Бесплатный фрагмент - В чужом теле

1. маша

Не люблю вставать рано утром. И кто придумал, что рабочий день и учеба непременно должны начинаться с восьми часов? Собрав волю в кулак, иду освежиться в джакузи, после пью на кухне бодрящий кофе, любуясь из окна на заснеженную, скованную холодом улицу.

Сзади слышу осторожные шаги и тихий вкрадчивый голос:

— Мария Алексеевна, вам принести бутерброды?

Наша домработница, Юлия Сергеевна, всегда предупредительно- вежливая, поймала мой колючий взгляд, и тут же ретировалась, растворяясь в бескрайних просторах дома.

Интересно, зачем отец построил такой большой дом? От кухни до своей комнаты на втором этаже, я добираюсь почти четыре минуты. Одевшись, вспоминаю, что забыла на столе в кухне смартфон и возвращаюсь назад.

Может все же стоит позавтракать плотнее? Нет, уже не успею.

Чуть подведя макияж и подкрасив губы у зеркала в прихожей, одеваю куртку. Выхожу навстречу новому дню, в морозное февральское утро. А холод все же приятно бодрит.

«Лексус» дожидается меня под навесом. Преимущества личного авто я почувствовала погода назад, когда отец подарил мне машину на совершеннолетие.

Ненавижу общественный транспорт. Пожалуй, это худшее изобретение человечества: гремящие страшные трамваи, скрипящие на каждом повороте; тихоходные плывущие троллейбусы, но особенно не люблю холодные грязные маршрутки, набитые под завязку разномастными пассажирами, половина из которых наверняка забыла, что такое душ и водные процедуры.

На общественном транспорте я ездила три или четыре раза в жизни, и того мне хватило с лихвой. Еще до покупки личной машины, в институт меня подвозил водитель отца, или приходилось добираться на такси.

Сегодня на дорогах как всегда пробки. Кроме самоубийц-лихачей, терпеть не могу «быдлососов» на ржавых «девятках». Двое таких, как раз, встали в пробке напротив меня, и несмотря на морозец, водитель опустил стекло в салоне, откуда лился тошнотворный шансон.

Бритый конопатый быдлосос подмигнул мне, показав на «Лексус» и процитировал стихи, похоже, собственного сочинения:

— Еду я по городу на автомобиле, нет, не насосала — просто подарили.

Я не поленилась приоткрыть окно и показала ему средний палец.

Сексисты — еще одна категория мужчин, которых я ненавижу. Будь моя воля — отрезала бы этим новоявленным «харви ванштейнам» все их хозяйство под самый корешок.

«Девятка» рванула вперед с пробуксовкой, а я на всякий случай сфотографировала номера. Если что — пожалуюсь потом Олегу, пусть найдет быдловатых парней и начистит им мерзкие физиономии. В нашем городе это несложно.

Олег у меня настоящий альфа-самец. Высокий, плечистый и дерзкий. Только ревнивый до безумия. Позавчера в клубе приревновал меня к моему однокласснику Денису, с которым я танцевала, и теперь не звонит. Ничего, вода камень точит…

На лекцию я конечно опоздала.

— Проходи, Крылова, — улыбнулся Сергей Павлович, преподаватель экономики и менеджмента, — только тебе я все могу простить за твою красоту.

На задних рядах заржали, а я невозмутимо прошла и уселась за третью парту.

Если бы не Олег, я, пожалуй, могла бы заинтересоваться Сергеем Павловичем, хоть он и старше на двенадцать лет и давно женат. У преподавателя большие синие глаза, которые он прячет под очками с дымчатыми линзами и обезоруживающая, почти детская улыбка. Две девчонки из нашей группы влюблены в него, как последние дуры. А мне иногда кажется, что Сергей Павлович не прочь «замутить» роман со мной. К тому же, он постоянно завышает мои оценки.

… — Крылова, ты опять отвлеклась? — Сергей Павлович подошел ко мне.– Мария, ты согласна с тезисом: « За каждым богатством в России, нажитым в девяностые годы прошлого столетия, часто тянется криминальный след»?

— Не согласна.

— Почему?

— Ну… хотя бы приведу пример моего отца. В девяностые он работал обычным прорабом на стройке. С другом учредили собственную строительную фирму, набрали квалифицированный персонал, раскрутились, брали большие подряды. Сейчас мой отец генеральный директор

«Царинского двора», а годовой оборот его фирмы составляет два-три миллиарда рублей в год.

— Подожди… так твой отец Алексей Владимирович Крылов? Меценат нашего института? — удивился преподаватель.

Я кивнула.

— Тогда понятно… — пробормотал Сергей Павлович.– Хорошо, ребята, на сегодня урок закончен. Дома готовьтесь к зачету.

На большой перемене ко мне подкатил Денис Трегубов.

— Маха, пойдем сегодня в клуб? Смеш приехал.

— Не. Я на фитнесс записалась. Алкоголю и плюшкам бой.

— А клубе не обязательно пить…

— Кому ты рассказываешь, Денчик? Пригласи лучше Катю Смирнову. Она по тебе с девятого класс тащится.

— Она теперь не Катя, а Катрин. И вообще, они, готы, сами себе на уме.

Катя-Катрин вышла из аудитории, в своей боевой черной раскраске, и покосившись на нас, направилась в сторону библиотеки.

— Ден, пойдем пообедаем в столовке?

— Маха, сори, но мне к Мамонту нужно бежать, на переэкзаменовку.

— Лучше бы ты ему сразу бабки занес.

— Откуда у бедного пролетария семь штук… — вздохнул Ден и направился к нашему злобному Мамонту, Игорю Леонидовичу Момотову, преподавателю высшей математики. Нужно отдать педагогу должное, тех студентов, кто учился и вникал в предмет, он никогда не валил на экзамене. С остальной серой и тупой массы нещадно брал мзду по семь тысяч на переэкзаменовке, только очень аккуратно, через старосту.

Студенческую столовку с ее совковым общепитом я не очень любила посещать. Но институт довольно неудобно расположен, на холме, вдали от приличных ресторанов и кафе, потому иногда и приходилось обедать здесь, в местной столовке.

Сегодня почти все столики были заняты. Расплатившись за обед, и стоя с подносом, я оглядела зал и заметила сидящую у окна довольно интересную особу: лет сорока, в длинном черном платье со странными блесками, и с высокой копной волос, в которой торчали деревянные палочки, как у японской гейши. Женщина сидела за столиком одна, робко рассматривая хит студенческой столовой — салат «Свежесть»: из огурцов, бледных помидоров и чайной ложки майонеза.

— Извините, с вами можно подсесть?

— Конечно садись, девочка, — широко улыбнулась женщина, обнажив белоснежные маленькие зубки.

Вблизи она показалась старше. Интересно, кто такая? Точно не заочница, может новый преподаватель?

Только я присела и взяла в руку ложку, сбоку раздался голос с хрипотцой:

— Можно притулиться с краешку?

Я повернула голову: нет, только не это. Возле столика застыл мужик в синей рабочей спецодежде с подносом.

— Садитесь-садитесь, мужчина. Это же столики на четверых, насколько я понимаю… — отозвалась мадам.

Как я ненавижу этих грязных вездесущих работяг: сантехников, строителей, различных дворников. С их грязной, пропахшей пОтом одеждой, с небритыми, опухшими от алкоголя физиономиями и грязными руками. Взять хотя бы этого мужика. Довольно крепкий на вид, с колючим взглядом волка, на вид лет тридцати пяти, а занимается тем, что меняет лампочки в коридоре. Пару раз я чуть не столкнула его стремянку, когда спешила в аудиторию. Категория людей, которые не хотят с молодости учиться, думать головой, заниматься бизнесом, а потом к сорока годам они начинают бухать, их бросают жены, и они горько плачутся своим дружкам на обшарпанной кухне: мол, какой я бедный и несчастный, работаю за двадцать тысяч рублей в месяц, да еще плачу алименты на двоих детей…

Я таких кадров достаточно насмотрелась, когда мы еще жили во дворе многоквартирного дома. Собираются мужички вечерами в гаражах, смотрят футбол и ведрам вливают в себя пиво. Потом посмотришь на такого где-нибудь на пляже — со своим пивным животиком он выглядит как разваренный пельмешек на тонких ножках-спичках.

— Народу сегодня в столовой много… — пробурчал мужик, размешивая ложкой сметану в тарелке с борщом.

Я как чувствовала, что нужно немного отодвинуться. У работяги запиликал телефон в кармане, он резко потянулся и неловко перевернул тарелку с борщом прямиком на мою новую модную юбку.

— Извините, — покраснел мужик, и схватив салфетки, протянул мне.

— А аккуратнее нельзя? — вспылила я, — окосел совсем от бухла?

— Да я… тут телефон этот…

Я попыталась приложить к ткани юбки салфетки, но уже поняла, что жирные пята от борща наверняка останутся.

— Юбку только позавчера купила!

И тут этот мужичок удивил меня, достав из кармана спецовки две тысячные купюры.

— Еще раз извините, чем могу…

— Да ты совсем, что-ли, идиот? Убери свои копейки. Эта юбка от Гуччи, тебе на нее и за полгода не накопить.

Толстая тетка в белой униформе подошла и вытерла грязной тряпкой остатки борща на столешнице:

— Сходи в туалет, девонька, замой юбку холодной водичкой и солью присыпь. Может и не будет потом пятен.

— Могу я чем-нибудь вам еще помочь? — заискивающе улыбнулся работяга.

— Уже помог. Скройся с глаз моих. Лузер несчастный!

Мужик приоткрыл рот, явно хотел что-то сказать, но резко передумал и бочком вышел из столовой.

— Я считаю, не стоило так грубить, девочка, — высказала свое мнение до сих пор молчавшая дама, — тем более человеку старше себя. Ни какая одежда не стоит собственной подмоченной репутации. А скромность во все века украшала человека.

— Скромность — удел бедных. Эту юбку я купила за сто двадцать тысяч. А теперь, прикажете, ее на помойку выкинуть из-за этого придурка?

— Я сейчас не очень разбираюсь в современных деньгах… — пробормотала странная тетя, — это действительно большая сумма?

— Этому чумаходу месяца четыре пахать.

— Так значит… вы богатая и успешная молодая особа, а этот мужчина — бедный неудачник?

— Примерно так.

— Но это не значит, что вы можете оскорблять и унижать человека, за небольшую оплошность. Ведь и вы всегда можете оказаться на его месте.

— Ни за что.

— Вы так уверены в этом? — улыбнулась женщина.

— На сто процентов. Я всегда найду способ заработать.

Женщина замолчала и уткнулась в тарелку с салатиком.

Настроение у меня было окончательно испорчено. На оставшиеся пары я уже не пошла. Поехала домой.

Моя мама не переносила снежный морозный февраль, и предпочитала проводить это время на Мальдивах, купаясь в теплом море. Три недели назад она улетела в Мале. Отец работал от рассвета до заката, укрепляя свою и без того мощную строительную империю. Домработница Юля готовила и убирала в доме до трех часов дня, а после я оставалась в огромном доме совсем одна.

Полистав каналы на телевизоре, я поняла, что сегодня мне требуется разрядка. Этот неуклюжий работяга в студенческой столовой все же окончательно испортил мне настроение. И дело было даже не в испорченной модной юбке. Просто требовалось поднять свой жизненный тонус.

Вместо фитнес-зала сегодня вечером я решила посетить ресторан, созвонившись со своими надежными и опытными подругами.

Наде недавно исполнилось двадцать два. Три года назад она вышла замуж за сорокалетнего бизнесмена Николая, вскоре у них родилась дочь. Через полгода выяснилось, что внимательный и заботливый Николай не пропускал ни одной юбки с симпатичной мордашкой, оказавшейся в его поле зрения. Однажды Наде надоели его многочисленные лавстори. Она забрала дочь и ушла к маме, оставив мужа в его пятикомнатной квартире. Николай практически не расстроился, и через неделю уже привел к себе молодую грудастую студентку из пединститута. Вскоре Надя и Николай развелись, но раз в неделю бывший муж все же исправно заезжал по воскресеньям, дарил дочке дорогие подарки, подкидывал деньжат.

Лена училась со мной в параллельном классе. После девятого она поступила в экономический колледж, а сейчас работала бухгалтером на конфетной фабрике. Ленка любила острый вкус жизни, авантюры и любовные приключения. С ней мне было интересно. Но однажды, на нашем семейном пикнике она попыталась заигрывать с моим отцом, после чего я резко с ней поговорила, и мы не общались потом целый месяц. Но со временем вновь помирились, и теперь Ленка даже боялась смотреть в сторону моего сурового родителя.

Так или иначе, мои подруги сейчас находились в творческом поиске, а я пошла в кабак просто немного развеяться.

Небольшой ресторан с вкусным названием « Манго» притаился на краю центрального городского парка, между Дворцом Культуры и памятником Ильича, который добродушно улыбался горожанам с высокого бетонного пьедестала.

В «Манго» всегда можно не только вкусно поесть, но и потанцевать, и послушать виртуозное исполнение песен местных музыкантов.

Подруги приехали раньше и уже ждали меня в ресторане.

Охранник вежливо кивнул, и пропустил меня в широкие стеклянные двери.

Протянув куртку гардеробщице, и поправив прическу перед зеркалом, я прошла в просторный полутемный зал. Девчонки сидели за столиком посредине зала. Надю в ее роскошном красном платье я узнала сразу, а Лена на этот раз перекрасилась в блондинку, одела черное обтягивающее платье с глубоким вырезом на спине, и больше напоминала то ли скромницу-девятиклассницу, случайно заглянувшую в злачное заведение, то ли молодую неопытную проститутку из европейского борделя.

— Опаздываешь, подруга… стареешь, наверное, — улыбнулась Надя, весело глядя на меня.

— Спасибо за комплимент, — я села на свободный стул.– Что заказали?

— Водку.

— А закусывать чем?

— Вот ею, родимой, и будем закусывать, — хохотнула Ленка.

— Елена, тебя тоже на крепкие напитки потянуло?

— С вами поведешься — еще не того наберешься, — Лена чуть прикусила губу и покосилась на компашку молодых парней, сидящих через два столика от нас.

— Не туда смотришь, подруга, — слегка нахмурилась Надя, — зачем тебе молодняк? Искать надо солидного, перспективного, и желательно свободного…

Прилизанный круглолицый официант принес на большом подносе мясную нарезку, салаты и графин с водкой. Пожелав приятного аппетита, он незаметно удалился.

— Кстати, о солидных и перспективных… — Ленка кокетливо улыбнулась, — вы еще не слышали последнюю новость?

— Подруга, не тяни кота… — погрозила пальцем Надя.

— Мне вчера по секрету сообщили, к нам в город скоро переезжает господин Барковский.

— Какой Барковский? — удивилась я, хотя уже начала догадываться, о ком идет речь.

— Владимир Барковский. Московский миллиардер. Решил поднимать наши городские заводы и кондитерскую фабрику.

— Владелец заводов, газет, пароходов, — улыбнулась Надя — надо же… не все еще олигархи в Испанию и Англию сбежали…

— Говорят, он родом из нашего Волгограда. Здесь заканчивал школу, и уже после в Москву уехал… И главное, девчонки… — Ленка мечтательно закатила глаза, — Барковский до сих пор свободен.

— А зачем ему женится с такими деньгами? — ухмыльнулась Надя, — у него, наверное, каждую неделю — новая юная модель…

— Ну не знаю — не знаю… мужику тридцать шесть, должен он когда то остепенится. Правда, Маша? Что молчишь?

— Не знаю, девчонки, мой отец как бизнес поднял — ему вообще никто стал не нужен. Даже спит часа по четыре, а иногда ему даже ночью звонят по работе…

— Вот и выбирай… — задумалась Ленка, — или бедного здорового нищеброда с кучей свободного времени или занятого бизнесмена с бессонницей и давлением…

— Ленка, мужиков в наше время и так не хватает, — притворно нахмурила брови Надя,­– так что хватай, кто подвернется, а то останешься точно старой девой…

Я вспомнила, что впервые увидела Барковского по телевизору пару лет назад. Он стоял рядом с премьер-министром Медведевым и что-то рассказывал о перспективах развития промышленности в южных регионах России. Высокий, подтянутый, с большим хищным носом и немного хитроватой улыбкой. Такой тип мужчин мне тоже очень нравился. В интернете я узнала, что Владимир Барковский, выпускник МГУ, входит в число наиболее успешных российских миллиардеров…

Вечер был в самом разгаре, из музыкальных колонок лился популярный шлягер с немного неприличным текстом, и почти все отдыхающие переместились на танцпол. Лена зажигала в центре зала горячий латинский танец, по очереди меняя партнеров.

Надя разлила оставшуюся в графине водку по рюмкам:

— Маша, ну давай за нас, красивых!

Мы выпили и Надька весело подмигнула:

— Как у тебя с Олегом?

Я пожала плечами:

— Если честно, мне пока не нужны серьезные отношения.

— Смотри, Олег мальчик упакованный. Знаешь, кто его отец?

— Начальник какой-то…

— Начальник… генеральный директор Трансгаза. Хотя… и ты у нас невеста завидная…

Тут только мы заметили, что в ресторане уже несколько минут играет медленная музыка. Три пары, крепко прижавшись друг другу, неторопливо танцевали, но Ленки среди них не было. Подруги не было и за соседними столиками в зале.

— Пойдем на улицу! — Надя решительно привстала и направилась в сторону холла.

Мы оделись, вышли на улицу и увидели, как два крепких парня затаскивали в спортивную « Ауди» визжащую Ленку. Ее платье задралось, и подруга выглядела сейчас довольно испуганной и беззащитной. Как бедная лань, которую тащили в джунгли разъяренные львы.

Я поняла, что Лена перепила и ее нужно срочно выручать.

— Оставьте девушку в покое, скоты! — грозно крикнула Надя, и выставив вперед высокую грудь, храбро помчалась к машине. Но девушку уже затащили в салон, и « Ауди», визжа шинами, сорвалась в сторону проспекта.

Мы с Надей как вкопанные стояли у края дороги, не зная, что делать. Но через минуту машина вернулась назад. Из нее выскочила довольная Лена, поправляя платье.

— Извините пожалуйста, мы обознались… — раздался из машины голос с кавказским акцентом.

Ленка подошла и оглядела нас с улыбкой победительницы.

— Почему они тебя отпустили? — удивилась Надя.– Что ты им сказала?

— Имя своего нового любовника. — Ленка направилась назад к ресторану.

— И кто же он, твой таинственный принц? — уперев руки в бока, насмешливо спросила Надя.

— Не берите в голову, девчонки… пойдете дальше гулять…

Мы пожали плечами и направились вслед за нашей бедовой подругой.

Мужик-охранник в холле подошел с виноватой улыбкой:

— Я сначала подумал, что девушка сама с парнями пошла…

— Отдыхай дядя… — рассмеялась Надя, — разобрались уже и без тебя…

Домой я попала уже за полночь. Едва моя голова коснулась подушки, я сразу уснула. А утром….

… — Миша, вставай. Семь почти.

Я открыла глаза и увидела перед собой полноватую бледную тетку, с темными кругами под глазами, в белой ночной рубашке.

— Вы кто? Что вы тут делаете? — не на шутку испугалась я.

— Мишка, хватить прикалываться. Димку отведешь в садик, я пойду к Ванюшке прилягу, он опять полночи не спал.

Что она несет? Какой Димка? Какой Ванюша? Все же не надо было вчера столько водки пить.

Я осмотрелась и поняла, что нахожусь не у себя дома: маленькая серая комната со скучными зелеными обоями, промятый диван, журнальный столик, желтые шторы на окнах… где я?

Тетка открыла шторы и вышла из комнаты.

Так. Спокойно. Наверняка меня похитили из такси, воспользовавшись моим состоянием. Я и вправду смутно помню, как садилась к машину к странному бородатому таксисту. А зачем меня похищать? Неужели, чтобы… моя рука непроизвольно соскользнула вниз, и я похолодела.

Это уже слишком. Такого просто не бывает. Я подергала мужской причиндал между ног — больно. Подскочив, ощупала грудь — там ничего не было. Абсолютно ничего, будто мне опять десять лет!

Я пулей подлетела к зеркалу на дверце шкафа. На меня смотрел вчерашний мужик, рабочий из столовой, с немного припухшим после сна лицом. Стоп. Это бред. Галлюцинация. Или я еще просто сплю.

В комнату заглянула женщина:

— Миша, я Димку уже одела. Идите, позавтракать ты уже не успеешь.

А что? Прикольный сон. Будто я очутилась в теле того самого мужика. Хорошо. Сейчас оденусь. Отведу мальчика в детский сад, а потом, наверное, наконец, проснусь…

Я сходила в туалет и пробыла там минуты три, осматривая странные анатомические изменения в своем теле.

Выйдя, обнаружила в прихожей малыша в куртке и смешной шапке с бубончиком, и недовольную тетку:

— Одевайся, Димка точно вспотеет пока тебя дождется. Ты вчера пил что-ли?

— Немного. А где моя одежда?

Женщина открыла шкафчик и подала мне вешалку с брюками, джемпером и курткой.

— Надеюсь, носки хоть сам найдешь? — недовольно процедила она сквозь зубы.

— Нет.

Она ушла в комнату и вернулась с носками и древним мобильным телефоном.

До чего же мужская одежда неудобная! Бедный малыш, наверное, весь вспотел, дожидаясь, пока я оденусь.

На улице сегодня была оттепель. С бетонного козырька капала водичка, и у подъезда уже образовалось небольшое озеро.

— Далеко до садика? — я взяла малыша за руку.

— Пап ты чего? Четыре остановки на маршрутке.

— А может пешком?

— Пешком далеко. Тогда я на завтрак точно опоздаю.

Я решила поймать такси и пошарила в карманах старой потертой дубленки. Но нашла только помятый стольник.

— У твоего папы денег вообще нет?

Малыш удивленно посмотрел на меня и пожал плечами.

На остановке я непрерывно дергала себя за щеки, щипала за запястье, но так и не просыпалась.

— С вами все в порядке? — спросила солидная женщина в очках, похожая на доктора.

— Неужели я все же мужчина… — тихо промямлила я в ответ.

Тетка немного задумалась:

— У меня есть хорошие таблетки от похмелья. Хотите я вам дам?

— Не надо, — я взяла малыша за руку, и мы направились штурмовать подходящую маршрутку.

— Толкнешь меня, как подъедем, — тихо сказала я мальчику и притворно закрыла глаза.

Через десять минут мы подходили к двухэтажному детскому садику «Веселый бегемотик».

— Нравится тебе в садике?

— Нравится. Только спать днем не люблю.

Когда мы поднялись на второй этаж, малец протянул мне ручонки, я нагнулась и он, обняв меня, чмокнул в щеку:

— Папа, не забудь меня вечером вовремя забрать.

И он побежал к шкафчику. Я только развернулась, как сзади меня окликнула рыжая очкастая воспитательница:

— Михаил Иванович, можно вас на минуту?

Я застыла на месте.

— Здравствуйте. Завтра у нас утренник, посвященный Дню Защитника Отечества. Вы не могли бы присутствовать и рассказать интересную историю из армии? Дима сказал, что вы служили в воздушно-десантных войсках.

— Кто?! Я?

— Я уже рассказала в группе, что вы выступите.

— А во сколько будет утренник?

— В шестнадцать ноль-ноль.

— А почему утренник, если в шестнадцать ноль-ноль?

Рыжая воспитательница рассмеялась и пожала плечами:

— Никогда даже не думала об этом…

Когда я вышла из детского садика, в кармане заиграл телефон.

Ну кто там еще?

— Миха, привет! — раздался в трубку хриплый голос.

— Привет… — чуть слышно сказала я.

— Ну ты решил?

— Что решил?

— Миша, ты дурака не включай. Тема серьезная, и люди завязаны большие. Ты где сейчас?

— Возле детского садика « Веселый Бегемотик».

— Жди меня. Я подъеду через десять минут.

Нет, такого просто не может быть. Я потрогала свою щеку, на которой пробивалась колючая щетина. На асфальтовом пятачке стоял « Уазик». Я подошла к зеркалу: на меня смотрела все та же мужская физиономия. Да за что же мне это все?! За какие грехи?

— За что?! — я присела на колени и обхватила лицо большими ладонями.

Кто-то толкнул меня в плечо. Я разжала ладони, передо мной стояли два молоденьких сержанта полиции.

— Гражданин, что-то случилось? Можно ваши документы?

— Я… ребенка в школу привела. Привел. А документы дома…

— Да ладно, Семенов, пойдем, — толкнул сержанта напарник, — вроде трезвый мужик, мало ли, дела семейные…

Когда полицейские ушли, к стоянке подъехал черный «Форд». Окно приоткрылось, из него выглянула мордастая наглая физиономия с приплющенным носом и хриплым голосом рявкнула:

— Михась, садись, нас ждут великие дела….

2. Миша

После завтрака я неторопливо покурил на балконе. Что ни говори — первая утренняя сигарета самая вкусная. Затушив бычок в пепельнице, немного постоял и посмотрел на сонный, просыпающийся ото сна город.

Иногда город казался мне живым существом. Вот сейчас он проснется после зимней ночи, оживятся его улицы: по ним побегут вездесущие, суетливые прохожие, а дороги наполнятся неугомонными машинами. Все мы заложники большого города, и чтобы жить в этих каменных джунглях — нужно постоянно крутиться, как белка в колесе.

Иногда хочется уехать в маленький глухой хуторок. Развести хозяйство, посадить сад, выращивать огурцы на грядках… Странно, почему меня, городского жителя, тянет в деревню, а жена, которая прожила в маленькой станице до двадцати двух лет, даже и слышать не хочет о переезде из города.

С Ольгой мы познакомились, когда я проходил производственную практику во время учебы в Энергетическом колледже. Нам, шестерым студентам, выделили три комнаты в небольшом одноэтажном общежитии на окраине казачьей станицы. Днем мы монтировали оборудование на компрессорной станции, а вечерами пили пиво в общаге и играли в карты. По выходным в местном клубе проходила дискотека, и мы пользовались большим успехом у деревенских девушек, исполняя зажигательные танцы. Местные парни в основном приходили на дискотеку нажраться самогонки на скамейке за клубом. За неделю до отъезда, в клубе, я приметил глазастую стройную девушку с короткой стрижкой и решился пригласить ее на медленный танец. Так я познакомился с Олей, и мы стали встречаться. Но через пару дней вечерком к общаге подъехала «восьмерка» и меня вызвали на улицу. Почти все мои друзья уже разъехались домой, в общаге остались только я и Юрка. Когда мы вышли, из машины вылезли трое крепких парней.

— Ты что ли, с моей Ольгой шуры-муры крутишь? — ко мне подошел плечистый, с огромными ручищами верзила, — один на один выйдем?

— Кирюха, погоди, сейчас Кулак приедет, — одернул его один из парней.

— Все, городской. Вешайся, — пробурчал верзила.

Через пару минут к общаге подъехала старая «Ауди» и мужик, который вылез из нее, сразу показался мне знакомым.

— Ломакин, ты что ли? — он подошел и я узнал своего взводного, старшего лейтенанта Кулакова.

Мы дружески обнялись, и бывший командир с удивлением оглядел присутствующих:

— А что мы тут столпились парни? Айда на Хопер, водку пить!

На речке, в уже порядочном подпитии, раздобревший Кирюха признался, что бегает за Ольгой уже почти год, но девушка не отвечает ему взаимностью.

— Ладно… — лениво махнул он рукой, — пусть она сама выбирает…

Ольга выбрала меня. Через три месяца я вернулся и забрал ее из станицы в Волгоград. А еще через два месяца мы поженились…

Я прикрыл балконную дверь и вышел в прихожую.

— Миша, ты почему сегодня такой задумчивый? — Ольга, как всегда с утра бегала по квартире, собирая сыновей, — во сколько сегодня из института придешь?

— Часов в пять.

— Нужно с утра в школу зайти.

Она кивнула на старшего сына Максима.

— Вот, товарищ только сейчас признался, что директор родителей в школу вызвал.

— А что натворил, Макс? — я потрепал сына за непослушные вихры.

— Сашке Маслову глаз подбил.

— Хоть за дело?

— За дело.

— Максим, я с тобой еще вечером серьезно поговорю, — нахмурилась жена, и взяла за руку среднего сына, — Димка, пойдем одеваться, а то на завтрак в садике опоздаешь.

Я тихонько заглянул в детскую, где беззаботно спал маленький Ванюша. Он потянул в рот крошечный пальчик и приоткрыв огромные синие глазища, улыбнулся.

— Так и знала, что Ванюшу разбудишь… — заворчала жена, — иди, Димка уже ждет.

С пятилетним Димкой мы вышли в февральское морозное утро и побрели к остановке.

— Пап, Юлия Васильевна спрашивала у нас, кто из отцов в армии служил. Оказалось, только у пятерых.

— А ей зачем?

Димка пожал плечами:

— Пока не знаю. Ты не забудь послезавтра на утренник прийти.

— Обязательно приду, — я приподнял Димку и мы полезли в желтую гремящую маршрутку.

Я отвел сына в детский сад и направился в институт, где работаю электриком. Вообще-то я работаю на трех работах: охранником в ночном клубе «Адреналин» через ночь, днем электриком в экономическом институте, а по выходным мы с одноклассником Витькой шабашим в коттеджном поселке « Жемчужный», прокладываем новую электропроводку в домах.

Удивительно, но денег все равно не хватает, и чтобы расплатиться с ипотекой, которая висит, как «Дамоклов меч», впору искать еще и четвертую работу, и выкраивать в сутках еще пару-тройку лишних часов…

В институт мне помог устроиться двоюродный брат Вадим, он работал директором по хозчасти, и если нужно — всегда отпускал меня с работы пораньше.

Я набрал номер телефона Вадима, и сообщил, что на часок задержусь, чтобы забежать в школу, как вдруг рядом, почти на тротуаре, притормозил черный « Форд».

— Михась! — из машины вылез грузный лысый мужик, в котором я не сразу узнал своего однополчанина Толика Круглова.

Он крепко сжал меня в своих медвежьи объятия:

— Миха, я ж тебя уже лет шесть не видел…

— Пять. Сам-то где пропадал?

— Я на месте не сижу. В последнее время в Ростове обитал.

— Понятно. Не женился часом, Толян?

— Развелся недавно, — улыбнулся Круглов, — уже второй раз… Слушай, братишка, сейчас спешу. Давай вечерком пересечемся: посидим, молодость вспомним…

— Заезжай вечером в клуб «Адреналин» на набережной. Я там охранником подрабатываю.

— Тебе куда, кстати, сейчас?

— Да я уже пришел, — и я показал на кирпичное трехэтажное здание школы неподалеку, — в школу вызвали, сын малость набедокурил.

Толик рассмеялся:

— Ну давай, братишка, до вечера…

Мы с Толиком служили в одной десантно-штурмовой бригаде под Владикавказом. Старший сержант Круглов был на полгода старше призывом. Я помню свой первый прыжок, как все не решался выпрыгнуть, и Толян волшебным пенделем отправил меня в бескрайние воздушные пространства. На спортплощадке и полосе препятствия он гонял меня до седьмого пота, и даже наш мрачный капитан Кузнецов порой удивлялся:

«Что же ты, Круглов, своего земляка вовсе замучил…»

Но позже я даже был благодарен жестокому сержанту Кругову за суровую школу жизни.

После армии Толик подвязался с братвой, даже отсидел три года за драку, в колонии в Иркутской области.

Мы виделись редко, один или два раза в год. Обязательно встречались на день ВДВ, второго августа.

Пять лет назад, после одного неприятного случая Толик пропал из города.

Я хорошо помню тот день. У меня только родился Димка, и мы с мужиками хорошенько отметили это событие в кафешке. На следующий день Толик позвонил мне и попросил помочь. Он работал на одного крупного бизнесмена, и у них образовался конфликт с кавказцами. Стрелку набили вечером в кафе «Пиратская пристань». Толик собрал с десяток человек, примерно столько же было кавказцев. Сначала переговоры проходили тихо, Толя спокойно беседовал за столиком с полным седым дагестанцем Магомедом. Мы сидели за соседним столиком, кавказцы в углу напротив, кидая на нас косые взгляды. Неожиданно Магомед стал громко кричать и ругаться, Толик вскочил, схватил его за шею и ударил лицом по столу. Кавказцы сорвались с места, один из них подбежал, выхватил пистолет и пару раз выстрелил, но попал не в Толика, а в одного из наших бойцов.

В кафе завязалась драка. Звенела разбитая посуда, переворачивались столы и стулья, кто-то стрелял в потолок. Сзади по затылку меня ударили бутылкой, и поплыв, я упал под столик. Через несколько минут в кафе ворвались «Собровцы» с автоматами и положили всех на пол. У меня создалось ощущение, что кто-то их вызвал заранее, очень уж быстро они появились.

Троих участников «разборок» отвезли в больницу, а остальных доставили в Центральное отделение полиции. Я удивился, увидев, что Толика среди нас не оказалось. Позже он позвонил мне и объяснял, что ему удалось скрыться в туалетной кабинке, у него на кармане имелся ствол и важные документы, с которыми никак нельзя было попадаться в руки полицейским.

Я же тогда отсидел свои честные пятнадцать суток за драку в общественном месте. Больше Толик не звонил и сам не отвечал на звонки. Наши ребята тоже ничего не слышали про него, пока, наконец, мы не встретились сегодня, февральским морозным утром.

В школу я попал как раз на перемене. Максим повел меня в кабинет директора, Василия Степановича Малышкина. Мы подошли к двери, обитой дерматином, и негромко постучали.

— Проходите… — пробасили за дверью.

В кабинете, кроме полного директора Василия Степановича, находился импозантный мужчина в дорогом костюме.

— Здравствуйте, Михаил Иванович, — директор протянул мне большую мягкую ладонь.

Мужчина в костюме только слегка покосился на меня.

— Вот, Геннадий Валерьевич, это и есть отец мальчика, который ударил вашего сына.

— Так-так… и что будем делать, господин хороший? — нахмурился мужик.

— А что будем делать? Подрались пацаны — обычное дело… Нет, ну я, конечно, поговорю с сыном дома…

— Максим. Иди-ка сюда, дружок. Не прячься за отцом, — поманил сына директор.– Из-за чего у вас произошел конфликт с Александром Масловым?

— Он назвал нашу семью нищебродами. Сказал — у вас даже машины нет.

— Ну… — задумался Василий Степанович, — все равно не стоило из-за этого распускать руки. Все споры нужно решать мирным путем.

— Мне кажется, Василий Степанович, — ядовито выдавил мужик в костюме, — что все это идет он недостатка воспитания. А потом удивляемся, откуда на наших улицах появляются наркоманы, отморозки, фашики…

Я побледнел:

— Вы за языком следите.

— Я сейчас не имею в виду конкретно вашего сына, просто обобщаю. Если у вас не хватает времени на воспитание — отдайте сына в кружок, спортивную секцию, пусть там вымещает свою социальную злобу.

— Послушайте. Мы сами разберемся, что посещать моему сыну. Ребятам по одиннадцать лет, они в это время через день дерутся, и не стоит утрировать.

— Я не утрирую, — вскипел мужик и слегка покраснел.– Я просто говорю, если еще раз такое повторится — я просто засужу вас. Поверьте, у меня очень хорошие связи. Укротите своего звереныша.

У меня сжались кулаки. Ладно, не здесь. Этому типу бесполезно что-либо доказывать.

— Хорошо, — привстал директор, снял очки и протер их носовым платком, — я думаю, мы все поняли друг друга. Максим, иди на занятие. Да и мне, товарищи отцы, пора на урок. Спасибо что пришли…

На автостоянке, возле школы, господин Маслов неторопливо усаживался в серебристый « Вольво», когда я подошел к нему:

— Я думаю, вы были не правы, там, в кабинете…

— Слушай, мужик, вали отсюда… — рявкнул Маслов, и тут же получил удар в живот. Не очень сильный, но вполне ощутимый. Он согнулся пополам, судорожно глотая воздух ртом.

— Это за звереныша, — тихо сказал я, и стряхнув руку, направился к остановке.

— За-су-жу… — тихо бормотал, сидя на асфальте возле автомобиля ошарашенный господин Маслов.

Иногда я не понимаю, откуда в нашем еще совсем недавно социалистическом государстве взялась эта новая прослойка общества новоиспеченных буржуа? Каста неприкасаемых, которые считают, что могут себе позволить абсолютно все. Купить большой дом, роскошную машину, остров в океане, и даже подмять под себя закон. И почему их стало так много в последнее время даже в нашем провинциальном городе?

Чтобы не случилось — за свою семью я буду рвать глотки любым ублюдкам, чего бы мне это не стоило…

Когда я пришел в институт, Вадим обозначил мне план работы на сегодня. Взяв со склада в охапку люминесцентные длинные лампочки и стремянку, я направился в учебные аудитории на третий этаж.

За работой и сам не заметил, как пронеслось время до обеда.

Народу в столовой сегодня было много, я нашел столик с краю, где сидели странная женщина в длинном платье и молодая фифа-студентка.

Только присел, как зазвенел телефон в кармане. Я потянулся за ним и неловко перевернул тарелку с борщом прямо на юбку студентки.

— Извините… — протянул я девушке салфетки.

Но она набросилась на меня, как разъяренная львица:

— Ты что, пьянь? Зенки залил и вовсе людей не видишь?!

Я опешил, поняв, что передо мной наглая мажорка, и зачем-то протянул ей две тысячи из кармана. Девчонка покраснела и разошлась еще больше:

— Да пошел ты! Тебе, лузер, и за полгода не заработать на мою юбку!

У меня было желание взять ее в охапку и выбросить со второго этажа в сугроб, чтобы немного охладить пыл. Сделав глубокий вдох, я вышел из столовой, поняв, что остался сегодня без обеда.

Как-то много сегодня хамов для одного дня! Я же не специально, в конце концов, это сделал, опять же извинился…

Когда я покурил и немного успокоился, то направился в левое крыло здания, провести ревизию электрооборудования. Я проверял коммутацию в щитке, и вдруг услышал сзади тихие шаги. Ко мне подошла женщина из столовой, которая сидела за тем же столиком и стала невольной свидетельницей скандала.

— Вы здесь работаете?

— Да, я местный электрик.

— Хорошо зарабатываете?

— Если честно — не очень.

Странная тетка! Где она видела электриков, которые хорошо зарабатывают?

— Та девушка в столовой сказала, что вам нужно полгода работать, чтобы заработать на ее юбку.

— Может быть… Возможно, у нее папа миллионер или олигарх.

— А кто такой олигарх?

— А вы телевизор вообще не смотрите? — удивился я. — Очень богатый человек.

Или вор, прихватизировший природные ресурсы страны…

— Значит… она богатая, а вы бедный… так?

— Я все равно не завидую девчонке. С таким поведением ей точно скоро голову открутят…

— Да, девушку трудно назвать скромной. А вы… хотели бы быть молодым и успешным, и оказаться на ее месте?

— Да ни за что. Меня и моя жизнь устраивает.

Мне уже начала надоедать эта навязчивая дама, которая мешала работать.

— Если вы не можете изменить свою жизнь, я просто поменяю вас местами. Она будет жить вашей жизнью, а вы — её. Для девушки это будет неплохим уроком.

Я понял, что тетя — ку-ку. Надо внизу охранникам сказать, чтобы не пускали в институт кого ни попадя.

— И как вы это сделаете? — улыбнулся я.

— Очень просто… — простодушно улыбнулась в ответ женщина, — утром вы очутитесь в ее теле. А она в вашем. Вы согласны?

Я понял, что с теткой лучше согласится, вдруг она сбежала из клиники с решетками на окнах…

— Вы согласны? — она повысила голос и спрятала улыбку.

— Согласен, — кивнул я головой, — вы извините, но мне работать надо…

Протянув контакты на автоматах в электрическом щитке, я обернулся к странной женщине:

— А вот интересно…

Но сзади никого уже не было.

Вечером я забрал Димку из детсада, пару часов отдохнул дома, и поехал на работу в ночной клуб «Адреналин». Здание клуба находилось на набережной, возвышаясь над Волгой в форме огромной шайбы. Переодевшись в подсобном помещении в черную форму секьюрити, я неторопливо прошел по залу и заказал молодому бармену Вадику крепкое кофе.

Среди недели клиентов обычно немного, и даже часам к десяти вряд ли соберется больше тридцати человек. Я вообще не понимаю космических цен нашего клуба: например, стакан «отвертки» за восемьсот рублей, а самая дешевая бутылка водки стоила тысяча пятьсот. Но основной доход клубу, конечно, приносили девчонки-стриптизерши. Они танцевали вечерами с пятницы по воскресенье, в эти дни вход был платным, но в клубе все равно собиралось полно народу.

— Миша, — ко мне подбежала испуганная официантка Анжела, — там парень в мужской туалет зашел и уже полчаса не выходит.

— Может у него запор.

— Ты проверь на всякий случай, вид у него странный какой-то…

Я заглянул в мужской туалет и сразу заметил под второй кабинкой сидящего на полу парнишку. Открыв дверь, увидел, как он оперся спиной на кабинку, запрокинув голову и блаженно вытянул губы. В унитазе валялся шприц.

Вот урод! Ширнуться ему больше негде!

Я взял его за шиворот и потащил на выход.

— Оставь меня… — ворчал парнишка, — оставь, урод… знаешь, кто мой отец…

Да что же сегодня за день! Одни блатные кругом!

Я приоткрыл дверь, оттащил парня к зданию речного вокзала и усадил на скамейке.

— Вот это у тебя работенка, Михась! — послышался голос с хрипотцой, ко мне медленно подходил Толик Круглов, — нариков из кабака вытаскивать…

— Производственная необходимость… пойдем внутрь, Толян…

Анжела быстро накрыла нам стол в отдельной кабинке. И мы с однополчанином, наконец, выпили по рюмке водки за встречу.

— Михась, ты же знаешь, я не люблю тянуть быка за яйца. У меня к тебе будет деловое предложение.

— Слушаю вас, товарищ старший сержант.

— Хочу предложить тебе работу. Долги с клиентов банка выбивать.

— Коллектором?

— Что-то типа этого. Только мы не обзваниваем штрафников, а сами ездим по адресам. Это более эффективно. Трое из четверых в течении недели гасят долги или, по крайней мере, большую часть долга.

Я взглянул на свирепую физиономию Круглова, и подумал, что на месте должника я бы отдал все — сию же минуту.

— Так вы их прессуете?

— Сейчас не девяностые, — улыбнулся Толик, — просто убедительно просим вернуть деньги. У меня уже есть один напарник, я хочу набрать еще пару надежных человек. Кстати, видел мой « Форд»? Не поверишь, за три месяца заработал.

— Пожалуй, пойду к тебе работать. Бабки сильно нужны. Только сразу — никакого криминала.

Круглов обезоруживающе приподнял руки:

— Я человек спокойный, можно сказать интеллигентный… ну какой может быть криминал?

Мы выпили еще по рюмке, и я решил Толику кое-что напомнить:

— Спокойный человек… Забыл, что было пять лет назад?

— Да ерунда это все! Сейчас так дела не делаются. Мы живем в цивилизованном обществе и нужно уметь договариваться мирным путем. Это мы раньше бегали по городу с пукалками и битами… Сейчас все давным- давно поделено…

— Толян… я еще дома с Ольгой посоветуюсь насчет твоего предложения. Завтра ответ дам.

— Добро. Как, кстати, твоя семья, детишки? Я слышал у тебя уже три сына?

— Ваньке полгода, Димке пять, а Максу уже одиннадцать. Сам-то когда остепенишься?

— Наверное… годам к пятидесяти… — ухмыльнулся Толик.

— Ты извини, я больше пить не буду. Все же на работе нахожусь.

— Понятно. Да я и сам скоро поеду. Дела сегодня еще есть.

— Как поедешь? За рулем?

— Михась, меня гаишники не трогают. Себе дороже будет. И кстати, если согласишься — утром нужно съездить к одному должнику, поговорить по душам. У тебя какие назавтра планы?

— Я в институте днем электриком работаю, но могу туда и к десяти явиться. Начальник — мой брат двоюродный.

— Понятно. Кружишься как пчелка — а денег кот наплакал. Пойдешь ко мне работать — через год на «мерсе» с блатными номерами по Волгограду будешь рассекать, а гаишники тебе еще и честь будут отдавать, как генералу.

Толик привстал и пожал руку:

— Завтра утром — наберу. Ну все, я побежал…

Я немного посидел, подумав над предложением Толика, и понимая в глубине души, что тут что-то нечисто и от предложения все равно попахивает криминальным душком. Налил себе еще водки, выпил, и направился на рабочее место.

Домой я приехал в два часа ночи, и быстро ополоснувшись в душе, завалился спать…

Утром мне снились кошмарные сны, я ворочался на кровати, и открыв глаза, подумал, что уже проспал.

На меня смотрела незнакомая симпатичная женщина в синем фартучке:

— Доброе утро, Мария Алексеевна! Ваш завтрак уже на столе.

— А вы, собственно, кто?

Женщина печально улыбнулась и вышла из комнаты.

Я понял, что нахожусь не у себя дома и осмотрелся: огромная и просторная комната, больше, чем вся моя квартира. Я лежал на широкой кровати у окна.

Приподнявшись, взглянул на свои ноги: и поразился, насколько они тонкие! И тут я ужаснулся, заметив, что одет в женские белые трусы. Что еще за шутки? Я медленно оттопырил резинку на трусах, посмотрел вниз и покрылся испариной. Подскочив пулей, подбежал к зеркалу на шкафе-купе и увидел в отражение молодую худенькую девушку.

Вот черт! Стыдоба-то какая! У меня даже были небольшие сиськи с розовыми маленькими сосками.

Спокойно. Что мы вчера пили? Да мы даже бутылку водки с Толяном не допили, через час я уже ходил трезвый, как стеклышко.

Да нет, такого просто не бывает… неужели эта тетка в институте наколдовала? Возможно, я просто еще сплю. Я пощипал себя за щеки, прошелся по комнате, и вновь заглянул в зеркало: на меня смотрела та же деваха, вчерашняя скандалистка из столовой.

Я нашел на стуле женский халат, накинул его и вышел из комнаты. Вниз вела винтажная деревянная лестница. Спустившись, я увидел в просторном холле, на диванчике, женщину, которая недавно стояла перед кроватью. Она с мягкой улыбкой проворковала:

— Мария Алексеевна… вы можете отпустить меня сегодня пораньше?

Что вообще происходит?

— Конечно. В доме выпить что-нибудь есть?

— А вам сегодня разве не нужно ехать на занятия?

— На занятия? Похоже, что нет. А где у нас кухня?

Женщина растерялась, достала из кармана телефон и скрылась в соседней комнате.

Я сам нашел кухню, размером почти как студенческая столовая в институте. На столе стоял омлет, маленькая тарелка с черной икрой и мясные нарезки. В высоком стеклянном стакане свежевыжатый апельсиновый сок.

Ничего себе, живут буржуи!

В стеклянном баре за холодильником я обнаружил несколько бутылок с иностранным пойлом, и налив полный стакан, залпом выпил. Сразу почувствовал тепло в груди, в голове приятно зашумело. Чуть закусив черной икоркой, я выпил еще полстакана.

Сейчас нажрусь и усну, — а когда проснусь, все будет, как и прежде. Наверняка.

Опорожнив почти бутылку, я уснул в кухне, на кожаном диванчике. Сквозь сон слышал грозный мужской голос, кто-то нес меня на руках и заботливо укладывал на кровать, и я еще подумал, кто же это богатырь, который легко носит мою стокилограммовую тушу?

Приоткрыв глаза, я увидел крепкого седого мужика в костюме. Он сидел на кресле и печально смотрел на меня.

— Маша, что случилось? — сухо спросил он. — Почему ты напилась с утра и не поехала на занятия? Ты поругалась со своим парнем или у тебя есть более веские причины вести себя подобным образом?

Я тяжело вздохнул и задумался. Если я здесь, в теле девушки, то она, получается, сейчас, там — в моем теле?!

— Ты моя единственная дочь, и я никогда тебе ни в чем не отказывал. Но, наверное, с завтрашнего дня, все будет по другому… — мужик нахмурился и вышел из комнаты.

Я привстал и прошелся. Нужно срочно трезветь, одеваться, бежать к себе домой, хватать эту девушку и искать эту странную женщину, чтобы она расколдовала нас обратно…

Какой стыд… Бывший десантник сержант Миша Ломакин ходит сейчас по комнате в женский трусах, тряся сиськами… Если Круглый меня сейчас бы увидел — его тут же хватил инфаркт. Стоп. Круглый сегодня утром собирался мне звонить и ехать выбивать деньги с должников…

Я увидел в окно, как седой мужик сел в «Ауди» и уехал. Немного поразмыслив, я побежал в ванну освежиться холодной водой. Денек предстоял наверняка хлопотливый…

В комнате я вытряхнул содержимое гардероба, и понял, что совершенно не могу одевать женские шмотки. Натянув джинсы и блузку на голое тело, накинул куртку в прихожей, и застыл, увидев с десяток зимних сапог и туфель. В углу сиротливо прижались спортивные кроссовки. Я тут же одел их и уже собрался выходить на улицу, как услышал сзади:

— Мария Андреевна, ваш отец просил, чтобы вы никуда не выходили до его приезда.

— У меня дела срочные! — громко гаркнул я и вышел на улицу.

Дом был огорожен двухметровым забором из красного кирпича, а металлическая кованная калитка закрыта на электромагнитный замок. Я не стал заморачиваться, и перемахнул через забор.

Проходящие мимо бабулька с девочкой замерли на тротуаре, увидев мои акробатические трюки.

Я направился к остановке, как вдруг сзади подъехал и посигналил черный джип. Из машины выскочил высокий мужик в пальто:

— Добрый день, Мария Алексеевна! Мы хотели бы задать вам пару вопросов, — он небрежно махнул красной ксивой с серебристым двуглавым орлом.– Присядьте в машину.

На всякий случай я последовал за ним, а когда сел на переднее сидение, сзади меня обхватили крепкие руки, и заковали в наручники.

— Не дергайся! — прикрикнул на меня мужик, поворачивая руль. — сейчас едем в гости…

— Уроды. Немедленно освободите меня и тогда останетесь живы.

— А девочка-то с юмором, — хохотнул сзади рыжий крепыш. — Надеюсь, Михей разрешит с ней немного развлечься…

Верзила за рулем гневно посмотрел на него и цыкнул:

— Пока не трогайте ее, парни, а там видно будет…

3. Маша

Я даже не поняла, зачем села в машину к этому здоровому упырю, который несся по проспекту, как бешенный гонщик.

— А куда мы едем? — настороженно поинтересовалась я.

— В Советский район. Товарища одного нужно навестить.

— Навестить? Он заболел что ли?

— Слаб на голову. Сто миллионов взял в долг у хороших людей, а отдавать не хочет.

— А я тут при чем?

— Михась, не тормози. Мы с тобой вчера обо всем перетерли, заднюю теперь не надо врубать. Или ты подкаблучником стал к сорока годам?

— Нет… — пожала я плечами.

Мы въехали во дворик со старыми трехэтажными «хрущевками», и мужик остановил машину рядом с железными ржавыми качелями.

— У тебя, Миха, насколько я помню, левая ударная?

— Что? — не поняла я.

— Этот урод может быть дома не один. Заходим, если что гасим охрану и потом базарим с клиентом.

— Никогда не била человека по лицу… — честно призналась я.

Здоровяк обернулся и достал с заднего сиденья две куртки-спецовки.

— Михась, сейчас не до шуток. Накинь спецовку, скажем что мы из «Горгаза», проверяем по квартирам утечку газа.

Поднявшись на третий этаж, мужик постучал в дверь, а я оглянулась, и подумала — может сразу сбежать?

Дверь никто не открывал, и здоровяк тихонько толкнул ее — она плавно приоткрылась.

— Мишка, давай вперед, я сзади прикрою.

Я вошла в темную прихожую и растерялась.

— Проверь кухню, я пока в комнаты загляну.

Пройдя на кухню, я обнаружила на столе следы недавнего пиршества: почти пустую бутылку водки, фарфоровые тарелки с остатками салатов и закусок. На краю стояла стеклянная пепельница, наполовину наполненная окурками.

— Вот сука! — пробасил из комнаты здоровяк.

Я прошла к нему и ноги тут же подкосились от увиденного: рядом с диваном лежал на спине лысоватый пожилой мужик. Под ним разлилась огромная лужа крови. Кто-то воткнул ему в грудь нож почти по самую рукоятку.

— Быстро уходим от сюда, Михась! — рявкнул мужик, и подхватив меня под руки, потянул в подъезд.

— Постой… там же человека убили… — удивленно пробормотала я.

— Давай быстрей! — он залепил мне пощечину. — Очнись, придурок!

Я застыла на лестничной клетке совершенно ошарашенная.

— Сейчас менты слетятся, бежим в машину!

Когда мы вылетели из подъезда, в арку двора въезжал полицейский желтый «Уаз».

Два сержанта с автоматами выскочили из машины и бросились нам наперерез, угрожая оружием:

— Не двигаться! Руки вверх!

— Это подстава, Михась, — пробормотал здоровяк, поднимая руки, — не вздумай у «мусоров» ничего подписывать. Говори все — как было.

Из «уазика» вышел маленький седой мужичок в старом потертом костюме и вошел в подъезд. Через минуту он вернулся и крикнул автоматчикам:

— Пакуйте клиентов и везите в отделение. И глаз с них не спускайте. В квартире труп.

Возле полицейского участка нас грубо вытолкнули из «уазика», как отъявленных преступников. Молодой рыжий сержант больно толкнул меня дулом автомата в спину.

— Осторожней, урод! — крикнула я на него. Он сначала опешил, а затем резко ударил меня по пояснице прикладом автомата. Я охнула от боли и растянулась животом на площадке перед входом.

— Сычев, осторожней с подозреваемым! — рявкнул выходящий из двери усатый мужик в полосатом свитере.

— Товарищ капитан, да я с легонца его, чтобы не дерзил. Я же не виноват, что он нежный, как девочка.

Рыжий похлопал меня по щекам, приподнял и привел небольшое помещение. Там полицейские дотошно меня обыскали, вывернув все карманы, и даже проверили, не осталось ли чего в стельках ботинок.

Толстяк в полицейской форме что-то записал в журнал и махнул рукой:

— Веди его к Лихолетову.

Сержант грубо схватил меня за плечо и поволок по лестнице на второй этаж. Я оказалась в душном накуренном кабинете с решетками на окнах. Усатый мужик в свитере, которого я уже видела на улице, показал мне на стул. Я осторожно села, поглаживая ушибленную поясницу.

— Наручники с него снимите, — рявкнул мужик.

Рыжий сержант освободил меня от наручников, и вышел из кабинета.

У меня в горле сильно запершило от табачного дыма. Два молодых парня дымили за соседними столиками, с интересом поглядывая на меня, будто на заморскую диковинку.

— Михаил Иванович Ломакин. Тысяча девятьсот восемьдесят первого года рождения. Все верно? — не глядя на меня, и что-то записывая в блокнот карандашом, спросил усатый.

— А я откуда знаю? Вообще-то я думала, вы моложе.

Парни за столом тихо заржали.

— Я про вас сейчас говорю, — нахмурился мужик.

— Я двухтысячного года рождения.

— Михаил Иванович, хватит ломать комедию. Вы подозреваетесь в умышленном убийстве. Это сто пятая статья. До пятнадцати лет лишения свободы. А вы тут клоуна из себя строите!