Бесплатный фрагмент - Вечный зов к вечно живым

1. К израненной реформами — России

В сущности, вопрос о власти остаётся основным, продолжая раздирать общество противоречиями с переходами от централизованного правления к свободной демократии, и наоборот.

На самом деле, ни та, ни другая форма власти никогда не устраивала и не устроит общество в полной мере. Потому как — талантам действительно требуется больше свободы и демократии.

Но точно также и ординарным способностям — самой природой предписано выживать и развиваться до тех талантов в коллективной форме бытия, с исходящим именно из этого — централизованным регулированием и защитой объединяемых интересов.

То есть, та или иная форма власти — это вовсе не прихоть отдельных политиков, а требование соответствия власти реальному общественному раскладу, что по сути и определяет подлинный смысл общегражданской демократии, сочетающей государственное регулирование ординарного труда с поощрением индивидуальных талантов на предпринимательскую инициативу — в совместном определении результатов труда.

Противоречия в том, что в отличие от подобной инициативы, частный бизнес желает обособляться от государства, определяя результаты совместного труда по собственному усмотрению руководства частных компаний.

А сколько бы ни анализировать правовые нормы, принятые международным сообществом — мы не найдём в них права частного владельца — распоряжаться правами и свободами других, по своему усмотрению — на замену исключительной прерогативы государства в лице избираемой власти, в которой всякая теперь неадекватная эксплуатация находится на страже эксцессов с переоценкой оплаты частных работодателей за счёт недооценки труда наёмной рабочей силы.

В этом и заключается принципиальное отличие прозападного бизнеса от предпринимательства — в современной российской интерпретации.

====

О том, как усовершенствовать власть путём политических экспериментов со сменой её форм и содержания — дебатов великое множество. Но что-то мало таких, которые хотя бы попытались озвучить — во что эти эксперименты обходятся.

А обходятся они ни много, ни мало, а обрывом намеченных планов и свершений, (когда прежняя смена власти — радуется сдаче полномочий, в том числе и незавершенки с ответственностью), к чему новая смена вообще ещё не имеет никакого отношения.

Эта ещё толком ничего не знает, и ту — ищи теперь ветра в поле.

Спор на тему, какая: централизованная власть или децентрализованное самоуправление — присущ только тем, кто никак не желает понимать, что государственная централизация, это не чьё-то желание, нежелание, или склонность к диктатуре во власти.

В л ю б о м цивилизованном обществе она объективно устанавливается Основным Законом — Конституцией государства, в качестве приоритета на всей его территории с субъектами на само-управлении с местными законами, не п р о т и в о р е ч а щ и м и Основному Закону. Но, разумеется, если и Конституция не содержит противоречий в самой себе.

А именно такими противоречиями явились понятия о свободе Личности от общества, от власти, от государства — что равно означает с в о б о д у и от Конституции!

Очевидно, что если Закон в самом себе сочетает требования единения общества и свободы от единения — это и есть погружение в море неопределённости с продолжением политического разброда и шатаний.

Тем более, если Парламенту предстояло стать доминирующим по отношению к другим профессиональным ветвям власти — Парламент сам должен быть компетентен по меньшей мере не ниже уровня заслушиваемых профессионалов.

А всякие доработки с переработками уже принятых законов — говорят только о том, что бумажное творчество Парламентом не исчерпывается, но облечённое силой власти, законно требует огромных сил, средств и времени, потраченных народом, выходит, впустую, и новых аналогичных, в надежде на то, что пустой цикл не повторится.

И уже с массой личных переживаний, бытовых мытарств и сомнений в доверии к власти вообще: — от аморальной безработицы, от аморальных прав в зависимости от денег, от самоуправления, как от самоуправства и от свободы, равной как от унижений, так и для унижений.

Особенно унижений от бумаг с официальными печатями и подписями, на пороге своего дома.

А поскольку демократия призвана сменять т.н. авторитарные режимы, то речь прежде всего идёт об оппозиции либеральной.

А ей по правовым международным нормам — нужна не только свобода слова и политических убеждений, но и стародедовская свобода уличных и площадных (майданных) шествий и деяний.

То есть, мало оппозиции места в цивилизованном Парламенте! И тогда она выходит на улицы и площади, где, конечно же запросто смешивается с возможными провокаторами, поджигателями, погромщиками и всеми желающими реванша над властью.

А, таким образом, и либеральная оппозиция — умышленно или нет, хотела бы или нет — саму себя превращает в радикальную, с немалыми невинными жертвами и ущербами.

Иными словами, именно либеральная оппозиция оказалась великолепным цивилизованным предлогом для того, чтобы сеять радикальную дезорганизацию внутри общества и обращаться за поддержкой к международным нормам права, которыми, между тем, равно наделены два прямо противоположные события — незыблемость целостности государства и свободный выход из целостности, в зависимости от того, когда и кому потребуется их последовательный приоритет или свободный наезд одних на других.

Технология, прямо скажем — изящная! Теперь нет нужды в больших горячих войнах, а достаточно притянуть любое общество к международным правам, указать на низкий уровень их понимания и приятия — как тут же конъюнктурно выбранное право становится поводом для вмешательства международных сил в защиту прав человека.

Так ведь это всего лишь тактика. А для стратегии — достаточно сосредоточить подобную, с позволения сказать, оппозицию всего лишь в одной столице, и без прежнего пересечение границ танковыми колонами, подхлестнуть центральную власть к убеждению про то, что «свобода — куда как лучше, чем несвобода» и новыми законами устанавливать порядок — противоположный прежнему!

И вот вам цивилизованное ноу-хау для одоления любого конкурента.

====

Эффект политической мины под властью и народом состоялся во вполне мирной столичной дискуссия по отмене всего лишь одной — 6 статьи предыдущей Конституции, в результате которой был нанесен сокрушительный удар!

Но не по престижу руководящей компартии, а по всей системе управления и хозяйствования мощнейшего союзного государства, а затем и с последующей отменой всей Конституции и самого конституционного строя.

Т.е. удалось осуществить то, что не удавалось никому посредством штыков или бронированых кулаков.

Очевидно, подобный эффект, в условиях перехода к народной власти сохраняется везде — где политическое руководство устанавливает её над хозяйственным комплексом с государственной системой управления.

А таким образом и левые радикалы и правые либералы сошлись в одном экстремистском противостоянии к новой власти.

А вторые и послужили поводом для вмешательства прозападных, якобы, международных органов в целостность государств — по своему силовому выбору демократии.

2. Поднималась ли попытка возврата к прежнему барству?

Ответить на эту головоломку нельзя, не поднимая вопроса — понимал ли первый Президент России, что заявляя о свободе от партбилета — он заявлял об освобождении в том числе и от самого себя?

От одного из тех, кто выйдя в свет с деревенской улочки им. К. Маркса, многими десятилетиями внушал и доказывал собственной успешной карьерой — верность и всесилие идеи марксизма-ленинизма, вплоть до тех вершин, которые только и позволили ему швырнуть партбилет отнюдь не секретарю местного парткома, а на виду у всего мира.

От того, кто знал досконально, что по внедрённой им же системе уравнительной оплаты труда с категорическим ограничением свободных частных доходов, по аукционной приватизации евротипа — именно российскому народу ничего из им же созданного и защищённого от агрессоров — не достанется, кроме как подпольным миллионерам, новоявленным дельцам с двойным гражданством, и тем, кто стоял у руля распределения мощнейших общественных фондов?

Понимал ли он все последствия популлистского лозунга типа «разрешено всё, что не запрещено законом» — именно в тот период, когда прежние советские законы отвергли, а новые и по сей день ещё рождаются во фракционно-идеологическом противостоянии?

И даже Конституция основательно подверглась интерпретации четырёх (как минимум) свободных идеологических предубеждений, прежде чем дойти до тех, кто её обсуждал, одобрял и принимал.

Понимал ли он, что ещё в де-факто жестокой конкурентной борьбе за мировую власть и господство — стало возможным самого сильного конкурента сломить вовсе и не языком оружия, а одним лишь языком со вполне цивилизованным предложением свободы движения национальных структур к собственному, свободному и независимому обособлению, вплоть до полного расчленения и распада государства, в е к а м и объединяемого?

Понимал ли он, что приватизации подверглись не земли и недвижимость, а катастрофическим образом — общенациональный государственный бюджет, благодаря успешной переориентации на частные интересы всех подземных кладовых со стратегическими источниками непрерывных доходов, оставив на интересы государственные — лишь сравнительно мизерный налоговый процент.

Наверное, прозрел для понимания — иначе бы не завершил свой уход от президенства словами — «берегите Россию»! Но сколько же других обывателей подхватили его понимание барства — уже повторно разваливающегося государства.

И надо очень крепко не любить российский народ, чтобы всё им созданное и защищённое от врагов — предложить ему же по рыночным ценам.

====

А что же при этом понимали остальные — с самым простейшим содержательным замыслом жизни человеческой: — построить дом, посадить дерево и вырастить наследника.

И если нет на это достаточных средств — перед каждым молодым гражданином своей щедрой (да и любой) страны возникают три пути: начать зарабатывать их собственной энергией, либо любыми иными способами добыть необходимое и достаточное количество банкнот и на них приобрести готовый дом, насажать деревьев и обеспечить своё наследие.

Но есть и третий путь — не делать ни того, ни другого. А потратить свою энергию на творческий артистический талант, дабы мысленно изображая с экрана, (со сцены, из романов, поэм и прочих художеств), показывать всем остальным бесталанным — как надо бы строить дом, сажать деревья и растить детей.

А также — каким отборным мясом следует кормить любимых кошек и собачек, не пачкая руки о грязное производство товаров и продуктов, не впрягаясь в какие-то сроки с ответственностью, а побороздить в своё же удовольствие по городам и весям, собирая гроши с обывателей, и будешь иметь всё, что производится чужими руками.

И даже соседу из ПТУ посоветуешь прибыльный бизнес и энную сумму для непрерывного роста своей собственной капитализации.

И тогда — до чего же хорошо и красиво жить вообще на нашей планете. Без тени зазрения хоть какой-то совести от мысли, что по ту сторону экрана — кто-то слюни последние глотает, жуя сухую корку хлеба.

Но что же теперь — так в свободном фарватере и следовать наследственности, по которой богатый родит богатого, бедный — бедного, больной — больного, а крутой — крутого?

====

И вот что не менее интересно: ни марксизм, ни кто либо ещё и понятия не имели, что представляет из себя реставрация капитализма — из уже готовых основ социалистической альтернативы развития с коллективным трудом без частных посредников между народом и государством, с исключением безработицы от частных локаутов, и максимально доступным по деньгам — товарам и продуктам, жилью, энергетике, медицинскому обеспечению, образованию, культуре, транспорту и спорту — каждому гражданину страны, что представляло беспрецедентные в России условия для подлинно всеобщего роста и развития многонационального государства.

Вообще судить о преимуществах той или иной концепции — можно объективно по соизмеримому времени их возникновения и развития в условиях мирного сосуществования стран с различной политической идеологией, но именно этого и не случилось.

К тому же сторонников возврата к свободно-рыночной экономике на частной собственности прельщала кажущаяся простота реставрации капитализма через элементарную приватизацию государственных источников доходов — в частные.

Практически это означало абсурдную ситуацию, в которой всё, что построено народом — подлежало аукционной продаже ему же, но по ценам, доступным либо отдельным подпольным (вне закона) миллионерам, либо закордонной олигархии.

К тому же приватизация госисточников доходов послужила прежде всего сокращению бюджета общенационального, вплоть до относительно мизерных налоговых отчислений с населения.

В итоге — граждане, занятые благороднейшим делом решения общих для всех наиважнейших задач по обеспечению внутренней и внешней безопасности, а также социальная политика по поддержке малоимущих граждан — оказались в явном проигрыше в сравнении со свободными частными доходами.

А массовому обывателю предложен свободный выбор, чему отдавать предпочтение — служению своей Родине, или заниматься свободными доходами с выбором Родины — наиболее удобной и выгодной.

====

При этом уже невозможно не замечать, что время классического, прогрессивно-индустриального капитализма ушло в прошлое. А в нынешнем варианте — его содержанием стало не расширение товаров для общества, а произвольные свободные цены на товары для общества, т.е. чисто денежный коммерческий капитал.

А именно такой, в отличие от товаров, способен просто печататься и саморазмножаться через кредиты в каждом частном случае и смешиваться с подпольными, откровенно преступными и безнравственными.

С тем, чтобы именно на свободно-доступном рынке «отмываться» любыми товарами и ресурсами, производимыми и другими.

Хотя точно то же самое можно было применять к производству товаров отечественных, сдерживая инфляцию поддержанием баланса денежной массы — с массой товарной!

А, по большому счёту — дело оказалось не в собственности, частной или общественно-государственной, а в том, насколько нравственно или безнравственно она используется её распорядителями по отношению к другим.

Но особенно к большинству тех, кто в отличие от свободного бизнеса — выбрал благороднейшую стезю решения общих для всех государственных задач с далеко не свободными доходами.

И всё было бы вполне цивилизованно, если бы и в современном понятии о частной собственности не оставалась звучать рефреном от рабских времён — владение и живой рабочей силой по своему усмотрению выгоды из неё.

Можно и не вспоминать Канта, размечтавшегося о том, что человека никак нельзя причислять к средству для достижения благополучия другим человеком.

Отметим только — что там где заранее имеется в виду найм в подчинение одним человеком многих- никакой свободы просто не усматривается, кроме осознанной необходимости в т.ч. — к тяжёлому и опасному труду, без чего никакая полноценная экономика — просто не мыслима.

Не менее щепетильным является вопрос о неприкосновенности частной собственности, которая до беспредела заполитизирована.

На самом деле она правомерна только в пределах частного владения. Но как только частное лицо вывозит товары и услуги на общественный рынок — они немедленно подпадают под обязанность власти защищать права и интересы других участников рынка, с естественным одолением неприкосновенности частного права.

При этом особое значение приобретает тот фактор, что если (как утверждают правые силы) частный бизнес подвигается личными талантами и способностями, то никак нельзя игнорировать саму предысторию частной собственности, которая одинаково может быть как заработана, так и завоёвана силой или добыта другим преступным путём, с удачным обходом законов, лишь бы успевать её зарегистрировать официальным органом на свободном рынке.

Вывод-то напрашивается какой: ведись частный бизнес по всем благородным джентльменским правилам — возможно и не было бы ни расслоения на бедных и богатых, ни рейтингов с олигархами -мультмиллиардерами.

А в том и дело, что частное право принялось вытворять такие кульбиты, что пресловутая неприкосновенность — прямо приравняла его тайны — к деяниям, в том числе и явно преступного подпольного свойства.

3. Убыточная демагогия с частной безработицей

Но самым удивительным оказалось — как легко в системе экономических отношений государства с претензией на правовое гражданское общество — власть оперирует цифровыми показателями по количеству своих равноправных граждан из особого контингента безработных.

А сказать, что за каждой статистической единицей безработицы стоит живой человек с гордым названием равноправной личности гражданина своей страны — значит ещё ничего, по сути, не сказать.

Потому как — не отдельная личность, а глава семьи из двоих, троих и более — таких же живых людей, возлагавших на него надежды по части семейного дохода для реализации жизненых прав, вербально продекларированых принадлежащими каждому от рождения и неотчуждаемых!

И, выходит, при подсчёте миллионов безработных — никто не думал и не думает умножать вдвое, втрое и в большие разы — тех, кто вместе с безработным главой семьи остаётся без средств для реализации жизненных прав?

Ну а если этот глава, для того, чтобы иметь достаточный и гарантированный источник семейных доходов — потратил, по сути, треть всей жизни только на то, чтобы получить образование, приобрести достаточный опыт и стать хорошо оплачиваемым спецом своего дела, да вдруг не пришёлся ко двору какому-либо частному работодателю?

Ему что же — прикажете ещё столько же потратить на приобретение другого образования и опыта. И кто же сегодня гарантирует, что кое-как пережив с семьёй и этот поворот судьбы — он снова и уже на склоне лет не окажется в точно такой безработной ситуации?

====

Вопрос-то совсем в другом: — откуда государство взяло право снимать с себя полномочия главного работодателя своих граждан и вверять их судьбы и жизни никому не известным ни по моральным, ни по деловым качествам, ни по авторитету, частным работодателям?

Заведомо зная, что рабочая сила подешевле — и является самым лёгким и доступным источником обеспечения частных доходов?

Какие, в сущности, могут быть весомые основания, чтобы продолжать антигуманную тенденцию лишения человека средств к существованию, не говоря уже о реализации каких-то прав и свобод?

Тем более, что если всё же отказаться от дряхлых стереотипов, то частная и государственная формы собственности — они не для того, чтобы изводить одну другой, а для того, чтобы в реальной практике показывать преимущества одной перед другой, для действительно свободного выбора народо- населением — по своим способностям.

И усвоить, наконец, что безработица — это не случай, легко устраняемый, а трагедия в свободно — рыночной концепции с частной прибылью.

Трагедия потому, что безработица от частного менеджмента носит ползучий характер, достать способный л ю б о г о, создавай ты хоть двести процентов рабочих мест.

И потому, что нынешний безработный — это в отличие от прошлого, в том числе и высоко-образованная личность, ещё вчера имевшая заслуженный авторитет.

И потому — что армия дешёвой рабочей силы как и полтора века назад — узаконивается в качестве необходимого атрибута с в о б о д н о г о рынка. без чего, якобы, немыслимо успешное развитие общества.

А ещё потому — что новый уровень преступности это уже не издержки пережитка низкого уровня сознания, а результат щедрого пополнения маргинального потенциала отчаявшимися безработными, включая профессионально подготовленных будущих спецов из частных вооружённых формирований.

Наконец, потому — что оказаться современным безработным теперь прямо означает выбытие его и из правового поля вообще, по тривиальной причине прекращения средств для полноценной реализации продекларированных прав и свобод — с переводом на уровень нужды, добровольно и в обход всяческих законов, моральных и профсоюзных кодексов — толкающей на любые, вплоть до кабальных, условия и соглашения.

И это вполне достойная замена дремучему внешнему рабскому принудителю. И может ещё кто-то сомневается в том, что избираемая власть необходима не только для того, чтобы подбирать все остатки от неуклюжего частного менеджмента.

Проблема в том — кто защитит правовым судом неимущего с одним бесплатным защитником — в доводах с гонорарами матёрых адвокатов от имущей стороны?

И тогда спрашивается — кто и какой свободной бредовой мыслью сварганил правовые нормы и принципы на свободу политических убеждений, если подобная свобода уже попустительствовала зарождению «красного» и «коричневого» радикализма и эта тенденция продолжается и по сей день?

Кто пустил по всему миру свободу человека от общества, от национальных властей и государств, а также рекомендует детям быть свободными от родителей, ученикам от учителей, жёнам от мужей, а мужскому полу от женского, вплоть до полной потери половой ориентации?

Кто переиначил свободу слова — в свободу оскорблений и унижений, упрятал свободу поступков на те, что разрешены законами, но и те, что категорически запрещены, будучи ещё не вызволенными из темноты подполья?

Довёл секс до откровенной скотской порнографии, с мощной индустрией искусственных имитаторов наслаждений?

Это ли не преступление перед человечеством — завуалированное под цивилизацию?

Но мы же подписались на свободу выбора! Значит, кому-то понравились постоянные мытарства с безработицей, а кому наоборот — госгарантии на стопроцентную занятость населения, с избавлением от тунеядства;

А также выбирать — любить две Родины или всего лишь одну; служить ей непосредственно или через частных посредников; иметь цены свободные и постоянно растущие, или хоть как-то регулруемые обществом — государством; видеть государство суверенным и единым, или свободно распадающимся на частные вотчины; иметь и в мирное время оружие свободным, или усматривать в этом всеобщий кризис взаимного доверия и новый источник опасности.

Применять организационные способы защиты тех прав, что не наносят вреда окружающим; приветствовать оппозицию конструктивную или ту, которая свободна для примыкания к ней любых деструктивных сил; выбирать свободу каждой личности или терпеть личностный беспредел?

И ещё много чего — прямо противоположного, сливающегося в проблему мировоззренческого уровня — какая концепция развития эффективнее и перспективнее — на свободе личности от общества, от власти или же на свободе взаимной? На свободе убеждений, или на беспределе от их свободы?

А свобода убеждений уже не раз приводила к выбору такого, которым свободно разрешалось насилие над другими свободами.

Но нельзя отвыкнуть от назойливой мысли о том — состоялись бы господа вообще, будь они свободны от низшего сословия, руками которого даётся всё, без чего благородная жизнь просто немыслима.

Были бы столь успешными и благородными, не нанимая обслугу для своих семей? Состоялись ли бы наука, образование, медицина, культура и прочие приметы цивилизации — без очагов, возводимых их же руками?

Или задаёшься вопросом — на какие средства рассчитывали доморощеные реформаторы 90-х г.г., прекрасно знающие о том, что одной лишь декларацией, даже посредством закона — права человеком не обретаются, и даются они только практической реализацией материальными возможностями, обобщёными денежным эквивалентом — на здоровье, жильё, одежду, услуги ЖКХ и т. п.

Прекрасно зная и о том, что вальяжный, по-вестерновски, рынок — концептуально поляризует общество по имущественному признаку в строгом соответствии с уровнями индивидуального развития, а следовательно в таком же порядке предопределяя и права человека?

А это и означает, что у каждого члена общества права ровно таковы, каков среднемесячный доход, начиная с минимально-прожиточной корзины, не говоря уже о мытарствах безработных и всех, объективно нетрудоспособных, теоретически равноправных вместе со в с е м и!

Но если ты, в соответствии с уровнем развития и по канонам свободного рынка, не имеешь (кроме прожиточной корзины) средств на обеспечение себя полноценным здоровьем, жильём, услугами ЖКХ, транспортом, спортом, отдыхом, продуктами питания — то как попасть в правовое поле?

4. Что назвали правовым государством?

Долго, видимо, ломали головы юристы-международники над тем, как всё же решить проблему равенства индивидуальных уровней развития — цивилизовано, по отношению ко всем, независимо от имущественного и других социальных различий.

Пока не пришла светлая идея, по которой, если наделить человека равными со всеми правами — то они и становятся равными перед законом и судом, независимо от социальных различий.

А для этого всего-то и требуется выдать каждому официальную справку-разрешение с одинаковым для каждого перечнем прав человека.

Так и порешили. Законы принялись творить (а Суды — судить) — по справкам о правах человека. Вся власть приступила верховодить судьбами населения по справкам о правах человека, а на элементарный вопрос, кого же отблагодарить за столь щедрый презент с правами — скромно отвечала: «Ну что Вы — они принадлежат каждому от рождения и неотчуждаемы!»

Тут бы доблестной статистической науке и уточнить, насколько виртуальные права нейтрализуют неравенство в действительности — хотя бы в понимании смысла их применения и располагаемых возможностей по реализации.

Однако, выясняется, что права и свободы человека являются действенно-прогрессивными только тогда, когда сам человек дорастёт до Личности с высочайшим сознанием, гражданской совестью и личной ответственностью за меру прав и свобод, чтобы не посягать на точно такое же множество прав и свобод своих сограждан!

Так ведь коммунисты прочили рай точно при тех же условиях — а когда же, спрашивается, он наступит?

Но будь я хоть семи пядей во лбу — как самому определить меру, не зная, какова мера у других, дабы не пересекать границу дозволенного?

В новой России после коммунистов ответить затруднились — утонули в четвертьвековых шоу-дебатах. Решили обратиться к международным нормам права. А те разъяснили — никаких норм, кроме типовых справок с перечнем равных прав.

А тем, кто собирается в свободное гражданское общество — меру определять свободно, кто на что способен (не способен), по примеру такового общества в Новом Свете.

Вон оно чё, Михалыч! А мы всё кумекаем — чего это россиян уже и в 21 веке уподобили северо-американским аборигенам постколумбовских времён?

А, пожалуйте, господа со свободным капиталом — приобретайте щедрую Россию частными кусками, вместе с населением, на них проживающим! И с правами, принадлежащими каждому от рождения.

Однако, практический постреформаторский российский период достаточно убедительно показал несостоятельность международных правовых принципов и норм, рассчитаных на высокосознательное понимание их сути, смысла и готовность нести ответственность в случаях нарушения — по единственной объективной причине естественной неоднородности уровней развития в любом обществе, принципиально мультиментальном.

И только поэтому — одни поняли свободу, как полную анархию со свободой нравов, а других обуяло возмущение типа, как же так — свобода объявлена, и подавай на блюдечке, или сами отнимем у диктаторов, призовём для содействия иностранных либералов, обратимся в Суд международный!

А международный суд и сам ещё не определился, «ху из ху», то бишь, кто есть кто: — борец за свою свободу или террорист обыкновенный, диктатор или гарант национального суверенитета, поработитель или освободитель, политический убежденец, не подлежащий преследованию или мошенник, каких ещё свет не видывал, но уже под политическим убеждением.

А ведь обшества действительно могут становиться свободными из свободных личностей. Это когда нет оснований для пропаганды превосходства одних граждан над другими, и нет причин для обособления от общества бетонными заборами и стальными запорами.

Это когда соседи и друзья — они же самые надёжные охранители вашего бытия и нет проблем с персональной вооружённостью и без войны, словно к войне.

Это когда постовой, участковый, гаишник — чувствуют себя членами одной семьи, а для защиты Отечества нет необходимости для допстимуляции парней денежными купюрами.

Это когда Родину не выбирают как перчатки, и выходишь на её просторы — куда твоей душе угодно и запросто, без всяческих газовых охмурителей за пазухой, а за тобой не следят подсматривающие телеглазки, опутавшие всю страну.

Но это не для эгоцентриков.

====

Правовое государство начинается, как известно, с разделения власти на отдельные независимые ветви — законодательную, исполнительную и судебную. И, конечно же — это значительный шаг вперёд по отношению к Монарху, сочетавшему в самом себе и закон и повелителя и судью.

Но почему и при разделении власти, не покидают сомнения в том, что ветви действительно стали независимыми. Почему?

А вот почему. Чтобы быть самостоятельным и независимым — требуется прежде всего стать самодостаточным в материальном смысле.

Это ведь только божественная Фемида может себе позволить независимость объективных оценок, потому как и впрямь не зависит от материальных средств, ни от подобающего комфорта, ни от детей сопливых, ни от мужей-пьяниц, ни от карьеры по служебным лестницам, с массой всяких прихотей и причуд!

Значит, такой подход предусматривает прежде всего служение не бесстрастной Фемиде, а состоятельным членам Суда.

Но мирские ветви власти (какую ни возьми) — содержатся на деньги общества. И если нет их в достатке, то они и служат больше тому, кто платит больше.

Или — тем, кто её избирает и берёт на содержание.

Но в прогрессивной власти одной материальной состоятельности крайне недостаточно. Требуется состоятельность ещё и профессиональная — по знаниям и опыту в сферах законотворчества, юрисдикции и права, высоко-организаторского менеджмента, в том числе и в направлениях социальной политики.

А нет ещё ни в одном обществе идеальных судей, депутатов, чиновников и политиков, бизнесменов и журналистов. Единственный способ приближения к идеалу — через неподдельные дипломы о высшем образовании, свидетельства об опыте работы и общественную уверенность в том, что избранная во власть персона — точно не перепутает своё с общественным.

Но даже допустим, что нет ни взяток, ни подкупов. Зато налицо ситуации, в которых суд присяжных отменяет решение профессионального суда, основанное на долгой и кропотливой работе множества других профессионалов.

Ведь по здравой логике подобная ситуация должна бы означать неотвратимый процесс и над самими профессионалами, с целью выяснить, кто же допустил ошибку, по которой виновный оправдан по наитию временных присяжных, никакого участия не принимавших в расследовании по делу? И если — нет, то значит с идеей о желанной справедливости решили покончить.