Бесплатный фрагмент - Веселые каникулы у бабушки

От автора

С благодарностью к моим Учителям!

Дорогие родители, любящие бабушки и дедушки, неравнодушные взрослые.

Давным-давно я стала мамой двух дочек с разными характерами и интересами. С каждым прожитым годом я все больше понимала, что «прямой указ» не работает, объяснить что-то детям легче на примере из интересной истории. Вывод, сделанный самим ребенком, держится в его сознании намного прочнее долгих пояснений. Крепче уговоров — внутренняя мотивация к учебе. Сильнее запретов — осмысленный личный выбор.

Сейчас я бабушка дошкольников: внука и двух внучек. Мы живем далеко друг от друга, созваниваемся, встречаемся реже, чем хочется. Главное — нас связывают общие игры, истории — веселые и не очень, что с нами приключились, прочитанные вместе книги, разговоры и воспоминания.

Я не считаю, что много путешествовала. Этот пусть небольшой, но ценный для меня опыт дружественного общения с людьми из многих стран я хочу передать своим внукам и поделиться этим с вами. Искренний интерес к миру вокруг открывает двери и сердца. Я верю — внимание к происходящему рядом, смелость и умение выразить себя — «золотой ключик» к счастливой и успешной жизни.

Пусть мои «Веселые каникулы» станут поводом для вас посмеяться, задуматься и поговорить с детьми.

Успехов!

Лилия Румненко

Суббота

«Слева мелькнула тень, и что-то мохнатое коснулось локтя. Я замерла от неожиданности. Еще секунду назад я следила за играми шустрых мартышек и павлинами на соседней крыше. Стояла у окна, со второго-то этажа — смотрела бы и смотрела. И вдруг! На высоком подоконнике слева от меня, свесив хвост, сидит макака, размером с собаку, и глядит в открытое окно. Он меня игнорирует, наблюдает за крышей и соседними высокими деревьями. Мы рядом, голова к голове!

Это был крупный самец. Сразу бросился в глаза рваный косой шрам от уха до самой пасти. Дрался? Со своими или с хищником? Еще заметила багровые отметины на морде. Следы укусов? Мне стало его так жаль. Я разглядывала соседа: прозрачное заостренное голое ухо с пушком по краю, приплюснутый упрямый нос, редкие длинные волоски на выступающей тяжелой челюсти. В этот момент я даже не думала, какого же размера у этого зверя клыки… Мышиного цвета шерсть блестела на солнце. Он ухватился когтистой лапой за раму.

Его ладонь почти как у меня, только кожа морщинистая и грубая, и пальцы куда сильней.

Макака глядела в открытое окно. Меня передразнивал? Или о чем-то думал? О сородичах или о планах набега на кухню? Явно высматривал что-то. До нас доносилось предвечернее щебетание птиц, резкое мяуканье павлинов, звон кастрюль. Обезьяны на крыше повизгивали и стрекотали переговариваясь. Крохотные детеныши сидели у мам на руках. Подростки кучковались, чесали друг другу шерстку, смотрели по сторонам и дремали на теплом закатном солнышке. У крыльца один разбойник оседлал мотоцикл, уцепился пальцами за зеркало, и то смотрелся в него, скалился и поскуливал, то дергал изо всех сил и громко взвизгивал.

До меня никак не доходила серьезность ситуации. Присела рядом симпатичная макака с забавным хохолком над низким лбом и смотрит вместе со мной в окно. Чудилось, я с ним здесь, как с собакой, понятным и приятным товарищем. Какие же прозрачные у него зрачки цвета темного янтаря! А ведь он меня и за нос может запросто укусить. Очки для обезьян — ценная пожива, а за моими даже прыгать не надо.

Тут макака насторожилась, подалась вперед, взгляд на чем-то задержался, и я будто очнулась — пора: задержала дыхание и сделала левой ногой мягчайший шаг назад, и сразу же правой — в сторону, чуть помедлила, тихо приоткрыла стеклянную дверцу шкафа и зашла за нее. Сидевший на окне зверь стал вертеть головой и оглядываться. Стало скучно одному? Я была уверена, что обезьяна уйдет через окно, но он не торопился, слез с высокого подоконника, заковылял к выходу и спустился, как и пришел, по лестнице».

Эти воспоминания об удивительной макаке пришли бабушке на ум утром, перед приездом внуков. Она кормила кота и собак и размышляла: «Так и осталось тайной, как он пробрался на второй этаж и выбрался назад, не наделав никакого шума? Не буду рассказывать им эту историю. Пусть знают, дикие животные — опасны и непредсказуемы. И все!»

В это время Маша и Гоша ехали к бабушке.

— Нас — в деревню! Это нечестно! Не хочу к бабушке, — шептала Маша любимому игрушечному коту. Фердинанд ответить не мог, но, конечно, все понимал… Мама увозила их с братом к бабушке Оле.

— Мама с папой уезжают без нас! А нас — в деревню! Это нечестно!

Это были их первые каникулы и — деревня?!

— К бабушке? Вы, значит, с мамой на море? А мы — к бабушке?! — дружно ныли дети.

— Да, к ней! В чем дело? Бабушка с дедушкой наконец решили перебраться с Севера. Пока дедушка не переехал, бабушка живет совсем одна. А мы с мамой не отдыхали вдвоем с вашего рождения. У вас каникулы, а у нас отпуск! — сказал как отрезал папа.

— Поможете ей освоиться на новом месте, — улыбнулась мама.

— Мы что, ее развлекать должны? — бурчал Гоша, но все же стал собираться в дорогу, взял команду гоночных машинок и оба планшета: себе — быстрый, сестре — помедленнее. Маша собрала в путь белого с пятнышком хомяка Кузю. Кота-обнимашку тоже не оставила дома.

Бабушку и дедушку они знали хорошо. Разговаривали по скайпу, вместе ездили на море… Но одним, без мамы и папы?

По дороге мама, как могла, ободряла:

— Почему кислые такие? Бабушка расскажет о своих путешествиях. А какую вкуснятину готовит! Помните? А еще в доме собака и кот. Поживете и увидите, как там хорошо, — помолчала. — Сегодня суббота. Неделя пройдет — уезжать не захотите.

Это было последней каплей. Маша захлопала намокшими от слез ресницами и крепче обняла Фердинанда.

Гоше нравилось ехать и рассматривать другие машины. Он достал из кармана маленький фонарик и направил его вперед, но света от фонарика совсем не было видно. Гоша направил свет в ладошку, так, казалось ему, фонарик горел ярче: «А если в рукав?» Вот теперь фонарик светил очень хорошо. Гоша рассматривал подкладку в рукаве и думал: «Если света днем не видно, то зачем надо включать фары? Спрошу у папы…»

Вспомнил, что папу увидит только в следующее воскресенье, и вздохнул.

Гоша и Маша этой осенью пошли в школу. Они были абсолютно разными двойняшками. Темноволосая крепышка Маша была совсем не похожа на своего брата-близнеца — худенького, как щепка, Гошу с ежиком светлых волос. Сестре, большой непоседе и моднице с длинной косой, школа нравилась, а ее брату, выдумщику, мастеру-ломастеру любой техники и любителю компьютерных игр, Гоше — нет.

Машина ехала по трассе, свернула, дорога запетляла, то поднималась в гору, то пересекала овраги, открывая на подъеме новые холмы и дали. Поселки сменялись лесом, где листья кружились вокруг машины и падали на асфальт. Налетал ветер и разносил их во все стороны.

До поселка добрались к обеду.

— Баба Оля! — увидела Маша бабушку и замахала руками.

— Времени на планшет и интернет не будет. Точно тебе говорю, — проворчал Гоша.

— Откуда эта здоровая псина? — спросила мама. Она посмотрела на детей. — Конечная! Назад не повезу! — и поторопила: — Давайте-давайте, выходите!

— Здравствуй, бабушка, — затянули дети, вылезая из машины.

Бабушка улыбалась, обнимала и тормошила детей:

— Какие молодцы! Приехали! Я так рада! Что? Пес? От прежних хозяев дома. Они не могли забрать Джека с собой и оставили его нам. Теперь привыкаем друг к другу.

Перед одноэтажным домом сидели две черные собаки: большая и маленькая. Большая, похожая на овчарку, настороженно смотрела на гостей, уши у нее торчали и поворачивались, как локаторы. Джек как будто понял, что говорят о нем, смотрел, развернув уши прямо в их сторону. Маша никогда не замечала, как собаки ушами двигают.

Маленький пудель принюхивался, задрав голову, и ловил носом воздух. Улучив момент, вместе с входящими проскользнул в дом.

— Я вас прошу, — сказала бабушка, — собак не трогать, пока не познакомитесь. Едой со стола не кормить.

— Не больно-то и надо! — надулась Маша. Гоша обрадовался. Он собак не любил и не понимал.

Пуделя звали Дик. Он крутился между ног, бесцеремонно засовывая морду в рюкзаки и обнюхивая детей, особенно Машу, куртку, руки и большой пакет с клеткой, но гладить не давался.

— Вот, смотрите, — вела их бабушка по коридору, — налево — кухня, направо — столовая. Дальше — ваша спальня, напротив нее — кладовка, а моя и дедушкина комнаты — вон там, в конце, — и она махнула рукой в сторону лестницы на чердак. — Ну, устраивайтесь! — и бабушка, открыв дверь к детям, ушла с мамой.

Маша достала клетку с хомяком из пакета и поставила на комод.

Гоша кинул рюкзак на пол и выглянул в окно: «Гараж! Сарай! Ммм! Закрыты или открыты? Надо бы наведаться», — и сотня вопросов сразу закрутилась у него в голове.

За обедом бабушка интересовалась:

— Как вам школа? Учительница? Строгая?

— Ну так себе… Нормально, — отвечали дети.

Получилось, что бабушка только с мамой и разговаривала. Маша и Гоша молчали, переглядывались и отворачивались от взрослых. Им здесь не нравилось: от друзей далеко, погулять негде, только двор и лес. Вай-фай древний, как динозавры, отстой! Падучий и ловится даже не во всем доме.

Бабушка принесла какие-то северные пирожки. Маленькие лодочки из тонкого теста с ягодами оказались такими вкусными, что только-только папе смогли отложить пару, и они закончились.

После чая мама уехала, чтобы засветло добраться домой.

Маша пошла проверить Кузю. Тут и бабушка заглянула в комнату:

— Ну как вы?

Послышалось сопение, и пудель протиснулся мимо бабушки в дверь. Он дотянулся до клетки и шумно ее обнюхивал. Кузя замер от страха.

— Какого зверя вы привезли! Знакомься, Дик, это хомячок. Фу, не пугай его, — сказала бабушка. — Вот Чиля обрадуется, когда найдет его. Не волнуйся, Чиля — очень воспитанный кот, — успокоила бабушка Машу и вышла.

Дик хотел было задержаться у клетки с хомячком, но побежал вслед за хозяйкой, чуть хвост дверью не прищемило.

Вечер прошел быстро. Перед домом под навесом стояли широкие садовые качели, еще одни — кусок доски на двух веревках — были привязаны к толстой ветке высокого дерева за домом. Планшеты никто не отнимал, что уже было хорошим знаком.

Ночью Маша проснулась. Не было слышно привычных городских звуков. За окном шумел ветер. В доме было очень тихо, только казалось, что кто-то настойчиво скребется за окном и еще постукивает на чердаке. Эта тишина и странные звуки пугали. Ярко горел фонарь за забором. Тонкие и толстые тени скользили по шторам и съезжали на пол, они то придвигались, то отползали. Маша тихо позвала брата, но Гошка, как нарочно, не просыпался. Одновременно захотелось пить и стало страшно. Девочка села в кровати, обняла Фердинанда. Тапочки стояли на полу, а под ними было глубокое, как яма, черное пятно тени. По коже побежали мурашки, она поджала коленки и подтянула их к подбородку: «Сейчас как заору!» Однако закричать не получилось: рот не открывался, и голос куда-то пропал. Громко скрипнуло раз и другой. «Вдруг мыши? В гости к Кузе? Или крысы? Они большие, могут и укусить. А телефон в рюкзаке, а рюкзак вооон, на стуле!»

Где-то отчетливо забулькало. Затихло. Вдруг в дверь кто-то стал царапать. Маша натянула на голову одеяло, крепче прижала к себе Фердинанда и затаилась.

Послышалось тихое цоканье. Она выглянула в щелку и увидела, как Дик опирается передними лапами о кровать и мордой лезет прямо к ней под одеяло. Холодным мокрым носом он ткнулся ей в руку. Девочка погладила голову собаки, она была такой теплой!

Маша села. Дик, смело задрав хвост, пошел обнюхивать комнату, клетку, дошел до шкафа и стал там громко фыркать.

Стало смешно и не страшно. Ничего не найдя, пудель залез под ее кровать и, несколько раз покрутившись в разные стороны, улегся, свернувшись клубком. Маша свесилась, чтобы дотянуться и погладить мягкую шерсть, но не смогла — побоялась свалиться.

Дик поднял голову, понюхал ее пальцы, лизнул и закрыл глаза. Маша решила лежать тихо, чтобы не будить Дика, и незаметно заснула.

Воскресенье

Утром дети проснулись от невозможно вкусного запаха. Дик уже занял место прямо на пороге кухни, увидел Машу и завилял хвостом.

— Дик взял над тобой шефство? — рассмеялась бабушка.

Физкультурничали недолго: все вместе пошли во двор и там попрыгали, потрясли руками и ногами, покрутились флюгерами, похлопали себя, а потом умылись и пошли завтракать.

Машу обычно красиво причесывала мама. Сегодня пришлось заплетаться самой. Маша недовольно помешивала кашу: «Эх! Овсянка без молока и сахара, конечно, кто бы сомневался!»

«Ну хоть с яблоками и бананами», — и Гоша тоже сел за стол.

К чаю были сырники, просто объедение! Маша хотела поделиться с Диком, но животных, чтобы не попрошайничали во время еды, из столовой выпроваживали. Кормили Дика и Чили на кухне в углу. Там стояла и миска с водой. На время завтрака пудель вышел из столовой, лежал в коридоре и не подглядывал, но как бы нечаянно выставил свой хвост в столовую.

Маша ела сырник и наблюдала за этим непослушным хвостом. Он то поворачивался направо, то налево, то вставал торчком. «Наверное, Дик следит за чем-то интересным. А! Он считает наши сырники!» — догадалась Маша.

— Давайте уберем в столовой и — во двор. Солнышко! Ветра нет. Побегаете вместе с собаками! Мячики в прихожей, — предложила бабушка после завтрака.

Дик точно понял, что бабушка сказала, и с мячиком в зубах уже ждал Машу у дверей.

— Дик, отдай мячик! — девочка побежала за собакой, он от нее, залаял весело и потерял мяч. Брат вышел на крыльцо и посмотрел на овчарку возле будки. «Вот еще, с собакой играть! Интересно, гараж открыт? — Гоша зашагал к нему. Приоткрыл дверь: — Что тут у нас?» — сзади послышалось дыхание. Джек, наступая ему на ноги, просовывал морду в щель.

— Куда ты лезешь? — зашипел Гоша на собаку. Вошли и вдвоем обошли гараж. Джек морщил нос, ему явно не нравился запах. «Так! Машина у бабушки старая красная. Паркетник, одним словом. Полезного ничего нет: канистра, инструмент развешен, болтики, отвертки. Не гоночная. Зачем ей гоночная машина?» Не найдя ничего интересного, Гоша вышел, увидел толстый обломок палки и с досады пнул его. Джек ухватил палку и поволок вперед, оглядываясь. Но Гоша даже и не думал обращать внимание на собаку. В это время Маша и Дик весело играли с мячиком. Брошенный мячик летел и подпрыгивал, пудель его находил, хватал и бегал с ним. Маленькая собака дразнила девочку: делала выпады направо и налево, жевала мячик и, задрав хвост, убегала от нее.

«Какие глупости…» — Гоша сплюнул и забрал у овчарки палку, размахнулся и кинул как можно дальше. У Джека уши встали торчком. Он в два прыжка оказался у палки, схватил и, не торопясь, принес и положил на землю. Гоша сел на бревно, Джек лег рядом. Оба задумчиво наблюдали, как Маша со смехом гонялась за Диком.

«Цвет машины разве может влиять на ее скорость? А краска? Если машины одинаковые, то какая будет быстрее: белая, красная, черная или серебристая? Как узнать?» — Гоша вспоминал, какого цвета машины чаще побеждают в гонках. Сидеть с Джеком было приятно: он был большой, теплый и о чем-то думал. Гоша осторожно погладил собачью голову.

— Ну что, обед готовится. Давайте вы мне поможете команды повспоминать с собаками! Вот вкусняшки, — бабушка дала детям по пакетику с «косточками» для собак. Гоша достал из кулечка коричневую шершавую палочку, отвернулся: «Вкусно ли? — понюхал и раскусил. Косточка выглядела аппетитно, пахла каким-то жиром, а на вкус была… — Фу, какая гадость!» Джек внимательно за ним следил и был другого мнения: облизнулся и высунул язык.

— Дик совсем еще молодой, быстро команды забывает, — продолжила бабушка. — Вместо того чтобы приносить «апорт», удивленно поднимает брови: кто бросил, тот пусть и приносит. Джек же, похоже, знает только «фу», «сидеть» и «дай лапу».

Начали с команды «сидеть». Дети встали рядом с собаками.

— Давайте по очереди: сначала позовите собаку, чтобы она вас слушала.

— Дикуля, сидеть, — ласково попросила Маша.

— Джек! Сидеть! — громко и басом, как смог, крикнул Гоша.

Собаки переглянулись и посмотрели на бабушку.

— Команда — это приказ. Человек уверен в себе, поэтому говорит четко и твердо. Кричать и просить не надо, — объяснила бабушка.

Попробовали еще раз. Джек сел. Дик сначала посмотрел, куда садиться, и даже понюхал место, раскачивая ушами и думая о чем-то своем, но все-таки сел. Бабушка ушла в дом и косточки для собак оставила детям.

Маша и Гоша учили собак ходить по лежавшему бревну и показывали, как они сами это умеют. Пробовали подниматься по лестнице на чердак сарая. Гоша видел таких собак по телевизору. Джек поднимался на две ступеньки и спрыгивал. С командами получалось не очень. С бревном и лестницей — весело. Все старались, особенно за вкусняшки. Вернулась бабушка не одна, вместе с ней на крыльцо вышел большой темно-серый с короткой шерстью кот и легко вспрыгнул на перила. Кот был красавец! Шкура на солнце переливалась голубым, ни полосочки, ни пятнышка. Кот поводил вокруг желтыми глазами и зажмурился. Маша посмотрела на этого хитрована и начала переживать за хомяка. Бабушка гладила кота:

— Мы взяли Дика и Чили больше года назад. Кота так назвали из-за маленького серого хвостика, похожего на перчик, а Дика — просто так. Они спали в одной коробке на байковом одеяле, подросли, вместе безобразничали и до сих пор большие друзья. Чиля знает команды «фу» и «место». Оба сразу подружились с Джеком. Большой пес отвечает за порядок на участке, маленький охраняет дом — ходит во все комнаты, фыркает в темные углы.

Дик как будто понял, что говорят о нем, и гордо посмотрел на Машу.

— Чиля свободно гуляет, где захочет, а больше всего любит есть, спать и умываться. Да вы сами увидите. Иногда Дик с Джеком переговариваются. Один спрашивает: «Что за шум?», а второй отвечает: «Все спокойно, вороны гоняют соседскую кошку!» Обе собаки не любят чужих котов, а с Чилей дружат.

Кот стал умываться, каждый раз поглядывая на лапу: чисто ли выходит.

Маша с Гошей покачались на высоких качелях. Светило теплое солнышко, и не было ветра, качаться было так приятно. Раскачиваешься и летишь, видишь синее небо, облака становятся ближе, тебя придавливает, ноги поднимаются выше головы. Крепко держишься, долетаешь до верхней точки, в животе взрываются мурашки, как пузырьки газа. Летишь назад, переводя вес, чтобы раскачаться, и, как в кино, быстро перед глазами мелькает земля.

Вернувшись в дом, Маша побежала посмотреть, как там Кузя. Рядом с клеткой сидел Чиля, подогнув под себя лапки, и следил за хомяком. Кошачий хвост предательски изгибался и как змея бросался направо и налево.

— Кыш, — закричала Маша. — Не трогай Кузю!