Бесплатный фрагмент - Вехи жизни человека

Тайные и явные вехи

Тайное станет явным.

Христос

1. Абсолютное белое. ТАЙНАЯ ВЕХА.

2. Грудничок. 0—2 лет. Становление иммунитета. Имя кровного рода (фамилия).

3. Младий. 2—5 лет. Становление речи и восприятия жизни всеми органами чувств и всем существом.

4. Дитя. 5—12 лет. Школа жизни, становление ума, следование порядку, иерархии. Школьное прозвище по особенностям души.

5. Отрок\Отроковица. 12—17 лет, становление личности, своя миссия. Духовное имя.

6. Юноша\Жених. Веста\Невеста. 17—25 лет. Время свадеб. Создание своего дома, своего мира — семьи. Имена-статусы: женатый муж, мужатая жена.

7. Отец\Мать семейства. 20—40 лет. Становление и реализация личной силы в избранной деятельности. Зрелая личность в зените, мастер своего дела. Профессиональное имя-статус, принятое, прославленное и в последствии, переданное сыну\ученику.

8. Старь\Старица — значит, царь\царица. От 40 лет до Звездного моста. Сохранение и передача опыта, ведических знаний. Дед, баба — родители родителей, учителя учителей. Встреча себя будущего, оставление ярги.

9. Звездный мост. ТАЙНАЯ ВЕХА.

10. Честное зерцало. ТАЙНАЯ ВЕХА.

11. Суд поля. ТАЙНАЯ ВЕХА.

12. Алтарь победы. ТАЙНАЯ ВЕХА.

Раздел 1

Три одежки

Известный нам состав человека триедин: тело — душа — дух. Но с телом все не так просто, поскольку кроме явного плотного (физического) наличествует и тайная ипостась: тело славы.

О нем почти не говорят в наши материалистические времена; мало говорили и в древности, когда люди были более крепки в вере. Не говорили о теле славы тогда не потому, что не знали, а потому что неудобовыразимо то на языке человеческом, на дуальности восприятия сформированном.

Дуальность это восприятие единого течения бытия лишь различенным на я и не-я, граница между которыми наше тело физическое. А тело славы существует на уровне, куда рассудочное теченье не достигает.

О существовании бессмертного тела славы можно только непосредственно знать, однажды его почувствовав. И либо принять это знание на веру или отвергнуть, самому себе не поверив. Третьего не дано.

Человеческая жизнь, главные вехи её непосредственно связаны с вышесказанным человека составом. 12 вех; из них 7 явных, 5 тайных. От рождения — к вечности; от вечности — к новому рождению…

Славяне ведали о перерождениях не только из тела в тело, но и о перерождениях «малых»: о сменах вех. Границы перехода от одного возраста к другому были очерчены ритуалами, обставлялись различными обрядами и заклинаниями, предназначенными помочь в естественном переходе на новую ступень.

Ведь жизнь представляли не как линию во времени и даже не как постепенное восхождение по холму, а потом такой же плавный спуск вниз. Жизнь — это лестница в небо. Каждый этап жизни — это переход на новый уровень, на ступень нового качества. А значит, на прежнем уровне человек должен полностью исчезнуть, а на новом родиться. Такой переход сопровождался облачением в новые одежды, оставлением старого и принятием нового имени.

То есть на протяжении земной жизни люди «умирали» и «рождались» несколько раз. Соответственно перерождалась, набираясь опыта, душа человека. И смерть физического тела воспринималась как такой же переход в новое невидимое для физических глаз качество — с обычной сменой одежды (тело) и имени.

После чего душа могла снова вернуться в новом теле младенца, продолжить свой земной путь. Вот откуда обычай давать детям имена умерших родителей — бабушек или дедушек. А то так и прабабушек или прадедушек (обычай более древний). Это отголосок верований в перерождения души, в ее переселение в тело новорожденного внука или внучки.

Руссы были посвящены в искусство, если так можно сказать на современный лад, перинатального программирования телесного и душевного здравия. Ведали благоприятное и неблагоприятное время для зачатия новой жизни. О том, в частности, в моей книге «Чтобы дом был родным».

К родам готовились основательно. Испокон веку славяне старались оградить будущих матерей от опасностей. Беременность скрывали под просторными одеждами. От недоброго завистливого взгляда, от злой колдуньи, способной подменить малыша в утробе или же наслать порчу… Да и вообще, культура тайны, на которой держалась Гиперборейская цивилизация, всегда была на Руси в почете. (См. книгу «Гиперборейская вера руссов». )

Будучи «тяжелой», женщина считалась особенно уязвимой. Поэтому негоже посторонним знать ни о наступившей беременности, ни о сроках родов. Забеременевшая никогда не хвасталась подружкам, не болтала на каждом углу о происходящем в её теле таинстве. Северная ведическая культура сдержанности хранила от многих бед. Сила здравия таким образом аккумулировалась, не рассеивалась по ветру.

Если случалось, что муж надолго уезжал в поход, жена подпоясывалась его поясом, надевала его рубаху, укрывалась его плащом. Так мужнина одежда обнимала и оберегала ее, в том числе и от незримых врагов, и от злобных наветов.

Перед родами за месяц примерно, женщина и вовсе не покидала дома. Домашний уют, близкие, опытная свекровь, печка-матушка и маленький хозяин (домовой) всегда могли прийти на помощь.

Рожали славянки не в доме, а в хорошо натопленной бане. Реже — уходили в лес или поле. Это чтобы отвести случайную беду от дома. Ведь роды открывают дверь между мирами живых и мертвых. К этому относились трепетно, даже с опаской: мало ли какой дух проникнет с той стороны! В натопленной баньке, на чистой лавке в сухом тепле было самое удобное место рожать. Тут и вода нагретая под рукой, и прочее необходимое всякое.

Чтобы тело роженицы лучше раскрылось и выпустило дитя, развязывали все-все завязочки на рубашке, расплетали волосы, открывали сундуки, отпирали замки… Чтобы не было никаких препятствий.

Будущей матери помогала пожилая женщина, которая сама уже не рожала, но у которой все дети живы-здоровы родились. Повитуха. Так ее прозвали, потому что ПОВИВАЕТ она — перевязывает пупок — специальной льняною нитью, сплетенной с волосами матери и отца.

А за окошком баньки томился в неведении молодой отец, нарезая круги вокруг. Внутрь зайти не решался.

Хотя, в самой глубокой древности был на Руси обычай, сходный с так называемой кувадой народов Океании. Ягание. Муж изображал родовые муки, стонал, корчился, кричал особым образом (ягал), как бы отвлекая на себя боль, разделяя ее с любимой. Когда роженица видела, как «больно» ему, ей самой становилось не так сильно больно и… даже смешно иногда. А когда смешно, то нестрашно. Вот так просто отпугивали страхи.

Заранее были приготовлены обереги для ребенка. Обязательно выкладывали оба: стрелу — для мальчика; прялку — для девочки. Как бы давая знак рождающемуся малышу: будь ты мальчик или девочка, мы рады тебе, вот тебе соответствующие подарки. Что еще раз подчеркивает: на Русском Севере равно с любовью относились к мужскому полу и к женскому. Не превозносили один, уничижая другой. На Руси был, можно сказать, матриархальный патриархат))

Надеюсь, что и по сей день сохранился он, хотя бы в крови людей русских, на генном уровне. Люди ведь у нас действительно добрые, скромные, не заносчивые. Причем, чем дальше на север, тем больше чувствуется уравновешенность характера русского. В чем лично убедиться случилось, на Соловки паломничая, о чем и посейчас иногда вспоминаем в беседах наших.

С прялкой в руках и с веретеном изображается Макошь — Великая Мать. Прялка — символ зачатия и непрерывного развития нити новой жизни. Женская то славная доля. Символ мужского пола в нашей традиции — стрела. Тиу — осевое понятие в гиперборейском учении Замкнутого Креста. (См. книгу «Гиперборейская вера руссов». )

Вот ребенок рождается. И пуповину перерезают не как иначе, а только лишь на соответствующем обереге. На стреле или топорище для мальчика, на прялке или веретене — для девочки.

Первой пеленкой сыну служила отцовская рубаха. Для дочери — материнская.

Внести младенца надо было в дом через окошко. Он — посланец Небес, Божий дар. Окошко же — око в небо…

Вскоре на седьмой или на двенадцатый день (оба числа обозначают цельность) — проводили ритуал посвящения новорожденного четырем стихиям, поклоном на все четыре стороны света, который завершался наречением первого имени. Это имя дают родители. Оно, можно сказать, имя новорожденного тела. Как правило, это имя прабабушки или прадедушки — четвертое поколение в роду, на которое так бывают внешне похожи правнуки-правнучки.

Отец торжественно выносил ребенка на руках, показывал его Небу и Солнцу, прикладывал к груди Земли-Матушки, проносил над теплом Огня Сварожича и, наконец, окунал в Воду. Таким образом малыша представляли всем прибогам (творящим энергиям, которые, как известно из Обруча перерождений, собраны в четыре стихии). В знак того, что новорожденный, когда подрастет, будет господствовать над ними. А пока пусть прибоги его знают, оберегают, помогают ему расти.

Молоко

(материнская сила)

Триглав становления матерью:

· зачать

· выносить и родить

· выкормить.

Не выкормившая мать — это мать лишь на две трети.

Первые три дня материнское молоко необычно. Его и называют иначе — молозиво. Оно не столь питательно, да и кишечник малыша только научается еще что-либо усваивать. Но именно это молоко первых трех дней — особенное: закладывает здоровую кровь, ставит иммунитет.

Однако самое главное, что здесь именно передается и обретается — материнская сила. Первый раз беря сосок в рот новорожденный посвящает свою мать в матери. Потому что он только что оттуда пришел, где Всемать. Он только что от престола Макоши.

А всё, что рождено, рождаемо Ею. Великое — непосредственно!

Кормление — священнодействие! Здесь передается материнская сила от матери ребенку. Мать полностью поглощена только им, не отвлекаясь на что-либо иное. И радуется кормлению не меньше, чем её младенец.

Эти особенные дни, когда были они — мать и дитя — совсем едины, вспоминает каждая женщина с умилением. И скучает по ним.

Если молока не хватает в первые три дня, сосок все равно надо давать по первому требованию. Важно само это действо. Оно же запускает и «производство», если так можно выразиться: уже на четвертый день — большой приток молока!

Младенец, сосущий грудь полную или даже полупустую, силу берет. Однако при этом он еще и дает иной поток силы матери. Вернее, это два полюса одной силы, очень важной для вас двоих. Обмен взаимодополняющими потоками одной силы. Новорожденный словно бы обучает мать Непосредственному — самой основе бытия. Вот я только что Оттуда, я такой маленький и беззащитный, но я знаю место в Жизни, я нахожусь в ней, а не около. Я существую. Аз есмь.

Новорожденный смотрит на свет

Пристальным взглядом Бога.

Весь его безымянный мир —

Облака или белый дым.

На каждом чистом листе

Найдешь при желании много

Никем не написанных слов,

И это все будет твоим. [1]

Младенец не отличает себя от Бога. Стань как дитя и услышишь Голос Отца. Ставшая как дитя, вскармливая — самой Макоши уподобливается. Оберег младенчества и материнства — макошива. Дошел к нам из глубины времен:

От первого слова до вручения оберега детства — уже не грудничок, но еще младенец. Это когда уже встал на ножки и пошел, но все еще пока держится мамы. Примерно от года до пяти лет малыш учится самостоятельному существованию. Он постепенно отрывается от маминой юбки. Это очень важный период младенчества. Формируется общение с внешним миром, вкус жизни в нем. В этот период душе все надо попробовать, все запоминать и повторять: слова, образы, жесты, звуки. Все пять чувств активно работают.

Изучение языков именно в этот период очень эффективно. Свой и нескольких иностранных? — да легко. Идет процесс активного образопитания, знакопитания, звукопитания. И, конечно, знакомство с доброй пищей. Пища — это то, что есть. Вкусовые ощущения очень важны, они глубинны и непосредственны.

От того как пройдут эти четыре-пять лет зависит дальнейшее качество жизни. Будет ли человек ощущать себя в этом мире уверенно, как дома. В своей тарелке, что называется. Или же будет как в чужой тарелке, то есть не ощущать в чем же радость пребывания именно здесь, на планете Земля, в мире этом. Свободно общаться на своем и других языках, чувствуя их корневое единство или с трудом говорить и даже на своем собственном. Развитие памяти, интеллекта, ловкости движений — напрямую связаны с владением словом.

Подробно о становлении именно в этот период дошкольного детства в моей книге «Тайны кормящей Макоши».

[1] Илья Кормильцев, «Абсолютное белое».

Младий ладит

(школа жизни, обереги души)

Выход из семьи в ближайший мир — в общину. Можно сказать, рождение в миру, проявление первых душевных качеств. Начинается формирование характера, происходит осознание своей половой принадлежности (хотя пока и, в основном, лишь формальное).

Это все есть ДУШЕВНОСТЬ. У души, как известно, два полюса. Один задается духом, а другой телом.

А еще «душа составлена из богов» (см. книгу Дмитрия Логинова «Тайное учение Христа»). И особенно это заметно когда ты — МЛАДИЙ. забытое древнерусское слово. Забытое различение. Младенец = мало деней (дней) пожил еще. Младец = мало дий (деяний) вершить пока еще может.

Вышла душенька во ближайший мир, а почти в нем и не дееспособна пока. Поэтому должен быть младию и оберег души, и особое имя. Окружающий ребенка мир дает новому члену общины именование, собое (имманентное) сему младию. Оно представляет знак: младий ладит с окружающим его миром (или не ладит).

Это второе после родительского имя называется прозвищем, которое дается по реальным выразительным качествам характера маленького человека. И потому может оказаться ближе, любимее, прилипчивее, чем даже и родительское имя. Душе нужны такие имена-обереги, как бы отражения её в зеркале мира.

Главное, чтобы прозвище было правдивым, приемлемым. Прозвище НЕистинное, которое вызывает отторжение, это обзывание (или абьюз по-современному). Это зло — нечаянная или намеренная попытка нанести злой урон человеку.

Примерно в пять лет уже почти сформировалось понимание своей принадлежности к женскому или мужскому полу. Вручался соответствующий оберег души: луница для девочки, перуница для мальчика. Вручение оберега сопровождал торжественный обряд в буквальном смысле слова. Мальчика обряжали в мужские порты (просторные льняные штаны), в русскую расшитую красивой вышивкой рубаху-косоворотку, подпоясывали поясом. На поясе теперь красовалась — перуница. В целом получалась… маленькая копия большого мужчины))

Девочку — в длинную льняную женскую рубашку с расшитым вышивкой воротом и рукавами, поверх — красный сарафан или юбку-поневу. На поясе красовалась новенькая луница. В уже довольно густую косичку, сплетенную прядь поверх пряди, вплетали яркую ленту. И вот она — маленькая копия женщины.

Детская, младенческая, одежда у мальчиков и девочек состояла из одной рубашонки. Причем, сшитой не из нового полотна, а обязательно из одежды родителей. Таким образом передавалась защита еще не окрепшему телу ребенка. На свою мужскую или женскую одежду можно было претендовать, только достигнув определенных успехов.

Был и этап испытаний. Своё «рождение» для социальной жизни в общине дети должны были подтвердить своими умениями. Проявить насколько они красноречивы, речисты, памятливы. (Коммуникативные качества).

Как оно и нынче в детском саду, в выпускном году — спеть песенку, станцевать, рассказать выученный наизусть стишок, нарисовать картинку, сделать своими руками поделку. Но прежде-то были требованья построже: показать свои первые навыки во взрослых умениях — поймать рыбку, подоить корову…

Как уже говорили выше, с оберегом души давалось и новое имя. Можно сказать, душевное имя. Оно давалась по проявленным качествам характера. Или с целью развить необходимое желанное качество. Ведь известно: повтори много раз одно и то же — и станет так! И вот если постоянно называют человека по определенному прозвищу — в его душе развивается соответствующее качество. Ведь каждая душа имеет полный набор качеств (богов), но какое-то одно получает развитие, сообщает как бы… специализацию.

Тот момент, что в современных школах — в начальных классах — дети без конца обзывают друг друга, навешивая друг на друга обидные клички… Это, конечно, неуправляемая, конечно, во зло используемая нередко, но… та самая сила именования. О которой наши прапредки прекрасно знали, мудро её направляли, давая именно в этом возрасте 5—7 лет детям добрые имена-прозвища или имена души, призванные взрастить в душе ребенка добро.

Имя дольнее, имя горнее…

Несколько слов требуется сказать тут о силе имени.

Как представляются англичане? Мое имя есть Майкл.

А как русичи? Меня зовут Иваном. А еще люди бают, что я — сын Марьи и Петра.

Почему у нас так? Тут мудрость тысячелетий. Чувствуется северная сдержанность и несоприкосновенность.

Имя — напрямую связано с личностью человека. Можно сказать, имя — ключ есть к душе! А ключи негоже хранить как попало. Ведь какой-нибудь злой колдун может взять имя и использовать его для черной своей магии, как, например, остриженные волосы, выкопанный из земли след ноги или даже домашний сор.

А так, это не я — Иван, а люди так говорят (зовут). И ведь по сути так будет гораздо точнее. Я не сводим ни к какому из имен. Я — Дух безымянный, вольный. Потому вот и вольный, что не повязан ни одним из множества имен, не ограничен рамками имени. Но позвать меня можно. Произносят: — Иван, сын Петра! — И вот он Я, точнее одна из моих проекций «я».

Если бы кто назвал настоящее мое имя, тогда явился бы Я сам.

Поэтому в древности настоящее имя было известно только самым близким, да и то не всегда. Все остальные звали по имени рода (ныне фамилия, первое родительское имя) или по прозвищу (имя души, данное миром), которое зачастую носило обережную функцию, например: Некрас, Неждан, Нелюб, Мал… Такие прозвища должны были разочаровать духов, охочих до души, мол, тут им нечего искать.

Открыть кому-то свое настоящее имя считалось великим знаком доверия, как открыть сердце. Потому что имя горнее, которое держали в тайне, не было случайным.

Или просто назвали в честь какого-то героя? Нет, это было имя, которое отражало мой неповторимый звездный путь и ничей другой. Оно и составлялось по звездам. Понятно, что не следует каждому знать, кто ты есть и куда путь держишь, какие у тебя сильные, а какие слабые стороны. И вообще какая судьба…

Итак, тайное имя было одно. Имен-прозвищ, имен-оберегов, существовало от трех и более. Всех их объединяло понятие — дольнее имя. Все они были призваны включить человека в данное сообщество и при этом сохранить тайну его настоящего имени.

Но даже внешние, так сказать, псевдонимы, брали все же не с потолка, давали со смыслом, по проявленным качествам характера. Ведь, как корабль назовешь, так он и поплывет.

Фамилия

Кровная принадлежность роду — как правило, эту связь обеспечивало первое имя, которое давали младенцу родители. И, как правило, это было имя славного прапредка, прабабушки или прадедушки. То есть такое, при котором передавалась телу малыша сила крови его рода, его предков. Так образовывались фамилии.

Часто фамилии служил тотемный зверь рода. Например, рысь, кот, медведь, олень, волк, заяц… Отсюда такие имена, как: Рыс, Котко, Севко, Миша/Мишко, Олен/Олена, Волчок, Волх, Заян, Щучка…

И не только вещий зверь мог быть эмблемой рода, это могли быть и особые растения, и птицы, или, например, славное оружие. Соответственно, давались имена, связующие новорожденного с родовыми корнями: Ясен, Върбан, Орел, Рюрик (сокол-рарог), Орешек, Мечеслав…

Через такое вот иносказательное именование осуществлялась связь со своим кровным родом. Отказ от первого имени (фамилия) — считалось, что это равносильно исторгнуться из рода, такой умер для рода. Отсеченная от древа ветвь.

Если народ какой откажется от своих имен, отсекая себя от Древа своего Рода, от корней… Он подвергнется расколу в себе и рассеянию. Он не устоит и в какой-либо чужой вере, а как перекати-поле будет гоним случайными ветрами.

Вера христианская — наша родная, не чужая. Но зачем было отказываться от славянских имен? Принимая имена греческие, латинские и еврейские за освященные, а свои древние русские обзывая погаными? Не обретешь веры и славы пред Богом таким отсечением от своих корней никогда!

Никониане же таковое содеяли. Вот в чем покаяться надо. И, сохранив веру православную свою родную, вернуться к своим именам. Как, впрочем, и славные имена — чужеземные, но обрусевшие у нас тут, — принять, не искоренять.

Вот еще какие были имена. Например, такие давала община деткам слабеньким да болезненным: Здравко, Живко\Живана, Могута, Сила… Называла община болезного как бы компенсирующим именем.

Если ярко выделялась какая-то особенность характера или внешности, которую хотели укрепить, называли по ней: Краса, Вихорко, Русава, Мила/Милана, Умила, Людмила, Ладимир, Добрыня/Доброслав, Бава/Забава, Нежата, спокойный Молчан или, напротив, непоседа Бойко, смелый Храбр, Потвора — любящая что-то творить-мастерить…

В зрелом возрасте имена давались по тому делу, в котором человек показал себя мастером или прославил бога-покровителя данного мастерства. Например: Орей-пахарь, Ярополк-полководец, Лада-искусница, Макошь-пророчица…

Были имена и в честь богов, которым человек посвящал служение. Наши предки совершали подвиги во Славу и во Имя Божие, не себя ради: Борислав (прославивший Бору), Велеслав (славящий Велеса), Ярослав (славящий Яра — бога ясного разума и воинской чести), женские — Лада (подобная богине порядка и гармонии), Машенька — в честь Всематери Макоши (потому и Мария так полюбилось у нас).

…темного языческого многобожия на Руси не было никогда. Был и есть: ведизм.

Ведали двенадцать младших богов, как единый Божественный Свет. Как метко написал о русских богах Дмитрий Сергеевич Мережковский в книге «Атлантида — Европа», глава «Крещеные боги», Белград, 1930: «можно сказать, что это боги крещеные… переливаются друг во друга, как цвета радуги, а Солнце за ней одно» [Сравним учение Дионисия Ареопагита о богах, как о «лучах Бога», пронизывающих все творение]. «Все они не только крещеные, но и крестители; все говорят: Идущий за мною стал впереди меня, я недостоин развязать ремень обуви Его».

Русские боги — это лики. Чтобы рождаемый бог оказался ликом, а не просто энергией, не имеющей своей воли и не отличимой от прочих, ему, как и человеку, должно быть наречено имя. Но имя представляет собою слово. Поэтому лишь рождение Бога именем Слово обусловливает самое себя, тогда как рождение других богов обусловливается им. Единого рождения Бога Слова достаточно, чтобы родились остальные боги. «В начале было Слово. И Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно в Начале было у Бога. И через Него все начало быть. И без Него ничто не начало быть, что начало быть» (Евангелие от Иоанна, глава 1, стихи 1—3)

Бог Слово — «Сын Сварогов, еже есть Дажьбог» — читаем в Ипатьевской летописи 1114 года.

Как именно «крещеные боги», которые и «крестители», и «переливаются друг во друга» — об этом «Обруч перерождений» Дмитрия Логинова.

Итак, еще совсем недавно (по историческим меркам) у каждого русича было два уровня имен: имя горнее, имя дольнее.

Горнее имя давалось во время посвящения во взрослую жизнь. Оно было начертано слоговыми рунами на оборотной стороне оберега духа — ярги, которую носили под рубахой у сердца. Вручение оберега духа было прообразом христианского крещения. (Чит. в статье Дмитрия Логинова «Ярга — оберег Духа»). Как сказано в Откровении Иоанна Богослова (2:17): «И на камне том начертано новое имя. Которого никто не знает, кроме того, кто получает».

Школа жизни

Дети от пяти до двенадцати лет — в основном пребывали в Общине. Здесь они научались самостоятельно выживать в любой, почти что, среде. Умели быть независимыми ни от кого, самостоятельно справляться с окружающим их миром. А научила их всему этому — Община.

Община воспитывала и обучала, не родители. Ребенок передавался на обучение дяде или тете — второму отцу или второй матери. Или же специально был воспитатель в деревне, дядька ярл. Это если община была крупной.

Здесь мудрая несоприкосновенность: кто рожает и вскармливает — тот не обучает, не воспитывает.

С этого момента девочке вручался женский оберег луница, а мальчику мужской — перуница. См подробно в моей статье «Обереги души. Луница и перуница» https://dolniy-lad.blogspot.com/2012/02/blog-post_13.html

Дядя или тетя — близкий взрослый, знакомый хорошо, но не родитель. У детей к такому доверие, нет страха, как перед чужим. И такой способен относиться к каждому маленькому, как к взрослому, уважительно к личности, но и не забывать, что маленький еще. А это как раз то, что надо для становления цельной личности, самостоятельного характера.

Мальчик — это уже маленький мужчина, учится средоточию на главном (управление), а также необходимым мужским умениям: воинским, охотничьим, следопыта, рыбака, пастуха и пахаря, плотника и строителя — у дядьки (сканд. ярл). Такой дядя-ярл в Русской северной традиции наставник был и у князя Владимира Красно Солнышко, чтимого церковью как Равноапостольный. Дядю звали Добрыней, он — брат матери князя Владимира — Малуши. Этот факт сыграл большую роль в нашей истории. Традиционное воспитание князя позволило ему сделать верный выбор государственной религии для Руси.

Девочка — маленькая женщина, она учится объединять множество в гармоничное целое (улаживать, успокаивать), а также и всем умениям женским: нянчиться с младенцем, ухаживать за всем живым в доме, за самим домом, хранить, пестовать, целить, прясть, ткать, шить и расшивать узорами одежду, расписывать красками утварь, создавать уют в доме.

Обучали-то деток как? Очень просто, являя личный пример. По принципу самим Богом данному: делай как я. Только так дети и учатся, подражая взрослым, постоянно играя, изображая их.

Никакой дрессуры, никаких зазубриваний правил, никакого вдолбленного соответствия прописанным установкам. Голову этим неудобоваримым хламом руссы своим детям не забивали.

Более того, у самых талантливых есть врожденная защита против этого. Невидимая стена, которую не просто пробить. Поэтому они, как правило, плохо учатся в современной системе образования. И если их талант выживет, то раскроется много-много позже, чем мог бы. А сколько таких цветов было раздавлено современной школой — мы даже и не знаем.

Для детей — Игра, только Игра и Сказка! То есть образы, превращения и образный язык.

Не было заведено, как привыкли мы, набравшись из безбожного советского прошлого, кричать на ребенка: мол, ты постоянно все делаешь не так! После такого «воспитания» у него вообще охота что-либо делать пропадет.

Уважали личность маленького. А личность прекрасно понимает образный язык игры и сказки.

Но ведь и критика должна быть, надо же как-то указать, что вот так делать не следует, например, не надо бить посуду, ронять пищу на пол и т. п. Если не говорили прямо, то как же тогда поступали?

Загляни в любой русский фольклор, и ты увидишь — как.

Не в лоб, оскорбляя маленького человека: — Ах, ты, Маша, какая же ты косорукая, уронила яйцо со стола.

А так: — Кто тут у нас яичко разбил? Понятно, мышка бежала, хвостиком махнула, яичко упало и разбилось… Машенька осталась на завтрак без яичка.

Маленькая Маша получает информацию, что яичко бьется и что у этого события могут быть неприятные следствия. Маша точно сделает вывод для себя. При этом у Маши не формируется комплекса неполноценности, что она какая-то не такая. У Маши все хорошо с личностной самооценкой. А любовь и уважение к себе — это залог любви ко всем людям. Это главное.

Вот отсюда из применения традиционного принципа к воспитанию — появились бытовые русские сказки про мышку-норушку, про зайку-трусишку, про мишку-увальня и хитрую лисичку. В игре с ребенком все вокруг становится живое, сказочное, одухотворенное.

Или вот, Аленушка потеряла клубок ниток. Пора приступать к рукоделию, а она найти не может. Тетя-наставница не говорит, что Алена — такая-сякая неряха-растеряха. А произносит: — Домовой, домовой, ты верни клубочек мой, дам тебе взамен другой, поиграл — и Бог с тобой. Аленушка заглянула за сундучок и нашла клубок. Вернул!

Отсюда все эти банники, домовые, полевые и прочие духи-помощники.

Когда на Руси еще была традиция широко представлена, этих всех присказок, разных духов-помощников по хозяйству — было очень много. Это все домашнее, во многом женское творчество. Ведь жена есть воплощающая Слово. То есть именно жена знает, КАК сделать, КАК воплотить. Это она устраивала сказочную жизнь, полную присказок, поговорок, прибауток, песен-быличек. Жена и Традиция неслучайно женского рода.

В доме родном нет места казенщине, казарме, муштре и дрессуре, прочему подобному неживому порядку, в армии, например, необходимому. Домашний порядок, скорее, это живой поток, душевный, где и правила соблюдаются, и чудеса с приключениями случаются.

Дети росли в атмосфере Сказки, в поэтическом и животворящем Слове. И вырастали в добрых молодцев и красных девушек со здоровой цельной душой, без комплексов, без ложного чувства вины, без глупых зажатостей из-за страха нарушить кем-то навязанное правило.

Внешнее — проекция внутреннего. (Ключевое положение Гиперборейской философии)

Когда у детей формируется цельное мировосприятие и отношение ко всем как… к себе, тогда и окружающий мир — ЖИВОЙ. Одухотворенный. Святая Русь.

Итак, первое правило воспитания — делай как я. Откажись от бессмысленных нравоучений. Но помни: взрослый — образец для подражания ребенку. Слова, поступки, внешний вид — дети копируют всё подряд. В особенности отношения между родителями, между людьми в общине. То, как папа к маме обращается, то, как мама папе отвечает. Причем, дети копируют, не разбирая, где шутка, а где всерьез.

Если папа говорит маме в шутку: — Молчи, женщина, знай своё место! То сын именно так будет относится сначала к матери, а потом к своей будущей жене. Если мама в шутку отвечает мужу: — Ах, отстань, я занята, мне не до тебя! Как бы отмахиваясь от супруга, как от чего-то надоедливого, ставя его на один уровень со всеми остальными хлопотами, то — и дочь будет пренебрегать указаниями будущего мужа. А, значит, самовольничать, устраивать в доме «демократию». А демократия, она — в аду. На Небе — царство, иерархия. (св. Иоанн Кронштадтский)

Дети шуток не воспринимают, точнее, в подсознании ребенка записываются буквальные слова, прямые смыслы, а не подразумеваемое в шутке. Поэтому в традиции было обращения друг ко другу только: ладо мой, ладо моя. На современный лад: дорогой, дорогая; милый, милая… Никак иначе. Максимально уважительно друг ко другу даже до имени-отчества доходило: дражайшая супруга моя, Настасья Ивановна; дражайший супруг мой, Василий Петрович… (но это уже перебор)).

Свары недопустимы, обзывания — это лай собачий. Ежели супруги лаются друг с другом, аки собаки, грехом большим то считалось у всех у руссов. А грех и есть! — именно по причине, что дети-то все слышат, все и копируют!

Недопустима грубость и унижение статуса жены, она — сердце семьи, хранительница очага семейного. Недопустимо обесценивание и пренебрежение к слову мужа. Он — глава семьи, он передает переданное Свыше.

Также в отношениях в Общине. Глава общины или князь и его ближайшие подчиненные. Это дети все видят, в играх своих детально представляют и усваивают.

Второе. Отрыв от юбки. Воспитывают дяди и тети родные по крови или по духу (крестные).

Ведь родители зачинали\рожали! То есть родители слишком вовлечены в дела плоти ребенка, трясутся над его здоровьем, переживают. А дяди\тети видят в нем в первую очередь юную личность. Окормляют, пестуют дух. А вопросами кормления-лечения плоти не обременены.

И третье. Вместо армейской дрессуры (соответствия правилам, кодирование) — Сказка, Игра, Поэзия. И даже навыки абстрактных и потому скучных наук — алфавит, арифметика, правила правописания — подавали в игровой форме, как можно ближе к реальной практике. Дети обязательно делали все сами, повторяя за взрослыми, закрепляя навыки в игре, в соревнованиях, набивали шишки, вкушали победу. И такие базовые знания — азы — откладывались в сознании навсегда.

Главная цель воспитания в школе жизни — это научить обучаться, не полагаться на готовое. Дать в руки удочку, а рыбку детки сами себе наловят столько, сколько будет нужно. Удача вдохновляет, неудача стимулирует найти решение! Все на пользу.

Основные науки были: охота, рыбалка, лес, целебные травы, работы в поле, испечь хлеб, зажечь очаг, построить избушку или другое временное укрытие, основы здравы, основы магии (управление своими состояниями, а значит и состояниями других людей) — все, что помогает быть свободным и самодостаточным в этом мире.

Для сравнения, сейчас человек очень зависим от социума. Он вырастил в себе какое-то одно умение (например, вычислять на калькуляторе прибыль) и этим умением полезен социуму. Но почти не умеет выживать, окажись один на один с природой. Что он противопоставит дикому зверю? Быстрое вычисление процентов? Медведь ошалеет от увиденного и убежит? Нет, конечно, — съест его вместе с процентами и калькулятором))

Вот и сидит современный человек в своем человейнике, как в клетке, и никуда не высовывается — страшно ему. То есть в современном мире произошла слишком узкая специализация при полном отказе от универсальности. Это явный перекос. Явное нарушение здорового гармоничного равновесия полюсов. И противоречие сие постоянно, если так можно сказать, фонит, отравляет внутренний мир. Ведь неприятно осознавать человеку, что он вряд ли сможет выжить один-на-один в естественной среде.

Отрок отрекается

(отрочество: от 12 до 17 лет)

Юноши протестуют. Девушки невестятся. Становление личности. Вручение оберега личности — ярги. Миссия, предназначение в этой жизни. После чего — совершеннолетие. Могут участвовать в купальских играх. Могут быть родителями.

О слове «отрок»

Отрок — Божий. «Яко велий есть отрок Божий» — подобные речения встречаются теперь лишь в очень редких молитвах, которым посчастливилось дойти до нашего времени от самой седой христианской старины нимало не измененными. Например, Великий Заплот от бесов святителя Василия Великого.

До никонианской реформы почти во всяком каноне начертывалось «отрок Божий» в местах, где ныне можно видеть «раб Божий», потому что переписали так по греческим образцам во время Никонианской реформы, в конце 17-го века.

Это не к тому сказано, что именоваться «раб Божий» будто бы неприемлемо. Не собираемся мы подпевать неоязычникам на их вечнозеленый мотив «мы не рабы — рабы не мы». Подобное плоскописание мы уже проходили в том страшном училище, о котором Дягилева хорошо спела: «Первым классом школы жизни будет им тюрьма. А к седьмому — их посмертно примут в комсомол».

Бог Всевышний — это Всесвобода. Русская Северная Традиция учила этому испокон, а в начале прошлого века это философски обосновал Николай Бердяев. То есть формула «раб Божий» — оксюморон, конечно. Ирония оного направлена очень остро как раз против любых попыток брать человеческую душу в рабство. Признавая себя рабом Бога, то есть рабом Свободы, — ты пресекаешь на корню всяческие потуги овладеть тобой кем-то иным, нежели Создателем тебя, т.е. со стороны вообще всякого человека или же сообщества.

Итак, именование «раб Божий» не противоречит естественному для православного глубочайшему свободолюбию. Но все-таки, естественнее звучит исконное на Руси христианское величание «отрок Божий». Да и полнее передает суть содееваемого в человеке крещением во Христа: «Не ведуще Бога, служисте, не по естеству, сущым богом; ныне же, познавше Бога… уже неси раб, но сын; аще же сын, и наследник Божий Исус Христом» (Гал 4:7—9). То есть «Не зная Бога, служили, что не по естеству, только лишь богам; ныне же, познав Бога… уже не раб, но сын, а если сын, то и наследник Божий через Исуса Христа». И наш Христос, и мы, христиане, есть дети Небесного Отца (отроки Божии). По-древнему, Даждьбожьи внуци, сыны гипербореев. (Звездные странники, учителя наши, родством на порядок ближе ко Христу). Но это все есть — РОДСТВО. (Род — одно из славных имен Духа!)

«Отрок» на Руси было слово с несколькими значениями. Так именовали не только 12-ти летнее чадо в семье, но и, в широком смысле, «младшую чадь» (выражение из «Повести временных лет»). Рыцарей, например, состоящих в дружине княжьей. Вспомним хрестоматийное пушкинское из «Вещего Олега»: «…вы, отроки-други, возьмите коня». Отроками прозывались дружинники потому именно, что дружина — не просто полк. Она — боевое братство: семья, где князь не только лишь командир, но воинам своим как отец и они ему словно родные дети. «Отрок» и «отроки» не единожды встречаются в том числе и в таком именно значении, на дощечках Велесовой Книги.

Последователей Христа, рекомендовавших себя «мы — отроки Божии», спрашивали, наверное, воспринимая их как воинствующих рыцарей: против кого же вы собрались на брань? А то зачем бы Апостолу было разъяснять: «наша брань [ведется] не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесной» (Еф 6:12). И далее уточняет еще Апостол, какое именно оружие у таких рыцарей — отроков Божьих: «праведности броня, щит веры и шлем спасения, и меч духовный, который суть Слово Божие» (Еф 6:14—17). Наверное, уж коли бы во времена первых последователей Христа более было распространено среди них именование себя «раб», а не «отрок», ассоциирующееся с «рыцарь», то и не такие бы складывались метафоры, не из такого бы ряда черпались образные сравнения…

Итак, именование «отрок Божий» суть изначальное.

Чего же ради понадобилось тогда изменять его на другое («раб Божий») по ходу «правки» церковнослужебных книг после печальной памяти собора Московского 1666 года?

Наверное, при ответе едва ли получится обойтись без того, что называется «теорией заговора». Потому что (ко многая-многая печали) никакая и не «теория» это, а — самая, что ни на есть, окружающая нас ныне реально плодами своими практика. Ответ: если бы оставалось общеупотребительным самоназвание у христиан «отрок Божий», то было бы на Руси непросто заронить сомнения в том, что православие христианское прямо проистекает из веры предков! Которые хранили ведение про Двенадцать прибогов. Откровение Великого Триглава. И тем — Правь славили.

До никонианской реформы, во времена так называемого «двоеверия», разницы незаметно было между служителями православия ведического и православия христианского даже и в обиходе — в словах, в понятиях. А вот если «понаисправлять» в книгах да подождать век-другой…

Внимательное рассмотрение реформаций, схизм, ересей, что получали влияние за последнее тысячелетие, показывает: стратегическая задача, которую они все преследуют, одна, а именно: навязывание человечеству ложного представления о корнях веры христианской. И тем самым выхолащивание веры до обрядоверчества. Ведь если оторвется ветвь от своего истинного корня, она засохнет.

Такая задача была поставлена заинтересованной в этом силой даже еще и раньше, чем тысячелетие назад. Во времена после Константина Великого, то есть полтора тысячелетия назад уже стало ясно, что христианство на планете Земля неуничтожимо противлением лобовым и влияние его будет только возрастать. Тогда стремящемся к мировому господству иудаизмом была взята на вооружение хитрость, она же ересь Евиона и Керинфа (которая отвергалась им же — иудаизмом — в эпоху раннего христианства) … О ереси жидовствующих, о ее разоблачении читай книгу Дмитрия Логинова «Конец четырехвекового заблуждения о Христе».

От рока к Богу

Я — отрок, зажигаю свечи:

Огонь небесный берегу…

Алесандр Блок

Двенадцатью годами знаменовался рубеж отрочества.

Древние руссы представляли человеческую судьбу имеющей в себе как от рока, так и от Бога.

Первые двенадцать лет человеческой жизни — каждый из годов оных — проходят под влиянием какого-либо из Двенадцати богов. И в сумме эти влияния дают рок — известную предопределенность жизненного пути… Но, кроме влияний рока (действия душевной механики — 12 созвездий-прибогов, см. книгу «Обруч перерождений») есть также и Божий промысел. Есть свобода стать НАД игрой стихий души. Если человек обращается к Триединому Всевышнему Богу, стоящему над Двенадцатью, — он свободен от рока. Но эту свободу человек должен выбрать для себя сам.

Во время этого избрания человек находится в странствии, на пути от рока — к Богу. Он — отрок. И только от него зависит, будет ли пройден путь до конца. Руссы придавали огромное значение тому, чтобы выбор совершался свободно.

В северных землях Руси существовал обычай. В двенадцать лет юноша покидал родной дом и проводил год либо странствуя, либо, чаще, обитая в глухом лесу в срубе, построенном им самим в затворничестве.

То есть в жизни русича был особенный год, когда его душа, не отвлекаемая ничем, беседовала с Богом Единым. Год одиночества (иночества, — еще сказать можно). После чего прошедшие сей обряд посвящения в мужчины возвращались к обыденной своей жизни.

Волхв совершал таинство вручения им ярги (оберег духа) и наречения тайного (духовного) имени. Обряд сей весьма схож с православным крещением и наречением церковного имени.

С этого момента отрок считался вполне взрослым человеком, способным, например, повести за собою дружину в бой, как делал это юный князь Александр (в будущем — Александр Невский). Он участвовал в военном походе уже в 14 лет, а в 15 лет самостоятельно княжил в Новгороде. Неужели это сам мальчик был способен так стратегически мыслить? Конечно, нет. Ему подсказывал Некто, с кем в — традиционный русский год одиночества — отрок этот обрел надежную связь.

Это сродни второму рождению — в Духе. Именно рожденный в Духе считался исконно на Руси — совершеннолетним.

Далее, кто-то жил свою жизнь по Закону Бога (Закон Свободы), а кто-то и — по законам прибогов. То и другое было праведной жизнью: светло не одно лишь Солнце, светлы и блики Его. Лишь обращение к тьме было бы изменою благочестию.

Но были и такие меж отроков, кто чувствовал, что одного только года сосредоточенной беседы с Единым источником бытия — недостаточно. Они уходили в странствие на Север — искать страну Беловодье. Их путеводная звезда — это служение Самому Богу Триединому, а не одному из Его славных прибогов. Обычай древних руссов на совершеннолетие отправляться в странствие на поиски Истины был распространен широко.