Бесплатный фрагмент - Ветер в лицо

Я люблю когда ветер в лицо

Я люблю, когда ветер в лицо,

Теплый, летний, ласкающий ветер.

Мы с ним — пара шальных удальцов,

Бороздящих простор на рассвете.

Он порывисто дышит в глаза,

Треплет кудри совсем без смущенья,

Крутит юбку, сжимая в зигзаг —

Ворох новых смешных ощущений.

Я ему про поля, про леса,

Про лазурные дальние дали,

Про дороги, те, что в небеса

И про дождики, мол, запоздали.

Он мне сказку свою про полет,

Про воздушных путей магистрали,

Про волшебный ковер-самолет,

Да про птиц-журавлей пасторали.

Хором песни поем, в унисон

Словом метким по ветру, по свету...

Пара буйно-шальных удальцов,

Взявших в путь «в никуда» по билету.

Моя милая малая родина

Моя милая малая родина –

На речушке зеркальная гладь...

Тишина вытекает мелодией,

Под которую сладко мечтать.

Синева незабудками плещется,

Отражается небо в воде...

Ностальгия такая не лечится,

Не проходит в забот череде!

Здесь петляет тропинка по берегу

И колодец у самой реки...

Здесь дома из старинного дерева

Не ветшают годам вопреки.

Так же бабочки кружатся стаями,

Устремилась в полёт стрекоза,

А за облаком чудятся мамины,

С тайной грустью, родные глаза.

...Моя тихая малая родина,

И сама ты соскучилась, знать!

Как водицей студёной, колодезной

Ты стихами струишься в тетрадь.

Соловьями во сне заливаешься

И грибным будоражишь дождём,

Веткой ивы к щеке прикасаешься

И зовёшь проторённым путём.

Той стезёй, через луг, огородами,

В предвечерний задумчивый час,

Я ещё забегу, моя родина,

На свиданье с тобою не раз...

Просто осень

Просто осень

Просто утро…  просто осень…

Просто солнце

Заглянуло беззастенчиво в окно,

Засияло медным новеньким червонцем,

Прогоняя в небе тучи стороной…

Просто блёстки пролетают

Листопадом…

Просто лужи от вчерашнего дождя…

Этот творческий природный беспорядок

Я увидела, из дома выходя.

Звонкий воздух освежил густой

Прохладой,

Подтолкнув в ещё один привычный день…

Восемь тридцать на небесном циферблате,

От деревьев и домов густая тень…

В шуме улицы — обыденные нотки,

Но, прислушайся, — найдёшь глубинный смысл…

Во дворе и за ажурной загородкой

Просто утро, просто осень,

Просто жизнь.

Не зову, не жалею…

Я сказала «Люблю!»,

только ты мне тогда не поверил,

Сделал вид, что не слышишь,

наверное, в тысячный раз…

Наша жизнь — три сезона,

цветных сто четырнадцать серий —

Понеслась под откос

под лавиной несказанных фраз.

«Не зову, не жалею, не плачу…»

почти что Есенин!

«Нелюбимых не любят…»,

а это, пожалуй, моё…

Только нет на земле завершающих

слов-выражений,

Чтобы чувства сейчас же, немедля,

ушли в забытьё.

Можно гнать из себя их повсюду,

и денно и нощно,

Или видимость делать,

что заперта старая дверь,

Только боль от разлуки

бывает эффектом побочным,

Как от всяких других непредвиденных,

горьких потерь.

Возвращаться к былому?

Не знаю, а хватит ли мочи?

Видеть сны, где знакома до волоса

каждая прядь…

Твой звонок запоздалый

в кошмарном безмолвии ночи…

Я шепчу «Не люблю!»

…Ну, а ты мне не веришь опять.

Мельница

Стоит у речки старенькая мельница,

Которой миновала сотня лет,

Противится порывистым метелицам

И стаям перелётным шлёт привет.

Вокруг трава медовая колышется,

Поют в кустах шальные соловьи,

И, может быть, как в старых русских книжицах,

Русалки ночью плачут о любви.

Куда несчастным деться без обители,

Куда приткнуться бедным на земле?

А тут эфир чертовски упоителен,

И даже тихий омут уцелел…

Прохожий, наберись побольше смелости —

Кругом парят флюиды колдовства...

Под лунным светом дремлет сердце мельницы —

Тяжёлые, из камня, жернова.

Малиновый закат зарёй прощается,

Затихла в речке сонная вода.

Вдали пути-дороженьки встречаются

И газы выдыхают города…

Несётся жизнь — шумит, течёт и мелется:

Рассвет, закат и вновь седой рассвет…

Стоит у речки старенькая мельница —

Из времени минувшего привет.

Весенний первый дождь

Весенний первый дождь

По снегу босиком

Топтался неуверенно и робко,

А в мире было всё как будто «кувырком»:

Сугробы, лужи — пасмурно и топко.

По месиву дорог

Шарахались авто,

Брели и спотыкались чьи-то ноги,

Казалось, всё не так, казалось, всё не то,

Казалось, о земле забыли боги.

Когда-то чистый снег

В аспидные тона

Окрасился по чьей-то твёрдой воле,

Рыдала за углом несчастная зима

И жадно берегла сугробы в поле.

Но пахло между тем

Озоном и теплом,

И чуточку волнующей надеждой.

Тянуло поболтать с замызганным котом,

Тем самым, что блестел на солнце прежде.

А к вечеру коктейль

Из снега и дождя

Покрылся леденистой серой коркой.

Не злитесь на весну! Она — совсем дитя

И, скажем так, она ещё стажёрка.

А завтра снова дождь,

Прогнозы — просто жуть,

Синоптики опять пророчат минус…

Но подождать, друзья, осталось нам чуть-чуть

И лето распахнёт свои глубины.

У меня на родине

У меня на родине ветер пахнет ёлкой,

Тополя приветствуют трепетной листвой,

Лошадь за околицей машет буйной чёлкой,

В речке воды свежие блещут синевой,

У меня на родине колосятся нивы,

Золотым сиянием отливает рожь,

На пруду задумчивом дремлющие ивы

Берега опутали так, что не пройдёшь.

У меня на родине торные тропинки

Разбежались весело в сказочном бору,

Непременно надо бы взять с собой корзинку:

Хоть маслят, но всё-таки, с горкой наберу…

У меня на родине разнотравья — море,

С гуканьем проносятся толстые шмели,

Птицы перед зорькою спелись в дружном хоре,

Вдоль дорог раскинулись густо ковыли.

У меня на родине всё знакомо с детства,

Воздух затуманился мятой с чабрецом…

Для души измученной нет вернее средства —

Посидеть у озера тёплым вечерком.

Освежить желания, успокоить думы,

Красотой насытиться, так, чтоб было впрок…

Чтоб пропали ненависть, ярость и угрюмость,

Чтобы слегка «зазвенькали» нотки между строк…

У меня на родине нет аэродромов,

Комплексов гостиничных и цивильных благ…

Но зато на родине моё сердце — дома!

И, поверьте на слово, это — не пустяк!

Умирает село, умирает

Умирает село, умирает,

Неохотно, мучительно, туго.

Покрываются мохом сараи,

Зарастает кустами округа.

А когда-то здесь лязгали пилы

И звенели боры топорами.

Сколько было потрачено силы,

Чтобы улицы встали дворами!

Чтоб у каждого дома скамейка,

На окошках — строчёные шторы,

Палисадник — кромлёная рейка,

На воротах — резные узоры…

Дребезжали колодцы натужно,

Били воду железные вёдра,

Петухи горлопанили дружно,

Гнал бурёнку проснувшийся отрок.

А теперь позаброшены избы,

На деревне — десяток народу,

Да в немногих домах на отшибе

Летом дачников ждут огороды.

Но сбивается стаями память

Тех, кто вырос в деревне когда-то,

Нависает над рухнувшим храмом

Серой тучей, слегка жутковатой.

Чей-то голос немного осипнет,

Затуманясь кристальной слезою…

Деревянная родина гибнет,

Потихоньку сливаясь с землёю!

…

А погост зарастает тимьяном

И осинником, страшно ползучим:

В этом мире, таком многогранном,

Места нет уголкам невезучим!

Падают с неба звёзды

Падают с неба звёзды, астры цветут в садах,

Дышит прохладой воздух в утренних городах...

Скоро запрячет лето бусы из белых рос,

Раннюю синь рассвета, радуги пёстрый мост...

Быстро слиняют краски: зелень и голубой,

Солнце утратит ласку, высохнет зверобой...

Скроется птичьим клином лето за облака,

Кистью взмахнёт рябина... Скоро, 

Ну, а пока, будто готовясь в небыль, 

Холит земля цветы:

Звёзды слетают с неба в сумрачные сады...

Август всегда практичен, тщетность ему чужда:

Каждая астра нынче думает, что звезда…

*astra — звезда (лат)

Стихи не гниют

Стихи не гниют, не ржавеют, не плавятся,

Не сохнут под солнцем июльской порой…

Стихами поют некрологи и здравицы,

Стихами зовут на любовь и на бой.

Стихи не боятся ни пыли, ни плесени,

Не тлеют они под руинами лет,

С годами бывают порой интереснее,

Как будто бы шлют из былого привет.

Собрат по перу, не страдай, и не жалуйся,

Что наши стихи никому не нужны!

Сливай воедино и рифму, и замысел,

И в вечность бросай, как в ручей валуны!

А тот, кто найдет, откопает и вытащит,

Конечно, оценит наш благостный труд…

Хороший поэт, он — мечтатель и выдумщик,

Он свято уверен, стихи не гниют!

Не грустите, что лето прошло

Не грустите, что лето прошло,

Унеся соловьиные трели,

И скребутся в ночное стекло

Распашные ветра-менестрели.

От дыханья рождается пар,

Зябнут руки неласковой ранью,

Полыхает рябины пожар,

Приутихло пичуг щебетанье...

Наползает туман по утрам,

Вечерами — студёные росы:

Осень рвётся настойчиво к нам,

Распуская багряные косы.

Что пестрело, уже отцвело,

Унеслось, не оставив привета...

Не грустите, что лето прошло,

Мы дождёмся грядущего лета!

Бабушке

Пимы, доха, пуховый полушалок,

Под ним платочек штапельный в горох…

Молитвы под иконами шептала,

И осуждала горьких выпивох.

Добротно, основательно, серьёзно

Бралась за все домашние дела.

Считать в уме умела скрупулёзно,

Но «грамотной сродяся не была».

Почти с пелёнок в поле помогала,

Усвоив опыт чуть не с молоком…

Потом сама детей своих рожала

И семерых родила чередом…

Пережила и войны и разруху,

Хлебнула недостатка и беды,

Семьёй делили скудную краюху,

Крапивных щей сварив для «вкусноты».

Похоронила мужа слишком рано —

Недолог был тогда мужицкий век,

Ни разу не бывала в  «лесторанах»,

Не признавала «химий»  и аптек.

Крючком вязала чисто виртуозно,

Ведя узоры просто от души.

Из печки русской вечером промозглым

На стол метала «с пылу»  беляши.

А после нам, внучатам, песни пела,

И тот старинный песенный напев

Сейчас я вспоминаю то и дело,

Сама уже изрядно поседев.

Как нитку бус из старого комода,

Тяну воспоминаний бечеву…

Шепчу в туман потрёпанного фото:

«Спасибо за любовь и за заботу!

Пока, родная, помню, я живу!»

Про колбасу

Мне сейчас бы опять колбасы,

Той, из мяса, с кусочками жира,

Что бросала в пакет на весы

Продавщица крикливая — Ира.

Кудерьки под простым колпаком

(Пережжённая  «химия», видно)…

Госторговли советский геном

Через облик сквозит очевидно.

Переждав человек пятьдесят,

Не устав очень сильно при этом,

В мир, где солнца осколки слепят,

Мне бы выскочить ветреным летом.

Положить в холодильник пакет

И помчаться к давнишней подружке,

А потом в предзакатный  «обед» —

Молока деревенского кружку,

Аппетитного хлеба кусок,

Пару  «думок» в потёртое кресло…

И вприкуску к колбаске — лучок,

А по телеку — старые песни.

Впереди — беззаботная жизнь,

Все родные здоровы и живы…

Ты, пожалуйста, только продлись,

Этот миг непомерно счастливый!

…Но вращается шарик земной

И глумится ответ над вопросом,

Где найти колбасы дорогой,

Той, из детства, по два девяносто…

* Думка — маленькая диванная подушка.

Городские голуби

Городские голуби, сытые и наглые,

Могут сесть на голову или на капот.

Их не держат веточки клёна или яблони,

А нагадить запросто могут прямо в рот.

Памятники бедные в их засохшей кашице,

Негодует Куйбышев, матерится Фет…

Не поётся Джексону (кстати, и не пляшется),

Все сошлись во мнении, птицы — это вред.

Александр Сергеевич в котелке и с тросточкой

По ночам отскабливать пятнышки привык,

Чистится и чистится до последней звёздочки

К ужасу безмерному разных забулдыг.

Но когда поднимется стая в небо синее,

Крыльями лавируя в солнечных лучах,

Не найти поистине зрелища красивее!

Городские голуби — это, братцы, ах!

Голубиной верности можно позавидовать,

Голубиной нежностью растопить бы льды!

И за это можно им прегрешенья скидывать…

Просто своевременно закрывайте рты!

Это всё-таки, братцы, Урал

Облака зацепились за флюгер

И повисли сплошной пеленой,

Засвистели метели и вьюги

Над моею родной стороной.

На повестке морозы под сорок

И седая застывшая даль,

Всюду зимний заснеженный морок…

Не на шутку взбесился февраль!

На деревьях мохнатые шапки,

У прохожих замёрзли носы,

Тут любой передёрнется зябко,

Когда иней проникнет в усы.

Серебром покрываются пряди…

Ах, мороз, ну, какой же нахал!

Но никто не взывает к пощаде —

Это всё-таки, братцы, Урал!

Виноваты осень и зима

Нас с тобой по разным сторонам

Развела судьба давным-давно,

Без каких-то там особых драм,

Как бывает в жизни — не в кино.

Каждый человек не без греха:

Право на ошибку есть у всех…

Не сложили вместе мы стиха,

Не услышал ты мой звонкий смех.

Не застал нас дождик проливной,

Миновали тёплые ветра,

Не накрыло ласковой волной…

Завтра превратилось во вчера!

Вместо счастья — бурый листопад,

А потом занудная метель…

Ты мне стал не очень-то и рад,

С облегченьем я закрыла дверь.

Заблестела инея кайма,

Затянуло мир бесцветной мглой,

Виноваты осень и зима…

И ещё немного мы с тобой.

Одноклассникам

Вы стали такими большими и чуточку важными,

У каждого  уйма хлопот и насущных забот.

Уже не волнуют вас сильно проблемы пустяшные —

На тропках судьбы вам хватает покруче невзгод!

Нас, каждого, жизнь, как положено, вдоволь помучила…

Без этого в жизни, похоже, ну, просто никак!

Кого-то  побила, кого-то сурово завьючила,

Не дав на дорожку с собой даже гнутый пятак.

Спасались, порой, не делами — одними молитвами,

Штормам вопреки выплывали с глубокого дна,

Ходили по мостикам с острыми злобными бритвами,

И в горы карабкались так, что горела спина.

Степенные люди, уже  «осчастливились» внуками…

Любуюсь частенько, друзья, я на вас в соцсетях.

А сердце в такие минуты мятежными стуками,

Опять сомневается в прожитых мною годах.

Не знаю, как вы, а я та же девчонка весёлая:

Короткая юбка, пытливый доверчивый взгляд.

На карте глобальной Алжир «окрестила»  Анголою

Каких-то лет сорок (не так уж и много!) назад…

А внук, не стесняясь, зовёт меня  «милая бабушка»

И просит примерить мои дорогие очки.

Читаю ему про Мышонка и Курочку-Рябушку,

И бегаем с ним мы частенько наперегонки.

А, может, и мне кто-то в спину подумает: «Важная…»,

А кто-то шепнёт: «Постарела!», не видя давно.

Наверное, им невдомёк, что душа — не витражная,

Что сердце всегда человеку даётся одно!

Нас гонит по жизни листком, прилетевшим на  «классики»,

И времени бег не замедлить, конечно, увы!

Я помню о вас, дорогие мои одноклассники!

Я точно такой же осталась, ребята!

А вы?

* Классики — игра на асфальте, расчерченном мелом на квадратики.

Не держи!

Отпусти ты меня,

не терзай мою бедную душу!

Я устала, поверь,

каждый миг о тебе вспоминать!

Тот мосточек меж нами

давно беспощадно разрушен,

От обломков расчищена берега

каждая пядь.

Отпусти, не держи,

не цепляйся за каждую строчку…

«Я забуду тебя!» — каждый вечер

упорно твержу.

Разорву твой фантом и развею с горы

по кусочку…

Отпусти, не держи!

Но сама почему-то держу…

Я по первому снегу к тебе убегу босиком

Я по первому снегу к тебе убегу босиком,

Я от счастья забуду надеть свои новые туфли.

А глубокая осень по коже скользнёт холодком

И рябиновой гроздью взмахнёт,

                   что без солнца потухла.

Я к тебе побегу,

                от дыхания — прозрачный дымок,

В голове, как набатом, твоё сладкозвучное имя,

Полечу над землёй, если где-то не будет дорог,

Заклинанье шепча и

                  молясь перед всеми святыми.

Ты меня подождёшь у раскрытого настежь окна,

А потом мне на плечи накинешь мохнатое пончо.

Пусть на улице холод, у нас — молодая весна!

…И сердца запоют, как тогда,

                    мелодичней и звонче.

Я забуду про туфли, во взгляде твоём растворясь,

И рукою махну на усталые сбитые ноги,

На снежинки, что в воздухе кружатся, тихо искрясь,

И на то, что отныне не будет обратной дороги.

…

Сочиняешь опять? Но ведь надо записывать, мать!

Отыскала бы сутках сегодня пустую минутку!

На часах скоро полночь, а утром пораньше вставать…

Размечталась по первому снегу душа не на шутку!

Горит рябиновый костёр

Горит рябиновый костёр

В лучах осеннего заката…

А в мыслях — тот нелепый спор,

C финальной точкой невозврата.

Нам вместе быть не суждено,

Хотя, казалось, что возможно:

Судьба своё веретено

Порою крутит осторожно.

С усмешкой смотрят небеса,

Опять разрушив чьи-то планы,

И лета светлые глаза

Затмились дымкою тумана...

А были солнце и дожди,

Крутые радуги и грозы,

Твоё: "Постой, не уходи!",

Утрами — трепетные росы…

Рябина тянется: сорви!

В ней осень бродит, словно уксус...

Висят на память о любви

В углу рябиновые бусы.

Уйти в туман

Я так хочу забыться на мгновенье,

Не помнить, образумиться, не думать,

Соединить разомкнутые звенья,

Уйти в туман от бешеного шума…

Собрать себя, разбитую на части,

По капельке, по крохе, по осколку,

А совы ночью, зорки и глазасты,

Мне помогли бы рыскать втихомолку…

С собой — совсем чуть-чуть! — немного хлеба,

Малюсенькую ладанку, на счастье,

Один глоток распахнутого неба…

И узелок повесить на запястье…

Влюбилась без взаимности, до дрожи,

До, в голове тяжёлого дурмана.

…И вот, теперь сижу, как бедный ёжик,

В преддверии вечернего тумана…

Давай с тобой пойдём искать весну

Давай с тобой пойдем искать Весну,

Она уже совсем не за горами:

Раскрашивает неба белизну,

Большими бирюзовыми мазками.

Хрустальными сосульками звенит,

Срезает по кусочку ленту ночи,

Рассеивает чувственный флюид,

Любовью людям головы мороча.

Забот земных теперь невпроворот:

Пора встречать грачей крикливых стаи,

Проталины появятся вот-вот,

Из чащи выйдет «плюшевый» Хозяин.

Деревья отряхнутся от снегов,

Проснётся сладкий сок в дубовых жилах,

Расколются полотна толстых льдов

(Зима не зря их прочностью гордилась).

А белкам надо дать для шубки хну

И брызги от неё девчатам в кожу…

Давай с тобой пойдём встречать Весну!

А вдруг и мы ей чем-нибудь поможем.

Лишь бы просто вместе

Ну и что, что листья на ветвях желтеют?

Мы с тобой ведь тоже исподволь седеем…

За окошком слякоть, на асфальте льдинки...

Я, любимый, помню все твои морщинки.

Пусть ветра вздыхают, пусть гудят упруго,

Будем вечерами согревать друг-друга

Теплыми словами, жаркими губами,

Вспоминать сюжеты, что случились с нами.

Наслаждаться каждым проходящим мигом,

Погружаться в фильмы, или, может, в книги,

Понимать друг друга даже с полувзгляда...

Лишь бы просто вместе, лишь бы просто рядом.

Мелодия чистой души

Н.Ч

Под звуки мятежной позёмки

В густой полуночной тиши

Читает стихи незнакомка —

Мелодию чьей-то души.

То вдох затаит на страничке,

То нежно сожмёт переплёт…

Метель, подражая синичке,

Поёт за окном и поёт.

А женщина в помыслах тайных,

Читая про небо и птиц,

Проникнется далью бескрайней,

Слезу утирая с ресниц.

То вдруг улыбнётся словечку,

Почувствовав свежую мысль,

То вспомнит о маминой печке,

О саде, что нынче тенист…

Забыв о насущных проблемах,

Что скоро предутренний час,

Решает с поэтом дилеммы,

Его убеждая подчас.

А утром, в кромешных потёмках,

Разрушив свои рубежи,

К стихам сочинит незнакомка

Мелодию чистой души.

Деревянная родина

Здесь избы из старого дерева,

Берёзки у тихой реки,

Здесь прямо у самого берега

Стрекозы – быстры и легки.

Вдали плоскодонка виднеется,

Трепещет осока-трава,

И, словно на что-то надеется,

Камыш создаёт острова.

На плотике с тоненькой удочкой

Притих одинокий рыбак,

А пару застенчивых уточек

Не выманить к дому никак.

Местами прогнили прожилины

Заборов последних дворов,

Борясь с паутами и взмылено

Протопало стадо коров.

Тропинкой проторенной, узкою

Торопятся гуси к воде...

Картина обычная, русская!

Глядеть на неё и глядеть!

Затеплилась банька поблизости,

Запахло пьянящим дымком,

А где-то за речкою (слышите?)

Гудит электричка свистком.

Воды на прощанье, колодезной,

Хлебну леденящий глоток.

Живи, деревянная родина,

С тобой моё сердце и Бог!

Хрущёвка

Какое сегодня число? Двадцать первое. Осень…

За шторкой в окне повседневный изученный вид…

На ходиках в кухне уже без пятнадцати восемь,

У миски пустой в предвкушеньи котяра сидит.

За стенкою слева топочет двухлетняя Таня,

За стенкою справа басит громогласный сосед,

Старик наверху запекает селёдку в сметане

И в вытяжку мне посылает пахучий привет.

«Пацан из четвёртой»  гуляет с огромной собакой,

В подвале сантехники мучают дикую дрель,

«Алкаш из восьмой» зарядился какой-то бадягой,

Серёга-шофёр полирует родную «Газель»…

В подъезде кому-то сигналит звонок домофона:

«Валерка с тридцатой», похоже, опять без ключей.

«Соседка напротив»  идёт мимо окон с батоном,

Сидит под скамейкой котёнок, наверно, ничей…

«А ты, мой хороший, я вижу, немного заждался!?

Постой, не мяукай, я скоро тебя накормлю!

Ах, рыбу не ешь!? Ты, дружочек, должно быть, зажрался!

А тот, под скамейкой, наверное съел бы свинью…»

Из форточки гулом доносится звук самолёта,

А следом плывёт колокольный трезвон-перепляс…

Неважно какое число… Это просто суббота!

Привычное утро в обычной хрущёвке у нас.

Встали рано на крыло птицы

Встали рано на крыло птицы,

Что-то плохо мне теперь спится:

Мало радостей вокруг очень —

Знать, с бессонницей идёт осень.

В сером небе облаков лужи,

Подступают с северов стужи…

Облетает желтый лист с веток

И ольшаник вдоль дорог редок.

Завывают по ночам ветры,

Ноги требуют надеть гетры,

Руки тянутся к теплу печек,

А до марта ждать еще вечность…

Ты забудешь меня очень скоро

Ты забудешь меня очень скоро —

может, летом, а, может, зимой,

когда шумный, взволнованный город

заколдуют снега белизной.

Как на рану наклеенный пластырь,

запечатают боль и печаль.

Новой жизни негромкое  «здравствуй»

ты услышишь сквозь дальнюю даль...

Я останусь за гранью вселенной,

догорю, как пурпурный закат,

грустной чайкой над бездною пенной

поверну обречённо назад.

Улечу за холмы и за горы,

за века, за моря, за года...

Ты забудешь меня очень скоро...

Мне тебя не забыть никогда.

За мечтой

Улететь бы с журавлями за моря

На исходе золотого сентября.

Улететь бы за туманы, за дожди,

Оставляя все печали позади...

Вместо компаса — малиновый закат,

Спелость красок восхищает быстрый взгляд.

Вольный ветер, в синем небе — облака,

Под крылом течёт волнистая река…

Улететь бы за мятежною мечтой,

Отыскать её и крикнуть ей: «Постой!»…

Заиграет яркой радугой мечта,

И исчезнут и зима, и холода...

Зацветут унылой осенью сады,

Навсегда отступят прочь седые льды,

Журавли оставят дальний перелёт,

Будет лето на планете круглый год.

Станет в мире больше нежной красоты...

Только что потом мне делать без мечты?

Уплывают на юг облака

Уплывают на юг облака —

Легкокрылые белые птицы,

Им осенней порой с утречка

Серой ранью чего-то не спится.

Бесконечной грядою идут

По студёному низкому небу,

Зная свой неоглядный маршрут,

По которому шествуют слепо.

Уплывают за летом они

В синеглазые дальние дали,

Где наполнены радостью дни,

Где поют соловьи в краснотале...

Я махну им рукою: «Пока!…

Лёгких ветров в дороге зыбучей!»

Улетают на юг облака...

Ну, а с севера близятся тучи.

Маленькая ладошка

Утро, постой немножко, скройся невдалеке:

Маленькая ладошка дремлет в моей руке…

Нет сокровенней слова, да и зачем скрывать:

Пальчики эти снова хочется целовать!

Думы чисты до дрожи, помыслы высоки…

Только ты, мой хороший, не отнимай руки!

Вместе пойдем по жизни, чествуя доброту,

Свет повидаем ближний и обойдем беду.

Губы дыханьем шепчут, будто твердят мольбу:

«Только держись покрепче, я защитить смогу!»

Нам под большой луною хватит с тобой дорог,

Счастье моё родное, крошечный ангелок!

Сон караулить буду, чтоб ты быстрее рос…

Может свершится чудо: ты долетишь до звёзд,

Может быть капитаном станешь когда-нибудь,

Или писать романы — вот твой грядущий путь…

Что б ни случилось в жизни, стану твоей стеной,

Буду опорой ближней, ровной тропой домой.

…Утро, постой немножко где-то невдалеке:

Маленькая ладошка спит у меня в руке.

Может кто-то осень называет скучной

Тенькает синица, каркает ворона,

Звонким  «чик-чириком»  вторит воробей,

Ветер мимоходом будоражит кроны,

Облетает пухом высохший кипрей...

Ноги утром ранним просятся в дубравы,

Где царит безбрежно жёлтая листва,

Где линяют тихо бархатные травы,

Плещется в макушках неба синева.

Падают с деревьев медные монетки ,

В воздухе упругом медленно паря,

Солнечные блики веселятся в ветках...

Скоро, очень скоро, кромка сентября!

Может кто-то, осень называет скучной,

Хмуро обрекая думы в декаданс,

Небо с облаками именует тучным,

Радость убирая в старый чемодан.

Осень — это праздник, радужные краски,

На лесной опушке — стайки из опят.

Осень — это чудо, дремлющая сказка:

Золото, багрянец, рыжий листопад...

Дарит наслажденье каждая минута,

Требуя напиться разноцветьем впрок,

Ведь уже известным медленным маршрутом

Топает предзимье лентами дорог.

Большая медведица

Среди звёзд голубых на ночном небосклоне,

Где в глубинах не водится устриц и щук,

Где Дельфин посылает приветы Горгоне,

Я медведицу взглядом всё время ищу.

Нахожу и вздыхаю, порой с облегченьем,

Ведь никто не услышит — на улице тишь,

Только сердце настойчиво, с тихим волненьем

Повторять начинает: «А где же малыш?»

Беспокойно ищу силуэт медвежонка

Между ярких, лучистых и гаснущих звёзд —

Чуть повыше, но где-то немножко в сторонке…

И глаза, как всегда, намокают от слёз.

В беззаботное время мне мама однажды

Показала на небе большую звезду,

Незатейливый ковшик с объёмистой чашей,

Что теперь в темноте  без труда я найду…

И казалась себе я тогда медвежонком,

Шаловливым, наивным, не знающим зла…

Только б мама была где-то рядом, в сторонке…

А она и была…

Просто рядом…

Была…

*Дельфин — созвездие Северного полушария.

Голова Медузы (или Голова Горгоны) — звезда Алголь в созвездии Персей

Уходил по дороге февраль

Уходил по дороге февраль,

За собой заметая следы,

Раздвигая манящую даль,

Где смеялась весна с высоты:

Щекотала игривым лучом,

Целовала в макушку и нос,

Поджидала за старым мостом,

Где подснежник у тропки пророс.

Шаловливым кидая снежком,

Завлекала  руладами птиц…

И у путника  как-то тайком

Покатилась слезинка с ресниц.

Видно, стало несчастному жаль,

Что метели его не нужны…

А еще, что ни разу февраль

Не увидел цветущей весны.

Сентябрь прокатился по склону

Кричат за окошком вороны,

Проснувшись ни свет ни заря...

Сентябрь прокатился по склону,

Густой позолотой искря.