Бесплатный фрагмент - Возвращение Бабы-Яги
Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.
Все герои и место действия этой книги — вымышлены. Любое сходство с существующими людьми — случайно.
Глава 1. Жизнь в избушке
Давным-давно в дремучем-дремучем лесу жила-была Баба-Яга с тремя своими внучками. Они жили там, в бревенчатой избушке. Конечно же, избушка эта была на курьих ножках.
Баба-Яга обучала своих внучек колдовать, варить зелье, разговаривать со всякими зверями в лесу и летать на метле и в ступе. А еще смотреть на воду в кадке, чтобы увидеть, что в мире творится. В общем, она обучала их своему колдовскому ремеслу.
Две внучки были очень прилежными ученицами, а стало быть, весьма перспективными бабками-ежками. А вот третья внучка совсем не хотела учиться колдовать. Она всячески пыталась увиливать от занятий по колдовству. То в лес убежит, якобы травы на заговор насобирать, и не явится на уроки. Вернется только к вечеру и говорит, что мол, заблудилась. А виданное ли дело, чтобы будущая баба-яга в лесу заблудилась? Это же курам насмех!
А то бывало, метлу с собой на прогулку прихватит, якобы летать поучиться, да и опоздает к занятиям, а потом все на метлу сваливает, метла, мол, ее не слушалась. Но Бабу-Ягу-то не проведешь. У нее же в избе кадка с ключевой водой. И она на воду эту смотрит и все видит. Так что она всегда знала, когда третья внучка ее обхитрить пыталась и постоянно говорила ей сердито: «Бабе-Яге не сплутуешь! Да и вообще, обманывать старушек нехорошо!»
Но внучка все равно обманывала, всякие штучки да хитрости придумывала. И, хоть учиться колдовать ей было лень, все же иногда она колдовство немного использовала. Только редко что у нее получалось как было задумано. Попробовала она воду в кадке заколдовать, чтобы та ничего про нее не показывала, да только уж совсем плохо эта внучка заговоры и колдовство изучала, так плохо, что даже вода в кадке слушаться ее не желала. А кто же будет заговору подчиняться, ежели этот самый заговор неверно составлен, али слов в нем волшебных вовсе не хватает?
Тогда она вместо ключевой воды стала набирать в кадку болотной воды, чтобы все отражение было мутное, ну прямо как в болоте. Нет, она не была плохой девочкой, просто очень ленивой и поэтому все время пыталась средство против обучения придумать. Но, несмотря на все уловки внучки, Баба-Яга ее все равно кой-чему научила, потому что есть вещи, которые необходимо знать всем девочкам и даже бабкам — ежкам. Например, что в комнате порядок всегда должен быть. Нельзя допускать, чтобы вещи где попало валялись, поскольку каждая вещь любит, чтобы у нее свое собственное место было. И, если у нее такого места нет, она потом по всей комнате или даже по всему дому может бегать, от хозяйки нерадивой прятаться.
Вот и от третьей внучки все предметы сбежать норовили, и вечно она их совсем в других местах находила, а не там, где им было положено быть. И так ей надоело вещи свои по полдня разыскивать, что пришлось ей целую неделю без пропусков заниматься. Тогда и выучила ее Баба-Яга заговору, чтоб вещи сами в шкаф залетали и на полки укладывались. Ну и еще двум-трем колдовским приемам, без которых их профессия не обходится. Тем более, что профессия у них полезная, хоть и очень редкая, а специалистов в этой области не так уж и много. Поэтому не в каждом лесу их и встретить можно, хоть Бабы-Яги — они на свете тоже очень нужны.
И мечтала Баба-Яга, чтобы внучки ее во всех лесах расселились. А то как-то даже скучно. Ну что это за лес без Бабы-Яги? И зверушкам не к кому пойти, чтобы по всяким звериным вопросам посоветоваться, али зелье общеукрепляющее, ну навроде витаминов, весной попить. Бабы-Яги они ведь зверей не трогают, а наоборот, дружат с ними, и всякие звериные языки понимают и говорят на них свободно. В общем, полиглоты настоящие.
А вот с людьми у Бабы-Яги были особые отношения. Не очень-то она их любила. Еще деревенских, терпела. Те в лес ходили, чтобы только грибы пособирать, или ягоды какие, или травку целебную, чтоб запасы на зиму были. И айда назад к себе в избы. Ни ветки ни сломают, ни зверя не спугнут, ни цветок лесной ради баловства или в подарок кому не вырвут.
А вот отдыхающих всяких, или кто из любопытства в лес пошел, да еще с компанией шумной, или охотников, этих Баба-Яга не любила. А еще терпеть не могла тех, кто после себя мусор в лесу оставлял: бумагу какую, пакеты или ботинки старые. Она этих гуляющих — отдыхающих — любопытствующих на дух не переносила и всегда им всякие пакости устраивала. Как только почует их в лесу, сразу же фыркать начнет: «Фу, фу, фу! Человеческим духом пахнет!» Да и попросит лешего их заблудить. А коли заночуют такие смельчаки в лесу, сон им навевала колдовской. Во сне сама являлась и приказывала больше в эту местность не ходить, и бутылки под деревьями не оставлять. А коли кто опять отваживался, ее предупреждения ослушивался, да возвращался на природе праздник какой провести, или веток на костер наломать, уж она их за это наказывала безо всякого зазрения совести. А как же не наказать того, кто мусорит и пакостит в лесу?
Как нашлет ветер или ураган, да ливень проливной, побегут отдыхающие из леса. Да только ветер их не пускает, в лицо дует. Так и не смогут из леса выбраться, пока до нитки не промокнут и не поймут, что своими погаными действиями непогоду эту вызвали.
В общем, Баба-Яга была такая, какой и полагается Бабе-Яге быть. И мечту свою заветную, чтобы все леса на земле потомки ее охраняли, хотела она обязательно осуществить. Поэтому и брала себе в ученицы всех внучек. И всегда у нее внучки колдовать быстро выучивались и во всяких других бабы-ягинных делах хорошо разбирались. А потом она их замуж в какой-нибудь другой дремучий лес за лесников да за леших отдавала. Но, все равно, еще много на Земле было свободных лесов, где не ступала нога ни одной Бабы-Яги. Вот в Америке или в Англии, или в Австралии, например. Разве там кто слышал про Бабу-Ягу, или видел ее хоть разок?
Многие годы Баба-Яга с усердием обучала своих внучек ремеслу, которое она переняла от своей бабушки, тоже Бабы-Яги, которая, между прочим, все еще была здорова и жила в соседнем лесу, потому что все выходцы из рода Бабы-Яги живут по тыще лет и больше, в общем, столько, сколько хотят, хоть целых пять тысяч.
Так вот наша Баба-Яга была очень строгой учительницей. И за каждый невыученный урок или плохо сваренное зелье наказывала всех своих учениц, даже самых любимых внучек. Она их заставляла звезды на небе пересчитывать.
Ясное дело, что звезд на небе всегда одинаковое количество, и все внучки итак знали сколько. Но в такие ночи Баба-Яга похищала какое-нибудь созвездие, и пока внучки все звезды не пересчитают и точную цифру не назовут, она это созвездие назад не возвращала. Так что внучкам бывало, приходилось целую неделю без сна проводить за самую малейшую провинность. Но такое случалось крайне редко, потому что девочки занятия колдовские очень любили и старались хорошо усваивать все знания.
Однако, когда в избушке поселились три самые младшие внучки, хлопот у Бабы-Яги стало больше чем когда-либо в ее тысячелетней жизни. И все из-за третьей внучки, которая была невероятно ленива.
Бабе-Яге очень хотелось назвать девочку Ленивицей, ведь на время обучения все ее ученицы получали новые имена, соответствующие их главным качествам. И потом этими именами называли лес, куда они отправлялись жить и трудиться. Среди внучек Бабы-Яги уже были Добрая, Тихая, Веселая, Послушная, Быстрая и еще десятка два выпускниц, имена которых были не менее приятны.
Лесные колдуньи знали волшебную силу слов и понимали, что любое имя влияет на его обладателя. Так что пришлось Бабе-Яге отказаться от своего желания внучку Ленивицей назвать: не могла она себе позволить еще и именем усиливать лень и в без того ленивой девочке. Поэтому назвала она ее Неленной. Хоть имя все же и было от слова лень, но получалось то: не лень.
Только третьей внучке по-прежнему учиться да колдовать лень было. Может быть потому, что две другие внучки сестренку в тайне от бабушки между собой все равно Ленивицей называли. Но Неленна не возражала, потому что очень любила лениться. Ей даже нравилось, когда они ее так называли.
Бывало, сестры попросят: «Сходи-ка в лес, сестрица-ленивица, да грибов набери. А мы ватрушки испечем». А Неленна и отвечает: «Вы бы сестрицы сами сходили, а то мне лень совсем».
Сестры начнут ее срамить да стыдить, да только ей совсем не совестно. «Зачем же вы меня Ленивицей называете, если хотите, чтобы я что-то по хозяйству делала? Раз я Ленивица, то имею право лениться столько, сколько хочу. А в лес за грибами уж вы сами сбегайте».
В общем, сестры с нею справиться не могли. А Баба-Яга и не догадывалась, что те за ее спиной Неленну Ленивицей называли, и очень удивлялась, что ни перевернутое имя, ни заговоры волшебные почти совсем не действовали. Бабка с третьей внучкой и так и эдак возилась. Уж чего только она делать не пробовала: и под подушку ей перышки сорочьи подкладывала (это у Бабы-Яги самое первое средство от лени), и птичьи гнезда вить заставляла (уж это всегда действовало), и в косу зелень-траву вплетала (это уж ни разу не подводило), и даже самое проверенное средство использовала: козу к кровати на ночь привязывала, чтобы на козу вся лень перешла. Ну, конечно, каждое такое колдовство определенный эффект имело, и Неленна стала чуть поменьше свою старую бабку обманывать и все на помело непослушное сваливать. Но совсем от лени ни одно средство не поможет, ежели кто сам не захочет от нее навсегда избавиться. А ведь ленивица совсем не хотела быть неленивой. Ну, стала она меньше колдовских уроков прогуливать, выучила главные бабы-ягинские заговоры кое-как, а все одно лень ей было колдовать. Лень, да и только. И наказать ее, заставить по ночам звезды в небе считать, Баба-Яга не могла, потому что внучка третья считать почти не умела и в цифрах совсем не разбиралась. В общем, не любила она математику. А любила она на кровати валяться, ватрушки с грибами есть, да с кошкой разговаривать. А еще она очень любила притворяться, что спит, потому что тогда никто и потревожить ее не мог. Ведь у Бабы-Яги и ее дочек и внучек, сон-таки — главное дело. Они через него силу свою укрепляют. Так что, ежели кто спит, того будить нельзя, пока сам не проснется. Вот Неленна и придумала спать до обеда.
Две старшие внучки проснутся ни свет ни заря, на речку умыться сбегают, ежели лето или весна-красна или осень. А зимой завсегда в снегу у избушки купались.
В дождь босиком по траве бегали. И пока дождь не закончится, в избушку не возвращались, потому что лесные жители считают дождь своим главным купанием, обливанием. Душев у них не водится и джакузей всяких, так что дождь у них и вместо душа, и вместо джакузи.
А после купания домой возвращались и первым делом избу в порядок приводили: пол подметут, окна настежь пораспахивают, чтобы свежий воздух, значит, в избе был. Баба-Яга им объяснила, что свежий воздух, который по-научному, оксигенум называется, якобы очень помогает при учении. Вот внучки и старались побольше оксигенума в избу впустить. Они его вначале впустят, и только после этого за книги волшебные заговорные примутся. А потом еще дело какое-нибудь бабы-ягинное сделают: снег на село нашлют или рубашки волшебными письменами повышивают. И только тогда завтрак готовить принимались и, приготовив его, садились пить чай с заговоренными ватрушками. Кстати, чай у них всегда целебный был со всякими травами лесными.
А Неленна хоть тоже очень чай любила, а ватрушки еще больше, но тесто месить ей лень было. И у печи она стоять не желала. А уж чтобы ватрушки заговаривать, об этом и слышать ничего не хотела. Так и дрыхла до обеда на печи. А когда после двух первых уроков делали перерыв и подавали на второй завтрак кисель из целебных лесных ягод — самый любимый бабы-ягинский деликатес, она только слюнки пускала, но все равно с печи не слезала и виду не подавала, что проснулась.
Притворялась, что спит, чтобы еще пару уроков пропустить. Похрапывала себе время от времени, пока еще два самых главных урока не закончатся. А уроки Баба-Яга не только по колдовству, но и на разные бытовые темы давала: как знаки природные понимать или как в лесу замуж удачно выйти, или на костре суп грибной быстро приготовить. И две внучки ее всегда с интересом слушали. А Неленна одеяло на голову натягивала, и уши пальцами затыкала, чтобы даже случайно урока не услышать.
Баба-Яга у нее как-то спрашивает: «И в кого ты такая ленивая уродилась?»
А третья внучка ей и отвечает: «В тебя, бабушка».
— Как в меня? — удивилась Баба-Яга. — Я и хворост для печки заготавливаю, и котел каждый день мою, и за кадкой слежу, чтоб вода в ней чистая была, чтобы все мне хорошо было видно, и избу в чистоте держу. Вот шторки заговоренные, из нитей паутины своими собственными руками сплела. И огород у меня около избушки посажен. Как же ты можешь про меня такую напраслину говорить, внученька?
— Так зачем же мне тебя обманывать, бабушка, да ответы притворные давать, ведь ты же сама мне говоришь постоянно, что врать старым бабушкам нехорошо? А я вот тебе правду сейчас сказала, а ты опять серчаешь?
Баба-Яга ей и отвечает: «Какая же это правда, если это самый что ни наесть наговор и кривда натуральная?»
А внучка объясняет: «Вот смотри, бабушка, все птицы сами летают, крыльями машут. А ты ступу да помело используешь, ленишься сама летать».
Баба-Яга заспорила: «Так ведь крыльев у меня нету».
А внучка и отвечает: «А ты их наколдуй вначале. А потом и размахивай ими как птица. А еще вместо того, чтобы куда-то сбегать да посмотреть, что там происходит интересного, как все человеческие бабушки делают, ты завсегда в воду глядишь. Так что ты, бабушка, тоже ленивая. И примеров у меня таких тыща. Вместо того чтобы камень о камень тереть и огонь вызывать, ты дуешь на хворост, колдовские слова пришептывая. И огород свой ты сама ни разу не поливала».
— А чего его поливать, коли дождь его и без меня польет? — спросила Баба-Яга.
— Ты, бабушка, меня не проведешь. И вообще, нехорошо маленьких девочек обманывать. Дождь, конечно, грядки твои и без тебя польет, да только по велению твоему. И веление это я собственными ушами тыщу раз слышала. Так что, колдовство свое ты из лени используешь, а вовсе не по призванию.
Баба-Яга только руками развела, не нашлась даже, что сказать. А Неленна продолжала: «И вообще, не хочу учиться! Лучше я замуж пойду».
Бабка ей отвечает: «Да кто ж тебя замуж такую неграмотную возьмет?»
Ленивица подумала немного и снова Бабу-Ягу спрашивает: «А зачем в лесу грамота? Вот звери дикие и птицы грамоте не обучены, а живут радостно да счастливо. В лесу всякой еды предостаточно и работать не надо. Так что грамота для счастья и для сытной жизни вовсе не нужна».
Баба-Яга прищурилась и говорит: «А грамота, внученька, совсем не для того нужна, чтобы пищу добывать. Еда она сама повсюду растет, это ты правильно заметила. И в предостаточном количестве. Только успевай ее вовремя заготавливать. Ягода пошла — не поленись, нарви, насуши, да травок каких для чая. Потом грибов насобирай, хоть бочку, да насоли сколько надобно. Потом дикий мед достань да домой доставь, так чтобы пчелы не догадались. А уж потом шишки кедровые, орешки лесные. Этого вовсе есть — не переесть. На всех в лесу хватает, еще и людям остается, которые в лес за заготовками ходить не ленятся. Только грамота наша, не в самой еде состоит, а в том, как ее доставить: то ли взглядом колдовским посмотреть и переместить все это разом в наши бочки деревянные, кадушки крепкие, кузовки берестяные. То ли заговор, какой составить, чтобы они, грибочки эти, да шишки кедровые и всякие другие припасы лесные, к нам сами своими ногами отправились. Тут без грамоты не обойтись».
— Так грибы можно и без заговора заготовить! — возразила внучка-ленивица.
— Ну, не интересно мне с корзинкой по лесу таскаться, словно я дуреха деревенская. Скучно мне грибы под корягами да под листьями искать, — призналась Баба-Яга. — Я здесь каждую травку с детства знаю. И всякое растение, даже самый грибочек малый, мне повинуется. Силе моей и слову.
— Ну, нельзя же всем всегда приказывать, бабушка, — попробовала переубедить ее Ленивица.
— Да разве же я приказываю, внученька? Я только колдую, а они мне сами подчиняются. Так положено. Ты бы попробовала. Может, понравилось бы. Зачем же корзинки да ведра на себе таскать?
Но Ленивица и пробовать не хотела: «Нет, бабушка, колдовать я не стану. А чтобы корзинки да ведра на себе не таскать, выйду я лучше замуж за лешего или за лесничего. Муж мне сам все и будет приносить. Так что даже и колдовать не надобно».
— Ну, какой же лесничий тебя замуж возьмет такую ленивицу? Лесничему жена нужна работящая, чтоб помощница ему в лесу была.
— Ну, тогда за лешего выйду, — решила Ленивица.
— И леший тебя не возьмет, — вздохнула Баба-Яга, и стала объяснять — Леший он потешаться любит, пакости недалеким людям делать, чтоб было над кем посмеяться. Или не допустить какого-нибудь злыдня в края наши лесные, дремучие. Потому что в лесу должны быть недоступные людям места. Так что колдовство для него — первое дело. И жена ему нужна — колдовка настоящая. А то, как он будет спать, а кто в лес в это время придет. Тут ему помощь и понадобится. А жена как раз и поколдует.
— Что ж мне делать, бабушка, — спросила ленивица растерянно, — если ни леший, ни лесничий меня замуж не возьмут?
— А ты колдовать научись хорошенько, тогда тебя замуж и возьмут сразу, — посоветовала Баба-Яга.
— Ну, неинтересно мне колдовать, — призналась внучка.
— Может быть, какой-нибудь лесничий все же возьмет? — с надеждой спросила она, немного подумав.
— Нет, все лесничихи — колдуньи хорошие: и приметы всякие знают: когда дождь, когда снег, а когда и мороз ожидать. И зелье варят отменно. Все-отличницы-пятерочницы. Внученьки мои милые, ненаглядные.
— А что ж ты, бабушка, в гости к ним редко летаешь? — спросила Неленна, в надежде, что Баба-Яга решит вдруг внучек своих проведать и занятия на неделю отменит.
— Нельзя мне, милая, часто к ним летать, от дела отрывать. Да и потом, как узнают мужья их лесничие, что жены их — внучки да дочки Бабы-Яги, — вздохнула Баба-Яга, — забояться их могут. Вот и не летаю к ним часто. Опять же, ремеслу своему я их выучила.
— Значит они — лесничие эти не знают, что их жены колдовством занимаются? — прервала ее Неленна.
— Совсем ничего не знают и даже не догадываются. Уйдут к себе в лес, а лесничихи в это время поколдуют, дела быстро попеределают. Муж вечером вернется, а дома чистота и порядок, все зверушки сыты-накормлены и ужин на столе знатный. Любо-дорого смотреть. Так что ни один лесничий до сих пор и не заподозрил ничего. Тайна это наша семейная, из рода в род передающаяся.
— Значит, бабушка, когда я замуж выйду, то с тобой редко встречаться буду? — спросила Неленна.
— А зачем встречаться без надобности? — ответила Баба-Яга. — Коли ты ремеслу колдовскому обучена, то и сама со всем справишься. Зачем же тебе тогда бабушку каждый день видеть?
— А если я скучать буду? — не унималась Неленна.
— Скучать, — это людская выдумка. От безделья всегда скучно становится. А нам, колдуньям, скучать некогда, да и незачем. Каждый день столько дел интересных находится. То колдовство новое сидишь выдумываешь, то владения собственные облетать надо, или праздник какой отметить пора: то весну встречаем, зиму провожаем, то весну провожаем, лето встречаем, а уж осенью сколько праздников, даже не перечесть.
— А какие праздники осенью? — спросила Неленна с удивлением.
— А ты у сестер своих родных порасспрашивай. Они уроков не пропускали, все хорошо запоминали. Сами знают и с другими поделятся, — хитро улыбнулась Баба-Яга.
— Так ты, значит, по мне тоже скучать не будешь? — перевела разговор Неленна. — И тебе неинтересно будет знать, чем я там, в лесу, заниматься стану?
— А я за тобой приглядывать буду, — призналась бабка. — Каждый день в воду родниковую глядеть, чтобы видеть все и знать. А вот прилетать к тебе смогу только на твои именины. Так у нас, у бабок-ёжек, принято: друг к другу в гости летать да подарки дарить только на именины полагается, а в остальные дни на полянах да у костров встречаться.
— Вот почему вы на шабаш и на другие праздники всегда в лесу собираетесь, а не как люди в избе чьей-нибудь? — понимающе закивала головой Неленна. Но через минуту она с недоумением продолжала: «Ясно дело, летом или весной ритуалы волшебные и впрямь лучше сидячи на траве проводить. А вот коли непогода, пурга али вьюга какая, тогда непонятно, почему вы друг к дружке в гости не слетаетесь. Зачем из избы теплой в стужу лютую в лес улетать, коли можно и на печи лепешки да пироги с гостями вместе в сухости лопать, и песни напевать? Ведь горница у нас просторная да нарядная, каждый день чисто вымытая. Самое подходящее место для праздника…
— Лесные праздники существуют вовсе не для того, чтобы лепешками да пирогами лакомиться, — начала объяснять внучке бабка. — К тому же, не только Баба-Яга со своими родственниками, но и зверушки, и птицы, и даже всяко дерево повеселиться, да торжество отметить хотят. А желающих всех ни одна горница не вместит. Да и как можно ветер или туман, или пургу в избу пригласить? Они ведь ни в одной избе не поместятся. А в лесу да в горах им простор и воля. И зачем обычай древний нарушать: природные праздники не на природе встречать?
В это время две другие девочки вернулись из леса с целым мешком разных целебных трав. Они разложили травы на покрывало перед избушкой, а сами стали разводить костер, чтобы вскипятить для чая воду.
Первая, перекувыркнувшись в воздухе три раза, свистнула, и чайник весело побежал к ручью, сам наполнился, и сам же запрыгнул на крючок над хворостом.
Вторая мигнула, хлопнула в ладоши и что-то прошептала. Дрова тут же вспыхнули, и костер стал быстро разгораться. Хворост весело затрещал. Танцуя свой прекрасный танец, огонь не забывал и о своем главном деле: кипятить воду.
— Смотри, как ладно сестренки колдуют, — обратилась Баба-Яга к Неленне.
— И что же тут такого необычного? — спросила Неленна зевая. — Я эти штучки тыщу раз и более видела.
— Да разве ж то ни чудо, что чайник сам за водой бегает, а костер сам разгорается? Я хоть и постарше тебя буду годков на семьсот-восемьсот, а то и больше, а все одно удивляюсь этим штучкам волшебным всякий раз, как их вижу или сама делаю. Ох, и люблю я колдовство, да волшебство всякое. И свое и чужое. Давай-ка, Неленна, и мы чего-нибудь наколдуем, — предложила Баба-Яга. — Ну, лепешек каких к чаю, или чтоб чайник нам песню спел.
— Песню я и сама спеть могу без всякого колдовства, — сказала Неленна. — А вот лепешек, бабушка, это ты здорово придумала, Ты лепешки хорошо колдуешь, — сказала Неленна.
В общем, и в этот раз Баба-Яга не смогла убедить свою внучку-Ленивицу хоть немного поколдовать, хоть самое простое колдовство совершить, хоть самое крошечное.
И когда вся семья колдовала, ленивица только песню пела. Конечно же, она и песню пела лениво-прелениво. А вот лепешки есть, да чай пить она совсем не ленилась. И так каждый день.
И задумала тогда Баба-Яга Неленну напугать, чтобы хоть немного ее колдовать выучить, чтобы ее хоть самый захудалый леший замуж взял.
Поставила она как-то кадку с родниковой водой на маленькую скамеечку и позвала внучек.
— Бегите ко мне, внученьки, коли от дел колдовских отдохнуть желаете. Позабавимся, поразвлекаемся, на будущее вместе поглядим.
Неленна сразу же и прибежала. А две другие внучки в это время колдовские рецепты на печке изучали. И так они были своим колдовским делом увлечены, что даже совсем не хотелось им забавляться да на будущее глядеть. Им настоящее настоящим волшебством казалось. Ведь когда любимым делом кто занят, каждый момент очень интересен.
А у Неленны то не было любимого занятия, разве что на метле летать, да ватрушки в рот метать. Да только ватрушки в тот день уже все поели, а метлу бабушка от нее в сарай заперла. Вот и маялась Неленна без дела. И поэтому она очень обрадовалась бабушкиному предложению.
Баба-Яга заговор над водой три раза прошептала, да и говорит: «Смотри, внученька, вот лес через триста лет».
Неленна посмотрела. А через лес-то какие-то дороги идут и по ним что-то движется, а внутри люди сидят.
— Чудно, — говорит, — да только как ты, бабушка, им дозволила по непроходимому лесу тропу протоптать такую широкую, да еще и телеги безлошадные туда допустить?
А Баба-Яга и отвечает: «Так это тот лес, за которым ты, внученька, должна будешь присматривать».
Неленна снова удивляется: «Так почему же тогда я за ним не присматриваю?»
Баба-Яга отвечает: «Чтоб за лесом хорошо присматривать да содержать его в целости, сохранности да непроходимости, колдовство надо знать всякое и уметь им пользоваться. А ты пока что совсем плохо в колдовстве разбираешься. Вот и будешь из-за своей лени-нерадивости жить в таком лесу».
Неленна испугалась и говорит: «А твой лес, бабушка, тоже весь в дорогах будет?»
Баба-Яга засмеялась: «Мой лес сказочный, заколдованный, невидимой стеной замурованный. Волшебный да заговоренный, дремучий да непролазный. Пойдешь, не зайдешь. Веками таким стоять будет и более. Аж до самой вечности».
Тогда Неленна стала бабку свою уговаривать: «Бабушка, бабушка, оставь меня в своем лесу! Не отсылай меня от себя».
А Баба-Яга и говорит: «Да что с тебя толку? Зачем ты в моем лесу нужна?»
Неленна помолчала, подумала немного и объясняет: «Я тебе песни петь буду».
А Баба-Яга ей в ответ: «Песни и чайник кипящий петь может, и полено горящее, и вьюга зимняя даже без всякого колдовского заговора. Ты лучше колдовать научись. Тогда и твой лес диким да дремучим останется. И человек туда не доберется. И деревья все уцелеют. Тебе спасибо скажут, защитнице своей и спасительнице».
Неленна задумалась, нахмурилась. Да только лень ее опять одолела. Она и говорит: «Нет, колдовство я все равно учить не хочу. Лень мне учиться, вот и весь сказ».
Тут уж Баба-Яга рассердилась не на шутку: «Ну, раз лень тебе колдовством заниматься и толку с тебя в лесу не будет, отправлю я тебя в будущее. Будешь с людьми жить, людские науки осваивать. Захочешь назад вернуться, ан нет сюда тебе дороги. Помнить все будешь, а скажешь, не поверят. Только засмеют. А я к тебе прилетать буду, чтоб ты про род свой истинный не забывала. Да и надлежит мне посещать всех своих внучек и дочек и всяку свою родню в будущем чаще, чем ныне, вот и тебя тоже». Пошептала что-то Баба-Яга над кадкой и превратилась Неленна в облачко, а из облачка в сияющую искорку, да и ушла в будущее.
Глава 2. Триста лет спустя
В одном маленьком городе, окруженном с трех сторон лесами, да озерами, жила-была семья: папа, мама, две дочки-близняшки Маша и Глаша и дедушка. Они жили в большой пятикомнатной квартире на четвертом этаже. Мама и папа работали на заводе. Маша и Глаша учились в школе в первом классе, и каждый день приносили домой по целому портфелю пятерок. А дедушка был отставной военный. Он был на пенсии и выращивал дома всякие растения. Особенно он любил кактусы. И их у него было больше всего.
Жили они себе тихо да мирно, ладили друг с другом, помогали друг другу в чем могли. Папа с мамой деньги зарабатывали. Маша и Глаша квартиру убирали, чтоб чисто всегда было. А дедушка всем есть готовил. В общем, жили они, не тужили, пока неожиданно не родилась в семье еще одна маленькая девочка.
Родилась она одним зимним вечером. И поскольку родилась она совсем неожиданно, то имя ей заранее не подобрали. А когда семья собиралась вместе ей имя подбирать, на улице обязательно буран начинался. Да такой сильный и шумный, можно даже сказать варварский, что все только и думали про непогоду за окном. И другие мысли им в голову не приходили.
Поэтому и называли девочку птичка, козочка, цветочек, звездочка да солнышко. А других имен придумать не могли.
Прошло почти три месяца. Наступила весна. А весной, как известно, буранов не бывает. И семья снова принялась за поиск. Вроде бы столько имен красивых, и девочка на вид как девочка, да только никак они малышке этой угодить не могли: ни одно современное имя дитю не нравилось. Маша и Глаша хотели свою сестренку Дашей назвать, чтобы в семье все имена девочек в рифму были. Однако, та такой концерт устроила: орала, не переставая целых два часа. И никто ее не мог успокоить. Но близняшки все равно не хотели отказываться от своей затеи и попробовали еще два имени: Саша и Паша. Да только малышке очевидно совсем не хотелось с сестрами рифмоваться, и она продолжала громко протестовать. Тогда мама сказала: «Давайте ее назовем Аленой!» и обратилась к ней ласково: «Алена! Аленушка!». А девочка опять плакать начала.
Мама задумалась, а папа и говорит: «А что если Катей назвать? Катя! Катюша! Очень даже красиво. Да, Катенька?»
А девочка как начала реветь. Еще громче, чем раньше. Тут и папа задумался.
Какими только именами ее назвать не пытались: Анечкой и Танечкой, Верочкой и Лерочкой, Олечкой и Полечкой. Ни одно ей не подходило. Всякое имя ее сердило, да раздражало, да в негодование приводило. Уж как только в семье не пытались ее убедить, хоть на какое-то имя согласиться. Маша с Глашей однажды даже предположили, что сестренке их младшей уменьшительно-ласкательные имена не нравятся и попробовали называть ее по-уличному: Иркой или Галкой. Да только все равно ничего у них не вышло.
Может, дочку нашу по-настоящему козочкой назвать? — сказала как-то мама. — Ведь она не плачет, когда мы к ней так обращаемся.
— Нельзя, — вздохнул папа. — В ЗАГСе нам ее не зарегистрируют. Таких имен у людей не бывает.
— У людей и девочек таких не бывает, — возразил уставший от выбора имен дедушка.
— Ну, где же ты слышала Коза Антоновна? — продолжал размышлять папа. — Надо все же что-нибудь более человеческое придумать.
А у дедушки кроме кактусов и цветов еще был попугай. Ему сослуживцы эту птицу на день рождения подарили. Попугай был говорящий, армейский. Он до этого три года в казарме прожил. И он тоже принимал участие в выборе имени. Как только мама сказала: «Леночкой надо назвать». Попугай тут же повторял: «Леночкой надо назвать! Леночкой!»
А когда девочка начинала плакать, и папа говорил: «Лерочкой надо назвать!», попугай повторял: «Лерочкой надо назвать! Лерочкой!! Лерочкой надо назвать! Лерочкой!»
Глава 3. Необычные дела
Вообще все, что было связано с появлением девочки в семье, было очень необычным. Например, как только девочку домой принесли, на балкон ворон влетел. Он сел там на полку с корзинами и начал наблюдать, что в квартире происходит. А потом тот ворон стал прилетать на балкон почти каждый день. Дедушка вначале хотел его прогнать. Он выходил на балкон с веником. Тогда ворон отлетал в сторону и садился на дерево рядом с балконом. А когда дедушка уходил с балкона, ворон снова туда возвращался. Так что вскоре дедушке надоело за ним гоняться. К тому же, не так уж приятно на балкон зимой в одной майке выскакивать.
А еще дедушка заметил, что время от времени, когда девочка начинала сильно плакать, ворон каркал. И девочка сразу же замолкала. Вскоре это заметили и остальные.
И вот однажды, когда вся семья как всегда собралась вечером вместе и стала обсуждать какое-же все-таки имя дать девочке, ворон прокаркал: «Кар-Кар-Вар-Вар-Вар-Вар-Вар-Вар-Вар-ВарВар-Вар-Вара!»
— Варварой надо назвать! — проговорил попугай. — Варварой! Варварой! Варварой! Варварой! Варварой! — повторил он несколько раз.
— Варварой? — удивились папа и мама. И посмотрели на девочку, ожидая, что она начнет плакать. Но девочка не кричала и ножками в знак протеста не дрыгала. Она счастливо улыбалась, всем своим видом показывая, что предложение ворона ей понравилось больше всех других.
И назвали девочку Варенькой.
С тех пор Варенька почти совсем плакать перестала. Но странности в доме не переводились. Уж совсем Варенька была непохожа на остальных детей. И росла она не как все дети, и вела себя по-другому.
С младенчества попугая норовила из клетки выпустить. Когда папа с мамой уходили на работу, а Маша с Глашей в школу, дедушка шел на кухню обед готовить, а чтобы Вареньке было веселее, он приносил клетку с попугаем из своей комнаты и ставил ее у детской кроватки на тумбочку. Но, когда он возвращался, клетка всегда открыта была, а попугай летал по комнате.
— Да как же ты, Гаврюша клетку открываешь? — удивлялся дедушка.
А попугай ему в ответ: «А ты, дедушка, как клетку открываешь?»
— Дурак, ты, Гаврюша! — говорил дедушка. — Я же человек, а ты попугай: птица маленькая, глупая, институтов не оканчивал.
— Молчать! — восклицал Гаврюша.
— Ну и дурак же ты, все же! — вздыхал дедушка. — Кому это ты молчать приказываешь? Ты — попугай. А я — майор, старший по званию. Значит, твой начальник.
— Да, — соглашался попугай, — Ты — начальник, я — дурак!
— Правильно! — говорит дедушка. — Я — начальник, а ты — дурак.
А попугай смотрит на дедушку в недоумении и повторяет вслух: «Ты — начальник, я — дурак! Я — начальник, ты — дурак!»
— Молчать! — приказывает дедушка. — Слушай мою команду! В клетку раз-два шагом марш!
Ну, Гаврюше делать нечего, он ведь армейский попугай, привык приказам подчиняться. Он и летит в клетку сразу же. А дедушка клетку закроет, и опять на кухню. Да только история на этом не закончилась. И попугай все равно клетку каким-то образом открывать умудрялся. А дедушке по нескольку раз за день приходилось Гаврюшу в клетку загонять. Но однажды, когда дедушка возвратился, он смотрит, а клетка закрыта.
Клетка то закрыта, а попугай по комнате летает. Дедушка очень удивился, прямо рот от удивления раскрыл и решил посмотреть, как же Гаврюша из закрытой клетки выбирается.
Он поймал Гаврюшу, снова в клетку его посадил и притворился, что идет на кухню. А сам за шторкой спрятался. Вдруг видит, Варенька из кроватки вылазит, а ей всего пять месяцев исполнилось. На тумбочку залазит, попугая из клетки достает и клетку закрывает, чтобы попугай в клетку снова случайно не залетел. А сама назад в кроватку залазит и одеяльцем укрывается.
Дедушка ясно видит, что это Варенька. Да только сам своим глазам не верит. Он даже себя ущипнул, чтобы проверить, не снится ли все это ему.
Попробовал он рассказать об этом маме с папой и Маше с Глашей, да только те не поверили. Думали, что дедушка шутит. А когда он стал каждый день про проделки Варенькины рассказывать, все в семье весело смеялись, а папа говорил: «Ну, ты, дедушка, и заливаешь!» И всем становилось весело. Одному дедушке было не до веселья. Ему было очень даже страшно. Особенно, когда приходилось наблюдать за младенцем, который с попугаем шутки устраивает. Поэтому дедушка унес клетку с Гаврюшей в свою комнату и больше не пускал попугая в детскую, когда мама с папой на работе были.
Глава 4. Самое приятное слово
Время шло, Варенька подрастала. Но только никто не слышал, чтобы она гулькала: ни в месяц, ни в три месяца, ни в полгода. Вместо гульканья у Варенькиной кроватки только шепоток был слышен неразборчивый, прямо-таки колдовской шепоток. Маша с Глашей даже в детскую комнату боялись заходить, когда Варенька — дите малое — что-то там нашептывала. И даже у дедушки, майора в отставке, от этого шепотка мурашки по спине бегали.
Только мама с папой не боялись этого шепотка, потому что ни в какое колдовство не верили. Они ведь были взрослые, а не какие-то первоклассники как Маша с Глашей. И над дедушкой они посмеивались, думали, у него второе детство началось. А про шепоток этот странный они говорили так: «Девочку надо логопеду показать, это у нее что-то с голосом не в порядке. Как только говорить начнет, сразу же и покажем».
Прошел год. А, как известно, в это время многие дети начинают первые слова выговаривать. Мама с папой иногда спорили. Мама верила, что Варенька первым делом скажет «Папа!» А папа не соглашался: «Мне кажется, ее первое слово будет мама!» Маша, Глаша и дедушка тоже свои предположения высказывали. Маша считала, что самое легкое слово: «я» и поэтому Варенька его и научится быстрее других произносить. А Глаша была уверена, что сестренка произнесет не самое легкое, а самое приятное слово. А, как известно, любому школьнику приятнее всего слышать слово «пять». Поэтому они между собой на шоколадку поспорили. Только дедушка не мог согласиться ни с Машей, ни с Глашей Для него самое приятное слово «Ура!» было, а самое легкое — «Цыц!». Это он Вареньку всегда так успокаивал. Тогда девочки с ним тоже поспорили. Ведь они-то знали, что дедушка проиграет. Поэтому они с ним на щелчки поспорили.
Спорили они, все спорили, размышляли да гадали, да только зря они надеялись, что Варенька, как все нормальные дети, прямо сразу «мама» или «папа», или «ура» скажет. Или что слово «пять» для нее самым приятным станет.
И вот наступил долгожданный момент. В одно прекрасное утро Варенька проснулась, встала на ножки, улыбнулась всем и сказала: «Ква-Ква!» Дедушка в это время был на кухне, он услышал из комнаты, как попугай воскликнул: «Заговорила!» и помчался в детскую: «Неужели Варенька заговорила?»
— Ну… Ну, что она сказала? — спросил дедушка, сгорая от любопытства.
— Ква-Ква. Она сказала ква-ква, — произнес попугай.
— Молчи, дурак! Это она, наверно, сказала мама, — улыбнулся дедушка и подошел к кроватке.
— Ква-Ква, — произнесла Варенька. — Ква-Ква!
Ну, все в начале повздыхали, что никто в споре не выиграл, а потом даже развеселились. А Варенька смотрит, все смеются, она еще пуще квакает, старается изо всех сил.
Так прошел месяц, но кроме ква-ква никто от нее больше никаких слов не слышал.
— Доброе утро, Варенька! — говорила мама, когда девочка просыпалась.
— Ква, ква! — отвечала Варенька.
— Ты хочешь конфетку? — спрашивали сестренки.
— Ква-ква, — отвечала Варенька, соглашаясь.
Впрочем, когда она не соглашалась, она тоже говорила ква-ква.
Глава 5. Как Вареньку разговаривать учили
Прошло еще полгода. За это время Варенькин разговор стал разнообразнее. Но ни одного человеческого слова в нем по-прежнему не было. Она только хрюкала, блеяла, каркала, чирикала, рычала, лаяла и, конечно же, квакала. В общем, слова у нее все были звукоподражательные. И откуда только она их брала? В доме не было ни собаки, ни овцы, ни поросенка. И на улице она не могли встретить этих животных, ведь они все же жили в городе, пусть и в маленьком. А гуляли они всегда поздно вечером, когда уже даже и собак не выгуливали.
Мама, папа и даже дедушка долго не могли понять, откуда у их ребенка берутся эти слова. Они в недоумении разводили руками. Но потом дедушка сказал, что Варенька, должно быть, слышала, как Маша с Глашей к занятиям школьным готовились и повторяли звуки природы. На том и порешили. Только всем было любопытно: а почему Варенька одни звуки животных имитировала, а к человеческой речи не приобщалась. И явно не собиралась.
Когда Вареньке три года исполнилось, а она все еще только на языке животных изъяснялась, мама с папой решили ее логопеду показать. Но дедушка возмутился: «Ишь, чего придумали! У нас в семье даже попугай разговаривает! Между прочим, он тоже первые три года молчал. Да и виданное ли дело деньги платить за то, чтобы дите разговаривать научить. Это ей просто разговаривать не с кем. Вы целый день на работе, я на кухне хлопочу, Маша с Глашей в школе, да на кружках всяких. Даже Гаврюша с ребенком не общается, потому, как в моей комнате взаперти сидит. А ведь он поболтать мастер. Так что вся надежда на него».
И дедушка перенес клетку с попугаем в Варенькину комнату. Он, конечно, помнил, как Варенька попугая из клетки выпускала. Но деваться было некуда. Кто-то же должен был с Варенькой общаться.
Дедушка оказался прав. Через месяц Варенька заговорила: «Подъем!» — кричала она в шесть утра. — На первый, второй расчитайсь! На кухню марш! Раз-два!»
А ежели кто не слушался и начинал ей объяснять, что дом — это не казарма и общаться в семье надо по-доброму, или просил ее что-нибудь по дому сделать, она тут же пресекала эти попытки: «Отставить разговорчики! Рота, смирно!».
И хоть эти приказы ничем не отличались от текста, выдаваемого попугаем, но все равно в семье были рады, что ребенок заговорил. Однако, Варенька и шепоток свой не забыла, и когда оставалась одна, постоянно шепталась. Разговаривала подолгу с кем-то невидимым. И дедушка опять пугаться девочки стал. Особенно, когда подслушал как она еще и со всякими вещами в квартире разговаривает да шепчется. И очень часто после этого шепотка, войдя в комнату Вареньки, дедушка замечал, что вещи лежат совсем в других местах, а мебель переставлена.
Он доложил об этом маме с папой, но те ему никаких объяснений по этому поводу дать не могли. А только шутили, что мол, дедушка сам мебель переставил, да и забыл. Кто же дедушке поверит, что трехлетний ребенок шкафы двигать умеет и тумбочки всякие?
Дедушке и самому интересно было узнать, как же девочка перемещает то, что они с папой вдвоем кое-как с места сдвигают. И он попытался у Вареньки расспросить, как же она это умудряется делать. Девочка посмотрела на него долгим взглядом, да и сказала серьезно: «Отставить разговорчики!» Дедушка и так и эдак на энту тему снова и снова речь заводил, да только девочка твердила свое любимое: «Смирно! На кухню марш! Два наряда вне очереди!».
Тогда дедушка в очередной раз маме с папой на внучку пожаловался, вот мол, дескать, опять мебель в комнате переставила, а сознаться не сознается, только наряды вне очереди выписывает…
Ну, про наряды вне очереди мама с папой, конечно, поверили, потому что Варенька и Маше с Глашей наряды вне очереди каждый день выписывала. И те постоянно на нее жаловались. А вот про перестановку мебели они снова не поверили. Слова дедушки лишь подтвердили, что у него точно второе детство началось.
Но все же они и сами давно заметили, что их ребенок совсем не похож на других детей, даже на их собственных. Маша и Глаша с детства были очень послушными девочками, и во всем у них был порядок. А Варенька к порядку приучаться не хотела, игрушки свои вечно из тумбочки выбрасывала. И ими совсем не интересовалась. Даже в куклы не играла. А в основном играла с камушками, попугаичьими перьями, стоящим на кухне веником да прутиками, которые она с прогулки приносила.
Глава 6. Другие особенности странности девочки
А еще, когда Варенька появлялась во дворе, к ней отовсюду сбегались кошки. Все дворовые кошки и все уличные кошки сопровождали ее на прогулках, мурчали, сообщая о своих кошачьих делах. Варенька в знак понимания кивала головой.
Так было всегда, почти с самого рождения, а точнее с того дня, когда мама и папа впервые вывезли Вареньку в колясочке на улицу, подышать свежим воздухом. В начале мама с папой кошек отгоняли, говоря «Брысь!». А дед даже хворостинку с собой прихватывал, чтобы распугать этот кошачий эскорт. Он кошек не любил. Можно даже сказать, терпеть не мог. А вот Варенька любила и начинала неистово орать, когда взрослые пытались разогнать кошачью орду.…
И поэтому кошачье шествие продолжалось всю прогулку. Не помогали: ни хворостинка, ни топанье ногами, ни другие угрозы взрослых.
Все в доме заметили, что кошки вели себя весьма странно, когда Вареньку во дворе выгуливали, и стали что-то подозревать. Тогда родителям и дедушке пришлось Вареньку поздно ночью выгуливать, когда соседи уже ушли со двора и спали.
В три с половиной года родители и дедушка заметили у девочки еще одну странность. В этом возрасте Вареньку стали выпускать на улицу самостоятельно, чтобы она немного к миру привыкала, на нормальных детей глядела и становилась таким же нормальным ребенком. Так вот всякий раз, когда она выходила во двор и видела дворничиху с метлой, Варенька пыталась завладеть этой метлой: стащить ее незаметно и припрятать метлу в квартире.
Бывало, она занесет метлу домой, так чтобы дедушка не увидел, и веселится в своей комнате: хохочет, смехом заливается, да танцует.
Однако вскоре все местные дворничихи, при появлении Вареньки во дворе, стали зорко следить за своими метлами. Но только они у них все равно исчезали каким-то таинственным образом. Дворничихи даже и не догадывались, как это происходило. Они-то не догадывались, да вот дедушка зато догадывался. Вначале догадывался, а потом и сам увидел: как только Варенька посмотрит на метлу, да пошепчет что-то, а метлы уж и нет. Зато в комнате Вареньки за дверью после каждой прогулки всегда метла стояла, а если повезет, то и не одна. Дедушка эти метлы потом находил. Вначале он сердился на Вареньку и долго извинялся перед владелицами метл, возвращая им их инвентарь и объясняя, что это Варенька, наверно, дворником мечтает стать, интерес к работе с детства проявляет.
Только дворничихи не верили и говорили дедушке: «Если бы она к работе интерес проявляла, мы бы ее научили двор мести. А она только за метлами охотится, да стащить их норовит!»
Дедушка не мог придумать новые объяснения похищения метл. Он краснел, оправдываясь перед дворничихами после каждой прогулки его внучки. Он отругал Вареньку и пригрозил, что если она еще хоть одну метлу похитит, он ее больше гулять на улицу не пустит.
Тогда Варенька попробовала у дворничих метлы обменивать на что-нибудь. Но никто не соглашался обменять метлу на дедушкины кактусы или мамины старые ботинки, и даже на учебник по арифметике, которым Маша и Глаша очень дорожили. Только дворничихи почему-то арифметикой совсем не интересовались. А ботинки и кактусы они посоветовали Вареньке вернуть хозяевам, то есть маме с дедушкой.
В общем, Варенька поняла, что только шепоток ей помочь может. И снова начала метлы в дом приманивать. Дедушке надоело перед дворничихами извиняться. К тому же ему стало очень стыдно, когда история повторилась в десятый раз. И ему во дворе говорили: «Что же вы за девочкой своей не следите, не воспитываете ее совсем? Как это ребенок в четыре года не понимает, что чужие вещи брать нельзя?»
А дедушке это было обидно слышать. Он ведь перед каждой прогулкой Вареньке объяснял, что чужие вещи брать нельзя. Да еще и спрашивал, поняла ли это Варенька. Та ему в ответ кивала головой. Тогда дедушка говорил, чтобы она пообещала ничего ни у кого не брать и что иначе он ее во двор не выпустит. И Варенька отвечала своим привычным: «Слушаюсь, товарищ майор». Дедушке было приятно, что его майором называют, и он всякий раз надеялся, что девочка сдержит свое обещание. Но ведь Варенька на самом деле перестала метлы, которые без присмотра лежали, с собой прихватывать. Она их не трогала и даже к ним совсем не приближалась. И дедушка видел это своими собственными глазами. Но только эти метлы каким-то странным образом в их квартире снова и снова появлялись. И дедушка по ночам, в тайне от соседей, сбрасывал эти метлы вниз прямо с балкона.
— Ты зачем метлы в дом носишь? — сердито спрашивал Вареньку дедушка.
— Ты зачем метлы в дом носишь? — повторял Гаврюша.
— А я их совсем не ношу, — честно говорила Варенька. Ведь она их действительно не носила, это они сами за ней увязывались после ее заветного шепотка.
— А ваша девочка, чем интересуется? — спрашивали родители других детей у мамы и у папы Вареньки.
— Наша метлами интересуется, — смущенно отвечали те, потому что мама и папа были очень честными, и совсем не могли соврать. Им бы очень хотелось, чтобы Варенька, как все нормальные девочки, интересовалась танцами или вышиванием, или играла на пианино. Но Варенька всем этим не интересовалась, и поэтому они к себе в гости других девочек никогда не звали, и сами к ним никогда не ходили, даже когда их приглашали к кому-то на день рождения.
Все дни рождения семья отмечала дома. Все дарили друг другу подарки. Маша и Глаша вышивали крестиками. Мама пекла огромный ванильный торт. Папа устраивал миниатюрный фейерверк. А дедушка к празднику учил Гаврюшу новым смешным словам.
Вареньке тоже очень нравилось дарить всем подарки. И она дарила всем маленькие игрушечные метелки. Она их в своей комнате мастерила каждый день. И у нее была целая заготовка метелок.
А когда у девочки спрашивали, что она хочет получить в подарок на свой день рождения или на другой праздник, она всегда отвечала: «Я хочу получить в подарок настоящую большую метлу!»
А ей дарили только кукол, плюшевых мишек, посудку, сумочки да раскраски, в общем все то, что принято дарить девочкам. Ну, где видано, чтобы девочке дарили метлу?
Глава 7. Почему Вареньку решили в садик отправить
Когда Вареньке четыре года исполнилось, она уже могла хорошо разговаривать. А поскольку первыми ее словами были боевые приказы сестрам и попугаю «Подъем! Смирно! Отбой! Кругом!», она эти слова очень любила и чаще других использовала.
Тогда мама решила, что пора Вареньку от казарменной речи отучить: «Ты же девочка, а не солдат», — объясняла мама. — «Даже в армии эти слова реже услышишь чем у нас дома. Что если все в семье так разговаривать друг с другом начнут? Что если папа по утрам станет командовать „Рота стройся, на первый-второй рассчитайсь! На кухню шагом марш!“ Разве тебе это понравится?» — спросила она.
— Да, мамочка! Вот будет здорово, если папа и ты начнете так разговаривать, — обрадовалась Варенька.
— Разве тебе недостаточно дедушкиных приказов? — удивилась мама.
— Дедушка, он только попугаем командовать может, да Машкой с Глашкой, потому что они всех старших слушают.
— А ты что, Варенька, дедушку не слушаешь? — еще больше удивилась мама.
— Слушать то слушаю, но только приказы, когда вы с папой на работе, обычно отдаю я.
— Да разве ж можно дедушке что приказывать? Кто же тебя этому научил? — спросила мама.
— Да бабушка научила, — проболталась Варенька.
— И какая же это бабушка тебя научила? — спросила мама с интересом. — Наверно баба Ира с третьего подъезда. Она нашего дедушку не любит, потому что думает, что это он научил Гаврюшу «Бабка Ирка — местный вампирка» по утрам кричать. А это совсем не дедушка, это Гаврюша во дворе от мальчиков услышал.
— Да это совсем не бабка Ирка с третьего подъезда, — проговорила Варенька. — Это моя бабушка, из леса.
Вареньке захотелось все маме рассказать. Мама ведь была очень добрая. И она попросила маму, чтобы та пообещала все, что она расскажет, сохранить в тайне. Мама сказала что постарается. И тогда Варенька рассказала ей, что знает волшебное слово, как дедушку заставить выполнять свои приказы. И что это волшебное слово ей от бабушки в наследство досталось. Мама слушала внимательно, но слегка прикусывала губы, чтобы не рассмеяться и не обидеть дочку. Мама всегда считала, что волшебные заговоры существуют только в сказках. Но вдруг посреди разговора мама вспомнила, что и дедушка не раз признавался, что боится Варенькиного шепотка. И что после этого шепотка дома какие-то волшебные вещи происходят: то чайник запоет «Чайку не желаете испить?», то вещи по комнате летают, сами в шкаф запрыгивают, то стук в окно в Варенькиной комнате слышится. Дедушка хочет туда войти, а не может: ноги в это время сами начинают зарядку делать.
Вспомнила мама все это. Да и не засмеялась «Неужели и впрямь девочка заколдованная?» — подумала мама неожиданно для себя.
Она поделилась своими подозрениями с папой. И они решили, что Варенька с дедушкой вместе фантазируют, волшебства на свете не бывает. А странности, про которые дедушка рассказывал, он сам же и придумал, потому что делать ему больше нечего. Он на пенсии, только за Варенькой приглядывает. И чтобы не скучно было, чтоб интереснее жилось, придумывает себе всякие забавы. Хотя, может быть, он слишком много сказок Вареньке читает, особенно про избушку на курьих ножках, в которой всякие чудеса происходят.
Эта книжка с появлением Вареньки в семье стала самой читаемой, и ни один день без нее не обходился. — Так вот дедушка, наверное, уже и путает, что прочитал и что на самом деле происходит. Так они и решили. А еще они решили, что для, того чтобы дедушке меньше сказок пришлось читать, отдать Вареньку в детский сад. К тому же, там девочку могут научить разговаривать так, как все нормальные девочки разговаривают, и отучат разговаривать по-попугайски, то есть по-армейски.
Варенька как услышала это, заупрямилась, начала хныкать и носом сопеть, выражая свое несогласие.
Зато дедушка засиял как медный чайник. Так обрадовался, что пустился в пляс. Очень уж он чудес необычных боялся, которые днем в их квартире происходить начинали, как только он оставался с внучкой дома один. Ведь мама и папа каждый день уходили на работу, а Маша с Глашей большую часть времени проводили в школе. Вот и выходило, что только дедушка да Гаврюша эти чудеса и видели. Правда, дедушке никто не верил. Гаврюша как-то за дедушку вступился, да разве кто попугаю поверит, если даже дедушке не верили.
Глава 8. Что надо сделать, чтобы ребенок в детский сад пойти согласился
Целый месяц мама, папа, дедушка, Маша и Глаша уговаривали девочку согласиться пойти в детский сад. Но Вареньке в детский сад идти совсем не хотелось. Что только мама с папой не обещали дочери за то, что та пойдет в детский сад. Мама обещала испечь Вареньке большой ванильный торт в форме избушки на курьих ножках. Папа обещал каждую неделю ходить с девочками в поход в лес и разводить там костер, и даже сделать в лесу шалаш. Дедушка обещал кормить прилетающего на балкон ворона ватрушками с маком и свить ему на балконе удобное теплое гнездо. Маша и Глаша пообещали отдать Вареньки все свои фломастеры и разрешить разрисовать их старый учебник по арифметике. Даже Гаврюша кое-что пообещал. Он пообещал никому не рассказывать, что видел, как Варенькина бабушка в окно залетала.
Правда он это пообещал Вареньке наедине, потому что бабушка давным-давно наложила на него заклятье, и он не мог о ней с кем-либо кроме Вареньки разговаривать. Так что, когда он дал свое обещание, Варенька только рассмеялась.
— Скажи, Гаврюша, — спросила она, — тебе-то зачем нужно, чтобы я в детский сад ходила? Ну, дедушке понятно. Он волшебства боится, потому что не знает, как приятно жить по — волшебству. А может он просто ленится волшебство изучать? — предположила Варенька. — Вот когда я жила с бабушкой и сестрами лесными в избушке, я тоже не хотела колдовством-волшебством заниматься. Ленилась, ну прямо как дедушка. Как ты думаешь, Гаврюша, дедушка ленится или боится? — спросила она попугая.
Но попугай не успел ответить, потому что в это время в комнату вошли Маша и Глаша, дедушка, папа и мама. В общем, вся семья. Они решили, что надо у Вареньки спросить, что она хочет, чтобы ей подарили, если она пойдет в детский сад.
— Я пойду в детский сад, если вы подарите мне настоящую большую метлу, — сказала Варенька.
Тогда папа пошел в хозяйственный магазин и купил метлу. Он принес ее домой и поставил в Варенькиной комнате в углу. И вся семья снова собралась в комнате девочки, чтобы узнать, для чего ей метла.
Варенька прыгала по комнате, танцевала и кружилась. Она перецеловала по очереди папу и маму, дедушку, Машу, Глашу и даже Гаврюшу.
— Моя любимая метла, — говорила она ласково. — Теперь у меня есть метла. Настоящая волшебная метла, — приговаривала она, ни к кому не обращаясь, а радуясь сама по себе.
— Да какая же она волшебная? — спросил дедушка. — Метла как метла, такими все дворники дворы в городе метут. Ты подобных уже десятка три домой перетаскала, так что метла обыкновенная, в хорошем рабочем состоянии.
— Мало ты дедушка в метлах разбираешься, — сказала Варенька. — Вот уйдут мама с папой на работу, а Машка с Глашкой в школу я тебе докажу, что метла волшебная.
Дедушка испугался и говорит маме с папой: «Ведите ее в садик, да немедленно. А то я сам в садик от вас уйду». Мама с папой испугались, что дедушка может от них куда-нибудь уйти (Его часто работать приглашали в разных местах, вот и в садик как-то приглашали ночным сторожем) и решительно сказали: «Все, Варенька. Мы твое желание выполнили: метлу тебе купили. Теперь ты выполняй наше: с завтрашнего дня ты будешь ходить в детский сад».
Глава 9. Варенька показывает свой характер
И вот на следующее утро, когда Маша с Глашей отправились в школу (они всегда приходили туда на целый час раньше, чтобы случайно не опоздать), а папа собирался на работу, мама заплела Вареньке две крошечные косички, надела нарядное платьице и курточку и повела дочку в детский сад. Но на лестничной площадке Варенька стала упираться. Она схватилась руками за перила и мама не могла оторвать девочку от лестницы. Тогда она позвала папу, который к тому времени уже полностью на работу собрался, и они вдвоем стали Вареньку от перил оттаскивать. Но девочка так в них вцепилась, что папа чуть не оторвал кусок перил вместе с дочкой.
Услышав грохот, на площадку выбежал дедушка. Увидев происходящее, он остановился, не зная как себя вести. Ситуация была для семьи нетипична. Двое взрослых изо всех сил пытались оторвать девочку от перил, а та сопротивлялась, лягалась и брыкалась. Дедушка вначале хотел прийти на помощь папе, потому что он привык выручать папу. Однако, подумав, он понял, что как майор он не может себе позволить участвовать в массовых беспорядках. Тогда он спросил себя: «А что может позволить себе майор? Для чего вообще существуют маойры на белом свете?» И когда он так себя спросил, он сразу же вспомнил, что они нужны для того, чтобы отдавать другим приказы.
— Прекратить безобразие! — скомандовал дедушка.
Но почему-то ни мама, ни папа, ни Варенька его не послушали. Наверно, они просто не слышали, потому что были слишком заняты своим делом. Зато его услышал Гаврюша. Он прилетел из квартиры на площадку, сел дедушке на плечо и сказал: «Какая Азия?»
— Да не Азия, а безобразие, — объяснил дедушка, вытирая пот со лба. — Что же дальше делать? — спросил сам себя дедушка.
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.