Бесплатный фрагмент - Векавес

Предисловие

Мир наш, словно слоеный пирог — пронизан бесконечным количеством подмиров, пространств и подпространств. Так и любой человек — состоит из стремлений, страхов, упреков к самому себе и миру в котором живет. Всякий человек имеет так называемую — светлую сторону и ту о которой он говорить не любит, но так же имеет… И может быть не всякий человек согласится с данным утверждением. Но ведь к любой истории можно отнестись, как к сказке, ведь все мы в детстве любили их читать и слушать…

Вот и эту повесть предлагаю рассматривать, как абсолютно мистическое произведение, с элементами фэнтези и собственных измышлений автора.

Мы отправимся с вами в те места, куда редко ступает нога человека, где действуют законы не совсем понятные нам. Но даже в тех далеких далях, отличных от нашего привычного мира, мы найдем над чем задуматься, посмеяться, а может и даже погрустить.

Итак уважаемый читатель, я приглашаю вас в очередное путешествие — узнавать новое, замечать старое и удивляться самому простому…

КНИГА ПЕРВАЯ

На Этой стороне

Камень из вне

Велики и поистине необъятны Сулые болота, но еще больше Великий лес, что имеет очень протяженную границу с топью на юго-западе. Попади в эти болота человек из нашего мира, пропадет сразу и нет ему горемычному ни единого шанса.

Но были люди которым волей Судьбы, пришлось оказаться в тех местах и единицы из них выходили из Сулых болот и шли дальше, но были то редкие случаи и память о них почти исчезла.

Уважаемый читатель спросит — а что за болота? Зачем ты говоришь про них, автор? Отвечаю — так уж сложись, что болота эти хранят в своих непроходимых топях одну важную вещь, даже и не вещь, а скорее одно из сакральнейших мест того мира о котором пойдёт речь в сей повести.

И имя этому месту — Камень извне, чуть позже уважаемый читатель поймёт, почему он называется именно так. А пока давайте оглядимся окрест, картина очень соответствует названию болот, все вокруг уныло и серо. В воздухе висит смрадная тяжесть и нет начала и конца этому пейзажу. Глядишь на эту картину и понимаешь, что «безысходность» могла бы стать вторым именем этим болотам…

Ни зверя, ни птицы не увидеть тут, лишь гнус и пиявки, вот и вся живность. Но подождите, кажется кто то посмел бросить вызов этим непроходимым топям! Слышите? Ясно различается в тишине, чавканье шагов идущего смельчака!

Шатун, вторые сутки брел по этим проклятым местам. Если бы не воля Завета, он бы никогда не вернулся сюда вновь. Хотя Завет и не имел прямой власти над Шатуном, он редко отказывал смотрителю Векавеса. Причиной тому был не страх, а искреннее уважение к смотрителю.

Для самого Шатуна, по большому счету не было законов и правил в Векавесе, он очутился здесь так давно, что и сам забыл когда. Никто не знал, что привело его сюда, да и сам Шатун об этом никогда не рассказывал, но я думаю, что несколько позднее мы доберемся до этой истории…

Выглядел Шатун вполне соответствующе своему имени, хоть он и носил облик человека, но внешне очень походил на огромного, свирепого медведя, в которого он надо сказать периодически превращался.

На самом деле, в Векавесе можно было встретить кого угодно и что угодно. Что бы было понятнее — вы видели когда нибудь многослойный пирог или торт? Так вот, говоря простым языком, Векавес и есть срез этого самого пирога! Вот только слоев в нем, в отличие от кулинарного примера, превеликое множество… И каждый из этих слоев представляет собой — либо часть некоего мира, либо пространства, либо еще какой либо обитаемой плоскости.

Потому Шатун и носил облик получеловека-полумедведя, видать пришлось ему на заре своей юности побывать и в наших краях. И в глубине его неизмеримой памяти хранилось одно из первых его имен — Аркуда. Он почти позабыл где и когда его так звали, многие тысячи лет он был Шатуном и его это вполне устраивало.

Надо сказать, что Завет крайне редко обращался к независимому ни от кого и ни от чего Шатуну с просьбами. Но нынче, должно было произойти то, чего всего весь Векавес ждал неисчислимо долгое для человеческого разума время — должен быть прийти Избранный, тот кто изменит соотношение сил на срезе миров. И Завет, нарушая собственные устои, направил Шатуна проследить за тем, кто явится в их мир.

Шатун, понимал всю ответственность своего задания. Нужно было не вмешиваясь напрямую, проследить что бы избранный не пропал в самом начале своего пути.

Никто и никогда не сможет понять всей глубины и мудрости замыслов Вышнего. Векавес, как и все в мироздании — его создание. И зачем это место появилось, скорее всего никто и никогда не узнает…

Шатун не вдавался в столь глубокие измышления, он просто жил, наслаждаясь каждым мигом своего неисчислимо долгого бытия. Если честно, он был даже рад, что ему довелось участвовать в этом необычном деле. Но виду конечно не подавал, не позволял «образ» так сказать…

Но вернемся к Камню извне, тому месту куда и держал путь Шатун. Это было уникальное даже для Векавеса место, здесь была точка соприкосновения всех миров и слоев мироздания и именно отсюда в Векавес попадали те, кто навсегда в нем оставался — живым или…

И крайне редко, даже по меркам времяисчесления Векавеса, сюда приходили Избранные, чей путь не заканчивался здесь, а продолжался дальше — в тех мирах откуда они пришли.

Но ни один из Избранных, до сей поры не смог исполнить предназначения, о котором гласили древние легенды. И даже сам Соблюдай, что знал наизусть все эти бесконечные трактаты о предназначении Избранного, не мог себе представить — как можно изменить суть бытия Векавеса? А главное зачем? Но замыслы Вышнего неведомы даже самому Завету, не то что Соблюдаю.

Потому и испытывал Шатун почти юношеский азарт от всего происходящего. Потому и согласился на эту авантюру.

Он не первый раз шел к Камню извне, но как и всегда не мог сразу найти к нему дорогу. Так уж устроен Векавес, что даже такие, как Шатун могут заплутать в его неподдающихся обычной логике, заповедных местах.

А Камень извне был именно — заповедным местом, являющим собой некую точку Прихода в мир Векавеса. Сулые болота же, были самым надежным природным ландшафтом, что бы хранить этакую тайну.

Шатун уже было начал нервничать, время прихода избранного близилось, а Камень все не находился. Нужно было решить, как быть? И Шатун принял самое простое решение, остановиться и не делать ничего. Он просто уселся на одинокую болотную кочку и стал ждать.

Многим людям из нашего мира, не хватает порой смелости — взять и замереть, в бесконечной гонке за мнимым счастьем, остановиться, отдышаться и поглядеть вокруг. Глядишь пространство и подскажет само, что делать далее и куда идти…

Сидя в мертвецкой тишине болот, Шатун услышал еле уловимый гул. Он сразу запомнил направление звука и понял, что Камень запустился и избранный вот-вот явится.

«Как же я вовремя!» — вслух сказал Шатун и побрел по топи, на звук тихого гудения. Гул усиливался и вот, буквально через час изнурительного пути Шатун стал не только слышать, но и видеть Камень.

Тут надо сказать вам, уважаемый читатель, что Камень извне это одна из двух точек в бесконечно большом мире Векавеса, куда не может приблизиться, даже сам Завет — смотритель Векавеса. Поэтому Шатун не стал подходить ближе, а просто принялся любоваться.

Редко кто в Векавесе, был свидетелем того, как оживает Камень извне. Зрелище это поистине сложно описать словами. Вот и Шатун, которому довелось видеть это чудо не в первый раз, замер словно древний человек увидевший, как шаровая молния влетает и вылетает из его пещеры.

А полюбоваться было чем. И без того звенящая тишина Сулых болот, словно наполнилась вакуумом. Вмиг затих даже вездесущий гнус, воздух словно замер и такая, абсолютная тишина продолжалась несколько мгновений.

Затем воздух в районе Камня, наполнился необъяснимой палитрой цветов, словно неведомая сила раскрасила пространство всеми возможными переливами красок. И действие это почти сразу дополнилось музыкой, которой позавидовал бы самый одаренный композитор.

Над Камнем играл неведомый оркестр и разливалась необъяснимая на человеческих языках игра цветов. И вдруг, прямо из болотной жижи поднялись к небу тысячи мелких и крупных камней. Они с чавканьем всплывали из топи и начинали медленный хоровод, вокруг того места где находился Камень. Вода и водоросли срывались с летящих камней и так же вплетались в неведомую игру красок. Так продолжалось несколько минут.

Закончилось все так же, как и началось — неведомая музыка плавно переросла в гул, камни летающие в воздухе разом рухнули вниз, подчиняясь закону гравитации и медленно ушли в мутную воду болот. Все стихло и гнус вновь завел свою бесконечную песню.

Над Камнем извне оставалось лишь облако плотного тумана. Шатун знал, что сейчас из него появится тот, кого он был прислан встретить и не вмешиваясь сопровождать по бескрайним путям Векавеса.

Так и вышло, из плотной пелены тумана появилась фигура. Приглядевшись Шатун удостоверился, что это человек и более того, человек тот очень напоминал ему тех, кто жил в некогда покинутом им мире.

То, чего никогда не было и быть не может

Шатун, затаив дыхание внимательно наблюдал за пришельцем. Глаза и память не обманывали его, он явно встретил земляка. Теперь он точно удостоверился, что Завет знает гораздо больше, чем говорит. Становилось очевидно, почему именно он — Шатун, стал сегодня негласным проводником. Человек был явно из тех мест, где Шатун начинал свой путь в осязаемых мирах.

Пришелец был высок ростом, волосы и бороду имел темнорусого цвета. По складу его фигуры и манере двигаться, становилось ясно, что человек этот довольно силен и ловок, а пристегнутый к поясу полуторный меч и круглый щит, а так же мощный боевой лук за спиной, не двузначно давали понять, что человек этот воин.

Шатун был явно доволен, уж такой то точно не пропадет. Память его выдавала картинки из прошлой его жизни, когда вот такой вот витязь, легко расправлялся в одиночку с целой сворой врагов.

А появившийся из тумана «земляк», словно слыша мысли Шатуна, подтверждал их действием. Не смотря на всю неожиданность своего появления в незнакомом и столь негостеприимном месте, воин спокойно осмотрелся и словно точно зная путь, двинулся прямо к границе Великого леса.

Шатун довольно ухмылялся в свою густую бородищу, гордость за земляка буквально распирала его. «Ведь ни на миг не испугался и не задумался! Это ж надо, какая выдержка!» — думал он про себя и соблюдая дистанцию двинулся вслед за воином, который словно чуял куда нужно идти.

Надо сказать, что пришелец двигался по болотам очень умело и осмотрительно, по этому добрался до границы Великого леса достаточно быстро, гораздо быстрее чем сам Шатун брел до Камня извне.

Выйдя на твердую поверхность, воин не останавливаясь углубился в чащу, внимательно осмотрелся, затем закрыл глаза и словно впал в короткую медитацию. Открыв глаза, он принялся ловко собирать сухой валежник и так же сноровисто, используя огниво, развел костер.

Шатун, по прежнему соблюдая все правила маскировки, испытывал новый прилив гордости. «Как же ловко у него все получается! Этот точно станет Избранным! Пусть Завет знает наших!» — не переставал он изумляться.

Воин тем временем, соорудил из веток сушильни вокруг костра и наслаждался теплом огня, сидя на бревне в одном исподнем. Кольчугу и бронь он так же укрепил для просушки.

Приглядевшись внимательнее, Шатун заметил, что все тело пришельца покрывают шрамы. Так же воин имел довольно приметный шрам прямо под правым глазом, идущий через всю скулу вниз. «Бывалый! С таким и хлопот не будет! Ходи следом, да наблюдай» — не прекращал мысленно нахваливать земляка Шатун.

Так и прошла ночь, пришелец просушил одежду и даже выспался. Перед рассветом не одевая брони, он прямо босиком отправился с луком наперевес, на поиски дичи. И уже примерно через полчаса вернулся с довольно большим глухарем. Ловко ощипав и освежевав птицу он принялся готовить себе завтрак.

И тут началось! На полянку где готовился трапезничать пришелец, со всех сторон повылетали неведомого вида твари. Было их около десятка или около того. Хотя, один из нападавших имел вполне человеческий облик, ну или близкий к оному.

Тут надо сказать, что воин абсолютно не растерялся. Схватив в правую руку меч, а в левую горящую головню, он принялся довольно ловко кружить меж нападавшими.

Первым получил тип, имеющий ноги и копыта огромного козла, тело и голову человека, которая впрочем была увенчана, довольно приличными рогами. Издавая блеющие звуки, полукозел пытался довольно ловко пырнуть витязя длинными, ветвистыми рогами. За что и поплатился, получив пылающей головней в мохнатое пузо и потеряв один из рогов. Полукозел тут же встал на четвереньки и с воем скрылся в кустах.

Такой расклад явно остудил пыл нападавших. Они перестали бездумно кидаться на воина и перешли к более продуманной атаке.

«Окружают супостаты! Кто же у вас главный то?» — думал про себя воин, выставив головню и меч в разные стороны, увеличивая тем самым дистанцию между собой и нападавшими.

«Ага, видать ты милок за старшего душегуба у них!» — сообразил витязь, глядя на того, кто больше других походил на человека. Был тот довольно мерзкого вида, имел он просто огромную голову и непропорционально длинные руки, а вот туловище и ноги были наоборот короткими. В маленьких, поросячьих глазках его не было никакой ненависти к воину, скорее наоборот, спортивный интерес. Главаря в нем выдавал не только осмысленный взгляд, но и то что он стоял на некотором отдалении и на неведомом витязю языке отдавал короткие команды.

«Ну ладно! Держитесь!» — подумал воин и сделал казалось нереальное. Совершая длинный выпад вправо и всем своим видом показывая, что хочет просто перескочить через окружавшее его кольцо супостатов, он ловко изменил траекторию движения и скользя на согнутых коленях, откинувшись всем телом до земли, он проехал под ногами или лапами одного из нападавших и тут же очутился рядом с длинноруким.

Молниеносным, невидимым движением он оказался у врага за спиной и приставил меч к его практически отсутствующей шее. Банда сразу притихла. На поляне повисла тишина.

«Ну, что оголтелые! Успокоились? Быстро отошли назад!» — вполне спокойно проговорил витязь. И видя, что его прекрасно понимают, легким ударом по плечу, дал понять длиннорукому, что бы тот уселся на землю. Понимание было достигнуто достаточно быстро.

В стае нападавших, один все таки был вероятно очень тупым и несмотря на очевидность ситуации, вдруг с рыком кинулся было на витязя и его заложника, но был тут же осажен коротким и властным окриком вожака. Смельчак тут же повернулся и побрел назад к своим, втянув клыкастую маленькую голову в бесформенное мохнатое туловище.

Шатун наблюдал за всем этим, как мы смотрим фильм в кинотеатре. Он был очень доволен земляком. «Ишь ты! Он даже и прозвище их шайки угадал!» — довольно ухмылялся он.

А шайку эту и правда знали в Векавесе, как — Стаю оголтелых. Сбились в кучу они очень давно, уже и сами забыли когда. Кого там только не было, человеческий язык наверное и не в силах описать всей «интернациональности» этого сброда.

А на полянке меж тем развивались следующие события. Витязь решил не проливать более крови и договориться миром. «Так! Слушайте меня твари невиданные, я сейчас отпущу вашего вожака и вы очень медленно и спокойно, пойдете восвояси! Вы меня понимаете?» — спокойно, но очень уверенно проговорил он.

В стае никто не отреагировал, до тех пор пока вожак не пробурчал, что то на понятном им языке. Видимо он все таки немного, но понимал о чем говорит витязь. А может и просто догадался, ведь ситуация была яснее ясной.

Воин медленно убрал меч от шеи сидящего на траве вожака и столь же медленно отступил назад. Предводитель Стаи оголтелых так же медленно встал на четвереньки сохраняя такую, не очень мужественную позу на четырех точках опоры пополз к своим.

Уже через минуту на полянке были только витязь и догоревший костер. Воин быстро облачился в доспех и сохраняя незаурядную выдержку принялся поедать подгоревшего глухаря.

Шатун был очень доволен. Вот ведь одно удовольствие сопровождать такого молодца! И Стаю оголтелых разогнал и жив остался, да еще и аппетит вон какой у него!

От приятных мыслей Шатуна отвлек уже знакомый и ему и уважаемому читателю гул, со стороны болот. Такого еще не было ни разу, за всю историю Векавеса! Камень извне вновь ожил!

«Да как же так то! Не может же быть!» — судорожно думал Шатун. До этого, самый короткий интервал включения Камня был примерно в триста лет, а тут и трех дней не прошло!

Но даже и это выходящее за все рамки событие, не так взрывало голову Шатуна. Ему было четко сказано: «Встретить и сопровождать Избранного!». А то, что он будет не один, никто и предположить не мог!

За двумя зайцами

Гул явно нарастал и был он мощнее чем в момент прихода витязя в разы. Пока Шатун думал, что ему делать, небо со стороны болот окрасилось в уже знакомые, невероятно красивые оттенки и было ясно, что встретить второго пришельца непосредственно у камня, Шатун не успеет чисто физически.

Витязь же словно и не заметил столь уникального, природного явления. Он дожевал подгоревшую дичь и закинув колчан и щит за спину, постояв немного двинулся вслед бесславно ретировавшейся Стаей оголтелых.

Шатун чуть не заревел от досады. Вот, что ему делать то теперь? Как сопровождать двоих сразу? Ну Завет, ну удружил!

Немного продышавшись он принял единственное правильное, на его взгляд решение. Витязь, он и есть витязь. Судя по произошедшему только что на поляне, можно было предположить, что этот себя в обиду не даст. А вот кто пришел за ним вслед, вот это вопрос!

И мысленно желая Завету, всего самого наилучшего, Шатун двинулся вновь в сторону болота. Судя по зависшей тишине, Камень уже закончил свою работу, а это значит вероятный, избранный сейчас где то там в самой топи, один.

Шатун шел к Камню уже гораздо увереннее, чем в прошлый раз. Подсветка, которую дал Камень была прекрасным ориентиром. Главное успеть!

Он мог поклясться, что вернулся именно туда, но все дело в том, что приняв очередного гостя извне, Камень начинает прятаться и даже такому, как Шатун, увидеть его нелегко.

Место без сомнения было тем, тут все точно, но вот куда мог подеваться избранный? «Неужели утоп так быстро? Да нет! Ну не может же так быть, ему же вероятно суждено стать Избранным. Не должен утопнуть!» — проносилось в косматой голове Шатуна.

Но факт оставался фактом, на болоте он был один. И следов даже никаких не наблюдалось, хотя какие к чертям кошачьим могут быть следы в этой вонючей жиже!?

«Вот, что сейчас делать? Идти за витязем? Идти с разборками к Завету? Или что, или как?» — думал Шатун, прыгая с кочки на кочку.

В конце-концов решил он так — сначала, для успокоения совести он обойдет максимально границу леса и болот, а уже потом с чистой душой двинется по следам витязя, уж в том, что следы будут он не сомневался. Общаться с Заветом, у него не было никакого желания.

Следуя своему плану, Шатун очень внимательно осматривал каждый кусочек местности, где болота плавно уступали свои владения Великому лесу. Каждый кустик, каждую ложбинку он буквально пропахал носом, но второй гость, как испарился…

«Неужели таки утоп?!» — не уходила дурная мысль из полумедвежьей, получеловеческой головы Шатуна.

Гоня пессимизм, он упрямо исследовал местность и все больше убеждался, что второй, территорию Сулых болот не покидал.

Шатун уже хотел было плюнуть и идти догонять первого пришельца, но чувство вины не позволило ему этого сделать и он решил использовать все шансы, даже самые бесперспективные. И он надумал просить о помощи, своего старого знакомого, можно сказать товарища.

Обитель Стибая, так звали того к кому направлялся Шатун, испокон веков существования Векавеса, стояла на северной стороне границ болот и леса. Поговаривают, что Стибай и сам когда то вышел из Камня извне, но правда это или нет узнать невозможно, ибо Завет никогда не выдаст чужих секретов, а Стибай на эту тему говорить категорически отказывался.

Шатун прекрасно понимал, что затея эта имеет ничтожно малые шансы на успех, что Стибай скорее всего, как обычно находится в процессе изучения какого нибудь выдуманного им же самим мира. Говоря понятным уважаемому читателю языком — Стибай считал себя великим ученым и не менее великим философом. Он имел уникальную способность — силой собственной мысли, он создавал целые миры и вселенные прямо у себя в обветшалом, перекошенном домишке. И мало того, что создавал, он проживал с выдуманным им миром весь его путь, от возникновения до заката.

С точки зрения Шатуна, Стибай был мягко говоря — чудаком, но чудаком добрым и отзывчивым. Вот на эти два качества, Шатун сейчас более всего и рассчитывал. Главное, что бы Стибай не ушел в собственную игру слишком далеко, иначе не достучишься.

Покосившийся, некогда вполне приличный домик Стибая, Шатун нашел очень быстро. Теперь оставалось главное, выманить хозяина наружу. Имея довольно долгий опыт общения с философом-ученым, Шатун знал, что стучать в дверь малоэффективно. И тогда он сразу прибегнул к испытанному способу — согнул молодую березу и стал ее беспощадно трясти, в разумных разумеется пределах.

Тут надо сказать, что одна из причин по которой Стибай и Шатун подружились, была как раз любовь к березам…

Как и надеялся Шатун, эффект появился если не сразу, то достаточно быстро.

«Я кому то сейчас руки то повыдираю! А ну отошли от дерева!» — раздался сопровождаемый неимоверным грохотом голос из домика. Надо сказать, что в голосе хозяина была скорее не злость, а неимоверное раздражение человека оторванного от чего то очень-очень важного и интересного.

Шатун улыбнулся и отпустил ствол березки, бережно помог ей распрямиться и шепотом попросил прощения, пообещав при этом более не тревожить ее в случае нужды, а прибегнуть к помощи ее молодых сестер в свой следующий визит.

Грохот внутри домишки повторился и наконец, открыв со страшным скрипом провисшую дверь, на крыльце появился хозяин запущенного жилища. Некогда он был видимо довольно высокого роста, но то ли образ жизни, то ли года согнули его, превратив в сгорбленного, седовласого старца, с длинными нечесаными космами и столь же запущенной бородой, доходившей практически до колен. Одет он был в бесформенный серый не то плащ, не то балахон. Глаза его были хитро прищурены и казалось он может видеть любого насквозь, настолько проницателен и цепок был его взгляд.

«Ааа! Это ты! Шатун, муравейник тебе в штаны, ты не представляешь от чего ты меня оторвал! Я столько времени потратил на создание идеального мира, что и сказать страшно! А вот сейчас когда ты меня оторвал, они там устроят революцию или еще чего хуже, сторы пойдут войной на басов и вырежут друг друга под чистую! А в народности сторов, вот-вот должен появиться тот, кто изменит судьбу их мира до неузнаваемости! Хотя кому я это все объясняю?!» — выдал целый монолог хозяин, пытаясь не переломав ноги спуститься с обветшалого и полусгнившего крыльца.

Шатун искренне улыбался старому товарищу, он понятия не имел кто такие сторы и их враги басы, но был уверен, что Стибай даже рад такому развитию событий.

И он не ошибся. «Да и ладно! Все равно я полагаю, что где то допустил ошибку и сторы обречены! Давно хотел начать все с начала! Какими судьбами?! Не помню уже когда и видел тебя!» — отойдя сердцем проговорил хозяин и наконец доковылял до гостя.

Они обнялись и Шатун не стал долго ходить вокруг да около. «Слушай дружище, есть у меня к тебе одна просьба! Сам знаешь, редко тебя о чем то прошу. Отвлекся бы ты на несколько дней, крыльцо бы вон поправил да окно починил… В общем не уходи в свои исследования дней несколько. Тут должен появиться некто, кто может нуждаться в помощи, а у меня дел еще полно, хоть разорвись! Помоги пожалуйста, последи за периметром несколько дней! А как будет, что то интересное ты мне весточку дай!» — очень вкрадчиво заговорил Шатун, глядя Стибаю в глаза.

«Ааа! Завет тебя опять эксплуатирует! Перекладывает свою ответственность на чужие плечи! Понятно! Ну дело ясное, вы с ним на короткой ноге, куда мне до вас убогому!» — включил было манипулятора Стибай, но Шатун не дал ему договорить и громко, но вполне по дружески захохотал.

«Века идут, а ты все не меняешься! Говори, что хочешь взамен?» — продолжая смеяться спросил Шатун.

«Вот это уже другой разговор! Нужен мне — большой лист чистой меди! Сам знаешь, я ее как экран использую. Мой то выцвел уже весь, зрение и так никудышное, а тут еще все так тускло показывает…» — не заставляя себя уговаривать долго, выпалил Стибай.

Шатун вновь захохотал и по доброму ответил: «Договорились, добуду тебе о чем просишь, только следи в оба, не проморгай гостя то!»

Времени на дальнейшие разговоры не было и Шатун попрощался, обнял старого товарища и двинулся в глубь Великого леса.

Теперь ему было на порядок спокойнее, не любил он бегать за двумя зайцами.

Неустрашимый

Дожевав пересушенного глухаря, витязь встал, потянулся и принялся собираться в дорогу. Оценив взглядом свою воинскую амуницию, как удовлетворительную, закинул за спину колчан, затем щит и не одевая ножны с мечом, так и пошел держа их в левой руке.

Звали воина — Ратибор. Он не имел ни малейшего понятия где он и, что с ним будет дальше. Воспитание полученное им дома, не позволяло чего то бояться и чему либо удивляться. Да что там бояться, Ратибор практически никогда не улыбался, а уж про поплакать и вообще речи никогда не шло…

Будучи в своем мире средним сыном одного из ближников князя, он получил воспитание типичного, средневекого (по нашим понятиям) воина. С трех лет он стоял на отесаном бревне, учился правильно махать деревянным мечом, а в пять уже довольно сносно стрелял из лука прямо на скаку.

И скажем прямо вся жизнь Ратибора, с самого его рождения была четко предопределена — не плачь, не бойся, не проси…

Ну и естественно ожидать, что из такого ребенка вырастет, скажем сказитель, конечно же не приходилось. Но, как говорится — время было такое.

Вот и вырос наш герой самым, что ни на есть типичным воином. Ну может чуть выше типичного, а в целом исправный вояка — без страха и упрека.

Не будем здесь опускаться в подробности его отрочества, а коснемся лишь той части его биографии, которая связана непосредственно с тем, почему именно он, оказался в самом необычном месте всех миров и пространств.

История эта началась прошлым летом. Дружина в которой состоял наш герой, возвращалась из победоносного, но крайне кровопролитного похода. Кочевники тогда совсем распоясались и князь решил идти на самый рискованный шаг в его жизни — поставил на кон все и выиграл. Правда дорогой ценой… К дому он вел лишь четверть от тех, кто выходил под его знаменами изначально.

Ратибор тогда стяжал немалую славу. Он с доблестью выиграл поединок с одним из лучших воинов орды, он прикрывал отход своих дважды и оба раза из отряда прикрытия, живым возвращался только он. Так же он закрыл собой самого князя от шальной стрелы, ему тогда повезло, стрела прошла по касательной, но князь оценил его поступок и запомнил храброго витязя, обещав ему по возращении богатые награды и не только…

Под словами «и не только», князь оказывается имел ввиду, что окажет Ратибору неимоверно высокую честь — выдаст за него свою младшую племянницу. Все дело в том, что брат князя, храбрый и безрассудный — пал, попав в искусно подготовленную врагами засаду. И оставил он своему старшему брату, четырех племянников и трех племянниц. Вот князь и думал теперь, куда их пристроить…

Для Ратибора, по всем меркам это был подарок судьбы! Слово ли сказать — породниться с князем! Но было одно — но…

За пару месяцев до описанного выше похода, был наш герой в числе прочих воинов в долгом дозоре, обходя родные границы. И по возвращении домой, он решил отстать от отряда и просто отдохнуть. Он уже тогда был в большом почете и старший, что вел отряд, не стал чинить препятствий такой «самоволке», тем более, что отряд уже шел к дому и задачи свои выполнил.

Была у Ратибора все таки одна-единственная слабость, любил он иногда побыть один. Ему казалось, что только так он может восстановить свои силы полностью.

Как правило он уходил подальше от людей и несколько дней был один на один с дикой природой. Ночью он смотрел в огонь и казалось ему, что сила огня заходит в него, наполняя помыслы его отвагой и бесстрашием. А днем, он мог часами стоять в речушке, зайдя в нее до колен и чувствовать, что вода словно заполняет всего его своей гибкостью и указывает на нужный путь.

Вот и в этот раз, попрощавшись с друзьями, он повернул коня вправо от наезженного тракта и памятуя, что где то здесь должна быть небольшая, лесная речушка, направился к ней.

По обыкновению своему, он стоял по колено в воде, запрокинув голову вверх и расправив могучие руки в стороны. Сила воды, ветра и солнца сливались в нем воедино и не заметил он, что из прибрежных кустов за ним кто то потихоньку наблюдает.

Лишь когда солнце скрылось за небольшим облаком, он ощутил на лице прохладу и услышал скрип веток на берегу. Одним мощным движением, словно спущенная пружина он оказался на берегу, молниеносно выхватывая лук и стрелу из пристяжного кармана седла.

Цель он умел искать не целясь, лет с восьми. И он почти спустил тетиву, как вдруг услышал из кустов, куда он направил оружие, громкий писк.

Он тут же ослабил натяжение лука и громко, но без какой либо угрозы крикнул: «А ну выходи! Кто там в кустах шуршит?»

Из прибрежных зарослей, на полянку тут же выпрыгнула девица. По глазам ее было видно, что она ни сколько не боится, скорее даже наоборот, с некой хитринкой и вызовом был ее взгляд.

«Какой ты ловкий! Поди и белке в глаз попадешь?» — игриво спросила незнакомка и совсем непринужденно стала отряхивать подол длинного сарафана. Тугая, толще руки коса ее при этом доставала до ее колен. Ловко вплетенная в прическу лента, украшавшая лоб девицы, указывала на то, что принадлежит она к племени Медвежьего раздола.

Впервые в своей жизни, Ратибор забыл, что он тут делает, куда идет и вообще обо всем. Его сейчас занимали только ее глаза — то ли серые, то ли карие…

Так бы он и стоял, как истукан если бы опуская оружие, не уколол себя стрелой в колено. От неожиданности он резко и неловко согнулся и стал чесать уколотое место.

Неловким своим движением он рассмешил девицу и смеялась она долго и заливисто, отчего витязь еще больше терял контроль над происходящим.

«Как же зовут тебя витязь?» — перестав смеяться, но тем не менее с хитринкой спросила девица.

Наш герой словно и правда не мог вспомнить, как его имя и даже переложил лук и стрелу в правую руку, а левой почесал затылок, чем вновь сильно рассмешил девицу.

«Ратибор я, сын Воика!» — наконец вспомнил витязь и почему то густо покраснел.

Девица вновь перестала хохотать и двумя руками, словно напоказ поправила несуществующие складки на своем красивом, расшитом необычными, круглыми узорами, похожими на распустившиеся цветы сарафане, приподняла подбородок и представилась: «Желана, дочь Боброка!»

Ратибор же сделав над собой неимоверное усилие, наконец отвел взгляд от ее не то карих, не то серых глаз и хотел было, что то сказать, но слова вновь покинули его голову и теперь он стоял и молча смотрел на траву, которая касалась подола ее сарафана.

«Скажи Ратибор, сын Воика, что привело тебя в наши края?» — уже более серьезно поинтересовалась Желана.

«Так я часто тут бываю… Эээ, красиво тут…» — все, что смог рассказать Ратибор.

Желана улыбалась и смотрела на витязя, он нравился ей. Ратибор же, как раз наоборот, не мог насмелиться и посмотреть на собеседницу.

Неловкую паузу вновь прервала Желана: «Скоро новолуние, я буду здесь в эту ночь. Приходи и ты, коль не заробеешь…»

Когда, казалась через миг Ратибор поднял глаза, Желаны уже не было. Как она так сумела исчезнуть, Ратибор не мог объяснить. На всякий случай он даже заглянул в кусты из которых она так ловко выпрыгнула, но ее не было и там.

В голове эхом пульсировали ее слова про новолуние и он конечно знал, что обязательно будет здесь. Да он бы и не уходил вовсе, если бы не служба. Так и просидел он на полянке у реки до утра, в душе надеясь увидеть ее вновь…

В назначенную ночь он был там. Желана была не одна, с ней было много подруг и сестер из ее племени, но Ратибор словно и не замечал никого кроме нее. Она стала его смыслом жизни…

С тех пор виделись они все чаще, но пришло время идти в большой поход. Ратибор прекрасно понимал, что многие, в том числе и он может не вернуться. Он честно поделился этим с Желаной.

В ответ же он услышал буквально следующее: «Не кручинься витязь, вернешься ты увенчанный славой и почетом. Но помимо славы, привезешь ты и большую печаль, для себя и для меня…». С теми словами Желана вновь показала свою уникальную возможность исчезать, словно растворяясь в воздухе.

Ратибор же понял ее так — главное вернуться живым, а с печалями уж как ни будь разберемся…

И был поход и была великая битва и, как я уже говорил — покрыл тогда себя Ратибор великой славой. И получил он от князя помимо даров богатых еще одну награду — племянницу князя в невесты.

Прежде чем осуждать нашего героя, напоминаю, что жил он в те времена, когда слово отцовское было не пустым звуком, хотя с другой стороны, что может значить какое то слово по сравнению с любовью…

День пира в честь славного воина Ратибора и его молодой жены уже был назначен и все были довольны, кроме самого жениха. Он выбрал время и примчался на то место у речушки, которое стало для него главным в жизни. Но картина открывшаяся ему, словно острым ножом полоснула по его страдающему сердцу.

Полянка, где они встречались с Желаной выгорела до тла. Причина того пожара была очевидна — раскидистая ветла, что росла чуть поодаль от берега была расколота молнией пополам.

И долго ждал Ратибор возлюбленную, дабы сообщить ей страшную весть о своей женитьбе, но она не приходила. Так и провел он на пепелище три дня и три ночи и уже было собрался уезжать с надорванным сердцем, как услышал ее шаги.

Она шла не как обычно, поступь ее не была более воздушной, а скорее напоминала шаги огромной медведицы, что шла не разбирая дороги.

Ратибор увидев ее, вскочил и побежал на встречу. Но не позволила Желана себя обнять, словно на невидимый барьер налетел удрученный горем витязь.

Он смотрел ей в глаза и, как всегда пытался понять — карие они или серые. И липкий пот охватил его спину, не было в том взгляде теплоты и радости, как прежде. Ратибор открыл было рот, но не успел вымолвить ни слова.

Желана опередила его: «Что витязь, не убежал ты от славы? Так послушай мое слово — ждет тебя испытание, что под силу лишь тем кто истинную любовь познал! Пройдешь его, может и изменится твоя судьба в этом мире, а не одолеешь сам себя то быть тебе потерянному на веки вечные в местах, что и словом описать сложно! Раз так важна для тебя слава, то вот тебе шанс стать Избранным! Путь ждет тебя витязь, иди и ничему не удивляйся!»

Очнулся Ратибор стоя один посреди обгорелой, некогда милой сердцу поляны, Желана по своему обыкновению исчезла. Сердце его рвалось из груди и он стал, как безумный бегать по берегу и звать любимую по имени.

И не заметил он, как свалился в речушку и в том месте где было ему до колена, откуда ни возьмись появился страшной глубины омут.

Собрав все свои богатырские силы, следуя древнему закону спасения из водоворота, Ратибор постарался быстрее достигнуть дна и оттолкнулся в сторону. Легкие горели и разрывались от перегоревшего кислорода, но у него все же хватило выдержки не вдохнуть воды.

Собрав последние силы, мощным движением рук он вытолкнул свое облаченное в полный доспех тело на поверхность и не открывая глаз наконец стал дышать.

А вот когда он открыл глаза, то первая мысль, что пронеслась в его голове была такой: «Вот, что значит любить ведьму!»

И мысль эта была вполне оправданной — ведь падал то наш герой в неглубокую, лесную речушку, а вынырнул в вонючем, вязком и уже на первый взгляд нескончаемом болоте…

Недоразумение

После того, как Шатун удалился догонять избранного, Стибай решил таки прислушаться к совету старого товарища. Обойдя несколько раз вокруг своих несказанно запущенных владений, он мысленно согласился с гостем — надо приводить свои «хоромы» в порядок.

Начать он решил с кустов, что густо охватили все окрестности. Стибай выдернул несколько небольших кустиков и понял, что так он будет вкалывать очень-очень долго и решил привлечь на выручку свои таланты и способности.

Если бы мы с вами, уважаемый читатель могли присутствовать при этом, то увидели бы буквально следующее: древний, некогда высокий старик одетый в серый, бесформенный балахон, вышел на середину поляны рядом с завалившейся избушкой. Разведя руки в стороны, он вдруг словно сбросил с себя тяжесть веков, спина его распрямилась и длинная нечесаная борода стала казаться не такой уж и седой. И вдруг старик этот стал кружиться вокруг собственной оси, нарушая при этом все привычные нам законы физики.

Кружение его стало столь быстрым, что уже и разглядеть его было очень сложно, ибо стал он напоминать вихрь, в прямом смысле этого слова. И вот на наших с вами глазах вихрь этот стал, казалось раздваиваться, пока не стало очевидно, что на поляне кружат уже два, абсолютно одинаковых завихрения. Но и это было не самым главным чудом! Из двух вихрей вышли еще два и еще два…

И вот уже на поляне кружит их столько, что и сосчитать трудно. Наконец настал тот момент, когда кружение вихрей стало замедляться и в каждом из них стали легко различаться черты, того самого старика, что закружился в первом из завихрений.

Теперь же мы ясно видим, что на поляне стоят и смотрят друг на друга не менее сорока, точных его копий. Но не долго продолжалась тишина, все дубликаты старика, словно по единой команде принялись за работу…

Любой мастер или прораб из наших времен, затрясся бы от зависти, видя такую слаженную и главное без малейших перекуров работу! Дубликаты действительно работали на славу, одни вычищали поляну от ненужной растительности и валежника, другие принялись ладить крыльцо, двери и окна домишки и так далее…

Один лишь «исходный вариант» ничего не делал, он стоял чуть поодаль от трудового подвига, скрестив руки на некогда могучей груди и довольно улыбался. Ведь каждый из ныне живущих знает золотую истину, что можно бесконечно смотреть на три вещи — как течет вода, как горит огонь и, как работают другие…

Увлеченный этим поистине незабываемым зрелищем, Стибай и не заметил, как сзади к нему подошел не то парень, не то мужчина. Сказать точнее было невозможно из-за того, что пришелец был с ног до головы покрыт болотной тиной и ряской.

Стибай не услышал, что у него кто то стоит за спиной, он учуял, ибо воняло от пришельца довольно знатно. Он резко повернулся, делая при этом шаг назад и машинально выкидывая руки вперед, дабы создать защитное поле.

Пришелец принял этот жест, как знак угрозы и тоже поднял руки, но его жест означал скорее — я абсолютно безопасен и пришел с миром. Стибай понял это и успокоился, в людях он разбирался достаточно хорошо и даже всегда гордился этим. В данном случае он понял четко, что единственное, что ему угрожает это неприятный запах от гостя.

«Здравствуйте! Как хорошо, что я вас встретил! Думал уже не выберусь никогда из этого болота. Уфф, ну и натерпелся я страха! Скажите пожалуйста, можно у вас телефон попросить, а то я свой кажется утопил!» — загалдел пришелец, чем вызвал у Стибая нечто вроде головокружения.

Да, Стибай был спец по части разумных существ, особенно людей. Свою «научную», как он любил говорить деятельность он основывал на изучении именно этого вида sapiens. Но было все таки одно — «но», Стибай был чистой воды теоретик! И все его научные изыскания в моделировании и создании человеческих миров, носили чисто научный характер. А вот говорить об этом Стибай очень не любил, ибо был честолюбив и амбициозен до крайности.

Все его опыты сводились к тому, что он обладая огромной мощью над пространством, временем и материей, действительно мог создавать целые миры и цивилизации. Но миры эти, как и создания их населявшие были бездушны, ибо только Вышний может создавать существ не только живых, но и одухотворенных… Этот факт печалил Стибая до крайности, но сделать с этим он конечно ничего не мог. И надо отдать Стибаю должное — у него всегда хватало ума не спорить с Творцом…

Так было всегда, кроме одного раза… Охваченный непомерной своей гордыней, Стибай решился на крайне отчаянный шаг — он посмел сравнить себя с Творцом и обнаглел на столько, что подселил созданных им sapiens в один из Живых миров. И надо сказать, что эффект был колоссальный! Бездушные творения Стибая не только прижились в Сущем мире, но и постепенно стали подчинять его себе — становясь самыми богатыми, успешными и влиятельными членами общества. А в некоторых странах того мира, они даже смогли придти к власти и мир тот изменился навсегда…

Творец конечно же вмешался, но как оказалось все корни, что пустили бездушные в том мире, выдернуть просто нереально. И охватили тот мир бесконечные войны и катастрофы и вся надежда оказалась на самих людей, населявших то пространство, ибо не все страны были одурманены «работой» бездушных и мир разделился на два лагеря и началось бесконечное противостояние…

Ну, а участь «гения» Стибая была оценена Вышним по заслугам, учитывая его прошлые достижения и, как ни крути высшую гениальность, Стибай был сослан на неопределенный срок сюда, в Векавес. В то место где пересекаются все Миры и Пространства, где сами его обитатели порой не понимают зачем они здесь и сколь долго они тут пробудут.

У уважаемого читателя возможно сложилось мнение, что Векавес это место куда попадают в ссылку неведомые и непостижимые человеческому разуму создания, чья мощь и способности практически безграничны. И это будет истиной, но лишь частично, ибо не все его обитатели отбывают здесь наказание, есть и те кто пришел сюда по зову сердца. Взять хотя бы того же Соблюдая, что держит в своей голове все законы, своды, легенды и самое главное пророчества Векавеса. Соблюдай знает о Векавесе больше всех, кроме Вышнего разумеется. Но и он не до конца понимает, зачем сюда периодически приходят Избранные и, как они могут изменить судьбу Векавеса…

Кажется я немного увлекся, да простит меня уважаемый читатель. Давайте вернемся к нашим героям…

Погруженный в собственные мысли и воспоминания Стибай не расслышал, что хочет от него пришелец. Да, как и все живущие в Векавесе он спокойно понимал любые языки и наречия, он лишь задумался и не слушал о чем говорит пришелец.

Гость смотрел на старика немигающим взглядом, белки его глаз выглядели довольно комично на сплошь умазанном грязью лице. Он деликатно покашлял в кулак и вновь заговорил: «Я извиняюсь, про телефон я погорячился, у вас тут наверное и связи то нет в такой глуши. Скажите хотя бы где я? И как до ближайшего транспорта добраться, я кажется воду в ванной не выключил, мне бы домой поскорее!»

Старик вновь ничего не ответил, ситуация становилась неловкой. И тут пришелец внимательно присмотрелся к тому, что происходит у старикана за спиной. Он даже прищурил, близорукие судя по всему глаза и от недоумения приоткрыл рот, добавив белизны на грязном лице.

«Это у вас клоны что ли? Я выходит не в России? Ё моё! Куда меня занесло то?» — полушепотом произнес незнакомец и его явно стало штормить. Он стал искать руками невидимую опору и не найдя ее плюхнулся задом, прямо на землю.

«Вот ведь какие нежные, избранные то пошли! Прямо таки не ожидал! Ты давай мне тут, не раскисай!» — вдруг очнулся старик и стал хлопотать вокруг гостя.

Парень явно был не в себе, взгляд у него был блуждающим и он никак не мог поймать фокус. В каком то моменте ему вдруг стало получше и он уже хотел было подняться, но к старику, сзади подошла его точная копия и протянула сидящему на земле гостю ковш воды. Эффект получился обратным ожидаемому. Вместо того, что бы окончательно придти в себя парень поплыл окончательно. Вид двух совершенно одинаковых людей, буквально добил его…

«Мдаа, как же ты собираешься выживать то здесь? Если тебя такие пустяки в ступор вгоняют?!» — проговорил старик и приняв у своего двойника ковш, беспардонно плеснул содержимое в лицо гостя.

Вода возымела двойное действие. Во первых, взгляд пришельца стал более осмысленным, а во вторых, лицо его стало относительно чистым.

Старик и его копия, взяли парня с двух сторон под мышки и поставили на ноги. Перед ними, чуть покачиваясь стоял не то парень, не то молодой мужчина. Роста он был невысокого, то ли по привычке, то ли от пережитого парень сутулился. Зеленые его глаза все время блуждали и время от времени он прищуривал их, чем окончательно подтвердил догадку Стибая о близорукости гостя. Ни о какой силе и стати речи даже и не шло, парень был далеко не богатырского склада, чем вводил хозяина в полное недоумение.

Убедившись, что гость твердо стоит на ногах, Стибай отпустил дубликата и заговорил: «Тебя, как вообще сюда занесло то, недоразумение? Ты вообще представляешь куда попал?»

Парень явно все слышал, но видимо пережитый шок еще не до конца отпустил его.

«Ладно, на вот попей, что осталось! Имя то у тебя есть?» — уже более миролюбиво проговорил Стибай и протянул гостю ковш, с остатками воды.

Парень схватил ковшик двумя руками и принялся жадно глотать. А когда выпил все до конца, довольно вытер губы грязным рукавом, сделав лицо вновь чумазым.

«Меня Славик зовут, а к вам дедушка, как обращаться?» — ответил он Стибаю.

«Я тебе не дедушка, а ты мне не внучок! Я Стибай, Великий магистр и философ!» — приосанившись ответил ему старик и даже стал казаться при этом выше ростом.

«Понял, Стибай… А простите отчество у вас какое?» — деликатно осведомился Славик.

«Мне не нужно отчество, я не имею ни отца, ни матери! Я сам по себе!» — вновь горделиво отрезал старик и распрямился еще сильнее. Но тут же почувствовал, что его заносит по части спеси и решил попридержать свой пафос.

«Я жду тебя Славик, мне поручили встретить тебя! Но прежде чем я расскажу куда ты попал, ответь откуда ты?» — уже довольно по свойски спросил Стибай.

Слабый, но…

«Да в общем то сильно нечего и рассказывать. Я Славик, обычный человек…» — выдавил из себя гость и не зная, что говорить стал искать глазами куда можно присесть. Выбираясь из болота он растратил все свои силы и будучи человеком далеко не спортивным, испытывал сейчас дикую усталость.

Стибай понял гостя, повернулся к снующим по всей поляне дубликатам и крикнул, что то на непонятном Славику языке. Тут же из числа прочих, появился дубль с большой скамейкой в руках, за ним шел еще один со столом. Явно попахивало угощением и гость даже услышал урчание в своем животе.

Он уселся на принесенную скамью, откинулся на спинку и почти моментально провалился в полудрему, усталость брала свое.

Нет, он не уснул, сознание его контролировало происходящее вокруг. Он словно погрузился в анализ всего, что произошло с ним за последнее время…

Где то с полгода назад, Славик сильно поругался с отцом. Ссора произошла все по старой причине — Славику шел двадцать пятый год, а он упорно продолжал жить с родителями. Кое как он закончил институт, даже в академе умудрился побывать. Работа и какое либо другое увлечение не закреплялись в его жизни надолго. Он не хотел НИЧЕГО.

Родителям он говорил, что находится в состоянии депрессии, чем пугал сердобольную мать и крайне злил отца, который к слову «депрессия» относился, как к чему то несуществующему. Самому отцу в депрессии впадать было некогда, он представлял собой столь мощную и кипучую натуру, что постоянно вызывал изумление у близких и подчиненных. Бизнес, был его родной средой и стихией, он не сидел без дела ни секунды и многолетняя «депрессия» сына, просто доводила его до исступления.

Славик конечно периодически пытался завоевать уважение отца, несколько раз он даже начинал ходить в разные секции и пару раз приносил домой грамоты. Отец был в восторге, а вот Славику было все равно…

Еще в институте Славик пробовал начинать работать у отца в компании, но обе попытки потерпели фиаско. Ну не хотелось Славику работать. Да, что там работать, он в собственной комнате не убирался годами…

В конце-концов отец, практически отправил отпрыска в армию, но вмешалась мать и Славик просто переехал от родителей, правда не очень далеко — на нечетную сторону их же улицы.

Так началась его «самостоятельная жизнь», он по прежнему ничего не делал, но надо сказать скандалов с родителями стало гораздо меньше. Просиживая ночи напролет в мировой паутине, Славик наткнулся на интересную тему. Он стал читать блог одной женщины, которая позиционировала себя, как потомственная ведьма.

Конечно он не верил во всю эту белиберду, но что то захватило его внимание всецело. Славик и сам наверное не смог бы объяснить, что же на самом деле так притягивает его в публикациях этой блогерши. И как то до него дошло — она никого ни к чему не призывала! Если подобные ей «коллеги» кричали на каждом углу, что снимут порчу и приворожат кого угодно, то эта дама никому, ничего не продавала и не предлагала. Она просто рассказывала интересные вещи и манера ее подачи по истине завораживала.

Читая которую ночь к ряду о разных обрядах и истории их появления, Славик вдруг ощутил внутри, совершенно необъяснимую потребность лично познакомиться с хозяйкой блога. Мысль эта, словно клещ прицепилась к его сознанию и не давала покоя.

Огромное количество раз он открывал окно «сообщения» и ничего не написав закрывал. И всякий раз он задавал себе один лишь вопрос — зачем тебе это надо? Ответ естественно не приходил…

После того, как он переехал от родителей, Славик вообще редко стал выходить из своей «берлоги», продукты привозила служба доставки, а других особых поводов для выходов в свет вроде и не было. Но была одна причина ради которой он все таки выбирался. Объяснить это с точки зрения науки было сложно, но все таки это имело место быть — у Славика постоянно сгорали компьютеры. Как это получалось, он даже и представить себе не мог. И если раньше отец пытался возить их в ремонт, то спустя какое то время все смирились с этим необычным фактом и просто покупали Славику новый ноутбук.

Вот и в тот вечер, Славик отправился на поиски нового компа. Он объехал все близлежащие магазины и к своему удивлению не нашел ничего подходящего. Ругаясь на погоду и вообще весь мир, Славик потащился куда глаза глядят и просто наобум зашел в первый попавшийся на пути торговый центр. Судя по указателям на третьем этаже, как раз и располагался нужный ему магазин.

Поднимаясь на эскалаторе, он увидел на втором этаже большое скопление людей, явно шла презентация чего то. И будучи большим нелюбителем толпы и вообще людей он хотел было пройти мимо, как вдруг увидел на плакате знакомое лицо. Презентацию проводила та самая блогерша, что так интересно рассказывала про магию и колдовство.

Славик конечно же не удержался и побрел в глубь события, пытаясь вживую увидеть ту, за которой так долго наблюдал онлайн. А в голове его жила мысль о том — что она, житель столицы, делает здесь на периферии?

А она сидела за огромным столом, заваленным экземплярами ее новой книги и раздавала автографы. Славик занял место не очень далеко от стола и мог видеть ее сбоку. Видел, как она улыбалась людям, как подписывала книги, как что то объясняет фотографу.

Сколько он так стоял, Славик бы и не сказал. Забыв про все, он любовался ей… Мир вокруг словно потускнел и потерял всю привлекательность, все его внимание занимала только она…

Собрав всю смелость, Славик встал в очередь к ее столу. Он медленно приближался к ней и чем ближе, тем сильнее он слышал стук собственного сердца, то в затылке, то в ушах, то в шее. Наконец подошел его черёд, он пиликнул картой по терминалу и сделав шаг влево непосредственно к ней, он протянул книгу и не моргая стал смотреть на нее. Да, она была красива, но не только внешняя красота магнитила его.

«Кому подпись сделать?» — блеснув белоснежными зубами спросила она и более чем пристально посмотрела на оторопевшего поклонника.

«Ааа, Славику напишите, да и все!» — набравшись смелости громко выдохнул он.

«Славику говоришь? А сколько лет то тебе, а ты все Славик…» — ответила она прикрыв то, что пишет рукой, стала быстро водить авторучкой.

Не дав Славику прочесть написанное, она резко захлопнула книгу и протянула оторопевшему почитателю со словами: «Здесь не читай, откроешь дома!» При этом она так посмотрела в его глаза, что у Славика даже мысли не было ослушаться.

Забыв зачем он приехал в магазин, Славик быстро поймал такси и рванул домой. Всю дорогу он с силой прижимал книгу к груди и даже чуть не забыл рассчитаться, чем крайне расстроил водителя.

Не дожидаясь лифта он бегом забежал к себе на четвертый этаж, скинул обувь и куртку, уселся на диван и словно смакуя момент, стал медленно открывать книгу…

«Потомку рода измельчавшего, шанс единый лишь дается, слабый да не уступит сильному» — прочитал вслух Славик.

Перечитав эти слова раз на сто, он откинулся на спинку дивана. «И вот, как это понимать?» — эта мысль заняла весь его мозг. В голове словно работали тысячи наковален, Славик видел перед собой ее лицо и слышал только эти слова. И произносила их она, громко смеясь при этом.

В эту ночь он не мог заснуть, во первых он не привык засыпать без компьютера, а во вторых — в ушах звучала только эта фраза.

Под утро он решил пойти полежать в ванну. Наполнив ее до краев, он налил в кружку крепкого кофе и улегся в приятную, теплую воду. Странно, но крепкий напиток возымел совсем обратное действие, словно растворяясь в воде, Славик стал погружаться в сон. Последней мыслью которую он уловил в голове, была: «Только бы не уснуть, а то захлебнусь еще чего доброго…»

Очнулся он того, что давится водой. «Ну вот, отрубился все таки!» — подумал он просыпаясь. Следующим его чувством стала дикая паника — захлебывался он не в своей огромной, уютной, теплой ванне. Он понял, что вода холодная и вонючая и, что не в ванне он вовсе…

Человеку никогда не бывавшему на дикой природе, понять, что он находится в болоте крайне сложно. Это то наверное и спасло Славика от неминуемой гибели. Он просто не понимал, где он и что с ним происходит. Сейчас им владел, проснувшийся инстинкт самосохранения. Он просто выживал. Цепляясь за ветки редких кустиков, он нашел в себе силы вытащить свое нетренированное тело на кочку.

Переведя дух, он на карачках пополз просто вперед. В этот момент он не контролировал себя, полностью полагаясь лишь на животное чутье.

И дремучий инстинкт не подвел его, через какое то время чавканье под ладонями и коленями стало исчезать, он явно ощущал твердую почву под ногами.

Приходя в себя и понимая, что опасность позади, он поднялся с четверенек и пошел, как это полагается человеку на ногах.

В голове, как ни странно было пусто и относительно спокойно. Он вроде, как и не сильно был удивлен столь неожиданному и необъяснимому перемещению из собственной ванны вот сюда…

Стибай не стал будить странного пришельца, накрыв стол угощеньем он удалился, дальше командовать собственными дублями.

Туман

Шатун догнал витязя довольно во время, ибо щит прыгающий на широкой спине воина начинал понемногу исчезать в тумане. Не догони он его сейчас, потом бы пришлось туго, место куда уверенным шагом заходил Ратибор, в Векавесе было прозвано Вечным Туманом.

Во все времена года, стояла тут непроглядная пелена, сотканная из водной пыли. И даже такие старожилы, как Шатун, ходили через Туман очень осторожно. Но не переломать себе ноги они боялись и не тварей неведомых, что могут прятаться там…

Любой, кто входил в Туман со стороны Сулых болот, а особенно если шел он впервые, всегда испытывал примерно одни и те же чувства — казалось, что проходит путник некое очищение.

Погружаясь в пелену все более непроглядного тумана, Ратибор ощущал внутренний трепет. Он неоднократно слышал от стариков, что тот кто вошел в туман и смог из него выйти — прежним не останется…

До этого ему приходилось попадать в туман и он думал, что уже не может удивиться этому природному явлению, но как это всегда и бывает в жизни человека — оказывается, что ничему пределов нет.

Туман окутывал его словно одеяло, он ощущал мелкие капли воды на коже лица и рук, волосы и одежда быстро напитывались влагой и приобретали другой вес. Но в то же время Ратибор чувствовал, что не только промокает…

Еще было чувство облегчения, пелена тумана истинно очищала его. Он физически ощущал, что словно слой за слоем смываются с него тревоги, печали, становилось легче дышать.

Чем дальше углублялся он в туман, тем спокойнее становилось на душе. Приходило чувство уверенности, что все будет хорошо — он сможет все исправить…

Но не в обычный туман попал наш герой, Вечный Туман это не только всеочищающий фильтр…

А вот следующий за воином Шатун очень хорошо знал, что всякому идущему, особенно впервые, Туман обязательно преподнесет какой то «сюрприз». И он очень хотел посмотреть, как прекрасно физически развитый витязь, справится с испытанием «внутренним».

Давно Ратибору не было так легко, он шел и думал, что неведомое место где ему было суждено очутиться не такое уж и лихое.

Из неги облегчения его вырвал голос, Ратибор даже остановился. Голос был настолько родной и знакомый, что услышав его здесь, голова отказывалась верить.

Вдруг впереди, слева от торной тропинки, по которой шел наш герой туман стал словно таять, проявляя небольшую полянку. И тут неустрашимый воин вздрогнул — на полянке стояла его матушка и протянув руки к нему, звала по имени: «Ратиборушка, сынок! Где ты был так долго? Я искала тебя, но не нашла! Я звала тебя, но ты не шел! Иди ко мне! Посиди со мной, мой сыночек. Положи голову мне на колени и я расчешу твои буйные волосы, вижу давно голова твоя по моему гребню скучает!»

«Ну вот, началось!» — полушепотом произнес Шатун, видя, что идущий впереди витязь встал, как вкопанный.

Ратибор же в этот момент испытывал не страх, чувство это он практически не знал. Его охватил скорее животный ужас, где то на бессознательном уровне, ибо не тот факт поразил его, что в этом неведомом мире встретилась ему матушка, а то что ее не стало когда Ратибору было восемь лет…

Образ матушки часто являлся ему во сне и он всегда просыпался со слезами на глазах и комом в горле. Даже годы не смогли излечить его память.

В груди Ратибора словно разожгли костер, в висках он слышал собственное сердце. Он посмотрел на свои руки — они дрожали.

Его левая нога уже было дернулась сделать шаг, как Туман выкинул новое коленце — справа от тропы, воздух так же задрожал и пелена стала полупрозрачной проявляя точно такую же полянку, что и слева. И на полянке той стоял высокий, красивый юноша.

Ратибор смотрел на совсем молодого мужчину и пытался вспомнить — где он его мог видеть? Размышления его прервал сам незнакомец: «Ну здравствуй Ратибор! Ты не узнаешь меня?»

Витязь ничего не смог ответить, лишь часто замотал головой в знак отрицания.

«Ну вот! Печально мне от того!» — грустно сказал юноша и многозначительно посмотрел в сторону матушки Ратибора.

«Видишь, как бывает матушка! Встретились два братца кровных и не признал один другого!» — продолжил еще более грустным голосом парень.

От этих слов Ратибор покачнулся и даже сделал шаг назад. В голове хоть и гудело, как в улье, но вдруг начала прорисовываться картинка — этот высокий парень оттого и кажется знакомым, что очень сильно походит лицом и статью на самого Ратибора и его братьев! Только, как он может быть его братом?

И тут до него стало доходить, медленно словно останавливающиеся мельничные жернова домалывают на исходе инерции последнее зерно, голова его переварила услышанное.

Матушки не стало во время родов, ребенок тогда тоже не выжил…

Получается, перед ним стоит нерожденный, младший брат его! Тот, кто убил мать, тот кто лишил их с братьями самой родной и нужной!

Правая рука Ратибора сама потянулась к рукояти меча, он словно не контролировал свое тело. Кровь прилила к лицу и все его естество в тот миг наполнялось яростью.

Вот он — тот кто убил его мать! Именно так и говорили повитухи!

Ратибор зарычал словно дикий зверь, сжался, как мощнейшая пружина и приготовился разить наповал.

Увидев это парень, что называл витязя братом не побежал и не стал молить о пощаде, он лишь распрямил спину и закрыл глаза.

«Точно нашей крови! Не боится ничего!» — успел поймать мысль Ратибор, делая первый, длинный шаг в сторону ненавистного убийцы самого дорогого человека.

«Стой Ратибор! Приказываю тебе, замри на месте!» — голос матери звучал словно со всех сторон. И Ратибор не посмел ослушаться. Он прекрасно помнил этот тон, он знал, что в этот момент матушка очень сердится и он не мог причинить ей страданий.

Встав, как вкопанный он вдруг почувствовал, что силы покидают его. Впервые в жизни он так ослабел. Ноги подкосились и он просто напросто сел на землю. Глаза застилали слезы и он часто моргал, не в состоянии поднять рук, что бы утереть их.

Что делать дальше он не знал, внутри была абсолютная пустота. И он сидел не шевелясь, слушая тишину охватившую все вокруг.

Словно из глухого колодца он услышал голос матушки, родные, но полузабытые нотки постепенно выводили его из оцепенения.

«Поплачь сынок! Слезы это не всегда плохо. Пора скинуть камень с сердца, что ты носишь все эти годы. Нет в моем уходе ни чьей вины, видно я сама устала. И уж точно не виновен твой младший, нерожденный братец» — ласково говорила матушка, подходя к Ратибору все ближе. С другой стороны к нему приближался по доброму улыбающийся парень.

Они подошли к нему и встали чуть позади. Матушка нежно гладила Ратибора по голове, а нерожденный брат по плечу.

Витязь, не плакавший на людях даже в детстве сидел на земле и рыдал, впервые в жизни.

«Плачь Ратиборушка, плачь! А со слезами уйдет все, что накопилось, что гранитом лежит на душе твоей! И знай, что мы всегда рядом, всегда храним и защищаем тебя. Я по левую руки позади, а братец справа. И не только мы, а весь род твой могучий, защитим и поддержим тебя. Ты только проси нас о помощи и не держи ни на кого сердца, вспоминая добрым словом!» — проговорив это образ матушки стал таять и следом за ней в тумане растворился нерожденный братец.

Наконец, собравшись с силами, Ратибор утер ладонью слезы и подняв голову куда то к кронам деревьев полушепотом сказал: «Простите меня, как и я вам все прощаю!» И от слов этих он почувствовал, что тяжесть, лежавшая на сердце долгие годы стала уходить. Он ощущал это физически, всем своим естеством. Поднявшись на ноги он даже подпрыгнул и засмеялся, так легко ему не было никогда…

Путь вдоль страха

Славик проснулся, но открывать глаза боялся. Ему очень хотелось, что бы осознание того где он находится, оказалось всего лишь сном. Но даже сквозь опущенные веки он понимал, что подняв их он увидит странного старика и его копии-близнецы.

Собравшись с духом, он таки сделал над собой усилие и осторожно приоткрыл один глаз. Его опасения полностью подтвердились, на поляне продолжала кипеть работа, а его новый знакомец стоял к нему спиной чуть поодаль и с видимым наслаждением наблюдал за процессом, изредка давая ценные советы.

Славик чуть не завыл от досады, крохотная надежда, что это все ему снится испарилась, как весенняя дымка. Нужно было принимать решение, но вот это то и было самым страшным для нашего героя. Он впервые в жизни, по настоящему понял, чего он боится больше всего на свете, не этого по истине необъяснимого места, не то как он сюда свалился и даже не этого «растиражированного» и крайне странного деда — он боится сам принимать решение.

Вот так он и сидел, чуть приоткрыв один глаз, понимая, что вся его не долгая, но уже и не короткая жизнь была — «не для», а «вопреки». Все чему он научился за двадцать пять лет своей жизни это был навык перечить отцу и впадать при этом в состояние жертвы. Он стал в этом практически мастером и жизнь его текла по «жертвенной реке» ибо, как же это здорово — всегда иметь в голове оправдание собственной никчемности!

И вот сейчас, впервые в жизни, ему нужно было самому принять решение — казалось бы, что может быть проще открыть глаза и продолжить общение со странным стариком? Голова подсказала старую, проверенную схему — сидеть и ждать когда его разбудят, возьмут ответственность на себя, а он как обычно с недовольной моськой снисходительно примет это…

Но похоже Стибаю было «до фонаря», спит его гость или нет. Он делал свои дела и даже не смотрел в сторону Славика, чем крайне огорчал нашего героя.

Затекла спина и ноги, но это неудобство Славик умел терпеть, годы тренировок так сказать, а вот то что мочевой пузырь сделан не из резины, против этого не попрешь, пришлось открыть глаза. Хозяин не оценил «подвига» гостя ни на грамм. Славик по привычке надулся, но и этого никто не заметил…

При хорошем раскладе он бы повыпендривался еще, но безумно тянуло до ветра, пришлось встать.

«Аа, проснулся наконец! Ну и здоров ты спать гостюшка! Сходи, сходи конечно! Разомни ноги!» — поддержал Стибай, желание гостя прогуляться до кустиков, а сам принялся хлопотать у стола.

Когда Славик вернулся на полянку, на столе уже дымилась пара тарелок с кусками мяса, стоял крупно нарезанный сыр, несколько головок лука, а вот остальным продуктам, коих надо сказать было немало, Славик не знал названия.

Но он не стал впадать в любопытство и принялся за угощение. Стибай сидел напротив и прихлебывал какой то отвар из дымящейся, огромной, глиняной, как и вся посуда на столе кружки.

«Вы обещали рассказать, куда я попал!» — напомнил Славик, блаженно откидываясь на спинку скамьи. Так много он не ел никогда, еда была очень вкусной.

«А что рассказывать, все очень даже просто — ты попал в Векавес! Это своего рода стык, всех пространств и миров. Точка пересечения так сказать!» — обыденным голосом ответил Стибай.

Славик молчал, переваривая не только вкуснейшее угощение, но и слова хозяина. «А можно, как то поподробнее что ли?» — уточнил он.

«Можно! Но нельзя!» — так же спокойно ответил Стибай.

«Но вы же обещали!» — стал возмущаться по своему обыкновению Славик.

«Послушай дружок! Мне сказали, ты Избранный! А все избранные, по определению приходят в Векавес, что бы свершить Предсказанное, они не нуждаются в поддержке, они сильны и выносливы, мудры и полны решимости! Их воля несгибаема! Ну по крайней мере, так было раньше… Такое явление, как ты впервые…» — покачивая головой говорил Стибай. Последнюю фразу он произнес с таким искренним удивлением, что Славик даже немного обиделся.

«Да ты не принимай к сердцу! Я и правда не могу сказать больше, чем сказал, иначе получится, что вмешался в путь Избранного…» — примирительно подняв ладони вверх, ответил Стибай. Помолчал немного и добавил: «Вот если повезет и ты доберешься до Соблюдая, вот там наслушаешься вдоволь всего! Ему можно болтать, суть его бытия в этом заключается…»

Пояснение было так себе, но все лучше чем ничего. Славик сидел и думал, как бы ему напроситься к странному деду на постой? Тут и кормят вкусно и безопасно похоже…

И словно прочитав мысли гостя, Стибай резко хлопнул себя по коленям, столь же резво встал на ноги и безапелляционно заявил: «Ну все! Пора тебе Славик! Нельзя мне тебя задерживать! Я и так тут не по своей воле, если еще и Завета рассержу, то страшно подумать в какую дыру меня сошлют дальше…» — совсем уж непонятно проговорил Стибай.

Хотя почему не понятно, все очень даже ясно — его просто напросто попросили сваливать! Славик попробовал надуться, но опять старый фокус не прошел, дедку было фиолетово на манипуляции гостя.

Славик даже затрясся от страха и что бы немного успокоиться решил хоть немного поделиться по обыкновению ответственностью: «А куда же мне идти?»

Стибай уже словно забыл про гостя и отвлекся на своих дубликатов и даже успел сделать кому то замечание. Слова гостя искренне изумили его, он даже замер с приоткрытым ртом и уже через несколько мгновений ответил: «Избранный спрашивает у меня, куда ему идти!? Вот уж во истину невидаль! Да откуда же я то знаю, милок! Ты Избранный, гордость и опора в своем мире!»

Услышав про «гордость и опору» Славик почувствовал, как холодеет у него внутри и ноги приобретают статус «ватных».

«Иди, иди скорее! Удачи тебе в дорогу и вот еще, возьми перекусить! Я вижу ты больше на блаженного похож, чем на героя, пожуёшь в дороге… Только смотри, ни кому про это!» — протягивая сверток, напутствовал горемыку Стибай.

Славик, не говоря ничего в ответ, молча принял угощение, прижал котомку к животу и поплелся в противоположную от болот сторону.

Наблюдая, как Славик «рванул» на встречу приключениям, Стибай еле слышно пробормотал: «Наверное и сверток не успеет развернуть, бедолага…»

«Ну куда ты лепишь брусок?!» — тут же забыл про избранного Стибай и вернулся к делам насущным.

А Славик шел вперед. Ну если быть честным, не шел, а скорее телепался. Его качало из стороны в сторону, он запинался за невысокую траву. Куда он шел сказать было просто невозможно. Глаза его глядели, но не видели, а ноги шагали, но заплетались.

Сколько он так двигался, сказать было трудно. Из забытья его выдернуло желание — сесть вот прям здесь, на траву и хоть немного пожалеть себя разнесчастного. Но было страшновато останавливаться, движение же создавало иллюзию некоей безопасности.

Так он и брел, запинаясь на каждом шагу, пока не понял, что впереди по его курсу, начинает сгущаться туман.

Тумана Славик боялся всегда. Один раз в детстве, он был в деревне у бабушки, один без родителей, целую неделю. И вот, как то бабуля отправила его отнести деду, который пас коров, покушать.

Славик так рано никогда не вставал в жизни, но бабушка была непреклонна, она растолкала лежебоку и вручив ему сумку с едой сказала ехать по единственной дороге и никуда не сворачивать.

Было раннее утро, воздух благоухал летними, луговыми цветами и пели птицы. Но Славику на это было плевать — его одного отправили в поле, за целых три километра, рано утром! Он был зол и еще ему было очень страшно…

Отъехав от дома, буквально полтора километра, Славик впервые в жизни попал в туман. Ему было очень не по себе, несмотря на то, что дорога была прекрасно видна и можно было ехать не задумываясь. Но воображение рисовало жутких чудовищ, что вот-вот должны выскочить из придорожных кустов.

И он решил поступить, как обычно — сесть на обочину и плакать, привлекая к себе внимание и жалость. Прием сработал, как обычно на пять с плюсом — буквально через десять минут, на его плачь явился дед и принялся его жалеть…

Сегодня же, на явление деда рассчитывать не приходилось и от понимания этого, хотелось выть!

Но хоть вой, хоть не вой идти куда то надо… И пусть это «куда то» будет только не в туман — озарила Славика спасительная мысль и он взял круто вправо.

Так он и брел вдоль туманной дымки, забирая правее всякий раз когда она начинала сгущаться.

«Куда я иду? Что я делаю? Надо было остаться у этого деда, просить телефон, вызывать спасателей или полицию в конце то концов!» — мысленно ругал себя Славик. И тут же отвечал сам себе: «Ага, этот вызовет тебе полицию! У него вон — клоны по поляне бегают! Таким на закон вообще плевать! Говорит — избранный какой то я! Ну явно же дед псих! Хорошо, что ушел оттуда!»

А полоса тумана все не кончалась, факт этот навязчиво вызывал ужас в голове нашего героя. Он и представить себе не мог, что туман вообще может столько держаться не рассеиваясь.

Дважды он перекусил из припасов Стибая и дважды проваливался в некое подобие сна, вызванное дикой усталостью, ведь такие расстояния да еще и по пересеченной местности, Славик проходил только в компьютерных играх!

Сколько он ни шел, туман слева и не думал рассеиваться, а скорее наоборот становился все гуще и гуще.

А еще наш герой стал ощущать, что воздух становится все более сырым и прохладным…

И уже через несколько часов, в сумерках, он понял откуда это ощущение. Туман плавно переходил в огромное, практически бескрайнее озеро. «Вот это да! И что мне теперь делать? Вдоль этого водоема идти?» — спрашивал сам у себя Славик.

Сил не было вовсе и он решил присесть отдохнуть. Раскрыв котомку, Славик понял, что не умеет распределять запасы в пути. Под эту мудрую самокритичную мысль, он умял остатки еды и привалился к огромному пню, что стоял не очень далеко от береговой линии.

Усталость и сытость в желудке делали свое дело, Славик засыпал. Сколько он так просидел, сказать было сложно. Да и не это сейчас беспокоило его, гораздо важнее был тот факт, что проснулся он в кромешном тумане, от которого так старательно бегал все это время.

Живот наполнился липкой, густой и крайне мерзкой субстанцией ужаса. Тело словно одеревенело и перестало слушаться.

И вдруг, дополняя и так переполненное сердце ужасом, со стороны озера раздались шлепки и скрип. Полоса границы воды и суши вдруг стала виднеться гораздо четче, туман в этом месте словно рассеивался, являя при этом картину, от которой у Славика волосы на затылке встали дыбом, в прямом смысле этого слова.

По озеру, прямым курсом на него шла лодка, но не это напугало нашего героя. На веслах, лицом к корме лодки и периодически оглядываясь на берег, сидел — сам Славик. Точнее наверное сказать — его точная копия.

«Здесь это заразно что ли?» — мелькнула сквозь ужас мысль в голове у онемевшего Славика.

А лодка тем временем плавно ткнулась в прибрежный ил и мягко остановилась. Славкин двойник умело закинул весла внутрь и столь же ловко, практически по кошачьи выпрыгнул на берег.

Одет он был, по Славкиному пониманию крайне странно — на нем была дембельская, морская парадка. Одна только лихо прилепленная и непонятно, как державшаяся на затылке бескозырка чего стоила…

«Ну, чего сопли тут распустил?» — нагло, но в то же время дружелюбно поинтересовался у Славки двойник. Глаза его при этом были хитро прищурены и в глазах этих, читалось бесстрашие и абсолютная самоуверенность. Даже слепой бы понял, что этот парень не боится ничего и никого на свете и нет дела, которое было бы ему не по плечу.

Славик открыл было рот, но слова не находились и он лишь поерзал задом по земле, словно пытаясь отыскать дополнительную точку опоры и защиты.

«Мдаа, смотреть на тебя противно! Как кисель по камбузу растекся!» — резко, но по прежнему доброжелательно продолжал двойник.

Наконец Славик собрался с мыслями и со смелостью и пролепетал еле слышно: «А вы кто?»

«Во дает! Ты сам себя не узнаешь, что ли? Я это ты! Только в одном из возможных вариантов развития твоей никчемной, судя по твоему виду жизни! И зовут меня не Славик, тьфу, прости господи, а Славян!» — уже резче ответил морячок.

«Это, как это?» — выдавил из себя Славик.

«А так! Вот если бы ты жил по другому, был бы сейчас мной! А не сидел бы тут, как протухшая каракатица!» — еще больше запутал двойник Славика.

«И что же мне теперь делать?» — задал самый глупый вопрос, за всю свою жизнь Славик.

«А я откуда знаю! Ну прояви как то себя! Вот, хоть на веслах ходить научись что ли!» — ответил с ухмылкой морячок, потрогал бескозырку и не прощаясь и не оглядываясь пошел в туман, вдоль линии берега.

Славик вновь остался один. Вновь ему захотелось, что бы все это оказалось сном, он зажмурил глаза, посидел так несколько секунд и резко открыл их. Лодка стояла и никуда испаряться не собиралась. Он покрутил головой в поисках морячка, но не увидел и не услышал его.

Встав и подойдя к лодке, Славик задумался — а может и правда попробовать? Страшно блин! Но страх оставаться на берегу пересилил страх воды и он неуклюже полез в лодку.

Не сразу поняв, как нужно грести, он наконец правильно уселся и даже пару раз гребанул по воде. Получились только брызги и ничего более, лодка стояла, как вкопанная. И тут он вспомнил, что видел в кино, как правильно нужно делать. Он осторожно, стараясь не замочить ноги, выбрался назад на берег и стал толкать лодку в воду. Наконец у него это вышло, лодка отчалила и чуть качаясь поплыла кормой вперед. Славик чуть не закричал от досады — он то стоял на берегу!

Пришлось намочить обувь и совершить невероятное — забраться в качающуюся лодку, да еще и из воды. Как ни странно это удалось ему с первой попытки. Он вновь уселся за весла и стал разворачиваться. В конкурсе на самое нелепое управление весельной лодкой, он бы уверенно занял первое место, причем с огромным отрывом…

Вишь

Туман здорово прочистил и голову и душу Ратибора. Выйдя из водяной завесы, он прошел совсем немного, когда услышал прямо впереди перед собой довольно громкий шум. Кто то явно выражал свое недовольство и судя по совсем уж непотребным словам, недовольство это было крайним…

Ни секунды не думая, Ратибор двинулся прямо туда.

Огромные, просто высоченные сосны, закрывавшие обзор впереди, как по команде расступились. Взору Ратибора открылась по истине впечатляющая картина: он вышел к круглой и очень большой котловине посреди могучего леса.

В сердце котловины на возвышении стоял замок. Для мышления Ратибора это был явный перебор. Он и предположить не мог, что человек может возводить такое!

Витязь замер с полуоткрытым ртом, мощь замка поражала. И он мысленно прикидывал, можно ли его взять штурмом или осадить?

Увлекшись созерцанием величия замка, Ратибор чуть было не прозевал движение справа, но не из тех он был, кого можно застигнуть врасплох. Резко крутанувшись на каблуках сапог, он сложился практически втрое и накрылся щитом, неведомо, как при этом выкидывая руку с мечом в сторону.

Тревога оказалась ложной, но бдительность есть бдительность! Разглядев того кто крался к нему, Ратибор успокоился и убрал меч в ножны. К нему подходила девчушка, невысокая такая рыжеволосая девчушка. Она смотрела витязю одновременно как бы и в глаза и, как бы сквозь него.

«Здравствуй детонька! Не подскажешь, в какие края меня занесло?» — ласково, по отечески проговорил Ратибор и протянул руку, что бы погладить девочку по голове.

То, что произошло дальше, не случалось с богатырем никогда более и никогда ранее. Его сверх быстрая реакция абсолютно не помогла. «Детонька» прыгнула на него, словно дикий кот, молниеносно и Ратибор даже не понял, чем получил по голове. Перед глазами проплыли размазанные очертания замка и верхушки травы, куда он свалился перед тем, как потерять сознание.

Сколько прошло времени Ратибор не знал. Он с трудом разлепил веки и взгляд его уперся в широченную спину какого то огромного мужика, связанного по рукам и ногам. Мужик явно был без сознания, но могучая спина его то ослабляла путы, то натягивала, следовательно связанный дышал.

«Кто же это так меня?» — превозмогая боль в голове думал Ратибор. В памяти расплывчато возник образ девчушки и чуть позже ее безумный прыжок. Последнее, что возникло в его голове это ее глаза, совсем не сочетавшиеся с милым, детским личиком. В глазах этих была злоба и ненависть, какой Ратибор не видел даже у самых отъявленных злодеев с какими сводила его судьба. От этого воспоминания стало не по себе, но он взял себя в руки и стал анализировать ситуацию, ведь не пристало такому прославленному воину, попадать вот в такие «детские» в прямом и переносном смысле ловушки. Вывод был очевиден — ну не мог русский витязь нанести урон ребенку, пусть даже вот такому не по детски злобному…

Пока он делал внутренний расклад, хозяин могучей спины зашевелился и стал ругаться, не выбирая при этом слов. Он попытался выдернуть связанные за спиной руки, отчего искусно завязанный узел затянулся на запястьях бунтаря еще сильнее, отчего он стал ругаться еще громче и непотребнее.

«Послушай друже! А ведь нас ребенок в полон то захватил, не ругайся так, ну негоже это! И себе беду накличешь на голову и перед детьми так не делают!» — через силу выдавил из себя Ратибор. Каждое слово отдавалось эхом в висках и затылке.

«Ребенок! Мать его…» — ответил незнакомец и снова стал дергаться, как заполошный, потерпев очередное фиаско продолжил: «Ты видел, что этот ребенок творит?! Ну ничего, сейчас хозяин меня хватится, освободит нас! А этого ребенка зашибу при первой возможности! Совсем… тварь… я ее… только бы выбраться!»

Ратибор из всего сказанного понял две вещи: надежда на спасение есть и то, что этот человек неисправим.

Вдруг за спиной раздались тихие еле различимые шаги. Сквернослов тут же замолчал и перестал ерзать. Ратибор понимал, она за спиной и стараясь не дышать громко, стал ждать.

Тишину нарушил тонкий, девичий голосок: «Ты прости меня воин, я думала ты к этому на выручку идешь, ошиблась маленько! Я сейчас уйду, а вас скоро товарищи этого хама освободят»

И действительно, судя по шагам, она удалилась прочь. Ратибор ничего не говорил, а вот шебутной напротив, разошелся ни на шутку: «Я тебе ноги местами поменяю поганка! Ты… света не увидишь! Я… гадина… только выберусь!»

Превозмогая дикую боль в голове, Ратибор повернулся на бок и в полсилы пнул не понимающего доброго языка мужика в спину. Тот заверещал, как резанный поросенок, но сообразив, что он явно в проигрышной позиции замолк.

Через минуту он вновь заговорил, но уже крайне культурно: «Послушай, добрый человек! А ведь выходит у тебя то ноги не связаны! Ты давай ка, попробуй встать, да оружие мое поищи, топор где то должен тут валяться, да кинжал еще!»

Ратибор перевернулся на другой бок, сделал над собой усилие и умудрился встать на колени. «Выучка, она за всегда с человеком!» — ухмыльнулся он себе в усы.

Оружие здоровяка валялась у кустов, а его собственное гораздо ближе, вот к нему то он и решил добираться. Пока Ратибор показывал чудеса гибкости, со стороны замка показалось двое. Чем ближе они подходили, тем быстрее становился их шаг. К здоровяку они приблизились уже достаточно быстрым бегом.

Разрезая пути, на руках товарища один из них приговаривал: «Бушуй, да неужто это она тебя опять повязала?! Ох доскесся ты, свернет она твою буйную голову!»

Бушуй рыча, что то себе под нос поднялся и покачиваясь пошел в сторону кустов где валялось его оружие. Подняв из травы свой огромный топор, скорее напоминавший классическую секиру он не с первого раза смог поднять кинжал. Видимо девчушка и его тоже хорошо огрела по голове.

Наконец кинжал оказался у него в руке и он, как буйвол пошел на Ратибора, который почти добрался до своего меча и вновь стоял на коленях.

«Ты меня связанного ударил, так что не обессудь!» — прорычал Бушуй и от души саданул Ратибора в челюсть. Будь витязь не связанным и на ногах, удар этот скорее всего не достиг бы цели, но было, как было. Ратибор вновь лежал на боку и рассматривал травинки, которые водили затейливый хоровод под его носом.

Успокоившись, Бушуй ловко перерезал путы на руках Ратибора и, как пушинку поставил богатыря на ноги.

Поймав фокус, Ратибор стал растирать затекшие запястья. Он не боялся могучего Бушуя, а уж его дружков, опасливо стоявших там же где лежал Бушуй и подавно.

«Ты это, зла то на меня не держи! Нрав у меня такой, не могу себя сдерживать…» — вполне по человечески извинился Бушуй.

«Дело прошлое, забыли!» — ответил Ратибор и стал вязать ножны на пояс.

«И это, коли уж ты тут объявился, пошли с нами, надо тебя хозяину показать. Только давай уж добром!» — вполне культурно попросил Бушуй.

«Вот можешь же, когда захочешь! Коль добром, тогда конечно идем!» — ответил Ратибор, окончательно приведя себя в порядок.

«Только ты это, с хозяином нашим веди себя поучтивее! Не простой он у нас! Сами его порой понять не можем! А ты я вижу воин знатный, жаль будет если не угодишь ему!» — вполне искренне наставлял витязя Бушуй.

«Ну это, как принимать будут!» — отрезал Ратибор.

До замка шли молча. Перед огромным навесным мостом Ратибор замедлил шаг, стараясь запомнить конструкцию, дабы при случае рассказать про эту полезность князю.

Миновав три круга стен, а следовательно столько же ворот и барбаканов, они стали подниматься по узкой улочке, которая вела все время вверх. Наконец они дошли до основной части замка, то была огромная, высеченная казалось из монолита башня, она переливалась в лучах света темным, матовым оттенком.

Огромные, дубовые, обитые кованым железом ворота поднялись медленно вверх, не издав при этом ни единого звука, чем несказанно удивили и так изумленного сверх меры Ратибора.

После долгого подъема и изгибистых коридоров оказались они в огромной, просто бескрайней зале. Бушуй велел Ратибору стоять на месте, а сам исчез в невидимой выемке в стене.

Ратибор немного постоял где его просили, но потом ему стало скучно и он стал бродить по зале и рассматривать все подряд. Особенно его привлекли огромные гобелены, что занимали почти все пространство вдоль стен.

Размеры картин по истине впечатляли и будучи человеком далеким от искусства, Ратибор не сразу понял, что рассматривать их нужно на приличном отдалении. Но когда это до него дошло, он забыл вообще обо всем. Сюжеты картин потрясали и захватывали всецело.

На одном из них была запечатлена сцена охоты на невиданного, но огромного зверя. Бесстрашный охотник сидя на вороном коне, готовился метнуть второе копье в добычу, первое же уже торчало у зверя прямо у основания могучей шеи.

Картин, как я уже заметил, было крайне много, но внимание Ратибора захватили более всего две — та, что изображала охоту и вторая, где видимо был изображен тот же человек, что и охотился, но сюжет был совершенно иным. Человек тот явно парил в воздухе, судя по всему благодаря котомке привязанной за спиной. Котомка та, изрыгала дым и огонь, не приносящий человеку никакого вреда…

«Нравится?» — услышал за спиной бархатный голос Ратибор. И пока поворачивался лицом к тому кто так незаметно подошел к нему, успел подумать: «Неужто старею?! Второй раз за день позволяю подойти к себе незаметно!»

Перед ним стоял высокий, худощавый мужчина. Ратибор посмотрел на него и хотел было, что то ответить, но неосознанно повернулся вновь к картине и снова к тому кто стоял перед ним. Это был явно один и тот же человек. Только в живую он выглядел более худощавым.

Подошедший незнакомец словно прочел его мысли и развеял сомнения гостя: «Да это я. И да, я здорово постройнел! Но, как тут не потерять в весе?! Это же уму не постижимо! Прямо с замком и слугами очутиться здесь, в этом проклятом Векавесе, будь он неладен! И все из за нее! Вы кстати уже имели честь познакомиться с моей племянницей Полуярой. Бушуй все рассказал мне, потому приношу свои извинения и за его порой неуместное поведение, ну и за племянницу конечно! Не держите на нее зла, она сирота, дочь моего младшего брата!»

Слова хозяина воспринимались Ратибором с трудом, но общий смысл он улавливал. Его уже даже переставал удивлять тот факт, что он вообще всех, кого встречал в этих местах понимает легко, словно говорят они все на одном языке, который и ему, Ратибору вдруг стал понятен…

Он не стал ничего отвечать, но в знак принятия извинений низко кивнул.

«Простите, я не представился! Меня зовут Вишь! В своем мире я был повелителем Среднего удела, что меж Заоблачных высот и Карим морем. Но я думаю вы врятли бывали в моих краях… Всю жизнь я был великим зодчим и художником, но судьба заставляла меня чаще держать в руках копье чем кисть! Вы я вижу воин и судя по всему очень хороший воин! Как вас зовут на родине?»

«Ратибор я, сын Воика!» — коротко представился витязь.

«Рад видеть вас, Ратибор сын Воика! Не так часто мои пенаты посещают пришельцы из вне. Скажите вы Избранный?» — вновь наговорил непонятных слов Вишь.

Ратибор кашлянул в кулак и немного подумав ответил: «Я воин, служу в княжеской дружине. Что значит Избранный я не понимаю, хоть и слышал уже это слово однажды! Знаю одно, мне нужно вернуться домой, но для этого я должен пройти путь, вот я и иду, как умею…»

Вишь пристально посмотрел на воина, он был ему по душе и сказал: «Ну что же, предлагаю немного перекусить, а уж дальше, как вам будет угодно, можете идти дальше, можете остаться погостить у меня. Скажу одно — я не знаю, как вам помочь. Наверное лучше всего здесь поможет Соблюдай, он знает все о Векавесе и его законах!»

Пригласив гостя за стол, Вишь отметил про себя выдержку Ратибора. По всему было ясно, что воин долго не ел нормальной пищи, был голоден и прилично устал, но при всем этом, ел он крайне медленно и аккуратно. Вишь не мешал ему наслаждаться трапезой и заговорил лишь тогда, когда понял, что гость по настоящему сыт.

«По глазам вижу, что у вас есть вопросы ко мне, не стесняйтесь, я с радостью отвечу.»

Ратибор утер усы огромным полотенцем, что слуги положили ему на колени в начале трапезы, неторопливо испил из кубка сладкого меда и задал вопрос который, как угадал хозяин, вертелся у него на языке: «По всему видно, что ты хозяин человек доброго сердца. Как же вышло, что твоя кровная племянница на людей то бросается? Не хочу бахвалиться, но меня редко кому удавалось с ног сбить, а она это сделала легко, играючи даже!»

Вишь ответил не сразу. Он взял в руку кубок, долго смотрел в него и также долго, крупными глотками пил. Потом посмотрел себе на колени и подняв глаза на гостя заговорил: «То долгая история и я не люблю ее вспоминать, но тебе расскажу, ты вызываешь уважение в моей душе»

Род наш, могучий и славный всегда владел Средним уделом Великого простора. Как старший брат я готовился принять бразды правления и отцовский замок, в котором мы сейчас кстати и находимся.

Я много учился и столь же много воевал, защищая честь отца и нашего рода. Братец же мой младший, был полной моей противоположностью, ему вечно всего было мало — и вина и женщин и сокровищ. Но нет, не подумай, сокровища он не присваивал себе с целью накопить богатство, он дарил их прекрасным женщинам и они благоволили ему.

И вот случился однажды поход, ты как воин понимаешь о чем я говорю. Мы выступили всем своим войском против Бездушных и была сеча, какой еще не видел наш мир и мы победили. Страшной ценой тогда досталась нам победа, даже не хочется и вспоминать…

И даже, казалось бы в таких страшных и нечеловеческих условиях, братец мой умудрился притащить в наш лагерь девицу. Она была его трофеем по праву, но учитывая скольких товарищей мы потеряли, сколько раненых нужно было спасти и доставить домой, все командиры посчитали его поведение неуместным. Мне много жаловались, ведь отец наш тогда уже был стар и войско вел я, но ничего поделать с ним я не мог. Он всегда был таким, даже в условиях ужасной, невиданной до селе войны.

И вот тогда то все и началось…

Неведомым образом, стали умирать раненные, которые уже шли на поправку, стали одна за другой падать лошади. И еще много всякой чертовщины творилось в нашем войске, которое уже двигалось к дому.

По возвращении странные вещи стали обыденностью. Но самое страшное, что отец наш, пусть и будучи человеком старым, скоропостижно ушел.

Больше всех, пугал нас мой братец. Он в корне изменился — перестал кутить и вообще обращать внимание на женщин. Все его внимание захватила та девица, которую он захватил на войне.

Нет, она не была пленницей в нашем замке, все пути были ей открыты, но она словно стала затворницей. Имя ее я упущу, ибо не хочу произносить его вслух.

Итак, она месяцами могла не выходить из своих покоев, но уж коли выходила, то наводила ужас на всех, кто встречался на ее пути. Внешность ее была по истине прекрасной и тут братца можно было понять, но вот ее взгляд, не мог вынести даже я…

Ровно через девять месяцев после нашего возращения, она родила прекрасную девочку. Няньки обожали ее, все твердили, что нет прекраснее ребенка чем моя племянница.

В ту пору, когда ей исполнилось три года, в замке началось просто необъяснимое. Слуги и гости стали исчезать бесследно. Все боялись покидать свои покои после полуночи. И меня просто забросали жалобами на жену братца. Ее боялись все! Даже наверное и не боялись, она наводила ужас на всех, так будет правильнее сказано!

В один из дней, я призвал брата на серьезный разговор. В большой зале, где всегда проходили важные совещания, я собрал всех мужчин нашего рода и призвал его к ответу и выбору. Выбор же заключался в следующем — либо он урезонит свою половину, либо пусть она покидает наш замок.

Братец не задумываясь ответил, что жизни без нее он не видит и если уйдет она, то и он покинет родной дом вместе с ней.

Бремя принятия решения, а равно и ответственность за свой род и домочадцев лежало на мне и я сделал то, что должен был сделать — изгнал его вместе с женой и дочерью.

Нет, не на улицу выгнал я его. Род наш один и самых могучих и богатых в нашем мире. Земель и замков у нас всегда было предостаточно. Я предоставил ему на выбор несколько самых отдаленных поместий и он сделал свой выбор.

Через три дня, богато нагруженный обоз брата выдвинулся к новому месту обитания. Муки которые я испытывал тогда, словами описать крайне сложно. Но долг превыше всего, меня всегда так учили и я всегда так жил.

После отъезда братца, жизнь потекла спокойно и размеренно. Мои жена, дети и все домочадцы буквально носили меня на руках, за то что я избавил их от ужаса охватившего их сердца.

Покой длился ровно два года. В один злополучный день у внешнего рва, объявилась Полуяра. Она была явно измученна дальней дорогой, одежда ее представляла собой сплошные лохмотья.

Всех, включая меня мучил один только вопрос — что делает здесь пятилетняя девочка, одна?

На все наши вопросы она отвечала плачем и мы перестали ее мучить. В тот же день я послал гонцов в поместье куда отправил жить брата, но они не вернулись. И еще нескольких посланцев я отправлял в разные дни, но ни один так и не вернулся.

Полуяра меж тем, вновь завладела сердцами всех обитателей замка, ее буквально обожали все, включая меня…

Гонец, что был послан самым последним, все таки вернулся. Правильнее сказать — лошадь нашла дорогу домой. Взгляд его был по истине безумен и из всех его бессвязных бормотаний мы поняли, что поместье брата выгорело до тла, словно неведомая, небесная сила обрушила всю свою ярость и буквально испепелив все, включая камень. И мы поверили ему, ибо от него еще месяц пахло гарью, как бы усердно он не мылся.

Полуяра стала моей приемной дочерью и супруга моя, всецело приняла ее.

Оплакав брата, мы стали жить дальше. Спокойствие длилось еще два года. А потом началось…

В ту пору, когда случалось безлуние, вновь стали пропадать слуги и обитатели нашего замка. Вновь ужас овладел сердцами живущих в нем.

И вскоре, народ стал в открытую готовить бунт против меня, с требованием избавиться от Полуяры. Они все были уверенны, что это она!

Вскоре я и сам в это поверил, ибо приближалось безлуние и я легко смог удостовериться, что Полуяра исчезает из своих покоев самым загадочным образом.

По прошествии безлуния, я нашел ее в спальне. Манжеты ее платья были в земле и… крови. Сложно описать тот ужас который я испытал тогда.

Просто взять и убить семилетнюю девочку я не мог. Ну не мог!

И я принял единственно правильное на мой взгляд решение — накануне следующего безлунья, я приказал покинуть замок всем, кроме приличного отряда отчаянных парней, во главе с Бушуем.

И вот, ночь безлуния наступила. Мы оцепили крыло где жила девочка, перекрыв все входы и выходы. Под окнами тоже были посты.

Она вышла из своих покоев часа через два после полуночи. Глаза ее, хотя это были вовсе не ее глаза, налились кровью. Вместо ногтей на пальцах выросли длинные когти и на ногах кстати тоже, она шла и царапала ими тысячелетний камень. Лицо ее было белее снега.

Не все смогли совладать с собой и в ужасе бежали, но я не виню их в этом, ибо сам забыл от страха свое имя. Она шла и шла вперед, пока Бушуй, не вернул первым свое самообладание и швырнул на нее сеть, сплетенную из толстой, серебряной нити. Полуяра зашипела и стала пытаться порвать сеть. От нее валил смрадный дым и воплями своими она оглушала нас.

Наконец ступор отпустил всех нас. Мы набросили на нее еще несколько таких же серебряных сетей и убедились, что она не в силах их разорвать.

До утра мы стояли вокруг нее живым кольцом и ждали, что будет с первыми петухами.

И вот, когда начало светать мы стали свидетелями еще одного чуда — чудовище приняло облик моей любимой племянницы. Мне даже стало жаль ее…

Мои люди требовали немедленно прибить упырицу, но я не смог им этого позволить. Я приказал ослабить путы сетей и запереть ее в нижних покоях замка.

После этого мы все не сговариваясь вышли на центральный двор. Было ощущение, что никто не мог надышаться.

И вот, когда все понемногу пришли в себя, мы услышали голос. На самой высокой части внешней стены стояла жена моего братца. Ветер развевал ее черный балахон и спутанные, давно не знавшие гребня волосы. Голос ее казалось достигает даже дальних морей: «Быть вам проклятыми и забытыми навек! Провалитесь вы вместе с вашим замком туда, откуда нет возврата! И вернетесь вы не раньше, чем исправите свою ошибку!»

Сказав это, она словно растворилась в воздухе, а земля вокруг стала содрогаться и казалось, что нерушимый замок, что простоял тысячи лет вот вот рухнет…

Мы все потеряли сознание, а когда очнулись — замок был уже здесь, в Векавесе.

Долго мы пытались понять, что значат слова той колдуньи, но не могли. И поняли мы, что время словно остановилось для нас… Бессчетные годы мы находимся здесь, но никто из нас не постарел ни на день.

В какой то момент меня осенило, что ошибка наша в том, что мы держим малое дитя в подвале… И мы отпустили ее на волю полагая, что это позволит нам вернуться, но ничего не поменялось, как видишь мы здесь…

Долгий монолог свой Вишь закончил, поставив кубок на стол и вновь уставился на свои колени.

Ратибор слушал очень внимательно. Он кажется начинал понимать, что значит быть Избранным…

Как не уговаривал его Вишь, но ночевать в замке Ратибор не стал. Ему нужно было осмыслить услышанное, а делать это он любил наедине с самим собой.

Он покинул замок уже в сумерках. Бушуй крепко пожал ему руку и еще раз попросил не держать на него сердца…

Страж границ

Шатун видел все — и как Ратибор был пленен девченкой и, как был освобожден людьми Виша. Будучи в Векавесе фигурой далеко не последней, он конечно не боялся упырицы, ну и не удержался, поговорил с ней.

«Ну девонька ты даешь! Опять за старое?» — ухмыляясь обратился он к Полуяре.

Теперь была ее очередь вздрагивать неожиданно. Увидев, что это Шатун подкрался к ней столь незаметно, она спокойно выдохнула. У Шатуна была репутация сильного, но доброго обитателя Векавеса.

«Здравствуйте уважаемый Шатун! Нет, что вы, до безлуния еще далеко! Я просто хотела проучить этого хама — Бушуя, а этот воин подвернулся под руку!» — совершенно по доброму и приветливо ответила Полуяра.

«Ты ведь его больше не тронешь?!» — полуутвердительно, полувопросительно сказал Шатун и для доходчивости наклонил голову вперед.

«Нет! Что вы! Он видно по всему добрый человек! Главное в безлуние от него подальше держаться!» — хихикнула и ответила Полуяра.

И хлопнув себя по бокам, затараторила: «Дядька Шатун! А вы знаете, что в Векавесе еще один пришелец? Я его видела вчера краем глаза! Нуу, скажу я вам этот точно не выживет! Тщедушный, боится всего! Даже в туман зайти не осмелился!»

Шатун аж подпрыгнул: «Где ты его видала девонька?»

«Да говорю же, вчера плелся вдоль Вечного тумана в сторону Бездонного озера!» — смеясь повторила девченка.

«Вот наказание то!» — теперь Шатун хлопал себя по бокам и даже стал ходить взад вперед.

«Ладно, я пошла!» — не желая мешать думам Шатуна проговорила Полуяра и исчезла в ближайших кустах.

«Да, да девонька!» — запоздало ответил Шатун и стал думать дальше — а, что если пока оставить в покое витязя и посмотреть на второго? Мысль была заманчивая, тем более, что Полуяра сказала, что у того шансов выжить вовсе мало…

Так он и решил, хоть до озера путь был не близкий, Шатун принял решение…

Тем временем, Славик упражнялся в гребле. Лодка вертелась и все время шла не туда. Он если честно уже пожалел, что связался с этой затеей. Как и все люди привыкшие жить в состоянии вечной жертвы он винил всех и всё вокруг. Ему до боли в спине хотелось домой, он был готов даже помыть пол в квартире — сам!

Но лодке было все равно, что думает пассажир, она слушалась весел, ибо все все в мире просто…

Удостоверившись, что не имеет теперь ни малейшего понятия где берег от которого он отплыл, Славик решил впасть в уныние. Он бросил весла и обхватив голову руками стал качаться из стороны в сторону. Мелькнула шальная мысль — а может утопиться? Вот они все тогда загорюют, будут знать кого потеряли…

Но долгого уныния и жертвенности не получилось, справа от борта Славик вдруг услышал всплеск, потом еще один и еще… В груди похолодело, ноги и руки стали ватными. Славик весь превратился в слух и слух не подвел его, всплески были все ближе. Он впился руками в сиденье и задрожал.

Теперь он уже и видел, а не только слышал, что под водой на него, что то движется. Подводная тень периодически оставляла след на поверхности. «А может рыба просто большая?» — успел подумать Славик и тут же получил ответ на свой вопрос.

Буквально в метре от лодки, сначала пошли большие круги а затем, абсолютно беззвучно, без единого всплеска, на поверхности показалась голова.

Славик окончательно потерял контроль над собой и взвизгнул. Голова смотрела на него огромными, зелеными глазами. Немного успокоившись он внимательно в смотрелся и увидел, что голова принадлежит очень красивой девушке. Но с двумя особенностями — у нее были просто огромные глаза и совершенно зеленые волосы.

Славику было и страшно и любопытно одновременно. Он хотел было что то сказать, но получилось какое бульканье. Девушка явно оценила это, громко рассмеявшись в ответ. Славик не ожидал такого и еще крепче вцепился в доску сиденья. Девушка поднялась из воды чуть выше, показав свои плечи, которыми она удивленно пожала и подплыла к носу лодки, с которого надо сказать все это время свисал приличный конец веревки.

Она крепко схватила веревку правой рукой и с силой повлекла лодку за собой. Славик нашел в себе силы оглянутся и увидел, что у девушки периодически проявляется из под воды огромный хвост-плавник, при помощи которого она достаточно легко увлекала лодку вместе с горемыкой пассажиром куда то в даль озера.

Сколько это длилось, Славик не знал, но закончилось все так же внезапно, как и началось.

Девушка бросила веревку и беззвучно исчезла под водой. Лодка еще какое то время повиновалась силе инерции, а затем ожидаемо стала заваливать вправо, ибо пассажир понятия не имел, что распределение веса в лодке, вещь крайне важная.

Туман к этому времени почти рассеялся и видимость была почти полной. Славик стал вертеть головой во все стороны и чуть было не вскрикнул от сделанного им открытия.

Он четко разглядел в разных направлениях, огни разного цвета. На северо-западе виднеля огонек зеленого цвета, на юго-западе еле просматривался красный огонек, а вот на востоке лучше всего проглядывался огонек желтого цвета.

Подключив логику, Славик ни секунды не думая, пошел на желтый маячок. Так лодкой было управлять намного легче, она хоть и продолжала крутиться, как необъезженная кобылица, но все же общее направление сохранять удавалось.

Через какое время стало видно берег и сам маяк на возвышенности, затем стали просматриваться строения на берегу. Славик ликовал, там есть люди, ему помогут, его спасут!

И мысли эти несказанно прибавляли ему сил, он греб уже почти уверенно. И вот лодка уперлась в берег, Славик выпрыгнул довольно ловко на берег и удивив сам себя, схватил конец веревки и вытащил лодку почти до середины на берег.

Теперь надо было идти будить хозяев. Мелькнула мысль подождать до утра, но тут же ушла. Они там в тепле, сытые, а он здесь холодненький и голодненький…

Но будить никого не пришлось, в самой большой постройке загорелся свет и через минуту перед Славиком предстал настоящий гигант. Таких огромных людей Славику приходилось видеть только в кино.

«Это кого тут занесло?» — пробасил гигант и в упор бесцеремонно уставился на незваного гостя.

«Доброй ночи, простите, я кажется немного заплутал. Можно мне переждать у вас ночь и обогреться?» — жалостливо проговорил Славик.

«Обогреться? Дык жара на улице!» — ответил хозяин и похлопал себя по голому торсу огромными лапищами, немного подумал и продолжил: «Заплутал? Ну заплутать может только тот, кто имеет цель! Какова твоя цель, странный путник?»

Славик опустил голову и стал по своему обыкновению вызывать жалость. Он, что то бубнил нечленораздельно, разводил руки в стороны и громко вздыхал.

Эффект оказался нулевой, даже скорее наоборот — хозяин желтого маяка начинал сердиться.

«Ты чего бубнишь то? Смотреть противно! Вроде обликом то мужчина, а ведешь себя, как девица! Да я думаю и не всякая девица сможет так выделываться! Имя то у тебя есть?» — совсем уже без всякого уважения проговорил здоровяк.

«Славик меня зовут!» — попытавшись добавить хоть немного достоиства ответил наш горемыка.

«Из племени побеев что ли?» — почесав затылок уточнил нерадушный хозяин.

«Нет, из русских я!» — машинально задрав подбородок ответил Славик и надо сказать в этот момент голос его приобрел некую уверенность.

Гигант уловил эту нотку перемен в голосе и немного смягчяя тон ответил: «Знакомое, что то. Кажется бывал я в ваших местах, давно правда. Но, как то не похож ты на тех кого я встречал, они скорее сами помощь предложат, чем будут о ней просить, гордые помнится ребята…» При последних словах он задумчиво потер подбородок и левую скулу, не то вспоминая что то, не то проверяя все ли цело.

«Ну да ладно, раз пришел, давай хоть накормлю тебя! Но сначала, ты мне тут немного помоги! Пошли за мной! Меня Силай зовут!» — представился хозяин и развернувшись пошел в сторону строений.