Бесплатный фрагмент - В поисках утраченной памяти

— Зиёд ака, сколько вы на бюллетене пробыли? — спросил Олим, усаживая наставника в кресло.

Вопрос, кажется, не пришёлся по душе: Зиёд ака тяжело выдохнул.

— Если вместе с отпуском считать — больше трёх месяцев, — ответил наконец. — А тебе-то что?

— Да скучно стало без вас. Уже подумал, что вы на пенсию ушли…

Зиёд ака хмыкнул, с усмешкой:

— Знаешь, что сказал твой начальник? «После такого длинного бюллетеня человек либо рожает, либо умирает».

— И что вы выбрали? — ухмыльнулся Олим. — Судя по виду второе пока отложили…

— А я, между прочим, могу выбрать третий вариант — набить тебе нос! — проворчал Зиёд ака.

В этот момент дверь распахнулась, вошёл милиционер. За ним — молодой парень лет тридцати, с помятым видом, грязный, волосы торчат во все стороны.

— Вот этого к вам направили, — сказал милиционер, кивая на спутника. — Приказ начальства.

— На работу, что ли? — удивился Олим и с тревогой посмотрел на Зиёда ака: в его взгляде читалось — «Неужели вам уже замену нашли?»

Зиёд ака развёл руками:

— Говорят, разобраться надо… В чём именно — не уточнили.

Милиционер ушёл. Зиёд ака немного пришёл в себя, Олим едва заметно улыбнулся. Гостя усадили напротив.

— Так что случилось? — спросил Зиёд ака.

— Ничего, — парень вытаращил глаза.

Лицо ничего не выражало — ни страха, ни растерянности. Только глаза красные, нос будто распухший.

— Представьтесь, — вмешался Олим. — Кто вы?

— Не знаю, — пожал плечами парень.

Следователи переглянулись.

— Имя хоть есть? — удивился Зиёд ака.

— Если бы я знал своё имя, пришёл бы сюда? — спокойно ответил тот.

— Значит, имени нет, — протянул Зиёд ака, переходя на «ты». — Интересно… Родители тебя как звали? «Безымянный»? Был ведь когда-то хорезмшах с таким прозвищем.

— Ни родителей, ни адреса, ничего не помню, — сказал парень. — Короче, я потерялся. Совсем. Помогите — найдите либо моё имя, либо хоть угол, куда можно приткнуться.

Наставник и ученик снова переглянулись.

— Честно скажи, сколько ты накурился? — подозрительно прищурился Зиёд ака.

— Я не курю, — ответил парень. — Табак не переношу.

— Я не про табак спрашиваю, — вспылил Зиёд ака. — Может, чего посерьёзнее дымил?

— Ерунда, — вмешался Олим. — У тех, кто курит травку, пропадает только кратковременная память. Основная остаётся. Нам на лекциях говорили: когда человек под кайфом, у него искажается восприятие мира, мозг получает слишком много информации. А оперативная память на такое не рассчитана — вот и вытесняет старое. Но у этого, похоже, стерлось всё подряд. И постоянная, и временная.

— Так, — протянул Зиёд ака, вставая, — ты сейчас о ком рассуждаешь? О компьютере или о человеке?

— Разницы немного, принцип один, — спокойно ответил Олим и повернулся к парню. — А покрасневшие глаза и распухший нос — это у вас случайно не от памяти?

Парень пожал плечами:

— Не знаю. Какими они были раньше — тоже не помню. Может, у меня они всегда такие… от природы.

— А нос болит, если тронуть? — уточнил Олим.

Парень коснулся носа пальцем:

— Нет, не болит. Только если сильно сдавить.

— У меня тоже болит, если сильно сдавить, — буркнул Зиёд ака.

— А эти синяки на запястьях что значат? — спросил Олим.

На руках парня, прямо по линии браслетов, виднелись следы от верёвок или наручников. Тот промолчал.

— И одежда почему мокрая? Вас водой обливали? — уточнил Олим.

Парень оглянулся, провёл рукой по волосам, будто расчёсываясь.

— Не знаю, — тихо сказал он.

Зиёд ака махнул рукой — с этим говорить бесполезно — и вышел. Через минуту у Олимa зазвонил телефон.

— Ну что, сидишь там, как дурак, с психом, да ещё лекции ему читаешь? — раздался в трубке голос Зиёд ака. — Не понял, что кто-то решил подшутить над нами? Подсунули беглого из дурдома!

— А что мне делать? — спросил Олим, бросив взгляд на парня.

— Делай как хочешь. Я сейчас пойду к дежурному и покажу, что за «шутка» у них. Два месяца без меня — и уже бардак!

Олим отключился и снова посмотрел на гостя.

— Так из какой психушки вы сбежали?

— Я сбежал? Из психушки? Не знаю… Из какой? Кто я вообще?

Парень уставился на него ясными, абсолютно детскими глазами. Олим невольно поёжился — слишком уж чистый, открытый взгляд. У нормальных людей так не бывает: в глазах всегда есть хоть капля тревоги, хитрости, настороженности. А здесь — пустота и наивность.

— Не знаю, — ответил Олим. — Лучше скажи прямо: кто-то велел? Послал Восит ака? Пўстак… мы его так называем, между прочим.

Парень молча смотрел на Олима, словно впитывая каждое слово.

— Вы думаете, сегодня первое апреля? — вдруг прохрипел Олим. — Слишком поздно шутить. Идите скажите им, что мы на месте, и что чужим фокусам не поведёмся…

— Кому? — растерянно переспросил парен.

— Тем, кто вас сюда направил.

— Кто меня посылал?

Олим вытянул глаза, будто собирался проглотить их, и парень резко заявил:

— Смотрителю? Тому, что у входа?

Он встал, но Олим жестом усадил его обратно.

— Или это сам Зиёд ака замутил? Решил надомной посмеяться? — прищурился Олим. — Такое бывает: показывают фильм про человека, потерявшего память, и кто-нибудь решает: дай-ка я тоже попробую. Других идей не нашлось — узкий кругозор у людей.

— Кто такой этот Зиёд ака? — некоторые слова Олима парню были непонятны.

— Не знаете? Или делаете вид?.. Ладно, — махнул рукой Олим. — Садитесь, если он вас сам не посылал, сейчас Зиёд ака всё выяснит. Впрочем, за три месяца оперативник может многое забыть… Хотя и бывает по-разному: у Зоиных собак — месяц не выходит на работу, так и нюха они теряют.

Телефон Олима снова зазвонил. Зиёд ака!

— Я не понимаю, — прозвучало в трубке. — Всё законно, начальник нас направил, даже полковник удивлён. «Если вы сами эту проблему не решите, другим не осилить», — говорит. Подожди, я сам приеду.

***

— Я не помню, что терялся, — повторил парень тем же тоном, что и прежде.

Зиёд ака ходил по комнате, останавливался в центре и пристально разглядывал гостя. Казалось, он пытается прочитать с него хоть какой-то отчет из внешности — но увы.

— А вы нашли себя? — спросил Олим. — Вы помните, кто вас нашёл?

— Меня ещё не нашли! — удивился парень. — Как я могу найти себя, если не знаю ни имени, ни адреса? Куда идти-то?

Эти слова задели Зиёда ака.

— Садишься тут, распускаешься, — сказал он, скрестив ладони. — Чего ещё тебе нужно найти?

— Себя, — ответил парень. — Имя моё узнать, кто я такой. Куда вечерами ходить — тоже. На улице мне не выжить.

Опера замолчали.

— Не думал, что за три месяца жизнь так меняется, — пробормотал Зиёд ака. — Раньше мультфильм показывали — потеряешь четверг, и все бегают его искать… И вот мы теперь должны искать имя человека? Олим, не придётся ли нам копать шесть месяцев? «Искали и не нашли» — так про нас потом напишут.

— Так не бывает, — возразил Олим. — Человек не исчезает вовсе без следа. Может, вы не знаете имени и адреса, но откуда вы пришли — должно же быть известно? Вы с неба не падаете! Так откуда вы прямо к нам прибежали?

— С улицы.

— С какой улицы? — упрямо уточнил Зиёд ака.

— С главной улице!

— А откуда туда попали? — спокойно спросил Олим.