Бесплатный фрагмент - В поисках любви

Глава 1. Мечты сбываются

Утром Катя проснулась с одной счастливой мыслью, которая так и пульсировала у неё в голове: «Наконец-то я еду в Италию! Наконец-то моя мечта начинает сбываться! Приключения начинаются!».

Она так ждала этой поездки, так долго к ней готовилась, что все, что должно было произойти в эти дни, казалось ей просто нереальным. Катя представляла себе Италию как какую-то сказочную страну, где происходят сплошные чудеса и приятные сюрпризы. А итальянцев — как весёлых, разнузданных людей, которые живут легко, постоянно устраивают праздники, карнавалы и поют красивыми голосами любовные песни.

Ещё в детстве она слышала по телевизору песни в исполнении Тото Кутуньо, Аль Бано и Ромины Пауэр, Адриано Челентано, Пупо, Джанни Моранди. Она, конечно, не понимала, о чём они пели. Но все эти певцы, их мелодии и голоса были настолько красивые, что завораживали и увлекали в какой-то свой волшебный и загадочный мир. Особенно Кате нравилась группа: «Рикки э Повери» с их веселой песней: «Мамма Мария». Только потом, лет через 10 она узнала, что название этой группы переводится: «Богатые и бедные».

Мысль о поездке в Италию сидела в Катиной голове уже 9 долгих лет. Началось все с того, что в 2001 году, когда она была ещё студенткой строительного факультета МГСУ — Московского государственного строительного университета, они с подругой Татьяной начали мечтать о путешествиях за границу. Катя очень гордилась тем, что училась там, и что как раз в год её поступления это высшее учебное заведение из института МИСИ было переименовано в МГСУ и стало университетом. До поступления туда, в школьные годы, девушка была только в поездках по России: это обычные Крым, Сочи, Санкт-Петербург и некоторые другие города. Потом, когда она закончила вуз и начала зарабатывать, Катя съездила в далекие поездки: на Алтай и на озеро Байкал. Такие туры стоили очень дорого, и в студенческие года она не могла себе этого позволить. Там тоже, конечно, было весело. С ними происходили разные забавные истории, как это бывает чаще всего в кругу молодёжи.

Но из всех этих поездок Катю особенно впечатлил Санкт-Петербург. Там она жила в гостях у дяди, у которого был собственный дом в пригороде. Прекрасные монументальные дворцы в стиле барокко, мосты с львами и грифонами и впечатляющие храмы поразили девушку своей невиданной до сих пор красотой. Все это уже напоминало не Россию, а какие-то заграничные страны. Катя узнала, что большинство из этих зданий проектировали итальянские зодчие: Карло Росси, в честь которого была даже названа одна из улиц Санкт-Петербурга, и Бартоломео Растрелли, отец которого, Бартоломео Карло Растрелли, был родом из Флоренции. Девушка постоянно думала: «Если итальянцы здесь так все красиво спроектировали, то как же должно это быть у них в Италии! Наверное, в 100 раз лучше!»

Заграница просто манила своей неизвестностью. Ведь там все не такое, как у нас, и люди говорят на совершенно других языках. К тому же она смутно помнила те времена, когда за бугор было очень сложно попасть, особенно в капиталистическую страну. Если постараться, то можно было поехать в Болгарию на Золотые пески, в Польшу, Чехословакию. Или, если очень повезёт, то в социалистическую часть Германии, или в Югославию. А сейчас можно было поехать куда угодно, достаточно иметь деньги и купить путевку. Катя даже в студенчестве подрабатывала, чтобы всегда иметь при себе деньги на карманные расходы и не просить их у родителей.

У них в МГСУ был преподаватель по истории архитектуры, который читал прекрасные лекции об особенностях зодчества разных стран. И на каждой лекции он советовал посетить все эти достопримечательности. Например, он говорил:

— Поедете в Италию — обязательно посетите Колизей и собор Святого Петра. Поедете в Египет — непременно посмотрите пирамиды. Поедете в Париж — обязательно посетите Нотр-Дам, Лувр и Версаль. Поедете в Барселону — посмотрите здания Гауди, и так далее.

Его советы были нескончаемы и у девушек сложилось впечатление, что профессор объездил все страны мира и видел всё это своими собственными глазами. Его слова тоже постоянно подогревали желание подруг побывать за границей. Таня даже завидовала и говорила, что хочет стать таким же известным архитектором, как он, чтобы объездить весь мир. И вот однажды вечером, после занятий в университете, они шли домой с лучшей подругой и болтали о том, куда бы им двинуться на каникулах. Девчонки учились уже на 4-м курсе, они чувствовали себя взрослыми и самостоятельными. Следующий год был выпускной, они уже работают и не зависят от взрослых, а скоро и хорошая профессия будет на руках.

Вдруг на дверях профсоюза, мимо которого они проходили, девушки увидели объявление о продаже путевок в Италию. Это же та самая страна, куда Катя давно мечтала попасть! И откуда родом певцы с такими волшебными голосами! И откуда родом те зодчие, которые построили основные здания Санкт-Петербурга! И сказка: «Пиноккио», которую Катя читала в детстве, и капучино, которое она так любила! А какой был соблазнительный маршрут: романтическая Венеция, колыбель Возрождения Флоренция, античный классический Рим и ещё какие-то города. А главное, эта путевка стоила очень дёшево!

Девчонки переглянулись и единодушно решили, что надо ехать. Только нужно было обязательно спросить мнения родителей и получить их разрешение. Все-таки 20 лет это хоть и совершеннолетний возраст, но в какой-то мере подруги ещё зависели от мамы с папой. Ведь они жили с ними, в их квартирах, а не самостоятельно.

— Италия! Представляешь, сколько там красоты вокруг! И красивых парней! — мечтала Татьяна, пока они почти бегом, вприпрыжку шли домой, — вдруг мы там себе женихов найдём?

— Подожди, мы ведь ещё не уехали, — урезонила подругу Катя. — А вдруг не получится? Родители против будут, или ещё что-нибудь?

— Не накаркай, — ответила Татьяна, — а то ещё правда не уедем. Пошли скорее, маму с папой уговаривать.

Но Катя все-таки накаркала. Нет, родители были не против. Наоборот, они дружно поддержали идею поездки в самую культурную страну Европы, где так много достопримечательностей. И Танины родители отреагировали адекватно, даже с энтузиазмом. Им нравилась идея о том, что их дочь едет в страну, где может получить хоть какое-то понятие об искусстве и европейской истории.

Проблема возникла тогда, когда подруги на следующий день прибежали с нетерпением в профсоюз: путевок в Италию уже не было! Их было мало, и все успели раскупить. Конечно, можно было сильно не огорчаться, а взять другую путевку, например, в Египет. Девушки они тут же и сделали это, купили туры в Хургаду. В этой стране тоже много истории и античности, даже ещё древнее, чем в Италии. И море там красивое, с разноцветными тропическими рыбками. Но идея поехать в Италию с тех пор уже прочно засела у Кати в голове и никак не хотела её покидать.

Перед поездкой Екатерина поделилась своей радостью с соседкой по подъезду и та предложила ей взять её видеокамеру, чтобы снимать видео. Своей видеокамеры у студентки, конечно, не было. Они стоили очень дорого. Катя долго отказывалась, говорила, что неудобно, но соседка настояла. Потом девушка обнаружила, что для поездки заграницу у неё нет ни приличной сумки, ни чемодана, вообще ничего нормального. Пришлось искать по знакомым и позаимствовать хороший чемодан. Когда они уже прилетели в Хургаду и ждали багаж, Катя вдруг с ужасом поняла, что она не помнит толком, как выглядит этот чемодан. Все они были однотипные, черные или серые.

Подруги долго и внимательно разглядывали каждый багаж, который выплывал на ленту, и пытались понять, какой же из них Катин. Наконец, они нашли какой-то очень похожий, но все равно сомневались и рассматривали каждую деталь чтобы понять, тот это чемодан, или не тот. Дошло до того, что к ним подошли местные полицейские и попросили предъявить документы. Тут до Катиного сознания дошло, что нужно сверить номер наклейки на чемодане с номером на квитанции, которую ей выдали в аэропорту в Москве. К счастью, номер совпал, и полицейские отпустили их с миром.

В Египте оказалось вполне неплохо — 3-х звездочный туристический комплекс им даже показался 5-ти звездочным отелем. Там действовала система: «все включено». На завтрак, обед и ужин шведский стол с блюдами и напитками на любой вкус, можно было наесться до отвала. Номер им с Татьяной достался небольшой, но вполне чистый и приличный. Главное, что там были душ и туалет. Красное море не оправдало свое название — оно было невероятно синим, очень теплым и настолько прозрачным, что разноцветные рыбки были видны уже с пирса. Но подругам этого было мало и они все равно весь первый день провели в воде, ныряли с масками и рассматривали рыбок настолько близко, что, казалось, их можно было потрогать рукой.

Сам по себе городок Хургада, куда они прилетели, ничего особенного из себя не представлял. Там были сплошные сувенирные лавки, и молодые арабы наперебой зазывали к себе двух красивых блондинок, чтобы всучить им побольше товаров. Если один отойдёт, то тут же другой начинает приставать. Они прямо раздевали девчонок в коротких юбках глазами — ведь их женщины были одеты в паранджу, только глаза были видны в прорези. Кате с Таней вскоре все это надоело и они вернулись в отель на ужин. А вечером там был весёлый концентр с участием танцовщиц, которые исполняли танец живота.

Следующие дни пролетели, как один миг. Девочки только успевали с одной экскурсии на другую, им хотелось увидеть все: и покататься по пустыне на верблюдах, и поехать на корабле в открытое море и заняться там сноркелингом по настоящему, и увидеть Каир с его пирамидами и египетскими мумиями, и посетить Луксор с его храмами и долиной Царей, где находятся захоронения фараонов. Их гробницы, правда, оказались пустыми. Все, что там когда-то было находилось теперь в многочисленных музеях не только Каира, но и всей Европы. Но сам по себе вид на долину Царей был великолепным, а храм в Луксоре впечатлял своими большими колоннами с иероглифами, монументальными статуями и сфинксами.

После долины Царей их повезли смотреть магазин с сувенирами из местного алебастра, которые Татьяна скупала в большом количестве. Катя тоже приобрела несколько фигурок для себя, и как подарки подругам. С ними в группе была одна пожилая супружеская пара, мужчина оказался врачом-психиатром на пенсии. Он приставал в гиду и к торговцам всех сувенирных магазинов с расспросами, есть ли у них статуэтка божества Амон-Ра. При этом чтобы его поняли, он поднимал два пальца вверх, что, очевидно, должно было обозначать корону египетского бога. Мужчина объяснял, что статуэтки всех остальных богов он уже нашёл и скупил, не хватало только Амон-Ра. Он говорил, что ни за что не уедет из Египта, пока его не найдёт. А молодой весёлый парень из их группы решил развлечься. Он встал в дверях лавки и начал зазывать туда всех проходящих туристов на разных языках с чудовищным акцентом. Юноша хлопал в ладоши и кричал:

— Заходим! Покупаем! Покупаем!

Этим он смешил не только Катю с Таней и других туристов, но и самих продавцов. Через день после поездки в Луксор и долину Царей подруги отправились с другой организованной группой в Каир. Выезжали ночью, поездка от Хургады до столицы Египта длилась 6—7 часов. Сначала собирали всех туристов, которые оплатили тур и жили в разных туристических комплексах. Потом ждали другие автобусы и местную полицию, которая их сопровождала на своих машинах. По дороге проезжали пустыню и палатки, где жили бедуины. Вместо того, чтобы поспать в автобусе, подруги глазели в окно и представляли, как здесь живут местные.

Каир оказался большим, грязным городом с домами, похожими на неухоженные хрущевки. Пока автобус ехал по улицам, гид рассказывал о местных условиях жизни и показал им из окна «город мертвых». Это было обыкновенное кладбище, где жили бомжи и спали в склепах рядом с могилами, или прямо на могилах. Над некоторыми из них были навесы под которыми можно было спрятаться от дождя. Дальше по маршруту был музей Каира, где девушки с восхищением разглядывали золотую маску Тутанхамона и драгоценности из его могилы. Катю просто умиляли золотые напальчники, они были такие маленькие.

— Представляешь, как они упаковали бедного ребёнка, — говорила она Тане. — На каждый пальчик вот по такой штуке, потом ещё маску, да ещё несколько саркофагов. Как матрёшка!

— Нет, ты забыла, что его ещё забинтовали сначала! — хохотала Татьяна. — Наверное, чтобы он точно уже из своей могилы не выбрался!

Пирамиды поразили девочек своими размерами и загадочностью, особенно большой Сфинкс с отбитым лицом. Катя долго позировала так, чтобы на фотографии казалось, что она держит зверя за подбородок и целует в губы. Она ругала Татьяну, которая корчила ей рожи и фотографировала совсем не так, как надо. Но, наконец, что-то путное получилось. За отдельную плату можно было войти в пирамиду Хеопса и в одном помещении посмотреть лодку, в которой, якобы, по египетской мифологии, перевозили души мертвых. Платить нужно было местными фунтами, которых осталось мало. Поэтому подруги выбрали пирамиду. Но оказалось, что в пирамиду нельзя было взять видеокамеру, а оставить её было негде — камера хранения осталась далеко. Катя не знала, что делать.

И тут один местный житель, который крутился рядом, предложил ей подержать девушке видеокамеру, пока она посещает пирамиду. Катя как под гипнозом отдала камеру незнакомому египтянину, а потом, когда уже спускалась в пирамиду, долго переживала, что больше не увидит её никогда. Парень мог спокойно исчезнуть, а ведь камера была чужая. К счастью, всё обошлось. Когда они вернулись — египтянин был на месте и отдал Кате её имущество. Правда, в пирамиде девушек постигло разочарование: они долго спускались вниз практически на корточках, пригнув голову — а в там внутри ничего не оказалось. Только ниша, где когда-то стоял саркофаг.

— Надо было лучше пойти лодку посмотреть, — разочарованно сказала Катя.

— И лодку посмотрим, — решительно заявила Татьяна, — сейчас только деньги обменяю.

Обменного пункта не было, поэтому она начала приставать ко всем торговцам, которые кружили вокруг пирамид. Те сначала с готовностью соглашались, рассчитывая на доллары, а потом отказывались, увидев в руке у девушки русские рубли. Но Таня не отчаивалась и продолжала приставать. Наконец, она, довольная, подбежала в Кате с зажатыми фунтами в руках и потащила её смотреть лодку. Только когда Татьяна протянула деньги за билеты кассирше — оказалось, что она не учла отсутствия ещё 3-х нулей на купюрах. Билеты стоили в 1000 раз больше. Девушка долго уговаривала женщину продать им билеты, пока, наконец, их не позвали к автобусам — пора было уезжать обратно в Хургаду.

Несмотря на все эти мелкие неудачи, поездка в Египет была незабываемой, как любая первая поездка за границу. Подруги загорели, наплавались в теплом и чистом море, увидели пирамиды, храмы, захоронения фараонов и мумии, купили немного местных сувениров. В день отъезда их увезли в аэропорт Хургады, откуда они вылетали в Москву. Все уже прошли паспортный контроль, сели в самолёт, пролетели половину пути и успели пообедать. Как вдруг по радио объявляют, что из-за песчаной бури самолёт вынужден вернуться обратно в аэропорт Хургады. При приземлении, действительно, из-за песка ничего не было видно. Вдруг самолёт так сильно затрясло, что все схватились за поручни и Катя уже мысленно попрощалась с жизнью. Но, тем не менее, они приземлились благополучно и доехали до здания аэропорта, где большинство пассажиров сразу побежали в туалетные комнаты.

В зале ожидания они томились часа 3 перед тем, как снова объявили посадку на из рейс. Там Таня скупала браслетики в одном киоске, потом шла в другой, где браслеты нравились ей больше предыдущих. Поэтому прежние она возвращала, покупала новые, а потом жалела, что вернула старые. И те, оказывается, тоже были хороши. Катя смеялась и советовала подруге вернуться и купить их снова. Так они скоротали время ожидания и, наконец, благополучно вернулись в Москву. В Шереметьево их встречал обеспокоенный Катин папа, который места себе не находил. Оказалось, что им объявляли о задержке рейса из Хургады, но причины не объяснили. Вместо того, чтобы прилететь в Москву днём самолёт приземлился уже поздно вечером. Но хорошо все, что хорошо кончается — они добрались до России целые и невредимые. Второй полет прошёл без приключений и их даже ещё раз покормили в самолёте.

Когда после поездки в Египет подруги встретили преподавателя истории архитектуры в университете, они его долго благодарили за то, что он читал такие прекрасные лекции и советовал посетить разные страны. Благодаря ему они побывали в Египте и видели пирамиды. Преподаватель долго слушал их рассказ, а потом сказал:

— Вы молодцы девочки, что съездили и посмотрели все эти чудеса. Я, например, в Египте не был.

— Как не были? — опешила Таня. — А в Италии? Во Франции? В Испании были?

Оказалось, что профессор не был ни в одной из тех стран, про архитектуру которых он там хорошо рассказывал на лекциях. Просто он все это изучал немало лет в силу своей профессии, был отличным рассказчиком и талантливым лектором. Но своими глазами профессор ничего этого не видел. Так у Татьяны в голове развеялся миф о том, что все архитекторы много путешествуют.

Следующая поездка не заставила себя долго ждать. И она была не менее прекрасной, чем первая. Буквально через 2 года, когда девочки уже закончили университет, они взяли автобусный тур из Белоруссии по Европе. В программу входило 3 страны: Испания, Франция и Италия. В Италии по они посетили только Венецию, которая тогда совершенно не произвела никакого впечатление на Катю. Возможно, потому что была хмурая погода, все вокруг казалось грязным и унылым. Или потому что они были там слишком мало времени, всего каких-то полдня. Так что не успели почувствовать очарование этого города. Но в целом и это путешествие удалось.

Девушки долго переезжали из города в город и любовались из окон красивыми летними пейзажами. Во Франции они посетили Монте-Карло, Ниццу, Сан Тропе и Марсель. Побережье Франции было, действительно, лазурным из-за светло-голубого цвета моря, которое переходило в бирюзовый или ярко-синий оттенки. Конечными городами были Барселона и Мадрид в Испании. Поездка была долгая и утомительная, но в молодости все это кажется пустяком. Главное — это впечатления.

А вскоре Катя уже с другой подругой по имени: Светлана отправились в круиз по Средиземноморью. В маршрут входили Хорватия, некоторые греческие острова и опять Италия! На этот раз были два чудесных города: Бари и Венеция. Бари — средневековый город в регионе Апулия, который считается одним из лучших в Италии из-за своих прекрасных песчаных пляжей. В самом Бари, правда, пляж был каменистый, но зато прекрасно сохранилась крепость XIV века, кафедральный собор, исторический центр с узкими улочками и старинными каменными домами. А свежую рыбу и морепродукты продавали прямо на набережной, при этом мидий и морских ежей нужно было есть сырыми. Продавец их раскрывал, сбрызгивал лимоном и подавал на пластиковой тарелке.

Но самое главное в городе это была средневековая базилика Святого Николая Чудотворца, где находилась рака с его мощами. В церковь можно было войти в любое время, спуститься вниз в крипту и подойти так близко, что, протянув руку, можно было прикоснуться к мощевику. Подойти близко было нельзя, все было закрыто на решетку. Но девочкам ловко удалось пристроиться к большой группе паломников, которых сопровождал человек, одетый как православный священник. Пока служащий открывал для них замок — подруги поспешно повязали на голову платки до самых бровей и прошмыгнули туда вместе со всеми.

— Говорят, Николай Чудотворец может совершить любое чудо, — шепнула Кате на ухо Светлана. — Давай попросим что-нибудь такое необычное! Принцев на белом коне с мешками денег!

— В этом ничего необычного нет, — так же шёпотом ответила Катя. — В Москве денежных мешков полно, главное, уметь их зацепить. Вот любовь настоящую встретить — это сложно. Это, действительно, чудо.

— Ладно, давай прикоснемся к мощам и загадаем каждая свое, — согласилась Света. — То, что мы сюда проникли — уже удача. Пусть нам всегда она сопутствует.

Подруги договорились, что они не будут говорить друг другу о том, что загадали на всякий случай. Вдруг не сбудется. Катя попросила Святого Николая помочь ей встретить в этом году мужчину своей жизни, свою настоящую любовь. Она даже примерно знала, как он должен был выглядеть. Ведь когда она училась в университете — на их курсе был один парень, которого она часто видела на лекциях, или в спортзале на тренировках по гимнастике. Вроде ничего особенного в нём не было, они даже не общались. Просто их взгляды и пути пересекались и расходились, но забыть его лицо окончательно Катя почему-то не могла.

После этого подруги побродили по церкви, разглядывая иконы, убранство, толстые колонны и старинную кафедру, которую подпирали три странных чудовища. Девушки удивлялись, насколько все античное. Ведь церковь начали строить ещё в XI веке, 1000 лет назад. В базилике была группа русских туристов с гидом, и Катя со Светой подошли послушать краем уха, что он им рассказывает. Так они с удивлением узнали, что Святой Николай Чудотворец — это прототип деда Мороза. По преданию он подарил 3 мешка с золотыми монетами одному бедняку, отцу 3-х девушек, которых он не мог выдать замуж из-за отсутствия приданого. Эти мешки он приносил по очереди ночью, тайком, и оставлял их то ли у двери, то ли под окном. На третью ночь бедняк его подкараулил и узнал, кто его благодетель. Но Святой Николай попросил не выдавать его тайну. Имя Святого на английском звучит: Сан Николас, потом его стали называть: Санта Клаус, то есть дед Мороз.

Все это было интересно и увлекательно, но надо было уже торопиться на корабль, который отплывал в следующий порт — Венеция. Так Катя попала туда во второй раз, и на этот раз не обошлось без приключений.

Глава 2. Венеция

У Кати было 2 мечты, которые могли осуществиться только в Венеции. Первая — покататься на гондоле, вторая — покормить голубей на площади собора Святого Марка и обязательно при этом сделать красивые фотографии. Она как-то видела в одном журнале фото красивой девушки, которая кормила голубей на фоне этого храма, и непременно хотела подобную. В первый раз город не произвел на нее никакого впечатления, но сейчас все было по другому. Они подплывали на огромном круизном лайнере и с моря Венеция оказалась гораздо привлекательнее и таинственнее. Было утро и ещё не жаркое майское солнце уже поднималось над городом. Оно заливало золотистым светом каменные мостовые, каналы, мосты, красивые дворцы на набережной и разбросанные вокруг острова. Вдоль каналов стояли гондолы и гондольеры зазывали туристов покататься по Большому каналу.

На площади Святого Марка красовался многокупольный собор и высокая колокольня. В кафе за столиками уже сидели люди, которые потягивали кофе экспрессо в малюсеньких чашечках, или капучино в чашках среднего размера, и уплетали свежие круассаны или какие-нибудь пирожные. Это были итальянцы или французы. Слышался говор на разных языках: английском, немецком, французском, итальянском, испанском и каких-то ещё. Американцы пили кофе в высоких чашках и ели яичницу с беконом, англичане предпочитали чай, а немцы уже с утра потягивали пиво.

— Наши, наверняка, начали бы утро со стаканчика водки, — смеялись девушки, — или с местной граппы. А есть с утра вообще не обязательно, разве что солёный огурчик на закуску.

Русской речи не было слышно и подруги решили, что их соотечественники ещё спят сладким сном. Ведь Венеция славилась не только как город искусства и романтики, но и как игорный дом Европы. Там были казино, бары, дискотеки, ночные клубы и, наверняка, публичные дома. На корабле Катя со Светой заказали групповую обзорную экскурсию по городу. Гид рассказывала им много интересных сведений о том, что Венеция была республикой, как ей управляли дожи, показала дворец, где они жили — красивое белое здание в готическом стиле. А также о нравах и стиле жизни венецианцев XV — XVIII века. Потом они посетили собор Святого Марка и были поражены роскошью его убранства и изобилию византийской мозаики, которой внутри были инкрустированы стены и потолки храма.

Особенно девушек удивил большой золотой алтарь размерами 2,5 × 3,3 метра. Он был украшен 250-ю миниатюрами на религиозные темы, выполненными в технике перегородчатой эмали, и более чем 2000 драгоценными и полудрагоценными камнями. Алтарь датировался началом XIII — серединой XIV века и это было просто чудо невиданной красоты и роскоши. Такого подруги ещё никогда и нигде не видели. Они прочитали в описании к алтарю, что эмалевые пластинки привезли из Константинополя крестоносцы во время 4-го крестового похода. А потом их уже собирали и приклеивали на алтарь здесь, в Венеции, и украшали драгоценностями. Налюбовавшись на все эти чудеса, Катя и Света вышли на площадь. Голубей там было много и люди кормили их каким-то зерном. Они держали в руках пакетики с этими зернами, которыми привлекали пернатых. А у девушек таких пакетиков не было, и было непонятно, где их взять. Гондолы были все заняты и стоили дорого, так что и эта мечта грозила не осуществиться.

«Придётся, наверное, приехать ещё раз», — думала с сожалением Катя.

Венеция была конечным пунктом их круиза. Там девочки ночевали, а на следующий день вылетали в Москву. Для ночлега они заранее забронировали отель, расположенный в старинном венецианском палаццо XV века. Гостиница была на берегу канала и от её входа тянулся мостик, по которому можно было перейти на другую сторону. И мостик, и здание были белые, а узкие окна с остроконечными арками придавали ощущение старины. Стены комнаты и кровати внутри были отделаны изысканной тканью в венецианском стиле, мебель была похожа на антикварную. Казалось, что Катя со Светланой, действительно, поселились во дворце. Был только один недостаток: окна их комнаты выходили на шумную туристическую площадь, где народ гулял и веселился, похоже, до самого утра. Поэтому ночью заснуть было совершенно невозможно, к тому же Катю выбил из колеи внезапный звонок папы.

Оказалось, что мама неправильно сказала ему дату Катиного возвращения, или он неправильно понял, перепутал с датой окончания их круиза. В общем, бедный папа приехал в аэропорт встречать её на сутки раньше и метался там в поисках дочери. Катя успокоила отца, что с ней и её подругой все в порядке, недоразумение прояснилось, но это окончательно взбудоражило её.

— Света я не хочу спать, — сказала она подруге. — Может, выйдем на улицу и прогуляемся по вечерней Венеции? Там, наверное, ещё красивее. И люди орут, заснуть не дают.

Света пробурчала что-то вроде того, что она устала и никуда не хочет идти, но Катя настаивала. Наконец, она растеребила подругу, и та, зевая, начала одеваться, угрожая Кате расправой в Москве.

— Пойдем, пойдем, нечего спать, — торопила её Катя, — в Москве и выспишься, и заодно отомстишь мне. А сейчас нас ждут приключения. Вдруг ты здесь встретишь своего принца? Да ещё и итальянского, представляешь? У них же до сих пор титулы сохранились. Хоть официально они не признаются, но люди-то знают свои родословные.

Света кое-как оделась, они вышли из комнаты и побрели по коридору совершенно в другую сторону от стойки администратора и от входа. Двери в комнаты были совершенно одинаковые, коридор петлял в разные стороны пока, наконец, подруги не уперлись носом к какую-то высокую старинную деревянную дверь. Похоже, она вела на улицу. Через небольшую щель тянуло свежим воздухом, и за дверью слышались какая-то музыка и голоса.

— Дверь не та, — сказала Катя, — давай вернемся и поищем главный выход.

— Ну уж нет, — воспротивилась Светлана, — назад я точно не пойду, столько петляли. Ты хотела на улицу — вот и пойдём выйдем здесь. Посмотрим, куда попадем. В крайнем случае визитка отеля у нас есть, найдём. Спросим у кого-нибудь.

— Ну ладно, — согласилась Катя, — давай толкать вместе эту дверь. А то она, похоже, плохо открывается.

Они дружно навалились на дверь, и та вдруг неожиданно открылась так, что девочки чуть не упали друг на друга. На улице было уже темно, но, как ни странно, электрического освещения не было. Свет лился от множества факелов, которые держали в руках сотни, или, может быть тысячи людей. Многие из них гуляли по набережной в роскошных одеяния. Мужчины были одеты в камзолы из дорогих тканей, в шляпах с перьями, или в напудренных париках. Женщины были в длинных платьях с узкой талией и широкими, расходящимися в стороны юбками. Их прически были высокие и причудливые, а может быть это были парики. На некоторых были широкополые шляпы, украшенные цветами и лентами. И все они были в масках! Со всех сторон лилась красивая, и какая-то волшебная музыка.

— Это что? Карнавал что ли? — недоуменно спросила Света, вытаращив глаза. Похоже, её сон как рукой смахнуло.

— Похоже на то, — ответила Катя, — но странно. Карнавал в Венеции обычно проходит в феврале, а сейчас май.

— Может, какой-нибудь внеурочный карнавал, незапланированный? — раздумывала Светлана. — Странно, что все одеты в карнавальные костюмы и в масках. Так не бывает, всегда кто-нибудь да одет нормально.

— Давай не будем об этом думать! — воскликнула Катя. — Смотри, днем ещё ничего не предвещало карнавала, а сейчас вот, пожалуйста. Лучше повеселимся, раз уж мы на него попали. Пойдём посмотрим, что ещё здесь есть интересного! Только вот маски бы раздобыть, чтобы не выделяться из толпы.

И она потащила подругу за руку вдоль канала. Вокруг, действительно, было очень весело: то здесь, то там выступали уличные танцоры, акробаты, жонглеры, фокусники, шуты. Музыканты играли на каких-то старинных инструментах: лирах, мандолинах, шарманках. Некоторые люди были в восточных длинных парчовых халатах с чалмами на голове, мимо проезжали кареты с разряженными дамами и кавалерами внутри. Рыжеволосые женщины с желтыми накидками на головах степенно проходили мимо с мужчинами под руку. Везде царили смех и веселье, и была какая-то сладостная, романтическая атмосфера.

Девушки медленно шли вдоль канала. Они ощущали себя одетыми очень бедно и скромно в простых блузках и длинных, но не широких юбках. Волосы у них были убраны в узел, но это не напоминало те роскошные прически с локонами, которые были у других женщин. Тем не менее Катя со Светой все равно ощущали на себе заинтересованные мужские взгляды, и это им было очень приятно. Вдруг подруги увидели продавца масок.

— Катя, давай купим хотя бы маски, не будем отличаться от других, — попросила Светлана.

Они подбежали к продавцу, выбрали себе самые красивые на их взгляд маски и открыли кошельки. К их удивлению там оказались какие-то странные золотые и серебряные монеты, совершенно не похожие на евро.

— Что это за деньги такие? — недоуменно спросила Света. — Но других нет, давай попробуем расплатиться этими.

Она протянула продавцу несколько монет, он улыбнулся, выбрал нужные и послал девушкам воздушный поцелуй. Теперь подруги уже не чувствовали себя не в своей тарелке, как когда были без масок.

— Костюмы все равно у всех разные, — сказала Катя, — может, и наша одежда сойдёт. Кому какое дело.

Они стояли близко на берегу канала, и в это время к ним подплыла гондола. Там сидели двое молодых людей в камзолах, париках и шляпах на голове.

— Милые дамы, не желаете ли с нами покататься? — галантно спросил один из них. Его лицо было скрыто под маской, а через прорези были видны чёрные, жгучие глаза. Он говорил по-итальянски, но Катя со Светой почему-то его понимали. Они переглянулись между собой.

— Давай покатаемся с ними, — умоляюще сказала Светлана, — мы же хотели на гондолах, но не успели. А завтра улетаем уже.

— Ну давай, конечно. Тем более они, похоже, не опасные, — согласилась Катя.

— С большим удовольствием, — ответила Света молодому человеку и тот протянул руку, чтобы помочь ей войти в лодку. К своему удивлению она, кажется, говорила по-итальянски. По крайней мере с её губ слетали незнакомые слова, но она понимала и себя, и то, что говорили эти мужчины.

«Чудеса какие-то, — пронеслось в голове Светланы, — может, я сплю, и все это происходит со мной во сне?»

Она попыталась себя ущипнуть, но через длинный рукав блузки это как-то не чувствовалось.

«Наверное, сплю», — решила девушка.

Друг её кавалера тут же подскочил к Кате и тоже предложил ей свою руку. Это было так приятно и романтично, что девочки сразу прониклись симпатией к этим приятным мужчинам.

— Меня зовут Джакомо Казанова, — галантно представился черноглазый парень. — А это мой большой друг Доменико Скарлатти.

— Казанова? — переспросила Светлана. — Скажите, а вы не потомок того Казановы, который жил в XVIII веке?

— Были у меня предки по имени Джакомо, — ответил Казанова, — это очень распространенное у нас имя. Но почему в XVIII веке? Сейчас 1765 год, век и так XVIII-й.

— Как XVIII-й? Ведь ещё утром был XXI-й! — невольно воскликнула Катя, тоже на итальянском. Она решила, что все это шутка. Раз праздник, карнавал, все дурачатся.

«Ладно, поддержим и мы эту шутку, — решила она. — Но почему я говорю по-итальянски? Непонятно».

Тем не менее, она решила провести эту ночь, не думая ни о чём: ни о том, какой сейчас век, ни о том, что творится вокруг. Ведь все было так прекрасно, и такие красивые и галантные молодые мужчины рядом с ними. Даже через маски было видно, что у них благородные черты лица. А какие манеры, какая учтивость!

«Может, я уже сегодня встречу свою настоящую любовь? Как просила у Святого Николая Чудотворца? Быстро же он исполняет желания!» — думала она, машинально отвечая на вопросы своего кавалера.

— Как вас зовут, милая синьора? Или синьорина?

— Синьорина, — кокетливо ответила Катя. — Меня зовут Екатерина, можно просто Катя.

— Екатерина? Как великую российскую императрицу? Неужели вы русская? — продолжал расспрашивать Скарлатти.

— Да, да, именно, — подтвердила Катя. — Я русская, мы с подругой приехали в Венецию на круизном корабле. Неужели вы знаете нашу историю?

— Конечно, я же образованный человек, — ответил Скарлатти. — Я музыкант, меня приглашают выступать по всей Европе. Про вашу императрицу многие знают, нелегко ей приходится управлять такой огромной державой после смерти мужа, императора Петра III три года назад. Я безмерно счастлив познакомиться с русской синьориной. К тому же вы хорошо говорите по-итальянски, очень красивы и умны. Просто чудо, что мы познакомились во время карнавала.

Лесть так и лилась из его уст, но Кате было очень приятно и так хорошо, что она просто блаженствовала. На другом конце гондолы Джакомо Казанова что-то нашептывал на ухо Светлане и слегка обнимал её за плечи. Девушка слушала его, периодически краснела, улыбалась и хохотала.

«По крайней мере одна мечта сбылась — покататься на гондоле, — думала Катя. — А дальше будь что будет».

Вокруг них проплывали другие гондолы с такими же парочками, которые кокетничали друг с другом, обнимались, а некоторые уже целовались, прикрывшись веерами. Разговор лился плавно и неторопливо. Доменико расспрашивал Катю о её семье, интересах, образовании. Ей пришлось придумать, что она из благородной русской семьи князей Долгоруковых — в голову пришла её тезка Екатерина Долгорукова, любовница и вторая жена русского императора Александра II. Конечно, они жили веком позже, но почему бы не воспользоваться именем.

— Мой дед, которого тоже звали Доменико Скарлатти, был знаменитым композитором и музыкантом. Он прекрасно играл на клавесине, — рассказывал Доменико. — Я унаследовал талант от него и просто обожаю фортепьяно и клавесин.

Дальше он рассказывал о себе, о своей семье, которая была родом из Неаполя, и о том, как он любит Венецию.

— Это невероятный город, — болтал Доменико. — Каждый раз, когда я сюда приезжаю к моему другу Джакомо, со мной происходят разные прекрасные истории и неожиданные встречи. Как, например, сегодня — я познакомился с удивительной, красивой и образованной русской синьориной. Даже через маску видно вашу красоту. А давайте снимем наши маски и посмотрим друг другу в глаза? Вдруг сегодня ночью родится что-то большее, чем просто симпатия?

Катя сняла маску и уставилась на молодого человека. Он оказался красив своей южной красотой, как наверное, был сам бог Аполлон: теплые глаза шоколадного цвета, немного смуглая кожа, прямой римский нос, темные кудри, которые были видны, потому что парик Доменико тоже снял. Он немного напоминал по внешности певца Тото Кутуньо, песни которого Катя когда-то с упоением слушала. Их лица сближались все ближе и ближе, и, наконец, их губы слились в долгом сладком поцелуе. На другом конце гондолы Света и Джакомо Казанова уже целовались во всю. Гондольер не обращал на них никакого внимания. Очевидно, он уже давно привык к таким сценам.

«Но так же нельзя, в первую встречу и уже целоваться, — проносились мысли в голове у Кати. — Хотя мы в Италии XVIII века, в Венеции. Может, это просто сон, а во сне все можно. Но какой волшебный сон!»

Гондола подплыла к берегу и остановилась. Джакомо Казанова предложил всем прогуляться и посетить игорный дом.

— Вы увидите, как я ловко обыгрываю других, — хвастался он. — Я выигрываю всегда. Ну или почти всегда.

Они сошли на берег, прогулялись снова вдоль каналов, и девочки увидели странный мост над головой.

— Это мост Вздохов, — рассказал Скарлатти. — Он соединяет дворец Дожей, где раньше находился суд, с местными казематами. Осужденные на смерть преступники возвращались из здания суда в тюрьму по этому мосту, сопровождаемые стражей. При этом проходя по нему они могли бросить последний взгляд на свободную Венецию и сопровождали его глубоким вздохом.

— Около этого моста нужно обязательно поцеловаться, такая традиция, — настаивал Казанова и притянул к себе Светлану. Доменико Скарлатти тоже не отставал, и Катя все больше и больше влюблялась в него.

В казино девушки сначала посмотрели, как играет Казанова — он, действительно, выиграл довольно крупную сумму денег. Потом они все вместе пили сладкое десертное вино с вкусными пирожными, смеялись над шутками молодых людей и их головы кружились все больше и больше. Вдруг Катя заметила, что Джакомо и Светлана уже куда-то исчезли, и они с Доменико остались одни.

— Они решили уединится — здесь есть много комнат, где можно это сделать, — сказал Скарлатти, заметив, что Катя озирается по сторонам в поисках подруги. — Не угодно ли милой синьорине тоже побыть со мной наедине? Это было бы так прекрасно, я уже влюблен и пылаю нежной страстью!

Катя хотела строго ответить, что в первую встречу просто неприлично просить такое. Но молодой человек был настолько безукоризненно вежлив и внимателен, что она просто не могла грубить. Девушка, как могла вежливо, объяснила свои жизненные принципы и добавила, что он ей тоже очень нравится. Но в первую встречу она никогда не уединяется с мужчинами, нужно узнать друг друга получше. Доменико нисколько не рассердился и сказал, что он все понимает. Они продолжали непринуждённо болтать и смеяться. Потом они вышли на улицу и Катя увидела, что уже брезжит рассвет. Первые утренние лучи солнца заливали площадь Святого Марка и собор, который от этого казался ещё красивее, чем днём.

— Мы уже уезжаем сегодня, — забеспокоилась Катя, — где же Светлана?

— Не беспокойтесь, милая Екатерина, — сказал Скарлатти, — мой друг — очень галантный и порядочный кавалер. Он обязательно проводит вашу подругу в отель. Разрешите мне тоже проводить вас, если вам пора собираться.

Катя назвала отель, который, как оказалось, существовал уже в XVIII веке. Он был недалеко, и Доменико проводил её как раз до той двери, через которую они вышли вечером на улицу. Он поцеловал Кате руку и сказал:

— Я был безмерно счастлив познакомиться и вами и надеюсь, что мы еще когда-нибудь встретимся. Приезжайте в Венецию, спросите любого, как найти Доменико Скарлатти — и вы найдёте меня. Я решил обосноваться здесь. Желаю вам хорошей дороги. Я догадываюсь, что путь из Венеции в Российскою империю на карете долгий и нелегкий.

Потом об пообещал, что если когда-нибудь приедет в Санкт-Петербург, то обязательно найдёт Екатерину Долгорукову.

«Жаль, что это буду не я, — думала Катя. — Интересно, он серьёзно говорит, или это пустые обещания?»

Она в свою очередь заверила мужчину, что обязательно постарается ещё не раз приехать в Венецию, и вошла в отель. Там все было именно так, как и было перед тем, как они вышли. Катя вернулась в XXI век. Она поднялась в свою комнату и нашла там слегка растрепанную и немного разочарованную Светлану.

— Ну как прошла твоя ночь? — спросила подруга Катю.

— Прекрасно! Мы долго болтали, пили хорошее вино и ели вкусные пирожные, потом гуляли на рассвете и любовались городом. Доменико был так любезен, что проводил меня до отеля, — рассказала Катя.

— И между вами ничего не было? — подозрительно спросила Светлана.

— Нет, ты же знаешь мои принципы. Нужно сначала узнать друг друга получше. Хотя, на самом деле, мне так хотелось! А ты сама-то как провела время?

— Прекрасно, — вздохнула Светлана, — Казанова — умелый обольститель. Недаром его фамилия стала нарицательной. Я и сама не заметила, как мы оказались в какой-то красивой комнате с шёлковой драпировкой и большой кроватью. А потом! Ну что я тебе рассказываю, ты и сама понимаешь. Он клялся в вечной любви, говорил, что красивее меня никого в мире не встречал. Я уже готова была остаться в этом времени навсегда и быть с ним. Но утром он принес мне завтрак в постель, а потом мы оделись и вышли на улицу. Джакомо поймал карету, довёз меня до отеля и распрощался, пообещав, что найдет меня в Санкт-Петербурге. Врет, наверное. Да и кого он там найдёт.

— А ты назвала какую-нибудь фамилию? — спросила Катя.

— Да, я сказала, что я из рода Голицыных. И кого он будет искать? Светлану Голицыну? Такой, наверное, не сыщешь во всем Санкт-Петербурге XVIII века. Вот если бы он предложил мне сразу остаться с ним, — мечтательно сказала Светлана.

— Не думай об этом, — ответила Катя, — скорее всего, он врал. Это же Казанова! И потом представь, что ты бы осталась, а родителям твоим какого было бы? Их дочь пропала в Венеции, они с ума бы сошли от горя.

— Но я же так мечтала встретить настоящую любовь! — ныла Света.

— Ты встретила не любовь, а знаменитого бабника и Дон Жуана. Встретишь ещё свою любовь, — успокоила подругу Катя. — А пока давай иди в душ, будем умываться и собирать вещи. Сегодня улетаем.

— Зато он подарил мне вот это, — похвасталась Света и показала Кате золотую цепочку с кулоном из изумруда. — Хоть какая-то память.

— Да это же кучу денег стоит если это настоящий XVIII век! — восхитилась Катя. — В Москве проверим.

Девушки приняли душ, собрали вещи, позавтракали и вызвали такси в аэропорт. В этот день никаких приключений не было и они спокойно прилетели в Россию. Через несколько дней после поездки Катя со Светой пошли в ювелирный магазин, чтобы оценить подарок Казановы. К их разочарованию дорогая золотая цепочка с изумрудным кулоном превратилась обычную безделушку из позолоченной меди с зелёной стекляшкой.

Глава 3. Путешествие в Италию

Ровно через месяц Катя, наконец-то, нашла то, что хотела — автобусный тур по основным городам Италии, куда входили: Рим, Флоренция, Сиена, Венеция, Падуя и крохотное государство Сан Марино. Пакет стоил недорого, дополнительно можно было на месте оплатить отдельные поездки в Пизу и Неаполь, или экскурсии в Ватикан в Риме, дворец Дожей в Венеции и дворец Питти во Флоренции. Окрыленная Екатерина позвонила подруге, рассказала про путевки, и они договорились встретиться на следующий день около агентства. Света хотела расспросить тур агента обо всем сама и выяснить все детали. Долго уговаривать подругу не пришлось — Светлана и сама хотела вернуться в Италию снова и посетить все те города, которые были в программе тура. Они приобрели туристические пакеты с вылетом из Москвы в Римини чартерным рейсом, и вот как раз сегодня этот день настал.

В аэропорту Шереметьево Катя встретилась со Светланой и они вместе сдали багаж и прошли паспортный контроль. В зале ожидания duty free Светлана мечтала о том, как они сразу же окунутся в теплое Адриатическое море. В прошлый раз они были в мае и вода в море была ещё холодная. Катя со Светой считали, что сейчас, в июне, она уже должна была нагреться. Подруги прилетели в приморский город Римини, где их собирали в группу для автобусного тура. Там прибывающих по этим путевкам туристов встречала сопровождающая по имени: Людмила, которая отмечала всех в своём длинном списке и показывала, как пройти к автобусу. Они должны были ночевать в Римини, а на следующий день была запланирована поездка в независимое государство Сан Марино, расположенное на территории Италии совсем недалеко от городка, где они ночевали. Погода на улице была очень теплая, не меньше +30°С.

В автобусе девушки долго ждали всех остальных туристов, которые прилетели тем же рейсом, но у них были задержки при прохождении паспортного контроля и получении багажа. При этом в их группе оказалась довольно скандальная супружеская пара, которая была постоянно всем недовольна и высказывала претензии сопровождающей. Наконец, все туристы погрузились в автобус со своим багажом и их начали развозить по отелям. Кате со Светой повезло — их гостиница было одной из самых первых. Поэтому они быстренько заселились, переоделись и побежали к морю. Был уже вечер, солнце клонилось к закату и на воде красиво блестела золотистая дорожка. Вода в море оказалась мелкой, но теплой. Девочки накупались, смывая себя и грязь и усталость после перелета и ожидания в автобусе. Этой ночью они спали, как убитые, а на следующий день поехали смотреть столицу самого маленького государства в мире.

Город Сан Марино был столицей одноименного государства Сан Марино. Это оказался уютный, чистенький маленький городок площадью всего 7 квадратных километров, с населением около 4000 жителей. Он был расположен на высоком холме около 700 метров над уровнем моря, откуда открывались красивые виды на окрестные холмы и пейзажи. Из достопримечательностей они посмотрели 3 башни, городскую ратушу и базилику, перестроенную в классическом стиле в начале XIX века. Девушкам очень понравились и храм, и средневековый дворец Правительства с квадратными зубчиками, и то, что вокруг была просто идеальная чистота. Правда, оказалось что ратуша — это тоже здание конца XIX века, построенное в стиле итальянского замка.

«Ну ничего, мы ещё увидим много настоящего античного в других городах, — думала Катя. — Ведь Италия — это сплошная старина и музеи».

Гид рассказывала, что в этом государстве бесплатное медицинское обслуживание и школьное образование, что в столице много начальных и средних школ, гимназий и профессиональных лицеев. Правительство Сан Марино проявляло большую заботу о своем населении. После обзорной экскурсии у них было немного свободного времени и подруги прошлись по сувенирным магазинам и винным лавкам. По совету друзей Катя приобрела там шоколадный ликёр «Африка», который больше нигде в Италии не продавался. Только в Сан Марино.

Следующей была поездка в Венецию, уже в третий раз! По дороге в автобусе им портила настроение та супружеская пара, которая была всем недовольна: отелем, маршрутом, автобусом, водителем и даже достопримечательностями. Они долго перепирались с сопровождающей, которая пыталась вежливо им объяснить, что программа составлена в агентстве, и что они с ней согласились ещё в России перед отъездом. А лично она, Людмила, не имела право ничего менять.

«Зачем тогда путешествовать, сидели бы дома, — в раздражении думала Катя. — Надо радоваться уже тому, что есть. Не каждый год можно себе позволить приехать в Италию. Многие вообще не могут себе этого позволить». Но вслух она ничего не говорила, чтобы не накалять обстановку. С другой стороны от них со Светланой сидели две веселые, но, похоже, недалёкие тётушки в возрасте, которые постоянно болтали и хихикали. Одна из них была одета в ярко — красное короткое платье, другая — в ярко — жёлтое, которое подчеркивало её полноту. Но тетушку это абсолютно не смущало и она всю дорогу приговаривала:

— Я — цыплёночек! Сегодня я цыплёночек!

Это было так смешно, что девушки едва могли удержаться от смеха. За окнами автобуса проплывали пейзажи с зелеными пшеничными полями, цветущей акацией, жасмином и ещё какими-то деревьев с белыми или розовыми цветками. Поэтому Катя старалась смотреть в окно и не обращать внимания ни на нытьё супругов, ни на глупую болтовню тетушек. До Венеции доехали без особых проблем и приключений в дороге. Для Кати этот город был почти родным. Она, конечно, не рассчитывала встретиться вновь с Доменико Скарлатти и с Джакомо Казановой. Но мечты должны сбываться, и фотографии с голубями на площади Святого Марка должны быть сделаны. Для этой цели девушка везла с собой специально купленный в Москве пакетик семечек. Заодно и на гондоле можно было ещё раз покататься. Но на этот раз днём, и только со Светланой.

Сначала у них была обзорная экскурсия с русским экскурсоводом, которая рассказала много интересного о строительстве собора и дворца Дожей, об истории города и форме правления в средние века и эпоху ренессанса, об особенностях венецианской архитектуры и живописи. Несмотря на то, что подруги были на экскурсии в прошлый раз во время круиза — они пошли ещё раз. Ведь все забывается, к тому же каждый гид рассказывает по разному. После обеда они пошли с экскурсией во дворец Дожей и любовались там фресками, золочеными потолками и интерьерами. Скандальная пара успела куда-то потеряться ещё во время обзорной экскурсии и сопровождающая Людмила звонила в полицию, что-то объясняя им на итальянском языке.

После экскурсии у всех было свободное время и Катя со Светой решили, что пора заняться снимками. Светлана заранее отсыпала у Кати горсточку семечек себе в карман, чтобы тоже потом сфотографироваться с голубями. Она взяла в руки фотоаппарат и Катя приготовилась позировать. Но она не ожидала, что глупые птицы такие жадные и нетерпеливые. Как только девушка вытащила пакет и раскрыла его — голуби просто облепили её и оглушили своим хлопаньем крыльями. Они практически выбили пакет у Кати из рук, он выпал, и семечки рассыпались по земле. Тут же налетела, наверное, ещё сотня пернатых, которые просто заполонили все пространство вокруг. Они садились девушке на голову, хлопали крыльями по ушами, приземлялись спину и на руки, и жадно хватали оставшиеся семечки у неё с ладоней. А Света все щелкала и щелкала цифровым фотоаппаратом, но Катя не могла видеть себя со стороны.

Такое нападение голубей длилось всего несколько минут, пока они не склевали все семечки и не улетели. Наступила очередь Светы позировать. Очевидно, после увиденного Светлана предусмотрительно не стала доставать все семечки из кармана. Она вытащила несколько зёрен, осторожно открыла ладонь, и пара голубей аккуратно спланировала ей на руку за кормом. Потом она вытащила ещё немножко и так, постепенно, скармливала птичкам семечки. Катя в это время фотографировала её, выбирая самые лучшие моменты и самые красивые ракурсы.

После этого девушки начали рассматривать фотографии и Катя ужасно расстроилась. У Светы снимки получились великолепными — она выглядела достойно и непринуждённо, с лёгкой приятной улыбкой и с голубями, которые чинно клевали корм из её рук. А снимки самой Кати были просто ужасные: волосы растрепаны, рот открыт, птицы были у неё на плечах, на голове, на руках. Кое-где на фотографиях лица вообще не было видно из-за крыльев, а где видно — на лице были ужасные гримасы и вытаращенные глаза. Показать себя моделью не удалось, а семечек уже не было. Катя так расстроилась, что чуть не расплакалась. Света сначала утешала её, а потом она порылась в кармане и нашла несколько завалявшихся семечек. Подруга протянула их Кате со словами:

— Давай ещё раз попробуем, хоть один-два нормальных снимка сделаем.

Дошло даже до того, что какие-то проходившие мимо сердобольные туристы купили пакетик зёрен и подарили его расстроенной Кате. Эти зерна, оказывается, продавали тут же на площади уличные торговцы специально для кормления голубей. А они в прошлый раз их даже не заметили. Девушка успокоилась, воспряла духом, и теперь уже позировала так же, как её подруга. Она не выставила тут же весь пакет, а вынимала по несколько зёрен на ладонь и привлекала ими птиц. На этот раз снимки получились именно такими, какими Катя и хотела.

После этого подруги побежали выполнять вторую часть плана — покататься на гондоле. Ведь месяц назад эта прогулка происходила с ними, как во сне. А может быть, это и на самом деле был сон, приснившийся им одновременно. На этот раз они не спеша выбрали достойную гондолу, заплатили гондольеру требуемую сумму и покатались полчаса по Большому каналу, любуясь зданиями и мостами.

Когда подошло время отъезда из Венеции — вся группа собралась в назначенном месте на площади Святого Марка. Не хватало только скандальной пары, и Людмила жаловалась, что они ей и так все нервы истрепали. А теперь ещё и жди их неизвестно сколько. И время идёт, они уже и так опаздывают, а тут ещё эти потерялись. Вдруг раздались жуткие звуки сирены, такие громкие, что все просто подскочили на месте. Они раздавались со стороны канала и постепенно стало ясно, что происходит. Прямо к ним несся полицейский катер с завывающей сиреной, который вез тех незадачливых туристов из их группы. Людмила с облегчением вздохнула и, когда та пара высадилась на берег, повела все группу к автобусу.

Поездка в Венецию на этот раз удалась на все 100%. Старых знакомых Катя и Света, конечно, не повстречали, но они на это и не рассчитывали. Голубей покормили, фотографии хорошие сделали, на гондоле покатались, и вдобавок ко всему побывали во дворце Дожей и посмотрели его роскошное убранство. Можно было, конечно, ещё посетить галерею Академии с полотнами Джорджоне, Тициана Вечеллио, Джованни Беллини, Тинторетто Каналетто и рисунком работы Леонардо да Винчи: «Витрувианский человек». Но на это уже точно не было времени.

На следующий день вся группа по программе должна была ехать в Рим. Это был долгий переезд, который занимал несколько часов. Поэтому когда все вернулись из Венеции в Римини, девушки быстро побежали искупаться в море, затем поужинали и пошли отдыхать в номер. На сегодня приключений было достаточно, подруги были утомлены.

Дорога из Римини в Рим сначала шла вдоль побережья Адриатического моря, и Катя со Светой вдоволь налюбовались морскими пейзажами с песчаными пляжами. Потом автобус круто свернул вглубь полуострова и показались сплошные бескрайние поля и холмы, покрытые лесами. То там, то здесь виднелись маленькие каменные городки и отдельно стоящие хутора. Людмила по дороге рассказывала туристам о регионе Умбрия, который они проезжали, о городах: Урбино, где родился Рафаэль Санти, Орвието, где находился роскошный готический собор с фресками кисти художника Луки Синьорелли, о Перудже с фонтаном работы скульптора Николы Пизано, его сына Джованни и его ученика Арнольфо ди Камбио, Ассизи, откуда родом был знаменитый Святой Франциск Ассизский, основатель ордена францисканцев.

О некоторых персонажах подруги никогда не слышали, и их имена запоминались с трудом. Но теперь им хотелось посетить и эти города, и посмотреть там произведения искусства. К девушкам пришло понимание, что Италия хоть и маленькая по площади её территории, но в то же время очень большая в смысле интересных мест и достопримечательностей. Сопровождающая утешала, что имена этих мастеров ещё будут упоминать гиды-экскурсоводы Флоренции, Пизы и Сиены. Про Рафаэля Санти, конечно, знали все. Но вот то, что его отец Джованни тоже был художником — никто не знал, и что его учителя звали: Пьетро Перуджино тоже мало кто знал. Перуджино родом из Перуджи, Пизано родом из Пизы — это можно было легко догадаться по прозвищам. Ещё Людмила успокоила, что собор Сиены очень похож на храм в Орвието, только поменьше. Но тоже красивый внутри.

Дорога длилась около 6 часов с остановкой на обед и туалетные комнаты. В Рим они приехали ближе к вечеру и расселились в скромном отеле. Комната была маленькая, но какая разница, если там все равно только ночевать? На следующий день была запланирована обзорная экскурсия с местным гидом, а вечером подруги выскользнули из отеля чтобы пройтись по вечернему городу.

— Давай опять найдём какую-нибудь интересную дверь, вдруг попадем в прошлое? — загорелась неугомонная Светлана. — Помнишь, как в Венеции здорово было?

— Ты думаешь в каждом городе и в каждом отеле тебе подготовят двери в прошлое? — охладила её пыл Катя. — Давай пока не будем рисковать, у нас в Риме 3 дня. Сходим завтра на обзорную, послезавтра в музеи Ватикана. А потом я предлагаю взять однодневную поездку в Неаполь и Помпеи. Вот там и есть самая старина, весь город был разрушен вулканом! Вот бы увидеть его извержение!

— Осторожно с вулканами, не дай бог сами останемся под лавой. Нет, в Помпеи я, конечно, поеду. Но оказаться там в год извержения Везувия не хочу, — заявила Света.

— Да кто тебе сказал, что мы вообще когда-нибудь снова попадем в прошлое? — посмеялась Катя. — Ну было один раз в Венеции, так и то во время круиза. А может это вообще был сон.

— Один и тот же сон нам обеим приснился? Так не бывает! — возразила Светлана. — К тому же вспомни кулон, который мне Казанова подарил. У меня такого не было, где же я его по-твоему взяла?

— Так этот кулон превратился в дешевую безделушку без всякой ценности! То ли Казанова обманщик, то ли старинные украшения превращаются в подделки, когда возвращаешься в наше время, — раздумывала Катя.

— Ты так говоришь, как будто мы постоянно путешествуем во времени, — подколола её подруга. — Всего один раз и произошло. И неизвестно, произойдёт ли ещё когда-нибудь. Давай не думать больше об этом. А то когда специально стараешься — никогда не получается. Пойдём лучше погуляем.

Девушки оделись в нарядные платья с босоножками на каблуке, накрасили губы и вышли на улицу. Они гуляли по вечернему Риму и любовались подсветкой. Город был грандиозный, на улицах — толпы туристов, кое-где играли уличные музыканты. Молодые люди оглядывались на них, некоторое пытались заигрывать, начиная с традиционного: «Чао, бэлла». Катя со Светой уже знали, что «бэлла» переводится: красотка, и что так называют любую девушку или женщину в возрасте от 15 и до, наверное, 80 лет. Это вовсе не означает, что тебя действительно считают красоткой. Ещё они обратили внимание на то, что только русские туристки были красиво одеты и накрашены. Остальные были в простых футболках или рубашках, шортах или джинсах. На ногах туристы носили сандалии на плоской подошве или кроссовки. Особенно небрежно одевались американцы.

Было воскресенье, время от времени девочки видели элегантно одетых женщин и мужчин среднего возраста или пожилых. Они сидели в ресторанах на улице, или в кафе, и либо ужинали, либо пили кофе с десертом и говорили между собой по-итальянски. Это были местные жители, которые наслаждались жизнью в выходные. Некоторые из них специально приезжали из ближайших городков в столицу. А некоторые приезжали в севера Италии на выходные навестить своих римских родственников или друзей.

Местная молодёжь тусовалась в пивных барах или на дискотеках, где было также много иностранцев. Веселая, праздничная атмосфера Вечного города подругам была по душе. Они выпили по бокалу красного вина в одном баре, посмеялись над двумя молодыми итальянцами, которые пытались к ним клеиться и пошли в отель спать. Город незнакомый, далеко от гостиницы уходить было страшно, и идти куда-то с незнакомыми людьми тем более

Глава 4. Вечный город

Рим не просто так называют: «вечным городом». Великих городов много, а вечный только он один. Ведь римская империя была самой первой великой цивилизацией, которая когда-либо существовала. Да, были до них и другие цивилизации. Но ни одна из них так не прославилась, ни одна до них не завевала такие огромные территории и не оставила такое большое наследие, как римская. Ни до, ни после. Потом, с 800 года, после внезапной коронации варвара Карла Великого Римским папой Львом III родилась Священная Римская Империя, которая уже никакого отношения не имела к настоящей Римской Империи. И короновали императоров Римские папы, а не выбирал народ. Это и испортило настроение Карла Великого во время коронации — он-то хотел быть императором, провозглашенным народом. И в результате этого всегда были противостояния между папами и императорами.

Да, Рим был разграблен неоднократно варварами, и даже в эпоху Возрождения резню в Вечном городе устроил император Карл V, в результате чего папе Клименту VII пришлось покинуть город и прятаться в Орвието. Были и периоды, когда папы жили в Авиньоне, и периоды, когда избирали 2-х, и даже 3-х понтификов. Но Рим все выдержал и сохранил свою удивительную структуру. В этом городе можно увидеться следы всех цивилизаций: Римской, Средневековой, эпохи Возрождения, Маньеризма, Барокко, Неоклассики, Современного искусства.

Все это и многое другое рассказывала группе гид во время 3-х часовой обзорной пешеходной экскурсии. Но 3 часа для такого огромного города это очень мало и Катя со Светой понимали, что тут надо месяц провести, чтобы только начать узнавать город. Они жили в очень удобном месте: между вокзалом Рома Термини и Колизеем. Вчера вечером подруги успели изучить это место в плане баров и ресторанчиков. А теперь перед их глазами разворачивалась удивительная картина: прямо на фоне руин Колизея и остатков Римского Форума был современный город с его машинами, мотоциклистами и велосипедистами. Около Колизея толпились другие группы с наушниками, в античный амфитеатр стояла огромная очередь туристов.

После старинного строения и развалин Римского форума девушки увидели красивое здание эпохи неоклассики — дворец с множеством колонн на площади Венеции, построенный в эпоху объединения Италии. Перед дворцом стояла конная статуя первого короля объединенной Италии Виктора Эммануила II. А дальше уже просто рябило в глазах: многочисленные церкви, правительственное здание — дворец Монтечиторио, пантеон с огромным куполом, где был похоронен Рафаэль Санти и короли Савойские, площадь Четырех Фонтанов и фонтан Треви — творения великого скультора эпохи барокко Джан Лоренцо Бернини, площадь Испании с фонтаном Лодочка тоже его работы. Это только самые основные достопримечательности, которые им успели показать. А между ними было множество церквей с бесплатным входом и ценными произведениями искусства внутри.

Гид посоветовала посетить церкви Сан Пьетро ин Винколи со статуей Моисея работы Микеланджело Буонарроти, церковь Санта Мария Сопра Миневра со статуей: Воскресший Иисус его же работы и с фресками Филиппино Липпи, базилику Санта Мария Маджоре со старинной византийской мозаикой, церкви с полотнами Караваджо, статуями Бернини, фресками знаменитого художника иллюзиониста Андреа Поццо. И это не считая платных музеев: галереи Боргезе, дворцов Фарнезе, Барберини, Медичи и многих других. Обалдевшие от такого количества достопримечательностей Катя со Светой пообедали в скромной траттории и решили посмотреть сначала то, что было поближе от них: базилику Санта Мария Маджоре. Этот храм, оказывается, был по легенде построен на том месте, где в августе выпал снег. Потом церковь они запланировали посетить церковь Сан Пьетро ин Винколи и, если успеют, церковь Сан Луиджи дельи Франчези с полотнами Караваджо.

Базилика Санта Мария Маджоре оказалась огромной, и сплошь покрытой внутри старинной мозаикой в византийском стиле, что было невероятно красиво. Внутри девушки также нашли самую первую икону Богоматери, которую, по преданию, написал апостол Лука. А потом остатки колыбели маленького Иисуса. Конечно, никаких доказательств того, что это, действительно, была та самая икона и та самая колыбель, не было. Но ведь главное верить. В церкви Сан Пьетро ин Винколи они долго восхищались памятником в честь Римского папы Юлия II со знаменитой статуей Моисея Микеланджело. Про Юлия II Катя краем уха слышала, что этот понтифик постоянно ссорился с Микеланджело. Она надеялась узнать об этом подробнее на экскурсии в Ватиканские музеи.

Затем подруги пошли в церковь Сан Луиджи дельи Франчези, которая была посвящена королю Франции Людовику IX Святому. Её строительство начал кардинал Джулио Медичи, будущий папа Климент VII. А после смерти папы эту работу продолжила его внучатая племянница Екатерина Медичи со своим мужем французским королем Генрихом II. Они и посвятили её Людовику Святому. Внутри базилика оказалась красиво украшена в XVIII веке в стиле позднего барокко разноцветным мрамором, позолоченными рельефами и росписями на тему: «Слава Людовика IX Святого». Но самое главное, что подруги хотели увидеть внутри — это капелла семьи Контарелли с тремя полотнами художника Микеланджело Меризи, по прозвищу Караваджо: «Призвание апостола Матфея», «Святой Матфей и ангел» и «Мученичество Святого Матфея». Сцены были написаны на очень темном фоне. На первой картине было изображено открытое окно, откуда падал солнечный свет и освещал стол, за которым сидело несколько мужчин. Под окном в темноте стоял Иисус, он протянул руку и указывал пальцем на бородатого человека с беретом на голове — Левия Матфея. Тот удивленно показывал ладонью на себя и указательным пальцем на сидящего рядом, как бы спрашивая: «Я, или он?»

Рядом была ещё одна небольшая церковь Святого Августина с интерьерами, красиво украшенными разноцветным мрамором. В этой базилике находилась другая знаменитая картина Караваджо: «Мадонна ди Лорето», или её ещё называют: «Мадонна пилигримов». На таком же темном фоне была изображена Дева Мария в виде простой, темноволосой босоногой женщины. Она стояла на пороге своего дома и держала на руках крупного, мускулистого ребёнка. Перед ними спиной к зрителю стояли на коленях пилигримы, из-за которых второе название полотна. Это были мужчина и женщина с посохами и сложенными в молитве руками. Грязные босые ступни мужчины четко выделялись на переднем плане, и все фигуры были освещены каким-то искусственным светом.

Говорят, что Караваджо писал эту Мадонну со своей любовницы, куртизанки по имени: Магдалена, которую все называли просто: Лена. И, по легенде, он подарил полотно церкви в благодарность за предоставленное ему убежище — там он укрылся от правосудия после того, как ранил помощника нотариуса на площади Навона, которая находилась поблизости, за то, что тот приставал к его Лене. Первое название: «Мадонна ди Лорето» было дано согласно легенде о том, что когда сарацины изгнали крестоносцев из Святой земли — ангелы подняли в воздух дом, где жило Святое семейство: Мария, Иосиф и Иисус, и перенесли его в безопасное место. Сначала это был город Терсато в Иллирии, а потом Лорето в Италии.

На следующий день у них была запланированная, отдельно оплаченная экскурсия в музеи Ватикана, где было просто не протолкнуться. Музеи были расположены так, что окна с одной стороны выходили на Рим, а с другой стороны были видны сады Ватикана. В музеях хранилось несметное количество ценных алтарных образов, античных римских и греческих статуй, географических карт, великолепных картин и фресок. Самые впечатляющие были статуи Аполлона Бельведерского и Лаокоона, которого вместе с сыновьями обвивали змеи. По легенде, Лаокоон был жрец города Трои и обладал даром предвидения. Он предупреждал троянцев не ввозить в город огромного деревянного коня, из-за которого будет беда. Но Посейдон был на стороне греков, поэтому из моря выползли две огромные змеи и задушили Лаокоона и его сыновей. Хотя в разных мифах эта история звучит по разному.

Но самое интересное было в конце — апартаменты Римских пап с фресками кисти Рафаэля Санти и, конечно же, Сикстинская капелла с самыми знаменитыми в мире фресками работы Микеланджело Буонарроти. Экскурсовод рассказала, как мастер сам спроектировал леса, потому что Донато Браманте испортил ему потолок своими лесами. Браманте проделал дырки в потолке, через которые пропустил канаты, на которых подвесил доски. А как потом замазывать эти дыры было неприятно. Ещё гид рассказывала о том, как Микеланджело писал эти фрески в 2 этапа. Сначала это он работал над потолочными росписями ещё будучи молодым, ему было 33—36 лет. Как раз это был заказ Римского папы Юлия II, памятник которому девушки видели в церкви Сан Пьетро ин Винколи. Микеланджело даже почти ослеп после того, как закончил работу, и потом ему пришлось долго восстанавливать зрение.

Затем уже через 20 с лишним лет он вернулся в Сикстинскую капеллу чтобы писать фреску: «Страшный суд» на алтарной стене по заказу другого Римского папы Павла III. Но для этого ему пришлось уничтожить росписи работы его предшественника Пьетро Перуджино, учителя Рафаэля Санти. Перуджино к тому времени уже более 10 лет как умер, поэтому не мог увидеть, как уничтожают его работу. Эти фрески Микеланджело долго критиковали за обнаженные тела и за ужасные выражения лиц проклятых, которым была уготована участь провести вечность в Аду.

Катя слушала и думала о том, каким же фанатом своей работы был Микеланджело, касалось ли это фресок или статуй. И ведь несмотря на это он прожил почти 89 лет, только 2 недели не дожил до своего дня рождения. А по тем временам это было невероятно много. Может, в этом и был секрет долголетия — много, упорно и со страстью работать, занимаясь любимым делом? Кто его знает, конечно. Вон Рафаэль как любил живопись, а прожил только 37 лет. Хотя, наверное, он не был таким фанатиком, как Микеланджело. Молодой художник находил время и на девушек, и на другие удовольствия.

Когда подруги любовались фресками, их мнения разделились: Кате больше нравились простые сцены работы Рафаэля Санти с элегантными фигурами в красивой, утонченной одежде. А Светлане — грубые, мускулистые фигуры кисти Микеланджело Буонарроти с обнаженными торсами и свирепыми лицами.

— Думаю, он и в жизни был сильный, брутальный мужчина. А уж как, наверное, в постели был хорош! Вот бы попасть в его время и познакомиться с ним! Я бы даже в служанки к нему пошла, — мечтала Света.

— По-моему, лучше молодой, воспитанный и учтивый Рафаэль, — отвечала Катя. — К тому же про Микеланджело ещё не известно, кто ему нравился. В смысле его ориентации.

— Ну вот, вечно ты все испортишь, — обиделась Светлана. — Я уверена, что Микеланджело был настоящим мужчиной!

Они переговаривались шепотом так как в музее нельзя было громко разговаривать. Но потом, когда девушки вышли на улицу, они дали волю своей фантазии. После обеда Катя и Света решили заглянуть сначала в церковь Святого Игнатия Лойолa, где, по рассказам гида, потолок был украшен фреской невиданной красоты. Потолок работы живописца XVIII века Андреа Поццо, действительно, поражал своей безумной красотой и какой-то бесконечной высотой, хотя на самом деле это была обманка. Потолок был плоский, он только казался высоким из-за длинных, нарисованных белых колон.

Посередине сцены был изображён Святой Игнатий, на которого лился божественный свет от Бога-отца и расщеплялся на 4 луча. Эти лучи освещали аллегорические фигуры четырех континентов: чернокожая женщина верхом на крокодиле представляла Африку, белокожая красотка верхом на белом в яблоках коне — Европу, девушка со смуглой кожей верхом на верблюде — Азию и индейская женщина верхом на индюке — Америку. Кроме них было изображено множество других фигур людей и животных, а чуть дальше оказался нарисованный фальшивый купол, который казался настоящим.

Потом подруги пошли в церковь Санта Мария Сопра Минерва, где были похоронены папы Медичи: Лев X и Климент VII. В этой же базилике находились мощи Святой Екатерины Сиенской о которой они ничего не знали, но решили, что в Сиене им все расскажут. Правда, их главной целью было посмотреть там статую работы Микеланджело: Воскресший Иисус. Она находилась в большой нише, и поэтому посмотреть её со всех сторон было невозможно. Тем не менее уже то, что было видно, привело Светлану в неописуемый восторг.

— Ты посмотри, какой мужчина! Какие мускулы! Я думаю, сам Микеланджело был таким мускулистым, — восклицала она. — Надо обязательно во Флоренции посетить его могилу, а может и Давида удастся увидеть.

— Давида вряд ли, в этот музей большие очереди, — охладила ее пыл Катя. — А вот могилу посмотрим, если ты сейчас снова пойдёшь со мной в Пантеон посетить захоронение Рафаэля Санти. Я хочу оставить ему цветы.

— Ладно, пойдём, все равно это рядом, — согласилась Света.

Они купили 2 алых розы, чтобы положить на могилу художника, и вошли в Пантеон. Около саркофага Рафаэля было несколько людей, которые разглядывали статую Мадонны и надпись на латыни: «Здесь покоится Рафаэль, при жизни которого природа боялась быть побежденной. А после его смерти она боялась умереть». Катя подождала, когда люди немного разойдутся, положила цветы и долго стояла над могилой художника, живопись которого запала ей в сердце. Да и на автопортрете на фреске: «Афинская школа» ей очень понравился темноволосый и темноглазый юноша.

«Как, наверно, плакали все девушки Рима, когда он умер. Особенно, я думаю, убивалась его возлюбленная Форнарина. Ведь даже неизвестно, куда она исчезла потом, после его смерти», — думала девушка.

— Ну что, пойдём, — дернула её за рукав Светлана. — Только смотри, там в центре такая толпа, 2 группы вошли. Ко входу трудно пробраться, давай вот через эту дверь выйдем.

— Какую дверь? — удивилась Катя. — Разве здесь ещё одна есть?

— Да вон, видишь, справа от могилы Рафаэля, — показала подруга.

Там, и правда, виднелась какая-то небольшая дверь. Катя согласилась выйти через неё потому что в выходу было очень сложнo протиснуться.

«Все равно куда-нибудь да выйдем, — подумала она, — и дальше Рима не уйдем».

Девушки прошли через дверь и оказались на улице. Но там опять творилось что-то странное: люди были одеты по-другому. Мужчины были в бархатных камзолах и коротких плащах, со шпагами, в беретах с перьями или в шляпах на голове. На ногах у них были натянуты разноцветные чулки, или колготки. Обувь была очень странная, со слишком длинными носами. Женщина были одеты в разноцветные длинные платья из дорогих тканей с пышными рукавами с ленточками. У девушек волосы были распущены или уложены в прически, у женщин на головах были чепцы, или высокие прически с покрытыми вуалью волосами. Вся эта толпа прогуливалась по улицам, которые Катя со Светой не узнавали — они были совершенно другими.

К тому же подруги вдруг осознали, что они опять понимают речь прохожих и сами говорят по-итальянски! Похоже, девушки снова попали в прошлое.

Глава 5. Микеланджело и Рафаэль

— Интересно, куда это мы опять попали? — саркастически сказала Света, — в какой век? Надо избегать этих непонятных дверей.

— Почему? Интересно же, куда мы попали, — воодушевилась Катя. — А вдруг вот прямо сейчас встретим и Рафаэля, и Микеланджело!

Она как в воду глядела. Им навстречу не спеша шёл красивый молодой человек с темными, волнистыми волосами и карими глазами. Он был одет в красивый короткий камзол с длинным плащом, его голову украшала маленькая бархатная шапочка. Молодого мужчину окружали несколько других молодых людей, которые что-то у него поочередно спрашивали и смотрели с восхищением. Вдруг они остановились перед каким-то неказистым мужичком с темными кудрявыми волосами и неаккуратной бородкой. Тот был одет практически в рубище темного цвета, а все его лицо и руки были заляпаны разноцветными красками. Они начали о чем-то переговариваться и, похоже, спорить, даже ругаться. Подруги подошли поближе и прислушались.

— Куда это ты идёшь такой красивый, Рафаэль? Да ещё и в окружении поклонников? — спрашивал мужичок красавца.

— А сам-то ты куда идёшь такой грязный и одинокий, Микеланджело? — ответил на вопрос вопросом тот, которого назвали Рафаэлем. Было очевидно, что он поддразнивал его.

— Я работаю день и ночь над фресками в Сикстинской капелле, мне ни помыться, ни с друзьями пообщаться некогда, — разозлился мужичок. — А ты, я вижу, и развлекаться время находишь, и фрески в апартаментах Ватикана писать. Только вот что-то твои фигуры уж очень на мои похожи. Не приходишь ли ты тайком смотреть мою работу?

«Господи, это же Микеланджело Буонарроти и Рафаэль Санти», — пронеслось в голове у Кати и она толкнула Светлану.

— Это они! — зашептала она на ухо подруге. — Пойдем скорее за ними!

— Кто они? Куда за ними? — сопротивлялась Света. — Я ничего не услышала, что они говорят?

— Ну вот этот грязный и маленький — это Микеланджело Буонарроти. Он же тебе так нравится! — говорила Катя. — А этот красивый — это Рафаэль Санти, моя любовь! Давай пойдём за ними и узнаем, где их мастерские, и где они живут. А потом придумаем, как познакомиться!

— Так живут — то они, наверное, в разных местах, — резонно заметила Света. — А идут, возможно, на работу. И почему-то в одну сторону.

— Точно! В одну сторону потому что оба работают в Ватикане! — сообразила Катя. — Рафаэль расписывает папские апартаменты, а Микеланджело — потолок Сикстинской капеллы. Вот почему он такой заляпанный! Ему и мыться некогда. Пошли за ними, а там что-нибудь придумаем.

В Риме начала XVI века было, похоже, утро. Солнце только что встало из-за горизонта и освещало слабым светом улицы, маленькие площади, людей и собак. Некоторые мужчины были верхом на конях, знатные дамы проезжали в каретах. Девушки двинулись вслед за Рафаэлем и Микеланджело, которые, похоже, продолжали переругиваться между собой.

Так они дошли до собора Святого Петра и не узнали его: вместо огромного храма с большим куполом и площади с колоннадой перед ними была обычная церковь, которую, похоже, перестраивали. Там сновали рабочие: одни замешивали цемент, другие подвозили кирпичи или камни на телегах с волами, третьи выполняли кладку. Всеми ими командовал какой-то крикливый, краснолицый человечек с лысиной на голове. Рабочие его называли: Донато, или Браманте.

«Донато Браманте, это же был архитектор собора Святого Петра, — подумала Катя. — Тот, что испортил потолок Микеланджело сначала. Какой же он уродливый! Не то, что мой Рафаэль».

Она уже незаметно для себя начала называть живописца своим. Микеланджело и Рафаэль прошли дальше и исчезли за дверьми Ватиканского дворца. А вот перед девушками стража захлопнула двери и строго спросила:

— Куда вы идете, синьорины?

— А мы к Римскому папе, на прием, — не растерялась Света.

— Если к его святейшеству папе Юлию II, то надо сначала записаться на прием у его секретаря, и одеться прилично. Что это вы оголили плечи и колени? Даже куртизанки себе этого не позволяют! Постыдились бы в таком виде разгуливать по Риму, да ещё и к понтифику являться, — неслись им вслед упреки, пока подруги стремительно уходили прочь.

— Надо переодеться, — заявила Катя, — пошли на рынок. Там, наверняка, лавки с одеждой есть. Купим что-нибудь местное.

— А деньги наши подойдут? Евро в смысле? — спросила Света.

— Вряд ли, — задумчиво сказала Катя, вытащила кошелёк и открыла его. Там она с удивлением обнаружила какие-то незнакомые серебряные монеты с изображением бородатого понтифика.

— Смотри, наши евро здесь превращается в местную валюту! — радостно сказала она Светлане. — Теперь пойдем заниматься шоппингом. Я придумала. Я куплю одежду попроще, корзину, наполню её свежими булочками и пойду в Ватикан под предлогом, что хочу угостить художников свежей выпечкой на обед. А ты?

— А я тоже куплю что-нибудь съестное и попытаюсь пробраться к Микеланджело, — сказала Светлана.

Они выбрали себе простые, длинные платья из льна с длинными рукавами, запаслись едой и снова пошли к Ватикану. Катя несла большую корзину со свежей выпечкой, запах которой щекотал ноздри всем прохожим. А Светлана решила, что сильный мужчина должен есть мясо. Поэтому она купила для Микеланджело баранью ногу, немного хлеба и пузатую, оплетенную соломой бутылку легкого местного красного вина.

Подруги подошли к воротам Ватикана и показали стражникам продукты, которые несли с собой

— Я несу хлеб и свежие булочки мессерам художникам, которые работают на его Святейшество папу Юлия II, — кокетливо сказала Катя и предложила гвардии угощаться. Стражники подобрели и каждый из них взял по ароматной булочке. Они поблагодарили девушку, заплатили ей какие-то монеты и пропустили её через ворота.

— А я несу обед мессеру Микеланджело, — заявила Светлана, — я его служанка и работаю у него в доме.

— Микеланджело никому не позволяет заходить в Сикстинскую капеллу и видеть его фрески, даже самому понтифику, — обескуражил Светлану один их охранников. — Вряд ли он пропустит и тебя, красотка.

— А я все равно попробую, — упрямо сказала Света. — Должен же он кушать когда-нибудь. Пусть выйдет из капеллы и пообедает, если не захочет, чтобы я заходила.

— Ну что же, смелая ты девушка. Микеланджело может быть очень груб, когда раздражается. Проходи, если ты так настаиваешь. Но не обижайся потом, что тебя не предупреждали, — и охранник пропустил её внутрь.

— Не обижусь, — крикнула ему счастливая Светлана, — спасибо!

Она побежала вслед за Катей и они заблудились.

— Я помню, что сначала были апартаменты с фресками Рафаэля, а потом уже Сикстинская капелла, — задумчиво говорила Катя, — по ведь это было в XXI веке. Вдруг сейчас все по другому. Они стояли в коридоре и вдруг услышали стук открывшейся двери. В коридор ворвался какой-то старик с седой бородой, стоящей дыбом. Он был одет в длинное темно-красное бархатной одеяние с красной шапочкой на голове, его глаза горели сердитым огнём из-под кустистых седых бровей. Он быстро шёл, опираясь на палку, за ним едва поспевал другой человечек в красном.

— Ну я ему покажу, этому Микеланджело, как не пускать меня в капеллу моего дяди Сикста VI. Ну он у меня попляшет! Вот я его отделаю! — приговаривал сердитый старичок.

— Ваше Святейшество! Подождите, я же еле за вами поспеваю, — кричал второй. — Микеланджело запретил всем заходить в капеллу, пока он её не закончит. Даже Римскому папе, сказал, нельзя!

— Да я его вот этой палкой сейчас по ребрам отхожу! — кричал первый. — Будет знать, как понтифику перечить!

«Понтифик! Это же папа Юлий II!» — сообразила Катя и сказала подруге:

— Это папа Римский, он направляется в Сикстинскую капеллу к Микеланджело! Давай за ними.

Но тут Юлий II увидел девушек, резко остановился и насупился.

— Вы кто такие? Кто вас сюда впустил? Ну задам я, этим стражникам! — рявкнул он.

— Ваше Святейшество, простите великодушно! — присела в реверансе Катя. — Я — булочница, дочь печника. Мой папа хочет угостить ваших художников свежей выпечкой, вот и отправил меня. Чем лучше они питаются, тем лучше работают на вас. А это моя подруга, она дочь мясника и хочет покормить вашего лучшего мастера Микеланджело Буонарроти. Пожалуйста, позвольте нам угостить их.

— Ты думаешь, тебе удастся накормить этого строптивого Буонарроти, — насмешливо сказал Юлий II. — Ну ну, хотел бы я на это посмотреть. Только из любопытства пропускаю вас. Идемте!

Девушки побежали вслед за понтификом, который оказался на удивление резвым. И вдруг перед ними открылась просторная комната, в которой работали несколько художников. А руководил ими он, Рафаэль Санти! Мастер тепло приветствовал Юлия II и посмотрел на девушек.

— Это вот булочница, принесла вам выпечку, — кивнул на Катю Римской папа. — Пусть остается с вами, сделайте перерыв и покушайте. А эта пойдёт со мной. У неё хватает смелости пройти к самому строптивому художнику из всех, кого я когда-либо знал. Помоги ей, Господи!

Папа, его секретарь и Светлана помчались дальше, а Катя осталась и смотрела во всю на Рафаэля влюбленными глазами.

— Как тебя зовут, милая девушка? Кто ты? — спросил Рафаэль.

— Маргарита, — непонятно почему сказала Катя, — я дочь печника. Мой отец просил угостить вас свежими булочками. Он хочет каждый день вам присылать со мной свежую выпечку, если вы не возражаете.

— Маргарита, какой красивое имя. Как цветок, — ласково говорил Рафаэль Санти. — Ты дочь печника, булочница значит, форнарина.

«Форнарина — это же означает: булочница! Так называли возлюбленную Рафаэля за то, что она была дочерью печника, — вспомнила Катя рассказ гида. — Неужели это буду я!»

Она обнесла всех художников корзиной, откуда они брали вкусные булочки и благодарили её. Наконец, дошла очередь Рафаэля Санти, и он попросил её присесть рядом с ним.

— У тебя очень красивые темные волосы, и глаза прекрасные, — задумчиво рассматривал её мастер. — Я бы хотел, чтобы ты была моей натурщицей, ты мне очень нравишься. Не возражаешь?

«Как хорошо, что я перед отъездом покрасила волосы в темный цвет, — подумала Катя, — и ему это нравится!»

— Нет, нисколько не возражаю, — ответила она. — А что мне нужно будет делать?

— Приходи сюда каждый день утром, приноси булочки, если хочешь. Будешь мне позировать, у меня много замыслов! Я буду тебе платить. Можем начать прямо сейчас! Согласна?

— Конечно, — воскликнула Катя, — мне надо раздеться?

— Нет, ну что ты, милая, — остановил её Рафаэль. — Я не пишу обнаженных женщин, я пишу Мадонн. А Святых женщин нельзя изображать обнаженными.

Тем временем Света бежала за понтификом и, наконец, они добрались до Сикстинской капеллы. Римский папа постучал в дверь.

— Кто там? Я же велел никому не входить в капеллу, пока я все не закончу! — раздался грубый голос Микеланджело.

Но папа не стал даже отвечать строптивому мастеру. Он просто кивнул своему секретарю, и тот распахнул перед ними двери. Светлана увидела высокие леса, на которых практически лежа работал художник. Он ловко орудовал кистью, и при этом краска капала ему прямо на лицо. Но Микеланджело не обращал на это никакого внимания. Часть потолка, очевидно, уже с готовыми сценами, была затянута тканью. Кроме него был только один помощник, который замешивал свежий раствор для той части потолка, которую, скорее всего, Микеланджело собирался расписывать позже. Рядом стояли картоны с эскизами. Услышав стук открытой двери, Микеланджело подскочил так, что ударился головой и потолок и запачкал краской тюрбан из льняной ткани, которым он обернул себе голову для того, чтобы не пачкать волосы.

— Вы все-таки вошли! Не послушались меня! — в гневе вскричал он.

— Как ты смеешь так разговаривать со мной, Римским папой, — рассерженно ответил Юлий II, — ну погоди, я научу тебя хорошим манерам вот этой палкой!

И папа поднял свой посох вверх так, как будто уже намеревался ударить разозлившего его живописца. Микеланджело выглянул с лесов, увидел Юлия II и присмирел.

— Простите Святой отец, — сказал он. — Я думал, что это прихвостни Рафаэля пришли, чтобы тайком посмотреть мои фрески и писать в такой же манере. Я знаю, он приходит сюда по ночам. А потом все будут говорить, что я, Микеланджело Буонарроти, копирую стиль Рафаэля. Какой позор!

— Ну мне-то, своему Святому отцу, ты можешь показать свою работу. Я не собираюсь копировать твою манеру, я и кисти-то ни разу в руках не держал, — повелительно сказал понтифик.

— Святой отец, я покажу вам фрески, но не сейчас. Когда все будет готово, — уперся Микеланджело.

— А когда будет готово? — настаивал папа.

— Когда будет готово, тогда и будет готово, — сварливо ответил Микеланджело.

— Когда будет готово, тогда и будет готово, — передразнил его Юлий II. — Я не могу ждать, когда будет готово! Я умираю от любопытства! Я приказываю тебе показать то, что уже сделано, прямо сейчас!

И папа вновь с угрозой поднял свою палку, а Микеланджело уставился на Светлану, которую он только что заметил.

— А это ещё кто? — с раздражением спросил он.

— А, эта милая девушка пришла со мной и принесла тебе обед. Как тебя зовут, красотка? — спросил Юлий II Свету.

— Светлана, — ответила та.

— Сильвана? Прекрасное имя! Она будет твоей служанкой, Микеланжело. Будет готовить и приносить тебе еду, убираться в твоем доме, греть воду и мыть тебя по вечерам. А то ты, наверное, несколько месяцев уже не мылся. А там, глядишь, и ещё какие-нибудь её услуги пригодятся, правильно Сильвана? — подмигнул Свете папа.

— Да, конечно, только я Светлана, — быстро ответила девушка. — Я буду все делать для тебя, Микеланджело. Ты такой великий мастер!

— Это ты правильно сказала, Сильвана, — одобрительно сказал Юлий II. — У меня на службе только великие мастера: Микеланджело, Рафаэль, Браманте, Сангалло. Вот ещё только Леонардо да Винчи вытащу из Флоренции, и совсем хорошо будет.

«Ну Сильвана, так Сильвана. Пусть как хочет, так и называет меня, — подумала Света. — Лишь бы на работу принял. Какой мужчина, этот Микеланджело! Какие мускулы! Не то, что дохлый Рафаэль».

— Не надо мне никакой служанки, — буркнул Микеланджело. — Вон мой ученик Ардженто подметает дом с мастерской раз в неделю, а больше мне и не надо. И похлебку он может сварить. А мыться мне тоже не надо, зачем? Все равно на следующий день грязный буду.

— Ты что, забыл, как однажды ты снял с себя сапоги вместе с кожей от грязи? — разозлился папа. — Как ты смеешь мне перечить? Бери Сильвану в служанки и точка, я приказываю! Деньги я сам ей буду платить. А теперь хватит спорить. Давайте лучше обедать, пока мясо не остыло. Что ты там принесла, милая?

Папа потянулся к корзине и Света открыла её. В ноздри им ударил аппетитный запах тушеной баранины с овощами, и все сглотнули слюну. Девушка разложила угощение на столе, нашла какие-то тарелки и чашки для вина. У Микеланджело оказался нож, которым он разрезал мясо на куски. Они расселись за небольшим столом и наслаждались едой и вином. Баранина и овощи были ещё теплыми и сочными, а лёгкое красное вино с римских виноградников прекрасно сочеталось с такой едой. Ещё у Микеланджело нашлась где-то бутылочка оливкового масла, он разрезал на куски хлеб, который принесла Светлана, поливал каждый кусок маслом и с аппетитом уплетал. Света тоже попробовала поливать хлеб оливковым маслом — ей очень понравилось.

После обеда настырный папа все-таки добился того, чтобы Микеланджело открыл и показал им ту половину потолка, которую успел закончить. Взорам Светланы и Юлия II открылись прекрасные сцены создания мира, отделение света от тьмы, создания светил и растений, разделение земли и воды, и самая знаменитая — создание Адама, на которой Бог и человек едва касаются друг друга указательными пальцами. Вокруг них были нарисованы фигуры сивилл и пророков в одеждах красиво переливающихся цветов и оттенков. И хотя Света уже все это видела в Сикстинской капелле XXI века, но тут все казалось, вернее, было гораздо ярче и красивее.

«Ну конечно, это ведь только что Микеланджело написал, — думала девушка, — а мы видели те же фрески почти 500 лет спустя. Они успели загрязниться, их давно не реставрировали, поэтому они и кажутся более тусклыми».

Юлий II довольно поглаживал бороду и расхваливал Микеланджело.

— Ну вот видишь, а ты сопротивлялся, кричал: я не живописец, я скульптор, — говорил папа. — Да этой работой ты прославишь на века и себя, и меня, твоего Святого отца!

— Ладно, дайте мне теперь ещё поработать, — примирительно сказал Микеланджело. — И так столько времени потерял из-за вас. Давайте, уходите отсюда. Ты, Сильвана, пойдешь сейчас с Ардженто в мой дом, он покажет тебе дорогу. Сделаешь там хорошую уборку, только не трогай статуи! Купи и приготовь что-нибудь на ужин, вот тебе деньги. И жди меня, я тебе покажу твою комнату.

Довольная Светлана схватила пустую корзину и деньги и вприпрыжку от счастья побежала за подмастерьем Буонарроти.

В это время Катя договорилась с Рафаэлем, что она будет приходить каждый день утром в мастерскую для позирования художнику.