Бесплатный фрагмент - В воздухе пахнет грозой

Владимир Вадимович Резцов родился в 1954 г. в городе Скопине Рязанской области. С 1960 г. живёт в Туле. Окончил 14-ю тульскую школу, а затем Тульский государственный педагогический институт, факультет иностранных языков. Работал в школе, служил в советской милиции участковым инспектором по делам несовершеннолетних. 27 лет был тренером по шахматам в ДЮСШ№4 г. Тулы. Двое из его учеников стали международными гроссмейстерами. С 2008 по 2019 гг. заведующий отделом поэзии ордена Г. Р. Державина литературно-художественного и публицистического журнала «Приокские зори». Член Московской городской организации Союза писателей-переводчиков при СП писателей России.

---

---

ПЕРЕВОДЫ

ПЕРЕВОДЫ С АНГЛИЙСКОГО

Роберт Лью́ис Сти́венсон (13 ноября 1850 — 3 декабря 1894) — замечательный английский писатель, по происхождению — шотландец, автор всемирно известных приключенческих романов и повестей, среди которых наиболее известны и значительны — «Остров сокровищ», «Чёрная стрела», «Похищенный». Стивенсон известен также как поэт (сборники «Детский сад стихов» 1885, «Баллады» 1890; в России пользуется большой популярностью баллада «Вересковый мед» в переводе С. Маршака), эссеист и публицист. Крупнейший представитель английского неоромантизма.

ГОРОД ИЗ КУБИКОВ

Что б я построить из кубиков мог?

Крепости, храмы, дворец или док.

Пусть за окном серый дождик пошёл,

Дома я строю, и мне хорошо!

Горы — диван, морем будет ковёр.

Город воздвигну у моря и гор!

Мельница, церковь, дворец в стороне,

В гавани судно стоит на волне.

Чуден дворец, обнесённый стеной!

Купол ему я приделал большой;

К берегу моря ступеньки ведут,

Там корабли по заливу плывут.

Этот плывёт, тот причалить готов,

Вслушайтесь в песню лихих моряков!

А на ступеньках дворца — короли:

Видно, с подарками в гости пришли!

Вот и конец наступает игре!

Кубики я разбросал на ковре.

Кубик за кубиком лёг на ковёр.

Где теперь город у моря и гор?

Снова, как прежде, от дома вдали

Вижу я церковь, дворец, корабли…

Сколько б ни жил я, и где б мне ни жить,

Тот город из кубиков мне не забыть.

Перевод 1974 г.

---

ОДИНОКАЯ ЧАЙКА

Покинув грохочущий берег,

Где рыбу она добывает,

Зачем над далёким садом

Чайка морская летает?

Нет для неё здесь рыбы:

Здесь поле, а в поле пшеница;

Здесь кроны листвой что-то шепчут.

Домой возвращайся, птица!

Хрустальны речные воды

Среди тростника и кустов;

Это приют не для чайки,

А для ворон и дроздов.

Жалко заблудшую птицу!

Жаль моряка на суше!

Пусть в океан он вернётся,

Там пусть останется лучше!

Над морем и скалами с криком

Проносятся белые стаи;

Здесь, где вороны и розы,

Зачем эта чайка летает?

Перевод 1974 — 2002 гг.

ПОХОДНАЯ ПЕСНЯ

Веселей дуди в гребёнку!

Мы идём в поход!

Вилли заломил шапчонку,

Джонни в бубен бьёт.

Мэри Джейн за командира,

Питер позади;

Каждый гренадер, задира,

Мужество в груди!

В ногу, друзья, победа с нами,

Грозен марш-бросок;

А на палке вьётся знамя —

Носовой платок!

Полководец Джейн, довольно,

Славный кончен бой!

За селом команда «вольно»,

И айда домой!

Перевод 2002 г.

---

ДОЖДЬ

Куда ни глянь — повсюду дождь:

Над лесом, на полях.

Зонты он поливает здесь,

А корабли — в морях.

Перевод 2002 г.

---

Томас Гуд (23 мая 1799 — 3 мая 1845) — английский поэт. Родился в семье книгопродавца-издателя. Писать начал рано. Известен стал благодаря своим юмористическим и сатирическим стихам, писал также новеллы и романы. Гуд был бы давно забыт, как и многие из поэтов его времени, если бы к концу своего творческого пути он не обратился к социальной лирике. Социальная лирика Гуда, далекая от революционной борьбы, все же являлась протестом, хотя и слабым, против существовавшего порядка вещей и способствовала обострению классовой борьбы.

ЛЖЕ-ДРУГУ

Ладони встретились, но только не сердца.

Ладоням нашим больше не встречаться.

И если уж друзьями были мы,

Друзьями нам не суждено остаться.

Я знаю лишь, что я тебя любил;

Я знаю, что напрасно, может статься:

Ладони встретились, но только не сердца,

Ладоням нашим больше не встречаться.

Перевод 2002 г.

---

Джон Мейзфилд (1 июня 1878 — 12 мая 1967) — английский поэт, писатель, журналист. С 1930 поэт-лауреат. Известен также фантастическими романами для детей: «Люди полуночи» и «Ящик наслаждений».

В юном возрасте нанялся на флот и моряком отправился в Америку. В 1897 году вернулся в Англию и стал заниматься журналистикой. Выпустил несколько стихотворных сборников о жизни моряков.

Мейзфилд написал несколько пьес, исторических драм и автобиографических книг о писательском мастерстве. Известны также его критические очерки о творчестве Шекспира и Чосера.

МОРСКАЯ ЛИХОРАДКА

Я должен снова уйти в моря,

В пустынное царство воды.

И всё, что мне надо, — большой корабль

И свет путеводной звезды;

И паруса трепет, и песня ветров,

И чтоб был надёжен штурвал,

Чтоб серый туман над гладью морской,

Чтоб серый рассвет вставал.

Я должен снова уйти в моря,

В дорогу позвал прилив.

И зов этот ясен, и дик этот зов,

Могу ли отвергнуть призыв?

И всё, что мне надо, — ветреный день,

Лазурь с облаков белизной;

И прямо в лицо водяная пыль,

Крик чайки над пенной волной.

Я должен снова уйти в моря,

Где жизнью бродяги живёшь,

Дорогою чаек, дорогой китов,

Где ветер, как острый нож.

И всё, что мне надо, — язык без костей —

Товарищ весёлый, лихой;

И крепкий сон, и сладкие сны,

Когда после вахты отбой.

Перевод 2002 г.

Роулд Дал (13 сентября 1916 — 23 ноября 1990), английский писатель, автор романов и коротких рассказов, сценарист, родился в Уэльсе в семье выходцев из Норвегии. После службы в Королевских ВВС во время Второй Мировой войны, где Р. Дал был лётчиком-истребителем, он снискал известность своими произведениями для детей и взрослых и стал одним из самых читаемых авторов в мире. Его короткие рассказы отличаются неожиданными концовками, а детские книги — грубоватым, а иногда чёрным юмором. В число его самых популярных книг входят «Чарли и шоколадная фабрика», «Джеймс и гигантский персик», «Матильда», «Ведьмы» и др.

---

ЗОЛУШКА

Как, эта сказка вам уже известна?

А вот и нет! Вам будет интересно

Узнать, что в сказке было всё страшней,

И пролилось немало крови в ней.

Всем ведомая версия слащава

И хороша для малых деток, право.

Она правдива разве что в одном:

Когда уже стемнело всё кругом,

Напялив украшения, Сестрицы

Отправились на Бал повеселиться.

Уродкам этим — Королевский Бал.

А Золушка? Та заперта в подвал;

Она сидит там в страхе и тревоге,

И крысы ей покусывают ноги.

Она кричит, бедняжка: «Караул!»

И этот выкрик Фею приманул.

Волшебница явилась, вся в сиянье:

«Да-да, дитя моё, я вся вниманье.

Ну, что случилось? Говори скорей!

Надеюсь, всё в порядке? Всё о’кей?»

«Ты что, ослепла?! — Золушка вскричала.

— Мне плохо так, как в жизни не бывало!»

И, кулаком хвативши о косяк,

Она вопит: «Всё наперекосяк!

Сестрицы во Дворце, там Дискотека,

И может статься, встретят человека…

Я тоже человек! Хочу на Бал!

Чтоб на меня прекрасный Принц запал,

Хочу колготки, платье, брошь, серёжки,

Серебряные туфельки на ножки!

Но туфелек чтоб две, а не одну!»

«Остынь! — сказала Фея. — Ну и ну!»

Вот палочки волшебной мановенье,

И Золушка тотчас, в одно мгновенье,

Уже танцует с Принцем во Дворце,

К нему прижавшись страстно. И в лице

Сестрицы изменились, задрожали,

Как этакое диво увидали.

Могучий Принц так сильно разомлел,

Что с Золушкой не сразу осмелел,

Но в полночь захотелось целоваться.

Она вскричала: «Блин! Пора смываться!»

Он закричал: «О нет! Увы!» и — хвать

Её за платье, чтобы удержать.

«Пусти меня!» Но Принц был очень хваток,

Порвалось платье аж до самых пяток.

В одних колготках, не жалея ног,

Она бежала, кинув башмачок.

Принц на него, как коршун, налетает

И к бьющемуся сердцу прижимает:

«О, та, которой туфля подойдёт,

Со мною завтра к алтарю пойдёт!

Я в городе любую дверь открою!

Клянусь, её найду! Всё перерою!»

Принц был горяч, но и рассеян был:

На бочке с пивом туфельку забыл.

Одна из двух Сестёр, та, что корява,

Вся в волдырях, соплива и прыщава,

Подкралась; то, что делал ювелир,

Похитила и бросила в сортир.

А вместо туфли, будто так и было,

Свой левый тапок скромно положила.

Ну, что я говорил? Лихой сюжет?

И сходит счастье Золушки на нет.

Наутро — чуть заря, едва светает,

Принц в поисках. Волненье нарастает.

Чей этот безразмерный тапок? В нём

Недолго заблудиться ясным днём.

А изнутри кислятиной разило:

Владелица с рожденья ног не мыла!

Толпа девиц с мечтой Принцессой стать

Сбежалась этот тапок примерять,

Но впору он прыщавой и сопливой.

Принц побледнел: «Нет! Та была красивой!»

«Нет, да! Мне тапок в самый раз — опля!

И буду я невесткой Короля!»

«Ну, я пошёл, — Принц буркнул, — до свиданья…»

«Так не пойдёт! А как же обещанье?

Ты клятву дал! Назад дороги нет!»

«Башку ей с плеч!» — Принц зарычал в ответ.

Через одно мгновенье казнь свершилась,

И голова прыщавой покатилась.

Принц улыбнулся. Это он любил.

«А так она красивей!» — пошутил.

Сестра вторая, малость попригоже,

«Попробую, — кричит, — примерить тоже!»

«Попробуй-ка вот этого сперва!» —

Принц заорал. И мигом голова,

Его мечом снесённая, упала

И по полу ядром загрохотала.

И двух голов зловещий перестук

Дошёл до героини нашей вдруг.

Она на кухне чистила картошку,

И грохот отвлекал её немножко.

Она вошла, и брови поднялись:

«Что за наезд?!» Принц заревел: «Заткнись!!!»

«И это мой любимый?! Боже правый!

Он головы всем рубит для забавы…»

Разбито сердце. Плачь, бедняжка, плачь!

Как можно замуж, если муж палач?..

Принц бросил ей: «Ты что ещё за шмара?

Отведать хочешь моего удара?

Рвань! Грязная кухарка! Где мой меч?

Отсечь ей репу! Репу ей отсечь!»

Здесь появилась Фея, вся в сиянье.

Она сказала: «Золушка, вниманье!

Проси что хочешь, — всё исполню вмиг!»

И палочкой волшебной — вжик и вжик!

Ответила ей Золушка: «О, Фея!

На этот раз я буду поумнее.

Не надо Принцев, злата с серебром,

Сыта по горло этим я добром!

Приличному хочу я человеку

Женою стать и жить в любви до веку!»

И в белом платье с дюжим молодцом

Красавица стояла под венцом.

Был парень тот кондитером что надо

И мастером по части мармелада.

Их дом был полной чашей, как дворец,

И счастлив счастьем любящих сердец.

Перевод 2001 г.

---

ПЕРЕВОД С КИТАЙСКОГО

Родился 30 октября 1981 г. в семье рабочего и учительницы в единственном в Китае Городе-Герое Наньчан, расположенном в провинции Цзянси на юге страны. Поэзией увлекается с детства. Пишет стихи на родном китайском и русском языках. Чжао Хуань говорит: «Стихи — это разговор от души. Мне кажется, что у природы мы учимся мудрости, а окружающие нас люди дают нам возможность её воплощения в жизнь. Так мы обретаем душу свою».

ПОСЛЕ ТОГО, КАК ТЫ УШЛА

Горячую любовь к тебе питая

Там, в самой глубине души моей,

От этой же любви я отрекался,

Чтоб жизни смысл постичь и обрести.

Отчаянье и горечь сожалений

Теперь мои попутчики земные.

Но было бы страшнее во стократ

Тебя из глубины души исторгнуть.

***

Я спрашиваю часто сам себя:

«А без неё мне дальше жить возможно ль?»

На безграничном жизненном пространстве,

Скитаясь пилигримом вширь и вдаль,

Я вряд ли обрету мечту заветней,

Смогу себе представить выше смысл

И выше этой жизненную ценность.

Как некий слабый луч во тьме кромешной,

Что светит путеводною звездой,

Прозрение: тебя люблю я больше,

Чем существо любое в этом мире,

И страх тебя утратить навсегда

Сильней, чем страх чего-то испугаться.

***

Замедленно струится в жилах кровь,

Уходит жизнь из молодого тела.

В печально-одиноком прозябанье

Бессмысленность, бесплодные мечты…

Я потерял твою любовь, отчизну,

Но чувствую: ты всё ж в душе моей.

Как покушусь я на чужое счастье?

Теперь свой принц, свой рай есть у тебя,

А я — я стал безбрежною печалью,

Терзанием пожизненным я стал.

Довольно ли ста лет таких терзаний

Лишь для того, чтоб через сотню лет

Я стал перед твоей могилой скорбной

И прошептал: «Я так тебя люблю,

Как только человек любить умеет…»

Перевод 2009 г.

---

ПЕРЕВОД С УКРАИНСКОГО

Виталий Ефимович Кучинский (16 ноября 1939, д. Камень Гремяченского р-на Черниговской области УССР — 28 июня 2020, г. Калининград). Сверхсрочно служил в Советской Армии, из которой вышел на пенсию в чине прапорщика. Публиковался в журнале «Перець» и других украинских изданиях. Защитник Советской власти, участвовавший в обороне Верховного совета РСФСР 1 — 4 октября 1993 года.

---

КОЛЫБЕЛЬНАЯ

Спи, мой малюсенький, баю-баю!

Больше я песен тебе не спою.

Месяц в окошко глядит золотой…

Вот… покидаю я мамку с тобой…

Денег давать вам не буду: нема!

Их заработает мама сама.

Деток полно и от мамок других, —

Чем же, сынок, ты особенней их?

Так оставайся и умником будь,

Папку родного, смотри, не забудь!

Лет через двадцать вернусь я домой,

Чтоб приглядел ты, сыночек, за мной,

Чтоб обеспечил ты старость мою…

Спи, мой малюсенький, баю-баю!

Перевод 2016 г.

---

ПЕРЕВОДЫ С ГРУЗИНСКОГО

Иосиф Виссарионович Джугашвили (21 декабря 1879 — 5 марта 1953) родился в бедной грузинской семье в городе Гори Тифлисской губернии Российской империи.

Во время учебы в Тифлисской духовной семинарии (1895—1896 гг.) одним из наиболее сильных увлечений юного Иосифа было поэтическое творчество. В этот период им написаны — на грузинском языке — шесть стихотворений (опубликованных). Первые же стихи Иосифа понравились лучшему поэту Грузии того времени Илье Чавчавадзе, редактору наиболее значительной грузинской газеты «Иверия». В 1895 г. здесь были напечатаны пять стихотворений Иосифа Джугашвили. Одно из них — «Утро» — было включено в литературную хрестоматию для грузинских школ. В 1996 г. в газете «Квали» было опубликовано стихотворение «Старец Ниника».

Илья Чавчавадзе убеждал Иосифа продолжать занятия поэзией, но юноша выбрал революцию и в дальнейшем в течение 30 лет возглавлял Советское государство под грозным для врагов трудового Народа именем Иосиф Сталин.

ЛУНЕ

Ты, как всегда, в серебряном сиянье

Без устали над сумрачной землёй

Плыви, пронзая тучи мирозданья

И разгони туман и мрак густой.

Ты над Казбеком с нежною улыбкой,

Его снега и льдины под тобой,

Склонись, как мать склоняется над зыбкой,

И тихо колыбельную пропой.

Ты знаешь твёрдо: трудник или воин,

Кто в прах повержен был и угнетен,

Ещё Мтацминды будет удостоен,

И пусть надеждой будет окрылён!

Ты в черном небе — и светлее стало.

Сияй, лучами бледными — играй

И светом ровным, словно покрывало,

С любовью озари мой отчий край!

Тебе я сердце с трепетом открою

И руку протяну, — мне не до сна,

Когда в ночи в душевном непокое

Тебя я вижу, светлая луна.

---

* * *

(РАФАЭЛУ ЭРИСТАВИ)

Когда несчастных тружеников доля

Тебя, певец, так тронула до слёз,

Немало горя, мук, жестокой боли

Тебе с тех пор увидеть довелось.

Когда, величьем Родины взволнован,

Ты трепетал от ликованья весь,

Твои звучали песни так, что словно

Их пели людям ангелы с небес.

Когда, своей отчизной вдохновлённый,

К заветным струнам прикасался ты,

То с пылкостью, как юноша влюблённый,

Вверял ей сокровенные мечты.

Твоя любовь к народу негасима,

И крепче этих уз на свете нет;

И в гордом сердце каждого грузина

Тебе воздвигнут памятник, поэт!

Великий труд певца своей отчизны

Обязана награда увенчать:

Пустило слово корни новой жизни,

Приспело время жатву пожинать.

Недаром сам народ тебя прославил;

Тебе перешагнуть рубеж веков.

И пусть страна подобных Эристави

Ещё немало вырастит сынов!

---

* * *

Ходил он от дома к дому,

Стоял у чужих дверей

Со старым пандури из дуба

И с песней нехитрой своей.

А в песне его звучала,

Как солнечный свет чиста,

От Бога великая правда,

Орлиных высот мечта.

Он песней заставил забиться

Вдруг ставшие камнем сердца;

Будил в людях совесть и разум,

Дремавший во тьме без конца.

Но вместо слов благодарных,

Какие певцу говорят,

В чашу с вином изгою

Собратья подсыпали яд:

«Пей, осуши, проклятый,

До дна эту чашу! До дна!

Чужая твоя нам песня,

И правда нам не нужна!»

---

* * *

Когда луна своим сияньем

В ночь озаряет мир земной,

И тусклый свет за дальней гранью

Мерцает бледной синевой;

Когда средь рощи безмятежной

Бушуют трели соловья,

И саламури голос нежный

Звучит, восторга не тая;

Коль вновь, замолкнув на мгновенье,

Бьют родники из-под небес,

И ветра лёгким дуновеньем

Разбужен ночью темный лес;

Коль, тьмой кромешной истомлённый,

Вернёшься в скорбный край родной

И в полном мраке, изумлённый,

Узришь луч солнца золотой, —

Тогда с души прогонит тучи

И мрак, который в ней царит,

Надежда силою могучей

И к жизни сердце возродит.

Да воспарит душа поэта,

Ведь сердце бьётся неспроста:

Я верю, что надежда эта

Сильна, божественна, чиста!

---

УТРО

Раскрылся розовый бутон,

Прильнув к фиалке голубой,

И под весёлым ветерком

Клонились ландыши с травой.

Пел жаворонок, из полей

Взвиваясь выше облаков,

А сладкозвучный соловей

Так заливался из кустов:

«Мы славу Грузии поем!

Да будет мир в родном краю!

Учитесь, дети, и трудом

Восславьте Родину свою!»

---

СТАРЕЦ НИНИКА

Как состарился Ниника!

Он, побитый сединой,

Весь согнулся, погляди-ка,

Стал беспомощный такой.

То-то горе! А ведь было:

Был могучим хлебороб,

По полям гуляла сила,

Серп сверкал, валился сноп.

По стерне он, враг безделья,

Утирая пот, шагал,

И лихой огонь веселья

На младом лице пылал.

А теперь не ходят ноги, —

Время гнёт и не щадит;

Старец дряхлый и убогий

Дома с внуками сидит.

Но как с поля донесётся

Песня — гимн людей труда,

Сердце юное забьётся

У Ниники, как тогда.

Он, на палку опираясь,

Выйдет, внуками любим,

И, весельем загораясь,

Улыбнется молодым.

Переводы 2009 г.

---

ГРАЖДАНСКАЯ ЛИРИКА

ПЕСНЯ ВЬЕТНАМСКИХ ПАРТИЗАН

Солнце ярко на небе светит нам.

Мы идём по долинам и лесам.

Ищут цель автоматы.

Мы свободы солдаты,

Мы свободу несём тебе, Вьетнам!

Седой наш Вьетнам!

Смерть повсюду мы несём врагам.

На борьбу вставай!

Древний гордый край

Весь очистим мы от мин.

Пронесём мы знамёна

По проспектам Сайгона!

С нами в сердце товарищ Хо Ши Мин!

Май, 1975 г., г. Тула

---

АВТОДОРОЖНОЕ

Полотно дороги вьётся…

Отчего так сердце бьётся?

Что навстречу там, вдали,

Вырастает из земли?

Волк взбесившийся? Шишига?

Полоумный поп-расстрига?

Иль полуночная жуть

Вроде Дракулы? Отнюдь!

Это, злой и в стельку пьяный,

Машет жезлом мент поганый,

На груди жетон «ГАИ»!..

Слава Господу… Свои…

Июль 1999 г., Тула

---

ВЗГЛЯД РУССКОГО МУЖИКА

НА ГЛОБАЛЬНУЮ ПРОБЛЕМУ

ИСЛАМСКОГО ТЕРРОРИЗМА

(Невыдуманный монолог в вечернем трамвае)

Однажды вечером в октябре 2001 года я возвращался домой на трамвае и услышал, как сидевший в конце салона изрядно подвыпивший мужчина лет сорока в рабочей одежде и замызганных сапогах, ни к кому не обращаясь, с возмущением, на чём свет стоит, крыл террористов из «Аль-Каиды», которые 11 сентября протаранили самолётом башни-близнецы в Нью-Йорке. Меня заинтересовал ход его мыслей. Позабавило то, что он почему-то считал, что Усама и Бен-Ладен — это два разных человека…

Планету ввергнув в ад террора,

Два бородатых мухомора,

Два отморозка от ислама

Хмыри Бен-Ладен и Усама

Хотят, чтоб именем Аллаха

Все люди писались от страха.

Уже Америка в тревоге:

Ведь «Аль-Каеда» на пороге,

И подсылает психов, чтобы

В Нью-Йорке рушить небоскрёбы,

Козёл и сукин сын Бен-Ладен,

Будь он сто тысяч раз неладен!

В ужасной панике Европа,

Как в ожидании потопа:

По почте рассылает прямо

Всем по квартирам смерть Усама!

Грозят кресту два злобных гада

Зелёным знаменем джихада.

Но русских — чёрт не запугает!

Кто девок любит и киряет,

Кто водку глушит вдохновенно,

Тому и море поколенно.

На льду мы немцев одолели;

Мамай хлебал уху у ели,

Да подавился возле Дона;

Француз у нас просил пардона…

С фашистом стенкой шли на стенку…

И потоптали… Гитлеренко…

Как только… грамм по двести… вмажем…

Зимовье раков всем покажем…

И с отмороженными сладим…

Мы по усам им… забенладим…

31 октября 2001 г. 12:53 Тула