Бесплатный фрагмент - Васька-удачник, или Астрология финансового благополучия

Вы держите в руках книгу известного российского астролога Виталиуса Василия Фариштовича, который много раз подтверждал свою квалификацию точными прогнозами на разных телеканалах и радиостанциях. Автор потратил много времени, изучая пыльные рукописи по астрологии, забытые временем. Бессонные ночи, просмотр тысячи карт, чтобы подтвердить и доработать древнюю технику по финансовому благополучию, которая вскользь описана в книге выдающего английского астролога XVII века Джона Миддлтона «Практическая астрология».

Книга будет полезна как тем, кто только вступил на путь изучения астрологии — первая часть подробно описывает азы астрологии, — так и тем, кто давно занимается нашей наукой — вторая часть раскрывает метод финансового благополучия.

Обращение
Уважаемый читатель!

Наша жизнь сродни зебре. Правда, черные полосы кажутся длиннее, чем белые.

Книгу по финансовому успеху, раскрывающую древний астрологический метод, я написал давно.

Перечитывая ее холодными зимними вечерами, я все-таки пришел к тому, что бросил ее в камин. Нет. У меня не было желания проверить, горят ли рукописи. Просто академический стиль письма навевал скуку и отбивал даже у меня желание дочитать до конца. Мои же знакомые начинали похрапывать после третьей страницы.

В один из дней, когда все мои мысли были сфокусированы на том, как донести информацию доступно и легко, я вспомнил прочитанную в детстве книгу английского писателя Марриета, в которой, как мне припоминается, автор указывал, что знания есть горькая пилюля и обволакивать ее нужно в сладкую оболочку, — или это сказано было не у него, но мысль что надо. Идея пришла неожиданно — сказка. Да, написать доступно и понятно можно в форме сказки.

Приглашаю Вас окунуться вместе со мной в удивительный мир одной деревни, где все происходило, и, дочитав до конца, Вы поймете, как можно добиться финансового благополучия и как Вам в этом поможет астрология.

Эта книга будет интересна как профессионалам, так и новичкам. Первая часть подробно поясняет азы астрологи, а вторая саму методику.

Предисловие

В стародавние времена в одной губернии было село известное. Называли его в честь царицы, или просто в голову кому так обозвать взбрело. В общем, старожилы не помнили, а молодежь не интересовалась.

Славилось оно не ремесленниками, которые делали удивительные и точеные фигурки из подручных вещей, хотя и такие были, и не обильными урожаями экзотических овощей и фруктов, хотя чего только там не выращивали, а знали это место по одному мужику, которому всегда в деньгах везло. Молва о нем за пределы края разлилась. За что ни возьмется, каким ремеслом ни займется, или продажей там чего, так больше всех зарабатывал. Сельчане недолюбливали его: чужой успех всегда глаза застит, но в душе каждый мечтал свою кровинушку в жены за него отдать да породниться с ним. Между собой именовали его Васькой-удачником, хотя себя он называл Феликсом, но не прижилась эта кличка: слово заморское, непонятное, да и кошатиной отдает.

Васька был нездешним — родом из соседнего села, но обжился, корнями оброс, так что все за своего считали. Иногда в споре могли вспомнить его нездешние корни, но редко такое бывало. Никто особо с ним не ссорился, просто завидовали его успеху и… Удачник странный мужик был, гулял по ночам с палкой, все в небо всматривался да в блокнот что-то записывал. А что там смотреть-то? Голову подними — темным-темно, только точки светлы, словно через сито на свет божий смотришь. Рассказывают, что отчий дом он в юности покинул и по заморским землям странствовал, с народом разным балакал да знаний у них набирался. Потом в родные края вернулся. Правду говорят, что земля кругла: в одну сторону пошел, а потом через другую все равно воротишься.

Поселок был небольшой, но и маленьким его не назовешь: изб 700 точно было, хотя кто их там считал?.. Жили автономно, все здесь имелось — и лекарь свой, он же и зубодер. Угрюмый мужик, с лицом, покрытым морщинами, с бровями, закрывающими глаза, худой, нервный, и холодом от него отдавало, так в народе и Кощеем прозвали. Больше напоминал шестигранник. Правда, в глаза ему такое никто не говорил — злопамятный был сильно. Вот поссорится кто сгоряча с Давыд Давыдычем, а потом приключится зубная золь, на полморды раздует, и бежит такой мужик к Кощею. Тот вид занятой делает, дескать, нет у меня на тебя времени, а мужик от боли корчится, в ногах ползает.

Посадит его мощь загробная на стул и клещами своими не спеша работает, что мужик жизнь свою от рождения вспоминает. Так что хоть и не любили Кощея в селе, но в глаза все улыбались, помнили, что во рту зубы имеются. Правда, мужик он был не злой, просто не любил много болтать и тратить почем зря эмоциональную силу, хотя страсть одну имел — любовь к расчетам. Вел перепись населения, общую бухгалтерию, был местным счетоводом. В общем, ему все нравилось, что в основе своей имело монотонную работу и стремление к порядку.

Не забыть еще и про полубабу-полумужика. Точнее, он с пестиком родился, но вел себя… весь напомаженный всегда, во всем чистом. Трудной работы избегал, но имел ремесло важное. Особенно бабы за это его любили — рисовал портреты, правда, сам он это дело называл «писать портреты», так Писуном его и прозвали. Нарисует тебя. Дает тебе карточку. Смотришь, а там красавец писаный, и лицом красив, и телом пригож, в общем, совсем на оригинал не походит.

В селе девок на выданье было много, что в какую избу ни зайди, так жениха ждут или ищут. Вот девки наши и любили портреты у него свои заказывать. Отсылали свои карточки принцам заморским — женихов так искали. Те на всех порах в село бежали за Василисами своими прекрасными. Как увидят… Кто в ногах был крепок, так убегал из села, что пятки сверкали, хотя девки наловчились — догонять женихов. Ну а кто послабее, пока опомнится, а там уже и детки пошли, и хозяйством обзавелся. Вот и дом родной. Своими становились, правда, говор был — понять трудно.

Галина Малхионовна из города приехала, детей уму-разуму учила. Пришлось не только школу сделать, но и по ее инициативе избу-читальню, чтобы каждый мог просвещаться. Селяне из города вместе с припасами книги тащили: читать их никто не собирался, так в сервант ставили для красоты и признака богатства. Вот наказ староста всем сделал, вернее, предложил — да кто с ним спорить будет? — собрать все книги в одной избе, чтобы каждый мог прийти и почитать, — и зорко следил, кто приходит, а кто мимо пройдет. Так что все читали.

А город был неподалеку. Мужики с утра до восхода солнца вставали, загружали повозки тем, что земля родила, и на рынок везли, а к вечеру, когда солнце начинало таять на горизонте, уже с тугими кошельками возвращались.

В селе производства отродясь не было, если мельницу не считать, которую в складчину построили: одному двору не одолеть, а с миру по нитке — и мельница для всех.

Так что жили в основном за счет сельского хозяйства. Сажали здесь ягоду разную: крыжовник, клубнику, ежевику и малину. Труд был нелегкий, хоть и плоды вкусные. Земля требовала к себе уважения, вот так с утра начинаешь ей кланяться и до вечера — то сорняки повыдергиваешь, то вокруг куста подрыхлишь. Вечером упадешь на землю и катаешься: кряхтишь от боли, сил нет разогнуться.

Правда, самое тяжелое — разбивать новый малинник. Земля в округе один суглинок, и приходится сначала траншеи копать вглубь на иванский локоть, и не забыть от дьявольского растения избавляться — камыша — сущий сорняк, рви не рви, а отростки дает даже на сгнивших и сорванных стеблях. Потом завозишь чернозем, берешь в лопату больше и кидаешь дальше, пока руки до земли не отвиснут.

В округе жирнозема своего нет, приходится закупать у соседей, а там сущие торгаши — цена растет как грибы после дождя. Вот так, пока посадишь ягоду, и потратишься, и изнеможешь. Зато при хорошем урожае в накладе никогда не будешь: сначала ягоду втридорога гонишь, а что не продал и что товарный вид стало терять, так на варенье и его на прилавок.

Для себя и картофель выращивали и капусту, а ягоду на продажу, еще земляничную кукурузу — любили ее сильно горожане, попкорн из нее вкусный и красивый получается.

В общем, народ был здесь работящий, ну, встречались некоторые, ходили от избы к избе христарадничали. Кто им каши даст, кто стакан молока, а они за это муть наводили — сплетнями делились. В общем, ссорили всех. Вот так мужики соберутся, отловят и в кровь поясняют, но надолго ли хватало — пар всем нужно выпустить, только повода искали. Народ их богемой называл. Видимо, от слов «бог» и «ем»: кто что подаст, день прошел — и слава богу.

Частенько селяне праздники устраивали, точнее, как хорошо поторгуют, так собираются всем селом и радуются до утра. Хоть и осень в ту пору была, да ночи еще жаркие, все ж на дворе бабье лето хозяйничало. Мужики из города припасы и восточные сладости везли. Бабы заранее столы накрывали: кто кулебяк напечет, кто каши сварит, кто соленья принесет — ели, ни в чем себе не отказывали.

Мужики же, переодевшись по-утиному, с пузатыми медовухами к столу ползли, ну, кто и покрепче нес.

Так в один из вечеров особенно Васька-удачник в хорошем расположении духа был — поторговал от души, не только свое продал, но еще и соседям помог, правда, не за просто так.

Выпили. Закусили. И народ к Ваське пристал, дескать, расскажи да покажи, в чем твой секрет и кому ты душу продал. Долго или нет так бы селяне его уламывали, да, видно, зеленый змей свое дело сделал — язык Ваське развязал.

Основы основ

Для нас, землян, — начал Васька, — если посмотреть на небо, все находится в движении, где мы в центре, но есть важные небесные тела, которые мы называем планетами, как говорили на земле Эллады, или странниками по-нашему, небесные странники. Видимы человеческому глазу всего семь таких скитальцев, и имена им: Луна, Меркурий, Венера, Солнце, Марс, Юпитер и Сатурн.

Неожиданно для всех речь Васьки прервалась гомерическим хохотом Галины Малхионовны. После того как она отсмеялась и вытерла сопли платком, писклявый голос учительницы ядовито бил сарказмом:

— Голубчик, что за мракобесие! Сейчас передовой век. Да, а вы в курсе, что ни Солнце, ни Луна планетами вообще никогда не были? Вообще-то Солнце — звезда, между прочим… А Луна — спутник Земли.

Сельчане уставились на удачника и ждали, чем он будет парировать, или все, что он говорил, чушь и насмешка над их чаяниями.

— Относительно светил. Поясняю, — начал Васька, — был один такой мужик в далекой стране Сезанна и пармезана, и родилась у него идея, что нужно одно от другого отсчитывать. Например, вот едет мужик в телеге, а вы стоите на дороге, значит, для вас он перемещается, а если вы в телеге, а кто-то хоть и стоит у дороги, то для вас он все равно в движении (относительно вас). Значит, нужно найти, от чего отталкиваться, а там и все посчитать можно. Для нас главное — видимое движение небесных тел вокруг нашей Земли, а не реальное. Понятно ли вам?

Галина Малхионовна фыркнула. Она не любила все, что не поддерживает ученый мир, и считала это пережитками, и неважно, на чем они основывались.

— Знаем мы этого мужика, — начала говорить Фурфур (так в шутку и за глаза кликали Малхионовну), — и звали его Рене Декарт. Не поверите, но даже в тех школах, в которых я училась, мы до полного помутнения рассудка чертили чертежи на декартовой системе координат. Я не раз изучила вдоль и поперек аналитическую геометрию. Про точки отсчета мне не сложно, и не надо со мной разговаривать как с неучем, не смущайтесь и называйте как положено: инерциальные системы отсчета. Общая и специальная теория относительности. Могу вам лекцию прямо здесь и сейчас прочесть, разъяснить вам темные и спорные места ОТО и выступить в защиту Эйнштейна. А то ведь общая теория относительности ныне ох как дебатируется, а меня, между прочим, приглашали еще только в прошлом году в «белокаменную» читать научные семинары, вести свой курс лекций по философии физики, но стены Кремля далеко… Хотя предложение еще в силе, и не по блату и знакомству. А просто по сумме впечатлений от бесед.

Чего там намурмурила Малхионовна не к месту будет сказано, да что только ночью на пьянь не приснится. Вот так всегда она: терминами разговаривала, то ли чтобы всем подчеркнуть, с каких интеллектуальных вершин она на них смотрит, то ли чтобы скрыть за непонятными словами непроходимую чащу ошибок. Плюнули все и стали ждать, когда Васька секретами успеха поделится. Уж больно хотелось поскорее схватить удачу за одно место.

— Ну вот, — начал Васька, — и, слава богу, сошлись на этом. Значит, для простоты называем все планетами, ибо для нас они небесные путники, и давайте немного расскажу про каждую.

Описание планет

— Самая далекая из них, — продолжил Васька, — видимая нашему глазу без приспособлений, есть Сатурн. В земле Эллады его именовали Хроносом, который в одной руке держал круг вечности, а в другой саму Смерть, видимо, так они хотели пояснить, что все меняется, и форма, и действие. Носители же Звезды Давида, величавого отца Времени, именовали Шебой, что значит семь на их языке и восходит от Ашеб — светила древних времен. А их толкователи изображали этого странника в виде посланника Кассиэля — гения мышления в астральном мире, т.е. уединенного отшельника. Древние индусы каждой планете приписывали набор чисел, и получался магический квадрат, который может активизировать путника, но как это сделать, я расскажу позже.

— Хотите добиться благосклонности Хроноса, — как бы вопрошал Васька, — то помните, что он любит среди драгоценных камней сапфир, циркон, дымчатый кварц, тигровый глаз, ястребиный глаз, сугилит, крокидолит, церуссит, иолит, окаменелое дерево, а цвета предпочитает только темных оттенков.

— Если рассматривать Сатурн в подзорную трубу, — загадочно продолжил удачник, — то он предстанет перед вами в виде маленького круга, который излучает тусклый свет сродни пламени гаснущей свечи во мраке. Это может навеять уныние, но широкое кольцо, которое обхватывает эту далекую планету, напоминает натянутую на голову шляпу. Эта удивительная форма поражает воображение и заставляет восхищаться.

— Айсоры, которых и след уже давно простыл, называли Сатурн Нисрохом, богом Времени, и рисовали, точнее, писали, — Васька подмигнул писуну и продолжил, — в виде орла в круге, а повелители слонов — изображали в виде двух змей в кольце, которые соединялись друг с другом посредством голов и хвостов, и называли это чудище Сани.

— Также величают его Фальсифером, Файноном, Фоцифером или Фэноном, — вполголоса продолжил Васька. По своей природе он сухой и холодный, т.е. земной, или меланхолический, и, как уже поняли, мужского рода и дневная планета. Некоторые вообще говорят, что Сатурн подобен Луне, над которой господствуют стихии, ибо изображением своим это показывает, и, словно ночная царица, может принимать и отображать свет Солнца. Знаки, в которых он владычествует — Козерог и Водолей, экзальтирует в Весах, а уж сильно зол в Овне, где в падении, да в Раке и Льве, где в изгнании. В мире считают его большим злом, потому что связан он с ограничениями, а в древних книгах сказано, что его обители бросают плохой взгляд на небесные дома светил, о которых речь пойдет позже. Хронос самый медленный из всех видимых небесных странников и полный оборот по небу он проходит за 29,5 лет (или около того) нашей жизни. Он одинок и очень серьезен, словами не любит разбрасываться, судачить — не его конек. Он аскетический, расчетливый и подозрительный, кислый и горький. Свободно чувствует себя в лесах да черных пещерах, среди развалин и кладбищ, правда, особую любовь питает и к официальным зданиям, где могут главы селений заседать да судьбу нашу с вами решать. Погода для него приятна облачная да мрачная, чтобы тучи темные да страшные низко сгущались на небе. Правит он субботой — это его день, особенно с первого по восьмой час. Помощник ему Марс, а Луна да Солнце от него нос свой воротят. Одиночество его стихия, а монотонная робота его страсть. Видимо, из-за его холодной и сухой природы, которая отвечает стихии земли.

— Прям Кощея Васька описал, — прилетела из толпы фраза от неизвестного отправителя.

Давыд Давыдыч только фыркнул. Обвел всех взглядом, как будто запоминая выражения лиц. От этого действия у каждого в душе что-то съежилось, потому что обрывки прошлого о совместном труде с Кощеем были неприятные и отдающие болью во рту.

— Этот небесный странник, соединяясь с другим небесным телом, — Васька сделал вид, что не услышал насмешек из толпы в сторону сухофрукта, и продолжил, — создает великие события в нашем подлунном мире.

— Обнимаются, что ли, так друг к другу подбежали и за ручки взялись, — смех с приступом кашля не давал возможности Галине Малхионовне выдавить из себя очередную порцию сарказма.

— Каждая планета, — словно и не услышав слов этой ехидны, продолжил Феликс, он же в народе именовался Васькой, — в нашем объемном мире имеет свои координаты, и если смотреть на небесных странников с Земли, то они могут соединяться в одной точке или смотреть друг на друга под разными углами, о которых я расскажу позже. Если Сатурн есть большое зло по природе своей, то ему в противовес дается большое добро, которое называется Юпитером. Древние говорят, что так к нему относятся потому, что он кидает хороший взор на обители светил. В телескопе Юпитер предстает в своем великолепии, и кажется, занимает все в округе, но вид его немного смешной, словно жирный кот, которого сжимают с головы до ног, и из-за этого он расходится вширь.

— И правы были потомки Каина, называя его Кечуа, — Васька смотрел с воодушевлением сквозь толпу, — что на их языке обозначает амбар, куда убирали все припасы и где они были в сохранности. Эта планета, которая дает изобилие и влечет постоянное расширение. Его природа теплая и влажная, как глоток воды для путника в пустыне. Она дневная, мужская и принадлежит Воздуху, или, как некоторые говорят, сангвиническая. Юпитер словно стихия, над которой господствует Луна. Другие древние народы называли этот небесный странник Мардуком, который был мудр, искусен во врачевании и заклинательной силе, восседал среди других богов на пьедестале и был «судьей богов», «владыкой богов» и даже «отцом богов». Еще они его называли Мулу-баббар, что на их языке обозначает «белая звезда». Народы, где холод и ветер хозяйничают, именовали его Тором (а по-нашему Громом), который защищал богов и людей от великанов и чудовищ. Эллины же называли Юпитер в честь бога Зевса или Фаэтоном, именем небесного отца всех вещей. Он отвечает за основы правопорядка, ибо закон и суд вершит через совесть — никак иначе, как блюститель законности. Маги же именовали его небесным Захариэлем — духом бескорыстия и беспристрастия. У Юпитера тоже есть свой ключ из цифр, и, зная его, можно небесного странника сделать помощником в нужных делах. Юпитер любит драгоценные камни, как аметист, сапфир, изумруд, мрамор, топаз, ларимар, молдавит, дюмортьерит, касситерит — цвета сплошь пурпурные и синие. Снадобья, отваренные из его любимых трав, также помогают человеку. Для каждой планеты они свои, для Кечуа — это гвоздика, клубника, лен, фиалка, крыжовник. Полный оборот он проходит за 12 лет, и знаки его — Рыбы и Стрелец, а в Раке он счастлив. Близнецы же, Дева и Козерог его сильно огорчают. День недели ему отдан четверг, помощником ему может быть сильная Венера в карте, а врагом — Меркурий. Говорят даже, что все, к чему Юпитер притронется или на что бросит добрый взгляд, расти начинает, так цены ползут вверх на специальных ярмарках, где все продают и покупают товары, не видя: сначала платят, а потом они к ним приходят и называют это место биржей.

— Пора двигаться дальше относительно звезды магов, — продолжил Васька после выпитого стакана морса, уж больно в горле пересохло от монотонного рассказа.

— Еще и магию сюда приплели, — задыхаясь от смеха, корчилась Галина Малхионовна, — теперь понятно, что за чушь вы несете, сударь, а я-то по глупости уши развесила.

— Звезда магов, или еще ее называют халдейской, не есть какой-либо магический артефакт, — Васька говорил спокойно, словно и не видел, что Фурфур над ним подтрунивает и корчит дурацкие гримасы, — а простое расположение планет в порядке возрастания их скоростей в одном направлении и уменьшения их в противоположном: Сатурн, Юпитер, Марс, Солнце, Венера, Меркурий, Луна, Сатурн и т. д. по кругу. Великий Низами красиво описал в поэме звезду магов:

«Семь дворцов Бахрам увидел, словно семь планет. В соответствии планетам у дворцов был цвет. И во всем Шида премудрый дал отличья им
В соответствии великим поясам земным. Первый купол, что Кейвану зодчий посвятил, Камнем черным, словно мускус, облицован был. Тот, который был отмечен знаком Муштари, Весь сандаловым снаружи был и изнутри. А дворец, что был Бахрамом красным озарен, Розовел порфиром, красен был в основе он. Тот, в котором зодчий знаки солнца усмотрел, Ярко-желтым был, как солнце, золотом горел. Ну, а купол, чьим уделом был венец Зухры, Мрамором лучился белым, как венец Зухры. Тот же, чьею был защитой в небе Утарид, Бирюзой горел, как в небе Утарид горит. А построенный под знаком молодой Луны, Зелен был, как счастье шаха, как наряд весны. Так воздвиг Шида для шаха славных семь дворцов, Семь цветных, как семь планетных в мире поясов»

Писун с воодушевлением чертил какие-то линии, планеты и дни недели, никак саму звезду магов, о которой Васька ему образно рассказал.

— Планета Марс, — продолжил Васька, — о которой спорят ученые мужи, была ли там жизнь или нет. А называем мы ее в честь бога людей, город которых находился на семи холмах, а именовали их латинянами, или римлянами. В городе же великого шума, где все языки смешались, эту планету называли Нергал — именем бога подземного царства. В красноватом цвете планеты люди видели кровь, которую они проливали в многочисленных военных походах. К тому же, как и у мифологического бога, у планеты имеются два спутника, сопровождающие его в битвах — Фобос и Деймос, Страх и Ужас. О них древние астрономы летающего острова Лапута рассказывали, потому что первые их и увидели. В индуистских сказаниях планета называлась в честь бога Мангала, который родился от капель пота Шивы. Еще ему есть имена Градивус, Арес, Маворс и Пироис. Марс по своей природе горяч и сух (что отвечает за стихию огня), и поэтому холерик. Это планета мужская и ночная. Полный оборот делает за 23 месяца. Везде, где ржут, жгут, рубят да стругают — его место, ибо огонь он очень любит, а агрессивная его природа всегда готова что-то помять. Так что во всех драчунов вселяется Марс и правит там. Уж если села ссорятся или, не дай бог, народы, это проказник Марс старается. Красная планета — огненная часть зодиакального знака Овна, действующего на Солнце, и, видимо, потом древние мудрецы видели в нем ангела Самаэля. Цвета ему нравятся красные и желтые, иногда шафранового оттенка. А травы предпочитает определенные: боярышник, каштан, крапива, чеснок — в общем, все травы и растения, имеющие холерическое начало. Камни любит такие, как свинец красный, ямша, кровавник, аметист разноцветный да магнетик.

— Сухость не умеет образовывать связи, — пояснял удачник, — и делает все сама. Это борец, воин, он немного агрессивен, напорист, бросается в омут с головой. Это автор ссор, борьбы и спора, вечный затейник. Из-за своей горячности неподвластен рассудку: легче ему начать действовать кулаками, чем головой. Все, кто раньше шли на вы или стенка на стенку, ему кланялись и просили и силы, и смелости. Видимо, потому он такой неутомимый драчун и гроза села, какие и у нас есть, что обители его домов смотрят косо на обители светил, но позже поясню, — махнул рукой Васька, услышав ропот в толпе сидящих теней.

— Теперь пора пришла поговорить о Солнце, правильно ли я указываю от средней скорости планет, — то ли с насмешкой, то ли серьезно говорила учительница. Да кто там разберет, но всем был Васькин рассказ интересен.

— Не поспоришь, — начал Васька, — Фичино как-то сказал, что ничто более, чем свет, не напоминает природу Блага, а свет исходит от Солнца, и потому оно описывает Бога.

Тени от костра явно зевали, и им было скучно узнавать, что там говорил какой-то макаронник.

— Древние эллины, — вздохнув, продолжил Васька, — даже воспели его в виде колесницы Гелиоса, которая каждое утро устремляется в небо, чтобы на Землю проливались лучи света, и даже великий Зевс ему не указ. Правда, имен у Солнца много: сколько народов, столько и кличек. Вспомним некоторые из них: в Египте звали Осирис, в Индии — Кришна, в Персии — Ормузд, а народ Соломона — Ашагед, что переводится как «огонь очень благодетельный», а еще его называли Солом, Илиосом, Пеаном, Фебом, Титаном, Диспитером — в общем, имен у него… всех и не упомнишь. Полный цикл дневного светила один наш год. Конечно, это не оно танцует вокруг нас, но, как я уже говорил, для нас главное — видимое движение, где наша планета центр, и Декарт нам в помощь. Как вы понимаете, Солнце состоит из тепла и сухости, что делает его мужской планетой и дневной, отвечающей за все важное, царственное, великое, как лев в джунглях или орел в небе. Маги в Солнце видели образ великого Архангела Михаила — победителя Сатаны. Солнце есть источник всего, но попасть в его немилость сродни смерти. Управляет оно воскресеньем, и красят его желтые и золотые цвета, правда, и от красных он не откажется или от пурпурных. Из трав не прочь отведать мелиссу, ячмень, алоэ, шафран или уж корицу, мускус и имбирь. К камням относится бережно, если это янтарь, карбункул, адамант и гиацинт. Говорят даже, что наши торговые дела подчинены движению этого светила.

— Вы хотите, видимо, рассказать о влиянии циклов активности Солнца на все живое, в том числе на социально-исторические процессы — теорию Чижевского, — решила уточнить учительница. Удачник в этот раз как-то по мягкому посмотрел на нее, любил он людей умных, хоть и некоторые из них вредные чересчур.

— Пришла пора поговорить о нижних планетах, — плавным голосом начал Феликс, — ибо до этого мы рассуждали только о верхних. И первая из них красавица Венера, древняя богиня любви, плодородия и вечной весны, которая Люцифером видна задолго до восхода Солнца, или Гесперусом, когда она появляется после захода светила. Древние эллины изображали ее в виде Афродиты с рогами на голове.

— «Баба с рогами», — гомерический хохот от фразы пронесся над толпой.

— На «бабу с рогами» похожа другая планета, самое удивительное, — продолжил Васька, — что Венера состоит из таких первоэлементов, как холод и влага, и по природе своей является женской планетой, принадлежит к водной стихии, или, как говорят некоторые, флегматична. Она нежная, плодородная, чувствительная, способна к сотрудничеству, и раньше люди просили у нее любви, брака и детей. Имен у нее предостаточно, и вот только некоторые из них: Эрицина, Цицера, Фосфорос. Маги в ней видели Анаэля — князя невидимого света. В одном знаке она может задерживаться до 26 дней. Говорят про нее много, как и про любую красавицу, а Уолтер Брессерт с пеной у рта когда-то доказывал, что с Венерой связан трехнедельный торговый цикл драгоценными металлами от его минимума до максимума. Вот и думай что хочешь, а связь есть, да еще какая. Ей приятны цвета: белый, зеленый, розовый — самое главное, чтобы они были мягкими. А из камней предпочитает хризоколлу, диоптаз, малахит, азурит, нефрит, жадеит, небесно-голубой сапфир, розовый кварц, авантюрин, актинолит, тулит, алебастр, празем, коралл, амазонит, изумруд, александрит и многие другие. Ее день недели пятница. Приятны ей напитки из сладких яблок и апельсинов, инжира, мелиссы и миндаля, изюма, абрикосов, ладана и слив.

— А зачем нам все это знать? — холодным кинжалом фраза разрезала речь Васьки.

— Не зная планеты, их свойства и влияния… вы не сможете узнать, как улучшить ваше благосостояние, — холодно и спокойно на одном дыхании ответил Васька, — великий Аристотель считал, что все в мире состоит из четырех первоэлементов: влаги и сухости, тепла и холода. Тепло давало движение, холод сдерживал, и потому они мужской природы, ибо прикладывают силу с разными знаками, а влага склеивала все, связывала, как общение людей; сухость же, наоборот, никого рядом не хотела видеть, и сил тут прикладывать не нужно, и поэтому они женские. Вот эти первоэлементы, объединяясь попарно, и создают известные нам стихии: огонь из тепла и сухости, и потому ему никто не нужен — все сам. Вода, наоборот, на себя не любит брать ответственности, и любой шаг делает только совместно с кем-то, потому что состоит из влаги и холода. Воздух состоит из влаги и тепла и умеет он рождать идеи и зажигать людей на подвиги. Земля же предпочитает быть в тени и состоит из сухости и холода. Эти стихии — все равно что четыре реки, которые в начале объединения орошали рай: Фисон, который кормил землю Хавила, Геон обтекал землю Куш, Тигр, который протекал перед Ассирией, и Ефрат.

— А теперь поговорим о посланнике богов, — начал, после небольшого перерыва Васька, заодно кто горло промочил сладким да жгучим напитком, кто брюхо набил тем, что на столе лежало. В общем, народ был готов к продолжению рассказа, — Меркурии.