Бесплатный фрагмент - Веленион. Тайна Печати

ВЕЛЕНИОН
ТАЙНА ПЕЧАТИ Книга первая
Мария Богатырёва

© Богатырёва Мария, 2025

© Богатырёва Мария, оформление, 2025

Веленион. Тайна Печати.

Все права защищены.

Любое воспроизведение, копирование или распространение текста книги, полностью или частично, без разрешения автора запрещено.

Анотация

«В мире, где магия давно стала лишь мифом, одна случайная встреча изменила её судьбу и пробудила Печать, что должна объединить другой Мир. Мир Велениона.»

Лина — обычная девушка из мира, где сказки о чародеях давно забыты. Но когда символ Света и Тьмы оживает на её коже, она становится Носителем Печати, за которую уже не одно столетие ведут войну два могущественных Ордена.

Теперь за ней охотятся те, кто называют себя защитниками, и те, кто мечтают подчинить её силу.

Свет давно научился лгать. Тьма — соблазнять.

А Печать возложила на неё ответственность, о которой Лина даже не мечтала — стать ключом к будущему мира, о существовании которого она вчера еще не знала.

Когда твоя жизнь превращается в поле битвы чужих амбиций, главный враг — не магия, а выбор, который ты сделаешь.

«Веленион. Тайна Печати» — первая книга саги о магии, скрытых истинах и силе, которая может не только разрушить старый порядок, но и зажечь искру перемен.

© Мария Богатырёва, 2025

ПРОЛОГ

*«Когда тени сдвинутся, имя забытое станет судьбой мира.»*

— Из Хроник Равновесия

В начале были Нити. Они родились вместе с Веленионом, словно дыхание мира. Две силы — Светлая и Тёмная — не знали вражды.

Из Нитей появились первые маги. Живые узлы равновесия. Они вели народы, направляя и оберегая. Наследниками правителей становились как по крови, так и по духу, избираемые за мудрость.

Но века шли. Власть меняла своих носителей. И вскоре они забыли предназначение и начали жадно хвататься за могущество. Свет стал требовать подчинения, Тьма — презирать ограничения. Гордыня разъела Ордена. Равновесие начало рушиться.

И тогда, в тени великого падения, явились Хранители — те немногие, кто ещё помнил истоки. Они видели, как правители с каждым поколением становились одержимыми завоеванием, как мир трещал по швам.

В час нужды боги — ушедшие, но не забывшие своё творение — открыли им Весть. Сквозь шёпот Нитей Хранители узрели Предначертание, сотканное из воли богов и неизбежности грядущего. Так родились Хроники Равновесия — не просто летопись, а Пророчество. Оно гласило: однажды Нити сольются не в согласии, а в отчаянии. Они создадут Печать — узел между Светом и Тьмой. И когда в мире родится Носитель, избранный судьбой объединить Свет и Тьму и достойный стать единым Правителем, Печать найдёт его.

Хранители записали Пророчество, которое не хотели слышать Правители, охваченные жаждой господства. Они уничтожили записи, решив, что миром правит не равновесие, а власть.

Но Истина не умирает. Она лишь ждёт. Хроники исчезли, их строки стали пеплом, но замысел сохранился в глубинах Велениона. И в тот день, когда появиться Носитель, выбор вернётся в этот мир. Тогда прошлое встретится с настоящим. Тогда Равновесие вновь потребует своё.

Пока же Веленион спал в неведении, незримая нить уже тянулась сквозь миры. В том далёком краю, где магия стала лишь сказкой, одна девушка шаг за шагом приближалась к своему часу. Она ещё не ведала, что её имя давно вплетено в забытые Хроники — и однажды эхо древнего замысла отзовётся в её сердце.

Глава 1. Начало истории

***

«Когда свет гаснет, тьма не побеждает. Она просто ждёт.»

— из записей Хроник Равновесия

Башня Ордена Света была тише могилы.

Ник стоял в круге рун, глядя, как в зал вводят связанную фигуру. Её шаги были тяжёлыми, почти надломленными. Но она держалась — гордая, с запрокинутой головой. Даже сейчас. Даже перед лицом конца.

Мира.

На ней не осталось следов Ордена. Лишь простое белое одеяние, тонкое, как покров для мёртвых. Волосы, когда-то сияющие в свете, спутались и падали на лицо, скрывая синие, как полночь, глаза. Глаза, которые всё еще любили этот мир.

— Ты знаешь, почему ты здесь? — голос Сайруса разорвал тишину как клинок. Мира молчала.

— Печать, что связана с твоей жизнью, несет гибель нашему миру. Мы не можем этого допустить, Мира. Видит Свет, мне очень жаль, что все так вышло.

Её губы дрогнули, но она ничего не сказала. Только посмотрела туда, где на коленях стоял Кай — в цепях, со свежей кровью на лице. Он из последних сил пытался её спасти.

Теперь он лишь стиснул зубы, когда Сайрус обернулся к Нику.

— Выполни свой долг, — тихо произнёс он. — Сделай это ради нашего мира.

Ник сжал рукоять светового клинка. Руки дрожали. Он смотрел на Миру, на ту, которая когда-то пела в садах Велениона, которая засыпала с книгами древних песен, на ту, которая была ему так близка. Была его другом.

— Ник… — голос Кая сорвался в тишине, словно последний шанс. — Нет… Не делай этого. Сайрус лжет!

Мира смотрела только на Ника. Спокойно. Почти ласково.

— Всё в порядке, — сказала она. — Пусть свет заберёт меня.

Слёзы стояли в его глазах, когда он сделал шаг вперёд. Всё в нём кричало нет, но защита Ордена была его долгом. Клинок дрогнул — и опустился. Всё кончилось за миг.

Мира упала без звука. Её тело казалось почти невесомым, когда лёгкие потоки рассыпались в воздухе. Свет в зале померк.

Кай закричал.

То был не крик боли — крик конца. Так кричит только тот, кого лишили смысла.

Цепи звякнули, когда он рванулся вперёд, но стражи прижали его к камню. Глаза Ника были полны ужаса и раскаяния.

— Ты… — выдохнул Кай, не в силах смотреть на него. — Ты убил её.

Ник молчал.

Он не мог спорить.

— Всё… — голос Кая дрожал. — Ты отнял у меня всё… Сайрус склонился к нему, холодный как сама ночь.

— Ты предал наш Орден. Предал Свет, предал нас. Заковать его. В тюрьму до конца дней.

Кай не слышал. Он смотрел только на тело Миры.

Он больше не чувствовал ни веры, ни долга. Лишь пустоту.

— Нет… — выдохнул он и, внезапно спокойный, посмотрел прямо ввысь. — Свет, что проливает кровь невинных, достоин лишь презрения. Я отвергаю его — навеки.

Он порезал ладонь о край оков, кровь струилась, стекая по пальцам.

— Я ОТРЕКАЮСЬ! СЛЫШИТЕ МЕНЯ? Я ОТРЕКАЮСЬ! — крикнул он так, что даже стены задрожали.

— Кай! Остановись, не надо! — прокричал Ник.

— Я ОТРЕКАЮСЬ!!! — Кай закричал с такой яростью и болью, которую Орден Света не видел и не чувствовал никогда прежде.

И в этот миг поток мягкого, но уже мёртвого сияния, вырвался из его груди, распространяясь по залу. Стражники попадали, будто их вытолкнули. Ник отшатнулся, прикрываясь рукой.

Сайрус замер, чувствуя, как уходит та часть Кая, что делала его частью Ордена. Свет ушёл.

Кай остался. Пустой и лишь тень на миг коснулась его сердца, словно проверяя, готов ли он стать чем-то другим. Этой тенью была свобода.

Стражники бросились к нему, но он уже сорвался с места. Опустошённый, лишённый всякой магии.

Он исчез в ночи, а за ним остался только шёпот Миры в стенах:

«Время нового Носителя еще придёт…»

Кай брёл по безымянным землям, где даже ветер звучал глухо, словно не смел тревожить забвение. Здесь не было путей. Не было карт. Только серый пепел, стелящийся до самого горизонта.

Он не помнил, как добрался сюда.

Последнее, что осталось в памяти — глаза Ника, дрожащая рука с мечом… и Мира, что больше не улыбнётся.

«Я убью его…»

«Я уничтожу Сайруса…»

Мысли Кая были ядовитыми, как кровь змея, грызущего собственный хвост, но гнев — плохой советчик. И всё же именно он вёл его вперёд.

Дни и ночи — или, возможно, месяцы — он скитался. Магия покинула его. Свет больше не отзывался. Кай чувствовал себя полым сосудом, наполненным эхом памяти.

Когда усталость обратилась в забытьё, он достиг руин, что помнили мир, давно стёртый из памяти Велениона.

Колонны, вросшие в скалы, словно кости павших титанов. Символы, обглоданные ветром и временем, лишь угадывались в их тени. А стены были покрыты словами, что пришли в мир, когда боги ещё говорили с Хранителями.

Он не знал, что заставило его остановиться. Пальцы легли на потемневшие знаки сами собой. И он прочёл:

«Тот, кто носит Печать — избран судьбой. Но если он падёт — Печать сломится.

Тогда три ключа откроют дорогу:

Кристалл — что разорвёт связь. Осколок — что соединит силу.

И плоть с кровью — связанного узами, что примет бремя и завершит круг. Так сила отойдёт не избранному, но тому, кто осмелится подчинить.»

Слова были выжжены в камне, как проклятье — не шёпот, а приговор. Кай отпрянул, и в ту же секунду сердце его забилось иначе, в такт новой мысли.

Вот она. Возможность. Не прощение — возмездие. За утрату. За её крик и кровь.

Он знал, куда идти. И знал, кому протянуть руку. Тому, кто не боится запятнать душу ради силы. Да. Они пойдут с ним. Они станут теми, кто поможет в возмездии.

Башня Ордена Тьмы встретила его, как волчья пасть. Чёрный камень словно поглощал каждый шаг. Стражи не преграждали путь — просто смотрели, как тени, что решают, достоин ли ты исчезнуть.

Кай остановился в тронном зале. Милена уже ждала.

Высокая. Неподвижная. Чёрные волосы обрамляли лицо, как корона из мрака. В её глазах было не презрение —

любопытство.

— Кай. Легенда Ордена Света. — Она не спрашивала — констатировала. Милена чуть склонила голову.

— Зачем ты здесь?

— За местью, — Кай не отвёл взгляда. — В знак моей преданности тебе, я принёс знание. И если ты умна — используешь его.

Он бросил к её ногам пергамент с истёртыми знаками. Милена медленно скользила взглядом по строчкам. Её губы тронула тень интереса.

— Кристалл. Осколок. Плоть. Ты веришь в это?

— Я верю в то, что Сайрус имеет больше силы, чем ты. — Кай сделал шаг вперёд. — Ты не победишь его в лоб. Но если ты заберёшь силу Печати… ты станешь тем, кого не остановить.

Милена замолчала. Тени в зале сгустились.

— Ты хочешь, чтобы я доверилась тебе. — Это не был вопрос. — Но ты — ещё пахнешь Светом. Хотя магии в тебе я больше не чувствую, что ты сделал?

— Отрекся.

— Но Отречённые силу не теряют, они лишь перестают принадлежать Ордену.

Кай сжал зубы.

— Видно я слишком перестарался. Скажи, что я должен сделать, чтобы доказать тебе свою преданность.

Её улыбка была тонкой, как лезвие.

Она щёлкнула пальцами. Стражи вывели фигуру — мальчишка лет пятнадцати, грязный, испуганный, молчаливый. Пленник. Один из юных светлых магов.

Милена дала в руки Кая кинжал.

Кай не сразу понял. Он ожидал чего угодно. Битвы. Крови. Но не этого. Не… ребёнка.

Он стоял, сжимая кинжал, чувствуя, как внутри всё рвётся. Свет больше не говорил с ним. Но тишина… тишина давила.

Рука дрогнула. Он сделал шаг. Другой. И — вот оно.

Одним резким движением — без крика, без слёз. Мальчик упал, как кукла, из которой вынули душу. В зале не прозвучало ни слова. Милена подошла и положила руку на плечо Кая.

— Теперь ты — часть нас. Пора вернуть тебе силу.

Милена отступила, её пальцы скользнули по воздуху, словно приглашая тьму к танцу. Стражи молча опустились на одно колено — их тени вытянулись, как щупальца в полумраке.

— Положи ладони на знак, — её голос был властным.

Перед Каем на каменном полу вспыхнула руна — круг, вплетённый в символику древних заклятий. Он медленно встал на колени, положив окровавленные руки в самый центр.

Милена начала говорить. Слова были старыми, рваными, как дыхание умирающих звёзд:

— Свет отринут. Имя забыто. Сердце опустошено. Да вольётся Тьма, да напоит пустоту. Пусть пройдёт сквозь плоть, выжжет прошлое, чтобы родится новому.

Кай чувствовал, как руна под его ладонями нагревается.

Чёрная магия прошла по его венам. Она была не как Свет. Она не согревала. Она просто была. И Кай принял её.

В ту ночь он не спал. Смотрел в окно, где Веленион лежал в тенях.

— Я найду Кристалл. Я найду Осколок. И когда второй Носитель пробудится… Они заплатят. Ник. Сайрус. Все. Тьма не отвечала. Её голос был в нём самом.

Глава 2. Носитель. Пробуждение

***

«Печать выберет достойного. И путь назад его будет сожжён»

— из записей Хроник Равновесия

Ночь была тихой. Слишком тихой.

Лина брела по просёлочной дороге, словно спасаясь — от шума, от притворных лиц от собственных мыслей. Холод

вползал под кожу, а деревья шептали, будто знали её страхи.

Шум вечеринки, притворных улыбок и свет неонов остался позади. Здесь был только ледяной воздух и тени, что тянулись к ней, словно чувствовали приближение чего-то.

Она остановилась. Впереди — заброшенная детская площадка. Ржавые качели медленно покачивались, хотя ветер давно стих. Воздух стал плотнее, тягучим, как перед грозой. Лина ощутила, как по коже пробежал холодок. Мир затаил дыхание.

Всё вокруг будто потеряло краски. Листья на деревьях замерли, и даже сердце, казалось, билось не в такт привычной реальности.

Лина сделала шаг вперёд — и в этот миг пространство дрогнуло. Вспышка. Вибрация воздуха, будто сама реальность изменилась.

— Ты не пройдёшь. — Голос прозвучал глухо, спокойно.

— Расслабься, я здесь не ради тебя. — Голос второго был тёплым, почти ленивым, но в каждом звуке чувствовалась угроза, как в ласковом рычании хищника.

— Ты почувствовал энергию Веленеона…

— Как и ты.

— Эта земля — не место для наших игр.

Лина инстинктивно спряталась за ржавым фонарным столбом. На площадке — двое. Один — в сером, сдержанный, словно выточенный из льда. Другой — в чёрной кожаной куртке, напряжённый, как сжатая пружина.

Между ними — едва заметная энергия.

Она не верила своим глазам, но видела, как свет вырывается из руки одного, а тьма — из рук другого. Удары энергии сталкивались.

Один шаг назад — предательский хруст ветки. Оба замерли и обернулись.

Лина встретилась взглядом с тем, кто в сером — холодный, пронзительный взгляд. Затем — с тем, кто в чёрном —

тёмный, глубокий.

И в этот миг два потока — свет и тьма — сплелись в спираль, родив символ. Живой. Пульсирующий.

— НЕТ! — закричали оба.

Символ сорвался, как приговор.

Он вонзился в её грудь, и в ту же секунду нечто чужое и древнее заговорило в самой её крови.

Последнее, что она услышала, прежде чем провалиться в пустоту, — это собственное сердце. Один удар. Второй. А потом — только искра где-то внутри.

Запах больницы ударил в нос ещё до того, как Лина открыла глаза. Антисептик, таблетки… и что-то металлическое.

Сознание возвращалось рывками. Капельница тянула руку вниз, как якорь к реальности.

— Господи… Ты жива… — Женщина в пальто склонилась над ней, глаза бегали, голос срывался на полушёпот. — Ты лежала… как мёртвая… я думала…

Лина пыталась уловить смысл, но мысли скользили, словно пальцы по льду.

— Что… случилось? — голос был чужим, сиплым.

— Наверное, обморок, милая…

Обморок? Она видела как свет и тьма сплетаются в символ. Как что-то пробило её насквозь. Нет. Это был не обморок.

Врач появился почти сразу — с лицом человека, привыкшего к бессмысленным объяснениям.

— Как себя чувствуем? — дежурно спросил он, глядя на Лину.

«Как будто меня сожгли изнутри», — хотела сказать Лина, но выдала лишь:

— Нормально.

Он откинул бинт на её груди.

Под ключицей — знак. Тонкая спираль, вплетённая в кожу. Свет и тень одновременно.

Лина замерла. Символ… дышал. Едва заметно, в такт её сердцебиению.

— Странный ожог… — пробормотал врач. — Но ткани целы. Мы не понимаем, что это.

Она не слушала. В ушах шумело, как прибой. Символ отзывался на её страх — лёгким покалыванием, почти ласковым.

Что. Это. За. Чёрт.

Лина опустила глаза, закрывая знак бинтом, словно могла спрятать сам факт его существования.

Это просто бред. Или галлюцинация. Может, я сплю?

Она вцепилась в простыню, пытаясь найти опору в банальном. Белые стены. Тёплая постель. Но всё было не так. Мир треснул. То, что случилось, не укладывалось в привычную картину. Символ под кожей жил своей жизнью.

Что, если это не сон?

Паника сжала горло. Она чувствовала, как сердце уходит в пятки. Вопросов было слишком много. Ответов — ни одного.

Время тянулось вязко. Тишина палаты давила сильнее, чем любой шум. Лина лежала, не в силах даже думать — только слушала, как тикают невидимые часы.

И когда казалось, что весь мир забыл о её существовании, дверь резко распахнулась.

— Ну ты, конечно, умудрилась, — раздался голос Лиссы.

Лина даже не успела поднять голову, как подруга уже устроилась на краю кровати, ловко размахивая бутылкой воды и блестя фиолетовыми волосами, словно принесла с собой кусочек сумасшедшей радуги в стерильную белизну больницы.

— Что сказали врачи? — Лисса вскинула бровь. — Ты меня изрядно напугала…

Лина попыталась усмехнуться, но вышло криво.

— Поставили диагноз: «подростковая драма», судя по выражению лица доктора.

Лисса фыркнула, но быстро уловила, что за шуткой прячется нечто большее. Взгляд её стал серьёзнее.

— Ли… Что случилось на самом деле?

Пауза повисла тяжёлым грузом. Лина сжала простыню пальцами, словно искала поддержки.

— Я видела… — Лина сглотнула. — Что-то очень странное…

Лисса молчала. Ни смеха, ни скепсиса. Только внимательный взгляд, в котором плясали искорки интереса.

— Два парня. Они сражались. Свет и тьма… Это было как… — Лина запнулась, подбирая слова. — Как сцена из фильма, только я стояла в первом ряду. И потом… этот символ. Он появился из ниоткуда и влетел в меня.

Она дрожащей рукой отлепила бинт, показывая знак.

Лисса медленно потянулась, всматриваясь в узор. В её глазах промелькнула не просто удивлённая искра, а интерес, будто она интуитивно почувствовала важность происходящего.

— Ого… — прошептала Лисса. — Это… очень странно. Лина вскинула на неё взгляд.

— Ты не считаешь меня сумасшедшей?

Лисса улыбнулась — той самой своей кривоватой улыбкой, в которой всегда было больше поддержки, чем слов.

— Лин, ты забыла, с кем дружишь? Если кто-то и поверит в то, что ты описываешь, так это я. Вопрос не в том, реально ли это. Вопрос — что всё это значит.

Лина опустила взгляд на символ.

— Да уж… было бы здорово это понять.

— Тогда начнём с того, что умеем лучше всего, — Лисса подмигнула. — Лезть туда, куда нельзя, и искать неприятности.

— …Скажи только одно, — выдала Лисса, подперев подбородок рукой. — Они были красивые? Те два парня. Лина заулыбалась сквозь тревогу.

— Ты серьезно? Это тебя сейчас волнует? — рассмеялась она.

— Конечно! — улыбалась Лисса.

— Ну… Один был как герой из греческого мифа. Другой — как ходячее «не подходи, но интересно».

— Интересненько… — проговорила Лисса, словно представляя образы в голове. — Ну, что я могу тебе сказать, подруга, если все это было настоящим, то походу ты попала… Как минимум, в райский сад прекрасных мужчин.

— Спасибо за поддержку, Лисс, ты как всегда!

Они рассмеялись, оставив все переживание на пару минут позади.

Глава 3. Знак в пыли

***

«Когда знак ляжет на плоть, Печать затянет нитью судьбы. Искать знания — долг. Но в каждом ответе — новое бремя.»

— из записей Хроник Равновесия

Утро, после больницы, выдалось тяжёлым.

Лина не сомкнула глаз. Ночь прошла в тревожных обрывках мыслей, среди которых путались лица, свет и тьма, голос Лиссы и вспышка, что изменила всё. Символ под кожей пульсировал, напоминая о себе лёгким жаром.

Но университет не ждал. Жизнь, как ни в чём не бывало, требовала следовать расписанию. Лина на автомате прошла утренние ритуалы — кофе, попытка скрыть усталость, короткий обмен фразами с Лиссой.

И всё же привычный мир больше не ощущался настоящим.

Лина всю дорогу молчала, окутанная мыслями о вчерашнем вечере, когда, наконец, оказалась перед зданием библиотеки. Она была укрыта между серыми зданиями, словно забытая самим временем. Шаги звучали глухо, когда Лина, Лисса и Майк поднялись по стертым каменным ступеням.

Здесь всё было иначе. Густой, застывший воздух, тени в углах и запах старой бумаги, словно сама история прошлого хранилась в этом месте.

— Почему у меня ощущение, что за углом сейчас появится призрак библиотекаря? — шепнула Лисса, озираясь.

— Потому что ты пересмотрела сериалов про ведьм, — отозвался Майк, поправляя очки и лениво оглядывая стеллажи.

Он всегда был таким — спокойным, сдержанным, с лёгкой иронией в голосе, как будто любой абсурд можно было свести к здравому смыслу. Его растрёпанные волосы, джемпер с вытянутыми рукавами и неизменная чашка кофе в руках были уже почти его гербом.

Майк знал ответы на большинство странных вопросов, но никогда не лез вперёд, если не видел причины. Он держался в тени, но когда нужно было разложить хаос по полочкам — становился незаменимым.

— Надо найти учебники и, наконец, сесть за работу, — продолжил он, следуя за Линой и Лиссой.

— Говоришь так, словно тебе уже не терпится, Майк, — ухмыльнулась Лисса.

Лина их почти не слышала. Что-то звало её вперёд — за стеллажи, вглубь полутёмного зала. Она шла, словно на автопилоте, пока взгляд не зацепился за приоткрытую дверь без опознавательных знаков.

Остальное словно растворилось. Даже привычный голос Майка, который вполголоса бурчал что-то о «пылевых аллергенах прошлого века», направяясь совершенно в другом направлении на поиски нужных ему материалов.

— Лисс, пойдём туда, — Лина кивнула в сторону полутёмного зала.

— Ты серьёзно? Это ж комната «пыль веков», — пробурчала Лисса, но пошла следом.

Они миновали стеллажи, и Лина толкнула приоткрытую дверь.

Книги не просто стояли на полках, они, словно, смотрели.

— Ну и зачем мы сюда… Ай! — Лисса вскрикнула, когда тяжёлая книга с глухим стуком приземлилась ей прямо на голову.

— Ох! — Лина подхватила книгу, пока та не упала на пол.

— Ты как? Лисса потёрла макушку, криво усмехаясь:

— Отлично. Нападение древних фолиантов — новый уровень приключений.

Лина посмотрела на обложку и затаила дыхание. На переплёте — тот самый символ. Свет и тьма, сплетённые в завиток.

— Лисс… Это оно.

Лисса наклонилась, глядя на узор. В её глазах мелькнула тень удивления. Она протянула руку и замерла:

— Вот тебе на, не похоже на совпадение…

— Мы берём это с собой, — твёрдо сказала Лина.

Поздний вечер лёг на город серым покрывалом. Вернувшись домой, Лина и Лисса сидели в своей комнате. В воздухе пахло чаем, старой бумагой и чем-то… необъяснимым.

Книга лежала на кровати, словно живое существо, свернувшееся в ожидании. Лисса склонилась над страницами, водя пальцем по непонятным символам.

— Я ничего не понимаю из того, что здесь написано, — пробормотала она.

Лина сидела напротив, обнимая колени. Символ под ключицей еле заметно покалывал, словно откликаясь на каждое переворачивание страницы.

— Ты это видишь? — тихо спросила Лина, указывая на символ в книге. Лисса подняла взгляд.

— Ты о чём?

— Он… как-будто пульсирует.

Лисса задумчиво посмотрела на подругу, потом снова на странные руны.

— Ну, что я могу сказать… Либо ты становишься частью великой мистической истории, либо у тебя самые сильные галлюцинации века.

Они обменялись слабыми улыбками, но в комнате уже витала другая энергия — напряжённая, тягучая, как воздух перед грозой.

Лина осторожно дотронулась до символа на странице. В ту же секунду буквы дрогнули. Лисса ахнула — чернила будто поплыли, складываясь в новые узоры.

— Ты это видела? — Лина резко отдёрнула руку. Лисса кивнула, не сводя глаз с книги.

— Похоже, она реагирует только на тебя.

Тишина повисла между ними, наполненная осознанием: это не просто артефакт из пыльной коллекции. Это — ключ. Но к чему?

— Нам нужен кто-то, кто разбирается в подобных безумных штуках, — наконец выдохнула Лисса.

— Майк? — предположила Лина.

— Майк, — кивнула Лисса. — Если кто и может найти логику в этом хаосе, так это он. Лина закрыла книгу, чувствуя, как страницы неохотно отпускают её пальцы.

Лисса встала, потянулась и с деланным спокойствием сказала:

— Идем к Майку, отвлечем его от учебников и добавим головоломки.

Майк пролистывал страницы книги с привычным скепсисом, постукивая пальцем по столу. Лина молчала, глядя, как символ на странице вспыхивает для её глаз. Лисса сидела рядом и исподтишка тянулась пальцами к узору, будто не могла удержаться.

— Ну что, девочки, очередная затея с «тайнами веков»? — усмехнулся он, пробегая взглядом по непонятным символам. — Для курсовой — вы выбрали себе головную боль посерьёзнее, чем я ожидал.

Лисса обменялась с Линой быстрым взглядом.

— Ну да, — небрежно бросила Лина, стараясь держать голос ровным. — Решили копнуть что-то необычное. Влияние древних символов на культуру, всё такое.

Майк кивнул, полностью довольный таким объяснением. Он ткнул пальцем в один из узоров:

— Это больше похоже на протоязык или какую-то эзотерическую абракадабру. Ничего научного, конечно, но для красивой легенды сойдёт.

— Мы подумали, что ты поможешь хотя бы систематизировать символы. Вдруг найдём что-то похожее в базах данных или в твоих старых записях. Ты же когда-то увлекался чем-то нечитаемым…?

— Могу попробовать, — пожал плечами Майк. — Но сразу скажу: без шансов найти перевод. Такие вещи обычно оказываются либо шифром, либо художественным вымыслом. Хотя… — он усмехнулся, — для диплома сойдёт как «неразгаданная мистическая реликвия».

Лина кивнула, стараясь скрыть напряжение. Она уже понимала: Майк не видит того, что видят они с Лиссой. И лучше пока оставить всё как есть.

— Спасибо, что помогаешь, — тихо сказала она. Майк отмахнулся:

— Да ладно, вы же знаете, я не могу устоять перед странностями.

Он снова уткнулся в ноутбук, а Лисса, дождавшись момента, когда он отвлёкся, наклонилась к Лине и шепнула:

— Видишь? Он вообще не чувствует ничего. Лина сжала губы.

— Значит, держим лицо и играем в студенток, пока не узнаем больше.

— Знаете… — вдруг отозвался Майк, — есть один человек, который мог бы хоть что-то сказать по поводу этой ерунды, — пробормотал он, не отрывая взгляда от книги.

Лисса сразу насторожилась:

— Ты про кого?

— Один профессор. Вёл у нас курс по символизму и древним культурам. Немного странный, конечно… — Майк усмехнулся. — Но он фанат подобных вещей. Если кто-то и слышал о таких знаках — то это он.

— Тогда давай навестим твоего профессора, — ответила Лина.

Возможность узнать больше была слишком заманчивой, чтобы упустить её. Майк закрыл ноутбук и встал:

— Я напишу ему. Думаю, он будет рад встретиться. Тем более, если я скажу, что у нас есть «уникальный артефакт для исследования».

Лина кивнула, ощущая, как сердце забилось быстрее. Шаг за шагом, они приближались к разгадке… или к новой ловушке.

За окном кампуса была поздняя ночь, когда Лина и Лисса вернулись в свою комнату.

— Лин… — начала она, осторожно подбирая слова. — Ты вообще понимаешь, во что мы вляпались?

Лина молча смотрела на закрытую обложку. Символ под кожей больше не подавал признаков жизни, словно затаился.

— Пока нет, — тихо ответила она. — Но мне это совсем не нравится. Лисса кивнула, закручивая прядь волос на палец:

— Знаешь… Если Профессор скажет, что это просто красивая подделка, я даже обрадуюсь. Лина усмехнулась, но в её взгляде не было лёгкости.

— Я бы тоже хотела это услышать. И вообще, чтобы тот вечер оказался просто сном. Они переглянулись — в этом взгляде было больше вопросов, чем ответов.

— Ладно, — вздохнула Лисса, спрыгивая с подоконника. — Пора спать.

Сон подкрался мягко, унося остатки дневной суеты.

Сначала — вода. Тёплая, гладкая, как стекло.

Лина стояла босиком по колено в реке. Вокруг — лес, залитый серебром, словно луну расплескали по верхушкам деревьев. Тишина. Ни звуков, ни ветра.

Потом — он.

Парень. Высокий. Чёткие черты лица, белая одежда, будто сотканная из света. Лина узнала его. Заброшенная площадка. Тот день.

Он молча подошёл и взял её за руку. В этом прикосновении не было страха. Только покой.

Они шагали по воде сквозь отражения звёзд, пока впереди не выросла Белая башня — строгая, сверкающая, как ледяной шпиль.

Лина не знала, куда идёт, но не сопротивлялась. В этом сне она чувствовала себя больше, чем просто собой. Они не говорили. Она не знала его имени, но была уверенна — он знает её.

У самого берега он отпустил её руку, наклонился ближе и прошептал:

— Ты должна пойти со мной. Орден Света ждёт тебя. И исчез. Растворился в свете.

Лина осталась одна. Башня звала. Она сделала шаг вперёд… и тут жжение в области Печати пронзило тело. Резко. Остро.

Она застыла. Дыхание сбилось. Свет вокруг дрогнул.

«Вот чёрт, как жжёт-то…» — мелькнула мысль.

Лина открыла глаза. Комната утонула в темноте, за окном тускло горел фонарь. Сердце билось ровно, но в голове пульсировал один вопрос: кто он?

Лина отодвинула майку, взглянула на Печать — на месте.

— Ты проснулась? — донёсся шёпот Лиссы из темноты.

— Да… Просто странный сон.

— Ха! Ты вздыхала во сне так, что я уж подумала — приснилось тебе что-то горяченькое, — усмехнулась Лисса.

Лина смущённо улыбнулась в полумраке:

— Мне кажется сон, был не просто сном, Лисс.

— Так даже интересней. — Прошептала Лисса, снова проваливаясь в сон.

Первые лучи утреннего света пробрались сквозь занавески, окрасив комнату мягким золотом. Тишина уступила место городу, что просыпался — шаги во дворе, лай собак, редкие гудки машин.

Лина уже была на ногах. С волосами, завязанными в небрежный пучок, в оверсайз футболке, она стояла на кухонном уголке, держа в руках две кружки кофе. Решимость читалась в каждом её движении. Она вернулась в комнату и с лёгким стуком поставила одну из кружек на прикроватную тумбочку.

— Всё, просыпайся, Лисс. Мы идём к Майку и едем к его знакомому профессору. Я хочу знать, что происходит.

Лисса зажмурилась от света и громкости слов подруги, но кофе уже источал аромат, зовущий к жизни.

— Вот это «доброе утро», вот это я понимаю, — пробурчала она, сев и подхватывая кружку.

Профессор оказался совсем не таким, каким его представляла Лина.

Никаких растрёпанных седых волос, безумных глаз за толстыми линзами и мантии до пят. Дверь открыл мужчина в выцветшем свитере с вытянутыми локтями, с парящей кружкой чая в одной руке и раскрытой книгой в другой, которую он даже не подумал закрыть.

— Проходите. Осторожно… — рассеянно бросил он.

Квартира больше напоминала не жилище, а застывший во времени архив. Полки гнулись под тяжестью книг и свитков, повсюду — коробки, ткани, плетёные шкатулки. Стены утопали в картах, пожелтевших письмах и старинных фотографиях, где лица смотрели не в объектив, а сквозь время.

Лина шагнула внутрь с ощущением, будто переступила границу реальности. Майк уверенно шёл впереди, сияя гордостью — как проводник к великой тайне.

— Девочки хотят кое-что расшифровать, в книге, о которой я вам говорил, — сказал он, когда они устроились за массивным столом, исцарапанным временем и усыпанным пятнами чернил.

— Книга? — Глубокий голос профессора с хрипотцой зазвучал, как натянутая струна. Он вытянул руки, не касаясь стола.

Лина осторожно достала книгу, словно передавала не вещь, а артефакт. Кожа обложки отозвалась мягким блеском, символ едва заметно пульсировал.

Профессор замер. Его пальцы зависли над книгой, взгляд стал тяжёлым, настороженным. Казалось, он видел не просто текст — он вспоминал что-то забытое.

— Напомните… откуда она у вас?

— Нашли в старом архиве, — Лина старалась, чтобы голос звучал ровно. — Символ показался интересным. Я люблю загадки.

Профессор склонился над книгой, не сводя взгляда. — Эта загадка может быть древнее, чем вам кажется. Пальцы скользнули по обложке, Лина уловила лёгкое дрожание — словно книга ответила на прикосновение.

— Символ… — прошептал он и перевёл взгляд на Лину.

— В старинных преданиях кое-где упоминались подобные знаки, — медленно продолжил профессор, словно вспоминая. — Свет и Тьма, сплетённые как две части единой истины…

Он замолчал, нахмурившись, и в его взгляде мелькнула тень растерянности.

— Это были всего лишь мифы. Фрагменты забытых сказаний, что пересказывались как легенды о равновесии и расколе… Я никогда не думал, что увижу такой символ вживую.

Профессор аккуратно перелистнул первую страницу, голос стал тише:

— Язык — гибрид астрального и символики. Некоторые знаки… — профессор замялся, всматриваясь в символ. — Я бы не рискнул произносить их вслух.

Он нахмурился, затем потянулся к полке и достал старую потертую тетрадь — страницы были исписаны мелким, аккуратным почерком.

— Это мои записи, — пояснил он, перелистывая страницы в поисках нужного. — Я давно интересуюсь древними системами знаков… Некоторые удалось расшифровать.

Он остановился, пробежал глазами строчки, сверяя символы.

— Вот… должно быть так.

Он положил тетрадь рядом с блокнотом, собрался и, будто взвешивая каждое слово, прочёл:

«Тот, кто носит Печать, станет пересечением двух миров. Его прикосновение способно исцелять — и разрушать. Его выбор станет не выбором, а концом. В нём сойдутся свет и тьма, как два врага в одной тени.»

— Здесь нет пола, — заметил профессор. — Но это связано с древним пророчеством.

Лина почувствовала, как холод скользнул по спине. Слова будто коснулись невидимой струны внутри.

— Простите… а вы правда верите, что это не просто легенда? — прошептала она.

Профессор посмотрел внимательно:

— Тяжело сказать. Но если это не просто легенда, тогда одно точно — прошлое не умирает, оно лишь ищет способ вернуться.

Прошло несколько часов. Профессор перебирал свитки в углу, а трое студентов склонились над записями.

— Это больше похоже на притчу, — Лисса провела пальцем по строчке. Она наклонилась к книге.

«Печать была создана не руками — а замыслом. Она несла в себе оба начала: свет и тьму. Не как врагов — а как две части истины. Она ждала не героя. А того, кто удержит обе силы. Печать не выбирала. Она звала. И лишь один мог услышать этот зов — Тот, чей путь начертан между мирами…»

Лина почувствовала, как жар пробежал по венам. Кожа запульсировала, сердце забилось в новом ритме. Мир стал обострённым: каждый звук, каждый отблеск света. В груди что-то раскрылось, как вспышка изнутри.

— Ладно, звучит красиво… Но может, это просто философская басня? — пробормотал Майк, скептически глядя на текст. — Баланс, силы… Типичная древняя поэзия.

Лисса нахмурилась:

— Иногда в легендах больше правды, чем в учебниках. Профессор задумчиво провёл пальцем по краю листа:

— Похоже, Печать пробуждается там, где нарушен баланс. Он поднял взгляд:

— Вопрос в том, готов ли Носитель к той цене, которую потребует восстановление этого баланса.

Лина слушала, чувствуя, как внутри неё вибрирует неведомая сила. Это было уже не просто ощущение — её тело и сознание менялись. Лампа на столе мигала, словно реагируя на перемены, что уже начали с ней происходить.

Глава 4. Печать. Трое и Тень

***

«Когда Истина будет исковеркана, и трое разделятся дорогами, Печать найдёт новую плоть.

Тень станет проводником, но только выбор укажет путь.»

— из записей Хроник Равновесия

Легенда, которую Лина с профессором пытались разгадать среди забытых страниц, в Веленионе никогда не была просто сказкой. Здесь она родилась как пророчество — древнее, как сама магия. Но истина редко переживает встречу с теми, кто жаждет власти больше, чем правды.

Когда страх затмил свет, один человек взял на себя роль палача судьбы. Сайрус — тот, кто когда-то клялся служить истине, — переписал её. Пророчество стало оружием. Истину стерли не только с пергаментов, но и с памяти Велениона.

Теперь лишь трое знали, какой была подлинная судьба: тот, кто исказил её ради власти… тот, кто нашёл её обломки среди лжи… и та, кто увидела в истине шанс изменить правила игры.

В Ордене Света Ник стоял у окна белоснежного зала — безупречного, как сам Орден Света, в котором он вырос и которому служил.

Рассвет мягко стелился по мраморному полу, пробираясь сквозь арочные окна. Лучи скользили по холодной геометрии колонн и стен, оживляя строгость храма.

Он не двигался. Прямая осанка — не показная, а выточенная годами дисциплины.

Светлый форменный костюм: пепельно-белый с серебряными вставками. На груди — знак Ордена: крыло, пробитое лучом. Клятва, запечатлённая в ткани. Напоминание: даже свет ранит.

За окном пробуждался Веленион — не отражение смертного мира, а его защита.

Тонкая, почти невидимая грань между людьми и хаосом. Именно Веленион сдерживал силы, что могли разорвать ткань реальности. От смертных он был скрыт во благо — чтобы не допустить вторжения магии в их хрупкий мир и не дать хаосу прорваться за грань. Грань, которую держали такие, как он. Мир, отказавшийся от славы ради долга.

Ник сжал кулак, глядя в утренний свет. Перед глазами вспыхнуло воспоминание: Кай. Сражение. Лицо девушки, появление Печати. Повторение забытого прошлого.

— Кай… Когда-то мы были союзниками …братьями.

Мысль оборвалась, когда дверь бесшумно распахнулась.

Зал Сайруса встретил холодом. Свет здесь не грел — он выжигал. Гладкие стены, колонны, вытянутые к небу. Воздух без времени и пыли — ничто лишнее не осмеливалось задержаться.

Сайрус сидел на возвышении. Его черты — резкие, будто вырезанные из света и льда. В глазах — стальное спокойствие, опаснее гнева.

Плащ с серебряной вышивкой и знак круга напоминали, кто он есть — Правитель Ордена Света. Тот, кто держал баланс, «покрывая мир светом, чтобы не сгореть».

Ник стоял перед ним, как мальчишка перед учителем.

Сколько раз он верил этому голосу? Столько, сколько длилась его память. Но сегодня голос звучал иначе.

— Девчонка выжила, — Сайрус поднялся, проходясь вдоль колонн. Голос низкий, уверенный, почти отеческий. — То, чего мы боялись, произошло. Печать снова откликнулась. Он остановился, глядя Нику в глаза:

— Нашему миру угрожает опасность. Мы не дадим Носителю и Печати слиться. Пока это только тело и символ. Но соединения нельзя допустить.

Ник сжал кулаки.

— Сколько у нас времени?

— Неизвестно. Всё зависит от того, когда её сила пробудится.

— Понял, — отрезал Ник.

Сайрус подошёл ближе:

— Ты за ней присматриваешь?

— Да, она пока не понимает, что происходит. Но… — Ник замялся. — Она каким-то образом нашла книгу. Одну из нашего мира.

— Я понял, Ник.

Сайрус положил руку на его плечо — тёплую, почти ласковую. Этот жест всегда казался поддержкой, но сегодня напоминал оковы.

— Ты — мой меч, — тихо произнёс он, глядя в глаза. — Но помни, меч не дрожит в момент удара. Доставь её в Орден.

Ник кивнул, но взгляд его скользнул в сторону, будто ища опору.

— Я был в её сне, — заговорил он, стараясь держать голос ровным. — Вел Носителя к нам… но Печать разорвала связь.

Сайрус медленно прошёлся вдоль колонны, задумчиво касаясь пальцами холодного камня.

— Приди к ней в её мир, — бросил он через плечо. — Там Печать не так активна. Только помни, Ник… время там против нас. Ты не сможешь оставаться долго.

Он остановился, снова встретив взгляд ученика.

— Приведи Носителя к нам, во что бы то ни стало. Ты знаешь, насколько она опасна для Велениона. Эту силу нужно рубить на корню.

Ник сжал кулаки, с трудом сглотнув ком в горле.

— Сайрус… если позволишь… — он сделал шаг вперёд и продолжил:

— Её силу можно попытаться извлечь. С Мирой мы не успели, но может… сейчас нам повезёт? Ты говорил, это возможно. Всё-таки это человеческая жизнь…

Повисла тишина. Сайрус смотрел на Ника долго, слишком долго, словно взвешивал не слова, а саму суть сказанного.

— Это лишь легенда, Ник, осколок и кристалл могут оказаться сказкой, — наконец ответил он.

Он подошёл ближе, и в глазах его вспыхнуло что-то стальное.

— Но я обещаю, я сделаю всё, чтобы избежать прошлого. — В голосе Сайруса скользнула едва уловимая тень иронии.

Когда Сайрус остался наедине с собой, он подошел к Зеркалу Памяти. Отражения прошлого дрожали в магическом мареве, искажённые страхом и временем.

На лице Правителя не было сожаления. Он не боялся Носителя. Он боялся того, что она принесёт: Вместо порядка — свободу. Вместо власти — равенство. А равенство стирает трон.

Если ради этого придётся солгать, уничтожить и оклеветать снова — он сделает это. Без колебаний.

Тем временем, в другом краю Велениона, в самой сердцевине Ордена Тьмы — в башне из чёрного камня, что вздымалась к небу, как обугленный шип, — Кай стоял напротив Милены. Он не склонил головы. Никогда.

Чёрная рубашка расстёгнута на одну пуговицу ниже дозволенного, боевые брюки — вызов этикету и страху.

На шее — цепь с жетоном Ордена Тьмы: полумесяц, рассечённый рваной вспышкой магии — тень, пожравшая свет.

Кай двигался с той беспечной грацией, что раздражала командиров и притягивала взгляды тех, кто знал цену страсти. Лёгкая насмешка на губах, опасный блеск в глазах. Он был не просто частью Ордена — он стал его остриём. Милена это знала.

Перед ним — она. Воплощённая тьма, что научилась блистать.

Длинное платье из чёрной парчи ловило свет, венец из обсидиана вплетался в волосы, продолжаясь магическими спиралями у висков.

На запястье — кольцо власти, источающее едва уловимый пар древней силы и клятв.

Милена смотрела Каю прямо в глаза — как равному, как тому, кого нельзя просто сломить приказом.

— Как это вышло? — её голос звенел настороженностью хищницы.

Кай мерил шагами зал, напряжение читалось в каждом движении. Рука скользнула по затылку — будто пыталась стереть не только мысль, но и саму память о случившемся.

— Всё произошло слишком быстро, — выдохнул он. — Я прибыл на место, где вспыхнула магия… Конечно же, там был и Ник.

Он резко развернулся, словно увидел перед собой призраков прошлого.

— И тут… эта смертная. Просто из ниоткуда. — Его пальцы сжались в кулак. — Потом Печать — прямо в воздухе. Девчонка должна была умереть. Не говоря уже о том, что она не должна была нас видеть — мы не проявлялись в их параллели.

Кай остановился, тяжело выдохнув, будто только сейчас осознал всю абсурдность происходящего. Медленно поднял взгляд на Милену.

— Как это возможно? — его голос стал тише, но острее. — Печать не может быть в смертном.

Милена не ответила сразу. Она стояла у окна, наблюдая за тем, как тени ложатся на башни Велениона. Лицо —

идеальная маска расчёта, ни единой эмоции.

— Слухи оказались правдой. Мира успела передать свою силу Носителя перед тем, как Сайрус её уничтожил. —

наконец произнесла она.

Кай нахмурился. Имя Миры по-прежнему отдавалось болью в сердце.

— Я не была уверена. Но сейчас понимаю, что в свое время я всё сделала правильно. — Ответила Милена.

— Что ты имеешь ввиду? — Кай смотрел на Милену с интересом.

— Со временем ты всё поймешь, Кай. Не торопи события. — С легкой ухмылкой ответила она.

— Как скажешь. — Голос Кая был спокоен. — Орден Света уже знает. Сайрус снова будет делать все, чтобы уничтожить Носителя.

Милена сделала шаг вперёд.

— Девчонка нам нужна живой, чтобы я смогла отнять её силу.

Её взгляд вспыхнул бурей подо льдом.

— Насколько глубоко в тебе еще живёт жажда мести?

Кай молча вышел на балкон, где ветер трепал его рубашку.

— Я дал клятву. Тебе. Себе. Я не позволю ничему встать у меня на пути. Ни страху. Ни сердцу.

Милена остановилась у стола, заваленного старыми пергаментами и магическими артефактами. Пальцы скользнули по выцветшему символу Печати, как будто она чувствовала её пульс сквозь бумагу. Взгляд стал задумчивым, но в нём плескалась ледяная решимость.

— Пока Печать не слилась с ней — она всего лишь оболочка, — произнесла она спокойно, словно обсуждала стратегию шахматной партии. — Но для нас важно, чтобы это слияние произошло там, где мы контролируем правила.

Она подняла взгляд на Кая, в котором отражался отблеск синих чар от светящегося кристалла на столе.

— Когда Печать активируется — я заберу её силу. Кристалл у меня уже есть, благодаря тебе, — её пальцы легко коснулись артефакта. — Осколок я ищу. Останется только разбавить всё своей плотью и кровью.

Уголки её губ дрогнули в почти невидимой усмешке.

— С последним проблем не возникнет… — в голосе скользнула тень иронии, — а вот осколок… его нужно найти. Но это не твоя забота.

Милена развернулась к Каю, её взгляд стал острее клинка:

— Твоя забота — привести Носителя ко мне. Раньше, чем Сайрус заберет её. — Ты уверен, что Сайрус не догадался, что кристалл у нас?

— Мы не оставили следов в Храме. Но если он захочет получить кристалл, то откапает только подделку. Тишина повисла между ними, как натянутая струна.

— Как ты приблизишься к девчонке? — наконец спросила Милена, прищурившись. — Она видела тебя. Кай ухмыльнулся, небрежно поправляя ворот рубашки.

— Не запомнила, — лениво бросил он, в голосе прозвучала привычная дерзость. — Я стёр своё лицо. Оставил лишь тень.

Милена одобрительно кивнула.

Кай развернулся и, не оглядываясь, растворился в темноте коридора, словно тень.

— Интересно, что ты думаешь? — раздался голос из тени. Аррин вышел из полумрака, как призрак.

— Ты слышал, — спокойно сказала Милена.

— Слово в слово. Но мне важно то, что ты не сказала.

Милена подошла ближе, её взгляд блеснул. Она провела ладонью по гладкой поверхности стола, будто чувствовала сквозь дерево вибрации грядущей власти. В её голосе не было ярости — только стальной холод уверенности.

— В этот раз я не позволю Сайрусу её убить, — медленно произнесла она, и в каждом слове звучала клятва самой себе. — Я заберу её силу. Я — единственная, кто её достоин. Ни какая-то там мелкая девчонка, а я. Я должна привести тёмных магов к власти.

Она развернулась резко, словно её слова уже вершили судьбу мира.

— Я уничтожу Сайруса. Подчиню Веленион. Не ради хаоса, не ради анархии, как он думает… Я стану Законом. Единственным Законом, что действительно удержит этот мир от распада.

В её голосе была холодная логика человека, который давно понял: порядок возможен лишь тогда, когда власть сосредоточена в одних руках. В её руках.

Когда Аррин растворился в тени,, башня погрузилась в вязкую тишину. Лишь магия, скрытая в её стенах, шептала о грядущем.

Высоко над скалами, где ветер рвал облака в клочья, Кай стоял на краю обрыва, глядя в медленно разгорающийся рассвет. Под воротом куртки вспыхнула тёмная Печать — отклик на мысли, что он старался заглушить годами. Но прошлое всегда находило путь.

Он прикрыл глаза.

Когда-то всё было другим. Когда-то они были трое: Ник, Кай… и Мира. Первая Печать. Первая трещина в их мире. Воспоминание накрыло, как волна.

…Они сидели на крыше бастиона Ордена Света, болтая ногами в пустоту и наблюдая, как Веленион переливается за горизонтом: волны энергии, звёзды из магии, храмы на отвесных скалах.

— А если бы вы не выросли в Ордене? — спросила она тогда, её голос звучал, как музыка среди вечности.

— Я был бы вором, — сказал Кай. — Или попал бы в Орден Тьмы, с моим-то характером. Но, думаю, мне бы всё равно досталась ты, — он улыбнулся, обнял Миру и поцеловал в щёку.

— Скромность не твоё, — фыркнула Мира, смеясь.

Их чувства были сильнее всех обетов. Единое целое. Инь и Ян. Свет и пламя.

— А ты? — спросил Ник. — Что бы ты выбрала?

— Музыку. Преподавала бы детям, здесь, в Ордене.

— Ну да, — усмехнулся Ник. — Зачем спрашивал…

Для Ника и Кая она была светом. Чистым. Тёплым. Мудрым. Тем, кого невозможно было не любить. И тогда — они оба любили её. Но только один это признал.

Глава 5. Ловушка в улыбке

***

«Печать не признаёт слабости, но принимает сомнение.

Кто отринет себя — станет тенью.

Кто примет — ступит на путь, где каждая ошибка обжигает.»

— из записей Хроник Равновесия

Город уже тонул в сумерках, когда Лина и Лисса вышли из квартиры профессора. Воздух был прохладным, пахло дождём и пыльным асфальтом. Майк, как всегда, отмахнулся с улыбкой:

— Я домой. Созвон, как придёт гениальная идея, — и скрылся за углом, засунув руки в карманы.

Лина молчала. В груди по-прежнему пульсировало странное чувство — то самое, что зародилось ещё там, в комнате профессора, когда она читала древние строки. Будто под кожей что-то проснулось. Что-то… чужое. Или давно забытое.

Она шла, пытаясь поймать тишину, хоть на миг. Но Лисса, как водится, не могла молчать.

— Ты только подумай! Настоящее пророчество! Символ, другой мир, магия! Лин, это же как в фильмах! — тараторила она, подпрыгивая на ходу. — А если ты и правда Носитель? Ты это видела! Ну, ты видела?! Как он на тебя смотрел! Как книга реагировала! Это же…

Лина зажмурилась на секунду. Каждый звук вонзался в уши, как игла. Она не слышала слов — только поток, от которого хотелось спрятаться. Хоть куда-то. Её мысли путались, сердце било тревогу, а внутри росло одно желание — желание тишины.

Фонари вдоль аллеи зажглись, разбивая вечер медово-жёлтыми кругами света. Лисса продолжала говорить, не замечая, как Лина сжимает кулаки.

— …может, у тебя есть какие-то скрытые способности? Может ты теперь мысли читать умеешь! А ну-ка попробуй! —

засмеялась Лисса.

— Лисса… — Лина выдохнула сквозь стиснутые зубы.

— Ну я серьёзно! Вдруг ты теперь супергеройка! Или ведьма! Только без метлы, ха-ха…

— Лисса, замолчи! — сорвалась Лина.

И в ту же секунду — вспышка. Фонарь над их головами вспыхнул слишком ярко и с треском разлетелся на осколки.

— Ах! — вскрикнула Лисса, прижимая руку к плечу.

Стекло срезало кожу. Алая полоска крови быстро проступила на руке. Остальные осколки осыпались на асфальт, звеня, как разбитые нервы.

Лина застыла. Она чувствовала, как по венам прокатилась волна жара, как ладони обожгло внутренним пламенем.

— Лисса… — голос сорвался на шёпот. — Ты… Ты в порядке?

Лисса медленно опустила руку, осматривая порез. Кровь была, но рана оказалась не глубокой. Она перевела взгляд на Лину — и в её глазах не было вопроса. Только понимание.

— Лина… всё нормально. Правда. — мягко сказала она, чуть улыбнувшись сквозь боль.

Лина покачала головой, чувствуя, как в горле встает ком, а сердце сжимается от ужаса и вины. Она точно знала, что это проявилось то, что в ней начало просыпаться.

— Нет… Я… Я не хотела…

— Я знаю, — перебила Лисса быстро, будто стараясь заглушить её мысли. — Всё в порядке. Подумаешь, царапина.

Но Лина уже сделала шаг назад.

— Мне нужно идти, — выдавила она и резко развернулась.

— Лина! — позвала Лисса, но без упрёка. В голосе звучала тревога и… принятие.

Лина почти бежала, с трудом сдерживая слёзы. Её пугала не магия. Пугало то, что она не контролировала себя. Пугало, что первая, кого она ранила — была Лисса.

«Я опасна… Даже для тех, кто мне дорог…»

Позади осталась лишь аллея, мигающий фонарь и Лисса, стоящая в полумраке, наблюдая, как её подруга уходит —

не от неё, а от самой себя.

Лина шла, не разбирая дороги, пока сумерки окончательно не поглотили город. Сердце всё ещё колотилось в груди, ладони саднило от невидимого жара. Мысли метались, как вспугнутые птицы: «Что со мной? Как это остановить? А если не смогу?»

Когда разум немного прояснился, ноги сами привели её к знакомому месту — небольшому кафе за углом. Тихий островок, где всегда пахло корицей, апельсиновыми корками и свежим дождём.

Она опустилась за крайний столик у окна, даже не помня, как сделала заказ. Чашка с остывающим чаем стояла нетронутой. За стеклом капли медленно стекали вниз, рисуя хаотичные узоры, будто отражая её собственную растерянность.

В голове крутились обрывки разговора с профессором, мерцание символа, вспышка фонаря и лицо Лиссы с кровавой полоской на плече. Лина зажмурилась.

— Всё под контролем… — прошептала она, не веря собственным словам.

И в этот момент чей-то голос нарушил зыбкую тишину.

— Не уверен, что «под контролем» — подходящее описание для девушки, что выглядит так, будто ее мир рухнул.

Лина вздрогнула и обернулась. Перед ней стоял мужчина — высокий, с лёгкой небрежностью в облике, словно он сошёл с афиши какого-нибудь нуарного фильма: тёмное пальто, влажные от дождя волосы, прищуренные глаза цвета грозы и та самая улыбка — лукавая, уверенная, как у человека, который знает, что нравится.

— Можно? — Кай кивнул на свободный стул, но сел, не дожидаясь ответа.

Лина нахмурилась, но промолчала. В нём было что-то… настораживающее, но не в плохом смысле. Скорее, как магнит, к которому тянет, даже если знаешь, что можно обжечься.

— Не люблю пить кофе в одиночестве, — продолжил он, бросив взгляд на её остывший чай. — А ты, похоже, сегодня борешься с миром и проигрываешь всухую.

Лина скрестила руки на груди, пытаясь сохранить дистанцию.

— Вы всегда так подходите к незнакомкам с философией и диагнозами?

Кай усмехнулся, откинувшись на спинку стула. В его взгляде скользнула искра интереса.

— Только к тем, кто явно хочет спрятаться от себя, но выбрал для этого витрину с окнами. — Он наклонился чуть ближе, голос стал мягче, почти заговорщицким:

— Кстати, за загадочность обычно ставят плюс.

Лина не удержала лёгкой полуулыбки — в первый раз за весь день.

— А вы…?

— Кай, — без тени замешательства ответил он. — Просто хороший парень, который оказался рядом, когда дождь начал лить не только с неба.

Он снова посмотрел в окно, давая ей время переварить его появление.

— Когда мир трещит по швам, — сказал он задумчиво, — главное — понять, кто тянет тебя за ниточки. Иногда враг может носить мантию света.

Лина почувствовала, как эта фраза зацепила что-то внутри.

— Что это должно значить?

Кай встал, поправив пальто, его улыбка стала ещё более обескураживающей.

— Просто наблюдение. — Он уже отходил, когда добавил, не оборачиваясь:

— Увидимся, Лина.

Она напряглась. Имя. Он не спрашивал его.

Дверь звякнула, и Кай растворился в вечернем воздухе, оставив после себя лёгкий запах дождя и ощущение начала игры, о правилах которой знала пока только одна сторона.

Лина долго не решалась вернуться в кампус. Ноги сами вели её по улицам, но не в сторону общежития. Мысль о том, что придётся встретиться с Лиссой, обжигала.

Она боялась увидеть в глазах подруги то, что не сможет вынести — боль, обиду или, что ещё хуже, страх.

Но молчание давило не меньше. Особенно после странной встречи в кафе. Всё внутри требовало выговориться, сбросить с себя груз непонимания и тревоги.

Лина остановилась у входа в кампус, подняв взгляд на окна их комнаты. Где-то там Лисса. Та, кто рядом с трёх лет. С приюта, где у них обеих не было никого, кроме друг друга.

Лисса была её домом задолго до того, как они нашли крышу над головой.

Вместе — в детских шалостях, в школьных страхах, в первых мечтах о будущем. Лина всегда держалась особняком, замкнутая и осторожная, а Лисса была, словно солнечный луч, который упорно пробивался сквозь любые стены.

«Я не могу оттолкнуть её…» — Лина сжала кулаки. «Она — единственное, что у меня есть по-настоящему.»

Сделав глубокий вдох, она толкнула дверь и поднялась по лестнице.

Когда Лина вошла в комнату, сердце стучало так, будто она шла на бой. Лисса сидела у окна, склонившись над книгой, но, услышав шаги, сразу обернулась.

Ни слова.

Лисса просто встала и обняла Лину крепко-крепко, как умела только она — без лишних вопросов, без упрёков. В этом объятии было понимание и напоминание: «Я рядом. Что бы ни случилось.»

Лина закрыла глаза, позволив себе на мгновение расслабиться. Тишина между ними была куда громче любых слов.

Позже, когда напряжение немного спало и они устроились на своих местах, Лина всё-таки рассказала о встрече с Каем. О странном незнакомце, который говорил загадками.

Лисса слушала с сияющими глазами, и, стоило Лине упомянуть его имя, как на лице подруги появилась характерная мечтательная улыбка.

— Постой… — Лисса приподнялась на локтях, — Кай? И ты говоришь, высокий, тёмные волосы, глаза цвета грозы?.. Лина! Да это же ходячий романтический клише! — Она хлопнула подругу подушкой. — Почему такие мужчины всегда подходят к тебе, а не ко мне?

Лина не удержалась и слегка улыбнулась, покачав головой:

— Потому что ты бы его сразу затараторила до смерти. Лисса фыркнула, прищурившись:

— Да ладно тебе! Некоторые любят болтушек… — Она театрально вздохнула. — Ну хоть номер телефона он тебе оставил?

— Нет, — Лина закатила глаза. — Он просто… исчез. Лисса надула губы, но тут же хихикнула:

— Ну, знай, если он появится ещё раз — я с тобой. У меня к нему будет тысяча вопросов.

Лина вздохнула, чувствуя, как тяжесть дня немного отступает под натиском лёгкости Лиссы.

«Даже если мир рушится… Лисса всегда найдёт, как склеить его шуткой.»

И в этом была её магия.

Глава 6. Осколок Единства

***

«Осколок — лишь часть. Один увидит в нём цепь, чтобы подчинить.

Другой — возможность, чтобы защитить.»

— из записей Хроник Равновесия

Тени Велениона ложились на улицы, как шёлк, впитавший ночную прохладу. Кай шагал по узким улочкам, где свет фонарей мерцал сквозь туман магии, направляясь туда, где можно было забыться — хотя бы на время.

«Носитель…» — мысли снова возвращались к Лине.

Её глаза, полные непонимания. Он запомнил этот взгляд. Не потому, что в нём было что-то особенное. А потому, что впервые за долгое время он увидел ключ к своей свободе.

«Не человек. Оружие. Именно так я должен её воспринимать.»

Кай усмехнулся, поправляя ворот расстёгнутой рубашки. Орудие, что приведёт его к финальному удару по Сайрусу… и по прошлому.

Дом Утех встретил его привычным полумраком, запахами ладана, вина и пряностей. Музыка струилась в воздухе, как обещание греха. Здесь его знали и здесь ему были рады.

— Кай… — раздалось сладким голосом, как только он пересёк порог.

Две девушки скользнули к нему, словно тени, сотканные из бархата и желания. Одна — с волосами цвета меди, другая — тёмная, как полночь. Их пальцы уже скользили по его груди, стягивая с него куртку, пока он лишь лениво наблюдал за их игрой.

— Я скучал по вам, — прошептал он, опускаясь на шёлковые подушки.

Губы коснулись его шеи, пальцы вплелись в волосы. Дыхание стало жарче, тела теснее. Кай отвечал на ласки с той страстью, за которую его здесь боготворили — жадно, уверенно, без намёка на стеснение. Он знал себе цену. И знал, как брать то, что хотел.

Губы девушки скользнули по его груди, вторая зашептала что-то на ухо, легонько прикусывая кожу. Его руки скользнули по изгибам их тел, разрывая пространство между предвкушением и действием.

Жар нарастал, дыхание становилось прерывистым, когда вдруг… в груди отозвалась тёмная дрожь. Амулет ордена Тьмы вспыхнул на груди — не больно, но властно. Зов, от которого не укрыться.

Кай выдохнул сквозь сжатые зубы, запрокинув голову назад. Девушки ничего не заметили — их пальцы продолжали скользить по его телу, но он уже был не здесь.

— Чёртова Милена… — прошипел он с досадой.

Собрав волю в кулак, Кай мягко отстранил одну из девушек, поймал ладонь второй и поцеловал её запястье, оставив на коже горечь незавершённой страсти.

— Придётся отложить удовольствие, красавицы, — его голос стал ниже, с хрипотцой желания, что требовало продолжения.

Он поднялся, натягивая рубашку, движения — быстрые, но по-прежнему грациозные. Из кармана полетели несколько серебряных монет, звякнув о стол.

— За ожидание, — бросил он с усмешкой и, не оглядываясь, вышел в ночь.

Ветер встретил его прохладой, но жар под кожей ещё долго напоминал, как близко он был к забвению.

«В следующий раз…» — подумал Кай, чувствуя, как зов жетона ведёт его к новой игре, где страсть уступала место войне.

Милена стояла у массивного стола.

На нём — не просто карта земель, а сеть влияний, магических потоков и точек силы. В центре, словно сердце этого плана, лежал кристалл — гладкий, тёмно-синий, с алыми прожилками, что мерцали, как пульс живого существа.

Кристалл Разделения.

Кай вошёл без стука — так входили лишь те, кто давно перешагнул черту формальностей.

— Ты сорвала мне вечер, который обещал быть горячим, — громко произнёс он. — Надеюсь, это будет того стоить. Милена не ответила сразу. Пальцы скользнули по кристаллу, и алые прожилки вспыхнули.

— Осколок Единства найден. Он в Пустошах Ветра. В Руинах древнего храма.

Когда она подняла взгляд, в нём не было жадности. Только холодная решимость.

— Без Осколка Единства этот кристалл Разделения — всего лишь нож. Он разделяет, но не удерживает. Чтобы забрать силу Носителя… мне нужна не только трещина, но и цепь. Ты должен доставить мне Осколок Единства.

Кай молчал, внимательно слушая.

Милена обошла стол, шаги звучали гулко в тишине зала.

— Возьми лучших. Следопытов. Магов. Пустоши не прощают ошибок. И ещё… Милена задумалась, затем добавила, понизив голос:

— Как только вы войдёте туда, Сайрус узнает. Эти земли с древних времён стали раной мира. Любое вмешательство заставляет потоки магии дрожать, и Веленион слышит этот зов.

Она усмехнулась, криво:

— А что Веленион слышит — Сайрус всегда ловит первым.

Пустоши Ветра раскинулись до самого горизонта — серые, мёртвые, пропитанные древней магией, которую давно никто не контролировал. Воздух дрожал, искривляя пространство, превращая реальность в зыбкое марево, где прошлое и настоящее сливались в призрачные силуэты.

Войско Ордена Тьмы двигалось беззвучно, как одно живое существо, ведомое волей одного человека.

Чёрные мантии с серебряными знаками рассекали пыльный воздух, сапоги ступали в унисон, не издавая лишнего звука. Двенадцать отборных — не просто воины, а личная тень Милены. Те, кто клялся верностью не Ордену, а Каю лично, как своему главнокомандующему. Именно он был их Господином в Тьме.

Шёпотом передавали истории о том, как он одним взглядом заставлял дрожать самых отчаянных. Как его имя останавливало сердца быстрее, чем его клинок.

Они не просто слушались Кая — они боялись его. И боялись правильно.

Впереди, уверенный и хищный, шагал Кай. Его движения были точны, как выверенный удар. Спина прямая, взгляд цепкий. Он не отдавал громких приказов — достаточно было одного взмаха руки, чтобы целый отряд замер.

И сейчас, когда он поднял ладонь, весь отряд в одно мгновение остановился, будто сама Тьма сжала их в кулак.

Перед ними раскинулись руины древнего храма. Каменные останки, изломанные временем, стояли вопреки здравому смыслу — колонны будто удерживала неведомая сила. Руны на стенах вспыхивали тусклым светом, словно храм ещё помнил тех, кто осмелился здесь дышать.

Из чёрного входа тянуло холодом, но хуже был шёпот — едва различимый, вкрадчивый, проникающий под кожу и оставляющий после себя липкий след страха.

Варрен, правая рука Кая, шагнул вперёд, бросив хриплым голосом:

— Пустоши не любят живых. Здесь магия спит… но просыпается, когда чует кровь или страх.

Он говорил не для предупреждения — для напоминания тем, кто мог забыть, с чем они имеют дело.

Кай молчал. Он лишь окинул бойцов взглядом — тяжёлым, как клеймо. Никто не осмелился спросить или усомниться.

Они знали: если кто и выведет их из этого места живыми — то только он, а сли кто-то оступится — Кай оставит его без колебаний.

Без лишних слов Кай первым пересёк порог. Остальные последовали за ним.

Как только последний воин исчез за каменными стенами, ветер стих. Пустоши замерли, наблюдая за теми, кто осмелился нарушить их вечный покой.

Факелы вспыхнули зелёным пламенем, отозвавшись на амулеты, что висели у каждого на груди. Свет дрожал, выхватывая из темноты руны и изломанные силуэты. Казалось, храм дышал — в такт их шагам.

Пол под ногами был выложен мозаикой древних символов. Здесь каждый шаг мог стать последним — одно неверное движение, и ловушки расправят свои клыки.

Молодой маг, чей взгляд давно потускнел от слишком ранней встречи со страхом, провёл ладонью по стене. Руны вспыхнули, оживая в ответ на его прикосновение.

Кай наблюдал за этим без эмоций. Он знал цену каждому из них.

Для него это были фигуры на доске. И если ради победы придётся пожертвовать половиной — он не дрогнет.

— Язык Хранителей… — пробормотал молодой маг, проводя пальцами по выцветшим рунам. — «Не разделяйте то, что создано Единым. Ибо расплата настигнет нарушивших равновесие.»

Кай, стоящий позади, усмехнулся холодно, почти беззвучно. Предупреждения древних давно потеряли смысл для тех, кто привык сам писать правила.

Варрен бросил на командира взгляд, полный мрачного согласия:

— Для морали мы пришли слишком поздно. Нас интересует то, что уже нарушено.

Кай едва заметно кивнул. Его молчаливое одобрение заставило отряд двинуться вперёд.

В глубине храма тишина сжимала горло. Каждый шаг отдавался в ушах глухим эхом, а стены будто следили за ними.

И вот — зал.

Пьедестал, окружённый расколотыми колоннами, держал в воздухе Осколок Единства. Камень источал серебристо- голубое сияние, а вокруг него витали тонкие нити чар — неуловимые, но готовые разорвать на части любого неосторожного.

— Варрен, — спокойно прозвучал голос Кая.

Правая рука командира бесшумно двинулся вперёд. Обходя магические ловушки, он сомкнул пальцы на артефакте. Осколок дрогнул, но Варрен уже убирал его в зачарованный контейнер.

Как только камень исчез в защитной оболочке, Кай развернулся:

— Уходим.

Но стоило им сделать шаг назад, как один из магов замер, вглядываясь в тьму у выхода.

— Командир… Мы не одни.

Кай уже чувствовал, как чужая магия пробирается сквозь стены. Взгляд его стал острее клинка, когда в проёме заблестели золотые символы Ордена Света.

Их враги ступали в руины, облачённые в светлые мантии.

Кай усмехнулся, выхватывая свой клинок. Сталь вспыхнула тьмой — не обычный металл, а проводник магии. Как и у каждого в этом отряде, клинок был продолжением их воли, усилием, через которое энергия вырывалась наружу с разрушительной мощью.

Маги Ордена Тьмы не нуждались в громких заклинаниях. Их оружие было создано для того, чтобы направлять стихию их дара — у кого-то это был холод, у кого-то — тьма, у кого-то — огонь или яд.

Отряд выстроился, готовый к бою.

Кай не спешил. Он посмотрел на врагов с ледяным спокойствием.

— Проложим дорогу обратно, — сказал он.

И в тот же миг их клинки вспыхнули. Тьма ответила на зов своих хозяев.

— Встать в полукруг! — прозвучал голос Кая.

Воины Ордена Тьмы молниеносно заняли позиции, прячась за изломанными колоннами. Маги сплели защитные чары, двое уже начертили полукруг портала — путь отступления, если что-то пойдёт не так.

Кай стоял в центре.

Со стороны Ордена Света наступали слаженно, словно одно тело. Белые мантии вспыхивали в утреннем свете, но Кай видел за этим ложным сиянием лишь фанатизм и лицемерие.

Их возглавлял Ник.

Кай усмехнулся уголком губ, когда узнал фигуру с золотыми узорами на мантии.

— Ник… — пробормотал Кай с ядовитым удовлетворением. — Пёс на цепи Сайруса.

Варрен, вставший рядом, хищно ухмыльнулся, косо глянув на командира:

— Уж больно рвётся к нам, как будто старые счёты вспомнил.

— Он их никогда не забывал, — холодно бросил Кай, сжимая рукоять клинка. — Как и я.

Вспышка магии взорвала воздух.

Заклинания Ордена Света обрушились потоком ослепительного света, взрывая землю и камень. Защитные сферы Тьмы дрожали под натиском, отражая лишь часть ударов. В ответ клинки воинов Кая выплеснули тьму — волны мрака рассекали пространство, оставляя зияющие раны в воздухе.

Бой кипел, вихри пыли и магии застилали обзор. Крики, всполохи чар, запах палёной плоти и сталь, звенящая магическим эхом.

Кай двигался, как воплощённая смерть — быстрый, точный, безжалостный. Всё его внимание было приковано к Нику.

Их взгляды встретились сквозь хаос битвы. Два мира. Два предательства.

— Ты жалок, Ник! — бросил Кай, ударяя клинком, переполненным тьмой. — Всё ещё бегаешь по приказу Сайруса?

Ник отбил удар, его меч вспыхнул ярче, обрушив на Кая волну света.

— А ты — предатель! — рявкнул Ник, отталкиваясь и атакуя с новой силой. — Ты отрёкся от нас и выбрал Тьму!

Их клинки скрестились, магия взвыла от напряжения. Вокруг всё исчезло — остались только они, застывшие в поединке взглядов и силы.

Тем временем Варрен командовал отступлением, прикрывая магов, которые отчаянно завершали круг портала. Один за другим падали воины Тьмы, но Кай не смотрел назад — он знал, что Варрен справится.

Вспышка света где-то сбоку на мгновение ослепила Кая, и тот резко отступил. Он бросил последний взгляд на Ника, в чьих глазах полыхала ярость и боль.

— Отходим, всё, что нам нужно было — у нас, — усмехнулся Кай, отступая к порталу. Варрен метнул последнюю волну теней, разорвав наступление Ордена Света.

— Передай привет Сайрусу, — холодно бросил Кай и шагнул в сияние портала. Вспышка тьмы поглотила остатки отряда.

Когда магия рассеялась, Пустоши вновь затихли. Лишь пыль и кровь напоминали о том, что здесь разгорелся бой. Ник стоял среди развалин, сжимая меч. Перед ним осталась только пустота.

Кай ушёл. Осколок Единства — вместе с ним. Возможность спасти жизнь носителю ускользнула.

Ник брёл по коридорам Ордена, стараясь удержать злость внутри, но каждый шаг лишь разжигал пламя.

Сколько раз он говорил Сайрусу, что старые легенды — не просто сказки, что Кристалл и Осколок действительно существуют. Но для Сайруса всё было либо подвластным, либо несуществующим.

— Осколок… в их руках, — голос Ника звучал жёстко. — Кай забрал его. Милена теперь на шаг впереди. Мы упустили шанс не только защитить артефакт… но и спасти Носителя.

Сайрус молчал, вглядываясь в магическую карту Велениона, где слабым светом пульсировали ключевые точки. Когда он наконец заговорил, в голосе звучала холодная, выверенная уверенность:

— Мы не могли это предвидеть.

Ник шагнул вперёд, не скрывая раздражения:

— Не могли? — в его голосе зазвенела сталь. — Если бы мы действовали раньше…

— Достаточно, — Сайрус не повысил голоса, но зал словно замер. — Ты забываешься, Ник.

— Я говорю правду, — с нажимом продолжил Ник. — Теперь шансов всё меньше. Мы не только жизнь можем не спасти, но и даём возможность Милене захватить силу Носителя. Осколок нужно забрать. Я готов возглавить войско сию минуту.

Сайрус медленно развернулся, и его взгляд был холоден, как лезвие меча.

— Ты не пойдёшь за Осколком, — сказал он тихо. Ник замер, поражённый.

— Что? Но это…

— Глупо и опрометчиво, — перебил Сайрус. — Сейчас важнее не догонять Милену, а опередить. Кристалл Разделения. Ты поведёшь отряд туда. Пусть другой отряд займётся погоней за Осколком.

— Но… — Ник сжал кулаки, в голосе сквозила ярость. — Это значит отдать Милене фору. Ты сам учил меня: не оставлять врагу шанса укрепиться!

— Я учил тебя думать, — резко сказал Сайрус. — Осколок — часть. Кристалл — еще одна. Если она соберёт оба, мы проиграем. Если у неё будет только Осколок — мы сможем действовать. Я назначу другой отряд для перехвата. Это не твоя забота.

Тишина повисла между ними, напряжённая, как натянутая тетива.

Ник смотрел прямо в глаза Сайрусу, в его взгляде кипела сдерживаемая злость… но он понимал, приказ есть приказ.

Глава 7. Трещина в Реальности

***

«Улыбка — не всегда отражение света. Часто она — маска, скрывающая волка в тени.

Истину не познаешь, глядя лишь на лицо.»

— из записей Хроник Равновесия

— Лина, не смей спорить! Мы уже всё решили! — Лисса, сияя энтузиазмом, размахивала телефоном. — Майк заслужил нормальный день рождения, а не очередной вечер с пиццей в кампусе. Я сняла домик у озера — природа, костёр, музыка… И ты с нами пойдёшь, даже не думай отнекиваться!

Лина устало улыбнулась, наблюдая, как Лисса с азартом втягивает её в авантюру. Спорить было бесполезно — Лисса умела заставить забыть про все «нет».

Но в глубине души Лина не чувствовала себя готовой.

Мир всё ещё не вернулся на место после всего случившегося. Символ под кожей отзывался на каждую эмоцию —

тихо, но настойчиво. Слишком легко было представить, как в разгар веселья что-то снова пойдёт не так. Мысль о том, что сила может вырваться в самый неподходящий момент, сжимала сердце холодом.

Но Лисса смотрела так, как смотрят только на близких. С надеждой, что всё станет проще, если просто… попробовать.

Лина колебалась, но не нашла в себе сил отказать.

Так они и оказались здесь — в уютном деревянном домике с видом на озеро. Вечер быстро перетёк из «скромного праздника» в настоящую вечеринку. Костёр трещал, в воздухе витал запах дыма, хвои и горячего шоколада с корицей. Ребята смеялись, звучала музыка, кто-то уже достал гитару.

Майк был в центре внимания, довольный и слегка смущённый от того, как Лисса всё организовала.

Лина сидела на ступеньках террасы, грея руки о кружку, наблюдая за огнями костра. Было приятно — по- домашнему тепло, почти беззаботно.

Мысли всё равно возвращались к недавним событиям, не давая ей насладиться обычными мирскими радостями.

— Ты опять задумалась, — Лисса подсела рядом, хитро сощурившись. — Лина, расслабься! Сегодня мы празднуем, а не думаем обо всем, что накопилось за последние дни.

Лина усмехнулась, собираясь что-то ответить, но в этот момент скрипнула калитка.

Кай появился, как всегда, внезапно и уверенно, будто этот мир принадлежал ему с самого начала. Тёмные джинсы, расстёгнутая рубашка, непонятный амулет на шее ловил отблески костра. Его походка была ленивой, почти небрежной, но в каждом движении чувствовалась грация.

— Кто это? — удивлённо спросил Майк, обернувшись к незнакомцу.

— Добрый вечер, — Кай остановился, его взгляд скользнул по компании, задержавшись на Лине. — Вижу, вы хорошо устроились в моём доме.

Лисса оживилась первой:

— О! Вы хозяин? Спасибо за шикарное место, тут всё просто замечательно! Майк подошёл с протянутой рукой:

— Майк. А у нас тут день рождения. Присоединяйтесь, если не против шума.

— Кай, — коротко представился он, пожимая руку с лёгкой полуулыбкой. — Я забыл кое-какие вещи, хотел забрать. Но если приглашаете, с радостью останусь. Я не против весёлой компании.

Лисса уже подбежала, явно заинтересованная новым лицом:

— Лисса. А это Лина, — с намёком представила она подругу.

Кай скользнул взглядом по Лине, и его улыбка стала чуть глубже, теплее — но с той же опасной искрой.

— Мы с Линой уже встречались, — мягко сказал он.

Вечер закрутился быстрее. Кай легко влился в компанию, его обаяние растапливало лёд даже у самых скромных. Лисса буквально светилась рядом с ним, засыпая вопросами, Майк смеялся, оценивая «удачное знакомство».

Но Кай всё равно держал фокус только на Лине.

Когда музыка сменилась на медленную мелодию, он оказался рядом, как тень.

— Танцуешь? — спросил он, протягивая руку без намёка на отказ.

Лина хотела было отказаться, но его пальцы уже легко обхватили её запястье, и сопротивляться стало глупо.

Они вышли к костру. Кай притянул её ближе, чем позволяли правила приличия. Его ладонь легла на талию, другая

— скользнула по её руке. Тела двигались в ритме музыки, но сердце Лины, к её же удивлению, билось немного в другом такте.

— Это вечеринка, Лина, а ты напряжена так, словно войн, готовый к атаке. — прошептал он, его губы скользнули слишком близко к её щеке.

Лина вскинула на него взгляд, в котором смешались вызов и опасение:

— Это удивительное совпадение. Сперва кафе, сейчас тут. Я, кстати, до сих пор не пойму, откуда ты мое имя знаешь?

Кай усмехнулся, кончиками пальцев обведя линию её спины — лёгкое, почти невинное касание, от которого по телу пробежала дрожь.

— Ты мне сама его сказала. Там, в кафе. Но, очевидно, тот вечер у тебя выдался тяжелым, раз ты не помнишь таких деталей.

Его голос был низким, обволакивающим, словно тёмный бархат. И это позволило ей поверить в правду, которую он так красиво говорил.

Когда музыка сменилась, Кай медленно отпустил её, позволяя себе задержать взгляд на её губах.

— Спасибо за танец, Лина.

Он ушёл, оставив после себя необъяснимое головокружительное ощущение. Лисса тут же подбежала, глаза её сияли:

— Ну?! Он же огонь, да? Скажи, что ты это тоже почувствовала!

Лина сделала вид, что закатила глаза, но сердце всё ещё несло к себе имя этого человека.

Спустя какое-то время музыка, шум гостей и восторг Лиссы, которая без умолку говорила о парнях, которых считала самыми привлекательными на вечеринке, начал давить на Лину. Она решила, что пришло время уединиться.

— Лисса, я, пожалуй, пойду отдыхать. Что-то я устала. — ответила она, глядя на Лиссу, которая явно отдыхать еще не собиралась.

— Книгу почитаю, посмотрю записи, что дал профессор. — словно отпрашиваясь сказала Лина.

— Ну вот те на… ладно, иди, отдыхай. Книга у меня в рюкзаке на кровати. Едва Лина поднялась в комнату — как замерла.

В дверном проёме стоял Кай.

Он двигался тихо, почти лениво, в руках держал странный кристалл, испускающий еле заметное свечение. Лина замерла, прислушиваясь.

— Здесь, — произнёс он тихо, глядя на книгу. — Нашёл.

Лина не сразу поняла, что он не просто говорит в пустоту. В кристалле заструился свет, и отозвался холодный, уверенный женский голос.

— Забери её, нужно понять, что это за книга.

Лина почувствовала, как по спине пробежал холод.

Кай убрал кристалл и протянул руку. Пальцы едва коснулись обложки, как книга отозвалась — искра с треском ударила его по ладони.

— Чёрт… — выдохнул он, нахмурившись и глядя на книгу с явным удивлением и раздражением. — Что за…

Лина почувствовала, как сердце забилось быстрее. Паника и инстинкт слились воедино. Она не хотела, чтобы он трогал эту книгу. Её разум кричал «Стоп!», и рука сама потянулась вперёд.

— Не трогай её! — вырвалось у Лины.

И в этот момент из её ладони вспыхнул ослепительный луч — густой, как жидкий свет, с гулким разрядом магии. Всё произошло быстрее мысли.

Кай едва успел вскинуть руку, отражая удар. Всполох силы взорвался между ними, заставив стены дрогнуть.

— Да ты шутишь… — прорычал Кай, отступая на шаг, но его взгляд уже потемнел, стал внимательным и опасным. Теперь он смотрел на Лину иначе — не как на девушку с вечеринки, а как на Носителя силы.

Лина задыхалась от шока, глядя на свою руку. Она не понимала, как это произошло, но знала одно — Кай не тот, за кого себя выдаёт.

Он сделал резкий шаг к ней, ловко перехватив её запястье, прежде чем она успела даже подумать о следующем импульсе.

— Тише… — его голос был низким, почти шёпот, но в нём звучала сталь. — Лина, послушай меня. Это не то, что ты думаешь. Я—

Он не успел договорить.

Со спины раздался звук удара. Тяжёлый кубок, что Лисса успела схватить, ударил Кая прямо в затылок. Он пошатнулся, ослабив хватку, и рухнул на пол.

— Вот дерьмо… — выдохнула Лисса, держа «оружие» в руках с расширенными глазами. — Ты в порядке?!

Лина стояла, смотрев на Кая, который лежал без сознания, и не могла поверить в то, что только что произошло.

— Лисса… — прошептала она, голос дрожал. — Он… он знал про книгу. Он не тот, кем кажется.

Лисса бросила взгляд на Лину, потом на книгу, и снова на Кая:

— Да уж… Это тебе не просто флирт у костра. Она подошла ближе, заглянув в лицо Кая:

— Чёртов красавчик… Всегда самые опасные.

Лина сжала пальцы в кулак, стараясь успокоить дыхание. В груди всё ещё пульсировала магия — как будто пробудившийся зверь не спешил снова засыпать.

— Что нам теперь делать? — спросила Лисса, вскинув бровь.

— Бежать. Единственное место, где мы можем спрятать книгу — у профессора.

Глава 8. Песнь отречённых

***

«Время сна не бесконечно. Иллюзии рассеются, когда Носитель будет выбран судьбой.

Тогда те, кто забыли, кем были, пробудятся. Тогда реальность потребует возвращения.»

— из записей Хроник Равновесия

В горах Раскола, где когда-то впервые войны Света и Тьмы сошлись в великой битве, находился лагерь Отречённых. Здесь не было вычурной архитектуры Орденов, только шатры, костры и древние тотемы, вросшие в землю, словно сами решили остаться с теми, кто отверг правила Велениона.

Сиана сидела у огня, укрывшись в тёплый плащ из старой шерсти, поверх которого были развешаны амулеты — каждый с историей, о которой она больше никому не рассказывала. Её глаза, затуманенные годами, по-прежнему видели то, что другим было недоступно.

Тишину нарушил лёгкий шелест — один из молодых Отречённых подошёл к ней, опустившись на одно колено. В его глазах читалась тревога.

— Вестники вернулись с Севера. Печать… Печать нашла Носителя.

Сиана медленно перевела взгляд на пламя, будто это была не новость, а подтверждение давно ожидаемого.

— Где? — её голос был хриплым.

— В мире смертных, — молодой человек опустил голову, словно сам не верил в то, что сказал.

На мгновение повисла глухая тишина, лишь пламя потрескивало, отбрасывая пляшущие тени на морщинистое лицо Сианы.

Её губы дрогнули в лёгкой, почти незаметной улыбке.

— Мира… — тихо произнесла она, будто это имя само всплыло из глубин её памяти. Молодой воин поднял взгляд, удивлённо нахмурившись.

Сиана не смотрела на него, всё так же глядя в огонь, словно видела в нём тени прошлого.

— Я знала, что она не уйдёт, не оставив надежды, — произнесла Сиана, её голос стал чуть мягче. — Даже смерть не остановила бы ее. Она всегда была упряма.

Она вытянула дряхлую руку к огню, и один из амулетов на её запястье вспыхнул слабым светом.

— Значит, она нашла способ, — добавила она, больше для себя. — и справилась…

Воин не осмеливался перебить её размышления, но взгляд его стал настороженным.

— Что нам делать, Сиана? — наконец, спросил он.

Сиана хрипло усмехнулась и только тогда перевела взгляд на юношу. В её глазах было столько лет, сколько не выдержала бы ни одна хроника.

— С Мы будем ждать, — ответила она. — Пока девочка сама не найдёт дорогу к истине.

Она поднялась с неожиданной для её возраста лёгкостью.

— Мира дала Велениону второй шанс. И нам тоже. Оставаться в тени больше нельзя. Отречённые должны пробудиться.

Она медленно пошла вдоль костров. Молодой воин всё ещё стоял на колене, осмысливая услышанное. В небе над лагерем вспыхнула первая звезда, как напоминание о том, что покой не вечен.

Глава 9. За спинами

***

«И да придут в час мрака те, кого назовут Безликими. Не по собственной воле станут они служить, но подвластны будут чужому приказу, ибо забывшие Лик свой — легко подчиняются чужому.»

— из записей Хроник Равновесия

Зал Совета Ордена Света был залит безупречным сиянием. Высокие стены уходили ввысь, теряясь в полумраке сводов, а пол блестел, как зеркало, отражая силуэты собравшихся.

Семь фигур в белых мантиях сидели за полукруглым столом из светлого камня. Их лица были старыми, как Веленион, но в глазах — ни капли усталости. Только холодная мудрость и вечное стремление удержать порядок.

Сайрус стоял в центре, скрестив руки за спиной. Он ждал, пока последние шёпоты затихнут.

Когда в зале воцарилась тишина, Сайрус поднял взгляд и заговорил без тени эмоций:

— Печать нашла Носителя.

Старейшины не удивились. Они знали. Здесь всегда знали чуть раньше остальных.

— Носитель…? — проговорил один из старейшин. Сайрус кивнул.

— Девушка из смертного мира.

По залу прокатился еле слышный гул.

— Пока она не пересекла границу Велениона, у нас есть шанс предотвратить развитие пророчества, — продолжил Сайрус. Его шаги отдавались глухо, как удары часов. — Если Носитель будет уничтожена до того, как пробудится Печать, баланс останется сохранённым.

— И каков твой план, Сайрус? — спросила женщина с платиновыми волосами, её голос звучал, словно звон хрусталя. Сайрус позволил себе лёгкую улыбку — ту, что никогда не доходила до глаз.

— Мы не можем рисковать прямым вмешательством Ордена на территории смертного мира. Это вызовет вопросы…

Он остановился и медленно поднял ладонь. В воздухе закружились тёмные искры, складываясь в образ — три силуэта. Высокие. В чёрном. Без лиц.

— Мы воспользуемся безликими. Астральные наёмники. Они не оставляют следов и не знают пощады. Они выберут момент. Быстро. Точно и без шума.

— Сейчас это лишь человек, — сухо бросил один из старейшин.

— Пока — да, — ответил Сайрус. — Но она несет огромную потенциальную угрозу. Он сжал кулак, и образы рассыпались в пыль.

Старейшины переглянулись.

— Пока Печать не пробудиться, нельзя допускать смерть невинного. Безликих призывать нельзя. — сказал последний из совета.

— Согласна! Мы не палачи, Сайрус.

— Я лишь предлагаю вариант. Но вы правы, конечно. Время все расставит по местам. Значит, решено —

вмешиваться не будем.

Двери зала закрылись за Сайрусом с тяжёлым эхом, оставив старейшин в тишине, с верой в то, что вопрос был закрыт.

А где-то, в мире смертных, три безликих уже скользили по улицам, в поисках девушки, имя которой значило больше, чем она сама могла представить.

Глава 10. Там, где исчезают лица

***

«Безликие идут не за тенью, а за дыханием живых.

Кто встретит их — забудет покой. Кто коснётся их — узнает, что страх имеет имя.»

— из записей Хроник Равновесия

Ночь уже клонилась к рассвету, когда Лина и Лисса шли по пустынной улице в сторону дома профессора. Город спал, но каждая тень казалась живой, каждый шорох заставлял оглядываться.

Дорога тянулась бесконечно. Или это просто мысли Лины растягивали время. Она держала в руках книгу, прижимая её к груди.

«Как?..» — мысль не давала покоя.

Как получилось, что из её руки вырвался тот луч?

— Ты в порядке? — Лисса догнала её, бросив обеспокоенный взгляд.

Лина рассеяно кивнула. Лисса бросила взгляд на книгу и внезапно остановилась.

— Подожди… — она перехватила у Лины том, поднеся его ближе к фонарю. Глаза расширились.

— Лина… Посмотри на символ.

Лина всмотрелась в обложку и сердце пропустило удар.

Символ, который раньше был чётким и статичным, теперь словно ожил. Линии узора потемнели, а в самом центре появилась новая деталь — еле заметный отблеск, будто внутрь вплелась тень меча, полупрозрачная, едва уловимая при определённом свете.

— Он… изменился, — прошептала Лина, чувствуя, как по спине пробежал холодок. Лисса провела пальцем по символу, но тот оставался гладким, как прежде.

— Это произошло после Кая, я уверена, — тихо сказала Лина. — Он что-то сделал…

Лина сжала губы, вспоминая, как Кай коснулся книги. Как она ударила его этой невидимой волной, будто сама защищалась.

— Я видела, как книга его ударила, когда он ее коснулся, — прошептала Лина.

Они двинулись дальше, ускоряя шаг, пока город начинал медленно оживать.

— Ты понимаешь, да? — Лисса бросила на неё взгляд. — Он охотится за книгой. Очевидно, он из-за этого и появился в нашей жизни. И если бы не ты… — Лисса замолчала, снова оглянувшись.

Лина опустила голову. Внутри зашевелился страх. Не за себя — за тех, кто остался на вечеринке.

— Надо было проверить Майка… — пробормотала она.

— Я написала ему, — перебила Лисса. — Всё в порядке. Они думают, что мы с Каем просто… ушли. Очевидно, Кай тоже пришел в себя, раз исчез. — Она скривилась, словно жалея, что не оглушила его сильнее.

Лина вздохнула с облегчением, но тревога не отпускала.

«Кай не просто мужчина с обаятельной улыбкой… Кто он и почему книга изменилась после его прикосновения.»

Лина провела пальцами по новому узору.

— Что это значит?.. — больше себе, чем Лиссе, прошептала она. Лисса лишь пожала плечами.

— Думаю, профессор нам это и объяснит.

Наконец, оказавшись напротив двери профессора, они постучали.

Дверь открылась почти беззвучно. Было очевидно, что стук его разбудил.

Лина не стала тянуть время. Она молча протянула книгу, как улику на месте преступления.

— Символ изменился, — голос сорвался чуть быстрее, чем она планировала. — Мы хотим знать почему.

Профессор взял книгу с осторожностью, словно в руках у него оказалась не просто книга, а хрупкий механизм с непредсказуемым действием.

— Да… — наконец, почти шёпотом произнёс он. — Он точно изменился.

— Почему? — сорвалось с губ обеих одновременно.

Профессор не сразу ответил. Он провёл пальцем по линии символа, как будто пытался почувствовать, дышит ли книга.

— Это я и попытаюсь выяснить, — тихо сказал он, не отрывая взгляда от книги. — Мне понадобится время.

— Как много времени? — Лина не выдержала, голос прозвучал резко, почти срываясь.

— Столько, сколько потребуется, Лина.

Он сделал паузу, словно давал ей время осознать вес своих слов.

Лина колебалась, но разум шептал горькую правду — сама она не разгадает этот символ.

Медленно, с неохотой, она позволила профессору взять книгу.

— Только… пожалуйста. Аккуратно, — голос её дрогнул.

Профессор кивнул, и на мгновение в его взгляде промелькнуло что-то большее, чем просто научный интерес.

— Обещаю.

Книга исчезла, а вместе с ней Лина почувствовала, как будто часть её самой ушла за порог двери — туда, где ответы всегда стоят дороже, чем вопросы.

Они вышли на улицу. Холодный ветер цеплялся за волосы, за воротники, за открытые участки кожи, но куда пронзительнее был холод внутри.

Лисса вздохнула.

— Остаётся ждать, — глухо сказала она, глядя перед собой. Лина кивнула, не отрывая взгляда от тротуара.

— Да… Будем надеяться, что ждать не придётся долго.

Они шли молча по серой улице, где всё было до боли обыденно: потрескавшийся асфальт, безликие дома. Мир вокруг выглядел так, будто не знал и не хотел знать о магии, что уже дышала девушкам в затылок.

— Стой… — в голосе Лиссы прозвучала тревога. Лина тут же вскинула взгляд.

— Видишь?.. — Лисса кивнула в сторону угла.

Три фигуры в чёрном. Высокие, вытянутые, словно их тени вытянулись вместе с ними. Но дело было не в одежде. Их лица… их просто не было. Не капюшоны, не маски. Пустота. Будто кто-то стёр лица с реальности, оставив лишь смазанную, нелепую пустую оболочку.

Лина почувствовала, как сердце сжалось и рухнуло куда-то вниз.

— Лина… — голос Лиссы задрожал.

— Я вижу… — выдох сорвался сам собой, вместе с холодом, что пронёсся по спине. Они не успели сделать и шага.

Фигуры сдвинулись. Беззвучно и нереально быстро. Их движения были чуждые человеческой природе — слишком плавные и резкие одновременно, как у существ, забывших, что такое плоть и кости.

— Беги! — выдохнула Лина, и девушки рванули вперёд.

Они выбежали на оживлённую улицу, где начали появляться первые прохожие. Дыхание сбивалось от паники.

— Помогите! — закричала Лисса, хватая за руку мужчину в деловом костюме.

Тот раздражённо отмахнулся, даже не взглянув в сторону.

Лина с ужасом смотрела, как Безликие продолжают приближаться, оставаясь невидимыми для остальных.

— Они их не видят… — прошептала она, чувствуя, как сжимается горло.

— Лина, что делать?! — голос Лиссы дрожал.

Укрыться было негде. Оставалось только встретить неизбежное, что подбиралось всё ближе.

И вдруг Лина ощутила, как в груди вспыхнуло что-то странное — воспоминание сна и Белой башни… слова о том, что там она в безопасности. Непонятная вибрация прошла по её телу и реальность начала растворяться.

— Лисса… — только и успела прошептать Лина, когда земля ушла из-под ног. Она резко оказалась в другом месте.

Тёмная комната, наполненная мягким светом магических сфер. Стены из белого камня, высокий потолок, символы на арках.

Перед ней мужская фигура.

Ник застыл с раскрытой книгой в руках, не веря своим глазам. Его взгляд скользнул по Лине, во взгляде читалась смесь удивления и тревоги.

— Как… ты сюда попала? — голос Ника звучал напряжённо. Лина тяжело дышала, не понимая, где она и как тут оказалась.

— Помоги мне… — сорвалось с её губ.

Ник шагнул ближе, в его взгляде мелькал холодный расчёт, знакомый каждому воину Ордена. Лина видела, как он колебался.

— Прошу тебя… Помоги мне. Они убьют нас.

Ник смотрел на неё, как будто взвешивал все приказы Сайруса и собственную совесть.

— Чёрт с тобой… — тихо бросил он и поднял ладонь, сжимая в ней магический знак. Резкий толчок.

Лина оказалась на холодном асфальте, резко вдохнув полной грудью. Городской воздух обжёг лёгкие, возвращая её обратно в смертный мир.

Перед глазами тут же вспыхнула сцена — Безликие сомкнулись вокруг Лиссы.

Один взметнул руку вперёд и в следующее мгновение вспыхнул ослепительный свет. Взрывная волна невидимой силы с лёгкостью подхватила Лиссу и отбросила её в сторону, как тряпичную куклу.

— Лисса! — закричала Лина.

Она бросилась к подруге, но в тот же миг поняла, что ноги оторвались от земли — невидимая сила подняла её вверх. Лина забилась, пытаясь вырваться.

Крик застрял внутри.

Трое безликих сомкнулись вокруг неё. Вокруг ладони одного из них закружились тонкие лезвия, словно вихрь.

— Лина!! — хриплый голос Лиссы разорвал пространство, полный отчаяния и ярости. — ЛИНА!!

Боль вспорола живот — острая, обжигающая, такая настоящая, что мир на миг потерял краски. Всё поплыло перед глазами. Лина не чувствовала тела, только оглушающий гул в голове.

Это конец… — пронеслось в сознании, когда темнота уже готова была захлопнуться.

Но вдруг одна из фигур резко дёрнулась — нечто невидимое с силой отбросило её назад. Безликий тяжело врезался в землю, словно его ударила сама стихия.

Лина начала падать. Она едва ощутила, как что-то мягко замедлило её падение.

Боль пульсировала с каждым вздохом, не давая вдохнуть полной грудью. Горло сжалось, глаза наполнились слезами от бессилия и ужаса.

Звуки стали глухими, как будто она нырнула под воду.

Что происходит?.. — последняя осознанная мысль пронеслась в голове, прежде чем мрак начал затягивать её в свои объятия.

Посреди улицы стоял Ник. В его руках пульсировал свет По обе стороны от него мужчина и женщина. Их силуэты были напряжены, как тетива лука перед выстрелом.

Фигуры безликих бросились вперёд. Бой вспыхнул в ту же секунду.

Импульсы света отражали удары Безликих. Затем атаковали в ответ. Воздух дрожал от напряжения. Лисса, с трудом приходя в себя, подползла к Лине.

— Не умирай… не умирай, слышишь меня?! — голос её сорвался, и слёзы потекли по щекам. — Лина, пожалуйста… Лина с трудом держала глаза открытыми.

Последний всполох света озарил улицу, и вдруг всё стихло.

Две фигуры безликих медленно рухнули на мостовую, растворяясь в воздухе, как дым. Последний отступил в тени, исчезнув так же внезапно, как и появился.

Ник подбежал к Лине, его лицо было напряжённым, на виске блестела кровь.

— В Орден. Немедленно, — коротко бросил он, опускаясь на колено рядом с Лиссой и Линой.

Он осторожно поднял Лину на руки. Её глаза закрыты, дыхание едва уловимое. Ник взглянул на Лиссу.

— Ты с нам, я так полагаю?

Лисса кивнула, сжав губы.

Ник крепче прижал Лину к себе.

— Тогда держись.

Свет вокруг них вспыхнул, закручиваясь вихрем. Пространство сжалось, и в одно мгновение они исчезли, оставив позади пустую улицу, пропитанную эхом недавней битвы и каплями крови, медленно впитывающимися в трещины асфальта.

Глава 11. Вены Велениона

***

«Иногда истина не вспыхивает, как свет, — она капает в кровь, пока ты не поймёшь: ты чужой в том мире, где вырос…»

— из записей Хроник Равновесия

Ослепительная вспышка и они появились в сердце Ордена Света.

В центре круга стоял Ник, держа на руках Лину. Она была бледная, словно жизнь едва цеплялась за её тело.

Ник, не теряя ни секунды, шагнул вперёд и передал Лину одному из стражей в белых доспехах, что уже ждали их прибытия.

— В палату восстановления. Немедленно, — скомандовал он.

— Лекарь уже в пути, — отозвался второй страж.

Лисса стояла в стороне. Её взгляд был острым, как лезвие. Она ловила каждого, кто осмеливался пройти мимо, готовая вцепиться в любого, кто не объяснит, что будет с её подругой.

— Куда вы её несёте?…

Ник обернулся на ходу, не замедляя шаг. Его лицо было таким же холодным, как стены вокруг.

Лисса шла следом, но он почти не замечал её. Всё внимание было приковано к тому, как стражи несли Лину вперёд.

В палате восстановления всё было так, как и должно быть: лекарки на месте, движения отточены, стабилизируя потоки энергии. Ник знал этот процесс. Видел его сотни раз.

— Она не стабильна, — произнесла одна из лекарок, склонившись над Линой. — Но жизненная нить держится.

— Мы успели, — сказал Ник, быстро окинув взглядом Лиссу.

Он стоял у изголовья, руки сцеплены за спиной, сдерживая себя привычной дисциплиной. Но внутри этот порядок дал трещину.

Раньше, наблюдая за ней в её мире, он видел другую Лину — живую, упрямую, неудержимую. Она смеялась так, будто времени у неё было вдвое больше, чем у остальных. Даже в самых мрачных местах её решимость светилась, как пламя, отказывающееся гаснуть.

А теперь — дыхание было едва уловимым.

Дверь открылась и Сайрус вошёл в палату с привычной грацией власти и холодным величием. Ник выпрямился, инстинктивно вернув себе тот облик, который от него ждали.

Сайрус окинул взглядом Лиссу, слегка склонив голову в знак приветствия и подошёл к Лине, скользнув по ней взглядом.

— Ник, — прозвучал мягкий голос наставника. — Что произошло?

— Нападение, — ответил Ник. — Трое безликих. Астральные наёмники. Прямо в мире смертных.

Сайрус кивнул, его взгляд вновь скользнул к Лине, как к объекту для анализа. Он шагнул в сторону, давая лекарям больше пространства.

— Кто их мог послать? — тихо, почти лениво поинтересовался он, ведь ответ для него был очевидным.

— Мы думаем… Орден Тьмы, — Ник выговорил это чётко, но взгляд его всё ещё был прикован к Лине. — Возможно, Милена поняла, что мы нашли Кристалл Разделения и теперь она не сможет без него получить силу Носителя и решила избавиться от нее.

Сайрус скользнул к Лине, будто рассматривая не человека, а сложный механизм, который временно вышел из строя.

— Да, это логично.

— А что с Осколком? — поинтересовался Ник. — Удалось ли его отнять у Милены?

Сайрус перевёл взгляд на Ника.

— Наше войско не сумело пробраться через границу, — произнёс он небрежно. — У Ордена Тьмы новая линия защиты, слишком плотная для открытого удара. Не имело смысла терять людей.

Ник молчал пару секунд, потом шагнул ближе и, бросив короткий взгляд на Лиссу, отвёл Сайруса в сторону.

— Нам нужно вернуть Осколок, — сказал он, приглушённым, но твёрдым голосом. — Пока он у Милены, мы не сможем отделить силу от Носителя.

— Ты хочешь повести отряд сам? — Сайрус приподнял бровь, в глазах читалась внимательная оценка.

— Да. Я знаю путь, у нас есть шанс. Я не могу просто стоять и ждать. Не известно, когда Печать пробудиться.

Сайрус на мгновение задумался, затем качнул головой с выражением напускной заботы.

— Я не могу позволить себе рисковать тобой. Ты для Ордена слишком важен. Я отправлю новый отряд на рассвете. Он будет лучше подготовлен.

Сайрус сделал паузу, затем продолжил с мягкой значимостью в голосе:

— К тому же, для тебя есть другое поручение. Земли Ниварэна. Нам нужен доступ к Истоку. Я знаю, шанс получить его — ничтожно мал, но если он откроется — мы сможем навсегда покончить с Миленой.

Ник резко обернулся:

— Но эти земли нельзя трогать, Сайрус. Это запрет Богов.

— Ник, — голос Сайруса оставался спокойным, но в нём проступила сталь. — Милена становится сильнее. Ты сам видел: участились похищения одарённых детей. Она находит способ подавлять их светлую магию — и переламывать в Тьму.

Он приблизился к Нику.

— Мы теряем воинов. Она — набирает. Ещё несколько лет — и мы не сможем ей противостоять. Нам нужно оружие. Любое.

Ник молча кивнул, приняв необходимость. Сайрус коснулся его плеча, почти по-отечески.

— За Носителя не беспокойся. Поверь… я сделаю всё необходимое, чтобы попытаться сохранить ей жизнь.

Сайрус наклонился к Лине, положив ладонь ей на грудь, как бы даруя благословение.

— Надеюсь, она выживет, — тихо бросил Сайрус, но внутри него кипела не тревога, а раздражение.

Каждый вдох Лины продлевал его неопределённость. Он мечтал, чтобы всё решилось само собой — быстро, окончательно. Её смерть сейчас сняла бы с него ответственность.

Когда Сайрус вышел, тишина в палате стала почти ощутимой. Лекари продолжали свою работу.

Ник подошёл к окну, но взгляд его не задержался на пейзаже за стенами Ордена. Всё внутри сжималось, когда он снова переводил глаза на Лину. Он с трудом признавался себе, что её хрупкость сейчас ранит куда сильнее, чем любая из ран, полученных на поле боя. В конце концов, она была лишь слабой смертной, жизнь которой зависела от того, успеет ли Сайрус получить Осколок или Печать пробудится быстрее…

Позади раздались осторожные шаги. Лисса подошла, всё ещё растерянная от всего происходящего.

— Кто такая эта Милена? — её голос прозвучал глухо.

— Правительница Ордена Тьмы, — Ник ответил автоматически, не отводя взгляда от Лины.

— Почему она хочет убить Лину?

Ник молчал дольше, чем требовалось для ответа, оценивая, достойна ли Лисса слышать правду. Он посмотрел на нее, потом окинул взглядом Лину.

— Из-за силы Носителя, которую получила твоя подруга.

В этот момент дверь отворилась, и вошла лекарь с кристаллической пластиной. Она окинула взглядом Лиссу, которая еще осмысливала всё происходящее, и перевела взгляд на Ника.

— Командующий, можно вас на минуту?

Ник посмотрел на Лиссу и направился к лекарю.

— Говори.

— В её крови магия Велениона…

Ник почувствовал, как холод пронзил позвоночник. Это подтверждало худшие догадки. Лина — часть их мира. Не случайная жертва Печати, а кто-то, рожденный с этим знанием в крови.

— Это невозможно, — Ник медленно выпрямился, взгляд стал острее. Он провёл рукой по лицу, будто стряхивая сомнения.

— Сколько ей? Девятнадцать? — Он бросил взгляд на Лину, и в голосе проскользнула едва заметная трещина. — Для мага Велениона один год в смертном мире — за три наших… — Ей бы сейчас было около 60… около 60… — снова повторил Ник, словно что-то осознавая.

— Я не знаю, как это возможно, но она принадлежит Велениону.

— Никому пока ничего не говори. Даже Сайрусу.

Ник провёл рукой по лицу, потом резко выдохнул и кивнул лекарю.

— Всё. Ступай.

Когда та покинула покои, к нему осторожно подошла Лисса.

— … всё в порядке?

Он не ответил сразу. Несколько долгих секунд просто смотрел на Лину, а потом, не глядя на Лиссу, спросил:

— Как и когда ты с ней познакомилась?

Лисса чуть нахмурилась, но ответила сразу:

— Мы вместе с трёх лет. С детского дома. Лина попала туда в три, а я… меня там оставили сразу, после рождения.

Она опустила взгляд, как будто собираясь с мыслями.

— Я не знаю, как это объяснить, но… я всегда чувствовала, что она — часть меня. Даже когда мы были врозь. Это не просто дружба. Это как любовь к сестре, только глубже. Будто… будто она у меня внутри.

Ник слушал, не перебивая, взгляд его снова скользнул к Лине, но теперь в нём было не только беспокойство, но и подозрение, тревожная догадка.

События с Мирой… и рождение нового Носителя.

Он сжал кулак.

Как, чёрт возьми, это связано? Получается, Мира погибла накануне рождения Лины.

Он шагнул к окну, глядя в тёмный простор, как будто искал ответ в звёздах.

Передать силу через время? Или… раньше? До рождения?

Сердце сжалось.

— Это не просто совпадение, — выдохнул он. — Это… было запланировано… Мира, что же ты наделала…

Сознание возвращалось медленно, словно Лина всплывала из тёмной воды. Сначала было тепло — обволакивающее, как одеяло. Затем тяжесть — тело налилось свинцом. И, наконец, боль. Тягучая, настойчивая, как холодный шёпот: ты жива, но заплатила за это.

Лина с усилием открыла глаза. Белый потолок, мягкий свет, незнакомое пространство.

Повернув голову, она увидела Лиссу, сгорбившуюся у изголовья. Стоило Лине пошевелиться, как Лисса вскинула голову.

— Эй… — прохрипела Лина. — Ты что… плачешь?

Лисса тут же вытерла щёку и натянула ухмылку:

— Сама в шоке. Это всё пыль.

Попытка Лины подняться отозвалась острой болью.

— Полегче, герой, — Лисса мягко прижала её к подушке. — Ты только что вернулась с того света.

— Где мы?.. — выдохнула Лина.

— В Ордене Света. Ник нас спас…

— Кто? — растеряно спросила Лина.

Дверь открылась, и вошёл Ник.

— Нам нужно поговорить, — сказал он, остановившись у кровати. Лисса обернулась, напрягшись:

— Конечно. Что случилось?

Но Ник не смотрел на неё. Его взгляд был прикован к Лине.

— С ней, — уточнил он тихо, но твёрдо. Лисса растерянно моргнула.

— Я… Я бы предпочла остаться…

— Лисса, — перебил Ник мягко, — Дай нам пару минут наедине.

Она явно не хотела уходить. Колебалась. Но Лина кивнула ей едва заметно — и Лисса, сжав губы, нехотя отпустила руку подруги.

— Я выйду только на пару минут. Не дольше!

Ник не отреагировал. Сев на край постели, он посмотрел на Лину. Взгляд его был серьезным.

— Ты слышала о Милене?

— Нет.

— Лидер Ордена Тьмы. Сильна, умна, беспощадна. Если она выбрала цель — не остановится. Лина уже знала, к чему он ведёт.

— Это она напала на нас?

Ник задумался, прежде чем ответить:

— Более чем уверен.

Лина сжала пальцы в простыне, осознавая, насколько близка была к смерти.

— Еще кое-что… твоя кровь подтверждает, что ты принадлежишь нашему миру.

Слова повисли в воздухе, как удар колокола. Лина замерла, будто её дыхание вырвали из груди.

— Что?.. Что значит вашему миру?

— Другой мир, Веленион, тот, что скрыт от вашего, — тихо сказал Ник, — я не знаю, как ты попала туда, в смертный мир. И… как выжила.

Он отвёл взгляд, нахмурившись.

— Время течёт там для нас иначе. Для смертного двадцать лет, для нас же более ста. Я не знаю, пока, как и почему на тебя это не действует, но постараюсь выяснить.

Лина сглотнула, глаза метались по комнате, будто в поисках опоры, которой не было. Голос её дрогнул, сорвался:

— Я… я не понимаю… Это всё слишком для меня… Я не готова…

Она вдавилась в подушки, грудь сжала паника. Руки дрожали, простыня под пальцами смялась в тугой узел.

— Это… какая-то ошибка. Я же… Я обычный человек. Я жила обычной жизнью…

Ник молча оставался рядом. Смотрел на неё долго, словно выбирая каждое слово.

— Я понимаю, как тебе тяжело это слышать, — сказал он наконец. Голос был низким, спокойным. — То, что ты пережила, и то, что узнала… это многое. Может, слишком многое.

Он чуть наклонился вперёд, чтобы она видела его глаза:

— Но я рядом. И сделаю всё, чтобы помочь тебе, когда ты будешь готова. Лина едва кивнула, всё ещё с трудом удерживая дыхание.

— Пока… — продолжил он тише, — то, что я сказал… оставь при себе. Ни слова другим. Пожалуйста.

Ник едва заметно кивнул, как будто фиксируя это не для разговора, а для внутреннего отчёта. Его взгляд скользнул к Лиссе, которая стояла за приоткрытой дверью, не выпуская Лину из виду.

— Твоя подруга в безопасности, — спокойно сказал он. — Но ей нужно время. Тело ещё не восстановилось полностью.

Лисса прищурилась, словно ожидая подвоха.

Ник покачал головой, уголки губ дрогнули в подобии улыбки.

— Хочешь увидеть, как живёт Орден? Кто мы на самом деле… и что скрывается за пределами этой палаты?

Лисса напряглась, взгляд стал колючим. В голосе Ника было спокойное, почти любопытное приглашение.

— Лина? — тихо спросила она, переводя взгляд на подругу.

— Иди, — кивнула Лина, пытаясь выдать ободряющую улыбку. — Я в порядке. Правда.

Она наклонилась, сжала Линину руку, чуть крепче, чем требовалось.

— Если что — я рядом. Всегда.

— Я знаю, — ответила Лина, и в этот момент между ними проскользнуло то самое ощущение, что никакая магия и Орден не разорвут их связь.

Ник поднялся и подошёл к столу, где стояли расставленные флаконы. Несколько секунд он молча перебирал их, затем выбрал один — с мутновато-голубой жидкостью. Открыл, налил в небольшую чашу, осторожно, как будто готовил зелье, чьё действие должно было быть точным.

— Выпей, — сказал он, возвращаясь к Лине. — Это специальное снадобье. Поможет телу восстановиться. После него будешь как новенькая.

Лина недоверчиво взглянула на чашу, потом на него.

— Это что?

— Лекарство.

Она поколебалась, но всё же взяла чашу. Выпила, сморщилась от горечи.

— Ненавижу лекарства, — пробормотала она.

— Сейчас ты уснёшь, — мягко улыбнулся Ник. — Это поможет твоему телу быстрее восстановиться.

После он открыл дверь, бросив приглашающий взгляд. Лисса, напоследок оглянувшись на Лину, вышла. Дверь закрылась, оставив Лину в тишине.

Сон поглотил Лину, оставляя все тревоги и мысли позади.

Глава 12. Невзятые земли Ниварэна

***

«Даже спящая земля хранит своих стражей. Ни Свет, ни Тьма не властны там, где пробуждается воля природы.»

— из записей Хроник Равновесия

Валарис располагался недалеко от границы Ордена Тьмы. Узкие улочки, тени под арками и стены, помнящие магические пожары.

Здесь редко задавали лишние вопросы, особенно в «Тенистой Вуали» — старом кабаке у восточной арки, месте, где Веленион сбрасывал маски. Здесь не было ни Ордена, ни клятв, ни вечной игры власти. Только дым, вино, полутени и тела, ищущие забыться.

Кай распахнул дверь, впуская внутрь порыв холодного воздуха, и тут же растворился в полумраке. Запах пряного вина, пота и магии ударил в нос. За дальним столом кто-то уже наполовину разложил девушку на коленях, у сцены играла арфа в сопровождении низких чарующих заклинаний, от которых кровь разгонялась быстрее.

Кай усмехнулся, скользнув ладонью по затылку. Вспомнил, как недавно одна дерзкая девчонка с горячим взглядом и её подруга умудрились вырубить его.

— Вот уж не думал, что получу по голове от смертной… да ещё из-за книги, — с иронией отметил он про себя.

Хорошо, что вырубка была недолгой. Он знал, где книга. Проследить за девушками оказалось несложно —

достаточно было держаться в тени.

Профессор, конечно, рано или поздно доберётся до истины. Но Кай собирался быть рядом, когда это случится.

Особенно после того странного удара — магия книги отозвалась на его прикосновение, как будто узнала его. Как будто в ней было что-то… слишком личное.

Он не стал забивать голову планами сейчас. Это время — для других удовольствий.

Кай устроился в полутёмной нише, где две девушки уже ждали его. Шепот, смех, скользящие по груди руки. Их губы искали его кожу, пальцы расстёгивали рубашку, обнажая рельефное тело, будто созданное для греха.

Он откинулся на спинку дивана, позволив им ласкать себя, втягивая воздух сквозь зубы, когда одна из девушек царапнула его бедро.

Всё шло к тому, чтобы ночь стала незабываемой. И тут — толчок. Пульсация амулета. Зов.

Кай закатил глаза, усмехнувшись с раздражением:

— Ну конечно… — пробормотал он, сжав челюсти. — Милена… Твоя точность безупречна, как всегда.

Одна из девушек подняла на него взгляд, не понимая, что случилось, но Кай уже наклонился, впиваясь в её губы, словно бросая вызов самой судьбе.

— Не сейчас… — прошептал он сквозь поцелуй, игнорируя пульсирующий зов. — Сначала — удовольствие.

Позже Кай распахнул двери зала Милены. Просторное помещение встретило его гулом шагов и взглядами десятков воинов. Армия уже выстроилась, готовая к приказам.

На троне, словно тьма в женском обличье, восседала Милена. Взгляд — ледяной и требовательный.

— Почему так долго? — её голос прозвучал, как укол. Он лениво провёл рукой по волосам, ухмыльнувшись:

— Восстанавливал силы после смертного мира. Ты же знаешь… адаптация требует особых методов.

Некоторые воины едва заметно переглянулись. Милена прищурилась, но промолчала. Она знала Кая слишком хорошо, чтобы тратить слова на воспитание.

— Надеюсь, твоё восстановление не затмило цели, — холодно произнесла она. Кай, не теряя ухмылки, склонил голову:

— Никогда.

Милена медленно обходила круг, её шаги отдавались гулким эхом по каменному полу. Плащ скользил за ней, словно живая тень.

— Тогда, с твоего позволения, Кай, я продолжу… Сайрус рискнул нарушить границы, — холодно произнесла она, останавливаясь перед Каем. В её руке вспыхнула проекция карты Велениона, тускло освещая их лица.

На голограмме полупрозрачные фигуры войск Ордена Света заполняли нейтральные земли Предела Ниварэна. Кай усмехнулся, в его взгляде мелькнуло опасное сияние.

— Жадность к власти — его старая болезнь. Но чтобы так открыто растоптать пакт…

Милена резко сузила проекцию к центру — там пульсировала точка Истока Магии.

— Он идёт за Истоком. Явно хочет получить всю мощь, которую осилит. Если получит исток… подавит любую магию вне Ордена Света. Даже твою.

По залу прокатился глухой ропот, но Кай лишь сжал кулаки, оставаясь спокойным.

Милена шагнула ближе, её взгляд вспыхнул стылым светом.

— Ты остановишь их в Ниварэне.

Кай развернулся к отряду, и его голос разнёсся по залу, как приговор:

— Готовьтесь. Мы напомним Ордену Света, где заканчиваются их амбиции.

Воины склонили головы.

Когда Кай повёл отряд к выходу, голос Милены догнал его:

— Помни, Пределы Ниварэна — живая земля. И мы там чужие. Кай усмехнулся, не оборачиваясь:

— Как и войны Сайруса.

Туман ложился на землю Ниварэна, как саван, скрывая раны битвы. Пространство всё ещё хранило след магии и тонкий запах свежей крови.

По полю разносились глухие стоны раненых. Над этим хаосом возвышались два силуэта — Кай и Ник. Позади каждого из них — измученные, но не сломленные воины.

Кай медленно вытер кровь с рассечённой брови, его губы искривила привычная усмешка:

— Передай Сайрусу… — начал он, но Ник перебил его жёстким голосом:

— Передай Милене, что она зря надеется на силу Носителя. Кристалл Разделения у нас. Осколок в скором времени тоже будет. Мы извлечём силу Носителя. Печать больше не будет игрушкой для вас. А Носитель сможет жить дальше вне войны.

Кай вскинул брови, будто услышал отличную шутку, и тихо рассмеялся. Он знал, что то, что находиться у Света могло быть чем угодно, но не истинным Кристаллом Разделения.

— Жить дальше? — его голос стал жестче. — Силу носителя можно отделить, но Носитель без силы — труп.

В глазах Ника вспыхнул гнев, его меч осветился холодным светом.

— Ложь.

— Слепец, — бросил Кай и, не дожидаясь продолжения, рванул вперёд.

Клинки сошлись, взрывая воздух магическими разрядами. В каждом ударе — глухая ярость, боль предательства и тени прошлого.

Тьма Кая клубилась, словно живая, обвивая его клинок, превращая удары в стремительные вспышки мрака, которые разрывали пространство. Ник отвечал всполохами света, его движения были точны, выверены — как у солдата, обученного сражаться не только мечом, но и волей.

За их спинами армии вновь сошлись. Потоки мрака и сияния переплетались, словно два дракона в смертельной схватке. Воины Ордена Тьмы метали теневые клинки, закручивая их в смертоносные вихри. Маги Света отвечали золотистыми копьями, которые вспарывали землю и неслись, оставляя за собой сияющие шрамы.

Но вдруг туман передвинулся, словно живое существо, и из него выступили силуэты, что казались частью самой природы.

Звери Ниварэна.

Гигантские создания, сросшиеся с камнем и корнями. Их тела пульсировали. Глаза светились разными оттенками — от ледяного синего до огненно-жёлтого. Каждое движение Зверей отзывалось гулом в земле, словно предупреждали: терпение закончилось.

Один из Зверей — величественный, с рогами из кристаллизованной магии — сделал шаг вперёд. В его взгляде было нечто большее, чем разум. Это была Воля самой земли.

Голос эхом разнёсся в голове каждого мага:

— Вы забыли, кто здесь хозяин… Ни Свет, ни Тьма не властны в Пределах Ниварэна. Уходите… Или станете частью корней и камня.

Армии замерли. Даже магия стихла, словно побоявшись задеть этих древних стражей. Кай первым опустил клинок, не сводя взгляда с гиганта:

— Похоже, сегодня Веленион решил оставить нас в живых.

Ник медленно выдохнул, сжимая раненый бок:

— В этот раз…

Их взгляды пересеклись.

По молчаливому сигналу обе армии начали отходить, унося с собой раненых и мёртвых. Звери стояли, как вечные стражи, пока последний из магов не растворился в тумане.

Когда Кай шёл во главе своего отряда, он усмехнулся про себя:

— Извлечь силу… Посмотрим, Ник, сколько тебе нужно, чтобы понять: ты держишь нож у горла той, кого хочешь спасти.

Глава 13. Тени Пробуждённого Света

***

«Иногда сила пробуждается не от воли, а от прикосновения.

В такие моменты прошлое отзывается эхом — и не всегда в том, кто помнит.»

— из записей Хроник Равновесия

Лина очнулась резко, словно кто-то выключил темноту.

Под потолком мягко мерцал свет, а за окном темнота лежала плотным слоем, как глубины океана. Она медленно села, чувствуя остаточную слабость в теле, словно после долгой болезни.

Палата встретила её пустотой. Лиссы не было. Накинув халат со спинки стула и натянув носки, Лина бросила взгляд на пол.

— Ни тапочек, ни сопровождения.., — пробормотала она, подходя к двери. Дверь оказалась не заперта. За ней открылся коридор.

Лина сделала шаг, ощущая странную зыбкость под ногами. Каждый шаг отдавался в мышцах, как будто она разучилась ходить.

Коридоры были пустыми. Светильники тлели ровно, рассеянно.

За очередным поворотом Лина остановилась. Перед оказалась дверь, которая выбивалась из общего облика. Древесина, потемневшая от времени, тяжёлая и неподвижная.

Она медленно потянулась к ручке — едва пальцы коснулись металла, как по телу прошёл разряд. Это было нечто большее, чем физическая боль — касание магии. Пальцы отдёрнулись сами собой.

Лина замерла, рассматривая дверь с настороженным уважением.

— Ну и ладно… больно хотелось… — пробормотала она, отступая.

Лина побрела дальше по коридорам Ордена, позволяя ногам вести себя туда, куда подсказывало любопытство. Она свернула в зал.

На первый взгляд — просто круглый зал с куполом, но стоило ей сделать шаг вперёд и стены вспыхнули проекциями: перед Линой развернулись сцены, словно вырезанные из прошлого. Битвы, величественные фигуры в мантиях, древние символы, среди которых Печать сияла особенно ярко.

Лина смотрела, затаив дыхание. Один из образов замер — женщина с таким же символом, как у неё, стояла посреди магического шторма, вокруг неё сражались Свет и Тьма. Лицо расплывалось, словно время не хотело сохранить эту память.

— Кто ты была?.. — прошептала Лина, не узнавая, но чувствуя странную связь.

Проекции погасли, оставив её с множеством вопросов. Лина вышла в широкий зал, где витражи отбрасывали бледные отблески на каменный пол.

И вдруг из пустоты одна за другой начали появляться фигуры. Войско Ордена Света.

Лина резко отступила. Воины были измождённые, раненые, некоторые едва держались на ногах. Доспехи тускло мерцали и были покрыты следами сражений.

В центре группы появился Ник. Его плащ был разорван, на лице запеклась кровь, а левая рука неестественно прижималась к боку.

Лина рванулась вперёд, забыв о страхе:

— Что произошло?

Несколько воинов переглянулись, кто-то отвернулся, не собираясь отвечать.

Ник поднял взгляд, в котором ещё плыло напряжение боя. Но, увидев Лину, он собрался, как всегда — ровный, контролирующий каждую эмоцию.

— Это не твоя забота, — начал он привычным тоном, но затем смягчился. — Столкновение с Орденом Тьмы. Лина сжала губы, чувствуя, как по коже пробежал холод.

— Что случилось?

Ник перевёл взгляд на одного из лекарей, что уже подхватывал тяжелораненого мага, затем снова посмотрел на Лину.

— Тебя не касается эта битва, Лина. — Его голос стал твёрдым, словно он снова натягивал броню.

Он развернулся, направляясь к выходу вместе с остальными, оставив Лину стоять посреди зала, где ещё витали остатки магии и запах крови.

Утро в Ордене Света было… иным.

Лина медленно открыла глаза, позволяя мягкому сиянию заполнить сознание. Это был не привычный солнечный свет, что слепит сквозь окно в мире смертных. Здесь свет струился плавно, обволакивая пространство, касаясь кожи, как лёгкое дыхание ветра после дождя. В воздухе витал еле уловимый аромат свежести чего-то первозданного, чистого.

Скинув плед, она встала на прохладный пол.

Пара быстрых движений — и она готова. Провела рукой по волосам, бросила беглый взгляд вокруг, сама не понимая, что ожидала увидеть.

Выйдя в коридор, Лина заметила, что день в Ордене жил по своим законам.

Группа учеников спешила на тренировку, оживлённо споря о новых заклинаниях. Лекарь в белом плаще отдавал короткие приказы: одного раненого нести в лазарет, другого — в покои отдыха. Мимо торопливо проходил отряд воинов, — кто-то из них успел кивнуть Лине в знак приветствия.

У арочного окна двое подростков перебрасывались световыми шарами, словно играли в простую детскую игру. Все говорило: это не твой привычный мир.