Бесплатный фрагмент - Вика

Когда перестанешь быть благодарным судьбе

За то, что однажды увидел ты белый свет,

Вспомни, как отражается солнце в воде,

В гранатовый крася цвет.

Вика

Ольга Моисеенко

Перед тобой трилогия рассказов о тридцатилетней Вике, у которой муж и двое детей, но которой в душе шестнадцать. Вика все еще учится быть счастливой, все еще ищет гармонию внутри себя. И ты — вместе с ней. Строчка за строчкой — и ты понимаешь суть истинного счастья и начинаешь ценить свое настоящее. В рассказах волей-неволей находишь отклики своих мыслей, постоянно вступаешь в диалог с самим собой. Рассуждаешь и размышляешь вместе с героиней.

Листочек — о том, как Вика нашла своего папу и о том, как это изменило ее сознание, а значит, жизнь.

Бессонница — о бизнесе, предательстве и о законе бумеранга.

Луна — настоящий триллер с финалом, который ты точно не сможешь предугадать.

В рассказах слышишь искры костра и шум волн. Чувствуешь свежий речной воздух. Любуешься белоснежными парусами.

Листочек

Посвящается моему папе, который вдохновил меня на написание этого произведения

Был тихий летний вечер. Самое его любимое время суток, когда все дела уже сделаны, уже не жарко, солнце плавно опускается за горизонт, ветер стих, а морская гладь рядом с его домом в Голубицкой стала удивительно спокойной. Он сидел на своей веранде в своем любимом летнем льняном костюме цвета слоновой кости, неспешно попивая свой изумительный черный кофе и покуривая сигару, как вдруг раздался звонок. «Вы не поверите, но я Ваша дочь» — раздалось на другом конце.

И потом был долгий и судьбоносный разговор, который закончился его: «Вот так новость на ночь глядя. Надо пойти выпить коньячку».

Встреча

Перенесемся в далекий 1989 год в поселок Эгвекинот на Чукотку.

Залив Креста, на берегу одной из бухт которого расположен Эгвекинот — одно из красивейших мест на Чукотке. Собственно, также назывался и аэропорт, где летчиком работал наш герой, перевозя на своем вертолете оленеводов.

Здесь и величественные сопки, и ледники, на которые можно смотреть бесконечно. И эта необыкновенной красоты природа в сочетании с невероятно открытыми людьми, с подготовками к новогодним и другим утренникам, с местными душевными гулянками делают это место просто неповторимым. А его замкнутость и оторванность от материка добавляют романтику пионерских лагерей, где все друг друга знают, а если и не знают, то с радостью знакомятся.

В одном маленьком ресторанчике, в который, как обычно, к вечеру превратилась местная столовая, наш герой отмечал свой День рождения, а мама нашей героини — проходившая в Эгвекиноте свою институтскую практику после МГРИ (занесло же!) — за соседним столиком отмечала свой. Они прожили вместе счастливый месяц, после чего он улетел на материк навестить свою семью, жену и двух детей, а она улетела навсегда — к своим родителям, жившим тогда в солнечном Ташкенте. Перед отлетом она сказала ему: «Не переживай. Ребенка не будет».

И вот, Виктор (так зовут нашего героя) просто ошарашен звонком Вики (читатель уже догадался, кто это и даже в честь кого ее так назвали). Он как будто стоял на перекрестке, раздумывая, куда ему поехать. Много вариантов роилось в его голове, но только один казался правильным. И вот уже в его телефоне его электронный билет, а в руках его кожаная дорожная сумка. Два с небольшим часа полета, и вот он увидел ее, и у него не осталось сомнений, что она его дочь. У нее его зеленые широко поставленные глаза, волосы, как и у него в молодости, с оттенком зрелой пшеницы, в меру пухлые губы, родинка Мерлин Монро, прямой нос, густые брови, высокий рост. В общем, красавица она. Его красавица.

Никакие даже самые лучшие актеры не передали бы сцену их встречи, такую искреннюю, такую трогательную. Они долго стояли то крепко обнявшись, то смотря друг другу в наполненные слезами счастья глаза.

Всю жизнь Вика жила с ощущением, будто ей чего-то не хватает. Иногда она думала, что дело было в неполной семье. Она всегда стеснялась этого, часто на вопрос о том, кто ее папа, отвечала что-то выдуманное. Но истинной причиной этого дурного ощущения ненаполненности и тревоги было неумение быть счастливой, то ли переданное по наследству от ее мамы, которую зажигалкой не назовешь, но скорее всего просто так звезды сошлись, что она родилась далеко не сангвиником. Мирские радости не радовали ее: любая покупка казалась не той, которая нужна была, окружение казалось ей жестоким по отношению к ней и в целом она не ощущала себя нужной и незаменимой частью этого мира. А ведь для счастья у всех все есть. Надо просто быть счастливым. Не нравится купленная кофточка? Купи вторую и не парься. Живешь в неполной семье? Посмотри на свою маму, которая жизнь на тебя тратит! Окружение смеется над тобой? Посмейся вместе с ними!

Но Вика (хотя ей уже совсем скоро дойдет до тридцати) не понимала этих простых, казалось бы вещей, часто обижалась на себя, обстоятельства и целый мир и любила проводить время в одиночестве, а в идеале на природе: чтоб вода, солнце, закат и всякое такое. И даже спорт она выбрала себе подходящий: парусный. На своей маленькой одиночной яхте мини-луч она больше всего любила идти неспешным галсом навстречу солнцу, которое отражалось в водной ряби, думая, что бы такое сделать великое, чтобы ее запомнили и чтобы вышло так, что она не просто так появилась на этот белый свет.

Тольятти

Вика любила все планировать заранее и давно уже расписала весь день их первой встречи в ее родном городе Тольятти — сразу, как получила от папы сообщение в вотсапе: «Я вылетаю».

Кто-то разглядит в Тольятти заурядный спальный город с однотипными панельными и кирпичными пятиэтажками и девятиэтажками и заметит, что один район его поделен на однотипные кварталы и что в нем крайне мало достопримечательностей. Но Вика искренне любила свой город, его леса и крохотные Жигулевские горы, его прогулочную с кафешками улочку Карла Маркса, его парки и, конечно, Волгу, которая заменяла ей море.

Безусловно, они направились на прогулку на парусной яхте. Доехали до яхт-клуба Дружба, Вика переоделась. Виктор посмотрел на нее, выходящую из эллинга. На плече у нее был скрученный парус, калипсо обтягивало ее формы, ветер играл ее хвостиком, продернутым в кепку, солнце лучами рисовало веснушки на ее лице. «Ребенок — это любовь, ставшая зримой» — глядя на нее, вспомнил Виктор цитату, которую недавно прочел, листая новостную ленту в соцсети.

Вика быстро вооружила яхту, спустила ее на воду, подала руку папе, и вот уже они на воде. Пахнет рекой и ее свежими духами. Они молчали. Счастье просто витало в воздухе.

Сами не заметили, как они добрались до небольшой реки Усы, которая впадает в Волгу. Маленький сборный мангал, немного сосисок, лаваш и упаковка яблочного сока — все, что им понадобилось на том берегу. Они дружно уплетали жаренные на костре сосиски и лаваш, и эта простая еда казалась им в тот момент самой вкусной в мире. Они разговаривали обо всем. Почему Курт Кобейн покончил с собой, как добиться успеха в бизнесе, как не унывать в любую погоду и при любых обстоятельствах и о том, как бесконечно долго можно смотреть на ледники в Эгвекиноте.

Больше всего Вике понравилось слушать рассказ Виктора о том, какой он был заботливый папа для своего сына Богдана: «В детстве Богдан очень любил животных. Я ему и говорю: «Хочешь морскую свинку — сперва изучи все о ней: как за ней ухаживать, что она ест и все такое». А он до того зануда был, все так досконально изучит, что деваться некуда — приходиться покупать. Кого у нас только не было дома! Целый зоопарк: рыбки, морская свинка, говорящий попугай жако, ну и без кота, конечно, никуда!

А однажды Богдан прослышал, что ночью можно поймать ежика. И уговорил же меня за ним поехать! Спать не ложится. Сам оделся, собрался, ждет меня в дверях, поторапливает. Поехали, поймали этого ежика. А утром Богдан так его накормил, что ежик просто лопнул от удовольствия, в прямом смысле этого слова.

Или вот на рыбалку он соберется ехать. Так он все удочки найдет, все вещи возьмет, сам оденется, стоит в панаме и с удочкой в руках. Ну как тут не поехать! По одной рыбке (маме, мне, Богдану и его сестре Алисе) поймали и довольные поехали домой».

Вика без грамма зависти слушала его рассказ. Ей казалось, будто это все было с ней. Что это она восьмилетней девочкой собралась на рыбалку. И что это она самая счастливая девочка оттого, что у нее есть такой папа-волшебник, который без труда исполнит любое ее желание.

Хотя ей иногда хотелось, чтобы все было по-другому. Чтобы у нее, как и у всех, был папа. Или чтобы она нашла его раньше. Или чтобы мама рассказала ей все сама. Вика знала имя и фамилию своего папы и всю жизнь из рассказа мамы думала, что он разбился на вертолете, когда мама была беременна ей. Так все думали: и Викины бабушка с дедушкой по маминой, конечно, линии, и мамины друзья. Всю жизнь Таня, мама Вики, хранила этот скелет в шкафу, редко вспоминала Виктора и жила своей счастливой жизнью, полностью посвящая себя Вике. Не сказать, что у них было много денег. Но Вика никогда не чувствовала себя обделенной. У Вики День рождения? Арендуем самое классное кафе с целым зоопарком внутри и берем туда сколько хочешь подруг! Вика мечтает покататься на верблюде? Продаем машину и летим в Африку! Но все же Вика, как я уже тебе рассказывала, всегда с легкостью находила причину для недовольства и мастерски могла обвинить кого-то в своем плохом настроении (хотя ты, мой умный читатель, знаешь, что этой причиной может являться только сам недовольный). И вот когда Вике было уже почти тридцать лет, ее муж Георгий предложил найти кого-то из ее родственников по папиной линии, и каково же было ее удивление, когда она нашла самого папу! В соцсети и фото минувших лет, и указание на работу на вертолете в том самом Эгвекиноте, и сам он подтвердил тесное его знакомство с ее мамой после звонка, о котором я рассказывала тебе в самом начале. Мама Вики Таня и подумать не могла, что спустя десятилетия появится не только интернет, но и соцсети, где можно будет найти кого угодно. Следуя привычкам, характерным для ее непростой сущности, Вика осуждала маму за то, что она не рассказала ей правду еще в детстве (и тогда, возможно, у нее было бы совсем другое детство и совсем другая жизнь), ну или хотя бы, когда ей исполнилось, допустим, шестнадцать, и она уже смогла бы понять, почему Таня не захотела быть обузой для Виктора, у которого была жена и двое детей. Читатель, вероятно же, сможет оправдать Таню, понимая, какой бы это был сложный для нее разговор, как бы она выглядела в глазах дочери, что она все делала, для того, чтобы им хорошо жилось вдвоем и что она вообще и подумать не могла, что эта тайна станет явной. И с тех самых пор, как Вика все узнала, она порой представляла, что было бы, если бы мама рассказала ей все раньше, какой была бы ее жизнь и какое было бы ее детство (хотя и без того оно было супер-дупер, ну я рассказывала тебе).

Но прошлое не вернешь. Зато есть настоящее. И пусть ей уже двадцать девять, детство уже прожито, зато сейчас они вместе. Уплетают сосиски с жареным лавашом, смеются и обнимаются.

И ведь и правда, счастью совершенно неважно, что было раньше: жил ли ты в бедности или был одинок, грустил из-за несчастной любви или потерял собаку. То, что случилось — того уж точно не изменить, жизнь невозможно пере: переписать, переснять, переделать. Счастью важно только лишь настоящее. Вот солнце красиво встает или, наоборот, садится за горизонт, вот твой ребенок занял третье место (ничего, что из трех участников!), а вот прохожий улыбнулся тебе просто так.

Ровно так же, как неважно для счастья и будущее. Счастье не там, где наши мечты. Счастье — это дорога на пути к ним. Поэтому нужно жить в моменте здесь и сейчас, с ощущением счастья внутри себя и любви к близким.

Обратный путь показался им еще короче. Уже Виктор, быстро научившись, взял на себя несложное управление яхтой. Вика сидела на носу и думала, что… Да нет, она ни о чем не думала, просто ей было очень хорошо, чтобы о чем-то думать.

Прибыв, они переоделись, дело шло к вечеру, свежий воздух придал им легкое чувство голода, они прекрасно поужинали в рыбном ресторанчике, который находился на территории яхт-клуба на втором этаже и обладал бесподобным видом. Виктор был рад оплатить их ужин. Как, впрочем и Викин билет до Анапы, откуда недалеко было доехать до его дома в Голубицкой.

Голубицкая