на своей вайтмаре в гневе. Силой своей, ведовской. А потом я разнёс вдребезги все корабли противника. А теперь я боюсь за ещё одного ратника.

— Даже я догадываюсь за кого. Так может домом осядете? Детишек народите? Будете ратников молодых тренировать?

— Я и не сомневаюсь, что догадываешься, о ком я говорю. Нет, не осядем. Не сейчас. А страх мой иной, Даромир. На земле и в космосе я её защитить смогу. Да и сама она себя в обиду не даст. Любому не только зубы пересчитает. Ты ещё на себе её ведовскую силу не прочувствовал. Не осознал, насколько она у неё велика. Она не меньше моей будет. Не меньше, — Радомир склонил голову на ладони и вздохнул, затем он посмотрел в глаза Даромира. — А что я могу сделать с её снами? Ответь? Что? Она там одна. Понимаешь? И сражается всё время с кем-то. Я от ни́х её защитить не могу! — с досадой крикнул Радомир. — Нигде не смогу! И я от бессилия выть порой хочу. В прошлый раз эти сны занесли её за рубеж. И только мы со всем справились, как на неё накатили новые сновидения. Что мне прикажешь с этим делать? Построить для неё прекрасную темницу и под замок посадить? И там она будет меня ждать, а после походов мечи мои полировать? Не такой мы путь с ней выбрали для себя! — Радомир в ярости ударил кулаком по ладони. — Не такой!

— Слышал я про ваш последний поход. Уже сказы про вас по всем Землям Света пошли рассказывать. Что не приукрасили, так преумножили, — усмехнулся Даромир. — Такими уж вы уродились оба. Два воина-защитника. Значит, не раз вам ещё в боевые походы ходить. Не раз за Земли Света горою стоять. Да только ты в тех боях — воевода. За тобой вся сила твоей огромной дружины. Они сильны верой в тебя. А Дарьяне дано путь вам указывать. Она может видеть, где в вашей помощи нуждаются. И ты последуешь за ней, куда бы эта дорога вас не привела. Видно, поэтому и разлучить вас Вышние Боги не захотели. И вернули нашу Дарьянушку к тебе назад. Вы не два человека по отдельности, а одно целое. И никто ещё из семейных пар не был так един на Земле нашей, как вы с Дарьяной. Никто.

— Мудры твои мысли, дядька Даромир. Не помышлял я так о снах Дарьяны никогда. Не думал о том. Благодарствую тебе за разговор этот. Словно камень с души моей снял, — Радомир первый раз за разговор улыбнулся. — А о пути своём, как и ты, я никогда не пожалею. А теперь пора мне отдохнуть. Может, в её сновидениях я и не могу рядом с нею быть, но сон её охранить смогу.

— Тогда иди к ней, а я тут ещё чутка посижу, — сказал Даромир.

Радомир попрощался с ним и отправился спать. Даромир долго ещё сидел, глядя на водную гладь озера.

Глава 4

Я стою в лесу. Ветер теребит мою шерсть. Я принюхиваюсь. Отвратительный запах заставляет меня чихнуть. И куда на этот раз меня занесло? Я поднимаю глаза к небу. Оно затянуто облаками. По ощущениям то ли ночь, то ли поздний вечер. Я сканирую местность. Неподалёку находится поселение. Светлые души, тёмные души, драгонды. Шерсть встала дыбом. Есть там девушка из моих снов или нет, я не знаю. Мне не удалось запечатлеть её образ. Но там есть светлые люди, а значит, мне туда.

Я бегу по лесу. Запах усиливается. Пахнет нечистотами, каким-то топливом, скотом и скошенной травой. Я подбегаю к кромке леса и вижу несколько разбросанных строений. Дома стояли вперемешку с сараями. Я нахожу здание, в котором светлые души, и бегу к нему через поле, прячась в высокой траве. Внутри нет драгондов и других людей, а значит, я смело могу войти.

Я сосредоточилась. Меня нет. Я — дух. Я могу пройти сквозь стену. Закрываю глаза. Вдох — выдох. Я иду вперёд. Усилившийся запах немытых тел заставил меня открыть глаза. Внутри хватает света, чтобы осмотреться. Вдоль одной стены стоят клетки, в которых спят люди на подстилках из соломы. Я прохожу вдоль них и натыкаюсь на взгляд человека за решёткой, прикованного к стене в самом дальнем углу. Его глаза округляются от удивления. Я подхожу к нему ближе.

— Ты пришёл на мой зов!? — не то спрашивая, не то утверждая, говорит он тихим шёпотом.

«Допустим, не пришёл, а пришла, — захотелось мне возразить — Но в данной ситуации, это значение не имеет, — остановила я поток своих мыслей».

Главное, что я его слышу и понимаю. Это человек с Земли Света. Я кивнула ему головой.

— Ты можешь освободить меня?

Я сосредотачиваюсь на замке от клетки. Он поддаётся мне. Я открываю зубами дверь и вхожу. Я пытаюсь сосредоточиться на его кандалах, но он резко останавливает меня.

— Не сейчас. Нам нужно подготовиться. Нас тут около двадцати человек. Нас похитили драгонды и продали на невольничьем рынке. Нужно освободить всех с этой плантации. Понимаешь? Мне нужно несколько дней, чтобы всё организовать. Ты сможешь вернуться ещё раз?

Хороший вопрос. А знаю ли я на него ответ? И как он вообще меня позвал? Я задумалась, глядя на него. И тут моё внимание привлек амулет, висящий на его шеи. Это была деревянная фигурка белого волка. Я подошла к нему поближе, всматриваясь в неё.

— Ты — дух-хранитель нашего рода. Ты — Белоснежный Истэка. А теперь уходи, пока тебя не заметили. Я позову тебя, когда придёт время.

Я вышла из клетки. Закрыла за собой дверь и замкнула замок. В этот момент кто-то во дворе уронил что-то звонкое. Я дёрнулась от резкого звука.

***

Я вздрогнула и проснулась.

«Теперь я ещё и Истэка. Прекрасно. И при чём тут девушка?»

Захотелось поскорее поделиться с мужем новым сном, но Радомира рядом не было. За окном было уже светло.

На днях мы приехали погостить домой к моим. Они до конца не могли поверить в моё возвращение. Мой батюшка стал теперь Головой нашего селения. Он хотел поговорить спозаранку о чём-то с Радомиром, обсудить какие-то мужские вопросы. Видно, они уже делами занимаются, а я тут валяюсь.

Я сладко потянулась. Как хорошо проснуться в своей светёлке. Мои домашние только прибирались тут, но ничего не меняли. Моя комната столько лет простояла нетронутая. Она словно ждала вместе со всеми моего возвращения домой. И вот я опять здесь.

Пора было вставать. Сегодня всё село гудело с самого утра. Решено было чествовать наше с Радомиром возвращение домой, а заодно и свадьбу отпраздновать честь по чести. Даже вся моя дальняя родня из соседних селений собралась. Пир решили под открытым небом закатить. Погода стояла чудесная. Да и кто позволит ей всё испортить? Ведь у меня теперь не только муж — «повелитель стихий», но и я уже кое-чему обучилась.

Настроение было хорошее, даже несмотря на сон. Ведь я просто там кому-то помогу сбежать из заточения. Если это возможно, то спасать я буду всех и всегда, даже в своих снах. Я улыбнулась своим мыслям. Понежившись ещё немного в кровати, я пошла принимать душ и одеваться. Спустившись на первый этаж, я столкнулась с Переславом.

— Она тут дрыхнет до полудня, лентяйка, а мы за неё всю работу перелопачиваем, — засмеялся он, увидев, как я спускаюсь по лестнице.

Я так обрадовалась его улыбке. От неё сразу стало на сердце тепло. Я подбежала к нему и обняла.

— Я не дрыхну. Я силы восстанавливаю, — я попыталась возразить.

— Сейчас я тебе сковородку в руки всучу, вот с ней силы и восстанавливай, — не унимался Переслав, крепко прижав меня к себе и поглаживая по голове. — Здыхлять ты наша.

Я засмеялась ему в ответ.

— Ты почто сестрицу мою словами обхаиваешь? Сковородку ей предлагаешь? Не боишься ею от Дарьяны получить по первое число? Так от меня получишь, — к нам подошла Ждана, дав лёгкий подзатыльник мужу. — Иди, тебя там Лучезар обыскался.

— Сын уж без отца и справиться не может?

— Иди, иди. Неча отлынивать от труда, — попыталась пихнуть его к двери Ждана.

— Ишь, раскомандовалась. Мужа строит. Никакого сладу с этой женщиной нет. Оставил её на несколько лет одну, так она от мужниных рук совсем отбилась, — Переслав подхватил Ждану за талию, поднял и закружил по горнице.

— Смотри, как бы тебе самому не пришлось отбиваться от моей скалки, — пошутила Ждана, поцеловав мужа. — А то шастаешь по Землям разным. С дурными людьми знакомишься.

— Вот и я о том же. Даже с доходягами всякими сталкиваюсь, — опуская жену на пол и кивая на меня, сказал Переслав. — Дурному от них учусь, — не унимался он, уворачиваясь от ладошки Жданы.

Я смотрела, как они по горнице друг за дружкой со смехом бегают. Подначивая друг друга, словно им всё ещё лет по двадцать было. Переслав опять поймал жену и крепко поцеловал. Затем он направился к выходу, а Ждана повернулась ко мне.

— И на самом интересном месте он ушёл от жены на великие свершения, послав воздушный поцелуй ей в спину на прощанье, — подмигнув мне, пошутил Переслав и быстро закрыл за собой дверь от развернувшейся в его сторону Жданы.

Мы с сестрой крепко обнялись. В моих воспоминаниях она только-только в пору вестину вошла, а для неё уже больше ста лет пролетело. Так непривычно было это осознавать. Теперь я была младше всех своих родных. И они носились со мной как с дитём малолетним. От работы отваживали. Ничего делать не давали. Батюшка и тот вместо того, чтобы работой загрузить, принёс мне мои старые деревянные мечи. В первый день, когда мы с Радомиром к моим приехали, то на меня насмотреться все не могли. Нарадоваться. Дышать на меня боялись. Все вокруг меня суетились. Кто-то спешил воды подать, кто-то пирожок впихнуть. Словно не домой приехала, а на курорт, где за тебя только разве что не кушают.

Выйдя на улицу, я услышала весёлый гомон голосов. Приготовления к празднику шли полным ходом. Столы стояли по большому кругу поляны и ломились от угощений. Женская половина селенья под руководством моей матушки наводила последний лоск. Детишки носились вокруг них с визгами и смехом. Мужчины обустраивали потешные качели и карусели. Кто-то настраивал аппаратуру для связи с теми, кто не мог приехать лично. На импровизированной сцене подготавливали музыку и различные развлечения. Готовили место для потешных боёв. На сцене я увидела гитары с Мидгарда. Кто-то явно хотел всех сразить игрой на новом инструменте.

Сердце сжалось от воспоминаний. Шумные танцы, посиделки, песни, катание на качелях, разжигание костров в честь Богов Вышних. Хороводы вокруг него. На наших Землях хмельных напитков не было. Никто в здравом уме не стал бы затуманивать свой рассудок, уподобляясь бешеному животному. Наши люди умели просто радоваться жизни. Всем находилось развлечение по сердцу.

Я увидела рядом с Переславом Лучезара. Он был самым младшим из семи братьев, но при этом был как две капли воды похож на отца. Прямые волосы соломенного цвета, сине-зелёные глаза, задорные веснушки на носу. Высокий и статный. А вот улыбка у Лучезара была такой же, как у моей сестры Жданы. Добрая и задорная одновременно. Имя ему очень подходило. Славный паренёк подрастал. Остальные его братья не приехали. Все уже давно семьями обзавелись да хозяйством своим. У меня ещё будет время со всеми раззнакомиться. Я помахала им рукой и пошла матушке помогать.

Вскоре стали собираться родичи с соседних селений. На нашей Земле поселения были небольшие: домов в тридцать-сорок. Девушки со временем уезжали жить в род мужа, а сыновья недалеко ставили новое поселение. И так разрастались рода, словно круги на воде. И получалось, что во всех соседних селениях ближние родичи и жили. Куда бы ты ни приехал, всюду тебе рады были. Всегда готовы были накормить, напоить да кров дать.

Когда второе солнце начало подниматься на небосвод все стали рассаживаться за столы. Мы с Радомиром сели возле батюшки, рядом с нами Переслав со Жданой и сыном. Остальные родичи все хотели к нам поближе устроиться. Галдеть начали да шуметь, но батюшка быстро всех угомонил. Потом пошли речи. Про моё возвращение в мир Яви. Про походы наши воинские. Про победы дружины Радомира. Все слушали рассказы из первых уст. Все искренне радовались за нас с Радомиром. Спустя столько лет вся моя родня праздновала нашу свадьбу.

Потом разожгли костёр посередине поляны. На сцену вышли музыканты. К нашему празднику присоединилась молодёжь с других поселений. Начались танцы, хороводы. Детишки на каруселях катались. Ребята потешные бои начали, показывая удаль свою да силушку молодецкую. Девчушки громко их подбадривали шутками да прибаутками. Переслав с Радомиром отмахнулись от этого дела, отправив Лучезара на поединок вместо себя. Я что было сил поддерживала его, присоединившись к женской половине. Радомир только с меня посмеивался да подшучивал.

Радомир с Переславом присоединились к музыкантам и задорно пели песни с Мидгарда, играя на гитарах. Шум и гам стоял весь день. Мне хотелось, чтобы этот день вообще не заканчивался. Я каталась на качелях, плясала до упада. Я не смогла удержаться и потащила Переслава пострелять из лука. Он сперва насупился, глядя на меня. Я ему слово дала, что всё по-честному будет. И силу свою ведовскую использовать не начну.

— Брось, дру́же, хватит уже дуться на нас, — подначивал его Радомир. — Хочешь, я тебе покажу, как я стреляю без силы своей? На весь мир себя опозорю, но лук в руки возьму.

— Не хочу, — надулся Переслав. — Что мне с твоего позора? Полегчать должно?

— Переслав, лю́бый, покажи сыну, как стрелять надобно, — присоединилась к уговорам Ждана.

Мы втроём посмотрели на неё одновременно. Она удивилась нашей реакции и вопросительно обвела всех взглядом. Радомир схватил Переслава за руку и повёл к стрельбищу.

— Сейчас весь народ увидит, как великий воевода из лука стреляет, — толкнув друга в бок, улыбнулся Радомир. — А ну-ка, ребятишки, дайте-ка нам пострелять.

Ему сразу протянули несколько луков. Он взял один из них, прицелился и отправил стрелу в полёт. Она попала в молоко. Тогда он натянул вторую стрелу, та со свистом пролетела мимо мишени. Ребятня начала поддерживать Радомира, подбадривая свистом и криками. Радомир натянул тетиву, и стрела вошла в землю перед мишенью.

— Вот так, дру́же, я стреляю как обычный человек. Далеко мне до тебя. А до Дарьяны и вовсе не дотянуться. Покажи нам, как стрелять настоящий лучник может, прошу, — протягивая ему лук, сказал Радомир.

Переслав улыбнулся, взял лук, посмотрел задумчиво на дру́жку своего.

— Только с одним условием, — хитро улыбнулся Переслав.

— И с каким же? — удивился Радомир.

— Потом ты во-о-он в то колышко попадёшь, — показывая на одну из еле видимых вешек, вбитых в землю по краю поляны.

— Эх, научился ты, как я посмотрю, у Дарьяны плохому, — засмеялся Радомир. — Даю тебе слово.

Все стояли вокруг, не понимая, о чём они говорят. Одна я засмеялась.

— Я его плохому не учила, он освоил всё самостоятельно.

— Так ведь с кем поведёшься, от того и не такому научишься, — подмигнул мне Переслав. — Пошли, доходяга, по-честному соревноваться, — он засмеялся, уворачиваясь от Жданы.

С нами соревновались десять ребят. Среди них был и Лучезар. Переслав радовался победам сына, больше, чем своим. В конце соревнований остались мы втроём. Я решила, что стоит их оставить вдвоём, и последний выстрел сделала неудачно. В итоге соревновались сын с отцом. Когда уже мишенью стал прутик, Переслав пробил его своей стрелой. Лучезар вогнал свою стрелу прямо в отцовскую, расколов и её, и прутик. Радомир огласил победителем Лучезара. Свист стоял, шум, гам на поляне. Переслав был горд за своего сына.

— За тобой последний выстрел, воевода, — напомнил Переслав.

Радомир посмотрел на него и только покачал головой, усмехнувшись своим мыслям. Взял лук в руки и пробил дальний колышек насквозь. Все присвистнули от удивления.

— Вот таким воеводой и сильна наша дружина, — гордо сказал Переслав. — Правда, и на него найдётся соперник ему под стать. А ну-ка, Дарьянушка. Задай мужу жару. От нас, от всех.

Радомир протянул мне лук и подпихнул к стрельбищу.

— Удиви нас, воительница, — подмигнул мне муж.

Я даже опешила. Ах, так. Удивить, говоришь. Я недоверчиво глянула на Радомира. Он с такой любовью на меня посмотрел, что я почувствовала в себе силу неимоверную. Рядом с ним мне были не страшны ни сны мои, ни полчища врагов. Я увидела в его глазах такой же огонь, который горел внутри него и в первую нашу встречу, который не погаснет даже с годами. Ради него стоило преодолеть даже смерть.

— Удиви нас, Душа моя, прошу, — Радомир повторил просьбу.

— Удивить вас, говоришь, — я улыбнулась ему в ответ и взяла лук.

Я встала на позицию. Прицелилась к колышку. Вдох — выдох. Я пустила стрелу в полёт. Она снесла колышек, вывернув его из земли. Потом я стреляла раз за разом, пока не снесла все девять вешек.

Восторженные крики, хлопанье и свист. К нам за это время подтянулось половина народа. Мой батюшка стоял довольный, улыбаясь своим мыслям. Потом мы все продолжили гулянье. Я танцевала с Радомиром и была счастлива. Под вечер все столы были убраны с поляны, и мы закружились в хороводах. День удался на славу. Постепенно праздник затихал. Молодёжь пошла гулять к озеру, а взрослые с детьми отправились укладываться спать. Ждана, пошептавшись с Переславом, ушла отдыхать.

***

Переслав с Радомиром разожгли маленький костерок у нас за домом. Я задумчиво смотрела на языки пламени. Радомир присел рядышком со мной.

— Не хватает озера и дуба, — пошутил Переслав. — Так о чём вы со мной захотели перемолвиться наедине, дру́же?

— Если не захочешь, то можешь нам не отвечать, — Радомир посмотрел ему в глаза. — Но нам с Дарьяной знать надобно, что произошло в твоём роду? На что намекал Зоремир? Как мою связь с Дарьяной нарушить можно? Ты никогда мне ничего не рассказывал о том. А я думал, что меж нами секретам нет места.

— Кто ж сор из избы выносить будет? Ты мне и сам не всё рассказывал, дру́же, — усмехнулся грустно Переслав. — Ты вроде и хотел как лучше для меня, а получилось наоборот.

— Так то́ уже в прошлом. Я понял свою ошибку, и повторять её ни с кем не намерен. Ничего я от тебя больше не утаивал. Секретов не держал. Всю мою силу ты теперь ведаешь.

— Мне нет в том сомнения. Да и я как дитё малое по-пустому на тебя обиделся. Эка невидаль, что мой дру́же лучше меня из лука стреляет. Вот и сын меня победил. И я горд этим. Благодарю тебя, Дарьяна, что дала нам с ним вдвоём соревнования потешные закончить, — подмигнул мне Переслав.

— Я решила, что так будет правильно, — улыбнулась я ему в ответ.

— Верно решила, — подтвердил Переслав.

Он посмотрел в костёр, собираясь не то с мыслями, не то с духом. Дрова тихо потрескивали. Сверчки завели вечернее пение. Село медленно засыпало. Мы ждали, пока Переслав заговорит первым.

— Особо поведать нечего. Было это очень давно. Да так давно, что даже и вспомнить в моём роду не могут, сколько поколений назад эта история произошла. Всем мальчикам рано или поздно о том рассказывают. И строго настрого велят сор из избы не выносить. Когда-то в нашем роду была семейная пара. Наш родич невесту по сердцу нашёл, в дом привёл. Детишек родили мал мала. Всё хорошо у них было. Душа в душу жили. Да вот только жена его была такой же, как вы с Дарьяной. Ведунья сильная. Лечила всю округу. И не только людей, но и животину. И урожай с ней всегда знатный был. Однажды родич на другую Землю с обозом отправился. Мы не знаем, как и что там произошло. Но он повстречал там другую женщину, вдовую. Может, он на постой к ней устроился. Да какая разница сейчас, как они встретились. Что пустое молоть, — Переслав вздохнул. — Однажды жене его плохо стало от резкой боли. Она за живот схватилась, будто ей кто ножом туда пырнул. Все кто рядом с ней был, её подхватили и к волхву повезли спешно. В дороге по всему её телу судороги стали пробегать. Живой и не довезли. Умерла она от сильных болей по дороге. Никто ничего понять не мог. А волхв, когда её увидал, осерчал сильно. И объяснил всё родичам моим. Сказал, это всё от того, что муж её с другой женщиной сошёлся. В блуд пошёл. А то́ на наших Землях недопустимо. Да вы и сами о том знаете. Спустя время обоз домой вернулся с родичем нашим. Поведали ему о том, что с женой его произошло. Он в лице переменился, слёз сдержать не мог. А что толку плакать. Назад уж ничего не воротишь. Из рода его не выгнали. Позволили детишек своих самому на ноги поставить. Да только в глазах его больше радости никто никогда и не видел. И умер он в самом расцвете сил от тоски непроходящей. Вот и весь сказ.

— Вот об этом Зоремир нам и пытался сказать. О связи нашей, на физическом уровне завершённой, — задумчиво проговорил Радомир.

— Да на Мидгарде от такого не то, что не умирают. Даже ничего не чувствуют, — вставила я свои пять копеек.

Переслав с Радомиром одновременно посмотрели на меня. Глаза мужа были холоднее лютого мороза. Переслав головой из стороны в сторону покачал, не то осуждая меня, не то мысли дурные разгоняя. Радомир попытался что-то мне сказать.

— Погоди, дру́же, дай уж я разговор этот вести буду, коли начал, — остановил его Переслав. — Не чувствуют, говоришь? Ничего, говоришь? Мы когда на запретную Землю прилетели, то много чего там увида́ли, что ни сердцу не мило, ни уму. Сказать хочешь, что молодые парни и девушки спят с кем попало, и плевать при этом на всё хотели? Что никто от этого там не умирал? Много ли ты о том ведаешь? Много ли семей крепких знаешь? Долго ли семейный союз там длится? Год, два, месяц? Сколько? Не думала почему? Разве не вида́ла, что нормальных семей на Мидгарде уже по пальцам одной руки посчитать можно? А всё почему? Ответь мне? — Переслав посмотрел на меня в упор. — А всё потому, что без соединения двух душ, не будет соединения двух людей. Не будет и семьи. Будет ерунда сплошная. Мужья бросают жён, жёны — мужей. Дети без отцов растут, от родов своих оторваны, корней своих не имеют. А всё потому, что у их родителей по молодости партнёров было вагон и маленькая тележка. Физическая связь, она последней идёт в нормальных союзах, а не первой. И она должна быть первой у обоих супругов. Иначе никак. А там люди всё ищут идеального партнёра. Вдумайся в эту фразу. Не человека родного, не душу родную, а партнёра. Словно для игры в покер на одну ночь. И у подростков столько этих связей образуется на физическом уровне, что и рвать там уже нечего. Всё и так извозгано у них, что хуже уже некуда. Сами свою жизнь ломают, а потом только удивляются, что никак счастья найти не могут. Они же это счастье своими руками заживо похоронили, закопали в землю глубокую и гранитную плиту сверху положили. Не болит, говоришь? Болит, ещё как болит. Все только и говорят, мол, он меня бросил, а у меня душа болит. У кого больше, у кого меньше. А с чего ей болеть-то, если на Мидгарде в неё даже не верят? С чего болеть-то? А всё просто, Дарьяна. И там у людей эта связь есть. И когда она рвётся, то и болит всё внутри. Всё наизнанку выворачивается, словно кто по живому пилит. А всё это из-за рвущихся энергетических связей между двумя людьми. А потом душа выгорает начисто, и любить она уже не способна. Вот и ходят люди по запретной Земле в поисках счастья, а обрести его не могут. И ежели даже простому человеку от этого больно, то у вас, ведунов, эта боль в разы больше. От неё вы и помереть можете. А про вас двоих мне и подумать боязно. Ваша сила во сто крат больше многих. Не болит у них там ничего, — не успокаивался Переслав. — Лучше бы люди на запретной земле учились мудрости у предков своих. Берегли чистоту и честь смолоду как девушки, так и юноши. Или у других учились. На востоке Мидгарда и по сей день честь девушки — это гордость рода. Там помнят наставления предков своих. Чтут то́, что им завещано было. А ты вот почему себя берегла? Для кого? Ответь. Почему не была, как другие? Мало ли в твоей спортивной школе парней было? — холодно посмотрел на меня Переслав и замолчал.

— Охолодись, дру́жа. Охолодись. Сам мне когда-то говорил, что Дарьяна двумя жизнями жила. Что вторая жизнь на ней след оставила. Сам успокаивал. Али забыл уже? На запретной Земле многие живут не по законам предков своих. Много зла там творится с людьми, которое они, не осознавая, своими же руками делают. Вот поэтому нам туда хода и нет. Мы поняли, почему этот запрет на наших Землях соблюдается, только когда на Мидгард прибыли. Когда увидели, как там всё с ног на голову перевёрнуто, — остановил его Радомир.

Я прижалась к мужу, он обнял меня руками крепко, словно огораживая от чего-то.

— Тренировки и сражения были моей жизнью. Да и не мил мне был никто, вот и не сближалась, — заговорила я, когда с мыслями собралась. — Бывало, думала, вот оно, счастье моё. Потом присмотришься. Нет, не оно. А быть как все я не стремилась. Учитель в меня вложил всю мудрость отцовскую. И о чести девичьей рассказывал. Он, как отец, оберегал меня от глупых поступков. И он мне постоянно говорил о том, что если и найду я мужчину в этой жизни, то он должен быть мне равным. И что вначале я должна душу свою слушать, а уж потом своё тело. И у меня даже мыслей не возникало переспать с кем-то ради эксперимента. Или потому что все так делают. Я видела жизнь иначе, чем остальные. Душой своей. Поэтому и чиста была во всём. И я осознавала, что большинство людей на Мидгарде сле́пы. И не потому, что глаз не имеют, а потому, что видеть ничего и не хотят в погоне за удовлетворением своей похоти. Да только те желания не есть сама жизнь. Это лишь иллюзия жизни.

— Не серчай на меня, Дарьяна, — сказал Переслав. — Я просто Катьку с Мидгарда вспомнил. Ты постоянно спрашивала, чего Радомир на неё злой ходил. Ты бы видела, как она сперва ко мне цеплялась, пока Радомира не встретила. Тогда она на него быстро переключилась. Ей было всё равно с кем, когда и сколько раз. Если бы она могла знать, что мы про неё думаем, то тут же уехала бы с раскопок. В наших мирах Света такого нет и быть не может. И ты это знаешь.

— А неужто потом нельзя всё исправить? Неужто никто потом не сможет соединиться с любимым человеком? — спросила я.

— Любому человеку в этой жизни в помощи никогда отказано не будет, — ответил Переслав. — Если человек осознал, что оступился, что не так всё делал, что не прав был. То тут за него и Боги Вышние горой встанут. Если два любящих сердца захотят соединиться, то ничто им помешать не сможет. И все прошлые связи сотрутся силой их любви, словно их и не было вовсе. Любви двух душ, а не тел. Но ежели человек осознанно так поступает и ничего понимать не хочет, то пусть не пеняет на Богов, что не везёт ему в этой жизни. Что счастья нет. Пусть не спрашивает тогда, а откуда на него беды сваливаются и за что ему всё даётся? Он сам эти беды на себя и наслал, потому что не живёт по законам божьим, по законам предков своих. Так что, просто берегите друг друга, и всё у вас хорошо будет. И никто тогда вред вам причинить не сможет.

— Я благодарен тебе, дру́жа, за разговор этот, — сказал Радомир. — От нас обоих благодарен.

Переслав только махнул в нашу сторону рукой и промолчал. Я понимала, что он всё ещё никак не успокоится.

— А мне новый сон приснился. И я там волком была, — решила я разрядить обстановку.

— Рассказывай давай. Куда тебя занесло на этот раз, лягушка-путешественница ты наша, — грустно усмехнулся Переслав.

Костёр всё ещё потрескивал. Я рассказывала им свой сон. Мы потом ещё долго обсуждали всё. Пытались что-то понять. Что-то сложить воедино. А уж потом отправились отдыхать.

— Я забыл сказать в суете сегодняшней. Мы со Жданой скоро отправляемся в сваты в соседнюю солнечную систему. На транспортном корабле полетим. Лучезар там себе суженую углядел. Полетите с нами? Мы со Жданой были бы рады таким сватам, — напоследок спросил Переслав.

— Можешь рассчитывать на нас, дру́же. Рады будем сосватать твоего сына. Только от чего не воспользоваться вратами междумирья? — удивился Радомир.

— Да у них там группа кристаллов из строя вышла. А тут как раз наш урожай к ним летит. Да и Лучезар со Жданой никогда не летали на корабле. Сын этой вести больше всех обрадовался.

— Значит, полетим, — подытожил, улыбаясь, Радомир. — А теперь пора и отдохнуть.

— Ночи тебе покойной, о великий Истэка. И тебе, прекрасный страж великого духа, — напоследок пошутил Переслав, увернулся от руки Радомира и, смеясь, направился к дому.

Мы с Радомиром затушили костёр и отправились отдыхать.

Глава 5

Я слышу шёпот и пытаюсь разобрать слова. У меня ничего не получается. Я пытаюсь прислушаться, но это не помогает. Вдруг наступает мёртвая тишина. Она резко давит мне на уши. Я пытаюсь осмотреться. Повсюду серая мгла. Я словно ёжик в тумане, пытающийся отыскать дорогу на ощупь.

Шёпот опять повторяется, то усиливаясь, то сходя на нет. Я стараюсь разобрать слова. Но ничего не выходит. Я силюсь рассмотреть себя, но я опять бестелесный дух в серой пустоте. Я пытаюсь прорваться сюда волком, но у меня ничего не выходит. Я осматриваюсь по сторонам.

— …ги-и-и! — чьи-то слова пытались прорваться ко мне сквозь эту тишину.

К горлу подкатывает ком, а на глаза наворачиваются слёзы от накрывшей меня волны безысходности. Кто-то меня зовёт, а я даже не понимаю, кто и куда. Шёпот исчезает так же внезапно, как и появляется.

Тишина опять давит на меня. Я не слышу даже биения своего сердца. Этот туман, лишённый звука, пугает меня. Никогда вокруг меня не было такой идеальной тишины.

— …моги́-и-и! — кто-то очень громко крикнул сквозь эту тишину, давящую на нервы.

Я бы подпрыгнула от неожиданности. Однако мне это нечем было сделать. Но моё сердце, если оно тут существует, начало бешено колотиться.

— Чего мочь-то? — попыталась я докричаться до кого-то.

Ответом мне была пугающая тишина. Я пытаюсь взять себя в руки и ещё раз прорваться сюда волком. Ничего не выходит.

Я пытаюсь осознать, где же я? И куда меня занесло? Что это за место? И что я вообще тут делаю? Я опять пытаюсь прислушаться, но вокруг стоит полная тишина.

Так захотелось закричать громко-громко. Чтобы разогнать эту пугающую тишину. Этот серый туман. Я попыталась заорать что было сил. Во всё своё несуществующее горло.

— Что-о-о я-я-я могу-у-у!?

Я почувствовала резкий толчок и всё исчезло.

***

Я дёрнулась и открыла глаза.

Радомир не спал. Он вопросительно смотрел на меня. Я заплакала навзрыд.

— И зачем тебе такая жена?! — в сердцах крикнула я, усаживаясь на постели. — Даже мужу отдохнуть не даёт. Ночами тебе со мной никак выспаться не получается. Что я могу?! Что я вообще там могу, если и мочь там нечем? — я посмотрела на мужа заплаканными глазами. — Я ничего не могу!

Я скинула одеяло и попыталась вскочить с кровати. Радомир опередил моё движение, крепко обхватив меня.

— Перестань. Успокойся. Тише, — негромким голосом говорил муж, не ослабляя своей хватки. — Не наводи на себя напраслину. И никогда мне больше таких слов даже в сердцах не произноси! Даже в бреду так думать не сме́й! Слышишь, никогда не оскорбляй меня такими мыслями. Нужно ночами не спать, я буду не спать. Если я там тебя во снах защитить не могу. Помочь ничем не могу. То я тут тебя охранять буду. Всю жизнь свою во всех мирах, во всех измерениях, во всех проявлениях. Запомни это крепко накрепко. Ты никогда моей слабостью не была и не будешь. Ты — моя сила. Знай это. Мой дом там, где твоё сердце.

— А мой там, где твоё, — эхом отозвалась я и повернулась к Радомиру, обхватив его что было сил. — Не держи зла на меня, за слова мои, в сердцах сказанные. Не держи.

— Как я могу на тебя зло держать али печалиться о чём? Мне жена по ночам концерты закатывает. Воет во сне, лучше любого волка в округе. Может, расскажешь уже, что у тебя там было? Я сгораю от любопытства, — шутливо сказал Радомир.

— Любопытной Варваре на базаре всё лишнее оторвали, — пошутила я.

— Мне не страшно, я же не Варвара. И у меня нет ничего лишнего, — продолжал подначивать меня муж.

Я улыбнулась ему, вздохнула и рассказала сон. Повествование было очень коротким.

— И что мне вот сейчас приснилось? Скажи, — я посмотрела в его глаза.

— Хороший вопрос, но ответ мы узнаем в следующей серии. Смотрите наш сериал по выходным. Не пропустите последний сезон, там будет самое интересное, — сказал Радомир и засмеялся.

— Понабрался шуток с Мидгарда, — я засмеялась ему в ответ.

— Чего я там только не понабрался. Одна жена чего стоит, — он обхватил моё лицо и крепко поцеловал.

— А чего она стоит, мы узнаем в следующем сезоне, — улыбнулась я мужу.

— Ну вот и ожила, — Радомир облегчённо вздохнул. — Предлагаю сегодня тебе экскурсию по интересным местам нашей Земли. Как на это смотришь?

— Заманчивое предложение. Куда повезёшь меня? По местам детской «боевой» славы?

— Не угадала. Просто Колояр просил своему сыну нашу Землю показать. Рассказать ему, что да как устроено у нас. Он ведь вырос вдали от родных, от нашей культуры. И ничего толком не знает. Всё ему тут в новинку. А после Земель Мрака, так ещё и не понятно до конца. Да и тебе память освежить не мешало бы. Что думаешь насчёт экскурсии?

— Я с удовольствием с вами прокачусь. Я ведь и сама толком на нашей Земле пожить не успела. И мне тут многое в новинку.

— О том и говорю. А теперь давай поспим. До рассвета ещё далеко.

Я поудобнее устроилась на плече мужа. Он меня крепко обнял. Так стало уютно и спокойно. Я быстро уснула.

Проснулась я спозаранку, стараясь не разбудить мужа. Пробежалась и размялась как следует, чтобы свой последний сон окончательно с себя стряхнуть. Затем я пошла к колодцу во дворе, чтобы водой ключевой обмыть лицо. Поднимая ведро, я услыхала, как Радомир пытается тихонько ко мне подобраться со спины. Я сделала вид, что хочу полить на себя воду. Поудобнее перехватила ведро и с разворота окатила мужа колодезной водой.

— За мной был должок, ёжик ты мой колючий, — я со смехом кинула ведро на землю и быстро перебежала по другую сторону колодца.

Радомир весь мокрый, смеясь, принялся за мной гоняться вокруг него. На наш смех князь с княжной из окна выглянули во двор. Их довольные лица, были наградой для нас. Они были счастливы от того, что их дети живы и здоровы. Что их сын радуется каждому дню, что улыбка играет у него на лице. Радомир ещё больше разошёлся под их взглядами, перемахнул через колодец и поймал меня.

— Я был согласен только на совместное купание. Али забыла уже? — шёпотом сказал он мне на ухо, прижимая к себе.

Он оторвал меня от земли и понёс к бочке с водой. По дороге я попыталась освободиться из захвата.

— Не выйдет. Сегодня я в поддавки не играю, — и со смехом попытался запихнуть меня в бочку с водой.

— Ты почто мне дочку обижаешь, Радомир? Вот я тебе сейчас покажу, — княжна, шутя, пригрозила сыну кулачком.

— Идите к столу, — поставил точку в разговоре князь. — Вам в дорогу ехать скоро. Негоже людей заставлять ждать, коли слово им дали.

Радомир, подхватил меня на руки и понёс в дом. По дороге он пообещал, что ещё будет и на его улице праздник с оркестром.

Мы высушились, переоделись и спустились к столу. Позавтракав, мы отправились на площадь града, где и договорились о встречи с Колояром и его сыном Белогором.

— Здравь будь, воевода, — с улыбкой встретил нас Колояр, — и тебе, Дарьяна, долгих лет.

— И тебе с твоим сыном здравствовать, — обнял своего воина Радомир, затем протянул руку Белогору. — Рад снова видеть тебя. Как тебе дома? Хорошо ли? Нужды в чём нет ли? Обращайся ко мне ежели что, не стесняйся.

— Дома хорошо. После полона и подавно. Сестричка моя в себя постепенно приходит. Зоремир с волхвами её выхаживают. Болезни нам с ней все излечили. Её лицо опять светится от счастья. А то я уж забывать стал, как выглядит её улыбка. И отец нам во всём помогает. Куда поедем, воевода Радомир? И где лошади наши?

— Ты не в дружине моей сейчас. Я тут тебе не воевода, и команды давать не волен, — Радомир ему улыбнулся. — Я тут равный всем. Так что зови меня просто по имени. Договорились?

— Договорились. Просто непривычно это всё мне. Князь тут не господин. Ты хоть и княжич, а не выше других стоишь. Ни хозяев на нашей Земле нет, ни господ. В полоне я к другому был приучен. Так что не злись на меня, ежели словом задену. Так где лошади?

— Так мы вроде Землю собрались осматривать. Лошади нам вовсе ни к чему. Али ты решил, что ежели у нас на конюшне скакуны стоят, так мы всюду на них перемещаемся? Ежели мы корабли деревянные строим и по морям на них ходим, то иначе на другой континент и попасть не можем? А что наши воздушные корабли вообще все не на Земле находятся, тебя поди и вовсе смущает. Могли бы тут летать по надобностям своим? — улыбнулся Радомир. — Вот от того я вас сегодня с Дарьяной по Земле нашей экскурсию и проведу. Покажу, как тут всё устроено. Вопросы будут — задавайте. На всё постараюсь ответить. А поедем мы… Как там, на Мидгарде, говорилось? На метро.

У меня глаза от удивления расширились.

— Какое метро?

— А такое. Пойдёмте за мной.

— Ты, воевода, без меня их всюду вози. У меня своих дел хватает, — отозвался Колояр. — Да и чего я там не вида́л?

— Добре, дру́жа. Я и без тебя справлюсь, — ответил ему Радомир и повёл нас к одноэтажному дому из белого камня.

Мы зашли внутрь. Там было, как в бальном зале, пусто и свободно. Хоть сейчас танцевать начинай.

— Места тут много, чтобы грузы было куда складывать и отправлять их потом куда нужно. Или наоборот принимать их с других континентов. У нас на Земле их три. На нашем континенте люди занимаются сельским хозяйством. Одежду шьют. Обувь знатную делают. В каждом селе есть специальные станки. Так что и самим хватает, и с другими есть чем поделиться. Знаешь, какие мастера у нас? Сносу их вещам нет. А вот ни заводов, ни фабрик тут нет. На южном континенте стоят заводы. Там производят вещи для хозяйства. Машины различные. Картриджи для машин едой заправляют. На восточном континенте ремонтные цеха стоят. Техника не вечна. Но и везде на нашей Земле люди занимаются сельским хозяйством. Так что без нужды ничего ненужного не производим. Продуктами делимся с соседними Землями. В нашей солнечной системе таких пять, вместе с нашей. Люди у нас ни в чём нужды не знают.

— А деньги? — спросил Белогор.

— А нет у нас денег и понятия такого нет. Нет господ, нет и денег.

— А как же вы оплачиваете труд людей с других континентов? — удивился Белогор.

— А мы и не платим. У нас есть князья. Они знают, что и кому нужно. Где в чём нужда. У них на то и помощники есть. Главы поселений о своей нужде знают. Собираются вместе, совещаются. И решают сообща, чего и сколько где требуется. На первый взгляд, это сложная система. Особенно для вас с Дарьяной. Вы жили в мирах, где деньги решают всё. Но что такое деньги? Пыль под моими ногами и та дороже будет. Зачем человеку жизнь, если всю её только на зарабатывание денег тратить? У нас ведь никто даже не работает.

— А что же вы все тогда делаете? — усмехнулся Белогор.

— Мы трудимся. На благо семьи. На благо своего рода. На благо селения своего. На благо Земли всей нашей. Потому люди у нас нужды ни в чём не имеют. А теперь пора вам прокатиться и своими глазами всё посмотреть.

Радомир повёл нас к круглой площадке в центр зала. Мы встали на неё, и она начала опускаться. Мы спустились в тоннель, который освещался яркими светильниками. Радомир направился к вагончику, который и вправду был похож чем-то на поезд в метро. Только у него не было ни электровоза, ни хоть что-то напоминающее мотор. Вагончик парил в полуметре от земли. Формой он был цилиндрической. Тоннель был точно такой же формы, только диаметром больше. Он был сделан из идеально ровного белого камня. Никаких рельсов не было видно.

— Принцип полёта у вагона такой же, как и у вайтман, — объяснил Радомир. — Только управляется он компьютером. Так что мы просто задаём конечную точку, и он нас перевозит туда. Рассаживайтесь.

Мы сели в вагончик. Радомир задал пункт назначения и присел рядом со мной. Мы поехали. Вагончик двигался так плавно, что мы даже не ощущали ни перегрузок, ни давления в ушах, ни скорости. Приехали мы настолько быстро, что я даже толком не успела посидеть.

— Станция конечная, — улыбнулся Радомир, первым выходя на платформу.

Вагончик разместился возле стены, ожидая новых пассажиров. Мы поднялись наверх при помощи такой же платформы, как и спускались. И оказались в точно таком же зале, только по бокам там были сгружены какие-то ящики. Мы вышли из здания.

Мы находились в центре какого-то завода или фабрики. Только ни дыма из труб, ни вони какой-либо от производства. Радомир повёл нас в цех по производству картриджей для аппаратов по приготовлению еды. На входе мы прошли через помещение, где нас обдало воздухом. Радомир объяснил, что посторонние элементы там не нужны, поэтому нас сейчас, грубо говоря, «продезинфицировали». Мы вошли в огромное помещение. Там не было людей. Механизмы делали свою работу. Одни подготавливали продукты к переработке. Другие делали из них определённые смеси. Затем всё это поступало в аппарат, где они на необходимые составляющие и разбирались.

Потом мы вышли из этого цеха и Радомир повёл нас в другое здание. Там были люди, они контролировали работу всех систем завода. Их было всего трое. Радомир нас с ними познакомил, и они стали нам объяснять принцип работы их завода.

После этого он отвёз нас через тоннель на другой континент. Там собирались вайтманы, летательные тележки, транспорт для перемещения грузов. После он нас привёз в приморское поселение. Показал нам и порт, и корабли деревянные. Познакомил с моряками, которые рыбу ловили.

День был очень насыщенный. Белогор постоянно что-то спрашивал. Его очень интересовала различная техника. Он радовался машинам, как ребёнок малый. Под конец он попросил Радомира устроить его на космодроме, чтобы и к технике поближе, и от Земли не улетать далеко.

— Ты пойми, Радомир. Сельское хозяйство не по мне. Ведь меня почему драгонды при себе держали? Я им нужен был как техник. Я им одно условие поставил, что без сестры не буду у них в услужении. Так что мы с ней вместе всегда были. Даже если летали на их кораблях. Я был ценным работником. Меня даже в город выпускали одного. По космодрому гулять разрешали. Я ведь мастер на все руки.

— Дело говоришь. Рядом с нашим градом есть небольшой космодром. Оттуда грузы и отправляются на соседние Земли нашей системы. Туда тебя и определю. Там уже на тебя поглядят, что ты умеешь, посмотрят. А потом найдут тебе дело по сердцу твоему. Теперь ты понимаешь, что денег в наших мирах нет, и быть не может. Ещё у тебя вопросы есть?

— Есть один.

— Спрашивай.

— Вот мы и летать умеем. И аппараты у нас всякие, и машины. А зачем нам кони? Почему мы не катаемся на машинах? Не перемещаемся на них? Не летаем из селения в селение? Ответь. Я понять не могу.

— Мне как-то отец сказал, что я рождён человеком по земле ходить. А я тебе так отвечу. Мы рождены ходить по земле. Не летать, не прыгать, не бегать. А ходить. И самый лучший способ передвижения для человека — это ходьба. А чем быстрее мы передвигаемся, тем хуже нам становится.

— И чем хуже-то?

— Ты пойми, ведь жизнь — штука сложная и простая одновременно. Мы должны из места на место передвигаться пёхом. И тратить на это определённое время. И тогда мы словно в своём ритме живём, для нас нужном. А тут раз, и ты из точки «А» в точку «Б» полетишь. И тогда твой ритм ускоряется. И отнимает у твоей жизни столько времени, сколько тебе идти пешком положено из той же точки «А» в ту же точку «Б». И чем больше ты по земле носишься, тем быстрее жизнь свою и укорачиваешь. И ежели тебе на роду написано тысячу лет прожить, то промотаешь ты своё время лет за пятьсот. Не зря в народе есть выражение: время тратится.

— А на вайтмаре получается и вовсе за лет сто окочуришься? — я удивлённо посмотрела на Радомира.

— Нет. Не так это вовсе. Твоя жизнь привязана к месту, то есть к Земле. Ты поднимаешься на борт комического корабля, и привязка твоя туда же идёт. А вот на одной и той же Земле — она у тебя одна, куда бы ты не отправилась. И на машину не перейдёт. Машина что? Её размер с гулькин нос по отношению к Земле. На привязку и не тянет. А что касается лошадей, так то́ иная привязка идёт. То́ иная скорость жизни. То́ есть единение с природой. Она ведь наша матушка. А какая же мать у дитя своего жизнь отбирать будет? И катание на лошадях у нас жизнь не отнимает. Я понятно объяснил? — посмотрел Радомир на Белогора.

— Понятно-то понятно. Но сложно всё как-то получается, на мой взгляд. Да и не верю я в это.

— Веришь ты в это али нет, твоему организму на это плевать. Он живёт по законам природы. По законам всего мироздания. А не как человек ему велит. Вот скажи мне, Дарьяна, ты после перелёта в самолёте на Мидгарде как себя чувствовала? Уставшей аль нет?

— Уставшей, будто выжатый лимон. Словно всю дорогу не сидела в кресле, а тренировалась.

— Тогда спрошу иначе. А на поезде, когда спала всю дорогу. Ну или, как минимум, лежала. Ты приезжала уставшей аль нет? — упорствовал Радомир.

— Уставшей конечно же. Это же дорога, — сказала я.

— Вот именно. Дорога. Любой человек после дороги себя уставшим чувствует. И неважно, на каком транспорте он путешествует по земле своей. Важно, с какой скоростью. Как жизнь свою расходует. Вот организм и устаёт сильно в пути. Даже если ехать со скоростью бега человека. Ведь он не пробежит с огромной скоростью сто — двести километров. Об этом и говорю.

— Получается, что мы сейчас свою жизнь понапрасну тратили? — спросила я.

— Тратили — да. Понапрасну ли? Нет! Наши народы живут в среднем по тысячу лет. Мы же не знаем, сколько бы на самом деле прожили, если бы всегда пёхом ходили? Иной раз тратить своё время на разовые поездки по необходимости, так то́ одно. А ежели постоянно это делать, так то́ другое. На Земли другие мы ходим через врата междумирья или летаем на вайтмарах. Торговых ли, военных ли. И с континента на континент при помощи врат перемещаемся. И тогда время течёт в обычном русле. Словно и нет этого расстояния вовсе. Поэтому на Землях Света время жизни человека не тратится по чём зря. Так я ответил на твой вопрос, Белогор?

— Ответил. Но мне на всё это время нужно, чтобы осознать. Всё обдумать надобно. Ты прав, Радомир, всё просто и сложно одновременно.

— Если вопросы будут, когда мысли свои обдумаешь, то приходи. Тебе в нашем доме всегда рады будут.

На том мы и распрощались. День был насыщенный. Я только подушки коснулась, так сразу и уснула.

***

Мне очень нравилось бывать у Зоремира. Он гонял нас с Радомиром, заставляя тренироваться. Эти занятия мне так напоминали тренировки с Учителем. Ни одного послабления. Ни одной свободной минуты. Только теперь я тренировала не тело, а свою внутреннюю силу. Но тренировки были очень схожими.

Мы сражались с Радомиром друг против друга, используя только внутреннюю силу. Иногда против нас двоих становился Зоремир. Его скрутить нам так ни разу и не удалось.

— Ну что ты делаешь, Дарьяна? Ты зачем меня рукой пытаешься достать? Ведь знаешь, что не получится, — ворчал Зоремир. — Смотри, как нужно. Радомир, нападай на меня.

Радомир сошёлся в схватке с Зоремиром. Я смотрела с восхищением маленького ребёнка, который в детстве читал сказки про великих магов и колдунов.

Я видела, что они используют в поединке не руки, а энергетические удары, которыми и пытались друг друга победить. Я закрыла глаза. На этих занятиях они мешали мне понимать происходящее. Я вижу ауру Радомира. Яркие золотые всполохи пробегали по небесно-голубой энергетической оболочке. Зоремир же светился алмазно-золотистым цветом. Сосредоточение энергетических потоков происходит в районе солнечного сплетения. Энергия струилась по телу потоком, то разбиваясь на мелкие ручейки, то вновь соединяясь воедино. Это зрелище завораживает. Я переключаюсь на деревья, кусты, траву. Энергетические сполохи. С порывом ветра ветка Радогоста отклоняется в сторону, от неё отходит маленький поток энергии и уходит к лесу. От других деревьев летят такие же сгустки. Лес живёт. Лес разговаривает. Я переключаю своё внимание на поединок.

Вот Радомир делает обманное движение рукой, направляя энергетический удар в солнечное сплетение Зоремира. Тот лёгким движением руки отводит его в сторону, при этом сделав подсечку моему мужу под ноги. Радомир, словно ожидая именно такого манёвра, крутится вокруг своей оси, заходя волхву за спину и делая энергетический удар под коленки старца. Зоремир падает на коленки и отражает удар Радомира. Затем волхв опирается левой рукой на землю. Я вижу, как в него сильным потоком вливается энергия природы. И правой рукой направляет сильный удар в Радомира чуть ниже солнечного сплетения. Муж отлетает на несколько метров, группируясь в полёте, и приземляется на ноги.

Я затаила дыхание. Этот поединок длился несколько минут, пока Зоремир не прижал Радомира спиной к земле, касаясь своей правой рукой солнечного сплетения.

— Ты убит, — констатирует факт Зоремир.

Я выдыхаю. Это зрелище невозможно ни описать толком словами, ни передать буйство красок и энергетических вспышек. Я просто видела, что весь мир действительно состоит из различного вида энергии. Я постепенно открывала для себя целую бескрайнюю вселенную. Как же порой люди слепы, думая, что мир можно увидеть глазами, потрогать руками, услышать ушами. Мой народ шёл по пути Света. Он использовал весь потенциал мироздания в благих целях. Белогор удивлялся, что энергия у нас бесплатная. Машины двигаются без топлива. Я с каждым днём всё больше осознавала всю мощь этой силы. Она была везде. И народы Света умели ею пользоваться. А я училась ею управлять сама.

— Моя победа ещё впереди, — улыбаясь, сказал Радомир, поднимаясь с земли.

— В том нет мне сомнения, Радомир. А теперь твоя очередь, Дарьянушка. Ты против меня.

Мы закружились в поединке. После этого боя мы ещё долго тренировались с Радомиром. Зоремир поправлял нас обоих. Подсказывал, что неправильно делаем. После тренировки мы с мужем обдались и пошли готовить кушать. Зоремир пошёл к Радогосту в тенёк отдохнуть.

— Какая силища огромная в нашем Зоремире, — удивлялась я за работой. — Какая мощь.

— В тебе, Счастье моё, силы не меньше будет. Да и во мне её с лихвой хватает, — поцеловал в макушку меня Радомир. — Да вот так искусно ею пользоваться мы ещё не умеем. Потому и учимся. Зоремир тоже не волхвом родился. Не сразу научился силою своей управлять. На это требуются десятилетия. Так что у нас с тобой всё ещё впереди.

Мы разложили ужин под Радогостом на столе. Расселись поудобнее и принялись за еду. Я была голодной, словно не только мечами махала, но и вайтману на руках носила полдня. Эти тренировки сил отнимали не меньше, чем физические. Мы повели неспешную беседу. Второе солнце клонилось к закату, исчезая за горизонтом. На небо восходила первая луна. Птицы стали укладываться спать. Лес затихал, наполняясь ночными звуками цикад и вечерней прохладой.

— Зоремир, скажи, а почему я не могу во сны Дарьяны попасть? Ведь я пытался, — заговорил Радомир, посмотрев на меня. — И скрывать не стану, пытался их подслушать. А ничего не выходит. Ведь днём мы друг друга без проблем слышим. И расстояние для нас неважно. Наше сознание едино. Слова, вслух произнесённые, и вовсе тогда лишние становятся. Они столько красок не имеют, сколько мысль в себе несёт. Так от чего мне сны её недоступны?

— Сны человеческие даны ему одному. И ходу туда никому постороннему нет и быть не может, — взволновано сказал Зоремир, словно испугался чего-то. — Понять хочешь, почему не можешь? Так тут всё просто. Дарьянушка, а расскажи-ка ты мне, старцу, про компьютер на Мидгарде.

Я даже опешила от такого вопроса. Причём тут сны человека и компьютеры с Земли запретной?

— А разве наши машины не более совершенны? Компьютеры те же самые? — удивлённо спросила я.

— Ты не ответила на мой вопрос, а сама ответы хочешь услыха́ть? Так не будет. Ответь мне сперва, как он устроен? — упорствовал Зоремир.

— Монитор, системный блок, клавиатура и мышка, — выдала я все свои познания. — Так причём тут это всё?

— Не о том ты рассказала мне. Радомир, ты ответь мне на этот вопрос, — продолжал хитро улыбаться волхв.

— Ты про системный блок знать хочешь? Так тут всё просто. Есть материнская плата, она соединяет все части воедино. Есть процессор. Он обрабатывает информацию и раздаёт команды. Есть жёсткий диск, там хранится вся информация, сама операционная система и все приложения. Она сохраняется даже при обесточенном компьютере. Есть оперативная память. Она работает, когда компьютер включен. Она хранит информацию происходящих процессов, помогая процессору их обрабатывать. При выключении вся информация с неё стирается. Есть видео и звуковые карты. Ну, с ними и так всё понятно. Так к чему ты разговор ведешь, Зоремир? — спросил Радомир у волхва.

— Сами всё сейчас поймёте. Покажи-ка мне, Дарьяна, где память человека находится, — Зоремир посмотрел на меня.

Я, не думая, показала на голову. Зоремир в ответ мне только засмеялся.

— Ещё раз попытайся мне ответить на этот вопрос, — упорствовал Зоремир.

Я с надеждой посмотрела на мужа.

— Я понял, к чему ты ведёшь Зоремир, — сказал Радомир. — Ты не права, радость моя. Ой, как не права. Оглянись вокруг. Посмотри на мир. Всё живое на Земле имеет жизнь. Всё живое между собой общается. Тебе ли о том не знать. Я тебе уже говорил, что каждая Земля хранит всю информацию о своей жизни, как и человек. Да только не внутри неё. Не в камнях или воде. Не в них. С их помощью она тебе её может передать. Но для тебя не будет разницы, какую воду пить. Из колодца во дворе али из озера на другом континенте. Потому что все эти знания хранятся в информационном поле вокруг любой Земли, Солнца или Звезды. Так и человек, родившись где-то, получает маленькую ячейку для своей личной памяти в этом поле. Твои знания. Твои навыки. Твои приключения. Вся твоя жизнь там записывается. И только тебе к ней доступ имеется. Только тебе одной. Никому туда хода нет. Даже мне.

— Верно говоришь, Радомир. А теперь, чтобы тебе проще было понять, Дарьяна, к чему веду, я тебе всё иначе объясню. Представь человека, словно компьютер с запретной Земли. Материнская плата — это тело человека. Сердце — это мотор его или блок питания. Энергетическая оболочка, аура по мидгардски, да вены человека — это всё провода. Процессор и оперативная память — это мозг человека. Уши, глаза и рот — это всё видео и аудио системы человека. А вот жёсткий диск, то есть то место, где вся информация хранится: вся жизнь человека; все его навыки, все его наработанные программы; то есть всё обучение за его жизнь — всё это хранится вне тела человека. Вне его физической оболочки. В информационной ячейке, которая занимает своё место в информационном поле всей нашей Земли. А соединяется этот самый «жёсткий диск» с телом человека энергетической связкой. Очень сильной и крепкой. Через душу человека. А когда вы друг с другом общаетесь мыслями днём, так то́ происходит через вашу оперативную память. Проснулся человек утром, подключился к своему жёсткому диску. Включил все системы и пошёл днём делами заниматься. И слышите вы друг от дружки только то́, что в вашей голове сейчас происходит, только пока бодрствуете. А когда засыпаете, то и компьютер ваш выключается. Вы всё также дышите, кровь по венам бежит, а вот само тело ваше отдыхает да силы восстанавливает. И в это время ваша связь с внешним миром обрывается. Ведь человек во сне не чувствует запахов, не слышит шумов. Вы словно в коконе находитесь, отключенными от внешнего мира.

— И при чём тут сны? — удивился Радомир.

— Слышишь, а не слушаешь. Сколько лет тебе о том твержу, а ты всё хочешь вперёд ускакать, а умные мысли на дороге валяться оставить. Сны когда снятся?

— Когда человек спит, — уверенно сказала я.

Радомир засмеялся, словно я шутку сказала.

— А когда ты спишь, то что́ с твоим телом происходит? — спросил Зоремир.

Его глаза ласково, по-отечески улыбались мне.

— Оно отдыхает, — констатировала я факт, который и так всем был понятен.

— Верно. А есть ли доступ к жёсткому диску для человека, когда компьютер отключён?

— Нет, — ответила я как первоклашка, которая радуется правильным ответам у доски.

Зоремир задумчиво посмотрел на Радомира.

— Откуда сны к человеку приходят? — спросил он у него.

— Сны снам рознь, — упорствовал Радомир. — Они разные. Есть просто сны, когда мозг пытается анализировать день. Али вспоминает историю какую-то и на себя примеряет. Есть вещие сны.

— Верно. А откуда они идут в твою голову, ежели твоё тело выключилось и отдыхает?

— Извне оно идёт, — буркнул Радомир. — А раз извне, то и я к ним доступ могу иметь. Разве не так?

— Так, да не так. Извне через ваш «жёсткий диск». Через ячейку вашей памяти. Ведь во сне связь с ней не обрывается. Она остаётся. Если компьютер выключен, то это не означает, что провод к жёсткому диску оторван. Вот оттуда сны к нам и приходят. Из вашей информационной ниши. А кто их туда вкладывает, то́ только Вышним Богам известно. И доступа к информационной ячейке Дарьяны у тебя нет и быть не может. И не смей даже пытаться туда прорваться больше никогда! Слово мне дай! — жёстко сказал Зоремир и в упор посмотрел на Радомира.

Тот даже в лице переменился. Аж дышать перестал.

— Я не помышлял о том, — сдавленным голосом ответил Радомир.

— О чём не помышлял? — спросила я взволновано у мужа.

Он весь побледнел и с тревогой посмотрел на меня.

— В информационную ячейку человека можно проникнуть только одним способом. Сломав все энергетические барьеры и преграды, — заговорил Зоремир. — Так может сделать только сильный ведун или волхв, в случае крайней необходимости. Потому что это деяние сродни убийству человека будет. Ежели сотворить это на войне с врагом для защиты своего мира, так то́ одно. А ежели в дурных целях, так то́ другое. Так делают шаманы в мирах Тьмы и на запретных Землях, проводя магические обряды на крови. Так можно узнать всё о человеке с самого его первого крика на земле. Всё, без исключения. Да только мозг человека при этом превратится в желе. В переносном смысле этого слова. Внешне человек человеком останется. Те же руки, те же ноги. И душа будет на месте. Да только он станет полным идиотом. Некоторые после этого даже под себя ходить начинают. Все обретённые навыки за всю свою жизнь растрачивают. И восстановить ничего уже нельзя будет потом. Потому что все связи в мозгу человека выгорят дотла. Был человек — и не станет человека. А Радомир, сам того не ведая, хотел к тебе во сны прорваться. И мог бы сотворить с тобой то же самое. Из благих целей, добрых. Вот к чему незнания привести могут. Ответь мне, хорошо это али нет? — волхв посмотрел на меня.

Я смотрела на Зоремира ошарашенными глазами. К горлу подкатил ком. Я глянула на Радомира и увидела, что на нём лица нет. Что он всё так же сидел, словно окаменелый, боясь даже вздохнуть. Я подбежала к мужу и обняла его крепко.

— Ты не знал, — я стала гладить его по лицу. — Не знал.

Из его глаз потекли слёзы. Он прижался ко мне что было сил.

— Ежели что-то человек не знает, то сотворив зло, ему от знаний этих легче не будет. Я тебя мог потерять, своими же руками вред тебе причинив, — заговорил Радомир. — Прости меня, лю́бая. Я вам обоим слово даю. Я не сотворю подобное с тобой, Душа моя. И пытаться никогда даже не буду во сны твои пробраться. Никогда.

— А можно эти связи с информационным полем у человека иначе нарушить? — спросила я, отвлекая всех от грустных мыслей.

Я стояла, всё ещё прижавшись к Радомиру. Муж даже не пытался встать с кресла, просто крепко держался за меня, боясь отпустить хоть на секунду. Он посмотрел на Зоремира вопросительно, ожидая ответа на мой вопрос.

— Можно. На то бывает множество причин, но они все жизненные, а значит, иные. И вреда телу не причиняют. Бывает, что от сильного горя или стресса человек лишается памяти. Или от боли сильной, когда рана нанесена глубокая. Такой человек не помнит, как звали его, откуда он родом, кто он такой. Ничего не помнит. Но при этом он помнит, как кушать нужно, как ходить по нужде. Всё умеет делать. А воспоминаний о своей жизни не имеет. В момент сильной боли, душевной ли, физической ли, происходит обрыв того самого кабеля. И доступ к «жёсткому диску» человека, где вся его жизнь записана, обрывается. Так человек начинает свою жизнь с нового листа. Природа добра. Она ему даёт новую ячейку, куда он опять начинает записывать все воспоминания, всё пережитое им.

— А восстановить это можно? — спросила я.

— На Мидгарде — нет. У нас — да, — ответил Зоремир. — Я восстанавливал доступ к ячейке памяти. То процесс не из лёгких. Её сперва отыскать нужно. Потом обряд соединения провести. Всё это только звучит просто. Но в последний раз у меня на это ушло больше месяца. И когда старое соединение будет восстановлено, то две ячейки объединяются в одну. Прежняя жизнь человека до происшествия какого-то и теперешняя. Бывают случаи, когда обрыв не до конца происходит. Соединение тогда выглядит так, будто истончившая ниточка, которая информацию пропустить не может через себя, но ещё достаточно сильна, чтобы не оборваться. Тогда человек сам может восстановить связь потерянную. Он увидит что-то, что его душу заденет, воспоминания из его прошлого вернёт. Вот тогда связь сама собой восстанавливается.

— А у меня получилось две ячейки? Раз я и первую жизнь вспомнила, и второй уже к тому времени прожила?

— Да, Дарьяна. Ведь ячейка памяти привязана не к телу человека, а к его душе. Ты новую на Мидгарде получила, а старая к тебе пыталась достучаться через сны. Потом они и соединились в одну.

— И к какой теперь Земле она информационно привязана? — спросил Радомир.

— Так выходит, что к обеим. Для мысли не существует ни расстояния, ни времени. Она есть везде и всегда, — ответил Зоремир. — Ты, Дарьяна, теперь человек двух солнечных систем.

— Человек космоса, — я засмеялась.

Радомир тяжело поднялся с кресла. У него немного тряслись руки. Я взяла его ладонь правой руки, поднесла к губам и поцеловала. Он вздрогнул и посмотрел на меня, словно в реальность вернулся. На его лице появилась ласковая улыбка. Он погладил меня по лицу.

— Давай приберёмся, Душа моя, да отдыхать пойдём.

— Вы ступайте, я сам тут приберусь опосля. А покамест я посижу под Радогостом, — сказал Зоремир, понимая, что нам нужно побыть вдвоём.

Мы пошли с Радомиром к дому, держась за руки. Нам было о чём поговорить наедине.

Глава 6

Мерный шум мотора.

Я опять бестелесный дух. Это расстроило меня. Я осматриваюсь вокруг. Я нахожусь в каком-то коридоре с иллюминаторами. Я приближаюсь к одному из них. Корабль медленно летит над землёй. Вид с этой высоты открывается потрясающий. Скорость корабля очень маленькая, словно это прогулочная яхта, и её пассажиры просто наслаждаются открывающимся видом.

Зелёный лес внизу больше напоминает джунгли. Высокие деревья чередуются с небольшими полянами и зарослями папоротника. Слева видна огромная гора, покрытая снежной шапкой. У неё три пика, каждый имеет свою неповторимую форму. Справа вдали видна безбрежная гладь океана.

Корабль медленно огибает гору, я наблюдаю за сменой вида трёх пиков. Я запоминаю каждый объект внизу. Даже не знаю, зачем мне это нужно. Однако привычка фиксировать всё на местности, вбитая в меня Учителем, всегда будет со мной.

Я вижу несколько наезженных дорог, созданных из какого-то странного материала, совсем непохожего на асфальт или камень. От них в сторону расходятся небольшие протоптанные по земле пути.

Спустя время на горизонте показывается огромный город в морской гавани. Строения из металла гордо взмывают вверх, чередуясь с районами из небольших деревянных домиков. Было такое ощущение, что архитекторы прошлого, настоящего и будущего соревновались друг с другом в нелепости строений и кварталов.

Я вздохнула. На землях Света так не строят. У нас каждый город, каждое строение, каждый замысел имеет свою цель. И все города, деревни, сёла, даже небольшие поселения гармонично смотрятся с любого ракурса. Все они строятся по определённой схеме, поддерживая принципы мироздания. Именно так мы пользуемся силами природы в своих домах. Граница наших поселений является обереговой. Она продумана для каждого города или поселения Света. Поэтому, какой бы народ не жил на Земле Света, какого бы не была цвета их кожа, какому бы роду они не принадлежали, поселения строились по определённым планам и схемам. Важно было даже расположение входа и выхода в жилище. Этот же город не был таким, а значит, я не на Земле Света.

«– Что я тут делаю? И где это тут?», — я вздохнула.

Мне, конечно же, никто не ответил на вопросы. Я продолжила изучение местности. Гора просто завораживала меня своей красотой. Я сопоставляла её вид с дорогами, городом и расположением океана.

Корабль пролетел мимо города. В этом месте от горы отходила гряда скал, словно хребет спящего дракона. Недалеко от подножия горы я увидела поселение с полями и лугами. Животные паслись поодаль. Они очень напоминали коров. Вскоре постройки скрылись за лесом. Город так и остался в стороне, постепенно уменьшаясь в размере. Корабль продолжил путь.

Время шло, постепенно исчезли все поселения, и я увидела небольшие строения типа ангаров, а рядом с ними находился космодром. Он был огромен. На нём стояли различные корабли. Часть из них я легко узнавала. Боевые корабли драгондов. Рядом с одним из них располагался корабль воинов Мрака. И ни одного корабля Света. Ни одного. Моя догадка подтвердилась: это не земля Света.

Корабль начал спускаться на свободное место. Резко хлопнула где-то дверь. И всё исчезло.

***

Я открыла глаза. Вокруг было темно. Радомир лежал на животе, крепко обхватив меня своей рукой. Мой охранник сна. Я радовалась, что сегодня его не разбудила, потому что это бывало не так часто. Видимо, моё поведение во сне не вызывало в нём тревогу. Я прислушалась к его дыханию. Оно было таким ровным и спокойным. Я лежала тихо и обдумывала свой очередной сон.

Мои сны — это поля сражений. Все они мне что-то сообщали. Как порой бывает сложно разобраться в их информации. Сегодня это была прогулка над неизвестной мне Землёй. Иногда сны не давали мне нормально выспаться. Однако я понимала, что не променяла бы свою жизнь ни на какую другую. Даже если бы мне предложили спокойную жизнь без сражений, без странных снов. Простую обыкновенную жизнь в нормальной семье. Свой выбор я сделала очень давно. Ещё в прошлой жизни — быть воительницей. А с моими снами мы справимся вместе с моим мужем. Вместе. Потому что не только он готов встать за меня горой в любой момент, но и я без колебания отдам за него всю свою жизнь до капли. Это и есть счастье. Быть кому-то нужной. Стать однажды единым целым с любимым человеком, не разлучаясь с ним больше никогда.

Я тихонечко сняла его руку с себя. Радомир что-то сонно проворчал, снова пытаясь ухватиться за меня. Я поцеловала его в щёку.

— Всё хорошо. Спи, родной. Спи, — нежно прошептала я ему на ухо и пошла в душ.

Мы уже несколько дней гостили у Градимира дома. Я тихо спустилась в столовую, где приготовила себе завтрак.

Жилище Градимира поражало своими размерами. Высокие потолки. Окна на всю стену. Несколько этажей, каждые отведены для своих целей: лаборатория, личные комнаты, комнаты для гостей, хозяйственная зона, столовая и гостиная были объединены в необыкновенное помещение. И это было обычным жилищем холостяка.

На Земле Градимира меня удивляло всё с первого мгновения. Особенно как бывшего жителя Мидгарда, где техника была частью жизни людей. Но этот мир никаким образом не походил на запретную Землю. Он был напичкан всевозможными машинами, которые работали по иным принципам, чем на Мидгарде.

Я подошла к окну. Первое что меня удивило на Земле учёных, так это их города. Они также строились по строгим планам, которые подчинялись определённым законам мироздания. Но в отличие от моей Земли двух солнц высота здешних зданий была нереальной. Мозг пытался ухватиться за обычную человеческую логику, но открывающийся вид ломал все стереотипы. Город словно не подчинялся законам гравитации. Строения были созданы из различных материалов и сплавов, которые вообще было странно видеть рядом друг с другом. При этом все дома выглядели как ажурные башни, теряющиеся в небе и соревнующиеся в своём изяществе. Все они были настолько белоснежные, что солнечный свет, отражаясь от них, разлетался миллионами искр от их сложных поверхностей. Словно сотни тысяч радуг окрашивали этот город. На разных высотах были расположены пешеходные дорожки и самодвижущиеся тротуары с разной скоростью движения. Повсюду росли деревья и кустарники. Часть из них парили на специальных платформах. Палисадники вокруг домов поражали своей красотой. Несмотря на высоту зданий, солнце освещало землю, словно ничего не могло заслонить её от лучей. Мне порой казалось, что даже тени находились на своём месте только благодаря задумке архитектора.

Градимир улыбался моему детскому восторгу.

— А я тебе говорил, что мой мир тебя удивит, — с улыбкой на лице сказал Градимир, снимая меня с площадки врат междумирья. — Здравь будь, дру́же, — протянул он руку Радомира.

— И тебе здравствовать, — поздоровался с ним Радомир, похлопывая друга по спине.

Градимир взял меня за руку и повёл к движущемуся тротуару.

— А сейчас небольшая экскурсия по моему городу детства и юности. Может, воевода и сбегал на лошадях из дому. Я же это делал иным способом. Догоняй нас, Радомир, — сказал Градимир, махнув моему мужу рукой, и, не отпуская меня, быстро прыгнул на первую дорожку.

Я, как ребёнок, вошла в азарт и побежала вместе с Градимиром. Радомир пытался от нас не отставать. Но мы с Градимиром перепрыгнули на более быструю дорожку. Мы понеслись вперёд с ещё большей скоростью. И только казалось, что Радомир нас догонит, Градимир пересаживался на другую дорожку, которая несла нас совсем в ином направлении. Радомир понял, что играть в эту игру по-честному у него не выйдет, потому что его друг знал, как тут всё работает, а он же нет. Тогда он решил поступить по-другому, предугадывая все действия друга, словно противника в сражении. Мы ещё некоторое время носились между зданиями со смехом и шутками, пока Радомир не преградил нам с Градимиром дорогу и не прижал меня к себе.

— Поймал, — констатировал он факт.

— Ты и тут победил меня, дру́же. Но это было нечестно. Ты использовал ведовскую силу. Я нутром это чувствую, — улыбаясь, сказал Градимир.

— Я просто уровнял наши шансы, — засмеялся ему в ответ Радомир. — Ты тут дома и чувствуешь себя как рыба в воде. Так что считай, всё по-честному меж нами было.

Вокруг зданий на различных высотах летали машины. Они были разной формы и размеров. Некоторые напоминали маленькие овальные вагончики. Некоторые были похожи на вайтманы, только в разы меньше. Были и прямоугольные, и цилиндрические. Они все летели по своим делам, нисколько не мешая друг другу. На некоторых перемещались люди, некоторые перевозили грузы. Жизнь кипела в городе. Градимир повёл нас к одной платформе, где стояли несколько таких машин. Он посадил нас в цилиндрический вагончик. Места в нём хватало на четверых людей. Градимир задал программу полёта и присоединился к нам.

— Получается, что машины управляются компьютерами? — спросила я.

— Да. На вашей с Радомиром земле транспорт тоже передвигается при помощи автопилота. Люди у вас вообще на них не любят ездить. Но в моём мире мы часто используем машины, — улыбнулся Градимир.

— Да, мне Радомир объяснял, что передвижение с большой скоростью из одной точки Земли в другую сокращает жизнь человеческую. А у вас что, такое правило не действует?

Градимир засмеялся мне в ответ искренним смехом.

— Что ты такое говоришь, Дарьянушка. Законы мироздания нельзя отменить ни на одной Земле нашей вселенной. Просто он, видно, не до конца тебе всё объяснил, воевода наш. Упустив, как всегда, мелкие детали. А я человек учёный, и детали для меня важны. Ответь мне, сколько километров ты сможешь пройти за день пешком?

— Я никогда не задавалась себе этим вопросом. Я не знаю.

— Давай я тебе попроще объясню. За день обычный человек может пройти километров тридцать. На разных Землях эта цифра может быть разной. После такого похода тебе и отдых нужен будет соответствующий. Отдохнула и живи себе дальше. Организм восстановился и вреда для себя не получил. А теперь представь, что за день ты проездила не более тридцати километров, и неважно с какой скоростью. Отдохнула и всё опять у тебя хорошо. Но если ты проездила большее расстояние, то на это твой организм не рассчитан. И устанет он в два — три раза больше. И отдохнуть тебе нужно будет дольше. Но если у тебя нет такой возможности, отлежаться несколько дней для восстановления сил, тогда и организму твоему то́ во вред будет. А теперь представь, что ты каждый день так поступать будешь. А отдыху организму своему давать не будешь. Вот и получится, что время жизни своей попусту тратить будешь. Организм ведь живёт по законам природы, а не по человеческим. И ему плевать, знаешь ты что-то или нет. Веришь ли ты во что-то или нет. И организм будет тратить свои ресурсы так, как ему природой заложено. И ещё один момент. Передвигаясь вверх и вниз над одной и той же точкой, ты вообще для Земли на месте стоишь. Что для неё несколько метров вверх? Так что катание на лифтах вообще никак влияет на продолжительность твоей жизни. А так как темп жизни в нашем мире гораздо быстрее, чем на аграрных, вот мы и строим такие небоскрёбы, чтобы передвигаться вверх и вниз. Поэтому понапрасну на Землях Света никто просто так ради удовольствия не катается на большие расстояния. А коли по необходимости, то тогда и отдыхают люди, чтобы силы свои восстановить и не навредить себе. А для перевозки грузов у нас и машины специальные есть. Ну, хватит науки. Сейчас я вам покажу красоту моего родного города.

Градимир сел за управление сам и направил нашу машину по городу. Вокруг некоторых домов были целые платформы с небольшими садами и маленькими озёрами. Я восхищалась всему увиденному, словно попала в странную сказку. Между некоторыми домами вместо дорог текли реки. Я видела ажурные мосты, арки и акведуки. Градимир показывал нам общественные здания. Его город был одним огромным университетом. Тут познавали мудрость люди с разных светлых Земель. Обучение происходило по большей части дистанционно. Так как даже на этой Земле хранили мудрость предков. И жили на ней люди одного рода-племени. А конференции собирали виртуальные. И каждому народу Света тут были рады. Никому запрета для этого не было. Люди с разных Земель могли иметь другой цвет кожи, разрез глаз, даже строение скелета. Но все расы светлых Земель шли по пути Света. И хоть дорога у каждого народа была своя, путь наш был общим. И никому ещё не было отказано в помощи в наших мирах.

Налетавшись по городу, Градимир отвёз нас к себе домой, договорившись на следующий день показать университет, огромную библиотеку и другие достопримечательности своей Земли. Второй день был насыщенным различными встречами. Знакомством с разными учёными людьми. Не знаю, кто больше радовался новым познаниям: я или Радомир. В одной лаборатории нас с мужем засунули в комнату, очень похожую на спортзал и попросили провести показательное сражение на мечах с использованием ведовской силы. Мы согласились. Часть учёных не могли нарадоваться, измеряя уровень наших энергетических вспышек. Часть просто вошла в азарт, и искренне болели кто за меня, кто за Радомира. Намахавшись мечами мы вышли из спортзала. В лаборатории все нас встречали аплодисментами, словно мы были великими актёрами.

Градимир, смеясь, потащил нас в другие части университета, где нас успели и накормить, и напоить вкусным чаем с пирогами. Градимира знали всюду. Его с радостью принимали в каждом здании учёного городка. Когда узнавали, что рядом с ним воевода Радомир из чертога Медведя, то их восторгу не было предела. Слухи о военных победах дружины моего мужа летели впереди них.

Потом Градимир отвёз нас в дом к своим родителям, куда уже съехались его братья и сёстры со своими домочадцами. Семья его была огромной. Всего их было шестнадцать детей. Он был девятым сыном в семье, но имел несколько сестёр, младше него. Шум, гам, повсюду детские крики и визги. Племянники Градимира приехали со своими семьями. Людей в его семье хватило бы на целое поселение.

Мы с Радомиром попали на новый пир. День прошёл в весёлой атмосфере. Родители ужасно соскучились по своему сыну, который очень редко прилетал на родную Землю. За столом Радомир с Градимиром рассказывали о своих походах. Затем Градимир полвечера обсуждал со своими родичами о проблеме артефакта. Я хорошо если понимала одно слово из десяти. Радомир вёл шутовские поединки с подростками. Я больше вела беседы с женской половиной. У Градимира была очень хорошая семья. Так здорово осознавать, что у каждого человека из миров света есть за спиной огромная поддержка всех его родных. В этом и есть непобедимая сила наших народов. Никто своего родича ещё в обиду не давал. За него готовы были встать все члены его огромной семьи.

— А если у вас все люди — учёные, то кто у вас еду растит? — как-то спросила я Градимира.

— Почему все? — удивился Градимир. — И у нас на земле люди живут, которые сельским хозяйством занимаются. Они люди учёные, но в своей стихии. Они селекцией занимаются. Сельское хозяйство им по нутру больше, чем механизмы разные. Знаешь, какие сорта различных растений выводят? Им спрос на всех Землях Света имеется.

— Генетикой балуются? — засмеялась я.

— Да упаси нас Боги ею баловаться. Я тебе как-то уже говорил, что тело человека цельное и всяким чипам и прочему лишнему там место нет. Так и с геномом. Там уже всё продумано природой, всё гармонично и правильно. Такие растения и животные вред человеку принести не могут. Мы их только улучшаем селекционным отбором. А растения или животные кастраты нам ни к чему.

— Почему кастраты? — не поняла я.

— Думаешь, вначале времён мои предки не попытались таким способом воздействовать на растения и даже животных? — усмехнулся Градимир. — Любые попытки улучшить различные качества живого организма, вмешиваясь в его геном, сводились к одному. Все такие растения и животные не давали плодов и потомства. Понимаешь, о чём это говорит? — хитро посмотрел на меня Градимир.

Я только пожала плечами ему в ответ.

— Говори уже. Не томи, — только и сказала я.

— А это говорит о том, что природа, то есть само мироздание, против их размножения. И поэтому таким существам отказано в продолжении их рода. А значит, им отказано в самой жизни. К тому же такие растения или животные могут принести вред организму, который его употребляет в пищу. Их даже букашки и гусеницы кушать отказываются. Неужели человек глупее червяка? И на всех Землях Света игра с геномом любого живого существа или растения под запретом. Что не угодно природе, то не угодно и нам. Хочешь растение стойкое к чему-то — выведи его. Чтобы оно плодилось и размножалось через семена свои. Ведь в мирах Света гармония важна во всём. Помни об этом всегда, Дарьяна. Только так и никак иначе.

Время пролетало незаметно. Это было замечательное путешествие по Земле Градимира. Я совсем иначе взглянула на него самого. Всегда серьёзный. Очень умный и логически мыслящий человек, вдруг открылся для меня совсем с иной стороны. Он с радостью гонялся со своими племянниками в догонялки. Он так любил своих родных, что готов был рассказать мне всю историю его семьи. С братьями они вспоминали различные приключения их детства. Мы дружно смеялись над потешными историями.

После душа я сидела возле окна в квартире Градимира, вспоминала все дни, проведённые на его Земле, и наблюдала за восходом оранжевого солнца. Его лучи отражались от зданий и играли немыслимыми красками на их поверхности. Градимир объяснил мне систему естественного освещения зданий. Лучи солнца отражались от ломаных поверхностей, покрытых специальным составом, который, как и кристалл, разбивали луч на разноцветные составляющие. Это позволяло создавать на белоснежных зданиях потрясающие картины, нарисованные лучами их солнца днём и светом лун ночью.

— Что, сестрёнка, не спится с утра? — вошёл в столовую Градимир, налил себе чая, взял блинчики и присоединился ко мне.

— Мне сон опять приснился, — вздохнула я.

— А мы ввоих свов не воимся, — сказал он, жуя очередной блин.

Я искренне засмеялась. Гроза науки, гроза драгондов выглядел сейчас как мальчишка, который хорохорится перед сестрой своей уверенностью. Градимир проглотил блин, запив чаем и улыбнулся.

— Вот не страшно ничуточки, — произнёс он уже понятно.

— А если я скажу тебе, что я опять бываю где-то непонятно где? Или на запретной Земле. Или ещё хуже, на Земле драгондов, — вздохнула я. — По крайней мере, сегодня. И ты нам сказал, что Земля из моих снов, которую взорвали вместе с солнцем, реальна.

— Да, была такая солнечная система. Но она очень далеко от нас, даже по космическим меркам. Это была приграничная Земля. С неё даже не поступил сигнал бедствия. И сразу на эту катастрофу не обратили пристального внимания. Понимаешь, мы умеем распознавать приближение взрыва сверхновой звезды. Даже научились контролировать это явление. Но не всегда это возможно. Иной раз взрыв происходит спонтанно. Этим наши учёные тоже занимаются. Но после моих запросов люди поняли, что это было не природное явление. В той системе погибли три населённые Земли. Теперь к взрывам подобного рода обращено особое внимание. У нас уже собрано и проанализировано множество подобных случаев. Печально осознавать гибель целой системы. Печально понимать безвременную потерю множества людей. Но, похоже, эти явления были ничем иным, как прикрытием мародёрства на рубеже. И уже все миры Света подняты на уши. А что за сон тебе приснился сегодня? — спросил Градимир.

Я рассказала про сон. Объяснила свои мысли.

— А может всё это от новых впечатлений. Я возил вас по своему миру, и твой мозг решил выдать тебе экскурсию по другим, несуществующим мирам? — обнадёжил меня Градимир.

— Всё может быть, — раздался голос у нас за спиной.

Мы одновременно посмотрели на Радомира, вошедшего в комнату. Он был всклокоченный и не выспавшийся.

— Поспал бы ещё немного, лю́бый, — нежно сказала я ему.

— Я уже поспал, — ответил он мне тоном, не терпящим возражений.

Он присоединился к нашему завтраку. Каждый из нас не решался нарушить тишину. Градимир хорошо знал, что воевода сейчас что-то продумывает в своей голове. И в такие минуты его вообще лучше не трогать. Я пыталась найти подходящую тему для разговора, чтобы сменить обстановку, но ничего путного не придумывалась. Лишь один Радомир внешне был абсолютно спокоен, хотя мы все осознавали, какой огонь сейчас бушует в его груди.

— А я тут наш артефакт изучил немного, — первым нашёлся Градимир. — Я провёл серию тестов. И теперь могу генерировать поле, которое создаёт кольцо. Более того я могу теперь пробиться сквозь него. Словно и нет его вовсе. Так что экранировать людей от внешнего мира у него не получится. Помните, как артефакт с лёгкостью нашёл кладку драгондов, а ты Радомир её почувствовать не мог? Так вот кладка была экранирована такими же устройствами. И поэтому ты их не чувствовал. А вот через менее сильное устройство ты каким-то образом пробивался. Не зря же ты не доверял Данияру и Тихомиру. И прав оказался. Твоя сила и впрямь так велика, что мои друзья из университета были в восторге, измеряя вас во время шутовского поединка. Вы им дали данные на ещё не один десяток лет исследования. Они потом со мной связались и попросили вас при случае опять к ним заглянуть. Когда они придумают для вас другие занятия.

— И стали они лабораторными крысами. Так всю жизнь свою и прожили, — пошутила я.

— Зачем ты так, Дарьяна. Через ту лабораторию все волхвы нашей земли прошли. Это же нужно для знания и понимания. А не для потехи ради, — насупился Градимир.

— Не злись на неё, дру́же. Что с неё тёмной взять. Она же у нас с запретной Земли. Там над людьми страшные эксперименты ставили. Я когда о том узнал, поверить не мог. Людей жизни при этом лишали. Для «науки» их. Я таким учёным головы бы пооткрутил, — сказал Радомир.

— Не-не-не, — закачал головой Градимир. — У нас такого и быть не может, Дарьяна. У нас над людьми эксперименты не ставят. Никакие. Даже думать о том не смей.

— Я не думаю так, Градимир. Пошутить хотела, да видно неудачно вышло. Не печалься.

Градимир улыбнулся мне ласковой улыбкой.

— Что ещё понял про артефакт? — спросил Радомир.

— Вы не поверите, но он как-то завязан на генокоде человека. Это просто потрясающе. Тот, кто его разработал, просто гений. Он отошёл от техногенного подхода к миру и попытался воспользоваться нашей наукой. Но его знаний, похоже, было маловато. И он изобрёл нечто среднее. Я до сих пор понять не могу, как эта штука работает.

Радомир внимательно посмотрел на Градимира, потом перевёл взгляд на меня, видно, переваривая информацию друга. И застыл с непроницаемым лицом. Градимир тоже посмотрел на меня, и тут только до него стало доходить то, что поняла даже я. Этот аппарат был послушен не столько моей ведовской силе, сколько моему генокоду.

— А вот про это я и не думал, — выдохнул первым Градимир. — В тебе самой, Дарьяна, есть ответы на мои вопросы. Позволите ли мне пару тестов сделать? — посмотрел он уже на Радомира. — Что скажешь, воевода? Дашь на то разрешение?

Радомир в упор посмотрел на друга. От его взгляда даже мне стало не по себе. Градимир съёжился, словно ожидая затрещины за смороженную глупость.

— Нужно поговорить наедине, Градимир. А ты, Счастье моё, тут нас подожди, — вставая и выходя из комнаты, сказал Радомир тоном, не терпящим возражение.

Я осталась сидеть одна, наслаждаясь видом из окна. Всякие мысли роились в голове. Про сон я вообще думать забыла. Он где-то там. А мои проблемы где-то тут. Спустя время в столовую вошёл Градимир.

— В начале воевода меня побил. Потом покалечил. Потом сам излечил, — пошутил Градимир. — А после разрешил мне кое-что на тебе испытать. Так ты согласна стать моей «лабораторной крысой» на пару дней, сестрёнка?

— Ну, ежели воевода нам разрешил, то я отказываться не буду. А где он сам-то? — удивилась я.

— Сам он там, где сейчас никому навредить не сможет. Я его отправил в лабораторию, где вас измеряли, силушку свою буйную остудить. Вот мои-то друзья ему там обрадуются. Да как бы он им там чего не спалил. Хотя с другой стороны, не всё мне за ним машины чинить. Пусть узнают, с кем связались, — весело подмигнул мне Градимир.

В гостях у Градимира мы пробыли ещё неделю. Мы и на весёлых посиделках учёных людей побывали. Посмотрели, как они живут. Чем дышат. Градимир постарался показать всю красоту их природы. Казалось бы, что на Земле, где полно различных механизмов, живой природе места нет. Но это было не так. Везде на его Земле были зелёные леса. Жизнь там кипела и бурлила. В море водились различные животные. Одни из них были очень смешными. Они были огромные, больше китов, и при этом очень дружелюбные. Градимир нас даже на одном таком звере прокатил. Отдых удался на славу. Я пыталась завести разговор с Радомиром про артефакт, но он сказал, что пока не готов на эту тему ни с кем разговаривать. Я поняла, что когда время придёт, он сам о нём заговорит.

Время пролетело незаметно. Мы вернулись с Радомиром на свою Землю, обещая, что ещё не раз заглянем на огонёк к Градимиру.

***

Мы вернулись из соседнего селения, куда Зоремира послали по делу неотлагательному. Там нужна была его помощь. Он нас с собой взял, чтобы мы поучились чему-то новому. Оказалось, что один малыш своею силою навредил родному брату по неосторожности. Пришлось срочно на помощь спешить. Мы с Радомиром помогали Зоремиру проводить обряд восстановления энергетических потоков в теле подростка. Я поняла насколько это тяжёлый труд. Если бы не волхв, то к утру следующего дня мальчишка мог бы уже встретиться с ушедшими из мира Яви родичами. Малыша доверили ведуну той деревни, чтобы впредь тот подобного не совершал.

Мы были усталыми, но довольными. Поужинав мы стали готовиться ко сну. Радомир попросил Зоремира рассказать нам сказ на ночь.

— Уж и взрослый, а всё сказы меня просишь рассказывать, — усмехнулся старец. — Скоро у самого дети будут, а сам всё ещё как ребёнок малый.

— В твоих сказах мудрость предков наших сокрыта. Я готов их всю жизнь свою слушать, даже когда внуков начну няньчить. А Дарьяна их и вовсе не слыхала.

— О чём вам поведать, дети мои?

— Поведай нам, Зоремир, о душе человеческой, коя смерти не имеет.

Радомир устроился на кровати возле стенки, я присела рядом с мужем. Он обнял меня и прижал к себе. Мы укутались в одеяло и приготовились слушать. Зоремир сел в своё любимое кресло у очага. В печке потрескивал огонь. Ночь опустилась на землю.

— В начале времён люди были не такими, как сейчас. Их знания о жизни были ничтожными. И были они словно котята слепые, которые уже умеют двигаться, а мир всё еще не видят. И пытались они осознать своё место в этом огромном мире. Но учились они на своих ошибках. И порой совершали они злодеяния злые, кои страшны были. У многих людей от тех злодеяний кровь стыла в жилах. Но пришли к ним на помощь Боги Вышние, которые покровительствовали их роду. Стали они показывать, что на самом деле есть жизнь. Стали рассказывать законы бытия. Вот тогда люди и узнали о золотом пути восхождении души человеческой. И назвали его путём Света.