Бесплатный фрагмент - Возможно ли воскрешение?

«Воскресение», картина Эль Греко, 1577—1579

Воскрешение с точки зрения науки

Возможно ли воскрешение-воскресение? Отсюда и день недели — воскресенье. Верующие верят, что после их «праведной» жизни (рабское повиновение богу) они-де получат «возмездие» — воскрешение и будут-де вечно наслаждаться райской жизнью.

Славянское слово «воскресение» восходит к глагольному корню «кресс», что означало «высекать» — высекать огонь, отсюда «крест», «искра», «выскрести», «кресало». Габинский Г. А. в книге «Теология и чудо. Критика богословских концепций» пишет (с. 271—272): «Религиозная речь, как известно, использует слова обиходного языка, вкладывая в них особый, священный смысл. Так, термины „спасение“, „искупление“, „грех“, „откровение“ и им подобные употребляются и за преде­лами религиозной речи, и в таком случае в них нет ника­кого „священного“ содержания. С точки зрения этимо­логии, чисто религиозных терминов вообще нет. Так, например, известно, что слово „бог“ восходит к сан­скритскому bhaga, что означает „богатый“, слово „свя­той“ — к „свету“, „воскресение“ — к глагольному корню „крес“, что означало „высекать“, и т. д. Свой религи­озный смысл они приобретают позднее, когда сфера их употребления суживается и ограничивается областью религиозного культа и вероучения. Впрочем, значение слов может весьма удалиться от своего этимологическо­го источника, и поэтому этимологические соображения не могут быть решающими. Когда Фейербах, например, вслед за Лактанцием полагал, что слово „религия“ про­исходит от латинского religare — „связывать“, и на этом основании утверждал, что всякая связь между людьми есть истинная религия, то в этом случае, как заметил Энгельс, „словам приписывается не то значение, какое они получили путем исторического развития их действи­тельного употребления, а то, какое они должны были бы иметь в силу своего происхождения"112. Точно так же, каково бы ни было происхождение, например, слова „бог“ (theos, deus, Gott, dieu, god и т.д.), ясно, что нынешнее его значение религиозное, употребление же его в ином смысле является не более как метафориче­ским (ср., например, у Пушкина: „Ты, Моцарт, бог, и сам того не знаешь“. ). Происходит, впрочем, и обрат­ное, когда слова „секуляризуются“, как это, например, имеет место в употреблении таких слов и выражений“, как „спасибо“, „слава богу“, „не приведи бог“ и т. д. Совершается как бы движение по спирали в семан­тике этих слов. Слова первоначально светские приобре­тают религиозный смысл, а затем вновь десакрализуются. И за этим лингвистическим процессом лежит определенное мыслительное движение, в свою очередь являющееся отражением изменений в бытии. Поэтому споры о терминах далеко не всегда имеют схоластиче­ский характер, а отражают зачастую суть дела».

МЫ — РАБЫ! РАБЫ — МЫ!

Это лозунг всех верующих, которые таким образом уничижают себя перед «всевышним» богом, стремясь получить бонус — «тёпленькое» место в раю. Бог, исходя из этой концепции, является рабовладельцем (господином, рабы называют его «господи»).

Общий смысл уничижения, с точки зрения верующих, крайне прост и исходит из принципа талиона: ты — мне, я — тебе; я, дескать, буду рабом своего «всевышнего» господина, а после смерти («воскресения» — воскрешения), господин бог за моё рабское послушание и повиновение даст мне «райское наслаждение».

Лозунгу рабов противостоит лозунг всех свободомыслящих людей:

МЫ — НЕ РАБЫ! РАБЫ — НЕ МЫ!

Что думает наука по поводу воскрешения или воскресения (слова синонимы)? Теоретически это возможно. Для этого нужно решить 2 главные вещи: создать «машину времени» и возможность «копирования» индивида (человека, зверя, растения, любого объекта). То есть некие люди будущего (условный бог) с помощью «машины времени» («кротовых нор») возвращаются в определённое время и в определённое место, и «копируют» «избранного» индивида, а затем «воссоздают» его в будущем (своём) времени. Происходит своего рода воскрешение «избранного» индивида, который «воссоздаётся» так как он существовал на момент «копирования», то есть с теми нейросвязями в мозгу, физическими свойствами, которые существовали у него на тот момент прошлого времени, когда будет происходить «копирование», упрощенного говоря, человек в свои 5 лет уже сильно отличается от самого себя возрастом в 10 лет, так как за это время происходит установление новых нейросвязей в мозгу, а может и их потеря в результате травмы, болезни, других причин.

Однако возникает вопрос — кого люди будущего будут «воскрешать» — рабов или независимомыслящих людей? Вместо рабов у них уже наверняка будут роботы!

Религиозная точка зрения такова: всё в мире создано богом, все события, все люди, все живые и неживые объекты. Всё им же и контролируется. Всё зависит от воли бога, его пути неисповедимы, и людям знать это невозможно. Отсюда вывод: все человеческие действия заранее запрограммированы, то есть люди, а также все другие объекты — животные, растения, космические тела, микробы, вирусы действуют только по его указанию. Однако никакой даже современный квантовый компьютер, который может решать одновременно миллионы задач, не сможет всё и всех постоянно контролировать! Только одних людей в нынешнее время, по данным ООН, — свыше 7,5 миллиардов, а в воде и на суше, в почве и воздухе, даже в органах растений, животных и человека, — всюду на Земле обитают самые разные живые организмы, их исчислить практически невозможно. Среди них более 1 миллионов видов насекомых, это только виды, а если считать количественно, то это триллионы и триллионы особей: бактерии, микроорганизмы, микробы, вирусы, всевозможные растения, и т. д. и т.д., что не поддаётся реальному учёту. В мире около 130 тысяч видов моллюсков, множество видов червей, рыб, птиц, зверей; более 500 тысяч видов растений, грибов и микроорганизмов. Насчитывают около 2,5 миллионов ныне существующих видов, наших «современников», и по крайней мере в 10 раз больше видов вымерших растений и животных. Разнообразие живого на Земле так велико, что с трудом поддается описанию. На нашей планете обитают различные виды растений, животных, грибов и микроорганизмов. Все они — от микроскопических созданий до великанов — приходятся друг другу близкими или дальними родственниками. Ни одно живое существо не живет «само по себе», изолированно от других организмов. Сообщество растений, животных, грибов и микроорганизмов, имеющих общее местообитание, то есть «живущих сообща» и тесно взаимодействующих между собой, формирует биоценоз. Можно говорить о биоценозе леса, луга, болота, озера, а иногда говорят даже о биоценозе кочки или пня. Совокупность всех живых организмов, обитающих в настоящее время на Земле, формирует живое вещество биосферы. Биосферой называют оболочку Земли, заселенную живыми организмами. Помимо животных, растений, грибов и микроорганизмов, образующих живое вещество биосферы, в ней различают косное вещество — атмосферу, гидросферу, литосферу и биокосное вещество, например почву. И никакие боги здесь совершенно ни при чём! Всё это создано природными явлениями в результате длительной эволюции. Эволюция представляет постепенные изменения характеристик явлений (например, эволюция звезд и галактик, биологических видов от простейших организмов до человека, геологическая эволюция земных пород, эволюционные изменения морали, языка). Таким образом в основе всего находится научная целесообразность, форма причинности в живой природе, обществе, человеческой деятельности. Научное понимание целесообразности раскрывается на основе учения о естественном отборе дарвинизмом, показавшим её относительность. Научно-материалистическое учение о причинности показало, что известная направленность процессов в живом выступает в виде общей тенденции и это есть результат активного взаимодействия причин и следствий со средой. Наука и практика объясняют развитие в природе и обществе естественными причинами и опровергают телеологию (греч. telos, род. падеж teleos — цель, результат, logos — учение) — религиозно-идеалистическое воззрение о господстве в мире извечно предустановленных целей и целесообразности, ради осуществления которых всё будто бы окружающее существует и развивается). Дарвинизм раскрыл естественный характер органической целесообразности; современное естествознание углубило это представление.

Воскресенье — еженедельный праздник христиан. Первоначально, когда раннее христианство еще не порвало с иудаизмом, еженедельным праздником христиан, как и иудеев, была суббота. Семидневная неделя восходит к астрономическим исчислениям в Халдеи и Вавилонии, она была заимствована древними евреями, которые отмечали в качестве праздничного дня субботу в честь окончания «божественного» творения мира: шесть дней наряженного труда, затем день отдыха. По-еврейски «выходной» — «йом-ришон» или «ришон ле-шаббат», то есть «первый», «первый от субботы». Во 2 в. н. э. римский император Адриан запретил празднование иудейской субботы. Тогда христиане стали праздновать первый день недели — «день солнца» (заимствованный ими из персидского культа солнечного божества Митры, сравните, англ. Sunday, нем. Sonntag — «воскресенье», дословно «День Солнца»), связав это празднование с мифом о смерти и воскресении Иисуса Христа. «День солнца» стал называться воскресеньем, «днём господним». Во многих календарях дни недели начинаются с воскресенья — лат. dominicus dies, (dominica diei): dies — «день» в латинском языке мужского рода, diei — женского рода (сравните, исп., порт. — domingo). Римский император Константин, признавший христианскую церковь, в 321 г. объявил воскресенье еженедельным государственным праздником. Во многих странах, придерживающихся христианской ориентации, воскресенье является днём отдыха (сравните, укр. — недiля, белорусс — нядзеля, болг. неделя, серб. недеља, польск. niedziela от «не делать»). Согласно постановлению Лаодикийского собора 4 века, суббота не должна считаться впредь «днем покоя», а верующие под угрозой конфискации имущества и церковной анафемы не должны в этот день воздерживаться от работы.

Английский религиовед Джеймс Фрэзер (1854—1941 гг. жизни) в книге «Золотая ветвь» упоминает о воскрешении в обычаях многих народов (с. 227—228): «В других случаях состриженные волосы и ногти сохраняют не для того, чтобы они не попали в руки колдуна, а для того, чтобы при воскре­сении тела, на которое рассчитывают некоторые народности, они были в распоряжении владельца. Так, перуанские инки с крайней тщатель­ностью сохраняли обрезки ногтей и состриженные или вычесанные гребнем волосы; они вставляли их в углубления в стенах и ниши. Если они выпадали оттуда, заметивший это индеец поднимал их и клал на мес­то. В разное время я спрашивал различных индейцев о том, почему они так поступали, и всякий раз они отвечали мне одинаково: «Знай, все ро­дившиеся люди должны возвратиться к жизни (слова для выражения по­нятия воскресения у них нет) и их души вместе со всем, что принадлежа­ло их телам, должны восстать из могил. Так вот, для того чтобы не быть вынужденными разыскивать свои волосы и ногти в такое время, когда и так будет много спешки и беспорядка, мы складываем их в одно мес­то, с тем чтобы было удобнее собрать их воедино; мы также по мере воз­можности стараемся плевать в одно место». И турки также никогда не выбрасывают обрезки ногтей, напротив, старательно вкладывают их в трещины в стенах или в досках в уверенности, что в день воскресения они им понадобятся. Армяне не выбрасывают срезанные волосы и ногти (а также выдернутые зубы), а прячут их в местах, которые почитают священными (таковы, например, трещины в церковной стене, опорный столб дома, дупло). Они верят, что при воскресении все эти части тела им потребуются и тот, кто не укроет их в надежном месте, будет в этот великий день метаться в их поисках.»; (с. 338—339): «Между прочим, смерть и воскресение Аттиса официально праздновались в Риме 24 и 25 марта: последнее число считалось днем весеннего равноденствия, то есть днем, наиболее подходящим для воз­рождения бога растительности, всю зиму проспавшего мертвым сном. Если верить широко распространенному древнему поверью, крестный путь Христа также приходился на 25 марта. Некоторые христиане, не обращая внимания на положение луны на небе, регулярно отмечали в этот день распятие Спасителя. Этот обычай соблюдался во Фригии, Каппадокии и Галлии; есть основания полагать, что одно время ему следовали и в самом Риме. Так что предание, датировавшее смерть Христа 25 марта, было весьма древним и пустило глубокие корни. Это тем более замечательно, что, как показывают астрономические расчеты, оно не имело под собой ни малейшего исторического осно­вания. Необходимо поэтому сделать следующий вывод: восхождение Христа на Голгофу было специально приурочено к этой дате, для того чтобы соответствовать более древнему празднованию весеннего равно­денствия. Таково мнение весьма эрудированного историка церкви -монсеньора Луи Дюшэна (Дюшэн Луи (1843—1922) — французский историк церкви); он указывает на то, что смерть Спасителя стала, таким образом, приходиться как раз на тот день, в который, по распространенному верованию, был сотворен мир. Воскресение Аттиса, который сочетал в одном лице Бога-отца и Бога-сына, официально отме­чалось в Риме в этот же день. Стоит также вспомнить, что празднование дня святого Георгия в апреле пришло на смену древнему языческому празднику Парилий; что день святого Иоанна Крестителя пришел на смену летнему языческому празднику воды; что праздник Успения Пресвятой Богородицы в августе месяце вытеснил празднество Дианы; что день Всех Святых в ноябре явился продолжением древнего языче­ского праздника мертвых; что само Рождество Христово было приуро­чено к зимнему солнцестоянию, потому что этот день считался рожде­нием солнца. В свете этих данных приобретает доказательность наша гипотеза о том, что и другое центральное христианское празднество Пасха — по тем же причинам было приспособлено к аналогичному празд­нику фригийского бога Аттиса, приходившемуся на время весеннего равноденствия. Тот факт, что христианский и языческий праздники смерти и воскре­сения бога отмечались в одних и тех же местах в одно время года, даже если за ним не стоит ничего большего, примечателен уже сам по себе. В период весеннего равноденствия смерть Христа торжественно отме­чали во Фригии, в Галлии и, по всей вероятности, в Риме, то есть в зоне зарождения и наибольшего распространения культа Аттиса. Мало вероят­но, чтобы это было простым совпадением. В зонах умеренного климата, где весной весь облик природы меняется под влиянием притока жизнен­ной энергии, в весеннем равноденствии с древних времен видели обнов­ление природы в возрождающемся боге, и нет ничего более естественно­го, как связать возрождение нового бога с поворотной точкой года. Впрочем, если датировать смерть Христа 25 марта, воскресение его, согласно христианской традиции, должно было приходиться на 27 марта, то есть на два дня позже весеннего равноденствия по юлианскому кален­дарю и воскресения Аттиса. Аналогичный сдвиг на два дня происходит при совмещении христианского и языческого праздников святого Геор­гия и Успения Богородицы. Однако другое христианское предание — ему следовал Лактанций1 и, видимо, галльская церковь — относило смерть Христа к 23-му, а его воскресение — к 25 марта. В таком случае воскресение Христа точно совпадало с воскресением Аттиса.

По свидетельству анонимного христианского автора IV века нашей эры, как христиане, так и язычники отмечали поразительные совпадения дат смерти и воскресения их богов. Это совпадение было предметом яростных споров последователей враждующих религий: язычники с жа­ром утверждали, что воскресение Христово является фальшивой под­делкой под воскресение Аттиса, а христиане с такой же горячностью доказывали, что дьявольской подделкой является как раз воскресение Аттиса. Верх в этих непристойных, на взгляд поверхностного наблюда­теля, препирательствах брали язычники, доказывавшие, что их бог, как более старший по возрасту, является не копией, а оригиналом, потому что оригинал обычно старше копии. Но христиане легко отражали этот аргумент. Пусть Христос, утверждали они, бог младший по времени, но на самом деле он старший, так как в этом случае Сатана превзошел в коварстве себя самого и обратил ход природы вспять.

Эти совпадения христианских и языческих праздников, если взять их в целом, слишком многочисленны, чтобы быть делом случая. Они свидетельствуют о компромиссе, который церковь в час своего торжест­ва вынуждена была заключить с соперничающими культами, побежден­ными, но не утратившими своего влияния на умы.“; (с. 350—351): „По сообщению Геродота, могила Осириса находилась в городе Саисе (Нижний Египет); там же расположено озеро, на котором ночью страдания бога инсценировались в виде мистерии. Это поминовение страстей господних происходило один раз в году: люди, чтобы показать глубину своей скорби по случаю смерти бога, рыдали и били себя в грудь. Из храмовых покоев в этот день выносили позолоченную статую коровы с золотым солнцем между рогами. Корова, это священное животное Исиды, конечно, воплощала саму богиню, которую часто изображали с коровьими рогами на голове и даже как женщину с головой коровы. Вынос статуи коровы символизировал, вероятно, поиски богиней тела мертвого Осириса. Так, во всяком случае, сами египтяне объясняли аналогичную церемонию (во времена Плутарха ее приурочивали к зим­нему солнцестоянию), во время которой корову семь раз обводили вокруг храма. Характерной чертой этого праздника была ночная иллю­минация. К внешним стенам домов рядами привязывали лампы, кото­рые горели всю ночь. Этот обычай соблюдался не только в Саисе, но и во всем Египте. Освещение на одну ночь всех домов наводит на мысль о том, что этот праздник был днем поминовения усопших, то есть служил помино­вению не одного Осириса, но вообще всех умерших. Ведь согласно широ­ко распространенному поверью, духи покойников один раз в году ночью навещают свои прежние жилища; готовясь к этому торжественному событию, люди специально для душ откладывают про запас пищу и от могилы до дома зажигают длинный ряд ламп. Геродот, у которого мы почерпнули краткое описание этого праздника, не указывает точного времени его проведения, но мы можем с некоторой долей вероятности установить эту дату по другим источникам. Плутарх, например, пишет, что Осирис был умерщвлен семнадцатого дня месяца атира, следователь­но, с этого числа египтяне и начинали справлять по нему четырехдневные поминальные обряды. По александрийскому календарю, которым пользовался Плутарх, эти дни соответствуют 13, 14, 15 и 16 ноября. Эта дата хорошо согласуется с другими данными, приводимыми Плухархом. Они сообщают, что в это время вода в Ниле начинала идти на убыль, северный ветер утихал, ночи становились длиннее, и с дере­вьев падали листья. На эти четыре дня на обозрение выставлялось изо­бражение Исиды: позолоченная корова, спеленатая черной мантией. Об этой статуе, несомненно, и шла речь у Геродота. В девятнадцатый день месяца жители спускались к морю, куда жрецы приносили алтарь с золотым ларцем внутри. В этот ларец они наливали проточную воду, после чего зрители начинали кричать, что Осирис найден. Затем жрецы брали немного перегноя, перемешивали его с изысканными пряностями и благовониями и вылепливали из получившейся смеси небольшое изображение луны, которое затем обряжали и украшали. Целью ритуалов, описываемых Плутархом, видимо, было предста­вить в драматической форме, во-первых, поиски тела мертвого Осириса, во-вторых, радость его нахождения, за которым последовало воскресе­ние бога в вегетативной форме (в виде пряностей и перегноя). У Лактанция можно прочесть о том, как на празднике Осириса жрецы с обри­тыми телами били себя в грудь и причитали, изображая скорбный путь богини Исиды в поисках тела ее сына Осириса, как их скорбь сменилась радостью, когда Анубис, бог с шакальей головой, — точнее, играющий его роль актер — производил на свет мальчика, живое подобие потерян­ного и найденного бога. Лактанций, как видим, считал Осириса не мужем, а сыном Исиды. Кроме того, он ни словом не обмолвился о кукле, вылепленной из перегноя. Не исключено, что мальчик, принимавший участие в священной мистерии, выступал не в роли Осириса, а в роли его сына Гора. Но равным образом возможно — если учесть, что празд­ник смерти и воскресения бога отмечали во всем Египте, — что роль возвращенного к жизни бога играла не какая-нибудь марионетка, а живой актер. Другой христианский автор описывает, как каждый год египтяне с обритыми головами причитали над захороненным идолом Осирисом, бия себя в грудь, хлеща по плечам, вскрывая старые раны. Это беснование продолжалось в течение нескольких дней, пока наконец не объявляли о нахождении искалеченных останков бога. При этом известии наступало всеобщее ликование. Хотя в разных областях Египта исполнение этого обряда отличалось специфическими особенностями, нахождение тела бога и возвращение его к жизни неизменно были куль­минационными пунктами праздничного цикла египтян. Многие античные авторы сообщают о ликующих криках, которыми верующие встречали известие о воскресении Осириса.“; (с.364): „Бытовало поверье, что Дионис, как и другие боги растительности, умер насильственной смертью, но был возвращен к жизни. Его страда­ния, смерть и воскресение инсценировались в его священных обрядах“; (с. 365): „По неко­торым сведениям, Аполлон по приказанию Зевса составил тело Диониса из кусков и захоронил его на Парнасе. Могилу Диониса показывали в Дельфийском храме рядом с золотой статуей Аполлона. Согласно друго­му сообщению, могила Диониса была в Фивах, где он и был разорван на куски.

В приведенных до сих пор преданиях ни словом не упоминается о воскресении бога. Однако другие версии того же мифа так или иначе со­общают об этом событии. Согласно одной из таких версий, в которой Дионис представлен сыном Зевса и Деметры, мать соединила изувечен­ные члены бога и омолодила его. В других версиях просто говорится, что вскоре после своего погребения Дионис восстал из мертвых и вознес­ся на небеса; что на небеса смертельно раненного сына поднял сам Зевс; что Зевс проглотил сердце Диониса и дал ему второе рождение через Семелу, которая в одном народном предании играет роль матери Диони­са. В другом случае его сердце измельчили, подмешали к снадобью и да­ли выпить Семеле, которая таким путем зачала Диониса.