Бесплатный фрагмент - В объятиях суровой, но прекрасной тайги

В ОБЪЯТИЯХ СУРОВОЙ
НО ПРЕКРАСНОЙ ТАЙГИ

Толи солнце кружит над землёй,

Толи земля кружит с тобой,

Толком ни знает людская молва

Об этом судачат, и спорят всегда.

Об этом знает только звезда,

Но эта звезда совсем далека,

Мечтаем попасть мы туда

Чтоб на землю взглянуть с высока.

Зачем же летаем к звёздам всегда

Ведь самая лучшая, это наша земля

Об этом не нужно спорить друзья

Мы на земле в этом мире не зря.

Любите землю всегда,

Склоки и войны не нужны ни когда,

Тёплого крова желает ребёнок всегда,

Берегите леса, ведь в них отдыхает наша душа.

ГЛАВА 1

С давних пор люди строили деревни на берегах рек и озёр из подручных материалов строили дома.

Подручным материалом считалось то что было рядом, если в даной местности было изобилие глины, то строили глинобитные дома, но а если песок и глина то строили кирпичные дома, так постепенно деревня разрасталась и превращалась в город с фабриками и заводами.

Города разрастались, население увеличивалось и многим верующим людям не уютно становилось жить в суетных городах где наступал разврат и атеизм.

Некоторые уходили в степи заниматься скотоводством и земледелием, строя не большие дома, большие дома не строили, да и для чего нужен был большой дом? если в дом заходили на закате солнца а с рассветом нужно было вставать, верующие держаться пословице (кто рано встаёт тому бог подаёт).

В таёжных местах такие дома стали появляться очень быстро после того как вера в Бога стала не приемлемой для властей, верующие опасаясь безбожников покидали насиженные места и семьями с нехитрым скарбом уложенным в повозки уходили в тайгу, или подальше от города но ближе к реке и лесу.

Семья Ступичных жила в небольшой деревне не очень далёко от города но ближе к реке Енисей и совсем не далёко от тайги.

Дорога в города проходила рядом с посёлком в одну сторону на Красноярск в другую на Абакан, проблем со сбытом излишек продукции у жителей не было.

Но жители частенько сами на лошадях в телегах нагруженные своими товарами ездили в город на базар, чтобы продать и кое что подкупить, но в основном ездили в Абакан, так как на Абакан дорога была в несколько раз короче чем на Красноярск.

В деревне было всего около сорока дворов в каждом доме проживало не менее десятка домочадцев, но эта деревня считалась самой богатой в округе.

В посёлке был заезжий дом которым управлял старший Ступичный, имелась мельница которой также заведовала семья Ступичных, небольшая церквушка со священо служителем, которую посещали все жители деревни.

Все жители с детства воспитывались в трудолюбии и послушанию старших, уже в пятилетнем возрасте ребёнка приучали трудиться на посильной для него работе за итог работы он получал похвалу от старших в виде сладости, дети воодушевлённые упорно старались ещё больше.

Семья Ступичных жила на окраине в довольно большом доме пятистенки, семья у них была намного больше чем у других, в одном доме жили старший Ступичный по имени Силантий со своей супругой Марией пятеро сыновей и две дочки и престарелые родители Силантия Агафья Петровна и Никодим Степаныч.

В деревне семью Ступичных уважали за их доброту и трудолюбие, да и прислушивались к советам старших.

К Ступичному старшему относились с особым уважением, так как он был в деревни самым уважаемым и грамоте обучен, наверно поэтому его на сходе и выбрали старостой деревни.

Однажды при встречи сосед Прохор как всегда кланяясь с улыбкой спросил:

— Расскажи нам Силантий Никодимыч! что там в газетёнки пишут.

Силантий погладив свою густую тёмную бороду, закрывающую пол лица и шею, ухмыльнувшись ответил:

— Ох вы какие любопытные, грамоту изучать вы не желаете а новости узнать желаете, вот когда я помру кто вам читать будет, это вам не библия, которую мы с детства запоминаем:

— Да что ты нас Силантий стыдишь, нам грамота без надобности чтобы изучать нужно уйму времени потратить, а у нас детишки хозяйство, вот если бы детишек кто грамоте обучил то они нам бы газетёнки читали, вот почему ты не желаешь наших деток грамоте учить?

— Ну ты Прохор и поддел меня, я хоть уже и староста, но дел и у меня тоже по хозяйству хватает, а вот учить детишек грамоте нужно об этом мы подумаем на общем сходе, а вот новости пишут тревожные! против царя батюшки какие- то так называемые большевики поднимаются, а это неправильно я считаю, против царя руку поднимать ровно против Бога идти, вот такие новости мои дорогие.

Силантий похлопал Прохора и рядом стоящим Ивану и Пантелею по плечам и широкой походкой направился до своего дома, где его ждали дела по хозяйству.

Прохор взглядом провожая Силантия промолвил вслух:

— Мужики! что это теперь с державой творится- коль на царя, на Бога руку поднимают- вот скажи мне дорогой сосед Иван! Пантелей!

У Пантелея с Иваном вид лица от такой новости тоже изменились, и они чуть ли ни в один голос заговорили:

— Одно понятно, спокойная жизнь кончается нужно собирать сход и решать как нам быть в случае чего.

Прохор спокойным голосом остановил начавшиеся громкие рассуждения Ивана и Пантелея:

— O чем ваши языки мелят, — какой сход, -что за если что! сколько раз против царя руку подымали? — и где они сейчас! — И с этими царь батюшка разберётся, а наше дело землю во время вспахать да зерном закидать, а с остальным пускай разбирается тот кому надо, а коль царю батюшке наша помощь понадобиться, то я вместе с сыновьями на защиту отечества пойду, мы на то и казаки чтобы порядок в отечестве блюсти.

Прохор закончив своё праведную речь поправил картуз и усы попрощавшись с друзьями направился по своим делам.

Иван и Прохор возразить Прохору не могли так как он как ни крути был прав, они просто молча глядели ему вслед.

И действительно сошедший снег с полей торопил мужиков готовиться к полевым работам, кому нужно было лемеха оковать, кому-то борону подготовить, компост на поле вывезти, кому-то крышу нужно поправить.

Весной природа просыпается и деревня оживает, с раннего утра слышен в кузне стук молотка, чаще слышен крик петуха, скотина подалась на луга в это время года пока земля ещё не прогрелась на солнце начинается заготовка дров на следующую зиму.

Вот и Силантий настроился чтобы ехать в лес и на волять берёз, но войдя во двор он понял, что его престарелый отец Никодим приготовил ему другую работу, под навесом уже лежали струганные доски с брусками а рядом улыбающийся отец, который увидев вошедшего сына во двор сказал:

— Ну вот и Силантий пришёл, мы тут с твоим младшим сыном, а моим внуком порешали поехать в лес берёз на дрова на волять а тебе крыльцо нужно отремонтировать уже совсем прогнило- не дай Бог кто провалится.

Улыбаясь сказал Никодим Степаныч укладывая в телегу топоры и пилу в телегу поглядывая на внука Степана который ловко не по- детски управлялся с упряжкою запрягая лошадь.

Силантий молча выслушал отца и с возмущением стал говорить:

— Батя! какие берёзы ты собрался с ребёнком валять, в твои годы уже дальше этого двора выходить вредно, ни то- что берёзы валять, где Иван, Фёдор, Семён, Николай?:

— Ты сынок за меня не переживай, у меня ещё сил хватит берёзы валять, да и Степку ты за ребёнка не считай он уже старшим братьям фору даст, а парней я отправил на кузню помогать кузнецу Ерофею, он уже действительно не мощным стал, а ты как староста должен думать кто после него будет, так что мы со Стёпкой поедим в лес, а ты как староста должен быть в деревни за всеми приглядывать!

Силантий молча смотрел на отца, который открывал ворота чтобы внук Степан мог выехать со двора, в душе у Силантия была такая гордость за отца, что он не поддаётся старости и учит внука только всему хорошему и прекрасному, вот и сейчас Силантий знал, что отец поехал с внуком ни так за дровами, а как в основном отдать внука в объятия красоты тайги.

Стёпка сидел рядом с дедом на телеге молча глядел на медленно приближающий лес, а в душе гордился, что дед не считает его ребёнком и даже поставил его выше старших братьев.

Но в самом деле Стёпка был необыкновенным ребёнком, ему было всего девять лет от роду но по росту и ширине плеч намного обошёл своих одногодок поэтому ему было интереснее крутиться возле старших, которые его с удовольствием брали в свою компанию и без всяких издёвок восхищались его сообразительности уму, ловкости и силе, только иногда подтрунивали над ним если в компании появлялись девчонки:

— Стёпка! — Ты уже вон какой большой, пора уже тебе женится мы уверены за тебя любая из этих девчонок пойдёт, а мы на твоей свадьбе так погуляем, что в лесу всё живое зашевелится.

На что Стёпка без всякой обиды, но всегда с улыбкой отвечал хихикающим девчонкам и пацанам:

— Обязательно погуляем на моей свадьбе, но я сам себе невесту найду когда ещё больше выросту.

Дед Никодим тоже сидел молча глядя на поле, которое они проезжали и не без гордости в душе восхищался внуком, которого Бог не обделил умом и душой, а душа у Стёпки была чистая и открытая, любил трудится и помогать другим, был безотказным, любил ходить в широких штанах с не заправленной рубахой и даже пояс на рубахи никогда не завязывал он считал, что для тела должна быть свобода в движениях.

До опушки леса они доехали быстро так как лес начинался всего в нескольких сотнях метров, и дорога пошла в глубь леса по обе стороны дороги расцвели уже разнообразного цвета цветы, а воздух был насыщен не передаваемым ароматом, дед Никодим остановил лошадь и обращаясь к внуку спросил:

— Но и как Стёпка! тебе такая цветная весенняя красота?

Стёпка молча спрыгнул с телеги и поглядывая по сторонам и вперёд уходящей дороги спросил:

— Дед! и как далёко эта дорога по этой красоте идёт?

— Определённого конца в тайге дорог нет она просто через несколько вёрст обязательно исчезнет, по этой дороге мы ездим за дровами да омшаник посматриваем, в омшанике пчелиные улья со всей деревни, так что эта дорога скоро исчезнет, но можно ехать и дальше если нужно, но там неизвестность, лучше идти пешком ведь незнающему человеку неизвестно через сколько вёрст будут завалы, а с конём их трудно преодолеть.

Стёпка постоял несколько минут вглядываясь вдаль уходящей дороги, в душе у него закипела какое- то любопытное желание как можно дальше углубиться в тайгу, чтобы познать неизведанное в этом лабиринте бескрайность тайги:

— Ну и чего мы деда остановились! — Поехали туда где исчезнет эта дорога.

Усаживаясь на телегу улыбаясь глядя на деда и прищурив глаза сказал Стёпка, дед Никодим почесал свою длинную седую бороду, поправив картуз и беря вожжи в левую руку уселся рядом с внуком, лошадь не дожидаясь команды повезла их дальше по ели заметной колеи дальше в глубь леса.

Проехали совсем немного Стёпка увидел рукотворный длинный холмик, к которому и направил дед Никодим коня со словами:

— Нужно в омшаник заглянуть, проведать пчёлок работяг, да весеннего свежего воздуха больше напустить, я думаю уже через пару дней улья можно на поляну вывозить.

Никодим открыл двойную дверь в омшаник, внутри было не так свежо как на воздухе но чувствовалась жизнь тысяч пчёл копошащихся в ульях издающих своеобразный запах.

Никодим прошёл до самого конца омшаника открыл до конца все отдушины за одно прикладывая к ульям ухо и довольным голосом обращаясь к Степану сказал:

— Всё в порядке внучек, все пчелы зимушку отлично перезимовали, без мeда не останемся.

От омшаника, как показалось Степану, проехали совсем недалёко а следа от дороги уже не было лишь просека по которой они проехали ещё около часа пока не упёрлись в поваленные деревья.

Никодим сидевший всю дорогу молча делая вид будто дремлет, давая внуку спокойно любоваться приятными звуками тайги и разнообразием трав, ничему не удивляясь Никодим кряхтя слез с телеги и подойдя к внуку который стоял впереди лошади и глядел вперёд как бы оценивая расстояние этого завала, а конца завала не проглядывалось:

— Ну вот Стёпа! узнал как далёко можно по тайге ехать.

Стёпка деду с ответом долго не задержал, а по деловому ответил:

— Дед смотри сколько здесь деревьев навалено уже, если их все вывести так сколько зим может наша деревня топится не валя живое дерево.

Никодим посмотрел на внука у которого от увиденного был приподнятый адреналин на столько, что казалось он открыл что- то никому неведомое, дед похлопал внука по плечу сказал:

— Ты Стёпка верно мыслишь! Нужно на дрова валять только сухостой, что конечно мы все и стараемся делать, но дело всё во времени и расстоянии до этого сухостоя.

— Конечно далековато сюда ездить, но я всё равно буду только в это место ездить.

Сказал Степан беря под узды коня, чтобы разворачиваться в обратную дорогу коню было легче, было видно что и дед с ним был согласен так как только внук остановил коня он не спеша стал убирать из телеги сумку с провиантом, топоры и пилу.

Телегу вдвоём они загрузили хлыстами сухостойных деревьев довольно быстро, так как не понадобилось их пилить, а лишь обрубать кое- какие сучья.

Солнце опустилось далеко за полдень и только тогда дед Никодим как будто вспомнил аж громко воскликнул:

— Стёпка! -Мы чего- то заработались, а кушать- то забыли, давай съедим то что нам моя Агафья наложила да потихонечку тронемся до дома.

— Я деда! сейчас мало об еде думаю, мне интересно больше посмотреть что там за этим завалом.

— А ты Стёпушка садись и я тебе расскажу то что никому не рассказывал и не хотел рассказывать а просто забыть, но похоже не забуду, но тебе расскажу только побожись, что никому не расскажешь.

Стёпка с широко открытыми глазами смотрел на деда и крестясь сказал:

— Божусь деда! -Никому ни-ни.

— Ну тогда садись и молча слушай.

Никодим не торопясь попил из крынки молока, затем взял куриную ножку так же не спеша следом съел куриное яйцо.

Степан знал что дед испытывает его терпение, и не торопил его с рассказом, характер деда Стёпка знал если его в рассказе заторопишь то можешь и не услышать совсем его рассказа, и вот наконец дед Никодим поведал Степану такую историю которая несколько лет не давала ему покоя.

Дед Никодим вытирая руки о траву и глядя на внука поведал внуку историю, которую не рассказывал никому, даже родному единственному Силантию:

— Когда я был молодым — конечно намного старше тебя, мой отец приучил меня к охоте, у нас с ним не плохо получалось без пушнины зимой из тайги мы не возвращались.

Дед Никодим в задумчивости посмотрел в то место где стояли сухостойные деревья со вздохом продолжил:

— А в то время этого сухостоя не было, этот сухостой появился после пожаров которые здесь полыхали два года подряд.

Мой отец был заядлый охотник, летом если было время он уходил в тайгу к своим охотничьим домикам, чтобы положить в них припасы на зиму, а если нужно то поправлял избёнку, инструменты были в каждом домике конечно домики охотники строили на расстоянии двух трёх часов ходьбы друг от друга по кругу, от одного домика до другого ставили всевозможные ловушки.

Никодим ненадолго замолчал поглядев на внука как бы убеждался что внук его внимательно слушает, а внук его внимательно слушал следя за каждым движением любимого деда:

— Так вот Степан у моего отца было пять домиков место положение которых я знал и знаю сейчас, а вот место где построил мой отец последний шестой домик я не знаю.

Дед вдруг замолчал и слёзы покатились по его щекам, он глядя на то место где они только что собирали сухостой дрожащим голоcом сквозь слёзы произнёс:

Вот в этом самом месте я последний раз видел своего отца живым, в тот день он меня не взял с собой разрешил только довести его до этого места наказав мне следить за нашей скотиной которая здесь паслась, по прошествии двух дней мы забеспокоились, и я решил пойти нa поиски.

Никодим замолчал рукавом вытер слёзы и попив воды, которую предложил ему Стёпка продолжил:

Но идти было не суждено, так как загорелась тайга, да так что мы думали, что и наша деревня погорит, но слава богу ветер изменил направление, но тайга горела ещё долго пока не пошли проливные дожди, конечно я потом всё- таки добрался до домиков, хотя до них мне и пришлось несколько дней добираться, к счастью домики огонь не тронул, и все продукты были на месте которые отец разложил, но самого его нигде не было, возможно он ушёл в последний домик и что- то с ним случилось, я на поиски этого домика потратил несколько дней но так и ни с чем вернулся домой, мать моя сильно переживала за него и через год скончалась, да и у меня тяга к охоте пропала, а ведь когда- то мы с отцом устраивали соревнования по добычи белки из арбалета, мне не даёт покоя неизвестность судьбы моего отца наверно так с этим и помру.

Степан по тону деда понял, что тот уже всё сказал о чём в основном болит душа у него спросил:

— Деда скажи! -Разве он тебе не намекал в какой стороне тот домик, или ты у него не спрашивал почему он тебе не хочет показывать тебе охотничий домик:

— Он мне говорил про какое- то золото которого там много, но он ни хотел чтобы люди узнали, иначе говорил, что люди изуродуют тайгу из- за этого золота, а направление он мне сказал с загадкой — направление тени правого рога сохатого на рассвете.

Дед Никодим поправив картуз и вставая тяжело кряхтя ещё раз сказал:

— Ты мне Стёпка! -Про то что я тебе наговорил никому.

Стёпка молча собрал в корзину остатки еды и повесив на один из хлыстов лежащих на телеги, спокойно глядя на деда промолвил:

— Нет деда! — Я никому, но ты тоже научи меня пользоваться арбалетом, но и нарисуй примерно где находятся охотничьи домики? и расскажи мне-

какой твой отец был? и на кого он больше любил охотиться?

Никодим усевшись на самый верх груженной телеги, слегка засмеявшись произнёс:

— Что Степан! — Охотничий азарт проявляется, садись родной и поехали, расскажу я тебе про своего отца, а арбалетом научу тебя пользоваться когда мы его с тобой смастерим.

Как только тронулись дед Никодим глядя по сторонам и на деревья, не переставал вслух восхищаться оживающего после зимы леса:

— Похоже после тех пожаров жизнь на эту территорию тайги возвратилась, птицы гнёзда кругом понастроили, белка под ногами опять бегает, соболь вон по деревьям лазит, если бы отец у меня не пропал то и у меня другое настроение было, мы ведь с ним просто с ума сходили если несколько дней не побываем в лесу, мой отец не любил охотиться с ружьём, ему не нравился оружейный выстрел.

Дед ненадолго замолчал выбирая яркие воспоминания своего отца, которые приходили к нему ежедневно продолжил:

— Отец у меня был здоровее меня, хоть я тоже не маленький и силой обладал немереной, ударом кулака мог годовалого быка завалить, однажды в зимнею пору возвращаясь с промысла не доходя пару вёрст до деревни его окружила стая волков ему каким -то образом удалось вожака ухватить за загривок когда тот набросился на него так он и шeл до самой деревни держа на весу волка, а остальные волки шли следом не смея нападать, а подойдя к деревни отец просто швырнул этого волка в сторону стаи которая тут же убежали прочь.

Стёпка слушал деда внимательно с широко открытыми глазами, и когда у деда наступила очередная пауза он спросил:

— Скажи деда! — а на медведя твой отец ходил? — если ходил то какое оружие брал он?

— Конечно хаживал он и на медведя, но основная охота у него была пушнина, а на медведя он хаживал только с рогатиной он был совершенно бес страшный всегда говорил:- любой зверь боится того кто больше его самого и сильнее, вот и нужно показать ему что ты больше и сильнее его, только глупый зверь может кинуться на тебя.

— Расскажи деда мне! — Как он с рогатиной на медведя один ходил.

— С рогатиной на охоту ходить, нужно обладать терпением и без страха встречать опасность, этого у моего отца было достаточно, — он по нескольку дней искал берлогу медведя, затем шуровал длинной палкой в берлоге и как только медведь зашевелился он бежал к дереву где лежала рогатина, он успевал сесть возле дерева до того как вылезет в ярости медведь, отец специально провоцировал его всевозможными разговорами, чтобы медведь увидел его и пошeл на него поднявшись на задние лапы вот в этот момент нужно держать в руке рогатину и смотреть в глаза разъярённому медведю который в ярости не думает, он желает порвать того кто его выгнал из берлоги.

Дед так подробно рассказывал внуку про бесстрашного своего отца, что Стёпка представил себя на его месте с рогатиной лежащей рядом и его рука самопроизвольно сжимала хлыст лежащий на телеге.

А дед всё рассказывал глядя на дорогу по которой не спеша везла их Рыжуха отмахиваясь хвостом от назойливых мух.

— Выбравшись из берлоги медведь увидел обидчика и поднявшись на задние лапы пошeл на стоявшего у дерева большого человека, но когда зверь разьярён он уже не остановится, а будит идти на обидчика ничего не замечая, вот он и не замечает рогатину которую поднял охотник на которую сам медведь накалывается и в порыве ярости не замечает как всё больше и больше в него входит рогатина.

— А потом как он этого медведя до дома тащил? -Ведь он такой большой! -За один раз не унесёшь а если оставить то наверняка птицы или волки растащат.

— Нет ни растащат Стёпка! -На медведя отец ходил только если какой -нибудь барин заказывал медвежью шкуру, так что когда он шёл на медведя он брал с собой салазки в которые и укладывал тушу вместе со шкурой, но а внутренности подкладывал ближе к ловушкам.

Солнце уже висело низко на горизонте, кода они подъехали к омшанику дед Никодим хотел остановиться чтобы закрыть двери, но они оказались уже запертыми, видимо кто- то из деревенских приходил посмотреть и убедиться что с пчёлками всё нормально.

K дому подъезжали под радостный лай любимого пса Тризора который за весь день соскучился по Стёпкиным ласкам.

Деда Никодима Стёпку с нетерпением так- же ждали с нетерпением Силантий, который открывая ворота добродушно как бы ругаясь:

— Что- то наши дровосеки припозднились! -За это время сколько вы пробыли в лесу, можно было три ходки сделать за дровами.

Силантий остановил взгляд на хлысты лежащие горой на телеги с которой слазил кряхтя отец, а ему помогал неутомимый Степка, Силантий закрывая тесовые ворота продолжил их отчитывать:

— Вам что? — У края леса деревьев мало было? — Или вам лень было валить, и поехали валежник собирать вглубь леса такую даль.

Дед Никодим выслушал своего сына, и поглядев на Стёпку слегка подмигнув Стёпки с задором заговорил:

— Ты Силантий! -На нас сильно не серчай, что мы так долго зато вон сколько сухих дров привезли, я тоже хотел у края леса валять деревья, но когда Стёпка увидел, что в лесу полно валежника он просто не позволил мне валить живое дерево, но как ты думаешь мог я его ослушаться.

Дед Никодим ещё раз с улыбкой посмотрел на внука и подмигнув ему отправил распрягать Рыжуху.

Силантий на такое оправдание ничего не мог сказать, так как он хорошо знал, что в тайге много сухостойного дерева а люди стараются брать то что ближе растёт и уже громко сказал чтобы Стёпка слышал, — который уже с лёгкостью распряг коня и подводил к колоде с водой:

— Стёпка хоть и молодой но он верно мыслит! — Если не очищать тайгу то во что она может превратится? — можно только себе представить, ты ведь отец знаешь за какое время мой дед а твой отец доходил до своих охотничьих домиков, а сейчас и за световой день не добраться.

Силантий ещё раз посмотрел в сторону тайги которую уже окутывали сумерки, и показывая рукой на обновлённое крыльцо хвастливо проговорил:

— Видишь батя! — Как я подновил крыльцо любо- любо дорого смотреть, пойдём по нему в дом, а то нас уже за ужином заждались.

Дед Никодим похвалил Сына за работу и за одно внука, который уже управился с Рыжухой, и они вместе вошли в избу где за столом уже сидели все домочадцы, в помещении стоял запах щей и непередаваемый запах свежо- испечённого хлеба.

На деревню опускалась весенняя ночь, затихли петухи и домашняя птица в небе ярче засветились звёзды, изредка слышался лай беспокойных собак, в доме Ступичных ещё долго горел свет от керосиновой лампы ближе к полуночи и этот огонёк потух, деревня вся окунулась в ночную тишину убаюканная дневною суетой.

ГЛАВА 2

В избе Ступичных наступала абсолютная тишина слышался только тихое посапывание засыпающих казалось бы всех домочадцев, но заснуть сразу ни всем удавалось.

Никодим ещё долго лежал на спине вспоминая прожитые годы с неразлучной своей Ефросиньей, которая так-же как и в юности любила засыпать положив свою голову на его мускулистую руку, эта привычка у неё осталась до сих пор.

Никодим перебирая в мыслях всё хорошее, что было у них с Ефросиньей обычно под такие воспоминания с наслаждением он и засыпал, но в этот вечер его мысли были все заняты внуком, который по характеру и тягой к лесу напоминал ему своего отца, о судьбе которого ему так и не удалось узнать.

Дед Никодим уже в мыслях начинал обучать Стёпку всему тому чему учил его отец, самому Никодиму по жизни мало приходилось пользоваться отцовскими охотничьими хитростями.

После ухода отца в неизвестность мать сильно переживала и её обезножила болезнь а ему, как единственному мужчине в доме, нужно было взвалить на себя все заботы по хозяйству, две младшие сестрёнки были тоже работящие и во всём ему помогали.

Но так было недолго вскоре мать умерла, а девчонок сосватали с другой деревни, да и сам Никодим в бобылях долго не ходил, при очередной поездки на ярмарку он повстречал там румяную жизнерадостную девушку, друг другу они понравились и Никодим долго не раздумывая её сосватал девчонку Фросю.

Фрося была трудолюбивой и покладистой хозяйкой, со временем хозяйство у них становилось всё больше и больше но бог дал им только одного пацана, но и он был в радость они его назвали в честь её деда Силантия, а следующим детям имена договорились что будет давать Никодим, но шли годы а детей больше так и не было.

У Силантия в жилах текла совсем другая кровь, он был трудолюбивый целеустремлённый, но тягу к тайге Никодиму так и не удалось привить, но Никодим сильно не расстраивался, он гордился Силантием за его трудолюбие и деловой подход к ведению хозяйства.

Время шло Силантий отслужил на государевой службе, приехал уже совсем возмужавший с наградами, и долго не думая посватал ту самую, которая его провожала на службу, он перед отъездом даже не думал, что такая дивчина его будет ждать все шесть лет.

Свадьбу гуляла вся деревня на радость от свадьбы и обильного урожая собранного в этом году, все желали им здоровья большого хозяйства и много детей.

Все так искренне Силантию с Марией желали всего так много, что со временем у них было действительно всё в достатке, несколько лошадей, коровы, в общем всё то что должно быть в хозяйстве, в знак благодарности за любовь своего мужа Мария родила Силантию пятерых пацанов.

Имена детям давали Мария с Силантием согласовано а вот последнему, которого так трудно рожала Мария не могли согласовать, тут- то Никодим сказал ударив ладошкой по столу:

— Вот этого пацана! — Что бы назвали Степаном, так звали моего отца.

Стёпку дед Никодим хоть и любил от всего сердца, но никогда не баловал даже иногда давал слегка подзатыльника, если Стёпка пытался его ослушаться, но такое было совсем редко, Стёпка чувствовал любовь деда и всячески старался показать, что деда он тоже любит.

Никодим ещё долго лежал с открытыми глазами глядя в сторону комнаты где спал его внук Стёпка, а слабый свет луны освещал детское лицо которое так напоминало ему образ отца.

Послушав ещё недолго, как собаки перекликаются между собой и как только затих, казалось бы непрекращающейся лай собак, Никодим закрыл глаза и моментально уснул погружаясь в приятный не запоминающийся сон.

Утро в деревне наступало более шумное чем наступление ночи, незадолго до рассвета начинали кукарекать петухи, при первых лучах в небо поднимались соловьи распевая песни для весны, живность просит у хозяевов еды, чтобы на пастбище быстрей идти.

У Ступичных в доме тоже старшие проснулись, в основном всегда гремя вёдрами и посудой, поднимались Мария жена Силантия, и Агафья -жена Никодима, Агафья начинала готовить завтрак но а Мария шла с вёдрами в хлев кормить скотину и доить просящихся на пастбище славную Бурёнку и дружелюбную Зорьку.

Силантий тоже проснулся от всей этой утренней суеты, слыхал как его жизнерадостная Мария весело проводила со двора коров, которых погнал пастух Василий дальше к основному стаду громко щёлкая длинным бичом, а по дому чувствовался непередаваемый запах разогретых щей.

Силантий не громко зевнул и обдумав какими делами на сегодняшний день необходимо было заняться подался в угол дома где можно было умыть лицо холодной водой, которую приготовила им мать.

Никодим похоже было проснулся раньше всех, так как когда Силантий вышел из дому он увидел как отец уже освободил телегу от хлыстов и уже устанавливал козлы для пилки дров, Силантий подойдя к нему и помогая устанавливать козлы промолвив:

— Батя! — чего ты один ворочаешь хлысты да эти козлы, мог бы и подождать или позвать кого- нибудь из внуков.

— Мне ещё это не в тягость, да и мне уже не спица а молодые пускай наслаждаются с нами пока могут спать.

Конечно дед Никодим хотел поднять внука Стёпку, но когда он увидел как Стёпка во сне улыбается и что- то не понятное делая руками оставил свою затею.

Стёпке действительно снился сон, ему снилось как в конце завала стояла охотничья избушка и какой- то большой человек ему махал рукой, ему снилось, как он хотел просто пройти через валежник к избушке, но ноги были непослушные и он никак не мог переступить дерево.

Ему снилось как он расшвыривал валежник, делая дорогу к избушке, а рядом с ним ходила волчица с волчатами и когда он останавливался волчата лезли к нему пытаясь его лизнуть, а волчица добродушно смотрела на них добрыми глазами, а он громко смеялся когда кому- то из волчат удавалось его лизнуть.

Стёпка проснулся от всей суеты родителей и кричащих петухов, он открыл глаза улыбка так и не проходила с его лица, глядя в потолок он думал о том что увидел, но насладится воспоминанием сна не удалось так как послышался голос бабушки Агафьи, которая хлопотала на кухни:

— Пацаны прыгуны! -Пора вставать, не то вам солнце обожот вам зад.

Стёпка играючи соскочил с постели и потрепал каждого брата по голове и тут же стремительно убежал, зная что если кто- нибудь из них его поймает то обязательно защикoтают, он со смехом выскочил во двор и подбегая к деду Никодиму закричал всё так же смеясь:

— Деда-Деда! -Защити меня от четырёх разьeрённых братьев, показывая рукой на крыльцо на которое выбежали старшие братья с улыбкой пригрозили Стёпки:

— Ну Степан великан! -Попадёшься ещё нам в руки, узнаешь как наш богатырский сон нарушать.

Дед Никодим взял внука за плечи и направляясь к крыльцу обращаясь к старшим внукам весело сказал:

— А мы с тобой Степа! -Этих богатырей сейчас отмутузим, чтобы не повадно было младшим угрожать.

Стоявшие на крыльце не успевшие обуться внуки, видя такое и как бы испугавшись спрыгнули с крыльца и побежали в разные стороны.

Никодим громко рассмеявшись глядя как разбегаются пацаны и обращаясь к внуку громко произнёс, чтобы все слышали:

— Вот так Стёпушка! — Кто первый встаёт тому Бог первому ложку на завтрак подаёт, так что мы с тобой первые а остальные за нами-весело рассмеялся дед Никодим увлекая за собой Стёпку в дом, где их ждала Агафья накрывающая на стол завтрак.

Семья Скрипичных с аппетитом поедала завтрак не проронив ни слова у каждого домочадца были свои мысли, в конце трапезы Силантий как обычно нарушая тишину промолвил:

— Сегодня Сынки! — Нам нужно несколько пудов зерна смолоть, я думаю многие наши деревенские тоже пожелают помолоть, на днях начнём пахать землю и времени не будет на мельницу.

Силантий оглядел всех сыновей, и обращаясь к старшим Симёну и Николаю промолвил:

— На мельницу поедите вы двое! — после того как я проведаю заезжий двор я тоже подойду помогу если чего.

Силантий замолчал глядя на трёх меньших сыновей, которые с нетерпением ждали, какое указание им даст отец? -Фёдор, который был самый не терпеливый спросил:

— Батя! — А мне что? — Опять на кузню подручным к Ерофею! -Батя я знаю что надо, но не люблю я это железо:

— Я знаю, что ты не любишь но у тебя есть жилка кузнеца и у тебя лучше получится управляться с железом, если что с Ерофеем случится, так что набирайся опыта Фёдор! — пока он живой.

Фёдор никогда не перечил родителям но с недовольным видом промолвил:

— Ну не люблю я батя! — молотом махать, мне любо в поле работать, в кузни надо быть тому кто это дело любит:

— Не серчай Фёдор! -тихим голосом промолвил Силантий-я тебя не принуждаю быть кузнецом, нужно ему просто помочь несколько деньков перед посевной уж больно слаб стал наш кузнец Ерофей, и кроме тебя он в подручные он никого не желает.

Фёдору от таких слов стало стыдно, что он попытался перечить отцу и опустив глаза вниз соглашаясь с отцом, а Силантий продолжил уже обращая внимание на меньших сыновей, которые сидели как на иголках норовя друг друга ущипнуть:

— Ну а вы двое Стёпка с Иваном! — Будете деду помогать по хозяйству-и чтобы слушали деда и делали всё что он скажет.

Ступичные за завтраком ещё какое- то время обсуждали текущие домашние дела как и кто с этими делами будет справляться, толь Мария с Агафьей Петровной не принимали участия в разговоре мужчин, они просто молча наблюдали и слушали, в ожидании когда мужчины отправятся по своим делам, а они займутся женскими делами по дому.

Когда старшие братья с отцом покинули двор, Стёпка с Иваном подошли к деду, Степан хитро улыбаясь и подмигнув спросил:

— Деда! -И что мы тебе должны помогать? -Может и сегодня в лес поедим?

Никодим весело рассмеялся и потрепав слегка головы внукам, предложил:

— Хорошо я согласен в лес! — Но в первую очередь нам нужно пропилить и поколоть то что вчера привезли, и чем быстрее сделаем тем раньше поедем.

Стёпка с Иваном посмотрели на ворох с хлыстами и стоящие рядом козлы чуть ли ни в один голос громко пропищали:

— Мы деда согласны! -Только чур мы будем пилить, а ты колоть и укладывать, но ты не переживай мы тебе поможем если за нами не будешь успевать.

Степка с Иваном весело положили на козлы хлыст и начали пилить, дед Никодим поглядел как внуки шустро пилят, промолвил слегка улыбаясь:

— А вот мы сейчас проверим, кто от кого отставать будет внучата.

Внуки шустро пилили дрова, что дед Никодим не успевал за внуками колоть и укладывать дрова, но он особо не торопился, он монотонно не спеша колол и укладывал в поленницу дрова, так как по опыту Никодим знал, что дети долго не выдержат такой интенсивной пилки и быстро устанут.

И вот прошло ни так много времени, но и дров было напилено не мало послышался уставший голос Ивана:

— Стёпка! — Давай чуток отдохнём, пока деда нас догонять будет.

Стёпка укладывая очередной хлыст промолвил:

— А давай как деда, не торопясь пилить тогда и не устанем, смотри деда ведь не устал!

Солнце поднялось уже довольно высоко, в воздухе чувствовался аромат свежего весеннего воздуха, в лесу было слышно как перекликаются птицы и в небе мурлыча летели журавли, по полям в поисках еды изредка взлетая ища еду лазили скворцы.

Стёпка с Иваном допилили последний хлыст смотрели как дед ловко расколол последний чурбак, присели на козлы перевести дух и испить кваску который принесла бабушка Агафья проворчав на деда Никодима:

— Ты дед! — Себя не жалеешь хоть бы детей пожалел! — это надо до самого обеда без отдыха пилу дети дёргают.

Дед Никодим с усмешкой посмотрел на бабушку Агафью и подмигнув внукам промолвил:

— Ты на меня Агафья за внуков не серчай! — Это ни я им не давал отдохнуть, это они хотели меня уморить по моему у них получилось меня уморить, с обеда они без меня за хлыстом поедут, а я другими делами займусь.

В это время калитка отворилась и во двор вошли испачканные мукой Симён с Николаем и Силантием, немного погодя появился, слегка на лицо чумазый от кузнечной сажи, Фёдор.

Обед был довольно сытный но недолгим и немногословным, так как все спешили закончить начатое дело чтобы не терять время весной, так повелось в деревни (один день, год тебя кормит).

Когда Силантий со старшими сыновьями покинули двор громко обсуждая то что происходит в стране жестикулируя руками зажимая руки в кулаки, Стёпка с Иваном подбежали к деду и на перебой писклявыми голосами затaрaторили:

— Деда! -разве мы за хлыстом в лес одни поедем?

Дед Никодим потрепав головы внуков, ухмыльнувшись спросил:

— А вам ещё не стыдно бояться одним ездить в лес, запрягайте Рыжуху и езжайте, трусцой Рыжуха вас быстро довезёт, заодно нарежете медвежьего лука.

Конечно Стёпка с Иваном не боялись одни ехать в лес, им просто не верилось, что дед действительно одних отправит в лес, и уже весело побежали запрягать Рыжуху, на ходу отвечая деду:

— Деда ты за нас не переживай мы ничего не боимся и быстро до леса домчимся и назад возвратимся.

До сухостойного завала Стёпка с Иваном Быстро доехали и так же быстро загрузили телегу хлыстами сухого дерева, даже немного расчистили не видимую дорогу.

Солнце стояло ещё высоко и ребята уже не спешили, так как до заката солнца они были уверены что успеют доехать до дома, они распрягли Рыжуху отпустили её пощипать свежую травку предварительно привязали один конец вожжи за уздечку а другой конец за дерево, а сами направились в сторону болота, где рос в большом количестве медвежий лук.

Ребята без труда нарезали медвежий лук, и уже собирались возвращаться к телеги как услышали медвежий рык, а затем увидели как в их сторону не спеша идёт огромный медведь.

Иван испуганным тихим голосом, хватая Стёпку за руку и увлекая за собой прошептал:

— Степа! -Бежим скорей отсюда до Рыжухи.

Стёпка стоял и смотрел на медведя который всё ближе и ближе приближался к ним, и обращаясь к Ивану он произнёс вслух:

— Деда говорил, что не нужно от зверя убегать, зверь всё равно нагонит.

Иван дрожащим голосом чуть не плача промолвил:

— Ну что нам Стёпка! — Сейчас делать?

Стёпка долго не раздумывая в правую руку схватил толстую палку, а в левой руке держа пучок нарезанного медвежьего лука, запрыгнул на лежащий рядом поваленное дерево и обращаясь к Ивану прокричал:

— Делай как я! -И кричи громче чем я!

Иван быстро повторил всё что сделал Степан, и стоя рядом со Стёпкой они начали криком прогонять медведя.

От таких действий, своей потенциальной жертвы медведь не ожидал, он вдруг неожиданно остановился и потрясая своей головой резко развернулся и помчался прочь, видимо звуки писклявых голосов были для него невыносимыми, тем более они исходили из тех, кто выше его.

Степа с Иваном ещё какое- то время покричали вслед убегающему медведю, и не спеша направились в ту сторону где оставили Рыжуху, часто оглядываясь назад опасаясь преследования медведя.

Рыжуха спокойно щипала молодую травку иногда пофыркивая ноздрями, Стёпка подойдя к лошади и беря её под уздцы спокойно сказал:

— Вот видишь Иван! — Рыжуха видимо не учуяла медведя, иначе она тоже от страха побежала, так что не нужно боятся зверя, а нужно зверя попытаться самого напугать.

Ивану было неловко перед младшим братом за свой страх, но ничего с собой не мог поделать и он помогая ещё трясущими руками дрожащим голосом промолвил:

— Ты Стёпка как хочешь! — но я больше в лес не поеду, а если поеду то только с ружьём, как ты думаешь батя нам даст ружьё?:

— Я думаю не дадут! -Мне дед рассказывал, что с ружья нет гарантии что медведя завалишь с одного выстрела а если ранишь то он становиться совсем яростным и уже его ничем не остановить.

До дому лошадь тяжело тянула груженную телегу, Иван до самого дома сидел молча не проронив ни слова переживая с трудом проходящего страха он коротко отвечал на Стёпкины вопросы которыми Стёпка пытался отвлечь его от мрачных мыслей.

По сравнению с Иваном у Стёпки не было и следа испуга в поведении будто бы то, что он сделал ему приходилось делать не первый раз.

К дому подъехали спокойно дед Никодим открывая ворота весело приветствовал внуков:

— Ну вот и внуки прибыли! -и много дров нам привезли.

И поглядев на внуков, и увидев что с Иваном что- то ни то уже волнующим голосом спросил:

— Иван! -Что с тобой случилось? -Почему ты такой бледный?

Иван толе от стыда, толе от трудно проходящего страха ничего не говоря, просто молча слез с телеги, за него быстро ответил уже спрыгнувший с воза Степан:

— Деда! -Да ничего не случилось, просто мы одного медведя видели, мы с Ванькой хотели его погладить а медведь от испуга убежал вот Ванька и огорчился.-Рассмеявшись сказал Стёпка.

Дед подошёл к Ивану и успокаивая его сказал ругая себя:

— Вот я старый дуралей, отправил вас одних! надо было Трезора хоть с вами отправить! — Ну ладно, что было то прошло в скором времени и забудется.

Дед Никодим Обняв внуков тихим голосом как бы успокаивая их, но на самом деле он успокаивал сам себя:

— А вы молодцы, что не испугались! -Впереди вас по жизни ждёт ещё много приключений, неожиданных встреч со зверями, с нехорошими людьми, если не испугаетесь и у вас не будет чувства страха, а просто желание жить и радоваться жизни, то вас дикий зверь не тронет никогда, а плохие люди бояться будут вас всегда.

Дед Никодим смотрел на внуков сидя на чурке поправляя напильником пилу, думая о внуках которые в таком молодом возрасте первый раз встретились с медведем и не испугались, хотя видно было что Иван сильно испугался, а Стёпка молодец не растерялся, во время вспомнил чему я его успел научить, надо бы мне их пушнину научить добывать, пока живой я, родителю некогда.

Степан с Иваном не спеша освободили телегу, управились с лошадью и подойдя к деду бодро спросили:

— Ну что? -Деда! -продолжим дальше, кто кого показывая рукой на хлысты сухостоя и беря у деда пилу из рук спросил Степан.

Дед Никодим слегка рассмеявшись и не отдавая пилу в руки Степану поднимаясь с чурбана сказал:

— Нет внучата! — для меня на сегодня хватит с вами тягаться, да и вам хватит на сегодня, Бог даст завтра продолжим, а сейчас бегите с друзьями повстречайтесь, пока ещё солнце в тайге не спряталось.

Стёпка с Иваном сделав вид что не хотят просто так бегать, но на самом деле им не терпелось похвалиться перед друзьями, какого они медведя видели, и как они его не испугались, а наоборот медведь их испугался.

Друзья слушали Стёпку с Иваном затаив дыхание, которые перебивая друг друга рассказывали приключение с преувеличенной страшилкой да так что один из слушавших шёпотом промолвил:

— Вы как хотите! -А я бы просто быстро побежал, или на дерево залез:

— Медведь быстрей тебя бегает, да и по деревьям быстро лазит, так что от него не убежать, — рассмеялся Стёпка.

Друзья ещё долго дискутировали на тему медведей пересказывая всякие былины про медведей, пока совсем не стемнело и родители ни стали детей звать на ужин.

ГЛАВА 3

Жизнь в деревни название которой за долгое время поселения так и не могли придумать, но жильцы свою деревню в шутку называли безымянной, название никак не влияло на буднюю жизнь благоприятной деревни, где в любое время года нужно работать и кормить семьи.

Каждый год молодых ребят провожали на службу в армию, отцы давали сыновьям напутствия и как полагалось у казаков, в армию уходили на своих лошадях обученных самим хозяином.

Матеря провожали своих сыновей не сдерживая слёзы и горько рыдали, так как после длительной службы в армии почти никто не возвращался домой, а строил свою жизнь уже далеко от родительского дома.

Вот и в семье Ступичных пришла пора провожать сына Николая в армию, который с нетерпением ждал этого дня, чтобы на своём молодом коне с достоинством отслужить в армии, но если понадобиться там и останется до конца дней своих служить отечеству, а о том чтобы вернуться у него и мыслей не было.

Силантий со своей женой Марией знали все планы Николая и особо не переживали только Силантий просили его:

— Ты Николай! — Сильно не загордись там в армии, возможно скоро следом Семён с Фёдором поедут старайтесь вместе служить, и будите как единый кулак сильны.

Николай был в хорошем настроении и с весёлой улыбкою крепко обнимая мать с отцом успокаивал:

— Да не переживайте так Матушка! -Батя! -пока Семён с Фёдором приедет я уже офицером буду, их к себе адъютантами возьму, а вот Степану с Иваном места не будет весело рассмеялся Николай.

Силантий не поняв шутки Николая, строгим голосом и слегка дав под затыльник возмутился:

— Ты чего это Николай удумал? — Ещё не до кого не дослужился, а уже младших братьев Степана с Иваном обижать надумал, да я тебя за них ещё сумею ремнём по заднице отхлестать.

Николай всё также смеясь и глядя на младших, которые сидели рядом и слушали бодрым голосом сказал:

— А эти два казака! — Будут всегда с вами, за вами и за дедушкой с бабушкой приглядывать, я думаю в скором времени такие богатыри вам невест домой приведут и внучат вам ещё нарожают.

Сыновья с друзьями, которым тоже предстояло служба в армии гурьбой бродили за околицей до поздней ночи прощаясь со всем что они видели с детства, а женщины пели душевные песни под не утихающие звуки гармони.

Степка с Иваном также гуляли со сверстниками старших братьев, поддерживая разговор дружной компании, Степан хоть и был самый младшим в компании, но по его росту и телосложению походил больше на старших братьев, а всё сказалось деда Никодима опекунство над младшими внуками.

Уже становилось совсем темно, на небе ярко светили звёзды на горизонте медленно поднималась бледная луна, гармонь прекратила играть мелодии под которые девчонки пели душевные песни, и постепенно стали расходиться по домам в которых ещё горели слабые огоньки керосиновых ламп.

Утро в деревни началось как обычно с криком петухов, мычанием коров, звона колокола и шумных женских голосов, но в это утро к шуму повседневно жизни добавилось ещё ржание и топот лошадей.

С безымянной деревни на службу уходило несколько десятков молодых парней, на лошадях они собирались на небольшую площадь перед церковью где каждого благословил служитель церкви.

Под звук колокола и плач матерей построившись по двое в шеренгу, по команде вскочили на своих молодых горячих коней, и трогаясь так же по команде запели походную песню, чтобы не слышать было плач матерей, коней пустили рысцой в сторону уездного городка.

По пути к ним из соседних деревень присоединялись ещё много таких же молодых парней как и они сами образовывая вереницу из тысячи лошадей топот которых слышен был по всей округе.

После того как Степан с Иваном повстречались с медведем в лесу, дед Никодим в течении нескольких лет обучал их всевозможным охотничьим хитростям, обучал строительному мастерству, ежедневно заставлял бежать рядом с лошадью, также обучал боевому искусству владения саблей и метание ножей.

Внуки послушно делали то что им советовал дед Никодим, постоянно внукам напоминал, что всё это им по жизни просто необходимо усвоить и быть готовыми к любым неожиданностям трудностям и неожиданным встречам опасным для жизни- А трудностей и опасностей как я чувствую у вас будет много крестясь говорил дед внукам.

Стёпка по сравнению с Иваном более активно занимался стрельбой из арбалета, ловчее владел саблей- выструганной из дерева дедом специально для обучения, ловко попадал в цель из арбалета, метал всё что заострённое было.

В тайгу ходил без страха в одиночку, так как брат Иван даже по прошествии нескольких лет из- за встречи с медведем, старался под разными предлогами не посещать тайгу, а предпочитал ездить на Енисей рыбачить с друзьями.

Степан почти ежедневно ездил в лес то просто верхом на Рыжухи, но чаще с телегой разбирать завал на невидимой дорожке ведущей к зимникам, набирал воз сухостойного валежника и как всегда ещё несколько ворохов укладывал рядом с невидимой дорогой.