Бесплатный фрагмент - Вокзальные истории

Новогодняя дорога

— Еще даже Новый год не наступил, а ты уже напиваешься. — Жена незлобно ворчала на мужа Евгения. Он то и дело подбегал к празднично накрытому столу и украдкой, словно шкодливый мальчишка, то бутерброд с икрой прихватит, то вилкой буженину подцепит.

— Да садись и нормально поешь. Давай я тебе салатов наложу. — Смеялась она над его ребячеством. — И хватит уже к рюмочкам присматриваться.

— Да я же чуть-чуть, чисто символически, сама знаешь, больно то и не пью. — Это была чистая правда, муж у Полины был человеком непьющим, ответственным. Если и пил, то редко и по большим праздникам. Сегодня, конечно, грех не выпить, Новый год все-таки, но, вот не повезло, с раннего утра ему за руль. Евгений работал дальнобойщиком, и когда ему ехать в рейсы не выбирал, как поставят, так и выезжал в положенное время.

Полина ворчала на мужа, а потом махала рукой. Да пусть отдохнет, работа у него тяжёлая, дома почти не бывает, рейсы да рейсы. Главное, чтобы запаха не было, и голова не болела. Об этом Женька тоже думал, но выпить все же хотелось. Обидно, у всех праздник, отдых, а он — в путь. Но, с другой стороны, хорошо, побольше заплатят, и трасса в первый новогодний день будет почти пустая, все в это время гуляют, праздники отмечают. Так что поедет без проблем. А потом вернется и нагонит упущенное, отдохнет.

Действительно, накаркала Полина, утром спозаранку сел за руль своей фуры с чугунной головой. Ехать ему предстояло до конечной точки маршрута более суток, да еще без напарника. Ну, ничего страшного, поедет тихонько, гнать не будет.

Ехал Евгений, действительно, не спеша, изредка попадались на трассе товарищи по несчастью, которые так же, как он, везли срочный груз. В этом случае приветствовали они друг друга, как положено. Мигали фарами, сигналили, кого-то узнавал из коллег, чей-то транспорт видел впервые. Страна-то большая, и дорог на ней тоже много. Вот и по этой он ехал впервые, как говорится, изучал ранее неизвестный фарватер. Мимо пролетали населенные пункты, деревья, поля, заснеженные пейзажи, почти сказочная красота. Евгений ехал не торопясь, наслаждаясь дорогой и проносящимися мимо картинами зимы. С основной трассы он уже давно съехал и сейчас, согласно путевому листу, ехал по проселочной шоссейке. Серое, замерзшее дорожное полотно ровно стелилось под колесами. Снег и зима уже давно утрамбовали все неровности и шероховатости, и ехать по ней было одно удовольствие. Места, конечно, были здесь унылые и какие-то сумрачные, ни одного светлого огонька, да еще темный лес почти вплотную подступал к дороге. У Евгения внезапно пробежал озноб по телу, и он невольно поежился.

Уже почти ложилась ночь, когда ещё издали он выхватил светом фар из темноты какое-то странное движение теней на обочине. Немного притормозив, он, матерясь, вильнул в сторону. Прямо под колеса с лаем бросалась огромная овчарка. Не хватало еще задавить ее, уж больно примета плохая. А она, как сумасшедшая, буквально рвалась под колеса, словно требуя, чтобы он остановился. Проезжая мимо нее, Евгений краем глаза заметил на обочине какой-то темный бугорок, уже покрытый снегом и что-то копошившееся рядом ярко-зеленого цвета.

Он уже отъехал достаточно от этого места, но собака все не шла у него из головы. Как-то даже было странно, уж больно рьяно она кидалась под колеса, готовая лечь под них. Тут же вспомнилось детство и верный его пес по кличке Жучок. Казалось бы, простая безродная дворняга, а уж очень умная была. Однажды деду стало плохо, а дома никого нет. Вот она выбежала со двора и стала лаять на прохожих, полает и к дому бросается, словно приглашая их войти. Люди от нее убегали, думали, что она взбесилась, а она так внимание людей привлекала, чтобы они помощь оказали. Кто-то все-таки догадался и не испугался, пошел за Жучком. Вовремя тогда успели, спасли деда благодаря преданности собаки.

От этих воспоминаний на душе у Евгения стало еще тревожней. Его мучили неясные хаотичные мысли, которые хороводом кружились в голове. Эта собака и, главное, бугорок на обочине, все не шли из головы и стояли перед глазами. Ему бы сосредоточиться на дороге, тем более из-за начинающейся метели видимость сильно ухудшилась. Впереди замаячил знак придорожного кафе. Здесь он и остановится, выпьет кофе, развеется немного.

Евгений притормозил возле невзрачного, одноэтажного строения, судя по яркой неоновой вывеске это и было то самое кафе. Спрыгнув с высокой кабинки на землю, он присел несколько раз, разминая ноги, вытащил сигарету и нервно закурил. На небольшом пятачке парковочной зоны стояла еще одна машина, небольшой грузовик. В кафе было пусто, не считая мужичка небольшого роста, явно водитель того самого грузовика. Рядом с ним сидела чересчур раскрашенная девица, местная плечевая. Водила, судя по всему, был падким на дешевую любовь и довольно охотно велся на ее ужимки.

Пройдя мимо них к витринной стойке, за стеклом которого сиротливо лежало три засохших от времени пирожка, Евгений попросил себе крепкого кофе. Худощавая продавщица, недовольная тем, что ее отрывают от экрана, где слащавый паренек пел про ушедшую любовь, отправилась исполнять заказ.

Отпивая медленными глотками напиток, мало похожий на заказанный кофе, Евгений внимательно смотрел на водителя. Несмотря на приторно сладкий вкус, непонятное месиво принесло облегчение. Туман рассеялся, и он стал соображать четче.

— Слышь друг, ты местный? — Обратился Евгений к мужичку.

— Да, я здесь недалече живу. А че? — Ответил он и посильнее обхватил девицу, та в ответ глупо захихикала.

— Дело есть к тебе. Сможешь выручить? Я заплачу.

— Смотря какое дело. Я же так-то на работе сегодня. Леха не вышел, я за него баранку кручу.

— Не напрягайся. Я заплачу, просто выручи, брат. Мне нужно, чтобы ты подбросил меня. Здесь недалеко, километров 30—40 будет. Кое-что проверить нужно.

— А сам, что? Ты же за рулем. Или поломка какая?

— Нет, брат. У меня фура видел какая? Ты же сам опытный водила, понимаешь, что на дороге мне трудно будет развернуться, могу создать аварийную ситуацию. Тем более метель началась.

Услышав, что этот заезжий дальнобойщик приравнял его, простого шофера с местного совхоза, к себе подобным — королям дороги, он приосанился и свысока посмотрел на девицу.

— Так-то оно так. Ну, давай, брат, помогу тебе, если не далече и на похмелку подкинешь. Горючка у меня почти халявная, могу себе позволить.

Вопреки ожиданиям Евгения, девица тоже вскочила с места и пошла с мужчинами к машине.

Весь недолгий путь водитель разглагольствовал о том, какой он незаменимый человек в своем совхозе и как его ценит начальство. Девица, сидевшая между ними, цеплялась то к Евгению, то к своему временному бойфренду. Судя по запаху спиртного, исходившему от нее, она была явно навеселе. Евгений жестом плеча откидывал висевшую на нём девушку. Не до неё, да и вообще брезговал он ими, никогда к таким услугам не прибегал. Но и не осуждал, у каждого свой выбор, своя доля и свой заработок. Евгений плохо вслушивался в слова и напряженно вглядывался вдаль, стараясь не пропустить это место. Поворот, финишная прямая, и вот она — почти знакомая местность. Свет фар выхватил силуэт собаки, которая стояла уже по эту сторону дороги, по направлению движения их грузовика и также отчаянно лаяла, почти вставая на задние лапы.

— Стой, брат, притормози здесь. — Евгений даже не заметил, как прокричал эти слова. Водитель резко нажал на тормоза и в недоумении посмотрел на своего пассажира. А тот, практически выпрыгивая на ходу, побежал на противоположную сторону.

Бугорок был уже полностью усыпан снегом, а рядом сидел, весь сжавшись, ребенок в ярко-зеленой курточке, почти младенец. Он был лишь слегка припорошен и все вокруг утоптано, видимо собака лежала рядом, грея тельце крохи.

— Держи фонарик, свети сюда. — Евгений протянул подошедшему водителя свой фонарик.

Голыми, трясущими руками он стал разгребать снежный покров. Овчарка, скуля, лапами помогала ему. Вот оно! Все его тревожные опасения оправдались. Снежный холмик оказался телом женщины. Серое, застывшее лицо и ледяные, широко открытые глаза. Малыш был живой, но сильно замерший. Евгений снял с себя куртку и осторожно укутал в нее ребенка. В ответ он услышал тихий стон, больше похожий на всхлипывание. Слава Богу, успел, он жив.

— Это что? Это кто? Это твой что ли? Откуда ты знал, что он здесь? А это кто лежит? — Ошарашенный водитель присел рядом и посветил на лицо женщины.

— Ух ты, батюшки. — Заверещала вдруг девица. — Это же Тонька с соседней Ольховки. А это сынок ее Вадим. Они что же умерли? Я мертвяков боюсь.

— Да не орите вы, все успокоились. Ты давай вместе с ребенком бегом в кабину. Он живой. Пока там посидите в тепле, а мы вызовем полицию и скорую помощь. — С этими словами он, держа ребенка одной рукой, второй схватил девицу за локоть и силком потащил ее к машине.

Участкового и приехавших вслед за ним оперативную группу пришлось ждать довольно долго, часа полтора, не меньше. А вот скорая приехала почти сразу. Евгений передал малыша в надежные руки медиков и, едва дождавшись сотрудников полиции, на попутной машине уехал обратно к кафе. Ему нужно было продолжать свой путь и доставить груз до места вовремя. На обратной дороге он планировал заскочить в то кафе, где, возможно, ему удастся узнать дальнейшую судьбу ребенка.

Каково же было его удивление, когда спустя сутки его жестко задержали на первом же посту ДПС. Люди в форме и с автоматами окружили фуру и, применив силу, грубо вытащив его с кабины, заломили руки и уложили лицом в грязное ледяное месиво.

Не мудрено, что сначала все, включая водителя, подумали, что именно Евгений сбил женщину. А потом его замучила совесть, и он вернулся назад, пожалев ребенка. Но впоследствии, благодаря беспристрастному и неподкупному свидетелю — видеорегистратору, который добросовестно, до секунд, фиксировал весь маршрут, обвинения были сняты с Евгения.

Следствию удалось восстановить весь ход трагических событий. Женщина с ребенком и собакой шла по обочине дороги. Они возвращалась после встречи Нового года с соседней деревни к себе домой. Почему хозяева не оставили их заночевать у себя и те отправились навстречу своей судьбе в морозную ночь? Если в другое время года из одной деревни в другую можно спокойно пройти по полю, вдоль леса, то зимой оставался небольшой выбор, по дороге. Проезжая часть дороги была узкой, ведь ее, если и чистили, то совсем не думали о том, чтобы заодно освободить от снежного покрова обочину. Вот так и шла мама с ребенком на руках, балансируя между сугробами и шоссе. Вынырнувший из-за поворота крупногабаритный грузовик едва ли понял, что сбил в темноте женщину. А если и заметил, то испугался и постарался скорее скрыться с места преступления, не оказав помощь пострадавшим. Как оказалось, все произошло именно так.

Виновника происшествия нашли быстро. По этой дороге местные жители ездили не так-то и часто, да и из личного транспорта у них разве что велосипед да мотоцикл. А по камерам на ближайших заправках и кафе быстро определили, кто проезжал в это время по дороге. Ну, а там, как говорится, дело техники. Проведенные следственные действия и экспертиза установили и доказали вину горе-водителя.

Евгений, как только его выпустили, сразу поехал вместе с женой навестить мальчишку Егора. Малыш лежал в местной больнице и, как выяснилось, мама была единственным родным существом в жизни этого крохи. Евгений и Полина, не раздумывая, сразу приняли решение забрать ребенка себе и воспитать, как родного. А вместе с ним и его верного, надежного друга — овчарку по кличке Барс, который спас ему жизнь.

Вокзальные истории

— Здесь на Казанском вокзале целый мир, отдельное государство, со своими законами и порядками. Здесь менты никакой роль не играют. На вокзал есть свой обычай, свой клан. — Старый узбек знал, о чем говорит. На этой территории он старожил, больше 35 лет работает на вокзале. Сначала бомжевал, после того, как у него отобрали паспорт, потом всеми правдами и неправдами устроился грузчиком, а сейчас уборщик помещений.

С ним я познакомилась, когда ждала пересадки с одного поезда на другой. За семь часов ожидания подружишься с соседями, такими же «ждунами», ознакомишься со всеми «достопримечательности» в районе своего пятачка и местную публику изучишь. Цыгане, бомжи, какие-то непонятные мутные личности, приезжающие, отъезжающие.

— На вокзале за эти годы ничего не меняется. Те же порядки, те же приемы. Главное никому не доверять. Вещи смотри, держи. Это их профессия, они сюда приходят, как на работу, а многие живут здесь. Вон смотри, парень пьяный. Все, с этого дня его судьба сильно поменяется и не уверен, что в лучшую сторону.

Метров в десяти от нас стоял, сильно шатаясь, парень. Белокурые локоны, золотая серьга в ухе, трендовый прикид. Он держался за ручку своего чемоданчика на колесиках. Судя по многочисленным ярким биркам на багаже, пересадок у него было много и он явно издалека. То ли перегрузок не выдержал, то ли не рассчитал с алкоголем, но где он и куда едет, парень уже явно не соображал.

— Сейчас его или менты примут, если успеют или другие товарищи в оборот возьмут. Обчистят, документы заберут, и не дай Аллах, если изобьют и покалечат. И одним бедолагой станет больше здесь. Я столько историй знаю, книги мало будет написать. И очень страшные дела здесь были и со счастливым концом. Вот слушай про мою землячку…

Тоня возвращалась с годовалым сыном домой в Душанбе из Одессы, куда ездила гостить к родственникам. Во время пути ей предстояла пересадка на Казанском вокзале. В конце 80-х, начале 90-х годов на Казанском вокзале было не протолкнуться от всякого рода мошенников, цыган, бомжей и других неприятных и опасных личностей.

До отправки ее пассажирского поезда оставалось несколько часов, и она коротала время в зале ожидания. Девушка впервые самостоятельно отправилась в столь дальнее путешествие и с интересом разглядывала все, что ее окружало. Все здесь вызывало ее любопытство, особенно коммерческие ларьки, предлагающие разнообразный яркий ширпотреб. Огромное помещение гудело от множества голос и в глазах рябило от пестрой и многоликой толпы прибывающих, убывающих пассажиров.

Тоня даже не заметила, когда у нее пропала сумка со всеми деньгами, документами и билетами на поезд. Сидевшие рядом, конечно же, ничего не видели. В милиции развели руками, а что они могут, когда у них на дню десятки обращений от пострадавших граждан. Надо было следить за своими вещами.

Тоня металась по вокзалу, не зная, что ей делать. Вскоре объявили посадку на ее поезд в Таджикистан. Схватив сына и оставшийся багаж, она ринулась к составу. Проводники, в ответ на ее просьбу взять ее без билета, плотоядно окидывали фигурку молоденькой девушки и соглашались при условии, что она будет во время пути (три дня) выполнять все их прихоти. Включая постельные утехи. Гордая Тоня брезгливо отказывалась. Она была из хорошей семьи, и единственный мужчина в ее жизни был муж. Эх, если знала бы она, что предлагаемый вариант не самое плохое…

В отчаянии она вернулась на вокзал и провела там еще один день, пытаясь решить свою проблему. Денег у нее не было, даже на еду. Капризничать начал и сын. Мальчик хотел есть и пить. За сутки она покормила его одним пирожком, который выпросила у сидевшей рядом тетки.

К своему несчастью Тоня даже не заметила, что сама стала объектом пристального внимания. Ночью, когда сын безмятежно спал на скамейке, она попросила сидевшего рядом дедульку присмотреть за ним и побежала в туалет. Оттуда она уже не вернулась.

Тоня очнулась на грязном полу какой-то комнаты. В ней стояли две кровати, застеленные далеко не первой свежести бельем, рядом на боку лежал стул и все. Голова болела от сильного удара. Вскочив, она побежала к дверям, но она оказалась запертой и на ее стук никто не отозвался. Единственное окно было забрано решеткой. Ей надо к сыну! Где он, где она сама?

А потом для нее начался ад. Оказывается красивую и высокую девушку приглядели сутенеры, и братки просто «вырубили» ее и увезли на свою квартиру. Три дня ее били и насиловали, а она несмотря на боли, теряя временами сознание все твердила одно, чтобы ей сказали, где ее сын.

После очередной оргии, когда насытившие ее плотью братки расслабленно отдыхали, Тоня кинулась в ноги к тому, кто пользовался большим уважением. Она стала целовать его ботинки и уверять, что сделает для них все, что они хотят, только пусть отвезут ее на вокзал, там остался ее сын.

Вняв, наконец, ее мольбам, в сопровождении качков в однотипных спортивных костюмах Тоня поехала на вокзал.

Обезумевшая от горя, в порванной одежде, вся в синяках и подтеках, она металась по залу, громко по имени зовя своего сына. Вдруг к ней подошел какой-то носильщик и посоветовал зайти в женский туалет.