Бесплатный фрагмент - Видение в движении

От переводчика

Ласло Мохой-Надь (1895–1946), «Леонардо да Винчи ХХ века», был видным представителем конструктивизма, и в период 1923–1928 гг. преподавателем в художественной школе Баухауз (Веймар и Дессау, Германия). После прихода Гитлера к власти Мохой-Надь покинул страну и, спустя время, переехал в США, где в 1937 году стал директором «Нового Баухауза», а в 1939-м основал свою собственную школу дизайна, впоследствии переименованную в Чикагский Институт дизайна.

Хотя «Видение в движении» впервые вышла через полгода после смерти автора, книга полностью закончена Мохой-Надем. Она стала итогом его творческой работы, обобщением всего творческого пути художника, чем-то вроде завещания. В ней он рассматривает многие виды искусств по отдельности и в их синтезе, но самое важное, что автор открывает перед читателем многие грани социальной активности человека. Мохой-Надь был не просто художником, фотографом, кинорежиссёром и т.д., но и педагогом — в книге ценен не только анализ, но и её просветительский характер.

Визуальный облик этой книги — а также предыдущих — имел несомненную важность для Мохой-Надя. Его книги «Живопись. Фотография. Фильм» (1925, веймарский период Баухауза), «От материала к архитектуре» (1929, период Баухауза в Дессау) были по сути учебниками, в которых нельзя обойтись без иллюстраций. «Видение в движении» является третьим в этом ряду учебным пособием, охватившим как прежние наработки художника, так и труды чикагского периода 1937–1946 гг., когда он преподавал в «Новом Баухаузе» (1937–38), Школе дизайна (1939–44), Институте дизайна (1944–46).

Предыдущие издания книг художника в России, так же как и в нашем случае, не воспроизводили авторский дизайн и большую часть иллюстративных материалов. Целью настоящей публикации (как, можно думать, и прежних) является доступность текстов и идей художника для российского читателя. В «Видении в движении» насчитывается более 400 иллюстраций объектов техники и произведений искусства, с информацией об авторе, названием и комментарием Мохой-Надя. Эти данные, кроме самих иллюстраций, представлены здесь в переводе. Наша публикация предназначена стать спутником в обращении к оригинальному изданию, доступному для просмотра и скачивания в интернете, в частности, на сайте Monoskop.org.

В наше оправдание можем заметить, что на родине автора, в Венгрии, полное издание «Видения в движении» появилось лишь в 1996 году. А в Германии, с которой неразрывно связана работа художника, эта книга была издана и вовсе в 2014-м. Будем надеяться, что когда-нибудь и в России придёт время для такого издания, каким его предполагал Мохой-Надь.

Ну а пока, в 1947 году, рекламная издательская аннотация гласила:

«Из всех современных художников, получивших всемирное признание, Ласло Мохой-Надь наиболее универсален. Герберт Рид, известный лондонский художественный критик говорит: «Как художник, типограф, фотограф, сценограф и архитектор он обладает одним из самых ярких творческих интеллектов нашего времени». И, естественно, не найти лучшего автора для написания этой великой книги нашего времени, которая вполне может стать основой для образования посредством искусства. Основоположник и участник современных художественных и интеллектуальных течений в Европе, Мохой представляет в своей новой книге сущность и итог его философии, на которой основана образовательная программа Института дизайна в Чикаго.

Ясным и доступным языком, лишённым непонятных выражений, Мохой разъясняет взаимосвязь современного дизайна, живописи, литературы, архитектуры, кино, науки и промышленности. Он предпринимает самое тщательное на сегодняшний день расследование, проникая в пространственно-временную реальность современного человека и его эмоциональное существование. Активный сторонник взаимосвязанности всех сфер человеческой деятельности, Мохой делает страстный призыв к интеграции современного искусства, технологии, науки и социального планирования с жизнью.

Будучи уверенным, что для большего воздействия высказыванию требуются иллюстрации, автор обильно дополняет свой текст наглядными материалами, и среди них есть большой выбор объектов промышленного дизайна и рекламного искусства; современная живопись, в том числе кубизм и абстрактное искусство; фотографии, фотограммы, фотомонтажи, коллажи и кадры из кинофильмов; скульптура, архитектура и т. д. — всё это примеры лучших образцов в различных областях.

Книга познакомит многих читателей с современным разумным отношением к искусству и жизни, и с новым пониманием рационального восприятия современного искусства. Книга рассчитана на широкий читательский круг, без ограничений».

Работа над книгой проходила в 1943–46 гг. Всё больше погружаясь в работу над переводом, я задумался о том, что автора, при определённом взгляде, можно обвинить в эскапизме — культурном и политическом, — ведь занятие такими вроде бы «отвлечёнными» темами в то время, когда мир оказался в большой беде, подразумевает нахождение в башне из слоновой кости. Но если немного сместить точку зрения (придать своему видению толику движения), можно понять: это высказывание художника есть мощный и ясный ответ существующей вокруг энтропии (неупорядоченности, хаосу, рассредоточенности, брехне) — информационной, культурной и общественно-политической.

Вероятно, стоит ещё отметить, что последние десять лет — очень продуктивных лет — автор провёл в Соединённых Штатах Америки, самом передовом и технически развитом обществе того времени. Заканчивая книгу уже после окончания Второй мировой войны Мохой-Надь, безусловно, видел, к чему может привести подъём промышленности военного времени и как её прогресс может быть использован в мирное время. Из нашего времени, некоторые заявления Мохой-Надя могут показаться идеалистическим, романтическими, утопическими. Но именно этот максимализм позволил «Видению в движении» в последующие двадцать лет — вплоть до конца 1960-х — выдержать восемь изданий, превратиться в «Библию модернизма», стать незаменимым пособием для послевоенных дизайнеров и даже привлечь к своим прозрениям наиболее радикально-утопические группы художников в Америке политически-бурных 1960-х гг.: «Каталог всей Земли», незаменимый справочник по обустройству быта в хиппи-коммунах и эко-поселениях, упомянутый в знаменитой стэнфордской речи Стива Джобса, является несомненным отпрыском «Видения в движении».

Эта книга отнюдь не островок благодатного умиротворения, «отдыха» или эстетического наслаждения. Но она может заинтересовать человека, который ищет познавательного, увлекательного сосредоточения.

Александр Умняшов

Предисловие

Посвящается Элизабет и Уолтеру Папке

Эта книга написана для художника и дилетанта, для всякого, кто интересуется своей связью с существующей цивилизацией. Здесь происходит развитие тем, затронутых в моей предыдущей книге «Новое видение». Но если «Новое видение» описывала, в основном, образовательные методики старого Баухауза, то «Видение в движении» концентрируется на работе Чикагского Института дизайна и представляет более широкий, более общий взгляд на взаимосвязь искусства и жизни. Признавая искусство неотъемлемой частью нашего существования, эта книга признаёт единство искусства и жизни за фундаментальную основу. Таким образом книга является попыткой добавить к социально-политическому биологический «билль о правах», утверждая взаимосвязь основных человеческих свойств, его интеллектуальных и эмоциональных потребностей, его психологического и физического здоровья. Она провозглашает, что новые методы и технологии становятся причиной социальных перемен, что они изменяют функции производства, собственности, изобилия и власти; кроме того: неизбежное логическое развитие технологий, способствующее высвобождению трудовых ресурсов и облегчению получения прибыли, естественно становится частью прагматичных интеллектуальных условий, упорно противостоит той эмоциональной сфере, в которой человек цепляется за устаревшие стандарты и пустые обычаи прошлого, неподвластные логическому объяснению и преграждающие путь лучшим устремлениям.

Такое эмоциональное предубеждение — или инертность — огромная помеха для перемен и социальных реформ. Противодействием этому станет добавление эмоциональной грамотности к нашей интеллектуальной грамотности, воспитание чувств, способность ясного выражения чувств экспрессией. Без гармоничного выражения интеллекта и чувств человек остаётся калекой, одномерным. Лишь комбинирование способствует новообразованию и гарантирует ясность ума, сохранение существования. Целью является возможность для каждого человека овладения выразительными средствами, высшей точкой применения которых становится искусство. Самовыражение, лучше всего проявляющееся в искусстве, превращается в клин, пробивающий путь к недостижимой области — к подсознательным «чувствам». Воспитанные и выраженные таким образом эмоциональные силы будут возвышаться.

Современное искусство пытается привнести обновлённую нравственность и обновлённую этику, не отягощённые метафизическими абсолютами. В этом обширном плане работа Чикагского Института дизайна представляется лабораторией новых тенденций. И хотя исследования Института направлены на воспитание промышленного дизайнера, я надеюсь, что принципы и охват этой программы, как они обрисованы в этой книге и как они будут описываться в будущих книгах, посвящённых промышленному дизайну, станут побудительным стимулом для всех общеобразовательных процессов, от детского сада до университета.

Касательно иллюстраций: в основном, это работы преподавателей и студентов Института, а также мои собственные опыты. Используются и произведения абстракционистов, их авторство указывается. Их достижения — хорошее свидетельство существования общей платформы творческих людей во всём мире, разъясняющих принципы не только визуальных, но и других выразительных средств. К сожалению, многие ценные примеры пришлось опустить, потому что количество иллюстраций и размер книги и так достигли своих установленных границ.

Благодаря великодушию издателя мне удалось достичь некоторого прогресса в оформлении книги, над которым я экспериментировал двадцать пять лет. Я всегда придерживался — ради лучшей визуальной коммуникации — того, что текст и иллюстрация должны находится рядом друг с другом. Иллюстрации должны сопровождать текст, а не быть разыскиваемыми где-то в другом месте. В этой книге я использовал макет, который лучше, чем в случае предыдущих книг, адаптирован к сегодняшней технике типографского набора и технике типографской печати. Здесь все иллюстрации расположены там, где о них заходит речь: малоформатные по краям, большеформатные внутри текста или на соседней странице. Результатом (по крайней мере, так предполагалось) стали целесообразная непрерывность и большая ясность, способствующие лучшей коммуникации. В первой главе, где иллюстративный материал вообще не используется, его заменяют цитаты или комментарии. Они набраны курсивом, чтобы отделить их от заголовков и основного текста.

Эта книга состоит из комплекса текста и иллюстраций, но она также имеет в виду и нетерпеливого читателя, неспособного сконцентрироваться на тексте, но имеющего возможность получить удовольствие от изобразительного материала. Увлечённый им, он может обратить внимание на краткие заголовки, глоссарии и сноски, и, таким образом возбудив аппетит, приступить к основному тексту.

Введение

Определить положение дел не очень трудно:

Промышленная революция породила новое измерение — измерение новой науки и новых технологий, которые можно направить на всеобъемлющие взаимоотношения. Современный человек находится внутри этого потока взаимосвязей. Но, пропитанный старыми идеологиями, он приближается к новому измерению с устаревшими привычками и оказывается не способен перевести новый полученный опыт на язык чувств и культурной реальности. Результатом этого были и остаются страдание, конфликт, жестокость, боль, безработица и война.

Эмоционально большинство людей по-прежнему пребывает в измерениях анахроничных навязчивых идей, племенных предубеждений. Они невосприимчивы к любому предложению лучшего применения их возможностей, потому что в нашем педантичном обществе все подобные аргументы натыкаются на контраргументы о сохранении статус-кво. Существует острая необходимость в переоткрытии основ бытия, работы и досуга, необходимость бесстрашно явить их основы, относительные к нашему времени, без ложных умозаключений. Нам необходимо освободить основы бытия от исторических наносов, от набухшего символизма прошлых зависимостей, чтобы восстановить их функции и эффективность.

Теоретически, человек это общая сумма его физических, умственных и духовных возможностей. Сила его мысли равна силе его духа. То, что он знает, он может и чувствовать, если стремится к развитию в обеих сферах. В сущности, это является его исторической битвой — жить всесторонней жизнью, когда он использует все свои способности посредством синтеза интеллекта и эмоций, посредством координации проницательного ума и глубокого чувства. Достичь этого — почувствовать, что нам известно, и узнать, что мы чувствуем — одна из задач нашего поколения.

Чтобы добиться такого всестороннего уровня, необходимы устойчивая социальная организация и соответствующее образование; образование, которое подразумевает личностный рост, а не навыки извлечения прибыли; социальная организация, при которой каждый может развить свои способности.

Для воспитания человеческого интеллекта существует официальный стандарт, включающий в себя категории логической мысли, обдуманный механизм силлогизмов и риторики. Но существует и необходимость в согласованном восприимчивом эмоциональном воспитании. Но оно пока даже не принято к сведению. Сегодня всё, что не относится к умственному развитию человека, остаётся его частным делом, отпущенным на самотёк. Следствием этого становится эмоциональная безграмотность, отсутствие компаса, чувства уверенности в сложном, непрерывно расширяющемся мире.

В целом, механизм чувства — это подвижное множество переплетений внутренних и внешних ощущений. Механика внутреннего стимула до сих пор не исследована, хотя психоанализ внёс революционную лепту в толкование подсознательного, его травм, вытеснений, регрессий и потайных желаний. Несублимированные или нереализованные, эти психологические водовороты становятся очагами конфликта.

Больше известно об эмоциональной активности вовне, берущей начало в простейшем чувствительном опыте, служащем основой для воплощения — или выражения — эмоциональной жизни. На своём высшем витке выражение становится искусством, которое является эффективнейшим проводником эмоциональной артикуляции. И почитать искусство за незначительную и второстепенную роскошь есть опаснейшая социально-психологическая ошибка.

Одной из функций художника в обществе является укладка слоя за слоем, камня за камнем в эмоциональный процесс; тщательным образом увековечивать чувство, предлагать опору, усовершенствование и направление внутренней жизни своих современников. Обязанность художника сегодня — проникать в невидимые пока сферы биологических функций, искать новые измерения индустриального общества и преобразовывать новые находки в эмоциональные координаты. Художник бессознательно распутывает основные пряди бытия из вывихов и хаоса современности, вплетает их в эмоциональную ткань неотразимой достоверности, становящейся показателем его работы и его эпохи. Способность отбора — это замечательный дар, состоящий из интуиции и озарения, из здравого смысла и знания, из глубокой ответственности перед биологическими и социальными законами, требующими пересмотра в каждой новой цивилизации. Сила интуиции присутствует и у других творческих работников: у философов, поэтов, учёных, инженеров. Их ведут те же надежды, они ищут те же смыслы и — несмотря на различное содержание их работы — направление их методов и подоплёка их деятельности одни и те же. Их питает один источник — жизнь в современном обществе, в современной цивилизации. Это основное свойство есть общий знаменатель, желание обнаружить и исследовать основы в каждой области, так чтобы они превратились в конструктивные части новой цивилизации.

Задача нашего поколения — привнести интеллектуальный, эмоциональный, социальный и технологический компоненты в сбалансированную деятельность; научиться видеть и чувствовать их во взаимосвязи.

Без такой взаимосвязи всё вышеперечисленное остаётся лишь разобщёнными техническими навыками манипуляции человеческими отношениями, негибкостью, сковывающей биологические и социальные импульсы, не жизнью, но лишь воспоминанием о ней.

Видение в движении

видение в движении

это синхронное схватывание. Синхронное схватывание есть творческое исполнение — видеть, чувствовать и мыслить во взаимосвязи, а не в переживании разрозненных явлений. Это мгновенное объединение и превращение отдельных элементов в единое целое. Это действительно как для физического видения, так и для абстрактного.

видение в движении

это синоним одновременности и пространства-времени; оно означает постижение нового измерения.

видение в движении

значит схватывать на лету.

видение в движении

значит видеть движущиеся объекты как в реальности, так и в форме визуальной репрезентации, как в кубизме и футуризме. В последнем случае зритель, стимулируемый своим собственным воображением, мысленно и эмоционально обновляет исходное движение.

видение в движении

означает также разработку и воплощение в жизнь проективных движущих сил наших провидческих возможностей.

I. АНАЛИЗ СИТУАЦИИ

Противоречие

Со времён промышленной революции наша цивилизация страдала от возрастающего противоречия между идеологической возможностью и фактической реализацией.

Изменение мира с появлением массового производства, массового сбыта и всесторонней коммуникации заставило человека мыслить экономическими категориями и вести свой бизнес в глобальном масштабе. Но его жизненная философия осталась провинциальной. С удивительной скоростью он освоил технологические и экономические аспекты промышленной революции, не осознав содержащегося в них множества скрытых смыслов, противоестественных и асоциальных движущих сил, становящихся опасными, будучи воспринятыми бездумно. Новые технологические тенденции распространяются чрезвычайно быстро, но их общественное влияние вскоре выходит из-под контроля. Несмотря на восторженные прогнозы, все открытые возможности здоровой жизни, справедливое распределение прибыли от массового производства товаров, беспрестанные надежды установить гармоничные общественные отношения, до сих пор не осуществлены.

Человек изобрёл псевдоосновы, чтобы завуалировать древние недуги экономического неравенства и нищеты. Слишком медленно — если это вообще происходит — различные удивительные технические изобретения достигают дна экономической пирамиды. (Последняя перепись населения демонстрирует поразительный процент американских домов без водопровода, электричества, бытового газа, отопления)

Величайшие перемены служат лишь увеличению личной выгоды, резкому наращиванию разрушительной составляющей в конкуренции, основанной на силе и в общественной этике, основанной на экономическом превосходстве, а не на принципах справедливости. Результатом становится открытое противостояние между рабочим и управленцем, а также плохо скрытая, тлеющая классовая борьба между теми, кто имеет доступ к привилегиям технологического прогресса, и теми, кто этого лишён. Этот вред, вместе с проистекающими из него монополистическими и фашистскими тенденциями, в конце концов приводит к повторяющимся мировым войнам, которые были жестокими попытками преодолеть капиталистическую конкуренцию и помешать движению вверх спирали социального прогресса, начало которому положили не менее жестокие Американская и Французская революции. Наше поколение должно положить конец повторяемости этих войн, осознав опасность бездумно расширяющейся промышленности, которая посредством конкуренции и прибыли автоматически ведёт к конфликтам в мировом масштабе.