Бесплатный фрагмент - Витамин L

Предисловие

От автора

Автор терпеть не может публичности, хотя имеет и дипломы в разных областях поэзии, и группу постоянных читателей в интернете. Не всё ли равно пользователю, желающему провести часок за чтением, кто автор? Вас ведь не интересует фамилия машиниста, когда вы перемещаетесь из пункта «А» в пункт «Б»? Биография пилота важна вам? Интересен вам жизненный путь капитана круизного лайнера? Кто-то когда-то наводил справки о том, где и когда родился конструктор автобуса, на коем случается добираться до работы? Мне такие случаи не известны. Но вдруг да вы знаете таких любопытных? Не покажутся ли они странными? А тогда получается, что и титры в кино, и персональные данные автора текста устарели. Традиция эта держится только на тщеславии. Такая уловка издателя, позволяющая занизить роялти автору. Правда, как раз на сервисе Ridero, где данная книга публикуется, позволено писать под псевдонимом и это никак не влияет на финансово-денежные отношения сторон. Тем обоснованнее умалчивание анкетных полей автора. Вполне можно отказаться от замшелых традиций, раз такая возможность есть.

Уверяю вас, что если ранее псевдоним испрользовали редко и вынужденно, то с развитием технологий это станет нормой. Авторы пока просто не осознают удобста такой ситуации. Есть ещё нюанс, когда некие злоумышленники стащат псевдоним и используют его где-то своевольно. В таком случае, хорошая привычка читать предварительно фрагмент, легко даст понять, кто есть кто. Авторский стиль так же индивидуален, как радужная оболочка глаза.

Мне могут возразить. Имя автора будто лейбл, уникальное место на базаре или рынке, бренд, клеймо, ИНН, логотип, нимб, тавро, спил пенька, шинель, особенная атмосфера и всё такое. А вот и нет! Есть пропасть примеров, когда под одним именем скрывается целая бригада авторов. И в любом случае никак невозможно гарантировать именем одинаковое качество текстов. И даже у одного и того же автора разные произведения могут отличаться настолько значительно по насыщенности дарованием, что ориентиром читателю только название и пробное чтение могут служить.

Как бы меня не магнетизировали именем, как бы не горячилась реклама, лично я, как читатель со стажем, всегда читаю отрывок текста. И предлагаемые 25% для свободного ознакомления абсолютно излишни. Страница–другая и мнение составлено. Хватило бы и страницы, но не хочется ошибиться по разным причинам. Ну, вы же не станете употреблять четверть кастрюли в гостях, чтобы решить — будете вы есть незнакомое блюдо или найдёте повод вежливо отказаться? В некоторых случаях достаточно одного только запаха! Предполагаю, что ароматы моей лаборатории смыслов не слишком необычны и загадочны. И если я употребляю технические приёмы для лёгкого прореживания текста именно в первой четверти, тем приятнее дальнейший концентрат.

И ещё об одной особенности стоит предупредить. Не стараюсь писать в какой-то одной строго определённой тематике или в одном жанре литературы. Юмор не будет сплошным. Ещё обожаю недосказанность, второй план, варианты событий. Но стараюсь не слишком туманить и для контраста выписываю прописные истины. По возможности — внезапно. Для лучшего восприятия текста. Пояснения эти необходимы. Иначе эклектика может быть не понята и отнесена к вероятному близкому знакомству автора с Альцгеймером и похожими господами.

От составителей

Эту книгу написал настолько не публичный человек, что стоило немалых усилий подвигнуть его на издание. Но мы решили, что и впредь будем предлагать публике то, что нравится нам самим. Не потому, что считаем себя самыми умными, а прочих недалёкими. А потому, что настоящую оценку даёт только время. Ни сам автор, ни читатели, ни агент автора, ни самый лучший редактор — никто не знает настоящего веса произведений. Это обычная ситуация, насколько бы парадоксальной не казалось. И только внутренние подозрения — не корысть, не жажда славы, не менторские потребности и не мечты наивные и беспочвенные — заставляют нас поступить в данном случае так, как мы поступили.

В. Льенский отвечает на вопросы. Избранное

Записки из зала с ответами Льенского.

Вопрос. Скажите, Влад. А не слишком ли поздно вы взялись за труд писателя?

Льенский. Это как посмотреть. По возрасту — может быть. Больших успехов добиваются авторы за большее время. Больше времени — крупнее автор. Время для роста необходимо, тут не поспоришь. Но ведь есть и другой взгляд. Молодой писатель обладает малым жизненным опытом и берёт юношеским напором, горячностью и безоглядным желанием известности. Если птичка усиленно машет крылышками, то вполне удерживается в полёте. С возрастом человек обретает опыт. Юношеский пыл становится менее интенсивным, а молочное желание славы сменяется рассудочностью высокого градуса. Творчество становится зрелым, содержательным, более плотным и масштабным. Это уже больше похоже на полёт кондора. Размах крыльев позволяет ловить восходящие потоки и парить над долами почти без усилий. Хорошее вино с годами только улучшает вкус. Появляется авторский стиль, что далеко не всякому молодому писателю удаётся выработать. Время может быть и опасным. Некоторые многообещающие, даже талантливые сходят с дистанции по разным причинам. Я был знаком с одним молодым человеком много времени назад. Это был феномен! Всё, что он видел, слышал или читал он помнил наизусть. Его родители попали под радиацию и парень был мутантом с неестественно крупной головой. Он бы мог двинуть вперёд любую отрасль промышленности с такими способностями. Но выбрал филологию из-за пристрастия к чтению. Старшие товарищи, из числа преподавателей свердловского университета, не стерпели немыслимого превосходства и нашли способ спихнуть конкурента в армию. Там он, в силу недостаточно закалённого характера, не выдержал обилия команд, приказов и распоряжений. И свёл счёты с жизнью. Может быть, кто-то тогда о нём и пожалел. Я этого не заметил. Тот случай одна из причин, почему взялся за писательство теперь, а не тогда.

Вопрос. Чёрт возьми, ваш псевдоним раздражает! Почему просто не выступить под своим именем?

Льенский. Вы не подписали свою записку с вопросом. Вам ли раздражаться от неизвестности?

Голос. Читатели никогда не представляются автору!

Льенский. (Немного подумав). А почему вы думаете, что у автора такого права нет? Я что, обязан выступать под собственным именем? Нет, не обязан. Тогда чему вы удивляетесь? Удивляться надо тому, что авторы именно пишут под собственными именами. Одни страшатся, что псевдоним угонят. Будто бы этого нельзя сделать с фамилией. Другие волнуются, что их узнавать не будут. Ну, хорошо же, когда тебя узнают в мясном ряду? Третьи не умеют перевоплощаться и псевдоним для таких шизофрения. А с такой логикой все артисты, сколько их есть, могут быть смело записаны в умалишённые. А равно и читатели, и кинозрители, и геймеры, способные сопереживать персонажам, что невозможно без перевоплощения. Четвёртые с гордостью несут папино имя и пользуются им, как тараном. Такие, правда, редки. Пятые о такой прекрасной возможности просто не задумываются. Потом им приходит в голову такая мысль, но уже поздно. И замечательные преимущества псевдонима так и остаются ими не реализованы.

(Короткая пауза). Традиция писать под собственным именем возникла и утвердилась в умах ещё при царском режиме. Это необыкновенно удобно для цензурного комитета и охранного отделения. Заметьте, что как раз в то время параллельно с мирскими традициями существовали необыкновенно крепкие церковные традиции. Послушник менял имя при постриге в монашество, а затем ещё и при оформлении в великую схиму. И это не вызывало нареканий! И обратите внимание, что про советской власти на жизненном пути молодёжь проходила опять три стадии, вполне себе роста псевдонима. Сначал октябрёнок становился пионером, потом комсомольцем, а там и коммунистом, если считался достоин. Имя в паспорте не менялось, верно. Но ценности обозначались всё более объёмные и трудоёмкие. А пусть бы население работало над собой, было постоянно этим занято и не лезло бы с дурацкими вопросами к руководству. Кстати, этот пережиток кое -где сохраняется в редакциях. Плавно протаскивая своих и наших, в таких местах автору с улицы гуманно объяснят, что за вашими плечами нет соответствующего образования, что существует издательский план, что риск печатать неизвестного автора чреват неоправданными затратами и что вообще вы ещё не можете свободно назвать все латинские наименования полевых цветов, а заодно не в курсе принципов производства маргарина из паровозного дыма. Это всё слова. Хорошо известно, что чем оригинальнее автор, тем менее склонен он к нивелированию и управлению плохо поддаётся. Вот и лупят его по незащищённым местам, на эмоции давят. Но таких мнимых авторитетов, к счастью, становится всё меньше и меньше. Рынок постепенно поглотит их искусственно созданные резервации, где всё ещё бегают в перьях и кичатся друг перед другом старой боевой раскраской. Всякий человек в чём -то уникален и о чём-то знает лучше других. Не досконально знаете полевые цветы? Подумаешь — недостаток… В эпоху интернета такой пробел восполнить просто. В редакциях умалчивают главное. Писатель тогда хорош, когда, как раз, эмоционален, а не всезнающ. Пушкин не был знаком с Петром, но написал о нём вполне достоверно и живо. Он ни разу не видел Пугачёва, но события той поры вывел впечатляюще и верно. К сему напомню, что редакторы такого типа сами обучались в ограниченной идеологическими рамками стране. Им свободы не понять.

(Пауза). Простой пример. Кто из вас бывал на реке Лене?

(В зале молчат). Нет таких? Мне приходилось там бывать. Река настолько широка, что в среднем течении не видно второго берега. Так, лёгкий флёр. Можете себе представить? Можете? Отлично! Теперь вопрос. Почему великой русской рекой именуют Волгу? Волга — это скромно, по сравнению с Леной, Иртышом, даже Амуром. Штамп, друзья мои! Но попытайтесь объяснить это такому редактору. Я пробовал. Меня не поняли. А не поняли потому, что во -первых Лены не видели, а во вторых на Волге находится город Волгоград, в прошлом- Сталинград. Место эпохального сражения, без преувеличения. Да и сегодня на берегах Волги расположено множество городов с большой историей и немаленькой численностью населения. А на Лене такого нет и не было. Потому колоссальная по своей мощи река пребывает на восьмых ролях. Единственный мост через Лену всё ещё строится в Якутске. О постройке плотины на Лене даже речи не ведётся. Теперь вы видите, что фактическая величина вполне может быть стушована сознательно или бессознательно. Мы сейчас не это обсуждаем. Это пример шаблонности мышления.

(Нечленораздельный выкрик, смех в зале).

Льенский. Не надо! Я этого не говорил! Никакой связи нет. Я упоминал, что подходящая фамилия — Хлестаков — уже занята. И не более того.

(Пьёт из стакана, пока зал отсмеивается).

Льенский. Ещё о псевдониме. Так не правильно ли будет и писателю, пользуясь мудростью веков, взять псевдоним на новой ступени при переходе от работы для себя и друзей к работе более публичной? Так что, дорогой друг, нормально с подозрением относится к писателю под собственным именем. А почему это он так выпячивается? Что за патология или корысть открыто прут на публику? Хотя это моё мнение. У вас может быть своё, сколько угодно.

Вопрос. Влад Борисович! Расскажите подробнее о перевоплощении для писателя. Приёмы какие-то. Спасибо.

Льенский. Приятно, что так относятся с почтением. Но давайте на будущее вы не станете обращаться ко мне по имени и отчеству. Когда я слышу отчество, то начинаю чувствовать себя старцем немощным и тунеядным. (Смех в зале). Называйте меня Влад. Это оптимально. Теперь к вопросу. Я прочёл массу книг в инете, статей различного рода. Даже занимался на писательских курсах. И нигде этот вопрос даже не упоминался. Полагаю, что тому может быть две причины. Первая. Поучающие сами не в курсе. Но этого не может быть. Я выбирал труды авторов известных. Вторая. Это секретное оружие писателя, что теперь уже с позиций пишущего я могу подтвердить. Но этот момент легко обойти. Достаточно посмотреть в интернете материал по актёрскому мастерству. Кратенько изложу. Существует две признанных актёрских школы. Одна предлагает идти от себя. Если вы играете тигра, то найдите в себе тигриные свойства, покажите их и всё прекрасно. Другая школа постулирует перевоплощение. Если вы играете тигра, то вы тигр и всё прекрасно. А дальше в дело идут упражнения по развитию техники. Один приём я всё же упомяну, ввиду его исключительной важности. Научитесь этому — вы на треть овладели мастерством писателя! Писатель, хороший писатель всегда показывает. Не рассказывает, как это следует из названия популярного жанра, а именно показывает. Так что по справедливости нужно бы обозначать на обложке — Сборник показов Чехова. Но писатели люди тонкие и секреты хранят даже в малом. нигде вы не увидите такого. Разве самому написать — Сборник показов Льенского? Спасибо за невольную подсказку. Секреты своей личной творческой лаборатории ни один писатель вам не откроет, иначе пропадёт авторский стиль. Кроме того, никто не отменял конкуренцию в среде литераторов. А она жёстче, чем конкурс в театральный вуз. Вы можете получить множество советов для пишущих, но будьте осторожны. Из этих советов большинство ведут в тупик. Например, часто встречается утверждение, что автор ни в коем случае не должен сопоставлять себя с персонажем, вживаться в образ. Внешне — да, вполне резонно. Автор одновременно ведёт сюжет и несколько действующих лиц. Как ему вдруг да выделить одного? А на самом деле именно сопереживание, именно сопоставление с персонажем даёт ту правду изложения, к которой и стремится автор. Значит, всего -то нужно уметь быстро переключаться с одного персонажа на другой. Научиться играть в шахматы самому с собой значительно сложнее, чем жизненно и правдиво отражать нескольких игроков в тексте. Это связано с наличием у человека двух полушарий головного мозга. Внутренний голос, внутренний диалог. именно так и возникает. Что может быть естественнее? (Короткая пауза).

Заметьте, что и я вам рассказываю только то, что есть в открытом доступе. Если вы сами пишете и хотите научится хорошо это делать, то вам школы не помогут. А помогут вам произведения классиков. Там есть всё! Все приёмы и уловки! Только что всё это рассыпано по тексту. Но другого пути нет и все идут именно так. Сами классики шли так. Начиная с прямого подражания. Это нормально. Пример из близкой области творчества. Нравится вам певица Мирей Матье? Для начала она победила в конкурсе на лучшую имитацию Эдит Пиаф. И сумела не задержаться, а пойти дальше. У писателей точно так же. Упражняйтесь и потом смело будете утверждать, что учились у Льва Толстого, Льюиса Стивенсона и Марка Твена с Владом Льенским. (Смех в зале).

Вопрос. Над чем вы сейчас работаете?

Льенский. Одновременно пишу три книги. Одна книга прозы. Одна небольшая книга басен. Ещё одна книга баек, побасок, шуточных историй и анекдотов о поэтах с добавлением заметок из записных книжек. Текстовый редактор позволяет такие вольности. Раз я независимый автор, то не связан никакими планами, заданиями, сроками. Это прекрасно! О названиях говорить рано. Они имеются, но это рабочие названия. На курсах уверяли, что менять имена героев по ходу пьесы, по мере продвижения к финалу произведения, а равно и менять название работы — убийственно. Якобы это сильно усложняет работу и вообще может сбить автора с ритма. Не соглашусь. Как раз по ходу работы возникают прекрасные варианты и названий, и говорящих фамилий, и многого огого всякого чего. (Смех в зале). Вообще-то я работать не люблю. Это не свойственно природе человека вообще и моей природе в частности. (Пауза). Делайте то, что вам нравится и вы никогда не будете работать. (Смех в зале) Это я в инете вычитал. Автор не я.

Вопрос. Ваши стихи и тексты примитивны. Ну, куда вы прётесь? Уже же всё написано до вас!

Льенский. Нет темы настолько избитой, что бы её не хотелось избить ещё разок-другой.

(Отдельные смешки в зале).

Льенский. Теперь серьёзно. Даже если каждый, из ранее живших, и всякий, ныне живущий, написали бы по одному стихотворению на одну и ту же тему, то это будут разные стихотворения. Не существует двух одинаковых отпечатков пальца. Точно так же и стихи, и проза. Другое дело — насколько интересно читать произведение. Но и тут есть нюанс. Даже самая слабая, банальная и трижды отвергнутая современниками вещь со временем обретает ценность. Она становится свидетельством времени. Так что в этом смысле творчество — беспроигрышная лотерея. Сумма приза будет разной, только и всего. А если абстрагироваться от этой суммы, которая нервирует автора и накладывает отпечаток угрюмости на его лицо, то писательство и даже любое творчество, выходит, очень весёлое занятие.! Такая забавная вещь, что и сравнить не с чем. Самурай, выходя на поединок, ещё накануне уверял себя, что он бессмертный дух. Победа в поединке была желательна, а телесная гибель давно состоявшейся. Что могло заставить волноваться такого бойца? Так вот, если заниматься творчеством с таким настроем — критика будет безразлична, роялти покажется забавным словечком, наличие или отсутствие читателей абсолютно неважным капризом погоды, а требование издателя предоставить фото — вздорным абсурдом. И не думайте, что я из ряда вон оригинален. Достаточно вспомнить Пушкина, его стихотворение «Я памятник себе воздвиг нерукотворный…». Цитата.

— Веленью божию, о муза, будь послушна,

Обиды не страшась, не требуя венца,

Хвалу и клевету приемли равнодушно,

‎И не оспоривай глупца. —

Конец цитаты. Ровно то самое, о чём я только что вам говорил!

Вопрос. Расскажите анекдот.

Льенский. (Смеётся) А какой? Из своих или самый смешной, из мне известных?

Голос. Оба!

Льенский. Губа не дура! (Хохочет). Хорошо. Начну с классики. Ну, и раз мы тут обсуждаем, раз идёт встреча с ответами и разбором, то позволю себе маленький разбор по каждому эпизоду уголовного дела. (Смех в зале).

Льенский. Анекдот из книги «Будни контрразведчика». Автор Роберт Тронсон. Поехали! (Короткая пауза).

— Мне кажется, я его знаю.

— Которого? С топором?

— Нет, другого, без штанов.

(Хохот в зале).

Льенский. (Улыбается). Обратие внимаение на изящество изложения. Как вдруг подаётся ситуация. Градус нарастает постепенно и заканчивается кипением эмоций. Смотрите. Вот полное безразличие. — Мне кажется… — Потом лёгкая заинтересованность. — Которого? — И всплеск — С топором? — Ведь это что-то ужасное! там двое и один из них с топором! Заметьте. Здесь нет долгого и подробного описания. не написано даже — это лес или берег моря, это улица или торговый центр. Но слушатель догадывается — это улица. В лесу не бывает равнодушных обывателей, а в торговой центре не разгуливают с топорами, как правило. Далее сюжет развивается.. — … другого, без штанов. — Это уже глубоко трагично. но присутствует фактор неожиданности и слушатели смеются. Вот-вот может произойти убийство или членовредительство. Но ситуация сама по себе комичная. Действительно — смешно смотреть на чужие проблемы, когда у тебя всё в порядке. И ещё заметьте! Нет, лучше скажите мне — сколько тут персонажей? Двое созерцателей, ведущих диалог нехотя и равнодушно, и ещё двое суетливых. Один, догадываемся, удирает без брюк, а второй мчится за ним с топором с некими недвусмысленными намерениями. Получается четверо?

Голос. Пятеро!

Льенский. Вот! Кто крикнул — Пятеро! — Вы можете сами писать анекдоты! Верно. (Лёгкий гул в зале). Правильно. Без штанов. В какой ситуации человек может оказаться на улице без штанов и в спешке? Это любовник, или? Так, а второй с топором? Конечно, это негодующий муж. А раз есть обманутый муж, то есть и неверная жена. В тексте нет ни слова, ни вздоха о жене. Слова такого нет! А мы догадались по смыслу, что она таки есть. Она, получается, сейчас спешно собирает вещички. Если вообще жива. Ибо логика подсказывает, что вполне мог муж укокошить жену сгоряча. Как вам? Три строки. Пять персонажей. Шкала от безразличия до высокой трагедии, под стать самому великому драматургу. Конечно — это шедевр! Почему же таких анекдотов мало? И тут вперёд выходит жена писателя. О которой вообще нигде нет ни слова. Она говорит — Дай денег на парикмахера, лодырь! —

(Общий смех). И писатель для заработка, вместо компактного анекдота пишет развёрнутую повесть. Или трёхтомный роман. Мы только что с вами увидели, как я три строки развернул на страницу текста. Могу и на пять страниц развернуть… Будем слушать мой анекдот?

(Голоса — Валяй!.. Будем!.. Рассказывайте!..) Поехали!

Попали поэты на небо. Все тут, а Пушкина нет.

— Наказали? Какая жалость…

Громовой голос. — А Я КТО ПО-ВАШЕМУ?

Льенский. (Перекрывая смех в зале). Теперь расклад на составляющие. Пушкина на земле равен Творцу на небе. Это общее место. Неожиданность в том, что поэты его потеряли. Каждый поэт в душе сам творец и представить себе кого-то другого в этой роли не может. Пока гром не грянет… И смотрите! Никто из присутствующих в зале не протестует — Как это все поэты на небе? Они же богема! Греховодники! Кто-то вовсе самоубийца… — Принимают, как должное, что любой поэт уже небожитель. Смотрят на меня и принимают.

(Общий смех).

Льенский. Как оно на самом деле никто, конечно, не ведает. Но для такой вещицы, как анекдот, это не важно.

Вопрос. Вы пишите стихи. Есть у вас муза?

Льенский. У всякого приличного поэта должна быть муза по определению. У неприличного поэта муз больше, чем четыре, одновременно.

(Смех в зале)

Вопрос. Почему вы утверждаете, что не гоняетесь за славой и деньгами, а сами билеты продали на встречу и книги выставляете за деньги?