Бесплатный фрагмент - Виртуал

Виртуал. Фантастическая повесть.

Пролог

Лето никак не могло вступить в свои права. Вроде бы и установилась хорошая, тёплая погода, но к вечеру внезапно подул сильный ветер, нагнав рваные, грязные тучи и полил дождь, сбив летнюю жару. На улице сразу сделалось как-то неуютно: мокро и холодно, как поздней осенью.

Олег поглядел на капли дождя, ручейками стекавшие по оконному стеклу и потом снова уставился в свой компьютер. Он не любил дежурства. И хотя отработал в полиции уже больше десяти лет, но дежурства так и оставались для него самым нелюбимым из всего, что приходилось делать на оперативной работе. А работы у оперативника было хоть отбавляй. Как говорится он и швец, и жнец и на дуде игрец. Впрочем, как и у остальных служб. Возьмём для примера оперативного дежурного. Так он сутки мокрый сидит, как в бане: одни телефонные звонки чего стоят. А ведь кроме звонков ещё нарядами руководить надо, кого вооружить, у кого, наоборот принять оружие. А разные задержанные! А проверяющие! Нет, работы у всех служб невпроворот. Это только кто не работал в органах и знаком с ними не по лучшим вариантам книг и кинофильмов считает, что в полиции одни лодыри, бездельники и взяточники. Не без этого, конечно, но в целом то не так.

Нет, к вечеру ему уже определённо не работалось. Сказывались усталость он многочисленных выездов на места происшествий в течение дня да внезапно обрушившаяся на город ненастная погода.

Олег выключил компьютер и подошёл к окну, за которым хмуро проглядывали силуэты домов и одиноких прохожих, спешащих побыстрей укрыться в своих тёплых квартирах. В оконном стекле отразилось его лицо: худое, с выпирающими скулами, тонкими губами и приплюснутым носом. Глаза смотрели холодно и пристально. Внешность Олега можно было назвать свирепой, если бы не уши. Эти два лопуха сводили на нет весь героический образ борца с преступностью, и служили насмешками со стороны товарищей. Напрямую, конечно, никто не рисковал критиковать его внешность, всё-таки нрав у Олега был крут, но за глаза посмеивались и даже прозвище придумали — Чебурашка. Впрочем, так его звали и в школе, и в армии, и во время учёбы в институте. Ничего не менялось.

Размышления Олега прервал звонок внутреннего телефона.

«Ну вот, вспомни про дежурного, а он тут как тут, — раздражённо подумал он — сейчас опять куда-нибудь тащиться придётся, в такой дождь».

Но Олег ошибался. Дежурный сообщил, что к нему поднимается очередной заявитель и, слегка понизив голос, добавил, что мужчина весьма странный. В чём «странность» дежурный, впрочем, объяснять не стал, а Олег не стал это выяснять. У него таких странных заявителей через одного было.

Вскоре в дверь постучали и дождавшись разрешения в кабинет вошёл весьма упитанный мужчина, лет этак под пятьдесят. Его одутловатое лицо и двойной подбородок густо заросли чёрной с проседью щетиной и придавали всему его облику весьма неряшливый вид.

С плаща незнакомца стекали потоки воды, и посетитель сконфузился, увидев, что у порога образовалась приличная лужица.

— Извините, я вам тут намочил, — оправдывающимся тоном произнёс вошедший, а затем достал из кармана носовой платок и принялся вытирать свою наполовину лысую голову и одутловатое, изрытое оспинами лицо, не забыв протереть и свой кожаный портфель, который также, как и одежда незнакомца, казалось, полностью пропитан влагой. — Можно мне войти?

— Так вы уже вошли, — не удержался, чтобы не сострить, Олег, — присаживайтесь и рассказывайте, что у вас случилось. Меня зовут Олег Григорьевич. А плащ можете снять и повесить на вешалку, она за вами стоит.

— Да, да, спасибо, — растерянно ответил посетитель, но плащ снимать не стал, а так в нём и уселся на предложенный ему стул. — Меня зовут Лев Васильевич. Крутицкий Лев Васильевич. Я работаю главным врачом городской психиатрической больницы.

«Действительно странный заявитель», — подумал Олег, пытаясь посмотреть мужчине в глаза, но тот всё время отводил взгляд, рассматривая то кабинетные стены, то вовсе прикрывая веки, как бы собираясь уснуть. Впрочем, пару раз они всё же пересеклись взглядами, и Олег почувствовал истекающую из глаз собеседника вселенскую тоску, смешанную с унынием и безысходностью.

Посетитель тем временем продолжал:

— Понимаете, Олег Григорьевич, вам наверняка покажется странным, что я вам расскажу, и даже, может быть, вы сочтёте меня умалишённым, но, уверяю вас, я в полном уме и здравии. — Лев Васильевич опустил глаза и продолжил уже каким-то совсем тихим и бесцветным голосом, — впрочем, все больные так говорят. Но неважно. Давайте по существу. А дело в том, что ко мне неделю назад приходил на приём один весьма влиятельный господин. Впрочем, сейчас уже можно назвать кто это был. Казимир Семёнович Горбаль.

Услышав фамилию Горбаль, Олег весь обратился в слух, стараясь не пропустить ни слова из невнятной речи главного психиатра. Да и было отчего насторожиться. Горбаль заведовал в городе сетью нелегальных игровых заведений, но поймать его и привлечь к ответственности ещё никому не удавалось.

— Так вот, — продолжал Лев Васильевич, — Горбаль жаловался на плохой сон, вернее спал то он хорошо, крепко спал, как положено, а вот сны ему снились плохие. Очень плохие сны.

— Не знаю, может не стоит говорить такое психиатру, но мне тоже иногда снятся кошмары, — с усмешкой произнёс Олег, чувствуя, как несколько секунд до этого охватившее его охотничье чувство постепенно стало утихать.

— Так и я не придал этому совершенно никакого значения, — Лев Васильевич даже немного оживился, — выписал успокоительное и всё. А через день после его прихода я узнал о том, что господин Горбаль умер.

На этих словах Лев Васильевич замолчал, опустил голову и замер в таком положении.

— И какова причина смерти? — после некоторой паузы спросил Олег, чтобы вернуть психиатра к разговору.

— Естественная причина, что-то там с сердцем, — отозвался Лев Васильевич, — но дело в другом, Олег Григорьевич. В том, что спустя день-два с аналогичными симптомами ко мне обратился другой уважаемый житель нашего города. Некто Крутиков. Если не знаете, то это владелец сети ресторанов.

Олег молча кивнул, подтверждая, что он знает Крутикова Виталия, известного в криминальных кругах под кличкой «Сенатор».

— Симптомы те же самые: плохой сон и следующие за ним тревожность и депрессия. Вот этому мне даже пришлось провести необходимое лечение и назначить антидепрессанты. Но вскоре я узнал, что и этот пациент скончался.

— Тоже что-то с сердцем? — предположил Олег.

— Да-да, — кивнул головой Лев Васильевич, — острая сердечно-сосудистая недостаточность. И таких пациентов несколько. Я вам принёс список.

— А причём тут я? — пожал плечами Олег, рассматривая психиатра, судорожно копавшегося в своём портфеле, — почему вы пришли в полицию? Люди, Лев Васильевич, иногда умирают. И если причины смерти не связаны с криминалом, а носят естественный характер, то при чём тут правоохранительные органы? Или вы считаете по-другому?

— Так у них у всех вымогали деньги, Олег Григорьевич, — психиатр наконец-то достал из портфеля несколько листков бумаги и теперь держал их перед собой, не зная, что с ними делать дальше.

— Кто вымогал?

— Мужчина, который им всем снился, — Лев Васильевич наконец-то решился и положил листки среди прочих бумаг, разбросанных по рабочему столу Олега, — Вот я и подумал, раз речь идёт о вымогательстве денег, то это уже к вам.

— Так это было во сне, Лев Васильевич, — Олег почувствовал раздражение, но постарался его не показать, продолжая говорить тем же спокойным, ровным голосом. — Вы мне предлагаете возбудить уголовное дело по факту того, что у ваших пациентов во снах требуют деньги?

— Я всё понимаю, Олег Григорьевич, — психиатр ещё больше разволновался, а из его глаз полились слёзы, — звучит нелепо, но знаете… Вчера мне тоже приснился ужасный сон. Тоже приснился мужчина, вернее мужской голос… этот голос склонил меня принести деньги и положить под скамейку в парке. Я так и сделал, как он говорит. Принёс деньги и положил на скамейку. Третья скамейка от входа справа. А сам спрятался и стал следить. Пришёл мужчина и забрал конверт. Внешность его мне кажется знакомой, а вот где я его видел вспомнить, увы, не могу, я вот тут даже рисуночек набросал, — Лев Васильевич говорил короткими, рубленными фразами, вставляя их между всхлипыванием и сморканием в носовой платок.

— Ну это вы зря сделали, — остановил Олег своим замечанием прерывистую речь психиатра, одновременно думая, как спровадить странного заявителя, — на самом деле просто кто-то случайно нашёл ваш конвертик с деньгами. Давайте договоримся так. Мы сейчас не будем регистрировать ваше заявление, но я обязательно его проверю и потом с вами свяжусь.

Лев Васильевич перестал всхлипывать и теперь сидел, уставившись грустными глазами куда-то в угол кабинета.

— Вы сейчас говорите со мной так, как я разговариваю со своими больными, — голос психиатра звучал так же монотонно, но в нём появились какие-то новые интонации. Так обычно произносит фразы человек, долго размышлявший над какой-то своей проблемой и наконец-то принявший решение. — Делайте, как считаете нужным.

В этот момент снова зазвонил внутренний телефон. На этот раз дежурный собирал следственно-оперативную группу на ночную драку в одном из городских кафе, закончившуюся весьма плачевно для двух из её восьми участников.

Наскоро попрощавшись и взяв с собой оружие, Олег вышел из кабинета.

В череде рабочих будней Олег позабыл про этот странный визит. Лишь спустя неделю после этого случая, читая оперативные сводки, он наткнулся на информацию об обнаружении трупа гражданина Крутицкого Льва Васильевича, умершего у себя в квартире от острой сердечно-сосудистой недостаточности.

Часть первая. «Не сотвори себе кумира»

Глава 1. Нечистая сделка

Месяцем ранее.

Лев Васильевич хорошо понимал людей, по крайней мере лучше, чем многие. Он мог безошибочно составить психологический портрет совсем немного пообщавшись с человеком. И видел Лев Васильевич, что перед ним сидит жулик, и даже не просто жулик, а само воплощение хитрости и коварства. Приятно улыбаясь и вставляя в разговор льстивые эпитеты, этому человеку очень быстро удалось добиться своего. И было очевидно, что основным фактором в принятии решения стали цифры, которые Лев Васильевич увидел на экране телефона, осторожно показанные этим человеком. Ведь помнил он про то, что дары закрывают глаза, но не устоял. Слаб оказался, слаб. За что в конечном итоге и расплатился. Но это было потом, а в то утро всё начиналось как обычно.

Совершив утренний обход всех отделений психиатрической больницы и побеседовав с больными и персоналом, Лев Васильевич вернулся к себе в кабинет с желанием поработать, но затем вспомнил, что час назад звонили из администрации города и просили принять какую-то важную делегацию. Особого желания, да и времени, беседовать у него не было, но просивший был человеком влиятельным и потому нужным, оттого отказать ему Лев Васильевич не мог.

Вскоре секретарь доложил о прибытии группы людей, требующих его аудиенции, и после получения разрешения к нему в кабинет вошёл, по всей видимости, начальник этой самой делегации.

Это был одетый в тёмный, строгий костюм мужчина лет сорока, среднего роста, коренастый, с небольшими, словно оловянными, глазами и клювоподобным носом, нависшим над тонкими губами. Его лицо было тщательно выбрито и источало аромат дорогого парфюма. Подхалимно улыбаясь, мужчина присел на предложенное ему кресло и заговорил низким приятным голосом с интонациями, похожими на голубиное воркование.

— Очень рад нашему знакомству, меня зовут Малкин Пётр Семёнович, я директор компании «Новый мир», так сказать её главный разработчик, — мужчина пристально, не мигая смотрел на собеседника, как бы гипнотизируя его, — у нас имеется заказ от правительства на изготовление и запуск программы виртуальной реальности. Если простыми словами, то нам нужно в короткий срок создать такую реальность, чтобы отличия этой программы от настоящего мира было бы минимальным.

— Очень интересно, а зачем это нашему правительству? — поинтересовался Лев Васильевич.

— Ну как зачем? Ему нужно знать, как поведут себя люди в критической ситуации. Когда, к примеру, объявят военное положение или примут закон, который вызовет народные волнения, или какая-нибудь эпидемия, да мало ли чего может быть. Вот мы все эти ситуации и будем тестировать, создав полностью виртуальный город, идентичный нашему, причём со всеми его жителями.

— И вам это будет под силу? — с сомнением в голосе спросил Лев Васильевич.

— Даже не сомневайтесь, всё будет сделано по высшему разряду. У нас для этого есть всё: и специалисты, и техника, и помощь соответствующих органов.

— Хорошо, а можно спросить, для чего вам нужен я и моя больница?

— Ваша больница, — глаза Петра Семёновича как-то нехорошо блеснули, — видите ли, уважаемый, тут такое дело… у нас уже программа, если говорить начистоту, уже готова, осталось её только протестировать. И вы, как руководитель такого ранга, должны понимать, что раз это правительственный заказ, то нам нужно будет показать не только её эффективность, но и безопасность. А программа ещё нигде не применялась, так что всё может быть. — Пётр Семёнович на минуту призадумался, а затем продолжил. — Так вот. Мне бы хотелось в случае какого-нибудь форс-мажора всё же незамедлительно получить от вас квалифицированную психиатрическую помощь, но ещё раз подчёркиваю — это вряд ли понадобится. Просто, так сказать, для подстраховки.

— То есть мне не нужно будет давать заключение, как ваша эта программа влияет на психическое здоровье человека?

— Думаю, что нет. По крайней мере, не на этом этапе.

— Хорошо, ну а свои опыты вы будете, надеюсь, проводить не на моих больных?

— Ха-ха-ха, — рассмеялся Пётр Семёнович, — какое у вас, уважаемый, великолепное чувство юмора. Конечно нет, нам нужны психически здоровые люди. Правда, желательно, чтобы были хотя бы небольшие фобии, а мы своей программой их вылечим. Это будет как-бы побочный продукт от использования виртуальной реальности. Мы дадим объявление, наберём добровольцев, подпишем с ними соответствующие бумаги. Нет-нет, ваших пациентов мы трогать не собираемся, если только сами не попросите.

Лев Васильевич вопросительно посмотрел на собеседника.

— Ну, говорят же, что лечат некоторые психические расстройства с помощью погружения в виртуальную среду, например ПТСР, — пояснил Пётр Семёнович.

— А, вы об этом, — Лев Васильевич кивнул головой, соглашаясь с собеседником, — попробовать, конечно, можно будет, но я всё как-то больше по старинке пытаюсь лечить.

— Ну и зря, нужно идти в ногу со временем, уважаемый, ну так как? Договоримся?

— Даже не знаю, что вам сказать, — Лев Васильевич на минуту задумался, пытаясь придумать, как бы так отказать этому посетителю, чтобы потом для него самого последствий не было, но в голову ничего путного не приходило.

И вот в этот самый момент Пётр Семёнович как-то вкрадчиво достал из кармана свой телефон, что-то там сделал и повернул его экраном к врачу.

— Это ежемесячно, — шёпотом произнёс посетитель и у Льва Васильевича зашумело в голове, как при приёме хорошей порции крепкого спиртного напитка. — А это первый взнос, за этот месяц. — Пётр Семёнович положил на стол пухлый конверт и прикрыл его документами.

«А вдруг это проверка? — пронеслось в голове у психиатра. — Вот сейчас дверь откроется, и в кабинет войдут суровые мужчины из соответствующих органов все в одинаковых костюмах и наденут на меня наручники».

Но время шло, а в кабинет никто не входил. Лев Васильевич немного посидел, затем подумал, что пауза затянулась и нужно о чём-то спросить.

— А сколько вам нужно… э-э-э… площади? — выдавил, наконец, он.

— Да не много, не много, — обрадованно воскликнул Пётр Семёнович, поняв, что сделка состоялась, — для начала две отдельные палаты: для мужчин и женщин и один кабинет для моего персонала, ну и в вашем подвале нужно будет место, чтобы нашу технику разместить.

— Я могу предложить вам отдельное крыло, там раньше еду делали и столовались. Теперь нам подрядная организация привозит уже готовые завтраки, обеды и ужины, так что эти помещения стоят пустые. Кстати, там и отдельный вход есть.

— Вот и отличненько, уважаемый, отличненько. Мы можем ещё вам территорию благоустроить, в свободное, так сказать от экспериментов время, например альпийскую горку соорудить.

— Что же, альпийская горка это весьма неплохо.

— И нам бы ещё пару санитаров, чтобы за испытуемыми присматривать. Можно не на всё время, а только когда основной поток будет. Потом останется человек пять-шесть и надобность в них отпадёт. У вас же и охрана имеется?

— А как же, периметр охраняется, как положено. Внутрь охранники не заходят, если только когда, не дай Бог, ЧП какое. Так вы может хотите прямо сейчас и осмотреть эти помещения?

— Идея хорошая. Было бы неплохо, было бы неплохо, — Пётр Семёнович встал со своего кресла, удовлетворённо потирая руки. — Давайте я вам представлю своих работников.

Пётр Семёнович сбегал в коридор и привёл двух умного вида юношей, каждому из которых на вид было не более лет двадцати пяти — тридцати. Оба среднего роста, оба с копной тёмных волос на голове. Только у одного к копне прилагалась ещё и почему-то рыжая бородёнка, а у второго наоборот, лицо было такое гладкое, будто бы ещё не знало, что такое бритва. Бородач также носил очки с диоптриями и явно был на ранг выше своего безбородого коллеги. Это чувствовалось по тому, как к ним обращался их начальник.

— Вот это Михаил, — Пётр Семёнович показал на юношу с бородой, — моя правая рука, а это Александр.

Льву Васильевичу показалось, что Пётр Семёнович сейчас тоже как-нибудь назовёт Александра, например, своей «левой рукой», но тот, назвав имя сотрудника, остановился и выжидательно посмотрел на врача.

Психиатр отдал какое-то распоряжение по селекторной связи и в кабинет вошли два санитара, при виде которых вся команда разработчиков виртуальной реальности в ужасе переглянулись.

Первый санитар был высоченным, с большими крепкими руками и железной хваткой. На груди этого великана вовсю кучерявились черные волосы, пробивающиеся через ворот его медицинского костюма. Лицо санитара с огромным носом и квадратной челюстью не носило следов хоть какого-то интеллекта, зато больные, независимо от степени буйности, все его команды всегда выполняли точно и в срок. Звали санитара Костик.

После того, как Лев Васильевич его представил, Костик подошёл к гостям и молча пожал им руки. При этом Костик пытался изобразить что-то подобие улыбки, но получилось не очень. Какой-то звериный оскал.

Второй санитар имел самое мирное — Иван. Это тоже был высоченный мужчина, может даже в плечах пошире, чем его коллега. Его полное лицо напоминало морду бульдога, готовящегося вцепиться в добычу, а глаза постоянно бегали, свирепо разглядывая гостей и с преданностью смотрели на Льва Васильевича.

Иван тоже пожал руки разработчикам и молча отошёл в сторону.

— Ну вот, все перезнакомились, теперь можно и помещения осмотреть, — Лев Васильевич открыл дверь кабинета и жестом пригласил гостей к выходу.

Пётр Семёнович выходил последний. Он задержался возле главврача и, испуганно посматривая на широкие спины удаляющихся санитаров, прошептал:

— Уважаемый Лев Васильевич, можно мне немного покапризничать?

— Что случилось? — психиатр вопросительно посмотрел на главного разработчика.

— А других санитаров, с менее свирепыми лицами, вы нам не могли бы дать, а то они у нас всех добровольцев распугают.

— К сожалению, нет, уважаемый, — в тон ему ответил Лев Васильевич. — Это самые безобидные экземпляры, от сердца отрываю. А то, что они немного строгие, так зато у вас всегда будет порядок.

Лев Васильевич шёл показывать помещения, а сам не мог отделаться от ощущения какой-то нереальности происходящего, какой-то иллюзорности. Нет, он понимал, что происходит, но то, что совершалось явно выходило за рамки обыденности и было ему не по нраву.

Сперва он мысленно проклинал себя за то, что поддался соблазну, потом стал возмущаться человеком из администрации, втянувшим его в это дело, а затем прошёлся и по самому визитёру. Досталось всем, но от этого легче не становилось.

А вообще был ли у него вариант отказать? Предположим, что не взял бы он этих денег, что тогда бы произошло? Скорее всего Пётр Семёнович вышел бы из кабинета и позвонил человеку из администрации. Тот стал бы звонить ему, Льву Васильевичу, и выяснять, что его не устроило. Принялся бы уговаривать, пообещал бы помочь с ремонтом больницы и всё такое. Это надо было бы выдержать и отказать так, чтобы не испортить отношения. Хорошо, предположим он всё это выдержал, не поддался на уговоры человека из администрации, что было бы тогда? Если вопрос очень принципиальный, то человек из администрации пошёл бы к своему руководителю, а тот позвонил бы его, Льву Васильевича, начальнику. И его начальник дал бы ему, Льву Васильевичу, указание разместить этих виртуалов в больнице. И что тогда бы получилось? Виртуалы всё равно бы заселились, а у него, Льва Васильевича, не было бы денег, обещанных Петром Семёновичем и конверта, лежащего на столе среди бумаг. Так что получается, что он всё сделал правильно? Почему же тогда его не покидает стойкое чувство, что с этого момента всё пошло не так. Эх, надо бы поговорить со своим заместителем, он мужик не глупый. Естественно про деньги ничего говорить не надо, а вот эту тревогу надо бы обсудить.

*****

Проводив гостей, Лев Васильевич подошёл к кабинету своего заместителя с надписью на дверной табличке «Лужин Борис Петрович» и толкнул дверь. Борис Петрович сидел у себя за столом и заполнял какие-то таблицы. Это был интеллигентного вида мужчина лет тридцати пяти, с короткими тёмными волосами, правильными чертами лица и добрыми карими глазами. Одевался Борис Петрович всегда со вкусом. Вот и сейчас он сидел за столом в салатовой сорочке и тщательно подобранном в тон к ней галстуком.

— День добрый, коллега, чем занимаешься?

Борис Петрович оторвался от своих бумаг и привстал, чтобы поприветствовать начальника.

— Да вот разбираю новые рекомендации общества психиатров по терапии ПТСР.

— И как?

— В принципе новое тут только использование виртуальной реальности, а так всё по-старому: санаторно-курортное лечение, психофармакотерапия, гипноз. Но не нравится мне эта затея с использованием этой самой реальности.

«Что же сегодня за день то такой? — недовольно подумал Лев Васильевич. — Опять я слышу об этой виртуальной реальности», — но вслух произнёс:

— Нужно идти в ногу со временем, коллега. У нас, кстати левое крыло будет снимать как раз разработчики этой самой реальности.

— У нас? В психиатрической больнице? — с изумлением спросил Борис Петрович.

— Да, из администрации рекомендовали, — со вздохом ответил Лев Васильевич и развёл руками, показывая, что он тут совершенно ни при чём.

— Ну-ну, — усмехнулся Борис Петрович и снова погрузился в чтение.

Главврач пристально посмотрел на подчинённого. Не понравилось ему это его: «Ну-ну».

— Они между прочим целый виртуальный город будут создавать, — попытался разговорить он своего занятого коллегу.

— Что-то я об этом слышал, — ответил Борис Петрович, не отрываясь от чтения, — там какой-то сомнительный эксперимент наше правительство пытается провести. Ходят слухи, что с этой целью они видеокамеры везде установили, даже в квартирах граждан, не говоря уже о кабинетах во всех государственных заведениях.

— Этого не может быть, — саркастично усмехнулся Лев Васильевич, — во-первых в квартирах устанавливать они не будут, антиконституционно это, да и в таких помещениях как наше тоже только через суд.

— Там суд, говорят, уже вовсю такие разрешения выдаёт, — махнул рукой Борис Петрович, — и даже с нашими квартирами они как-то это обыграли. Так что, будете вы Лев Васильевич принимать у себя ванную, а в этот момент всё будет оцифровываться и направляться куда надо. Да и в кабинетах теперь осторожнее надо выражаться, а то может уже и до нас добрались.

Лев Васильевич никак не мог понять шутит Борис Петрович или нет. Говорит вроде бы серьёзно, но странные вещи говорит. Да, конечно шутит. Лев Васильевич рассмеялся и похлопал подчинённого по плечу.

— Ну и шутник вы, голубчик. Ладно, пойду на столе приберусь, не хочу, чтобы на камерах видели какой у меня бардак в кабинете.

Зайдя к себе в кабинет, Лев Васильевич критически осмотрел все стены, но ничего, что говорило бы об установлении видеонаблюдения, не нашёл. Пакет, оставленный главным разработчиком, лежал на своём месте.

Лев Васильевич взял свой кожаный портфель и стал складывать в него бумаги со стола, как бы невзначай прихватив и пухлый конверт. Даже если камеры и установили, то вряд ли на них будет видно, что он взял деньги.

«Как же трудно стало работать, — подумал Лев Васильевич, выходя из больницы и следуя к автобусной остановке. — Нет, надо с этим завязывать, а то попадёшь в цугундер на старость лет».

Глава 2. Мышеловка

Никита ехал на стареньком грузовичке по гористой местности. Небо было чистое, лишь вдали узким покрывалом растянулись жидкие, полупрозрачные облака. Солнце висело прямо над дорогой, проложенной вдоль холмов и невысоких гор, и вовсю слепило глаза, заставляя его всё ниже и ниже опускать солнцезащитный козырёк. Временами на горизонте показывалась тонкая полоска моря, но лишь для того, чтобы, поманив, вновь скрыться за очередной преградой.

Вот слева появились разноцветные крыши пригородных зданий, постепенно заполнивших собой всё пространство. Горы расступились, открыв панораму морской бухты, и грузовичок, натужно гудя, покатил по городским улицам.

Никите недавно исполнилось двадцать пять лет. Крепко сложенный, он, тем не менее, не выглядел неповоротливым качком, а наоборот внешне казался худощавым, с длинными жилистыми руками. Лицо его было ничем не примечательно, разве что глаза смотрели на мир открыто, по-доброму, даже простодушно. Такой взгляд сейчас редко встретишь. Да и вся его фигура излучала какое-то спокойствие и уверенность. Удивительно, но глядя на него никто бы не подумал, что этому парнишке немало пришлось пережить во время службы в одной из горячих точек мира. Как-то не отразилось это на нём, не отпечаталось внешне.

Проехав центр города между высотных зданий и помпезных гостиниц, он свернул на боковую улочку и остановился у одноэтажного продуктового магазина. Из подсобной двери тут же выскочил шустрый таджик, работающий грузчиком сразу в нескольких магазинах, разместившихся на одной улице, и они вместе принялись заносить в помещение ящики с продуктами и расставлять их вдоль стен.

Закончив работу, Никита собрался уезжать, как зазвонил его мобильный телефон.

— Прывет, дарагой, — послышался из трубки мужской голос, — узналь?

— Как тебя не узнать, Вазген, — Никита напрягся, предполагая тяжёлый для себя разговор, — только что о тебе думал, а тут ты звонишь… богатым будешь, Вазген.

— Да, да… — зацокал языком собеседник, — я буду багатым, если ты мнэ дэньги за арэнду машин адашь. Нэдэлю абещаешь. Э-э-э, так нэльзя дэлать.

— Так я не виноват. Мне самому зарплату ещё не выплатили.

— Э-э-э, — недовольно протянул Вазген, — слющай, дарагой, мэна тваи праблэмы нэ валнуют савсэм. Я тэбэ машин даль? Даль. Дагавор мэжду нами биль? Биль. Пачэму нэ платышь? Гдэ дэньги?

— Ну, отдам, Вазген, честное слово, отдам, — Никита вытер ладонью выступивший на лбу пот.

— Если сэгодня вэчэр нэ будэт дэньги, вэрношь машин. Всё…

— Как же вернёшь… — возмущенно начал Никита, но собеседник не стал его слушать.

— А-а-а… сказаль вэрношь, значит вэрношь. Нэ зли мэня, дарагой.

Далее следовало несколько фраз на армянском языке, на переводе которых Никита не стал настаивать, а затем послышались лишь короткие гудки.

Никита почесал затылок, потом щёлкнул по носу с любопытством наблюдавшего за ним таджика, и стал набирать номер своего друга — Олега, по прозвищу Че. Вообще то полная версия «Че» была Чебурашка, но они договорились, что он будет называть его именно «Че». Так и короче, и не так обидно. Трубку, как ни странно взяли с первого раза.

— Никит, я занят, как освобожусь — наберу, — почти скороговоркой проговорил Че и после этого отключился.

— Ладно, — Никита опять почесал затылок. — Если гора не идёт к Магомеду…

— То Магомед идёт гора, — радостно подхватил таджик и улыбнулся во все свои тридцать два зуба.

Минут через сорок Никита уже подъезжал к серому бетонному забору, ограждавшему по всему периметру городской отдел полиции. Местами забор был покорёжен, а рядом с ним валялись отвалившиеся куски бетона. Складывалось впечатление, что полицейским действительно временами приходилось выдерживать осаду здания.

Пристроившись рядом с фордом Олега, припаркованном у забора, Никита ещё раз набрал его телефон.

— Олег, я тут, возле твоей машины, — скороговоркой выпалил Никита, как только услышал, что трубку подняли.

— Хм… выхожу, — после некоторой паузы ответил Олег.

Вскоре он увидел своего друга, выходящего из калитки, прорезанной в металлических воротах и служившей чем-то вроде контрольно-пропускного пункта, поскольку возле неё постоянно дежурил полицейский в каске, бронежилете и автоматом в руках.

— Ну, привет, братишка, — Никита по-дружески обнял Олега, похлопывая его по плечу. — Целую неделю не виделись.

— Уже неделя прошла? — удивлённо вскинул брови Олег.

— Неделя, — подтвердил Никита, — именно неделю назад я и провалил медицинскую комиссию. Ты, кстати, обещал найти выходы на председателя.

— Обещал, — Олег в задумчивости потёр лоб. — Выходы то я нашёл, но сразу скажу — ничего не вышло. От денег он отказался, на уговоры не ведётся. Даже не знаю, что делать.

— Как это от денег отказался? — пришла очередь удивляться Никите, — может мало предлагал, или личность посредника показалась подозрительной.

— Да нет, я вышел на его товарища с кем они вместе в медицинском институте учились. Нормальные у них отношения, товарищеские. Да и сумма была не такая и маленькая. Не знаю, какая муха его укусила. Вроде всегда находили общий язык, а вот в твоём случае почему-то не прокатило. Наотрез отказался тебя пропускать. Они с товарищем даже поссорились из-за этого.

Никита сморщился, открыл окно грузовичка и с досады сплюнул на землю.

— Вот скажи мне, Олег, где на свете справедливость?

— Где, где… я бы тебе, Никита, ответил в рифму, но гинекологи говорят, что там её тоже нет. А если оставить шутки, то может оно и к лучшему. Я слышал, что на гражданке люди неплохо зарабатывают и не впахивают так как мы.

— Не нужна мне эта гражданка, — Никита уткнулся лбом в рулевое колесо, — не могу я, не моё это, не идёт это у меня. Никакого удовольствия я не получаю от такой работы. Ради денег ещё можно было бы потерпеть, но и их нет. Может со мной что-то не так, не знаю. Многие вон смотрю работают и весьма успешно, а у меня за что ни возьмусь всё как-то криво выходит.

Олег ничего не ответил, задумчиво разглядывая, как двое полицейских тянут в отдел какого-то пьяного мужика.

— И всё-таки объясни мне, глупому, — продолжал Никита, — почему с АВ-блокадой первой степени можно служить в армии и отстаивать интересы Родины в горячих точках, а вот работать в полиции нельзя?

— Что ты ко мне то пристал, — не выдержал Олег, — я что ли эти правила придумал? И потом, давай посмотрим на это с другой стороны. Сейчас все выходные и праздники твои. А будешь работать в полиции так на праздники как раз все усиления и приходятся.

— Угу, — невнятно промычал Никита, продолжая бодать рулевое колесо.

— И никакой личной жизни. Сейчас у тебя Полина есть, вы недавно поженились. А работал бы ты в полиции и не было бы у тебя никакой Полины.

— Как это не было бы? — искренне удивился Никита.

— А так, у нас парни впахивают без выходных, скажи, когда им личную жизнь устраивать? Да и к девчонкам нашим это тоже относится. Если только друг на друге жениться, так хоть чаще общаться будут. Так и женятся, но только потом разводятся.

— Я теперь свою Полину ещё больше ценить буду, — со счастливой улыбкой проговорил Никита. — Может ты и прав. Я тоже об этом много думал. Общаться опять-так придётся со всякими маргиналами, алкашами и психами.

— Вот-вот, — поддержал друга Олег. — В правильном направлении мыслите, товарищ. А отпуск?

— Что отпуск?

— В отпуск захочешь, а тебя не отпустят, пока все преступления не раскроешь. У нас некоторые сотрудники оформят отпуск, а сами продолжают на работу выходить — дела заканчивают. Оно тебе надо?

— Надо, Че, надо, — с горечью ответил Никита, глядя другу в лицо, — у меня такое чувство, что всё это можно преодолеть. Вот ты же работаешь, не смотря ни на что?

— Я то! — Олег подёргал себя за правое ухо, как бы убеждаясь, что оно на месте, — я-то — совсем другое дело. Я это дело люблю, Никит. Люблю, понимаешь? Поэтому давно смирился со всеми издержками профессии. Вот дежурить бы только поменьше…

— И я, — чуть ли не вскрикнул Никита. — И я буду любить. Вернее любил бы, если бы не АВ блокада, будь она неладна.

— Ну вот и поговорили, — Олег ещё о чём-то подумал, а затем потрепал друга за плечо, — ладно, пойду я… Никитос… желаю тебе, дружище, быстрее пройти по всем стадиям принятия неизбежного и начать уже спокойно жить и работать. И это… передавай привет Полине. А я побежал, честно… работать надо… запара… увидимся.

Олег выскочил из кабины грузовичка и лёгкой походкой зашагал в сторону металлических ворот, а Никита с завистью посмотрел ему вслед.

«Может действительно хватит уже переживать, — продолжил он мысленный диалог с самим собой. — Прав Че, нужно принять неизбежное и начать работать. Сейчас вот приду домой и зарегистрируюсь на всех сайтах, предлагающих заработок, а машину верну Вазгену. Не моё это — баранку крутить».

Купив по дороге продукты, Никита подъехал к панельной пятиэтажке, припарковал машину и пешком поднялся на четвёртый этаж. Звонок, до этого прикрученный к стене рядом с входной дверью, был оторван и уныло болтался на уцелевших проводах.

Никита открыл своими ключами дверь и вошёл внутрь. Полина была дома и готовила ужин. Это была щупленькая миловидная брюнетка с вздёрнутым носиком и миндальными глазами. Она поглядела на Никиту своим томным, немного насмешливым взглядом:

— Приветик, плюшка, а я как раз котлетки готовлю.

— Котлеты это хорошо, — Никита чмокнул жену в щёку и поставил на стул сумку с продуктами. — А что у нас со звонком?

— Не знаю, наверное, опять собутыльники к нашему соседу сверху приходили и этаж перепутали. Я пришла с работы, а звонок уже висит оторванный. Может поговоришь с соседом, пусть делает.

— Да ну его, сам прикручу, но поговорить для профилактики надо. Позовёшь, как будет готово, ладно? Я пока за компьютер.

— Ты что? Опять за поиски работы? А как же доставка продуктов?

— Пусть другие доставляют, с меня хватит.

Никита вошёл в спальную комнату, где в уголке приютился его стол с компьютером и приделанная над ними книжная полка. Книг, впрочем, было немного. Стояло лишь несколько томов фантастики братьев Стругацких, собрание сочинений Артура Конан Дойля и пару томов Роберта Льюиса Стивенсона. Между книгами ютилась фотография, на которой он и Олег в военной форме снялись с автоматами в руках на фоне громадного танка.

Никита подождал, пока компьютер загрузится, и вбил в поисковую строку одно слово: «работа». Предложений было много, но всё это Никита уже испробовал: сотрудник склада, слесарь, пекарь, а вот это что такое? В углу экрана появилось небольшое окно с изображением юноши в шлеме виртуальной реальности. Никита кликнул по окну и стал читать мелкий, убористый текст:

«Компания „Новый мир“ приглашает добровольцев: юношей и девушек от двадцати до тридцати пяти лет, не имеющих серьёзных проблем со здоровьем для участия в эксперименте по испытанию новой виртуальной реальности. Предположительный срок тестирования — три месяца. Проживание в уютных номерах гостиничного типа и трёхразовое питание (шведский стол). Всё за наш счёт. Оплата по результатам собеседования. При себе иметь паспорт, военный билет, флюорографию, справку от нарколога, анализы на ВИЧ, сифилис и анализ крови на гепатиты. Примечание: справку от психиатра брать не нужно». Далее следовал телефон и адрес компании.

«Странное объявление, — подумал Никита, — и почему не надо брать справку от психиатра. Сейчас туда столько безработных дураков побежит, мама не горюй».

— Собираешься виртуальную реальность осваивать? — увлёкшись чтением, Никита не заметил, как Полина подошла к нему и теперь задумчиво смотрела в компьютер.

— Выгодные условия, Полиночка, — Никита повернулся к жене. — Три месяца будут кормить, поить, да ещё и денег за это отвалят.

— Конечно, — саркастически усмехнулась Полина, — бесплатный сыр только сам знаешь, где бывает. Как вживят тебе в мозг чип, так сразу крыша и поедет. Не зря им справка от психиатра не нужна. Чего толку её брать — всё равно свихнёшься.

— Ничего я не свихнусь. Вон в Америке говорят уже вовсю эти чипы вживляют и ничего. Дискомфорт конечно определённый будет, испытания всё-таки. Зато денег заработаю.

— А сколько заработаешь? Тут написано «оплата по результатам собеседования».

— Ну вот, пройду собеседование, выясню сколько платить будут, как именно на мне будут тестировать эту новую виртуальную реальность и тогда уже примем решение. Идёт?

— Хорошо, — рассмеялась Полина, — а с полицией что? Никак не получается? Не помог тебе твой друг, — Полина кивнула на фотографию, стоящую на книжной полке.

— Есть вещи, которые и ему не под силу, — ответил задумчиво Никита.

— Тут я с тобой соглашусь, — произнесла Полина каким-то загадочным голосом. — Ну тогда сходи, тем более, что это недалеко от нас. Пошли за стол, я вообще-то пришла тебя на ужин позвать.

Глава 3. Ляпсус

Кирилл по прозвищу Молчун приехал в казино уже глубоко за полночь. С ним были два члена его бригады: Дорофей и Амулет. Оба кряжистые с большим криминальным прошлым, а самое главное — беспрекословно повиновавшиеся Кириллу и готовые ради него на всё.

Владелец казино — тучный мужчина по прозвищу Большой Карлик встретил их на входе.

— Он у меня в кабинете, — еле слышно произнёс Большой Карлик после дружественного рукопожатия.

Кирилл ничего не ответил, просто кивнул в ответ. Они вошли в игровой зал, и посетители стали с любопытством разглядывать атлетически сложенного мужчину с наголо бритой головой и сломанным носом.

Пройдя вдоль столов для игры в покер, Кирилл поднялся по деревянной лестнице и вошёл в просторное помещение, в котором всё говорило о богатстве и роскоши: стол из красного дерева, приставленные к нему кожаные кресла, висящие на стенах картины известных мастеров, позолоченные светильники и совсем не смотрелся на этом фоне человек, сидящий на металлическом табурете с завязанными за спиной руками и ртом, заклеенным скотчем.

Кирилл подошёл к пленнику и с ходу нанёс ему удар кулаком в лицо. Мужчина слетел с табурета и задёргался на полу, пытаясь уклоняться от ударов, которые Кирилл продолжал наносить, не обращая внимание на крики Большого Карлика, беспокоящегося о залитых кровью коврах.

Убедившись, что мужчина перестал подавать признаки жизни, Кирилл остановился, достал из кармана носовой платок и стал стирать кровь с костяшек пальцев.

— Молчун, ты мне все ковры испачкал, — стонал Большой Карлик, заламывая в отчаянье руки.

— Ничего, новые купишь, — процедил сквозь зубы Кирилл и посмотрел в сторону своих бойцов, спокойно ожидающих его приказа, — поднимите его и приведите в чувство.

Дорофей вылил на мужчину ведро воды, заботливо переданное ему кем-то из охранников казино, и сорвал с лица скотч. Мужчина зашевелился и громко втянул в себя воздух, приходя в сознание.

— Ну что, добегался, плешивый, — начал Кирилл, — думал скрыться от нас? Знаешь ты кто? Фуфлыжник. Долги нужно отдавать, а не бегать по подворотням.

— Я не скрывался, — еле прошепелявил мужчина, выплюнув на пол остатки зуба со сгустком крови, — я деньги искал.

— И как успехи? — голос Кирилла был спокоен, как будто он разговаривает с любимым сыном, сидя у него на кровати и читая ему на ночь сказку. — Нашёл деньги?

— Почти, — выдавил из себя мужчина.

— Значит не нашёл, — Кирилл закончил стирать с кулака кровь и подошёл к пленнику вплотную, — придётся продолжить.

— Нет, не надо, — завертел головой бедолага, — я завтра кредит возьму и всё отдам.

Кирилл подумал и кивнул своим бойцам. Те поняли его знак и молча развязали мужчине руки.

— Хорошо, — Кирилл приставил свои глаза почти вплотную к глазам пленника и стал говорить отрывистыми фразами, постукивая костяшками пальцев по виску мужчины, как-бы заталкивая ему в голову свои слова. — Сейчас тебе дадут умыться и отпустят домой. Если завтра в это же время тебя здесь не будет с деньгами, то это будет твой последний день, ты меня понял?

Мужчина молча кивнул, испуганно тараща глаза.

— Вижу, что понял, — удовлетворённо произнёс Кирилл и отстранился от пленника, — ну и предупреждаю на счёт ментов. Одно твоё слово — и ты труп. Тоже понял?

Мужчина снова кивнул, не произнося ни слова.

— Отпустите его, пусть идёт, — Кирилл бросил на пол окровавленный платок и подошёл к панорамному окну, сквозь которое был виден весь игровой зал, наполненный желающими лёгких денег.

К нему тут же подскочил Большой Карлик с подобострастной улыбкой на пухлых губах и протянул бумажный конверт.

— Это для многоуважаемого Степана Марковича. А вам я тут столик организовал: закуска, выпивка, всё как положено.

— У меня сейчас дело, ребят моих накорми, — Кирилл отыскал глазами Дорофея, — останешься с Амулетом тут. Подкрепитесь.

— Понял босс, мы тебе точно сейчас не нужны будем?

— Нет, утром заедете как обычно.

У Кирилла в ресторане «Горный ручей» должна была состояться встреча с шефом — тем самым Степаном Марковичем или криминальным авторитетом по прозвищу Грек. Нужно было спешить, шеф не любил, когда к нему приезжали позже назначенного времени. Сунув конверт в карман, Кирилл вышел из заведенья и вскоре уже ехал по пустынному шоссе, тянущемуся вдоль морского побережья. Проехав километров десять, Кирилл свернул на одну из боковых дорог, ведущих в горный район, и остановился перед массивными дубовыми воротами.

Охранник узнал его и поторопился поскорее открыть ворота и впустить посетителя внутрь.

Грек сидел за столом, стоящим в глубине обеденного зала и неторопливо потягивал красное вино. Фигуру шефа Кирилл никогда бы не спутал, настолько она была грубой, угловатой, с мощными жилистыми руками и удивительно небольшой головкой. Впрочем, голова Степана Марковича только казалась маленькой из-за его непропорционально широких плеч.

Поздоровавшись, Кирилл сел напротив шефа. Ему нравилось это место, так как отсюда открывался изумительный вид на горные вершины, поросшие хвойным лесом, а природу Кирилл любил. Любил так же сильно, как ненавидел людей, считая их жадными, ленивыми, трусливыми и лживыми существами, боящихся жизненных трудностей. Ведь людская жизнь становилась намного сложней, если, к примеру, нужно было бы всегда говорить только правду или никогда не позволять кому-либо насмехаться над тобой. Лишь сильные личности могли себе это позволить.

— Попробуй цыплёночка, — Грек прищурившись смотрел как официант ставит перед Кириллом тарелку с жареными ножками рябчиков, заботливо обёрнутых со стороны косточки в фольгу, чтобы удобно было брать их руками, не боясь при этом испачкаться. — Как дела у Большого Карлика?

— Нормально, — промычал Кирилл, с удовольствием вгрызаясь в сочную мякоть, — конверт просил передать, да я его в машине оставил. Дай команду, Степан Маркович, пусть принесут, он в бардачке лежит.

— Ладно, ладно, — Грек лениво махнул рукой, — оставь его себе, заработал. Вон кулаки опять посбивал все. У нас с тобой, Кирилл, другая проблемка вырисовывается.

Кирилл перестал жевать, выжидательно посмотрев на шефа. По интонации он понял, что случилось что-то серьёзное.

Солнце собиралось спрятаться за горные вершины и напоследок щедро осветило ресторанный дворик, уставленный изысканными блюдами стол и профиль Грека, очертив его птичий, с небольшой горбинкой нос, небольшие чёрные усы и волевой подбородок.

— Да ты ешь, ешь. А я буду говорить, — Грек сделал небольшой глоток и продолжил. — У нас, Кирилл, пошли потери, причём по всем казино. Кто-то стал выигрывать в игровых автоматах большие суммы. Ежедневно. Убыток большой, тысяч так… — шеф закатил глаза, как бы припоминая цифры, — … в двести выходит, в баксах, конечно. Повторюсь — это ежедневно. Бомбят каждый раз новое казино. Мы стали разбираться, слежку круглосуточную установили, неделю пасли и вот только вчера нам удалось срисовать одного типа. Представляешь, этот фраер втихаря снимал на свой мобильник работу наших игровых автоматов. Его бы и не заподозрили, респектабельный такой мужик, в нормальном прикиде, но он сам прокололся. Дважды пришёл в одно и то же казино. Наверное, у него в первый раз что-то не получилось, не знаю, да это и не важно…

— В каком казино его засветили? — уточнил Кирилл, расправляясь с очередным рябчиком.

— На «Золотом берегу» у Китайца. Ты бы съездил туда, Кирилл. Я мог бы послать Шайтана, но ты лучше эту работу выполнишь. Кого тебе дать в помощь?

— Никого не надо, сам справлюсь.

— Ну-ну, — с некоторым сомнением в голосе произнёс Грек, — только прошу тебя, Кирилл, не переусердствуй, очень тебя прошу. Скорее всего этот фраерок так себе, мелкая сошка. Мне нужен тот, кто всё это изобрел. И думается мне, что мозги у этого изобретателя работают как надо. Что скажешь?

— Может и так. Посмотрим. Хочешь его к нам подтянуть?

— Почему бы и нет, — пожал плечами Грек, — ещё курочек заказать?

— Нет, спасибо, — Кирилл отодвинул от себя тарелку с горкой костей, — я, пожалуй, прямо сейчас и поеду.

*****

Казино у Китайца на первый взгляд почти ничем не отличалось от остальных, за единственным исключением — добротно оборудованной пыточной комнаты. Да и не только этим. Было ещё пару комнат, переделанные под камеры и даже место, где приводят приговор в исполнение. И надо же случиться, что Полукаров Илья (именно так звали мужчину, согласно обнаруженного при нём паспорта) как раз и был пойман на видеосъёмке игровых автоматов именно в этом казино.

Кирилл внимательно изучил телефон Полукарова, но кроме видеозаписи работы игровых автоматов там ничего не было. Даже телефонная книга была пуста. Ну что же, пора познакомиться с задержанным.

Полукаров сидел на кафельном полу в углу комнаты, и даже не пошевелился при появлении Кирилла. На вид пленнику было под пятьдесят, плотного телосложения с огромным круглым животом и пухленькими ручками, и ножками. Голова похожа на мяч для регби, такая же продолговатая, мясистый нос, толстые щёки, узкие щелочки-глаза. Одет импозантно: костюм из тонкой чёрной шерсти с шёлком, светлая рубашка с галстуком, лакированные туфли.

— Ну и зачем тебе понадобилось снимать игровые автоматы? — спросил Кирилл, подходя к мужчине и поднимая его с пола за ворот пиджака.

— Аккуратнее, — ощетинился Полукаров, стараясь скинуть с себя руку Кирилла, — я вам не какой-нибудь гопник, потрудитесь представиться и объяснить в чём меня подозревают.

— Ну почему прежде чем нормально разговаривать, человека нужно предварительно подготовить? — сквозь зубы процедил Кирилл и с удовольствием нанёс несколько ударов по животу мужчины.

Тот скрючился от боли, при этом его брюки в районе гениталий стали подозрительно темнеть. Не останавливаясь, Кирилл обозначил левой в челюсть и затем со всей силы зарядил мужчине правой по толстому носу.

— А-а-а, — басом завопил задержанный, — хватит… не бейте… мой нос… вы сломали мой нос…

Мужчина распластался на полу, держась руками за лицо, а сквозь его пальцы стала струиться тёмная кровь, мигом перепачкавшая галантный костюм и залившая кафельный пол в комнате.

— Ну так зачем ты снимал автоматы? — повторил свой вопрос Кирилл.

Работать пришлось до полуночи. Полукаров то был готов к откровенному разговору, то снова уходил в молчанку. Кирилл собрался уже заканчивать «дознание», вымотавшись с трудным клиентом, как неожиданно мужчина сломался, попросил сигарету и стакан водки.

Опрокинув в себя спиртное и еле удерживая сигарету разбитыми губами, он стал говорить.

— Не знаю его настоящего имени. Мы зовём его Дуглас. Это очень умный парень. Ему удалось расшифровать алгоритм работы слот-машин, то есть игровых автоматов. Мы сбрасываем ему видео, а он определяет каков шанс на выигрыш. И никогда не ошибается.

— Да ладно, — с сомнением произнёс Кирилл, — где он этому научился?

— Я этого не знаю, — Полукаров докурил сигарету и попросил ещё, — нас у него трое. Мы обходим все казино в городе и приносим ему видео. Он говорит, как нам выиграть, и мы это делаем. Лишних вопросов мы не задаём. Три процента от выигрыша наши. Лично меня это устраивает, да и других тоже.

— Хорошо, а под кем ходит этот твой гений? — задал очередной вопрос Кирилл, но заметив недоумённый взгляд Полукарова, уточнил, — кто его крышует?

— Я… этого не знаю, может быть он сам по себе?

— Может и так, — согласился Кирилл, — как нам его найти?

— Он на улице Богданова живёт, в многоэтажке, которая возле рынка. Номера дома не помню, показать могу.

— Хорошо что можешь показать, вот прямо сейчас и поедем.

— Вы ведь не убьёте меня потом?

— Нет, — коротко бросил Кирилл и набрал телефон Грека.

*****

К пятиэтажке на улице Богданова они подъехали, когда уже совсем рассвело. Кирилл вёз измученного Полукарова, которого с двух сторон подпирали Дорофей и Амулет.

Здание, где жил Дуглас, ничем не отличалось от остальных: обычная кирпичная пятиэтажка с балконами, застеклённые мастеровитыми жильцами, да свисающими с крыши проржавевшими водосточными трубами.

— Какой этаж? — спросил Кирилл у сонного Полукарова.

— Второй подъезд, третий этаж. Вон балкон с жёлто-белым шифером.

Они вышли из машины и притаились за углом здания.

— Дорофей, останешься у подъезда, будешь следить за балконом, вдруг этот Дуглас попытается через балкон сигануть, а мы с Амулетом и любителем запрещённых видосов поднимемся к квартире.

— Можно я тоже у подъезда останусь? — жалостливо пробасил Полукаров.

— Нет, с нами пойдёшь. Тебя он знает, сразу откроет. Только смотри, без глупостей, — пригрозил Кирилл, передёрнув затвор своего пистолета.

Подойдя к квартире, Кирилл поставил Полукарова перед дверным глазком, а сам спрятался за угол стены. Амулет притаился на площадке между первым и вторым этажами.

Полукаров нажал на кнопку звонка. Раз, два. Тихо. Нажал третий раз. В квартире раздался какой-то шум и Кирилл, оттолкнув в сторону Полукарова ударом ноги выбил дощатую дверь и вбежал внутрь.

В помещении было пусто. Кирилл окинул взглядом кухню со стоящей на столе грязной тарелкой и ещё дымящейся чашкой кофе, перешёл в комнату, где разместился раскладной диван с разбросанным на нём постельным бельём и письменный стол с компьютером. Взгляд зацепился за распахнутую настежь балконную дверь. Там было заметно какое-то шевеление, кто-то перелезал через перила.

Держа пистолет наготове, Кирилл выбежал на балкон и через открытые настежь окна увидел, как какой-то худосочный мужчина уже карабкается снаружи остеклённого балкона, пытаясь дотянуться рукой до водосточной трубы.

— Стой, гад, — Кирилл упёрся животом на перила и свободной рукой ухватился за одежду худосочного, — ну-ка, давай обратно.

Мужчина нехотя повиновался, и Кирилл втащил его внутрь, быстро связав руки брючным ремнём.

— Как звать тебя, альпинист хренов? — спросил Кирилл и мужчина испуганно прошептал:

— Тимофей.

— Хорошо, Тёма. Сейчас мы с тобой выйдем из квартиры и сядем в машину. Если ты попробуешь закричать — я прострелю тебе живот. Если будешь молчать — останешься жить. Всё понял?

Тимофей молча кивнул всем свои видом показывая, что готов подчиняться. Они вернулись в комнату и пошли ко входной двери. Кириллу показалось подозрительным, что Амулет не пошёл за ним.

«Наверное, Полукарова стережёт», — подумал он и двинулся дальше.

Квартирный коридор был пуст. Кирилл с пленником прошли по комнате и вышли в тамбур. Пусто. И только спускаясь со ступенек, они увидели лежащего на бетонном полу Амулета. Он тихо постанывал, держась рукой за живот. По светлой майке расползалось кровавое пятно.

— Амулет, кто это тебя так? — Кирилл попытался поднять товарища, но тот, приоткрыв глаза, тихо простонал.

— У него был нож, я ничего не успел сделать. Оставь меня, Молчун, уходи.

— Как бы не так, вместе уйдём. Сейчас только Дугласа в машину отведу и вернусь за тобой.

Тимофей попытался что-то сказать, но Кирилл схватил его за руку и потащил вниз по лестнице.

На выходе из подъезда Кирилла ожидал второй сюрприз. Дорофей лежал на земле, раскинув в сторону руки. Из его горла продолжала сочиться кровь, заливая подъездное крыльцо.

Кирилл попробовал нащупать пульс, но тщетно. Дорофей был мёртв.

— Да как же так? — Кирилл в недоумении посмотрел на худосочного. — Как же так? Убежал твой дружок, мать его. И как ему удалось двух бойцов завалить? Слышишь, Дуглас, сейчас мы с тобой поедем к моему шефу, и ты, гад, нам всё расскажешь… всё расскажешь, а будешь молчать, так я тебя на лоскуты порежу, мать твою.

— Конечно расскажу, только не Дуглас я, — худосочный заморгал как испорченный светофор.

— Как не Дуглас? Кто же ты, мать твою…?

— Шплинт я, а который убежал — это Дуглас. Он у нас за главного.

Глава 4. Пересечение судеб

Никита несколько минут с удивлением рассматривал табличку с надписью «Городская психиатрическая больница». Ещё раз сверил адрес, списанный им с объявления и адрес, указанный на металлической табличке, прикреплённой к забору. Всё сходилось. Может организаторы работы ошиблись, что-то напутали. В любом случае нужно войти внутрь и всё выяснить.

— Ты на эксперимент?

Никита оглянулся. Перед ним стоял рыжий парень, одетый в тёмную футболку и джинсы.

— Меня Евгением зовут, — представился рыжий, и не дождавшись ответа протянул Никите свою ладонь.

Никита назвал своё имя и пожал протянутую ему руку.

— Меня смущает, что это психиатрическая больница, — Никита кивком головы указал на табличку.

— Не парься, — Женька тряхнул рыжей шевелюрой, похожей на львиную гриву, — всё верно. Я там вчера был, забыл военник. Вот теперь взял. Пошли со мной.

Женька уверенно толкнул дверь, и они вошли внутрь. На проходной хмурый охранник проверил у них паспорта, помахал для вида ручным металлодетектером, затем тут же изготовил им магнитные карты и пропустил на территорию.

Пройдя по ухоженному парку мимо гипсовых фигур каких-то полководцев, выполненных в человеческий рост, они подошли к двухэтажному зданию больницы. Женька показывал дорогу, хотя заблудиться было попросту невозможно: повсюду были установлены указатели с надписью «Эксперимент».

— Я тебя отведу в кабинет, где проходят собеседование. Сам я его уже прошёл, так что встретимся, когда тебя примут в команду.

— А что? Могут не взять? — спросил Никита.

— Могут. Они там в основном с фобиями берут. У тебя есть фобия?

— Фобия? — Никита задумался, — вроде нет. У меня есть АВ-блокада первой степени, возьмут?

— АВ-блокада? — задумчиво повторил Женька с видом знатока. — Взять могут, но лучше, чтобы была фобия. У меня, например, клаустрофобия. Не могу долго находиться в замкнутых пространствах.

— Это как? Мы же сейчас вроде в помещении находимся.

— Это не то. В квартирах и таких вот зданиях с высокими потолками мне ещё ничего, а вот в лифтах мне становится плохо. В тесных помещениях я не могу долго находиться, даже когда в ванную захожу, то дверь стараюсь открытой держать. Так мне спокойнее. Вот мы и пришли.

Они остановились у двери, на которой висела табличка «Отбор добровольцев».

— Ладно, удачи тебе, — Женька махнул на прощанье рукой и зашагал по широкому коридору.

Как только Никита вошёл в кабинет к нему тут же подскочил какой-то парень в белом халате.

— Добрый день, меня зовут Александр. Если вы на эксперимент, то пройдите к одному из столов и заполните по одному экземпляру документов из каждой стопочки, а потом подойдите вон к тем суровым мужчинам. Одного зовут Пётр Семёнович — это главный разработчик программы, а второй — главный врач, Лев Васильевич.

Никита посмотрел туда, куда ему указал Александр и увидел стол и сидящих за ним мужчин, все в белых халатах. Почему-то вздохнув, Никита подсел к парню с короткой стрижкой и такими же небольшими усами и бородой.

— Извини, можно тебя отвлечь? — обратился он к парню, — меня зовут Никита, подскажи, что я тут должен заполнить.

— Семён, — представился бородатый и положил перед Никитой несколько бланков, взяв по одному из стопочек, аккуратно разложенных на столе.

— А можно ещё вопрос? — Никита перешёл на шёпот. — Говорят тут берут только с фобиями.

— Конечно, это у них в приоритете — гордо ответил Семён, видимо обладающий этой странной болезнью, — у меня авиафобия, летать боюсь. А у тебя?

— АВ-блокада первой степени, — ответил Никита.

— Это не фобия, — наморщил нос Степан, — при фобии ты должен чего-то бояться. Вот ты чего боишься? Пауков боишься? Или темноты?

— Не, пауков не боюсь. И темноты тоже, — Никита задумался, — я боюсь, что у меня не будет денег и я не смогу прокормить себя и свою жену.

— Отлично, — обрадовался Семён, — то есть ты боишься умереть от голода?

— Можно сказать и так, — согласился Никита.

— Вот и скажи это врачу, — подытожил Семён и снова погрузился в заполнение документов.

Никита кивнул и стал сочинять автобиографию, попутно решая, когда у него возникла эта самая фобия и как она мешает ему жить полноценной жизнью.

Постепенно народу в комнате становилось всё больше и больше. В большинстве своём это были мужчины и многие очень в запущенном состоянии. Впрочем, с доходягами особо не церемонились и пообщавшись с ними минуты две-три — выводили из помещения.

Заполнив документы, претенденты на должность шли к Пётру Семёновичу и Льву Васильевичу и после разговора с ними куда-то уходили. Вернее, их уводили то ли санитары, то ли разработчики виртуальной реальности, он пока слабо разбирался кто тут есть кто.

Никита собрал исписанные листы бланков и тоже подошёл к экзаменаторам.

— Присаживайтесь, — коротко бросил ему Пётр Семёнович, указывая на стоящий напротив него стул. — Давайте сюда документы. Так-с, так-с, — мужчина с неподдельным интересом изучил биографию Никиты, потом мельком поглядел на остальные документы и затем, отложив бумаги в сторону, посмотрел на Никиту.

— Так-с, молодой человек, вы тут написали, что у вас постоянное чувство голода и вы боитесь от этого умереть, поэтому постоянно что-то едите. Извините, но по вашей комплекции этого не скажешь. Поясните, пожалуйста.

Никита задумался.

— Я много двигаюсь, ну и ем в основном фрукты, чтобы не растолстеть.

— У вас очень редкая фобия, голубчик, — подключился к разговору главный врач и стал объяснять дальше, сделав акцент на слове «принимать» — обычно люди боятся принимать пищу, это так называемая ситофобия. А вы, как я понял, наоборот, стараетесь её поглощать постоянно, поскольку боитесь умереть от истощения. Скорее всего у вас танатофобия — то есть боязнь смерти.

— Совершенно верно, доктор, я очень боюсь умереть, холодею от одной мысли о том, что когда-то придётся закончить своё существование.

— Очень хорошо, голубчик, расскажите-ка подробнее о симптомах, что вы при этом чувствуете? — продолжал допытываться Лев Васильевич.

Это был сложный вопрос, никаких симптомов Никита не знал. Можно было бы конечно с ходу что-нибудь придумать, но он понимал, что обмануть психиатра ему не удастся. Тот эти фобии в своём институте небось лет восемь изучал, а потом ещё на больных тренировался. Неизвестно чем бы закончился этот разговор, но тут к главному врачу подошла девушка в белом халате и что-то шепнула ему на ухо. Главный врач, выслушав сообщение, нахмурился, встал, извинился и вышел из комнаты.

Никита с облегчением выдохнул и повеселевшими глазами посмотрел на оставшегося в одиночестве экзаменатора.

— Так-с, так-с, — несколько растерянно протянул Пётр Семёнович. — Фобия — это хорошо. То-есть плохо конечно, что она есть, но в нашем случае — это хорошо.

— Так вы меня берёте? — перешёл в наступление Никита.

— Видите ли в чём дело, молодой человек, — Пётр Семёнович начал нервно барабанить пальцами по крышке стола, — Сейчас мы вас можем пропустить, мы всех пропускаем у кого есть фобии, так как планируем излечить людей от этой болезни с помощью виртуальной реальности. Но у нас существует порог, связанный как раз со страхом смерти. Я не знаю сможете ли вы перейти этот порог, если у вас такая фобия.

— Смогу, — уверенно произнёс Никита, — я и не такое видел в горячих точках.

— Да я читал, читал, ладно, давайте попробуем. Тогда вам нужно подписать вот это, — Пётр Семёнович протянул какой-то бланк.

— Что это? — спросил Никита, пробегая взглядом по тексту.

«…Я… прочерк… согласен на госпитализацию в психиатрический стационар…»

— Это что такое? — опять переспросил Никита и с удивлением посмотрел на главного разработчика.

— Это ваше согласие на госпитализацию, — невозмутимым тоном ответил Пётр Семёнович, — но вы так не волнуйтесь, это чистая формальность. Это больше для администрации этого заведения. Представляете, приедет проверка, а в психиатрической больнице лежат люди, ненадлежаще оформленные. Что тогда будет? Скандал. А нам скандалы не нужны.

— Я не буду подписывать эту бумагу, — Никита положил листок на стол и отвернулся в сторону, всем своим видом демонстрируя решительный протест.

— Ну как знаете, молодой человек, без этой бумаги у нас с вами никакой работы не получится. А жаль, хотел вам предложить достойную зарплату, но видно не судьба.

Никита искоса посмотрел на главного разработчика, который стал собирать в стопку все принесённые им документы.

— А какая будет эта самая зарплата?

— Я думаю тысяч пятьдесят в месяц вас устроит?

— Что? Так мало? Хочу двести.

— Молодой человек, — укоризненно произнёс Пётр Семёнович, — такую зарплату даже мои разработчики не получают. Самое большее, что могу предложить — это сто тысяч, и то со второго месяца, а в первый месяц как я и говорил пятьдесят.

«Нужно его дожать», — подумал Никита и стал подниматься со стула:

— Ну тогда прощайте, уважаемый.

Никита, конечно, не собирался никуда уходить. Сто тысяч его вполне устраивали, но почему бы не попытаться выбить больше, вдруг получится. Разыгрывать из себя несогласного у него хорошо получалось. Получилось бы и на этот раз, но неожиданно он заметил возвращение главного врача больницы. Вот незадача. Не мог он там подольше задержаться.

— Хорошо, я согласен, давайте бланк, — Никита быстренько поставил свою закорючку и вернул документ Петру Семёновичу. — Куда мне теперь?

Пётр Семёнович подождал пока подойдёт психиатр, вполголоса о чём-то с ним переговорил и после этого снова посмотрел на Никиту.

— Костик вас отведёт куда надо, устраивайтесь пока, а завтра начнём.

При этом главный разработчик кивнул головой куда-то в пространство позади Никиты. Никита обернулся и увидел перед собой гориллоподобное существо в медицинском халате.

Гориллоподобный положил руку на плечо Никите. Рука была настолько тяжёлая, что у Никиты плечо тут же заныло, как от таскания тяжестей.

«М-да, под удар этого монстра лучше не попадать», — пронеслось у него в голове.

— Следуй за мной, — просипел Костик и, развернувшись, пошёл к выходу.

Никите не понравилось ни подписание согласия на госпитализацию, ни само его нахождение в психиатрической больнице, ни этот орангутанг в халате, но на другой чаше весов была приличная зарплата, поэтому со всем перечисленным нужно было смириться.

Никита поднялся и побрёл за Костиком. Тот шёл грузно, переваливаясь с ноги на ногу, как измученный долгим сидением в клетке пожилой орангутанг.

Помещение, куда Костик привёл Никиту, представляло собой просторный зал с окнами под потолком. Весь пол в помещении был устлан гимнастическими матами, на которых в разных позах сидели подопытные. Многие уже успели перезнакомиться и разбились на небольшие группы, что называется по интересам. Одна группа играла в карты, другая — принимали пищу, многие просто спали, положив под голову свои рюкзаки и сумки.

Никита остановился у входа, пытаясь сообразить, что ему делать дальше, но Костик легонько подтолкнул его в глубь зала и затем захлопнул дверь.

Делать нечего, надо было найти себе место, что на первый взгляд казалось невозможным, настолько зал был забит людьми, желающими поучаствовать в эксперименте.

— Эй, давай к нам.

Никита вскинул голову и заметил Женьку и Семёна, примостившихся в углу зала. Стараясь ни на кого не наступить, он прошёл к ребятам и сел рядом с ними.

*****

Вот уже минут сорок Кирилл сидел перед Греком и выслушивал его нотации. В первые минуты разговора Грек даже влепил ему оплеуху и Кириллу стоило огромных усилий сдержаться и не ответить тем же. На сорок первой минуте пыл у шефа стал угасать, и он продолжал задавать вопросы, но уже в более спокойном тоне.

— Вот скажи мне, Кирюша, почему ты сразу не сообразил, что перед тобой главный?

— Так, Степан Маркович, ты же сам сказал, что поймали мелкую сошку…

— А тебе голова на что? Ты что не видишь кто перед тобой? Ты сколько его кулаками обрабатывал?

— Часа три-четыре.

— Четыре часа! Это при том, что у тебя люди начинают выкладывать всё как на духу в первые пять минут! А тут четыре часа! Тебя это не насторожило?

— Нет, не насторожило, у всех болевой порог разный. И неважно какое он положение занимает.

— Ну хорошо, шут с ним, с этим болевым порогом, но как нож у него оказался?

— Да не знаю я! Когда я пришёл тот уже находился в камере. Мне охранники его вещи отдали, я и не стал его обыскивать.

— Охранники, — язвительно произнёс Степан Маркович, — ты бы ещё на уборщицу понадеялся, которая там пыль с игровых автоматов вытирает. Я же тебе предлагал взять с собой кого-нибудь из наших. Сразу взять, а не потом, когда вы в хату полезли. И как этому толстяку удалось двух наших бойцов уложить? Ведь Дорофей и Амулет совсем не новички в нашем деле.

Кирилл ничего не ответил, устало опустив голову. Прав был Степан Маркович, сто раз прав.

— Я с себя вины не снимаю, Степан Маркович, перехитрил он меня, гад.

— Вины не снимаю, — ворчливым голосом, но уже более миролюбиво произнёс Грек, — теперь слушай меня внимательно, Кирюша. Мы не знаем кто такой этот Дуглас и кто за ним стоит. Пока будем его пробивать, тебе нужно на время залечь на дно.

— Мне уехать из города?

— Уехать не получится, — Грек состроил скорбную мину, — мне один товарищ сообщил, что все вокзалы и аэропорт уже предупреждены о твоём возможном появлении, так что лучше туда не суйся. Автомобильные трассы тоже все контролируются.

— Во как, быстро они, и как это они узнали кто я такой? — удивлённо произнёс Кирилл. — Выходит он на ментов работает.

— Может и на ментов, а может и на кого покруче. Выясним всё. Поедешь ты Кирюша в одно лечебное заведение, схоронишься там пока всё не утихнет.

— Это куда же?

— В психиатрическую больницу. Там у меня один корешок главным врачом работает.

— В психушке, — со смехом произнёс Кирилл. — Думаешь они её не проверят?

— Да в психушке, — повысил голос Грек, — пусть проверяют, я попросил, чтобы тебя там нигде не записывали, инкогнито будешь там жить. Дня два там полежишь пока мы тут разберёмся кому это мы дорогу перешли, там видно будет что дальше делать. Машина уже ждёт тебя. Только поедешь в багажнике, чтобы свой фейс не светить.

— Я не поеду в багажнике, — возразил Кирилл.

До психиатрической больницы Кирилла везли в багажнике старенького Форда. За рулём был личный охранник Грека — долговязый парень по прозвищу Оглобля. Везли долго, видимо Оглобля проверял есть ли за ним хвост. Когда крышку багажника открыли, машина уже стояла перед небольшой калиткой, служившей «чёрным входом» в больницу.

— Вылезай Молчун, — Оглобля подошёл к калитке и нажал на кнопку переговорного устройства.

Вскоре из калитки вышел санитар, похожий на гигантскую обезьяну и знаком показал, что нужно идти за ним.

— Ну давай, бывай здоров, — Кирилл на прощанье пожал Оглобле руку и пошёл вслед за странным созданием в белом халате.

Пройдя по пустому коридору, санитар открыл дверь в просторное помещение, которое из-за большого количества человеческих тел было похоже на лежбище морских котиков.

— Не думал, что у нас в городе столько дураков. Надеюсь они не буйные? — спросил Кирилл, но гориллоподобный даже бровью не повёл, жестом пригласив Кирилла войти внутрь.

Когда дверь за санитаром закрылась, Кирилл присмотрел небольшой промежуток у дальней стены и осторожно пробрался туда, стараясь ни на кого не наступить. Ему ни до кого не было никакого дела, да и он тут никого не интересовал. Немного полежав, Кирилл погрузился в чуткий, беспокойный сон.

Глава 5. В больнице

Проснулся Кирилл из-за шума голосов. Он несколько секунд не мог понять, где находится, но вскоре память к нему вернулась. Он в психиатрической больнице. Но из-за чего суматоха?

Вскоре всё выяснилось. В зале стоял парень в белом халате, держа в руках рупор. Немного подождав пока шум стихнет, парень стал говорить и по залу быстро распространились пронзительные звуки его голоса.

— Меня зовут Александр. Сегодня мы пройдём с вами некоторые тесты. Сейчас разбиваемся на пятёрки. Процедура займёт некоторое время, но без неё не обойтись. Первая пятёрка может выходить наружу.

«Настало утро в стране дураков», — невесело подумал Кирилл и подошёл к трём парням, держащимся вместе.

— Я Кирилл, — представился он и протянул руку.

— Никита, — представился один из парней, — а это мои новые друзья: Семён и Евгений.

— И часто тут у вас так утро начинается? — полюбопытствовал Кирилл, пожимая руку новым знакомым.

— Да не, это впервые, — ответил Никита, исподтишка изучая Кирилла.

«Эти вроде ничего, — подумал Кирилл, — на вид вроде на дураков не очень похожи, по крайней мере с ними поговорить можно».

— Нам пятый нужен, — озадаченно проговорил Евгений, — Александр сказал на пятёрки разбиться.

Стали высматривать свободного человека, но он так и не нашёлся.

— Да ладно, пойдём вчетвером, — предложил Никита, — ну нет у нас пятого.

Вскоре настала очередь их четвёрки. Гориллоподобный санитар, которого тут все звали Костиком, вывел их на больничный двор, где разместился медицинский фургон. Рядом с машиной прямо на траве расположились добровольцы: большинство сидело, обхватив руками колени, а некоторые лежали, при этом им по-видимому было очень плохо, так как их рвало.

Кирилл решил не торопиться и пропустил вперёд Никиту, а затем и Семёна с Евгением. Вскоре его новые товарищи закончили обследование и, покачиваясь, вышли из фургона. Пришла его очередь.

— Садись в кресло, — скомандовал находящийся в машине мужчина в белом медицинском халате.

— А что вы со мной собираетесь делать? — озадаченно спросил Кирилл.

— Вестибулярный аппарат проверим. Ну, давай быстрей, не задерживай, — прикрикнул медик.

Кирилл сел и его конечности пристегнули ремешками к креслу. Затем медик нажал на какую-то кнопку и Кирилла стало мотать из стороны в сторону, затем подбрасывать вверх-вниз, кружить то влево, то вправо, потом снова мотать в разные стороны. И так несколько минут.

Когда всё закончилось Кирилл какое-то время не мог прийти в себя и долго не мог понять кто этот глядящий на него странный тип с круглыми глазами и текущей изо рта слюной, пока не догадался, что это его собственное отражение на зеркальной поверхности прибора.

— Все показатели в норме, — удовлетворённо хмыкнул медик, — ложись на кушетку.

Кирилл не без помощи медика вылез из кресла и улёгся на жёсткую, ровную поверхность, которая только отдалённо напоминала медицинскую кушетку и ему тут же надели на голову что-то вроде шлема виртуальной реальности.

— Следи за точкой на экране, — скомандовал медик.

Кирилл попробовал следить за точкой, которая никак не хотела стоять на месте, а всё время скакала из стороны в сторону. Вдобавок ко всему медик стал лить ему в уши какую-то жидкость, отчего у Кирилла снова стала кружиться голова и он еле сдержался, чтобы не встать и не заставить эскулапа занять его место.

— У тебя отличный результат, хоть в космонавты бери, — похвалил врач, — теперь пересядь вон в то кресло, я тебе опять надену шлем и можешь закрыть глаза.

Кирилл повиновался, закрыл глаза и дал надеть на себя другой шлем, тоже очень похожий на шлем виртуальной реальности, только не с гладким экраном, а выполненным в виде пчелиных сот.

В этот раз он увидел даже через закрытые веки разноцветные яркие вспышки. Они менялись, вспыхивали и вновь исчезали, перестраивались как стекляшки в калейдоскопе, сперва медленно, потом ускоряясь и в конце стали вонзаться в мозг Кирилла с бешеной скоростью.

Его снова стало мутить, но, к счастью, сеанс продолжался не очень долго.

«Ну, Грек, — подумал Кирилл, выходя из медицинского фургона, — ну удружил, пиндос птицеголовый».

После утренней процедуры добровольцев стало намного меньше. Оставшихся построили в шеренгу и Александр их пересчитал. Вышло только двенадцать. Куда делись все остальные Кирилл так и не понял.

— Сейчас вас отведут на завтрак и после разведут по комнатам. До обеда можете отдыхать, а потом приступим к основной работе. Если есть вопросы я готов ответить, — голос Александра как всегда усиливал мощный громкоговоритель.

— Для чего вы устроили эти утренние качели с каруселями? — не выдержал Кирилл, — только не говорите, что у вас это было вместо утренней зарядки.

Кирилла поддержали и из шеренги стали раздаваться раздражённые выкрики, видимо остальным тоже пришлись не по нраву проделанные с ними манипуляции.

— Тише-тише, такого больше не будет, успокойтесь, — остановил разрастающийся гул голосов Александр, — и потом вы сами согласились принять участие в эксперименте, никто вас сюда насильно не тащил. Так что придётся потерпеть.

«Ну это как сказать, — подумал Кирилл, — меня вообще то в багажнике привезли. Не понятно только про какой он эксперимент говорит? Может я не в психушке? Может Оглобля ошибся и не туда меня привёз? Может тут каких-нибудь космонавтов готовят? Может, может, может… Надо пообщаться с Никитой и всё выяснить. Только надо что-то придумать на счёт меня. Не говорить же ему кто я есть на самом деле».

После завтрака всех распределили по четыре человека в комнате. Кирилл решил не отрываться от Никиты и остальных ребят, поэтому при распределении оказался с ними в одном помещении.

Сама спальная комната была небольшой, похожая на больничную палату, где едва умещались четыре кровати, застеленные чистым бельём, и небольшие прикроватные тумбочки на колёсиках. Больше никакой мебели не было. Вечером комната освещалась с помощью двух плоских светильников, а днём хватало света, проникающего через большое окно, занавешенное вертикальными жалюзи.

Над дверью Кирилл заметил видеокамеру и подумал, что нужно выбрать момент, чтобы её отключить.

В комнате правда было ещё небольшое помещение, там стоял унитаз с умывальником и душевая кабинка. И это помещение тоже было оборудовано видеокамерой. С этим Кирилл уже мириться не стал и, подпрыгнув, ударил по камере, отчего она стала смотреть куда-то в бок, на стену.

Вернувшись в палату, Кирилл обнаружил, что его новые товарищи спокойно лежат на своих кроватях, ожидая, когда их пригласят на следующую процедуру. Вот и пришло время всё разузнать. Кирилл тоже уселся на свою кровать и, обращаясь к Никите, начал свой монолог стараясь при этом говорить тихо, вполголоса.

— Я не знаю, как вы здесь оказались, но я тут явно по недоразумению.

— Это как «по недоразумению»? — удивился Никита.

— Да запил я, неделю не просыхал, лёг дома спать, а проснулся среди вас в общем зале, вот теперь и не пойму где это я. Может поясните?

Никита переглянулся со своими товарищами и продолжил.

— То-то мы смотрим, что ты странно себя ведёшь, теперь нам всё понятно. Вчера такая неразбериха была, что вполне могли по ошибке к нам засунуть.

— Во-во, по ошибке. Так где я?

— В психиатрической больнице. Но не совсем в больнице. Нас как ты уже понял тут осталось только двенадцать. Завтра будет ещё меньше. У нас тут отдельные палаты, отдельная кухня. Мы с психбольными не пересекаемся, они там дальше лежат, в правом крыле. Мы все здесь ради эксперимента новой виртуальной реальности. Александр — это один из разработчиков этой программы. Что эта за программа и как её будут на нас тестировать мы пока не знаем. Вот, собственно и всё.

— Значит отсюда можно свободно выйти? — уточнил Кирилл.

— Может и можно, мы не пробовали. Одно из условий — самовольно не покидать эту больницу до окончания эксперимента. Хочешь — уходи, у нас даже дверь не заперта.

— Вот это и плохо, что не заперта. Мало ли кто захочет сюда войти.

— Да кто сюда зайдёт? Какому нормальному человеку придёт в голову идея проникать в психушку? — улыбнулся Никита.

— Нормальному может и не придёт, — задумчиво протянул Кирилл, размышляя соответствуют ли те, кто его преследуют критерию «нормальности».

— А если тебя действительно перепутали и не туда поместили, то скоро разберутся и переведут к настоящим психам. Тебе этого хочется? — закончил свою мысль Никита.

— Нет, — немного подумав, сказал Кирилл, — я, пожалуй, останусь с вами. Тем более, что мне вдруг самому захотелось посмотреть на эту их новую реальность.

— Вот это правильно, — вступил в разговор Семён, — тем более, что с помощью этой новой реальности нас наверняка подготавливают к новым формам существования.

— Это как? — не понял Кирилл.

— Да-да, — продолжал Семён, — сейчас создают миры, в которых человек может получить уникальный опыт, отличный от привычного нам физического восприятия мира. Он может начать там жить с нуля, временами возвращаясь в реальность. А со временем вообще полностью перейти в этот созданный мир.

— Ну это же игра, как её можно воспринимать реально? — не согласился с ним Никита.

— Совершенно с тобой согласен, Никитос, — подхватил Евгений, — возьмем все эти компьютерные игры. Ты никогда её не спутаешь с реальностью: эта несовершенная графика, эти тупорылые боты, эти постоянные баги.

— Тут дело в том, что ты сознанием всё равно находишься тут, в этом мире, — пустился в разъяснения Семён. — А если перенести сознание и отключить память, то тебе не с чем будет сравнивать. Тогда все увиденные баги ты будешь воспринимать как что-то естественное, само собой разумеющееся. Так же, как ты воспринимаешь события во сне.

— Да ты я смотрю философ, — протянул Кирилл.

— Да какой я философ? Ничего особо философского я сейчас не сказал. Хотя ты прав, у меня всегда было прозвище Философ. Я уже привык к нему, и оно мне даже нравится.

— А меня в детстве дразнили Мутным, — вставил своё слово Евгений, — мне это совсем не нравилось, но меня всё равно так звали. А потом я тоже к нему привык: Мутный так Мутный.

— А мне в армии позывной дали «Кевлар», — Никита почему-то посмотрел на Кирилла, — просто я постоянно всем говорил про преимущества кевларовой ткани, я тогда помешан был на ней, хотел даже своё производство открыть.

Кириллу почему-то показалось, что парни специально перевели разговор про прозвища, чтобы выудить у него информацию о его собственной кликухе. Вот хитрецы, блин. Но не на того напали. Надо переводить разговор на другую тему, и Кирилл уже придумал следующую реплику, как дверь в палату внезапно открылась и на пороге появился Костик в том же самом белом халате и с шапочкой на голове.

— Ты, — санитар указал пальцем на Кирилла, — идём со мной. Причём произнёс он это так, будто выругался.

Кирилл последовал за Костиком и вскоре оказался в кабинете главного врача.

— Меня зовут Лев Васильевич, я главный врач психиатрической больницы, — представился сидящий в кресле за массивным столом пухленький человек в белом халате, — мы тут одни, — при этом врач как-то боязливо покосился по сторонам, — поэтому будем говорить откровенно. Вам, наверное, странно, что с вами происходило сегодня утром.

Кирилл молча кивнул, соглашаясь с этим высказываем эскулапа.

— Ну вот, — продолжил Лев Васильевич, — у нас, как водится, всё перепутали. Вы должны были попасть в другое отделение. Там, где лежат настоящие больные, а попали в экспериментальный корпус. Сегодня я вас переведу туда, как обещал вашему начальнику, не будем произносить его имя, — психиатр сделал небольшую паузу. — Только вот у вас ведь нет никакого психического заболевания, может всё-таки вспомните какие-нибудь странные симптомы, которые может быть когда-нибудь у вас были, но потом прошли. Такое бывает.

Лев Васильевич замер и с выжиданием посмотрел на Кирилла.

Кириллу не пришлось ничего придумывать. Его последнее время стала донимать одна проблема, о которой он и решил рассказать психиатру.

— У меня в последнее время какая-то депрессия, доктор.

— Депрессия? — оживился Лев Васильевич. — Как говорится в известном фильме «алкоголики — это наш профиль».

— Я не алкоголик.

— А от чего, голубчик, у вас тогда возникает депрессия?

— Не знаю. Судороги у меня иногда случаются. Спазмы мышц в руках и ногах.

— Хм, а сознание теряете при этом?

— Нет, с сознанием всё в порядке, а вот с мышцами нет. Схватит так, что хоть кричи. Сперва редко было, потом всё чаще и чаще. Вот это и наводит меня на нехорошие мысли, оттуда и депрессия.

— И давно это у вас?

— Нет, не так давно началось. Сперва я не обращал внимания. Сожмёт руку или ногу и тут же отпустит. В следующий раз уже дольше не отпускает. Страшно.

— Что страшно?

— Что страшно. Боюсь с катушек слететь из-за этого.

«Кажется, что это кто-то меня хватает за мышцы и крутит. Какой-то злой Дух», — подумал Кирилл, но про Духа психиатру говорить не стал.

— Интересно-интересно, — медленно произнёс Лев Васильевич, — вот и придумывать ничего не пришлось. Вы мне сейчас описали весьма редкое заболевание, связанное с неправильным функционированием центральной нервной системы, в медицине называется синдромом мышечной скованности. Это заболевание значительно ухудшает качество жизни, и нередко приводит к психическим расстройствам, чаще всего депрессии, о которой вы только что мне рассказали. Так что будем готовить медицинскую карту.

— Готовьте, — согласился Кирилл. — Только я не хочу в обычное отделение, оставьте меня там, где я был.

— Не хотите? — Лев Васильевич удивлённо вскинул брови. — Да вы что, голубчик? Мы вам отдельную палату приготовили, со всеми, так сказать, удобствами, личную медсестру подыскали, а вы… не хотите?

— Не хочу, — твёрдо ответил Кирилл, — не волнуйтесь, это моё решение, так и передайте сами знаете кому.

— Ну хорошо, хорошо, — Лев Васильевич покивал головой в знак согласия, — конечно передам. Раз так, то оставайтесь, конечно, я не возражаю, может быть там вам действительно будет интересней. Ступайте, голубчик, я вас больше не задерживаю.

*****

Вскоре Кирилл с товарищами уже находились в учебном классе, который был не совсем похож на привычный кабинет со столами, стульями и огромной доской для изображения информации. Нет, интерактивная доска с проектором была, и даже были столы и стулья, но было и необычное — огромная капсула, стоящая посреди класса. Александр сидел рядом с капсулой за компьютером, а рядом с ним стоял второй парень с небольшой бородкой и усами также одетый в белый халат.

Когда все собрались и заняли свои места за столами, парень с бородкой подошёл к интерактивной доске.

— Итак, господа товарищи, — начал он, — меня зовут Михаил, я старший разработчик программы «Новый мир». Сейчас я доведу до вас общую информацию. Итак, слушайте внимательно. Нами создан виртуальный город — цифровой двойник города, в котором мы с вами проживаем. Я не оговорился, это именно двойник. Вы сами в скором времени сможете в этом убедиться. И помогли нам в этом не только многочисленные видеокамеры и спутниковые устройства, но и различные программы, внедрённые в нашу жизнь: например, программы по распознаванию лиц; умные колонки; различные навигационные приложения; сервисы по заказу такси и многое, многое другое. Созданная нами виртуальная реальность поддерживается нашей реальной реальностью, так как нам постоянно поступает информация от вышеперечисленных источников. Это информация корректирует созданный нами мир. Таким образом, существующие там люди — это жители нашего города, в числе которых и мы с вами.

Тут Семён поднял руку и не дожидаясь пока ему дадут слово, выкрикнул:

— Получается, что мы с вами сейчас в данный момент существуем в вашей виртуальной реальности?

— Несомненно, и делаем мы там то же самое, что делаем тут, в этом классе, — пояснил Михаил.

— А для чего вообще создавался ваш виртуальный мир? — спросил Семён.

— Правильный вопрос, — Михаил внимательно посмотрел на любопытного подопытного, — наша программа многоцелевая. Первое — это тестирование по заданию правительства различных кризисных ситуаций в городе: эпидемия, военное положение, внутренние беспорядки. Второе — лечение различных заболеваний: фобий, ПТСР. Третье — обучение различным навыкам, начиная от управления автомобилем, до управления летательным аппаратом и даже космическим кораблём.

— А для чего вам нужны мы? — задал свой вопрос Никита. — Ну и испытывали бы это всё на своих двойниках.

— Вы нужны для того, чтобы протестировать работу программы. Ведь никто из находящихся в ней не даст нам ответ на простой вопрос: мокрая ли вода в нашем виртуальном мире; можно ли приготовить в нём завтрак, поджарив яичницу; пойдёт ли у человека кровь из носа если по этому носу хорошенько стукнуть? Все эти вопросы сможете дать только вы — люди, которые войдут в этот мир и исследуют его. Только вы сможете осуществлять в нашем Новом мире активные действия, но… — Михаил остановился и оглядел всех присутствующих, — вам нужно будет придерживаться определённых правил поведения в Новом мире, их ни в коем случает нельзя нарушать. Постарайтесь их запомнить. Правило первое: ни в коем случае не вступать в контакт со своими близкими и знакомыми. Второе: если контакт по независящим от вас обстоятельств всё же состоялся, с вашей стороны не должно быть акта агрессии. Никакого! Вы должны придерживаться от причинения вреда любому существу в Новом мире. И последнее: обо всём, что вы увидите или услышите в Новом мире вам следует каждый раз после посещения указать в своём рапорте. Не волнуйтесь, это не будет скучное марание бумаги, отчёт будете давать нашему Искусственному Интеллекту, который отвечает за правильное функционирование всей программы. Есть вопросы?

Вопросов не было, все молча переваривали полученную информацию.

— Хорошо, тогда я продолжу. Для того, чтобы вы могли совершать в виртуальном мире активные действия нужно создать ваше виртуальное тело.

— Но вы же сказали, что мы все уже там существуем? — опять задал вопрос Семён. — Зачем же ещё создавать какие-то тела?

— Да, мы все там существуем. Но мы существуем лишь в виде цифровых копий, а вам нужно превратить свою копию в виртуальное тело, чтобы совершать активные действия когда синхронизация будет отключена. Сейчас это немного кажется непонятным, но со временем вы всё поймёте. Итак, перед вами прибор для создания виртуального тела, — Александр жестом указал на капсулу. — Сейчас мы с вами наденем специальные костюмы и по очереди будем ложиться в капсулу. По команде Александра вы должны будете вспоминать всю вашу жизнь, вернее наиболее яркие и запомнившиеся её фрагменты, начиная с детства и заканчивая днём, когда вы приняли решение сюда приехать.

«Вот я и попал, — подумал Кирилл, — представляю физиономию этого Александра, когда он увидит все яркие моменты моей жизни».

— Не волнуйтесь, — Михаил как бы прочитал мысли Кирилла, — никто из нас не сможет увидеть ваши воспоминания, это будут всего лишь электрические импульсы, которые за какие-то миллисекунды поступят в соответствующий отдел вашего виртуального мозга. Чем больше вы сможете вспомнить ярких эмоций, тем более органичное получится ваше виртуальное сознание.

В зале кто-то облегчённо выдохнул.

— И последнее, что мне нужно вам сказать, — вход в Новую реальность сейчас для вас будет сложен. Ваша собственная психика будет противиться оцифровке. Но нужно будет это преодолеть. Следующее препятствие — это первый выход в виртуальный мир. Потом будет легче, но первый выход будет самым сложным. На этих этапах мы к сожалению, потеряем кого-то из вас. Я имею ввиду, что не все смогут преодолеть эти барьеры и некоторые будут вынуждены нас покинуть. А сейчас вы все по очереди наденете специальные костюмы и посетите капсулу. Желаю каждому из вас удачи.

Михаил внимательно посмотрел на лица присутствующих, вероятно, чтобы понять как на них повлияли его слова, а потом, видимо удовлетворившись результатом осмотра скомандовал:

— Теперь прошу всех встать и выстроиться в шеренгу. Так, хорошо. Теперь пусть выйдет вперёд доброволец, желающий первым испробовать гидрокостюм. Очень хорошо, как вас зовут?

Кириллу понял, что обращаются к нему. Он обернулся и обнаружил, что остальные добровольцы сделали шаг назад, а он так и остался стоять перед Михаилом.

— Меня зовут Кирилл, — нехотя произнёс Молчун и стал натягивать на себя переданный ему гидрокостюм, сняв предварительно с себя всю одежду, кроме нательного белья. Пока Кирилл возился с костюмом Михаил продолжал объяснять:

— Это специальный костюм, внутри которого расположены электронные сенсорные датчики и различные миниатюрные вибромодули. С помощью этих устройств в ваше виртуальное тело передаются электрические сигналы и таким образом происходит его наполнение. В капсуле содержится специальная жидкость, поэтому вы не будете чувствовать вес своего тела и сможете сосредоточиться на воспоминаниях.

Кириллу надели шлем виртуальной реальности и помогли погрузиться в капсулу.

Поначалу он ничего не чувствовал, дышалось легко и свободно, так как в маску стали подавать кислород.

«Как хочется спать», — подумал Кирилл и внезапно увидел себя подростком, провожающим свою одноклассницу до дома. Их путь шёл через чужие кварталы и тут легко могли побить местные парни, но Кирилл их не боялся. Он также вспомнил, что в тот вечер, проводив свою подружку, специально бродил по различным закоулкам, злясь на себя лишь за то, что допустил в свою душу трусливую мысль и желая встретить кого-нибудь с кем можно выяснить отношения, но как ни странно улицы будто вымерли. В тот раз ему так и не удалось подраться.

А вот он пришёл в школу бокса и его сразу же выставили на ринг с каким-то долговязым парнем. Он тогда побил этого долговязого и тот вообще перестал ходить на тренировки.

А вот его первый бой за титул чемпиона города. Трудный был бой. И он снова был победителем.

А вот его знакомство с Греком и первые задания по выбиванию долгов.

Внезапно Кирилл почувствовал страх. Это был необычный страх. Он понимал, что лежит в капсуле и ему ничего не угрожает, но страх всё равно сочился в мозг, как тонкая, неуловимая вязкая туманность, проникая в каждую мысль и чувство, напоминая о своём присутствии даже в самых тихих уголках сознания. Ему вроде даже стало труднее дышать, и он всем своим существом ощутил, как тысячи датчиков его гидрокостюма впились в его тело и стали выкачивать из него энергию. Секунда, ещё секунда… сейчас он просто умрёт.

— Кирилл, Кирилл, — Михаил стоял над ним и хлопал ладонью ему по щекам.

Кирилл пришёл в себя и оглянулся по сторонам. Он находился на полу рядом с открытой капсулой. Парни столпились полукругом и с сочувствием смотрели на него.

— Ты в порядке? — Михаил достал откуда-то склянку и пытался сунуть её в нос Кириллу.

— Я прошёл порог? — вместо ответа спросил Кирилл, убирая от своего носа руку Михаила.

— Да, — Михаил кивнул, — мы смогли создать твоё виртуальное тело. Поздравляю. На самом деле тебе не стоило заходить так далеко, достаточно было просто преодолеть первые приступы страха, но ты молодец, думаю, что тебе удастся выполнить и первое погружение. Снимай костюм и иди отдыхать, на сегодня всё.

Глава 6. Новый мир

Никите не понравился Кирилл. Ему вообще не нравились люди с бандитскими рожами. Да дело вовсе и не в роже, он почувствовал в Кирилле бандита. И будь у Кирилла другая физиономия, но та же сущность, он всё равно бы это почувствовал и также невзлюбил.

А за что их любить, этих бандитов? Они живут, не уважая наши законы, по придуманным им самим правилам, которые они называют понятиями. Они привыкли всё решать силой, подчинять себе несогласных с ними.

И как так получилось, что в России народ симпатизирует бандитам? Почему любит слушать блатные песни? И это не только какие-нибудь водители-дальнобойщики, но и силовики, которые по долгу службы должны бороться с криминалом и всем тем, что он порождает.

А эта любовь народа к наколкам! Раньше по наколкам можно было без труда отличить сидельца от обычного работяги, а теперь? Смотришь на парня, у которого от наколок на теле места живого нет и не поймёшь кто перед тобой: обычный блатной, шоумен или кандидат исторических наук в отпуске.

Ну да ладно. На эту тему можно рассуждать долго. Что делать то? Ведь придётся с этим человеком жить в одном помещение и не один месяц.

Ничего так и не придумав, Никита решил отпустить эту ситуацию и относиться ко всем, с кем приходится жить под одной крышей, ровно, без неприязни и осуждения, а там видно будет.

В капсулу Никита погрузился сразу же после того, как из неё вытащили Кирилла. Никита посмотрел на бледное лицо своего нового знакомого и подумал, что он не будет доводить ситуацию до критического состояния, а как только почувствует опасность — сразу выйдет из виртуала.

Михаил помог ему облачиться в гидрокостюм и закрыл за ним крышку капсулы. Никиту окутала темнота и тело перестало весить, плавая в капсульной жидкости. Нет больше твоей внешней оболочки, есть только сознание. Воспоминания нахлынули на него как волны накатываются на берег: одна за другой, одна за другой. Вспоминались почему-то только нехорошие эпизоды из детства. Вот они с мальчишками прыгают с обрыва в воду. Некоторые боятся, но Никите не страшно, он прыгает и подворачивает ногу.

Вот он получает по носу от дворового хулигана и ревёт, размазывая по лицу слёзы и кровавые сопли.

Вот он стоит в белом кимоно и отрабатывает удары под грозные выкрики тренера: «Ить, ни, сан, си, го, року, сити, хати…».

А это уже армия, он бежит в строю, держа в руках ручной пулемёт. Бежать трудно, ноги увязают в жидкой грязи, пулемёт с каждой сотней метров становится всё тяжелее и тяжелее.

Первый бой, первые раненые и убитые товарищи. Снова вспоминается этот страх смерти, он приходит не в бою, там некогда о нём думать. Он наваливается в моменты спокойствия, за несколько секунд до боя, в перерывах между бомбёжками, во сне… Особенно сильно ощущаешь его во сне, когда заново переживаешь моменты боя, а потом рождается этот душераздирающий крик.

— Тише, тише, не кричи, — раздался над ним голос Михаила.

Никита испуганно огляделся. Он ещё лежит в капсуле, но крышка уже открыта и ему помогают вылезти наружу.

— Как? У меня получилось? — спросил он у Михаила.

Тот поднял вверх большой палец:

— Молодец, отдыхай, завтра первое погружение.

*****

В ночь перед погружением Никита долго лежал с открытыми глазами, а затем откинул одеяло и сел на кровати.

Парни спали, посапывая во сне и Никита позавидовал их спокойствию. Хотя что такого завтра могло произойти? Это всего лишь игра. Это же не по-настоящему. Да, вот только страх настоящий. Его сознание не желало быть поглощённой этим виртуальным миром и всеми силами сопротивлялось. Ничего с этим не поделаешь, придётся преодолевать этот страх.

— Ты чего не спишь? — услышал Никита Женькин шёпот. — Боишься?

Никита хотел сперва отказаться, мол обычная бессонница, с кем не бывает, но потом вздохнул и также шёпотом ответил:

— Боюсь. Понимаю, что ничего со мной не может произойти, а всё равно боюсь.

— И я боюсь, — Женька тоже сел на кровати, — и знаешь какие ко мне приходят мысли?

Никита отрицательно покачал головой.

— Только ты не говори никому, ладно? — Женька тряхнул своей рыжей шевелюрой, — в общем я думаю, что мы уже находимся в виртуальной реальности. — Женька смотрел на Никиту в упор, видимо думая, что тот будет его разубеждать, но Никита молчал, и тогда Женька продолжил, — Мы вчера после капсулы уже все оказались в виртуальной реальности. Я имею в виду тех, кто перешёл порог. Так что бояться нечего — мы уже там.

— Дурак ты, Женька, — Никита снова лёг и накрылся одеялом, — если у нас в реале у каждого была бы своя капсула, то я бы тебе ещё поверил. Пришли, легли, якобы очнулись в реале, а на самом деле существуем в этом их Новом мире. Но капсула то была одна и погружались мы в неё по очереди. Так что давай спи лучше.

— Пусть одна капсула, — не унимался Женька, — но каждый входит в виртуальный мир, когда в неё погружается. Какая разница все одновременно войдут или каждый по очереди?

— Капсула одна, — упрямо повторил Никита.

— Так что из этого, — от возбуждения Женька даже перестал шептать. — Один заснул, его вытаскивают и погружают следующего… и так пока всех не усыпят.

Но Никита уже не слушал Женьку, на него неожиданно навалился тяжёлый, беспокойный сон.

*****

Утро выдалось ясное, светлое. Никита проснулся и посмотрел в окно. Сквозь жалюзи была видна больничная ограда и солнечный диск, поднимающийся над горизонтом.

Парни уже были на ногах: Семён листал какую-то книгу, слушая при этом песню с надоедливым куплетом о необходимости хранить тепло в сердце, Женька сидел перед окном, о чём-то размышляя, а Кирилл делал утреннюю зарядку, отжимаясь от пола на кулаках.

За ними уже не приходил Костик и ровно в девять часов они сами пошли на завтрак.

В столовой всё было устроено просто: два стола, со стоящими на них бидонами с готовой едой, нарезанные буханки хлеба и стопки пластиковой посуды. Раздатчиком еды был долговязый парень по имени Геннадий. Он ловко орудовал черпаком, наливая ароматный суп в пластиковые миски или накладывая рис с фрикадельками.

Никите нравился этот парень. Было в нём что-то от армейского повара: чёткость действий, умение работать быстро, способность адаптироваться к любым условиям. Каждое своё блюдо Геннадий сопровождал какой-нибудь шуткой.

— Куда столько насыпаешь? — упрекнул его Никита, видя, как Геннадий плюхнул ему в тарелку огромный черпак риса, — остальным не достанется.

— Не беспокойся, Никитос, у меня каждая рисинка в бидоне подсчитана, всем хватит, так что не переживай, — весело отозвался Геннадий.

Взяв свою порцию, Никита уселся на свободный столик. Вскоре к нему присоединились и остальные его товарищи.

Насытившись, они перешли в учебный класс. Капсула была на месте, но вместо столов со стульями теперь стояли медицинские кушетки.

В этот раз их было только восемь. Видимо четверым всё же не удалось выстроить своё виртуальное тело. Сегодня с ними занимался Александр, но Михаил был рядом, раскладывая на небольшом столике какие-то медицинские предметы.

— Добрый день, — Александр приятно улыбнулся, — сейчас вам предстоит пройти сеанс первого погружения. Ваши виртуальные тела уже созданы, и они ждут вас. Теперь объясняю технологию полного погружения, то есть такого погружения при котором разница между виртуальным и реальным мирами не чувствуется. — Он поднял руку и в его зажатых пальцах блеснула маленькая капсула. — Каждому из вас за ухо будет вживлён этот микрочип. Процесс вживления относительно безболезнен и выполняется специальным инструментом, — при этом Александр кивком головы указал на столик с медицинскими инструментами, приготовленный Михаилом. — После этого вы укладываетесь на медицинские кушетки и сами нажимаете пальцами на этот микрочип. Нажать нужно так: два долгих нажатий и три коротких. Вот так, повторяйте за мной.

Александр подошёл к каждому и прислонив свой палец к шее продемонстрировал интенсивность нажатий.

— Для особо любознательных могу сказать, что эти нажатия в азбуке Морзе обозначают цифру семь. Та-а-а-Та-а-а та-та-та, — пропел он и потом продолжил. — После этого произойдёт частичный перенос вашего сознания в виртуальную среду. Вы спросите почему он будет частичный? Потому что находясь там у вас полностью сохраняется память об этом мире. Чтобы вернуться обратно вам в виртуале также нужно будет таким же образом нажать на этот микрочип.

— У меня вопрос, — поднял руку Семён, — а что будет, если этот микрочип сломается? Как мы вернёмся обратно?

— Этого никогда не произойдёт, — Александр аккуратно передал микрочип Михаилу и тот положил его в небольшую коробочку с такими же капсулами, — этот миниатюрный приборчик подзаряжается от электрических импульсов вашего тела и будет работать пока вы живы. Он устроен настолько просто, что там просто нечему ломаться. Сегодня первое погружение, прочитайте и подпишите ваши плановые задания на сегодня: можно выйти в город, прогуляться по набережной, съесть мороженое или выпить бокальчик коктейля. До обеда все возвращаемся сюда. И запомните. Во время всех сеансов синхронирование «Нового мира» перестаёт работать, то есть цифровые тела жителей города будут действовать по случайным алгоритмам. После вашего возвращения синхронизация снова включится. Ну что ж. Кто готов, подходите к Михаилу.

Никита подошёл первый. Михаил взял со столика инъектор и аккуратно ввёл иглу ему за ухо. Боли Никита не чувствовал, лишь небольшое жжение.

— Теперь ложись на кушетку и жми как учили, — скомандовал Михаил, — Только помни, что вам всем предстоит пройти ещё порог входа и первый раз будет трудно.

Никита отбарабанил семёрку, лёг и закрыл глаза. Почему-то вспомнилась Полина. Как она там? Скучает, наверное? Надо будет вечером ей позвонить. Мысли стали набегать одна на другую, и Никита не заметил, как уснул.

Когда он открыл глаза то обстановка в комнате не изменилась. Он также лежал на кушетке, но только в комнате уже никого не было. В ушах стоял неприятный звон.

«Интересно я уже в виртуале, или ещё нет, — подумал Никита, садясь на кушетку, — и куда это все подевались? И где этот порог входа, про который говорил Михаил? Что-то я его не очень заметил».

Он вышел из комнаты и прошёл по пустому длинному коридору, который всё тянулся и тянулся, видимо никогда не собираясь заканчиваться. Внезапно Никита почувствовал сзади какой-то шорох, как будто лёгкие шаги, и резко обернулся, готовый отразить нападение. Но позади него никого не было… всё тот же пустой коридор. Только если раньше он был залит утренним солнцем, бьющим в многочисленные окна, то теперь это был сумрачный коридор, с тёмными углами и мерцающими лампами.

Никита решил продолжить путь. До выхода оставалось пройти каких-то метров десять, как вдруг позади него опять раздался тот же шорох, но уже более явственно, так скрипят деревянные половицы в старом доме.

Никита подпрыгнул как ужаленный, развернулся и принял боевую стойку. Опять никого, но теперь коридор опять был залит солнечным светом.

«Ерунда какая-то, — нервно подумал Никита, стирая со лба липкий пот. — Нервишки шалят. А может я уже в виртуале? Если он такой, то ну его этот „Новый мир“, вернусь сейчас домой и найду какую-нибудь работу поспокойней. Даже можно опять продукты развозить. Возьму у Вазгена машину… нет, что это со мной? Неужели я трудностей испугался? Отставить, боец».

Никита сделал ещё несколько шагов к выходу и тут заметил, что снаружи в окна смотрят мужчины и женщины со странными, как бы застывшими лицами. При этом некоторые прильнули к стеклу, стараясь получше его разглядеть.

«Это сумасшедшие из правого крыла, — пронеслось у него в голове, — и они ждут пока я выйду».

Никите почему-то не захотелось выходить наружу. Вроде бы психи не казались буйными, а наоборот, выглядели какими-то заторможенными, как бы даже не живыми, но кто их помешанных знает, он выйдет, а они только этого и ждут, чтобы на него наброситься.

«А почему я выхожу через эту дверь? — подумал Никита, — ведь для нас придумали второй выход».

Он развернулся, прошёл по коридору в другую сторону, свернул за угол и увидел впереди, перед закрытой дверью, стоящего неподвижно Костика.

Это ещё что такое? Никита замер, разглядывая стоящего в дверях санитара. Тот сперва даже не шевелился, стоял в своём белом халате, этакое сгорбившееся светлое пятно на тёмном фоне, а потом выпрямился и, показав на Никиту пальцем, произнёс:

— Тебе не выйти отсюда.

Никите стало настолько жутко, что он опять решил бросить всю эту затею и вернуться домой. Он даже нащупал небольшой бугорок у себя за ухом и стал в раздумье гладить его пальцем, не решаясь нажать. Стоит — не стоит. Вот сейчас нажму и получится, что всё было напрасно. Бесполезно потрачено столько сил, времени и нервов. И ни копейки заработанной. Размышляя таким образом, до Никиты внезапно дошло, что перед ним сейчас как раз тот самый барьер, про который говорил Михаил, тот самый порог входа. А если это так, то ему нечего бояться, всё это игра и нужно собраться с силами и преодолеть препятствие.

— Ну это мы ещё посмотрим, — вполголоса самому себе сказал Никита и смело пошёл вперёд, приблизился к Костику вплотную, отодвинул его в сторону и взялся за ручку двери. Санитар поглядел на него не то удивлённо, не то испытующе, будто бы не готовый к такому развитию событий и уже открыл рот, чтобы ещё что-то сказать, но Никита уже толкнул дверь и… открыл глаза.

Он снова был в той же комнате, но уже не один. Рядом с ним на своих кушетках лежали с закрытыми глазами остальные участники эксперимента.

В ушах тихонько звенело, как будто где-то летал маленький комарик. Никита сел и стал ждать. Вот зашевелился Кирилл. Что-то вскрикнув, сел на кушетке Женька. Открыл глаза Семён. Остальные четверо незнакомых им участников оставались лежать, не подавая признаков пробуждения.

— Доброе утро, парни, — приветствовал своих друзей Никита, — добро пожаловать всех преодолевших защитный барьер в Новый мир.

— Ух ты, — Женька сел на кушетку и потряс головой, — я сейчас такие ужасы видел, думал обделаюсь от страха.